Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Ценностные основания российской идентичности в свете прагматического подхода государственников-охранителей 17
1. Истоки видения проблемы поиска ценностных оснований национальной идентичности в отечественной мыслительной традиции 17
2. Оценка западного опыта и ценностного базиса российской государственности консерваторами-государственниками 33
3. Исторические, религиозные, духовно-нравственные ценностные основания национальной самотождественности в трудах консерваторов государственников 61
Глава II. Специфика подхода славянофилов к проблеме поиска ценностных оснований национальной самотождественности 78
1. Отношение славянофилов к культурным ценностям России и Запада в контексте проблемы поиска национальной идентичности 78
2. Социально-политические ценности России и Запада глазами славянофилов 103
Глава III. Ценностные основания национальной самотождественности в цивилизационных моделях Н.Я. Данилевского и Н.Я. Леонтьева 124
1. Ценностные ориентиры Запада и аксиологические основания российской национальной идентичности в философии Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева 124
2. Особенности подходов Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева к поиску российской политической идентичности 139
Заключение 150
Список литературы 166
- Истоки видения проблемы поиска ценностных оснований национальной идентичности в отечественной мыслительной традиции
- Исторические, религиозные, духовно-нравственные ценностные основания национальной самотождественности в трудах консерваторов государственников
- Социально-политические ценности России и Запада глазами славянофилов
- Особенности подходов Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева к поиску российской политической идентичности
Введение к работе
Поиск национальной идентичности предполагает самоопределение народа в культурно-историческом пространстве, осмысление исторического прошлого и той системы ценностной, которая становится ключевой в формировании традиций.
Русская консервативная мысль содержит значимое духовно-идейное наследие: она воплотила богатые отечественные традиции, многовековой исторический опыт. Бережное отношение к прошлому, детальное рассмотрение исторического опыта предков, позволяют взвесить их достижения и просчеты, что дает возможность искать ответы на исторические вызовы внутри общества. Труды теоретиков консерватизма XIX - начала XX в., составляющие важный фрагмент истории отечественной мысли, нуждаются, таким образом, в анализе и оценке, что необходимо на современном этапе развития России в сложных условиях догоняющей модернизации.
Актуальность исследования. Определение ценностных оснований национальной идентичности приобретает особую значимость в настоящее время в связи с процессами глобализации и модернизации. В условиях глобализации России необходимо, учитывая современный мировые тенденции и направления развития в социально-экономической, политической и культурной сферах, анализировать предыдущий опыт, сохранить национальный культурный облик и историческую преемственность.
Важной составляющей картины современного российского общества является проблема модернизации. Дискуссии, связанные с выбором дальнейшего пути развития страны, адаптацией в современных российских условиях западного опыта не обходятся без проведения исторических параллелей с прошлым модернизационым опытом. Область культурных, нравственных ценностей, нравственно-этическое состояние общества, процессы в религиозной жизни современной России также нуждаются в подробном рассмотрении.
Сложное переплетение самобытного и заимствованного, традиционного и инновационного в российской истории предполагает необходимость обращения к анализу теоретического наследия русских консерваторов XIX - начала XX в., в котором находит отражение проблема поиска ценностных оснований национальной идентичности. Заслуга консерваторов состоит в постановке и попытке теоретического осмысления тех проблем, которые возникают и на современном витке модернизации России. Речь идет о вопросах поиска ценностных оснований социума, нравственно-этических принципов в обществе, оснований общественной солидарности, сильной государственности, патриотического воспитания, поддержания статуса России на международной арене. Консерваторы сильны в пафосе отстаивания национальных традиций. В этой связи исключительно важно рассмотреть взгляды отечественных консерваторов на систему ценностей, ставшей определяющей в поиске российской самотождественности. Это позволяет помыслить консерватизм как попытку полярной оценки Запада и России в плоскости обнаружения национальной идентичности. Процесс самоидентификации россиян – осмысление истории и перспектив дальнейшего развития, осознание роли и места в отношении с иными обществами – трудно представить без сравнения и сопоставления собственного опыта, традиций и ценностей с западными, что возможно посредством антитезы «мы» - «они».
Степень разработанности проблемы. Проблема поиска ценностных оснований национальной идентичности является одной из наиболее значимых в теоретическом наследии русских консерваторов XIX - начала XX в., поэтому вполне очевидно, что её исследование неотделимо от целостного осмысления мировоззрения консерваторов. Научная литература, в которой авторы анализировали наследие русских консервативных мыслителей в целом, поистине огромна. Однако подходы к изучению консерватизма и его трактовка на протяжении XX в. менялись. Результаты изучения отражены как в обобщающих работах, так и в тех изданиях, авторы которых избрали предметом исследования отдельные аспекты дореволюционного консерватизма, его истории, а также создавали портреты видных идеологов русского консерватизма.
