Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Предсвадебные обычаи и обряды в прошлом 17
1.1. Условия и формы заключения брака 17
1. 2. Сватовство и обручение 32
Глава II. Свадьба 72
2.1 Обычаи и обряды, проводимые в доме невесты и жениха перед свадьбой 72
2.2 Начало свадебного пира 82
2.3. Свадебный наряд невесты и жениха 91
2.4. Обычай поселения жениха в другом доме 96
2.5. Переезд невесты из отцовского дома к жениху 98
2.6. Преграждение пути свадебному поезду 115
2.7. Свадебный поезд у дома жениха 116
2.8. Обряды у порога комнаты жениха 119
2.9. Брачная ночь (первая встреча новобрачных) 125
Глава III. Послесвадебные обряды и обычаи 132
3.1 После свадьбы 132
Глава IV. Современные свадебные обряды и обычаи 153
4.1. Современные тенденции в свадебной обрядности 153
4.2. Современная предсвадебная обрядность 157
4.3.Свадьба 168
Заключение 194
Библиография 200
Источники и рукописные материалы 200
Литература 201
Диссертации и авторефераты 215
Список информаторов 216
Список сокращений
- Условия и формы заключения брака
- Обычаи и обряды, проводимые в доме невесты и жениха перед свадьбой
- После свадьбы
- Современные тенденции в свадебной обрядности
Введение к работе
Актуальность исследования. В связи с социально-экономическими, общественно-политическими и историко-культурными процессами, которые происходят в обществе в настоящее время, исследование основных закономерностей и специфики в формировании этнокультурных качеств в различных областях жизни общества, а в данном случае, обрядовой культуры в семейном быту у народов Южного Дагестана, которым свойственна, прежде всего, общность материальных условий жизни, известных черт национального характера, проявившихся в национальном своеобразии ее культуры, имеет большое научно-теоретическое и практическое значение.
Формирование этих особенностей закономерный процесс, который происходит на основе различия своих и чужих особенностей, отличительных черт, фиксируемых на основе противопоставления свойств, образов и других особенностей в процессе межнациональных контактов. «Именно противопоставление своей общности другим, - писал Б.Ф.Поршнев, - всегда способствовало внутри общности фиксации и активному закреплению своих этнических отличий и тем самым, скреплению общности»1.
Этнопсихологические составляющие народа, национальный характер, которые наиболее ярко проявляются именно в обрядовой культуре, находятся в тесном взаимодействии с его духовностью и историей и генетически обусловлены длительным эволюционным процессом. Закономерности формирования и развития национальных черт характера складывались на различных этапах эволюции.2 Разделенные пространственно и включенные в разные социально-политические образования, с различной степенью экономического и социального развития, народы Южного Дагестана, однако в сфере не только материальной, но и духовной культуры
1 Поршнев Б.Ф. Социальная психология и общественная практика. М., 1966. С.95.
Кессиди Ф.Х. Народ и нация/УФилософская социологическая мысль. Киев, 1992. № 6.
4 имели много идентичных, схожих черт с другими народами Дагестана. Процесс интенсивных взаимовлияний характерен и для Южного совокупного массива: лезгин, агулов, рутулов, табасаранцев и цахур, с заметно выступающим преобладанием лезгинского; для цахуров и части табасаранцев, рутульцев и азербайджанского элемента.
Таким образом, можно предположить, что лезгины и азербайджанцы как этносы исторически выступали в значительной степени основой, осью, катализатором некой этнокультурной специфичности, значительной степени обособленности (в рамках Дагестана) совокупного массива - лезгины - агулы - рутулы - табасаранцы - цахуры. Объясняется этот феномен, прежде всего, фактом постоянных многообразных, многоплановых тесных контактов между этими народами. Отсутствие языкового барьера (общая лезгинская подгруппа языков у всех исследуемых народов и владение ими дополнительно азербайджанским языком, часто в качестве языка межнационального общения) способствовало интенсивным взаимовлияниям не только в области материальной культуры (что случается часто в этноконтактных областях), но и в более консервативной сфере, каковой является духовная культура.
В силу всего изложенного, мы пришли к заключению, что, несмотря на то, что различным вопросам этнографии народов Южного Дагестана, в том числе и свадебным обрядам отдельных народов, уделено исследователями достаточное внимание (см. Историографический обзор), будет весьма актуальным и оправданным исследовать свадьбу и связанные с ней обычаи, процедуры и торжества у лезгин, агулов, рутулов, табасаранцев и цахуров в плане их этнокультурных взаимодействий на протяжении длительного времени, с учетом традиций и трансформационных процессов конца прошлого века. В этом факте, а также в том, что данная диссертация является в дагестанской этнографии первой попыткой совокупного исследования свадебных обрядов большой группы народов, заключается и определенная научная новизна исследования. Помимо этого, Южный Дагестан -
5 уникальная область горного края, которая представляет особый этнографический интерес и с точки зрения контактов двух некогда отличных культур - дагестанской и азербайджанской. Они в настоящее время органично переплелись и создали на наш взгляд, особую южнодагестанскую культуру, которая, безусловно, проявится при освещении исследуемых проблем.
Хронологические рамки исследования охватывают свадебную обрядность народов Южного Дагестана в основном в XIX - XX вв., хотя большинство описываемых обрядов сохранились и бытуют в несколько трансформированном виде и в наши дни, т.е. XXI веке.
Объектом исследования являются свадьба и связанные с ней обычаи, обряды, ритуалы, процедуры и торжества у некоторых народов Южного Дагестана (лезгин и народов лезгинской группы: агулов, рутулов, табасаранцев и цахур) в прошлом и настоящем, ограниченном концом XX столетия.
В Дагестане лезгины компактно проживают в Ахтынском, Магарамкентском, Сулейман-Стальском, Курахском, Докузпаринском, частично Дербентском, Рутульском, Хивском, Хасавюртовском, Кизлярском районах; в Азербайджане - в Кусарском, Кубинском, Хачмасском, Исмаиллинском, Куткашенском и Кунахкентском районах. По переписи 2002 г. общая численность лезгин составляет в России - 412 тыс. человек, в том числе в пределах Дагестана - 336,7 тыс., в Азербайджане — 171,4 тыс. По сведениям Управления статистических данных Дагестана, численность лезгин в 1943 г. в Дагестане составляла 231,7 тыс. человек, в Азербайджане -171,4 тыс.
Соседями лезгин в местах компактного проживания на севере являются агулы, табасаранцы, на западе — рутульцы, цахуры, азербайджанцы, на юге также азербайджанцы, на востоке территорию лезгин омывает Каспийское
3 Здесь и далее статистические сведения: Основные итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. в Республике Дагестан. Махачкала, 2004. С. 1-15.
море.
Лезгины говорят на лезгинском языке, относящемся к лезгинской подгруппе нахско-дагестанской группы северокавказской семьи языков. Он делится на три группы диалектов: кюринский, кубинский, самурский, и множество говоров внутри этих диалектов4.
Агулы проживают в южном Дагестане в 20 населенных пунктах Агульского и Курахского районов. Часть агулов в 1960-е годы переселилась на равнину, в Дербентский и Каякентский районы. По последней переписи в 2002 г. их численность составляет 28,8 тыс. человек. Более половины из них живет в Дагестане. Говорят они на агульском языке лезгинской подгруппы нахско-дагестанской ветви северокавказской семьи. Имеют пять диалектов (соответственно ущельям). В прошлом среди агулов были распространены лезгинский, азербайджанский языки.
