Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование традиции мученичества в истории христианской Церкви 19
1. Предпосылки и условия формирования феномена мученичества в первые века христианства 20
2. Культурно-исторические и социально-политические основания гонений христиан в России XX века: характер идеологического противостояния коммунистического государства и Русской Православной Церкви 43
Глава 2. Понятие нравственной ответственности как основы религиозного опыта Российских новомучеников 60
1. Понятие сознания, свободы, долга обязанности и совести как нравственной ответственности на примере опыта Российских новомучеников 61
2. Понятие времени, покаяния, веры, надежды и любви как нравственной ответственности на примере опыта Российских новомучеников 91
Заключение 118
Библиография 120
- Предпосылки и условия формирования феномена мученичества в первые века христианства
- Культурно-исторические и социально-политические основания гонений христиан в России XX века: характер идеологического противостояния коммунистического государства и Русской Православной Церкви
- Понятие сознания, свободы, долга обязанности и совести как нравственной ответственности на примере опыта Российских новомучеников
- Понятие времени, покаяния, веры, надежды и любви как нравственной ответственности на примере опыта Российских новомучеников
Введение к работе
Падение в 1917 году православной Российской Империи, открывшее новый этап русской истории, привело к насильственному разрушению традиционных основ народной жизни. Новое большевистское государство, опираясь на марксистско-ленинское учение, в течение XX века осуществляло жесточайший террор в отношении народа, отстаивающего свои исконные духовные ценности, потому, что «христианское откровение внесло в мир совестливый, глубокий, чистый, религиозно-этический дух; а искреннее самостояние и пребывание в этом духе привело человека к особому пониманию мира, сограждан, права и государственности»1. Однако на исходе XX века это государство, ставшее по своей экономической мощи вторым после США, без каких-либо внешних причин распалось, и возрожденная Россия вступила на путь возвращения к своим духовным истокам. Исследования исторических катаклизмов XX века и роли духовного фактора в человеческой истории заняли ключевое место в гуманитарных дисциплинах.
В контексте этих проблем актуальность исследования первопричин небывалого в человеческой истории духовного феномена новомученичества исключительно велика.
Актуальность анализа опыта новомучеников состоит в том, что этот опыт выступает как своеобразный религиозно-этический фундамент идеала святой Руси, проецирующий этические категории христианства на современную культуру и научное знание, помогая реконструировать систему ориентиров христианских ценностей в сознании современного человека. Актуальность проблемы проявляется в том, что ее краеугольным основанием является вопрос нравственной ответственности. Научное осмысление значимости опыта новомученичества приобретает особый смысл в условиях современного социально-общественного кризиса и задач возрождения духовно-нравственной составляющей государственной идеологии, особенно в образовательно-воспитательной сфере.
В 1988 году с санкции государства Россия открыто и широко отмечала 1000-летие принятия Крещения, а в канун 2000-летия Рождения Христа Освященный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви прославил в лике святых более тысячи новомучеников, пострадавших за веру в век атеистических гонений. Эти поистине сакраментальные события возвещали начало новой вехи в историческом пути России. Основу для принятия Соборных решений составили преимущественно жития и жизнеописания игумена Дамаскина (Орловского), в течение тридцати лет исследовавшего свидетельства устного предания и документальные архивные источники. Его книги о мучениках, исповедниках и подвижниках Русской Православной Церкви XX столетия являются бесценным источником, в полной мере раскрывая духовную составляющую личности через призму нравственных христианских норм, христианских идеалов, возрождение которых определяет духовно-просветительную составляющую XXI века.
Этимология слова «мученик» восходит к греческому «цартид» и означает «свидетель», русский перевод имеет специальный оттенок — «свидетельство об Истине страданиями за веру», который используем в нашем диссертационном исследовании.
Понятие «новомученик», впервые опробированное в качестве официального термина Священным Синодом при прославлении святых XX века, мы используем и поясняем, опираясь на церковную интерпретацию, согласно которой подвиг новомучеников является «новым» не в том смысле, что он качественно отличался от подвига мучеников первых времён христианства, а в том, что он новый для России, не знавшей мученичества в своей истории. В диссертационном исследовании применяется термин
«новомученик». Понятие «новомученик» связано с периодом революционных преобразований в России, когда свобода совести была предана забвению, а служители культа и верующие преследовались за свои убеждения. Героическое противостояние государственным гонителям, стоическое укрепление в вере — вот то главное, что характеризует новомученика XX столетия: «Их жизнь и смерть были убедительнейшей проповедью истинности и неразрушимости Христова дела. Кровь мучеников, по словам Тертулиана, всегда была семенем, из которого вырастал новый народ Божий. Мученики и исповедники совершили нетленный подвиг, страдания перенесли со славою, были превознесены Богом и сделались похвалою Церкви» .
Именно поэтому наше диссертационное исследование определяет феномен мученичества не только с его героической стороны подвига веры, но и рассматривает с позиций мистической сопричастности жертве Бога, как жертвенное приобщение Христу, а, следовательно, воскресению и вечной жизни. Исходя из этого, мы выделяем в феномене мученичества следующие
% характеристики:
1) смиренное принятие страданий как наказание за собственные грехи;
2) осуществление таинства предощущения мучеником своего воскресения и его участия в полноте славы Воскресения Христова;
3) принятие Самим Христом мук страждущего за Него на Себя, т.е. со-расстворение личности мученика в личности Христа.5
В православном богословии конца XX века сложился образ подвига мученичества как центрального духовного явления в христианстве, став
наиболее полным и всеобъемлющим выражением православной веры. Феномен мученичества в христианстве - одно из главных неопровержимых доказательств Истинны. В тоже самое время, данное историческое явление требует объективного научного анализа. Именно феномен «мученичество» синтезирует духовно-нравственный аспект всего человечества, отражая единство содержания и формы подвига Христа.
