Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-экономические и культурные взаимоотношения народов Чечни и Дагестана в историческом прошлом ... 18
1. Социальные отношения и принципы самоуправления 18
2. Экономические и торговые взаимоотношения 33
3. Культурные взаимоотношения 47
4. Традиции гостеприимства и куначества народов Чечни и Дагестана в прошлом 57
Глава II. Традиции миротворчества по наиболее острым социальным конфликтам народов Чечни и Дагестана: сравнительно сопоставительный анализ 74
1. Особенности характера чеченцев и дагестанцев 74
2. Маслаат (машар) — самобытная форма разрешения острых социальных конфликтов у народов Чечни и Дагестана 89
3. Разрешение конфликтов по ранениям 115
4. Конфликты, связанные с женщиной, и их разрешение 121
5. Традиции мирных взаимоотношений: проблемы и их разрешение ... 141
Заключение 147
Библиография 151
Список информаторов 160
Список принятых сокращений 1
- Экономические и торговые взаимоотношения
- Традиции гостеприимства и куначества народов Чечни и Дагестана в прошлом
- Маслаат (машар) — самобытная форма разрешения острых социальных конфликтов у народов Чечни и Дагестана
- Традиции мирных взаимоотношений: проблемы и их разрешение
Введение к работе
Война, ссоры, соперничество и другие многообразные формы противоборства - все это проявление конфликтов, столкновений субъектов, чьи интересы и цели пересекаются. Так было в прошлом, так, скорее, будет в перспективе, и, по сути, всю историю человечества можно представить в виде бесконечной череды конфликтов.
Этот феномен во все времена привлекал внимание мыслителей, которые совершали многократные попытки создать модель общественного устройства или взаимодействия, основанную на гармонии интересов и бесконфликтности. Практика доказала утопичность подобных проектов и проблема заключается не в том, чтобы разрешить все конфликты, а в том, чтобы минимизировать их деструктивные последствия и адекватно воздействовать на различные проявления конфликтов.
В середине XX в. конфликтология как самостоятельная научная дисциплина выделилась в Западной Европе [1] и многие исследователи смирились с тем фактом, что конфликт также характерен для людей, как творчество и стремление к прогрессу и т.д. Конфликт является "нормальным" фактом общественной жизни, а его выявление и позитивное разрешение и составляет часть прогресса.
Конфликтность - это важная сторона взаимоотношений людей в обществе, своего рода клеточка социального бытия. "Социология конфликта исходит из того, что конфликт есть нормальное явление общественной жизни; выявление и развитие конфликта в целом полезное и нужное делоэ Общество, властные структуры и отдельные граждане будут достигать более эффективных результатов в своих действиях, если они не будут закрывать глаза на конфликты и конфликтные ситуации, а будут следовать определенным правилам, направленным на регулирование конфликтов" [2].
Серьезное изучение конфликтов привело к созданию в начале 90-х годов XX в. нового научного направления в России - конфликтологии, которая также имеет исключительную практическую значимость в смысле миротворчества. Поэтому конфликтология как научно-практическая область знания утвердилась в России сравнительно недавно и только теперь получает адекватное своему значению широкое распространение. Конфликтология способствует повышению культуры общения и психологической устойчивости людей. Эта область исследования предполагает наличие знаний, ставших неотъемлемым элементом человековедческих технологий, без которых трудно понять историю народов в прошлом и настоящем.
Актуальность темы исследования. Тема конфликтов, а также методы и способы их разрешения для российского общества, в свете происходящих демократических изменений, имеют особую актуальность в том, что конфликты и способы их разрешения во взаимоотношениях людей занимали и занимают особое место. Для народов Северного Кавказа и, в частности Чечни и Дагестана, тема миротворчества (которая является неотъемлемой частью конфликтологии), тем более актуальна, что данный регион на протяжении последних столетий периодически потрясают локальные и региональные конфликты.
Конфликтного потенциала на Кавказе в традиционном прошлом также достаточно много. Так, для горцев этот потенциал больше был обусловлен малоземельем и, вообще, ограниченностью материальных ресурсов. Наряду с этим фактором оскорбление личной, тукхумной (чеч. - тукхум объединение нескольких тейпов) или общинной чести и достоинства на Кавказе носило еще больший конфликтный потенциал с соответствующими тягостными последствиями для участников конфликта. В этом отношении в предлагаемом исследований очень актуально проследить взаимоотношения двух соседних северокавказских народов комплексно, выявляя при этом частные и особенные аспекты развития этих народов.
Эти и многие другие аспекты конфликтных взаимоотношений способствовали становлению соответствующих форм и методов миротворчества у северокавказских народов, которые исторически проживали примерно в одинаковых , природно-географических, общественно-экономических и социально-политических условиях. В этом отношении исторически близки между собой были народы Чечни и Дагестана.
В исследуемый период, в XIX - в начале XX в., Чечня и Дагестан неоднократно становились центром, где разворачивались события Кавказской войны 20-50-х годов XIX и бурных событий конца XX - начала XXI века. Поэтому ретроспективный взгляд в прошлое народов Чечни и Дагестана в плане историко-сравнительного анализа конфликтогенных условий, а также методов разрешения конфликтов, на наш взгляд, будет иметь не только научное, но и практическое значение для развития современных^ перспективных взаимоотношений этих и других народов Северного Кавказа.
