Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I . Творческий путь и общественно-политические воззрения С.Ф.Платонова 31-63
I. Жизнь и деятельность С.Ф.Платонова до 1917 года 32-52
2 . Научно-исследовательская и организаторская деятельность С.Ф.Платонова в советский период (I9I7-I933) 52-63
ГЛАВА II. С.Ф.Платонов о хозяйственном, социальном и поли тическом положении россии во второй половине хуі- начале хул вв 64-124
I. Анализ нарративных источников в монографии С.Ф.Платонова "Древнерусские сказания и повести о смутном времени ХУЛ века как исторический источник" 64-74
2. Социально-экономическое положение России второй половины. ХУІ - начала ХУЛ вв 74-91
3. Опричная политика Ивана Грозного и государственный кризис России второй половины ХУІ в. в трудах С.Ф.Платонова 91-124
ГЛАВА III. Концепция социальных конфликтов рубежа хул в. в трудах С.Ф.Платонова 125-158
I. Социальный кризис в России конца ХУІ в. и"смутное время" 125-134
2. Восстание И.Болотникова 134-140
3. Социальная борьба в России в период польско-шведской интервенции 140-158
Заключение 159-167
Библиография 168-183
- Жизнь и деятельность С.Ф.Платонова до 1917 года
- . Научно-исследовательская и организаторская деятельность С.Ф.Платонова в советский период (I9I7-I933)
- Анализ нарративных источников в монографии С.Ф.Платонова "Древнерусские сказания и повести о смутном времени ХУЛ века как исторический источник"
- Социальный кризис в России конца ХУІ в. и"смутное время"
Введение к работе
Изучение истории кризиса буржуазной исторической науки в России имеет большое научное и политическое значение. В материалах ХХУІ съезда КПСС указано, что критика буржуазных и ревизионистских концепций общественного развития является одним из важней-ших направлении работы всех советских историков .
Как известно, современная зарубежная буржуазная историография России, как правило, базируется на трудах русских дворянских и либеральных историков предреволюционного времени.
В советской науке уже накоплен опыт анализа концепций дореволюционных буржуазных историков. Большим вниманием учёных пользуется исследование творческой деятельности В.0.Ключевского (акад. М.В.Нечкина, А.А.Зимин, В.А.Аяександроз, Р.А.Киреева, Э.Г.Чумачен-ко и др.), Е.В.Тарле (В.И.Дурновцев, Е.И.Чапкевич), Р.Ю.Виппера (Б.Г.Сафронов, А.А.Корнилова, А.А.Левандовский) и др. Вышла монография о ведущем буржуазном историке России С.М.Соловьеве (В.Е.Ил-лерицкий), написаны диссертации о Д.И.Иловайском, К.Н.Бестужеве-Рюмине, А.А.Шахматове, А.Е.Преснякове, С.В.Бахрушине, прошедших или начавших свой творческий путь до революции, и других историках. Одной из последних работ академика Л.В.Черепнина является превосходная характеристика творческого пути М.М.Богословского. Проблемы кризиса русской буржуазной исторической науки постоянно и плодотворно разрабатываются коллективом историков Томского го- сударственного университета .
Характер деятельности течений, направлений, школ в дореволюционной исторической науке выявляется не только через изучение 1 Материалы ХШ съезда КПСС. - М., 1981, с. 146. Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вьш.І-ХУ. - Томск, 1963-1983. прогрессивных идей и теорий, но и концепций, исходящих из консервативного лагеря, а также промежуточных, эклектичных - только при учёте их можно познать диалектику развития исторической мысли в^ такой сложный период, каким был конец XIX - начало XX вв.
Методологической основой историографического анализа служат известные положения трудов В.И.Ленина, в которых он вскрывал пороки буржуазной науки того времени: идеализм и беспомощность теоретических изысканий, отрицание познаваемости мира и закономерности исторического развития, непонимание диалектики производительных сил и производственных отношений и роли классовой борьбы в развитии общества, недооценка народных движений.
В.И.Ленин резко осуждал попытку некоторых буржуазных учёных принять объективистскую позу и тем самым загородиться от ответа на актуальные вопросы науки; он квалифицировал такую позицию как "прямо смешную и реакционнейшую претензию подняться выше обеих т "крайностей": идеалистической и материалистической" .
В.И.Ленин утвердил принцип партийности в исторической науке и показал, что материалист "последовательнее объективиста и глуб- же, полнее проводит свой объективизм" .
Он критиковал мелкотемье и субъективизм в исследованиях буржуазных историков: "Отчаяние в возможности научно разбирать настоящее, отказ от науки, стремление наплевать на всякие обобщения, спрятаться от всяких "законов" исторического, загородить лес деревьями, вот классовый смысл того модного буржуазного скептицизма, той мертвой и мертвящей схоластики, которые мы видим у г-на Струве"^. 1 Ленин В.И. Поли.собр.соч., т.45, с.27. Ленин В.И. Поли.собр.соч., т.1, с.418.
Ленин В.И. Поли.собр.соч., т.25, с.44.
В.И.Ленин всегда подчеркивал необходилость критического отношения к буржуазной науке: "...одно дело - не закрывать глаза на буржуазную науку, следя за ней, пользуясь ею, но относясь к ней критически и не поступаясь цельностью и определенностью миросозерцания, другое дело - пасовать перед буржуазной наукой и повторять, например, те словечки о "тенденциозности" Маркса и т.п., которые имеют совершенно определенный смысл и значение" .
В.И.Ленин отмечал также, что "реакционные поползновения по-рождаются самим прогрессом науки", указывая тем самым не только на социальные, но и на гносеологические истоки кризиса буржуазной науки.
Лагерь буржуазных историков не был однородным. В работе "О характере и значении нашей полемики с либералами" В.И.Ленин ополчается против теории о "единой реакционной массе", пишет о недопустимости смешения "либералов и правых в одно политическое понятие реакционного блока, реакционной массы". Он считал, что "буржуазный монархический либерализм, при всей его половинчатости, совсем не то, что крепостническая реакция" .
При рассмотрении значения и оценке деятельности какого-либо лица В.И.Ленин требовал соблюдения принципа историзма. Он писал: "Исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно со своими ііредшественниками" .
Ленин ставил вопрос о необходимости использовать наследие буржуазной науки, её достижения. Эти и другие ленинские положения лежат в основе методологической, конкретно-исторической разработ-
Ленин В.И. Поли.собр.соч., т.З, с.636.
Ленин В.И. Полн.собр.соч., т.18, с.326.
Ленин В.И. Полн.собр.соч., т.21, с.362,364.
Ленин В.И. Полн.собр.соч., т.2, с.178. ки и анализа состояния русской буржуазной историографии рубежа XIX - XX вв.
Исходя из этого становится очевидным то значение, какое приобретает изучение всех сторон кризиса русской буржуазной исторической науки.
В работах советских исследователей выявлены методологические основы кризиса, многие его общие черты и частные проявления, а также место этого периода в общей линии развития русской исторической мысли. Б обстоятельной работе И.Д.Ковальченко и А.Е.Шикло говорится: "Социальной основой кризиса буржуазной исторической науки, как и всего обществоведения в России, как и во всех капиталистических странах, была утрата буржуазией той относительно прогрессивной роли, которую она играла в период утверждения и на начальном этапе развития капиталистической формации. Это обусловило её поворот от той или иной степени демократизма к консерватизму и реакции, неизбежно порождало кризис буржуазного сознания, всей буржуазной идеологии и науки. Все эти явления со всей очевидностью обнаружили себя к концу XIX в. и в начале XX в. в связи с вступлением капитализма в стадию империализма, обрели необратимый характер" .
Изменяется сама цель буржуазной исторической науки, которая в докризисную пору стремилась исследовать закономерный ход истории, отводя в нем капитализму и всему буржуазному строю роль прогрессивного начала. Теперь, в эпоху империализма, буржуазные историки должны были обосновывать неизменность капитализма, не поступательность, а как бы статичность процесса общественного развития. 1 Ковальченко И.Д., Шикло А.Е. Кризис русской буржуазной исторической науки в конце XIX - начале XX вв. - Вопросы истории, 1982, J& I, с.18.
Изменяется и направление исторических исследовании, которые теперь отходят от общих вопросов, все больше углубляясь в разработку частных проблем.
Кризис дореволюционной буржуазной историографии проявлялся в том,что её теоретические и методологические основы составляли неокантианство и позитивизм, отрицавшие закономерность исторического процесса. История России противопоставлялась истории стран Западной Европы. Популярность позитивизма в конце XIX в. в немалой степени была связана с тем, что его концепция конкретного, якобы свободного от идеологии знания давала возможность буржуазным учёным трактовать свои взгляды как объективные.
