Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретическая модель «экономики участия»... 12
1.1. Противоречие капитала как собственности и функции 12
1.2. «Экономика участия» как форма разрешения противоречия капитала 37
1.3. Концепция «экономики участия» в теориях демократизации капитала 64
ГЛАВА 2. Мировой опыт и реализация модели «экономики участия» в России 91
2.1. Реализация «экономики участия» при капитализме 91
2.2. Тенденции и противоречия капитала-собственности и капитала-функции в России 119
2.3. Уроки реализации и перспективы развития «экономики участия» в рыночных реформах России 142
Заключение 169
Библиографический список 175
Приложения 197
- Противоречие капитала как собственности и функции
- «Экономика участия» как форма разрешения противоречия капитала
- Реализация «экономики участия» при капитализме
- Тенденции и противоречия капитала-собственности и капитала-функции в России
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено рассмотрению трансформации добавления при переводе английского диалогического и повествовательного дискурса. Переводоведение в настоящее время является одним из самых активно разрабатываемых направлений современной лингвистики, но тем не менее переводческие трансформации не получали глубокого теоретического осмысления, а рассматривались скорее как технические приемы с традиционной структурно-семантической точки зрения и имели более характер практических рекомендаций и наблюдений.
В данной работе делается попытка выявить через трансформацию добавления «скрытые возможности», потенциалы англоязычного дискурса, не выраженные в поверхностной структуре.
Основная цель исследования заключается в многоаспектном изучении трансформации добавления как реализации потенциалов англоязычного подлинника, В лингвистике достаточно известным является тот факт, что в любом высказывании эксплицируется далеко не вся передаваемая информация, что объем значений, связанных с каждым конкретным текстом, как правило, значительно шире, чем сумма значений его составляющих. Иными словами, значительная часть плана содержания не находит прямого отражения в плане выражения, некоторые информационные компоненты могут быть представлены имплицитно и восполняться лингвистическим контекстом, ситуацией общения, фоновыми знаниями получателя информации. В коммуникативной ситуации перевода решение о распределении имплицитной и эксплицитной информации принимает переводчик как межъязыковой и межкультурный посредник, используя потенциал текста оригинала как источник возможностей,
совокупных средств, и условий, которые могут быть использованы для достижения определенной цели. Потенциалы служат источниками тех квантов поверхностной структуры перевода, которые не имеют непосредственных соответствий в структуре подлинника.
Задачи исследования определяются поставленной целью и формулируются следующим образом:
1) путем обращения к теории перевода, лингвистике текста и анализу
дискурса выявить общелингвистическую сущность трансформации
добавления;
2) проанализировать структурный потенциал английского текста,
обусловливающий переводческие решения о внесении добавлений, и
выявить позиции английского текста, наиболее благоприятные для данной
трансформации;
3) рассмотреть виды смысловой экспликации содержания оригинала и
типы семантических сдвигов при переводе англоязычного дискурса;
исследовать функционально-прагматические модификации и экспликации дискурса при прагматической реализации потенциалов англоязычного оригинала;
выявить дистрибуцию добавлений в диалогическом и повествовательном дискурсе.
Методы исследования. Для решения поставленных в работе задач в основном применялся метод сопоставительного анализа отрезков оригинального и переводных текстов. Кроме того, при исследовании конкретных переводческих соответствий широко применялись методы контекстуального анализа, теории интерпретации, а также функционально-семантического и логико-грамматического анализа.
Актуальность исследования определяется тем фактом, что оно проведено в рамках коммуникативного подхода к переводу, теории дискурса и когнитивистики. Такой комплексный подход к исследованию материала находится в русле активно развивающихся направлений современной лингвистики и, в частности, теории перевода.
Теоретическая значимость данного исследования связана с тем вкладом, который оно вносит в когнитивную лингвистику, теорию текста и дискурса, а также в теорию скрытых смыслов. Кроме того, исследование позволяет расширить и углубить представление о переводческих трансформациях путем смещения ракурса исследования в сторону изучения потенциалов английского текста.
