Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общая характеристика семейной переписки Чичериных 23-42
Глава II. Основные черты эпистолярной культуры Чичериных 43-73
Глава III. Переписка Г.В.Чичерина с Б.Н. и А.А.Чичериными 74 -120
Глава ІV. Задачи и. приёмы научной критики частной переписки 121- 152
Заключение 153 -158
- Общая характеристика семейной переписки Чичериных
- Основные черты эпистолярной культуры Чичериных
- Переписка Г.В.Чичерина с Б.Н. и А.А.Чичериными
- Задачи и. приёмы научной критики частной переписки
Введение к работе
На этапе развитого социализма возрастают потребности общества в ретроспективной информации, что требует дальнейшей интенсификации источниковедческих исследований. Для того, чтобы повысить информационную отдачу источников, необходимо развивать общую и видовые методики их анализа, базирующиеся на выявлении сходных черт и особенностей их социальной природы.
Самым многочисленным из источников личного происхождения, сыгравшим заметную роль в культуре последних столетий, является частная переписка, обслуживающая всю повседневную жизнь людей за пределами их официальных отношений. До наших дней она сохраняет значительные функции и распространение, оставаясь для многих наиболее привычным и доступным способом запечатления своих поступков, мыслей и чувств. Отношение к частному письму как одному из способов реализации межличностных контактов составляет неотъемле-мцй элемент общественного сознания.
Особенности социальной природы эпистолярных источников объясняют устойчивый и все возрастающий интерес к ним со стороны учёных, писателей и широких общественных кругов. Характерное для современного гуманитарного знания стремление изучать историко-культурные явления в их конкретном богатстве и сущностной целостности, в связи с процессами человеческой деятельности заставляет обращаться к частной переписке.
Общепризнано её значение при воссоздании научно-исторической биографии личности, в трудах по истории литературы, искусства и общественно-политической мысли, культуры в целом. Становится привычным введение подлинных частных писем в текст литературных и публицистических произведений. В своих творческих поисках многие деятели искусства внимательно анализируют диалогичность письма, его композицию и внутреннюю структуру, воплощенное в нем видение
человеком окружающего мира.
Частная переписка могла бы способствовать успешному решению таких важных научных проблем, как формирование общественного мнения, уровни социальных структур, комплексный анализ личности. Однако она еще недостаточно используется социологами, демографами, психологами. Имеются резервы более полного введения в научный оборот информационного потенциала частных писем и в работах историков.
Реализация этих резервов предполагает осмысление существенных признаков и черт эпистолярных источников: их происхождения и эволюции, социальных функций, особенностей формы и содержания, внутривидовых различий. Необходимо создание научных исследований, специально посвященных анализу социальной природы частной переписки (в т.ч. исторически сложившихся комплексов писем), разработке основных задач их научной критики, апробации специфических приемов раскрытия их происхождения и содержания.
В настоящей диссертации в таком плане рассматривается частная переписка Чичериных - дворянской семьи прошлого века, из которой вышло несколько крупных дипломатов, учёных и общественных деятелей. Разнообразная по содержанию и характеру, игравшая важную роль в каждодневной жизни семьи, эта переписка является важным источником по истории России того времени.
Изучение подобных источников не только вводит в научный оборот значительный новый фактический материал, но и позволяет рассмотреть целый ряд малоизученных историко-культурных проблем. Среди них - общее и особенное в переписке представителей различных поколений и классов; социальные функции переписки господствующих классов; характерный для дворянской семьи тип эпистолярной культуры, его связь с общественным положением, системой ценностей и укладом жизни авторов писем; переписка рядовых и выдающихся чле-
5 нов семьи; эпистолярное образование; история складывания и характер семейного эпистолярного фонда.
В последние десятилетия наблюдается постепенное снижение общественно-ценностного статуса частной переписки. Сужается круг её функций, упрощается и стандартизируется содержание. На страницах периодической печати всё чаще появляются статьи о письмах наших современников. Поднимаемые в них проблемы обнаруживают несомненную связь с общими вопросами развития культуры в условиях развитого социализма.
Накопление, сохранение и приумножение лучших традиций частной переписки способствует воспитанию историзма мышления, приобщению к отечественной истории через биографии своих отцов и дедов, через десятки переплетающихся друг с другом человеческих судеб.
Таким образом, дальнейшее изучение частной переписки в качестве самостоятельной источниковедческой проблемы является мировоззренчески значимым, научно актуальным и практически необходимым.
До настоящего времени проблема семейного эпистолярного фонда XIX - начала XX вв. как исторического источника и явления культуры в целом не исследовалась. Специально не изучался в таком плане ни один из исторически сложившихся комплексов писем этого периода. Кроме того, абсолютное большинство писем Чичериных друг к другу и подавляющая часть их переписки с третьими лицами вообще не были объектом научного анализа. Опубликованы письма Т.Н.Грановского к Е.Б. и Б.Н.Чичериным /41, т.2/х, ряд писем А.Ф.Кони к Б.Н. и А.А.Чичериным /42/, письма К.П.Победоносцева к
х Цифры в скобках обозначают номер издания или архивного дела, присвоенный ему в списке источников и литературы, далее, в случае необходимости, указывается лист или страница.
Б.Н.Чичерину /45/, письма Б.Н.Чичерина к жене о встрече с Л.Н.Толстым в Ясной Поляне /44/, письма Г.В.Чичерина брату Н.В.Чичерину 1903, 1929-1930 гг. /54/. Отдельные письма Г.В. и Б.Н.Чичериных использовались в трудах В.Д.Зорькина и Г.Б.Кизелыптейна о Б.Н.Чичерине /407, 408, 422, 424/ и др., а также в популярных книгах о Г.В.Чичерине И.М.Горохова, Л.М.Замятина и И.Н.Земскова, С.В.Зар-ницкого и А.Н.Сергеева, И.М.Ховратович /387, 388, 404, 405, 538/, музыковедческих статьях, посвященных Г.В.Чичерину-музыканту и его книге о Моцарте (Е.Ф.Бронфин, С.Д.Дрейден, С.М.Хентова) /54, с.5-34; 401, 402, 537/. Особо нужно отметить статью С.В.Тютюкина "Страница биографии Г.В.Чичерина (I9I4-I9I7)", в которой показана эволюция политических взглядов Г.В.Чичерина в годы первой мировой войны, предопределившая его последующий переход на позиции большевизма. Одним из основных источников этой статьи явилась переписка Г.В.Чичерина с Ю.О.Мартовым, А.С.Мартыновым и другими лицами с октября. 1914 по июнь 1915 г., хранящаяся в ВДА ИМЯ при ЦК КПСС /533/.
Вместе с тем, в нашей историографии накоплен определенный опыт анализа переписки как исторического источника. Наиболее обстоятельно изучены письма В.И.Ленина (работы Н.К.Крупской, М.И.Ульяновой, Г.В.Дейча, Г.Д.Обичкина и М.Я.Панкратовой) /395, 481 и др./, ленинская методология анализа писем К.Маркса и Ф.Энгельса (труды .Л.А.Левина, Ю.П.Шарапова) /447а, 547а/. Показано значение писем в источниковой базе историографического исследования (М.В.Нечкина, С.О.Шмидт) /477, 548-551/.
