Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика объекта исследования 11
1. Смысл художественного текста как объект исследования 11
1.1.1. Понятие «смысл» 11
1.1.2. Смысловая организация текста 18
1.1.3. Трансформации смысла в различных родах словесности 30
2. Творчество Ф. Сологуба в дискурсивном аспекте 36
1.2.1. Понятие «дискурс» 36
1.2.2. Лингвосоциопсихологический портрет личности Ф. Сологуба 38
1.2.3. Функциональные особенности большого контекста творчества Ф. Сологуба 46
Выводы к главе 1 59
Глава 2. Авторский смысл в корпусе текстов и целостном художественном произведении 62
1. Анализ художественных текстов посредством ЭВМ 62
2.1.1. Частотный анализ 62
2.1.2. Анализ звучащего текста 66
2.1.3. Сопоставительный частотный анализ поэтических, прозаических и драматических текстов Ф. Сологуба 70
2. Система смысловых парадигм в поэзии Ф. Сологуба (на материале сборника «Пламенный круг») 75
2.2.1. Частотная статистика «Пламенного круга» 75
2.2.2. Общие замечания о парадигматике художественного текста 79
2.2.3. Субъект поэтических текстов 80
2.2.4. Экзистенциальное и субзистенциальное 83
2.2.5. Семантические оппозиции «огонь/вода» и «земля/воздух» 93
3. Презентации смысловой оппозиции «угроза / умиротворение» в устной / письменной реализации 100
2.3.1. Специфика звучащего текста рассказа «Свет и тени» 100
2.3.2. Акустический анализ фрагмента радиопостановки 101
2.3.3. Сопоставительный анализ фрагментов радиопостановки и рассказа 106
Выводы к главе 2 НО
Глава 3. Интерпретации авторского смысла в процессе восприятия звучащего и письменного текста 112
1. Инварианты авторского смысла в различных родах словесности 112
3.1.1. Персонификация субзистенциального бытия 112
3.1.2. Семантическая оппозиция «мечта / действительность» 118
3.1.3. Инвариант «превращение» 121
3.1.4. Змий и звезда Маир 122
2. Словесный образ в процессе восприятия звучащего и письменного текста:
образ недотыкомки 129
Общий смысл 129
3.2.1. Реализация словесного образа недотыкомки в письменном и звучащем текстах 137
3.2.2. Экспериментальное исследование смысловой нагрузки инварианта «недо-тыкомка» 148
Выводы к главе 3 157
Заключение 159
Библиография 162
- Трансформации смысла в различных родах словесности
- Сопоставительный частотный анализ поэтических, прозаических и драматических текстов Ф. Сологуба
- Акустический анализ фрагмента радиопостановки
- Персонификация субзистенциального бытия
Введение к работе
Актуальность работы. Современная лингвистика рассматривает смысл как сложное семантическое представление, построенное из более простых единиц (сем) и переданное соответствующими текстовыми единицами. Концепции, где отражено такое понимание языкового смысла, разрабатывались многими исследователями [Мещанинов 1975; Бондарко 1984; Мельчук 1995; Степанов 1997, 1998, 2001; Шведова 1998; А.И. Новиков 2000; Пешкова 2004]. Основное внимание в данных концепциях обращается на элементы, организующие содержание текста и одновременно подчиняющиеся законам его строения.
Смысл порождает новые смыслы. Этот процесс неоднократно являлся предметом исследования в смежных с лингвистикой дисциплинах: в феноменологии [Лосев 1990; Бахтин 1975, 1979], психолингвистике [А.И. Новиков 2000; Залевская 1999, 2001; Д.А. Леонтьев 1999], синергетике [Мышкина 1991, 1999; Москальчук 2000, 2003]. Языковой смысл рассматривается как необходимая составляющая языковой личности [Караулов 1987] и отношений между константами культуры [Степанов 1997]. Благодаря возможности многоаспектного изучения, вопросы о категориальных признаках языкового смысла, процессах его производства и понимания, его текстовых представлениях являются актуальными как для лингвистики, так и для смежных дисциплин.
