Содержание к диссертации
Введение
I Глава. Понятия просодии и кинесики. Их соотношение 6
1.1. Роль убеждения в классическом ораторском искусстве и неориторике 6
1.2. Убеждение - как социально-психологический феномен 33
1.3. Диктема - как элементарная тематическая единица связной речи 43
1.4. Фонетическая составляющая публичной речи 54
1.5. Невербальный компонент межличностного общения.. 68
Выводы по главе 97
II Глава. Взаимодействие просодических и кинесических средств в публичном судебном монологе 99
2.1. Публичное выступление с точки зрения функциональной стилистики 99
2.2. Публичный судебный монолог как риторическое произведение 109
2.3. Цели и задачи эксперимента 115
2.4. Методика и этапы эксперимента 117
2.5. Результаты эксперимента 149
Выводы по главе 157
Заключение 160
Библиография 165
- Роль убеждения в классическом ораторском искусстве и неориторике
- Убеждение - как социально-психологический феномен
- Публичное выступление с точки зрения функциональной стилистики
- Публичный судебный монолог как риторическое произведение
Введение к работе
Данная диссертация представляет собой экспериментально-фонетическое исследование, посвященное роли просодических и кинесических средств в организации аргументативных монологических единств, реализующих значение убеждения.
Звучащие произведения в публичной английской речи распознаются участниками коммуникации, прежде всего, по так называемым обертональным характеристикам, ассоциируемым с проявлением либо доброжелательности, участливости и теплоты, либо гнева, раздражительности и негодования. Если бы этим исчерпывалась характеристика звукового оформления разговорной тональности, наше внимание было бы ограничено рамками просодии. Разговорная тональность на звуковом уровне фактически материализуется в широком диапазоне; при этом задействованы как сегментные, так и супрасегментные средства, находящиеся в сложных взаимоотношениях.
Разновидностью публичной речи является судебная монологическая речь, произносимая прокурором и адвокатом в судебных прениях. В силу ситуативно-тематических факторов она стоит несколько особо: по тематике, а тем более по цели, смысловой направленности она отличается от других жанров публичной речи.
В языковом аспекте судебная речь характеризуется сочетанием стандартных и эмоционально-экспрессивных средств выражения, так как ее тематика предполагает употребление четких стандартных юридических формул и терминов; убеждающий же характер делает необходимым использование просодических и кинесических средств воздействия, что создает экспрессивность. Существенно дополняет картину манифестации разговорной тональности рассмотрение комплекса паралингвистических элементов звучащей судебной речи.
Для удобства рассмотрения основные паралингвистические средства, т.е. специфические внешние проявления коммуникативных интенций судебных ораторов, сопровождающие речевую деятельность, могут быть условно объединены в несколько категорий. Прежде всего, это вокалические средства, куда обычно относят супрасегментные явления. Следующая категория - кинесические средства (взгляд, мимика, жесты, положение тела участников коммуникативного акта). Существенную роль играет также проксемия (расстояние между оратором и аудиторией), коррелирующая с национально-культурными нормами речевого этикета. Совокупность звуковых и визуальных средств играет заметную роль в создании специфической обстановки коммуникативного акта и используется для усиления убеждающей функции речи.
Данная диссертация посвящена исследованию особенностей взаимодействия просодических и кинесических средств в реализации функции убеждения в публичном судебном монологе представителей англоязычной культуры.
Актуальность работы обусловлена повышенным вниманием исследователей к изучению передачи информации посредством сочетания вербальных и невербальных средств. Указанное сочетание просодии и кинесики рассматривается в рамках текста публичного судебного монолога, расчленяемого на элементарные тематические единицы - диктемы. Под этим углом зрения исследуемый речевой материал, занимающий важное место в системе информационных типов речи, до сих пор лингвистическому анализу не подвергался.
Актуальность исследования определяется и высокой частотностью употребления анализируемых средств, все возрастающей потребностью в эффективно построенной публичной речи. Подобная тенденция обусловлена, в том числе, и реформой в судебной системе, проводящейся в России, переходом к системе суда присяжных.
