Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические предпосылки исследования концепта EYES 14
1.1. Понятие языковой картины мира 14
1.2. Концепт как когнитивный феномен. Конкретные концепты и их специфика 19
1.3. Части тела как объект лингвистического исследования 26
1.4. Когнитивная модель концепта EYES 30
1.4.1. Средства языковой репрезентации концепта EYES 32
1.4.2. Выделение концептуальных признаков концепта EYES 35
1.4.3 Лексическая сочетаемость как способ выявления концептуальных признаков концепта EYES 42
ГЛАВА II. Концепт EYES: концептуализация телесной сферы человека 48
2.1. Языковая концептуализация глаза как внешнего органа 48
2.1.1. Языковая концептуализация параметрических признаков 49
2.1.2. Языковая концептуализация цветовых признаков 55
2.1.3. Языковая репрезентация эстетических признаков 58
2.2. Языковая концептуализация глаз как невидимого органа - зрения 60
2.2.1. Метафорическая модель «Глаза — Инструмент» 65
2.2.2. Метафорическая модель «Зрение - Движение (глаз)» 68
2.2.3. Метафорическая модель «Зрение - Касание (глазами)» 74
ГЛАВА III. Концепт EYES: концептуализация ментальной сферы человека 78
3.1. Метонимические модели концептуализации ментальной сферы человека 78
3.1.1. Метонимическая модель «Часть - Целое» 80
3.1.2. Метонимические модели концептуализации эмоциональных состояний 83
3.1.3. Метонимическая модель концептуализации личностных качеств 88
3.2. Метафорические модели концептуализации ментальной сферы 91
3.2.1. Метафорическая модель «Глаза — Мысленное зрение» 93
3.2.2. Метафорическая модель оценочного мнения 97
3.2.3. Метафорическая модель «Глаза — Вместилище Эмоций» 100
3.2.4. Метафорическая модель «Свет в глазах - Эмоция» 104
3.2.5. Температурная метафорическая модель 110
3.2.6. Кинетическая метафорическая модель 112
3.3. Символические признаки концепта EYES 114
ГЛАВА IV. Концепт EYES в невербальной коммуникации 120
4.1. Проблема невербальной коммуникации: общие замечания 120
4.2. Языковая концептуализация глазного поведения 127
4.2.1. Языковая концептуализация когнитивной функции глаз 133
4.2.2. Языковая концептуализация экспрессивной функции глаз 137
4.2.3. Языковая концептуализация контактоустанавливающей и контролирующей функций глаз 140
Заключение 145
Список литературы 162
Приложения 188
- Понятие языковой картины мира
- Языковая концептуализация глаза как внешнего органа
- Метонимические модели концептуализации ментальной сферы человека
- Проблема невербальной коммуникации: общие замечания
Введение к работе
Данное диссертационное исследование посвящено изучению языковых средств, объективирующих концепт EYES. Исследование концепта EYES выполнено в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы лингвистического знания, в установки которой входят принципы исследования языкового явления по его участию в выполнении языком двух его важнейших функций -когнитивной и коммуникативной.
Актуальность выполненной работы обусловлена важностью дальнейшего исследования проблем взаимодействия языка, мышления и культуры, а также изучения фрагментов картины мира через их языковые репрезентации. Перспективным является системное, многоаспектное осмысление концепта EYES в его соотношении с образом внешнего и внутреннего мира человека в языковой картине мира. Актуальной является дальнейшая разработка проблем языкового моделирования ментального, внутреннего мира человека через призму анализа невербальных явлений, имеющих коммуникативную природу.
Актуальность проблематики предопределила выбор объекта и предмета исследования.
На рубеже двух тысячелетий в языкознании происходит смена научных парадигм, и XXI век ознаменовался расцветом антропоцентрической парадигмы. Зарождение антропоцентрических исследований неизменно связывают с именем В. фон Гумбольдта, который впервые заговорил о связи языка и человека, а точнее, целого народа, отмечая, что язык есть «как бы внешнее проявление духа народа» [Гумбольдт, 1984, с. 132]. Антропоцентризм является неотъемлемым свойством языковой картины мира, поскольку язык есть не что иное, как реализация когнитивных способностей человека. В центре внимания языковедов оказывается человек как носитель языка, являющийся представителем той или иной культуры. Человек, будучи субъектом целостной картины мира, одновременно представляет ее фрагмент и, постигая и отражая
мир в концептуальной системе и языке, постигает и отражает самого себя [Балли, 1955; Степанов, 1971; Бенвенист, 1974; Арутюнова, 1988, 1999; Апресян, 1995; Вежбицкая, 1997; Пименова, 1999; Кубрякова, 2004; Малинович, 2007; Lakoff, 1980; Wierzbicka, 1980, 1996].
