Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование и функционирование советских органов государственной охраны памятников революции, искусства и старины Башкирии в 1919–1940 гг . 26
1.1. Становление советских органов государственной охраны памятников ис-кусства и старины 26
1.2. Государственное управление в сфере охраны и использования памятни-ков революции, искусства и старины в 1928–1940 гг. 53
Глава 2. Развитие органов государственной охраны памятников истории и культуры Башкирии в 1941–1989 гг . 75
2.1. Деятельность органов охраны памятников истории и культуры в годы Великой Отечественной войны и послевоенные годы (1941–1953 гг.). 75
2.2. Совершенствование охраны памятников культуры в 1954–1989 гг . 99
Глава 3. Преобразования структуры и функций органов охраны куль-турного наследия Башкортостана в 1990–2010 гг . 132
3.1. Организация государственной охраны памятников истории и культуры в Республике Башкортостан в 1990-е гг. 132
3.2. Изменения в структуре и функциях республиканских органов охраны культурного наследия в начале ХХI века 158
Заключение 184
Список использованных источников и литературы
- Государственное управление в сфере охраны и использования памятни-ков революции, искусства и старины в 1928–1940 гг.
- Деятельность органов охраны памятников истории и культуры в годы Великой Отечественной войны и послевоенные годы (1941–1953 гг.).
- Совершенствование охраны памятников культуры в 1954–1989 гг
- Изменения в структуре и функциях республиканских органов охраны культурного наследия в начале ХХI века
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Последние десятилетия с их новыми экономическими и социально-политическими реалиями обострили ряд проблем в области охраны объектов старины в Башкирии, как и в стране в целом, решение которых невозможно без учета опыта прошлых лет. Одна из этих проблем — систематические, порой необъяснимые изменения в статусе и функциях государственных органов, ответственных за сохранение культурного наследия. В связи с этим создание дееспособной системы органов государственной охраны памятников истории и культуры, призванных обеспечивать соблюдение законодательства в области охраны, устанавливать ответственность за повреждение или разрушение памятников, разрабатывать проекты зон охраны объектов наследия, выдавать разрешения на проведение землеустроительных и хозяйственных работ на их территории, осуществлять контроль за сохранением и использованием объектов культурного наследия , является важнейшим вопросом нынешней памятникоохранительной политики в республике.
Сегодня города республики меняют облик — строятся новые дома, оформляются площади, воздвигаются монументы. Но при этом нередко игнорируются особенности архитектурно-исторический среды, искажаются и разрушаются уникальные объекты старины, возводятся новоделы. Поэтому столь важно формирование в обществе понимания того, что любые потери культурных ценностей невосполнимы и необратимы, неизбежно отразятся на всех областях жизни нынешнего и будущих поколений, приведут к духовному оскудению, разрывам исторической памяти.
В этих условиях исследования, обобщающие опыт предшествующих лет по созданию органов охраны культурного наследия и совершенствованию их структуры, форм и методов работы, приобретают огромную научную и практическую значимость.
Становление и развитие органов охраны памятников в Республике Башкортостан не являлось до сих пор предметом комплексного научного изучения и не получило всестороннего освещения в исторической литературе, что придает теме особую актуальность.
Объектом диссертационного исследования выступает государственная охрана памятников истории и культуры Башкирии как составной части общероссийского историко-культурного наследия.
Федеральный закон от 25 июня 2002 г. № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» // СЗ. 2002. 1 июля. №26. Ст. 2519.
Предметом исследования является деятельность государства по созданию и совершенствованию органов охраны памятников истории и культуры в 1919—2010 гг. на примере Башкирии.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1919 по 2010 год. Выбор нижней временной границы обусловлен тем, что, в отличие от Центральной России, где зарождение советских органов охраны памятников началось в 1917 г., в Башкирии этот процесс стал возможен лишь в 1919 г., после установления советской власти на всей ее территории. Верхняя хронологическая граница определяется завершением реализации комплексной Программы развития культуры и искусства в Республике Башкортостан на 2006—2010 годы, когда стали очевидными результаты реформ предыдущих лет.
Территориальные рамки исследования ограничены современными административными границами Республики Башкортостан, которые сложились в результате присоединения в 1922 г. к Автономной Башкирской ССР (создана в 1919 г.) Уфимской губернии.
Степень изученности проблемы. Анализ отечественной историографии, посвященной вопросам охраны памятников истории и культуры, позволяет выделить два крупных этапа в изучении данной темы. На первом, советском, этапе (1919 — начало 1990-х гг.) подавляющая часть работ основывалась на единой методологии и господствующей идеологии, что имело следствием одностороннее освещение темы. Постсоветский этап (1992—2010 гг.) связан с отказом от марксистской идеологии. Освобождение от идеологического диктата способствовало расширению источниковой базы, переосмыслению многих устоявшихся оценок и исторических концепций, повышению объективности исследований.
Первые статьи по вопросам охраны памятников искусства и старины носили публицистический характер и были размещены в периодической печати в начале 1919 — начале 1920-х гг. Они разъясняли необходимость изучения, ох-
В работе применительно к периоду 1919—1992 гг. используются термины «Малая Башкирия», «Автономная Башкирская Социалистическая Советская Республика (АБССР)», «Башкирская Автономная Советская Социалистическая Республика (БАССР)», «Башкирская Советская Социалистическая Республика (БССР)», которые обозначали название республики в разные периоды ее истории и использовались в официальных документах. На основании Закона БССР от 25.02.1992 № ВС-10/12 «Об изменении наименования государства Башкирская Советская Социалистическая Республика» (см.: Ведомости Верховного Совета и Правительства Республики Башкортостан. 1992. № 1. Ст. 1) утверждено наименование «Республика Башкортостан». Учитывая, что в течение значительного хронологического периода наиболее широко употребляемым являлся термин «Башкирия», он и использован в названии диссертации.
Грабарь И. Э. Для чего надо охранять и собирать сокровища искусства и старины. М., 1919; Дауге А. Охрана памятников искусства и старины в провинции // Художественная жизнь. 1920. № 2. С. 11; Миронов А. М. Охрана памятников искусства и старины // Ка-
раны памятников искусства и старины, содержали информацию о количестве создаваемых в губерниях органов охраны памятников, деятельности центральных органов по организации охраны памятников старины и искусства Петрограда, Пскова, Новгорода. И. Е. Бондаренко, непосредственный участник событий тех лет, опубликовал первую информацию об организации охраны памятников искусства и старины в Уфимской губернии . Аналитический характер носит отчет Г. С. Ятманова о деятельности в течение 5 лет Петроградского от-дела по делам музеев, напечатанный в 1923 г. Статья Н. И. Троцкой освещает политику советской власти, направленную на превращение культурного насле-
дия в достояние страны и его использование в интересах «трудящихся масс» . В начале 1920-х гг. в Башкирии не было опубликовано ни одной работы об охране памятников. Только во второй половине 1920-х гг. в периодической печати стали появляться статьи научно-прикладного характера об истории края, археологических находках, деятельности Общества по изучению Башкирии. Их авторами являлись краеведы, исследователи, руководители учреждений образования и культуры . Несмотря на возрастающий интерес к проблеме охраны памятников, и в этот период она не стала предметом специального научного исследования.
Изменения в общественно-политической жизни страны, террор в отношении научной интеллигенции, уничтожение памятников архитектуры во второй половине 1920-х гг. негативно сказались на развитии историографии охраны памятников. До 1940-х гг. вопросы истории охраны памятников искусства и старины в научной литературе не затрагивались. Единственным исключением явилась статья сотрудника Музейного отдела Наркомпроса Н. Р. Левинсона,
занский музейный вестник. 1920. № 1—2. С. 29—35; Адлер Б. Главмузей // Там же. 1921. № 3—6. С. 39—62; Удаленков А. О работе комитета по охране и ремонту монументальных памятников // Музей. 1924. № 2. С. 6—15; и др.
Бондаренко И. Е. Уфимский государственный музей // Казанский музейный вестник. 1922. № 1.С. 259.
2 Ятманов Г. С. Деятельность Петроградского отдела музеев по охране памятников искусства и старины и музейному строительству // Музей. 1923. № 1. С. 1—9.
Троцкая Н. И. Основные задачи музейного строительства // Советская культура: Итоги и перспективы. М., 1924. С. 3—8.
Вильданов Г. Исторические памятники Башкортостана // Башкорт аймагы. 1925. № 1; Комиссаров Г. Изучайте свой край. Несколько слов о краеведческой работе в Башкирии // Красная Башкирия. 1925. 7 авг.; Касьянов М. И. Археологические раскопки под Благовещенском // Там же. 1926. 19 июня; Ищериков П. Ф. Древние погребения // Там же. 1926. 6 окт.; Шмидт А. В. Изучение доисторического прошлого Предуралья и его задачи // Экономика (Пермь). 1926. № 5; Вахрушев Г. В. Памятники природы, старины и искусства Башкирии // Башкирский краеведческий сборник. 1927. № 1. С. 40—51; Чурко М. Ф. Исторический очерк Тамьян-Катайского кантона АБССР. Уфа, 1927; Сюнчелей Ш. X. Деятельность общества по изучению Башкирии // Там же. 1927. № 2. С. 79—81; Башкирская АССР // Краеведные учреждения СССР: Список обществ и кружков по изуч. мест, края, музеев и др. краевед, орг. 2-е изд. Л., 1927; и др.