По мысли святителя Григория Богослова, «многое служит руководством и к добродетельной жизни и к мученичеству - и разум, и закон, и пророки, и апостолы, и сами страдания Христа, сего Первого Мученика...» . Упоминание закона и пророков неслучайно, так как они раскрывают предписания Пятикнижия Моисеева, касающиеся жертв, которые были определённым прообразом христианских мучеников. (Быт.4, 21)
Современное состояние проблемы.
Наиболее значительный вклад в исследование феномена мученичества внесли такие известные представители богословской мысли, как Евсевий Памфил (IV в.), Тертуллиан (II в.), Ориген (II в.), свт. Григорий Богослов (IV в.), свт. Василий Великий (IV в.), свт. Иоанн Златоуст (IV в.), свт. Димитрий Ростовский (XVII в.), свт. Игнатий Брянчанинов (XIX в.), профессор С.М.Зарин (XIX в.), протопресвитер Михаил Польский (XX в.) и др.
Проблема новомученичества, в силу того, что публикации и материалы по данной проблеме появились не так давно, не были в поле зрения научного анализа учёных религиоведов. В основном, религиозные и этические исследования сосредоточились в богословии. Одна из таких специальных работ - исследование иерея Романа Усачёва нравственной ответственности, как категории христианской православной этики, проведенное в этико-психологическом, личностно-социальном и религиозно-сотериологическом аспектах. В последнее время в богословской отечественной литературе прослеживается нарастающая тенденция изучения темы новомученичества. Историко-богословский анализ феномена новомучесничества мы находим в о работах митрополита Крутитского и Коломенского Ювеналия , свящ. Максима Максимова (2004)9, свящ. Олега Митрова (2004)10, руководителя издательства «Православный Пчельник» Стилианоса Кементзетзитзиса , свящ. Кирилла Каледы12, свящ.Александра Шаргунова13, вице-президента Фонда «Память новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви» А.В. Буренкова14. В своих работах они акцентировали внимание на таких проблемах как особенности гонений на христиан в Римской империи и в России в XX веке, анализе причин трагедии в России в XX веке. С позиций историко-архивоведческого подхода данный феномен был охарактеризован канд. ист.н. З.П. Иноземцевой15 и канд. ист.н. С.Н. Романовой .
Воспитательный аспект опыта новомучеников затрагивается в работах, свящ. IT 1Я Алексия Уминского , канд. пед.н. М.А. Егоровой . Феномен новомученичества рассматривается ими как идеал (образец) для воспитания человека в детском и раннем подростковом возрасте, когда особенно выражено стремление к подвигу. Нравственные черты новомученичества, прежде всего, ответственности определена как возможная основа для реформирования воспитательно-образовательной сферы, переосмысления атеистической методологии, применяемых образовательных технологий, ориентированных в основном на формировании у школьников мозаичной «суммы знаний» и определённых навыков их постижения.
Анализ философско-этических и богословских трудов позволил исследовать такие понятия как: «ответственность», «мученичество», «новомученичество».
Впервые термин «ответственность» ввёл в философию А. Бен19 в книге «Эмоции и воля», понимая ответственность как «наказуемость». Дж. Милль рассматривает ответственность как «подотчётность» . Ф.Брэдли объясняет «ответственность» как «вменяемость»21. Такой же точки зрения придерживается Л. Леви-Брюль, отделяя правовую ответственность, являющейся, по его мнению, наиболее объективной, в силу конкретики её содержания, в отличии от моральной, лишённой подобной определённости и являющейся чисто субъективной идеей22. Г. Йонас различает естественную и контракторную ответственность. Первая, обусловленная статусом, осознаётся человеком как призвание, а вторая, обусловленная соглашением, выступая в качестве обязанности23. Согласно Ж.П. Сартру свобода человека налагает на него бремя абсолютной ответственности (Курсив К.Н.). Осуществляя выбор, человек «вместе с собой выбирает и всё человечество»24. Проблема принципа ответственности рассматривалась И.А. Ильиным, который считал, что без данной категории как источника религиозного опыта, «невозможна никакая добродетель, никакая культура и никакая государственность» . Архимандрит Платон (Игумнов) определяет ответственность как личностную отчётность человека за всё, что происходит в области его влечений, выборов и конкретных поступков26.
Опираясь на анализ данных нами выше источников, мы исходим из понимания феномена мученичества в христианстве как одного из главных неопровержимых доказательств истинности веры Христовой, которая представляет собой синтез героического подвига веры, и религиозно-нравственную, мистическую сопричастность жертве Бога, воскресению и жизни вечной. Опыт новомученичеников не просто доводит их до совершенства, но даёт возможность перейти на качественно иной, духовный уровень бытия. В диссертационном исследовании, таким примером служат жизнеописания священномученика Александра (Трапицина) архиепископа Самарского, священномученика Иоанна (Сульдина), Иоанна (Смирнова), Александра (Органова), Трофима (Мячина), Александра (Иванова), Вячеслава (Инфантова), Василия (Витевского), Иакова (Алфёрова) и многих других. В их опыте - своеобразный религиозно-этический и методологический фундамент идеала святости, проецирующий этические категории христианства, что даёт современному сознанию возможности, которые, на наш взгляд, помогут «восстановлению образа Божьего» в сознании человека, или ориентиров христианских ценностей.
Цель її задачи исследования. Целью настоящего исследования является религиозно-философский и этико-культурологический анализ духовного опыта новомучеников. Его исходной предпосылкой выступает нравственное обоснование ответственности в феномене мученичества, а также характеристика рациональных и иррациональных компонентов в рамках религиозно-философского анализа опыта новомученичества.
В диссертационном исследовании религиозно-этический смысл отношения новомучеников к Богу и людям рассматривается на двух уровнях: во-первых, на уровне исходных, философских, исторических, культурологических предпосылок; и, во-вторых, на уровне осознания нравственной ответственности как религиозно-этической категории. В первом случае, объектом рассмотрения является опыт новомученичеников как исторического и культурного явления, а во-втором, новомученичество раскрывается через анализ категории ответственности.
