Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Становление философии права русского неолиберализма 16-103
1. Русский неолиберализм как предмет историко-философского анализа 16-45
2. Социокультурная детерминация философии права русского нсолиберализма 46-73
3. Предметная детерминация философии права русского неолиберализма 74-103
Глава II. Концептуальные основания философии права русского неолиберализма 104-185
1. Обоснование идеи права у русских неолиберальных философов 104-134
2. Проблема соотношения права и нравственности в русской неолиберальной философии права 135-165
3. Идея правового государства в концепциях русских неолиберальных философов 166-185
Глава III. Проблема общественного идеала в философии права русского неолиберализма 186-250
1. Общественный идеал как философская проблема в русском неолиберализме 186-206
2. Идея общественного прогресса в философии права русского нсолиберализма 207-225
3. Обоснование общественно-правового идеала в учениях русских неолиберальных философов 226-250
Заключение 251-267
Список использованной литературы
- Русский неолиберализм как предмет историко-философского анализа
- Социокультурная детерминация философии права русского нсолиберализма
- Обоснование идеи права у русских неолиберальных философов
- Общественный идеал как философская проблема в русском неолиберализме
Введение к работе
Актуальность темы исследования
В последнее время все чаще внимание ученых-обществоведов привлекают историко-философские проблемы отечественной мысли, которые ранее в силу идеологических и политических обстоятельств выпадали из сферы научного поиска. К числу таких проблем относится исследование философии права русского неолиберализма конца XIX - начала XX в. В работах неолибералов находит свое обоснование необходимость обновления русского либерализма в новых социально-исторических условиях, связанных с кризисом правотворчества, возрастанием влияния идей радикализма и революционизма. В связи с этим такие традиционные проблемы философии права, как обоснование права, правового государства, правовой свободы личности, соотношение права и нравственности, общественный идеал получают в русском неолиберализме новую концептуальную разработку. Эвристический потенциал неолиберальной философско-правовой мысли проявился в персоналистической и этической интерпретации правовых ценностей и общественного идеала. Выявление аксиологических и идейно-философских оснований неолиберальной философии права, ее теоретического содержания имеет важное значение для историко-философской науки.
Кардинальные изменения социально-политического строя, характеризующие современную российскую действительность, необходимость в новой системе мировоззренческих ценностей, связанная с обеспечением прав и свобод человека, вызывают потребность в изучении теории и истории русского либерализма. Отсутствие в современном российском либерализме глубокого философского обоснования делает актуальным исследование русского неолиберализма, и, прежде всего, его философии права, которое дает обширный материал для обоснования концепции реформирования российского общества, создания правового демократического государства в России.
Изучение неолиберального философско-правового наследия имеет важное значение для правовой науки, так как выявление содержания неолиберальной философии права позволяет уточнить предметную специфику философии права и теории права, способствует лучшему пониманию перспектив развития современного российского права, может оказать положительное влияние на процесс правотворчества.
В концепциях неолиберальных философов права содержатся ценные идеи, имеющие прямое отношение к проблеме особенностей национального правосознания. Знание специфических особенностей российского национального либерального правосознания, которое нашло свое теоретическое выражение в русской неолиберальной философии права, может стать одним из необходимых факторов формирования правовой культуры современного российского общества.
Таким образом, целостный историко-философский анализ философии права русского неолиберализма конца XIX - начала XX в. представляет собой актуальную научную проблему. Ее осмысление составляет необходимое условие объективного понимания внутренней логики и теоретической преемственности в развитии отечественной философско-правовой мысли, ее связи с европейской философией права.
Степень изученности проблемы
Изучение русского неолиберализма и его объективная оценка в советский период осложнялись прочными стереотипами ленинской характеристики этого движения, канонизированными официальной идеологией. Философская концепция неолиберализма и либерализма в целом объявлялась «наиболее опасной для революционно-демократического лагеря».1 Тем не менее с 60-х годов в изучении русского неолиберализма обозначился прорыв в направлении более объективной оценки его роли в истории русской общественно-политической и
.
философской мысли (работы В. Д. Зорькина, Л. А. Когана, В. А. Кувакина, Ш. Л. Левина, В. А. Малинина, П. Ф. Никандрова, А. И. Новикова, В. П. Шкорино-ва, К. Ф. Щацилло и др.).
В 90-е годы в отечественной историографии начался качественно новый этап в изучении и осмыслении русского неолиберализма и его философии, связанный с преодолением догматических положений марксистской методологии в общественных науках, и попыткой самостоятельной разработки неолиберальной парадигмы. Был опубликован ряд интересных монографий,1 в которых наряду с общей оценкой русского либерализма анализировались отдельные аспекты философско-правовых учений русских неолибералов.
В то же время следует отметить, что сама философия права русского неолиберализма оказалась недостаточно изученной областью отечественной историко-философской науки. Главное внимание исследователей сосредоточивалось на анализе воззрений отдельных представителей неолиберальной философии права, не позволявшее создать целостную картину неолиберальной парадигмы философии права. Остановимся на характеристике тех работ, которые имеют важное значение для темы исследования.
