Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основания исследования: исходные посылки
1.0. Общие замечания 13
1.1. Прекрасное и безобразное в семиосфере культуры и языка 22
1.2. Прекрасное и безобразное в контексте концептуализации, категоризации знаний и языкового сознания 24
1.2.1. Прекрасное и безобразное: семантически взаимосвязанные концепты и категории 27
1.2.2. Соотношение лингвистических феноменов: концепт, категория, языковой знак 30
1.3. Лингвистическая модель актуализации концептов «прекрасное» / «безобразное» 34
ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ 39
ГЛАВА 2. Актуализация концептов «прекрасное» / «безобразное» в современном английском языке: виртуальный уровень
2.0. Общие замечания 41
2.1. Лексико-семантическая парадигма языковых знаков-репрезентантов концептов 45
2.1.1. Базовые языковые знаки-лексемы, номинирующие прекрасное и безобразное: словарные дефиниции 45
2.1.2. Ассоциативные связи языковых знаков, номинирующих прекрасное и безобразное 57
2.2. «Прекрасное» и «безобразное» в ряду смежных концептов 84
ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ 102
ГЛАВА 3. Актуализация концептов «прекрасное» i «безобразное» в современном английском языке: относительная актуализация
3.0. Общие замечания 104
3.1. Лексическая сочетаемость и метафоризация языковых знаков, номинирующих прекрасное 107
3.2. Лексическая сочетаемость и метафоризация языковых знаков, номинирующих безобразное 116
ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ 126
ГЛАВА 4. Актуализация концептов «прекрасное» / «безобразное» в современном английском языке: абсолютная актуализация
4.0. Актуализация прекрасного и безобразного в семантическом пространстве бытийного дискурса: общие замечания 127
4.1. Концептуализация знаний о прекрасном и безобразном на прототипической основе 129
4.1.1. Абсолютная актуализация языковых знаков, репрезентирующих концепт «прекрасное» 129
4.1.2. Абсолютная актуализация языковых знаков, репрезентирующих концепт «безобразное» 150
4.2. Эмоциональный аспект актуализации концептов «прекрасное» / «безобразное» 160
Выводы по четвертой главе 168
Заключение 170
Список использованной литературы 173
Список использованных словарей и
Электронных источников и принятых сокращений 192
Список источнржов примеров и принятых сокращений 196
Приложение 1 199
Приложение 2 201
- Прекрасное и безобразное в контексте концептуализации, категоризации знаний и языкового сознания
- Ассоциативные связи языковых знаков, номинирующих прекрасное и безобразное
- Лексическая сочетаемость и метафоризация языковых знаков, номинирующих безобразное
- Концептуализация знаний о прекрасном и безобразном на прототипической основе
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено комплексному анализу актуализации эстетических концептов «прекрасное» и «безобразное» в англоязычном сознании.
Современные дискуссии о сущности феноменов прекрасного и безобразного свидетельствуют о сложности их многогранной природы. Как «вечные» ценности, обладающие высоким аксиологическим статусом, они являются универсальными категориями, позволяющими рассматривать их в качестве культурных доминант, поведенческих ориентиров, возникающих на основе жизненного опыта (Карасик 2002; Логический анализ языка 2004).
В существующих лингвистических исследованиях феномены прекрасного и безобразного представлены как концептуальные (Тарасова 2004), ассоциативные (Вендина 2004) и функционально-семантические поля в контексте семантической категории эстетической оценки (Арская 2001) и ее роли в формировании индивидуальной модели мира (Тукаева 2002). Концепт «красота» рассматривался на материале разносистемных языков - английского и русского (Мещерякова 2004).
Однако, несмотря на многочисленные попытки исследования прекрасного и безобразного, семантика эстетической оценки, а именно анализ атрибутов и предикатов, которые выражают «прямое и непосредственное влияние красоты и безобразия действительности», по замечанию Н.Д. Арутюновой, «еще ждет своего систематического и полного описания» (Арутюнова 2004: 6).