Научная новизна. Проблема изучения традиций миротворчества у народов Северного Кавказа вообще, вайнахских (чеченского и ингушского) и дагестанских народов, в частности, в историческом плане является менее разработанной и поэтому можно отметить, что в исторической литературе отсутствуют специальные работы, посвященные этой проблеме. Мало того, для сравнительно-сопоставительного анализа необходимо иметь разработки по каждой народности в качестве основы для анализа. В этом отношении в дагестанской историографии необходимо отметить наличие немногочисленных разработок по данной проблеме, в том числе монографию Магомедсалихова Х.Г. "Традиционные формы разрешения конфликтов у аварцев в XIX - нач. XX в.", Махачкала, 2003. В то же время совершенно отсутствуют какие-либо разработки, не говоря о монографическом исследовании, по данной проблематике относительно чеченского этноса, что определяет научную новизну разрабатываемой проблемы и актуализирует ее.
Цели и задачи исследования.
Основной целью диссертационного исследования является дать сравнительно-сопоставительную характеристику миротворческих традиций народов Чечни и Дагестана в хронологических рамках XIX - начала XX в., а также выявить общее и особенное в них.
В рамках поставленной цели определены следующие основные задачи:
- проследить причинно-следственную обусловленность хозяйственно-
экономических взаимосвязей вайнахских и дагестанских народов в историческом
прошлом;
- исходя из конкретно-исторических условий XIX - нач. XX в. в
вайнахском и дагестанском обществах, определить основные конфликтогенные
факторы;
- попытаться выявить основные сходства и различия ментальных
особенностей чеченцев и дагестанцев на сопредельной территории;
определить обусловленность хозяйственно-экономических и культурных связей двух народов взаимовыгодными условиями;
проследить миротворческие традиции двух народов по наиболее острым социальным конфликтам (убийства, поранения, похищения женщин и т.д.). а также выявить общие и особенные черты в них;
обобщить результаты исследования и представить их в развернутом виде в заключительной части исследования.
Объект исследования - традиции миротворчества народов Чечни и Дагестана в XIX - начале XX века.
Предмет исследования - сравнительно-исторический анализ традиций миротворчества у народов Чечни и Дагестана в XIX - начале XX века, носителями которых выступают конкретные люди со свойственными им этнопехологическими особенностями.
Источниковая база исследования. При исследовании представленной темы нами были привлечены разнохарактерные источники, полевой этнографический материал, фонды Государственного архива и рукописные фонды, а также опубликованные материалы и литература, как по истории Чечни, так и Дагестана.
Большим подспорьем при разработке темы исследования явились материалы неоднократных экспедиционных поездок в пограничные районы Чечни и Дагестана, где народная память сохранила прецеденты по торгово-экономическому, культурному сотрудничеству и миротворчеству. На территории Чечни основные экспедиционные поездки состоялись в Ножай-Юртовский, Шаройский, Итум-Калинский и Веденский районы Чеченской республики, а на территории Дагестана - Ботлихский, Казбековский и Новолакский районы, которые исторически непосредственно граничили и граничат по сей день с Чеченской республикой.
Необходимо заметить также, что, на сегодняшний день практически не осталось информаторов, непосредственный возраст которых соответствует хронологическим рамкам исследования. Однако последующие поколения по традиции помнят прецеденты взаимоотношений в разных областях социально-экономической и культурной жизни между народами Чечни и Дагестана и поэтому только опосредованно удается восстановить этот материал.
Наряду с полевыми сведениями определенный материал по теме исследования был привлечен из Центрального государственного архива Республики Дагестан, а также рукописного фонда Института ИАЭ ДНЦ РАН. Были также использованы источники, опубликованные в досоветский период,
среди которых следует отметить "Статистические сведения о Кавказских горцах, состоящих в Военно-народном управлении". // ССКГ. Вып. 1. Тифлис, 1868.
Кроме того, определенный источниковедческий материал по теме данного исследования был опубликован в советский период. В частности: «Материалы по истории Дагестана и Чечни». (Сост. Бушуев A.M., Магомедов P.M., Махачкала, 1940). "Памятники обычного права народов Дагестана XVII-XIX вв.". (Составитель Х.-М. Хашаев, М., 1965); "Из истории права народов Дагестана". (Составитель Омаров А.С., Махачкала, 1968); "Хрестоматия по истории права и государства Дагестана в XVIII-XIX вв." (Составитель Айтберов Т.М. В 2-х ч. Махачкала, 1999); "Адаты общества Каралал". (Составитель Магомедсалихов Х.Г., Махачкала, 2003) и др.
Полевые экспедиционные материалы наряду с архивными и ранее опубликованными материалами составили источниковедческую базу предлагаемого исследования.
Историография вопроса. Несмотря на ограниченность специальных работ, посвященных данной проблеме, за последние годы в исторической литературе появился ряд работ, которые прямо или косвенно помогают раскрытию отдельных аспектов темы данного исследования. В числе первых публикаций можно отметить работы, относящиеся еще к XIX веку. Так, одной из первых значительных работ, специально посвященных чеченцам, явилась монография Берже А.П. "Чечня и Чеченцы". (Тифлис, 1859). В работе довольно полно представлен разносторонний материал по семейному и общественному быту чеченцев, а также показаны миротворческие традиции.