Важными для диссертационного исследования являются работы И. Д. Осипова, связанные с анализом философии либерализма в России, в которых был сделан вывод о том, что в философии права русского неолиберализма понятие личной свободы претерпело «социализацию», отношение личности к государству стало рассматриваться в нравственно-правовом контексте, а тема социальной справедливости стала основой концепции правового регулирования.2 Рассматривая взгляды русских неолибералов (Л. И. Петражицкого, П. И. Нов городцева, Б. А. Кистяковского, С. И. Гессена), А. Валицкий в качестве ценностной установки неолиберализма отмечает принцип логического и аксиологического приоритета правозаконности над сферой политики, реабилитацию основных идей естественного права и противостояние любым проявлениям юридического позитивизма. Заслугу неолиберализма он видит в плодотворной попытке соединения либерализма и демократизма, в теоретической разработке отдельными представителями этого направления принципов «правового социализма».
Характеризуя сущностные черты «нового либерализма» в России, Л. И. Новикова и И. Н. Сиземская в своих работах отмечают, что его представители, сохраняя основное ядро западного либерализма, в философско-правовой сфере дополнили и развили его в двух основных направлениях: в интерпретации прав человека (правопритязание по отношению к государству); в пониманий принципа равенства (равенство исходного положения). Интересные мысли содержатся в работах В. Н. Жукова по проблематике философии естественного права в русской мысли первой половины XX века. В частности, исследователь приходит к выводу, что практически все представители русской естественно-правовой философии, в том числе и неолибералы, ориентировались на ценности консервативного либерализма.
Определенный интерес для темы исследования представляют работы С. И. Глушковой по проблеме правового идеала в русском либерализме второй половины XIX - начала XX в. Анализируя правовые идеалы таких русских неолибералов, как П. И. Новгородцев, М. М. Ковалевский, Б. А. Кистяковский, И. А. Покровский, исследователь подчеркивает, что доминантой, определяющей сущность правовых идеалов русского неолиберализма конца XIX - начала XX в., стала идея солидаризма и социальной справедливости. Тема обоснования взаимосвязи права и нравственности в русской неолиберальной философии права рассматривается в работах А. П. Альбова и А. В. Полякова. Отдельные аспекты философии права русского неолиберализма стали предметом историко
философского анализа в трудах В. Н. Белова, В. Г. Графского, А. Ф. Замалеева,
И. А. Исаева, Э. В. Кузнецова, В. С. Нерсесянца, В. Ф. Пустарнакова.
Среди трудов отечественных авторов, исследующих историко-философские, культурно-логические, социологические и исторические аспекты проблематики русского неолиберализма, которые дают дополнительный материал для осмысления заявленной темы, следует выделить работы А. И. Бродского, И. И. Бурдуковой, О. Л. Гнатюк, А. В. Гоголевского, Б. В. Емельянова, А. А. Ермичева, Ю. П. Ивонина, Б. С. Итенберга, Б. Г. Капустина, М. А. Колерова, И. Ю. Козлихина, В. В. Козловского, М. А. Маслина, А. Н. Медушевского, И. К. Пантина, В. И. Приленского, В. В. Сербиненко, В. И. Шамшурина, В. В. Шело-хаева. Среди западных авторов, исследующих проблематику русского неолиберализма, можно отметить работы Т. Андерсона, И. Валлерстайна, В. В. Леонто-вича, Р. Пайпса, Г. Рормозера, Дж. Фишера.
В то же время приходится констатировать отсутствие в отечественной литературе работ, дающих всестороннее и целостное представление о философии права русского неолиберализма конца XIX - начала XX в., ее становлении и эволюции. Философия права русского неолиберализма пока не выступала в историко-философской науке предметом специального обобщающего исследования, философско-правовые взгляды русских неолибералов рассматривались, как правило, в контексте других научных задач.
Цель и задачи исследования
Цель диссертации состоит в том, чтобы осуществить историко-философскую реконструкцию формирования и эволюции философии права русского неолиберализма конца XIX - начала XX в., выявить ее категориальную структуру и концептуальное содержание.
Для реализации поставленной цели были сформулированы следующие задачи:
- выявить генезис и теоретическое содержание философии права русского неолиберализма;
- провести исследование социокультурных предпосылок философии
права русского неолиберализма;
- показать становление предмета философии права русского неолиберализма в контексте эволюции западноевропейской философско-правовой мысли;
- раскрыть понимание идеи права у русских неолиберальных философов;
- установить особенности взаимосвязи правовых и этических составляющих в неолиберальной философии права;
- показать специфику обоснования концепции правового государства в философии русского неолиберализма;
- выявить философские и ценностные основания неолиберальной парадигмы общественного прогресса;
- раскрыть специфические особенности общественно-правового идеала русских неолиберальных философов;
Теоретико-методологическая основа исследования
Используемая в диссертационной работе методология опирается на комплексный историко-философский анализ источников и литературы, который позволил проследить становление и эволюцию философско-правовых концепций русских неолибералов. В работе использованы научные методы, необходимые для рациональной историко-философской реконструкции неолиберальной философии права: исторический, логический, компаративный.
Философия права русского неолиберализма рассматривалась, с одной стороны, как конкретно-исторический феномен, с другой - как теоретический объект, имеющий внутреннюю логику своего развития. Компаративный метод позволил провести сравнительный анализ философско-правовых идей русских неолиберальных философов в их историко-культурном контексте, что дало возможность определить своеобразие неолиберальных концепций в рамках ли
беральной парадигмы права. Специфика анализа философии права обусловила
обращение к логико-концептуальному исследованию данного феномена.