Научная новизна. В работе на основе изучения различных методов исследования автором предложена и апробирована методика изучения просодических и кинесических средств коммуникации. В частности, обращение к парадигматическому синтаксису позволяет по-новому взглянуть на эффективность такого взаимодействия в речи, нацеленного на убеждение слушающего.
Материалом исследования послужили публичные выступления, которые сопровождались активным использованием кинесических сигналов. Судебные монологи были отобраны из 7 оригинальных видеофильмов. Длительность всех изученных в ходе исследования кинофильмов составила более 17 часов.
Объектом исследования является взаимодействие просодических и кинесических средств в выступлениях, а также практическое применение риторических канонов в публичном монологе. Так как материалом для настоящего исследования послужили видеофильмы, то интерпретация вербальных и кинесических средств проводилась со стороны наблюдателя.
Предметом данного исследования являются просодические средства и взаимодействующие с ними коммуникативные кинемы, изучаемые с точки зрения их эффективности в реализации функции убеждения публичного монолога. К кинемам относятся движения, которые зафиксированы в инвентаре коммуникативного поведения носителей англоязычной культуры и обладающие в известной степени тем или иным самостоятельным значением, то есть те мимические проявления, жесты или позы, которые передают определенную информацию и декодируются собеседниками в процессе общения.
Целью исследования является изучение взаимодействия просодии и невербальных средств, а также эффективности их совместного функционирования в общении. Исходя из основной цели, в данной работе решаются следующие задачи:
1. Исследовать кинесические средства в качестве нового составляющего неориторики, а также особенности как вербального, так и невербального каналов коммуникации.
2. Рассмотреть кинесический аспект публичного судебного монолога.
3. Рассмотреть просодический аспект публичного судебного монолога.
4. Изучить эффективность взаимодействия просодических и кинеси-ческих сигналов в выражении убеждения в публичном судебном монологе путем обращения к парадигматическому синтаксису.
Теоретическое значение работы заключается в том, что результаты исследования могут способствовать расширению знаний в области эффективного убеждающего коммуникативного акта. В работе осуществляется новый подход к проблеме публицистического стиля в современной англоязычной риторике и, в частности, жанра публичного выступления.
Практическая ценность работы состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы на практических занятиях по разным аспектам преподавания языка. Исследованный видеоматериал может послужить основой для обучения эффективным приемам убеждения. На основании результатов данного исследования могут быть разработаны практические рекомендации по обучению ведения дискуссии и построению убеждающего высказывания, а также для совершенствования профессиональных умений оратора в аргументировании. Материал и выводы исследования могут быть использованы при написании курсовых и выпускных квалификационных работ.
Апробация работы осуществлена в ходе публичных выступлений на конференции в Библиотеке Иностранной литературы» на международном конкурсе ораторского искусства в Лондоне. По результатам исследования опубликованы 3 статьи. Структура работы обусловлена целью и задачами исследования.
Диссертация включает введение, две главы, заключение, библиографию.
Во введении обосновываются новизна и актуальность работы, формулируются цель и задачи исследования, определяется предмет исследования, характеризуется теоретическая и практическая значимость диссертации.
В первой главе представлены теоретические положения, легшие в основу исследования. Рассматривается социально-психологический феномен убеждения, описывается понятие убеждения в классической риторике и неориторике, демонстрируются типические особенности вербального и невербального общения, релевантные для реализации функции убеждения. Вводится теория диктемного членения текста М.Я. Блоха и обосновывается ее роль в анализе взаимодействия вербального и невербального аспектов коммуникации.
Вторая глава посвящена анализу публичного судебного монолога. Рассматриваются вербальные и невербальные компоненты этого вида общения и устанавливается степень эффективности их взаимодействия в реализации функции убеждения.
Публичный судебный монолог рассматривается с точки зрения функциональной стилистики, фоностилистики, прагматики; обосновывается необходимость эксперимента, раскрывается методика и ход исследования; подробно анализируются результаты эксперимента.
В заключении подводятся итоги исследования и намечаются перспективы их практического применения.
Библиография включает список из 274 работ отечественных и зарубежных авторов.
Роль убеждения в классическом ораторском искусстве и неориторике
Публичное говорение - один из древнейших видов ораторского искусства и каждая эпоха, каждая страна, народ вносят в него изменения.