Проблемы русского консерватизма XIX – начала XX в. исследовались учеными-эмигрантами. Среди русских эмигрантов рассмотрение вопросов аксиологических оснований национальной самотождественности в рамках консервативного мировоззрения нашло наиболее полное осмысление в философских трудах протоиерея В.В. Зеньковского, Н.А. Бердяева, Н.О. Лосского, Ф.А. Степуна, И.А. Ильина, И.Л. Солоневича. В.В. Зеньковскому, сделавшему акцент на православной традиции, удалось выявить и осмыслить специфические черты русской культуры, в то же время представить ее взаимосвязь с европейскими культурными традициями. Поворотным событием в отношениях России и Европы он посчитал Великую французскую революцию 1789-1794 гг., следовательно, не отрицал политических мотивов в вопросах поиска национальной идентичности, которые в итоге, по его взглядам, особенно отчетливо проявились в философии Данилевского. Однако в отличие от Н.О. Лосского трактующего философию Данилевского и Леонтьева в качестве «вырождения славянофильства», Зеньковский не склонен их отождествлять с адептами славянофильства.
В советский период консерватизм в силу идеологических и политических причин трактовался в негативном ключе. С 1930-х до конца 1960-х гг. интерес к проблемам русского консерватизма заметно падает. Однако нельзя сказать, что в дальнейшем тема была предана забвению. В это время появляются работы П.А. Зайончковского, А.Л. Янова, В.А. Твардовской, Л.Р. Авдеевой, в которых в той или иной степени рассматриваются воззрения русских консерваторов XIX - начала XX в. на проблему поиска ценностных оснований национальной самотождественности. В рамках устоявшейся научной парадигмы в оценке трудов консерваторов зачастую преобладали догматизм, односторонность в суждениях исследователей. Так, Л.Р. Авдеева негативно трактует взгляды славянофилов как националистические, достигшие апогея, по ее мнению, в работах «неословянофилов», к числу которых автор уверенно относит Данилевского и Леонтьева.
С середины 1980-х гг. русский консерватизм все более привлекает внимание исследователей. Такой всплеск в изучении отечественной мысли обусловлен как необходимостью решения конкретных исследовательских задач, появлением новых возможностей в изучении консерватизма, так и известными общественно-политическими событиями в стране тех лет, под воздействием которых вопросы поиска национальной самотождественности представляют неподдельный интерес. В обозначенный период взгляды русских консерваторов на ценностный аспект российской идентичности находят отражение, как в обобщающих трудах, так и в работах, посвященных консервативным мыслителям. Отдельные аспекты рассматриваемой проблемы освещены в исследованиях Е.А. Дудзинской, Н.И. Цимбаева, Ю.М. Лотмана, З.В. Смирновой, В.В. Сербиненко, А.А. Королькова, Т.И. Благовой, Ю.С. Пивоварова, Э.Г. Соловьёва и других учёных.
В обозначенный период, когда проблема определения ценностного фундамента национальной идентичности значительно актуализируется в науке и в обществе, все большее внимание ученые, а также политики, журналисты уделяют не попыткам перенесения на российскую почву чужого опыта, а обращению к собственным традициям, их возрождению. Возникает потребность в объективном анализе трудов консерваторов. Отсюда - многочисленные вопросы, дискуссии, связанные с поиском некоего духовного стержня, так называемой «Русской идеи», способной консолидировать общество. Последняя вызвала многочисленные споры. Так, польский исследователь А. Валицкий уверенно отстаивает точку зрения, согласно которой идеи славянофилов лишены национальной специфики, то есть являются итогом копирования идей западной философии. Полемика между учеными, ориентированными либо на западные ценности, либо на национальные политические и культурные традиции, проходит по вопросу об «особости» русской философии, отличии ее ценностных ориентиров, детерминированных спецификой отечественной истории, от западной философской традиции.
Среди исследований последних лет проблема поиска национальной самотождественности в рамках мировоззрения русских консерваторов XIX - начала XX в. рассматривается в целом ряде монографий, статей, справочников, энциклопедий, подготовленных ведущими учеными, избравшими объектом изучения отечественную консервативную мысль XIX в., среди которых В.А. Гусев, А.В. Репников, Э.А. Попов, В.И. Шамшурин, А.И.Уткин, В.К. Кантор, В.А. Китаев и другие авторы.