Наиболее полному объективному анализу заявленной темы, а также выбору ее методологических оснований, способствовали труды А. И. Бродского,
A. Н. Ерыгина, А. И. Есюкова, А. Ф. Замалеева, Ю. П. Ивонина, 3. А. Каменского, В. А. Кувакина, М. А. Маслина, В. С. Никоненко, И. Д. Осипова, Ю. В. Перова, К. С. Пигрова, В. И. Приленского, В. Ф. Пустарнакова, С. Н. Пушкина,
B. В. Сербиненко, К. А. Сергеева, Ю. Н. Солонина, Л. Е. Шапошникова.
Источниковедческую базу диссертационного исследования составили труды представителей отечественной неолиберальной философии: В. М. Гессе-на, С. И. Гессена, Б. А. Кистяковского, М. М. Ковалевского, С. А. Котлярев-ского, П. И. Новгородцева, Л. И. Петражицкого, И. А. Покровского, Е. Н. Трубецкого, П. Б. Струве, С. Л. Франка. Широко привлекались публикации неолиберальных авторов в журналах и еженедельниках «Вестник Европы», «Вестник права», «Вопросы философии и психологии», «Полярная звезда», «Русская мысль», «Свобода и Культура», «Юридический вестник». Ряд публикаций в периодических изданиях таких неолиберальных философов, как С. А. Котлярев-ский, Л. И. Петражицкий, И. А. Покровский, П. Б. Струве, С. Л. Франк, подвергаются научному комментированию впервые. Привлечение и использование широкого круга источников позволило осуществить целостный анализ философии права русского неолиберализма.
Научная новизна исследования
Диссертация является первым в отечественной историко-философской литературе исследованием, в котором осуществляется всесторонняя и систематическая реконструкция философии права русского неолиберализма конца XIX - начала XX в. В ней впервые прослеживаются основные этапы формирования и эволюции философско-правовых взглядов русских неолибералов, проведен комплексный анализ их концепций. В процессе исследования получены следующие результаты:
- всесторонне проанализирован феномен русского неолиберализма как исторически развивающегося направления в отечественной философ-ско-правовой мысли, раскрыта его категориальная структура;
- проведено исследование исторических, социокультурных и идейных факторов, повлиявших на становление и эволюцию философии права русского неолиберализма;
- показано формирование предмета философии права русского неолиберализма в контексте эволюции западноевропейской философско-правовой мысли;
- осуществлен концептуальный анализ философии права русского неолиберализма, дано всестороннее обоснование идеи права у русских неолиберальных философов;
- изучены основные понятия философии права русского неолиберализма: идеи личности, свободы, равенства, правового государства;
- выявлено теоретическое единство философских, этических и правовых воззрений представителей русского неолиберализма;
- раскрыта специфика неолиберальной парадигмы общественного прогресса;
- всесторонне исследованы специфические особенности понимания общественно-правового идеала в учениях русских неолиберальных философов;
На защиту выносятся следующие положения, обладающие научной новизной и подтверждающие основные выводы диссертации:
1. Философия русского неолиберализма была объединена общей научно- аксиологической парадигмой, различающейся в исходных теоретических основаниях. Русский неолиберализм имел концептуальное отличие от русского
классического либерализма и западноевропейского неолиберализма.
»
2. Становление философии права русского неолиберализма происходило в условиях кризиса правосознания в российском обществе, в котором неолиберальные философы выделяли как общеевропейские, так и национальные пред
посылки. Утверждая идею значимости права в культуре, русская неолиберальная философско-правовая мысль, вела идейную борьбу с двумя традициями в отечественном правосознании: правовым нигилизмом и юридическим формализмом.
3. На формирование предмета философии права русского неолиберализма оказали идейное влияние позитивистская парадигма и концепция «возрожденного естественного права». Центральной проблемой философии права русского неолиберализма выступала проблема естественного права.
4. Обоснование идеи права у неолиберальных философов потребовало нового понимания личности, связанного с признанием личности правовой самоценностью. Это имело следствием переосмысление начал свободы и равенства в культуре, наполнение их правовым содержанием.
5. Концептуальным решением проблемы соотношения права и нравственности в русском неолиберализме было утверждение идеи нравственной обусловленности права. Понимая право и нравственность как взаимосвязанные стороны социальной жизни, неолиберальные философы соотношение между ними рассматривали с позиции принципа этического критицизма.
6. Соотношение государства и личности в философии права русского неолиберализма рассматривалось в контексте идеи взаимных прав и обязанностей государства и гражданина. Своеобразие русской неолиберальной концепции правового государства заключалось в том, что основой идеи правовой государственности выступало понятие «справедливости», которое подразумевало реальное равноправие индивидов.
7. Неолиберальные философы исходили из морального обоснования общественного идеала и рассматривали его в качестве критерия общественного развития. Утверждая личность основанием общественного идеала, неолиберальная философская мысль приходила к пониманию антиномичности природы общественного идеала.
8. Неолиберальная «формула прогресса» выражалась в понимании всестороннего развития личности как цели прогресса общества, а общественной
организации как средства достижения этой цели. Неолиберальная парадигма
общественного прогресса включала идею взаимосвязи либерализма и демократии.
9. В основе концепции правового идеала русских неолиберальных философов лежали требования всеобщего объединения людей на началах равенства и свободы, принцип личности, взятый как со стороны притязаний, так и со стороны обязанностей, что придавало этому идеалу демократический и гуманистический характер. Неолиберальные философы исходили из наличия связи правового и национального культурного идеалов.