Основы античной риторической традиции были заложены известными мастерами слова, великими мыслителями древности, среди которых были Аристотель, Демосфен, Цицерон, Платон, Квинтилиан. Мыслители древности обращались практически ко всем разделам теории построения и оформления публичного выступления, начиная с выразительных средств и заканчивая композицией и структурой публичного выступления.
Особенно распространенным жанром ораторского искусства были судебные речи. Судиться в Афинах было делом нелегким: института прокуроров не было, обвинителем мог выступить каждый; знаменитые же законы Солона предусматривали, что каждый афинянин должен лично защищать свои интересы в суде. Обвиняемый стремился не столько убедить суд в своей невиновности, сколько разжалобить, привлечь судей на свою сторону. Однако не все афиняне обладали даром слова, поэтому тяжущиеся вынуждены были просить логографов (составителей текстов судебных речей) написать речь.
Форма речи и искусство выступавшего играли не меньшую роль, чем содержание. Поэтому каждая судебная речь должна была начинаться вступлением, излагающим суть данного дела, для того чтобы заранее повлиять на судей. За вступлением следовал рассказ о событиях, связанных с делом. Главная цель рассказа - заставить судей поверить в правдивость выступающего. В этой части использовались художественные элементы речи. Далее следовало доказательство. Заканчивалась речь эпилогом, который должен был вызвать сочувствие к обвиняемому и произвести особенно сильное воздействие на судей. В соответствии с этим заключение было патетичным. Многие репетировали публичные судебные монологи заранее, тщательно отрабатывая жесты, мимику и позы с целью оказать убеждающее воздействие на судей.
Суд в Афинах являлся общественной трибуной, на которой нередко сталкивались различные политические убеждения, и оратору было необходимо обладать не только знаниями, но и умением убеждать людей. Это умение Платон называл «искусством гигантов мудрости» (Ивакина Н.Н., 2001, с. 279).
Знаменитым греческим оратором был Демосфен (384—322 до н.э.), который точностью выражения мысли, ее обоснованностью, великолепием и пышностью слога превзошел всех, кто соперничал с ним в судах.
Примечательна своеобразная композиция его речи: оратор начинает и заканчивает ее обращением к богам. Главной частью его речей являлось изложение существа дела, ясное по форме, полное динамики и экспрессии. Оратор всегда стремился к максимальной внешней выразительности, особое значение придавая интонационно-выразительным средствам.
В своих речах Демосфен, в отличие от Аристотеля, делал ставку на воздействие публичного выступления на психику людей, на их волю и эмоции. Такому воздействию способствовали отлично поставленный голос Демосфена и тщательно проработанный им текст речи с опорными и кодовыми фразами. Каждая такая фраза, в сочетании с превосходно отработанной мимикой и жестикуляцией, поэтапно трансформировала психику масс в нужном оратору направлении. На вопрос о том, что составляет самое существенное достоинство оратора, Демосфен неизменно отвечал: "Во-первых, произношение, во-вторых, произношение и, в-третьих, опять-таки произношение" (Ивакина Н.Н., 2001).
С возникновением школ красноречия самой знаменитой школой (точнее, направлением) в искусстве убеждать стала софистическая (греч. sophists — искусник, мудрец). Ее представители, софисты, избрали своим главным оружием диалектику ситуационных коллизий и парадоксы, образующиеся в силу многозначности всех, даже самых обыденных понятий. Наиболее известными софистами были Протагор из Абдер (около 481—411 гг. до н.э.) и Горгий из Леонтин (около 483-375 гг. до н.э.).
Протагор считал, что в споре необходимо ставить перед собой только одну единственную цель - убеждение аудитории в правоте оратора, и для воплощения этой цели следует использовать любые средства. Горгий развил идею Протагора о том, что не может быть абсолютного ("истинного") знания о предмете, а могут быть от этого предмета лишь польза либо вред для конкретного человека, "меры всех вещей". Однако Горгий был не согласен с мнением Протагора о том, что в природе вообще нет никаких реальных объектов, а те, которые мы наблюдаем, существуют лишь благодаря "нашему мнению о них".