который показал деятельность государства по охране памятников истории и культуры в 1922—1932 гг., подчеркнул важность и необходимость этой сферы деятельности для общества .
Работы, опубликованные в Башкирии в рассматриваемый период, продолжали носить очерковый, публицистический характер. Заметно возросло число материалов об археологических исследованиях и организации краевед-ческой работы . Информация о деятельности краеведов БАССР печаталась и в московских изданиях . Но исследования по истории органов государственной охраны памятников искусства и старины отсутствовали.
Предвоенные годы представлены несколькими работами по теме охраны памятников. Так, Ю. А. Оснос и А. В. Луначарский обратились к опыту организации учета и охраны культурного наследия в первые годы советской власти, деятельности эмиссаров Музейного отдела Наркомпроса и роли И. Э. Грабаря в создании этого органа охраны памятников . Подводя итог рассмотрению историографии охраны памятников в 1917—1940 гг., необходимо отметить отсутствие за весь период монографических исследований.
В годы Великой Отечественной войны главное внимание уделялось определению масштабов ущерба, нанесенного памятникам истории и культуры на оккупированных территориях, и изучению состояния культурного наследия. Несколько иная ситуация сложилась в Башкирии, которая находилась в глубоком тылу. В 1941 г. в сборнике, вышедшем в Москве, впервые опубликован краткий отчет о работе Уфимской археологической экспедиции 1934—1936 гг., в ходе которой выявлены и частично исследованы 11 курганных могильников, 6 стоянок и селищ, 3 могильника . Большой вклад в изучение археологических
ЛевинсонН. Р. Охрана внемузейных памятников // Сов. музей. 1932. № 6. С. 52— 66.
Мрясов С. Историческо-археологические исследования в Башкирии за 10 лет // Башкорт аймагы. 1929. № 7. (на башк. яз.); Чурко М. Ф. Памятники материальной культуры в Тамьян-Катайском кантоне // Башкирский краеведческий сборник. 1928—1930. № 3— 4. С. 85—87; Шмидт А. В. Археологические изыскания Башкирской экспедиции АН СССР// Хозяйство Башкирии. 1929. № 8—9; Саламатин Ю. Краеведческая и научно-исследовательская работа в Башреспублике // Хозяйство Башкирии. 1930. № 1—2. С. 97— 107; Касьянов М. И. О чем рассказали курганы // Красная Башкирия. 1929. 24 окт.; Ищери-ков П. Ф. Древний могильник по ул. К. Маркса (в г. Уфе) // Там же. 1930. 19 мая; Дмитриев П. А. Экскурсия в глубь веков // Там же. 1934. 30 авг.; и др.
3 Первая башкирская областная конференция по краеведению // Советское краеведение. 1928. № 4. С. 238—240; Башкирская АССР // Краеведная работа в РСФСР. М., 1930.
Оснос Ю. Октябрьская революция и памятники художественной культуры // Искусство. 1940. № 6. С. 62—70; Луначарский А. В. Советская власть и памятники старины // Статьи об искусстве. М.; Л., 1941. С. 483—484.
Дмитриев П. А., Сальников К. В. Краткий отчет о работах Уфимской археологической экспедиции (г. Уфа — ст. Ишимбаево) // Археол. исследования в РСФСР 1934— 1936 гг.: Краткие сведения и отчеты. М.; Л., 1941. С. 131—145.
памятников БАССР внесли украинские археологи, эвакуированные в годы войны в Уфу. На основе анализа и систематизации материалов Башкирского центрального музея были подготовлены диссертационные исследования Д. И. Блифельда и Е. Ф. Лагодовской. Результатом этой работы явилась первая историографическая статья по археологии Башкирии . На страницах газеты «Кызыл Башкортостан» (на башкирском языке) опубликованы материалы о важности изучения памятников истории и культуры . Однако история государственной охраны вновь не вошла в круг актуальных для исследователей тем.
Научный интерес к изучаемой проблеме стал проявляться лишь в конце 1950-х гг. Так, в исследованиях В. К. Гарданова, И. А. Булыгина, С. М. Троицкого, Н. Д. Виноградова и Ю. П. Малиновского освещались проблемы становления органов охраны памятников искусства и старины в 1917—1920 гг., деятельность Музейного отдела Наркомпроса, формирование структуры губерн-ских органов охраны памятников . Авторами подчеркивался большой объем проведенных работ, давалась высокая оценка заботе государства об организации охраны памятников. Данные работы стали для своего времени серьезным шагом вперед в изучении темы.
Под влиянием решений XX съезда КПСС и критики культа личности Сталина появился цикл работ о роли В. И. Ленина в истории становления органов охраны памятников. Все они в той или иной мере абсолютизировали значение В. И. Ленина и партии большевиков в этом процессе .
Значительным вкладом в советскую историографию явились исследования Д. А. Равикович об организации государственной охраны памятников истории и культуры в 1917—1967 гг. Автор на основе многочисленных новых
1 Славин Л. М. Д. И. Блифельд (некролог) // Археологія. 1966. Т. XX. С. 235; НА УНЦ РАН. Ф. 34. Оп. 1. Д. 1; Археологические памятники Башкирии от древнейших времен до начала нашей эры // Там же. Д. 12; Коишевский Б. А. Итоги археологического изучения Башкирской АССР // Историко-археологический сборник НИИ краеведческой и музейной работы. М., 1948. С. 161—170.
Гибадуллин М. Г. Значение изучения памятников культуры // Кызыл Башкортостан. 1950. № 35; и др.
Гарданов В. К. Музейное строительство и охрана памятников культуры в первые годы Советской власти (1917—1920 гг.) // История музейного дела в СССР: сб. науч. статей. М., 1957. С. 7—36; Булыгин И. А., Троицкий С. М. Из истории первых мероприятий Советской власти по охране памятников культуры и искусства // Вестн. истории мировой культуры. 1958. № 3. С. 169—174; Виноградов Н. Д., Малиновский Ю. П. Охрана памятников культуры в первые годы советской власти // Архитектура СССР. 1958. № 11. С. 43—44.
Смирнов И. С. В. И. Ленин и советская культура, государственная деятельность В. И. Ленина в области культурного строительства. Окт. 1917 — лето 1918 г. М., 1960; и др.
5 Равикович Д. А. Охрана памятников истории и культуры в РСФСР (1917—1967) // История СССР. 1967. № 7. С. 191—208; Ее же. Охрана памятников истории и культуры в РСФСР (1917—1967 гг.) // Труды НИИ музееведения и охраны памятников истории и культуры. М., 1970. Вып. 22. С. 3—127; и др.
источников постаралась раскрыть деятельность Коммунистической партии и Советского государства, местных органов охраны памятников по сохранению культурного наследия, показать сложную ситуацию противостояния госорганов и части чиновников с нигилистическим отношением к наследию.
В 1970—1980-е гг. существенно возрос интерес историков к проблематике охраны памятников. Об этом свидетельствуют выход сборников документов по данной теме, существенно расширивших источниковую базу изучения охраны памятников истории и культуры ; серия работ Л. Г. Бескровного, И. В. Маковец-кого, В. М. Маслова, Ю. А. Бычкова, В. В. Горбунова, в которых на основе анализа значительного исторического материала раскрывалось участие В. И. Ленина в организации государственной охраны культурного наследия, были подняты вопросы о необходимости восстановления «ленинских принципов отношения к историко-культурному наследию» , как они понимались исследователями; первые попытки разработки периодизации истории охраны памятников ; изучение А. В. Богуславским истории первого декрета об охране памятников .
Во второй половине 1980-х гг. стали появляться критические статьи о проблемах сохранения историко-архитектурного наследия . Эту новую тенденцию поддержала Т. Н. Панкратова, обобщив в своем исследовании данные о состоянии охраны памятников в Российской Федерации в 1960—1970-х гг. и выявив серьезные проблемы (недостаточная межведомственная координация, нехватка финансовых и материально-технических ресурсов, квалифицированных кадров и т.д.). В работе предлагается целый комплекс мер по устранению
6 выявленных недостатков .
1 Советское законодательство о памятниках истории и культуры: сб. док. и материалов
(1917—1972 гг.). Минск, 1972; Охрана памятников истории и культуры: сб. док. М., 1973.
2 В. И. Ленин и культурная революция: хроника событий (1917—1929). М., 1972;
Бескровный Л. Г., Маковецкий И. В. В. И. Ленин об охране культурного наследия // Мето
дические рекомендации по подготовке Свода памятников истории и культуры СССР.
М., 1973. Вып. 5. С. 6—18; Маслов В. М. Ленинское отношение к культурному наследию //
Памятники истории и культуры. Ярославль, 1976; Бычков Ю. А. В государственных мас
штабах. О ленинских декретах и делах партии по сохранению культурно-исторического
наследия народа. М., 1980; Горбунов В. В. Разработка В. И. Лениным проблемы культур
ного наследия. М., 1980; и др.
Бескровный Л. Г. Памятники истории и культуры // Методические рекомендации по подготовке Свода памятников истории и культуры СССР. М., 1974. Вып. 6. С. 11—33; Подобедова И. О. Неотъемлемая часть мирового культурного наследия // История СССР. 1978. №3. С. ПО—216; и др.
4 Богуславский А. В. Из истории советского законодательства об охране памятников (Декрет 5 октября 1918 г.) //Правоведение. 1987. № 5. С. 87—93.