Задачи диссертационного исследования заключаются в том, чтобы:
1) исследовать истоки и важнейшие особенности мученичества в первые века христианства и России XX века;
2) выявить и обосновать понятие нравственной ответственности в его содержательной структуре как главной характеристики опыта новомучеников;
3) определить место и роль российского новомученичества в рамках современной русской духовной традиции;
4) проанализировать генезис религиозно-нравственной категории ответственности на примере опыта Российских новомучеников; исследовать истоки и важнейшие особенности мученичества в первые века христианства и в России XX века.
Методология исследования. Исходной методологической установкой настоящего исследования является религиозно-философский анализ агиографических текстов игумена Дамаскина (Орловского). В настоящем исследовании используется диахронический метод исследования феномена мученичества и некоторые приёмы историко-сравнительного анализа гонений на христиан в первые века христианства и в XX веке. Проведение сравнительного историко-богословского исследования имеет своей главной целью дать объективный анализ феномена мученичества и новомученичества, его влияния на формирование нрвственно-религиозного самосознания народа.
Объект исследования - феномен мученичества.
Предмет исследования - определение системы религииозно-духовных и этических категорий, в том числе, нравственной ответственности и сопряжённых с ней категорий (сознание, свобода, совесть, долг, обязанность, время, покаяние, надежда, вера, любовь).
На защиту выносятся положения о том, что:
1. феномен новомученичества представляет собой уникальное явление в истории религиозной жизни России.
2. определение опыта Российских новомучеников через нравственную категорию ответственности.
3. категория нравственной ответственности связана с религиозно-мистическим преодолением страха смерти, утверждением вечной жизни;
4. опыт новомучеников представляет собой своеобразный религиозно- нравственный фундамент идеала святости, синтезирующий и проецирующий этические категории христианства в современную культуру и научное знание. При этом автор исходит из понимания синтеза нравственных ценностей и этических норм новомученичества, из онтогенезиса нравственной ответственности как основной этической категории, определяющей религиозно-нравственный опыт российских новомучеников.
Теоретическая значимость и новизна представленной работы определяется впервые предпринятым анализом, обобщением и систематизацией опыта новомучеников в религиозно-философском и историко-этическом контексте, который позволил нам выявить необходимые установки для целостной характеристики нравственной категории ответственности, определение и характеристика иррационального религиозного опыта через призму феномена новомученичества в России.
Результаты исследования. Анализ истоков и важнейших особенностей мученичества в первые века христианства и новомученичества в России XX века позволил раскрыть и обосновать принцип нравственной ответственности через ключевые понятия: «сознание», «свобода», «совесть», «долг, обязанность», «время», «покаяние», «надежда», «вера», «любовь». Совокупность данных понятий составляет базовую характеристику и основу свободы совести как главного факта воспитания личности гражданина России. Выявлено место и роль российского новомученичества в духовном возрождении современной России.
Логика нашего исследования имеет следующий вид: В первой главе диссертационного исследования рассматривается феномен мученичества в истории христианства и его обоснование в Священном Писании, а также исходные исторические предпосылки, лежащие в сфере богословских идей мученичества, и базовые характеристики гонений на христиан в Римской империи и в России XX века.
В диссертационной работе показаны, религиозные основания мученичества как «свидетельство» истинности христианской веры, которое основывается на идеале добровольной жертве Христа. В связи с этим, выделяются основные характеристики жертв: объективная невиновность, прощение всех и даже палачей, радостное принятие смерти. Детально рассматриваются религиозные основания феномена мученичества как основы традиции «мученичества» в христианстве. Раскрыта религииозно-мистическая идея, как преодоление мучеником человеческой реальности, страстей и пороков (Мф. 16.21; 26. 54,56; Лк. 17.25; 22.37; 24.7,26,44.). Событие крестной смерти в традиции мученичества превратилось в Богоданность.
Подробно рассматриваются причины и этапы гонений на христиан в Римской Империи, которая уже носила ярко выраженный синкретический характер. От жителей империи правители Рима требовали только внешнего участия в синкретическом государственном культе, подчинения себя римским ценностям, включения «своего Бога» в римскую традицию, а также признания «официальных богов» Рима. Личная вера или неверие не касались религии античного человека, так как сама религия никогда не была вопросом Истины, но всего лишь признанием существующего строя, его законности и целесообразности. В диссертации показано, что религиозный менталитет язычников, воспринимавших свою религию скорее как культ, чем как веру, создал те предпосылки, которые явились причиной гонения христиан, которых преследовали за убеждения. В отказе исполнять требования Империи, показана вся мера ответственности христиан в языческом мире. Отвергая государство, христиане тем самым включали его в перспективу Христова Царства, призывая к смирению перед Богом. Таким образом, феномен мученичества имел конструктивный, позитивно-созерцательный характер, что в принципе, не предполагало активной борьбы с уже имеющимся в то время политическим строем и религиозными воззрениями. Задача мучеников состояла не в том, чтобы разрушить существующие религиозные воззрения тех язычников, с которыми им приходилось бороться, но главным образом в том, чтобы «пробудить уснувшую, исторически изжившуюся религиозную совесть»27 окружающего языческого мира и заставить его серьёзнее взглянуть на религиозные обязанности и аксиологические характеристики религии в целом.
