Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности стихосложения в различных языках 8
1.1. Принципы построения стихотворной речи. Системы стихосложения в различных языках
1.2. Связь системы стихосложения с фонетическими особенностями языка 20
a) Метрическая система стихосложения 24
b) Тоническая система стихосложения 27
c) Силлабическая система стихосложения. Специфика французской версификации 37
1.3. Ритмообразующие факторы в классическом французском стихе 42
1.4. Материал и методика исследования 60
Глава 2. Временная организация французского классического стиха 67
2.1. Экспериментальная проверка теории изохронности стихотворных строк 69
2.2. Доли стихотворной строки и членение потока речи на акцентные группы 103
2.3. Временные характеристики долей и слогов 115
Глава 3. Изосиллабизм как ритмическая основа регулярного французского стиха. Проблема беглого [э] в современной декламационной норме 123
3.1. Своеобразие сегмента [э] во французском языке
3.2. Проблема трактовки беглого [э] в регулярном французском стихе 127
3.3. Аудитивный анализ материала 134
3.3.1. Реализация беглого [э] в стихах разных размеров 135
3.3.2. Влияние фонетического контекста и лексической позиции на произнесение беглого [э] 141
3.3.3. Индивидуальные особенности декламатора и реализация беглого [э] 145
3.4. Исследование объективных акустических характеристик беглого [э] в стихотворной речи 149
3.4.1. Акустические характеристики звуковой цепи в случае пропуска беглого [э] 159
3.4.2. Временные характеристики стихотворной строки в связи с реализацией сегмента [э] 169
3.5. Восприятие беглого [э] в стихотворной речи 174
3.5.1. Восприятие беглого [э] в сегментах -
3.5.2. Восприятие беглого [э] в стихотворных строках 192
3.6. Художественная выразительность, достигаемая за счет различий в трактовке беглого [э] 197
Заключение 204
Список использованной литературы 213
Приложение. 226
- Связь системы стихосложения с фонетическими особенностями языка
- Экспериментальная проверка теории изохронности стихотворных строк
- Проблема трактовки беглого [э] в регулярном французском стихе
- Индивидуальные особенности декламатора и реализация беглого [э]
Введение к работе
Настоящее исследование посвящено проблеме звукового оформления французских классических стихов в современной декламации. Согласно традиционной точке зрения, французский классический стих определяется как силлабический. Это означает, что в качестве ведущего ритмообразующего фактора используется регулярное повторение фиксированного числа слогов в строке. В наше время правила чтения таких стихов вступили в противоречие с принятой литературной нормой ввиду того, что в ряде позиций из произношения исчезло беглое [э], которое следует озвучивать для соблюдения стихотворного размера. Такая ситуация позволяет поставить вопрос о степени сохранности силлабической структуры французского стиха на современном этапе.
Существующие описания французской версификации опираются на принципы ритмической организации стихотворной речи, сформулированные в классический период (XVI - XVII века), и практически не учитывают изменения, произошедшие в звуковом строе языка. В большинстве случаев выводы делаются на основании субъективного восприятия исследователя при оценке стихотворного текста в целом. Отдельные попытки инструментального анализа звуковой формы французского классического стиха были предприняты в конце XIX - середине XX веков. Экспериментальному изучению подвергалась главным образом временная организация поэтического текста. Вопросы соблюдения силлабизма в современной декламации специально не исследовались. Полученные данные считались достаточными для рассмотрения временного компонента в качестве ритмической базы французского классического стиха. Фактором соизмеримости была признана устойчивая длительность строки, которая достигается за счет изохронного произнесения слогов (гипотеза Ж. Фора и М. Росси) или групп слогов, объединенных ударением - долей (теория М. Граммона и Э. Ландри). Однако эти исследования проводились на базе очень ограниченного экспериментального мате риала (анализу подлежали последовательности из нескольких строк или изолированные стихи) и были несовершенны в методическом плане, поэтому выводы о временной структуре стихотворной речи нельзя считать окончательными.
Необходимость определения ритмической основы французского стиха в современном прочтении обусловливает актуальность настоящего исследования.
Целью работы является выяснение возможных способов звукового оформления французских классических стихов на современном этапе.