Лихачев Д., Янин В. Русский Север как памятник отечественной и мировой культуры// Коммунист. 1986. № 1. С. 115—119; Васильев В. Строго следовать закону // Памятники Отечества. 1987. Вып. 1 (15). С. 156—167; и др.
Панкратова Т. Н. Охрана памятников истории и культуры в Российской Федерации в 1960—1970-е гг. // Музееведение: Из истории охраны и использования культурного наследия РСФСР. М., 1987. С. 25—45.
Существенный вклад в историографию охраны памятников внесла работа Ю. Н. Жукова о деятельности государственных органов охраны памятников в 1917—1920 гг. Впервые в научный оборот введен огромный фактический материал. На основе анализа разнообразных источников рассмотрены процессы формирования структуры органов охраны памятников в центре и на местах, выполняемые ими задачи. Однако, несмотря на значительное количество привлеченных материалов, автору не удалось выйти за рамки сложившихся в советский период стереотипов и объективно раскрыть положение дел в сфере охраны памятников .
В конце 1980-х гг. вышло исследование о законодательстве европейских стран в области сохранения памятников истории и культуры .
Появлялись в этот период и резко критические выступления в централь-нои печати о фактах разрушения памятников архитектуры .
На фоне расширявшихся археологических исследований в БАССР в 1950—1980-е гг. вышли обобщающие работы московских археологов, первый Башкирский археологический сборник, многотомное издание «Археология и этнография Башкирии» (с аналитическими статьями, результатами раскопок). Свидетельством роста авторитета археологов республики стал выход в издательстве «Наука» (г. Москва) сборника научных статей «Древности Башкирии» (работы археологов Г. Н. Матюшина, А. В. Збруевой, Б. Г. Тихонова, краеведов А. П. Шокурова и Р. Б. Ахмерова), а также «Археологической карты Башкирии», включавшей сведения о более двух тысячах памятников, выявленных к тому моменту на территории БАССР .
Начиная с середины 50-х гг. XX в. стали появляться первые путеводители, публикации о памятниках истории и культуры, городах республики . Большое
1 Жуков Ю. Н. Становление и деятельность советских органов охраны памятников истории и культуры, 1917—1920. М., 1989; и др.
Трещетенкова Н. Ю. Законодательство зарубежных европейских социалистических стран об охране и использовании памятников истории и культуры. М., 1989.
Куманьков Е. И. Мысли художника. Наброски в тревожных тонах // Архитектура и строительство Москвы. 1988. № 3. С. 6—9; Молева Н. Время исторической правды // Архитектура и строительство Москвы. 1988. № 3. С. 10—11; Притыкина Т. Б. Воспоминания о памятниках // Ленинградская панорама. 1988. № 3. С. 36—37; и др.
4 Смирнов А. П. Железный век Башкирии. М., 1957; Збруева А. В. Итоги и задачи
археологического изучения территории Башкирии // 400-летие присоединения Башкирии к
Русскому государству. Уфа, 1958. С. 235—242; Башкирский археологический сборник.
Уфа, 1959; Археология и этнография Башкирии. Т. I—V. Уфа, 1962—1973.
5 Древности Башкирии. М., 1970; Археологическая карта Башкирии. М, 1976.
6 Путеводитель по Башкирской АССР. Уфа, 1957; Тахаев X. Я., Фенин Л. Н., Ку
приянова М. Н. Уфа: справочник-путеводитель. Уфа, 1966; Калимуллин Б. Г. Архитектур
ные памятники Башкирии (Мавзолей Хусейн-бека. Мавзолей Кэшэнэ). Вып. I. Уфа, 1956;
Его же. Архитектурные памятники Башкирии (Дворец в Килимове). Вып. П. Уфа, 1957;
Его же. Архитектурные памятники Башкирии (Культовые сооружения). Вып. III. Уфа,
внимание исследователей привлекала ленинская тематика, революционные события и связанные с ними здания, памятники воинской славы . В 1978 г. в газете «Вечерняя Уфа» опубликована статья об одной из старейших улиц Уфы — Большой Казанской (ныне Октябрьской революции) и поставлен вопрос о не-обходимости ее комплексного сохранения . Огромный фактический материал о южноуральских заводах XVII—XIX вв. собрали и опубликовали краеведы Г. Ф. и 3. И. Гудковы . Благодаря их многолетней кропотливой работе многие здания-памятники в Б АССР поставлены на государственную охрану.
Таким образом, в этот период вышел ряд серьезных исследований, посвященных истории государственной охраны памятников истории и культуры в масштабах России и ряда ее регионов. Появились работы, в которых затрагивались проблемы историографического характера, предпринимались попытки периодизации истории охраны памятников, подчеркивалась разная степень изученности каждого ее этапа . Однако в Башкирской АССР вопросы охраны памятников по-прежнему оставались без внимания исследователей.
В конце XX в. наступил новый этап в историографии охраны памятников: расширился доступ исследователей к архивным фондам, появились публикации о репрессированных деятелях науки, культуры, краеведах, стали активно разрабатываться новые научные направления (памятниковедение ). К теме истории охраны культурного наследия впервые обратились юристы , появились работы по градостроительной охране памятников истории и культуры . Были предприняты попытки выявления причин формирования нигилистического отношения к культурному наследию страны в конце 1920-х — начале 1930-х гг.,
1958; Ищериков П. Ф. Научная работа о кладе, найденном в Башкирии // Сов. Башкирия. 1958. 5 мая; Его же. Памятники старины // Там же. 1958. 13 июля; и др.; Бирск: города нашей республики. Уфа, 1965; История Уфы: Краткий очерк. Уфа, 1981.
1 Курбатова Н. И. Второе рождение первого монумента В. И. Ленину в Уфе // Вечерняя Уфа. 1988. 22 июля; Юрьев Ю. Вновь станет прежним монумент // Советская Башкирия. 1989. 23 марта; Тахаев X. Я., Пархоменко И. И. Уфа — столица Башкирской АССР. Уфа, 1961. С. 95—99; Узиков Ю. А. В. И. Ленин в Уфе. Уфа, 1970; Его же. Это с нами навсегда (Литературная карта Башкирии). Уфа, 1983; Его же. Это надо живым. Уфа, 1986; Узиков Ю. А., Наймушин П. А. Как зовут тебя, улица? Уфа, 1977.
Билатов Я. Свидетель четырех веков // Вечерняя Уфа. 1978. 5 окт.
Гудков Г. Ф., Гудкова 3. И. Из истории южноуральских горных заводов XVIII— XIX веков : Историко-краеведческие очерки. Ч. I. Уфа, 1985; Ч. П. Уфа, 1993.
4 Кулемзин А. М. Охрана памятников в России (спецкурс). Томск, 1999. С. 20—22; Полякова М. А. Охрана культурного наследия России: учеб. пособие для вузов. М., 2005.
Боярский П. В. Введение в памятниковедение. М., 1990.
6 Козлов А. А. Правовое регулирование охраны памятников истории и культуры.
1917—1941 гг.: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1990; Галай Ю. Г. Деятельность го
сударственных органов власти Российской Федерации по охране памятников истории и
культуры. 1917—1929 гг. (историко-правовой аспект). Н. Новгород, 1997; и др.
7 Градостроительная охрана памятников истории и культуры: сб. науч. тр. М., 1987.
а также приведены данные о масштабах уничтожения памятников . Итоги изучения истории охраны памятников России в конце 1990-х гг. нашли отражение в работах А. М. Кулемзина, который всесторонне рассмотрел процессы формирования и функционирования органов государственной охраны памятников истории и культуры, представил свой вариант периодизации истории охраны памятников и в целом достаточно объективно оценил достижения и раскрыл причины провалов в данной сфере деятельности .
В начале 1990-х гг. появились первые научные статьи о проблемах охра-ны культурного наследия БАССР , где шла речь о многочисленных фактах сноса зданий-памятников, нарушений законодательства об охране памятников и предлагались мероприятия по устранению этих явлений. Вопросы сохранения археологического наследия поднимались на научно-практической конференции , однако широкого резонанса не получили. В конце 1990-х гг. вышла содержательная работа К. К. Каримова о становлении и основных этапах исторического краеведения в Башкирии , основанная на изучении значительного объема архивных материалов, ранее не введенных в научный оборот.
Таким образом, в 1990—2000-е гг. проблематика сохранения культурного наследия стала одной из актуальных тем. Наметились новые подходы в исследовании форм и методов охраны культурного наследия в масштабах России. Были затронуты многие аспекты формирования и развития государственных органов охраны памятников. Но по-прежнему значительная часть работ находилась под влиянием господствовавшей ранее в СССР идеологии. В исследованиях ученых Башкортостана вопросы истории охраны памятников не рассматривались.
Новые подходы прочно заняли место в арсенале историков в начале XXI в., обеспечивая объективность и информативность научных исследований. С этих позиций ими рассмотрен многолетний опыт работы Главного управления охраны памятников г. Москвы, деятельность Российской академии истории материальной культуры в 1920—1930-е гг., Российской академии наук и ее ве-
Платонов О. А. Путешествие в Китеж-град // Памятники Отечества. 1992. № 2. С. 138—153.
Кулемзин А. М. Охрана памятников в России (спецкурс). Томск, 1999; и др.
Лебедев А. И. Проблемы охраны памятников истории, градостроительства и архитектуры в республике // Проблемы градостроительного развития Уфы: сб. материалов на-уч.-практ. конф. Уфа, 1994. Вып. 3. С. 108—112.
