Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Предметно-логический потенциал настоящего перфектного 14
1.1. Традиционные подходы к английскому перфекту 14
1.2. Современный взгляд на настоящее перфектное: четыре главных течения 20
1.3. Выделяемые значения настоящего перфектного: классика, современность 26
1.4. Противопоставление универсального перфекта и экзистенционального перфекта. Фактор сочетаемости с наречиями перфектного уровня 32
1.5. «Загадка» настоящего перфектного: фактор несочетаемости с наречиями неперфектного уровня 39
1.6. Лексическое наполнение грамматической формы: глаголы английского языка в рамках категории лексического вида 42
1.6.1. Категория грамматического вида .: 43
1.6.2. Видовой характер глагола 46
1.6.3. Категория лексического вида (Аксионсарт) 47
1.6.4. Динамичные и статичные ситуации 47
1.6.5. Предельность 48
1.6.6. Лексические классы глаголов (классификации 3. Вендлера, У. Чейфа, К. Смит, В. Крофта 49
1.6.7. Сравнительный анализ: сводная таблица по трем оппозициям лексического вида 60
1.7. Настоящее перфектное и категория лесического вида: фактор лексического класса глагола в реализации семантического потенциала настоящего перфектного 63
1.8. Настоящее перфектное в системе переменных Г. Райхенбаха: презентация четырех значений с учетом лексического класса глагола в составе формы 67
Выводы по первой главе 75
ГЛАВА II. Реализация предметно-логической семантики настоящего перфектного и актуализация его эмотивного потенциала в эмотивном СФЕ 79
2.1. Опорные направления лингвистики при работе с эмотивностью 79
2.2. Постановка проблемы текстовой эмотивности 81
2.3. Эмотивная окраска текста 83
2.4. Прагматика текста: маркеры эмотивности 85
2.5. Роль грамматических повторов и грамматической доминанты в создании эмотивности текста 86
2.6. Текст художественного стиля и основы его эмотивности 88
2.7. Сверхфразовое единство как основной конституэнт текста 91
2.8. Эмотивные сверфразовые единства и функционирование в них грамматической формы настоящего перфектного: анализ 94
2.8.1. Направление анализа от эмотивного текста к содержательному потенциалу настоящего перфектного (предметно-логический аспект) 94
2.8.2. Направление анализа от содержательного потенциала настоящего перфектного к эмотивному тексту (эмотивный аспект)... 145
2.9 Двунаправленность анализа семантического потенциала настоящего перфектного в эмотивном СФЕ: обобщение 153
Выводы по второй главе 163
Заключение 168
Список использованной литературы 175
- Современный взгляд на настоящее перфектное: четыре главных течения
- «Загадка» настоящего перфектного: фактор несочетаемости с наречиями неперфектного уровня
- Текст художественного стиля и основы его эмотивности
- Направление анализа от эмотивного текста к содержательному потенциалу настоящего перфектного (предметно-логический аспект)
Введение к работе
Тема английского перфекта далеко не новая в лингвистике, однако она активно обсуждается и в настоящее время.
Если обратиться к грамматической форме перфекта в английском языке в современных лингвистических исследованиях, то непременно бросается в глаза неоднородность трактовок данного явления. Больше всего внимания уделяется настоящему перфектному (Present Perfect) как отдельному феномену в английской грамматике. Лингвистический интерес простирается в нескольких направлениях, основные из которых - определение сущности перфекта и его грамматическая категоризация, вариативность значений формы и обоснование выделения ряда значений, так называемая «загадка перфекта» и др.
Наше исследование посвящено раскрытию потенциала грамматической формы настоящего перфектного в современном английском языке. Мы признаем особое место этой формы в системе перфекта английского языка и соглашаемся с мнением русских и зарубежных исследователей: «Настоящее время перфекта, настоящее перфектное, Present Perfect вызывает наибольшие споры и разногласия при изучении и описании английского перфекта» [Смирницкий, 1959: 293], «проблема основного грамматического значения настоящего перфектного до сих пор не нашла однозначного решения среди англистов» [Иванова, 1981: 60] «настоящее перфектное до сих пор представляет одну из самых сложных проблем в английской грамматике» [Hubler, 1998:93].
Теоретической основой исследования грамматической семантики настоящего перфектного послужили работы отечественных лингвистов (А.И. Смирницкий, Л.С. Бархударов, Г.Н. Воронцова, И.П. Иванова, А.В. Бондарко, Ю.С. Маслов, О.И. Москальская, В.П. Недялков, З.Я. Тураева),
зарубежных лингвистов (О. Есперсен, N. Chomsky, В. Comrie, О. Dahl, D. Dowty, К. Inoue, G. Leech, J.D. McCawley, R.W. McCoard, F. Palmer, H. Reichenbach).