Выявление комплекса смысловых инвариантов позволяет приблизиться к глубинному, символическому смыслу творчества поэтов и писателей, в частности Федора Сологуба. Произведения этого автора, подробно и разносторонне изученные отечественными [Дикман 1979; Долинин 1989; Колобаева 1998, 1999; Павлова 1996; Соболев 1991; И.П. Смирнов 2001] и зарубежными [S.J. Rabinowitz, О. Ronen, В. Semjatova] литературоведами, практически не рассматривались с лингвистической стороны. Недостаточное внимание к собственно текстовой стороне творчества поэта, вероятно, объясняется его лаконичностью, внешне простой «бинарной» организацией языковой картины мира, относительной однотипностью выразительных средств. В то же время авторитет Ф. Сологуба, его широкая известность, восторженные отзывы выдающихся со временников и значительное влияние на литературу последующих лет наводят на мысль о необходимости филологического анализа текстов данного автора. Необходимость исследования скрытого, символического смысла творчества Ф. Сологуба проявляется и через заметный в последние годы рост интереса к художественному наследию поэта. В Интернете действуют сайты, посвященные жизни и творческой деятельности собственно Ф. Сологуба (www.navichary.narod.ru, www.sologub.narod.ru, www.aha.ru). а также целый ряд «дружественных» (www.pbuni ak.narod.ru.: www.tsvetaeva.svnnegoria.com.; www.ruthenia.ru. и др.). Внимание к личности и творчеству поэта проявляли такие заметные писатели современности, как В. Пелевин («Девятый сон Веры Павловны», «Мардонги», «Чапаев и Пустота») и Т. Толстая («Кысь»). Не остается в стороне и контркультура: сологубовские образы присутствуют в песнях Б. Гребенщикова и Е. Летова, существует рок-группа «Мелкий бес». Пьесы Ф. Сологуба идут во многих театрах страны, по мотивам романа «Мелкий бес» поставлен художественный фильм, издается собрание сочинений поэта. Все это говорит о том, что произведения Ф. Сологуба представляют интерес не только как принадлежность давно ушедшей эпохи: современный человек интуитивно предполагает в них наличие смыслов, актуальных и для нашего времени.
Предлагаемая работа опирается на концепцию авторского смысла, понимаемого как комплекс текстовых представлений того или иного содержания, которые повторяются в текстах, принадлежащих одному автору, и сохраняются при интерпретации текстов. На идейно-эстетическом уровне художественного текста авторский смысл отражен в социальном и идейном фоне произведения; на жанрово-композиционном уровне — в принадлежности текста к роду словесности, системе словесных образов и их взаимосвязи в событийном развитии текста; на языковом уровне авторский смысл проявляется через систему образных средств языка, посредством которой выражается эстетическое содержание текста. Жанрово-композиционный уровень занимает промежуточное положение между идейно-эстетическим и языковым уровнями, он «объединяет литературоведов и лингвистов в их заинтересованном отношении к художественному произведению и цементирует единство объекта науки о языке художественной литературы» [Л.А. Новиков 2003:17]. Поэтому изучение жанровой принадлежности и образного строя художественных текстов предполагает комплексное исследование с использованием как лингвистических методов, так и данных смежных дисциплин.
Объект и предмет исследования. Стремление художника к выработке определенной системы тем, идей и образов, единой для всего творчества, является характерной чертой искусства Серебряного века, что отражено во многих научных работах по культурологии и философии искусства [Шкловский 1990; Белый 1994; Васильев 1998]. Система смыслов, интегрирующая исследуемый корпус текстов Ф. Сологуба, представляет в данной работе объект исследования; презентации авторских смыслов в произведениях Сологуба, относящихся к различным родам словесности, есть, предмет нашего исследования. Материалом для исследования стали тексты Сологуба в наиболее полном доступном нам объеме: 683 стихотворения, 1 поэма, 26 прозаических произведений различных жанров (в том числе «Афоризмы» и «Сказочки»), 6 драматических произведений. Библиографические данные изданий и сайты, предоставляющие тексты поэта, указаны в списке литературы.
Гипотеза исследования. Смыслы, представленные в художественных текстах Сологуба, образуют некую систему и предполагают наличие недекла-рируемых способов репрезентации.
Цели и задачи работы. Исходя из гипотезы, мы видим цели работы в том, чтобы раскрыть систему, которую образуют представленные в художественных текстах Ф. Сологуба смыслы, и выявить способы их репрезентации. Иными словами, в работе предлагается гипотетическая модель, применимая к объяснению практически любого объекта или явления художественной действительности, создаваемой данным поэтом.
Поставленные цели достигаются через решение следующих задач: • определить содержание понятий «смысл» и «авторский смысл» и сформировать общее представление о системе смыслов, интегрирующей большой кон текст творчества Ф. Сологуба как объекте филологического исследования с учетом ряда экстралингвистических факторов (связь творчества Ф. Сологуба с русской и западноевропейской литературными традициями, особенности языковой личности автора, характерные черты авторского стиля);
• изучить внутритекстовые смысловые отношения на материале целостных художественных текстов, принадлежащих к различным родам словесности;
• исследовать экспериментальным путем интерпретации авторских смыслов в звучащем тексте и в процессе восприятия (понимания) текста различными группами реципиентов, что позволяет объективировать анализ и обосновать актуализацию авторских смыслов.