Обыденное М. Ф., Яминов А. Ф. Развитие законодательства об обеспечении сохранения культурного наследия // Система законодательства Республики Башкортостан: становление и дальнейшее развитие: материалы республиканской науч.-практ. конф. Уфа, 27 февр. 1996 г. Уфа, 1996. С. 89—93.
Каримов К. К. Историческое краеведение в Башкортостане: становление и основные этапы // Урал в прошлом и настоящем: материалы науч. конф. Екатеринбург, 1998. Ч. 1.
дущих подразделений по сохранению культурного и научного наследия в 1890—1930-х годах . На основе глубокого анализа ставших доступными со-всем недавно архивных документов и других материалов В. М. Рославскому удалось принципиально по-новому оценить взаимоотношения Петроградского и Московского реставрационных центров, роль И. Э. Грабаря в их взаимоотношениях, механизм его продвижения во властные структуры Наркомпроса. Появились работы, обобщающие законодательный опыт и данные о структуре органов охраны памятников зарубежных стран (Германии, Франции, Италии и др.), изданы учебные пособия . Актуальность изучения различных аспектов истории охраны памятников обусловила появление значительного числа диссертационных исследований по данной теме .
В работах начала XXI в. проанализирован опыт организации охраны культурного наследия Башкортостана , выявлена недостаточность полномочий госоргана и его территориальных подразделений для обеспечения надежной защиты культурного наследия республики, своевременного выявления фактов разрушения памятников археологии и других нарушений. Во-
Потапова Н. А. Законотворческая и методическая деятельность // Охрана историко-культурного наследия Москвы на рубеже XX—XXI веков. М., 2000. С. 96; Тинина О. Ю. Деятельность Российской академии истории материальной культуры по охране памятников истории и культуры в 1920-е — 1930-е гг. // Архив наследия. 1999. М., 2000. С. 292— 301; Соболев В. С. Для будущего России. Деятельность Академии наук по сохранению культурного и научного наследия. 1890—1930 гг. М., 2002.
2 Рославский В. М. Становление учреждений охраны и реставрации памятников искусства и старины в РСФСР, 1917—1921 гг. Игорь Грабарь и реставрация. М., 2004; и др.
Правовая охрана памятников истории и культуры в зарубежных странах: сб. науч. тр. М., 2005.
Полякова М. А. Охрана культурного наследия России: учеб. пособие для вузов. М., 2005; Поправко Е. А. Музееведение. Владивосток, 2005; Реставрация памятников истории и искусства в России в XIX—XX веках. История проблемы: учеб. пособие. М., 2008; и др.
5 Кугрышева Э. В. Становление и развитие государственной политики Российской Федерации по охране памятников истории, культуры и музейному делу в 1918—1941 гг. (На материалах Нижнего Поволжья): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Астрахань, 2004; Майорова Н. В. Государственная политика по сохранению историко-культурного наследия: на примере культурного наследия Приморского края: 1945—2005 гг.: автореф. дис. ... канд. культурологии. Владивосток, 2006; Тугай Т. И. Деятельность краеведов Южного Урала по сохранению культурно-исторического наследия в 1914—1930-е гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Оренбург, 2006; Стравинскас В. В. Советское законодательство по охране историко-культурного наследия: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008; Шматько О. Н. Становление российской системы охраны историко-культурного наследия в XIX — первой трети XX в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 2011; и др.
Лебедев А. И. Проблемы сохранения недвижимого культурного наследия в законодательстве о градостроительстве и архитектуре // Город и время: материалы междунар. науч.-практ. конф. Уфа, 20—24 дек. 2000 г. Уфа, 2000. С. 131—133; Яминов А. Ф., Савельев Н. С. Итоги и перспективы сохранения археологического наследия Республики Башкортостан // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI в.: материалы науч. конф. Ижевск, 2000. С. 417—419; и др.
просы истории археологических исследований и краеведения на Южном Урале изложены в диссертациях Г. Т. Обыденновой, Э. Р. Хасанова . На страницах федеральных и республиканских средств массовой информации обращалось особое внимание на необходимость охраны недвижимого культурного наследия республики .
В начале 2000-х гг. Н. С. Савельев, проанализировав состояние недвижимого наследия северо-востока Башкортостана, предложил принципиально новую схему организации государственной охраны памятников истории и культуры . В этот период большое внимание уделялось проблемам изучения и сохранения археологического наследия республики. М. Ф. Обыденнов представил предложения по организации археологических музеев-заповедников и археологического туризма, а также проекты документов, направленных на улучшение ситуации в данной сфере . На новом методологическом уровне вопросы сохранения и музеефикации археологического наследия рассмотрены в исследованиях И. М. Минеевой. Анализ различных аспектов данной проблемы, в том числе зарубежного и отечественного опыта, позволил автору предложить развернутую программу кардинального изменения состояния охраны и использования памятников археологии . Однако актуальность проблемы не ослабевает, что подтверждается все новыми публикациями о фактах разрушения памятников .
Рассматривая историю становления и развития научных знаний в Башкортостане, уфимский исследователь К. К. Каримов уделил внимание и вопросам развития краеведения, деятельности Общества по изучению Башкирии, вкладу
1 Обыденнова Г. Т. История развития археологических исследований в Урало-По-
волжье, XVIII в. — конец XX в.: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Уфа, 2002; Хасанов Э. Р.
Историческое краеведение на Южном Урале (II пол. XIX — нач. XX в.): автореф. дис. ...
канд. ист. наук. Оренбург, 2002.
2 Летопись современного вандализма. Утраченная Уфа // Наследие народов Россий
ской Федерации. 2003. № 2. С. 46—53; Юнусова Р. Г. Стирается память о прошлом // Оте
чество. 2003. 21 марта; Иксанова Г. А. Наша столица — бриллиант в короне // Республика
Башкортостан. 2003. 29 апр.; и др.
3 Савельев Н. С. Северо-восточный регион Республики Башкортостан: опыт анализа
государственной охраны недвижимых объектов культурного наследия. Уфа, 2003.
4 Обыденнов М. Ф. Историко-культурное наследие народов Башкортостана — объ
екты археологии: вопросы сохранения и использования: учеб. пособие. Уфа, 2006.
5 Минеева И. М. Историко-культурное наследие хребта Ирендык на Южном Урале:
опыт выявления, изучения и сохранения // От древности к новому времени (проблемы ис
тории и археологии): сб. науч. тр. Уфа, 2007. Вып. X. С. 126—132; Ее же. Современный
зарубежный и отечественный опыт музеефикации археологических памятников // История
науки и техники. 2007. № 12, спец. выпуск № 3. С. 173—176; Ее же. Сохранение, исполь
зование и государственная охрана археологического наследия Южного Урала во второй
половине XIX — начале XXI в.: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Казань, 2010; и др.
Обыденнов М. Пора задуматься о сохранности археологического наследия // Вечерняя Уфа. 2010. 22 окт.; Шушпанов С. В стиле египетских пирамид // Вечерняя Уфа. 2011. 11 авг.; и др.
отдельных ученых и краеведов республики в изучение и популяризацию культурного наследия .
Таким образом, проведенный историографический анализ свидетельствует о недостаточной изученности истории органов охраны памятников культуры Башкирии в 1919—2010 гг. Несмотря на наличие значительного количества публикаций, затрагивающих те или иные ее стороны, отсутствуют работы, содержащие всесторонний, исчерпывающий анализ становления и развития органов государственной охраны памятников истории и культуры Башкирии в рассматриваемый период. Этим и был определен выбор предмета данного диссертационного исследования.
Цель исследования: дать комплексную характеристику содержания, основных направлений и результатов политики государства по совершенствованию структуры органов охраны памятников истории и культуры на территории Башкирии в 1919—2010 гг.
Цель обусловила постановку и решение следующих задач:
изучить процесс создания советских органов государственной охраны памятников старины и искусства Башкирии;
проследить изменение форм и методов государственного управления в сфере охраны и использования памятников революции, старины и искусства в 1927—1940 годах;
проанализировать деятельность органов охраны памятников истории и культуры в ходе Великой Отечественной войны и в послевоенные годы;
выявить общие закономерности совершенствования структуры органов охраны памятников истории и культуры Башкирии в 1954—1989 гг.;
раскрыть характерные черты организации государственной охраны памятников истории и культуры в Башкортостане в 1990-е годы;
охарактеризовать направленность изменений в структуре и функциях органов охраны культурного наследия республики в начале XXI века.
Методологической основой исследования являются частонаучные и общенаучные методы и принципы. При рассмотрении деятельности государства по созданию и совершенствованию органов охраны памятников истории и культуры в 1919—2010 гг. на примере Башкирии первостепенное значение придавалось принципам историзма, научной объективности и системности. Наряду с принципами диалектики в работе применялись и специфические методы исторического познания: проблемно-хронологический, позволивший представить процесс становления и развития органов охраны памятников истории и
Каримов К. К. Развитие науки в Башкортостане: вторая половина XVIII — первая половина XX в. М., 2008.
культуры в условиях командно-административной системы, показать изменения структуры и функций органов охраны недвижимого культурного наследия в постсоветский период, и сравнительно-исторический — основополагающий для выявления общего и частного в формировании структуры органов охраны памятников российского и регионального уровня.
