Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные тенденции развития российского флота во второй половине XIX - начале XX вв 24
1. Общая характеристика развития материально-технической базы флот 24
2. Адаптация личного состава флота к условиям модернизационного перехода 54
3. Идея «службы генерального штаба» и попытки ее реализации в конце XIX-началеХХвв 90
Глава . Подготовка и проведение реформы Морского генерального штаба в 1905 - 1914 гг. 118
1. Проект Морского генерального штаба А.Н. Щеглова 118
2. Обсуждение проекта МГШ в официальных и неофициальных кругах флота 147
3. Создание Морского генерального штаба и его интеграция в систему Морского министерства 184
Заключение 223
Приложения 228
Список источников и литературы 236
- Общая характеристика развития материально-технической базы флот
- Адаптация личного состава флота к условиям модернизационного перехода
- Проект Морского генерального штаба А.Н. Щеглова
Введение к работе
История флота, начиная с Петра I, являлась неотъемлемым элементом истории российской империи. Не теряет она своей значимости и в кругу проблем, относящихся к периоду рубежа XIX-XX вв. Последние десятилетия существования империи занимают особое место в истории России. В это время, посредством реформ и революций, происходили неоднократные попытки выйти на новый уровень развития, соответствующий передовым странам Запада. Экономические, политические, социальные и культурные процессы, охватившие весь мир, нашли свое отражение и в сфере российского военно-морского флота. Более того, в силу определенных причин, и в первую очередь поражения в русско-японской войне, морская тема получила, пожалуй, самый широкий за всю историю флота резонанс, как в правительственных, так и в общественных кругах. Выход из кризиса, в котором оказался флот в результате военных неудач и революционных событий 1905 г., как сами моряки, так и их оппоненты, связьшали с проведением морских реформ. При этом в отличие от флотских реформ последовавших по окончании Крымской войны, в начале XX в. их непосредственными участниками являлись не только представители государства, но и общества в лице только что созданной Государственной думы. Богатый и поучительный опыт развития морских сил России конца XIX - начала XX вв., представляет интерес не только с точки зрения дальнейшего изучения армии и флота, но и имеет важное научное значение для более полного и объективного понимания специфики российской истории. Он может быть актуальным и при анализе настоящего состояния флота в рамках проведения современной военной реформы.
Особое звучание тема флота приобретает в контексте теории модернизации. Действительно, моряки представляли собой особую замкнутую корпорацию со своей идеологией, менталитетом и традициями. Флот имел собственную материально-техническую базу и был тесно связан со сферами внешней и внутренней политики государства. В связи с этим представляется возможным рассмотреть изменения модерни-зационного характера, происходившие в различных областях флота как развитие сложной целостной системы.
В то же время, освещение истории флота данного отрезка времени в научной литературе характеризуется некоторой неравномерностью исследования отдельных сюжетов. К числу наиболее разработанных можно отнести боевые действия флота, развитие его материально-технической базы, его участие в революционных событиях начала XX в. Популярностью у историков пользовались и отдельные личности из числа деяте-
лей флота. Гораздо более фрагментарны наши представления о социально-психологическом облике личного состава флота и о развитии его организационной сферы.
Объектом данного исследования является один из органов центрального управления флотом сосредоточенных в Морском министерстве России - Морской генеральный штаб (МГШ) с его организацией, личным составом, и принципами деятельности направленными на обеспечение боевой готовности флота, как в мирное, так и в военное время. Предмет исследования составляет сложный и продолжительный процесс создания МГШ, включая постановку и обоснование вопроса о необходимости подобного органа в составе российского флота, разработку и обсуждение проектов, определяющих его вероятную структуру и статус, а также его дальнейшую интеграцию в систему Морского министерства, начиная с момента образования и вплоть до окончательного утверждения в своих правах.
Хронологические рамки исследования охватывают период с середины XIX в. -момента появления в России паровых броненосных кораблей, положивших начало новой эпохе в истории отечественного флота - по начало XX в., когда были подведены первые итоги модернизации флота, к которым относится и окончательное решение вопроса о МГШ. В рамках данного периода главное внимание посвящено хронологическому отрезку с конца 80-х гг. XIX в. по 1914 г., в течение которого и происходили основные события истории создания МГШ, а также события и процессы, оказавшие на него заметное влияние. К ним относятся участие России в войне с Японией и последующее втягивание ее в подготовку к первой мировой войне; военные и морские реформы, имевшие место в период с 1905 г. по 1914 г.; революционные события 1905 -1907 гг. и политические реформы, в том числе появление в России органа общественного представительства; завершение промышленного переворота и технический переворот в области военного судостроения, связанный с появлением новых классов военных корабле и т.д.
Степень изученности избранной проблемы, как в количественном, так и в качественном отношении нельзя признать достаточной. Это объясняется, с одной стороны, ее относительной молодостью. Так, например дореволюционные историки, являясь современниками интересующих нас событий, не успели создать крупных обобщающих работ. Представители советской исторической школы, получившие такую возможность, были слишком скованы в выборе тем для научных исследований, а также в характере их освещения существовавшими идеологическими приоритетами. В постсоветский период, на который приходится и 300-летний юбилей флота, интерес к его истории замет-
но возрос. Это выразилось в появлении новых исследовательских работ, а также издании и переиздании до этого неизвестных и малодоступных источников. При этом процесс накопления материала по морской тематике в рамках современной научной парадигмы еще не закончен. Об этом может свидетельствовать недостаток крупных обобщающих трудов, содержащих глубокий научный анализ исследуемых проблем, в то время как самым распространенным жанром для историков флота остается научная статья. Именно на статейном уровне представлены наиболее интересные их разработки, что обуславливает большую популярность специальных сборников и периодических изданий по морской истории, в которых они публикуются. С другой стороны, тема флота в рамках военного направления отечественной исторической науки значительно уступает по своей популярности истории сухопутной армии.
Работы, составляющие историографию проблемы, возможно, разделить на три группы.
К первой группе следует отнести общие труды по истории российского флота. Они дают возможность представить обстоятельства создания МГШ в контексте одного из этапов русской морской истории и способствуют выявлению причин, предпосылок и закономерностей этого процесса.
Одну часть такого рода работ составляют хроникально-документальные очерки, направленные на создание цельной исторической картины развития отечественного флота в рамках всех или отдельных морских театров. Такого рода произведения содержат перечень основных этапов и относящихся к ним наиболее важных исторических событий. К сожалению, этот событийный ряд относится, главным образом, к боевой деятельности флота, а также к его участию в революционных событиях 1905 - 1907 гг. и 1917 г. Что касается внутреннего развития флота как системы, то она явно вьтадает из поля зрения авторов, за исключением, пожалуй, процесса наращивания военно-технического потенциала1.
Работы военно-теоретического характера проводят анализ событий военной истории сквозь призму особенностей, свойственных развитию военного дела рассматриваемой эпохи2. В соответствии с ними, со второй половины XIX в. вооруженные конфликты становятся более масштабными, массовыми и продолжительными; увеличивается
' См.: Боевая летопись русского флота. Хроника важнейших событий военной истории русского флота с XIX века по 1917 г. М.. 1948; Козлов И.А.. Шломин B.C. Северный флот. М.. 1966: Краснознаменный Черномор-ский флот. М, 1987; Дважды краснознаменный Балтийский флот. М.. 1990.
2 См.: Строков А.А. История военного искусства. Капиталистическое общество от французской революции до периода империализма. М.. 1965; Он же. История военного искусства периода империализма (до конца первой мировой войны 1914 - 1918 гг.). М. 1967; Свечин А.А. Эволюция военного искусства. М., 2002; и др.
техническая оснащенность вооруженных сил, в руки которых попадают новые более совершенные средства поражения противника; увеличивается зависимость успешного исхода военных действий от экономического развития воюющих государств; происходят изменения в стратегии и тактике ведения современной войны и др. Все эти изменения требовали от национальных армий скорейшего перевода своей военной организации на новые рельсы. При этом, отмечается, что к началу XX в. российская армия уступала в этом отношении своим зарубежным коллегам, как в экономическом, так и в тактическом плане.
