Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Тема "Россия-Индия": теоретическое и историко-научное осмысление 20-86
1.1. Традиции и новации российской индологии 20-46
1.2. Специфика отечественного источниковедения проблематики "Россия-Индия" 47-74
1.3. Теоретико-методологический анализ отечественной историографии проблемы "Россия-Индия" 75-86
Глава 2. Отечественная историография российско-индийских отношений: основные аспекты исследований 87-161
2.1. Историко-культурологический образ Индии в России 88-108
2.2. Интерпретация взаимных отношений Россини Индии 109-137
2.3. Россия и Индия в контексте международных отношений 138-161
Заключение 162-166
Библиографический список источников и литературы 167-230
- Традиции и новации российской индологии
- Специфика отечественного источниковедения проблематики "Россия-Индия"
- Историко-культурологический образ Индии в России
- Россия и Индия в контексте международных отношений
Традиции и новации российской индологии
Российскими востоковедами сделан обстоятельный анализ ведущих вопросов отечественной науки об Индии.1 Система становления научной лаборатории индологов, их научные достижения и творческая биография представлены в обобщающих трудах по истории отечественного востоковедения.2 Работы в области отечественной индологии вписываются в канву анализа востоковедной науки.
Предшествующим этапам истории российской индологии мы обязаны накопленным научным опытом. Отечественные индологи продемонстрировали зарождение уникальной науки о духовном мире народов Индии, открыли идейно-эстетическую и научную ценность историко-культурного наследия народов Индостана.
Особенности исторического развития России и Индии, эволюция внутринаучных поисков обусловили этапность индологических исследований.
Изучение истории отечественной индологии проводится с учетом традиций и новаций, периодизации, организации науки и образования, проблематики и специализации. Исходным рубежом анализа считается начало XIX в., когда стало регулярным преподавание восточных языков в Петербургском, Харьковском и Казанском университетах и закладывались традиции, существующие до настоящего времени. Предшествующие столетия можно относить к предыстории, периоду первичного накопления фактов. По основным тенденциям выделяемые этапы - практически-лингвистический (конец XVIII-первая половина XIX вв.), культурно-филологический (вторая половина Х1Х-начало XX вв.), обобщающе-социологический (20-60-е гг. XX в.) и фактографический (70-80-е гг. XX в.).1
К середине XVIII в. в кругах русской интеллигенции сформировался научный интерес к индийской культуре. Переводы отрывков из древнеиндийского эпоса и литературы делались с европейских языков. Лишь отдельные русские ученые проявляли интерес к изучению новоиндийских языков. Сведения о тамильском, например, достигли Петербурга еще в первой половине XVIII в. В конце XVIII в. тамильские рукописи имелись в Библиотеке и Кабинете редкостей и истории Санкт-Петербургской АН. В России знали о бенгальском, маратхском, телугу, гуджаратском языках, а история лексикографии обогатилась сведениями о хиндустани. Передовые русские государственные деятели учитывали пользу овладения восточными языками, в том числе и новоиндийскими. Их начали преподавать в учебных заведениях и на специальных курсах в Петербурге , в частности в Азиатском департаменте МИД, а так же в Казани .
При Г.С. Лебедеве4 (1749-1817), первом "русском индианисте", происходит процесс превращения накопленных знаний в науку.5 Его исследования содержат элементы научного анализа. Рукописи Лебедева - это библиографическая редкость, а его сочинения - первое отечественное описание культуры и быта индийцев с экскурсами в индийскую мифологию, философию, историю, географию, экономику. Эти работы - попытка определить место индийской культуры в мировой цивилизации.
Принципиальные черты российской индологии первой половины XIX в. - предпосылки зарождения научной школы, складывание основных концепций и течений - представлены именами российских индологов: Р.Х. Ленца (1808-1836)6, стоявшего у истоков изучения индийской филологии; Ф.П. Аделунга (1768-1843) , как историка и лингвиста;
О.Н. Бетлингка (1815-1904)1 и К.А. Коссовича (1814-1883)2, научным вкладом которых стало составление санскритских словарей и различных пособий - практических грамматик и хрестоматий. Свой вклад в отечественную индологию внесли Ф.Е. Корш, В.Ф. Миллер, А.А. Шифнер.