Шесте с тем кризис нельзя понимать однозначно- только как упадок. Среди буржуазных учёных намечался некий водораздел: появились умеренно-прогрессивные историки, продолжавшие лучшие традиции своих предшественников, расширилась проблематика исследований, учёных всё больше стали интересовать социально-экономические аспекты истории, развитие общественной мысли и история народных движений, росла источниковая база, совершенствовалась методика её разработки, развивались вспомогательные исторические дисциплины. Кроме того, важно отметить, что наиболее прогрессивные буржуазные историки пытались преодолеть этот кризис, выйти из его тупика, осознали необходимость изучения материальной жизни общества.
К настоящему времени, несмотря на то, что в исследовании кризиса русской буржуазной исторической науки достигнуты определенные успехи, многие его аспекты остаются нераскрытыми. Для всестороннего изучения состояния буржуазной исторической науки на данном этапе, как указывают Й.Д.Ковальченко и А.Е.Шикло, "необходим конкретный анализ теоретико-методологических представлений и исторических концепций, ...присущих этим течениям и историкам". Ав- торы статьи справедливо указывают, что взгляды и концепции многих буржуазных и мелкобуржуазных историков и соответствующих течений в историографии периода кризиса буржуазной исторической науки :. изучены недостаточно: "В итоге нет ясного представления и о внут- ренних течениях буржуазной историографии".
Все вышесказанное и обусловливает правомерность и актуальность постановки темы: анализ творческого наследия одного из крупнейших русских историков конца XIX - начала XX вв., главы петербургской школы историков России С.Ф.Платонова, чьи работы по истории России второй половины ХУІ - начала ХУЛ вв. сыграли ', в дореволюционной России ведущую роль в формировании представления об этом периоде национальной истории, а также оказали глубокое влияние на концепции последующих историков, изучавших историю Роосии рубежа ХУІ-ХУП вв.
История России второй половины ХУІ - начала ХУЛ вв. занимает особое место в русском историческом процессе и по насыщенности этого времени сложнейшими и драматическими событиями, и по той роли, которую сыграла эта эпоха в дальнейших судьбах России. Косвенное подтверждение этого факта - исключительное внимание дореволюционной русской историографии к событиям от воцарения Ивана Грозного до воцарения Михаила Романова. И количество публикаций, и количество концепций, пытающихся объяснить события этого времени, далеко превосходят все, что было сделано по любому другому периоду русской истории. Несмотря на такое изобилие работ, проблематика его далеко еще не исчерпана и даже важнейшие, кардинальные проблемы эпохи продолжают вызывать споры уже в советской историографии. Такое внимание историков к событиям рубежа ХУІ-ХУП вв. объясняется несколькими факторами. 1 Ковальченко И.Д., Шикло А.Е. Указ.соч., с.30-31.
Эта эпоха была переломной в истории феодальной России. На каких бы позициях не стояли те или иные дореволюционные историки, как бы ни понимали они цель, смысл и характер события, все они сходились на том, что это время - узел русской истории.
В самом деле, и для провиденциалистов, видящих в православной России последнюю защитницу и хранительницу истинной веры ("Москва - третий Рим"), события начала ХУЛ века (страшный голод I60I-I603 гг., польская интервенция - временное торжество "латинства" над православием, смертельная угроза православию и, наконец, окончательное торжество православия) были центральным моментом во взаимоотношении между богом и избранным народом; и для историков государственно-юридической школы, сводящей историю к эволюции государства, события "смутного времени" (разрушение "государственного порядка" и временное торжество "анархии" и, наконец, восстановление государственности) - последний и решающий акт многовековой борьбы между порядком и хаосом, между силами, поддерживающими и созидающими государство, и силами, стремящимися к его уничтожению.
Одно простое перечисление событий, происходивших в этот период, показывает его значение .для русской истории: закрепощение крестьян, перераспределение земли и власти внутри правящего класса (падение влияния знати, её сблішение с нетитулованным дворянством), необычайной силы народные восстания, исключительные в истории России династические шуты, тяжелейший хозяйственный кризис, поразивший практически все классы общества, беспрерывные колебания и переходы ведущих деятелей эпохи из одного лагеря в другой в сочетании с народным героизмом в освободительной войне, казачество, впервые вышедшее на арену государственной истории. В области культуры: переориентация от греческого,церковного влияния к западному, светскому и, соответственно, признаки некоторой секуляризации культуры, скачкообразное увеличение числа (в разном качестве) иностранцев на Руси. В области литературы и историографии - при торжестве провиденциализма, появление первых элементов психологизма и прагматизма.
Рубеж ХУІ-ХУП вв. был настоящим полигоном для всех направлений русской историографии, тем редчайшим периодом русской истории, когда на сравнительно коротком историческом промежутке можно было выяснить кардинальные вопросы становления и функционирования русской государственности; "смутное время" как бы сжато, ретроспективно повторило всю историю России - разрушение государственного порядка, иноземное иго, восстановление государственного порядка. На материале "смутного времени", казалось, становились наиболее рельефно видны основные идеи главных направлений русской буржуазной исторической науки: государство - демиург русской истории, единственная созидающая сила русской истории, без государства -всеобщая гибель и запустение (государственная школа), и идея Земли и народа, восстанавливающего государство северного мужика (славянофилы).
И еще один немаловажный фактор. События "смутного времени" были чрезвычайно актуальны для рубежа X3J-XX вв. Назревающая в России революция рассматривалась многими буржуазными историками как "смутное время". Термин этот был очень популярен в публицистике того времени. "Смута" понималась как политический и социальный катаклизм.
Сложное переплетение и драматизм событий периода "сілуты" и в дальнейшем вызывал немалые споры. Б предисловии к "Исследованиям по истории опричнины" С.Б.Веселовский писал: "В нашей историографии нет, кажется, вопроса, который вызывал бы большие разногла- сия, чем личность царя Ивана Васильевича, его политика и, в частности, его пресловутая опричнина. И замечательно, что по мере прогресса исторической науки разногласия, казалось бы, должны были уменьшиться, но в действительности наблюдается обратное" .
Дореволюционная историография работ С.Ф.Платонова представлена целым рядом статей и рецензий, посвященных двум главным научным трудам историка: "Древнерусские сказания и повести о смутном времени ХУЛ века как исторический источник" и "Очерки по истории смуты в Московском государстве ХУІ-ХУП вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в смутное время". Многие из этих рецензий написаны виднейшими русскими историками того времени.
В рецензии на первую монографию С.Ф.Платонова К.Н.Бестужев-Рюмин, учёный, которого С.Ф.Платонов считал одним из своих учителей, писал: "Подобных историко-литературных исследований почти не встречается". И далее: "Очень удачный труд в этом роде лежит перед нами" . Характеризуя работу С.Ф.Платонова, К.Н.Бестужев-Рюмин отмечал, что она заполнила важный пробел в изучении источников"смутного времени!1 Особо рецензент подчеркнул, что С.Ф.Платонов не только дал критику источников, но и обратил внимание на легенды, которые характеризовали напряженное состояние общества, - источник, до тех пор фактически в историографии не затронутый0.
Высокие достоинства книги С.Ф.Платонова отметил в статье "Новые исследования по истории смутного времени Московского государства" В.С.Иконников , крупный учёный-библиограф и историограф, писавший, что "в ряду исторических монографий последнего времени ИС-
Веселовский СБ. Исследования по истории опричнины. - М., 1963, с.II. 2 Русский вестник. Т.197. СПб., июль, 1888 г., с.229. 3 Там же, с.231.
Университетские известия, К 5. Киев, 1885. следование г.Платонова, без сомнения, должно занять видное место, как по эпохе, к которой относится труд автора, так и по своим внутренним достоинствам".
Одним из наиболее интересных откликов на первое исследование С.Ф.Платонова представляется отзыв В.О.Ключевского, написанный для Комитета по присуждению наград гр.Уварова. Этот отзыв важен не только іменем историка, но и обстоятельностью. Хотя этот отзыв и положителен (С.Ф.Платонов получил за свой труд премию гр.Уварова), оценка труда С.Ф.Платонова в нем весьма сдержана. В.О.Ключевский критикует С.Ф.Платонова не за ошибки и недостатки, имеющиеся в работе, а за то, что С.Ф.Платонов якобы мог сделать, но не сделал. Так, он, по мнению рецензента, не дал цельной картины развития политической и общественной мысли, а подмеченные им многочисленные случаи эволюции таких стереотипных литературных форм, как повести, сказания, жития, летописцы, хронографы, видения, плачи - не соединены в особый цельный очерк, который составил бы главу в русской историографии ,
То, что хотел увидеть В.О.Ключевский в работе С.Ф.Платонова, безусловно, интересно и важно. С.Ф.Платонов дал много материала и для создания цельной картины развития политической и общественной мысли, и для очерка, посвященного эволюции традиционных литературных форм. Думается, что весь материал, привлеченный С.Ф.Платоновым, даже не сведенный в строгую систему, представлял собой огромный интерес, и, бесспорно, являлся событием в русской историографии.
В.0.Ключевский сам же писал: "В разборе большей части главных па- Л Иконников В. Новые исследования по истории смутного времени Московского государства. - Университетские известия, В- 5, Киев, 1885, с.ИЗ.