Для современной лингвистики характерен интерес к любым проявлениям «человеческого фактора» в языке [Роль человеческого фактора в языке, 1988]. Человек представляет собой чрезвычайно сложный феномен, который «должен изучаться как система переработки информации», а его поведение «должно описываться и объясняться в терминах внутренних состояний человека» [Кубрякова, 2004, с. 20]. Информация, получаемая в результате сложного взаимодействия сенсорных и других ощущений в мышлении и сознании человека, трансформируется на более высоком уровне мыслительной деятельности в значения и смыслы, получающие вербальные формы [Внутренний мир человека: семантические константы, 2007, с. 36]. Принцип антропоцентричности языка подтвержден многочисленными практическими исследованиями последних лет на материале конкретных языков и стимулирует все больший интерес со стороны лингвистов к изучению репрезентированных в том или ином национальном языке концептов внутреннего мира человека [Арутюнова, 1988, 1999; Апресян, 1995; Булыгина, 1997; Вежбицкая, 1997; Маслова, 1999; Пименова, 1999; Рахилина, 2000; Зализняк, 2000; Кобозева, 2000; Плотникова, 2001; Урысон, 2003; Кубрякова, 2004; Малинович, 2007; Семенова, 2007; Wierzbicka, 1980, 1996; Lakoff, 1980; Langacker, 1987; Pinker, 1997, 2007].
В языке отражается то, как человек познает мир, себя самого как часть мира и Другого, его внутренний мир, характер, намерения, отношения к Другим, поскольку он является субъектом и объектом познания в одно и то же время [Апресян, 1995; Серебренникова, 1997]. Представление об образе человека формируется в современной лингвистике «по данным языка», поскольку «путь к осмыслению феномена человека проходит не через
естественные науки, а через естественные языки» [Арутюнова, 1999, с. 324]. Основной задачей антропологической лингвистики является «языковое моделирование человека во всех ипостасях его бытия в объективно существующей взаимосвязи с другими сопредельными науками о человеке» [Внутренний мир человека: семантические константы, 2007, с. 20]. Язык, таким образом, рассматривается как общий механизм, как основное средство фиксации, закрепления результатов познавательной деятельности человека.
Целью данной работы является моделирование содержания и структуры концепта EYES в английской языковой картине мира.
Для реализации цели в работе решаются следующие задачи:
определяются базовые теоретические положения для исследования следующих когнитивных категорий: «языковая картина мира», «концепт», «концептуализация», «категоризация», «когнитивная модель»;
анализируется и описывается семантика языковых средств, вербализирующих исследуемый концепт;
выявляются концептуальные признаки, формирующие содержание концепта EYES как ментальной единицы;
устанавливаются когнитивные модели концепта EYES;
описываются языковые средства выражения глазного поведения и их роль в невербальной коммуникации.
Методы исследования. Для достижения цели и поставленных задач были использованы методы концептуального и контекстуального анализа, метод интерпретативного анализа. В диссертации используются методы научного познания: наблюдение, синтез, анализ, сравнение, дедуктивный метод.
Объектом исследования является содержание и структура концепта EYES, который рассматривается как фрагмент английской языковой картины мира. Выбор данного концепта в качестве объекта исследования мотивирован тем, что он входит в концептосферу ЧЕЛОВЕК, с которой соотносятся
многочисленные факты, явления, события, действия, характеризующиеся с точки зрения человека.
Предметом исследования является семантика языковых единиц, вербализирующих концепт EYES, в котором содержатся знания носителей английского языка о внешнем и внутреннем мире человека.
Материал исследования представлен словарными толкованиями субстантива eyes, а также устойчивыми сочетаниями, содержащими имя концепта, фразеологическими и паремиологическими единицами английского языка, его речевыми словоупотреблениями в примерах из художественных произведений английских и американских авторов и данными Британского национального корпуса. Объем исследованного эмпирического материала составил около 5000 примеров общим объемом 13720 страниц.
Теоретической базой диссертационного исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов, посвященные языковой концептуализации и категоризации сложнейших феноменов человеческого бытия [Балли, 1955; Степанов, 1971; Демьянков, 1980; Гумбольдт, 1984; Сепир, 1993; Вежбицкая, 1997, 1999; Стернин, 1998; Красных, 1998; Арутюнова, 1999; Кубрякова, 1999, 2004; Болдырев 2000; Карасик 2001, 2002; Малинович 2007; Маслова, 2007; Wierzbicka, 1980, 1996; Lakoff, 1980, 1990; Langacker, 1987; Jackendoff, 2000; Pinker 2007]; исследования, посвященные языковым аспектам невербальной коммуникации [Николаева, 1966; Колшанский, 1974; Горелов, 1980; Почепцов, 1990; Крейдлин, 2002, 2005; Birdwhistell, 1970; Ekman, 1975; Hess, 1975; Pinker, 1985, 1997; Dimitrius, 1999, Kovecses, 2006].