Много ценных наблюдений над содержанием и стилистикой писем, их достоверностью и классовой направленностью содержится в конкретно-исторических работах. Исследователей привлекает прежде всего текст письма; остальные элементы письма, а также взаимосвязь писем в составе той или иной переписки во многих случаях не учи-
тываются. В результате из источника извлекается не вся имеющаяся в нем (в частности, очень важная структурная /430, с.133-134, I40-I4I/) информация.
Даже тогда, когда исследователь подходит к изучаемой переписке как историческому явлению, в его книге или статье, как правило, непосредственно отражается лишь последний этап изучения писем, связанный с введением их фактического материала в историческое построение.
Определенная часть писем, хранящихся в личных архивных фондах XIX - начала XX вв. - и прежде всего переписка представителей "средних" слоев того или иного класса - вообще не изучены. Многие из этих источников достаточно стандартны по форме и содержанию, посвящены в основном семейно-бытовой проблематике и не позволяют применять к ним приемы научной критики, традиционные для анализа эпистолярного наследия крупных общественных деятелей. Разработка общевидовой методики в данном случае тем более важна, что переписка рядовых людей составляет преобладающую часть циркулирующих в обществе писем, определяет лицо частной переписки как факта культуры своего времени.
Переписка специально анализировалась как источник изучения социальной психологии классов и социальных групп (в частности, революционеров-разночинцев 70-х гг. XIX в. и трудящихся масс в 1917 г. /386, 518/). Статья Т.Г.Кучиной "К вопросу об изучении эволюции эпистолярных источников второй половины XIX - начала XX вв." /445, 446/ носит постановочный характер.
Попытка дать общую характеристику переписке различных слоев русского общества того периода, на наш взгляд, может опираться только на конкретно-исторические исследования отдельных эпистолярных комплексов. Между тем, Т.Г.Кучина основным объектом анализа избирает единичные письма: "при привлечении писем как источ-
ника для характеристики психологии определенной общественной группы нам представляется необходимым не только сравнивать письма представителей разных групп, но и среди этих писем выбирать для сопоставления письма одного типа и функционального назначения, если их удается найти" /446, с.46. Подчеркнуто мной - Е.Н./.
Подобный подход не позволяет безоговорочно принять один из важных выводов данной статьи: "Во второй половине XIX - начале XX в. искусство написания письма переживало упадок.. Неприкрытая напряженность духовной и эмоциональной жизни, характерная для писем начала XX в., также отходит в прошлое, сменяясь менее восторженным, более ироническим, простым тоном" /446, с.47/.
К частной переписке обращаются не только историки. Б литературоведении и литературной критике проведена работа по выявлению писем писателей и других деятелей культуры, их датировке, атрибуции, комментированию, систематизации и изданию. Некоторые итоги проделанного подвел сборник "Принципы издания эпистолярных текстов" (1963) /496/.
Советскими учёными - филологами (Б.В.Томашевский, Н.В.Степанов, Л.Я.Гинзбург, М.О.Рудакова и др.) /521, 547, 532, 505, 483-487/ накоплен опыт изучения переписки с точки зрения её взаимодействия с общим историко-литературным процессом, развитием духовной культуры, творчеством отдельных писателей. Переписка рассматривается как один из видов текста; высказываются плодотворные суждения о её поэтике (диалогичность, полифонизм, композиционная свобода и др.), её роли в изучении жизненного пути и наследия писателя, эволюции языка и литературных жанров.
Важно, что в литературоведческих исследованиях в той или иной мере ставится вопрос о социальном функционировании переписки. "То, что в одной эпохе является литературным фактом, то для другой будет общеречевым бытовым явлением, и наоборот, в зависи-
мости от всей литературной системы, в которой данный факт обращается. Так, дружеское письмо Державина - факт бытовой, дружеское письмо пушкинской и карамзинской эпохи - факт литературный" /532, с.43/. Дружеское письмо второй половины ХУШ в. как явление литературы стало темой кандидатской диссертации Р.М.Лазарчук /447/.
Важен сделанный еще в 20-е гг. Н.Л.Степановым вывод об отсутствии единого "жанра" писем: "Для определения жанра надо иметь дифференцирующие от других жанров специфические признаки. В письме этого нет. Конечно, можно говорить о жанре писем вообще, как можно говорить о жанре романа "вообще", но и здесь и там это равно ничего не даст для уяснения сложности явлений. Ни конструкция, ни стиль письма не развиваются в пределах какого-то одного ряда. Письмо живет чужими рядами, поэтому в пределах "эпистолярного жанра" часто имеет место сосуществование различных стилей и жанров. Деловое и дружеское письмо, письмо, использующее канцелярский стиль,или письмо с ориентацией на устную интеллигентскую речь, - письмо, предназначенное писателем для печатания,и письмо малограмотного его современника, - все это различные группы писем, часто даже не стоящие в связи друг с другом, в то время как для ощущения "жанра" необходимо ощущение этой связи (хотя бы отрицательное)" /521, с.77/.
Вопросы частной переписки как исторического источника затрагиваются в ряде учебных и теоретико-методических работ по источниковедению (М.Т.Белявского, В.С.Голубцова, С.С.Дмитриева, В.Я.Лаверычева, И.Ф.Петровской, Л.Н.Пушкарева, А.Г.Тартаковского и др.) /414-416, 490, 491, 500, 527, 391, 515-517/.
Остановимся на том, как освещается в имеющейся литературе частная переписка с точки её видового определения, социальных функций, характера отражения действительности, формальных и содержательных особенностей, типологии, задач и приемов научной
критики, источниковедческой ценности.
Видовое определение частного письма дано С.С.Дмитриевым (со ссылкой на статью Е.И.Прохорова /496, с.19/): "письменное личное обращение автора письма к отдельному лицу, (или нескольким лицам), составленное с применением типичных эпистолярных элементов..." и предполагающее ответ со стороны адресата /416, с.355/. В.А.Сметании характеризует письмо как "письменное сообщение автора адресату, построенное на основе типологической архитектоники данного времени..." (более ранняя формулировка: "...построенное по правилам эпистолярной концепции или практики данного времени") /515, с.12; 516, с.62/. В.И.Стрельский видел в частном письме такие памятники, "в которых авторы их выступают как частные лица, излагающие от себя свои индивидуальные взгляды на вещи" /523, с.379/.
В отличие от указанных авторов И.В.Порох дает определение не единичному письму, а частной переписке: "источники личного происхождения, имеющие конкретный индивидуальный адресат и содержащие разнообразную информацию..." /497, с.248/. По мнению А.Г.Тарта-ковского, конкретный индивидуальный адресат имеют любые источники, возникающие в ходе общественно-практической деятельности со строго определенной целью. "С функциональной точки зрения эпистолярные источники можно определить как письменное средство личных (главным образом двусторонних) отношении между людьми, разделенными определенным расстоянием" /497, с.249/. Если Т.Г.Кучина относит письма к массовым источникам, то Б.Г.Литвак считает более правильным называть их "множественными" /497, с.249/.