В первые десятилетия XIX в. изучение восточных языков, в том числе индийских, стало одной из государственных задач в области отечественной науки и просвещения. В этом плане символичен проект учреждения Азиатской Академии. Его предложил в 1810 г. секретарь русского посольства в Париже С.С. Уваров министру народного просвещения А.К. Разумовскому.4 Однако официальные инстанции посчитали его осуществление преждевременным. Отдельные разделы проекта были реализованы с открытием Азиатского музея в 1818 г.5
Во второй четверти XIX в. наметилась первенствующая роль АН и университетов в изучении Индии, главным образом санскритологии, и в установлении научных и культурных связей с Индией.6
В 20-40-х гг. XIX в. успехи отечественной индологии связаны с Казанским университетом. Казанский университет представлен именами П.Я. Петрова (1814-1875)1 и Ф.Ф. Болензена (1812-1896)2.
В библиотеках университета имелись все последние европейские исследования по индологии. Здесь были собраны редкие восточные книги и рукописи по различным отраслям восточной филологии и этнографии. В этом немалая заслуга принадлежит ректору университета Н.И. Лобачевскому (1827-1847). Очевидно было его стремление установить научные связи со странами Востока.3 В 1827 г. совет Казанского университета избрал своим корреспондентом Мухаммеда Халил ибн Гафрана Алу из Пешавара. Через него должна была направляться научная информация, осуществляться приобретение индийских рукописей и книг. Крупным событием становится открытие в 1842 г. кафедры санскрита на Восточном разряде университета. Возглавляет ее один из крупнейших знатоков санскрита в Европе П.Я. Петров (1842-1852). Им составляется обширная программа преподавания, которая предусматривала многогранное изучение древнеиндийской литературы, религиозных гимнов, светских сочинений по философии, истории, грамматике, изучение новоиндийских языков.4 Ф.Ф. Болензен в университет был назначен ординарным профессором санскритского языка. В 1856 г. уволен вследствие упразднения кафедры санскрита.5 Надо отметить, что индологические исследования, проводившиеся в Казанском университете, мало освещены в отечественной историографии. В фонде научной библиотеки университета сведения о состоянии индологическои науки и уровне преподавательской деятельности на восточном разряде университета имеются лишь в виде кратких очерков. Некоторые материалы излагаются В.В. Бартольдом 2 и О.М.Ковалевским 3. В советское время этой темой занимался А.С. Шофман4 Основной материал по теме сосредоточен в архивных фондах Казанского университета и Национального архива РТ.
Специфика отечественного источниковедения проблематики "Россия-Индия"
Отечественная индология российско-индийских отношений имеет свое источниковедение. На современном этапе оно приобретает актуальность, поскольку состояние источникового материала и вовлечение его в научный оборот определяют методику изучения проблемы. Всестороннее изучение и использование источников для написания истории российско-индийских отношений являются обязательным условием развития историографии и источниковедения науки об Индии в России. Основная часть источников возникла в ходе становления и развития российско-индийских отношений в XVIII-XX вв. В настоящее время разнообразный источниковый комплекс стал объектом изучения, являясь органическим звеном диалектической связи индологии как процесса научного познания. Особое внимание нами обращено на преемственность историографической и источниковедческой мысли и углубление знаний об Индии.
Проблема типологии источников по истории российско-индийских отношений не стала предметом анализа историков. На современном этапе состояние источниковой базы, уровень и степень изученности источников являются определяющими чертами историографической мысли.
В отечественной исторической науке сбор, обработка и публикация источников, в том числе архивных, традиционно было одним из приоритетных направлений. Нынешний интерес к изысканиям и публикации архивных раритетов связан с научными и академическими задачами.