Научная новизна диссертационного исследования определяется тем,
что впервые концепт EYES является объектом комплексного изучения в
английской языковой картине мира. Впервые исследуются концептуальные
связи концепта EYES. Впервые рассматривается концептуальное
взаимодействие телесной и ментальной областей бытования концепта EYES и
языковые формы репрезентации этих областей. Впервые исследуется языковая концептуализация коммуникативно-значимых движений глаз.
Теоретическая ценность работы состоит в изучении английской языковой картины мира, в определении специфики структурной организации конкретных концептов, в выявлении их переходного характера и исследовании роли языковых средств в их репрезентации концепта EYES в английском языке.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее основные положения и выводы могут быть включены в теоретические курсы по стилистике, лексикологии, теории и практике перевода, интерпретации текста. Отдельные выводы, положения, материалы могут быть использованы при составлении учебных пособий, для написания курсовых и дипломных работ, а также в практике обучения английскому языку. Результаты исследования позволяют расширить существующие представления о языковых средствах невербальной коммуникации и, в частности, о языковых средствах выражения глазного поведения.
Апробация результатов исследования. Концептуальные положения исследования прошли апробацию в виде докладов на научно-практических конференциях молодых ученых, аспирантов и студентов «Лингвистика. Лингводидактика. Информатика» (ИГЛУ, 2006-2008 гг.); на международных научно-практических конференциях «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» (Иркутск, БГУЭП, 2008 г.), на Третьих чтениях памяти О. Н. Селиверстовой (Институт языкознания РАН, Московский городской педагогический университет, Москва, 2008 г.), на заседаниях кафедры теоретической лингвистики ИГЛУ (2006-2008 гг.), на заседании научно-методологического семинара «Современные научные парадигмы в лингвистике: проблемы, методы, возможные решения» в Иркутском государственном лингвистическом университете (2009 г.). На защиту выносятся следующие положения:
Концепт EYES имеет определенную структуру, представленную взаимодействием телесной и ментальной областей. Структура концепта EYES формируется ядром - универсальными знаниями человека о собственном теле, и периферией — культурно-обусловленными переносами, основанными на связи перцептивной и ментальной сфер. Лингвистическое исследование семантики языковых средств, номинирующих концепт EYES, воссоздает фрагмент языковой картины мира, связанный с концептуализацией телесного опыта и формированием на его основе концептов внутреннего мира человека.
Исследуемый концепт объективируется при помощи слов-репрезентантов, производных номинаций, глаголов, устойчивых словосочетаний и фразеологизмов, в которых присутствует субстантив eyes. Концепт EYES репрезентирован невербальными средствами: глазными жестами, мимикой, движениями глаз, для которых в языковой картине мира существуют определенные номинации.
Структура концепта EYES образует признаки, которые были выделены на основе лексикографического анализа и анализа лексической сочетаемости слов-репрезентантов концепта. К ним относятся следующие группы признаков: параметрические, цветовые, эстетические, инструментальные, функциональные, символические.
Содержание концепта EYES репрезентируется посредством метонимической модели «Часть - Целое», посредством которой концептуализируется внутренняя сфера человека — эмоциональные и физические состояния, личностные качества.
Содержание концепта EYES репрезентируется концептуальными метафорами: «Глаза - Инструмент», «Зрение - Касание (глазами)», «Зрение — Движение (глаз)», «Оценочное мнение», «Глаза - Ментальное зрение», «Глаза - Вместилище эмоций», «Свет в глазах — Эмоция», а также температурной и кинетической метафорическими моделями.
6. В языковой картине семиотически значимых движений тела глаза
выполняют функцию симптоматических и коммуникативных жестов. В
коммуникативном акте глаза выполняют когнитивную, экспрессивную,
контактоустанавливающую, контролирующую функции. Коммуникативно
значимые движения глаз имеют языковые средства выражения.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав,
заключения, перечня затекстовых ссылок, списка литературы, списка
использованных словарей и их сокращенных обозначений, списка цитируемых
источников примеров и их сокращенных обозначений, трех приложений. Объем
работы составляет 198 страницы.