0 социальных функциях писем писал В.С.Голубцов, указавший на их многообразие и соприкосновение эпистолярной литературы со многими другими видами источников. По функциональному признаку им выделены письма: содержащие обмен мнениями по отдельным вопросам;
связанные с профессиональными занятиями автора;, информативного характера; письма-воспоминания; письма-завещания /416, с.471-472/. Т.Г.Кучина применительно к концу XIX в. выделяет такие функции частной переписки как информативная, психологическая и деловая /497, с.42/. А.Г.Тартаковский отмечает, что во второй половине ХУШ в. и особенно в первой половине XIX в. письмо, будучи средством личных двусторонних отношений и бытовой связи, выполняло также функции многостороннего группового общения, в известной мере заменяя собой регулярную прессу и способствуя распространению общественно-политической информации. Б литературных кругах дворянской интеллигенции частные письма, кроме того, были опытным полем жанровых и стилистических экспериментов /527, с. 126./.
Значительное расхождение во взглядах выявила проблема характера отражения действительности в частной переписке. Обсуждалось в основном смысловое наполнение термина "субъективность". Были высказаны два различных мнения: субъективность как субъективно-классовая оценка, тенденциозность, "недостаток" источника; субъективность как личностность, индивидуальность, имманентное свойство источника.
Акцентируя внимание на "резкой субъективной окраске" частных писем, С.А.Никитин, а позднее В.И.Стрельский считали необходимым "элиминировать" её в ходе критики источника /478, с.144; 523, с.395/. М.Т.Белявский ставит субъективность писем в один ряд с "отрывочностью, передачей всякого рода слухов, непроверенных фактов, обилием личных и бытовых подробностей, намеков и полунамеков" и т.д. /416t с.245/.
Индивидуальные свойства автора письма и его адресата, по мнению С.С.Дмитриева, "сказываются на содержании, точности, достоверности данных источников и тем самым определяют их объектив-
ное научно-историческое значение. Личностный характер отбора фактического материала, непременная индивидуальность внутренне, органически присущи всем этим источникам... Пол, возраст, характер, состояние памяти, мировоззрение, взгляды и чувства автора проявляются в этих материалах"/416, с.343/. Сходным образом подходит к личностным чертам В.С.Голубцов, включая в них, кроме того, жизненный опыт, степень и формы участия личности в описываемых ею событиях /416, с.465/.
Исходя из этого В.С.Голубцов предлагает условно выделять в содержании письма впечатления оневидца (участника событий) и их современника в узком смысле слова. Исторический фон в письмах может быть как изложением конкретных фактов (и их обобщением), так и художественно-эмоциональными образами и впечатлениями /416, с.469/.
Эта сиюминутность, отрывочность содержания писем подчеркивается Л.Г.Захаровой: "И дневник, и тем более воспоминания - это нечто цельное, пронизанное определенной единой идеей, целью, замыслом автора, пишущего для потомства или для себя. Даже самые разрозненные дневниковые записи объединяются концепцией автора в целостное произведение. Письма, написанные по конкретному, частному поводу конкретному липу, своему современнику, отличаются большей непосредственностью, - это как бы задержанные на миг моменты жизни" /414, с.395/.
Наиболее четкое представление о Формально-содержательных особенностях письма дает С.С.Дмитриев. Главными признаками частного письма являются: потенциальная неограниченность содержания; обслуживание текущей, деловой, конкретной цели пишущего или его адресата; непредназначенность для публикации, всеобщего сведения или хотя бы ознакомления с ним третьих лиц. К устойчивым формальным элементам письма относятся: указание адресата, места и даты
написания, обращение к адресату, подпись автора письма /416, с.355/.
Разноречивые суждения вызвала проблема типологии переписки. Были предложены следующие основания классификации и классификационные группы:
- по социально-сословному и профессиональному признаку
(С.С.Дмитриев, Т.Г.Кучина); по роду деятельности (Л.Г.Захарова);
-" - по содержанию (М.Т.Белявский) - письма лично-бытовые и семейные; посвященные вопросам общественно-политической и культурной жизни;
по характеру взаимоотношений авторов и адресатов (Т.Г.Кучина) - письма людей, связанных зависимыми отношениями; знакомых; людей, духовно, эмоционально или интеллектуально близких;родственников;
по социальным функциям (назначению) (В.С.Голубцов) - приведена выше; по функциональной задаче, преследуемой автором письма: (Т.Г.Кучина) - письма традиционно-ритуальные, деловые, интеллектуально-эмоциональные ;
по степени связи писем с эпистолярным этикетом данной эпохи и данного общественного строя (Т.Г.Кучина).
Вполне определенно высказался в пользу невозможности систематизации переписки по содержанию и "общей твердой" её классификации С.С.Дмитриев /414, с.359/.
Задачи и приёмы научной критики эпистолярных источников в имеющейся литературе освещены недостаточно. Как справедливо указывала С.В.Воронкова, "очень мало обращается внимания на поиск методов получения из источников личного происхождения информации, присущей преимущественно данным источникам: настроения людей, социальная психология определенных классов, групп и т.д." /383, с.87/.
В соответствии со своими взглядами на природу частного письма В.И.Стрельский первой задачей критики считает "исключение элемента субъективно-классовой оценки явлений", второй - раскрытие всех неясностей текста /523, с.395/. С.С.Дмитриев формулирует такие задачи: установление и изучение личности автора письма; определение адресата, времени написания и получения письма. /416, с.356/. Л.Г.Захарова в определении задач критики ограничивается указанием на полноту и достоверность источника /414, с.397/. В.С.Голубцов подчеркивает, что историк должен определить формы и конкретные проявления влияния исторической обстановки на автора письма, цель, причины и повод к его созданию /416, с.467/.
Что касается методики анализа переписки, то лишь Л.Г.Захаровой выделены как общие (датировка, атрибуция, проверка фактической достоверности), так и особые приёмы такого анализа. К последним относятся: рассмотрение не совокупности писем одного лица, а переписки как диалога автора с корреспондентом; изучение интересующей переписки в связи со всем имеющимся эпистолярным наследием данного лица по данной теме; сопоставление отправленных писем с их черновиками; учет неотправленных писем /414, с.396-397/. Кроме того, С.С.Дмитриев выделяет такие приёмы, как анализ неавторских помет и надписей и конвертов писем; сопоставление переписки, дневников, и мемуаров данного лица; привлечение материалов перлюстрации писем (для XIX в.). Им обращено внимание на важность знакомства исследователя с организацией почтовой службы в изучаемый период, принятым эпистолярным этикетом, преобладающим общественным отношением к переписке, печатной эпистолярной литературой и письмовниками (последнее главным образом для ХІХв.) /416, с.356-358/.