Восточные фонды в небольшом числе государственных и ведомственных архивов России выделены структурно. Основные источниковые материалы по теме сосредоточены в архивных центрах России: в Москве - Институте востоковедения РАН, Архиве внешней политики России, в Российском государственном военно-историческом архиве, и др.; в Казани - Национальном архиве Республики Татарстан, отделе рукописей редких книг Научной библиотеки Казанского университета, и др. Они содержат богатый и важный источниковый комплекс по истории российской индологии: частные и в общем достоверные сведения, важный фактологический материал, имеют единую структуру и направление. В основном они носят описательный характер.
Значительная часть архивных материалов последнего десятилетия вводится впервые в научный оборот и осмысливается авторами с современного уровня источниковедения.
Выявление и описание индийских фондов в российских архивах -важное и перспективное направление.
Перечисленный ниже круг источников требует более полного анализа взаимосвязей различных комплексов источниковых материалов, их систематизации. В значительной степени более полное исследование связано с использованием различных методических подходов. Наиболее значимые аспекты нашего анализа - хронологический, сравнительно-исторический, приемы внешней и внутренней критики. В центре внимания нашего исследования - происхождение разнообразных источников, анализ их содержания, полноты и достоверности содержащихся в них материалов по истории российской индологии.
Первую группу источников составляет справочно-библиографический материал. Обзор и анализ этого материала позволяет систематизировать и классифицировать имеющийся материал.
Целесообразно начать с библиографии общих востоковедных изданий.1 Развитие российской индологии связано с подготовкой совместно с Институтом востоковедения АН СССР, Институтом научной информации по общественным наукам АН СССР, Институтом востоковедения им. Абу Райхана Беруни АН УзССР изданий "Библиографии Индии".1 Они включают общую и специальную отечественную литературу об Индии, опубликованную с XVIII в. по 1957 г. (1-е издание), по 1961 г. (2-е издание) и по 1967 г. (3-е издание), вышедшие соответственно в 1959, 1965 и в 1976 гг. В 1974 г. И.В. Сахаровым2 опубликована краткая рекомендательная библиография по Индии. Правда, еще в 1959 г. Г.Г. Котовским была составлена библиография Индии с оригинальной и переводной досоветской и советской литературой на русском языке и языках народов СССР. Последнее же библиографическое издание по Индии вышло в 1987 г. Библиографическая информация этих изданий опиралась на предшествующие публикации. Практически учитывалась вся печатная продукция об Индии, вышедшая в дореволюционной России: "Каталог книг и рукописей библиотеки Лазаревского института восточных языков"5, В.И. Межов "Библиография Азии..."6, Н.Д. Миронов "Каталог индийских рукописей Азиатского музея" и "Каталог индийских рукописей Российской Публичной библиотеки" .
К этой группе источников относятся биобиблиографические сведения.
Из дореволюционных следует отметить издания Н.П. Загоскина , С.А. Венгерова9, "Русский биобиблиографический словарь".10
Из современных отметим специальные публикации библиографии научных трудов И.М. Рейснера"1, A.M. Осипова"2, Балабушевича"3, А.Д. Снесарева4. Среди фундаментальных изданий - "Большая советская энциклопедия"5, "Биобиблиографический словарь советских востоковедов" .
Среди классифицируемых источников, относящихся к опубликованному документальному комплексу7, выделяются законодательные акты, договоры, отчеты и протоколы, в целом официальное делопроизводство. Огромный массив делопроизводственной документации содержит ценные сведения об истоках и развитии российско-индийских отношений, сравнительного анализа и критики, обобщения сведений, уточнений для установления правдивости событий и фактов.
Накоплено огромное количество служебных бумаг ведомств и организаций, различного рода архивных материалов периода дореволюционной и послереволюционной России и СССР, посвященных истории российско-индийских отношений. Комплекс сохранившихся делопроизводственных материалов составляет оригинальный и особый пласт первоисточников по истории российско-индийских отношений.
Оценивая предшествующий этап историографии и источниковедения российско-индийских отношений, можно отметить, что это был первый научно-практический опыт архивоведческих исследований.
На протяжении последних трех столетий в России изданы работы и публикации источников, которые комплексно освещают русско-индийские связи.