Достижение поставленной цели предполагало решение ряда задач. Во-первых, требовалось провести теоретический анализ имеющихся в литературе данных относительно принципов ритмической организации французского классического стиха, а также определить место французской версификации среди систем стихосложения разных языков. Во-вторых, необходимо было выяснить роль различных фонетических средств (временной структуры, силлабических моделей и акцентной системы) в стихотворном ритме. В-третьих, следовало выявить объективные акустические параметры поэтической речи и их соотношение с восприятием. В-четвертых, нужно было выделить лингвистические и экстралингвистические факторы, оказывающие влияние на звуковое оформление французского классического стиха.
В ходе анализа фактического материала возникли дополнительные вопросы, которые также могут рассматриваться в качестве задач исследования. Так, при изучении временной организации стихотворной речи потребовалось:
- провести экспериментальную проверку теорий изохронности французского стиха, что сделало необходимым исследование объективных временных характеристик ритмических единиц и установление пределов изменения их протяженности в поэтическом тексте;
- определить длительность стихотворных строк в произведениях, написанных разными размерами;
- выявить роль пауз в поэтической речи.
При рассмотрении акцентной структуры стихотворной речи решались следующие задачи:
- изучить распределение ударений в поэтическом тексте;
- сопоставить расположение ударений в стихотворной строке в разных вариантах прочтения.
В ходе анализа силлабической системы стихотворных произведений предполагалось рассмотреть следующие вопросы:
- выяснить закономерности реализации беглого [э] в поэтической речи;
- определить длительность и формантную структуру сегмента [э];
- исследовать физические характеристики звуковой цепи в случае пропуска беглого [э];
- выявить способы достижения художественной выразительности при изменении слогового состава строки в связи с различиями в трактовке беглого гласного [э].
Научная новизна работы состоит в осуществлении комплексного анализа различных аспектов поэтической речи с использованием современных методов экспериментально-фонетических исследований. Впервые на основе большого объема звукового материала устанавливаются закономерности организации регулярных стихов.
Теоретическая ценность исследования заключается в уточнении и переосмыслении традиционных представлений о роли различных фонетических средств в ритме классического стиха. Выявляются пределы варьирования силлабической структуры стиха в современной декламации. В этой связи определяются закономерности функционирования беглого [э] в поэтическом тексте и объективные акустические параметры этого гласного.
Практическая значимость работы состоит в том, что чтение стихотворных текстов является одним из главных средств обучения французскому произношению. Результаты исследования могут найти применение в курсах теоретической и практической фонетики французского языка. Кроме того, полученные данные представляются полезными при разработке спецкурсов и создании учебных пособий по французской версификации и сравнительному стихосложению, а также при подготовке занятий по общей лингвистике.
Работа состоит из трех глав и приложения. В первой главе рассматриваются общие проблемы, связанные с принципами построения стихотворной речи в различных языках, анализируются особенности французской версификации, а также приводится общая характеристика использованного материала и методов его анализа. Во второй и третьей главах предлагаются результаты экспериментального исследования. Содержание приложения (с. 226 - 230) состоит из следующих разделов: временная организация французского классического стиха, акустические характеристики гласных [0-ое-э], влияние различных факторов на реализацию беглого [э], аудиторские эксперименты по восприятию беглого [э] в сегментах и в стихотворных строках. Приложение включает в себя 44 таблицы и 67 иллюстраций (графики, гистограммы и диаграммы), отражающие результаты статистического анализа перечисленных параметров, а также список использованных стихотворных текстов, сведения о дикторах, образцы анкет аудиторских экспериментов.
Связь системы стихосложения с фонетическими особенностями языка
Разнообразие существующих систем стихосложения обычно объясняют посредством указания на особенности звукового строя тех языков, в которых данные стихотворные формы получают развитие. Так, М.П. Штокмар отмечает, что поскольку «нет на свете двух самостоятельных языков, фонетическая структура которых оказалось бы вполне равнозначной, отсутствуют и условия для буквальных совпадений в области стиховой структуры» [Штокмар, 1952, с. 225]. Таким образом, выбор системы стихосложения в каждом конкретном языке осуществляется не произвольно, а при строгом учете специфики его фонетической базы. Сторонники этой точки зрения [Аберкромби, 1980; Гончаров, 1973, с. 65; Курилович, 2000, с. 392; Огнев, 1963, с. 215; Тимофеев, 1935, с. 70; Холшевников, 1996, с. 8 - 9; 1991, с. 13 -14; Штокмар, 1941, с. 121; 1952, с. 225 - 226; Ruwet, 1981, р. 6 - 7] особенно подчеркивают «наличие прямой зависимости между системой стихосложения и фонетической характеристикой языка, в пределах которого эта система существует» [Штокмар, 1952, с. 225]. Э. Сепир замечает в этой связи: «Каждая из ритмических систем исходит от бессознательного динамического строя языка, как он звучит в устах говорящего на нем народа. Изучите внимательно фонетическую систему языка, и прежде всего его динамические особенности, и вы сможете сказать, какого рода стихосложение в нем развито, или, в случае если история подшутила над его психологией, какого рода стихосложение должно было бы в нем развиться и рано или поздно разовьется» [Сепир, 1934, с. 180].