Отчёт о 31 присуждении наград графа Уварова. - С.-Пб., 1890, с.57. мятников Платонов обратил главное внимание на состав их и источники и здесь, благодаря критической чуткости и тщательному изучению и сличению текстов и редакций, ему удалось добиться новых и надежных выводов"1. Но если Платонов допустил некоторые пробелы в изучении того, "что разобранные игл памятники дают для истории русской политической мысли и историографии в ХУЛ веке, зато он фактически все извлек из них, что... пригодно для "истории внешних фак-тов" . В.О.Ключевский заканчивает свой отзыв следующей оценкой: "В предисловии к своему труду Платонов пишет, что "историко-крити-ческое изучеїхие сказаний о смуте во всей их совокупности составляло до последнего времени невыполненную задачу в русской историографии". Без преувеличения можно сказать, что по отношению к ранним и основные сказаниям автор успешно разрешил принятую на себя задачу и тем восполнил один из важных пробелов в нашей историо-графин .
Второй крупной работой С.Ф.Платонова были "Очерки по истории шуты в Московском государстве ХУІ-ХУП вв." - логическое продолжение "Повестей и сказаний о смутном времени...". Монография имела большой резонанс в исторической науке и сразу же поставила С.Ф.Платонова в число ведущих историков своего времени. Оценки этого труда, данные в последующих отзывах и рецензиях, свидетельствуют об этом.
В "Очерках русской историографии", опубликованных в журнале "Образование", историограф либерального направления В.Н.Сторожев называл книгу "основным пособием для изучения истории смутного времени" . "Журнал министерства народного просвещения" в В 2-3 за х Отчёт о 31 присуждении наград графа Уварова.- С.-Пб.,1890,с.59.
Там же, с.59
Там же, с.65.
Сторожев В. Очерки русской историографии. - Образование, 1900,
В 8, с.129.
1900 год поместил рецензию В.С.Иконникова, который уже откликался на первую книгу С.Ф.Платонова. В.Иконников ташке дал высокую оценку труду С.Ф.Платонова. Он писал: "Исследование Платонова богато интересными данными, характерно самостоятельностью взглядов на изучаемую эпоху. И далее: "Книга отличается строго выдеркан- ным планом и построением, а также ясным и живым изложением".
Интерес С.Ф.Платонова к социальной истории России был замечен и подчеркнут многими рецензентами. "Вестник Европы" писал, что монография Платонова - "первый широко проведенный опыт социологиче-ской истории смутного времени" . Это же отмечал и известный историк-медиевист А.С.Трачевский, писавший, что в "Очерках по истории смуты" "обнаруживается дар обобщения, широкий взгляд и, к счастью, вполне современный... Его (Платонова - В.Ш.) книга действительно вышла, как гласит её второе название, "опытом изучения общественного строя и сословных отношений в смутное время" .
Особенно интересны отклики, появившиеся в печати после революции 1905-07 гг. в связи с повторным изданием "Очерков". В период бурного роста влияния марксизма многие рецензенты даже приходили к выводу, что исторические взгляды С.Ф.Платонова испытали влияние марксизма. Близкий к социал-демократам журнал "Современный мир" давал высокую оценку труда С.Ф.Платонова и писал, что её достоинства "объясняются главным образом тем, что г.Платонов воспользовался сокровищницей исторического материализма, марксизм, столь чуждый общественной группе, к которой принадлежит автор, наложил яркую печать на его научное мышление" . Лидер российского буржуаз ні
Иконников В. Рецензия. - Журнал министерства народного просвещения, 1900, Ііз 3, с. 188. 2 Там же, с.198. Вестник Европы, 1899, № II, с.143.. Научное обозрение, 1900, № I, с.129. Современный мир, І9ІІ, № 2, с.368. ного либерализма П.Н.Милюков оценивал работу С.Ф.Платонова как "новейшее изложение событий смутного времени с точки зрения классовой борьбы" .
В послеоктябрьский период отношение к работам С.Ф.Платонова изменилось. В 20-х - середине 30-х гг. молодые марксисты, представители школы М.Н.Покровского, и он сам вели решительную борьбу с буржуазной историографией за утверждение принципов марксистской методологии истории. Обстоятельствами этой борьбы, её сложностью и ожесточенностью объясняются и некоторые нигилистические оценки наследия русской дореволюционной историографии.
Справедливо борясь против концепций русской буржуазной историографии, молодые советские историки недооценивали исследовательский опыт старой исторической школы, её источниковедческий фундамент. В 1931 г. в связи с этим была издана книга под названием "Классовый враг на историческом фронте", в которой были помещены очень резкие статьи - М.Двибака "Платонов и его школа" и Г.Зайделя о работах Е.В.Тарле, содержавшие не столько научный разбор их творчества, сколько негативную политическую квалификацию их миро- воззрения ,
В середине 30-х годов вульгарный социологизм, небрежение к фактам и бескомпромиссный нигилизм к достижениям дореволюционной науки, присущий некоторым работам историков 20-х годов, был осужден. В 1934 г. были приняты постановления партии и правительства об открытии исторических факультетов университетов, о необходимости написания новых учебников и о преподаваніш гражданской истории в школах. Это побудило вновь обратиться к трудам и кадрам учёных, т " ' х Милюков П.Н. Очерки истории русской культуры. Т.Ш, вып.1. -С.-Пб., 1909, с.92.
Зайд ель Г., Цвибак М. Классовый враг на историческом фронте. -М., 1931. которые сложились еще до революции, прошли старую школу, многие из них, работая в советских учреждениях, постепенно осваивали труды основоположников марксизма-ленинизма, расширяли проблематику своих работ в сторону изучения социально-экономической истории и классовой борьбы.
В IS37 г. одной из первых книг дореволюционной поры была переиздана монография С.Ф.Платонова "Очерки по истории сілу ты в Мос-ковском государстве", получившая отзыв в советской печати . А затем для курсов пропагандистов под редакцией И.И.Минца вышел его учебный курс по истории России.
Рецензент "Очерков" Л.Иванов считал, что книга С.Ф.Платонова - ценный и полезный труд. "Обилие фактического материала позволяет читателю познакомиться со сложной обстановкой классовой борьбы того времени и отмести те выводы, которые делает автор. С внешней стороны книга поражает своей филигранной отделкой" . Но автор выступил против концепции"смутного времени"С.Ф.Платонова, в частности, против его периодизации. Он писал: "Огромный материал..., посвященный классовой борьбе, ...не укладывается в периодизацию С.Ф.Платонова".
Кроме вышеупомянутых работ в советской историографии до 1983 г. не было специальных работ, посвященных анализу творческого наследия С.Ф.Платонова.
Отражением возрастания интереса к историческим взглядам
С.Ф.Платонова было появление в 1983 г. сразу трех найолыпих статей, посвященных анализу отдельных аспектов его творческого наследия.
Их авторы - А.Фукс и Ю.Иванов - считают, что С.Ф.Платонов занимал * См.: "От издательства" в кн.: Платонов С.Ф. Очерки по истории шуты в Московском государстве ХУІ-ХУП вв. (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в смутное время). - М., 1937, С.Ш-ІУ.
Историк-марксист, 1938, В 4, с.147. промежуточную позицию между правым крылом либеральной историографии и дворянскочлонархической историографией1.
Все остальные оценки трудов С.Ф.Платонова представлены работами двух видов: обобщающими историографическими трудами, а также историографическими введениями, предваряющими книги учёных, занимавшихся историей России ХУІ-ХУП вв., т.е. тем периодом, который стоял в центре научных интересов С.Ф.Платонова.
Третьим историографическим комплексом могут быть названы многочисленные ссылки на монографии С.Ф.Платонова, а также хорошо прослеживаемое влияние его идей на форлирование взглядов многих советских историков на ХУІ-ХУП вв. русской истории. Все эти отзывы содержат чрезвычайно контрастную оценку роли и значения С.Ф.Платонова в русской историографии.
Обобщающие историографические труды дают в общем и целом негативную оценку его творчества, подчеркивают реакционный характер взглядов учёного. В этих работах С.Ф.Платонов причисляется по преимуществу к официально-охранительному направлению русской историографии.
Однако такой взгляд на творчество С.Ф.Платонова не был общепринятым. В первом сводном труде по русской историографии, издан- 1 Фукс А.Н. Отражение концепции отечественной истории в школьном учебнике С.Ф.Платонова. - В кн.: Вопросы отечественной и всеобщей истории в трудах русских историков XIX - начала XX вв. -Воронеж, 1983; Иванов Ю.А. Развитие концепции смутного времени в дворянско-буржуазной историографии XIX в. (основные тенденции), - В кн.: Генезис и развитиефеодализма в России. - ЛГУ, 1983; он же. О формировании взглядов С.Ф.Платонова (80-е годы XIX века). - Вестн. Ленингр. ун-та/. История, язык, литература, 1983, В 20, с.92-94. ном накануне Великой Отечественной войны, Н.Л.Рубинштейн отмечал, что взгляды С.М.Соловьева на опричнину "получили свое дальнейшее развитие в буржуазной историографии только у С.Ф.Платонова и еще, пожалуй, косвенно отражены в схеме Павлова-Сильванского . И далее, подчеркивая идентификацию С.Ф.Платонова с буржуазной историографией, он писал: "Экономической социальной направленностью конкретного исторического изучения отмечены основные исторические школы в крупнейших научных центрах России. ...В Петербургском университете она представлена прежде всего А.С.Лаппо-Данилевским, в извест- ной мере С.Ф.Платоновым..." . Однако в целом Н.Л.Рубинштейн недооценивал трудов С.Ф.Платонова.