Методы исследования. Спецификой целей и задач, поставленных в работе, обусловлены следующие методы и приемы исследования:
• дискурсивный анализ, понимаемый как изучение «связного текста в совокупности с экстралингвистическими — прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами» [Языкознание 1998:136];
• эстетический анализ, основанный на эмпирическом выявлении характерных для Ф. Сологуба приемов создания художественной действительности и понимаемый как характеристика художественного своеобразия изучаемой системы смыслов, ее познавательной данности и способов осуществления в тексте.
• коммуникативно-структурный анализ, направленный на выявление средств репрезентации авторских смыслов в письменном тексте, т.е. элементов, информирующих адресата об идеях, интересах и эмоциях продуцента текста;
• Экспериментальные методы:
a) корпусный анализ, предполагающий создание корпуса текстов для выявления слов с наибольшей частотой употребления при помощи оригинальной компьютерной программы;
b) акустический анализ, предполагающий исследование звуковой структуры текста при помощи программ для цифровой обработки звука с целью выявления просодически выделенных элементов;
c) психолингвистический эксперимент по определению набора ключевых слов (НКС) в текстах, сходных по содержанию, но принадлежащих к различным родам словесности;
d) психолингвистический ассоциативный эксперимент.
Обработка данных, полученных в процессе экспериментальной работы, включает также элементы статистического анализа.
Новизна работы. Творчество Ф. Сологуба, содержащее ряд примеров реализации одних и тех же смысловых элементов в различных родах словесности, есть идеальный материал для предмета нашего исследования, и впервые к изучению текстов данного автора применен комплекс лингвистических методов с использованием данных смежных областей. Создан корпус текстов общим объемом 378532 словоупотребления, позволяющий изучать репрезентации авторских смыслов в письменных текстах в масштабе всего творчества поэта. Через изучение конкретных ситуативных модификаций авторских смыслов в различных родах словесности становится очевидным, что эмпирически выявляемые основные смыслы подвержены определенной эволюции. Это не согласуется с распространенным мнением о Ф. Сологубе, как о поэте консервативном, замкнутом в кругу неизменных онтологических представлений.
Теоретическая значимость определяется, во-первых, комплексным исследованием творчества Ф. Сологуба, обусловленным лингвистическим изучением корпуса художественных текстов, с учетом традиционных и новейших идей литературоведения, культурологии и философии. Во-вторых, результаты работы в перспективе могут стать основой для фундаментального многоаспектного исследования художественной речи, в частности, для создания корпуса текстов русской литературы Серебряного века.
Практическая значимость исследования. Данная работа расширяет подходы к анализу художественного текста и его компонентов, позволяет показать реализацию смысловой нагрузки элемента художественного текста. Благодаря созданию корпуса текстов, существенно упрощаются поиск языковых единиц, изучение их текстового окружения и частотный анализ. Поэтому мето ды и результаты исследования художественных текстов Ф. Сологуба в перспективе могут быть применены к изучению широкого контекста творчества других авторов, в учебном курсе «Филологический анализ художественного текста». В работе также содержится опыт исследования звучащей и письменной речи при помощи компьютерных программ, что позволяет объективировать результаты эмпирических исследований и применимо в компьютерной лингвистике.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования содержались в выступлениях на научных конференциях, проведенных в БашГУ за период с 1999 по 2003 гг., научно-практической конференции по Евразийству (ВЭГУ, 2000), дважды обсуждались на семинарах лингвистов филологического факультета БашГУ. Важнейшие аспекты работы отражены в девяти публикациях.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав и заключения, а также приложений. Во введении определяется актуальность работы, формулируются ее объект и предмет, цели и задачи, методы исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы. Главы диссертации содержат итоги трех этапов последовательной разработки избранной темы: в главе первой определяется содержание понятий «смысл» и «авторский смысл» и излагается представление о системе авторских смыслов Ф. Сологуба как объекте филологического исследования; глава вторая представляет собой изучение внутритекстовых смысловых отношений на материале целостных художественных текстов, принадлежащих к различным родам словесности; глава третья - исследование авторских смыслов в процессе восприятия (понимания) художественных текстов. В заключении подводятся основные итоги исследования. В библиографии, помимо научной и справочной литературы, указаны источники языкового материала для исследований и биографических данных. Приложения включают в себя тексты для лингвистического анализа, результаты частотного и просодического анализов, анализа ритмической структуры текстов, а также диск CD-R с корпусами текстов, результатами электронного анкетирования и аудиоматериалами. К диссертации прилагается список условных сокращений.
Правила оформления диссертации приведены в соответствие с требованиями, изложенными в методической литературе [Кузин 2000]. В цитатах мы сохраняем авторскую орфографию и пунктуацию.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
• выявленная в ходе исследования корпуса художественных текстов Ф. Сологуба система образов, интегрирующая языковую картину мира поэта;
• динамические смысловые изменения, выявляемые в данной системе при сопоставительном комплексном анализе художественных текстов Ф. Сологуба, принадлежащих к различным родам словесности, где одно и то же содержание реализовано различными видами художественной речи и в различные периоды творчества;
• своеобразие реализации авторских смыслов Ф. Сологуба в текстах различных родов словесности, проявляющееся в тенденции к размежеванию планов автора и субъекта.