Комплексный системный анализ актуализации словесных знаков-репрезентантов концептов «прекрасное»/«безобразное» с позиции семиологи-ческого подхода до сих пор не был предметом специального научного рассмотрения. Его перспективность представляется очевидной: «без понимания отражения мира системой языка как системы знаков полное представление о специфике восприятия действительного мира человеком невозможно» (Кубрякова 2001: 33). Интегративный характер данного исследовательского направления
свидетельствует о сближении лингвистики с философией и культурологией (Гадамер 1988, 1991; Арутюнова 1999; Edie 1976; Есо 1984); социолингвистикой (Дешериев 1977; Halliday 1984); психолингвистикой (Леонтьев 1997; Osgood 1954; Lacan 1968); когнитивной семантикой (Болдырев 2001; Кравченко 2000, 2001; Katz 1972; Bolinger 1980; Johnson-Laird 1988; Ortony 1993; Langacker 1997); биосемиотикой, постулирующей основополагающую роль антропоцентрического фактора восприятия окружающего мира (Durandi 1997; Sebeok 2001).
Актуальность предпринятого исследования феноменов прекрасного и безобразного в контексте теории актуализации языкового знака определяется научным интересом к проблеме языкового представления смысложизненных культурных концептов, раскрываемой на стыке актуальных направлений исследовательских поисков. Значимость прекрасного и безобразного не только в се-миосфере англоязычной культуры, но и в жизни мирового сообщества обусловливает необходимость обращения к антропоцентрической научной парадигме, рассматривающей человека как активного субъекта познания.
Предметом настоящего исследования являются эстетические концепты «прекрасное» и «безобразное».
Объектом изучения диссертационной работы служат языковые знаки-репрезентанты данных концептов.
Научная новизна состоит в построении концептуального аппарата описания семантически многомерных смыслов-концептов «прекрас-ное»/«безобразное». Определены особенности актуализации языковых знаков-репрезентантов рассматриваемых концептов в английском языковом сознании; выявлены культурно обусловленные факторы, детерминирующие формирование представлений о прекрасном и безобразном; определены основы их мифологической концептуализации. Научная новизна настоящей работы состоит также в анализе концептов «прекрасное» и «безобразное» как семиотических сущностей.
Целью диссертационной работы является комплексный анализ актуализации языковых знаков-репрезентантов концептов «прекрасное» и «безобразное» в английском языке.
В соответствии с целью исследования в работе решаются следующие задачи:
рассмотреть языковую объективацию семиотической природы феноменов прекрасного и безобразного;
описать структуры концептов «прекрасное» и «безобразное»; выявить их корреляцию с репрезентирующими их языковыми знаками;
определить специфику лексической сочетаемости и метафоризации языковых знаков-репрезентантов исследуемых концептов и соответствующих им категорий;
раскрыть культурно обусловленные истоки прототипических представлений о прекрасном и безобразном;
определить ценностную значимость концептов «прекрасное» и «безобразное» в английском языковом сознании. Общетеоретической и методологической базой исследования являются:
1) Постулаты о взаимосвязи языка, мышления, языкового сознания и культуры (Гумбольдт 1960; Постовалова 1988; Бабушкин 1996; Арутюнова 1999, 2003, 2004; Залевская 1999, 2001; Плотникова 2000а; Болдырев 2001; Сепир 2001; Красных 2002, 2003; Alexander 1967; Cruse 2000); диалектическом единстве компонентов речевой деятельности: языка и речи (Балли 1955; Щерба 1974; Жоль 1990; Леонтьев 1997; Бенвенист 1998; Бондарко 2002; Кацнельсон 2004; Whorf 1962; Searle 1993); обусловленности актуализации смысла в речевой деятельности национально-культурными особенностями языковых универсалий (Никитин 1983; Добровольский 1996; Телия 1996; Пищальникова 2001; Трунова 2003; Греков 2004; Шейгал 2004; Лакофф 20046; Halliday 1978, 1984; Bolinger 1980; Jackendoff 2002; Hanna 2004).
Положения общей антропоцентрической направленности современной лингвистики, базовыми понятиями которой являются человек и естественный язык в их объективно существующей взаимосвязи (Гак 1977; Апресян 1995; Мурзин 1998; Киклевич 1998; Арутюнова 1999; Манерко 2000; Малинович Ю. М. 2000, 2003; Highwater 1994; Durandi 1997).
Принцип семиологического подхода к объекту исследования: человеческий разум неотделим от функционирования знаков (Барт 1989; Соломо-ник 1992; Баранов 1995; Степанов 1997; Моррис 2001; Кубрякова 2001; Кравченко 2001; Лотман 2004; Вашпап 1971; Есо 1975, 1984; Fawcett 1984).