Большой вклад в изучение общественных отношений народов Северного Кавказа в плане их регламентации посредством адатного судопроизводства внесли дореволюционные исследователи: А.В. Комаров "Адаты дагестанских горцев и судопроизводство по ним". // Сборник сведений о кавказских горцах. (ССКГ, Вып. 1, Тифлис, 1868); Низам Шамиля. // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 3. Тифлис, 1870; Харузин Н.Н. Заметки о юридическом быте чеченцев и ингушей // Сборник материалов по этнографии, издаваемых при Дашковском этнографическом музее. Вып. 3. М., 1888; Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. Т.1, Тифлис, 1907; Иваненков Н.С. Горные чеченцы. Владикавказ, 1910; Рейнегс Н.М. Горские и народные суды Кавказского края. СПб., 1912; Корганов Н.А. О горских словесных судах на Северном Кавказе. Петроград, 1914 и др.
Один из первых чеченских этнографов У. Лаудаев в статье "Чеченское племя" // ССКГ (Вып. VI. Тифлис, 1872) дал развернутый очерк истории и этнографии чеченцев в XIX в. и тем самым внес значительный вклад в научное исследование чеченского народа. В работе довольно хорошо прослеживаются конфликтогенные факторы и способы их разрешения у чеченцев в историческом прошлом.
Как известно, в XIX веке Чечня и Дагестан совместно выступали в антиколониальной борьбе и соответственно литература как русских, так и местных авторов, посвященная этим событиям, проливает свет на освещение тех или иных аспектов взаимоотношений двух соседних народов. В этом отношении обращают на себя внимание такие работы, как "Записки о Шамиле" Руновского
A. (M., 1860.), "Книга воспоминаний Абдурахмана из Газикумуха", которая долгое время хранилась в РФ ИИАЭ ДНЦ РАН и издана в Махачкале в 1997 году. Заслуживает внимания работа секретаря Шамиля - Мухаммед Тахира аль Карахи. "Три имама". (Махачкала, 1990), Хроника Мухаммед Тахира аль Карахи. О дагестанских войнах в период Шамиля. (Махачкала, 1998) и др.
Во второй половине XIX в. вышло капитальное исследование о народах Кавказа известного юриста своего времени Ф.И. Леонтовича "Адаты Кавказских горцев". (Одесса, 1882). В этой работе значительное внимание уделяется адатным и шариатским правовым системам вайнахских и дагестанских народов, а также освещению места этих систем в регламентации общественных отношений. Наряду с названной работой большой интерес для данного исследования представляет также фундаментальный труд Ковалевского М.М. "Закон и обычай на Кавказе". В 2-х томах. (М., 1890).
Также из дореволюционных работ следует обратить внимание на такие труды, как "Туземцы Северо-Восточного Кавказа" Н.С. Семенова. (СПб., 1895); "Горные чеченцы" И. Иваненкова (Владикавказ, 1910).
В первые годы Советской власти вышла работа Пожидаева В.П. "Горцы Северного Кавказа. Ингуши, чеченцы, хевсуры, осетины и кабардинцы. Краткий историко-этнографический очерк". (М. - Л., 1926). В данной работе освещаются отдельные аспекты корсиканской вендетты (кровной мести), бытовавшей в прошлом у вайнахских народов, а также некоторые моменты миротворчества при убийствах и поранениях.
Значительный вклад в освещение менталитета кумыков, их семейного и общественного быта в традиционном прошлом вносит работа Манай Алибека "Адаты кумыков" //Дагестанский сборник. (Махачкала, 1927). В работе подробно излагается процедура миротворчества у кумыков при различных конфликтах: смертоубийстве, поранении, похищении девушек, кражах и воровствах и т.д. Данная работа тем более представляет особый интерес, что кумыки традиционно с давних времен граничат с чеченцами и соответственно имеют тесные экономические и культурные взаимоотношения, в том числе и по линии миротворчества. На основе этой работы опосредованно удается рассмотреть конфликтогенные факторы и методы разрешения различных конфликтов у соседних народов.
В период социалистического строительства вопросы, связанные с изучением природы конфликтов среди различных народов советского общества, как в прошлом, так и в настоящем, а также миротворческих традиций, связанных с ними, в угоду коммунистическим идеологическим установкам всячески игнорировались и по возможности замалчивались. Поэтому почти нет в советской историографии работ, посвященных конфликтным взаимоотношениям и миротворчеству ни в традиционном прошлом, ни в современном обществе. Из исследований советского периода в определенном смысле понять степень развития взаимосвязей народов Чечни и Дагестана помогают работы Волковой Н.Г. "Этнический состав населения Северного Кавказа в XV111 - начале XIX века". (М., 1974); Гантемировой Ф.А. "Общественно-политический строй и обычное право чеченцев и ингушей (XVIII - первая половина XIX в.) "(Дисс... к.ю.н. М., 1972); Кокурхаева К.-С.А.-К. "Общественно-политический строй и
право чеченцев и ингушей (вторая половина XIX - начало XX в.)" (Грозный, 1989); Бобровникова О.В. Суд по адату в дореволюционном Дагестане (1860-1917 гг.) // Этнографическое обозрение. Т. 2. М., 1999; Хасбулатова А.И. "Установление российской администрации в Чечне (11-ая половина XIX - нач. XX в.)" М., 2001 и др.
Многоаспектным в плане глубокого освещения разносторонних связей и взаимоотношений между чеченцами и дагестанскими народами в XVI-XVIII веках в области экономики, политики и культуры является добротная работа известного дагестанского исследователя Ч.М. Гашимова "Из истории взаимоотношений Дагестана с Чечено-Ингушетией в XVI-XVIII вв.", опубликованная в специальном тематическом сборнике статей: "Из истории взаимоотношений Дагестана с Россией и народами Кавказа" (Махачкала, 1982).