Значительная часть работ данной группы посвящена войнам, в которых принимали участие морские силы империи. В первую очередь, необходимо отметить исследования, посвященные истории русско-японской войны". Действительно, первая постановка вопроса о МГШ относится к 80-ым годам XIX в., а первая попытка ее реализации на практике была предпринята накануне нападения Японского флота на 1-ю Тихоокеанскую эскадру, расположенную в Порт-Артуре. Неудачные действия русского флота в 1904 - 1905 гг. стали впоследствии для сторонников МГШ одним из основных аргументов в пользу его учреждения, тем более что многие из них сами являлись участниками боевых действий и на своем опыте могли убедиться в злободневности данной реформы. Следует также упомянуть, что большинство работ о русско-японской войне ориентируются, прежде всего, на действия сухопутной армии. Действиям флота в них отводится сравнительно мало места. Работы, посвященные участию собственно флота, количественно уступают трудам общеармейского характера. Все они в целом затрагивают дипломатический, технико-экономический, стратегический аспекты подготовки вооруженных сил России к войне с Японией. В том числе, отмечаются недостатки, присущие организации русского флота и среди них отсутствие в составе Морского министерства специальных органов исполняющих функции оперативно-тактического руководства флотом и ведающих его боевой подготовкой. Отмечаются также ошибки, допущенные в ходе подготовки к войне руководством флота и, прежде всего, Главного морского штаба. При этом неудачные действия флота в работах советского периода сводятся к двум основным факторам: экономической отсталости царской России и «гнилости самодержавия». Именно последний фактор, с точки зрения их авторов, лежит в основе не-
3 См.: Русско-японская война 1904 - 1905 гг. СПб.. 1910: Быков П.Д. Русско-японская война 1904 - 1905 гг. Действия на море. М., 1942; Сидоров А.Л. Русско-японская война (1904 - 1905 гг.). М. 1946; Сорокин А.И. Оборона Порт-Артура. Русско-японская война 1904 - 1905 гг. М.. 1952: История русско-японской войны 1904 - 1905 гг. М, 1977; Золотарев В.А.. Коілов И.А. Русско-японская война1904 - 1905 гг. Борьба на морс. М.. 1990; и др.
состоятельности системы управления флотом. Последующие организационные реформы, в том числе и появление в структуре Морского министерства Генерального штаба, затрагиваются в этих работах лишь в качестве своеобразного эпилога, посвященного последствиям войны, и оцениваются положительно. В этой связи, особо следует выделить монографию В.А. Золотарева и И.А. Козлова, в которой в специальной главе рассматриваются политические, технические, а также организационные последствия русско-японской войны, на первом месте среди которых стоит создание МГШ.
Аналогичная оценка характерна и для работ, посвященных участию флота в первой мировой войне . Согласно им, одним из основных факторов создания МГШ была надвигающаяся угроза крупного международного конфликта, подготовкой к которому, наряду с восстановлением флота после русско-японской войны, и должен был ведать вновь созданный орган. При этом в данном случае, деятельность МГШ сводится главным образом к борьбе за проведение в жизнь судостроительных программ. Отмечается также его усилия по разработке плана войны с Германией и ее союзниками и согласование его с представителями Военного ведомства. В целом, создание МГШ, как и другие проведенные в это время реформы системы управления флотом, получили высокую оценку исследователей. Высоко оценивается и та роль, которую сыграл МГШ в деле подготовки флота к первой мировой войне.
Однако в указанных работах можно найти и некоторые противоречия в освещении некоторых моментов истории МГШ. В частности, авторы фундаментального исследования «Флот в первой мировой войне» отмечают, что его учреждение было проведено «сверху». В то же время, эти же авторы указывают, что это было сделано вопреки желанию морского министра и что «крупную роль» в решении этого вопроса сыграли мо-лодые офицеры, объединенные в профессиональные кружки и общества .
Обращает на себя внимание и предложенная в этих работах периодизация подготовки России к первой мировой войне. Она включает два периода: первый, с начала 80-х гг. XIX в. до русско-японской войны 1904 - 1905 гг.; и второй, с момента окончания русско-японской войны до начала первой мировой войны. Учитывая, что создание МГШ в данных работах следует рассматривать в контексте подготовки флота к первой мировой войне, настоящая периодизация интересна с точки зрения установления периодизации истории МГШ.
4 См.: Зайочковский A.M. Мировая война 1914 - 1918 гг. В 2 т. М.. 1938: Флот в первой мировой войне: В 2 т.
М., 1964; История первой мировой войны 1914 - 1918 гг.: В 2 т. М.. 1975; и др.
5 Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 31, 37.
Межвоенному периоду 1905 - 1914 гг. посвящены работы К.Ф. Шацилло6. В них автор представляет развернутую картину подготовки флота к надвигающейся мировой войне, включая ее политические, технико-экономические и военно-стратегические аспекты. Одним из главных участников рассматриваемых событий является МГШ.
Автор не касается специально обстоятельств создания данного органа. Однако его основное внимание сконцентрировано на вопросе нового судостроения, а также тесно связанных с ним проблеме финансовых кредитов и развития промышленной базы флота, в которых самое активное участие принимали сотрудники штаба. Видимо по этой причине создание МГШ происходит по инициативе Николая II, хотя автору, безусловно, знакомо и имя А.Н. Щеглова как «одного из основателей МГШ»7.
Вызывает интерес и предложенная К.Ф. Шацилло периодизация подготовки вооруженных сил России к первой мировой войне. Согласно ей деятельность МГШ включала, по крайней мере, два различных по своим условиям и конечным результатам периода. По мнению автора, первый период (1906 - 1910 гг.) был более сложным и неблагоприятным. На втором этапе (1911 - 1914 гг.), по мере изменения, как внутри-, так и внешнеполитической обстановки, возможности МГШ значительно возросли.
Что касается оценки деятельности МГШ, то поскольку автор отстаивает точку зрения о нецелесообразном распределении кредитов между Военным и Морским ведомствами накануне первой мировой войны, ответственность за этот результат, наряду с морским министром, ложится и на МГШ.
Особо следует отметить коллективную работу В. А. Золотарева, О.В. Саксонова и С.А. Тюшкевича . В ней наряду с периодами русско-японской и первой мировой войн специально выделен период военных реформ, которые авторы отнесли к 1905 - 1912 гг. Они выделяют два рода причин, обусловивших необходимость реформирования вооруженных сил в это время: военно-политические и военно-экономические. К числу первых относятся последствия русско-японской войны и первой русской революции. К числу вторых - результаты развития научно-технического прогресса. Создание МГШ видится авторам данной работы главным итогом реорганизации военно-морского флота. При этом они не называют имен причастных к этому событию лиц.
6 См.: Шацилло К.Ф. Русский империализм и развитие флота накануне первой мировой войны (1906 - 1914 гг.). М., 1968; Он же. Россия перед первой мировой войной. М. 1974: Он же. От Портсмуского мира к первой мировой войне. Генералы и политика. М., 2000. Он же. От Портсмутского мира... С. 88, 347. 8 См.: Золотарев В.А., Саксонов О.В., Тюшкевич С.А. Военная история России. Жуковский - М.. 2001.
Вторую группу составляют специальные раооты, отражающие количественные и качественные изменения в различных сферах российского военно-морского флота во второй половине XIX - начале XX вв.
С одной стороны, это работы, для которых свойственно комплексное освещение данного вопроса. Среди них, не имеющие на сегодняшний день аналогов, труды Л.Г. Бескровного . Они содержат богатый фактический материал по структуре вооруженных сил России, их материально-технической базе, основах комплектования личным составом и др. В том числе, здесь содержатся сведения и по вопросам управления флотом. К сожалению, справочно-описательный характер этих работ ограничивает возможности для углубленного анализа многих из упомянутых в них событий и процессов. Особенно это относится к последней работе, рисующей состояние армии и флота в начале XX в., которая была подготовлена к изданию уже после смерти автора.