Трансформации смысла в различных родах словесности
Всякий текст есть рема к некой когнитивной теме. Он должен сообщать адресату что-то новое, и в этом заключается, на наш взгляд, одно из важнейших условий существования текста. Поэтому система образов, используемая автором, постоянно подвергается изменениям, происходящим под воздействием множества экстралингвистических факторов и не осознаваемым в рационализирующих терминах создателями поэтической системы, так как иначе им пришлось бы стать на точку зрения какой-то иной, внешней системы. Такие изменения рассматриваются обычно в теории литературы. В частности, И.П. Смирнов приводит пример такой трансформации словесного поэтического образа в лирике Ф. Сологуба: Из мира чахлой нищеты, Где жены плакали и дети лепетали, Я улетал в заоблачные дали В объятьях радостной мечты, И с дивной высоты надмирного полета Преображал я мир земной, И он сверкал передо мной, Как темной ткани позолота. Потом, разбуженный от грез Прикосновеньем грубой жизни, Моей мучительной отчизне Я неразгаданное нес. Исследователь отмечает, что в данном произведении эмпирическая среда противополагается области чистых сущностей, оформленной как мир личной мечты, который наделен положительным знаком. Но вместе с тем в поэзии Сологуба наряду с прямым появляется и обращенный вариант этой темы: личная мечта невоплотима, она не совпадает с сущностной реальностью и потому должна быть передвинута в отрицательный план: О царица моя! Кто же ты? Где же ты? По каким заповедным иль торным путям Пробираться к тебе? Обманули мечты, Обманули труды, а уму не поверю я сам. Указывается, что названная трансформация вообще фронтально распространена в искусстве раннего символизма [И.П. Смирнов 2001:30 — 31]. В данной работе термин «трансформация» понимается в лингвистическом смысле, т.е. для обозначения выраженных текстовыми средствами изменений позиции автора в тексте или эмоционально-оценочного отношения к предмету изображения.
В процессах производства и восприятия текста значительную роль играет и так называемая непрямая коммуникация — «содержательно осложненная коммуникация, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпрета-тивных усилий со стороны адресата, будучи несводимо к простому узнаванию (идентификации знака)» [Дементьев 2003:55]. Прямая передача смысла - достаточно редкое явление. Человек обращается к прямой коммуникации только тогда, когда средства непрямой коммуникации оказываются менее эффективными и экономными при достижении коммуникативных целей. Как правило, коммуниканты прибегают в процессе общения к различным иносказаниям, компрессированию или развертыванию отдельных фрагментов сообщения, их маркировке или ретушированию в соответствии со своими интенциями. Поскольку между лингвистическим значением языковых символов и их интерпретацией при конкретном произнесении существует разница [Петров, Переверзев 1989], непрямая коммуникация возникает практически всегда, когда между автором и адресатом текста появляется посредник, интерпретатор, например, при выразительном чтении произведения, в радиопостановке и т.д. Отдельные примеры трансформации смыслов в художественных текстах Ф. Сологуба рассматриваются в данной работе.
Мы рассматриваем трансформации авторских смыслов в различных родах словесности как процессы изменения и в идейно-эстетическом содержании, и в языковом плане, поскольку текст может быть отнесен к тому или иному роду словесности исходя как из особенностей содержания, так и из особенностей осмысления языкового материала.
Принцип разграничения родов словесности по содержанию был раскрыт в работах А.А. Потебни, согласно которым, поэзия есть «иносказание в обширном смысле слова», а проза — «выражение элементарного наблюдения» и на текстовом уровне «стремится стать в некотором смысле тождесловием» [Потебня 1999:151]. В работах Г.Н. Поспелова [Поспелов 1976, 1978] роды словесности разграничиваются согласно тому, какая из сторон человеческой деятельности — ее общественное бытие или сознание — взята за основу идейно-эмоционального осмысления жизни. В эпических произведениях всегда на первом плане — изображение персонажей произведений, действия которых являются основным средством раскрытия сущности их жизни, познаваемой писателем. Лирика основывается на непосредственном познании собственного внутреннего мира, своего общественного сознания. Драматургия — это не основной род художественной литературы, а «особый побочный род, вытекающий из возможностей синтеза искусства слова с искусством пантомимы, а на этой основе — с другими искусствами» [Поспелов 1978:117].