В диссертационной работе показаны общественно-политические предпосылки, лежащие в основе опыта новомученичества в России XX века. Проводится сравнительный религиозно-философский анализ феномена мученичества как исторического, взаимообусловленного явления в Римской империи и в России XX века. В диссертационном исследовании доказывается, что «Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» (1918 год) свидетельствовал,- по словам историка Церкви прот. В.Цыпина, как «разрыв многовекового союза Церкви и государства и юридическое прикрытие для гонения на Русскую Православную Церковь»28. Лишение Русской Православной Церкви статуса юридического лица и права владеть собственностью, позволило Советской власти произвести насильственный акт закрытия храмов и изъятия богослужебной утвари, а также запретить религиозное воспитание и образование в школе.29 Особенностью гонений на христиан в России является тот факт, что и народ (имеется в виду та часть его, которая разорвала свою связь с Церковью), и правительство одновременно выступили гонителями христиан. Если в Римской империи в самый жестокий (Ш-й) период, когда гонения осуществлялись на государственном уровне, целью преследования была не столько казнь христиан, сколько принуждение их к отречению от Христа, то в России такое целенаправленное гонение началось с 1917 года и продолжалось на протяжении всего XX века. Автор приходит к выводу и показывает, что осознание бесценности дара веры России в полной мере пришлось на XX век, когда значительная часть народа свидетельствуя об этом ценой своей жизни, устояла благодаря мужеству и нравственной ответственности своих исповедников, которые не только осуществили подвиги мученичества, но и сформировали новые черты данного феномена, дополнив его иным уровнем исповедания веры и совершенно уникальным духовно-религиозным опытом.
Во второй главе — «Понятие нравственной ответственности как основы религиозного опыта Российских новомучеников» - опыт новомученичества рассматривается нами через призму понятия «нравственная ответственность». Современная школа русской этики традиционно рассматривает понятие ответственности как «отношение зависимости человека от чего-то (от иного), воспринимаемого им в качестве определяющего основания для принятия решения и совершения действий, прямо или косвенно направленных на сохранение иного или содействия ему» . Наше исследование локализует данную категорию, рассматривая её религиозно-нравственное содержание. На основании ключевых понятий (сознание, свобода, совесть, долг, обязанность, время, покаяние, надежда, вера и любовь), происходит осмысление нравственной ответственности как главной характеристики религиозного опыта новомученичества.
Главным образом, тождество сознания и ответственности рассматривается нами в контексте того, что человек обладает нравственным сознанием, которое является одним из самых глубоких проявлений человеческой личности. Человек способен осознавать характер своего поведения (доброе или злое), поэтому именно свободно избранное человеком сознание определяет и характер его существования. Следовательно, понятие «сознания» (помысла, мотива) является центральным и доминирующим в поведенческой линии человека. Нравственное сознание определяется нами как важнейшая форма ответственности и основа такого понятия как «свобода»31, которая, в свою очередь, олицетворяет собой исполнение воли Бога и, воплощается во взаимообусловленных понятиях «долга», «обязанности» и «совести». В свою очередь, долг, рассматривается нами как некое требование, необходимость, налагаемая со стороны разума и воли человека поступать в соответствии с нравственным идеалом, законом исходящим свыше, а совесть, выполняя функцию самоконтроля, напоминает человеку о его нравственном долге, обязанности. Поэтому, чем сильнее развито чувство нравственной ответственности к своему долгу и совести, тем выше степень его свободы. Автор показывает, что для грешника, в рамках богословского учения полная свобода не существует, но сохранилась как смутное воспоминание о Рае, как ограниченная свобода или свобода выбора между добром и злом. Благодаря ей, считает христианское богословие, человек всё же способен вернуть совершенство первозданной свободы. Последняя понимается, прежде всего, как свобода от необходимости навязанного грехом и страстями выбора.
Анализ соотношения понятий времени, покаяния, надежды, веры и любви с понятием нравственной ответственности, рассматривается как заключительный этап восхождения человека к Богу. По мысли известного философа С.Л. Рубинштейна вся жизнь человека развёртывается во времени и «правильная временная перспектива по отношению к прошлому, настоящему и будущему, к жизни и смерти, к конечности и бесконечности -всё это необходимые предпосылки полноценной нравственной жизни, отношения человека к человеку»32. Опираясь на это положение, диссертант показывает, что настоящее (время) имеет нравственную акцентировку в христианском богословии, т.е. каждый приходящий день человек должен благословлять как преподнесённый ему дар Божий, и в то же время, как срок, который следует использовать для спасения своей души. Опыт российских новомучеников служит ярким примером осознания нравственной ценности времени земной жизни.
Как одну из форм практической реализации нравственной ответственности, автор рассматривает понятие «покаяния» и показывает, что восхождение к трём основным христианским добродетелям не представляется реальным без этого центрального христианского понятия, которое противопоставляется греху. Покаяние, рассматриваемое нами как умоперемена (метанойя), связан с возможностью спасения в вечной жизни. В свою очередь, «надежда», связывая прошлое с настоящим и будущим, выражается в свободном выборе неосуществлённой возможности, которая трансформируется в веру (личная уверенность заменяется уверенностью в силе Божией). В диссертационной работе обращено внимание на важность положения о том, что целостное понятие веры имеет не только теоретический аспект, но и практический, предполагающий акт воли через который и проявляется нравственная ответственность. Вера, подтверждённая делами, достигает своего апогея в любви. Любовь, понимаемая как агапе (с древнегреч. — ответственность) - есть такое жертвенное и самоотверженное отношение к человеку, которое, сохраняя свободу каждого, облекает ответственностью личность в целом. Осознавая свою ответственность перед Богом и людьми, новомученики явили уникальный образец утверждения своей веры в вечную жизнь, выстраивая лестницу от «я» личного - к «я» соборному и от «я» соборного - достигли «я» обоженного. Они оставили грядущему поколению бесценный религиозный опыт практического поведения личности в условиях социального выбора, воплотив их в категории нравственной ответственности и преодолении страха смерти, а, значит, в утверждении вечной жизни. Главный вывод, сделанный автором, заключается в раскрытии категории нравственной ответственности через понятия: сознания, свободы, долга, обязанности, совести, времени, покаяния (умоперемена), веры, надежды и любви.