Специальный разбор взглядов С.Ф.Платонова был сделан в курсе А.Л.Шапиро, четвертая лекция которого называется: "Особенности государственной теории и анализ социально-экономических отношений в трудах С.Ф.Платонова, М.А.Дьяконова и Ю.В.Готье. Ранние работы С.В.Бахрушина и Б.Д.Грекова" .
Автор рассматривает эту группу историков как последователей В.О.Ключевского, которые были склонны уделять внимание социально-экономическим процессам и следовать его "теории факторов". А.Л.Шапиро справедливо считает, что, хотя С.Ф.Платонов занимал руководящие посты, преподавал в царской семье, благожелательно относился к Столыпину и был далек от либерализма, его нельзя относить "к той дворянской офипиально-националистической группе историков, к которой принадлежал Иловайский". В курсе лекций показан существенный вклад С.Ф.Платонова в разработку проблем второй половины ХУІ -- начала ХУЛ вв.: публикацию источников, источниковедческий анализ 1 Рубинштейн Н.Л. Русская историография. - М., 1941, с.336. 2 Там же, с.496-497.
Шапиро АЛ. Русская историография в период империализма. -Л., 1962, с.45-49. сказаний начала ХУЛ в., отмечено его внимание к мобилизаций земельной собственности и подрыву удельно-княжеского землевладения в период опричнины, к социальным мотивам восстания под руководством И. И. Болотникова.
Однако автор считает, что, сделав "значительный шаг вперед в историографии опричнины и крестьянской войны начала ХУЛ в.", историк не поднялся до материалистического объяснения событий, а все трудности сводил к военным нуждам государства, т.е., в конечном счёте, к политическим причинам. Он не видит классовых противоречий эпохи, называет движение московских низов "смутой" и считает, что спасли страну от катастрофы "консервативные слои населения: землевладельческий служилый класс и торгово-промышленный тяглый".
А.Л.Шапиро заключает, что С.Ф.Платонов, как и В.О.Ключевский, сочетал "признание некоторой роли экономического фактора с основами государственной теории".
В "Очерках истории исторической науки" дается отрицательная и в то же время противоречивая оценка творчества С.Ф.Платонова. Л.В.Черепнин пишет, что к представителям официальной монархической историографии С.С.Татищеву, Н.К.Шильдеру и др., "близко ...стояли С.Ф.Платонов, М.К.1юбавский и другие историки консервативно-охранительного направления" , а также то, что "...общая концепция, положенная в основу "Очерков" С.Ф.Платонова, отчетливо отражала его консервативно-монархические взгляды на исторический процесс" . В то же время в другом месте Л.В.Черепнин отмечает, что С.Ф.Платонов был крупным представителем буржуазной историографии, главой петербургской "школы." буржуазных историков .
Очерки истории исторической науки в СССР. Т.Ш. - М., 1963, С.27Э. 2 Там же, с.317. 3 Там же, с.283.
В учебнике "Историография истории СССР", подготовленном в МГИАИ, И.К.Додонов писал, что "в отечественной историографии наиболее яркими выразителями идеологии реакционного дворянства являлись историки С.Ф.Платонов, М.К.Любавский, Н.К.Шильдер, С.С.Тати- щев и др."
Близка к "Очеркам" была точка зрения и А.М.Сахарова, который, относя работы С.Ф.Платонова к монархическому направлению русской историографии, подчеркивал в то же время, что учёный "значительно расширил методологическую основу изучения истории самодержавного государства за счёт использования достижений либералъно-бур-
2 жуазного направления" .
Такой характер взглядов авторов обобщающих историографических трудов на творческое наследие С.Ф.Платонова может быть возведен к нескольким причинам: устоявшееся мнение о монархических убеждениях учёного, а также характерное для самого С.Ф.Платонова стремление вписать свои идеи (касающиеся опричнины,''смутного временили др.) в общее русло предшествующей историографии, сослаться на историков старшего поколения от К.Н.Бестужева-Рюмина и СМ.Соловьева до В.О.Ключевского включительно.
Историографические предисловия и введения куда более внимательны к творческому наследию С.Ф.Платонова. Для их авторов творчество С.Ф.Платонова по-прежнему продолжает быть актуальным и ныне, как бы ни относились эти историки к трудам С.Ф.Платонова (разброс оценок чрезвычайно широк - от позитивного до полностью негативного) .
И.И.Смирнов во введении к книге "Восстание Болотникова" писал об "Очерках по истории смуты в Московском государстве", кос- -1- Историография истории СССР. - М., 1971, с. 408. Сахаров А.М. Историография истории СССР. Досоветский период. -М., 1978, с.212. венно характеризуя и общую направленность исторических взглядов Платонова: "Необходимо признать большую ценность исследования С.Ф.Платонова. Но вместе с тем следует подчеркнуть, что и Платонов не разрешает проблемы восстания Болотникова. Выступая с позиций прогрессивной теории Ключевского о классовой природе "Смуты" и восстания Болотникова, Платонов, однако, далек от признания закономерного характера и определяющего значения классовой борьбы в ходе исторического развития. Поэтому, хотя Платонов и ищет корней восстания Болотникова в отношениях между землевладельцами и крестьянами, у него отсутствует момент необходимости и неизбежности такой формы разрешения классовых противоречий между крестьянством и феодалами, какой явилось восстание Болотникова" .
Высокую оценку взглядам С.Ф.Платонова на опричнину дает А.А.Зимин, который уверенно относит творчество С.Ф.Платонова к буржуазной историографии: "Наиболее продуманную и развернутую оценку опричнины с буржуазных позиций мы находим в трудах С.Ф.Пла-
2 тонова" . Правда, следует отметить, что А.А.Зимин вслед за Н.Л.Рубинштейном отказывает С.Ф.Платонову в оригинальности его концепции опричнины. Если Н.Л.Рубинштейн возводил её к СМ.Соловьеву, то А.А.Зимин, как и сам С.Ф.Платонов, считает первоисточником взглядов историка на опричнину К.Н.Бестужева-Рюмина. Он писал: "...По существу говоря, Платонов лишь дальше развивает точку зрения Бес-тужева-Рюмина..." .
Высоко ценил вклад С.Ф.Платонова в историческую географию России Х7І в. академик М.Н.Тихомиров. Он считал, что для его темы большое значение имеет книга С.Ф.Платонова "Очерки...": "В этом труде, написанном с большим талантом, эрудицией и яркостью, имеет- j- Смирнов И.И. Восстание Болотникова. 1606-1607. - Л., 1951, с.23. Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. - М., 1964, с.26. Там же. ся особая глава под названием "Области Московского государства". Это своего рода краткий очерк исторической географии России ХУІв., написанный с большим знанием дела" . Далее учёный высказывает ряд критических замечаний по поводу этого раздела: малое внимание к сельским местностям, слишком беглое освещение хозяйства, а также отсутствие очерка территориального деления.
Актуальность "Очерков..." С.Ф.Платонова отмечал и Р.Г.Скрын-ников в вышедшей в 1981 г. работе "Россия накануне "смутного времени": "Известный русский историк С.Ф.Платонов посвятил событиям начала ХУЛ в. монографию, не утратившую значения до сих пор. Он разработал знаменитую в своё время схему развития "смуты", согласно которой смерть Грозного повлекла за собой столкновения в кругу царской родни, а затем и династическую борьбу; выступления масс играли случайную роль; новый "социальный" период в развитии "смуты" наступил лишь в начале ХУЛ в. Советская марксистская историография обнаружила несостоятельность схемы С.Ф.Платонова. Задача изучения классовой борьбы в конце ХУІ в. сохраняет свою актуальность"2.