Сбор и систематизация сведений об Индии начались в России в XVII в. после установления первых постоянных контактов с пришлыми индийцами. Об этом определенно говорит опись дел Тайного приказа, в которой упоминается о "тетради, а в ней писано про Индейское государство".1 Таким образом, в 1632 г. существовал, видимо, свод известных на Руси фактов об Индии.
В "Титулярнике", который хранится в Центральном Государственном архиве древних актов, составленном в 1672 г. по повелению царя Алексея Михайловича, имеется, в частности, краткий обзор, излагающий вопрос о "ссылках" (сношениях) между русскими государями и индийскими падишахами. Сводка содержит искаженные индийские имена, тем не менее носители их были хорошо известны в Москве. Этот обзор дословно воспроизвел русский просветитель Н.И. Новиков.2 Публикацию Н.И. Новикова следует считать первой в XVIII в. попыткой привлечь внимание русских историков к вопросу о русско-индийских отношениях.
Этапной работой, поставившей целью воспроизвести известные в 30-х гг. XIX в. материалы о связях между Россией и Индией, явился труд А.Ф. Малиновского3. Он воспроизвел в пространных выдержках обнаруженные им документы Московского главного архива Коллегии иностранных дел, относящиеся к Индии, но почти без ссылок на номера дел и документов. Из документов и описаний очевидцев, посетивших Казань в XVI-ХУШ вв., вплоть до начала XIX в. по сведениям А. Малиновского1 очевидно, что в Казани, Астрахани тогда существовали индийские купеческие дворы. Торговые караваны через Кабул и Бухару, а дальше по пути, описанному Ибн Фадланом, караванным путем приходили в Булгар, а позже и в Казань. Второй путь был через Итиль по Волге до Булгара. В XV в. этот путь начинался в Астрахани и завершался в Казани для осуществления торгов на Тезицком острове (или под Тезицким рвом) в Ташаяке Казани на Большом Булаке. Поэтому в Итиле, Астрахани, Булгаре и Казани были не только армянские колонии, но индийские, персидские дома.
Историко-культурологический образ Индии в России
Проблема отражения в истории культуры России духовного наследия Востока - одна из дискуссионных в отечественном востоковедении. Дискуссионность проблемы определяется тем, что масштабность культурных контактов нуждается в строгом научном изучении. Попытки видеть Россию "только из Европы" или "только из Азии" препятствовали реальному пониманию уникального по своему "срединному" положению культурного субрегиона. Значимость проблемы обусловлена и тем, что восточная основа культуры средневековой России получила основательную и противоречивую реализацию на более поздних стадиях отечественной истории. Проблема обретает особое звучание в эпоху спада или оживления культурного обмена между Западом и Востоком.
Тема "Россия - Восток" получила глубокое освещение в отечественных гуманитарных науках и дисциплинах. В культурологии ретроспективный обзор процесса установления взаимоотношений рассматривает период с древности до XV в. Он охватывает комплексное исследование: лингвистических и мифологических источников; взаимного влияния в области материальной и духовной культуры, а также этнических отношений; рефлексии влияния в фольклоре и искусстве (устное народное творчество, распространение светских литературных произведений); взаимодействия в идеологической, особенно религиозно-культовой (паломничество, миссионерство) сферах.
В теоретических дискурсах до последнего времени преобладали одномерные формулы в трактовке ряда проблем и схематичное их понимание. Историко-культурологическая литература советского периода, в которой затрагивается проблема "Запад-Восток", показала несостоятельность идеологического подхода. Показателем уровня отечественной научной мысли 80-90 гг. XX в. стала фундаментальная постановка проблемы.1
Тема "Россия-Индия" освещалась либо наряду с обобщающими представлениями, либо акцент ставился на специфику торговых и политических контактов в конкретно-исторических границах. Подобная постановка явилась результатом упрощенного подхода к исследованиям. Это обстоятельство дает возможность критического восприятия проблемы.
На современном этапе ключом к решению проблемы взаимодействия культур стал акцент на духовно-содержательный аспект. В последнее время связь двух культур рассматривается в реальном историко-художественном процессе с учетом регионально-особенного и национально-единичного. Неповторимость противоположных культур не свидетельствует об исключительности каждой, именно эта непохожесть связывает обе культуры.