При анализе архивных источников и изучении статистических данных для выявления характера и направления изменений в структуре органов охраны памятников применялись количественный и статистический анализ, что позволило более полно и объективно рассматривать и сравнивать различные этапы реформирования структуры органов охраны памятников.
При этом исследование основывалось на сочетании общегосударственного и регионального подходов. Теоретической основой исследования, построенного на конкретно-историческом материале, послужили труды Д. С. Лихачева, П. В. Боярского, Ю. А. Веденина, А. М. Кулемзина, М. А. Поляковой1.
Источниковая база исследования включает широкий круг разнообразных источников: нормативно-правовые акты, опубликованные документы, статистические сборники, неопубликованные архивные материалы, периодическая печать.
Важную группу источников составляют неопубликованные документы и материалы, извлеченные из 32-х фондов двенадцати центральных и местных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Центрального исторического архива Республики Башкортостан (ЦИА РБ), Центрального архива общественных объединений Республики Башкортостан (ЦАОО РБ), Научного архива Уфимского научного центра Российской Академии наук (НА УНЦ РАН), Документального фонда Национального музея Республики Башкортостан (ДФ НМ РБ), Научного архива Государственного учреждения культуры «Научно-производственный центр по охране и использованию недвижимых объектов культурного наследия Республики Башкортостан» (НА ГУК НПЦ РБ), текущих архивов Башкирского республиканского отделения ВООПИК (ТА БРО ВООПИК), Научно-экспериментальной промышленно-производственной фирмы «ВЕСТА» (ТА НЭППФ «ВЕСТА»), Научно-исследовательского центра «Наследие» (ТА НИЦ «Наследие»), Научно-произ-
Лихачев Д. С. Памятники культуры — всенародное достояние // История СССР. 1961. № 3. С. 3—12; и др.; Боярский П. В. Перспективы развития памятниковедения // Па-мятниковедение: теория, методология, практика. М., 1986. С. 124—142; и др.; Веденин Ю. А. Новые подходы к сохранению и использованию культурного и природного наследия в России // Известия РАН. Сер. географическая. 1992. № 3; и др.; Кулемзин А. М. Охрана памятников в России как историко-культурное явление. Кемерово, 2001; и др.; Полякова М. А. Охрана культурного наследия России. М., 2005; и др.
водственного предприятия «РОНА» (ТА НПП «РОНА»), Творческой мастерской «КИРСС» (ТА ТМ «КИРСС»).
Многочисленную группу источников составляет распорядительная документация в виде указов, постановлений, распоряжений, решений центральных и местных органов власти, партийных организаций (ГАРФ. Ф. А-501; РГАЛИ. Ф. 3192; ЦИА РБ. Ф. Р-933; Р-1910; ЦАОО РБ. Ф. 1, 122, 207). Источники данного вида позволяют определить задачи, которые приходилось решать органам власти в рассматриваемый период, выявить приоритетные направления деятельности в сфере охраны памятников, проанализировать работу по совершенствованию структуры органов охраны памятников.
Особый интерес представляют содержащиеся в фондах ЦИА РБ (И-130, Р-91, Р-798, Р-801, Р-1107, Р-1862) документы о формировании и деятельности на территории БАССР органов охраны памятников истории и культуры на протяжении советского и постсоветского периодов, о выявлении и учете памятников истории и культуры, объемах финансирования реставрационных работ, фактах сноса и др.
В Научном архиве УНЦ РАН (Ф. 34, 39) и Документальном фонде Национального музея РБ (Ф. 3086) выявлены документы о краеведческом движении в республике, деятельности научных обществ в первые годы советской власти, роли Национального музея в охране памятников, вкладе украинских ученых в изучение археологического наследия Башкирии в годы Великой Отечественной войны. Списки памятников истории и культуры, отчеты экспедиций по выявлению новых объектов наследия и другие документы были изучены в Научном архиве ГУК НПЦ РБ по охране памятников. Большое значение для раскрытия темы имеют материалы нефондированных архивов, малодоступных для исследователей: НИЦ «Наследие», НЭППФ «Веста», НПП «РОНА» и др., где выявлены материалы об обследовании территории республики, организации реставрационных работ на объектах федерального и республиканского значения и др. Большая часть архивных документов, характеризующих создание органов охраны памятников, впервые введена в научный оборот.
При работе над диссертацией использовались опубликованные сборники документов по охране памятников . Главное внимание отводится документам,
Советское законодательство о памятниках истории и культуры: сб. док. и материалов (1917—1972 гг.). Минск, 1972; Охрана памятников истории и культуры: сб. док. М., 1973; Культурное строительство в Башкирской АССР: док. и материалы. 1917—1941. Уфа, 1985; Российская культура в законодательных и нормативных актах. Музейное дело и охрана памятников. 1991—1996. М., 1998; Охрана культурного наследия в документах XVII—XX в. Т. I. М., 2000; Российская культура в законодательных и нормативных актах. Музейное дело и охрана памятников. 1996—2000. М., 2001; Сборник нормативных мате-
которые освещают руководящую роль партии и советского правительства в совершенствовании охраны памятников истории и культуры. Значимый материал извлечен автором из опубликованных справочно-информационных источников . В них содержатся сведения о состоянии, структуре госорганов охраны памятников истории и культуры Российской Федерации и Республики Башкортостан.
Определенный интерес для ученых представляют периодические издания, которые значительно обогащают фактологическую базу исследования. В процессе работы над темой анализу подверглись 14 центральных и региональных газет — «Российская газета», «Известия», «Комсомольская правда», «Вечерняя Москва», «Вечерняя Одесса», «Российский обозреватель», «Республика Башкортостан», «Советская Башкирия», «Красная Башкирия», «Молодежная газета», «Вечерняя Уфа», «Отечество», «Истоки», «Пятница». Значительное количество материалов о проблемах охраны памятников изучено в центральных и региональных журналах «Музей», «Художественная жизнь», «Краеведение», «Сообщения ГАИМК», «Наследие народов РФ», «Башкирский край», «Башкирский краеведческий сборник», «Хозяйство Башкирии», «Уфа», «Вельские просторы», «Ватандаш», «Вестник Академии Наук Республики Башкортостан», «История науки и техники», «Ядкяр» и др.
Не менее значимы для данного исследования воспоминания участников событий — археологов, краеведов, реставраторов, сотрудников органов охраны памятников и др., а также материалы из личных архивов.
Научный анализ совокупности материалов дал возможность отобрать наиболее полные и достоверные статистические данные, примеры, факты, выявить закономерности и особенности в формировании и функционировании структуры органов охраны памятников в исследуемый период и решить поставленные в диссертации задачи.
Научная новизна исследования заключается в том, что на материалах Башкирии впервые комплексно рассматриваются вопросы становления и развития органов государственной охраны памятников истории и культуры в 1919—2010 гг. В научный оборот вводятся новые архивные документы и статистические материалы, ранее не привлекавшие внимания исследователей и позволяющие охарактеризовать совершенствование структуры органов охраны памятников в масштабах России в целом и Башкирии в частности. Проанализированы принципы и сущность политики правительства в сфере охраны па-
риалов по государственной охране, сохранению, использованию и популяризации объектов культурного наследия (недвижимые памятники). Ч. I. М., 2005; и др.
Государственная охрана памятников истории и культуры в России: Обзор существующей структуры управления в сфере охраны объектов культурного наследия. М., 2002; и др.
мятников, изучены формы и методы государственного управления в сфере охраны памятников в исследуемый период, выявлены количественные и качественные изменения структуры органов охраны памятников истории и культуры, рассмотрены мероприятия государства по совершенствованию структуры госорганов, а также деятельность республиканских органов охраны памятников, подведены итоги их работы.
Практическая значимость исследования состоит в том, что данные материалы могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по истории и культуре Башкирии, при подготовке обобщающих трудов по истории края. По теме диссертации читаются спецкурсы и проводятся спецсеминары для студентов и аспирантов, ее материалы нашли отражение в учебных и учебно-методических пособиях для учащихся высших и средних учебных заведений. Разработанная тема может быть полезна в современной общественно-политической практике по охране объектов культурного наследия.
Основные положения, выносимые на защиту:
В Башкирии вследствие ожесточенных боев Гражданской войны становление органов охраны памятников искусства и старины происходило с некоторым отставанием от Центральной России. Определенное своеобразие обусловлено также особенностями образования БАССР. Благодаря активной деятельности краеведческих и научных обществ республики в 1924 г. был передан в БашЦИК и Главнауку Наркомпроса РСФСР первый официальный свод памятников природы, истории и культуры Башкирии.
В рамках общероссийского процесса в 1927—1940 гг. централизованная структура органов охраны памятников была разрушена, функции госоргана частично исполнял Башкирский центральный музей, осуществляя наблюдение за археологическими памятниками. С начала 1930-х гг. акцент при выявлении и изучении памятников перенесен на революционную тематику. Репрессии нанесли большой ущерб краеведческому движению и органам охраны памятников на местах. Подверглись разрушению сотни церквей и мечетей. Попытка воссоздания централизованной системы во второй половине 1930-х гг. не удалась, было создано несколько параллельных структур.
Башкирский центральный музей и в годы Великой Отечественной войны исполнял функции органа охраны памятников. Значительный вклад в систематизацию и обобщение археологических материалов, накопленных ранее в музее, внесли эвакуированные в Уфу украинские археологи. Создание в рамках административной реформы в 1953 г. Министерства культуры БАССР способствовало постепенному расширению перечня находящихся под охраной государства памятников, изданию первых путеводителей, научной и научно-популярной литературы о памятниках истории и культуры республики.