Источниковедческая ценность переписки всеми авторами характеризуется примерно одинаково: письма незаменимы при исследовании
15 биографии и творчества отдельных лиц, социальной психологии, быта и нравов, общественного сознания и культуры эпохи.
Следует отметить, что в ряде учебных пособий (в частности, по источниковедению истории древнего Востока, средних веков, нового и новейшего времени, истории КПСС, русского дореволюционного театра /417, 454, 470, 380, 490/) специальные разделы о частной переписке либо отсутствуют вообще, либо изложены фактологически. Обойдена вниманием переписка и в работах по методике исторического исследования. Только Б.И.Пичета (1923) дал обзор частной переписки середины ХУІ - конца XIX века и краткую характеристику её как источника /492, с.67-69/. Г.П.Саар, С.Н.Быковский и А.П.Пронштейн ограничились лишь отдельными замечаниями по ходу изложения других сюжетов /511, 377, 499/.
Анализ посвященной частным письмам источниковедческой литературы показывает, что остаются неизученными или дискуссионными социальные функции частной переписки, характер отражения в ней действительности, её типология, взаимоотношения писем со смежными видами источников. Отчасти это связано с тем, что объектом анализа обычно избираются отдельные письма, а не переписка как целостная их совокупность, которая функционирует в реальной исторической действительности. Плодотворность подхода к источнику как части исторически сложившейся системы источников была обоснована и показана в трудах И.Д.Ковальченко, О.М.Медушевской, С.О.Шмидта, работах Б.Г.Литвака о массовой документации ХУШ -начала XX вв., А.Г.Тартаковского о мемуаристике 1812 года и др. /430, 460, 462, 465, 549, 451, 452, 525, 526, 399/.
В настоящей диссертации впервые в качестве объекта специального источниковедческого исследования анализируется семейный эпистолярный фонд, рассматриваемый как исторически сложившаяся система источников, целостное явление культуры. Изучается сохра-
нившаяся семейная переписка Чичериных, её состав и характер, значение как источника, присущий семье тип эпистолярной культуры.
Семейная переписка Чичериных - это комплекс источников, сложившийся на протяжении второй трети XIX - первой четверти XX вв. в деятельности трех поколений старинной дворянской семьи. Всем Чичериным свойственны ведение обширной и многолетней переписки, достаточно полно отразившей их жизненный путь и эволюцию мировоззрения, и богатая эпистолярная культура.Яркое личностное начало каждого из членов семьи, разнообразие их профессиональных интересов (философия и история, дипломатия и военное дело, медицина и педагогика) и широкий спектр политических симпатий органически сочетаются с морально-психологическим единством рода, сходным в главных чертах отношением к письму как факту культуры.
В переписке Чичериных последовательно воплотились несколько важнейших периодов истории России - от предреформенных десятилетий до первой мировой войны. В письмах имеется значительный материал о развитии общественно-политической мысли и науки, о подготовке и проведении буржуазных реформ и контрреформ, внешней политике царизма, первой русской революции, функционировании высших органов государственной власти и управления, земском движении, а также ценные сведения по истории Западной Европы того же периода. Внутрисемейная переписка Чичериных отражает основные вехи биографии крупного буркуазно-либерального учёного и общественного деятеля Бориса Николаевича Чичерина и дооктябрьский период жизни его племянника - выдающегося дипломата ленинской школы Георгия Васильевича Чичерина.
Цель исследования - теоретическое обобщение результатов изучения семейного эпистолярного фонда как социально-культурного явления и исторического источника; разработка предложений, направленных на дальнейшее совершенствование научной критики
частной переписки.
В соответствии с актуальностью и разработанностью проблемы, её теоретической и практической значимостью, а также для реализации поставленной цели, диссертантом определены следующие задачи исследования:
проанализировать сохранившуюся семейную переписку Чичериных, определить её состав, характер, репрезентативность и источниковедческую ценность, рассмотреть систему важнейших адресатно-корреспондентских связей;
изучить эпистолярную культуру Чичериных, характерное .для семьи отношение к переписке;
на материале переписки Г.В.Чичерина показать значение письма как источника изучения целостной эволюции мировоззрения личности;
раскрыть социальную природу и историзм переписки дворян-ско-буржуазной интеллигенции пореформенной России, показать основные задачи и приёмы научной критики частной переписки.
Теоретико-методологическую основу исследования дают труды К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина, в которых всесторонне разработаны диалектико-материалистическое понимание истории и теория научного познания. Ключевое значение в проведенном исследовании имеют: понимание человека как "совокупности всех общественных отношений" /2, с.2/; диалектика взаимосвязи личности и общества, особенности положения человека при капитализме; учение о человеческой деятельности; человеческая практика как "критерий истины и практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку" /33, с.290/; опредмечивание сущностных сил человека в продуктах его труда; учение о базисе и надстройке; критика немарксистских концепций исторического процесса; марксистское по-нимание проблемы "наследства" .
Основным источником исследования послужила вся сохранившаяся внутрисемейная переписка трех поколений Чичериных (более 30 человек). В первую очередь анализировались письма друг к другу Николая Васильевича Чичерина (I80I-I859), его жены Екатерины Борисовны (ур.Хвощинская, ум.в 1876) и их детей - Бориса (1828-1904), Василия (1829-1882), Владимира (1830-1903), Аркадия (1833-1883), Андрея (1834-1902), Сергея (1836-1908), Петра (1839-190..?) и Александры (в замужестве Нарышкиной, I839-I9I9), а так-жен жены Б.Н.Чичерина Александры Алексеевны (ур.графиня Капнист, 1845-1920) и их дочери Ульяны (1877-1884), жены Вас.Н.Чичерина Жоржины Георгиевны (ур.баронесса Мейендорф, І83Б-І897) и их сына Георгия (1872-1936). Всего изучено около восьми тысяч писем, в большинстве неопубликованных и хранящихся в ЦГА0Р СССР (ф.П54 Чичерины и Капнисты), 0Р ГБЛ (ф.334 Чичерины) и ВДА ИМЯ при ЦК КПСС (ф.159 Г.В.Чичерин), которые составляют в совокупности 145 дел.
Наряду с этим, привлекалось все опубликованное наследие Чичериных, в т.ч. "Большое письмо" о Моцарте Г.В.Чичерина /5#/, его авторизованная биография /51/, "Очерки из истории юношеского интернационала" /52/, статьи и речи по вопросам международной политики /53/; четырехтомные воспоминания Б.Н.Чичерина /47-50/, воспоминания А.В.Чичерина /46/ и др.