Сказанное не вызывает сомнений, важно только подчеркнуть, что такая объективная академическая оценка взглядов С.Ф.Платонова стала возможна совсем недавно. Ещё в "Исследованиях по истории опричнины" С.Б.Веселовского, вышедших в 1963 г. (очерки, вошедшие в "Исследования", писались раньше - в середине и во второй половине 40-х годов), С.Ф.Платонов выступает как главный оппонент автора, а его верная во многих отношениях оценка платоновской концепции опричнины излагается с применением всех возможных полемических приемов. Имея в виду С.Ф.Платонова, он писал: "Никакое остроумие не может заменить или возместить незнание фактов. Эту бесспорную истину ис-
Тихомиров М.Н. Россия в ХУІ столетии. - М., 1962, с.4. Скрынников Р.Г. Россия накануне "смутного времени". - М., 1981, с.8. торики склонны нередко забывать. В истории есть вопросы, по которым источников так мало, что исследователю по необходимости приходится восполнять рассуждениями недостаток фактов. На нет и суда нет. Но совершенно иначе должны были бы относиться к историку, когда источников много, и только недосуг, самонадеянность или просто исследовательская лень порождают у историка соблазн отделаться остроумными и эффектными обобщениями". И далее: "В погоне за эффективностью и выразительностью изложения лекции С.Ф.Платонов отказался от присущей ему осторожности мысли и языка и дал концепцию политики царя Ивана, настолько переполненную промахами и фактически неверными положениями, что поставил критиков его построений в весьма неловкое положение: опровержение всех ошибок может наскучить читателю, а главное, показаться ему неприличной и ненужной попыткой подорвать задним числом научную репутацию всеми уважаемого и высоко ценимого учёного.
Критика концепции С.Ф.Платонова необходима ещё потому, что она имела большой успех и в упрощенном, как это обыкновенно бывает, виде перешла в общие курсы и учебники" . Такая резкая оценка концепции С.Ф.Платонова С.Б.Веселовским объясняется её популярностью в советской историографии 20-х, 30-х и 40-х годов (это есть в вышеприведенной цитате), вообще склонной идеализировать Ивана Грозного и его политику. Решающее влияние платоновский взгляд на опричнину оказал на творчество таких крупных советских историков, как С.В.Бахрушин , И.И.Смирнов . Практически полностью в концептуальном плане повторяет С.Ф.Платонова П.А.Садиков .
Веселовский СБ. Исследования по истории опричнины. - М., 1963, с.29. о
Бахрушин С.В. Иван Грозный. - В кн.: Научные труды.. Т.П. - М.,
1954, с. 300 и далее.
Смирнов И.И. Иван Грозный. - Л., 1944, с.96 и далее.
Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. - М.; Л., 1950, с.50, 51, 64 и др.
Таким образом, спектр оценок трудов С.Ф.Платонова и его взглядов в советской историографии чрезвычайно разнообразен. Если до середины 30-х годов историки школы М.Н.Покровского отказывались видеть позитивные стороны его работ, то во второй половине 30-х годов его основная монография была переиздана, а курс лекций использовался в качестве учебного пособия.
В обобщающих трудах его мировоззрение было квалифицировано как консервативно-монархическое (учебники по историографии, "Очерки истории исторической науки" и т.д.), а в конкретных исследованиях по истории России конца ХУІ - начала ХУЛ вв. признавались конкретные достижения работ С.Ф.Платонова, хотя и отвергалась его периодизация,,смуты"и отмечалось отсутствие классового анализа и материалистического подхода к изучению этого периода. Таким образом, до сего времени отсутствует комплексное исследование жизненного и творческого пути С.Ф.Платонова, его мировоззрения, а также оценка вклада в разработку истории России в очень важный её период конца ХУІ - начала ХУЛ вв. Необходимость такого многоаспектного исследования и определяет новизну настоящей работы.
Источниками настоящей работы являются прежде всего материалы биографического характера.
Сохранились опубликованные воспоминания С.Ф.Платонова , а в
1927 году в журнале "Огонёк" издается автобиография историка. Воспоминания и автобиография С.Ф.Платонова помогают выявить его политические, научные и личные симпатии и антипатии, то влияние, которое имели на его научную и общественную деятельность те или иные события и лица.
Платонов С.Ф. Несколько воспоминаний о студенческих годах. -
Дела и дни, 1921, кн.2, с.104-129.
Платонов С.Ф. Автобиография... - Огонек, 1927, 28 авг., № 35, с.Ю-П.
Кроме того, в Государственной публичной библиотеке им. М.Е.Салтыкова-Щедрина находится огромный - в несколько тысяч единиц хранения - архив С.Ф.Платонова, в котором отложились не только рукописи его основных трудов и документы, связанные с учреждениями, в которых он работал, но и огромная многолетняя переписка С.Ф.Платонова (в основном письма к нему) с большинством крупнейших русских историков конца XIX - начала XX вв., со многими фило-
I софами, литераторами, политическими деятелями .
Архив С.Ф.Платонова был приобретен у наследников историка в 1937 году. Он состоит из трех отделов:
Отдел I. Рукописи и письма Платонова, черновой и справочный материал, а также личные документы историка (6600 листов). (Рукописи работ: "Московские земские соборы ХУІ-ХЛІ вв.", "Петр Веди-
Отдел рукописей ГИБ, ф.585. .Адресатами были историки: Бахрушин С.В. (годы переписки 1920-1927, 25 писем), Бестужев-Рюмин К.Н. (1883-1894 - 29 п.), Веселовский СБ. (I908-I9I7 - 25 п.), Готье Ю.В. (1908-1930 - 25 п.), Греков Б.Д. (1909-1927 - 54 п.), Дружинин В.Г. (I88I-I927 - 221 п.), Дьяконов М.А. (1897-1923 -70 п.), Иконников B.C. (1897-1923 - 70 п.), Ключевский В.О. (1892-1925 - 36 п.), Милюков П.Н. (I886-I9I0 - 71 п.), Павлов-Сильванский Н.П. (1892-1907 - 27 п.), Пресняков А.Е. (1900-1927 - 73 п.), Семевский В.И. (1895 - I п.), Сергеевич В.И. (1883- 1895 - 5 п.), Середонин СМ. (I889-I9I4 - 30 п.), Тарле Е.В. (І9ІЗ-Ї927 - II п.), Шахматов А.А. (1910 - I п.); философы: Введенский А.И. (1890-1922 - 38 п.), Лосский П.О. (1903-1907 -
3 п.), Струве П.Б. (1917 - I п.); писатели: Анненский И.Ф. (1890-1894 - 4 п.), Бодуэн де Куртенэ (1900-1905 - 15 п.), Розанов В.В. (1901 - I п.), Волошин М.А. (1924-1929 - 6 п.); юрист Кони А.Ф. (І9ІІ-І927 - 12 п.), художник Рерих Н.К. (1897-1899 - 4 п.); политические деятели: Безобраз^ов П.В. (І900-І9ІЗ -
3 п.), Булыгин А.Г. (І9І0-І9І6 - 7 п.), Дурново П.П. (- I п.), Кобеко Д.Ф. (І886-І9ІЗ - 9 п.), Коковцев В.П. (1910 - I п.), Столыпин П.А. (- I п.), Штюрмер Б.В. (І90І-І903 - 3 п.) и др. кий", "Иван Грозный", 'Царь Алексей Михайлович", "1612"). Воспоминания ,рецензии и отзывы, частично неизданные.
В фонде имеется 450 писем самого Платонова - из них 240 писем к великому князю Константину Константиновичу - в основном касающиеся Женского педагогического института, где он был директором.
Отдел 2. Письма разных лиц к Платонову с 1870 по 1930 гг.: 12000 писем от 2400 корреспондентов.
Отдел 3. Документы, касающиеся учреждений, в которых работал С.Ф.Платонов: а) Женский педагогический институт (I902-I9I6) (1900 листов). Имеются материалы, касающиеся революционных выступлений слушательниц в 1905 г. б) Петербургский университет (I898-I9II). Также содержатся дела о революционных выступлениях студенчества в 1899 г., 1905 г., об отношении профессоров к студенческому движению, о реформе университетского устава (1001 л.). а) Высшие женские курсы: студенческие выступления 1905 г., дело А.А.Введенского.
Можно предположить,что из архива С.Ф.Платонова, который, сравнительно с архивами того времени, находился в очень хорошем состоянии, некоторые документы были изъяты по политическим соображениям еще самим владельцем.
Тем не менее, это изобилие документов только кажущееся. И письма самого С.Ф.Платонова, и письма его корреспондентов, и документы учреждений, в которых он работал, практически содержат минимальные материалы для характеристики общественно-политических взглядов учёного. Достаточно сказать, что такие важнейшие события истории России начала XX в. как русско-японская и первая мировая войны, революция 1905 и 1917 гг. или вообще не упоминаются на страницах переписки, или упоминаются чрезвычайно редко и без всяких комментариев.
Не только характеристика общественно-политических взглядов С.Ф.Платонова по документам его фонда представляет значительные трудности, но и воссоздание самого облика учёного. Это связано с тем, что из 24000 писем его фонда лишь около 300 - письма самого С.Ф.Платонова, а также с самим характером его переписки, носящей по большей части деловой характер. Для характеристики этой переписки, пожалуй, наиболее показательно то огромное место, которое занимают в ней вопросы, связанные со вспоможениями сотрудникам учебных заведений, возглавляемых С.Ф.Платоновым.
Несмотря на фрагментарность и некоторую неопределенность фактов, предоставляемых архивом С.Ф.Платонова, сопоставление их с другими биографическими материалами (воспоминания, "Автобиография") позволяют не только восстановить основные даты жизни учёного, но и воссоздать его облик в целом.