В современном научном представлении проблемы сходятся две основные идеи: выявление восточных элементов в срезе русской культуры и изучение всесторонних связей с конкретными восточными культурами, в том числе индо-буддийской.
В современной отечественной историографии появилось немало сравнительно-культурологических исследований историко-культурного отражения наследия Индии в культуре России.2
Современные теоретические рассуждения сводятся к тому, что на фоне восточнокультурной ориентированности Запада в значительной мере выделялись межкультурные связи России и Индии, отличавшиеся своей многогранностью, творческим синтезом и гармонией. Несмотря на контрасты в образе жизни, менталитете и культурной самобытности, российско-индийские взаимоотношения имели давние традиции. Они не были омрачены военными конфликтами, политическим противоборством, торговым соперничеством и идеологической несовместимостью. Не приняв форму межгосударственных отношений и не получив твердого дипломатического статуса, они тем не менее базировались на прочной культурно-ценностной основе.
Контакты Древней Руси с Индией мало дали для знакомства с индийской культурой. Торговые связи привнесли незначительный древнеиндийский культурный материал. Можно отметить появление на Руси шахмат, которые пришли из Индии. Допустимо предположить, что элементы древнеиндийской мифологии проникли на Русь через мотивы индийских средневековых тканей и украшений. Вполне вероятно, что русские с интересом наблюдали древние обычаи индийских торговцев в Средней Азии и других восточных центрах. Русские невольники, которые возвращались обратно из Индии и других азиатских стран, что-то сообщали об их обычаях и нравах. Упоминания Индии в "географических" повествованиях XV в. не несут научно-объективной информации об индийской культуре.
Образы древней и современной Индии в сознании русского общества практически не пересекались. Термин для обозначения современной Индии -"Гиндустан", принятый "от народа", отличался от книжных понятий, связанных с древней Индией, - таких, как "Рахмане".
Основные сведения об индийских древностях на Руси получают из книжной традиции, изолированной от живых контактов. В русской средневековой культуре такое распределение сведений об Индии - важная закономерность формирования образа этой страны на Руси. Здесь важен акцент на менталитет русской культуры. Исследователь национальных образов мира" Г.Д. Гачев, свидетельствует, что "особенность русского образа жизни и мысли - в "дистанциях огромного размера" не только в пространственно - территориальном или временном отношении, но и в ценностно-смысловом, содержательном плане."
Наиболее адекватной национальному своеобразию русской культуры и сущности русской жизни оказалась литература - идеологический вид искусства и наиболее образный, выходящий за пределы своего материала. Отсюда - тот "литературоцентризм", который так характерен для русской культуры, благодаря которому и философия, и общественная мысль, и искусство, и музыка в значительной мере были одушевлены литературными образами, сюжетами и идеями, прошедшими апробацию в литературных произведениях. А через литературную критику, тесно смыкавшуюся с публицистикой, происходило "олитературивание" социальной действительности, ее восприятие через призму литературных образов: характеров, ситуаций, сюжетов. Цензурные условия и насаждавшаяся полицейская бдительность в сфере культуры лишь стимулировали то обстоятельство, что литература становилась в России общественной, гражданской трибуной, брала на себя всеобщие, универсальные функции, замещая собой все остальные отрасли русской культуры. Этому можно найти несколько объяснений: здесь и сакрализация слова, особенно письменного, связанная с истоками христианизации Руси и традициями православной культуры; здесь и "реабилитация" слова как смыслового центра русской литературы, осуществлявшаяся на протяжении XVIII в. в России; здесь и рост общественного влияния отечественной журналистики конца XVIII-XIX вв.; здесь и литература конца XX в. как специфический механизм выживания культуры в предельно трудных для нее общественно-исторических условиях.2
Материал параграфа является попыткой систематизации древнеиндийских контактов со средневековой русской культурой. Некий единый "образ" Индии на Руси был представлен двумя культурологическими типами - древнеиндийскими литературными реальностями и древнеиндийскими историческими реалиями. Материал параграфа посвящен изучению российскими исследователями перехода литературных отражений индийских древностей к иным уровням средневековой культуры Руси. Нами рассматриваются различные аспекты этих отражений, осуществившиеся через литературные памятники - их собственную текстовую ткань и порожденные ими рефлексии в устной словесности, искусстве и общественной мысли.