Использован широкий круг дополнительных неопубликованных источников - переписка Б.Н.Чичерина с А.В.Станкевичем и А.А.Щербатовым; переписка А.А.Чичериной с А.В.Станкевичем, В.И.Герье и Э.А.Капнист; письма Г.В.Чичерина к А.К.Мейендорфу, М.А.Кузмину, Н.П.Павлову-Сильванскому и др. (см. список источников и литературы) - всего более тысячи писем из фондов ЦГА0Р СССР, 0Р ГБЛ, ГИМ, ГЛМ, ШБ, Л0ИИ, ИРМ. Использованы также неопубликованные
воспоминания Софьи Васильевны и Алексея Владимировича Чичериных, дневники Б.Н. и Вас.Н.Чичериных, завещания Н.В. и А.А.Чичериных, биографические документы Чичериных, Капнистов, Мейендорфов и др. Ряд документов написан на французском и других иностранных языках; все переводы, кроме особо оговоренных, принадлежат автору диссертации.
Диссертация обсуждалась в секторе истории русской культуры дооктябрьского периода Института истории СССР АН СССР и получила одобрение. Её основное содержание изложено в публикациях по теме /473-476/.
Структура работы подчинена задачам исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения с изложением основных выводов исследования; приложений и списка источников и литературы.
В основной части диссертации переписка Чичериных последовательно анализируется как исторически слогшвшаяся система источников (глава I), как воплощение семейной эпистолярной культуры (глава И), как источник воссоздания целостной эволюции личности - на примере Г.В.Чичерина (глава Ш). Исходя из этого, в главе 17 освещаются задачи и приёмы научной критики частной переписки.
Приложения содержат: а) сводную таблицу внутрисемейной переписки Чичериных, б) перечень писем, входящих в переписку Б.Н. и А.А.Чичериных с Г.В.Чичериным.
Примечания.
I. О значении семейной переписки Г.В.Чичерина как источника изучения его жизни и деятельности в дооктябрьский период. Как уже говорилось, специальная статья (С.В.Тютюкина) посвящена лишь политическим взглядам Г.В.Чичерина в годы первой мировой войны. Эволюция его мировоззрения в 1890-1900 гг. затрагивается только
20 в популярных трудах, рассчитанных на массового читателя, и излагается на основе его авторизованной биографии в словаре "Гранат". В публикациях фрагментов переписки Г.В.Чичерина с родными приведены, в основном, его отзывы о тех или иных общественных событиях, высказанные в разное время и по разным поводам /421, 425/. Статья А.Я.Переверзева о революционной деятельности Г.В.Чичерина фактографична и не вводит в научный оборот новых источников /489/. Вопрос о мировоззрении Г.В.Чичерина разбираемого периода как связной системе философских, политических, исторических, этических и др. взглядов и воззрений по существу не поставлен.
Между тем, работы последних лет позволяют говорить о Г.В.Чичерине не только как о выдающемся .дипломате ленинской школы, но и как об ярком и оригинальном философе, историке культуры, публицисте, авторе широко известного в нашей стране и за рубежом труда о Моцарте. Чтобы понять характер и значение деятельности Г.В.Чичерина после Октября, раскрыть закономерность его перехода на позиции большевизма, необходимо обратиться к его дооктябрьскому наследию.
Последнее (насколько это известно в настоящее время) представлено неопубликованными рукописями об А.М.Горчакове и истории МИД России второй половины XIX в. /428, 429, 423, 426/ (об исторіш их создания см.гл.Ш диссертации), а также перепиской. Письма Г.В.Чичерина (а для 80-х - 90-х гг. - это главным образом письма к родаым), следовательно, являются важным и незаменимым источником воссоздания эволюции его мировоззрения в дооктябрьский период. 0 роли письма как такового в жизни Г.В.Чичерина говорит уже тот факт, что за несколько лет до смерти свои сокровенные мысли и чувства он выразил в большом письме брату Николаю, которое, хотя и написано на материале моцартианы, посвящено не музыковедческим сюжетам, а осмыслению общечеловечески ценного в личной биографии, в пройденном жизненном пути.
2. Реализация цели и задач исследования, а также характер источников потребовали привлечения широкого круга данных из смежных и родственных историческому источниковедению областей знания.
В трудах по историческому материализму показано значение деятельности как одной из основных категорий научного анализа развития общества. Социальная деятельность человека по освоению и изменению материальных и духовных условий его существования носит универсальный, предглетныи и целеполагающий характер, являясь фундаментом материалистического понимания истории /413, 458/.
В работах по философии культуры, её теории и истории раскрывается культурная сущность предметно-преобразующей деятельности человека, историческая обусловленность культуры, её социальные детерминанты, преемственность в развитии культуры /498, 374, 438, 457, 466/. Все большее распространение получает точка зрения, в соответствии с которой культура является своеобразной функцией накопленного социального опыта, а значит одним из важнейших интегральных показателей уровня общественного развития /441, 436, 437, 392/.
Имеются специальные работы, посвященные структурам человеческой деятельности /376, 418, 479/. Их привлечение оказывается необходимым при анализе социальных функций частной переписки, которые понимаются как "обслуживание источником социальной деятельности определенного типа" /527, с.115; 443, с.8-9/.
Решение вопроса об отражении личности автора в его частной переписке потребовало обращения к трудам психологов, в частности о самосознании /368, 519, 544/, восприятии и понимании человека человеком /375/, возрастной психологии /435, 488/, поисковой активности /508/. Плодотворную роль в проведенном исследовании частной переписки Чичериных сыграли психологическая теория деятель-
ности А.Н.Леонтьева и информационно-потребностная теория эмоций П.В.Симонова /450, 514/.
При работе с "Большим письмом" о Моцарте, в котором нашла воплощение основательная искусствоведческая подготовка Г.В.Чичерина, использовались работы о создании и восприятии произведений искусства, целостном анализе музыкальных произведений, жизни и творчестве В.А.Моцарта /406, 530, 455, 540/.
Общая характеристика семейной переписки Чичериных
В данной главе анализируется структура, содержание и репрезентативность семейного эпистолярного фонда Чичериных. Он включает в себе переписку 31 лица, из которых двое принадлежат первому поколению семьи (Н.В. и Е.Б.Чичерины), 14 человек - второму (8 детей и 6 невесток Н.В.Чичерина), 15 человек - третьему (14 внуков Н.В.Чичерина и I жена внука).
Группировка всех сохранившихся писем по авторско-адресатно-му и хронологическому признакам позволила выявить структуру данного фонда, которая соответствует системе корреспондентских связей (далее: связей) членов семьи друг с другом.
Наличие встречных связей двух лиц (если они представлены не единичными и случайными письмами) означает существование между ними переписки. В том случае, если сохранились лишь письма одного корреспондента к другому (т.е. одна связь), а ответные письма последнего отсутствуют, представить их переписку как диалог оказывается невозможным. Таким образом, общее количество сохранившихся связей может превышать удвоенное число соответствующих переписок: семейный эпистолярный фонд Чичериных включает 120 связей, из которых лишь 48 удается объединить в 24 переписки.