Положения теории актуализации, в соответствии с которыми осуществляется комплексный анализ актуализации знаков-репрезентантов концептов «прекрасное»/«безобразное» (Балли 1955; Гийом 1992; Апресян 1995; Бенвенист 1998; Арутюнова 1999; Моррис 2001; Кубрякова 2001; Уфим-цева 2002, 2004 и др.):
актуализировать понятие значит отождествить его с реальным представлением говорящего субъекта (Балли 1955);
двуплановый модус существования языка как системы виртуальных знаков и речи как реального функционирования этой системы обусловливает возможность описания актуализации языковых знаков от виртуального, семантически нерасчлененного слова-лексемы (первичного этапа семиологического означивания), до абсолютной семантической актуализации слова в составе речевых единиц (этап вторичного означивания) (Бенвенист 1998; Уфимцева 2002, 2004). Данные взаимообусловленные и противопоставленные фазы языкового семиозиса связаны друг с другом промежуточным, переходным уровнем свободных словосочетаний, фраз прямой и косвенной номинации.
Вышеназванные положения теории актуализации позволили проанализировать языковые знаки-репрезентанты концептов «прекрасное»/«безобразное» в
9 рамках следующей теоретической модели:
актуализация языковых знаков проходит трехступенчатый процесс, соответствующий ее трем уровням - виртуальному, относительной актуализации, абсолютной актуализации;
на каждом этапе языковые знаки актуализируют составляющие концептов: понятийную (фактуальную), образно-перцептивную, ценностную (Карасик 2002: 476-47; 2005: 14-15);
все уровни актуализации вписываются в рамки трехуровневого функционирования словесного знака: семантики, синтактики, прагматики.
При решении поставленных в диссертации задач была применена комплексная методика: гипотетико-дедуктивный метод, метод концептуального анализа, интерпретации и лингвистического моделирования, свободного ассоциативного и рецептивного эксперимента, а также приемы компонентного, де-финиционного и контекстологического анализа.
Материалом исследования послужили примеры, извлеченные из текстов публицистической литературы и художественных произведений американских и британских авторов, общим объемом 12000 страниц. Привлекались фактологические данные этимологических и толковых словарей, словарей синонимов, энциклопедических электронных источников, а также материалы авторитетных интернет-сайтов. Общее количество примеров составило около 3000 единиц.
На защиту выносятся следующие положения:
Концепты «прекрасное» и «безобразное» представляют собой многомерные ментальные образования, понятийное содержание которых сопряжено со всеми сферами бытия человека.
В английском языке семиотическая сущность прекрасного и безобразного представлена означающими - именами концептов «прекрасное» и «безобразное». Они конвенционально связаны с означаемыми - их концептуальным содержанием, вербальное опредмечивание которых характеризуется высокой семиотической плотностью.
Семантически многомерные смыслы-концепты «прекрасное»/«безобразное» лежат в основе формирования соответствующих категорий укрупненного статуса.
Языковая объективация прототипических признаков исследуемых смыслов-концептов обусловлена мифопоэтическим представлением о мире носителей англоязычной культуры.
Теоретическая значимость диссертационной работы состоит в определенном вкладе результатов исследования в изучение актуальных для современной лингвистической науки проблем концептуализации и категоризации знаний о феноменах мира действительности и их лингвокультурных особенностях; в изучение проблем антропоцентрических категорий укрупненного статуса, формируемых вокруг соответствующих многомерных концептов. Теоретическая модель актуализации семантически сопряженных категорий прекрасного и безобразного может быть применена при исследовании других категорий укрупненного статуса как на материале английского, так и других языков, а также в сопоставительной лингвистике.
Практическая ценность диссертации состоит в возможности использования ее результатов при освещении проблем концептологии на различных уровнях преподавания истории и практики современного английского языка. Научно-теоретические и прикладные результаты проведенного исследования могут быть использованы в курсе общего и частного языкознания, теоретическом курсе грамматики английского языка, в спецкурсах по знаковой теории языка, по теории перевода и межкультурной коммуникации; в спецкурсах по когнитологии, лексикологии, межкультурной коммуникации. Они могут представлять интерес для исследователей языка — аспирантов, при написании курсовых и дипломных работ студентов лингвистических вузов.