Софисты были прекрасными ораторами, они владели законами логики, искусством спора, умели воздействовать на слушателей. Но их ораторское мастерство носило чисто формальный, показной характер. Считая, что понятие и сама истина относительны, софисты понимали цель ораторского искусства не как выяснение истины, а как убеждение слушателей в чем-либо во что бы то ни стало и выражали мнение, что любое положение можно доказать и опровергнуть.
Горгий обучал юношей из богатых семей практическому красноречию, умению логично мыслить и публично говорить. Слово, считал Горгий, есть великий властелин, так как оно может и страх нагнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострадание пробудить. Искусные речи Горгия, игравшие роль политических памфлетов, призывавшие к борьбе против тиранов, привлекали внимание и прославили его имя. Речи Горгия изобиловали метафорами, сравнениями, антитезами, предложениями с одинаковыми окончаниями. Разделение речи на равные части, противопоставленные по смыслу, симметрично построенные фразы с рифмой в конце известны как горгиевы фигуры.
Большой методологический вклад в искусство красноречия внес великий мыслитель Эллады Аристотель (род, в Стагире, 384—322 гг. до н.э.). Он считал, что при отстаивании своих "взглядов необходимо опираться не на дешевые приемы давления на психику слушателей (чрезмерная патетика, высмеивание противника, введение в заблуждение и др.), а на научный метод" (Аристотель, 1973). Аристотель искал универсальное полемическое оружие, механизм действия которого должен быть основан на законах рационального (непротиворечивого) мышления. Именно такое оружие и было изобретено Аристотелем - это была его формальная логика.
Главное в аристотелевой логике — учение о силлогизме. "Силлогизм -это взаимосвязанные умозаключения, представляющие собой в совокупности доказательство того или иного тезиса" (Кохтев И.Н., 1992).
Убеждение - как социально-психологический феномен
Термин "убеждение" несет различную смысловую нагрузку в различных процессах и его употребление не однозначно.
Научное обоснование ораторского искусства как науки о "способности находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета" впервые встречается в работах Аристотеля (Аристотель, 1973). Убеждение, в трактовке Аристотеля, возникает в результате благоприятного взаимодействия характеристик оратора, слушателей (прежде всего их эмоционального состояния), а также качеств самой речи, куда Н.А. Ефимов относит просодические и кинесические средства воздействия на аудиторию (Ефимов Н. А., 1963).
В современной научной литературе по некоторым дисциплинам только еще намечается выделение убеждения как категории. В философской литературе понимание убеждения обычно связано с идейной убежденностью (Копнин П.В., 1981). Психология рассматривает убеждение как специфический компонент психической структуры личности. Структура убеждения как компонента психической структуры личности выступает через слитность нескольких элементов. Если убеждение в гносеологическом плане есть объективно-истинное отражение действительности, которое выступает как осмысленное знание, то его психологический аспект включает волевую направленность устремленной личности, ее решимость к преобразованию самой действительности (Психология. Словарь, 1990, с. 413). В этом отношении психологическая настроенность личности решает задачу реализации знаний. Но эти два компонента структуры убеждения еще не выражают его природу полностью. Волевая решимость к реализации знаний возможна только через переживание, чувственное, эмоциональное освоение действительности. Иначе говоря, структура убеждения включает единство трех элементов психики человека: знания, чувства и волю.
Как психологический компонент структуры личности, убеждение может быть соотнесено с верой. Вера есть стихийное основание для практических действий и теоретических исследований. Одним из характерных моментов веры является, в частности, слепое следование стандартам, стереотипам, авторитетам. Но основываясь на знаниях, верования тем не менее могут играть значительную роль в жизни индивида. Психологическая характеристика веры на большом фактическом материале подробно выяснена психологом К.К. Платоновым (Платонов К.К., 1967, с. 92). Сопоставляя веру и убеждение, К.К. Платонов находит их различие именно в том, что вера — это чувство, создающее иллюзию познания и реальности продукта фантазии, а убеждение есть эмоционально окрашенное знание, связанное со стремлением к его осуществлению (Платонов К.К., 1967, с. 91—94).