В Заключении подводятся важнейшие итоги исследования и обосновывается его главный вывод, состоящий в том, что опыт российских новомучеников, раскрывая нравственную ответственность как основу целой системы религиозно-нравственных понятий, представляет собой своеобразный ценностный фундамент идеала святости. Система ценностных категорий и идеалов, выявляется в опыте новомучеников XX века и помогает реконструировать в сознании современного человека систему религиозно-нравственных ценностей и ориентиров.
Нравственная категория ответственности и соответствующий ей понятийный этико-катигориальный ряд представляет собой синтез этических и духовно-религиозных понятий. В диссертационном исследовании раскрыто главное положение: опыт новомученичества сконцентрирован и раскрывается через этическую категорию ответственности, ведь «именно ответственность необходимо осознаётся в ходе религиозного духовного опыта и становится определяющим фактором в условиях выбора» (И.А. Ильин)33.
Предпосылки и условия формирования феномена мученичества в первые века христианства
«Свидетелем верным» называл Себя Иисус Христос (Откр.1.5;3,14) и мучеников своими «свидетелями» (Откр.2,13;17, 6; Деян.22,20). Так, в Священном Писании, Христос - Спаситель именуется также «Апостолом исповедания нашего» (Евр.3,1), так как именно на апостолов Он возложил ответственность самого свидетельства благой вести (Деян.1,8; 26,16,22). Апостолы, в свою очередь, собственную миссию называют «свидетельство Иисуса Христа» (Откр.1,2). Поэтому, рассматривая мученичество в контексте Евангелия, традиционно считают этот феномен продолжением апостольского служения в мире.
Мученичеством Христа основана Церковь: «Когда вознесён буду от земли, - сказал Иисус, - всех привлеку к Себе» (Ин. 12. 32). Сам Иисус Христос — Мученик Божий в наивысшем значении и, соответственно, пример вдохновляющий мучеников. Своим согласием на принесение Себя в жертву Он даёт наивысшее свидетельство верности миссии, вверенной Ему Отцом. Согласно ап. Иоанну, Иисус не только предвидел Свою Смерть, но и добровольно принял её как совершенное воздаяние хвалы Отцу (Ин. 10.18), и в час Своего осуждения Он возвестил: «Я на то и родился и на то пришёл в мир, чтобы свидетельствовать об истине» (Ин. 18.37; Откр. 1.5; 3.14). Евангелист Лука особо подчёркивает в Страстях Христовых черты, теперь уже характеризующие мученика: укрепление Божией благодатью в час смертельной скорби (Лк. 22.43); молчание и терпение среди обвинений и оскорблений(23.9); невиновность, признанная Пилатом и Иродом (23.4,14,22); забвение собственных страданий (23.28), милосердие к кающемуся разбойнику (23.43);прощение, даруемое Петру (22.61) и даже самим гонителям (22.51; 23.34). Таким образом, в основе идеи мученичества в Священном Писании лежит положение о добровольной жертве, идеалом которой является Жертва Христова. Исходя из анализа текста Священного Писания мы выделяем черты, характеризующие феномен мученичества: а) объективная невиновность; б) прощение всех, в том числе палачей (что показывает духовно нравственную силу мученика, возвышающуюся над телесной человеческой природой; в) радостное принятие смерти. Понятие жертвы как основополагающего в понимании мученичества восходит к Ветхому Завету. Пророк Исайя, предвозвещая страждущего Отрока Божия, представил Страсти Христовы весьма существенным моментом его жертвенного посланничества: Христос должен был пострадать и умереть для «оправдания многих» (Ис.53.11), «чтобы дать душу Свою как выкуп за многих» (Мф. 20.28). В мученической кончине пророков в Ветхом завете Иисус усматривает предначертание Божие, получающее своё завершение в Нём Самом (Мф 23.31). Своими страстями Иисус становится искупительной жертвой, заменяющей все древние жертвоприношения (Евр. 9.12). Таким образом, верующему открывается закон мученичества: «...без пролития крови не бывает прощения» (Евр.9.22). Следовательно, мученик своей кровью очищает души людей, приобщая их к вечной жизни. Исходя из этого, Ориген, определяет мучеников ходатаями перед Богом об оставление людских грехов и уподобляет их пресвитерам Ветхого завета отличавшимся лишь тем, что подобно «первосвященнику Иисусу Христу самих себя приносят в жертву» .
Понятие жертвы также связано с категорией «надлежания», в определённой степени раскрывающего религиозно-мистический характер этого понятия. Понятие слова «надлежит» в Евангелии (Мф. 16.21; 26.54,56; Лк. 17.25; 22.37; 24.7,26,44) означает выход за пределы субъективной человеческой реальности страстей и пороков. Событие крестной смерти над-лежало, т.е. было мистически предопределено свыше, что придавало жертве высший Божественный смысл.
Для более детального рассмотрения богословских оснований феномена мученичества, необходимо обратиться к историческим обстоятельствам, на основе которых и была сформирована традиция «мученичества» в христианстве. Так, прежде всего, следует поставить вопрос о возникновении и причинах гонений.
Первыми преследователями христиан в Иерусалиме были иудейские представители, а также лидеры иудаизма, заседавших в Иерусалимском Синедрионе. Они видели в христианстве новую, опасную для себя секту, нарушающую принятые и действующие законы. Именно поэтому последователей Иисуса Христа называли «изменниками Завету», а в признании Иисуса Мессией иудеи усматривали богохульство, за которое должно было следовать самое суровое наказание. Эти преследования продолжались вплоть до разрушения Иерусалима и Иерусалимского Храма в 70 г. н. э.