Апробация работы. Результаты настоящего исследования обсуждались на заседаниях кафедры теоретической лингвистики в Иркутском государственном лингвистическом университете (сентябрь 2003; март, декабрь 2005); апро-
бированы на межрегиональных конференциях молодых ученых в Иркутском государственном лингвистическом университете - «Филология и современное лингвистическое образование» (Иркутск, 2-4 марта 2004 г.), «Лингвистика. Методика. Информатика: фундаментальные и прикладные аспекты» (Иркутск, 28 февраля-4 марта 2005 г.); в Иркутском высшем военном авиационном инженерном училище — «Актуальные вопросы лингвистики и лингводидактики» (Иркутск, 28 февраля, 1-2 марта 2005 г.); на заседании методологического семинара по актуальным направлениям современной лингвистики в Иркутском государственном лингвистическом университете (апрель 2005 г.). Наиболее значимые аспекты диссертационной работы нашли отражение в 7 публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы, включающего 201 наименование, из них 38 на английском языке, списков использованных словарей и источников примеров, двух приложений. Общий объем работы составляет 201 страница печатного текста.
Во введении определяется общее направление исследования, его цель, задачи, объект, методы исследования, обосновывается актуальность, указывается научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе — «Теоретико-методологические основания исследования: исходные посылки» - рассматриваются основные положения семиологического подхода в лингвистике, проводится аналитико-реферативный анализ работ, посвященных проблематике исследования, обосновывается лингвистический статус изучаемых феноменов.
Во второй главе — «Актуализация концептов «прекрасное»/«безобразное» в современном английском языке: виртуальный уровень» - комплексному изучению подвергаются базовые лексемы-репрезентанты, выявляются наиболее релевантные концептуальные признаки исследуемых концептов, определяется их место и значимость в ряду смежных концептуальных сущностей.
В третьей главе - «Актуализация концептов «прекрасное»/«безобразное» в современном английском языке: относительная актуализация» - описывается лексическая сочетаемость базовых языковых знаков-репрезентантов концептов «прекрасное» и «безобразное», специфика их метафоризации.
В четвертой главе — «Актуализация концептов «прекрас-ное»/«безобразное» в современном английском языке: абсолютная актуализация» - анализируются прототипические черты культурных концептов английского языка «прекрасное»/«безобразное», средства мифологизации феноменов прекрасного и безобразного и их воздействующая сила в контексте бытийного дискурса.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования и намечаются перспективы дальнейшей работы.
В приложении 1 и 2 представлен иллюстративный материал, а также сведения о свободном ассоциативном эксперименте, в котором приняли участие информанты-носители современного английского языка.
Прекрасное и безобразное в контексте концептуализации, категоризации знаний и языкового сознания
Язык, погруженный в некоторое семиотическое пространство, подчиняется функционирующим в нем законам взаимодействия его составляющих элементов, одним из которых можно назвать процесс категоризации. Его фундаментальной функцией, по признанию ученых, является классификационная, т.е. деление мира на категории; подведение явления, объекта, процесса под определенную рубрику опыта, категорию, и признание его членом данной категории (КСКТ 1997: 45; Болдырев 2001: 67; Концептуальное пространство языка 2005 и др.).
Специфика данного процесса заключается в сжатии информации, «сопровождающей концептуализацию неисчерпаемого многообразия мира» (Фрумкина 2001: 62). Это позволило нам предположить, что в основе соотнесения какого-либо явления с категориями прекрасного и безобразного заложен поиск возможных сходств и отличий между новым и известным. Он обусловлен приписыванием определенного смысла объекту в контексте социальной жизни (Фрумкина 2001: 63; Ыаппа 2004: 213). Характер протекания данного поиска сложен. Его суть описана И.А. Бодуэном де Куртенэ в терминах апперцепции как «силы, действием которой народ подводит все явления душевной жизни под известные общие категории, подобно силе тяготения в планетных системах» (Бодуэн де Куртенэ 1960: 232). Это положение коррелирует с идеей А.Ф. Лосева о сущности мышления в целом: мыслить — это в первую очередь систематизировать, устанавливать противоположности и противоречия, основания и следствия (Лосев 1982: 121).
В связи с этим проблема категорий прекрасного и безобразного как мыслительных, понятийных сущностей переходит в плоскость общетеоретического рассмотрения взаимодействия языка и мышления, сложная диалектика которых охарактеризована В. фон Гумбольдтом: «...язык есть орган внутреннего бытия, само это бытие, находящееся в процессе внутреннего самопознания и проявления. Язык всеми тончайшими фибрами своих корней связан с народным духом... есть создание народного языкового сознания» (Гумбольдт 1960: 68).