Рутульцы - один из народов Южного Дагестана. Основная масса рутульцев живет компактно в Рутульском районе Республики Дагестан, в долине р. Самур и его притоков; два селения - Хнов и Борч - располагаются в долине р. Ахты-чай в Ахтынском районе и четыре (Шин, Кайнар и др.) - в республике Азербайджан. В настоящее время часть рутульцев проживает за пределами исконной территории в переселенческих селениях Прикаспийской равнины, а также в городах Дагестана, России и СНГ. По данным последней переписи 2002 года рутульцев насчитывается 30 тыс.; из них - в Дагестане 24, 3 тыс. человек. Для сравнения: по данным переписи 1989 г., число рутульцев в бывшем СССР - 20672 человек, в Дагестане — около 15000. Рутульский язык также входит в лезгинскую группу языков. Значительная часть рутульцев знает лезгинский и азербайджанский языки.
Рутульцы занимают юго-западную часть Южного Дагестана и граничат на востоке с лезгинами, на западе — с цахурами, на северо-западе — с лакцами селений Верхний Катрух и Аракул и азербайджанцами сел. Нижний Катрух,
4 Гаджиев Г.А., Ризаханова М.Ш. Лезгины//Народы Дагестана. М.: Наука, 2002. С. 376-377.
7 на северо-востоке - с агулами и даргинцами сел. Чирах5.
Табасаранцы - один из относительно многочисленных народов Южного Дагестана, относящихся к лезгинской группе. По переписи 2002 г. их общая численность в пределах России - 132 тыс., в Республике Дагестан проживает — 110 тыс. человек. Таким образом, в настоящее время около 80 % табасаранцев проживают в пределах Дагестана, 16 % — в различных регионах Российской Федерации, 4 % - в странах СНГ.
Проживают табасаранцы компактно на юго-востоке республики в двух административных районах: Табасаранском и Хивском. В советское время часть табасаранцев переселилась на равнину Табасаранского (сел. Сиртич, Гюхраг, Чулат) и Дербентского (Белиджи, Мамедкала, Геджух, Араблинка, Джалган, Салик и др.) районов. Более трети табасаранцев живут в городах республики. Их соседи - агулы, лезгины, кайтаги и азербайджанцы6. Табасаранский язык входит в лезгинскую группу языков. Они говорят на табасаранском языке нахско-дагестанской группы северокавказской семьи языков. Он имеет несколько говоров, объединяемых в две группы: северную и южную.
Значительная часть населения владеет лезгинским и азербайджанским языками. Для Нижнего Табасарана (Хивский " район) языком межнационального общения служит лезгинский язык, а для Верхнего (Табасаранский район) - азербайджанский.
Цахуры — коренное население Южного Дагестана и Азербайджана. Численность их по данным последней переписи в пределах Российской Федерации - 10,4 тыс. человек (большая часть, из которых проживает в Дагестане - 8,2 тыс.); в Азербайджане их насчитывается - 13,3 тыс. человек. Общая численность - 23,7 тыс. человек.
Говорят они на цахурском языке, который делится на цахурско-сувагильский, гельмецко-курдульский, сапунджинский диалекты, входит в
5 Булатова А.Г. Рутульцы. Указ. соч. С. 416-417.
6 Алимова Б.М., Сефербеков Р.И. Табасаранцы. Указ. соч. С. 434-435.
8 лезгинскую группу нахско-дагестанских языков. Большинство дагестанских цахуров знает несколько языков: азербайджанским свободно владеет все население, часть населения (особенно старшее поколение) владеет и лезгинским языком.
В Дагестане цахуры населяют высокогорную зону Рутульского района (верховья р. Самур), в Азербайджане - южные склоны Главного Кавказского хребта (предгорные и равнинные селения в Закатальском, Кахском и Белоканском районах).7
Историография вопроса. История семьи и брака является неотъемлемой частью социальной истории человеческого общества. Широко известна мысль К. Маркса, сформулированная им в работе «Конспект книги Льюиса Г. Моргана «Древнее общество», о том, что семья «должна развиваться по мере того, как развивается общество, и должна изменяться по мере того, как изменяется общество»8.
Огромное значение для изучения семьи, ее структуры, функции, и, наконец, ее классификации и типологии имеет анализ брака, свадьбы и связанных с ним традиций, обрядов, процедур и торжеств.
Новая эпоха — эпоха научно-технического прогресса, внесла много нового не только в сферу различных семейных институтов и семейно-брачных отношений, но затронула и семейную обрядность, в частности ту область, которая связана непосредственно с жизненно важным циклом: заключением брака, свадьбой, являющихся важнейшим семейным праздником любого народа.
В кавказоведческой литературе, особенно в последние годы, эти вопросы нашли достаточно широкое освещение9. Немалое число работ по
7 Исламмагомедов А.И. Цахуры. Указ. соч. С. 445.
8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 45. С. 254.
9 Из работ на эту тему см.: Инал-Ипа Ш. Очерки по истории семьи и брака у
абхазов. Сухуми, 1954; Тер-Саркисянц А.Я. Современная семья у армян. М.,
1972; Керейтов Р.Х. Семья и брак у кубанских ногайцев в прошлом и
настоящем. М., 1973 (канд. дисс); Меретуков М.А. Свадьба и свадебная
9 интересующей нас теме выполнено и на материалах народов Дагестана, в которых этой теме уделяется значительное место.1 Многие сведения,
обрядность у адыгейцев в прошлом и настоящем//Уч. зап. Адыгейского института языка, литературы и истории. Этнография. Майкоп, 1974. Т. XVII; Он же. Семья и брак у адыгейских народов. Майкоп, 1987; Смирнова Я.С. Детский и свадебный циклы обычаев и обрядов у народов Северного Кавказа/ЛСавказский этнографический сборник № VI. М., 1976; Мачабели Н.К. Брачный институт в Картли. Тбилиси: Мецниереба, 1978; Гаджиева С.Ш. Очерки истории семьи и брака у ногайцев. XIX — начало XX в. М., 1979; Семейно-бытовая обрядность вайнахов. Грозный, 1982; Танкиев А.Х. Жанр обряда сватовства зохалол у ингушей/УСемейно-обрядовая поэзия народов Северного Кавказа. Махачкала, 1985; Кудаев М.Ч. Карачаево-балкарский свадебный обряд. Нальчик, 1988; и др.
Никольская З.А. Свадебные и родильные обряды аварцев Кахибского района//СЭ. 1946. № 2; ее же. Из истории семейно-брачных отношений у аварцев в XIX вУ/КСИЭ, 1949. Вып. 8; Гаджиева С.Ш. О семейных отношениях кумыков в XIX веке/УУЗ ИИЯЛ. Даг Ф. АН СССР. Махачкала, 1952. Т. IV; ее же. Брак и свадебные обряды кумыков в XIX — нач. XX вв.//Уч. Зап. ИИЯЛ. 1959. Т. VI; ее же. Семья и семейный быт народов Дагестана. Махачкала, 1967; ее же. Семья и семейный быт дореволюционного Дагестана/УСовременная культура и быт народов Дагестана. М., 1971. С. 153-166; ее же. Очерки по истории семьи и брака у ногайцев XIX - начало XX вв. М., 1979; ее же. Семья и брак у народов Дагестана в XIX - начале XX вв. М., 1985; ее же. Кумыки. Историко-этнографическое исследование. М., 1961; ее же. Дагестанские терекеменцы
XIX - начало XX вв. М., 1990; ее же. Дагестанские азербайджанцы XIX -
начало XX вв. М., 1999; ее же. Кумыки. Историческое прошлое. Культура.