Во введении обосновывается выбор темы исследования, раскрывается ее актуальность, вычленяются объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи работы, определяются ее теоретическая база, материал и методы исследования, указывается научная новизна работы, излагается ее теоретическая и практическая значимость, формулируются выносимые на защиту положения, определяются объем и структура работы.
В первой главе «Теоретические предпосылки исследования концепта
EYES» обобщаются базовые теоретические положения для исследования
научных понятий «языковая картина мира», «концепт», «когнитивные модели».
Определяются особенности функционирования концепта как ментальной
структуры репрезентации знаний, обосновывается правомерность
прототипического подхода к организации содержания концепта и объективирующих его языковых значений. Отмечается важность обыденного опыта человека в формировании языковой картины мира. Описываются принципы исследования концептов внешнего и внутреннего мира человека, выделяются концептуальные признаки концепта EYES. Систематизируются средства объективации исследуемого концепта, в связи с чем анализируется разнообразный языковой материал: производные лексемы, синонимы, свободные словосочетания, фразеологические единицы.
Вторая глава «Концепт EYES: концептуализация телесной сферы человека» посвящена установлению языкового статуса соматизма eyes. Анализируется атрибутивная и глагольная сочетаемость субстантива eyes. Исследуется концептуализация глаза как анатомического органа и выявляются концептуальные признаки (параметрические, цветовые, эстетические, инструментальные, функциональные). Исследуется связь концепта EYES со смежным концептом ЗРЕНИЕ. Описывается метафорическая концептуализация функциональной характеристики глаз.
В третьей главе «Концепт EYES: концептуализация ментальной сферы человека» рассматриваются когнитивные механизмы, обеспечивающие перенос физически воспринимаемых конкретных объектов в область формирования культурно зависимых абстрактных интерпретаций. Выявляются метонимические и метафорические когнитивные модели, репрезентирующие внутреннюю сферу человека (эмоции, оценочное мнение, личностные характеристики). Определяются пропозициональные структуры, участвующие в отображении ментальной сферы.
В четвертой главе рассматриваются понятия «коммуникация», «невербальная коммуникация», «глазное поведение». Исследуются особенности процесса семиотизации глаз, анализируются языковые средства визуальной (глазной) коммуникации. Систематизируются номинации симптоматических и коммуникативных глазных жестов.
В заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования и намечаются его дальнейшие перспективы.
Список литературы содержит список цитируемой литературы из 187 наименований, из них на иностранных языках - 35, список использованных словарей, включающий 25 наименований, список цитируемых литературных источников из 43 наименований, а также данные Британского национального корпуса.
В приложениях представлены: таблица словарных дефиниций глаголов группы свечения, таблица словарных дефиниций лексем eye, sight, look, glance, stare, peep, glare, glimpse, таблица языковых номинаций глазных жестов.
Понятие языковой картины мира
Акцентирование «человеческого фактора», предполагающего исследование языковых феноменов в тесной связи с человеком, его мышлением и другими видами духовно-практической деятельности, привело к формированию таких категорий, как «концептуальная картина мира», «картина мира», «образ мира», «модель мира», «языковая картина мира», «концептуальная система» и др. При всех внешних различиях дефиниций этих понятий их объединяет философская ориентация на представление моделей внеязыковой действительности как субъективного образа объективного мира, как исходного глобального образа [Э. Сепир, М. Хайдеггер, Ю. С. Степанов, Н. Д. Арутюнова, Ю. Д. Апресян, Г. В. Колшанский, А. Вежбицкая и др.]. Согласно концепции М.Хайдеггера, понятие картины мира сводится к следующему: «При слове "картина" мы думаем, прежде всего, об изображении чего-то. Картина мира будет тогда, соответственно, как бы полотном сущего в целом. Картина мира, однако, говорит о большем. Мы подразумеваем тут сам мир, его сущее в целом, как оно является определяющим и обязывающим для нас. Картина мира, сущностно понятная, означает, таким образом, не картину, изображающую мир, а мир, понятный в смысле такой картины ... » [Хайдеггер, 1993, с. 49]. Понятие картины мира относится к числу фундаментальных понятий, выражающих специфику человека, его бытия и важнейшие условия его существования в мире. Картина мира как глобальный образ мира возникает у человека в ходе взаимодействия с миром. Это могут быть бытовые контакты с миром, предметно-практическая активность человека с ее деятельно-преобразующими установками на переделывание мира, акты созерцания мира, его умозрения и умопостижения в экстраординарных ситуациях [Роль человеческого фактора в языке, 1988, с. 11].