Прямые контакты двух стран в древности были эпизодическими, а представления о далеких землях нередко носили фантастический характер. Поэтому можно поражаться, как рано обнаруживаются русско-индийские контакты, как многообразно они проявляются, как органично образ Индии входит в древнюю русскую литературу.1
Первое знакомство русской культуры с древней Индией почти совпадает с началом русской литературной традиции, возникшей после крещения Руси, которое одновременно вызвало потребности в текстах, составивших древнерусскую литературу.
Россия и Индия в контексте международных отношений
Историческое предназначение России - занимать промежуточное положение между Западом и Востоком. Проблема "Запад-Россия-Восток" сохраняется в интеллектуальной и нравственной рефлексии российского общества.
Современная политическая наука сосредоточилась на геополитическом аспекте изучения международных отношений, специфическом для каждого конкретно-политического контекста.1 У геополитики свои закономерности. Положение России как евроазиатской державы всегда отражалось на ее внешнеполитических интересах.
В последнее время на центральноазиатском экономическом и политическом пространстве формируется новая система международных отношений суверенных государств региона, России, Запада и стран зарубежной Азии.3 Комплекс межгосударственных противоречий с распадом СССР стал активнее и жестче.
История взаимоотношений России и Индии Х1Х-начала XX вв. носит специфический характер1, поскольку рассматривается в контексте международных отношений "России-Востока-Запада" и феномена "русской угрозы" Индии. Эта тема была закрытой и неисследованной, что связано с малым вовлечением в научный оборот архивных материалов внешнеполитического ведомства и официальных лиц государства, а также научных центров и общественных кругов России. Оригинальные архивные материалы свидетельствуют, что феномен "российской угрозы" Индии оказал влияние на формирование и развитие доктрины и стратегии внешней политики Российской империи второй половины XVIII-начала XX вв. Этот феномен был составной частью российско-британской внешнеполитической, экономической и общественной "большой игры", декларативной основой агрессивного британского курса. Он продемонстрировал превращение Центральной Азии (Средняя Азия, Кавказ, Восточный Туркестан, Афганистан, Иран, Северная Индия) в приоритетный плацдарм конфронтации России, Великобритании и других азиатских стран. Эта "большая игра" стала доминантой взаимоотношений двух империй на протяжении долгого времени, вовлекая в свою орбиту страны и народы, правителей и армии, перемалывая средства империй и судьбы людей, перекраивая границы и геополитическое положение региона.
На протяжении XVIII-начала XX вв. по мере вовлечения ареала в сферу жизненных интересов России и Англии внешнеполитический феномен прошел несколько этапов.
XVIII-начало XIX вв. - период масштабных политико-дипломатических, торгово-экономических связей государств и народов Запада и Востока - привел к возникновению темы "русской угрозы" Индии.