На текстовом уровне эпическое может быть представлено и в поэтической речи. Однако в литературе прошедшего столетия, в частности, эпохи Серебряного века, практически не встречаются примеры собственно поэтического эпоса, традиционного для древних культур или эпохи классицизма. Те стихотворные произведения, которые характеризуются, с одной стороны, событийностью, а с другой — экспрессивностью изображения и высокой степенью отвлеченности субъекта сознания, принято относить текстам к лиро-эпического жанра. По нашим наблюдениям, в творчестве Ф. Сологуба данный жанр представлен относительно небольшим корпусом текстов, относящихся к начальному периоду творчества, например, поэмами «Одиночество» и «Кремлев». Есть также отдельные примеры прозаических произведений, где, как в лирике, эксплицируется отвлеченность субъекта сознания в сочетании с отсутствием событийности: таковым является философское эссе «Я. Книга совершенного самоутверждения». Остальные произведения поэта, на наш взгляд, с точки зрения содержания дифференцируются по родам словесности традиционным образом. Возникает вопрос: если рассматривается, как в нашем случае, рассматривается большой контекст творчества одного автора, мыслится ли субъект поэтического текста и персонаж прозы (драмы) как одно и то же лицо? Ответ возможен только при учете языковых признаков данных форм художественной речи.
Сопоставительный частотный анализ поэтических, прозаических и драматических текстов Ф. Сологуба
Для современников Ф. Сологуб был прежде всего поэтом. Об особом его отношении к поэзии говорит, например, такой биографический факт: за два дня до смерти поэт сжег практически весь свой архив: письма, дневники, рукопись оконченного романа, но стихи не уничтожил. И. Анненский отмечал у Ф. Сологуба «неуменье или нежеланье стоять вне своих стихов» [Анненский 1909]. Даже марксистская критика признавала, что «лирика Сологуба несравненно выше его прозы» [Гранат 1924:103]. Стихотворения составляют основную часть художественного наследия поэта (свыше 3000 текстов). В его поэтические сборники включались произведения, по времени создания отстоящие друг от друга на десятки лет, и при этом каждый сборник представляет собой связное и целостное текстовое единство. Все это позволяет предположить, что смыслы, эксплицированные в поэтических текстах Ф. Сологуба, являются наиболее значимыми. Важность данных смыслов для построения структурно-семантической модели определялась нами посредством корпусного анализа. Корпус поэтических текстов в работе составили 683 стихотворения Ф. Сологуба, созданные за период с 1879 по 1927 годы, т.е. в течение всей творческой деятельности поэта. Совокупность поэтических текстов, которыми мы располагаем, включает в себя 49693 словоупотребления. Статистика частоты употребления наиболее частотных слов в поэтическом языке Ф. Сологуба и в национальном языке представлена в виде таблицы (см. приложение 1).
Из таблицы видно, что слово я занимает второе место по частоте употребления. Высокая частотность местоимений первого лица в целом характерна для лирики как рода словесности и связана с такой особенностью поэтической речи, как медитативность. Г.Н. Поспелов рассматривал эту особенность как основную, даже категориальную для лирики: «Речь, выражающая эмоциональные раздумья, — это медитативная (фр. meditation — размышление) речь. Лирика и представляет собой, прежде всего, словесные медитации поэта, выражающие его внутренний мир» [Поспелов 1978:106]. Л. Тимофеев выделяет несколько разновидностей лирики, но основной разновидностью также называет медитативную лирику и утверждает, что в других видах медитация присутствует скрыто [Тимофеев 1987]. Лирическая медитация воспроизводит характерность общественно-исторического сознания, поэтому она направлена на субъект сознания, лишенный какой-либо конкретности бытия, отвлеченный от нее. Изображение лирического субъекта придает воплощенным в нем переживаниям высокую степень обобщенности. Поэтому субъект переживаний и выражающих их высказываний обозначается местоимением первого лица - «я» или «мы», что придает субъекту специфическую безымянность и служит в лирике средством творческой типизации общественного сознания.
Как показывает опыт исследования частотных словарей выдающихся русских поэтов XIX - XX вв. [Баевский, Романова, Самойлова 2000], убедительно характеризует поэтический мир текста прежде всего субъект, а самые «поэтичные» слова русской лирики — это «душа», «день», «ночь», «сердце». Данные частотного анализа показывают, что частотность слов душа и сердце в поэтических текстах Ф. Сологуба достаточно высока. Слово день, по данным частотного словаря Л.Н. Засориной, в русскоязычных текстах встречается почти в три раза чаще, чем ночь (1345 vs. 486). В поэзии Ф. Сологуба абсолютная частота употребления лексемы ночь приближается к частоте лексемы день (103 vs. 166). На наш взгляд, это одно из проявлений дуализма данной поэтической картины мира.