Переписка друг с другом первого поколения семьи образует 2 связи, I переписку; второго поколения - 56 связей, 10 переписок; третьего поколения - 8 связей, 2 переписки. На долю переписки Н.В. и Е.Б.Чичериных с детьми падает 21 связь, 8 переписок; детей Н.В.Чичерина друг с другом - 34 связи, 8 переписок; детей Н.В.Чичерина и его невесток - 15 связей, I переписка; невесток Н.В.Чичерина друг с другом - 7 связей, I переписка; невесток Н.В.Чичерина с его женой - 2 связи; третьего поколения со вторым - 31 связь, 3 переписки. Анализ структуры данного эпистолярного фонда показывает, что наиболее полно в нём сохранилась переписка Н.В. и Е.Б.Чичериных друг с другом, с детьми и последних между собой. По числу реализуемых связей преобладает переписка кровных родственников второго поколения Чичериных друг с другом, с племянниками и племянницами, а также с родите лягли.
Персонально наибольшее количество связей и переписок принадлежит А.А.Чичериной (соответственно - 31 и 5), Б.Н.Чичерину -(29 и II), П.Н.Чичерину (22 и 4), Е.Б.Чичериной (16 и 6), Вас.Н. Чичерину (16 и 6), С.Н.Чичерину (14 и 3), Андр.Н.Чичерину (13 и 3), Вл.Н.Чичерину (12 и 2), Н.В.Чичерину (II и 4), А.Н.Чичериной (9 и I), Г.В.Чичерину (9 и 4), Арк.Н.Чичерину (6 связей, ни одной переписки).
Характер сохранившейся переписки каждого из членов семьи весьма различен. Так, совершенно отсутствуют письма к Арк.Н.Чичерину, а к А.Н.Чичериной имеются только единичные письма Б.Н.Чичерина. В переписке А.А. и П.Н.Чичериных большое место занимают связи с третьим поколением семьи: детьми Василия, Аркадия и Андрея Николаевичей. Значительный источниковедческий интерес представляет переписка Г.В.Чичерина, из 9 связей которой 8 попарно объединены в 4 переписки. Для других членов семьи характерно большее количество однонаправленных связей (только их письма или только письма к ним). Важно наличие II переписок Б.Н.Чичерина - старшего сына Н.В. и Е.Б.Чичериных, одного из выдающихся представителей семьи. Наряду с этим отсутствует переписка Г.Б.Чичерина (а также его брата и сестры) с Ж.Е.Чичериной; случайно сохранилось одно письмо Софьи Васильевны к матери /129, л.10/ и два ранних письма Жоржины Егоровны к Георгию /58, л.3,5/. Не сохранились письма взрослых к детям Аркадия и Андрея Николаевичей, равно как и письма к невесткам Н.В.Чичерина - женам Владимира, Аркадия, Андрея и Петра Николаевичей. Ряд членов семьи вообще не фигурирует в качестве участников переписки. Это умершие во младенчестве дети Б.Н.Чичерина (Алексей и Екатерина), умершие в малолетстве Николай Аркадьевич (1880) и Марина Андреевна (1897), а также скончавшийся примерно в 20-летнем возрасте Александр Аркадьевич, служивший в полку в Вильно. "Бедный мальчик, полный хороших намерений, но и сознания собственной слабой воли, - пишет А.А.Чичерина Э.А.Капнист 27 октября 1901 г., - не справился с болезненно навязывающимися жизненными вопросами. Он это высказывает в письме, в котором просит прощения у матери и у всех своих, говоря, что жизнь его причиняла бы им, вероятно, еще более горя, чем смерть. Ужасно больно и жалко это читать, и во всем этом отражается какая-то детская хорошая, но измученная душа" /127, л.ЗЗ-ЗЗоб./.
Наряду с этим, сохранилась переписка с родителями и кузиной Екатериной Аркадьевной У.Б.Чичериной (1877-1884) (см.гл.П). Таким образом, наиболее надежную основу конкретно-исторического исследования дает переписка Н.В.Чичериных и их детей друг с другом. Самыми обширными эпистолярными комплексами в данном фонде являются переписка А.А. и П.Н.Чичериных, Б.Н. и А.А.Чичериных, Б.Н. и Вас.Н.Чичериных; письма к Б.Н. и А.А.Чичериным Александры Николаевны, Ольги Аркадьевны, Жоржины Егоровны, Софьи Васильевны и Елены Васильевны (ур.Говард) Чичериных . Хронологические рамки фонда внутрисемейной переписки Чичериных - 40-е гг. XIX вв. -начало первой мировой войны.
Основные черты эпистолярной культуры Чичериных
Наличие значительного по объему и хорошо сохранившегося семейного эпистолярного фонда Чичериных позволяет говорить о том, что для каждого из них письма представляли ту или иную личностно значимую ценность. В данной главе рассматривается характерное для Чичериных отношение к частной переписке как явлению культуры, - причем не только сознательно-оценочное, но и воплощенное в устойчивых эпистолярных привычках и установках мышления.
Структура и характер эпистолярного фонда Чичериных обусловлены, по меньшей мере, тремя факторами: особенностями быта и образа жизни, составом семьи и принятым в ней неписанным духовно-нравственным кодексом.
Н.В.Чичерин владел имениями в нескольких уездах Тамбовской губернии. В 1837 г. им было куплено село Караул в Кирсановском уезде, куда отныне на долгие годы переместился центр семейной жизни. Сезонный цикл сельскохозяйственных работ, а также ведшееся в имениях строительство и переоборудование принадлежавшего Чичериным винокуренного завода, естественно, вызывали необходимость постоянно решать те или иные финансовые вопросы, привозить из Тамбова и из столиц необходимые инструменты, строительные материалы, мебель и пр. Без этого существование семьи как хозяйственной ячейки было бы просто невозможно. Деловая часть поэтому занимает большое место в переписке Н.В.Чичерина со старшими сыновьями (Борисом, Василием и Владимиром) в 50-е гг. и переписке братьев и сестры в последующее время, особенно до окончательного раздела между ними имений, оформленного в 80-х гг. /203/.
На переписку Чичериных друг с другом наложила отпечаток и многодетность семьи, второе поколение которой включает семь братьев и сестру. Разница в возрасте явилась естественной причиной раздельного воспитания старших и младших детей Н.В.Чичерина. В то время, как Борис, Василий и Владимир учились в Москве, их родители жили в Карауле или Тамбове с Аркадием, Андреем, Сергеем, Петром и Александрой.
Поскольку находившимся то или иное время вне родового "гнезда" детям требовались средства к существованию, в переписке с ними Н.В. и Е.Б.Чичериных (а также в письмах Владимира Николаевича, который отвечал за хозяйство Караула в первые годы после смерти отца) деньгам отведена далеко не последняя роль. 3 последующий период регулярный обмен письмами все в большей мере, однако, подчиняется иному кругу задач.
После кончины в 1859 г. Николая Васильевича в переписке Чичериных начинает все явственней звучать тема духовного наследия семьи. Уже на следующий год Б.Н.Чичерин пишет брату Василию из Лондона: "На тебя Караул произвел грустное впечатление - на меня нет. Как ни печальны были обстоятельства, при которых я возвратился, мне было хорошо и тепло на своем гнезде. Все напоминало папашу, но он там был близок и жив во всем, что он создал, и было что-то отрадное в сознании, что мысль его не погибла, что она жива в новом поколении, которое с новыми силами, с новой любовью продолжает его дело" /219, л.24/.