Анализ различных систем стихосложения позволяет установить зависимость между формой стиха и особенностями звукового материала языка. Так, метрическая система характерна для тех языков, где присутствуют самостоятельные различия гласных по долготе и краткости. Тоническая система получает распространение в языках со свободным ударением, каковыми являются немецкий, английский и русский языки. В языках с фиксированным ударением устанавливается силлабическая система стихосложения. Так обстоит дело, например, во французском языке.
В то же время отмечается, что выбор системы стихосложения в том или ином языке определяется не только влиянием языкового материала, но и действием историко-литературной традиции [Жирмунский, 1975, с. 78; Томашевский, 1958, с. 23; Харлап, 1966, с. 64]. Признавая наличие зависимости между фонетическим строем языка и принятой в нем формой стиха, М. Г. Харлап указывает, что помимо господствующей системы могут существовать и другие, которые на данном этапе развития получили не столь широкое распространение [Харлап, 1966, с. 64]. Подобная ситуация сложилась в современном русском стихосложении, где сосуществуют три системы: тоническая, силлабо-тоническая и силлабическая4. Многообразие стихотворных форм наблюдается также в польском языке [Холшевников, 1991, с. 24]. Наряду с чисто силлабической и силлабо-тонической системой здесь развивается акцентный стих. Таким образом, в пределах стихосложения одного языка могут иметь место одновременно несколько систем, в основе которых лежат разные ритмообразующие факторы. Фонетический материал языка остается при этом неизменным.
Наличие такого рода фактов дает основание для формирования крайней точки зрения, согласно которой ведущая роль звукового материала при становлении системы стихосложения отрицается. Различия между существующими стихотворными формами объясняются в данной концепции влиянием исторических и культурных факторов [Гаспаров, 1989, с. 136 - 137; Поливанов, 1963, с. 112; Якобсон, 1923, с. 15, с. 118]5. Базовое положение этой теории сформулировал P.O. Якобсон: «Стихосложение никогда не может быть выведено целиком из наличного языка. Если стихосложение искомый X, и нам даны лишь просодические элементы языка, мы получаем неопределенное уравнение, т.е. возможность нескольких значений для X. Исторический выбор того или иного решения из ряда мыслимых объясняется явлениями, лежащими вне пределов фонетики данного языка, а именно наличной эстетической традицией, отношением данного поэтического течения к этой традиции и культурными влияниями» [Якобсон, 1923, с. 118]. Сходную позицию занимает Е.Д. Поливанов. Автор замечает, что «фонетическая система данного языка может предоставлять средства для двух возможных систем стихосложения, и выбор одной из них или исторический переход к другой объясняется факторами экономически-культурно-историческими» [Поливанов, 1963, с. 112]. В качестве подтверждения своей гипотезы Е.Д. Поливанов приводит факт замены народного латинского «сатурнинского» стиха метрическим стихосложением под влиянием греческой культуры. Аналогичный процесс преобразования исконной стихотворной формы при сильном иноязычном воздействии происходит, по мнению автора, в японском стихе. Традиционный японский силлабический стих трансформируется в тонический в результате распространения «европейско-американской культуры и английской поэтической техники» [Поливанов, 1963, с. 112]. В свою очередь P.O. Якобсон указывает, что наличие сходной фонетической базы в разных языках не всегда влечет за собой совпадение принципов организации стихотворной речи. Так, персы развили количественное стихосложение по арабскому образцу. В чешском языке, где подобное влияние отсутствовало, при практически идентичных «просодических предпосылках» метрическая система развития не получила [Якобсон, 1923, с. 117]. Рассмотренные случаи, когда основополагающие принципы построения системы стихосложения и особенности звуковой системы языка не совпадают, позволяют сторонникам данной точки зрения говорить об «организованном насилии поэтической формы над языком» [Якобсон, 1923, с. 15]. фонологическая база языка является только исходным материалом, который предоставляет потенциальную возможность для формирования разных систем стихосложения. Следовательно, различия в фонетическом устройстве языков не объясняют многообразие существующих стихотворных форм.