Быт. Книга вторая. Махачкала, 2005. С. 174-189; Алиев Б.Г. Брак и
свадебные обряды даргинцев//СЭ. 1953. № 4; Сергеева Г.А. Брак и свадьба у
народов Дагестана в XIX в. КСИЭ. М., 1959. Вып. XXXII; Агаширинова С.С.
Свадебные обряды лезгин (XIX - начало XX вв.)//УЗ ИИЯЛ, 1964. Т. XII;
Ихилов М.М. Народности лезгинской группы. Махачкала, 1967; Агларов
М.А. Формы заключения брака и некоторые особенности свадебной
обрядности андийцев до XIX В.//СЭ. 1964. № 6; его же. Андийцы. Историко-
этнографическое исследование. Махачкала, 2002; Булатова А.Г. Свадьба
лакцев в ХІХ-ХХ веке. Махачкала, 1968; ее же. Лакцы. Махачкала, 1971. изд.
1; ее же. Лакцы. Махачкала, 2000; Алимова Б.М. Брак и свадебные обряды в
прошлом и настоящем. Равнинный Дагестан. Махачкала, 1989; ее же.
Традиционные свадебные песни в современной свадьбе кайтагских
кумыков/УСовременные культурно-бытовые процессы в Дагестане.
Махачкала, Даг. ФАН СССР. 1984. С. 92-102; ее же. Табасаранцы (XIX- нач.
XX вв.). Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1992; ее же.
Ботлихцы. XIX - начало XX в. Историко-этнографическое исследование.
10 приведенные в монографиях интересны как сравнительный материал.
Вопросы заключения брака и связанных с ним обычаев и обрядов народов Южного Дагестана в дореволюционной этнографической литературе освещены несколько фрагментарно и поверхностно. Этой теме были посвящены лишь отдельные статьи и небольшие заметки в общих сборниках по Кавказу или по Дагестану11. Необходимо отметить, что большинство этих заметок представляют собой небольшие статьи, многие из которых имеют фактические неточности. В частности, касаясь вопросов относящихся к семье, браку и свадебной обрядности лезгин, следует в первую очередь упомянуть записки Н.Вучетича о пребывании в Самурском округе в середине XIX в. " Короткая заметка посвящена описанию отдельных, незначительных фрагментов сватовства, бракосочетания, свадебного веселья в с. Ахты. Несмотря на фрагментарность и отсутствие достаточно полных сведений,
Махачкала, 1993 (в соавт. с Д.М. Магомедовым); ее же. Годоберинцы: Историко-этнографическое исследование XIX — начало XX вв. Махачкала, 1997 (в соавт. с С.А. Лугуевым); ее же. Кайтаги. XIX - начало XX вв. Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1998; Лугуев С.А.. Духовная культура народов Дагестана в XVIII-XIX веках (аварцы, даргинцы, лакцы). Махачкала, 1994 (в соавт. с Б.Б. Булатовым); его же. Бежтинцы в XIX - начале XX вв.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1994 (в соавт. с Д.М. Магомедовым); его же. Дидойцы (цезы). Махачкала, 2000 (в соавт. с. Д.М. Магомедовым); Мусаева М.К. Хваршины. XIX-XX в. Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1995; Мусаев Г.М.-С. Рутулы. Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1997; Рагимова Б.Р. Женщина в традиционном дагестанском обществе XIX — нач. XX в. Махачкала, 2001; Исламмагомедов А.И. Аварцы. Историко-этнографическое исследование XVIII - нач. XX в. Махачкала, 2002; Ризаханова М.Ш. Лезгины. XIX - начало XX вв. Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2005; и др.
См.: Адаты Южно-дагестанских обществ. Кюринский округ//ССКГ. 1875. С. 13, 14, 18, 72; Адаты Южно-дагестанских обществ. Самурский округ/УССКТ. С. 67; Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т. 1.С. 179; Памятники обычного права Дагестана XVIII—XIX в. М.: Наука, 1965. С. 26, 29, 30; Сведения из известий грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и РоссишУСМОМПК. Т. 22. С. 50-51 и др. " Вучетич Н. Четыре месяца в Дагестане // Кавказ. 1864. № 72; его же. Поездка в Самурский округ // Записки для чтения за апрель-июль. СПб., 1869.С.175-212.
заметки Вучетича представляют для нас ценность, поскольку они первые и едва ли не единственные, где так или иначе отображены отдельные стороны свадебной обрядности лезгин.
Другим автором, путевые заметки которого содержат некоторые моменты свадьбы тех же лезгин, был А.Пастухов, побывавший в высокогорных селениях Самурского округа13.
Больших успехов в изучении свадебного обряда исследуемых народов достигла советская наука. В советский период, в начале 20-х годов, в Дагестан была послана комплексная экспедиция. Двое ее участников — Б.Буткевич и Н.Попов - побывали у лезгин Самурского округа и собрали интересный этнографический материал, который, к сожалению, не опубликован и хранится в рукописном фонде Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН '. Для нас особый интерес представляют записи Буткевича, собравшего ценный материал по свадебной обрядности лезгин в ряде сел Самурского округа. Однако они носят характер путевых очерков и представляют собой отдельные фрагменты обрядов. Аналогичными являются и записки Попова, поскольку в них превалируют данные по материальной культуре лезгин, хотя имеется материал и по свадьбе — сведения о свадебной пище, церемонии угощения, свадебном веселье и т.п.
Среди широкого круга исследователей, написавших о том или ином аспекте свадьбы и свадебных обрядов интересующих нас народов, следует, прежде всего, назвать Л.Б. Панек, которая оставила ценные сведения о свадебных обрядах рутульцев15.
Особенно результативным и ценным является исследование С.С.
1 Ч
Пастухов А.В. Поездка по высочайшим селениям Кавказа и восхождение на вершину горы Шах-Даг // Кавказ. 1893. № 73, 74.
14 Буткевич Б. Запись об участии в Дагестанской этнографической
экспедиции. 1925 г. // РФ ИИАЭ. Ф.5. Оп.1. Д.49; Попов Н.П. Рукопись
путевых очерков участника этнографической экспедиции 1925 года в
Дагестане // Там же. Д.42.
15 Панек Л.Б. Материалы по этнографии рутульцев. РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф.
5.0п. 1. Д. 1722.
12 ,-'
Агашириновой, которое посвящено свадебным обрядам лезгин в XIX— начале
XX в. 6 Некоторые сведения о свадебных обрядах лезгинской группы
народностей (лезгин, агулов, табасаранцев и рутулъцев) содержатся в
17'''
монографии М.М. Ихилова .Отдельные стороны семейной обрядности, в том числе и элементы свадебного обряда лезгин, отражают работы
1 о
Г.А.Гаджиева .Специальная глава посвящена свадебной обрядности лезгин в серьезном научном исследовании Б.Р. Рагимовой.19 Лезгинам посвящена небольшая брошюра Т. Титовой, в которой также рассматриваются семейные обряды, в том числе и свадьба . Отдельный параграф посвящен вопросам брака и свадебной обрядности табасаранцев в работе коллектива авторов Б.Б. Булатова, Гашимова М.Ф., Сефербекова Р.И.21
В последние десятилетия появился также ряд специальных статей или глав в общих монографиях, посвященных проблемам семьи и семейного t;' -. быта, свадебным обычаям и обрядам лезгинской группы народностей .