Настоящее перфектное является центральной проблемой многих американских и европейских лингвистических исследований последних лет (Дж.Э. Миллер, A. Alexiadou, М. Rathert, A.v. Stechow, К. v. Fintel, A. Giorgi, F. Pianesi, J. Hitzeman, S. Iatridou, E. Anagnastopoulou, R. Izvorski, G. Katz, P. Kiparsky, W. Klein, A. Kratzer, M. Moens, R. Musan, T. Ogihara, P. Portner, M. Rathert, S. Rothstein), что во многом определило ориентацию нашего исследования на достижения западной лингвистики и концентрацию внимания не столько на категориальной принадлежности перфекта, сколько на плане содержания этой грамматической формы как определенном семантическом комплексе, включающем ряд значений, поскольку мы основываемся на положении И.Р. Гальперина о том, что «в самом языке, в его формах заложена способность выражать не одно, а несколько значений» [Гальперин, 2006: 97].
Взаимодействие абстрактной грамматической семантики перфекта с внутренним лексическим контекстом - глаголом в составе настоящего перфектного - приводит нас к категории лексического вида (Аксионсарта) в английском языке. Таким образом, лексическая природа глагола помогает в интерпретации грамматической формы. Эта интерпретация далеко не всегда однозначна, поскольку глаголы не принадлежат полностью одному классу, что вызывает, в частности, прения по поводу отнесенности лексического вида исключительно к глаголу в составе сказуемого, к сказуемому (глаголу и предикативным прилагательным и существительным) или ко всему предложению. Проблема выделения лексических классов глаголов в английском языке порождает разные подходы (Z. Vendler, У.Л. Чейф, W. Croft, C.S. Smith), что приводит к диффузности понятий и, как следствие, требует сопоставительного анализа для выведения унифицированных характеристик лексических классов.
Переход от внутреннего к внешнему лексическому контексту — наречным сочетаниям перфектного уровня в предложении, оформленном грамматической формой настоящего перфектного - ставит вопрос о так называемой «загадке» перфекта (W. Klein).
В отличие от современных западных исследователей перфекта, которые ограничиваются одним предложением или одной репликой в диалоге при трактовке значения перфекта, мы берем за основу сверхфразовое единство (СФЕ). Оно подвергается анализу с точки зрения эмотивности, поскольку нас интересует эмотивный текст, преимущественно, где настоящее перфектное является грамматической доминантой. Такие условия, на наш взгляд, оптимально реализуют потенциал перфектной формы и помогают разобраться в основаниях ее употребления в конкретном СФЕ.
В центре нашего внимания - функционирование настоящего перфектного в эмотивном тексте, где грамматическая форма реализует не только грамматическую семантику, но и свой эмотивный потенциал. Рассматривая эмотивное значение в качестве интегральной части центральной грамматической системы (W. Labov), мы считаем эмотивность имплицитно присущей настоящему перфектному. Обращаясь к возможности реализации перфектом эмотивного потенциала, мы неизбежно проводим исследование в рамках теории эмотивности.
Признание важности эмоционального фактора для изучения языка не является новым. Еще Ш. Балли провозгласил приоритет аффективного в языке, а В. Матезиус считал, что эмоциональный акцент в содержании языкового наименования труднее всего подвергается анализу [Матезиус, 1967:457].
В последнее время эмоциональный аспект человеческого фактора в языке выдвинулся на передний план лингвистических исследований. Теоретической базой нашего исследования в этой области послужили достижения отечественных и зарубежных лингвистов (В.И. Шаховский, Е.И. Шендельс, И.И. Туранский, СВ. Ионова, И.П. Павлючко, Ш. Балли, W.
Matesius, F. Danes, С Caffi, R.W. Janney, S.K. Maynard, H. Weinrich; Ж. Вандриес, И.Р. Гальперин, Ю.М. Лотман, И.В. Арнольд, Н.Д. Арутюнова, М.Н. Кожина, Г.В. Колшанский, М.П. Брандес, В.П. Белянин, Л.Г. Бабенко, Т.А. Знаменская, А.Н. Мороховский). В целях избежания размытости терминологии, существующей в лингвистической литературе, мы опираемся на понятия: эмотивный текст, эмотивное СФЕ, эмотив, плотность эмотивов (эмотивной ткани), эмотивный смысл, эмотивная окраска, с точки зрения прагматических задач - маркеры эмотивности (эмотивные сигналы, ситуации, топики), а также экспрессивность и интенсификация высказывания.
Базовым понятием для нас является эмотивный текст (В.И. Шаховский) и его компоненты - эмоциональная ситуация (включая взаимоотношения коммуникантов, их общий эмоциональный настрой и психическое состояние в момент общения) и языковые средства всех уровней, прежде всего эмотивы на лексическом уровне, которые формируют эмотивную окраску текста, а также выразительные средства на фонетическом, морфологическом и синтаксическом уровнях. Мы берем фиксированный в художественной речи разговорный язык в качестве формирующего эмотивный текст. Таким образом, важными для исследования теоретическими направлениями стали: коммуникативный подход к художественному тексту (базовые понятия теории коммуникации, в объеме, необходимом для доказательства гипотезы); стилистика как «лингвистическая наука о правилах использования языка в конкретных коммуникативно-речевых ситуациях с целью оказания субъективного воздействия на людей» [Брандес, 1983: 4] и «исследующая принципы и эффект выбора», в частности, грамматических языковых средств для передачи мысли и эмоции в разных условиях общения [Арнольд, 1973: 6]; теория интерпретации художественного текста как часть лингвостилистического анализа. Для нашего исследования принципиален тот факт, что эмотивность является важнейшим компонентом прагматики
языка, так как наиболее ярко воплощает в себе его воздействующую
( 7
функцию [Шаховский, 1987: 4]. Таким образом, при работе с эмотивным текстом в рамках схемы художественной коммуникации писатель — произведение — читатель мы можем говорить о действии закона эмотивнои прагматики.