Корпус текстов для частотного анализа прозы Ф. Сологуба составили романы «Мелкий бес», «Капли крови», «Тяжелые сны»; рассказы «Земле земное», «Свет и тени», «Баранчик», «Красота», «Маленький человек», «Турандина», «Царица поцелуев», «Червяк», «Ёлкич», «В толпе», «Голодный блеск», «Красногубая гостья», «Наивные встречи», «Помнишь, не забудешь», «Превращения», «Путь в Дамаск», «Смерть по объявлению», «Белая собака», «Улыбка»; сказочки «Мухомор в начальниках», «Два стекла», «Благоуханное имя», «Кусочек сахару», «Сделался лучше», «Золотой кол»; эссе «Я. Книга совершенного самоутверждения»; общее количество словоформ — 276 387. Частотный анализ драматургии поэта проводился на материале пьес «Мелкий бес», «Победа смерти», «Ночные пляски», «Страж великого царя» и «Ванька Ключник и паж Же ан»; общее количество словоформ - 52 452. Результаты представлены в виде таблицы (см. приложение 2).
Сопоставительный частотный анализ поэтических, прозаических и драматических текстов Ф. Сологуба показывает, что частота слова и в прозаических текстах приближается к частоте данного слова в поэзии, и в обоих случаях она значительно выше частоты употребления в общерусском языке. Мы полагаем, что это связано с преобладанием как в поэзии, так и в прозе сочинительных конструкций, характерных для стихотворных текстов, т.е. сравнительно частым употреблением однородных рядов (которые, на наш взгляд, тоже участвуют на языковом уровне в выражении медитативности) и большим числом сложносочиненных предложений в прозаической речи. Частота слова и в драматургии поэта несколько ниже, чем в общерусском языке.
Из таблиц также видно, что частота слов я и ты в поэзии и драматургии Ф. Сологуба значительно выше, чем в общерусском языке, а в прозе — ниже. Обращает на себя внимание высокая частота слов он, она и они в прозе поэта. На наш взгляд, именно здесь и проходит один из главных рубежей между рассматриваемыми текстами трех родов словесности: хотя между видами художественной речи и существует ряд пограничных явлений, тем не менее любой читатель различает поэзию, прозу и драматургию, и дело здесь не только во внешней форме произведения.
Акустический анализ фрагмента радиопостановки
Что дает в плане понимания идей Ф. Сологуба его текст, прочитанный профессиональными актерами, т.е. такой, который можно считать эталонным? К ответу на этот вопрос можно прийти только путем акустического исследования.
Авторский личностный смысл обнаруживается слушающим художественный текст, следовательно, наиболее значимые с точки зрения смысла единицы должны быть выделены просодически. Поэтому задача нашего исследования заключается в выявлении просодически выделенных элементов звучащего художественного текста Ф. Сологуба с целью объективации результатов эмпирического анализа. Материалом для анализа послужила оцифрованная нами магнитофонная запись радиопостановки по мотивам рассказа Ф. Сологуба «Свет и тени». Изучение радиодискурса — это актуальная проблема современной лингвистики; кроме того, «именно в радиоречи, как специально акустически организованном континууме, просодия, не столь значительная в обычной речи, обретает принципиально новую позицию, становясь ведущим элементом, формирующим естественную звуковую метафору, а вместе с ней и «виртуальную» радиореальность» [Сомова 2000:127]. Высока и художественная ценность оригинального произведения: «Свет и тени» — это один из первых опубликованных рассказов поэта (под названием «Тени» - в 1894 г.), тех, по определению 3. Гиппиус, «странных и ясных рассказов», которые принесли их автору известность в литературных кругах. Сборник рассказов Ф. Сологуба «Тени» (1896 г.) критики справедливо называли золотым фондом русской прозы5.
Сюжет рассказа построен на типичном для творчества поэта противопоставлении угрожающего и умиротворяющего. Главный герой, гимназист Володя Ловлев, которого глубоко ранят грубость и приземленность сверстников и учителей, находит себе увлекательную забаву — театр теней. Увлечение полностью захватывает мальчика, подчиняет себе всю его жизнь. Мама пытается спасти сына от «безумия», но постепенно сама втягивается в удивительную игру. В итоге оба главных героя достигают умиротворения, поглощенные миром теней.
Надо отметить, что сологубовский текст в радиопостановке подвергся сокращениям и некоторым изменениям в плане содержания. Очевидно, что целью данных изменений является стремление к соответствию основным функционально-коммуникативным признакам радиопьесы — малоформатное, лапидарности, динамичности и схематичности, уже описанным в лингвистике [Трошина 1983]. Но сюжетная линия и общий смысл новеллы, на наш взгляд, не претерпели изменений.
Наибольший энергетический потенциал высказываний заключают в себе полнозначные слова, характеризующиеся высокой частотой употребления, т.е. наиболее частотные слова являются и просодически выделенными. Результаты частотного анализа авторского текста Ф. Сологуба и радиопостановки приведены в таблице (см. приложение 4). В обоих случаях высока частота употребления имени персонажа Володя, а также слов мама, тень, стена, урок, книжка, мамочка, пальцы. Отметим, что лексема стена обладает значительной смысловой нагрузкой и в стихотворных текстах Ф. Сологуба, выступая как референт ограничения свободы и одновременно защиты от воздействия экзистенциального бытия.