Языковая картина мира, являясь продуктом речемыслительной деятельности, вносящей в действительность семантико-когнитивное членение, уникальна для любого языка. Мысль об особом языковом мировидении (без использования термина картина мира) была выдвинута В. фон Гумбольдтом еще в начале XIX в. По его мнению, понять природу языка и объяснить ее можно лишь исходя из человека и окружающего его мира. Автор рассматривает язык как «промежуточный мир» между мышлением и действительностью, при этом язык фиксирует особое национальное мировоззрение: «Язык есть орган, образующий мысль, следовательно, в становлении человеческой личности, в образовании у нее системы понятий, в присвоении ей накопленного поколениями опыта языку принадлежит ведущая роль» [Гумбольдт, 1984, с. 75].
Основной вклад в разграничение понятий картина мира и языковая картина мира внес Э. Сепир, с точки зрения которого «представление о том, что человек ориентируется во внешнем мире, по существу, без помощи языка и что язык является всего лишь случайным средством решения специфических задач мышления и коммуникации, - это всего лишь иллюзия. В действительности "реальный мир" в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы» [Сепир, 1993, с. 261]. Употребляя сочетание «реальный мир», Э. Сепир имеет в виду «промежуточный мир», включающий язык во всех его связях с мышлением, психикой, культурой, социальными и профессиональными феноменами. Именно поэтому Э. Сепир утверждает, что «современному лингвисту становится трудно ограничиться лишь своим традиционным предметом ... он не может не разделять взаимных интересов, которые связывают лингвистику с антропологией и историей культуры, с социологией, психологией, философией и - в более отдаленной перспективе — с физиологией и физикой» «Там же, с. 260-261».
В настоящее время термин языковая картина мира получил широкое распространение в лингвистике. Круг вопросов, касающихся данного феномена, исследуется в фундаментальных работах А. Вежбицкой [Wierzbicka, 1980, 1996, 1999, 2001], Р. И. Павилениса [Павиленис, 1983], Р. Лангакера [Langacker, 1987], Ю. Д. Апресяна [Апресян, 1995], Н. Д. Арутюновой [Арутюнова, 1999], Ю. С. Степанова [Степанов, 2001], Р. Джекендофа [Jackendoff, 2002], Ю. Н. Караулова [Караулов, 2004] и др.
Основная особенность обыденной картины мира, запечатленной в языке, как подтверждают многочисленные исследования последних десятилетий, выражается в антропоцентризме: сам человек как познающий и действующий субъект является той точкой отсчета, которая используется в языке. «Человеческая» точка зрения необходима, чтобы описать размер, форму, температуру, положение в пространстве, функцию и другие свойства предметов, а также чтобы распознать процессы, происходящие внутри него самого: эмоции, мысли, чувства, внутренние ощущения [Колшанский, 1990; Апресян, 1995; Рахилина, 2000; Зализняк, 2001]. Характеризуя современное состояние вопроса о языковой («наивной») картине мира, Ю. Д. Апресян подчеркивает, что «каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (=концептуализации) мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка» [Апресян, 1995, с. 350]. Свойственный языку способ концептуализации действительности (взгляд на мир) отчасти универсален, отчасти национально специфичен.
Языковая концептуализация глаза как внешнего органа
В наивной языковой анатомии «человек деятельный» представляет собой сложное функциональное единство нескольких систем, отвечающих за все многообразие действий, состояний, реакций и локализирующихся в определенном органе (квазиоргане, части человеческого тела, жидкой среде организма), каждый из которых обеспечивает проявление той или иной способности человека и контроль за ним [Апресян, 1995, с. 352—353]. Наивно-анатомическая концепция образа человека и его частей представляет человека как совокупность обычных, материальных (сердце, голова и т. д.) и нематериальных (представляемых) органов (душа, ум, совесть, воображение, слух, зрение, воля и т. д.). Последним приписываются особые функции, имеющие отношение к психике человека. Всякая способность человека — физическая или психическая - мыслится как функция какой-то части его тела. Иными словами, если человек способен запоминать, чувствовать, видеть или слышать, значит, у него есть соответствующий орган [Урысон, 2003, с. 16]. Так, система физических действий «обслуживается» телом и конечностями {ноги не идут, рукой ударить, всем телом повернуться), чувства, эмоции — сердцем, душой, кровью, желчью {любить всем сердцем/душой, сердце кровью обливается), интеллектуальная деятельность — головой, умом, мозгом и др. {голову потерял — о человеке, утратившем способность здраво мыслить, пошевели мозгами, понимать задним умом) «Там же, с. 3—16».