Употребеление языковых средств всех уровней в художественном тексте полностью зависит от воли автора, поэтому употребление грамматических форм всегда прагматично. Рассмотрение содержательного потенциала настоящего перфектного позволит нам ответить на вопрос об интенциях автора при употреблении этой грамматической формы в эмотивном сверхфразовом единстве.
Несмотря на неоднократность обращения исследователей к теме семантики перфекта, содержание перфектных форм еще не получило однозначной интерпретации.
В связи с этим актуальность исследования определяется, с одной
стороны, нерешенностью вопросов, связанных с семантическим
потенциалом настоящего перфектного, необходимостью выделения конечного множества значений настоящего перфектного, определения факторов, влияющих на актуализацию конкретного значения, и порядка учета этих факторов при анализе семантики грамматической формы. С другой стороны, говоря о воздействующей силе искусства, мы подразумеваем воздействие художественного текста на читателя всей совокупностью языковых средств, в том числе средств грамматических. Таким образом, исследование грамматической формы в свете реализации коннотативных значений, в том числе эмотивного коннотативного значения определяет перспективность исследований в этой области. Это согласуется с общей тенденцией перехода от лингвистики имманентной с ее установкой рассматривать язык в самом себе и для себя к лингвистике антропологической, предполагающей изучение языка в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью (И.П. Сусов). Отметим также, что стилистические
исследования в области употребления глагольных форм немногочисленны, а их методологическая основа не представляется достаточно разработанной. К тому же морфологическая стилистика традиционно больше интересовалась стилистическим эффектом транспозиции грамматических форм, чем их узуальным использованием.
Об актуальности исследования, на наш взгляд, говорит его соответствие системе общих установок современной лингвистики. Таких принципиальных установок четыре, это: экспансионизм, антропоцентризм, функционализм, экспланаторность [Кубрякова, 2008: 52].
Рассмотрим соответствие нашего исследования всем четырем принципам современной лингвистики. Мы работаем, прежде всего, в рамках функционального течения, рассматривая с различных углов грамматическую форму настоящего перфектного. Грамматическое описание может быть основано на анализе лишь в направлении от формы к значению (от средства к функциям) - и, тем не менее, оно ' будет функциональным, если его характеризует специальная ориентация на изучение закономерностей функционирования грамматических единиц в речи [Бондарко, 2008: 64]. Переходя к сверхфразовому единству, мы вплотную сталкиваемся с лингвистикой текста. Приоритетным становится принцип антропоцентризма, обращение к лингвотворчеству, к эмотивной стороне художественного текста. Все исследование подчинено экспланаторному принципу: раскрываются причины употребления автором именно перфекта в эмотивном СФЕ.
Научная новизна данной работы состоит в таком подходе к семантике грамматической формы, при котором разработка осуществляется ступенчато по пути расширения влияния на актуализацию значений грамматической формы: от анализа абстрактной семантики - к влиянию внутреннего лексического контекста - к влиянию внешнего лексического контекста (в рамках предложения) - к влиянию широкого контекста (СФЕ). Подобный подход позволил в определенной степени объективировать анализ
настоящего перфектного как многозначной формы и алгоритмизировать определение актуализированного значения в каждом конкретном случае. Новым является и равное внимание, уделенное составляющим потенциала формы настоящего перфектного, их параллельное рассмотрение.
Объектом исследования является эмотивное сверхфразовое единство как основной конституэнт художественного текста.
Предметом исследования является грамматическая форма настоящего перфектного в современном английском языке и её семантический потенциал в передаче предметно-логической информации и информации второго рода, который позволяет ей при функционировании в эмотивном тексте быть одним из средств достижения эмоциогенного эффекта.
Материалом для исследования послужили фрагменты художественных произведений англоязычных авторов середины XX - начала XXI века разных жанров. Проанализировано более 15 тысяч страниц печатного текста. Отбор материала производился приемом сплошной выборки с учетом следующих факторов: современный срез языка, разнообразие стилистического представления категории эмотивности в фрагменте художественного текста, репрезентативность, то есть ощутимое присутствие изучаемого явления (грамматической формы настоящего перфектного) в тексте.