Особый интерес представляет монография А. П. Шевырева, посвященная основным направлениям преобразований в области флота, а также их роли и значению в судьбе реформ 60-70 гг. XIX в.10 Флот рассматривается в ней как сложная система, своеобразная модель российского общества, благодаря чему и оказалось возможным использовать его в качестве полигона для апробации программы либеральных реформ, предназначенных к реализации в масштабах всей страны. В результате, флот оказался в авангарде начатой в середине XIX в. модернизации и ее заложником. Содержание работы не выходит за рамки царствования Александра II. Тем не менее, автор отмечает в ней ряд обстоятельств, заметно осложнивших процесс модернизационного перехода и заложивших основы проблем и противоречий, с которыми флоту пришлось столкнуться в последствии; проблем, с которыми автор связывает и причины поражения флота в русско-японской войне.
К этой же группе относятся работы, посвященные развитию отдельных сфер военно-морского флота. Среди них, работа К.Ф. Шацилло, рассматривающая военную промышленность России конца XIX - начала XX вв., значительную часть которой представляли предприятия, обслуживавших интересы Морского министерства". Автор исследует развитие материально-технической базы флота в контексте экономической политики правительства и в рамках взаимоотношений двух социально-экономических укладов в крупной промышленности этого периода: частными и казенными предприятий,
9 См.: Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX в. М.. 1973: Он же. Армия и флот России в начале XX в.
М., 1986.
10 См.: Шевырев А.П. Русский флот после Крымской войны: либеральная бюрократия и морские реформы. М, 1990.
См.: Шацилло К.Ф. Государство и монополии в военной промышленности России (конец XIX в. - 1914 г.).
М., 1992.
со свойственными им особенностями финансирования и управления производственным процессом. Он отмечает высокие темпы промышленного развития страны в области военного судостроения. Вместе с тем, автор обращает внимание и на слабые стороны отечественной военной промышленности. В том числе, на зависимость ее от иностранного капитала, иностранной технологической помощи и необходимость прибегать к заграничным заказам из-за отсутствия внутри страны производства целого ряда необходимых для флота предметов.
Технико-экономические аспекты развития флота отражены в работах В.В. Арбузова, P.M. Мельникова, И.Ф. Цветкова, В.Я Крестьянинова, и др.12 В большинстве своем, это монографии и статьи, посвященные истории отдельных кораблей российского флота. Однако, учитывая, что постройка каждого крупного корабля (а тем более, целой серии) в силу особой проблематичности этого вопроса для России являлось событием не только для Морского министерства, но и имело широкий резонанс среди других министерств и ведомств, все эти работы, в массе своей, предоставляют богатый фактический материал, рисующий яркую и противоречивую картину отечественного судостроения с его особенностями. К их числу относятся как многочисленные недостатки, дающие основания говорить об «экономической» или «технической отсталости» России, так и несомненные достоинства, свидетельствующие о существовании отечественной школы судостроения, способной генерировать собственные идеи и создавать образцы на уровне лучших мировых стандартов.
Развитие структуры органов управления флотом отражено в статьях А, Комарова и В. Симоненко13. Они носят описательный характер и содержат основные этапы эволюции системы центрального управления флотом в рассматриваемый период времени. В том числе, указанные работы фиксируют и момент появления в составе Морского министерства МГШ, кратко характеризуя особенности его организации и предметов ведения.
Структура, идеология, социальное положение и психология русского офицерского корпуса в целом, и представителей военно-морского флота в частности, рассматривает-
,: См.: Цветков И.Ф. Линкор «Октябрьская революция». Л.. 1983: Мельников P.M. Крейсер «Очаков». Л.. 1986; Он же. «Рюрик» был первым. Л.. 1989; Крсстьянинов В.Я. Крейсер «Аскольд». СПб., 1993; Арбузов В.В. Броненосец «Петр Великий». СПб., 1993; Он же. Броненосец «Император Александр II». СПб., 1997; и др. 13 См.: Симоненко В. Органы управления русского флота в первой мировой войне // Военно-исторический журнал. 1975. № 9; Он же. Развитие органов управления военно-морскими силами в России // Морской сборник. 1981, № 4; Комаров А. Центральные органы управления в отечественном флоте // Морской сборник. 1997. №4.
ся в произведениях СВ. Волкова, В.Ю. Грибовского, Е.С. Сенявской . Морские офицеры начала XX в. представлены в них как особая и привилегированная часть русского офицерства, приближенная по своему статусу к гвардейским частям. В свою очередь, личный состав Морского ведомства также не был однородным и подразделялся на более и менее привилегированные профессиональные группы. И хотя с течением времени грани между ними постепенно стирались, к началу XX в. влияние сословных традиций в среде офицеров флота было еще довольно заметным.
Третья группа исследований посвящена истории Морского Генерального Штаба. Из них собственно истории Морского Генерального Штаба, посвящено сочинение А.В. Шталя, являвшегося современником событий и их непосредственным участником13. Он являлся офицером первого состава МГШ, долгое время исполнял обязанности заместителя его начальника и был лично знаком с автором проекта А.Н. Щегловым. В работе раскрывается внутренняя сущность и предназначение службы генерального штаба, рассматриваются предпосылки и факторы создания МГШ. Она также содержит подробный анализ документов; отражающих основные этапы этого процесса. Автор указывает на прохладное, в целом, отношение к идее МГШ как со стороны руководства, так и личного состава флота и подчеркивает особую роль, сыгранную при его создании А.Н. Щегловым.
МГШ посвящена также диссертация и статьи В.Г. Симоненко16. Создание МГШ рассматривается в них как объективный процесс, отражающий новые явления в развитии военно-морских сил страны. Автор отмечает, что впервые мысль о необходимости МГШ была публично высказана в 1888 г. адмиралом И.Ф. Лихачевым, однако не была востребована «бездарным руководством» морского ведомства. Попытка реорганизации накануне русско-японской войны ответственного за подготовку флота к войне ГМШ и создание с этой целью в его составе специальной «стратегической части» оказалась бесплодной и запоздалой. Несостоятельность ГМШ в руководстве боевой подготовкой флота стала основной причиной его поражения в 1904 - 1905 гг. и наряду с революционными событиями 1905 - 1907 гг. сыграла роль фактора возобновления обсуждения этого вопроса после заключения Портсмутского мира. В.Г. Симоненко высоко оценива-
14 См.: Волков СВ. Русский офицерский корпус. М.. 1993: Грибовский В.Ю. Личный состав российского фло
та в русско-японской войне 1904 - 1905 гг. // Синдром Цусимы. СПб.. 1997: Сснявская Е.С. Психология войны
в XX веке. Исторический опыт России. М. 1999; и др.
15 См.: Шталь А.В. Служба генерального штаба во флоте. Пг.,1922.
16 См.: Симоненко В.Г. К истории создания в России Морского генерального штаба // Вестник Ленинградского
университета. Серия 2. История. Языкознание. Литературоведение. 1974. Вып. 4: Он же. Морской генераль
ный штаб русского флота (1906 - 1917 гг.). Авторсф. дисс. ... канд. ист. наук. Л.. 1976.
ет выполненное «в духе лихачевского учения» сочинение А.Н. Щеглова, содержавшее проект МГШ. Он также отмечает, что его обсуждение проходило в течение четырех месяцев на разных уровнях Морского министерства. В работах показаны точки зрения и роль других участников обсуждения проекта А.Н. Щеглова, а также итоги этого обсуждения, закончившегося учреждением МГШ. К сожалению, в центре внимания автора находится, прежде всего, деятельность МГШ. Истории же его создания посвящен лишь один из десяти параграфов диссертации.
Некоторые обстоятельства создания МГШ затрагиваются в биографических работах, герои которых имели в той или иной степени отношение к учреждению этого органа.
В том числе, это работы посвященные императорам и членам династии17. Не только внешнеполитический курс и внутренние реформы страны, но и личные симпатии -монархов способны были сыграть решающую роль в развитии того или иного ведомства. Справедливость данного утверждения воочию демонстрирует нам история Морского министерства. Особое место среди имевших отношение к флоту членов императорской семьи принадлежит генерал-адмиралу великому князю Константину Николаевичу, с именем которого связано начало строительства паровых броненосных кораблей и модернизации всей системы военно-морского флота. Сочетание выдающихся личных качеств и политических амбиций великого князя весьма неоднозначно отразились на развитии подчиненного ему ведомства. Более того, получившие с его подачи развитие в русском флоте многие явления и процессы продолжали сказываться и впоследствии.