Практическая значимость исследования состоит в том, что результаты исследования, а также большой корпус фактического иллюстративного материала могут быть использованы на занятиях по аналитическому чтению, для создания спецкурса по лингвистике текста, на семинарах и при разработке учебных пособий по теории и практике перевода с английского.
Научная новизна работы заключается прежде всего в том, что трансформация добавления впервые становится средством изучения исходного англоязычного текста и получает комплексное разностороннее рассмотрение в трех грамматических плоскостях: синтаксисе, семантике и прагматике в свете теории перевода и интерпретации с привлечением теории речевых актов, лингвистики и прагматики текста.
В работе также вводится ряд новых актуальных для теории перевода понятий, таких как стереотипизация сообщения, дублирование иллокуции и др.
Материалом исследования послужили около 3000 примеров, подобранных путем сплошной выборки из семи произведений английской и американской прозы и драматургии и двух переводов каждого из них на русский язык.
Структура работы
Диссертация (общим объемом 212 страниц машинописного текста) состоит из введения, четырех глав и заключения.
Во введении дается обоснование актуальности исследования, определяется цель и задачи работы, указываются методы и материал исследования, формулируется новизна, теоретическая и практическая значимость работы, излагаются положения, выносимые на защиту.
В первой главе дается обзор основных положений семантической и коммуникативной теорий перевода, лингвистики текста и теории дискурса, рассматриваются понятия эквивалентности, инварианта, единицы перевода, переводческих трансформаций при переводе с германских языков (главным образом с английского, а также немецкого).
Во второй главе представлены особенности трансформации добавления как синтаксического явления. Предлагается иерархическая классификация добавлений при переводе, представляющих собой синтаксическую реализацию потенциалов английского оригинала. В третьей главе рассматривается реализация потенциалов английского подлинника с семантической точки зрения. В четвертой главе анализируются прагматические особенности реализация потенциалов английского текста.
В заключении обобщаются основные результаты исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения трансформации добавления и других переводческих приемов.
В конце работы приводится список сокращений и библиографический список, насчитывающий 190 наименований на русском и иностранных языках.
Апробация исследования. Основные положения диссертации были изложены в докладах на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры английской филологии и перевода филологического факультета СПбГУ, на двух конференциях, проходивших на филологическом факультете СПГУ: на XXIX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (март 2000 г.) и на Вторых Федоровских Чтениях (октябрь 2000 г.), а также на 55-ой научно-технической конференции общества им. А.С. Попова в секции «Научно-технический перевод» (апрель 2000) и отражены в 5 публикациях.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Трансформация добавления представляет собой эксплицитную
реализацию потенциалов английского текста, обусловливающих
разноуровневые синтаксические, семантические и прагматические сдвиги в
переводе по сравнению с оригиналом.
2. Лексико-грамматическое содержание оригинала создает
переводческий потенциал текста/дискурса. Притом, что в результате
использования трансформации добавления синтаксическая структура
оказывается шире соответствующей структуры подлинника, смысловое
содержание, как правило, сужается, конкретизируется.
3. Потенциалы английского текста обусловливают модификации
прагматического содержания в переводе и актуализацию как внешних, так и
внутренних дейктических параметров высказывания. Наиболее характерной
прагматической модификацией является усиление коммуникативного
намерения.
4, Переводческие добавления, в большей или меньшей степени эксплицирующие подлинник, т.е. реализующие потенциалы английского текста, обеспечивают лояльность вторичному адресату: естественность звучания, логичность изложения, связность и ритмическую законченность, В прагматике переводческих добавлений ярко проявляется креативный характер переводческой деятельности.
Противоречие капитала как собственности и функции
Изменения в экономических отношениях и факторах производства находят свое отражение в качественном преобразовании форм собственности, труда, производства и хозяйствования. В хозяйственной системе общества существуют следующие уровни реализации собственности в формах: труда, производства, общественного сознания и регулирования, хозяйствования.