Новый повод для преследования христиан, возник, уже со стороны Римских властей, в связи с несовместимостью исполнения религиозных предписаний, которые для подданных Римской Империи носили обязательный характер. Действительно, правители и власть Римской Империи рассматривали христиан в первые десятилетия со дня основания христианства как, своего рода, «иудейскую секту», а потому не придавали ей особого значения. Иудейство ж было религией, опирающейся на правовое законодательство. Таким образом, «под покровом» иудаизма (Тертулиан), церковь не только существовала, но и распространила своё влияние в средиземноморском регионе. С другой стороны, римское государство было правовым, а потому истинную причину конфликта с христианами нужно искать в основе римской государственности, поскольку, как всякое античное государство, Рим имел свою национально-политическую религию.
Культурно-исторические и социально-политические основания гонений христиан в России XX века: характер идеологического противостояния коммунистического государства и Русской Православной Церкви
Рассматривая появление христианства на Руси в X веке, следует отметить тот факт, что государственная религия не вызывала народного противостояния и, следовательно, в этот исторический период феномен мученичества в Русской Православной Церкви не имел широких масштабов. Однако, XX век отличается как раз масштабностью опыта мучеников, который по количеству превышал в два раза итог девятисот летней истории России. Одной из предпосылок формирования новомученичества как феномена являются культурно-исторические и общественно-политические основания. Культурно-исторические основания заключаются в характере и особенностях исторического и культурного развития России. Митрополит Иоанн (Снычев) в своей историко - философской трилогиии «Русская симфония» отмечает, что Православная Российская Государственность возводившаяся многими поколениями русских людей жила «живой верой», по Божьей воли и до тех пор в народе сохранялась верность промыслу Божию, никакие исторические катаклизмы не могли разрушить Святую Русь, так как она была основана на Заповедях Христовых, когда же дух безверия, богоборчества и космополитизма внедрился в русское общество, а воинствующий индивидуализм разрушил его соборность, Российская Держава погрузилась в пучину междуусобиц и смут.59 В гражданской войне, разразившейся между богоборцами-большевиками и представителями Белого движения, как утверждает митр. Иоанн "противостояли друг другу две равно далёких от русского идеала и враждебных Святой Руси идеологических модели: христоборческий коммунизм с его человеконенавистническими призывами к "классовой ненависти" и — западноевропейский либерализм с его безбожным культом индивидуализма, самодавлеющей гордыней и безудержного потребительства".60 Он так же считал, что большевики в своей богоборческой деятельности были прямыми продолжателями политики российских «либералов».61
Таким образом, последовавшая революция, ставшая следствием глубочайшего кризиса соборного единства русского общества, показала, что, в России общественное самосознание сохранило здравое понимание происходящего, в силу чего и не прекратилось стремление к единению, а не мировозренческому противостоянию.
Угроза соборному единству русского общества наиболее полно проявилась в царствование Петра I. «Русская жизнь была насильственно перевёрнута на иностранный лад. Сначала это удалось только относительно верхних слоев общества, на которые действие правительства было сильнее и прямее и которые вообще везде и всегда податливее на разные соблазны. Но мало-помалу это искажение русской жизни стало распространяться и вширь и в глубь, т.е. расходиться от высших классов на занимающие более скромное место в общественной иерархии, и с наружности - проникать в самый строй чувств и мыслей...». С реформами Петра произходит кардинальное изменение государственного строя России. Самодержавная монархия была разрушена, а её место занял западный абсолютизм, родившийся в борьбе против Церкви. Для него был характерен «секулярный... дух деспотического преобладания государства над Церковью»,63 что было «идеей протестантской Европы, которой во всём подражал Пётр».64 С точки зрения Церкви, таким отношением к религии Пётр I «подрывал самую существенную основу своей власти - её нравственно-религиозный характер». 5 Первые лица государства на протяжении всего XVIII века, перестают смотреть на свою власть, как на власть, врученную им самим Богом. «Теократию сменил гуманизм... Последним критерием, высшей целью явилось не Небесное Царство, а прогрессирующее улучшение земного благоденствия, так называемое «общее благо». Русская Церковь оказалась в подчинении государству.
Церковь и государство в России были столь неразрывно связаны, что казалось: крушение Российской Империи в 1917 году неминуемо повлечёт за собой и крушение Русской Церкви. Однако падение Русской государственнности не обусловило падение Церкви. В то же самое время новое государство поддерживало репрессивные меры направленные против старой официальной идеологии, что повлекло за собой соответствующий реформы временного правительства в области церкви (увольнении с кафедр двух митрополитов и десяти архиереев, а так же в исключении из Синода всех его членов), таким образом, в обновлённый состав не вошёл ни один из бывших в нём до революции архиереев, кроме архиепископа Финляндского Сергия (Старогородского). Однако следующая попытка разрушить Церковь уже изнутри, руками "прогрессивной" части верующих, из которых позже было сформировано "обновленческое" движение, оказалась неудачной. Поэтому, главным аргументом в "борьбе с религиозным дурманом" стали расстрелы, пытки и лагеря.
В самый первый период, после революции, в августе 1917 года был созван Поместный Собор Православной Российской Церкви, первый за последние двести лет. Самое главное, что удалось сделать Собору, - это восстановить патриаршество в России, принять Определения о высшем церковном и епархиальном управлении, а так же утвердить Приходской Устав.