Цель исследования состоит в раскрытии семантического содержания грамматической формы настоящего перфектного через определение комплекса значений этой формы в эмотивном СФЕ.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1) определение конечного числа значений грамматической формы
настоящего перфектного в английском языке, образующих ее предметно-
логический потенциал;
2) рассмотрение взаимодействия грамматической семантики
настоящего перфектного и лексической семантики глагола в ее составе;
установление зависимости возможной актуализации значений настоящего перфектного от аспектуального класса глагола в составе формы;
покомпонентный анализ художественного текста на предмет соответствия понятию «эмотивный текст»;
проверка гипотезы о наличии у настоящего перфектного эмотивного потенциала и определение механизма его актуализации;
определение авторской прагматической мотивировки употребления настоящего перфектного в эмотивном сверхфразовом единстве;
7) выделение оснований для классификации отобранного
иллюстративного материала в целях отражения общего характера
исследования;
8) установление зависимости актуализации конкретного значения
настоящего перфектного от широкого лексического контекста.
Для решения поставленных задач в диссертации используются следующие методы лингвистического анализа: 1) контекстологический; 2) сопоставительный; 3) описательно-аналитический (включающий непосредственное наблюдение исследуемых языковых явлений в тексте); 4) элементы метода компонентного анализа; 5) метод анализа и синтеза. В целом решение сформулированных задач осуществляется посредством применения комплексной методики исследования.
Положения, выносимые на защиту:
Предметно-логический потенциал грамматической формы настоящего перфектного в английском языке, составляют четыре самостоятельных значения: универсальный перфект, экзистенциональный перфект, результативный перфект и перфект недавнего прошлого/ горячих новостей.
Механизм определения значения настоящего перфектного в художественном тексте поддается алгоритмизации.
Алгоритм определения актуализированного значения настоящего перфектного состоит в последовательном учете следующих факторов,
определяющих реализацию потенциально возможных значений этой грамматической формы в художественном тексте: фактор лексического вида глагола в составе настоящего перфектного; фактор присутствия и характера наречных сочетаний в предложении с настоящим перфектным; фактор широкого контекста, в роли которого, по требованию анализа, может выступить СФЕ, совокупность СФЕ или текст художественного произведения в целом.
Настоящее перфектное обладает эмотивным потенциалом, в основе которого - передача эмоционально окрашенной мысли. Катализатором актуализации эмотивного потенциала грамматической формы настоящего перфектного выступает эмотивный текст.
В сфере художественной коммуникации автор - произведение -читатель интенциональное использование автором настоящего перфектного в эмотивном СФЕ в составе художественного текста служит увеличению эмоционального воздействия произведения на читателя.
Функционирование настоящего перфектного в качестве грамматической доминанты эмотивного СФЕ выступает как средство интенсификации высказывания.
Теоретическая значимость исследования состоит в изысканиях в плане содержания грамматической формы; в разработке одного из аспектов проблемы интенционального использования грамматической формы в художественном тексте с целью одновременной актуализации её грамматической семантики и эмотивного коннотативного значения; в расширении нашего познания о функционировании грамматических форм в эмотивном тексте и, в целом, о сообщении языковыми единицами предметно-логической информации наряду , с выполнением ими эмотивной и прагматической функций языка; в рассмотрении спорного вопроса о соотношении рациональной и эмоциональной информации в тексте.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования результатов работы при лингвостилистическом анализе и
интерпретации художественного текста и в целом, в практике работы с текстами с учетом их воздействующей силы; в курсе теоретической грамматики. Изучение связей между семантическими возможностями перфектной формы и особенностями её функционирования в речи позволяет выявить коммуникативную ценность этой формы, что могло бы явиться основанием для выработки практических рекомендаций по употреблению этой формы в современный период и, таким образом, найти выход в практику преподавания английского языка.
Апробация сформулированных в работе теоретических положений проводилась на Международном форуме молодых ученых МГУ им. М. В. Ломоносова «Ломоносов 2008» в 2008 году, Международной научно-практической конференции «Языковой дискурс в социальной практике» в Тверском государственном университете в 2007году, Всероссийской заочной научно-практической конференции «Язык. Культура. Коммуникация» в Ульяновском государственном университете в 2007 году, Межвузовском семинаре «Лингвострановедение: методы анализа, технология обучения» в МГИМО МИД России в 2007 году, Межвузовской научно-практической конференции «Языковой дискурс в социальной практике» в Тверском государственном университете в 2008 году, Открытых университетских научно-практических конференциях в КГПУ им. К.Э. Циолковского в 2006-2008 годах. Основные наблюдения и выводы по теме исследования отражены в 15 публикациях общим объемом 4,01 п. л.
Структура работы: Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Современный взгляд на настоящее перфектное: четыре главных течения
Обзор основных подходов к настоящему перфектному был сделан Р.В. МакКоурдом. Концепции, имеющие наибольшее число последователей - это концепция неопределенного прошлого (The Indefinite Past Theory), концепция результата (The Result State Theory), концепция текущей релевантности (Current Relevance Theory) и концепция продленного, настоящего (The Extended Now Theory).