Комплексное использование этих источников дает богатый материал для освещения целого ряда вопросов,важных для понимания его научных и общественно-политических взглядов,и позволяют выявить: I) круг учителей С.Ф.Платонова, 2) круг историков, наиболее близких к Платонову, 3) формирование исторических интересов и взглядов С.Ф.Платонова, 4) отношение к политике и к партиям вообще и влияние политической истории России на его научные интересы.
Вторую группу источников составляют материалы творческого характера: монографии, статьи, публикации документов, учебники, курсы лекций, доклады и тексты выступлений , публикации в прессе о трудах историка (рецензии, отзывы и т.д.).
Творческое наследие С.Ф.Платонова включает восемь монографий, в числе которых крупнейшие, фундаментальные работы по истории России второй половины ХУІ - начала ХУЛ вв., выдержавшие целый ряд
См.: Романов Б. Список трудов С.Ф.Платонова. - В кн.: Сборник статей по русской истории, посвященных С.Ф.Платонову. - Пг., 1922. переизданий: "Древнерусские сказания и повести о Смутном времени ХУЛ века, как исторический источник" (1888; 1913) и "Очерки по ис тории Смуты в Московском государстве ХУІ-ХЛІ вв. (опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время)" (1899; 1901; 1910; 1937), а также шесть работ научно-популярного характера: "Борис Годунов", "Иван Грозный", "Прошлое русского севера", "Смутное время", "Москва и Запад в ХУІ-ХУП веках", "Петр Великий". С.Ф.Платоновым был написан курс лекций по русской истории, выдержавший десять изданий, многочисленные школьные учебники. Им были изданы в Ш томе "Русской исторической библиотеки" "Памятники древне-русской письменности, относящиеся к Смутному времени" (1891), ранее исследованные им в его первой монографии. Перу С.Ф.Платонова принадлежит свыше шестидесяти статей, более пятнадцати рецензий, в том числе на труды, таких историков, как Н.Д.Чечулин, Д. И. Иловайский, СМ. С ере донин, К.Н.Бестужев-Рюмин, Н.Барсуков, Пл.Гр.Васенко, М.М.Богословский. На работы С.Ф.Платонова было написано свыше двадцати рецензий, в том числе рецензии таких историков, как К.Н.Бестужев-Рюмин, В.С.Иконников, В.О.Ключевский, А. С. Трачевский.
Задачами работы является: воссоздание научной биографии учёного и его творческого пути, который, начавшись в пореформенную эпоху, и пройдя через горнило трех революций, захватил и 16 лет после Октября. В советское время С.Ф.Платонов был избран академиком, возглавлял ряд научных учреждений и издал несколько монографий.
Вторая задача заключается в изучении вклада историка в выявление, публикацию и анализ нарративных источников, опубликованных в Ш РИБ и в первой монографии С.Ф.Платонова "Древнерусские сказания и повести о смутном времени ХУЛ века как исторический источник", послуживший базой для дальнейших исследований этого периода как самим автором, так и последующими учёными.
Третьей задачей является определение мировоззрения историка сквозь призму изучения им одного из спорных периодов русской истории - социально-экономического развития России в конце ХУТ в. и опричнины.
В четвертую задачу входит выяснение взглядов С.Ф.Платонова на проблему закрепощения крестьян, социальную и национально-освободительную борьбу, а также определение им роли и места народного восстания под предводительством И.И.Болотникова, т.е. выяснение его отношения к социальным конфликтам начала ХУЛ в.
Решение этих задач имеет большое значение не только для выяснения взглядов С.Ф.Платонова, но и в плане исследования историографии проблем того важного периода в истории России, который еще в ХУЛ веке был назван временем"Ьмуты.'*
Поставленные задачи обусловили и структуру работы.
Во введении на основании ленинских принципов критики буржуазной историографии раскрывается необходимость изучения кризиса русской буржуазной исторической мысли конца XIX - начала XX вв., обосновывается постановка темы о комплексном исследовании научной биографии и творческого пути крупнейшего историка - главы петербургской школы - С.Ф.Платонова, занимавшегося историей России конца ХУІ - начала ХУЛ вв.
В первой главе анализируется история формирования научных взглядов С.Ф.Платонова, его творческий путь и общественно-политические воззрения.
Во второй главе дается представление об источниковой базе работ С.Ф.Платонова, характеризуется примененная им методика источниковедческого анализа нарративных источников по истории "смуты" осуществленная им в первой его монографии "Древнерусские сказания и повести о смутном времени начала ХУЛ в. как исторлческий источ- ник". Большое внимание уделено и второму важнейшему направлянню расширения источниковой базы - исследованию С.Ф.Платоновым обширного массива документов государственного делопроизводства, в первую очередь,дозорных, переписных, писцовых и разрядных книг, а также актового материала, позволившего учёному получить стройную картину социального и хозяйственного положения в различных регионах страны в конце ХУІ - начале ХУЛ вв., т.е. непосредственно накануне "смутного временив
В.этой же главе анализируются общие представления С.Ф.Платонова о русском историческом процессе, в контексте которых находила себе объяснение и опричнина, которая рассматривалась учёным как "правильная государственная реформа". Социальные и политические противоречия, подготовлннные всем ходом исторического развития России, углубленные и обостренные опричниной, и лежали, по мысли С.Ф.Платонова, в основании того кризиса, который потряс Россию в начале ХУЛ в. и получил в дореволюционной историографии наименование "смутного времени русской истории".
В третьей главе раскрывается концепция социальных конфликтов начала ХЛ1 в. в трудах С.Ф.Платонова, его взгляд на восстание под предводительством И.Болотникова, а также социальную борьбу в России в период польско-шведской интервенции.
В заключении подводятся итоги работы и формулируются дальнейшие перспективы изучения темы.
Жизнь и деятельность С.Ф.Платонова до 1917 года
С.Ф.Платонов родился 16 июня I860 г. в г.Чернигове, где его отец, типографский техник, находился в то время на государствен т ной службе . И отец, и мать С.Ф.Платонова были коренными москвичами, и в детстве С.Ф.Платонов подолгу жил в Москве, в доме своего деда. В 1869 г. отец С.Ф.Платонова был переведен на службу в Петербург, куда вместе с ним переехала и семья. С Петербургом Платонов оказался связанным на всю жизнь. Семья Платоновых была очень дружной: особенно он был близок с отцом, оказавшим на будущего историка большое влияние. Вспоминая о нем, С.Ф.Платонов писал: "Это был умный, способный и гуманный человек, стоящий в ум 1 Огонек, 1927, № 35, с. 10. ственном и моральном отношении выше своей среды. Он вложил в меня любовь к чтению и дал первые сведения по истории и литературе. Я начал читать Карамзина и Пушкина лет восьми и девяти и очень любил слушать рассказы отца о событиях его молодости, прошедшей в соприкосновении со студенческими кружками Москвы" . В Петербурге С.Ф.Платонов прошел гимназический курс (1870-1879 гг.) и поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. За год до окончания гимназии в 1877 г. С.Ф.Платонов тяжело и надолго заболел тифом, и эта болезнь стала гранью в его жизни, гранью между детством и юностью, "До нее я был беззаботным мальчиком, после нее началась серьезная умственная работа" . "Я много читал и писал, познакомился с Тэном, Льюисом, Мил ем"3. В последний год учёбы, в гимназии С.Ф.Платонов близко сошелся с преподавателем русской словесности В.Ф.Кеневичем, который узнал 0 том, что С.Ф.Платонов пишет стихи. Именно по настоянию Кеыевича Платонов поступил на историко-филологический факультет университе та: "Кеневич упорно настаивал на том, что я обязан для обработки своего "дарования" получить соответствующее образование - истори и 4 ко-литературное . После поступления С.Ф.Платонова в университет влияние Кеневи-ча на него начинает слабеть; в конце 1879 года (20 октября 1879г.) Кеневич умирает. Интересы С.Ф.Платонова смещаются от словесности к русской истории. Это изменение интересов в немалой степени было связано с низким уровнем преподавания русской словесности в Петербургском университете тех лет: "Не знаю, что бы было со мною,
Дела и дни, - Пг., 1921, № 2, с.105. Там же, с."106. бы я попал в аудиторию Буслаева и Тихонравова, но аудитория 0.Миллера меня не завлекала". На третьем курсе университета начиналась специализация, и С.Ф.Платонов уже "без сомнений и колебаний" выбирает русскую историю. "Все впечатления университета, - пишет он, -сводились к тому, что для меня история и история права не только больше похожи методом на науку, чем история словесности, но и боль 2 ше питают любовь к народности и вводят в разумение прошлой жизни" . Воспоминания Платонова, как уже говорилось, исключительно важны для воссоздания облика учёного. Особенно ценно то, что посвящены они в основном годам его учёбы в университете, времени, когда наиболее интенсивно шло формирование мировоззрения будущего историка, его исторических интересов. На воспоминаниях, опубликованных и написанных С.Ф.Платоновым в 1921 году (архивная рукопись воспоминаний такие датирована 1921 годом), заметен отпечаток эпохи. В первую очередь он заключается в том, какое внимание Платонов уделяет собственным политическим воззрениям, отмечая все периоды своей жизни, когда политика играла в ней какую-либо роль. Для воспоминаний, опубликованных в начале 20-х годов, это понятно: вопросы политической истории России конца XIX - начала XX вв., последних десятилетий существования царской России имели существенное значение. Это внимание к политике времен студенчества С.Ф.Платонова тем более показательно, что на страницах воспоминаний автор постоянно подчеркивает свое нежелание заниматься политикой, свою чуждость ей, постоянно противопоставляет политику и науку (университет).