Анализ литературы показал, что в целом русский консерватизм рассматривался достаточно подробно и многогранно. Вместе с этим проблема поиска аксиологических оснований национальной идентичности в трудах теоретиков русского дореволюционного консерватизма была и остается одной из актуальных в науке, поскольку её комплексное исследование не завершено, что предполагает необходимость дальнейшего всестороннего, детального её изучения. Предлагаемое диссертационное исследование направлено на то, чтобы представить и сравнить подходы отечественных консерваторов XIX - начала ХХ в. к определению ценностных оснований российской идентичности.
В русской философии XIX в. термин «ценность» практически не употреблялся, однако в исследовании его включение необходимо, поскольку обращение к поиску национальной самотождественности предполагает четкое определение ценностного комплекса, присущего конкретному обществу, осознание его специфики в сравнении с культурными и политическими ценностями иных социумов, выяснение иерархии ценностей.
Значимость дальнейшего теоретического осмысления данной научной проблемы обусловила выбор объекта исследования, которым является наследие теоретиков русского консерватизма XIX – начала XX в., и предмета исследования, в качестве которого выступают варианты подходов русских консерваторов к проблеме поиска аксиологических оснований национальной самотождественности.
Цель и задачи исследования. Целью диссертации является комплексный историко-философский анализ воззрений консервативных мыслителей XIX – начала XX в. на характер ценностных оснований национальной самотождественности.
Достижение обозначенной цели предполагает решение следующих задач:
– выявить истоки видения проблемы ценностных оснований национальной самотождественности в России, определив аксиологическую систему, доминирующую в отечественной мыслительной традиции;
– выяснить специфику прагматического подхода государственников-охранителей к определению ценностных оснований российской политической идентичности в контексте вопросов модернизации России;
– раскрыть специфику исторических, религиозных, духовно-нравственных ценностей национальной идентичности, предложенных консерваторами-государственниками;
– определить особенности воззрений славянофилов на аксиологические основания национальной идентичности;
– выявить специфику подхода славянофилов к социально-политическим ценностям, определяющим национальную самотождественность;
– представить специфику подходов Н.Я.Данилевского и К.Н.Леонтьева к проблеме поиска ценностных оснований национальной идентичности;
– раскрыть особенности трактовки политических ценностей российской самотождественности в философии Н.Я.Данилевского и К.Н.Леонтьева.
Источниками исследования служат труды русских консерваторов XIX - начала XX в.: К.С. Аксакова Ф.В. Булгарина, Н.И. Греча, Н.Я. Данилевского, Н.М. Карамзина, Н.М. Каткова, И.В. Киреевского, К.Н.Леонтьева, М.О. Меньшикова, К.П. Победоносцева, Ю. Ф. Самарина, Ф.И. Тютчева, А.С. Хомякова, С.П. Шевырева и прочих консервативных мыслителей, в работах которых представлены их взгляды на проблему поиска ценностных оснований национальной идентичности. Поскольку объем диссертации не позволяет осветить в равной степени труды большего числа приверженцев консерватизма, то выбор был сделан в пользу либо тех мыслителей, в воззрениях которых рассматриваемая проблема была наиболее глубоко отражена, либо в пользу тех авторов, чьи труды менее исследованы. Консервативные мотивы находят свое отражение не только в сугубо философских работах, но и достаточно широко представлены в отечественной философской публицистике консервативного направления, что значительно расширяет рамки исследования.
Методологическая основа исследования определяется целью, задачами, логикой исследования. Она базируется на проблемно-хронологическом способе исследования и подачи материала. В диссертации использованы как общенаучные, так и специальные методы гуманитарных наук: типологический, сравнительно-исторический, реконструирующий, хронологический методы. Использованные методы дают возможность, учитывая типологию дореволюционного консерватизма, выделить и сравнить три подхода консерваторов к проблеме определения ценностных оснований национальной идентичности.
Истоки видения проблемы поиска ценностных оснований национальной идентичности в отечественной мыслительной традиции
Консерватизм — глубоко национальное явление, впитавшее в себя исторический опыт народа, особенности культуры, в силу чего следование традиции, которую можно определить как способ бытия и воспроизводства элементов социокультурного наследия, фиксирующий устойчивость и преемственность опыта поколений12, является основополагающим принципом консерватизма. Традиции открывают уникальный культурный мир общества в силу чего, невозможно говорить о культуре вне традиции, вне исторического прошлого. Неотъемлемой составляющей последовательного консервативного мировоззрения являются также антирационализм и антииндивидуализм 3. Консерваторы отдают явный приоритет интересам коллектива, общества, государства перед частными целями. В отличие от либералов, абсолютизирующих значение демократии, парламентаризма, социального равенства и социальной справедливости, консерваторы, считавшие эти понятия абстрактными, формальными, стояли, по С. Хантингтону, на страже сильного централизованного государства, социальной иерархии, частной собственности; в вопросах политической практики руководствовались опытом и благоразумием, с осторожностью относились и к таким либеральным ценностям и принципам, как прогресс, стремление к переменам, индивидуализм. Они критически трактовали излишнюю, не всегда продуманную, реформаторскую деятельность, в особенности, если речь шла о коренном изменении стиля жизни, последствия которого представлялись им туманными. Вполне очевидно, что консерваторы выражали самое негативное отношение к любым формам политического радикализма и экстремизма1 .