Обращают на себя внимание сочинения, посвященные высшим военачальникам Морского ведомства, оставившим заметный, хотя порой и неоднозначный, след в становлении и развитии флота нового поколения: Г.И. Бутакову, СО. Макарову, З.П. Ро-жественскому, Г.П. Чухнину, Н.О. фон Эссену, А.И. Непенину и др.18 В ходе своей служебной карьеры морскому офицеру, как правило, приходилось исполнять различные должности, связанные с управлением материально-технической базой флота, руководством его стратегическим развитием, командованием судами и соединениями в усло-
17 См.: Захарова Л.Г. Александр II // Вопросы истории. 1992. № 6 - 7: Российские самодержцы. Сб. ст. М.
1992; Чернуха В.Г. Александр III // Вопросы истории. 1992. № 11 - 12; Бунич И.Л. Великий реформатор рос
сийского флота // Гангут. Вып.8. СПб.. 1995: и др.
18 См.: Островский Б.Г. Степан Осипович Макаров. 1848 - 1904. Л.. 1951: Лурье А.Я.. Маринин А. Адмирал
Г.И. Бутаков. (1820 - 1882). М., 1954; Угрюмов А.И. Железный адмирал // Гангут. Вып.б. СПб., 1993;_Холо-
довский И.М. Памяти адмирала Непенина // Гангут. Вып.б. СПб.. 1993; Вице-адмирал Н.О. Эссен // Алексеев
П.Д., Португальский P.M.. Рунов В.А. Первая мировая в жизнеописаниях русских военачальников. М.. 1994;
Грибовский В.Ю., Познахирев В.П. Вице-адмирал З.П. Рожественский. СПб., 1999; и др.
виях боевых действий и т.д. Таким образом, каждая из существующих биографий содержит ценную информацию с точки зрения исследуемой проблемы.
Наибольший интерес представляют работы, герои которых имели в той или иной степени отношение к МГШ и были связаны с историей его создания. Это немногочисленные произведения, посвященные одному из инициаторов создания МГШ А.Н. Щеглову . Талантливый морской офицер, видевший свое призвание в штабной работе, он был причастен к созданию в составе Главного морского штаба (ГМШ) оперативного отделения - прообраза МГШ. Его же перу принадлежит и проект МГШ воплощенный в жизнь 1906 г. После учреждения МГШ А.Н. Щеглов входил в число одного из первых его сотрудников. Несмотря на то, что имя этого человека стало достоянием исторической литературы, он фигурирует в ней не иначе как автор записки, положившей начало обсуждению проблемы МГШ по окончании русско-японской войны. Тем не менее, деятельность его гораздо более многогранна и значима, что находит подтверждение в появившихся в последнее время публикациях.
Целая серия работ связана с именем А.В. Колчака, также являвшегося участником создания МГШ и его сотрудником на разных этапах существования штаба20. Несмотря на многочисленные, зачастую, фактические ошибки, эти работы отражают в целом содержание деятельности МГШ и то конкретное место, которое занимал в нем А.В. Колчак. Они позволяют проследить и этапы развития МГШ, хотя, опять же, сквозь призму поворотов судьбы главного героя исследования.
По своему история создания и деятельность МГШ представлена в исследовании В.Д. Доценко, посвященном еще одному представителю круга к которому принадлежат и два предшествовавших имени, В.Е. Егорьеву21.
Методологической основой исследования послужили представления о модернизации как всеобщем, универсальном, многомерном и многофакторном процессе перехода общества от традиционной к индустриальной стадии развития, изложенные в работах зарубежных и отечественных авторов22.
19 Шеремет В.И. Селим-Ага - «дикарь», толмач или военно-морской атташе России // Военно-исторический жур
нал. 1994. № 7; Кузьменко В. Для целесообразного развития флота // Морской сборник // 1997. № 4; и др.
20 См.: Дроков СВ. Александр Васильевич Колчак // Вопросы истории. 1991. № 1; Богданов К.А. Адмирал Колчак.
СПб.. 1993; Адмирші А.В. Колчак// Алексеев П.Д.. Португальский P.M.. Рунов В.А. Первая мировая в жизнеописа
ниях русских военачальников. М., 1994; Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: жизнь и деятельность.
Екатеринбург, 1996; Он же. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, верховный правитель России.
М., 2002; и др.
21 См.: Доценко В.Д. Всеволод Евгеньевич Егорьев. 1883 - 1967. СПб., 1995.
22 См.: Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М.. 1994; Лсйбович О.Л. Модернизация в России. Пермь. 1996;
Малыхин К.Г. Модернизация в России в XX веке. Анализ опыта. Ростов-на-Дону. 1997; Милсцкий В.П. Российская
модернизация. Предпосылки и перспективы эволюции социального государства. СПб., 1997; Зар>бина Н.Н. Социо
культурные факторы хозяйственного развития: М. Вебер и современные теории модернизации. СПб., 1998; и др.
Российская модернизация рассматривается в качестве одного из вариантов данного исторического процесса, свойственного так называемым странам второго эшелона развития капитализма, или «догоняющей модернизации», который характеризуется особыми индивидуальными чертами .
Флот представляет собой одну из вовлеченных в процесс модернизации локальных подсистем социальной организации и, в свою очередь, способен продемонстрировать собственный оригинальный путь интеграции в новые окружающие условия.
Одной из проблем, возникающих в период трансформации традиционных структур в структуры индустриального типа (так называемого модернизационного перехода), является потребность общества (или в нашем случае профессиональной группы военных моряков) в привыкании к новым историческим условиям. Его успешная адаптация придает процессу модернизации осмысленный и необратимый характер. В свою очередь, скорость и характер адаптации зависит от многих факторов, таких, например, как степень знакомства общества с элементами новой индустриальной культуры или политический курс, проводимый во время модернизации официальными властями. Таким образом, модернизация и социальная (или профессиональная, если речь идет о профессиональной группе) адаптация представляют собой два взаимосвязанных и взаимообусловленных процесса, от координации которых зависит более органичный и безболезненный характер перехода от традиционной фазы развития общества к индустриальной. Современная схема протекания модернизации в странах первого эшелона развития капитализма (так назьгеаемый «классический» вариант проведения модернизации) предполагает три основных этапа24. Для первого из них характерен сам факт осознания отдельными индивидами кризиса исторического развития, вызванного неспособностью традиционных институтов удовлетворить потребности становящегося индустриального общества. На этом же этапе заметна определенная консолидация носителей идей модернизации, вплоть до выделения их в отдельную социальную группу. Осознание проблемы трансформационного кризиса наиболее прогрессивными представителями различных социальных и профессиональных групп приводит к тому, что из состояния «в себе» она становится предметом обсуждения в официальных и общественных кругах. Именно с этого момента можно говорить о начале «сознательной» политики модернизации, а не спонтанных или случайных эпизодах заимствования более передового опыта других стран.
23 См.: Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России. 1783 - 1883 гг. М. 1986: и др.
24 См.: Красильщиков В.А. Модернизация и Россия на пороге XXI века // Вопросы философии. 1993. № 7.
На следующем этапе происходит выход «субъектов модернизации», во главе со своими лидерами, на политическую арену и приобщение их к рычагам власти. Это позволяет значительно ускорить формирование необходимых социально-политических и правовых условий для проведения модернизации.
И, наконец, этап «собственно модернизации», знаменующий собой решительные преобразования в различных сферах социума и влекущие за собой его кардинальные преобразования в заданном направлении.
Более сложно и непредсказуемо картина социальной адаптации будет выглядеть в странах «второго эшелона» развития капитализма, в которых переход к индустриальному обществу осуществляется силами государства под воздействием, главным образом, внешних обстоятельств и без достаточных внутренних предпосылок.
Для определения картины адаптации представителей российского военно-морского флота к условиям модернизационного перехода в рамках указанного хронологического периода, автором была предложена специально разработанная схема идентификации военных моряков с точки зрения освобождения их от влияния взглядов и навыков, свойственных традиционной системе, и приобщения их к условиям индустриального общества.