Своеобразную теорию формулирует М.Л. Гаспаров [Гаспаров, 1974, с. 22]. Автор считает, что эволюция стихосложения идет по пути дальнейшего разграничения стиха и прозы. Роль фонетических особенностей языка в этом развитии негативна. Каждый новый этап изменения стихотворной формы характеризуется введением дополнительных ограничений на использование языкового материала. Таким образом, ведущей является та система стихосложения, которая дальше всего отстоит от естественного ритма языка и прозы. В качестве подтверждения своей гипотезы автор приводит факт победы силлабо-тонического стиха над силлабическим и тоническим стихом в русском стихосложении. По мнению М.Л. Гаспарова, досиллабический стих использовал свойства языкового материала в полной мере, так как единственным ограничением здесь было наличие рифмы. Силлабический стих требует помимо рифмы равенства стихотворных строк по числу слогов. В силлабо-тоническом стихе число ограничений действительно максимально, так как при отборе языкового материала следует учитывать еще и тождество межударных интервалов. Однако неясно, каким образом, исходя из теории М.Л. Гаспарова, можно объяснить становление в русской поэзии XIX-XX веков чисто тонических размеров, которые по сравнению с силлаботоникой предоставляют большую свободу в использовании средств языка. Предложенная автором аргументация представляется не вполне убедительной также потому, что отрицая зависимость формы стиха от языка, автор говорит лишь о наличии тех или иных ограничений в стихотворной речи и не указывает, каково отношение этих ограничений к особенностям звуковой системы языка.
Экспериментальная проверка теории изохронности стихотворных строк
Для всесторонней проверки гипотезы об изохронном произнесении стихотворных строк производились замеры длительности по трем параметрам. В ходе исследования вычислялась: 1) артикуляторно-акустическая длительность, т. е. время звучания стиха без пауз; 2) длительность стиха с внутристиховыми паузами; 3) общая протяженность строки, включая внутристиховые и межстиховые паузы. При этом продолжительность межстиховых пауз относилась к длительности предшествующего стиха. Особо трактовались те случаи, когда стихотворный отрезок после внутри- или межстиховой паузы начинался со смычного согласного. Известно, что акустические характеристики смычки выражаются в отсутствии фонации и, следовательно, аналогичны признакам паузы в звуковой цепи. Это означает, что физическая картина сигнала не позволяет точно определить место начала артикуляции смычного согласного в постпаузальной позиции. По этой причине протяженность стихотворного отрезка в подобных случаях вычислялась от момента взрыва согласного. Время, затраченное на артикуляцию смычки, включалось в длительность предшествующей паузы. Использованный метод приводил к искажению артикуляторно-акустическо-го времени стиха. Впрочем, этот факт не мог существенно повлиять на результаты эксперимента, так как число употреблений смычных согласных после паузы оказалось незначительным.
Подобные исследования были предприняты в отношении русского стиха [Бурина, Жовтис, 1969; Павлова, 1968]. Результаты экспериментов позволяют сделать вывод об отсутствии полной изохронности строк. В отдельных произведениях отношение максимального значения к минимальному составило 1,5 - 2 : 1 [Павлова, 1968, с. 215]. Время звучания стиха варьировало в разной степени в зависимости от ряда факторов. Так, влияние оказывала индивидуальная манера декламации, а также принадлежность стиха к тому или иному размеру. Наиболее значительные колебания длительности были отмечены в дольниках и тактовиках. Наименьший диапазон варьирования зафиксирован для ямбических стихов [Бурина, Жовтис, 1969, с. 69], однако абсолютного совпадения времени звучания стихов не наблюдалось и в этом случае. Возможность выравнивания общей длительности строк за счет внутристиховых и межстиховых пауз, обоснованная СВ. Шервинским [Шервинский, 1961], также не нашла экспериментального подтверждения.
В этой связи представлялось интересным сопоставить данные об отсутствии изохронности строк в русском стихе с временными характеристиками строки в силлабическом французском стихе.