С.Ф.Платонов без сомнения принадлежал к тому типу русских учёных, которые в условиях резкого обострения классовой и социальной борьбы в стране пытались одновременно и бежать от политики и встать над партиями. Об этом свидетельствует и его переписка. На 1 Дела и дни, 1921, № 2, с.120. Там же. веяно эпохой и выявляет настроения автора частое противопоставление в его воспоминаниях индивидуализма учёного - партийности. Хотя конкретные политические события в стране и в мире в целом остаются вне поля зрения учёного, несмотря на всю скудость фактического материала об общественно-политической ситуации в России того времени, воспоминания С.Ф.Платонова проливают достаточный свет на его мировоззрение, помогают выявить политические симпатии и антипартии автора и то влияние, которое политика и вообще ситуация в стране (нередко помимо его воли) оказывали на него и на его работу. В самом начале воспоминаний находим ремарку о том влиянии, которое имела на С.Ф.Платонова-гимназиста начавшаяся война с Турцией. "Во время моей болезни, - пишет он, - началась (12-го апреля 1877 г.) Восточная война. Чрезвычайный подъем патриотических чувств и славянских симпатий в русском обществе действовали на ме т ня очень сильно" . Когда С.Ф.Платонов стал студентом университета, "политика еще не много бередила университетскую жизнь, - замечает историк с удовлетворением, - и надзор за студентами не получал одиозных форм. Инспекторские комнаты помещались около большой лестницы и представлялись нагл безвредною канцелярией, откуда мы получали необходимые документы и удостоверения. Такая идиллия скоро кончилась". С 1878 года началась эпоха политических убийств и покушений; правительство усилило надзор и сыск; студенчество заволновалось. Время от времени в XI аудитории и на площадке большой лестницы у дверей актового зала происходили сходки. Не помню их предмета и поводов к ним; помню только, что они были редки и не мешали обычному ходу учебной жизни" . 1 Дела и дни, с. 104. 2 Там же, с.117-118. В этом отрывке хорошо видно характерное для С.Ф.Платонова, возможно, напускное отсутствие интереса к политике (" не помню их предмета (сходок - В.Ш.) и повода к ним") и противопоставление политики, занятие которой рассматривается как нечто ненормальное, нормальному, "обычному ходу учебной жизни". А также равноотрица-тельное отношение как к политическим убийствам, так и к правительственному сыску и надзору.
. Научно-исследовательская и организаторская деятельность С.Ф.Платонова в советский период (I9I7-I933)
Великая Октябрьская социалистическая революция стала водоразделом на пути буржуазной науки. К чести С.Ф.Платонова, он не присоединился к лагерю белогвардейцев, не уехал в эмиграцию, а наобо-1 Лекции по русской истории.С.Ф.Платонова. - С.-Пб., 1906. рот, уже с 1918 г. стал активно работать в советских учреждениях. Хотя он не перешёл на позиции марксизма и оставался в лагере буржуазной науки, он, в числе небольшой группы академических учёных, стал сотрудничать с Советской властью. Трудно ответить конкретно, какие причины побудили С.Ф.Платонова, несмотря на всю сложность исканий старой научной интеллигенции, твердо стать на почву сотрудничества с Советским государством. По-виджюму, позицию этой группы интеллигенции наиболее ярко сформулировал В.И.Вернадский, писавший: "Очень смутно и тревожно за будущее. Вместе с тем и очень ясно чувствую силу русской нации... что бы ни случилось в государственных формах, великий на т род будет жить" . Ко времени Великой Октябрьской социалистической революции С.Ф.Платонову было 57 лет. Он находился на вершине славы. В IS20 году, в год его 60-летнего юбилея, он был избран академиком, а еще через два года в его честь был издан сборник статей, в кото-ром принял участие широкий круг авторов . После революции продолжается интенсивная научная и административная деятельность С.Ф.Платонова . С 1918 года по 1932 год С.Ф.Платонов сотрудничает в Главном управлении архивными делами; кроме того, с 1918 по 1929 гг. совмещает эту работу с постом председателя Археографической комиссии АН СССР. С 1925 по 1929 гг. С.Ф.Платонов занимал пост директора Пушкинского дома Института русской литературы АН СССР, а также был председателем Комиссии по изданию сочинений А.С.Пушкина. В эти же 1 Страницы автобиографии В.И.Вернадского. - М., 1982, с.289. Сборник статей по русской истории, посвященный С.Ф.Платонову. - Пг., Огни, 1922. годы (1925-1928 гг.) С.Ф.Платонов работал директором библиотеки АН СССР.
В послереволюционный период наряду с огромной административной работой продолжается и научная деятельность С.Ф.Платонова. В эти годы выходят пять его книг: "Борис Годунов" (Пг., 1921), "Иван Грозный" (Пг., 1923), "Смутное время" (Пг., 1923), "Прошлое русского Севера" (Пг, 1923), "Москва и Запад в ХУІ-ХУП веках" (Л., 1925). Еще в самом начале своей научной деятельности в предисловии к "Древнерусским сказаниям и повестям о Смутном времени" С.Ф.Платонов писал: "Мне представляется, что это время ( смутное время"-В.Ш.) является историческим узлом, связывающим старую Русь с новой Россией. Естественно казалось взяться прежде всего за этот узел и потом, держась за путеводные нити, расходящиеся из этого узла, или восходить к .древнейшей эпохе, или спускаться в новые времена . Теснейшая связь всех пяти опубликованных монографий с первоначальным замыслом и между собой не вызывает сомнений. Опубликованная в 1923 году популярная работа "Смутное время" почти целиком базируется на основном исследовании автора - "Очерки по истории смуты в Московском государстве". Пересмотрены были лишь некоторые частности, и автор также "счел лишним повторять тот громоздкий географический обзор Московского государства, какой был пред 2 послан "Очеркам", и заменил его введением иной конструкции . В это новое введение вошел краткий очерк истории складывания Московского государства и история Новгорода, в которой автор подробно останавливается на новгородской торговле, на причинах и харак 1 Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... - С.-Пб., 1913, с.ХУІ. Платонов С.Ф. Смутное время. - Пг., 1923, с.6. тере новгородской колонизации Поморья и на том социальном строе, который существовал в Поморье в период Новгородского владычества и после присоединения Новгорода к Москве. Интерес к Северу, к Поморью был связан у С.Ф.Платонова с той огромной ролью, которую сыграло население этого края во время событий"смутного времени! Как известно, С.Ф.Платонов считал ополчение северных городов тем государственным началом, которое противостояло югу, анархии казачества, стремившегося разрушить государственность. Нардду с дворянством зажиточное посадское население Севера - это те средние слои, которые, по мнению С.Ф.Платонова, вышли победителями из событий "смутного времени"и служили главной опорой новой династии.
Особенности хозяйственной жизни, быта, социального состава Поморья, та значительная роль, которую играл этот край в истории России ХУІ-ХУП вв., побудил С.Ф.Платонова к изучению первоначальной истории Севера, его колонизации руссшш населением. На основе собранного материала пишется введение к книге "Смутное время", а через год, в 1924 году, в издательстве "Обелиск" выходит исследование С.Ф.Платонова "Прошлое русского Севера", детально разрабатывающее историю Поморья, северного При- и Зауралья. Всю историю Поморья ХУІ-ХУП вв. автор теснейшим образом связывает с западной торговлей России. Именно через Поморье проникали в Россию английские и голландские купцы и дипломаты, врачи, инженеры и военные.
Анализ нарративных источников в монографии С.Ф.Платонова "Древнерусские сказания и повести о смутном времени ХУЛ века как исторический источник"
Вторая половина XIX в. и особенно конец этого века, начало следующего, XX в. - время бурного роста интереса к русской истории вообще и к теме "смуты" в особенности. Рубеж XIX-XX вв. многим публицистам казался аналогом того кризиса, который потряс Россию на рубеже ХУІ-ХУП вв. и получил в исторической науке наименование "смутного времени" русской истории. Увеличение интереса к событиш/смутного времени"еще сильнее подчеркивало то состояние кризиса, в котором находилось изучение этого периода во второй половине XIX века. Хотя работы, посвященные истории "смутного времени / продолжали публиковаться в большом числе, они носили в основном компилятивный характер и базировались на уже введенном в научный оборот корпусе источников. С.Ф.Платонов понимал, что выход из того тупика, в котором находилось изучение данного периода в русской истории, возможен только на путях расширения источниковои базы и нового анализа уже использованных источников. Приступая в 80-е годы к теме, которой оказалось почти целиком посвящено все его научное творчество, С.Ф.Платонов начал с полного "историко-критического анализа сказаний о смуте", бъясняя это, он писал в предисловии к своей книге "Древнерусские сказания и повести о смутном времени ХУЛ века": "Прийшлая на себя эту задачу, автор настоящего труда исходил из того убеждения, что дальнейшая разработка истории смутной эпохи может идти с надлежащий успехом только путем критической оценки источников" .