Акустический анализ фрагмента радиопостановки. Оппозиция «угроза / умиротворение», на наш взгляд, наиболее полно эксплицируется в следующем фрагменте радиопостановки: Утро //Мама1 дома одна //Погруженная в бессвязные тоскливые думы / она ходит из комнаты в комнату// На белой двери / обрисовалась ее тень //Мама остановилась у двери / и подняла руку широким / странным движением // Ей стало еще страшней / и тоскливей // Надо / переменить место / думает она /уехать куда-нибудь подальше / где будет новое // Бежать / бежать2 отсюда // И вдруг / вспоминаются ей / Володины слова /Итам /будет стена /Везде/стена /Некуда/ бежать //И в отчаянии/ она ломает бледные / прекрасные руки // Смысловая ценность фрагмента обусловлена его композиционной ролью, как кульминации данного текста, эмоциональной насыщенностью и экспрессивностью. Отметим также отсутствие специальных звуковых эффектов и «фоновый» характер музыкального сопровождения: такие «радиометафоры» [Сомова 2000], безусловно, способствуют созданию у слушателя определенных эмоциональных состояний и несут эстетический смысл, но нас интересовал звучащий текст в его максимальном приближении к сологубовскому оригиналу и выявление стержневых смыслов, свойственных всему большому контексту творчества поэта. Мы измеряли наибольшее и наименьшее значение величины интенсивности в интересующих нас фрагментах (фонеме, отдельно взятом слове или синтагме), а затем - значения огибающей ЧОТ в точках максимума концентрации энергии в спектре звука. Исследованные параметры речи определялись по осциллографическим записям и базировались на сравнительно коротких отрезках речи — высказываниях, поскольку «любое высказывание связано с текстом по структуре и содержанию» [Нушикян 1986:57]. Полученные данные представлены в виде таблиц (см. приложение 5).
Просодия и характер реализации сегментного состава ключевого тематического слова в связном тексте выполняют функцию актуализаторов информационной структуры, обеспечивая выделение основных и фоновых информационных сегментов речевого произведения. Таким образом, просодически выделенными оказываются ключевые тематические слова (существительные), выполняющие «функцию опорных информационных точек речевого произведения» [Дворжецкая 1988]. В изучаемом фрагменте опорными ключевыми словами, согласно полученным данным, являются утро, мама, одна, тень, стена, везде, некуда, бежать.
Слово утро характеризуется контрастным выделением по ЧОТ, длительности и интенсивности ударного гласного, наличием после слова сверхдлинной паузы. Причину выделения мы видим в детерминирующей роли данного слова в изучаемом тексте. Повышение и больший диапазон мелодики, сдвиг фор-мантной структуры гласных в область более высоких частот, увеличение длительности и интенсивности в целом характерны для передачи позитивного эмоционального настроя говорящего. Далее следует постепенное понижение спектра частот, ускоряется темп речи.
Персонификация субзистенциального бытия
Для творчества Ф. Сологуба характерно использование одних и тех же образов, тем и мотивов в текстах, принадлежащих разным родам словесности, характерно превращение поэтических произведений в прозу, а прозы — в драму. Эти эксперименты есть доказательство приоритета творческой воли художника, преодоления с помощью силы этой воли законов литературного творчества, т.е. то же, что проявляется на уровне стиля как сближение поэзии и прозы. Снятие противопоставления поэзии и прозы особенно отчетливо проявляется в произведениях автобиографического характера, по причине сближения плана автора и авторского референта в тексте произведения.
В плане содержания стихотворения «Ирина» (1892 г.) и рассказа «Помнишь, не забудешь» (1911 г.) (см. приложение 6) идентичны имя главной героини, основные черты ее характера (терпеливое противостояние невзгодам, роль утешителя по отношению к повествователю), «фон» произведений (маленький провинциальный город, осенняя слякоть, ветхое жилье, нищенское существование), эпизод с ношением воды из реки. Наблюдается и композиционное сходство произведений: обращение к памяти Ирины — общая картина осени в провинциальном городке с последующей детализацией - описание взаимоотношений героев — возвращение к текущему моменту действительности. В построении обоих текстов четко прослеживается логическая формула: тезис (тяжкая, полная невзгод жизнь) — антитезис (образ Ирины) — синтез (совершение чуда, достижение счастья). Сопоставление содержания текстов с широким контекстом творчества поэта позволяет увидеть основные элементы со-логубовской картины мира: резко противопоставленные по отношению к субъекту текста образ экзистенциального бытия, враждебного и мучительного, и образ светлый, возвышенный, абстрагированный от реальности.