Что касается индустриальной трансформации системы управления российского флота, то одним из основных признаков качественных сдвигов в этом направлении служит наличие в ее составе такого органа как Генеральный штаб. В динамичных условиях новой индустриальной эпохи период боевой подготовки вооруженных сил становится перманентным. Особое значение при этом приобретает момент перевода сложной и дорогостоящей военной машины с мирного положения на военное. Ни одному из существовавших на тот момент органов полноценное исполнение выше означенных функций было не под силу. В этой связи в военных кругах разных стран был поставлен вопрос о необходимости создания принципиально нового органа, получившего название «генерального штаба». При этом новый орган изначально стремился занять ключевое место в структуре управления армии и флота.
Таким образом, появление генерального штаба, на наш взгляд, является важным показателем уровня развития военной организации. Он также может служить показателем степени модернизации военной системы с точки зрения ее возможности адекватно реагировать на новые явления современности. Процесс учреждения МГШ представляет интерес как один из критериев состояния процесса модернизации в сфере военно-морского флота, которая, в свою очередь представляет собой одну из ярких страниц истории российской модернизации конца XIX - начала XX вв.
Основным руководящим принципом исследования послужил принцип историзма, предполагающий рассмотрение фактов, явлений и процессов в контексте конкретной исторической эпохи в их строгой диалектической взаимосвязи и взаимообусловленности. Для реконструкции изучаемых событий, их анализа и оценок, исходя из специфики исследуемой проблемы, использовались как общенаучные методы дедукции и индукции, так и специальные методы исторического исследования: сравнительно-исторический, историко-генетический, социально-типологический, методы статистического и биографического анализа, а также структурно-функционального анализа учреждений Морского министерства.
Целью данной работы является изучение процесса создания МГШ как одного из направлений модернизации российского флота в конце XIX - начале XX вв. Учреждение МГШ рассматривается с момента появления первоначальной идеи такого органа в русском флоте до ее непосредственной реализации на практике. При этом исследование не предполагает включение в круг рассматриваемых вопросов подробное содержание деятельности МГШ, так как она выходит за рамки его предмета, а также вследствие того, что она уже являлась предметом специального изучения других авторов.
Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:
-рассмотреть общую картину модернизационных сдвигов в сфере сознания, технико-экономической и организационно-управленческой сферах флота к началу XX в.;
-проследить генезис и эволюцию идеи МГШ в русском флоте, а также ход ее документального оформления;
-определить основные этапы и технологию реализации проекта МГШ в Морском министерстве России;
-выявить расстановку сил противников и сторонников проекта МГШ, а также раскрыть ход и характер возникшего противостояния;
-проанализировать процесс интеграции Морского генерального штаба в систему управления флотом.
Структура диссертации соответствует задачам и внутренней логике исследования и состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Источниковая база исследования представлена двумя комплексами различных по своей видовой принадлежности групп исторических источников. Первый комплекс источников включает в себя архивные материалы, отложившиеся в фондах Российского государственного архива военно-морского флота (РГА ВМФ). В первую очередь, это
фонд МГШ (Ф. 418), содержащий богатейший материал, отражающий как деятельность, так и процесс создания данного органа.
Материалы по истории МГШ содержатся в фонде Главного морского штаба (ГМШ) (Ф. 417), на базе одного из отделов которого (Военно-морского ученого) должен был быть образован МГШ.
Документы фондов органов Морского министерства дополняются ценным источ-никовым материалом личных фондов представителей Морского ведомства. Среди них, фонд главного участника создания МГШ капитана 1-го ранга А.Н. Щеглова (Ф. 1234). В нем отложились различные по своей видовой принадлежности источники, в том числе, служебные докладные записки, содержащие предложения автора по реорганизации системы управления Морского министерства, личная переписка с другими участниками процесса создания МГШ и др.
Фонды других сотрудников МГШ - А.В. Колчака (Ф. 11), В.Н. Черкасова (Ф. 1147), В.К. Пилкина (Ф. 1355) содержат материалы, относящиеся не только к служебной деятельности данных офицеров, но и к истории создания МГШ на различных ее этапах.
Важные документы, отражающие процесс модернизации флота находятся в фондах известных военачальников: И.Ф. Лихачева (Ф. 16), Г.И. Бутакова (Ф.4), В.П. Вер-ховского (Ф. 1237) и др.
Кроме того, к исследованию привлекались и документы Российского государственного исторического архива (РГИА). А именно, материалы, отложившиеся в фонде комиссии по обороне Государственной думы (Ф. 1278), которая, по роду своей деятельности, находилась в тесном контакте с МГШ.
Второй комплекс источников состоит из материалов, опубликованных на протяжении второй половины XIX - XX вв.
В общем виде, все используемые в работе исторические источники можно разделить на несколько видовых групп, отличающиеся друг от друга происхождением, целью создания и характером содержащейся в них информации.
Первая группа источников - законодательные акты. К ним относятся: Наказ по управлению Морским ведомством 1886 г., Положение об управлении Морским ведомством 1885 г., Наказ Морскому Генеральному штабу 1906 г., Временное положение об управлении Морским ведомством 1911 г., Закон об императорском российском флоте 1911 г., «высочайшие» рескрипты и указы верховной власти, а также положения об от-
дельных органах Морского министерства . Их сопоставление позволяет рассмотреть процесс эволюции организационной системы военно-морского флота России во второй половине XIX - начале XX вв. Документы данной группы дают возможность выделить основные этапы становления и развития службы генерального штаба во флоте от появления соответствующих ей функций в перечне прав и обязанностей отдельных органов Морского министерства до оформления и последующего развития статуса специального органа генерального штаба. Законодательные источники значимы также и тем, что представляют собой конечный итог многочисленных споров и обсуждений проблемы генерального штаба, как в официальных, так и в неофициальных флотских кругах и, таким образом, имеют тесную связь с другими видами использованных источников и, прежде всего, проектными документами. .
Вторую группу источников составляют документы делопроизводства, включаю-- щие в себя два основных комплекса материалов: документацию различных органов Морского министерства и документы ориентированных на проблемы флота общественных организаций. В соответствии с характером зафиксированной в них информации весь комплекс материалов данной группы, возможно, разделить на несколько подгрупп:
-журналы и протоколы постоянно действующих государственных учреждений, специальных органов («особых совещаний»), а также общественных организаций. Они позволяют представить как содержательную сторону споров по выносимым на их обсуждение вопросам, и в первую очередь, по вопросу о МГШ. Наиболее значимым, в этой связи, является Журнал Особого совещания состоявшегося 22 апреля 1906 г., которое окончательно должно было решить судьбу проекта МГШ26;
-отчетная документация, представленная комплексом документов, таких как докладные записки, проекты и т.п. Объединяющим моментом для данного комплекса материалов является наличие некоей идеи и предложений по ее реализации или формулировки основных положений программы перспективного развития флота, его отдельных областей или органов. В их числе - докладная записка адмирала Н.М. Чихачева. Для нее характерно рассмотрение вопросов относящихся к различным сторонам жизни флота, в том числе и относящихся к сфере его организации. При этом, поднимаемые проблемы в целом рассматриваются автором на общем уровне и имеют рекомендательный
25 См.: Наказ по управлению Морским ведомством. Часть 1. СПб.. 1886: Положение об управлении Морским ведомством//Свод морских постановлений издания 1901 г. по 31/ХП 1900 г. Кн.1. СПб.. 1902; Положение об Адмиралтейств-Совете // Морской сборник. 1907. № 4: Временное положение об управлении Морским ведомством. СПб., 1911; Закон об императорском Российском флоте. СПб.. 1911; и др. :б См.: РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1157.