Для получения объективных и достоверных результатов исследование проводилось на базе различных стихотворных текстов в разных вариантах интерпретации с использованием современных речевых технологий и методов статистического анализа. Экспериментальным материалом послужили аудиозаписи чтения 17-ти стихотворений в исполнении актеров и не актеров (56 прочтений). Всего было обследовано 1407 стихотворных строк. Все рассмотренные произведения написаны правильными размерами, т.е. включают в себя строки с одинаковым числом слогов. Из них 2 стихотворения содержат строки из семи слогов (113 строк): P. Corneille, Stances a la Marquise; J. de La Fontaine, Le Rat de ville et le Rat des champs; 3 произведения состоят из восьмисложных стихов (483 строки): G. Apollinaire, Marie; Th. de Banville, Le saut du tremplin (Le Clown); P. de Ronsard, Ode a Cassandre. Помимо коротких семи- и восьмисложных размеров, были рассмотрены более длинные стихи. Так, проанализировано стихотворение П. Валери - P. Valery "Le Cimetiere marin", написанное десятисложным размером (71 строка). Основная часть замеров длительности производилась на базе александрийских двенадцатисложных стихов (740 строк): G. Apollinaire, Mai; Ch. Baudelaire, Albatros; Ch. Baudelaire, Recueillement; J. du Bellay, "Heureux qui, comme Ulysse..." J.-M. de Heredia, Les conquerants; V. Hugo, Booz endormi; G. de Nerval, Artemis; G. de Nerval, Le point noir; A. Rimbaud, Ma boheme; P. Valery, La fileuse Наконец, в корпус звукового материала было включено стихотворение А. де Мюссе - A. de Musset "La Nuit de mai". Особенностью построения этого текста является то, что он содержит реплики двух персонажей: поэта и музы. При этом слова поэта оформлены стихами из восьми слогов, а слова музы -двенадцатисложными стихами.
Отобранный звуковой материал был переведен в цифровой формат для последующей инструментальной обработки. Исследование длительности строк по трем установленным параметрам (с. 69) осуществлялось с помощью компьютерной программы EDS. В ходе анализа было произведено 4221 измерение. Время звучания фиксировалось в таблицах отдельно для каждого варианта интерпретации. Всего было составлено 56 таблиц (образцы приводятся в приложении: З.1.1., таблицы 1 и 2, с. 239, 240). Кроме того, использовались методы графического отображения полученных данных. Изучению подлежали более 200 диаграмм и графиков.
Проблема трактовки беглого [э] в регулярном французском стихе
В соответствии с традиционными правилами версификации (см. с. 43 -44) при чтении классического стиха следует озвучивать все беглые [э] внутри стиха перед согласным. Однако в целом ряде позиций произнесение гласного входит в противоречие с принятой литературной нормой. Таким образом, современный носитель французского языка оказывается в затруднительном положении. Для соблюдения принципа тождества строк по числу слогов декламатор вынужден озвучивать те беглые [э], сохранение которых представляется неестественным и противоречит его произносительным привычкам. При стремлении чтеца построить звуковую форму стихотворения по правилам естественной речи беглое [Э] в некоторых позициях нужно опустить, однако в этом случае строки различаются по числу слогов и, следовательно, нарушается ритмическое единообразие стихотворного текста.
Начиная с XX века, трактовка беглого [Э] рассматривается в качестве основной проблемы французского стихосложения [Bruneau, 1931, р. 107 -108]. Традиционные правила произнесения беглого [э] оцениваются как искусственные и требуют целенаправленной работы для их усвоения. Появившиеся в последнее время методические пособия призваны научить французских школьников счету слогов по классическому образцу [Boissinet, Jourdy, Touzin, 1995; Achard, Bresson, Caron-Michamble, Carrier-Nayrolles, Respail, 1995; Colmez, Astre, Defradas, Villard, 1991; Kassis, 1993; Leuwers, 1990; Marina-Mediavilla, 1991(a); Marina-Mediavilla, 1991(b); Pages, Rince, Carbonell, Le Fustec, Pages-Pindon, Sivan, Vivier-Bourdier, 1995].