На наш взгляд, основные подходы к выяснению механизмов формирования языкового представления абстрактных феноменов, в том числе прекрасного и безобразного, обращены к объяснению особенностей познавательной деятельности человека, освоения им окружающего мира с последующей языковой объективацией полученного опыта. По единодушному мнению большинства исследователей, познание предполагает постепенное накопление знаний, своеобразно и противоречиво отражающих воспринимаемый объект в силу неосознанности всех протекающих в нем процессов (Стернин 1985: 112; Болдырев 2001: 23; Langacker 1997: 242; Cruse 2000: 127).
Данный аспект познавательной деятельности человека рассматривается в рамках общетеоретической проблемы, в которой акцентируется изучение природы сознания, понимаемого в широком смысле как высшая, свойственная только человеку форма отражения объективной действительности. В связи с этим особого внимания заслуживает интерпретация термина сознания как сознание («мое отношение к моей среде есть мое сознание»), где со- имплицирует соотнесенность с сознанием других, то есть с той средой, с тем окружением, в котором находится «Я» (Малинович Ю.М. 2002: 234; Кацнельсон 2004: 73).
Следует отметить, что многочисленные подходы к определению сознания сводятся к представлению его материализованной формы - языку как действительному сознанию, способному к опережающей рефлексии (Жоль 1990: 17), что детерминирует объективную значимость содержания и структуру челове 26 ческого мышления (Колшанский 1975: 7).
Тем самым в научном представлении закрепляется положение о языковой природе мышления, объективирующей в языке опыт познания человеком окружающего мира и взаимодействия с другими людьми.
Процесс познания, одним из результатов которого является создание в сознании человека образа мира, представляет собой не отражение характеристик реальности, а ее репрезентирование. То есть построение некоторой модели реальности, фиксирующей наиболее важные, с точки зрения приспособления субъекта к окружающей среде, факты, связи и закономерности последней. Совокупность когнитивных репрезентаций реальности является субъективным образом мира (Баксанский 2002: 64; Johnson-Laird 1988: 99; Brederode 1995: 18).
Системность организации языкового сознания, неизбежная взаимосвязанность единиц, которыми оно оперирует, отмечается многими исследователями языка. В каждом конкретном проявлении эта связь базируется на определенной иерархии актуальных для человека признаков (Карасик 2002: 46-47; John-Steiner 1991: 118; Jackendoff 2002: 213 и др.).
Ассоциативные связи языковых знаков, номинирующих прекрасное и безобразное
Виртуальная сущность языковых знаков beauty / beautiful определяется выявленными концептуальными признаками, объективирующими культурно обусловленное представление о прекрасном в англоязычном сознании. Однако данный аспект не ограничивается рассмотрением только ключевой лексемы концепта «прекрасное». В связи с этим целесообразным считаем обратиться к анализу ассоциативных связей концепта, эксплицируемых синонимическим рядом лексем, деривационным полем ключевой лексемы - имени концепта, фразеологическими средствами, паремическими единицами.
Актуализация вербальных ассоциаций обусловлена возможностью концепта выражаться совокупностью языковых знаков, объединенных общностью семантики. Следуя высказыванию М. Хайдеггера, феномен, определение которого производно от глагола «казать себя», способен проявлять свое сущее разными способами (Хайдеггер 2002: 28), что справедливо и для феноменов прекрасного и безобразного.
С целью выявления ассоциативного поля концепта «прекрасное» обратимся к анализу синонимического ряда языковых знаков-репрезентантов beauty I beautiful, регистрируемых в тезаурусах.б
В тезаурусе The Cambridge Thesaurus of American English (СТАЕ 1994) beauty фиксируется следующими лексемами:
beauty - loveliness, allure, bloom; delicacy, shapeliness, grace, comeliness (СТАЕ 1994: 40).
В тезаурусе Roget s SuperThesaurus (RS 1998) синонимические единицы определяются доминантой beauty:
beauty:
1) attractiveness (prettiness, comeliness, fairness, loveliness, good looks, appeal, pulchritude, allure, charm);
2) belle goddess, babe, fox, looker, Imockout, sex symbol, enchantress, siren, vision, dreamboat, doll, Venus, femme fatale: «deadly woman, siren, seductress» (RS 1998: 64).