Реализация собственности на факторы производства является основным отношением хозяйственной системы и непосредственно связана с хозяйственным механизмом. «Хозяйственный механизм представляет собой способ преобразования собственности в хозяйственной системе посредством внутрисистемной межуровневой трансформации основного отношения (как исходного в цепи метаморфоз) в трудовые, производственные, а затем в хозяйственные отношения, что обеспечивает устойчивость организации, функционирования и генезиса самой системы» [76, стр. 16-17]. Возникающие трудовые, производственные и хозяйственные формы реализации собственности приобретают конкретное содержание на каждом уровне.
При этом следует различать собственность как имущество и собственность как отношение между субъектами экономической деятельности [См.: 121, стр. 98-101]. Собственность как имущество представляет собой единство материальных и нематериальных активов (научно-технические, социальные, экологические, транспортные и иные инфраструктурные факторы, важные для развития производства). В основе собственности как экономического отношения «лежит свобода перераспределения имущественных прав между различными субъектами хозяйственной деятельности» [121, стр. 99].
Основным противоречием хозяйственной системы общества является внутреннее противоречие собственности между присвоением и отчуждением, которое проявляется в противоречиях других уровней хозяйственной системы: опредмечивания и распредмечивания в труде, производства и потребления на уровне бытия, восприятия и воздействия на уровне общественного экономического сознания и управления, спроса и предложения в хозяйственной действительности. Взаимодействие на различных уровнях хозяйственного механизма приводит к неразрывной связи межуровневых отношений и функционированию всей системы, а также к противоречивым отношениям, складывающимся между их субъектами, поэтому каждое ключевое противоречие проявляется во многих частных и единичных формах, как на каждом уровне, так и между уровнями.
Анализ экономических противоречий приобретает первостепенную важность, так как открывает путь к познанию внутренних причин саморазвития экономических процессов и явлений общества, в частности диалектики отрицания устаревших и создания новых, более эффективных форм и методов хозяйственной деятельности. «В ходе своего развития объективные противоречия как бы сигнализируют об устаревании тех или иных элементов хозяйственного организма, пропорций, форм и методов экономической деятельности» [97, стр. 4], а значит, нацеливают общество на поиск более современных методов и форм хозяйствования.
Отношения собственности представляют собой исходный и основной компонент системы хозяйственного механизма, определяющий как его природу, так и специфику. Хозяйственные отношения возникают посредством внутрисистемной межуровневой трансформации основного отношения собственности. В капиталистическом хозяйстве противоречие между собственностью и хозяйствованием есть противоречие между капиталом как собственностью и функцией. Противоречие капитала как собственности и функции является противоречием между сущностью и действительностью хозяйственной системы общества и проявляется на каждом ее уровне в общехозяйственных противоречиях собственности, труда, производства и хозяйствования,
Каждое из ключевых противоречий является «импульсом для механизмов координации субъектно-объектных отношений каждого уровня. В данном измерении можно выделять механизм трансформации собственности в форму труда, затем в форму производства, далее - в форму экономического сознания и, наконец, в форму хозяйствования. В другом — возможно в качестве исходного импульса трансформации выделить воздействующее на субъекта хозяйствования объективное экономическое отношение, инициирующее осознание субъектом форм его бытия, затем создание теоретической модели этого бытия и обоснование цели деятельности, потом превращение отношения в объект целенаправленного воздействия субъекта и, наконец, в преобразованное в соответствии с его мерой и целью действительное хозяйственное отношение» [76, стр. 18]. Например, объективные экономические отношения, складывающиеся на предприятии и противоречивые по своей природе, инициируют поиск путей разрешения данных противоречий и создание теоретической модели данного бытия, а потом воплощение модели в экономическую практику.
«Экономика участия» как форма разрешения противоречия капитала
Идея превращения работника в совладельца предприятия берет начало в утопических теориях социализма и прослеживается во всей истории становления и развития капитализма, Именно предварительный исторический период развития идей участия, форм и возможностей их проявления определил современный образ концепции «экономики участия» и заложил стратегию дальнейшего развития.