Государство, по убеждению консерваторов, должно иметь глубокую внутреннюю идею, способную консолидировать разноликое общество (чувство патриотизма), отсюда - приоритет в консервативном мышлении духовного фактора перед материальным успехом. Формула «Православие. Самодержавие. Народность» в наиболее отчетливой форме представила взаимосвязь традиционных для дореволюционной России ценностных ориентиров, которыми в своих суждениях руководствовались консерваторы.
Философский смысл категории «традиция» заключается в том, что она включает в себя целый комплекс форм сознания, норм поведения, имеющих определенные ценностные основания, и характеризуя связь настоящего с прошедшим. Традиция служит непременным условием формирования идентичности15. Термин «идентичность» используется для описания индивидов и групп в качестве относительно устойчивых, «тождественных самим себе» целостностей . С выявлением ценностных ориентиров, лежавших в основе традиций, прочно связана проблема поиска национальной идентичности. Обращение к поиску национальной самотождественности предполагает четкое определение ценностного комплекса, присущего конкретному обществу, осознание его специфики в сравнении с культурными и политическими ценностями иных социумов, выяснение иерархии ценностей. Такое сравнение возможно с помощью построения бинарных оппозиций, в рамках которых определяются ценностные основания российской идентичности. Традиционно самоопределение россиян осуществляется посредством противопоставлению западным ценностям и стилю жизни, впрочем, и Запад идентифицирует себя, сравнивая с Востоком. Национальная идентичность предполагает самоидентификацию с определенным политическим (национальное государство) и культурным (национальная культура) сообществом. В связи с тем, что в большинстве своем государства полиэтнические, именно культурный и гражданско-политический аспекты имеют приоритет над этническим измерением национальной идентичности17.
Теоретическое наследие русских консерваторов, таким образом, целесообразно помыслить как попытку полярной оценки Запада и России в контексте обнаружения национальной самотождественности. Однако, рассматривая отношение русских консерваторов к западной цивилизации в контексте поиска национальной идентичности, нужно отчетливо представлять, что следует понимать под «Западом». Понятие «Запад» обобщенное: оно включает в себя не только Запад как географическое пространство или Запад как субъект геополитики, но и западные ценности, а, следовательно, и культуру, и менталитет, и психологию европейского человека, впитавшие в себя все особенности исторического развития этой цивилизации.
Если трактовать отношение к Западу со стороны консерваторов как критику рационально-позитивистской традиции Европы, то оно не является идейным феноменом исключительно отечественной мысли. Не все европейские философы признавали рационализм в качестве отражения истины и полноты знания, то есть как олицетворение высшей формы философствования. Не считая идеалы западной цивилизации универсальными, европейские мыслители задумывались об односторонности таких ценностей, как рационализм и индивидуализм, материализм и техницизм, парламентаризм и демократия, рассуждали о негативных последствиях массови-зации и популяризации культуры, да и сами прогрессистские концепции исторического развития неоднократно осуждались в Европе. Попытки переоценки ценностей романо-германской цивилизации нашли отражение в трудах таких западных философов, как А. де Ривароль, Ф.-Р. Де Шатобриан, Л. де Бональд, Ж. де Местр, А. Шопенгауэр, С. Кьеркегор, Ф. Ницше, К. Яс-перс, X. Ортега-и-Гассет, О. Шпенглер, Э.Юнгер, А.Тойнби, О. Розеншток-Хюсси, П. Шоню. В этом смысле воззрения русских консерваторов имеют явные точки соприкосновения с западной философией, а также с богословием и церковной публицистикой .
Однако критика ценностей западной цивилизации в России и, собственно, в Европе была обусловлена разными факторами. Критические суждения западных философов шли вразрез с исторически сложившимися ценностями романо-германской цивилизации, в безусловном поклонении которым они увидели негативные моменты для дальнейшего развития Европы.
Противопоставление ценностей России аксиологической системе Запада неотделимо от процесса самоидентификации россиян, поскольку обретение национальной идентичности как раз немыслимо без осознания своего места во взаимоотношении с прочими общностями, то есть без соотнесения и сравнения «своего» и «чужого».