Более детальный анализ синонимов позволяет выявить дополнительные периферийные признаки концепта «прекрасное»:
признак «утонченность» в дефинициях лексических единиц pretty, comely, nice;
признак «сообразность, благопристойность» в толкованиях лексем handsome, becoming;
признак «великолепие» как эмоциональное выражение восприятия прекрасного в лексемах fair, lovely, gorgeous, captivating, stunning, great, fantastic, superb, splendid (RS 1998: 64);
признак «привлекательный», актуализируемый лексемами appealing, charming, handsome, winning, fascinating, magnetic, charismatic, tempting, alluring, bewitching, fetching, cute, adorable, pretty, stunning, sexy, comely (RS 1998: 64). Лексема beautiful в цепочке синонимов определяется как языковая единица, означающая нечто чрезвычайно привлекательное и редкое, способное вызывать яркую эмоциональную реакцию: beautiful - pretty, graceful, comely; lovely, alluring, appealing, charming; stunning, ravishing, gorgeous; radiant (RS 1998: 63).
По отношению к ней лексические единицы pretty, handsome, good-looking, актуализируют значение меньшей степени притягательности:
pretty - используется для характеристики молодых женщин и девушек (а pretty girl, woman, house; a pretty child, picture);
handsome — для характеристики внешности мужчин, но данная лексема употребительна и при описании привлекательных дам в возрасте или женщин спортивного сложения, обладающих типично мужскими чертами характера (a handsome man, a handsome woman);
good-looking - используется для описания как мужчин, так и женщин (а good-looking young man I woman) (LDELC 1998: 97).
В разговорном варианте актуализации смысла привлекательности внешнего облика употребляется прилагательное cute для описания детей, животных, молодых людей. Словарные дефиниции данной лексемы номинируют следующие качества, оцениваемые как привлекательные: 1) attractive in an amusing or interesting way: Her kids are really cute! (LLCE 1981: 134). He is the cutest boy in our school. 2) too clever, shrewd: Be careful with him - he s a cute operator (LDELC 1998:319).
Лексическая сочетаемость и метафоризация языковых знаков, номинирующих безобразное
Сочетаемость словесных знаков, репрезентирующих концепт «безобразное», отмечена объективацией образов, которые раскрывают ассоциативную природу его концептуализации в английском языковом сознании.
Прежде всего, это образы, соотносимые со сферой проявления нравственных этических антиподов прекрасного. Например, безобразное концептуализируется как зло:
"You ll say that I m bitter - that I m unduly prejudiced against Caroline. She had charm - I ve felt it. But I knew - I always knew - the real woman behind. And that woman, M. Poirot, was evil. She was cruel and malignant and a grabberV (Christie: 79);
"...Well, it was the real Caroline. She had to be first. That was the thing she simply could not stand - not being first. And there was a cold, egoistical devil in her that was capable of being stirred to murderous length" (Christie: 80).
Языковая объективация безобразного как порока, греха усиливается сравнением последних с болезнями, смертельным вирусом:
The more a person plunges headlong into the life of Sensuality, the less able he is to discern that course of action which agrees with right reason - and less he cares to. What inevitably results in such cases is that the person gradually spirals down into deeper vice, until he is so lost in the darkness of the wildness that he cannot hope to find his way back, and since the virtue of humility has been obliterated, he will refuse to allow anyone to direct him, back into the light of day. Like cancer, it is of the nature of evil to spread until it engulfs and eventually destroys the person who has it (McMannaman);
"Don t you see how people feel about you now?" he screamed. "You re like a virus... a deadly evil virus that harms everyone you come into contact with!" (Bush-nell: 479).
Свойства беспощадности и разрушительности безобразного вербализуются в языке как жестокая правда жизни, коварная ловушка, связанная с крушением всех прекрасных иллюзий:
/ learned a little of beauty — enough to know that it had nothing to do with truth - and I found, moreover, that there was no great literary tradition; there was only the tradition of the eventful death of every literary tradition... Then I grew up, and the beauty of succulent illusions fell away from me. The fibre of my mind coarsened and my ears grew miserably keen. Life rose around my island like a sea, which presently I was swimming. The transition was subtle - the thing had lain in wait for me for some time. It was its insidious trap for every one (Fitzgerald-1: 167).
Искушение, низменные страсти, владеющие человеком и превращающи его в безвольную игрушку в руках судьбы, объективируются как сила, которая действует по своим «законам» {monstrous laws):
"...The only way to get rid of a temptation is to yield to it. Resist it, and your soul grows sick with longing for the things it has forbidden to itself, with desire for what its monstrous laws have made monstrous and unlawful. It has been said that the great events of the world take place in the brain" (Wilde: 27).