Первоначально идеи участия неразрывно связывались с социалистическими идеями социальной справедливости, как мечты человечества о счастливой и хорошей жизни, а их содержание было как достаточно неопределенным, в силу неопределенности понятия «справедливость», так и отражало уровень развития науки того периода. Появление идей участия в социалистических доктринах великих «утопистов» в период становления капитализма, вызвано усиливающимся противоречием между трудом и капиталом, проявляющегося в «несправедливостях» реальной действительности. Прежде всего, критике подвергалось противоречие в практическом применении трудовой теории собственности Дж. Локка (1632-1704), основывающейся на положении, что с одной стороны, собственность, в основе которой лежит труд, - это естественное право человека, с другой стороны, трудовое происхождение собственности действует избирательно, так как часть общества получает доступ к собственности, никак не связанной с результатами их труда.
По этой причине «утопии» явились первыми представлениями идей непосредственного объединения труда и собственности, а также распределения доходов по результатам труда. Так К.-А, Сен-Симон (1760-1825) считал, что в будущем все будут обязаны трудиться, и сформируется единый производственный класс (союз предпринимателей, рабочих и ученых), а «труд каждого будет оцениваться по принципу: от каждого по способности, каждому - по его делам» [21, стр. 327]. Последователи К.-А. Сен-Симона полагали, что собственность, обретаемая по праву рождения, - это пережиток средневековья, и для его преодоления надо передать «право наследования, ныне ограниченное пределами семьи... государству, превращенному в ассоциацию трудящихся» L80, стр. 109].
Возможность разрешения противоречия между трудом и капиталом путем обобществления собственности отмечал и другой утопист Ш. Фурье (1772-1837), Согласно его идеям собственность обобществляется не в масштабах всего общества, а только в масштабах трудовых товариществ (фаланг), в которых совместно живут, работают и отдыхают трудовые коллективы численностью 1 -2 тысячи человек. В этих фалангах исчезнет также и противоположность между физическим и умственным трудом, так как работники в фалангах будут менять вид работы несколько раз в день. Следует отметить, что требуемые для организации фаланг средства должны дать сами капиталисты, которые вступят в члены фаланги и станут ее акционерами, из чего следует, что идеи Ш. Фурье, как и К.-А. Сен-Симона, не предполагали уничтожения частной собственности. В фалангах, по мысли Ш. Фурье, полученная прибыль зачисляется на трудовые акции каждого и делится в отношении 5:4:3 между трудом («активными участниками работы»), акционерным капиталом («владельцами акций») и знаниями («теоретическими и практическими знаниями») [См.: 21, стр. 33 1-342].
Более радикальные преобразования, в целях достижения социальной справедливости, предлагал великий утопист Р. Оуэн (1771-1858), который считал необходимым ликвидировать всю капиталистическую систему, на смену которой придет общественная собственность, общий груд, равенство в правах и обязанностях. Все это реализуется в новой ячейке общества — небольшой кооперативной общине, в которой полностью будет отсутствовать частная собственность, классы, личная заинтересованность и деньги, однако членам общины придется «оплачивать проценты на капитал, потребный для того, чтобы дать им работу» [21, стр. 349]. Разрешение противоречия труд-капитал Р. Оуэн видел в распределении доходов по результатам труда и замене денег квитанциями, удостоверяющими, какое количество труда работник затратил на изготовление товара и может обменять на «базаре справедливого обмена» на нужный ему товар, содержащий равное количество труда. Однако практическая деятельность Р. Оуэна оказалась более позитивной и в отличие от чисто умозрительных «утопий» К.-А. Сен-Симона и Ш. Фурье, он попытался осуществить свои идеи на практике, став одним из зачинателей кооперативного движения.