Теоретическая и практическая значимость работы
Теоретические положения и выводы диссертации имеют существенное научное и практическое значение. Проведенное исследование позволяет выявить на конкретном источниковедческом материале специфику философии права русского неолиберализма. Настоящее диссертационное исследование углубляет понимание развития философско-правовой мысли в России, позволяет лучше понять специфику российского либерального правосознания. Представители отечественной неолиберальной философско-правовой мысли, синтезировав принципы универсализма и культурного историзма, дали ценное в научном отношении обоснование идеи права, взаимосвязи права и нравственности, создали оригинальные концепции правового государства и общественного идеала.
Исследования русских неолибералов в области философии права дают богатый материал общественным наукам, и прежде всего правоведению, открывают новые перспективы в исследовании современных философско-правовых проблем. Изучение философии русского неолиберализма способствует созданию национальной либеральной идеологии. Философия русского неолиберализма как наиболее развитого этапа развития российской либеральной мысли смогла бы стать теоретической предпосылкой построения современного правового государства и гражданского общества в России.
Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при написании учебных курсов, при чтении лекций и проведении семинарских занятий по истории русской философии, философии права.
Апробация работы
Идеи диссертации получили апробацию на следующих конференциях:
- Международная конференция «Русская культура на межконфессиональных перекрестках». Москва, 1995г.
- Научная конференция «Деструктивные процессы в развитии современной российской культуры». Воронеж, 1998г.
- Второй российский философский конгресс. Екатеринбург, 1999г.
- VI Российский симпозиум историков русской философии. Воронеж, 2000г.
- IV Всероссийская научная заочная конференция «Персонология русской философии». Екатеринбург, 2001г.
- V Всероссийская научная заочная конференция «Русская философия между Западом и Востоком». Екатеринбург, 2001г.
- VII Российский симпозиум историков русской философии. Санкт-Петербург, 2001г.
- Международная конференция: «Человек-Культура-Общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований». Москва, 2001г.
Основные положения диссертационного исследования обсуждались на научных сессиях факультета философии и психологии Воронежского госуниверситета и Воронежского аграрного университета, а также были использованы в лекциях и семинарах по курсам «История русской философии», «Философия права в России» в вузах г. Воронежа.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры истории русской философии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета и была рекомендована к защите.
Структура работы
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Русский неолиберализм как предмет историко-философского анализа
В изучении феномена русского неолиберализма среди исследователей в настоящее время достигнута определенная ясность относительно хронологических рамок его исторического существования - 90-е годы XIX - начало XX века. Как отмечали Л. Новикова и И. Сиземская, ««новый либерализм» сформировался в условиях социально-политического идейного кризиса 90-х годов как попытка синтеза общечеловеческих ценностей классического либерализма и социальных программ демократического социализма».1 Однако по-прежнему остается дискуссионным вопрос о месте неолиберализма в истории русского либерализма и его структуре, что находит свое объяснение прежде всего в сложносоставности исходных философских и идеологических оснований самого феномена неолиберализма как направления русской общественной мысли.
Западная историография в оценке русского неолиберализма исходила из тезиса русского неолиберального правоведа В. А. Маклакова о наличии в России на рубеже XIX - XX вв. двух типов либерализма: земского и «нового», интеллигентского либерализма, идеологически проявившегося в программе партии кадетов. Концепции американских исследователей Дж. Фишера и Д. Тред-голда построены на резком противопоставлении двух типов русского либерализма - «старого» (земского) и «нового». Трансформация земского либерализма, отмечал Тредголд, «проходила под влиянием «радикально настроенной интеллигенции», которая к моменту создания «Союза освобождения» одержала победу и стала выразителем нового «демократического либерализма»». С точки зрения Р. Пайпса, в основе русского либерализма второй половины XIX века лежали не социальные и не экономические интересы. «Постреформенный российский либерализм, - писал он, - вырос на почве не экономических интересов, а задавленного индивидуализма и униженного патриотизма».1 В этом отношении Пайпс был солидарен с точкой зрения Макса Вебера, который писал в 1906 году, что «в основе российского либерализма лежали не социоэкономиче-ские, а идеологические интересы». Известный исследователь русского либерализма А. Валицкий рассматривал эволюцию либеральной мысли в России как развитие от классического либерализма (Б. Чичерин) к социальному либерализму (В. Соловьев, П. Новгородцев, Л. Петражицкий), а затем к «правовому социализму» (Б. Кистяковский, С. Гессен). По мнению Валицкого, особенностью русского либерализма начала XX века было то, что он делал акцент на автономии права от политики, на логический и аксиологический приоритет правовой культуры над политической свободой.3