К концу 1980-х гг. в Башкирии, как и в СССР в целом, завершилось формирование советской структуры государственной охраны памятников. Большую роль в организации охраны памятников в БАССР сыграла деятельность Башкирского республиканского отделения ВООПИК, а также принятие в 1978 г. закона РСФСР «Об охране и использовании памятников истории и культуры» и целого ряда республиканских нормативных актов об улучшении охраны памятников. Активизировался процесс накопления данных об объектах историко-культурного наследия, расширился перечень объектов, стоящих на государственной охране, были созданы реставрационные мастерские, проводились широкомасштабные охранные археологические исследования.
В условиях серьезных социально-экономических и политических реформ, внедрения законов рыночной экономики в Башкирии в 1990 г. создан Научно-производственный центр по охране памятников, которому были делегированы полномочия госоргана охраны памятников. Для организации выявления, учета, паспортизации, изучения, реставрации памятников истории культуры Центром разработана Комплексная программа «Наследие» (1994—2000 гг.). В ходе ее реализации поставлено на госохрану 124 здания-памятника, в ходе инвентаризации 1994—1998 гг. — 877 зданий-памятников, выявлено 723 новых объекта в Уфе, Бирске, Белебее, Белорецке, Октябрьском, а также 17 районах республики, картографировано 719 археологических памятников и т.д. Однако Центру не удалось обеспечить надежную защиту недвижимого культурного наследия республики.
Изменения в структуре и функциях органов охраны памятников Башкортостана в начале XXI в. носили противоречивый характер. Начав с повышения статуса Центра до Главного управления (статус которого как госоргана утвержден Правительством Республики Башкортостан) и разработки проекта Положения самостоятельного Комитета в структуре исполнительной власти (на основании Федерального закона «Об объектах культурного наследия...» 2002 г.), в 2005 г. Министерство культуры вновь закрепило функцию госоргана за собой, создав Отдел по сохранению культурного наследия и резко сократив численность сотрудников преобразованного из Управления в Центр специализированного предприятия. Параллельно все больше наделялись полномочиями по охране памятников муниципальные структуры, но это не сопровождалось расширением их прав или выделением соответствующего финансирования. Нарастала тенденция сноса исторической застройки.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на 10 международных, всероссийских, региональных, республиканских научно-практических конференциях в 1994—2010 гг. в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге,
Мичуринске, Суздале, Уфе. Основное содержание диссертации нашло отражение в 12 публикациях автора.
Структура диссертации подчинена исследовательской логике и состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения и списка сокращений. Исследование изложено на 190, приложения — на 69 страницах. Библиографический список содержит 509 наименований.
Государственное управление в сфере охраны и использования памятни-ков революции, искусства и старины в 1928–1940 гг.
К началу советской эпохи Россия, обладающая богатейшим недвижи-мым культурным наследием, не имела четко организованной государствен-ной структуры охраны памятников и завершенного законодательства в этой сфере. По проекту Положения «Об охране древностей» 1911 г. , таким органом должно было стать Министерство внутренних дел. Несмотря на длительное обсуждение различных вариантов положений об охране древ-ностей (1869 , 1877 , 1911 гг.), они так и остались не принятыми. Выявлением, исследованием, учетом, разработкой методических вопросов охраны культурного наследия занимались различные ведомства: Министерства внутренних дел, народного просвещения, Императорского двора, в первую очередь – Императорская археологическая комиссия (ИАК), Синод. Но центр тяжести лежал на научных обществах – центральных и региональных, количество которых в конце XIX – начале ХХ вв. было значи-тельным. После Февральской революции 1917 г. усугубилась социально-политическая и экономическая ситуация в России, наступил период анархии и вседозволенности, и соответственно, всё возрастающей угрозы недвижи-мому культурному наследию страны.
Несмотря на сложность переживаемого момента, формируя структуру органов власти и управления, молодое Советское государство не обошло вниманием и вопросы создания органов охраны памятников. Уже в первый день революции, 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 г., Военно-революционный комитет назначил художника Г. С. Ятманова и члена Петроградского ВРК Б. Д. Мандельблаума комиссарами по защи-те музеев и художественных коллекций Петрограда .
26 октября (8 ноября) 1917 г. в Петрограде на заседании II съезда Сове-тов было сформировано Советское правительство – Совет Народных Комис-саров . В его составе 1 (14) ноября 1917 г. была создана Государственная ко-миссия по просвещению и ее исполнительный орган – Народный комисса-риат по просвещению под руководством А. В. Луначарского. В его компе-тенцию, наряду с организацией просвещения народных масс, входили му-зейное дело и охрана памятников . Для организации охраны памятников на территории Москвы 16 ноября 1917 г. (с этого момента даты по новому стилю) при Отделе народного обра-зования Московского Совета рабочих и крестьянских депутатов начала дей-ствовать Комиссия по охране памятников искусства, старины и природы. Её председателем стал архитектор П. П. Малиновский (в сентябре 1918 г. пе-решла в распоряжение Наркомпроса) .
9 декабря 1917 г. параллельно с Наркомпросом был образован Наркомат имущества республики – на основе и вместо Министерства Императорского двора, во главе с эсером В. А. Карелиным. В его структуре также существо-вал Отдел охраны памятников искусства и старины. Существование двух ко-миссариатов создавало предпосылки для дублирования деятельности. Луна-чарский добился от Карелина подписания документа о разграничении пол-номочий, фактически добившись лидерства Наркомпроса в общих вопросах (позднее, в июле 1918 г. Наркомат имуществ был включен в состав Нарком-проса в качестве отдела ). А. В. Луначарский и в дальнейшем укреплял пози-ции своего ведомства, создав в январе 1918 г. отдел искусств, а в феврале по-стоянную Комиссию по охране памятников старины и искусства, в которую вошли многие представители интеллигенции Петрограда – архитекторы, ис-кусствоведы, артисты, художники . Следующим важным шагом по укреплению государственной структуры органов охраны памятников стало создание 21 марта 1918 г. в Петрограде при Наркомпросе Коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины во главе с Г. С. Ятмановым. В состав коллегии вошли представи-тели различных научных учреждений и крупных музеев — П. П. Покрышкин (Археологическая комиссия), А. А. Миллер, П. И. Нерадовский, К. К. Рома-нов, А. Н. Бенуа (Русский музей), С. Н. Тройницкий, Д. А. Шмидт (Эрми-таж), Г. К. Лукомский, А. А. Половцев (художественно-исторические комис-сии) .
Параллельно, при местных Отделах народного образования Советов де-путатов во Владимирской, Орловской, Рязанской губерниях, Западной и За-падно-Сибирской областях были созданы собственные органы охраны па-мятников . В связи с переездом правительственных учреждений в Москву, здесь 28 мая 1918 г. была создана Всероссийская коллегия по делам музеев и охране памятников искусства и старины при Наркомпросе, а затем в его структуре организован Отдел по делам музеев и охраны памятников искусства (Музей-ный отдел) под руководством Н. И. Троцкой (Седовой), которая была пре-красным организатором. Она сумела привлечь к участию в организации со-ветской системы охраны памятников профессионалов в этой области, остав-шихся в стране . Наряду с созданием структуры органов охраны памятников в центре и на местах, научно-методической работой по организации их выявления и учета, Музейный отдел принимал самое активное участие в подготовке важ-нейших декретов , в том числе: «О запрещении вывоза и продажи за границу предметов особого художественного и исторического значения» (от 19 сен-тября 1918 г.) и «О регистрации, приеме на учет и охранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и уч-реждений» (от 5 октября 1918 г.) . Последний декрет имеет самое прямое отношение к зарождению и фор-мированию советской государственной структуры органов охраны культур-ного наследия. Именно в Декрете от 5 октября 1918 г. было указано, что «в целях охранения, изучения и возможно более полного ознакомления широ-ких масс населения с сокровищами искусства и старины, находящимися в России», Совет Народных Комиссаров принял решение о первой государст-венной регистрации всех монументальных и вещевых памятников искусства и старины, как в виде целых собраний, так и отдельных предметов, в чьем бы обладании они не находились. Этот декрет обязал взять на учет находящиеся во владении обществ, учреждений и частных лиц монументальные памятни-ки, собрания предметов искусства и старины, а также отдельные предметы, имеющие большое научное, историческое или художественное значение, и возложил функции по регистрации и по выяснению памятников, подлежащих учету, на комиссии по охране и регистрации памятников искусства и стари-ны.
Деятельность органов охраны памятников истории и культуры в годы Великой Отечественной войны и послевоенные годы (1941–1953 гг.).
Коммунистическая партия и Советское правительство в годы войны уделяли большое внимание не только вопросам освобождения оккупирован-ных территорий, восстановления разрушенного хозяйства, но и состоянию идеологической работы по всей стране. В этот период именно патриотиче-ское воспитание рассматривалось как главная задача учреждений культурно-просветительного профиля, будь это музей, библиотека, сельский клуб или изба-читальня. Особую заботу об этой сфере проявлял Центральный Комитет ВКП(б).Так, проверив состояние агитационно-пропагандистской работы в Башкирской парторганизации, ЦК ВКП(б), наряду с другими недостатками, отметил, что «Культурно-просветительные учреждения в Башкирской АССР находятся в запущенном состоянии…» . ЦК партии потребовал, в том чис-ле, «восстановить в первой половине 1945 г. работу» всех культурно-просвети-тельных учреждений, подобрать необходимые кадры, провести текущий ремонт и обеспечить их топливом.