На протяжении всей второй половины XIX века в Карауле заботливо сохраняются образ жизни и традиции, завещанные Н.В. и Е.Б.Чичериными. Караул в глазах их детей являлся своего рода эталоном семейного быта и хранилищем накопленного опыта, а карауль ский владелец - главой Большой семьи Чичериных. Туда ездили, чтобы еще раз ощутить связь с историей рода, почтить память ушедших из жизни, глубже осмыслить содержание родительских заветов, наконец, осознать свое единство в основном и главном с другими членами семьи. Этому же служила и внутрисемейная переписка. "Я не могу не выразить... сожаления, - замечает Василий Николаевич Борису 27 июля 1875 г., - что ты в своей корреспонденции хочешь строго довольствоваться деловой частью. Шдать дела для обмена мыслей похоже на человека, ожидающего великого события, чтобы выЗазать героизм, и упускающего все жизненные мелочи. В переписке много есть болтовни, но она поддерживает семейные, дружеские связи. По милости Саши /А.А.Чичериной - Е.Н./ я могу следить за вашею общею жизнью, но при этом она является живым существом, а ты остаешься на втором плане, как бы фотография, похожая, но не живая. Решись поболтать, любезный друг, и обмен писем с близкими людьми тебя согреет" /276, л.29об./.
Это высказывание весьма примечательно. Сделано оно за несколько лет до смерти Вас.Н.Чичерина и обращено к брату, долгая переписка с которым отличается редким богатством содержания. Здесь выражено отношение к частному письму старшего и среднего поколения Чичериных, которое органично вписывалось в культивировавшуюся ими иерархию ценностей.
Упомянутая уже Большая семья, т.е. совокупность всех кровных родственников (с их женами и мужьями), даже в начале XX века была не только важнейшим элементом "общественного сознания" Чичериных, но и жизненной реалией. Восприятие Чичериными друг друга начало меняться лишь после смерти в 1904 г. Бориса Николаевича. При безумном С.Н.Чичерине и безынициативном С.Н.Чичерине центром семьи в глазах старших её членов стала А.А.Чичерина. Однако ее линия на сплочение нового, теперь уже третьего, поколения Чичериных на основе дедовских заветов и традиций полного успеха не имела. "Александра Алексеевна помешана на Карауле, - пишет с сарказмом Н.Д.Чичерина Г.В.Чичерину 30 июля 1912 г., - и все члены семьи должны туда ездить на поклонение, как правоверные в Мекку" /56, л.13/. Середина 900-х гг. является рубежом и во внутрисемейной переписке Чичериных, разделяя её на два периода.
Во второй половине XIX в. по объему и значению преобладают письма друг к другу второго поколения семьи. Переписка опирается на морально-психологическую общность братьев и сестры, сходные черты в их восприятии жизни и бытовом поведении - и потому оказывается столь личностно значимой для каждого из них. В письмах воплощаются все сколько-нибудь существенные события в их биографиях; наглядность и конкретность описания зачастую создают "эффект присутствия". Благодаря этому в тот или иной момент времени любой из Чичериных среднего поколения обладал примерно одинаковым фактологически запасом сведений о семье в целом, что являлось одной из необходимых предпосылок сохранения её единства.
Последнее обстоятельство объясняет своеобразную черту внутрисемейной переписки Чичериных: её поддерживали не столько братья и сестра, родственники по крови, сколько жены братьев, особенно A.A., I.E. и Е.В.Чичерины. Именно им лучше других удавалось оставаться в своих письмах "живым существом", ярко и картинно повествовать о каждом прожитом дне (Александра Николаевна таким даром не обладала). Без этого письма были бы малоэффективны в осмыслении и накоплении коллективного опыта семьи.
Переписка Г.В.Чичерина с Б.Н. и А.А.Чичериными
Дооктябрьское эпистолярное наследие Г.В.Чичерина представляет значительный научный и общественный интерес. Его изучение позволяет глубже постигнуть предпосылки, содержание и значение деятельности Г.В.Чичерина как выдающегося дипломата ленинской школы, народного комиссара иностранных дел РСФСР и СССР.
В данной главе рассматривается переписка Г.В.Чичерина с родными - дядей по отцу Б.Н.Чичериным и его женой А.А.Чичериной -как источник воссоздания целостной эволюции его мировоззрения в 80-900-е гг. Сохранилась она почти полностью и включает в себя ПО писем за 1886-1908 гг., в т.ч. 60 писем племянника дяде и тете и 50 их ответных писем. Наибольшее число писем относится к I89I-I894, I899-I90I и 1904-1907 гг., причем 1899 и 1900 гг. дают более трети общего числа писем (46 из ПО).
Источниковедческий анализ писем Г.В.Чичерина к родным связан со значительными трудностями, ибо они отличаются редкой информационной насыщенностью, обилием имен, высказываний, цитат, ссылок на произведения искусства и научные труды, яркой эмоциональностью, каскадами неожиданных ассоциаций, эпитетов, определений, усложненной лексикой и стилистикой, использованием собственной орфографии, множеством иноязычных слов и вообще полилингвизмом.
Сказанное отчасти объясняет, почему в литературе до сих пор не ставился вопрос о мировоззрении Г.В.Чичерина как целостной системе определенных компонентов. Обращалось внимание лишь на имеющиеся в письмах высказывания политического и исторического характера, которые (даже в сумме) не позволяют реконструировать общественно-политические взгляды Г.В.Чичерина.
Дело в том, что содержанию писем Г.В.Чичерина присуща высокая степень целостности. И в единичном письме, и в ансамбле переписки каждое авторское высказывание (или цитата) играют свойственную им роль, являются необходимыми. Анализ писем поэтому должен не разрывать этой целостности, а опираться на нее, исходить из наиболее общих функций переписки. Этого возможно достичь, если видеть в переписке Г.В.Чичерина с родными одну из форм самоосуществления личности.
При всем разнообразии и разнохарактерности содержания писем Г.В.Чичерина их объединяет одна лежащая в их основе жизненная цель, одна шаг за шагом формирующаяся жизненная философия личности. В этом важнейший личностный смысл переписки с Б.Н. и А.А.Чичериными для их племянника.
Рассуждая таким образом, исходной "точкой отсчёта" в изучении переписки Г.В.Чичерина 80-900-х гг. следует считать произведение, опубликованное в 1970 г. под названием "Моцарт. Исследовательский этюд" /54/. Речь идет о большом письме к брату Николаю Васильевичу, законченном I июня 1930 г. и посвященном аналитическому обзору новейшей западноевропейской моцартианы. Сложившаяся в нашей историографии традиция рассматривать "Большое письмо" как музыковедческий труд (хотя и своеобразный /54, с.9/), во многом способствовала недооценке глубокого личностного смысла записок о Моцарте для их автора.