Родоначальником концепции неопределенного прошлого считают Г. Райхенбаха, согласно которому, перфект требует, чтобы время события (event time) предшествовало референтному времени (reference time), которым, в случае с НП является момент речи. Дж. Лич под неопределенностью понимает две вещи: 1) может быть не указано количество событий (хотя, в ряде случаев присутствует обстоятельство, например, three times); 2) может быть не указано точное время [Leech, 1971: 31]. На первый взгляд, в этом значении перфекта связи с настоящим («present involvement») не более чем в простом прошедшем. Сравним два примера: Have you visited the Gauging exhibition? Did you visit the Gauging exhibition? [Leech, 1971: 33]. В первой фразе, помимо вопроса, подразумевается, что выставка еще идет. Во второй сразу ясно, что она уже закончилась. Выдвигается предположение о том, что в предложениях типа The dustman hasn t called at our house или Have you seen my slippers? срабатывает принцип приближенности («proximity»), характерный для человеческого сознания, когда мы склонны воспринимать слово или фразу в отношении чего-то ближайшего, а не отдаленного. И добавление в выше названные предложения наречий just, already, recently делает это значение «ближайшего» («nearness») словесно выраженным. Можно даже выделить субкатегорию «ближайшего неопределенного прошлого» (Recent Indefinite Past) [Leech, 1971:33].
Ключом к истолкованию предложения во второй концепции — концепции результата (The Result State Theory) - является само понятие результативности. Поскольку любое событие в прошлом имеет последствия в настоящем, лингвисты пытаются различными способами точнее определить это результативное значение. Например, М. Моэнз обращается к «всеобщему знанию» (universal knowledge), предполагая, что перфект приемлем, если результат очевиден (a sufficiently relevant result). Значение результата всегда присутствует в предложении с перфектной конструкцией, даже в случае с передачей длительного состояния [Moens, 1987: 70]. Многозначность перфекта - неприемлема. Перфект означает, прежде всего, завершение события (culmination). Рассматриваемые отдельные трактовки являются лишь разными следствиями (consequent states), зависящими от природы глагола и события, передаваемого им. Так, "I have spilled ту coffee" произносится, когда есть очевидные последствия этого факта. Если все уже убрано и вытерто, перфект неуместен. Процесс, такой как «работать в саду», передаваемый НП, также ассоциируется с кульминационной точкой и мыслится не как процесс, а как единовременное событие (single unit). Поэтому вопрос Has John worked in the garden? " вероятен, если это, например, часть плана, который надо завершить, прежде чем произойдет что-то еще. Т. Огихара видит в перфекте, во-первых, отнесенность самого действия к прошлому, во-вторых, отнесенность результата данного действия к интервалу, примыкающему к времени события, с одной стороны, и включающему момент речи, с другой. Результат же может быть определен как состояние, появляющееся сразу после завершения действия. Поскольку логически подобных состояний может возникнуть несколько, выбор того, что именно отнести к результату зависит от контекста [Ogihara, 1998: 21]. Критики этой теории возражают, что, например, предложение «Гуттенберг изобрел печать» не будет передано перфектом [Portner, 2003: 467].
Близка концепции результата концепция «текущей релевантности» (Current Relevance Theory). Суть ее в заложенности в перфектной семантике постэффекта события или состояния (aftereffect), присутствующего в момент речи. Этот термин критиковался за крайнюю абстрактность. Д. Даути, рассматривая текущую релевантность как часть конвенциональной импликатуры перфекта, отмечает ее максимально общий характер и абсолютную контекстную зависимость трактовки [Dowry, 1979: 340]. С ней связывают модальную составляющую перфекта. Вводиться понятие пресуппозиции: суждение, содержащееся в предложении в неявной форме, и выводимое из него должно быть истинным, чтобы предложение имело смысл [Падучева, 1977: 99].
К. Ину связывает пресуппозицию перфекта в данной трактовке с возможностью повторения подобного события в будущем. К примеру, если невозможно больше пообедать в Russian Tee Room в Нью-Йорке, то для тех, кто знает об этом, следующее высказывание неуместно: "! have eaten lunch at the Russian Tea Room three times". Предпочтительнее использовать простое прошедшее (ГШ) [см. Portner, 2003: 471]. В этом свете предикаты с «одноразовой» семантикой (to eat the last sandwich), которая исключает повторение, должны были бы быть переданы только ПП. Но это не так: "John has been killed". Данная пресуппозиция подвергается особой контекстуальной параметризации. Релевантно не повторение действия, а сама возможность действия для собеседника. "Peter has eaten the last sandwich" предполагает неосведомленность адресата об этом событии. Если же мы смотрим на пустую тарелку, для нас приемлемо передать действие в 1111. Если вы не знаете о закрытии Russian Tea Room, то предложение "I have eaten three times there" не покажется вам странным. Таким образом, использование перфекта уместно, если говорящий предполагает, что для слушателя существует вероятность повторения в будущем действия, выраженного перфектом.