В историографии советского периода обращалось внимание на то, что в новом либерализме имелось два направления, «...опиравшиеся на разные классовые прослойки, с одной стороны, «земцы», идеологи аграрного капитализма..., с другой стороны, представители новой буржуазной интеллигенции ... -идеологи промышленного капитализма».4 Таким образом, в изучении неолиберализма в данный период доминировал классовый подход, акцент делался на буржуазном характере неолиберализма в России. В 90-е годы XX века в отечественной историографии преобладающей становится точка зрения, согласно которой русский неолиберализм не носил классовый характер, а представлял собой одно из течений русской общественной мысли, опирающейся на различные социальные слои, в той или иной степени разделявших систему либеральных ценностей. Как отмечал В. Ф. Пустарнаков, «русский либерализм приобрел в пореформенный период идеализированную, надклассовую форму. Никто из настоящих русских либералов того времени открыто не защищал интересы какого-то отдельного класса или группы, но ратовал за интересы всего народа, всего общества, всей страны».1 Следует отметить, что относительно надклассовое русского неолиберализма заявляли и сами его представители. Так, например П. Б. Струве, определяя идейную направленность партии народной свободы, подчеркивал, что она основана на идее внеклассового объединения демократических элементов на широкой либеральной и демократической программе. Это не означало отрицания значения классового деления и классовой борьбы, а только признавало приоритетность над классовыми интересами общечеловеческих идеалов, носителем которых должна являться нация. «... Отмежевываясь от партий, подчеркивающих идею классовую, мы, - писал Струве, - опираемся на идею нации в государственном и правовом смысле». На наш взгляд, русский неолиберализм конца XIX - начала XX века представлял собой особый тип либерализма. В связи с этим можно согласиться с выводом И. Д. Осипова о том, что философия русского неолиберализма в лице ее наиболее разработанной части - философии права - являлась феноменом «опережающего» мышления, которое в духовно-практической деятельности преодолевало рамки, поставленные ему временем.3
П. Б. Струве выделял две идеологически различные модификации либерализма: «натуралистический», «биологически обоснованный» либерализм-индивидуализм и идеалистический (религиозный, метафизический, гуманистический) либерализм-индивидуализм. По его мнению, лишь последний вид индивидуализма может стать философским основанием социального либерализма. «История «социально-либеральной» идеи, - писал Струве, - есть ... история разложения первоначального и наивного взаимопереплетения натуралистического и идеалистического либерализма и наполнение последнего «социальными» взглядами».4 Социальный либерализм выступал за выбор «социальных» средств, включая и средства государственного вмешательства в хозяйственную жизнь, для достижения «достойного человеческого существования», и только эта цель имеет главную ценность для него. «Эта свобода выбора между различными системами средств для достижения основной цели «достойного человеческого существования», при принципиальной приверженности либеральной идее основных прав, - отмечал Струве, - является как раз характерной для социального либерализма».1
Социокультурная детерминация философии права русского нсолиберализма
Философско-правовые доктрины русских неолибералов во многом были обусловлены спецификой социально-политических и духовных процессов развития России конца XIX - начала XX в. Их выражением явился, как отмечал Е. Трубецкой, «кризис правосознания».1 Это приводило, с одной стороны, к отрицанию самой идеи права (наиболее ярким выразителем такого умонастроения был Л. Н. Толстой), а с другой, к фактическому отождествлению права с политикой государственной власти. И хотя в целом философско-правовая мысль русских неолибералов развивалась в том же русле, что и западного неолиберализма, русские неолиберальные философы не могли не учитывать специфических условий страны, где исторически сложился иной тип правопонимания, чем на Западе. Эта специфика была связана с тем, что, как писал Струве, «перед русской общественной мыслью с первых времен ее зарождения стали: 1) проблема освобождения лица; 2) упорядочение государственного властвования, введение его в рамки правомерности и соответствия с потребностями и желаниями людей».2
Отличие исторической ситуации в России от европейской во второй половине XIX - начале XX в. русские неолибералы видели в ее культурном отставании. Правовед неолиберальной ориентации Гредескул отмечал, что «основные исторические процессы в России, конечно, те же, что и в других странах, но они протекают у нас при некоторых своеобразных условиях, а потому принимают свой особенный характер».3 Причиной этих условий, по его мнению, являлись географический и психологический факторы. Первый был связан с огромной территорией России, второй был обусловлен спецификой национальной ментальносте с ее заботой о «душе» и об ее внутреннем «благолепии», что уменьшало социальную активность русского населения.
Социальная практика Западной Европы второй половины XIX в. показала, что идея свободы, реализуясь в конституциях западноевропейских стран, давала главным образом формальные права личности, но не обеспечивала личности возможность свободного творческого самовыражения. И хотя на Западе к концу XIX в. в основном завершился процесс формирования основ представительной демократии, его реальные результаты не совпали с первоначальными замыслами о правовом государстве. В общественном сознании правовое государство утратило ореол своего прежнего величия, не оправдалась вера в могущественное действие учреждений и законов в преобразовании общества. Социальная действительность показала, что надежда на обновление мира на основе права потерпела крах. Наступило разочарование в правовом идеале. Русское общество, писал С. А. Котляревский. «... еще так недавно было объединено мыслью..., что никакое дальнейшее расширение и углубление материальной и духовной культуры невозможно без коренной политической реформы». В условиях разочарования и скептицизма особенно было необходимо сохранение за правом и правовым государством значения ценностей, что требовало «... подкрепить право новыми началами, расширить его содержание, поставить его в уровень с веком, требующим разрешения великих социальных проблем».