Выяснение соотношения веры и убеждения позволяет поставить вопрос о становлении данных элементов сознания индивида. Формирование убеждений обусловлено воздействием всей системы общественных отношений и духовной культуры. Они усваиваются в процессе социализации личности в период получения образования и основных общественных навыков. Убеждение вырастает на основе накопления и обобщения жизненных фактов, в результате осмысления и систематизации всех сведений, которые были доступны человеку.
Вера же вырабатывается в процессе чувственного освоения мира, стремления приобрести уверенность в мире. Суждения веры в одном случае могут формироваться на основе методов экстраполяции и интерполяции, другой метод их формирования обусловлен авторитетом (Клаус Г., 1967, с. 150-151). Первая форма веры связана с перенесением и распространением некоторых суждений, служащих в качестве основы для некоторых форм деятельности, на все другие виды и формы деятельности. Доказательством в этом случае является приобретенная на ограниченном опыте уверенность в правильности суждений для одной группы фактов. Ко второй форме веры могут быть отнесены суждения, вытекающие из догматов религии (Платонов К.К., 1967, с. 112) и характеризующиеся выведением обоснованности собственных суждений на основе суждений авторитета. Здесь тоже присутствует момент экстраполяции, так как ценность с признанных заслуг уважения и доверия авторитета переносится на истинность его суждений.
Таким образом, существует различие как в природе убеждения и веры, так и в процессе их формирования. Вместе с тем необходимо отметить, что есть нечто общее, что приводит некоторых авторов к отождествлению явлений веры и убеждения. Так, в словаре В. Даля вера определяется как уверенность, убеждение, твердое сознание. Так же определяет веру и С. Ожегов (Даль В. Толковый словарь, 1983; Ожегов СИ. Словарь русского языка, 1963).
Выделение в основе формирования убеждения принципа полезности и отрицание того, что убеждение основывается на знаниях, фактически приводит Г. Клауса к выводу о тождестве веры и убеждения (Клаус Г., 1967, с. 65, 150-158). Сходство между верой и убеждением усматривается лишь в психологическом отношении. Оба являются психологическим компонентом сознания, промежуточным звеном между знанием и практическим действием, и поэтому он непосредственно управляют поступками людей.
Вера и убеждение более различимы в логическом плане. Они по-разному относятся к знанию. В этой связи в данной работе разделяется мнение тех исследователей, которые считают, что убеждение - это знание, оплодотворение волей, чувствами и стремлениями человека, а вера не предполагает знания, точнее, безразлична к тому факту, есть оно или нет. Убеждение же вырастает на основе накопления и обобщения жизненных фактов, на основе осмысления и систематизации всех сведений, которые становятся доступны человеку. Убеждение, являясь непосредственной ценностью личности, тем не менее может быть подвергнуто объективному анализу, оценено и даже отброшено, если оно не подтверждается жизнью.
И действительно, сомнение и соотнесение содержания новой информации с предшествующим опытом индивида уже предполагает реакцию, установку: не брать на веру любые утверждения. Индивид исходит из многообразия связей окружающего его мира и в силу этого происходит перепроверка, сравнение соответствия полученного материала с известными знаниями. Опираясь на чувственное восприятие, воспринимаемая информация при этом непременно осмысливается личностью. Чувственный мир личности проявляется как непосредственное отражение явлений мира и поэтому сомнение на базе чувственного, как правило, невозможно.
Публичное выступление с точки зрения функциональной стилистики
Следует отметить, что в отличие от античной риторической школы, в современной функциональной стилистике при выделении стилей речи первоочередное внимание уделяется экстралингвистическим факторам. Эти факторы далеко не всегда согласуются и непосредственно соотносятся с собственно языковыми особенностями функциональных разновидностей. Поэтому первоочередной задачей является установление "соотнесенности языковых средств книжно-письменного, общелитературного и устно-разговорного характера (а также некоторого ряда специфических для каждой разновидности средств)" (Лаптева О.А., 1989, с. 124).
В связи с тем, что разработка проблем структуры и функций публичной речи непременно затрагивает вопросы стиля и стилевой дифференциации, а также проблемы публицистики и публицистического стиля в частности, целесообразно, на наш взгляд, остановиться на определении данных понятий.