В постсоветский период стали появляться публикации и отдельные работы монографического характера, в которых рассматриваются вопросы, касающиеся конфликтных отношений в традиционных обществах народов Северного Кавказа и способов их ненасильственного разрешения. В этих работах делается попытка определить истоки конфликтного потенциала у народов Северного Кавказа. В числе таких работ следует назвать исследование Ю.Ю. Карпова "Джигит и волк". СПб., 2002, В.О. Бобровникова "Мусульмане Северного Кавказа. Обычай, право, насилие". (М.:"Восточная литература", 2002), Ю.Ю. Клычников, СИ. Линец "Северный Кавказ: особенности конфликтного потенциала (исторические очерки)" (Пятигорск, 2006) и другие, а также целый ряд статей, посвященных этим проблемам, в числе которых: Карпов Ю.Ю. "Общество-лидер-власть'7/ Северный Кавказ. Человек в системе социокультурных связей. СПб., 2004.
Наряду с монографиями появляется также целый ряд научных статей, посвященных этим проблемам, в числе которых: Карпов Ю.Ю. Торско-Кавказский социум в структурированной модели мира". // Северный Кавказ. Человек в системе социокультурных связей. (Ответственный редактор Ю.Ю. Карпов) (СПб., 2004), Дмитриева В.А. "Концептуальное пространство традиционной культуры и пространственное поведение народов Северного Кавказа" // Северный Кавказ: человек в системе социокультурных связей. (СПб., 2004), Зелькина А. "Ислам в Чечне до российского завоевания" // Народы Кавказа. М., 2002 и др.
Большим подспорьем для данного исследования явился монографический труд Я.З. Ахмадова и Э.Х. Хасмагомадова "История Чечни в ХІХ-ХХ веках". (М., 2005). Наряду с такими капитальными академическими трудами как "История Дагестана с древнейших времен до наших дней". Т. II. (Махачкала, 2005) и "История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.)" - Ответственный редактор академик А.Л. Нарочницкий, М., "Наука", 1988; "История Чечни с древнейших времен до наших дней", тт. 1-2, Грозный, 2006-2007 и др. также будет способствовать комплексному изучению традиционных взаимоотношений как внутри чеченского общества, так и во взаимоотношениях с соседними народами. Более того, в академическом труде Я.З. Ахмадова и Э.Х. Хасмагомадова рассматриваются проблемы, касающиеся экономической, социальной, политической жизни чеченцев в исследуемый период, что
способствует пониманию многих вопросов, связанных с традициями миротворчества между народами Чечни и Дагестана.
Значительный вклад в разработку вопросов взаимоотношений между кавказскими народами в исследуемый период вносят труды известного дагестанского историка P.M. Магомедова и, в частности, такие работы, как "Легенды и факты о Дагестане". (Махачкала, 1969), "По аулам Дагестана", (Махачкала, 1977), "Обычаи и традиции народов Дагестана". (Махачкала, 1991) и другие.
Среди последних публикаций, которые способствуют раскрытию темы исследования, нужно отметить Материалы Всероссийской научной конференции "Чеченская республика и чеченцы. Традиции и современность", опубликованные в Москве в 2006 году. В материалах конференции особого внимания заслуживает доклад профессора Ахмадова Ш.Б. "Взаимоотношения чеченцев с народами Кавказа и Россией в прошлом", который содержит значительный фактический материал по торгово-экономическим, культурным и другим взаимоотношениям народов Чечни и Дагестана.
В заключении отметим, что в апреле 2006 г. при ИИАЭ ДНЦ РАН состоялась региональная научно-практическая конференция на тему: "Исторические связи народов Дагестана и Чечни", материалы которой уже опубликованы в Махачкале в 2006 году. Эти и другие научные публикации в комплексе составили довольно солидную историографию по теме исследования.
Теоретико-методологическая основа исследования. Из
методологических принципов в процессе разработки данной темы мы руководствовались следующими этнографическими принципами исследования:
- принцип исторического детерминизма, предусматривающий изучение
исторических явлений с позиций: на каком историческом этапе данная вещь
возникла, какие этапы в своем развитии она прошла и чем она является теперь;
принцип всеобщей связи, который предполагает исследование максимально большего количества связей конкретного конфликта с другими явлениями общественной жизни;
принцип конкретно-исторического подхода, предусматривающий учет в процессе изучения конфликтов всех конкретных условий, в которых они развиваются: места, времени, макро- и микросреды, в условиях которого складывались и развивались конфликтные взаимоотношения в обществе;
принцип поиска скрытого содержания конфликтов, который ориентирует исследователя на то, чтобы при анализе конфликтов tie ограничиваться изучением только доступной, лежащей на поверхности информацией. Важно всегда искать и находить скрытые, глубинные мотивы и причины конфликтов. Конфликты вообще и конкретные, в частности, представляют собой "айсберг", у которого доступная наблюдению часть составляет 10%, а 90% - скрыта под водой
[3].
- не менее важное значение при исследовании данной темы имеет принцип
соблюдения законов диалектики. Диалектический закон единства и борьбы
противоположностей применительно к теме исследования предусматривает, что
конфликты в социальной среде сами по себе не являются только негативным
явлением. Они носят объективный, перманентный и имманентный характер и,
более того, являются существенным фактором прогрессивных перемен в обществе.