XIX в. начался в политический жизни Европы под влиянием императорства Наполеона. Его войны обозначали целую эпоху в истории континента. В Париже перекраивали карту Европы. Англо-французское соперничество, принимавшее форму политических маневров, экономической блокады, дипломатических схваток определяло международную ситуацию в мире. Обе державы старались заручиться союзом с самой крупной империей Европы - Россией. На первых порах это удалось англичанам. Русские в союзе с австрийцами под командованием А.В. Суворова вели бои с французами в Италии. Русские офицеры служили на кораблях Британского королевского военного флота. Недавно был опубликован дневник офицера Ю.Ф. Лисянского о плавании к берегам Индии на борту английского фрегата "Септер".1
Наполеон вынашивал план похода на Индию. Попытка достичь Индии через Египет не удалась, и французская дипломатия во главе с Тайлераном начала искать сближения с русским императором. Французкий агент в Петербурге Гюттен писал: "Россия из своих азиатских владений... могла бы подать руку французской армии в Египте и, действуя совместно с Францией, перенести войну в Бенгалию". Россия периода правления Павла I пошла навстречу Наполеону. На одном из донесений Павел I начертал: "...я бы ничего лучшего не желал, как видеть Францию прибегающей ко мне".3 Среди внешнеполитических акций Российской империи, породивших международный феномен, стало отправление императором Павлом I (1796-1801 гг.) 22 тыс. донских казаков атамана Орлова в поход на Индию, прерванный у Оренбурга1, "посылки, относящейся к области психиатрии, а не политики"2. Вряд ли можно отнести к удачным это импульсивное решение Павла I. Эта идея была инициирована в 1800 г. Наполеоном. Павел I и сам был к этому готов.4 В реальной картине европейских дипломатических взаимоотношений начала XIX в. сохраняется проект русско-французского похода в Индию.3 Проекты не были реализованы. В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. Павел I был убит заговорщиками, а новый император Александр дал приказ возвратить казаков. Но клич о русском походе на Индию дал Англии козырь для обоснования борьбы за превосходство в Азии.
Несмотря на нереальность русского вторжения в Индию, в практическую осуществимость которого не верили и англичане, русофобия стала неотъемлемой частью британской политики, и тезисы об "обороне Индии", "сверхагрессивности России", ее верности мифическому "завещанию Петра Великого" были призваны маскировать агрессивные устремления и методы колониальной политики Англии, планы которой простирались до проникновения в Закавказье, Туркестан, к берегам Каспийского моря.6
Впервые британская угроза среднеазиатским ханствам проявилась задолго до завоевания края Российской империей, а именно с 20-х гг. XIX в., когда в Центральную Азию, в том числе ханства Средней Азии \ были командированы многочисленные британские агенты. По Средней Азии совершили поездку англичане: У. Муркрофт и Дж. Требек (1820-1825 гг); А. Берне2 (1831-1833); Дж. Вуд, Дж. Лич, П. Лорд и (1835-1837 гг.); в Хиве побывал Д. Аббот (1840 г.); Р. Берслем и Д. Стюарт разведовали основные пути в долину Амударьи (1840 г.); Бухару посетил А. Конолли (1841 г.); Дж. Вольф (1843 г.). Все они представили британскому правительству отчеты 0 своих наблюдениях.
На протяжении всего XIX в. интерес Великобритании к Кавказу и Средней Азии не ослабевал.4 Однако возможности проникновения английских разведчиков в эти регионы все более ограничивались по мере укрепления колниальнои системы Российской империи. В конце XIX в. была выдвинута идея расчленения Российской империи и отторжения от нее Средней Азии и Кавказа.5 Последняя подобная попытка была предпринята Великобританией после событий октября 1917 г., когда в ходе антисоветской интервенции намечалось отторжение у России Украины, Белоруссии, Сибири, Кавказа и Туркестана. Средняя Азия должна была отойти в сферу влияния Великобритании.
Такова была действительная цель, вуалируемая мифической "русской угрозой Индии". При обострении англо-русских отношений пропаганда этой версии усиливалась с парламентской трибуны, в прессе и книгах. В английской историографии обосновалась "оборонительная концепция" британской колониальной политики. Ярым русофобом был Дж. Керзон1, вице-король Индии в 1899-1905 гг. и министр иностранных дел Великобритании в 1919-1924 гг. Подробно эти и другие вопросы исследовались М.Т. Кожекиной.
Южное побережье Индии считалось надежно защищенным британским флотом. Англичане чувствовали себя уверенно на северо-восточной границе Индии. Но северо-запад Индии был уязвимым участком границы . Именно отсюда в 1801 г. намеревались начать вторжение в Индию Наполеон и Павел I. Однако схватка России за Индию не могла начаться, поскольку Россия, занятая освоением и обустройством своих окраин не вынашивала реальных агрессивных планов в отношении Индии.4 Стратегические планы вынашивались, но только в отношении торговли.5
Похожие диссертации на Российско-индийские отношения в отечественной историографии