В 1918 году в газетах был опубликован «Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», который не только ознаменовал разрыв многовекового союза Церкви и государства, но и явился юридическим прикрытием для гонения на Русскую Православную Церковь. «Никакие церковные религиозные общества, - говорится в документе, - не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют»; только «по особым постановлениям местной или центральной государственной власти» Русская Православная Церковь могла оставить за собой храмы и богослужебную утварь. Декрет также запрещал религиозное воспитание и образование детей в школе. 7
Понятие сознания, свободы, долга обязанности и совести как нравственной ответственности на примере опыта Российских новомучеников
Содержание понятия «ответственность» раскрывается следующим образом: как «возлагаемое на кого-либо или взятое кем-либо обязательство отчитываться в каких-нибудь своих действиях и принять на себя вину за возможные их последствия»88. Современная философское знание трактует понятие «ответственности» как «отношение зависимости человека от чего-то (от иного), воспринимаемого им в качестве определяющего основания для принятия решений и совершения действий, прямо или косвенно направленных на сохранение иного или содействия ему». Наше исследование локализирует данную категорию, рассматривая её религиозно-нравственное содержание. По свидетельству И. Срезневского, понятие «ответ» в смысле «ответственности» употребляется уже в конце X века. Такое заключение И. Срезневского базируется на текстах «Повести временных лет», относящихся к 98 году.90 Дальнейшее исследование данного понятия показало, что этимологически «ответственность», скорее всего, происходит от слова «вещать», которое в свою очередь, восходит к старославянскому понятию «вече», образованному от «вътъ» - «совет, уговор, согласие».91 Кроме того, понятие «ответственности» включает в себя «границы долга, способность человека к выполнению долга и условия его правоты или виновности»92.
Существует и этическое обоснование данного понятия. Ответственность это, своего рода, возможность измерения человеком своих поступков и соотношения их с идеалом: заповедью, нравственным долгом перед Творцом - в максиме собственной свободы твари. Так, «ответственность» обозначается в виде «некой возможности личности, наряду с необходимостью, реализовать от нравственные требования с точки зрения выполнения долга». Долг обязанность человека перед кем-то, равно как и перед своей совестью, которая, в свою очередь, представляет собой осознание и переживание личностью ответственности, основанной на самооценках исполнения обязанностей. В связи с этим проблема ответственности как категория этики охватывает следующие вопросы: в состоянии ли вообще человек выполнять предписываемые ему требования; в какой мере правильно он их понял и истолковал, как далеко простираются границы его деятельных способностей; должен ли отвечать человек за достижение требуемого результата и за те последствия своих действий, на которые оказывают влияния внешние обстоятельства; может ли он предвидеть эти последствия.
Таким образом, можно выделить в понятии «ответственности» объективную и субъективную стороны. К объективной стороне, мы относим «всю совокупность объективных требований, предъявляемых Богом или обществом, выражаемых в виде моральных принципов, норм или заповедей» , то есть, своего рода, максимы, предписываемые нам для исполнения свыше. В субъективном содержании ответственность может пониматься как «своеобразное состояние нравственного сознания (в форме сознания и чувства ответственности, долга, совести и так далее)» . В этом случае субъективная сторона включает совокупность субъективных восприятий вышеозначенных максим. Кроме того, необходимо учитывать и тот факт, согласно которому ответственность никогда не бывает безличной, но всегда связанной с субъектом. В связи с этим наличие субъекта ответственности предполагает и указание её объекта, то есть того, за что субъект несёт ответственность, что возложено на него или принято им для исполнения.
Любые действия человека подвергаются закону причинно-следственных связей а, следовательно, предполагается, что любой поступок должен вызвать определённое энергетическое воздействие на духовное и физическое состояние других людей. Какова мера ответственности? Уголовная правовая ответственность в светском государстве ограничена совершением, умышленно или по неосторожности, предусмотренных законом общественно опасных деяний (УК РФ, ст. 3). В теории реинкарнации, она ограничивается законами кармы. И лишь в христианской доктрине ответственность выходит за рамки пространства и времени, выводя данное понятие в качественно иное, вселенское по своим масштабам, состояние. Нравственная ответственность христианина не знает жёстких ограничений.
В этом смысле чувство ответственности определяет нравственную силу и масштаб человеческой личности, выходя за пределы последней. Оно составляет так же основание ответственного поведения. В этом смысле, каждый человек «занимает единое и единственное место в бытии» . Таким образом, человек - уникальная точка, которую никто не может в каждый конкретный момент заменить. В каждую минуту индивид находится на строго определённом судьбой месте - в обществе, в культуре, в межличностных отношениях. У человека нет «алиби в бытии» . Даже попытка уклониться от конкретного действия будет рассматриваться как поступок. Ответственное поведение определяется так же и тем, что человек, образно говоря, «ставит подпись» под теми моральными правилами, которыми руководствуется в своих уникальных поступках, оставляя её - вечности бытия. Без воли, эмоций, без «чувства ответственности», которое принадлежит индивиду, мораль окажется только сводом мёртвых и абстрактных правил, весьма далёких от жизни."
Понятие времени, покаяния, веры, надежды и любви как нравственной ответственности на примере опыта Российских новомучеников
В основе морального сознания человека лежит любовь к тем, среди кого он живет, к собственному бытию пространства и времени, дающая ощущение ценности бытия. Эта любовь распространяется на прошлое, будущее и настоящее.
Пожалуй, самое трудное из этого - утверждение себя в любви к тому, что есть. Прошлое легко идеализировать. Будущее легко вообразить совершенным. Настоящий момент дается нам во всей тяжести своего несовершенства, способного превратить любовь в отвращение, переходящее в ненависть. Вся жизнь человека развертывается во времени. Быть хозяином своей судьбы есть не что иное, как быть хозяином своего времени. Кроме того, «правильная временная перспектива по отношению к прошлому, настоящему и будущему, к жизни и смерти, к конечности и бесконечности -все это необходимые предпосылки полноценной нравственной жизни, отношения человека к человеку». События разворачиваются во времени, подвергаясь изменению (становлению, развитию, угасанию). «Где нет событий - нет и времени», - отмечает Лихачев155. Социолог Мур указывает: «Без изменения, однако, не имеет смысла время».156 Традиционно, аналитически расчленяются аспекты времени, отражающие те или иные стороны общественной жизни. Например: мифологическое, этическое, полисное время (Лосев), замкнутое и открытое время, обрядовое, летописное время (Лихачев), циклическое, длящееся, обманчивое, блуждающее, запоздалое, перемежающееся, взрывчатое, стремящееся вперёд время (Гуревич) и другие. Подобные классификации и их социальные, исторические и художественные иллюстрации довольно полно представлены в ряде фундаментальных работ.