характер27. Наибольший интерес вызывают служебные записки А.Н. Щеглова, представляющие собой относящиеся к разному времени проекты органа генерального штаба в русском флоте . Сравнительный анализ данных документов помогает определить основные этапы развития идеи генерального штаба в отечественном флоте, новаторский вклад авторов в ее развитие, а также преемственность их точек зрения. Их сохранившиеся черновики позволяют восстановить процесс работы над проектами. Здесь же необходимо отметить и первый доклад начальника Морского генерального штаба императору, фиксирующий первые результаты деятельности недавно созданного учреждения, его оценку существующего состояния флота, а также основные положения программы его развития на ближайший период29;
-переписка, включающая в себя предписания, приказы, циркуляры «по Морскому ведомству» и исходящие от лица начальников различного ранга подчиненным им инстанциям или отдельным служащим Морского ведомства; официальные письма руководителей Морского министерства к другим государственными органами; рапорты, прошения, представления офицеров флота в адрес вышестоящих начальников, а также официальные записки, использовавшиеся как средства оперативной связи между адресатами. Источники данной группы содержатся, как в опубликованных сборниках документов, так и в различных архивных фондах. В первую очередь, это фонды МГШ и ГМШ РГА ВМФ' . Помимо содержательной стороны деятельности различных инстанций Морского ведомства они дают возможность выяснить обстоятельства решения рассматриваемых в работе вопросов, позицию отдельных доллшостных лиц, а также круг и характер отношений, как государственных учреждений, так и конкретных участников событий;
-послужные списки чинов флота, содержащие информацию о происхождении, образовании, семейном положении, порядке и скорости продвижения по службе и занимаемых должностях представителей Морского ведомства, представленные в специальном фонде РГА ВМФ. Формализованный порядок составления подобных документов и однородность содержащейся в них информации дают возможность использовать дан-
ную подгруппу источников для проведения статистического анализа ;
21 См.: Докладная записка свиты Его Императорского Величества контр-адмирала Чихачсва. БМ. БГ. :8 См.: РГА ВМФ. Ф. 1234. Оп. I. Д. 3; Щеглов А.Н. Значение и работа штаба на основании опыта русско-японской войны. М-Л., 1941.
29 См.: РГА ВМФ. Ф. 1234. Оп. 1. Д. 5.
30 См.: РГА ВМФ. Ф. 418; Ф. 417; Макаров СО. Документы. В 2 т. Т.1. М.. 1953. Т. 2 М.. I960; и др.
31 См.: РГА ВМФ. Ф. 406.
-дипломатическая переписка и телеграммы морских агентов (атташе) за границей, предоставляющие дополнительные сведения персонального характера и, в силу своей конфиденциальности, важную информацию в отношении рассматриваемых проблем. В настоящем исследовании использовались материалы фонда военно-морского атташе России в Константинополе РГА ВМФ. С 1909 г. по 1914 г. эту должность занимал автор проекта и активный участник создания МГШ А.Н. Щеглов. Поэтому как его официальная, так и личная переписка содержит массу интересных фактов по интересующей нас проблеме32.
Следующая группа материалов - источники личного происхождения. Они представлены письмами, воспоминаниями, дневниками и автобиографиями авторов-современников событий (большинство из. которых - представители военно-морского флота), а также авторов, являвшихся непосредственными участниками или свидетелями процесса создания МГШ. Первые из них помогают нарисовать общий контекст рассматриваемой исторической эпохи, уловить качественные сдвиги, происходившие в различных сферах военно-морского флота, и, прежде всего, в сфере сознания военных моряков. К ним относятся: материалы великих князей Константина Николаевича, Александра Михайловича и Кирилла Владимировича; воспоминания морских министров И.А. Шестакова и И.К. Григоровича; письма и воспоминания офицеров флота Г.К. Графа, В.И. Семенова, П.А. Вырубова; письма и воспоминания представителей технических флотских специальностей А.Н. Крылова, Е.С. Политовского, В.П. Костенко; воспоминания представителей Военного ведомства А.Ф. Редигера, А.А. Игнатьева; известных политических деятелей СЮ. Витте, И.И. Толстого, С.Д. Сазонова и др.
Вторые раскрывают и дают возможность реконструировать ход исторических событий, связанных с историей создания МГШ. Среди них: малоизвестные мемуары А.Н. Щеглова - автора проекта МГШ, сыгравшего одну из ключевых ролей в ходе его учре-
12 См.: РГА ВМФ. Ф. 898.
33 См.: От Либавы до Цусимы. Письма к жене флагманского корабельного инженера 2-й Тихоокеанской эскадры Евгения Сигизмундовича Политовского. СПб.. 1908: Вырубов П.А. Десять лет из жизни русского моряка погибшего в Цусимском бою. Киев 1910: Витте СЮ. Воспоминания. В 3 т. М., 1960: Костенко В.П. На «Орле» в Цусиме. Л., 1968: Крылов А.Н. Мои воспоминания. Л., 1979: Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. М.. 1989; 1855 год (глава из воспоминаний адмирала И.А. Шестакова «Полвека обыкновенной жизни») // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1990. № 2.; Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. М., 1991; Сазонов С.Д. Воспоминания. Репринтное воспроизведение издания 1927 года. М. 1991: Григорович И.К. Воспоминания бывшего морского министра. СПб.. 1993; 1857- 1861. Переписка императора Александра II с великим князем Константином Николаевичем. Дневник великого князя Константина Николаевича. М., 1994; Семенов В.И. Расплата. СПб.. 1994; Великий князь Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. СПб., 1996; Граф Г.К. Моряки. Очерки из жизни русского офицера (1897 - 1905 гг.). СПб., 1997; Редигер А.Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра. В 2 т. М., 1999;Мелгуары графа И.И. Толстого. М.. 2002; и др.
ждения; материалы, связанные с именем А.В. Колчака, являвшимся одним из участников создания, а также одним из первых сотрудников МГШ и др.34
Необходимо отметить и такой разряд источников личного происхождения как личные письма и записки, призванные выполнять коммуникационные функции в период (вторая половина XIX - начало XX вв.), когда современные средства связи отсутствовали или находились в стадии становления и не получили еще широкого распространения. Источники данной группы, присутствующие как в фондах указанных учреждений Морского министерства, так и в личных фондах, способствуют детальному восстановлению исторических событий, помогают уточнить и определить место и роль отдельных участников событий, оценка которых не нашла отражение в документах официального характера или не совпадает с ними.
Считаем необходимым, также обратить внимание на такой род литературы, как, в целом, исследовательские произведения, принадлежащие перу авторов, лично принимавших участие в исследуемых ими же на научной основе событиях. Такого рода авторы имеют возможность помимо документальных данных, на которые они опираются в своих работах, приводить в качестве доказательств полученных вьшодов и собственные впечатления и свидетельства. Подобные исследования являются более сложными и содержательными, с точки зрения характера присутствующей в них информации. Они занимают промежуточное место между научными трудами и источниками личного происхождения и требуют особого подхода к работе с ними. Таковы, в частности, работы В.Е Егорьева, А.В. Шталя, Б.П. Дудорова3\
Следующая группа источников - специфические нормативные документы, к которым относятся уставы возникших по окончании русско-японской войны профессиональных общественных организаций военных моряков (Санкт-Петербургского военно-морского кружка, Черноморского военно-морского кружка, Общества офицеров флота в Кронштадте) и массовых общественных организаций, объединявших с 1905 г. самые широкие слои населения, в том числе и морских офицеров (Лига обновления флота, Московский кружок обновления флота)36. Данные документы позволяют представить состав и структуру (вплоть до конкретных персоналий) указанных обществ, их цели,
34 См.: РГА ВМФ. Ф. 898. Оп. 1. Д 37: Протоколы заседаний чрезвычайной следственной комиссии по делу
Колчака // От первого лица. М., 1990; Плотников И.Ф. Автобиография Александра Васильевича Колчака //
Вестник Челябинского университета. Серия I. История. 2002. № 2.
35 См.: Шталь А.В. Укз. соч.; Егорьев В.Е. Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну
1904 - 1905 гг. М.-Л., 1939; Дудоров Б.П. Адмирал Непенин. СПб.. 1993.
36 См.: Устав лиги обновления флота //Морской сборник. 1906. № 1. БС: Устав «Общества офицеров флота» //
Морской сборник. 1906. №6; Устав Черноморского военно-морского кружка // Морской сборник. 1908. № 5.
задачи, характер и широту связей, а также методы деятельности, на которые ориентировались эти организации на момент их создания.
Еще одним видом использованных в настоящей работе источников является периодическая печать. И в первую очередь, это научные и публицистические материалы, опубликованные в «неофициальном отделе» отраслевого периодического издания Морского министерства - журнале «Морской сборник» и других печатных органах37. Они образуют отдельную группу источников, которая позволяет представить картину исторической действительности глазами современников на уровне наиболее значимых для них проблем, а также их трактовку авторами публикаций.