Несмотря на существующие в настоящее время многочисленные классификации функциональных стилей (работы В .В. Виноградова, И.В. Арнольд, И.Г. Гальперина, В JL Наера, М.Н. Кожиной, А.В. Федорова, Ы.Я. Цвиллинга и др.), вопрос как о самом количестве стилей, так и о внутри стилевой дифференциации остается открытым, что объясняется рядом факторов, среди которых различия в принципах подхода к проблеме стиля, а также соотношение признаков, обусловливающих выделение того или иного стиля. Все современные интерпретации понятия повторяют (с теми или иными уточнениями) определение стиля, сформулированное В.В. Виноградовым в 1955 году: "Стиль - это внутренне объединенная совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения" (Виноградов В.В., 1955, с. 73). В.Л. Наер определяет функциональный стиль как "упорядоченную разновидность функционирования языка, социально обусловленную и социально осознанную (Наер В.Л., 1981 ,с.4).
Стилевая спецификация накладывает отпечаток на характер реализации данной категории в тексте. По мнению некоторых ученых, правомерна иерархическая ступенчатость в системе функциональных стилей: функциональный стиль - жанр - тип текста. Данная иерархия признана О.И. Москальской (Москальская О.И., 1981), О.Н. Морозовой (Морозова О.Н., 1988), Н.А. Лагутиным (Лагутин Н.А., 1978) и другими лингвистами.
Принципы выделения функциональных стилей определяются целью и сферой коммуникации. (Так, к примеру, преобладание информационно-воздействующей функции позволяет выделить публицистический стиль.)
Понятия "функциональный стиль", "разновидность языка", "тип речи", "язык (публицистики, науки)" не должны, по мнению И.А. Вещиковой (Вещикова И.А., 1994) противопоставляться и могут выступать как синонимы. И.А. Вещикова выдвигает постулат о том, что содержание понятия "стиль" (как собственно языкового компонента) целесообразно раскрывать, основываясь на трех основных положениях: а) стиль характеризуется набором используемых единиц и объемом их употребления; б) стиль определяется закономерностями реализации и сочетания (комбинации) таких единиц; в) своеобразие того или иного стиля, или иначе говоря, сам стиль создается за счет направленности в отборе, реализации и комбинации языковых единиц.
Все функциональные стили, как считает Е.М. Дианова, обусловлены социальными причинами, различными функциями, которые они выполняют в обществе. Своеобразие функциональных стилей может быть объяснено только при помощи всего комплекса экстралингвистических признаков), т.е. функциональных и коммуникативных факторов) и различного использования языковых средств, как результата действия этих причин. "Эти функциональные коммуникативные факторы: 1) цель общения; 2) сфера общения; 3) содержание общения; 4) форма общения (устная или письменная, диалогическая или монологическая); 5) обстоятельства общения, включающие наличие аудитории и слушателей и т.д." (Дианова Е.М., 1988).
Выявление и изучение функциональных категорий отвечает одной из актуальных тенденций в развитии современной лингвистики — стремлению создать функциональные описания различных уровней языка.
Как коммуникативная ситуация в целом, так и отдельные ее компоненты могут быть эксплицированы с помощью разнообразных языковых средств, объединенных общей функцией - выразить отношение говорящего к языку (речи). "Функциональный анализ средств, участвующих в презентации речи, позволяет говорить об уровневой структуре данной категории: в ее состав входят графические, лексико-фразеологические, морфолого-синтаксические средства" (ГуринаН.М., 1993).
Психолог Карл Бюлер впервые в свое время попытался установить различение функций языка в речевом общении на основе выделения в процессе языкового общения трех сторон речевого акта, а именно: стороны говорящего, стороны слушающего и стороны сообщаемого или передаваемого. Исходя из этого.
Публичный судебный монолог как риторическое произведение
Публичная речь — это прежде всего речь, охватывающая довольно разнообразные по цели и содержанию речевые жанры. Выступление на собрании, диспуте, митинге, отчетный доклад, научное сообщение, вузовская лекция, обвинительная и защитительная речь в суде, лекция на правовую или иную тему — все это разновидности публичной речи, которая носит характер размышлений, сопоставлений; в ней рассматриваются, анализируются и оцениваются различные точки зрения, имеющиеся по данному вопросу, формулируется позиция оратора. Каждая публичная речь имеет целью дать слушателям определенную информацию, объяснить, помочь осмыслить ее и оказать воздействие на слушателей, на формирование их мировоззрения или точки зрения.