Исторические, религиозные, духовно-нравственные ценностные основания национальной самотождественности в трудах консерваторов государственников
Идеи государственников-охранителей о поиске ценностных основа ний национальной самотождественности сориентированы на защиту рус ского самодержавия главным образом от модернизационных процессов, предполагающих апробирование европейского опыта в специфических рос сийских условиях. Государственников беспокоили последствия модер низации в России, в стране с сильными самодержавно-православными тра дициями, с патриархально-общинной психологией народа. Притом, что суждения консерваторов-государственников имеют политическую направ ленность, их воззрения не приобрели бы целостный вид без выявления системы исторических, религиозных, духовно-нравственных ценностных оснований российской идентичности. Рассматривая самодержавие в качест ве основополагающей ценности, государственники использовали религи озные и исторические ценностные аргументы, скорее, в инструментальном плане. Однако они не считали возможным помыслить российское само державие без прочной духовной основы, обеспечивающей «единения» царя и народа. Причин для этого несколько. Во-первых, стремление подчерк нуть законность и легитимность царской власти; во-вторых, показать ор ганичность самодержавия, гармонию в социально-политической сфере; в третьих, акцент, сделанный государственниками, на «народную гордость» патриотизм, был рассчитан на то, чтобы завуалировать кризис и явное от ставание России от Запада. Приоритет духовного фактора перед материаль ным интерпретировался консерваторами как ценностное преимущество русского народа перед европейцами-капиталистами. Подобные суждения, впрочем, дополнялись и откровенным «мессианством» в работах отдельных мыслителей.
Для мировоззрения основоположника русского консерватизма М.Н. Карамзина характерны изменения подхода к пониманию национальной идентичности. Так, молодой Карамзин не рассматривает Россию в качестве антитезы Западу, поскольку рассматривает вопрос в рамках идеологии Просвещения о едином пути исторического развитии " .
Стремление Карамзина после Французской революции выявить характерные ценностные основания российского общества, а, следовательно, определить полярность в системе ценностей России и Европы, прослеживается в письмах «Милодора к Филалету», где писатель «обобщил и выразил горестное удивление русских людей перед событиями, совершавшимися во Франции» . В итоге, идеалы Просвещения с закономерным общественным прогрессом ставятся автором под сомнение. Под воздействием якобинской диктатуры, разочаровавшись в исповедуемых гуманистических началах, Карамзин пишет: «Кто более нашего славил преимущества осьмого-надесять века: свет философии, смягчение нравов, тонкость разума и чувства, размножение жизненных удовольствии, всеместное распространение духа общественности, теснейшую и дружелюбнейшую связь народов, кротость правлений и проч., и проч.?» " Просвещение рассматривается Карамзиным уже не только в качестве способа духовного совершенствования, но, главным образом, как панацея от политического радикализма. Облик социума во многом определяется системой нравственно-этических ценностей: так, свобода в консервативном мировосприятии Карамзина предполагает, прежде всего, не рост индивидуальной свободы, а обогащение духовного мира человека.
Проблема поиска ценностных оснований национальной идентичности, представленная в мировоззрении Карамзина, приобретает наиболее четкие идейные контуры применительно к периоду создания им «Записки о древней и новой России». Здесь уместно, употребляя слова А.С. Пушкина, сказать, что «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Коломбом» . Если ранее автор выдвигал идею о едином пути исторического развития, то в «Записке» предпочтение отдаётся особенностям развития каждого государства, связанного с укреплением собственных традиций, основанных на определенной системе ценностей.
Эта рефлексия способствует возведению прочного фундамента отечественной консервативной мысли, с обозначением базисных её элементов, нашедших отражение в мировоззрении Н.М. Карамзина. Исследователь А. В. Гулыга полагает, что для Карамзина история — это своего рода «школа морального воспитания народа, "завет предков потомству", дополнение, разъяснение настоящего и пример для будущего» . Обращение к прошлому опыту страны способствует патриотическому воспитанию граждан, следовательно, в актив историка можно зачислить пропагандируемый им патриотизм. Особое геополитическое положение России Карамзин рассматривает как ее приемущество: «Россия тяжела на политических весах Европы и что массивное её состояние надолго предохранит ее от ломки и измятия»132. В поиске Карамзиным российской идентичности патриотизм приобретает значение одной из главных ценностей: он служит не только проявлением чувства «народной гордости», но и отражает уникальный культурный мир и исторические традиции государства; предполагает преемственность от прошлого России к ее настоящему. Патриотизм, по Карамзину, - воплощение «духа народного», без выявления которого невозможно «нравственное могущество» самодержавия. Понятие «дух народный» Карамзин трактует в свете вопросов национальной самоидентификации: «дух народный» - осознание народом самого себя посредством осмысления прошлого опыта и традиций, что предполагает необходимость сравнения систем ценностей российской и западной культур. «Два государства, - уверен мыслитель,- могут стоять на одной степени гражданского про-свещения, имея нравы различные» : Карамзин не исключает заимствование в культуре, искусстве, науке, но это заемное не должно противоречить нравам и привычному жизненному укладу.