1 (л
Агаширинова С.С. Свадебные обряды лезгин XIX - начале. XX века//Уч. зап. Института истории, языка и литературы. Даг. Фил. АН СССО (далее: Учен. Зап. ИИЯЛ). Махачкала: Дагфилиал АН СССР, 1964. Вып. XII.* 17 Ихилов М.М. Народности лезгинской группы: этнографическое исследование прошлого и настоящего лезгин, табасаранцев, рутулов, цахуров, агулов.'Махачкала, 1967.
Гаджиев Г.А. Мифические персонажи и их названия у лезгин // Отраслевая лексика дагестанских языков. Махачкала, 1984. С.82-93.; его же. Доисламские верования и обряды народов Нагорного Дагестана. М.,1991 и
19 Рагимова Б.Р. Семейная обрядность лезгин (вторая половина XIX — нач. XX вв.). Депон. в ИНИОН РАН. М., 1991.
.." Титова Т. Лезгинская семья. Казань, 1996.
Булатов Б.Б., Гашимов М.Ф., Сефербеков Р.И. Быт и культура табасаранцев в XIX - XX веках. Махачкала, 2004. С. 140-160. ~ См.: Курбанов К.Э. Брак и свадебные обряды цахуров в XIX — начале XX века//Вопросы истории и этнографии Дагестана. Махачкала, 1974. Вып. V. С. 131-150; Алимова Б.М. Брак и свадебные обряды у табасаранцев/УБрак и свадебные обычаи у народов Дагестана в XIX — начале XX в. Махачкала, 1986. С. 29-46; Рагимова Б.Р. Общинное регулирование брачных норм у самурских лезгин//Там же. С. 119—126; Ризаханова М.Ш. Формы заключения брака и свадебная обрядность мискинджинцев// Брак и свадебные обычаи у народов Дагестана в XIX - начале XX в. С. 127-139; ее же. Брак и свадебная
13 Отдельные вопросы истории традиционной семьи и брака у народов Дагестана (в том числе и у народов Южного Дагестана) были предметом изучения известного этнографа-кавказоведа С.Ш. Гаджиевой.
Таким образом, в течение двух столетий появилось всего несколько, хотя и далеко не полных, но очень интересных и в определенной мере уникальных описаний брака, свадьбы, свадебных обычаев и обрядов лезгин, табасаранцев, агулов, рутулов, цахуров. Однако, вся эта информация при всей ее исторической значимости, не освещает всех сторон рассматриваемого нами вопроса и не воспроизводит в законченном виде такой сложный социальный институт как брак и связанные с ним обычаи и обряды. В целом, имеющийся в наличии материал, совершенно недостаточен для каких-либо более или менее широких выводов и обобщений. В основном он ограничивается описанием в той или иной форме, определенных структурных элементов свадьбы, некоторых ритуалов. Соответственно, судить об эволюции свадебных обрядов по имеющимся материалам при всей их значимости можно лишь в самых общих чертах. Трансформация же свадебного обряда народов Южного Дагестана, происшедшая в течение советской эпохи, до сих пор не получила отражения и анализа в этнографической литературе. В частности, на протяжении XX в. не появилось ни одной работы, специально посвященной свадьбе народов Южного Дагестана, которая была бы монографическим исследованием, отобразившим изменения свадебного обряда.
Таким образом, в нашем распоряжении, как нам кажется, нет сколько-нибудь полного совокупного исследования тех аспектов темы, которые избраны нами для анализа. Рассмотрение же свадебных обычаев, их эволюции у нескольких, близких по ряду характеристик, народов, представляет несомненный интерес. Соответственно, это позволяет
обрядность лезгин (традиции и инновации)//Брак и свадебные обычаи народов современного Дагестана. Махачкала, 1988. С. 56-70.
Гаджиева С.Ш. Семья и брак у народов Дагестана в XIX - начале XX в. М.: Наука, 1985. С. 143-270.
14 проанализировать отношение молодежи этих народов к браку, семье, к традициям в целом.
Свадебные обычаи и обряды народов Южного Дагестана содержали их непреходящие эстетические и эмоциональные ценности - народные песни, народную музыку, танцы, маскарадные представления, шутки и дрЛ
Создавая новую свадебную обрядность, размышляя над ее развитием, мы сегодня должны учитывать, прежде всего, эмоционально-эстетический аспект воздействия на молодежь, а также ее воспитательное значение.
Резюмируя, следует отметить, что рассмотрение свадебных обычаев и обрядов народов Южного Дагестана во всем их своеобразии позволит нам заполнить пробел в изучении богатой духовной культуры этих народов. Исследуя свадьбу и свадебные обычаи народов Южного Дагестана в прошлом и настоящем, мы поставили перед собой следующие основные задачи:
1. Осветить традиционные свадебные обряды и обычаи народов
Южного Дагестана, привлекая при этом сравнительный этнографический
материал, как по другим 'народам Дагестана, так и по народам Кавказа, а
также показать динамику их развития.
Проанализировать изменения, происшедшие в свадебной обрядности в Советский период; выявить соотношение традиций и новых явлений.
Провести сравнительный анализ традиционных свадебных обычаев и обрядов у народов Южного Дагестана, определить степень взаимовлияния и взаимопроникновения их свадебных обрядов.
4. Изучить новую структуру и новые социальные функции
современных свадебных обычаев и обрядов.
Дополнением в решении поставленных задач исследования послужит,
24 См.: Лезгийрин фольклор. Сост. А. Гаджиев. Махачкала, 1941; Гасанов М.М. Дагестанские народные пословицы, поговорки, загадки. Махачкала, 1971; Поэтика фольклора народов Дагестана. Махачкала, 1981; и др.
15 на наш взгляд, попытка раскрыть причины и степень сохранения и исчезновения традиционной обрядности у исследуемых народов.
Целесообразность такого подхода к изучению свадебных обычаев и обрядов представляется очевидной как с точки зрения практической, так и теоретической, т.к. в известной мере открывает возможности для прогнозирования, а, следовательно, и управления культурными процессами, что в свою очередь повышает актуальность исследования.
Методы и формы сбора информации. Основным источником для написания настоящей квалификационной работы послужили полевые этнографические материалы, собранные диссертантом в 2000 - 2007 гг. в районах проживания лезгин, агулов, рутулов, табасаранцев, цахуров.
При определении населенных пунктов для этнографического обследования учитывалась степень освещенности темы, как в современных, так и дореволюционных источниках и литературе. Выбирались районы и населенные пункты, сведения, по обрядности которых либо отсутствуют вовсе, либо фрагментарны и малочисленны. Кроме того, проводилась полевая работа с информаторами и в тех населенных пунктах, подробное описание свадеб которых нам оставили современные авторы (лезгины, рутулы, табасаранцы). В рамках исследования необходимо было увидеть, что же представляет собой свадьба этих народов через 45 (лезгины), 20 (табасаранцы), 10 (рутулы) лет, какова сохранность традиций в свадебном сценарии и отношение к ним самих жителей.
Материалы, относящиеся к традиционной свадьбе, изучались нами параллельно с материалами, характеризующими новые свадебные обычаи и обряды. Это позволило, как нам видится, результативно, на научной основе проанализировать современное состояние свадебной обрядности.