Немаловажное значение при исследовании обусловленности конфликтов имеет влияние микро- и макросреда, в условиях которого происходят конфликты и оказывают воздействие на его протекание и исход. Такой методологический принцип позволяет рассматривать конфликт не как изолированную систему, а как социальную ситуацию, единый динамичный процесс.
В конфликтологии общепризнанным является то положение, что конфликты являются следствием как внутриличностного психологического состояния индивида, так и влияния окружающей среды, в том числе социальной, географической, политической, идеологической, морально-нравственной и т.д. При этом внешние факторы и внутреннее психологическое состояние индивида выступают в тесном взаимодействии и взаимовлияют друг на друга, т.е. то, что принято называть субъективными и объективными факторами конфликтогенности.
Специфика данного исследования также предусматривает учет основных современных психологических концепций на конфликт с целью их использования в исследовании применительно к традиционным горским обществам. Носителями конфликтных отношений выступают конкретные люди со свойственными им психическими особенностями и поэтому конфликты в определенной степени нуждаются в психологической интерпретации.
Выбор хронологических рамок исследования (XIX - начало XX в.) обусловлен тем, что традиционные общества чеченского и дагестанских народов именно в обозначенных хронологических рамках переживают апогей своего развития, а после Октябрьской революции 1917 г. произошла резкая трансформация общественных отношений, обусловленных социалистическими преобразованиями, как в Чечне, так и Дагестане.
Научно-практическая значимость темы исследования.
Разработка предлагаемой темы будет иметь большую научно-практическую значимость в том плане, что знание и практические использование многих положений будет способствовать возрождению на более высоком уровне лучших миротворческих традиций не только между чеченским и дагестанскими народами, но и другими этносами Северного Кавказа. Это положение имеет тем большую значимость, что народы Северного Кавказа, как и другие народы в постсоветском пространстве, оказались втянутыми, к сожалению, в острые конфликтные взаимоотношения. Поэтому знание и использование на практике миротворческих традиций будет способствовать укреплению стабильности между народами не только Чечни и Дагестана, но и всего Кавказа.
Многие миротворческие традиции прошлого не потеряли своей актуальности в наше время и имеют практическое применение в современных условиях. Так, у народов Чечни и Дагестана способ разрешения конфликтов по наиболее острым проблемам - маслаат (у чеченцев еще и "машар") [4] не утратил своей актуальности и значимости и сегодня успешно используется на практике.
Кроме того, отдельные положения предлагаемого исследования могут быть использованы для составления спецкурсов в ВУЗах Чечни и Дагестана. Отдельные положения исследования также могут быть использованы при
составлении школьных учебников и методических пособий по истории Чечни и Дагестана.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации были обсуждены и апробированы на заседаниях кафедры истории народов Чечни исторического факультета Чеченского государственного университета, а также доложены в виде докладов и сообщений на научных конференциях и семинарах. По теме диссертационного исследования опубликовано восемь работ общим объемом 3,5 п.л.
Структура диссертации.
Диссертационная работа состоит из введения, двух взаимосвязанных и взаимодополняемых глав и заключения. Первая глава состоит из четырех параграфов, а вторая - из пяти; такая структура предопределена материалом по теме исследования. К работе также приложены библиография по теме исследования и список принятых сокращений. Предлагаемая структура работы подсказана в процессе систематизации и анализа источников литературы.
Экономические и торговые взаимоотношения
Социальные отношения определяют уровень общественно-экономического развития общества, в том числе конфликтогенных факторов, и в этой связи сравнительный анализ социальных отношений во многом будет способствовать прояснению миротворческих традиций двух народов. Самоуправление, в свою очередь, также определяет способность общества контролировать и регламентировать конфликтные взаимоотношения внутри себя:
Примечательной особенностью развития: социальных отношений; в Чечне и Дагестане в исследуемый период- было; то,.что преобладающей частью общества являлись, вольные общинные уздени. «Вследствие того; что подавляющая часть чеченского крестьянства была сословно свободной и экономически.самостоятельной , она считала себя; принадлежавшей к . благородному "сословию — «оьзда нах» (узденство): Чеченцы, все как один, заявляли,— «мы уздени»; Это было формой социального самоутверждения; и отражением того факта, что они не покорилисьгорским князьям»1.
Другой исследователь: чеченского общества XIX в. академик А.П. Берже; обращая внимание на сословное равноправие между чеченцами, также отмечал: «В; образе жизни между зажиточным и- бедным чеченцем почти нет никакош разницы:., преимущество; одного пред другим выражается отчастив одеянии, более же всего в оружии и лошади» .
Слово «оьзданах у чеченцев;имеет несколько другое значение, чем у соседних народов. И если.у соседей узденство делилось на степени, то у чеченцев, же все люди стояли на одной степени узденства; различаясь между собой только качествами: умом, богатством, щедростью, храбростью и т.д.. Слово уздень, заимствованное ими от соседей, означает у чеченцев: «человек свободный, вольный и независимый... По понятиям об узденстве, чеченец не мог подчинить себя другому лицу, ибо тогда узденство его теряло значение»1.
Примерно то же самое мы можем найти и у академика Н. Дубровина, который писал - буквально следующее: «Все, чеченцы пользуются одинаковыми правами и составляют один общий класс узденей, без всякого подразделения на сословия... «Мы все уздени», — говорят чеченцы, понимая под этим словом- зависящих только от себя. Слово уздень на чеченском языке произносится - «езюдан» и происходит от слов «езю»- от и «дан»- себя, т.е. независящий от других»2.