«Переживание времени является субъективным аспектом жизненного пути личности. И внешние события, преломляясь в сознании, становятся не просто знанием личности, это знание переживается ею, то есть определяется значение события для будущего».158 Переживание времени -одно из сложнейших психических явлений внутренней жизни личности. Весьма важно умение человека адекватно распознать и предвидеть развитие событий и правильно оценить свою роль в них. «Человек живет не только настоящим, ибо его настоящее, по словам Лейбница, «обременено прошлым и чревато будущим». Человек полностью сознает непрерывность и целостность своей жизни. Именно потому, что человек сознает и осмысляет прошлое, настоящее и будущее, более того, до определённой степени способен направлять будущее и властвовать над ним, - именно поэтому мы говорим, что человек есть историческое существо, именно поэтому мы признаём свободу человека, а значит и его ответственность! Животные не изменяют истории; они вообще не имеют истории. Историчность - исключительное свойство человека, нет - этого свойства - нет и ответственности»! «Человек живет не в мире настоящего - прошедшего, но в мире будущего - в мире собственных возможностей. Это означает, что жизнь в миру не сводится к лихорадочным ожиданиям Суда, запредельного будущего; мир перестает быть человеку в тягость, ему не надо стремиться за его пределы. То есть мир в целом - не хаос случайных событий и вещей, но и не роковая предначертанность языческой судьбы; за этим миром просвечивает высший смысл».160 В христианстве человек стоит на распутье. Каждый его последующий шаг обусловливает либо райское блаженство, либо муки, спасение или гибель. Христианское «или - или» в экзистенциальном плане объясняет парадокс времени жизни человеческой: оно течет не из прошлого -настоящего в будущее, но наступает из будущего в настоящее и обусловливает его. Язычник, включенный в круговорот природы, не владеет временем и потому не владеет собой. Он — человек фатальных поступков. В христианстве человек призван к свободе, к осознанию своей ответственности. На этом основании иногда говорят, что для православного нет и не может быть языческого, фатального понятия судьбы. Это так и не совсем так. В христианстве человек также несет крест своей судьбы: он вызван к жизни, родился в определенном месте, воспитывался, учился (и тому подобное) в той, а не в другой среде по независящим от него обстоятельствам. За ним уже тянется шлейф прошлых (с самого рождения) событий, поступков, ошибок и заблуждений, которые как бы задают всё дальнейшее направление его жизни. Христианство, говоря человеку об этом, призывает его взглянуть на себя из некоторой предполагаемой точки будущего и выбрать себя. Другое дело, что для этого требуется духовная зрелость, трезвение ума, мужество. В этом один из секретов многоуровневого смысла евангельских притч. «Делание себя» есть путь человеческого, христианского, православного подвига. Для ставшего на этот путь время стянуто в одну точку: нет будущего, нет настоящего, нет прошлого. Есть -только «сейчас». Поэтому в христианстве личность есть человек судьбы, но человек не просто «плывущий по ее течению», а владеющий судьбой, ответственно распределяющий каждый миг бытия для достижения единой цели - богоуподобления!1 1
Как видим, ценность времени имеет не только значение пользы, выгоды, но приобретает для нас значение нравственное моральное. Поэтому каждый день нашей жизни должен состоять из такой цепи дел, мыслей, чувств, радостей, добродетелей, поучений, которые бы совершенно исключили делание зла, причинение вреда людям и природе, а также и бесцельное ненужное провождение времени, хотя бы без вреда, но и без пользы. Именно к этому призывает нас святой апостол Петр, наставляя верующих, чтобы они жили «остальное во плоти время... не по человеческим похотям, но по воле Божией» (1 Пет. 4, 2). А святой апостол Павел просит верующих: «Итак, доколе есть время, будем делать добро всем...» (Гал. 6, 10).
О большом значении разумного использования времени прекрасно сказал святой Иоанн Златоуст: «Разве ты не знаешь, что как мы, вручая слугам серебро, требуем отчета даже до последней полушки, так и Бог потребует от нас отчета в днях жизни нашей. Что мы скажем?.. Для тебя восходило солнце, луна освящала ночь, и сиял разнообразный хор звезд; для тебя веяли ветры, текли реки, для тебя возникали травы и росли растения, для тебя ход природы совершал свойственный себе порядок, наступал день, проходила ночь. Все это делалось для тебя; а ты при таком служении тебе создания проводишь время в лености, исполняешь прихоти дьявола и, взявши в наём у Бога такой долг, не платишь Ему, что следует...»162
Таким образом, каждый приходящий день человек должен благословлять как преподнесённый ему дар Божий, и в то же время как срок, который следует использовать как можно более разумно и полезно, потому что за каждый миг земной жизни человек несет всю полноту ответственности. Так, новомученики Российские послужили ярким примером осознания ценности времени земной жизни, полагая в основу своего отношения не количественную меру, но качественную. Это значит, что имеют смысл не количество минут, но их качественное наполнение. Одним из таких примеров может послужить священномученик Варсонофий (Лебедев), епископ Кирилловский. Владыка, посвятивший всю свою жизнь широкой миссионерской деятельности, осознал её ничтожество в сравнении с мученическим концом своей жизни ради Христа: «Я не боюсь насильственной смерти, но я не смею думать, что бы Господь нашёл меня достойным мученической кончины»1 . В данном примере просматривается и самосозидание как жизненное творчество, духовно-практическое воплощение идеальных замыслов о себе в повседневности, как форма рационально ориентированного ответа на вопрошание Бытия, как уникальный итог покаяния.
Похожие диссертации на Опыт новомученичества в Русской православной Церкви XX века: религиозно-этический анализ (По трудам игумена Дамаскина (Орловского))