Надо сказать, что офицеры военно-морского флота использовали для обнародования своих мыслей не только страницы ведомственных периодических изданий. В частности, работа адмирала И.Ф. Лихачева, в которой впервые в России была публично высказана идея о необходимости создания МГШ, была облечена в форму статьи и опубликована в 1888 г. в журнале «Русское судоходство»38.
Еще одну группу источников составляют научные труды представителей Морского ведомства39. Специфика профессии требовала от военных моряков достаточно глубоких знаний и навыков, относящихся к различным областям науки и техники, в том числе астрономии, географии, геодезии, картографии и др. С началом паровой эпохи развития флота этот список пополнили новые дисциплины, такие как электротехника, радиодело и др. По этой причине служба морского офицера была очень тесно связана с течением научно-технического прогресса. Для многих из них периоды военной деятельности чередовались с периодами научных изысканий. Кому-то удавалось находить возможность совмещать эти два рода деятельности. Одним из наиболее злободневных направлений научного поиска представителей Морского ведомства во 2-ой половине XIX - начале XX вв. была разработка стратегии и тактики парового броненосного флота, а также его новой организационной основы. Одной из проблем относящихся к этой области военных исследований была и идея специального органа для подготовки флота к возможной войне - МГШ.
Весь спектр используемых в работе источников является необходимым и доста-
3 См.: Римский-Корсаков Ф. Кое-что о службе на современных броненосцах // Морской сборник. 1898. № 11: Фохт Н. Без парусов. Но с рангоутом // Морской сборник. 1904. №4; К.М. Учебное дело в Морском корпусе // Морской сборник. 1905. № 12; Лейтенант граф Капнист. О личном составе флота // Морской сборник. 1907. № 3; и др.
38 См.: РГА ВМФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 239.
39 См.: Семечкин Л. Лекции о морской тактике. СПб.. 1868; Щеглов А.Н. Значение и работа штаба на основа
нии опыта русско-японской войны. М.-Л., 1941; Макаров СО. Мир не вечен. «Рассуждения по вопросам мор
ской тактики» и другие сочинения адмирала СО. Макарова. СПб., 1997.
точным для решения стоящих перед исследованием задач. В своей совокупности, они
позволяют оценить масштабы и характер процессов, происходивших в различных сфе
рах военно-морского флота, увидеть их содержание и значение «изнутри», глазами
представителей Морского ведомства, а также способствуют реконструкции рассматри-
ф ваемых исторических событий, стержнем которых является процесс создания Морского
генерального штаба.
Общая характеристика развития материально-технической базы флот
Вторая половина XIX в. стала поистине революционной эпохой в истории военно-морского дела. В течение нескольких десятилетий в нем производился целый ряд технических переворотов, которые на целые полстолетия определили характер военных флотов мира. Многие его черты продолжают сохранять значение и сегодня. До середины XIX в. прогресс в военном кораблестроении шел довольно медленно. Корпуса деревянных кораблей, построенных из отборных пород древесины, служили порой до 30 лет и.были удивительно живучи: их многослойные борта выдерживали порой попадания до нескольких сотен ядер. Единственным их врагом был огонь, противостоять которому среди дерева, парусины и пороха было невозможно. Крымская война по праву считается «лебединой песней» парусного флота - она была последней, в которой принимали участие парусные корабли. С этого момента паровой двигатель, имевший до того вспомогательное значение, становится основополагающим элементом современного судна, делая его независимым от природного фактора. Вместе с тем, Крымская война стала отправной точкой в становлении броненосного судостроения: при осаде Кинбурна французы применили обшитые железом плавучие батареи, которым ядра защитников крепости не смогли причинить вреда, несмотря на многочисленные попадания. В 1859 и 1860 гг. во Франции и Англии, соответственно, спустили на воду первые в истории броненосного судна1. С введением брони даже один защищенный ею корабль мог с успехом противостоять нескольким деревянным, что и продемонстрировал во время гражданской войны в САСШ броненосец «южан» «Вирджиния». Список технических новшеств, легших основу современного военного судостроения, не исчерпывался использованием брони и пара. Наряду с традиционной артиллерией, ставшей теперь нарезной и казнозарядной, что резко увеличивало скорость и дальность ее стрельбы, флотский арсенал пополнился новыми образцами техники и вооружения. Например, минное оружие, включавшее в себя стационарные (якорные) и самодвижущиеся мины, больше известные под названием «торпед». Становление минного дела, в свою очередь, способствовало появлению нового типа кораблей: миноносцев, минных заградителей, тральщиков. В этот же период человечество вплотную подошло к воплощению одной своей давней мечты - созданию подводного судна. И хотя первый опыт подводной войны был продемонстрирован лишь в 1914 - 1918 гг., к началу XX в. в мире уже имелось значительное количество опытных образцов подводных лодок. Их качество оставляло желать лучшего, но для профессионалов было ясно, что серийное производство этих судов является вопросом времени. Целый ряд научных открытий и изобретений, таких как паровая турбина, дизельная и электрическая техника, радио и др., прежде чем стать достоянием гражданской культуры или наряду с ней, прошли свою апробацию и получили активное использование в сфере военно-морского флота (ВМФ). Благодаря этому, военный флот превращается в одну из наиболее прогрессивных, престижных и дорогостоящих «игрушек» для государств. Действительно, если парусный деревянный корабль стоил в середине XIX в. в России около полумиллиона рублей, то строительство крупных броненосного корабля обходится казне во второй половине XIX в. в 6-8 млн. р., миноносца- в 100-500 тыс. р.2 В результате, морское соперничество можно было начинать с нуля. Но теперь, учитывая технические особенности новых кораблей (металл, броня, паровой двигатель, сложное, с технической точки зрения, оборудование), а также их высокую стоимость, успех зависел от индустриального и финансового потенциала участников.
Международная изоляция, в которой оказалась Россия в результате поражения в Крымской войне, не оставила ей другого выбора: для обороны собственных морских границ и восстановления утерянного статуса великой державы ей был необходим сильный современный флот, способный представлять ее интересы в любой точке земного шара. Поэтому она немедленно вынуждена была вступить в гонку морских вооружений, тем более, особо напряженные отношения, в тот момент, у нее складывались именно с наиболее передовыми в области судостроения государствами. Дело осложнялось тем, что начало перевооружению флота, совпало с началом проведения в России широкомасштабных либеральных реформ, с которыми в Морском министерстве не могли не считаться. С 1853 по 1881 гг. во главе его находился великий князь Константин Николаевич. Человек, безусловно, одаренный, он был влюблен в море, и испытывал искренний интерес к проблемам современного флота, особенно к вопросам судостроения
Адаптация личного состава флота к условиям модернизационного перехода
Создание в России во второй половине XIX в. современной материально-технической базы парового броненосного флота, а также, сопутствовавшие этому изменения в тактике, стратегии и организации военно-морского дела, поставили личный состав Морского министерства перед необходимостью приспособиться к особенностям современной флотской действительности65. Речь, таким образом, идет о профессиональной адаптации, под которой следует понимать приспособление представителей той или иной профессиональной группы (в данном случае - военных моряков) к изменившимся в процессе модернизации окружающим условиям. Значимость данной проблемы вполне определенно осознавалась уже современниками. «Огромный переворот, захвативший последние 25 - 30 лет, - писал в 1904 г. офицер флота, - лег целиком на одно поколение, и от него потребовалось приспособиться ко всему новому, что создала, хотя бы только одна, техника в борьбе наций на море»
Профессиональная адаптация российских моряков во второй половине XIX - начале XX вв. включала, на наш взгляд, три основных круга проблем, представляющих собой своеобразные уровни ее протекания. Оговоримся, что понятие «уровень» в данном случае условно. Оно отражает не столько последовательность осуществления различных фаз адаптации (все процессы в значительной степени накладываются друг на друга), сколько служит указанием на то, что они отражают явления более высокого порядка: каждый из уровней является более сложным по отношению к предыдущему и включает характерные для него требования. Все уровни, таким образом, являются взаимосвязанными и взаимообусловленными.