Сбор материала проводился методом этнографического опроса старожилов, путем непосредственного наблюдения, а также устного опроса, с социологическим уклоном.
В результате, обследованием было охвачено 58 сельских населенных
пунктов. Для сбора сравнительного материала мы пользовались изданными монографиями, статьями о других народах Дагестана, Кавказа и др.
При сборе полевого этнографического материала в качестве информаторов отбирались старожилы исследуемых селений (см.: список в приложении). Для этнографического описания и анализа современной свадьбы мы посетили множество свадеб в разных районах и селах Южного Дагестана.
Методологическая основа данной квалификационной работы базируется на использовании принципов сравнительно-исторического исследования, признающего полицентричность всемирно-исторических процессов, исторического детерменизма - взаимообусловленности событий, их последовательности во времени и пространстве. Методологической и теоретической базой исследования послужили труды российских и дагестанских этнографов: Н.А. Кислякова, Н.П. Лобачевой, Г.А. Сергеевой , С.Ш. Гаджиевой, С.С. Агашириновой, Б.М. Алимовой, А.Г. Булатовой и др., которые в разное время занимались исследованием вопросов брака, семьи и связанной с ними обрядовой культуры отдельных народов.
Новизна и практическая значимость диссертации. Работа является первым опытом комплексного изучения свадебной обрядности народов Южного Дагестана в прошлом и настоящем в обозначенных хронологических рамках (XIX — XX вв.). В научный оборот вводится значительное количество нового материала, главным образом, полевого. Разрабатываемый в работе комплекс вопросов позволит по-новому взглянуть на ряд не изученных или малоизученных проблем и значительно расширить сведения по этнографии народов Южного Дагестана. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке лекций и спецкурсов, при публикации статей и монографий по этнографии народов Дагестана.
Структурно диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и специального приложения.
Условия и формы заключения брака
Свадебный обряд для любого народа, с одной стороны, имел вполне реальное значение большого события, очень важного для семьи, как жениха, так и невесты. С другой стороны, свадьба была традиционным обрядовым комплексом, которым старались упрочить их жизненное благополучие и счастье. Вся свадьба от начала и до конца представляла собой как бы сложное театральное, но происходящее в наличной жизни представление, своеобразную художественную игру, в которой, как пишут исследователи, «реальное переплеталось с традиционно-условным, обобщенным и типическим. Все в свадебном обряде имело единый традиционный смысл и цель — все нужно было в нем «разыгрывать» так, чтобы обеспечить будущую благополучную и счастливую жизнь жениха и невесты и всех остальных его участников. Отсюда прямо вытекала не только «заданность» обрядов, которые должны были проделываться точно по традиции, но и «заданность» поведения всех участников свадьбы. И действительно, все «роли» на свадьбе были тщательно регламентированы» .
Самая трудная, но первоочередная задача, которую следует решить для того, чтобы свадьба со всеми обрядами и ритуалами ее составляющими от начала до конца имела законченный вид — материализовать брачный выбор.
Народы Южного Дагестана (как и другие народы) всегда придавали большое значение выбору невесты или жениха, который считался серьезным и ответственным, стартовым моментом всей свадебной обрядности.
Как пишет Б.Р.Раї имова: «Свобода брачного выбора для молодых у лезгин исключалась. Не то, что девушка, парень не всегда мог сказать о своем чувстве родителям. Он не мог жениться на полюбившейся девушке, если родители его были против. Однако если парень еще мог как-то через посредников сообщить о своем выборе, то девушка совершенно была лишена такой возможности, хотя и шариат, и адаты предписывали необходимость получения согласия девушки. Распоряжаться судьбой девушки мог только отец»" . Как показывают наши материалы, это высказывание, возможно, не в столь категоричной форме, можно отнести практически ко всем народам Южного Дагестана. «Воля отца для детей священна, она остается ненарушимой даже после его смерти», - можно прочесть в адатах Кюринского округа . «Один только отец, — сказано в адатах Самурского округа, — имеет право выдать свою дочь замуж против ее желания. Прочие же родные и векили не имеют этого права» . В брачном выборе необходимо было считаться также и с общепринятыми запретами и ограничениями. В священном писании мусульман «Коране» сказано: «И запрещены вам, ваши матери, и ваши дочери, и ваши сестры по отцу и матери, и дочери брата, и дочери сестры, и ваши матери, которые вас вскормили, и ваши сестры по кормлению, и матери ваших жен, и ваши воспитанницы, которые под вашим покровительством от ваших жен, ... и жены ваших сыновей, которые от ваших чресел; и - объединять двух сестер, если это не было раньше»29, т.е. категорически нельзя было заключать браки между людьми, которых связывало кровное или молочное родство. Крайне редкими, хотя и практиковались с близкими по культуре и языку народами, были межнациональные браки. Совершенно не допускались браки с иноверцами.
Хотя браки внутри общины, более того, внутри своего родственного круга (тухума, сехила) и являлись более предпочтительными, однако к исследуемому времени, запретов или строгих предписаний по поводу межобщинных браков, в частности у лезгин, за исключением с. Мискинджа и с. Ахты, не было. Этим, кстати, они отличались от некоторых других дагестанских народов, у которых отступление от правил брачного выбора, как правило, наказывались крупным штрафом" .
Имеющиеся этнографические материалы свидетельствуют о том, что предпочтения были возведены в ранг священной традиции, и соответственно, исследуемые народы предпочитали заключать браки обычно в пределах своего тухума, т.е. у них сложился «так называемый эндогамный брак» {автор.) Мы пользуемся этой номинацией с припиской «т.н.», но имеем ввиду, что оно весьма условно. Л.И. Лавров, в частности называет эндогамию - обычаем неисконным, но существующим здесь уже не менее 1000 лет. Широкое распространение в Дагестане именно внутритухумных браков навело исследователей, в частности, М. М. Ковалевского, на мысль об эндогамности дагестанского тухума в противовес экзогамии на Северном Кавказе . Однако М.А.Агларов считает, что «отсутствие экзогамии в дагестанском тухуме было принято за эндогамию тухума, что ... совершенно невозможно, т. к. тухум не обладал главным и единственным признаком эндогамного коллектива - закрепленным обычаем или законом, предписанием обязательного вступления в брак в пределах условного круга, в данном случае того же тухума»33. В Дагестане нарушение так называемой тухумной эндогамии наказывалось всего лишь осуждением и штрафом, и не имело таких суровых последствий, как убийство или изгнание34 как на Северном Кавказе. Как считает М.А.Агларов, «предпочтение - категория нравственная, а не статистическая и тем более не юридическая» , соответственно, существовавшее предпочтение внутритухумных браков не дает оснований говорить о строгой (классической) тухумной эндогамии со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В целом же именно в такой форме, как предпочтение — внутриобщинные, внутрисельские, внутритухумные браки - по самым различным причинам продолжали функционировать. Как пишет С.С. Агаширинова, например, «у лезгин при бракосочетании было необходимо, чтобы жених и невеста принадлежали к одному тухуму и были равны в экономическом положении»36. М.М. Ихилов пишет о цахурах, что, сколько бы долго не жил цахурец в Азербайджане, как бы он хорошо не знал азербайджанский язык, все же он предпочитал брать жену из своей народности и из своего села. Этот порядок отразился и в устном народном творчестве этого народа. Цахуры говорили: «Угъул белиидеи, чурек чанахдан, хатын кеннден» (сына собственного, хлеб из своего корыта, жену из своего села).