М. В. Пименова отмечает, что для обычных материальных органов характерны приписываемые им признаки, которые сводятся к следующим: 1) закрепленность за определенной функцией; 2) способность испытывать физические ощущения; 3) возможность мыслиться как вместилище {сидеть в печенках у кого-то, отлооїситься в памяти, держать в уме что-либо); 4) компактность, которая понимается как способность иметь границы, объем и другие связанные с ними измерительные признаки [Пименова, 1999].
Языковая концептуализация глаза как физического (видимого) органа показывает, что глаза могут осмысляться говорящим в разных аспектах, а именно: как анатомический объект; как элемент внешнего облика человека; как точка локализации ощущений, потенциальных болезней, травм, ударов; как место на теле; как орган реализации определенных функций.
Языковая концептуализация параметрических признаков Сочетаемость субстантива eyes с определенными категориями прилагательных позволила выделить параметрические признаки, под которыми понимаются характеристики исключительно физического плана, такие, как размер и форма. Эти признаки лексикализуются в сочетаниях субстантива eyes с прилагательными large, small, huge, tiny, mole-eyed, saucer eyes, round eyes, wide eyes, slanting eyes, squint-eyed, cross-eyed. Дименсиональный признак «размер» определяется языком через понятие «большой /маленький», ср.: А short, balding man with graying hair, a painted nose and small watery eyes stood before Frank, a mixture of fear and alarm on his face (J.K. Rowling3, p. 18); His eyes, pale blue and rather large, were tired and inexpressive (W.S. Maugham7, p. 129). В языке величина оценивается исходя из привычных человеку норм. Прилагательное large традиционно рассматривается как характеризующее величину объекта в целом, сама же оценка величины предмета не абсолютна, она ориентируется на норму, индивидуальную для каждого предмета, причем маркируются только отклонения от нормы в ту или другую сторону, ср.: Her huge eyes, gleaming hazel, rose to his, triumph carefully hidden (BNC. APW. 1795); That hair, and those huge eyes! (BNC. APW. 2871); Some of them had faces: red-raw and wrinkled, with tiny eyes and pursed lips (BNC. ARB. 1965); It s all of claptrap , said Uncle Vernon, gleaming at Harry with piggy little eyes (J.K. Rowling2, p. 32). Форма - это, прежде всего, видимая характеристика объекта. Сами по себе формы объектов в языке не существуют - есть языковой образ, который напрямую определяется тем способом, которым объект используется человеком [Рахилина, 2000]. Форма передается метафорически, через форму, типичную для некоторых предметов. Так, форма глаз подвергается оценке со стороны. С лингвистической точки зрения глаза могут быть круглыми, ср.: The humans looked at me with big round eyes (BNC. FSB. 425). С денотативной точки зрения круглые глаза {round eyes) являются объемными объектами, тем не менее, круглые глаза не значат «выпученные», а значат что-то вроде «удивленно раскрытые», то есть границы видимой плоскости представляют круг, который метафорически может быть представлен в форме блюдца, ср.: The two men sat on the bunk shelf very still, and their saucer eyes never left Holly s face (BNC. CJT. 211). Глаза, судя по языковым данным, могут иметь овальную форму, ср: His white teeth and brown oval eyes stood out in stark contrast against his dark tanned skin (BNC. CAB. 743); When gloom descends, the candle s flame sets into relief Neneh s African features; her strong, expressive mouth and dark, oval eyes (BNC. CD5. 663). Овальная форма глаз также метафорически представлена прилагательным almond: The girl watched him through her pretty, almond eyes (BNC. CE5. 3618). Интересно отметить, что глаза могут оцениваться с точки зрения такого параметра, как длина: в сочетании long eyes прилагательное long соответствует русским прилагательным формы удлиненный, вытянутый, что свидетельствует о наличии связи между формой и размером в семантике анализируемых английских прилагательных, ср: ... the light in her long eyes made him incapable of speech [Кузина, 2007, с. 242]. Между тем, сочетание short eyes вряд ли, по мнению автора, можно считать корректным из-за топологических ограничений «Там же, с. 243».
Метонимические модели концептуализации ментальной сферы человека
Дж. Лакофф выделяет четыре когнитивных модели, с помощью которых человек репрезентируется в языковой картине мира: пропозициональная, образно-схематическая, метафорическая и метонимическая. Пропозициональная модель специфицирует элементы, определяет их признаки и отношения, существующие между ними. Образно-схематическая модель специфицирует схематические образы, такие, как траектории, длинные, тонкие формы или вместилище. Метафорической моделью называют отображение пропозициональных образно-схематических моделей одной области в соответствующих структурах другой области. Концептуальная метафора проецирует наше знание о перемещении объектов в контейнерах на наше понимание коммуникации как передачи идей в словах [Lakoff, 1980, 1990, 1999].