В сочинениях A.M. Бакунина суждения о легитимности в России монаршей власти обоснованы не только историческими, но и религиозными мотивами. Рассуждения мыслителя о божественном предопределении но сят оттенок провиденциализма, поскольку православие рассматривается автором как духовный фундамент российских общественно политических реалий: Одна религия святая В погибели спасает нас Следовательно, российская самодержавная традиция рассматривается Бакуниным как нечто, идущее от Бога, а не вопреки ему. Антииндивидуализм и антирационализм в творчестве Бакунина проявляется в полярной трактовке таких западных и российских ценностей, как «индивидуализм - коллективизм», «секуляризм, рационализм - православная традиция».
Так, следуя консервативной традиции Карамзина, A.M. Бакунин в рассмотрении понятия «свобода» критиковал западное общество с «ересью латинской» за то, что оно вверило свою судьбу сомнительным, по его мнению, идеалам, первый из которых — свобода личности, с точки зрения мыслителя, превратившаяся по сути в эгоизм, второй — неиссякаемые возможности разума, отстранившие человека от «мира горнего».
Социально-политические ценности России и Запада глазами славянофилов
Воззрения славянофилов на ценностные основания российской идентичности не были сконцентрированы на политическом аспекте российской самотождественности, что можно объяснить как идейными особенностями, так и ценностными установками адептов славянофильского направления русского консерватизма, в рамках которого защита и упрочения самодержавия не рассматривалась в качестве идейной доминанты. Роль последней в мировоззрении славянофилов, как известно, принадлежала православию и народности, следовательно, основными факторами формирования культуры, по мнению славянофилов, являются религиозная вера и национальная психология. Государство же интерпретировалось, скорее, в инструментальном плане233. Идеологи данного консервативного направления не приветствовали излишнюю политизацию истории и религиозной жизни, посчитав, что сугубо политический подход (весьма актуальный для Запада) обедняет историю, отводя на задний план широкий спектр иных, то есть неполитических, вопросов.
Славянофильство как одно из направлений отечественной религиозно-философской мысли характеризуется переплетением разноликих понятий, парадоксальным сочетанием разнообразных идей, что, несмотря на наличие общей идейной основы, не даёт возможности говорить о нем как об однородном явлении. Славянофилы, на глазах которых протекали судьбоносные для страны процессы, не могли оставаться в стороне от социально-политических проблем. К ключевым событиям данного периода следует отнести следующие: Крымская война, в которой Россия терпит одну военную неудачу за другой, дипломатическая изоляция России, польское восстание 1863-1864 гг. и вмешательство в решение польского вопроса европейских стран, великие реформы Александра П. Кризисные явления в экономической и политической сферах России, рост социальной напряженности в обществе времен николаевского царствования и в преддверии либеральных реформ Александра II, заставляли мыслителей всерьез задуматься не только о будущем страны, но и переосмыслить ее прошлое. В связи с перечисленными событиями и явлениями, актуализировалась проблема поиска ценностных оснований национальной самотождественности: остро стояли вопросы о сохранении авторитета России на международной арене, об осуществлении модернизации, поскольку важно было выявить те ценностные ориентиры, на основании которых целесообразно проводить реформирование.
Предреформенная Россия являла собой сложное, подчас парадоксальное, переплетение старого и нового, самобытного и заимствованного. Наряду с проникновением в Россию европейского опыта в сферы экономики, культуры, образования, страна перенимала и негативные черты европейской цивилизации, что не могло не настораживать русских консерваторов. При наличии общей теоретической базы, представители славянофильства давали социально-политическим вопросам достаточно оригинальную трактовку.
В вопросах обретения национальной самотождественности, славяно филов откровенно смущала гипертрофированная роль государства в жизни общества. Собственно, антиэтатистские суждения славянофилов, справедливо замечает современный исследователь В.А. Китаев, обуславли вают их вывод о врождённой аполитичности русского народа как ориги нальной его черте234. В этом контексте такие ценности, как русская общи на с ее самобытным жизненным укладом и православная вера противопоставлены строгому этатизму Гегеля. Родина философа - Германия - для славянофилов яркий в истории пример принудительной силы государства. Потому подражание Германии в вопросах государственного строительства не на шутку беспокоило славянофилов, которые опасались того, что с усилением автократии государственный бюрократический механизм превратит Россию в подобие Германии.