На первом уровне, главная задача адаптации заключалась в устранении у сформировавшихся в традиционных условиях военных психологического дискомфорта по отношению к новшествам индустриального характера, которые должны были стать доступны для их восприятия и понимания. «От личного состава (флота - Д.С.), - писал современник, - потребовалось огромное количество новых способностей, связанных, отчасти, с его психикой, которую он унаследовал от своих отцов...»67. Одним из наиболее заметных проявлений подобного психологического дискомфорта были сложности с эстетическим восприятием атрибутов, явлений и процессов новой эпохи. И в первую очередь, это коснулось - парового броненосного судна. На фоне бесшумно скользящего по волнам под «крыльями» парусов доведенного до совершенства деревянного парусника, тысячетонные, пышущие жаром, закованные в броню современные броненосцы неизменно ассоциировались с чудовищами - великанами. «Колоссьо , «левиафаны» - вот некоторые из наиболее часто встречающихся у современников ассоциаций с этими кораблями. В глазах моряков старшего поколения, профессиональное становление которых пришлось на период, когда наследие парусного века еще находило себе достаточно широкое применение, а предлагавшиеся образцы парового кораблестроения оказывались зачастую далекими до совершенства, внешние формы новой техники выглядели, порой, как откровенная безвкусица. « Вместо изящного корпуса, - читаем в одной из статей Морского сборника, - видны теперь неуклюжие громады броненосцев, со всевозможными выступами, впадинами и проч. ...Снаружи вид весьма внушительный, но нельзя сказать, чтобы изящный»68.
Эстетическая неприязнь офицеров флота к результатам технической революции, подвергнувшим существенным изменениям привычные глазу очертания военного корабля парусной эпохи, представляется нам своеобразной формой отторжения отягченного традиционными представлениями сознания элементов новой индустриальной эпохи, одним из символов которой является паровой двигатель. «Машина, - писал О. Шпенглер, - воспринималась как что-то дьявольское, и не напрасно. В глазах верующего человека она означает ниспровержение бога»69. При этом эстетический дискомфорт, на наш взгляд, является уже достаточно сглаженной (тем же образовательным уровнем военных моряков), а точнее сказать, остаточной формой подобного отторжения, когда отрицание переносится с сущности рассматриваемого предмета на его внешние конфигурации.
В качестве примера более адекватной с точки зрения индустриального сознания реакции на современный военно-технический пейзаж, можно привести впечатление молодого воспитанника Морского кадетского корпуса от впервые в жизни увиденных образцов парового броненосного флота: «У стенок гавани стояло несколько новых броненосцев... Они показались мне такими грозными гигантами, что я не мог от них оторвать взора. Вскоре увидели мы лес мачт отряда Морского Корпуса. Какими архаическими показались, по сравнению с броненосцами и крейсерами, корабли нашего отряда, точно сохранившиеся как красивая и интересная достопримечательность прежних времен»70. Как видим, молодой человек достаточно тепло отзывается о кораблях прежней эпохи . Эстетическая выразительность парусного судна не вызывает сомнения и в начале XX в. Одновременно симпатии юного кадета находятся на стороне кораблей последнего поколения. Г.К. Граф отмечает и их возросшие, по сравнению с парусными кораблями, масштабы. Однако грозная мощь броненосцев вызывает у него не страх или отвращение, а наоборот, восхищение. Возможно, их внешние формы и уступают по красоте своим предшественникам, но также очевидно и их боевое превосходство. К слову сказать, эстетика индустриального общества в целом начала приобретать практический характер. Внешний эффект и значимость того или иного предмета зависели от того, насколько полезным оказался он в боевой обстановке. Так, например, адмирал А. А. Попов высмеивал внешний вид, неудобных для работы на высоте матросских дождевиков, а также приказал снять стеснявшие свободу движения офицеров штрипки на панталонах, которые с его подачи оценивались теперь не иначе как «положительное уродство»72.
Проект Морского генерального штаба А.Н. Щеглова
Как мы уже отмечали, флот, как и любой другой военный институт, создан, прежде всего, для войны. Именно война является его наиболее естественным состоянием, в то время как мир рассматривается военными лишь как период подготовки к будущим боевым операциям. При этом, масштабы и последствия современных войн индустриальной эпохи оказываются настолько велики и разрушительны, что это социальное явление со 2-й половины XIX в. становится относительно редким. Вместе с тем, в новых условиях, когда война приобретает национальный характер, именно общество, а не профессионалы-военные, становится основным ее участником1. Не случайно, война приковывает к себе внимание всех социальных групп и имеет широкий общественный резонанс. Один из первых мощных всплесков такого рода активности по военным вопросам наблюдался в России в начале XX в. в связи с печально известными событиями русско-японской войны 1904 - 1905 гг. «С общественным мнением теперь считаются...», - сообщал из России в конце 1905 г. находившемуся на отдыхе за границей В.И. Семенову его приятель2. И это мнение складывалось далеко не в пользу участников боевых действий на Дальнем Востоке. «Не слаще было чувствовать себя и на улице, -вспоминал о своем появлении в столице участник этой войны граф А. А. Игнатьев. -Черная мохнатая сибирская папаха привлекала всеобщее внимание, и в первый же день приезда, когда дрожки задержались на перекрестке где-то на Загородном проспекте, я услышал поразившее меня замечание: «Эй, смотри, - манчжурский герой! На фонаре бы ему висеть...» .
Вдвойне тяжелым в этой ситуации было положение представителей военно-морского флота, оказавшихся под перекрестным огнем критики не только общественности, но и своих коллег из Военного ведомства, отказывавшим им по опыту прошедшей войны в элементарной профессиональной состоятельности. «Что касается наших сухопутных офицеров, - писал в одной из своих статей генерал-майор Е.И. Мартынов, -то они еще с самого начала войны не возлагали на флот особых надежд... Из истории.мы знали, что наши моряки (сухопутные люди по природе) никогда не отличались особым искусством на морях и что лучшие свои дела они совершали тогда, когда их высаживали на сушу, употребляя в качестве пехотинцев и артиллеристов»4. Общественный резонанс оказался тем более сильным, что война, уничтожившая огромное количество материальных и людских ресурсов, оказалась проигранной и все жертвы, таким образом, оказались напрасными. Более того, во время войны флоту, как впрочем и армии, так и не удалось провести ни одной крупной удачной операции, способной переломить ход боевых действий в свою пользу. А во время Цусимского сражения, ставшего, пожалуй, главным событием войны на море, 2-я Тихоокеанская эскадра, даже ценой своей гибели, не сумела нанести противнику сколько-нибудь ощутимого урона. «...Действительность превзошла самые пессимистические ожидания, - писал Е.И. Мартынов - Цусимское поражение является единственным в истории. Многочисленный флот погиб, не причинив неприятелю ни малейшего вреда».
В результате гибели двух Тихоокеанских эскадр Россия лишилась сразу двух флотов: Балтийского, откуда эти эскадры ушли на Дальний Восток и Тихоокеанского, в качестве которого они должны были действовать. В лучшем положении оказался Черноморский флот, не принимавший участия в боевых действиях. Второй раз за последние полвека Россия теряла свой флот. Второй раз приходилось изыскивать средства на его восстановление, но получить их в новых политических условиях было возможно только с согласия парламента, испытывавшему к «цусимскому ведомству» особую неприязнь. «Масло в огонь» подливали представители Военного министерства, как и некоторые депутаты Государственной думы, доходившие порой в своих нападках на флот до отрицания самой необходимости его возрождения. «Вопрос о создании сильного наступательного флота есть для России вопрос будущего», - читаем у Е.И. Мартынова .
Военные моряки и сами остро переживали свое положение. Испытывая комплекс вины за проигранную войну, они стремились как можно скорее исправить сложившуюся ситуацию, а для этого, по их мнению, необходимо было разобраться в причинах произошедшей трагедии. «Когда общество, какое бы оно ни было, переживает бурный период выхода наружу давно действовавших скрытно причин его разложения, оно прежде всего должно сплотиться и работой мысли всех своих сочленов постараться выяснить свое положение и понять все те обстоятельства, которые привели его на край гибели», -писал современник