Поиск новых социокультурных ориентиров в философско-правовой доктрине неолиберализма выразился прежде всего в расширении содержания самого права. Пришло убеждение, что оно призвано не только охранять свободу личности, но и обеспечить каждому человеку возможность достойного человеческого существования. Это означало, что либеральная доктрина государственного невмешательства в экономике уходила в прошлое, и представление о социальных функциях государства значительно расширялось. «... Во имя охраны свободы, - подчеркивал Новгородцев, - право должно взять на себя заботу о материальных условиях существования; во имя достоинства личности оно должно взять на себя заботу об ограждении права на достойное человеческое существование»1. Именно реальные потребности общественной жизни стимулировали интерес философов к метафизическому осмыслению правовой проблематики, вводило это осмысление в контекст этических представлений. Теория «возрожденного естественного права», взятая на вооружение русскими неолибералами, затрагивала не только вопросы философии права, но и вопросы политической практики. «В конкретной исторической обстановке, - отмечал Н. А. Бердяев, -борьба за «естественное право» человека принимает форму борьбы за угнетенных и эксплуатируемых»2.
Формирование социокультурных предпосылок философии права русского неолиберализма проходило на фоне различных представлений об общественном развитии России. Тенденцию стабилизации общества выражали сторонники консерватизма (М. Н. Катков, К. Н. Леонтьев, К. П. Победоносцев, Н. Н. Страхов, Л, А. Тихомиров и др.), идеалом которых была самодержавная власть, традиционные духовные ценности с опорой на православие. В области философии права консерваторы синтезировали основные идеи славянофильского пра-вопонимания и «государственной школы» в духе соборности и органистическо-го понимания государства. Политико-правовая доктрина славянофильства, по оценке неолибералов, имела позитивные и негативные стороны. С одной стороны, славянофилы выступали против отрыва права от нравственности, утверждая, что права определяют нравственные обязанности. Не отрицая позитивной роли права, они возражали против формализации общественных отношений. Идущая от славянофилов традиция правопонимания, утверждающая, что право должно опираться на нравственно-религиозное основание и в этом находить свои оправдание и смысл, получила в последующем фундаментальную разработку в консервативном неолиберализме, прежде всего у Струве и Франка.
С другой стороны, славянофильское правопонимание содержало утопические моменты. Славянофилы исходили из того, что сознание русского народа ориентировано исключительно нравственно. Критикуя славянофильское правопонимание, Кистяковский отмечал, что «на одной этике нельзя построить конкретных общественных форм. Такое стремление противоестественно; оно ведет к уничтожению и дискредитированию этики и к окончательному притуплению правового сознания»1.
Обоснование идеи права у русских неолиберальных философов
Как отмечалось исследователями русского неолиберализма, самым ценным его наследием является философия права, а также то, что можно определить как «дискуссию о праве».1 Вопрос о природе права находился в центре внимания русских неолиберальных философов. Несмотря на различие в фило-софско-методологических основаниях учений представителей русского неолиберального правоведения, общим у них было то, что обоснование идеи права включало в себя: 1) идейное противостояние всем формам юридического позитивизма; 2) выявление природы права в контексте его автономности; 3) утверждение связи идеи права и идеи личности.
Критика концепций юридического позитивизма русскими неолиберальными философами осуществлялась в рамках поиска критериев для Отличия права от неправа. Особенное внимание этому вопросу уделяли Петражицкий и Трубецкой. Петражицкий акцентировал внимание на односторонности господствующего в то время узко-позитивного понимания права. Среди этого понимания наиболее распространенным являлось воззрение на право как систему норм, исходящую из воли государства, причем одни правоведы рассматривали государство как единственный источник права (право есть нормы, установленные органами государственной власти; веления органов государственной власти и т. п.), другие критерием, отличающим право от неправа, считали не создание, а признание нормы государством. По Петражицкому, определение права с точки зрения понятия государства содержит прежде всего логическую ошибку «круга в определении». Действительно, государство есть прежде всего правовой союз и поэтому понятие государства уже предполагает понятие права. Акт признания или непризнания государственной властью тех или других норм за
право не может служить критерием для различения права от неправа, так как этот акт, в свою очередь, покоится на праве, присвоенном государственной власти. «Теория государственного признания, - писал Петражицкий, - при прочих своих недостатках, не содержит критерия для отличия норм права от прочих правил поведения, признанных органами государственной власти путем включения в законы... Вводя в понятие существа права случайный признак того или иного отношения к нему государства и принимая этот признак за существенный, наука сбивается на ложный путь...».1
Помимо позитивистских теорий, считающих государство единственным источником права и прямо вводящих государство в определение права, объектом критики неолиберальных философов выступали концепции позитивистской направленности, определяющие право как «организованное принуждение». Критикуя эти суждения о существе права, Петражицкий отмечал, что они имплицитно содержат предположения о понятиях «государство и власть», так как исходят из предположения организованной власти и имеют в виду применение принуждения со стороны органов, призванных к этому правопорядком, установленных правом и действующих в порядке, правом предусмотренным. Поэтому теории, считающие принуждение признаком права, также содержат в себе логический круг, так как, говоря о принуждении, они с самого начала имеют в виду принуждение правомерное. Таким образом, главный недостаток теории принуждения заключается в том, что она вводила понятие государства, власти в определение права.