Однако здесь же следует отметить, что во второй половине XIX в. в социальной стратификации узденского сословия Чечни происходят существенные изменения, и оно начало делиться на три категории: «тоьлла нах» — сильные люди, «юккъера нах» - средние люди и «лахара нах» — низшие люди. При этом все они могли являться узденями («оьзда нах»), т.е. благородными, свободными» .
Обязательным условием1 для того, чтобы считаться узденем было право на владение землей в пределах данного общества и обладание этой землей. Традиционная чеченская- сельская- община.— джамаат, включала в себявсех свободных лиц и, как правило, лай таким правом не обладали.
Аналогичное положение наблюдалось в соседних с Чечней обществах горного Дагестана, где узденями являлись, все свободные землепашцы, которые так"же,лкак и в "Чечне, обладали своими пахотными и иными земледельческими угодьями. «В нагорной части Дагестана - в Аварии,
Наряду с узденством значительную роль в общественной жизни исследуемых народов играло мусульманское духовенство. Однако в дагестанском обществе духовенство играло: гораздо большую роль, чем в чеченском, что: было связано с тем, что исламская религия, и идеология в Чечню проникла гораздо позже, чем в Дагестан. Об этом свидетельствуют многие авторы XIX, века. Так, например, известный чеченский исследователь-этнограф У.. Лаудаев относительно причин проникновения ислама в Чечню писал: «Между тем:; беспорядки? в Чечне, увеличивались и дошли да крайнегопредела; терпение обижаемыхвышлоиз границ; Народ искал спасения;, откуда бы оно? не появилось. Решаются; наконец; на. последнее средство - принять магометанскую веру, в надежде, что шариат восстановит спокойствие в крае,, коим-наслаждались их мусульманские: соседи, и чеченцы принимают ислам»?. Под соседями У. Лаудаев имеет дагестанцев, от которых последние приняли магометанство4.
Традиции гостеприимства и куначества народов Чечни и Дагестана в прошлом
Гостеприимство — один из древнейших и строго соблюдаемых обычаев на Кавказе - имел широкую популярность в историческом прошлом среди горцев Чечни и Дагестана. Наряду с общепринятыми на Кавказе этикетными правилами, гостеприимство у народов Чечни и Дагестана имело локальные особенности, которые сложились с учетом местных специфических общественно-экономических условий.
В историческом прошлом большое значение в развитии дружбы, укреплений-:Лдобрососедских отношений между народами Чечни и Дагестана имели традиции гостеприимства и куначества. Так, «...по линии куначества аварцы и чеченцы Гумбетовского района Дагестана и Ножай-Юртовского района Чечни в традиционном прошлом отдавали друг другу на выпас свой скот. Кунаки гордились своей дружбой и передавали ее традиции из рода в род, из поколения в поколение. В куначестве было собрано все лучшее во взаимоотношениях простых горцев»1.
Без всякого преувеличения можно утверждать, что все прогрессивные представители русской и европейской интеллигенции, побывавшие на Кавказе в" ХГХ""" в., отмечали о почитании традиций 5 тоБтепрйимства здешними народами. «Лезгин проедет насквозь весь Дагестан, не вынимая ни одного абаза. Везде он найдет приют и радушное угощение», - отмечал русский автор Х1Х в."Ев. Марков о гостеприимстве горцев Дагестана2.
Другой русский автор XIX в. Николай Дубровин писал: «Бедный горец старается предоставить приезжему точно такие же удобства, какие можно иметь, у богатого; то, что нет у него, он попросит у соседа или родственника, так что вам покажется, будто все горцы одинакового состояния»1.
Не менее лестно о гостеприимстве чеченцев отзывался другой русский автор середины ХГХ века А.П. Берже, который писал: «...они (чеченцы- Д.У.) всегда чтят права гостеприимства. Если странник, даже незнакомый, проездом остановится у чеченца на ночлег, то хозяин не преминет в честь гостя зарезать одного- или несколько баранов; зажиточный чеченец не пожалеет даже рогатого скота, разумеется по важности проезжающего и по числу сопровождающих его людей в качестве свиты, конвоя или товарищей. Чеченец обязан проводить своего гостя до безопасного- места или, передать другому чеченцу, и вообще заботиться о личной безопасности и неприкосновенности своего гостя. Если гость ограблен, оскорблен или убит вследствие нерадения чеченца или невыполнения ими обязанностей гостеприимства, то он подвергается5 остракизму всего общества до тех пор, пока нанесенная его гостю обида не будет им отомщена» .
Классики русской литературы А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой и другие , будучи хорошо знакомы с бытом и "нравами горцев; также отмечали об их хороших традициях гостеприимства. Известно, что Лев Толстой, находясь на Кавказе, дружил со многими горцами, называл их кунаками . Вот как писал он о своем кунаке-чеченце Садо Мисербиеве: «Много раз он доказывал мне свою преданность, подвергая из-за меня-свою жизнь опасности, но это для него ничего не значит, это для него обычай и удовольствие...»..Известно, что Садо Мисербиев подарил Л. Толстому шашку в знак верной дружбы, ведь чеченцы дарили оружие только друзьям. Эта шашка находится в Музее писателя в Москве4. Почтительное отношение к гостю предписывалось своим последователям также исламской религией. Среди горцев-мусульман относительно гостеприимства были распространены многие легенды, которые имели примерно следующее содержание. Наследник пророка Мухаммед-Али как-то заплакал, а когда его спросили: «Отчего ты плачешь?». Тот ответил: «У меня уже семь дней нет ни одного гостя. Я боюсь, что Господь пренебрег мною» .