Предпочтительность эндогамных браков имела свои экономические и социальные предпосылки, сложившиеся в конкретных исторических условиях Дагестана. По мнению некоторых исследователей, именно соблюдение т.н. эндогамии послужило одной из причин экономической и политической изоляции, обособленности и разноязычия дагестанских народов37. Все исследователи, писавшие о народностях лезгинской группы, отмечают, что большую роль в соблюдении эндогамии играли экономические факторы. Каждый тухум, в частности, был заинтересован в сохранении рабочих рук и приданого, включая и земельные наделы, которые в отличие от других народов Дагестана, в Южном Дагестане получали в качестве приданого крайне редко. Некоторые информаторы отмечают, кроме того, что при эндогамных браках свадебные выплаты были меньших размеров. Кроме того, в соблюдении эндогамии, по мнению С.С. Агашириновой, немалую роль играли родовые междоусобицы, кровная месть и т.п.
Надо, однако, отметить, что «когда кровные столкновения между тухумами были обычным явлением, - пишет С.С. Агаширинова, - жены, взятые из чужого тухума, могли действовать в интересах своего тухума, нежели тухума мужа» .
В условиях рутулов, - пишет Гамзат Мусаев, - «это объясняется, во-первых, тем, что женщина того же рода не могла стать врагом, как это часто бывало в связи с кровной местью между отдельными тухумами, во-вторых, при брачной сделке родственники могли уступить друг другу в выплате калыма, в-третьих, заинтересованностью тухума сохранить в своей сфере даваемое за девушкой приданое и не дробить и без того небольшие земельные участки» .
Обычаи и обряды, проводимые в доме невесты и жениха перед свадьбой
Центральным и основным этапом всей свадебной обрядности, смысл которого заключался в публичном санкционировании брака, являлись пиршество и торжество самой свадьбы. Она являлась очень ответственным событием, к которому готовились практически от рождения ребенка до его брачного возраста не только вся семья, но и весь круг родственников. Свадьба представляла собой сложную систему обрядов, состоявшую из многих звеньев, тесно связанных друг с другом. Отделить обряды собственно свадьбы от досвадебных довольно трудно, т.к. функционально некоторые обряды, совершавшиеся даже в день свадьбы, связаны были с досвадебными обрядами. В то же время обряды, совершавшиеся до свадьбы, накануне, с полным основанием можно отнести к обрядам собственно свадьбы. Это — совет близких родственников в доме жениха накануне свадьбы или религиозный обряд бракосочетания, нередко совершавшийся до начала свадьбы.
В свадебном цикле народностей лезгинской группы наблюдались как общие черты, так и узколокальные отличия, характерные не только для отдельных народов, но и аулов. Отличия эти обусловливались разницей в экономическом и культурном развитии каждой локальной группы, а также являлись результатом влияния на свадебные обряды этих народов обрядовой культуры соседних народов.
Сезоном свадеб у лезгин и лезгинской группы народностей (агулы, рутулы, табасаранцы, цахуры), как и у многих других народов, считалась осень. В это время, как правило, в селах завершались основные сельскохозяйственные работы, а мужчины возвращались с летних пастбищ и с сезонных работ в разных районах Азербайджана и Дагестана. Кроме того, собранный хлеб, заработанные мужчинами на стороне деньги создавали условия для обильных празднеств и богатого застолья. Практически каждую неделю в осеннюю пору села обходила весть о предстоящей свадьбе. Естественно, что у всех исследуемых народов, не зависимо от времени года, не принято было устраивать свадьбы в период поста (уразы) и во время некоторых печальных событий (смерть молодого человека или уважаемого всеми старца и т.д.).
Предсвадебные хлопоты начинались за несколько дней до свадьбы. Прежде всего, родители жениха и невесты собирали у себя близких родственников на совет по поводу распределения обязанностей на время ее проведения (кто будет готовить свадебное угощение, следить за порядком, созывать гостей, принимать гостей из других селений). Так, например, хозяин свадьбы объявлял своим родственникам о том, что у него из других сел будет 20—30 человек. Если никто не вызывался помочь с их устройством или медлил с ответом, кто-нибудь из старших указывал, у кого из родственников они должны устроиться на ночлег. Здесь же заранее определяли количество людей, которые должны будут поехать за невестой. Те из родственников, которые имели хороших скакунов, должны были участвовать в скачках.
У лезгин для гостей, собравшихся на совет, специально готовилось угощение, которое в силу важности и значимости события приобретало ритуальный оттенок. Этот обряд с ритуальным угощением в различных селениях назывался по-разному. Так, в сел. Целягюн он назывался мугъмандин аш (плов для гостей); в сел. Карчаг этот обычай назывался «мугьман къадай аш» (плов для тех, кто примет у себя гостей); похоже, звучит название этого обряда в сел. Ходжа-Казмаляр: мугьман къунин тіуьн гун (букв. - «кормить тех, кто гостей «держать» будет»). В сел. Хрюг совет родственников накануне свадьбы назывался къери ашар (букв. — «жидкий плов»), в сел. Ича — мухан аш (ячменный плов). Несмотря на то, что в названиях обряда превалирует слово «плов» (аш), плов к исследуемому времени готовили редко, чаще как угощение подавали блюда, приготовленные из внутренностей крупного рогатого скота или барана. Такое меню было связано, прежде всего, с тем, что обряд собраний и угощений начинался в период, когда уже начинали резать скот на свадьбу. В сел. Курах, например и сам обряд назывался гъурашан xanla (суп из внутренностей).
Подобные предсвадебные собрания, на которых распределялись все обязанности, и родственники приступали к своим непосредственным делам, отражали традиции общественного быта, обычаи взаимопомощи и кооперации, характерные исследуемым народам. «Лезгинская традиция совещаться перед свадьбой со всеми родственниками является очень древней. Она сохранила следы того времени, когда заключение брака являлось делом всей родовой общины, а не отдельной семьи», — пишет профессор С.С. Агаширинова.
Известно, что у рутулов, за день до свадьбы отец жениха созывал всех родственников и организовывал для них угощение («арад къузаб»). Здесь он сообщал о своих проблемах, о том чего ему недостает, советовался, кого пригласить на свадьбу, кого не приглашать, и здесь же распределял свадебные обязанности и должности .
Цахуры также приглашали в дом жениха всех близких родственников, за день до начала свадьбы, «После ужина каждый из них получал заранее определенное специальное задание. Одних назначали ответственными за торжественную часть, других — за продовольственную часть, третьих - за «безопасность» свиты жениха, некоторые должны были обслуживать приглашенных на свадьбу гостей и т.д. Например, «маїрака», т.е. торжество возглавлял «пасаван» (дружка - Н.Х.), светилыциком был «чирах данчи», главой свадьбы - «будал», покровитель жениха - «хатіатіа»» .
Достаточное внимание народами Южного Дагестана уделялось и угощению, которое должны были приготовить для свадебного торжества. Заранее выбирали тех, кто будет на свадьбе готовить. Если среди близких людей не оказывалось тех, кто умеет готовить для большого числа людей, поскольку для этого нужны специальные навыки, то для приготовления свадебного угощения практически во всех крупных селениях у лезгин и народов лезгинской группы приглашали поваров. Обязанности поваров на свадьбе нередко выполняли мужчины, именно среди них были наилучшие мастера своего дела. Если в селении имелись такие люди, которые хорошо готовили, старались их привлечь в помощь приглашенным поварам. Обычно помощники резали мясо, чистили овощи, мыли посуду, разносили еду.