Критике подвергались и те учения о праве, которые были названы Петра-жицким в «Очерках философии права» теориями положительного (или позитивного) права. Эти теории пытались дать такое определение права, под которое подходили бы не только правовые нормы, официально признанные за государством, но и все нормы позитивного права. Таковы учения, определяющие право как «общую волю», «общее убеждение», отождествляющие право с нормами и правилами общественной жизни, пользующимися в качестве таковых общим взаимным признанием членов этого общества. Неолиберальные философы отмечали крайнюю неопределенность таких выражений, как «общая власть» и «общее учреждение». По Петражицкому, формула «право есть общая воля» или «выражение общей воли» не есть научная формула прежде всего потому, что выражение «общая воля» не может, во-первых, выполнять функции массового правового шаблона, признаваемого обязательным для всех индивидов данной социальной среды, во-вторых, даже создание общего шаблона, признаваемого обязательным для всех членов правового союза, есть не что иное как фикция, состоящая в признании воли руководящих лиц в государстве как бы волей всей совокупности граждан. А поскольку формула «общей воли» отражает эту фикцию, она получает характер государственной теории права и к ней применима соответствующая критика в адрес этих теорий.1
Согласно Трубецкому, понятие «общее убеждение» уже потому не может быть критерием для различения права от неправа, поскольку предметом «общего убеждения» могут быть и такие истины, которые не имеют никакого отношения к праву. Неопределенность выражения «общая воля» следует из того, что общая воля может быть направлена на цели, не имеющие правового содержания. Но даже если и понимать право как общую волю, направленную на обязательные правила поведения, непреодолимое затруднение состоит в том, что нет такой правовой нормы, которая являлась бы выражением воли всех членов того или другого общества. Отсюда вынужденность прибегания к фикции, отличающей «общую волю» от «воли всех». Тогда, понимая под выражением общей воли постановление законодателей власти, мы приходим к выводу, что общая воля в своих проявлениях уже обусловлена правом, а потому не. может быть понимаема ни как сущность права, ни как первоначальный его источник.
В качестве разновидности теории «общей воли» критике подвергалась
теория общего согласия или общего признания немецкой школы «философии положительного права» (Бергбом, Бирлинг, Меркель). По мнению Бирлинга, «... право представляет не что иное, как нормы внешнего поведения, признаваемые всеми членами данного общения, или представляющие выражение воли общественного союза, общественной воли».1 Этой теории, как отмечал Петра-жицкий, присущи все логические пороки, свойственные теориям «общей воли» вообще, поскольку если признавать право в качестве норм общественной жизни, пользующихся в качестве таковых общим взаимным признанием членов общества, то это предполагает существование самого общества, а, следовательно, в свою очередь, предполагает право. Таким образом, все возражения представителей неолиберальной философии против позитивистских теорий официального права можно свести к обобщающей формуле: всякое позитивное право покоится на том или другом внешнем авторитете; но так как всякий человеческий авторитет, в свою очередь, обусловлен правом, то все учения, отождествляющие право вообще с правом только позитивным, совершают логический круг: «... они сводят право к внешнему авторитету, который, в свою очередь, представляется видом права».2 Отсюда делается вывод, что основные признаки права следует искать в чем-то высшем, нежели «официальное признание» и «организованное принуждение».
Обоснование идеи права в концепциях русских неолиберальных философов потребовало решение конструктивной задачи - выявление природы права. И хотя все представители идеалистической неолиберальной философско-правовой мысли разделяли взгляд на право как совокупность норм и связывали понимание его природы с идеей естественного права, имело место определенное различие в подходах к выяснению сущности права. В целом в обосновании идеи права в русской неолиберальной философии можно выделить следующие течения: этический нормативизм, подчеркивающий преимущественно нравственную природу права (Новгородцев, Покровский, Е. Трубецкой), нормативно-социологическое направление, соединяющее этический подход к праву с изучением его социальной природы (В. М. Гессен, Кистяковский), психологическую интерпретацию права (Петражицкий).
Центральным пунктом доктрины этического нормативизма в изучении права выступала философская постановка вопроса о нормативном рассмотрении права. Новгородцев выделял три стадии развития нормативного начала в истории правовой мысли.1 Первая была осуществлена в формально догматическом правоведении, которое занималось логической обработкой действующего права, так называемой догмой права. Ее завершением явилась немецкая школа «философии положительного права», которая в соответствии с духом позитивизма выводила все определения философии права, оставаясь на почве исторического положительного права. Между тем, подчеркивал Новгородцев, ясное понимание нормативной стороны права позволяет сделать вывод, что право как отвлеченная мыслимая связь далеко не соответствует конкретной действительности, которая не исчерпывает этой мыслимой связи и в случае нарушения права может становиться с ней в противоречие. Вторая стадия была связана с идеей права как внутреннего психического индивидуального переживания. В русской правовой мысли она была представлена психологической теорией Пет-ражицкого, который рассматривал природу права независимо от временных условий его общественного развития и от определения положительного закона.
Общественный идеал как философская проблема в русском неолиберализме
Составной частью неолиберальной философии права являлось учение об общественном идеале, которое получило разработку в трудах С. А. Котлярев-ского, П. И. Новгородцева, Л. И. Петражицкого, И. А. Покровского, С. Л. Франка и др. Преобладающим аспектом в рассмотрении проблемы общественного идеала выступало понимание философии права как науки об общественном идеале. «Философия права, - писал С. Л. Франк, - по основному, традиционно-типическому ее содержанию, есть познание общественного идеала, уяснение того, каким должен быть благой, разумный, справедливый, «нормальный» строй общества».1 В неолиберализме проблема общественного идеала как философская проблема получила наиболее обстоятельное исследование в работе Новгородцева «Об общественном идеале» через рассмотрение таких вопросов, как соотношение абсолютного и относительного, личного и общественного в социальном идеале, принципа личности как основания построения общественного идеала, отношения идеала к действительности, анализ утопии как формы общественного идеала.