«Суть гостеприимства заключалась в предоставлении пришельцу крова, пищи, в защите его жизни, имущества и чести»2, а также создания морального комфорта в период его пребывания в гостях, что также нашло отражение в фольклоре дагестанских и чеченских народов.
В XIX в. в связи с антиколониальной борьбой горцев на Северо Восточном Кавказе против царизма гостеприимные взаимоотношения между народами Чечни и Дагестана приобрели особую актуальность. Схожие природно-географические и климатические условия жизнедеятельности, а также географическая близость способствовали тому, что у горцев Чечни и Дагестана в процессе исторического развития сложились идентичные социально-экономические и общественно политические условия. «Проживая совместно на протяжении тысячелетий, народы Кавказа не имели между собой четко обозначенных территориальных границ: многие из них жили чересполосно, вперемешку и много общего было у них в развитии экономики, в частности, в материальной и духовной культуре. У кавказских народов ... самым тесным образом переплетены исторические судьбы», - пишет Ш.Б. Ахмадов
Маслаат (машар) — самобытная форма разрешения острых социальных конфликтов у народов Чечни и Дагестана
Для аналогии заметим, что в законоположении Закавказских аварцев, относящемся к середине XVIII века, акт материального разорения убийцы описан так: «Если кто-либо убьёт верующего мусульманина, — будь преднамеренно, будь по ошибке - то дома убийцы будут подвергнуты сожжению, его деревья будут порублены, а виноградные лозы изломаны. Сам же убийца будет отправлен (со своими близкими) на чужбину, где он и обязан оставаться вплоть до того времени, пока ему не разрешат вернуться назад и пока, соответственно, он не примирится с родственниками убитого, отдав им «дият» в сумме двенадцати туманов»1.
У горцев Дагестана в каждом регионе были селения, куда изгонялись канлы. Как правило, это были неблагополучные по природно-географическим и климатическим условиям аулы. Среди таких аулов был аул Кудутль (Къудукь), (он нашел отражение в творчестве Г. Цадасы ), который был известен тем; что лучи« солнца проникали сюда только в течение трех месяцев в году. Таким же местом ссылки кровников для некоторых джамаатов Койсубулинцев был аул Корода (Къорода) .
Аулы с подобными природно-климатическими условиями Шамиль также использовал как место для ссылки за разные преступления. Так, аул Читль (Гумбетовское общество) использовался Шамилем в качестве ссылки по причине того, что этот аул находился в. глубине ущелья, откуда виден всего лишь «кусок неба»4. .
Убийца (канлы), в том джамаате, куда он переселялся, формально пользовался всеми правами гостя, он был неприкосновенен. А если всё же его здесь убивали, позор ложился полностью на весь джамаат. И поэтому, защита1 кровника от актов мести была делом чести и достоинства всех членов джамаата. Действуя в духе исламской религии, Шамиль при «Имамате» ограничил число лиц, имеющих право на кровомщение самыми близкими родственниками убитого, что также было значительным прогрессом в правосознании горцев Чечни и, Дагестана. Вот как писал об этом пристав имама А. Руновский: - «Строго воспретив кровомстителям обращать свою месть на родственников убийцы, он (Шамиль) объявил неисполнителей этого ослушниками против Корана, а, следовательно,- подлежащими смертной казни».
Пока канлы находился в изгнании и по мере истечения времени от трагического события, общественность джамаата по ходатайству родственников канлы начинала переговоры о примирении (маслаате).
Однако «... считается «непорядочным» скоро и легко соглашаться на примирение, что брать выкуп с известных категорий преступников и, в частности, с прелюбодеев «позорно», и что в некоторых аулах замена кровомщения платежом вовсе не допускается, так что единственным средством к1 прекращению мести является помилование, сопровождаемое пиршеством, издержки которого платит канлы»2.
Данное положение вполне применимо к чеченскому обществу, начиная со второй половины XIX в., когда здесь в общественном мнении твердо установилось, что они не продают родного человека и не берут материальную компенсацию за него. Однако несмотря на это при соблюдении процедуры примирения стороне убийцы необходимо было иметь при себе материальную компенсацию в общепринятом размере, от которого пострадавшая сторона, как правило, отказывалась3.
Достижение маслаата во многом зависело от разряда убийства или других обстоятельств, при которых оно было совершено. Сложнее обстояло дело при кара-канлы4, то есть при отягчающих обстоятельствах. Если же это было простое убийство или тем более случайное, то пострадавшей стороне родственники канлы подносили средства, необходимые на похоронные расходы, которые у кумыков назывались «аулум». Размер этих средства разных обществах был различным и, как правило, он состоял из материала на саван и одного быка. Если такой аулум был принят, то это был первый и значительный шаг к примирению. В Андийском округе соблюдение этой процедуры, описано так: — «По истечении же трех дней грабёж прекращался, родственники убийцы для примирения своего с родственниками, убитого через посредство лучших людей в деревне отправлялись с повинною к ним и отдавали им в знак их соединения одного быка или 10 рублей и чадры на саван или 2 рубля. С того времени один убийца оставался кровником»1.