В отличие от государственников-охранителей (Н.М. Карамзин, М.Н. Катков, К.П. Победоносцев и пр.), в работах которых неограниченная монархия приобретает статус наиболее значимой ценности российской идентичности, труды славянофилов лишены апологии самодержавия. Имеются расхождения во взглядах государственников и славянофилов по вопросам взаимоотношения государственной и церковной властей. По мнению С.Д. Домникова, «отношения церкви и государства в славянофильском учении совершенно аналогичны отношениям между государством и обществом... тот же принцип взаимного невмешательства, предоставление государству полной свободы в вопросах политики, при сохранении за... церковью полной свободы...»235. По утверждению Хомякова, «область государства — земля и вещество; его оружие — меч вещественный. Единственная область Церкви — душа; единственный меч, которым она может пользоваться, который и врагами ее может быть с некоторым успехом против нее обращаем, есть слово»" . Точка зрения К.С. Аксакова на данную проблему наиболее категорична. Интерпретация ценностных оснований действующей в России политической системы вполне соответствует отношению Аксакова к политической власти как таковой: ведь любая форма государственной власти есть источник «зла» — государственного начала, которое автор противо поставляет началу социальному — общинному. При этом существующая в России власть для мыслителя «лучшая из правительственных форм»237, поскольку монархия избавила народ от активной политической деятельности.
Славянофилы не склонны идеализировать политические ценности императорской России, поскольку, уверяют мыслители, в результате реформ Петра I страна отстранилась от самобытного пути, утратила прежнюю наиболее гармоничную, по мнению славянофилов, иерархию ценностей, и встала на путь «догоняющего» развития. Идеологи славянофильства твердо стояли на том, что «догонять» Европу, как это пытался сделать царь-реформатор, для России не имеет никакого смысла. Ведь «догонять» значит подражать, следовательно, перенимать не только достижения, но и усваивать пороки, недостатки западных обществ. Ценным в этой связи является завет Хомякова о том, что «всякая система, как и всякое учреждение Запада, содержит в себе решение какого-нибудь вопроса, заданного жизнью прежних веков. Перенесение этих систем на новую народную поч-ву, - предупреждает он, - небезопасно и редко бывает безвредно»" . Более категоричны рассуждения Ф.И. Тютчева о «догоняющем» развитии: «Я вообще не менее всякого другого ненавижу, в применении к нашим интересам, все эти мнимые сближения в том, что совершается за границею: почти всегда понятые лишь наполовину, они причинили нам слишком много вреда, чтобы внушить мне желание ссылаться на их авторитет» 9, - уверенно резюмирует автор. Преобразования, проведенные наспех, зачастую без учета российских реалий, а путем прямого заимствования чужого опыта, стали объектом критики славянофилов. Наглядный примером для них стали петровские реформы, которые послужили отправной точкой, обозначившей разрыв власти со святыми «родными источниками».
Особенности подходов Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева к поиску российской политической идентичности
Идеи Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, в которых находит отражение проблема поиска ценностных оснований российской государственности, представлены в оригинальных политических концепциях философов: пронизывая универсальную теоретическую конструкцию, они не лишены явной политической ориентации, в вопросах, когда речь идет о сохранении сложившейся общественно-политической системы России и защите ее от влияния извне.
В работах Н.Я. Данилевского проблема поиска ценностных основа ний российской политической самотождественности сопряжена с пансла визмом. Широко известно, что по данному вопросу высказывались адепты славянофильства, многие из которых ратовали за объединение славянских народов во Всеславянский союз во главе с российским монархом (довольно отчетливо эта мысль отразилась в концепции Ю.Ф. Самарина, а особенно в работах Ф.И. Тютчева). Однако в интерпретации Н.Я. Дани левского панславизм хотя и остается все той же панацеей для России от заимствования европейских политических ценностей, а также служит консолидирующей идеей для совместного со славянами противостояния Западу, но в то же время панславизм Данилевского прекрасно вписывается в рамки его новой методологии. Таким образом, практическая значимость панславизма аргументируется универсальной теоретической доктриной, связанной с появлением нового культурно-исторического типа.