Трудно уточнить, как именно говорящий определяет, что можно считать возможным. Здесь А. Крацер говорит о контекстуальной зависимости интерпретации модальности [см. Katz, 2003: 5]. Рассмотрим два примера. Звоня домой из Европы, мы скажем "We have been to Paris and Rome"; если мы уже вернулись домой, мы скажем "We went to Paris and Rome". Предложение с НП предполагает, что мы еще путешествуем, предложение с ПП - то, что путешествие завершилось. Ни то, ни другое предложение не предполагают путешествия в будущем. Отсюда делаем вывод, что оттенок повтора действия в будущем нельзя назвать абсолютным. Он определяется контекстом [Katz, 2003: 7].
Говоря о теории текущей релевантности, необходимо остановиться на двух моментах. С одной стороны, Р. Мюзаи тесно связывает оттенок будущей возможности со статусом подлежащего («жив» или «мертв»), поскольку он напрямую влияет на выбор грамматического времени в предложении [Musan, 1997: 271]. Так, при описании живого человека уместно простое настоящее: "My aunt is from New York". При воспоминании об ушедших из жизни употребляется простое прошедшее: "My grandmother was from New York".
«Загадка» настоящего перфектного: фактор несочетаемости с наречиями неперфектного уровня
Большое влияние на ход лингвистической мысли оказала работа В. Кляйна «Загадка перфекта» (The Present Perfect Puzzle). В основу ее положен тот факт, что НП не может сочетаться с так называемыми «наречиями прошедшего времени» (pastime adverbials) [Klein, 1992: 525].
Анализируя аграмматичность настоящего перфектного (НП) с определенными обстоятельствами времени, В. Кляйн разделяет обстоятельства времени на позиционно-определенные (position-definite time expressions), которые уточняют расположение ситуации на оси времени, и определяющие границы (boundary-definite time expressions), которые, соответственно, говорят нам о границах ситуации, а не о точке на оси времени. За структурированным подходом, который поможет нам представить "загадку" перфекта, обратимся к классической схеме значений грамматических времен Г. Райхенбаха [Reichenbach, 1947: 16] из трех переменных: момента речи (speech time(S)), референтного времени (reference time (R)) и времени события (event time (Е)): настоящее E,R,S прошедшее E,R S настоящее перфектное E R,S Загадку перфекта В. Кляйн комментирует через ограничитель позиционной определенности (p-defmiteness): в высказывании выражение референтного времени (называемого В. Кляйном topic time) и выражение времени события (time of the situation) не могут быть одновременно независимо позиционно определены [Klein, 1992: 548]. Подобный подход находим у Д. Даути: позиционные наречия могут определять только референтное время или интервал продленного настоящего (extended now interval), включающего 1) время события и 2) референтное время в качестве конечного субинтервала [Dowty, 1979: 84]. С точки зрения "загадки" перфекта классифицируют языки на две группы: 1) группа А, в которой невозможно сочетание НП с определенными обстоятельствами времени (то есть языки с загадкой перфекта - английский, материковый скандинавский); 2) группа В, в которой загадки нет (итальянский, немецкий, голландский). Так, Г. Кац указывает, что ограничение на употребление наречных сочетаний с настоящим перфектным не распространяется на количественные наречия (дающие информацию о количестве случившихся событий): Steven has been to Boston several times. Также с настоящим перфектным возможны наречия образа действия и места, уточняющие, как и где событие имело место: Steven has gone to Boston by car. Steven has eaten fish in Boston. Даже некоторые темпоральные наречные сочетания возможны: She has read her e-mail today. Austin has built a deck this summer. Прочтение произошло в один день с моментом речи, постройка Остина -в эти летние месяцы. Только в этом случае предложение с НП уместно. Возможен еще один вариант: обстоятельство времени имеет неопределенную референтность (indefinite reference): Uli has drunk beer on Sunday. В данном случае у нас есть информация о том, что делала Ули в воскресенье, и нас интересует именно действие, без уточнения конкретного воскресенья. Признаем, однако, что это пограничный случай, так как обычно обстоятельство on Sunday получает определенное прочтение при встрече с прошедшим простым: Uli drank beer on Sunday. Акцентируется определенное воскресенье. Ограничение на комбинирование с наречными показателями прошедшего времени действительно интригует, так как, во-первых, характерно именно для английского языка (как уже указывалось); во-вторых, характерно только для настоящего перфектного. С нефинитными формами глагола наречные сочетания прошедшего времени вполне употребительны: Steven must have gone to Boston yesterday. На первый взгляд нет противоречий и в прошедшем перфектном: (Mary made it to Boston on Thursday but...) Uli had left on Tuesday [Katz, 2003]. Хотя может показаться, что «загадка» настоящего перфектного связана именно с семантикой настоящего, В. Кляйн, анализируя прошедшее перфектное, приходит к выводу о наличии подобных ограничений. Напрашивается вывод о том, что ключ к «загадке» настоящего перфектного лежит, скорее всего, в семантике перфекта. Дело в том, что темпоральные наречные сочетания могут определять прошедшее перфектное двумя способами. С одной стороны, они могут локализовать описываемое событие: (We went to return books at 12:30 but...) the library had closed at noon. С другой стороны, они уточняют время, в отношении которого рассматривается событие: On Thursday, Uli had (already) left.