Разновидностью публичной речи является судебная монологическая речь, произносимая прокурором и адвокатом в судебных прениях. В силу ситуативно-тематических факторов она стоит несколько особо: по тематике, а тем более по цели, смысловой направленности она отличается от других жанров публичной речи. Прежде всего, судебная речь ограничена сферой применения: это официальная узкопрофессиональная речь, произносимая только в суде; ее отправителями могут быть только прокурор и адвокат, позиция которых определяется их процессуальным положением.
Каждая публичная речь включает в себя "предмет" и "материал". Предмет — это определенная сторона, часть действительности, которую характеризует оратор, материал — это факты, дающие основание говорить конкретно об избранном предмете. Предметом судебной речи является то деяние, за которое подсудимый привлекается к уголовной ответственности. Материал — обстоятельства, связанные с конкретным происшествием, факты, доказательства. Тематика судебной речи строго ограничена материалами рассматриваемого дела, речь отличается большей конкретностью, чем любая другая публичная речь. Важная черта судебной речи — правдивость (или объективность), то есть полное соответствие объясняемых событий объективной истине. В ней недопустимы преувеличения и вымышленные эпизоды.
Судебная речь менее информативна, так как она не содержит новых, не известных суду фактов, в ней уже известная из судебного следствия информация рассматривается с точки зрения обвинения и защиты. Однако психологи считают информативной речь, даже не несущую новой информации, но раскрывающую уже известную под новым углом зрения. (Ивакина КН., 2001).
Судебная речь — это речь полемическая, убеждающая. "Полемика (греч. polemika — военное искусство греч. polemikos — воинственный, враждебный)—это борьба принципиально противоположных мнений, которая ведется с целью опровергнуть точку зрения противной стороны и доказать правильность своей позиции" (Кохтев И.Н., 1992). Основная задача сторон в прениях — это доказывание (прокурором) или опровержение (адвокатом) наличия в действиях подсудимого состава преступления, или доказывание меньшей степени виновности подсудимого, чем вменяют органы предварительного расследования, или обоснование недоказанности виновности подсудимого.
Полемика может вестись между процессуальными оппонентами, между адвокатами, защищающими разных подсудимых. Это может быть полемика с экспертом, представившим суду малообоснованные выводы.
В языковом аспекте судебная речь характеризуется сочетанием стандартных и эмоционально-экспрессивных средств выражения, так как ее тематика предполагает употребление четких стандартных юридических формул и терминов; убеждающий же характер делает необходимым использование просодических и кинесических средств воздействия, что создает экспрессивность. Аргументированная, убедительная, эмоциональная речь, как отмечает Е.А. Матвиенко, помогает присутствующим в зале
Ill судебного заседания понять важность соблюдения требований закона и норм морали. Как правило, вступительные и заключительные речи прокурора и адвоката представляют собой публичные судебные монологи.
Монолог (греч. monos — один + logos — слово, речь = речь одного) — развернутое высказывание одного лица. Психологи рассматривают монолог как деятельность нескольких людей, при которой один из них "озвучивает" продукты своей предшествующей деятельности, то есть придает им форму, в которой они через проговаривание воспринимаются остальными участниками этой деятельности. Монолог в лингвистике определяется на основе лингвистических признаков как особая форма стилистического построения, в которой сплетаются синтаксические особенности письменного и разговорного литературного языка. Характерными чертами публичного монолога лингвисты считают преднамеренность воздействия на слушателей и замысел.
Речь участников судебных прений отражает особенности сферы правовых отношений. Обращенная, прежде всего, к суду и обвинительная, и защитительная речь осуществляется в условиях непосредственного контакта, ориентирована на установление истины и характеризуется наличием замысла, который в каждом случае обусловливается особенностями конкретного уголовного дела.
Судебный оратор может определить замысел как доказательство виновности (невиновности) подсудимого, или как переквалификацию преступления, или как установление смягчающих ответственность обстоятельств, или как обоснование недоказанности преступных действий подсудимого. Нередко замысел судебной речи находит выражение в языковых средствах.