Метонимия, с точки зрения современных представлений о ней, выражает одну из базовых характеристик познания. Метонимия как процесс, встроенный в обыденное сознание и имеющий очевидную опытную основу, является чрезвычайно эффективным средством концептуализации действительности.
Основу метонимии составляет процесс метонимического проецирования, осуществляемый в пределах одной идеализированной когнитивной модели (ИКМ), которая представляет собой упорядоченную когнитивную репрезентацию фрагмента действительности с определенным набором концептуальных составляющих и отношениями между ними. Таким образом, метонимия рассматривается как когнитивный процесс, в котором один концепт-средство (vehicle) обеспечивает ментальный доступ к другому концепту-цели (target) в пределах одного домена, или ИКМ [Lakoff, 1990]. Метонимия характеризуется как отношение концептуальной смежности и языковой результат когнитивной способности представлять более сложные концепты (целое) через субконцепты (часть) [Taylor, 1985].
Расширенный когнитивный взгляд на метонимию позволяет рассматривать процесс метонимизации в трех основных онтологических областях (или ИКМ) — знаковой, референтной и концептуальной. В знаковой и референтной метонимии цель и средство принадлежат разным онтологическим областям: в первом случае форма (знака) стоит вместо значения знака, и такой метонимический перенос наблюдается в любой знаковой системе (например, языке); в случае референтной метонимии форма или концепт замещают референт (предмет, событие). В концептуальной метонимии цель и средство находятся в одной онтологической области, где происходит перенос с одного концепта на другой, при этом метонимический сдвиг может сопровождаться или не сопровождаться изменением формы [Lakoff, 1990].
Когнитивный подход позволил более широко взглянуть на метонимию, представив ее как один из принципов организации обыденного мышления, как определенный способ концептуализации и категоризации действительности. Как пишет Е.С. Кубрякова, «известная неопределенность мира, в котором нет жестких границ между целым и его частью, между объектом и его признаком, становится объективным основанием для действия метонимии» [Кубрякова, 2004, с. 82-90]. Существование метонимических моделей и их систематичность указывают на их устойчивость в обыденном сознании, что способствует процессу конвенционализации метонимии. В основе данного когнитивного процесса лежат мотивирующие принципы метонимического проецирования, основанные на опытной, чувственной, культурно обусловленной и коммуникативной мотивации, такие как принцип превосходства одушевленного над неодушевленным, конкретного над абстрактным, сильного гештальта над слабым, типичного над нетипичным и пр. [ КСКТ, 1996].
Метонимия рассматривается как использование какой-либо субкатегории, или члена категории, или субмодели для того, чтобы представить категорию в целом [Lakoff, 1990, р. 77]. Другими словами, это случаи, когда часть замещает целую категорию. Метонимия обычно содержит явные указания на физические или причинные ассоциации. Метонимия «Часть вместо Целого», как подчеркивает Дж. Лакофф, возникает из нашего знания, полученного опытным путем, репрезентируя, как часть может быть связана с целым [Lakoff, 1980, р. 36-37]. Метонимические концепты (такие как Часть вместо Целого) являются составной частью обыденного мышления, способом речи и поведения.
Метонимические концепты дают возможность осмыслять некоторую сущность в рамках ее связей с другими сущностями. Человек в языковой картине мира представлен и как целостная одушевленная субстанция, и как совокупность множества частей, деталей, сторон, параметров, ипостасей и т. д. Важным в интерпретации чего-либо как части человека является аксиологическое начало: частью человека считается то, что для него ценно и дорого, что символизирует его сущность и характеризует как целое. Манифестаторами внутреннего состояния человека являются части тела, обозначенные в высказывании партитивами-соматизмами [Седова, 2000, с. 8]. Концепт ЧЕЛОВЕК предполагает наличие основного содержания и привносимых в данный конструкт национально специфичных ассоциативных содержательных характеристик тела и частей тела, применяющих телесные параметры к другому классу объектов действительности в процессе познания и концептуализации мира человеком. Еще Сократ, рассуждая о диалектике целого и части, о несводимости целого к его частям, приводил в пример именно лицо и его части. Он заметил, что лицо связывает в единое целое свои части: губы, рот, нос, глаза и т. д. И как бы ни различались по виду и функциям части лица, и как бы ни были сходны, сами по себе они не образуют лицо. Лицо есть нечто единичное, целое. Оно неразделимо и несводимо к тем частям, из которых состоит [цит. по: Спиркин, 1988, с. 221].