Соответственно, в феврале 1945 г. в г. Уфе прошел пленум Башкирского обкома ВКП(б), который обсудил вопрос «О решениях ЦК ВКП(б) по отчету Башкирского обкома ВКП(б) и задачах парторганизации по их выполнению» и принял специальное решение по данному постановлению, признав выявленные недостатки, а также наметив меры по их устранению . В целях реализации указаний ЦК партии и в соответствии с изменения-ми в структуре СНК РСФСР, в Башкирии в марте 1945 г. было создано Управление по делам культурно-просветительных учреждений при СНК БАССР, при райгорисполкомах – отделы культурно-просветительной рабо-ты , к сфере деятельности которых относилась и охрана памятников исто-рии и археологии в республике.
Уже в конце Великой Отечественной войны руководителям партии и правительства стало ясно, что существовавшая система управления, пред-ставленная Советом Народных Комиссаров и большим количеством Комис-сариатов, а также Комитетов и Управлений, не способствовала ускоренному решению стоящих перед страной задач, была громоздкой и не достаточно эффективной. Требовалась коренная реформа системы управления всем на родным хозяйством и всей административной системы. В русле намеченных реформ, 15 марта 1946 г. был принят Закон СССР о преобразовании Совета Народных Комиссаров СССР в Совет Министров СССР, а СНК союзных и автономных Республик – в Советы Министров Со юзных и Автономных Республик . Полномочия Совета Министров СССР по сравнению с СНК СССР зна-чительно расширялись. Он получал право приостанавливать действие поста-новлений и распоряжений правительств союзных республик, отменять при-казы и инструкции министров. Он также непосредственно контролировал ис-полнение своих актов. К общесоюзным были отнесены 30 министерств (внешней торговли, вооружения, геологии, морского флота и т.д.), к союзно-республиканским – 19 (МВД, МИД, безопасности, здравоохранения, финан-сов, культуры и др.). В последующие годы их число в связи с реорганиза-циями неоднократно менялось . Соответственно, СНК СССР был преобразован в Совет Министров СССР 15 марта 1946 г., а СНК РСФСР – в Совет Министров РСФСР 23 марта 1946 года. Исследование показало, что проводившаяся реформа изменила только форму управления, но не изменила коренным образом системы взаимодейст-вия партийного и государственного аппарата. Продолжалось засилье одно-партийной системы. Фактически отсутствовал принцип разделения властей. Коммунистическая партия, наряду с идеологией, использовала государствен-ный аппарат как один из важнейших инструментов удержания власти и управления страной. Несмотря на то, что многие решения могли приниматься Верховным Советом или Советом Министров, за каждым из них стояли пар-тийные органы. От имени партии давались прямые указания коммунистам – чиновникам о проведении в жизнь партийной линии. И, независимо от фор-мы такого указания (в чистом виде – постановления ЦК партии или бюро Обкома; или постановления Совета Министров СССР, РСФСР или автоном-ной республики, например БАССР), оно должно было выполняться всем го-сударственным аппаратом, включая и непартийных его членов, реализуя то-тальный партийный контроль над осуществлением всех планов и решений партии, и закрепляя фактически её монополию на управление государством. Сфера охраны и использования памятников культуры, как важный идеологи-ческий фактор, всегда была в поле зрения партийных органов и в зависимо-сти от политической обстановки, своего понимания момента, использовалась или для поиска «врагов народа», или для патриотического воспитания.
Так или иначе, преобразования СНК в Советы Министров и Народных комиссариатов в министерства заняли несколько лет (до 1953 г.). На протя-жении этого периода в составе правительств СССР и РСФСР ещё действова-ли соответствующие Комитеты или Управления (по архитектуре, искусству и по делам культурно-просветительских учреждений), продолжая осуществ-лять свою деятельность в соответствии с функциональным назначением.
В первые послевоенные годы одной из важнейших являлась проблема благоустройства сотен тысяч могил, в том числе братских, оставшихся на по-лях сражений. В суровых послевоенных условиях, при нехватке финансовых средств, транспорта, горюче-смазочных материалов, да и просто рабочих рук, местные власти далеко не всегда обращали на эти вопросы должное внима-ние. Но ситуация требовала решительных действий, и СНК СССР в феврале 1946 г. принял постановление, которое обязывало руководителей Советов всех уровней совместно с военкоматами до 1 мая 1946 г. взять на учет суще-ствующие могилы бойцов Красной Армии и партизан, до 1 августа их благо-устроить, а индивидуальные могилы, по возможности, перенести в братские могилы, либо ближайшие военные или гражданские кладбища .
Совершенствование охраны памятников культуры в 1954–1989 гг
Несмотря на значительные положительные перемены, которые проис-ходили в культурной и политической жизни общества после смерти И. В. Сталина в марте 1953 г., на волну «хрущёвской оттепели», на историко-культурном наследии пребывание у власти Н.С. Хрущёва отразилось резко отрицательно. Он, «воспитанный в 1920-х годах в духе ненависти к религии и всем «остаткам проклятого прошлого», был ярым противником охраны па-мятников». Ещё в 1937 г. на пленуме ЦК ВКП(б) он заявлял: «перестраивая Москву, мы не должны бояться снести дерево, церквушку или какой-нибудь храм» . Эта позиция первого лица в партии и стране, в условиях безраздель-ного господства, представляемой им партии, в условиях когда «культ лично-сти» ещё буквально витал в воздухе, очень дорого обошлась недвижимому культурному наследия страны. Моментально подхваченная тысячами и тысячами чиновников, привыкших повиноваться, и что, зачастую, ещё хуже, старавшихся выслужиться перед новым вождём, она аукнулась новыми раз-рушениями. Тысячи зданий-памятников оказались вновь под угрозой разру-шения или были разрушены . Исследование показало, что ситуация усугублялась кадровой политикой. Зачастую во главе министерств, ведомств ставили руководителей, не имев-ших не только профессиональных знаний в данной сфере, но и вообще дале-ких от неё. Это полностью касалось и Министерства культуры СССР. Первые руководители не обращали особого внимания на вопросы охраны памятни-ков, совершенно в них не разбирались. Третий по счёту министр, Н. А. Ми-хайлов, имевший опыт журналистской работы, бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ, секретарь Московского обкома КПСС, проработавший 5 лет на по-сту министра, два года вообще упорно настаивал, вопреки мнению специали-стов (деятелей культуры, скульпторов, архитекторов, художников), на ликви-дации Главной инспекции по охране памятников в своём министерстве. Он обосновывал свое желание тем, что финансирование охраны памятников ве-дется из местных бюджетов .
Другой серьезнейшей проблемой на протяжении всего советского пе-риода являлась «кампанейщина» и активное использование памятников куль-туры в идеологической работе. Одним из свидетельств такого подхода явля-ется увлечение юбилейными датами, которые всегда встречались с повышен-ными обязательствами или с красивыми отчетами, устройством повсюду «по-тёмкинских деревень». Так, в 1955 г., когда отмечалось 10-летие Победы над фашистскими захватчиками и 50-летие революции 1905 г., вышло постанов-ление Совета Министров БАССР «О состоянии исторических памятников, находящихся на территории Башкирской АССР» . В нём было отмечено, что «из 116 братских могил воинов Советской Армии и партизан, погибших в годы гражданской и Великой Отечественной войны, только на 53 могилах имеются фундаментальные памятники». В Мишкинском, Архангельском, Матраевском, Кигинском и других районах установленные надгробные па-мятники и ограды разрушаются, отсутствуют мемориальные надписи, терри-тории могил не озеленены. Пришли в неудовлетворительное состояние и тре-буют неотложного ремонта ряд памятников-зданий в г. Уфе. На историче-ских памятниках-зданиях до сего времени нет мемориальных надписей».
Постановление предусматривало постановку на государственную охра-ну 108 братских могил героев Гражданской войны по всей республике и вои-нов Великой Отечественной войны, скончавшихся от ран в госпиталях Уфы, Стерлитамака, Аксаково Белебеевского района, а также осуществление ре-монта и установку мемориальных досок на 7 зданиях-памятниках историко-революционной направленности (1 – в Белорецке, 6 – в Уфе). Это можно бы-ло бы только приветствовать. Но дальше всё опять свелось к показухе. Совет Министров требовал от райгорисполкомов «организовать охрану и улучшить надзор за содержанием и состоянием исторических памятников и братских могил. До 25-го сентября 1955 г., т.е. за 2,5 месяца, привести в благоустроен-ный вид все братские могилы на территории района, города, установить над-могильные знаки (обелиски) с надписями, заменить ветхие обелиски фунда-ментальными и установить мемориальные надписи. Привлечь к этой работе профсоюзные, комсомольские, пионерские и другие общественные организа-ции». И ни слова про то, откуда должны финансироваться эти работы, кто ими должен заниматься, особенно в сельских районах в жаркую уборочную пору. То же самое относилось и к поручению в адрес Уфимского и Белорец-кого горисполкомов о проведении ремонта зданий-памятников и установки мемориальных досок на исторических памятниках революции 1905-1907 го-дов.