Таким образом, идея преодоления противоречия труда и собственности посредством создания общества, в котором производитель и собственник соединяется в одном лице, зародилась еще на этапе становления капитализма. Однако происхождение и содержание идеи на этом этапе было обусловлено утопическими чертами: во-первых, это продукт мыслительной деятельности, во многом оторванный от реальностей; во-вторых, идеи не могут быть реализованы из-за отсутствия надлежащих условий; в-третьих, конкретные «модели» общества, предлагаемые ею, неизбежно остаются фантазией уже в «силу их конкретности» [См.: 240, стр. 57-60]. Но даже при самом критическом подходе нельзя не заметить наличие некоторых положительных аспектов, а именно, идеи утопического социализма сформировали черты будущего участия работников в хозяйственной системе общества, создав основу его содержания, и сохранили свое значение вплоть до настоящего времени.
Дальнейшее развитие идеи, что продукт труда должен полностью принадлежать его создателем — трудящимся, принадлежит социалистам-рикардианцам (У. Томпсон, Т. Годскин и др.), радикальным сторонникам трудовой теории стоимости Д. Рикардо. Так У. Томпсон (1775-1833) в своей работе «Исследование принципов распределения богатства, наиболее способствующих человеческому счастью» (1824) предпринял попытку найти альтернативу капиталистическому способу организации производства. Такую альтернативу он видел, вслед за учителем Р. Оуэном, в кооперативных ассоциациях производителей, работники которых будут получать полный продукт своего труда, что укрепит трудовую мотивацию и приведет к значительному росту производительности. Свои идеи социалисты-рикардианцы подкрепляли утилитаристским аргументом, согласно которому более равномерное распределение благ увеличивает суммарное человеческое счастье [80, стр. 106-107].
Реализация «экономики участия» при капитализме
Истоки практического воплощения идей «экономики участия» своими корнями уходят в начало ХТХ в., когда социалист-утопист Р. Оуэн попытался соединить собственника и наемного работника в рамках одного субъекта трудового процесса. Первоначально деятельность Р. Оуэна на небольшом пря-дильно-ткацком предприятии в г. Нью-Ланарке (Шотландия) в 1800 г., где он был менеджером и совладельцем, была связана с изменениями условий [руда и жизни работников [См.: 103, стр. 69]. Для рабочих был сокращен рабочий день, их постепенно принуждали к чистоте, порядку и организованности, одновременно создавались детские сады, школы, культурный центр с библиотекой, службы санитарного надзора, социального обеспечения и страхования, потребительская кооперация. Преимущества от нововведений проявились в виде значительного повышения производительности труда, и спустя два года предприятие стало приносить устойчивую прибыль. Однако практическая деятельность в г. Нью-Ланарке еще не была связана с участием трудового коллектива в собственности предприятия, и является в большей степени благотворительной, нежели экономически эффективной, поэтому после отъезда Р. Оуэна из г. Нью-Ланарка эксперимент закончился неудачей. Провалом окончилась и организованная Р. Оуэном в ] 825 году в Америке община «Новая гармония», действовавшая на принципах уравнительного коммунизма. Более жизнеспособной формой превращения работника в совладельца предприятия получилось в кооперативном движении, одним из основателей которого явился Р. Оуэн.
Прежде всего, кооперация представляет собой форму хозяйственной деятельности, характеризуемую совместным участием заинтересованных в этой деятельности лиц. Основными формами кооперативов являются: - кооперативы, в которых установлено равенство прав пайщиков как в принятии решений («один человек - один голос»), так и в распределении прибыли независимо от размеров вклада, а также обязательно участие членов кооператива в его деятельности. Это так называемый «чистый» тип кооператива; - кооперативы, в которых преобладают элементы акционерной формы предприятия, т.е. прибыль распределяется пропорционально вкладу капитала и необязательно трудовое участие; - смешанные формы.