Относительно лезгин есть сведения, что во многих селениях в приготовлении еды была определенная специализация: мясными блюдами занимались исключительно мужчины, а крупяными (плов, каша) — женщины. Мужчин на свадьбе должны были обслуживать мужчины, а женщины — женщин. Большой интерес в предсвадебных мероприятиях представляют специфические формы приглашения на свадьбу. По существовавшему издавна обычаю, для приглашения на свадьбу женщин посылались только женщины, для приглашения мужчин — мужчины. У лезгин приглашать на свадьбу направлялись чаще всего двоюродная сестра, двоюродный брат жениха или невесты. Обычно девушку-вестника, одаривали яйцами, мелкими монетами, орехами и пр. У цахуров приглашать гостей на свадьбу ходила сестра жениха со своими подругами. Для этого она наряжалась в свадебный наряд невесты. Всю свиту и ее за приглашение одаривали деньгами, сладостями. Текст приглашения мог быть различным, лаконичным или витиеватым, все зависело от мастерства и красноречия глашатая, но как правило, у лезгин, рутулов и цахуров завершался словами: «тГурни гваз ша» (с ложкой вместе приходите — лезгины), «дукрхи хана давата екъа» (с ложкой приходите - рутулы).
После свадьбы
Основная смысловая тенденция обычаев и обрядов, проводимых непосредственно после свадьбы - утверждение новой семьи в обществе (сельская община) и микрообществе (семья, тухум).
У народов Южного Дагестана традиционный послесвадебный цикл обнаруживает много общего с таковыми у других народов Дагестана и Кавказа. Однако, обычаи послесвадебного периода не были одинаковыми по продолжительности. Послесвадебный период у лезгин и табасаранцев был более продолжительным, чем у цахуров, агулов и рутулов. В значительной мере это можно объяснить особенностями культурно-бытового уклада народов, а также материальным уровнем населения, не позволявшим дополнительно тратить средства и время. Выделялись и такие традиции, которые наблюдались лишь в ритуале отдельных населенных пунктов, например, послесвадебные обряды в сел. Хурюг, Луткун (самурские лезгины), сел. Карчаг (кюринские лезгины) и сел. Тпиг (агулы) и др.
Из цикла церемоний, связанных с браком, но проводимых сразу после свадьбы в доме жениха, следует отметить обычай устраивать в домах близких родственников жениха по отцовской линии торжества, подобные свадьбе со всеми ее атрибутами (с приглашением музыкантов, жениха с невестой и всех участников свадьбы). Остальные родственники в течение нескольких месяцев могли в любое время пригласить к себе молодых. По этому случаю готовилось угощение, невесте дарили подарок. В свою очередь и она несла туда дары и угощения.
Череда приглашений от близких родственников следовала при строгом соблюдении очередности в зависимости от степени родства и возраста приглашающих. Как пишет профессор С.С. Агаширинова: «на следующий день после свадьбы новобрачных приглашал дядя жениха по материнской или отцовской линии (преимущественно у кубинских лезгин). Обычай этот назывался «чам гтифарун» - приглашение жениха. Дядя на свои средства устраивал большой пир: резал баранов, готовил праздничные блюда и приглашал новобрачных вместе с музыкантами и со всеми гостями, присутствовавшими на свадьбе. В прошлом бывали случаи, когда вторую брачную ночь молодая чета проводила у дяди. Когда новобрачные возвращались к себе домой, дядя делал невесте дорогие подарки. Притом подарки вручала в присутствии гостей жена дяди и говорила: «чан свае, гила вунни зи хтул я, зи руш я, гьикіа ви адахлу - зи хтул, зи хва тирвиляй -дорогая доченька, ты теперь тоже моя племянница, моя дочка, поскольку твой муж — мой племянник, мой сын» .
Наш полевой материал позволяет нам сделать вывод о том, что этот обряд был очень широко распространен и у дагестанских лезгин. У них «визитная неделя» так же начиналась с приглашения невесты в дом дружка новобрачного «пкавул» - обязательного персонажа свадьбы, знающего очередность обрядовых действий, умеющего хорошо говорить и руководить свадьбой. «Он состоял в том, что ночью после третьего дня свадьбы невеста в сопровождении тети мужа с материнской стороны и жены его брата или золовок отправлялась в дом дружка мужа. В качестве подарка брали сумку сладостей, носков, кисетов и пр. В доме дружка готовили угощение, приглашались родственники, соседи, друзья. Невеста с женщинами угощались в отдельном от мужчин помещении. Родители дружка одаривали молодую женщину каким-нибудь ценным подарком (скотом, серебряными украшениями, носильными вещами и пр.)» .
После этого жених возвращался в свой дом, «где в это время собирались его родственники. Собравшиеся угощались, но ни музыка, ни танцы при этом не устраивались. Поздно ночью собравшиеся расходились, с этой ночи новобрачный оставался в своем доме»190. Следует отметить, что неотъемлемый атрибут дружка {пкавул) у лезгин - кнут, который он пускает в ход, с целью «отогнать» все, что может помешать благополучному прохождению свадьбы. У лезгин дружков бывало несколько, один из них -старший. Дружок, как персонаж, ведущий свадьбу, был и у других народов. У многих лезгин бытовал обряд под названием «свасар ашар» (обед для невесты). По этому обычаю, если какая-либо семья устраивала у себя обед по случаю недавней свадьбы своего родственника, то на него, приглашались все невестки аула, которые вышли замуж 2-3 месяца тому назад. На этом приеме принимали участие только женщины. Невесты обычно шли на прием в сопровождении свекрови. Девушки (незамужние) здесь участия не принимали. На наш взгляд, смысл этой церемонии — закрепление в общественном мнении перехода молодой в иной половозрастной и социальный разряд — разряд замужних женщин.
Остальные родственники приглашали молодых в последующие дни, строго соблюдая очередность в зависимости от степени родства. Так, например, на следующий день, после вывода невесты за водой, молодую невестку с близкими родственницами ее мужа приглашал к себе «тіапахьан» — хозяин дома, где остановился жених на время свадьбы и его главный шафер. «После этого жених возвращался в дом своих родителей. А уже потом невестка со свекровью приглашались поочередно к другим родственникам. Говорили, что «они показывают свою невесту», а сам обычай назывался «швушв хулаз хъади аъгъюб мирасари». Приглашения сопровождались угощением и взаимным одариванием. На наш взгляд, приглашения невесты родственниками жениха символизировали приобщение невесты к его тухуму. Кроме того, посещением и подношением подарков невеста выражала свое уважение к родственникам жениха. Обе стороны придавали этим посещениям серьезное значение. Во время таких посещений происходило как бы более близкое знакомство с молодой.
Все эти визиты были призваны укрепить вновь созданный родственный союз и установить новые родственные контакты.
Так, например, в сел. Кара-кюре близкие родственники жениха по отцу устраивали у себя «глава» — торжества по случаю свадьбы племянника.