На первый взгляд в предложениях с прошедшим перфектным и время события, и референтное время могут быть определены наречием, как показали два последних примера. Вспомним, однако, правило В. Кляйна о том, что время события и референтное время не могут быть одновременно локализованы в одном предложении: At 12:30, the library had closed at noon [Katz, 2003: 8].
Это ограничение носит тот же характер, что и ограничение на сочетаемость настоящего перфектного с наречиями времени. Если время события не уточняется, или относится к временному отрезку, пересекающемуся с другим отрезком, определенным показателем реферетного времени, двойная модификация возможна: In 1990, Uli had already been to Boston in the summer. In July of 2001, Steve had already given three lectures that year.
Г. Кац считает ограничение на темпоральную модификацию английского перфекта ограничением на одновременную точную локализацию времени события и референтного времени, когда первое не включает последнее [Katz, 2003: 8].
Связывая перфект с возможностью повторения действия в будущем, он ограничивает присутствие этой возможности предложениями, где перфект должен быть определен наречием, то есть случаем настоящего перфектного, поскольку в перфектном инфинитиве подобного не наблюдается. Значение будущей возможности у перфекта не наблюдается в немецком и итальянском, где нет наречных ограничений на использование перфекта. Таким образом, два качества английского перфекта -сочетаемость только с определенными наречиями и оттенок будущей возможности - тесно связаны и, возможно, должны быть объяснены в сочетании друг с другом.
Текст художественного стиля и основы его эмотивности
Текст — это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объектированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку [Гальперин, 2006: 18].
Работая с художественным текстом, мы должны осветить особенности его эмотивности. Художественные произведения принадлежат художественному стилю. Художественный стиль - это стиль поэтических и прозаических произведений, система средств художественного мышления и эстетического освоения действительности. Тексты данного стиля, являясь видом искусства, представляют собой результат воспроизведения эстетически освоенной и преобразованной действительности [Ионова, 1998: 15]. Эстетический опыт носителей языка основывается на чувственном познании мира. Таким образом, сфера художественной коммуникации тесно связана с эмоциональной сферой человеческого опыта. С позиций современной науки, можно говорить об эмоциональной всеобъемлемости художественной деятельности. В многочисленных исследованиях различных аспектов художественных текстов эмоции связываются с различными уровнями художественной коммуникации: они могут быть предметом описания, являться способом представления информации, находить воплощение в форме текста. Многослойная структура эмотивного содержания обусловливает большую плотность эмотивов, которая в текстах художественного стиля бывает максимальной по сравнению с текстами других функциональных стилей. Эмотивность является стилевой чертой художественных текстов. По своему назначению все художественные тексты принадлежат к эмотивному типу текстов, что обусловлено местом эмотивных задач (доминирующая задача) в комплексе прагматических задач текста. Ткань художественного произведения неравноценна по силе эмоционального воздействия. Нас интересует эмотивный текст как текст, характеризующийся высокой степенью плотности эмотивной ткани на уровне формы и, соответственно, повышенным эмоциогенным эффектом на уровне прагматики. Мы обратимся к художественному тексту и проанализируем эмотивные СФЕ, в которых присутствуют формы настоящего перфектного. Прежде всего, мы обратимся к эмотивному диалогу. Эмотивный диалог является средством описания психологического состояния, прорывающегося в речь. В его структуре встречаются реплики, в разной степени эмотивно заряженные. [Бабенко, 2004: 210]. Нас интересует использование эмотивов разных языковых уровней, как лексических, х так и синтаксических, их взаимодействие (например, распространенное сочетание синтаксического параллелизма с лексико-семантической рекурренцией). Закономерным является тот факт, что близкие по своему эмоциональному характеру средства притягивают друг друга, образуя целые комплексы в составе текстового фрагмента. Скопление эмотивов в сравнительно небольшом фрагменте текста определяет высокую степень экспрессивности текста, которая может быть охарактеризована при помощи понятия плотности эмотивной ткани (термин В.И. Шаховского) и интенсификации. Анализируемые нами СФЕ представляют собой примеры максимально высокой насыщенности их содержания эмотивными элементами, поскольку нам интересно создание эмоциогенного эффекта -(воздействие на читателя). Читатель художественного текста распознает чувственную «картину мира» автора через лингвистическую информацию [Белянин, 1987: 140]; наша задача — определить в тексте эти лингвистически выраженные знаки эмоций, воздействующие на читателя и способствующие адекватной эмоциональной оценке содержания текста.
По мнению И.Р. Гальперина, «описываемое явление становится приближенным к наблюдателю (читателю), когда оно выделено» [Galperin, 1977: 194]. Одним из основных приемов текстового выдвижения важнейших элементов содержания текста — это повтор смысла и средств, его обозначающих [Galperin, 1977: 215-216]. В связи с этим для анализа мы выбирали СФЕ не только с высокой плотностью эмотивной ткани в плане лексики и синтаксиса, но и высокой концентрацией интересующих нас перфектных форм.