Безнравственное поведение человека, преступные действия, нелепые проступки оцениваются как безобразные и номинируются, например, языковыми знаками ruin; a monstrous fool; a vicious, revengeful old man:
She gazed down at her friend, at the beautiful face Manuel had ruined. She listened to the music downstairs and the laughter of the other girls - faked laughter, most of it, because they too had dreams and wanted to be anywhere else but at Hazel s (Harvey: 111);
If I am to be quite honest with myself, I suppose I shall have to admit that what is disturbing me most is not so much the sense of my own shame, or even the hurt that I have inflicted upon poor Janet; it is the knowledge that I have made a monstrous fool of myself and that all my friends — if I can still call them that — all those warm and lovable people who used to come so often to my house, must now be regarding me as nothing but a vicious, revengeful old man (Dahl: 140).
Проявления дурного характера также концептуализируются как безобразные:
Elsa - you wonderful child! There never was anything as beautiful. And yet I m afraid — I m too old— a middle-aged, ugly tempered devil with no stability in me (Christie: 140).
Анализ языкового материала позволил выявить факторы, которые оказывают влияние на красивую (привлекательную) внешность человека. Среди них отметим особенности внешнего облика, а именно искажение черт лица, приобретенные физические дефекты. Так, шрам, обезображивающий лицо {a bad scar), или бесформенная фигура, громоздкое уродливое тело {disfigured, ugly / misshapen forms ) делают внешность некрасивой и производят негативное впечатление, что актуализируется языковыми средствами:
Sir Montague Depleach looked at him rather oddly. He said dryly: "She s had something to cry Wee-Wee about in her life! She s disfigured, you know. Got a bad scar down one side of her face "(Christie: 45);
"...There are wonderful years ahead of me, and when they re over, when it s time, then I ll call you. Then, as an old friend, I ll call you and give you whatever dirty pleasure you take in watching the dying, but until then, you and your ugly and misshapen forms will leave me alone! " (Cheever: 103).
Отношение к одежде, неумение одеваться со вкусом играет большую роль для определения того, красив человек или нет. Например, безобразным его может сделать безвкусица, неуместность одной детали наряда по отношению к облику в целом; небрежность в выборе одеэюды, неряшливость:
They went together up to the Castle. Outdoors she dressed very plainly, down to ugliness; indoors she always looked nice (Lawrence-1: 330).
Mr. Norman Drage still confronted the world grimly behind his great goggles which seemed somehow to cover his face like a dark mask of glass. He had been dressed up to that point, indeed, where there begins to be too fine a distinction between the dandy and the dummy outside a tailor shop. But now all those externals were mysteriously altered for the worse; as if the tailor s dummy had been turned into a scarecrow (Chesterton: 24).
She bathed regularly, he knew that, but the jeans and sweatshirt were misshapen and appeared distinctly unclean, and he was reminded of that George Bernard Shaw line: "Beauty is all very well at first sight; but who ever looks at it when it has been in the house for three days?" (Bushnell: 477).
Анализ фактологического материала позволяет сделать вывод о том, что временной фактор воздействия на привлекательность внешнего облика осмысливается как разрушительная сила, которая заставляет переживать негативные эмоции и чувства:
As he investigated the subject— and he always had an extraordinary faculty of becoming absolutely absorbed for a moment in whatever he took up - he was almost saddened by the reflection of the ruin that Time brousht on beautiful and wonderful things. He, at any rate, had escaped that (Wilds: 187).
Влияние денег, богатства способно сделать прекрасное безобразным: I like you as much as one can like without loving, and I want to go on liking you. Money would only poison our relationship, turn something beautiful into something ugly (La Mure: 292).
Концептуализация знаний о прекрасном и безобразном на прототипической основе
Как уже было установлено в предыдущей главе, образная природа абстрактных сущностей не позволяет определить четко фиксированного ряда конкретных объектов, явлений и т.п., отражающего наиболее характерные признаки принадлежности к категориям прекрасного или безобразного.
В то же время превалирование сигнификативного значения над денотативным в структуре языкового знака, за означаемым которого закреплено абстрактное имя, не снимает вопроса о том, какое содержание закреплено за денотатом феноменов прекрасного и безобразного.