В Даргинских обществах размер «аулума» был значительным: «1) За кровь убитого-(аулум), наследникам его 7 быков, в 4 рубля каждый, иЛ9 кары бязи", и 2) джамаату того селения, откуда убитый, для примирения двух джамаатов, 1 бык. За убийство кара к аулуму прибавляется еще 7 быков в ту же цену, а если убийство произошло при ограблении, то и штраф- тургакам3 всего Даргинского округа — 7 котлов, по 2 рубля каждый»4.
Плата за кровь,в Даргинских обществах в XIX в. была установлена в размере 100 руб. или вещами на 120 рублей5. В любом случае аулум и плата за кровь являлись материальной компенсацией пострадавшей стороне, на основе которого могло состояться маслаатное разрешение конфликта.
Традиции мирных взаимоотношений: проблемы и их разрешение
Таким образом, мусульманское право дает все шансы одуматься-мужу и сохранить семью, и только потом сокращает до минимума шансы вернуть семью. Здесь присутствует тонкий психологический момент, способный сдерживать мужа от последнего шага — разрушения семьи.
В. народе была еще одна форма брачного развода, правда, не зафиксированная ни в шариате, ни в адатах. Суть ее в том что, если муж, независимо- от того в пьяном или и в трезвом виде, выругается в- адрес жены матом, брак расторгался, и в этом, случае необходимо было обновлять брак по шариату. Нельзя было по горскому этикету допускать в отношении жены обращения типа «сестра», «дочь» и т.д., так как в этом случае брак также расторгался, и его необходимо было обновлять. Тем более строго стоял вопрос с родственными, браками у вайнахских народов; у которых «...запрещались браки между братьями и сестрами, имевшими общих родственников-хотя бы в седьмом колене, но в то же время, в нарушение закона шариата, разрешались браки между молочными братьями и сестрами»3.
Нередко наблюдались такие разводы, когда жена уходила от мужа якобы, из-за чувства собственного превосходства. По этому поводу у чеченцев А.П. Берже отмечает; «Жена во всякое время может развестись с мужем и по своей-воле, но в таком, случае она должна удалиться из его дома, оставивмужу свой калым и все находившееся у нее имущество. Если же, напротив того, муж первый требует развода, то должен отпустить жену с калымом И со всем ей принадлежащим имуществом»4.
Возвращение к форме брака через похищение женщины (умыкание) имело значительное распространение у исследуемых народов и относительно Дагестана исследователь А.В. Комаров отмечал: «...несмотря на легкость заключения браков, в Дагестане довольно сильно развит обычай похищать или увозить невест. Увоз женщин и девушек рассматривается адатом как обида родителям или опекунам женщины и как нарушение общественного спокойствия»1.
И, напротив, со стороны похитителя? «Похищение невесты не считается позором, наоборот, оно, признается подвигом и ставится в заслугу»2. И это справедливо, так как похитители рисковали жизнью, они могли быть по общепризнанным адатным нормам безнаказанно убиты родственниками похищаемой.
При разрешении конфликтов, связанных с похищениями женщин, адат и принятый в обществе порядок строго различал похищение женщины с ее согласия или без согласия. В зависимости от этого, если сама похищенная была не согласна, то она возвращалась в родительский дом, а виновный» на определенный срок изгонялся из селения. По, истечении срока похититель устраивал приличное угощение родственникам похищенной и заключалась мировая3.
Процедура похищения не предусматривала вступления с похищенной в интимную связь, а адат и этикет в категорической форме это запрещали. «Хозяин дома, в котором скрылись бежавшие, обязан немедленно развести их по комнатам, в противном случае подвергается штрафу»4. Вступление в интимную связь с похищенной без совершения соответствующего брачного обряда, считалось прелюбодеянием, за которое согласно горской морали можно безнаказанно убить.
Наказание за; прелюбодеяние также санкционировано Кораном и нормами шариата: «Прелюбодея и прелюбодейку побивайте каждого из них. сотней, ударов; Пусть не овладеет вамшжалость к ним .... И пусть присутствует при их наказании группа верующих»1. В последующем- норма Корана нашла свою конкретизацию в сунне, согласно которой; если совершившие прелюбодеяние: мусульманин? и мусульманка состоят в» браке; то- они; наказываются; сотней: ударов; ш забиваются- камнями? до \смерти,., не: состоявшие в браке,; наказываются;. сотней ударов- ш высылаются сроком на один год2. Нормы шариата находили практическую реализацию;в действительной жизни;
Так,.по законоположениямиЗакатальских аварцев, если совершившие прелюбодеяние состоят каждыш сам по себе в законном браке,, то» их следует обоих лишить жизни после пятничной; молитвы, прямо» перед Джарской соборношмечетью или же нашестехборажителеШэтой-страны. Если .же одна сторона;, совершившая/ прелюбодеяние; будет состоять в-браке; а другая - нет, то сторону, состоящую в; браке, следует закидатьдо смерти камнями, «а стороне; не состоящей в браке — нанести: сто ударові плетью, вычернить, лицо! в« присутствии- большой; массы народа, а также усадитьна осла задом наперед и неоднократно обвести в такомвиде: перед элитой этого народа»-.
Адатные нормы, кроме публичного наказания! прелюбодеев, санкционировали право на расправу со стороны мужа в отношении прелюбодейки -женыпри соблюдении-двух условий: «вина должна быть доказанной самоочевидностью; а не следственно; наказаны могут быть