Направление анализа от эмотивного текста к содержательному потенциалу настоящего перфектного (предметно-логический аспект)
В последней реплике рост эмоционального напряжения достигает пика, начинаясь со слова hell, через однородные сказуемые с отрицательной эмоциональной окраской {have been sharp, nasty, malicious) приходя к логическому завершению {It s been hideous). В синтаксическом оформлении последней реплики автор прибегает к рамочной конструкции (framing), целью которой является раскрытие и пояснение первого предложения в цепочке {It s been hell) через промежуточный элемент {You ve been sharp with the children, nasty to me, rude to your friends, and malicious behind their backs) и подтверждения последнего элемента рамки {It s been hideous)., При интенсификации высказывания последовательным использыванием подобных эпитетов, наблюдается нарастание экспрессивности, возможно даже говорить о гиперэкспрессии (под которой здесь понимается стилистический эффект нанизывания одноуровневых экспрессивных средств в пределах одного высказывания или СФЕ [Туранский, 1990]). За счет фрагментарных эмотивных смыслов, стоящих за вышеперечисленными прилагательными и глаголами, мы ощущаем горечь, ненависть и презрение героини к своему мужу.
В каждом предложении автор предпочел грамматическое оформление перфектом. Почему? Отрывок обладает большой концентрацией перфектных форм - 10 форм настоящего перфектного (НП) и настоящее перфектное длительное (НПД). Это позволяет считать перфект грамматической доминантой в диалогическом сверхфразовом единстве. Повтор (скопление) однородных видовременных форм в одном сверхфразовом единстве привлекает внимание читателя. Классифицируем перфектные формы по характеру значений, с учетом лексического вида: - The children have been saving for months - по классификации 3. Вендлера to save в значении "to keep money so that you can use it later, especially when you gradually add more money over a period of time" относится к агентивам, по В. Крофту - к направленным агентивам (передающим инкрементальную перемену, то есть последовательность малых направленных моментативов), что показывает, как дети откладывали свои сбережения, чтобы накопить на подарок отцу; наличие предлога for, относящегося к перфектному уровню и длительной форме, определяет перфектное значение как экзистенциональное; - what I ve been through - to be through синонимично глаголу to experience, поэтому определим его как агентив (3. Вендлер) (длительный, но не предельный); по классификации В. Крофта - ненаправленный агентив; поскольку в результативном значении предполагается телос - предельная точка, которая определяет результат - мы не можем предположить, здесь результативное прочтение. Из возможных трактовок настоящего перфектного (экзистенционального перфекта, универсального перфекта и перфекта недавнего прошлого/горячих новостей) мы исключаем универсальный перфект, так как не ясно, продолжается ли трудный период в жизни героя в момент речи, или он уже подошел к концу. Выбирая между экзистенциональным перфектом и перфектом недавнего прошлого / горячих новостей, мы склоняемся к последнему, так как герой подчеркивает сложность своей жизненной ситуации именно в последнее время - ссора с детьми является ее прямым следствием; - They ve had it hidden - синонимично глаголу to hide с потенциальной возможностью употребления в длительной форме, благодаря чему относим сказуемое к агентивам (3. Вендлер), по В. Крофту — к ненаправленным агентивам. С точки зрения значения перфекта, отнесем его к экзистенциональному, то есть охватывающему период до момента речи (в классификации Дж. Лича - Indefinite Past); -1 haven tfelt like myself- глагол to feel отнесем к стативам (3. Вендлер), конкретно — к переходным стативам (В. Крофт), что приводит нас к универсальному прочтению префекта; - I ve looked forward to having you leave — to look forward - статив (3. Вендлер), переходный статив (В. Крофт); мы констатируем универсальное прочтение (в классификации Дж. Лича - Habit In A Period Leading Up To The Present); - I ve dreaded having you come — прочтение этой формы аналогично предыдущей, что соответствует логике построения предложения, в котором они использованы. - It s been hell II - You ve been sharp with the children/I - It s been hideous -объединяются как переходные стативы (В. Крофт), соответственно мы имеем дело с универсальным прочтением (в классификации Дж. Лича - State Up То The Present).
Универсальное прочтение основывается на теории продленного настоящего, в которой временной промежуток перфекта (ВПП) соответственно обладает левой границей, зависящей от семантики наречия, и правой границей, ориентированной на контекстуально-релевантный момент (в нашем случае на момент речи). Соответственно, перфект воздействует на читателя "настоящим", принципом приближенности («proximity»), о котором говорил Дж. Лич [Leech, 1981: 33]. Мы наблюдаем преимущество именно этих значений перфекта, что создает впечатление давно зародившихся и уже затянувшихся проблем в отношениях супругов, результатом которых становится их временный разрыв. Именно перфектная форма обеспечивает "наглядность" поведения членов семьи (универсальное значение) и его объясняет, раскрывая предысторию разрыва (значение недавнего прошлого).