На протяжении всего XIX в. создавались кооперативные общества с участием работников в собственности кооператива, наибольшее распространение получили потребительские и производственные кооперативы, которые объединяли ремесленников и фабричных рабочих. Например, к одним из самых ранних кооперативов относится организованное в 1844 г. рабочими г. Рочдейла (г. Манчестер, Англия) потребительское кооперативное общество под названием «Общество справедливых пионеров», которое дало развитие рабочему кооперативному движению в Англии и в других странах. В конце XIX в. организация производственных кооперативов стала частью идеологии рабочего движения. Так организация «Рыцари труда», предшественница Американской федерации труда, энергично выступала за создание производственных кооперативов и с 1878 по 1886 гг., в рамках этой организации, было создано 135 кооперативов [См.: 159, стр. 335].
Однако развитие кооперативной организационной формы сильно затрудняли ее структурные трудности - кооперативы, не достигшие успеха на рынке, исчезали по очевидным причинам, но исчезали и преуспевающие кооперативы. Проблема заключалась в структуре собственности и в ограничениях, накладываемых на капитат в так называемых «чистых» кооперативах, так как распределение прибыли и принятие решения осуществлялось пропорционально участникам, а не капиталу. Вследствие этого возникает противоречие между интересами производителей-кооператоров (обеспечение занятости) и реніаоельностью производства, которое служит барьером для привлечения капитала и затрудняет развитие производства. Если кооператив процветал, то доля каждого работника росла в цене, и при выходе учредителя из дела, вновь пришедший рабочий уже не мог позволить себе выкупить его долю. Поэтому выходившие из дела учредители продавали свою долю собственности внешним покупателям, что постепенно превращало «чистые» кооперативы в корпорации акционерного типа. В XXI в. кооперативное движение сохранилось в основном в отраслях производства, основанных на однородной по квшшфикации рабочей силе, с несложными технологиями и управлением, и не требующими крупных капитальных единовременных затрат.
Акционерно-корпоративная форма хозяйствования, появившаяся еше в XVII в. и ставшая господствующей в XX в., представляет наиболее благоприятные условия для реализации участия трудового коллектива в деятельности предприятия. Еще в 1852 г. Э. Перейра реализовал идею распределения акционерной собственности среди множества акционеров. Создав ьмссіе со своим братом банк «Креди Мобилье», они массово распространили мелкие акции среди населения, что позволило значительно удешевить общественно промышленный кредит. К. Маркс заметил, что братья Перейра внесли «кредитные и банковские грезы» сенсимонистов в практику акционерного дела [80, стр. 4!3]. Конечно, братья Перейра не преследовали целью разрешить противоречие между трудом и капиталом, но их практический опыт со всей очевидностью показал возможность широкого распределения собственности на капитал.
Непосредственно системы участия работников в деятельности акционерных обществ появились в начале XX в. и первоначально внедрялись в единичных случаях. Следует отметить, что участие в собственности и прибылях практиковалось преимущественно для высших управляющих с целью их большей мотивации. Однако уже в 20-е годы в США вошло в практику распределение акций среди рабочих под лозунгом «народный капитализм» (см. 1.3). Участие заключалось в предоставлении работникам акций разных компаний, за счет их сбережений и части зарплаты, при этом участие не предусматривало привлечения заемных средств для покупки акций своей компании. Кроме участия служащих в акционерном капитале, создавались планы участия в прибылях, планы медицинского страхования, пенсионные планы, планы страхования.
Тенденции и противоречия капитала-собственности и капитала-функции в России
Реализация концепции «экономики участия» в России и полученные практические результаты являются уникальными для всей мировой экономики, что и обусловило повышенный интерес всего мирового сообщества к трансформационным процессам, протекающим в нашей стране. Тем более, что проблемы преобразования отношений и структуры собственности являются ключевыми в «экономике участия» и одной из наиболее актуальных задач в любой из стран с переходной экономикой.