Более того, ряд французских исследователей [Aquien, 1990, p. 19; Beni-chou, 1995, p. 506 - 507; Mil-ner, Regnault, 1987; Vaillant, 1992, p. 57] отмечает, что традиционная манера исполнения стихотворных произведений не является сегодня единственно возможной, а выбор варианта декламации зависит от решения чтеца. Об этом свидетельствует тот факт, что французские актеры все чаще нарушают правила счета слогов и пропускают некоторые беглые [Э] в регулярных стихах [Cohen М., 1966, р. 119; 1970, р. 61]. Следует заметить, что актеры представляют собой особую категорию декламаторов: они обладают высоким уровнем образования и имеют достаточный опыт чтения классических текстов, поэтому именно актерская интерпретация обычно является образцовой. В этом случае тенденция к пропуску беглого [э] может рассматриваться как формирование новой традиции декламации, согласно которой произнесение беглого [э] по установленным правилам не всегда обязательно. Отказ от строгих предписаний позволяет «модернизировать» регулярный стих, но трактовка беглого [Э] осложняется.
Если исходить из того, что форма стихотворного произведения строится по законам «естественной» речи, необходимо принять во внимание специфику реализации беглого [э] в современном французском языке. За исключением случаев обязательного сохранения и пропуска гласного, выбор произносительного варианта находится под влиянием целого ряда факторов и зависит от стиля речи. Помимо воздействия фонетической и лексической позиции, а также ритмики высказывания, рассмотренных выше (с. 123 - 124), значение могут иметь жанровые характеристики стихотворного текста, особенности смыслового членения высказывания, темп речи и индивидуальные предпочтения декламатора. Таким образом, отход от классических канонов стихосложения приводит к необходимости учитывать многообразные факторы, регулирующие произнесение беглого [э]. По-видимому, можно говорить о некоторых общих закономерностях пропуска и сохранения [э], подобно тому, как это происходит в прозе. В то же время, неясно, в какой мере соблюдаются общеязыковые тенденции при декламации стихотворных текстов.
Проблема беглого [э] осложняется тем, что форма поэтического произведения строится в соответствии со звуковыми законами языка, но не определяется ими. Большое значение при выборе варианта с пропуском или сохранением гласного имеет метрическая схема стиха. Ввиду того, что беглое [э] входит в счет слогов, декламатор не всегда может следовать своим произносительным привычкам. Необходимо также учитывать общее ритмическое движение в стихотворном тексте. Пропуск нескольких беглых [Э] в строке приводит к изменению заданного размера и нарушает структуру стихотворной речи. Таким образом, трактовка [э] находится одновременно под влиянием ограничений как со стороны закономерностей функционирования гласного в речи, так и со стороны ритмической организации стиха.
Анализ основных вопросов французского стихосложения приводит Э.-Л. Мартена к выводу, что «в современной декламации нет ничего более изменчивого и неопределенного, чем трактовка беглого [э]» [Martin, 1924, р. 137]. При этом «не только разные чтецы противоречат друг другу, сохраняя и пропуская [Э] в стихе, но один и тот же декламатор не всегда последователен при реализации беглого [э]» [там же]. Итак, проблема произнесения беглого [э] сводится к разрешению конфликта между ритмом прозы и стиха. Задача декламатора состоит в выборе оптимального решения с тем, чтобы сделать возникшее противоречие минимимальным [Milner, Regnault, 1987, p. 32]. Достижение поставленной цели требует поиска новых способов звукового оформления классического стиха.
Искажение заданного размера не происходит, если декламатор при пропуске беглого [э] компенсирует утраченный отрезок звуковой цепи за счет иных фонетических средств. Таковыми, по мнению Л.В. Щербы и ряда французских авторов, являются: пауза, увеличение длительности звучания предшествующего согласного или гласного, а также усиление и удлинение всего предыдущего слога в целом [Щерба, 1955, с. 113; Aquien, 1990, р. 35; Cohen М., 1970, р. 62; Guiraud, 1969, р. 234 - 238; La Grasserie, 1900, p. 304, 408; Marouzeau, 1950, p. 55; Martinet, 1969, p. 214; Vaillant, 1992, p. 57]. В ряде случаев на месте отрезка с выпавшим беглым [Э] появляется шум выдоха, который также используется в качестве компенсаторного фактора [Milner, Regnault, 1987, p. 43]. Считается, что привлечение этих фонетических средств позволяет сохранить общую длительность стиха неизменной. Артикуля-торно-акустические признаки гласного могут отсутствовать, но ощущение слога сохраняется. При этом соблюдается главный принцип силлабического стихосложения - равенство строк по числу слогов.