Стихотворение «Ирина» написано четырехстопным хореем — метром, характерным для песни: по словам Н.С. Гумилева, «хорей, поднимающийся, окрыленный, всегда взволнован ... ; его область — пение»1. На эту специфическую особенность данного метра указывает и М.Л. Гаспаров, отмечая, что она прослеживается в силлабо-тоническом хорее и его силлабических аналогах разных европейских народов и, по-видимому, объясняется тем, что песня для четкости ритма предпочитает размер с сильным местом на первом слоге. Исследователь отмечает также связь этого метра в русской поэзии второй половины XIX века с народно-бытовой тематикой [Гаспаров 2000]. Отсутствие рифмы в нечетных строках придает стихотворению особую трогательность, интимность, подчеркивает приоритет содержания над формой. Отметим, что поэт использует этот прием в таких произведениях, как «Лунная колыбельная», «Гайдамаки», «Простая песенка», т.е. там, где необходима стилизация под народное поэтическое творчество.
Результаты анализа ритмической структуры приведенных в приложении текстов представлены в виде таблиц, из которых видно, что количество типов PC в приведенных текстах совпадает, причем 11 из 12 типов идентичны. В прозаическом тексте количество односложных и двусложных PC приблизительно совпадает с количеством трех- и четырехсложных PC. В обоих текстах преобладает двусложная PC с ударным первым слогом. Таким образом, можно говорить о сближении данных текстов по ритмической структуре.
Образ экзистенциального бытия, как и во всем творчестве поэта, выражен референтами с общим значением физического и душевного страдания: осень, тоска, грязь, лужи, холод; дальний, бедный городок; мелкий, упорный дождик (общий план), тяжелое коромысло, угрюмый, тесный дом, старая крыша, разбитое стекло, полусгнившее крыльцо (детализация). Для усиления воздействия на читателя вводится гипербола: Весь в грязи, в глубоких луэюах Потонувший городок, образные сравнения: Было пасмурно, как будто Небо хмурилось в тоске; Дождик ... Словно сетью заволок. Обращает на себя внимание сравнение дождика с сетью: в поэтической картине мира Ф. Сологуба метафоры «сеть смерти» и «сеть обмана» — характерные референты земного существования; семантически связан с сетью и образ недотыкомки. На фоне дискомфорта окружающего мира разворачивается лирический конфликт стихотворения как противопоставление характеров субъекта произведения и главной героини.
Основной конфликт произведения реализуется как возможный вариант развития сюжета. Каузатор возможного конфликта - нищета (слово встречается дважды в одной и той же позиции завершителя строфы), а условие, препятствующее такому негативному развитию событий, - терпеливость, кротость обоих участников ситуации. Комбинированное использование имперфектных глагольных форм опускался, улыбалась, утешала, говорила, глядел и слова опять в семантическом противопоставлении с хоть бы раз одновременно указывает как на временную протяженность события, благодаря чему вся прежняя жизнь героев метафорически описывается как «вечер темный», так и на повторяемость, типичность данной ситуации.
Собственная речь Ирины есть утверждение определенной системы духовных ценностей, противопоставленной материальному миру. Но есть и более глубокий план конфликта, раскрывающийся на личностном уровне, между субъектом рефлексирующим (условно отождествляемым с автором) и субъектом, действующим в воспоминании, определяемым как «безумец горделивый». Различие подчеркивается антитезой вечер темный — ясно вечереют небеса. Эта «ясность», как референт высшего, идеального состояния) логически связывается автором с образом Ирины.
В хронологически более позднем тексте рассказа намеченные в стихотворении смыслы конкретизируются, история становится предельно реалистичной, усиливается эмоциональное воздействие на читателя. Нейтральное «Ирина» заменяется на «Иринушка», «милая»; «дальний, бедный городок» - на «этот маленький, захолустный городишко, грязный, тусклый, ленивый, сонный, этот злой город, осатанелый от лени, водки и сплетен», «осень» — на «эту первую осень, беспросветную, холодную, мокрую, злую». Градации функционально-стилистического характера с использованием сниженной лексики, обилие эпитетов, общая отрицательная эмоциональная экспрессивность описаний - все это углубляет противопоставление двух основных элементов сологубовской поэтики с целью усиления художественного эффекта. В постоянно повторяемом и вынесенном как утверждение в названии рассказа риторическом вопросе «Помнишь, не забудешь?» локализация памяти происходит уже по принципу важности воспоминаний; точно указывается время происходящего: первый год, первая осень. Слияние голосов автора и субъекта в обращениях, обобщенно-личные предложения вовлекают в сопереживание и читателя: Как забыть! Не забудешь. И хочешь забыть, да не забудешь.
Похожие диссертации на Представление авторских смыслов в родах словесности (На материале поэтических, прозаических и драматических текстов Ф. К. Сологуба)