В сел. Рухун (кюринские лезгины) на следующий день после свадьбы дядя жениха по отцу устраивал «тава-яр» в своем доме. Это была своего рода свадьба или продолжение свадьбы с музыкой, танцами. На «тава» приходили все сельчане. Женщины-родственницы дяди жениха приходили с «сини» (поднос с яствами). Дядя жениха устраивал богатое угощение для участников торжеств, а к концу дня вместе с музыкантами провожал молодых домой. Но предварительно он одаривал молодых каким-нибудь ценным подарком (овца, телка, ковер и т.д.).
Подобные обычаи нами зафиксированы в сел. Испик, Сальян, Кабир и др. (кюринские лезгины). Случалось так, что в первой половине дня устраивал «тава» один дядя, а во второй - другой.
Современные тенденции в свадебной обрядности
С целью изучения современного состояния свадебной обрядности народов Южного Дагестана, нами было предпринято множество полевых выездов в районы расселения исследуемых народов. При определении населенных пунктов для этнографического обследования нами был учтен такой фактор как степень освещенности темы в источниках и литературе.
У каждого исследуемого народа (лезгины, агулы, рутулы, табасаранцы, цахуры) мы проводили работу в нескольких населенных пунктах (горных, предгорных, равнинных), чтобы увидеть, что представляет собой сегодня свадьба у исследуемых народов, и какова степень сохранности элементов традиционной свадебной обрядности в современной свадьбе. Мы попытались выяснить и то, как относится сам народ к современному состоянию свадьбы.
Полученные нами материалы позволяют сделать следующие выводы. В современном Дагестане "в жизни народов произошли и продолжают происходить существенные социально-экономические и культурные преобразования. Общий рост материального благосостояния основной массы населения и влияние массовой культуры, которая стремительно, глобально наступает по всем направлениям, основательно влияя на материальный и духовный мир общества, не могли не оказать, и действительно оказали огромное влияние на все области жизни народа. Прежде всего, на внутрисемейные отношения, которые, в свою очередь, предопределили трансформацию семейных (в том числе свадебных) обрядов и обычаев. Постепенно из жизни стали уходить обряды и обычаи, которые утеряли свой социальный смысл. Если перечислить основные - это прежде всего: различные формы избегания между невестой и женихом после сватовства, строго соблюдавшиеся в прошлом (в настоящее время молодые ограничивают себя в общении лишь со старшими родственниками); брачные ограничения, носившие классовый характер, колыбельный сговор, который хотя и редко, но встречался у исследуемых народов, выдача замуж девушек и женитьба сыновей по воле родителей и т.д.
Можно было считать некоторое время (советский период) относительно изжившим себя и брак по материальному расчету. Но в то же время «было бы ошибкой считать, что современная молодежь полностью игнорирует материальные факторы при создании семьи. Потенциальная возможность начать семейную жизнь с таким партнером, с каким не будешь иметь жилищных и материальных затруднений, кажется привлекательной многим юношам и девушкам любой национальной и социальной среды. Однако в реальной жизненной ситуации наличие материальных трудностей обычно не служит препятствием для заключения брака, так как главным является взаимная любовь, а не расчет» .
Новые условия труда, учебы, быта, отдыха создают наиболее благоприятные условия для знакомства молодежи, а их уровень культуры предопределяет личностный характер требований, предъявляемых друг другу. Но чаще всего инициатива в заключение брака и сегодня принадлежит родителям. Родители сообщают сыну о том, что они выбрали ему невесту, и если сын согласен с их выбором, то в дом к девушке посылают сватов. Но и тогда, когда юноша и девушка сами договариваются о женитьбе, о своем выборе и решении сообщают родителям. Правда, делают это не лично, а через посредников (сестру, жену старшего брата).
В прошлом, как мы об этом писали выше, браки у исследуемых народов заключались преимущественно внутри одной национальности. Более того, предпочитались браки, в которых жених и невеста принадлежали к одному тухуму или сельскому обществу. В наше время это былое предписание преодолено, хотя и остается предпочтительным.
В последние годы весьма редкими стали браки между близкими родственниками. Особенно решительно выступает против подобных браков молодежь. В современном Дагестане появилась совершенно новая тенденция предпочтительности неродственных браков, в частности, у лезгин." В беседах с информаторами старшего поколения мы слышали, что сходиться и расходиться с посторонними легче, чем с родственниками. Такое отрицательное отношение к родственным бракам сложилось у людей из-за участившихся разводов, когда в результате распада семьи две родственные семьи оказываются врагами.
Из года в год растет удельный вес межнациональных браков. В районах, преимущественно однородных по национальному составу (Ахтынский, Докузпаринский, Магарамкентский, Сулейман-Стальский), удельный вес таких браков не велик, в районах смешанного состава (Агульский район ее. Амух, Шари, Анклух, Чираг — даргинцы; Курахский район — ее. Усуг, Хвередж, Укуз — агулы; Хивский район — ее. Ашага-Архит, Юхари-Архит, Ашага-Цинит, Ашага-Захит, Юхари-Захит, Конциль, Асакент, Заза, Кошкент, Дардаркент, Чиликар, Куг, Тркал, Цлак, Цнал - лезгины; табасаранский район - ее. Арак, Лидже, Новое Лидже, Цухдык, Цанак, Дарвач, Ерси, Зиль, Марага, Пенджи, Екраг, Хели - азербайджанцы) их, напротив, много. Об этом говорят и цифры. Так, например, в Хивском районе в 2000 году удельный вес межнациональных браков составил 27 %, а в Табасаранском - 25 %.209
Обращает на себя внимание большое число этнических компонентов, образующих смешанные семьи в этих районах. В Хивском районе в основном табасаранцы - мужчины были связаны брачными отношениями с женщинами — лезгинками, а в Табасаранском районе — табасаранцы с женщинами - азербайджанками.
Характерной особенностью смешанных браков у исследуемых народов (Ахтынский, Магарамкентский районы) является значительный удельный вес браков, заключенных между лезгинами и недагестанками. Так, например, в Ахтынском районе десятки браков, заключенных между еврейками и лезгинами, между армянками и лезгинами, между русскими и лезгинами, между эстонками (один случай) и лезгинами и т.д. В целом же, сохраняется установка на выбор брачного партнера своей национальности или (в национально-смешанных семьях) национальности одного из родителей. Не исключаются и браки, (как мы увидели выше) с представителями народов, не связанных своим происхождением с дагестанскими народами. В такие браки чаще вступают юноши.
В первые годы советской власти (до 1950-х - 60-х годов) среди национально-смешанных браков типа «дагестанец - не дагестанец» у исследуемых народов было больше всего браков лезгин, табасаранцев, агулов с русскими женщинами. Почти в каждом, например, лезгинском населенном пункте можьобыло встретить смешанную семью такого типа.
В большинстве случаев будущие супруги знакомились, учась в одном вузе, живя в одном доме в городе, на совместной работе, в армии, в местах отдыха, т.е. путем непосредственного общения.
Мы обратили внимание на то, что межнациональные браки заключаются между представителями всех социальных слоев населения, но более всего их заключалось между молодыми людьми, одинакового образовательного уровня.
Изучение материалов отделов ЗАГСов в различных районах Южного Дагестана и городов показывает значительное повышение среднего брачного возраста для девушек, что объясняется стремлением девушек получить образование, иметь профессию до выхода замуж. Первое место занимают теперь браки, заключенные девушками в возрасте 22-25 лет и позже. Значительно повысился и брачный возраст юношей. Это также связано с учебой и получением специальности, со службой в армии и в самые последние годы — с выездом на заработки в различные крупные города и области России (в Тюмень, Москву, Нижневартовстк и др.).