Согласно уже сложившимся в языкознании взглядам, денотатом, или предметной отнесенностью, является типизированное представление о классе предметов, опирающееся на объективированные сознанием наиболее релевантные признаки (Солодуб 1997: 61; Уфимцева 2004: 42).
Обоснование типизированности категоризации, как известно, коррелирует с понятием прототипов как центров формирования концептов и соответст 130 вующих им категорий. В целом представители прототипического подхода опираются на ряд выработанных научной мыслью положений, актуальных для нашего исследования:
для каждого концепта есть конкретный представитель: образ-прототип;
человек воспринимает действительность на основе формирования конкретного или мыслительного образа-прототипа, принадлежащего к некоторой категории (КСКТ 1997: 144);
прототип представляет собой схематическую репрезентацию (schematic representation) концептуального ядра категории (Taylor 1989: 59), принадлежность к которому определяется наличием у членов данной категории наиболее ярких признаков.
Подтверждение правомерности сопоставления денотатов абстрактных имен, репрезентированных языковыми знаками, и прототипов соответствующих категорий находим в рассуждениях лингвистов о том, что под денотатом имени следует понимать образную гештальт-структуру, категоризуемую в языковом сознании как типовой, прототипический образ (Телия 1996: 201).
Образная природа денотата абстрактных имен прослеживается в определениях прототипа как категориального концепта, дающего представление о типичном члене категории (Болдырев 2001: 36); как яркого образа, психофизиологической основы, ядра концепта, к которому «прикреплены» знания о мире, составляющие его содержание (Попова 2001: 58).
Однако невозможность выявления строго определенного числа и характера прототипов для абстрактных имен с семантикой прекрасного и безобразного не позволяет обнаружить конкретный образ их денотата. В связи с этим, представляется более корректным, вслед за О.Н. Селиверстовой, понимать денотат как область действительности, «пропущенную» через сознание (Селиверстова 2004: 386). Соответственно, отражение в ней концептуализации объектов окружающей реальности обусловлено фиксированием в сознании наиболее ярких образов, связанных с представлением о прекрасном и безобразном.
В русле вышеизложенных теоретических положений нами предпринята попытка выявления прототипических смыслов прекрасного и безобразного в контексте бытийного дискурса.
Как отмечается в лингвистической литературе, прототипические образцы и идеалы включают в себя культурные знания, отражающие одну из существенных черт прототипов: их формирование на основе человеческого опыта и воображения (Лакофф 2004а: 89).
Именно воображению и памяти человека, в сознании которого складывается «галерея образов» (a picture gallery), отводится особая роль: по мнению лингвистов, они творят нашу реальность, обусловливают возможность существования понятий и образов, которым нет подтверждения в реальном мире (Lacan 1968: 29; Bolinger 1980: 66). Благодаря воображению ментальные образы присутствуют в воспоминаниях в отличие от непосредственного восприятия (Alexander 1967: 190).
Важность обращения к данным способностям человеческого мышления обусловлена пониманием сознания как многоуровневой гетерогенной структуры, в которой, наряду с элементами рационального, обыденного знания, обнаруживается и присутствие мифологических истоков.
Сам миф как продукт коллективного опыта человечества неизбежно находит отражение в способах познания окружающего мира, вербализуемых в языке. Нельзя не согласиться с мнением лингвистов о том, что миф представляется как переживаемая реальность, постижение которой отмечено особенностями мифологического мышления - эмоциональной окрашенностью всех представлений, чувственной образностью, конкретностью, одушевлением и очеловечиванием всего в мире (Боброва 2003: 231).
Отмеченные моменты являются определяющими для лингвистического анализа образов-прототипов с учетом вышеизложенных особенностей языкового сознания.
В лингвистической литературе справедливо отмечается, что смыслы аб 132 страктных имен чрезвычайно текучи. За ними, как «калейдоскопическими» смыслами, не закреплен постоянный ментальный образ. Выявить практическим путем «чистый срез» того или иного инвариантного смысла-концепта можно через «мифемы», под которыми понимаются языковые единицы, эксплицирующие их сущность. Суть мифем состоит в том, что они являют собой незримые «мыслительные картинки», единицы «галереи образов», сформированные в коллективном сознании носителями языка. Идеальное множество таких образов складывается путем некоторой селекции признаков в один «инвариантный» образ (Бабушкин 1996: 45; Красных 2003: 156).