Отношения Европы и России, принадлежащих к различным культурно-историческим типам, на протяжении истории характеризуются, по мысли Данилевского, как отношения «непримиримой враждебности». «Европа не случайно, а существенно нам враждебна; следовательно, только тогда, когда она враждует сама с собою, может она быть для нас безопасною», - делает вывод автор . Он всерьез опасается агрессии со стороны Европы: стоит западным странам разрешить проблемы внутренней политики, как достаточно будет любого повода для того, чтобы разгорелся международный конфликт. Создание федерации славянских народов немыслимо, по Данилевскому, если народы эти будут лишены политической независимости. В этой связи восточный вопрос должен стать доминирующим во внешнеполитическом курсе России. Решение восточного вопроса в любом случае приведет к нарушению сложившегося баланса сил в международной политике. Если приоритет окажется на стороне Европы, то Российское государство вынуждено будет довольствоваться второстепенной ролью в решении международных проблем. В таком случае, Россия «потеряет» близких союзников-славян, а Запад любыми средствами европеизирует население Балкан. Практические выводы мыслителя вполне конкретны: без решения балканского вопроса Россия рискует являть собой, по выражению Данилевского, «образец исторического недоросля в громадных размерах» 5. Федерация же - лучшая перспектива и для славян: с точки зрения философа, в деле приобретения независимости Россия для них остается «единственным якорем их спасения, их путеводною звездою» .
Изложенные К.Н. Леонтьевым идеи о ценностных основаниях политической самотождественности России включают не только неприязнь к романо-германскому культурному типу, но и ко всему западнославянскому миру. Леонтьев, в отличие от Данилевского, в определении политических ориентиров национальной идентичности категорически отверг идею панславизма как неприемлемую для России . Леонтьев, утверждает Г.Ф. Слесарева, убедительно аргументировал нецелесообразность поисков племенной общности как основы национальной самобытности: разделение по племенам и нациям несет за собой лишь межнациональную вражду, да и национальное начало как таковое есть не что иное, как начало демократическое, посредством которого утверждается эгалитарный прогресс .
Негативный момент философ усмотрел в том, что, вслед за государствами Западной Европы, славянские народы были увлечены идеями прогресса и космополитизма. Следуя логике рассуждений Леонтьева, славянские земли - оплот западного эгалитарного либерализма, то есть процесса того же уравнения и смешения, который определяет заключительный этап европейской истории. Западные славяне - сплошь «демократы и конституционалисты»309. Славяне восприняли либерально-демократические ценности Западной Европы. Славяне, по мнению Леонтьева, не менее либеральны, чем, например, французы: они находятся ещё дальше на пути «эгалитарного индивидуализма, чем интеллигенция устаревшей Франции»; у славян «нет и тени тех могучих тормозов (легитимизма, ультрамонтанства, аристократизма...), которые в течение целого века сдерживали Фран-цию» . Автор отрицал самостоятельность славянства, увязывая это с отсутствием общей идеи славизма311.
В итоге, прославянское направление, с точки зрения консерватора, вредно для России: панславизм, во-первых, источник межплеменной вражды, то есть новых конфликтов, поскольку Балканы — своего рода узел противоречий в Европе; во-вторых, он способен усилить негативное действие ценностей «либерального европеизма» на российское общество. Антипанславизм Леонтьева, принципы которого он манифестирует в своих трудах, отличает Леонтьева не только от Данилевского, но и от славянофилов, которые, как известно, с симпатией относились к славянам312.
При различных философских обоснованиях, рассуждения Данилевского и Леонтьева недвусмысленно наводят читателей на мысль о негативном восприятии мыслителями социально-политических ценностей Запада. В вопросах обретения российской политической идентичности Данилевский солидарен с идеологами славянофильства: народность составляет основу российской политической системы. «Животворящая» идея народности для него не пустая абстракция, а усвоенная коллективным сознанием, воплотившаяся в особенностях национальной психологии, ценностная доминанта. По мнению автора, отношения власти и общества покоятся на взаимном доверии при глубоком «политическом смысле» народа. Русский народ являет собой пример покорности, благонадежности, но вместе с тем и политической сознательности. Власть как таковая для народа мало привлекательна: народ считает вполне естественным делегировать ее узкому кругу компетентных лиц, в первую очередь — монарху.
По утверждению Л.А. Тихомирова, Леонтьев, будучи уверенным монархистом, противился изменению действующей в стране политической системы . Исторически сложилось так, что монархические начала в русской политике всегда преобладали. И в современной ему России «для задержания народов на пути антихристианского прогресса необходима сильная царская власть»314. Традиционно, считает философ, русский народ аполитичен, равнодушен к власти. «Практическая мудрость» его состоит в том, чтобы находиться в стороне от политики. Категорически отвергая демократические принципы в управлении, характерные для Европы, автор и мысли не допускал о том, чтобы народ оказывал влияние на «общегосударственные дела». Политика — удел строго ограниченного круга лиц, и чем меньше посвященных в управление государством людей, тем власть, он считал, «тверже, толковее».