Новгородцев подвергает критике общественную философию конца XVIII - XIX столетий, - от Руссо, Канта и Гегеля до Конта, Спенсера и Маркса, - которая выдвигала финалистские концепции общественного идеала, основанные на вере в возможность «земного рая». «Для меня представляется бесспорным, -писал он, - что общественная философия XIX века утверждалась на идее земного рая, но столь же бесспорным кажется мне и другое положение, что теперь эта идея постепенно теряет свою силу. И надо ли этому удивляться? Ведь по существу она стоит в противоречии со всеми данными и моральной философии,
и научной теорией».1 Ошибочность финалистских концепций состояла в том, что в них понимание абсолютного идеала связывалось с абсолютизацией средств для его достижения - народовластие (Руссо), правовое государство (Кант, Гегель), обобществление средств производства (Маркс). «Потерпели крушение, - писал Новгородцев, - не временные политические средства, а утопические надежды найти безусловную форму общественного устройства. Нет такого средства в политике, которое раз и навсегда обеспечило бы людям неизменное совершенство жизни».2 В абсолютизации исторически ограниченных средств проявилась эсхатологическая направленность учений руссоизма и марксизма, придающая идее «земного рая» религиозный характер. «Невозможно усмотреть, - отмечал Новгородцев, - различие между эсхатологическими учениями о будущем царстве благодати и социологическими представлениями о земном рае».3
Введение понятия «абсолютный идеал» в качестве исходящего и руководящего начала общественной философии, отмечал неолиберальный философ, продиктовано необходимостью определения направленности прогресса обще- ственных форм, наличия критерия для различения истинных ценностей общественного бытия. Прежде всего этот идеал должен обладать высшей реальностью, способной направлять человеческие действия. Но в то же время следует помнить, что всецелое осуществление идеала возможно лишь за пределами истории, само понятие абсолютно осуществленного идеала связано с областью эсхатологии и сочетается с верой в состояние абсолютной гармонии, в последнюю и окончательную ступень совершенства, далее которой идти некуда. «... Всецелое осуществление абсолютного идеала в мире человеческих отношений, - писал Новгородцев, - есть выход из обычных условий, есть чудо всеобщего преобразования и, как таковое, лежит и вне человеческой мощи, и вне философского предвидения. В качестве чуда и тайны оно не может составлять предмета общественной философии: оно доступно лишь верующему сознанию».1 Таким образом, идеалистическое направление неолиберальной фило-софско-правовой мысли утверждало понимание «сверхисторической» природы абсолютного идеала.
Невозможность утраты в философии права мысли об абсолютном идеале как о необходимой перспективе своих построений приводило к постановке проблемы о соотношении абсолютного и относительного в общественном идеале. Неолиберальные философы исходили из того, что правильное понимание соотношения абсолютного и относительного в общественном идеале предполагает отказ как от их смешения, так и полного разделения. «Только безусловный идеал может служить последней целью для каждой относительной ступени; брать эти ступени отдельно от общего идеала, обособлять и замыкать их в себе значило бы принимать временные и преходящие требования ... за окончательные и безусловные... Но с другой стороны, именно в виду этой связи с абсолютным каждая временная и относительная ступень имеет свою ценность как одно из звеньев возвышения к идеалу. Требовать от этих относительных форм безусловного совершенства значит искажать природу и абсолютного, и относительного и смешивать их между собою».2 В качестве предела абсолютный идеал не может иметь никаких конкретных признаков, взятых из сферы относительных явлений.
Франк, выводя основные нормативные принципы общественной жизни, определяющие подлинно объективный идеал, из онтологической природы общества, в вопросе понимания соотношения абсолютного и относительного приходил к тем же результатам. Предупреждая против смешения абсолютного и относительного, Франк писал, что «вера в абсолютное значение и универсальную спасительность и применимость определенных конкретных общественных идеалов (определенной формы правления, определенного социального порядка) есть превращение относительного в абсолютное, идолопоклонство, одинаково и теоретически несостоятельное, и недопустимое морально-религиозно».1 Согласно Франку, конкретные общественные идеалы относительны не только в том смысле, что зависят от эмпирических условий, от условий времени и места, но и в том, что ни один из них не есть абсолютное осуществление правды. «Лучший строй есть всегда только относительно, а не абсолютно лучший».
Установление «сверхисторической» природы абсолютного идеала логически вело к выводу, что в отношении к миру действительности абсолютный идеал всегда остается требованием, которое не может быть полностью осуществлено. Поэтому, согласно Новгородцеву, первое определение абсолютного идеала заключается в требовании бесконечного совершенствования. Свое выражение общественный идеал находит только в бесконечном развитии. Абсолютное и относительное не только являются необходимыми элементами общественного идеала, но находятся друг с другом в диалектической связи. Любое недиалектическое рассмотрение этих начал, утверждал философ, должно быть отвергнуто. «Не эсхатологические созерцания и не социологические представления могут служить основой для выведения общественного идеала... Общественный идеал должен отправляться от идеи осуществления абсолютного в относительном и с мыслью об этом осуществлении - всегда частичном и неполном и потому постепенным и уходящим в бесконечность - связать все свои выводы и требования».3