С.Ф.Платонов начинал не на пустом месте. Повести и сказания о "смутном времени" как один из важнейших источников по его истории привлекали вшмание историков еще в ХУШ веке. В начале ХП века огромную работу по изучению и частично публикации самых разнообразных сказаний о "емуте"проделал на страницах своей "Истории государства Российского" Н.М.Карамзин. Его работу продолжили Н.Уст-рялов, Л.Н.Попов, С.М.Соловьев, И.Е.Забелин, опубликовавшие как старые, так и многие неизвестные сказания о "шуте / и давшие науч 9 ную критику некоторых из них . Однако задача, которую поставил перед собой С.Ф.Платонов, -дать "историко-критическое изучение сказаний о смуте во всей их совокупности" , - была несравненно более сложной. О том, какую огромную работу пришлось проделать учёному, говорит тот факт, что для написания книги ему пришлось обработать 112 рукописей из 21 хранилища страны. Труд С.Ф.Платонова "Древнерусские сказания и повести о смутном времени ХУП века как исторический источник" был впервые напечатан в "Журнале Министерства народного просвещения" за 1887 г. в Ш 10-12 ивВ 2-4 за 1888 г. В мае 1883 г. эта работа вышла отдельным изданием с добавлением заключений, указателя тлен личных и географических и перечня рукописей, разобранных в упомянутых в книге.
Произведения, разобранные С.Ф.Платоновым в его книге, позднее вошли в составленный им сборник "Памятники древнерусской письмен Устрялов Н. Сказания современников о Димитрии Самозванце. Тт.1-2. - С.-Пб., 1859; Попов А.Н. Обзор хронографов русской редакции. Т.ІДІ866; Соловьев СМ. История России с древнейших времен. Кн.ІУ. Т.8. - М., 1963; Забелин И.Е. Минин и Пожарский. - М.,1895 о Платонов С.Ф. Указ.соч., с.XI. о Платонов С.Ф. Указ.соч., с.XI. ности, относящиеся к смутному времени". Эти памятники были дважды (в 1891 г. и в I90S г.) изданы Археографической комиссией в ХШ томе "Русской исторической библиотеки". В предисловии к своей работе С.Ф.Платонов вкратце изложил как те цели, которые он перед собой ставил, так и те трудности, с которыми ему пришлось столкнуться. Историк пишет: "Первая и главнейшая трудность, какую надлежало преодолеть автору, состояла в том, чтобы собрать и изучить все касающиеся смуты рукописные тексты сказаний. Не имея возможности ознакомиться с составом всех русских древлехранилищ, автор не смеет надеяться, что исчерпал в полной т мере подлежавший его рассмотрению материал" . Нам представляется, что с этой трудностью С.Ф.Платонов успешно справился. Им были обследованы крупнейшие архивохранилища страны: рукописные отделы Императорской публичной библиотеки, Московского публичного и Румянцевского музея, Археографической комиссии, Академій наук, Московского главного архива министерства иностранных дел, Московской синодальной библиотеки Московской духовной академии, Санкт-Петербургской духовной академии, Церковного археологического музея при Киевской .духовной академии, Троице-Сергие-вой Лавры, Общества любителей древней письменности, Общества истории и .древностей российских, Санкт-Петербургского университета, рукописные собрания А.И.Хлудова, И.А.Шаляпкина, М.И.Соколова, А.С.Уварова, М.И.Семевского, Ф.Ф.Веселого, а также рукописи монастырей Выдубицкого, Костромского, Богоявленского, Саввино-Стро о жевского, Флорищевой пустыни
Социальный кризис в России конца ХУІ в. и"смутное время"
Концепция "смутного времени", пре.пложенная С.Ф.Платоновым, базировалась на широчайшем круге самых разнообразных источников, была самой разработанной, самой сбалансированной в дореволюционной России и сыграла решающую роль в формировании понимания этого сложнейшего периода национальной истории в то время. В самом общем виде платоновский взгляд на "смуту" восходил к С.і.Соловьеву, который видел в ней реакцию всех анархических сил на успешный процесс государственной централизации в ХУЇ веке. Для С.Ф.Платонова основное содержание "смуты" - это политическая борьба между дворянством и "лучшими" посадскими людьми -носителями государственного начала - и противообщественными элементами, состоявшими из таких разнородных социальных групп, как родовая аристократия и казачество, а также польские и шведские интервенты. Именно поэтому для С.Ф.Платонова тема "смуты" и тема опричнины оказались так тесно связаны между собой. "Смута", по его мнению, не только коренилась в опричнине и связанной с ней хозяйственной разрухе, но и выступала прямым и вполне логичным продолжением её. Для С.Ф.Платонова, так же, как и для С.XСоловьева, "смута" - это последняя попытка определенных сословных групп сломить ненавистный им государственный порядок. Попытка эта кончилась неудачей, и оппозиционные сословные группы, замешанные в ней, такие, как старое боярство и казачество, навсегда уступили первенствующее положение средним слоям государства - дворянам и "лучшим" по тол садсюїм людям. Однако конкретный анализ событий "смутного времени" идет у С.Ф.Платонова под иным углом зрения. В "смуте" его подчас больше интересует не столкновение боярства и казачества с дворянством и "лучшим" посадСШЕЇЇ человеком, а борьба между дворянади-помещиками и крепостным крестьянством. Эта борьба, частью осложненная и затушеванная столкновениями между другими социальными группами (в частности, между боярством и дворянством), вмешательством польских и шведских интервентов, как лейтмотив, проходит через все события "смутного времени", нарушая подчас самим лее С.Ф.Платоновым вырабо тайную периодаацшо "ему ты".
С точки зрения столкновения общественных сил С.Ф.Платонов рассматривает все ".моменты" событий "смутного времени". Главное условие возникновения "смуты" С.Ф.Платонов видел в "совпадении т государственного расстройства с расстройством династии" . С подобны!;! взглядом на историю "смутного времени" тесно связана и периодизация этого периода, предложенная С.Ф.Платоновым. Он разделил"смуту"на три периода: I. Династический - "время борьбы за московский престол меж р ду различными претендентами до Василия Шуйского" . П. Социальный - "характеризуется междоусобной борьбой общественных классов и вмешательством в эту борьбу иноземных правії-тельств, на долю которых и достается успех в борьбе"0. Ш. Национальный - "время борьбы московских людей с иноземным господством, до создания национального правительства во главе с М.Ф.Романовым"4. 1 Платонов С.Ф. Очерки..., с.142. 2 Там же, с.143. о хам SX\.Q . іам jAe 127 Этим делением периодизация, предложенная С.Ф.Платоновы л, не исчерпывается. Очевидно, сознавая всю противоречивость подобного построения, когда в один названный "социальным" период оказались включенными такие события, как движение Болотникова и Лжедимит-рия П, которые сам С.Ф.Платонов считал если не по происхождению, то по сЕоей сущности весьма различными, а .движения Лжедимитриев I и П оказались помещенными в разные периоды, практически вне всякой связи одно с другим, он наряду с этой периодизацией дал еще одну, разделив "смуту" на ряд моментов, а іменно: 1) Боярская смута; 2) перенесение смуты в воинские массы; 3) начало открытой общественной борьбы; 4) разделение государства между тушинской и московской властью; 5) падение тушинского и московского правительству 6) установление королевской польской диктатуры; 7) образование и разложение первого земского правительства; 8) образование второго земского правительства и его торжество. В самом общем виде в основе такой периодизации "смуты" лежала теория факторов В.О.Ключевского и непосредственно его тезис о последовательном включении в события начала ХУЛ века различных социальных слоев (сверху вниз) русского общества, впервые выдвинутый в "Курсе русской истории" еще в первой половине 80-х годов1, который получил дальнейшую разработку у С.Ф.Платонова.
Рассматривая положение, сложившееся в России к моменту смерти Ивана 17, С.Ф.Платонов показал, что "смута" первых лет Ключевский В.0. Собр.соч., - М, 1957, т.З, с.50. 128 после смерти Грозного (первый момент смуты1) не была борьбой за престол, а "это были простые столкновения за дворцовое влияние и т положение между людьми, причитавшими себя в родстве с царем"-. Борьба, связанная с династическими интересами, началась только тогда, когда придворное первенство Бориса превратилось в политическое, т.е. тогда, когда Борис Годунов стал властодержавным правителем. Б этой борьбе бояре, как выяснил Платонов, разделились на две партии. Одну составили Годуновы и Романовы, другую о Мстиславские, Шуйские, Воротынские, Головины и Колычевы .