Проблема невербальной коммуникации: общие замечания
Сутью коммуникации является «вовлечение другого в сферу своих взаимодействий с миром с целью оказать на этого человека ориентирующее воздействие, то есть изменить в той или иной степени состояние среды, в которой находится "адресат", таким образом, чтобы это изменение вызвало со стороны "адресата" ту или иную поведенческую реакцию» [Кравченко, 2003, с. 33]. Человеческие формы коммуникации характеризуются главным образом функционированием языка как важнейшего средства человеческого общения. Коммуникация складывается из коммуникативных актов, в которых участвуют коммуниканты, порождающие высказывания и интерпретирующие их. Однако при непосредственном общении коммуниканты используют как естественный язык, так и другие семиотические системы: жесты, мимику, телодвижения, которые могут выступать определенным знаком в ситуации взаимодействия людей, они несут определенную информацию, сопровождая явления языка. С этой точки зрения «всякое поведение можно рассматривать как коммуникативное постольку, поскольку его можно представить как сообщение (текст), имеющее адресанта и адресата» [Николаева, 1966, с. 62-67]. Неречевые формы общения людей всегда привлекали внимание исследователей и в сфере изучения невербальной коммуникации были достигнуты значительные успехи декодирования, классификации и описания неречевых коммуникативных действий [Степанов, 1971; Колшанский, 1974; Горелов, 1990; Крейдлин, 2002; Birdwhistell, 1970; Ekman, 1975; Pinker, 1985; Hayakawa, 1990; Niemeier, 1997; Dimitrius, 1999; Kovecses, 2006]. Область телодвижений человека, участвующая в передаче содержания высказывания, составляет предмет паралингвистики как языковедческой дисциплины, занимающейся изучением факторов, сопровождающих речевое общение и участвующих в передаче информации [Колшанский, 1974]. Термин «паралингвистика» обозначал раньше все виды несловесного общения без какой-либо дифференциации. На современном этапе этот термин представляет собой научную дисциплину, изучающую невербальные (неязыковые) средства, включенные в речевое сообщение и передающие вместе с вербальными средствами смысловую информацию [ЛЭС, с. 367]. К паралингвистике относятся жесты и другие незвуковые феномены, если они сами по себе не составляют самостоятельного языка. Паралингвистические явления суперсегментны и могут быть употреблены соответственно различным суперсегментным явлениям в самом языке; они передают надъязыковую коммуникацию, выражая часто ипостась, в которой должен читаться тот или иной текст. В работах Г.Е. Крейдлина паралингвистика выступает как наука, которая составляет отдельный раздел невербальной семиотики, предметом изучения которой является параязык - дополнительные к речевому звуковые коды, включенные в процесс речевой коммуникации и могущие передавать в этом процессе смысловую информацию [Крейдлин, 2002, с. 26]. Исследованию собственно паралингвистических явлений, а также явлений невербальной семиотики посвятили свои труды такие ученые, как Т. Н. Николаева [Николаева, 1966]; Г. В. Колшанский (Колшанский, 1974); И. Н. Горелов [Горелов, 1980]; Г. Е. Крейдлин [Крейдлин, 2002]; P. Ekman [Ekman, 1975]; R. L. Birdwhistell [Birdwhistell, 1970] и др. Отличительной особенностью невербальной коммуникации является ее осуществление с помощью разных сенсорных систем: зрения, слуха, кожно-тактильного чувства и др. В данном случае особый интерес представляет зрительная или визуальная система, куда входят физиогномика, кожные и физиологические реакции, а также кинесика — движение рук, головы, мимика, выражение глаз, направление глаз, походка, поза [Степанов, 1971]. Мимика, жесты и другие экспрессивные проявления выступают в роли знаков в ситуации коммуникативного взаимодействия людей. Невербальная коммуникация является одной из важнейших областей функционирования знаков и знаковой информации и занимает значительное место в жизни человека и общества. Мир знаков и знаковых систем (природных и социальных) бесконечно разнообразен; его единство носит характер континуума, предполагающего непрерывность, неразрывность явлений, процессов. Границы мирового континуума включают в одну систему терминов (понятий) разные классы знаковых систем и знаков, их классификацию, а также определяют взаимоотношения между классами, образуя таксономию данной области действительности. Объектами таксономии являются знаковые системы, а не знаки, поскольку в общесемиотическом континууме знаки характеризуются прежде всего своей принадлежностью к той или иной семиотике [Мечковская, 1999, с. 95-96]. Семиотика позволяет выделить и изучать целый ряд «языков»: «язык тела», «язык символов», «язык живописи», «язык музыки», «язык танца».