Не удивительно, что уже вскоре после выхода постановления о необхо-димости установки мемориальной доски и ремонта, одно из указанных в спи-ске зданий – по ул. И. Якутова, 3, в г. Уфе было снесено, несмотря на про-тесты общественности, ветеранов, краеведов. Особое возмущение вызывал тот факт, что в снесённом доме на улице, названной в его честь, жил до каз-ни за участие в революции 1905-1907-х гг. сам Иван Якутов. Вот так отме-тили юбилей, «выполнили» постановление правительства. Исследование показало, что и многие другие постановления, принятые позже, привязывались к юбилейным датам, носили формальный характер и способствовали, во многом, распространению прагматического отношения к культурному наследию. Данная тенденция ещё ярче проявилась в 1956 г., трагичном для недви-жимого культурного наследия республики. Как ранее указывалось, в 1940 г. постановлением СНК БАССР Смоленский собор и площадь вокруг него были поставлены на государственную охрану как памятники местного значения. Повторно, он был включен в списки охраняемых объектов в 1949 году. Но ни это, ни активная позиция краеведа П. Ф. Ищерикова, обращавшегося в самые различные инстанции и сумевшего отстоять памятник в 1940 г., уникальные объекты культурного наследия спасти не помогли. С согласия члена ЦК КПСС, председателя Совета Министров РСФСР М. А. Яснова, который при-езжал в марте 1956 г. в г. Уфу, один из древнейших архитектурных памятни-ков Башкирии был взорван. Делалось это ночью, со 2 по 5 июня. Памятник удалось уничтожить лишь с третьей попытки, разрушив при этом несколько нежилых построек в округе и выбив окна в окрестных домах. В «Литератур-ной газете» за 23 августа 1956 г. появилась статья «В защиту памятников культуры», подписанная известными деятелями науки, искусства и литерату-ры – И. Э. Грабарём, П. Д. Кориным, К. А. Фединым, И. Г. Эренбургом и другими. Но памятник был уже уничтожен. На бюро Обкома КПСС крайни-ми были объявлены исполнители, организаторы этой акции остались безна-казанными . И уже в сентябре 1956 г. в Уфе был начат снос дома семьи великого русского художника М.В. Нестерова, подарившего городу Художественный музей. Он также числился под государственной охраной. Вновь П.Ф. Ищери-ков поднял тревогу. 27 сентября 1956 г. в «Литературной газете» вышла ста-тья И. Э. Грабаря о М. В. Нестерове. Но было поздно. Здание было снесено для строительства четырехэтажной гостиницы и ресторана . Вновь никаких мер никто из ответственных за охрану памятников истории чиновников не предпринял, никто не был наказан. Только через несколько лет на новом зда-нии была на некоторое время повешена мемориальная доска о том, что на этом месте стоял дом, где жил М.В. Нестеров. Но и она была утрачена. Так уфимцы постепенно приучались молча встречать все новые и но-вые потери… Молчали не все, но и те, кто поднимал голос в защиту памят ников, исправить ситуацию не могли . Через 8 месяцев после сноса собора, 4 апреля 1957 г., когда велись рабо-ты по рытью котлована, вышло постановление Совета Министров РСФСР «О сооружении в г. Уфе Монумента в память 400-летия добровольного при-соединения Башкирии к России» , за подписью М. А. Яснова. Со временем уфимцы привыкли к Монументу Дружбы, он стал своеобразным символом города, наряду с монументом Салавату Юлаеву. Они вместе были поставле-ны на государственную охрану как памятники федерального значения. Но с точки зрения многих горожан, действительно любящих свой город, такая за-мена льёт воду на мельницу тех, кто пренебрежительно относится к истори-ческому наследию, рассматривая здания-памятники как пережитки прошло-го, не заслуживающие заботы о них. Об этом сказано немало умных и горь-ких слов… Вот мнение классика русской литературы А. С. Пушкина: «не уважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности» .
Изменения в структуре и функциях республиканских органов охраны культурного наследия в начале ХХI века
В начале ХХI в. для сохранения недвижимого культурного наследия России сложились крайне неблагоприятные условия. Введение института ча-стной собственности, обостряющиеся проблемы с приватизацией и разгра-ничением на федеральную, республиканскую (областную) и муниципальную собственность, обвальная замена планового хозяйства на рыночные меха-низмы, сокращение и без того недостаточного финансирования поставили ребром вопросы сохранения культурного наследия, в первую очередь – за-вершения разработки новой законодательной и нормативно-правовой базы, которая бы учитывала все вышеперечисленные проблемы. К этому обязыва-ла Россию и ратификация международных документов о сохранении куль-турного наследия . В разработке законопроектов на протяжении 1990-х–начала 2000-х гг. участвовали сотрудники Минкультуры РФ, научных учреждений, депутаты Федерального Собрания и местных представительных органов, региональ-ные органы охраны памятников и специалисты-реставраторы, члены ВО-ОПИК и других общественных организаций. За этот период на обсуждение выносилось несколько проектов законов с диаметрально противоположными подходами. В ряде регионов соответствующие законы были приняты еще до выхода Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» – это, например, Красно-дарский край , Москва , Республики Алтай и Татарстан , Тюменская об-ласть . Это было обусловлено затянувшимся процессом принятия нового фе-дерального закона, а также стремлением регионов законодательно определиться в этой отрасли с учетом местной специфики. В результате оживлённых дискуссий, ожесточенной борьбы ведомств в Правительстве РФ и депутатских групп в Государственной Думе РФ только в июне 2002 г. был принят Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федера-ции» . Если реально оценивать значение данного документа, то к его достоин-ствам можно отнести несколько моментов: - использование общепринятой в мировой практике терминологии (в «Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия» под «культурным наследием» понимаются: памятники, ансамбли и досто-примечательные места. Именно эти термины использованы и в рассматрива-емом федеральном законе); расширение сферы охраняемых объектов (возможность перехода от охра-ны отдельных памятников к охране исторической застройки и городских ланд-шафтов); - уточнение хронологических рамок охраняемых объектов (установ-ление верхней границы постановки объекта на охрану в 40 лет). Сохранив в новом законе устоявшиеся положения о механизме постановки памятников на государственную охрану, о границах допустимости их использо-вания в хозяйственной деятельности и т.д., включив в него наработанный опыт реставрации и использования зданий-памятников, организации сохранения объ-ектов культурного наследия в условиях проведения строительных, дорожных и иных природопреобразующих работ, разработчики использовали и принципи-ально новые положения: о Едином государственном реестре объектов куль-турного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Фе-дерации; о Государственной историко-культурной экспертизе; о порядке вклю-чения объектов, расположенных на территории России в Список Всемирного культурного и природного наследия ЮНЕСКО; об исторических поселениях. В новом законе впервые также отражены механизмы регулирования отношений государства и всех субъектов собственности (частной, муниципальной, ре-гиональной, федеральной) в связи с культурным наследием, определены права и обязанности всех сторон по его сохранению и использованию .
Но всё-таки принятие Федерального закона «Об объектах культурного наследия ….» не решило и не могло решить всех проблем. Учитывая, что он не имел прямого действия, было необходимо срочно разработать целую сис-тему подзаконных актов. Их затянувшееся на 8 лет утверждение, состояв-шееся только в 2009-2010-х гг., в условиях усиления наступления застройщи-ков, инвесторов, значительно осложнило ситуацию в сфере сохранения не-движимого наследия. В этих условиях каждый из регионов России, в соответствии с полити-ческой волей, количеством объектов культурного наследия на своей террито-рии, сложившейся общественно-политической обстановкой, общим культур-ным уровнем и другими обстоятельствами, выбирал свой путь. Некоторые субъекты РФ, вслед за принятием Федерального закона, обновили своё зако-нодательство и провели при этом административные реформы, настраивая более целесообразно, с их точки зрения, систему органов охраны памятни-ков. Подготовка соответствующего закона в Башкортостане была начата ещё до принятия Федерального закона. Инициатором разработки выступил НПЦ по охране памятников МК РБ при поддержке Комитета по образованию, нау-ке, культуре, спорту, туризму и делам молодежи Государственного Соб-рания–Курултая Республики Башкортостан. Проект закона «О недвижи-мых объектах культурного наследия народов Республики Башкортостан» был рассмотрен на заседании Республиканского научно-методического совета по сохранению недвижимых объектов культурного наследия при Кабинете Ми-нистров РБ в октябре 2000 года. Он в течение 2000–2002 гг. активно согла-совывался с министерствами и ведомствами. Сложнее всего согласование проходило с Министерством финансов РБ (при определении источников фи-нансирования мероприятий по государственной охране недвижимого куль-турного наследия). В тот период, опираясь на опыт Главного управления ох-раны памятников г. Москвы (ГУОП), в проект республиканского закона уда-лось внести многие прогрессивные идеи, в том числе: о страховании зданий-памятников за счёт собственников и пользователей; о создании Целевого бюджетного фонда недвижимого культурного наследия, который должен был аккумулировать средства от использования культурного наследия, штрафных санкций за нарушения порядка его использования и т.д., для направления их на цели выявления, учёта, изучения и сохранения культурного наследия. Привлечение и расходование внебюджетных средств на финансирование мероприятий по государственной охране, сохранению и популяризации недвижимого культурного наследия, в дополнение к бюджетным средствам, должно было осуществляться в порядке, определенном федеральным зако-нодательством и законодательством Республики Башкортостан.