Индивидуальные особенности декламатора и реализация беглого [э]
Для того чтобы выяснить, каким образом индивидуальная стратегия чтеца влияет на реализацию беглого [э] рассмотрим результаты слуховых наблюдений для двенадцатисложных стихов, исполненных двумя и более декламаторами.
Было проанализировано 10 произведений (всего 44 прочтения). Для каждого варианта интерпретации вычислялся процент реализации гласного от абсолютного числа возможных произнесений беглого [э] в стихотворном тексте, а также от числа предполагаемых пропусков. Кроме того, найдена разность максимального и минимального процента озвученных беглых [э] в разных прочтениях одного и того же стихотворного текста. Это позволило оценить зависимость степени варьирования числа сохраненных [э] от индивидуальных особенностей декламатора. Полученные данные отражены на следующем графике:
Из графика (рисунок 16, с. 146) видно, что идентичные показатели не были получены ни для одного из проанализированных произведений. Самый большой разброс при рассмотрении числа сохраненных [э] зафиксирован для стихотворения Ш. Бодлера - Ch. Baudelaire "Albatros": 23% и 56%. Существенные расхождения были также обнаружены при анализе вариантов интерпретации следующих произведений: Ш. Бодлер - Ch. Baudelaire "Re-cueillement" (20% и 47,5%); сонета Ж. дю Белле - J. du Bellay "Heureux qui, comme Ulysse..." (11% и 36%); Ж.- M. де Эредиа - J.-M. de Heredia "Les conquerants" (19% и 43%); и А. Рембо - A. Rimbaud "Ma boheme" (12% и 37,5%o). Различия между количеством озвученных [э] в разных прочтениях присутствуют также во всех других произведениях. Однако они являются не столь значительными. Разность максимального и минимального процента сохранения беглого [э] не превышает 35% . При этом выделяется группа декламаторов, отдающих предпочтение варианту с сохранением гласного [э]. Так, в рассмотренных александрийских стихах процент реализации [э] от числа возможных произнесений у разных актеров варьирует от 60% до 96% (см. таблицу 7, с. 148).Чаще всего беглое [э] в двенадцатисложных стихах сохраняется двумя декламаторами: Сафо и Леду. Высокий процент сохранения беглого [Э] при чтении стихотворных текстов свидетельствует о стремлении актеров к соблюдению установленных в классическом стихосложении правил реализации беглого [э], хотя возможность выбора варианта с пропуском беглого [Э] в ряде случаев сохраняется и для этих декламаторов. Для других исполнителей наблюдается большая свобода при реализации [э] в регулярных стихах. Отход от заданного размера вследствие выпадения беглого [Э] наблюдается достаточно часто. Так, в тех позициях, где гласный может быть пропущен в прозе, процент сохранения беглого [э] не превышает 50%) в чтении следующих актеров: Ж. Филип (49%), Башен (41% ), Мусе (37% ).
Статистическая проверка расхождений между процентом озвученных беглых [э] у разных декламаторов показала, что в целом ряде случаев эти различия следует признать существенными на установленном пятипроцентном уровне значимости.
Таким образом, на основании проведенного анализа можно сделать вывод, что помимо влияния некоторых общих психологических и лингвистических закономерностей, различия при выборе варианта с пропуском или сохранением гласного [э] нередко определяются индивидуальными произносительными привычками чтеца и его чувствительностью к ритмическим перебоям. Ввиду того, что произнесение беглого [э] имеет большое значение для соблюдения стихотворного размера, представлялось необходимым получить объективные данные о реализации этого сегмента в поэтической речи. С этой целью в рамках настоящего исследования были изучены физические характеристики беглого [э] в сопоставлении с физическими характеристиками других безударных гласных.
Для проведения инструментального анализа было отобрано 379 акцентных групп в 2500 стихотворных строках. В ходе исследования получены данные об объективных акустических характеристиках беглого [э] в предударных слогах, а также об акустических параметрах других безударных гласных. Все звуковые единицы были распределены по позициям в зависимости от места по отношению к ударению. Рассмотрению подлежали гласные во втором, третьем, четвертом и пятом предударных слогах.
Похожие диссертации на Эволюция звуковой формы французского силлабического стиха (Экспериментально-фонетическое исследование)