"...Выписки из книг о Моцарте вперемежку с выражением личных переживаний" /54, с.206/, "много субъективного, личного, и есть кое-что такое о Моцарте, что по крайней мере для меня имеет значение" /54, с.224/ - эти высказывания человека, сделанные (по его же словам) в пору подведения итогов "активной жизни" /54, с.25, 26/, заставляют задуматься. Почему, - во-первых, итоги подведены в письме близкому человеку- брату? (В том, что это письмо, не оставляет сомнений даже опубликованный текст Г.В.Чичерина). Почему подведены они на материале творчества Монарта и моцартианы? В чем СУТЬ этих итогов, что стоит за строками "анкеты" Г.В.Чичерина I июля 1930 г.?
"/Любимый/ композитор, - спрашивает он сам себя и отвечает: Потрясение Моцартом.Моцарт периода создания оперы "Так поступают все" и трех последних квартетов. То есть другой, истинный, которого идиоты не видят за отталкивающей и упрощенной маской; тот, кто открывается лишь тем, кто его внимательно изучает; Моцарт-Тире сий, Моцарт-Трисмегист, Моцарт-Леонардо, Моцарт-жонглер Нотр-Дам, не религиозной, но земной, действительной и всеобъемлющей Нотр-Дам жизни" /362, л. 2. Пер. с фр./.
"У меня были революция и Моцарт, революция-настоящее, а Моцарт - предвкушение будущего...", - замечает при посылке рукописи "Большого письма" брату Г.В.Чичерин /54, с.25/. Связь Моцарта и революции для Чичерина устойчива и необходима: Моцарт для него был "лучшим другом и товарищем всей жизни" /54, с.224/, которая с юности была пропахана как "одна борозда в степи бескрайней" /54, с.27/.
Мировоззренческой основой "Большого письма" о Моцарте стала "философия преодоления": "Преодоление личного, преодоление скорбной стихии во всеобщей жизни - это не оптимизм, не веселость, это скорее очень глубокий пессимизм, но и не покорность судьбе, не резиньяция, не хомяковский "подвиг в смирении". Тут вернее всего положительное восприятие всеобщей жизни и преодоление в ней скорби без уничтожения последней. Это один из элементов той неслыханной сложности Моцарта, которую так трудно уловить и еще труднее уложить в слова. Пессимистическая подоплека и положительное восприятие жизни в целом. Но именно это дает моцартовской музыке такую животворящую силу.
Задачи и. приёмы научной критики частной переписки
Источниковедческий анализ такого обширного, исторически цельного и хорошо сохранившегося массива писем, каким является рассмотренная в предыдущих главах семейно-родственная и дружеская переписка Чичериных, дает необходимый материал для постановки вопроса о задачах и приемах научной критики частной переписки ХУШ-ХХ вв.
Как указывалось во введении, основные черты эпистолярных памятников этого периода мало изучены, а видовая методика их источниковедческого анализа по существу отсутствует. Между тем, на современном этапе приобретает важное значение раскрытие диалектики общего и особенного в социальной природе исторического источника и, в частности, конкретных комплексов источников /465, с.15-16/. Кроме теоретического и прикладного, указанная проблема имеет и методико-аналитический аспект: соотношение общей и видовой методики анализа источников.
Данная глава имеет целью показать применимость к частной переписке общих методических приемов; специфические приемы анализа этого вида источника, обусловленные его социальной природой; их связь с основными задачами научной критики эпистолярных материалов. Это, в свою очередь, побуждает внимательно изучить происхождение и социальное функционирование частной переписки, поскольку, как известно, реальность социальной природы всякого источника имеет не вещественно-субстанциональный, а функциональный характер /411, с.15/.
Частная переписка может быть определена как один из способов социального взаимодействия двух (реже - нескольких) людей за пределами их официальных отношений, когда разнообразные личностные контакты реализуются посредством отправления и получения писем, каждое из которых имеет конкретного (как правило, единственного) адресата и предназначено только ему. Употребленный здесь термин "социальное взаимодействие", являющийся родовым по отношению к "социальной коммуникации" и "общению" /506, с.44/, через которые обычно определяют переписку, позволяет, как представляется, более точно передать её сущность как общественного явления.
Наряду с этим, оказывается возможным ясно очертить тот круг сведений, без которых невозможен успешный источниковедческий анализ писем. До сих пор такой вопрос в литературе не ставился, очевидно, исходя из посылки, что чем больше знаешь об источнике, тем лучше /391, с.299/. Однако именно источники частного происхождения (в том числе и частная переписка), отличающиеся исключительным разнообразием содержания, заставляют выделять информацию, принципиально важную для их изучения.
Для успешного анализа переписки необходимо получить (из нее самой и других источников) сведения: о личности корреспондентов; истории их взаимоотношений; особенностях их эпистолярной практики; общем характере изучаемой переписки; её историческом контексте; об отдельных входящих в нее письмах. Данные о личности корреспондента включают: - "имя личности" (фамилия, имя, отчество, титулование); - "объективные характеристики" (пол, возраст, национальность); - социальное положение (социальное происхождение, вероисповедание, образование, воспитание и культурный уровень, профессия и род деятельности, мировоззрение и социально-политические взгляды); - персонологические черты (темперамент, интеллект, воля, коммуникабельность, жизненные планы и цели, интересы и увлечения, характер) ; - образ жизни (местопребывание и его характер, обстановка и условия жизни, ближайшее окружение и повседневное общение, друзья и знакомые, режим дня и привычки, бытовое поведение, состояние здоровья); - документальное наследие. Данные об истории взаимоотношений корреспондентов (при наличии не только переписки, но и непосредственного общения включают информацию одного лица о другом до их знакомства, о первой встрече (время, место, необходимость, организатор, содержание, результаты) и первом впечатлении друг о друге, о последующих встречах и их связи с возникшей перепиской, предпосылках и основе сближения, характере сложившихся отношений и их личностной значимости, о последней встрече и итоге отношений (как его сформулировал для себя каждый из корреспондентов), о бывшем корреспонденте после прекращения отношений (как относились друг к другу, окончательно расставшись). Следует особо отметить, что поскольку частная переписка выступает как определенный (а в ряде случаев - и единственный) способ личностных контактов двух или нескольких людей, исследователю необходимо видеть её глазами каждого из корреспондентов. Пишущий письмо просто не в состоянии раскрыть в нем все стороны своей личности, высказаться до конца. Значит, правильно понять переписку невозможно без учёта того, что достоверно знали друг о друге корреспонденты в каждый данный момент времени, что могли подозревать, а что явилось бы для них полной неожиданностью. Иначе говоря, важно выделять черты личности, высказывания и действия корреспондента, (а) получившие отражение в изучаемой переписке, (б) не отраженные в ней в силу её характера, (в) сознательно утаивавшиеся корреспондентом от своего собеседника и (г) открывшиеся последнему при их непосредственном общении или (д) ставшие известными через третьих лиц, либо (е) оставшиеся ему неизвестными.