Цель трансформации отношений собственности заключается в создании экономической системы, которая обеспечивает формирование новых мотиваций хозяйствующих субъектов, создает условия для повышения эффективности производства и роста национального дохода. Важнейшим элементом системных преобразований в переходной экономике является приватизация, представляющая собой относительно длительное (сопоставимого по времени со всем периодом перехода) системообразующее явление, для которого принципиальны два параллельных процесса. С одной стороны, приватизация выступает как процесс продажи (передачи) частному сектору полностью или частично имущества госпредприятий, что приводит к постепенному самоустранению государства от тех функций субъекта отношений собственности, которые не свойственны ему в системе рьшочно-конкурентного хозяйства. С другой стороны, это созидательный процесс формирования новых экономических и правовых механизмов и институциональных структур, без которых невозможна в полной мере экономическая реализация института частной собственности [См.: 1 72].
В диссертационном исследовании приватизационный процесс в большей степени рассматривается как один из способов формирования собственности наемных работников и развития «экономики участия». Беспрецедентная по масштабам и скорости передача государственной собственности в частные руки, в том числе рабочим и служащим, повлекла создание новых механизмов и институтов, и что могло послужить предпосылкой формирования «экономики участия» в Россги.
В любой стране с переходной экономикой в ходе приватизации образуются институты, которые на первых порах лишь пассивно заполняют ниши оставленные государством, поэтому трудно переоценить роль осознанной и компетентной политики стимулирования и регулирования этого процесса со стороны государства. В России приватизационный процесс начался не сразу, ему предшествовала целая серия подготовительных мер. С завершением приватизационных программ реформа собственности в переходной экономике не завершается, ибо только после первичной приватизации начинается постепенное формирование устойчивой и эффективной системы отношений собственности.
Для анализа системных преобразований необходимо различать приватизацию в рамках одной системы хозяйствования и приватизацию, проводимую при переходе от одной системы хозяйства к другой. Поэтому существует принципиальное отличие приватизационного процесса в постсоциалистических странах от любых мероприятий в области приватизации, которые осуществляются в странах Запада и в развивающихся странах.
Первый тип приватизации связывают со структурной перестройкой экономики развитых стран Запада, которые потребовали значительного пересмотра сложившейся в 50-60-е гг. системы государственного регулирования экономики. В контексте этих процессов практически во всех странах Запада произошла серьезная переоценка места и роли государственной собственности и государственного предпринимательства в экономике, нашедшая свое выражение в процессах приватизации 80-90-х гг. Это явление стало характерным не только для большинства стран Западной Европы с традиционно высокой ролью государства в экономике, но и для таких стран как США, Япония, Швейцария, где государственный сектор и так был относительно невелик. Новая экономическая политика промышленно развитых стран была экспортирована в развивающиеся страны как через распространение идей в мировом научном сообществе, так и посредством прямого давления Запада на условиях помощи. На рубеже 80-90-х
гг, свыше 80 промышленно развитых стран Запада и развивающихся стран Азии, Африки, Латинской Америки осуществили или осуществляли различные программы приватизации государственной собственности в рамках уже существующей рыночно-конкурентной среды, при наличии частного сектора и в ходе поступательного эволюционного развития экономики.
Второй тип приватизации получил свое развитие в ходе системных преобразований в бывших социалистических странах, прежде всего в России и в странах Восточной и Центральной Европы. В условиях перехода от командно-административной системы хозяйства к системе основанной на социально-рыночном механизме хозяйства, приватизации отводится особое место в теории переходной экономики, ибо собственность представляет собой основу любой системы хозяйства. В отличие от приватизации в странах Запада, которая характеризуется как «денационализация», к России больше подходит термин «разгосударствление».
К началу рыночных реформ в России, в условиях государственно-монополистического социализма, обострение противоречия между капиталом как собственностью и функцией достигло наибольшей глубины, когда командно-директивные формы хозяйствования и централизованного планирования противоречили основам, сущности хозяйственной системы государственного-монополистического социализма, проявляясь в следующих противоречиях между: - социально-экономическим равенством трудящихся как коллективных собственников общенародных средств производства и фактическим неравенством в распределении и потреблении материальных и духовных благ;
