Нравственные проблемы войны в русской религиозной философии XX века Скворцов Алексей Алексеевич

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Рассуждения о войне в западной этике и русской этике XVII-XIX beka 33.

1 . Западная этика о войне 33.

2 . Русская религиозная этика XVTI-XIX веков о войне 64.

ГЛАВА II. Русская философия xx в. о нравственном смысле 88.

1. Нравственная оценка войн 88.

2 . Русская религиозная философия о средствах ведения боевых действий . 106.

3. Полемика русской религиозной этики войны с идеями непротивления злудатою Л.Н. Толстого 125.

ГЛАВА III. Русская религиозная философия xx века о нравственных качествах воина и задачах армии 140.

1 . Добродетели совершенного воина 140.

2. Армия, воинская служба и государственная военная доктрина 171.

Заключение 186.

Библиография 193.

Приложение

• . Западная этика о войне
• . Русская религиозная этика XVTI-XIX веков о войне
• . Русская религиозная философия о средствах ведения боевых действий
• . Добродетели совершенного воина

Введение к работе

Актуальность темы. Мировую историю невозможно представить без феномена войны. Возникнув одновременно с появлением самых первых примитивных родовых общин, войны не прекращаются и по сей день, причем из видимых нами пяти тысячелетий существования человеческого общества с большим трудом можно насчитать три сотни лет, свободных от крупных военных столкновений. Но даже эти короткие мирные паузы кое-где прерывались локальными военными конфликтами; абсолютного же мира на всей земле никогда не было: он оставался лишь несбыточной мечтой многих социальных мыслителей. Войны создавали и разрушали великие империи и цивилизации, с помощью них перекраивались карты целых материков, менялись династии властителей, происходили коренные изменения в мировоззрении тех или иных эпох. Можно сказать, что в истории человечества война является одним из самых значимых социальных явлений. Кардиналу Ришелье приписывается мысль, согласно которой война есть последний довод королей. Но как и во внешней, так и во внутренней политике государств война нередко была первым и решающим аргументом во многих спорах, а вся политическая история человечества есть в первую очередь история войн и военных походов. Как правильно заметил Н.А. Бердяев, «война есть предельное выражение всякого пути к реализации своих целей посредством силы»¹.

Войны распоряжались судьбами целых народов, принося им неисчислимые страдания. Ни стихийные бедствия, ни эпидемии за всю историю человечества не привели к таким колоссальным жертвам и разрушениям, как вооруженные столкновения. Их ужасы неисчислимы, их последствия могут отбросить общество на несколько десятилетий назад. Войны стремительно меняли облик мира: из бывших крепостей вырастали крупные города, а бурно развивавшаяся боевая техника способствовала прогрессу техники гражданской. Менялась и сама война: из первобытных примитивных столкновений она сегодня превратилась в соревнование сложнейших компьютерных технологий. Изме- нялся и развивался комплекс военных наук, эволюционировало военное знание, появилось множество межотраслевых исследований о войне. Менялось все, кроме одного: самого факта войны. Она неизменно сопровождала человеческий род, с первых лет его жизни и по сей день. Более того, количество военных столкновений растет. Об этом свидетельствуют достаточно известные цифры, приводимые автором книги «Социология войны» В.В. Серебрянниковым: за пять тысяч лет мировой истории произошло около пятнадцати тысяч войн и военных конфликтов, но если в период с конца XIX века до начала Первой мировой войны случалось в среднем два вооруженных конфликта в год, а за двадцать лет от Первой до Второй мировых войн уже четыре, то за время с 1945 до 1990 годов интенсивность конфликтов увеличилась в среднем до 7,5 - 8, а с 1990 по 1997 год происходило по 33 - 37 вооруженных столкновений ежегод-но! При этом невероятно вырос масштаб войн. Таких катастроф, как мировые войны XX века история доселе не знала. Это были первые войны, направленные не только на уничтожение армий, но и на уничтожение целых народов. За минувший век все вооруженные конфликты вместе взятые унесли по разным подсчетам от 140 до 150 миллионов человеческих жизней, что в несколько раз больше, чем за всю предыдущую мировую историю! Если использовать достаточно распространенное сравнение войны с хронической болезнью человечества, то приходится признать, что эта болезнь угрожает теперь не только смертью отдельных органов (народов), но и гибелью всего организма. С появлением ядерного оружия стало ясно, что человечество смертно, а различные эсхатологические концепции не кажутся больше мифами. Третья мировая война может стать последней; с этой мыслью человечество живет уже несколько десятилетий. За этот период было приложено немало усилий для предотвращения глобальной военной катастрофы, и философия здесь тоже не оставалась в стороне. Мировая философская мысль имеет серьезную традицию исследования войн, однако актуальность избранной темы не обосновывается только распростра- ¹ Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. С. 305. ² Серебрянников В.В. Социология войны. М.: Научный мир, 1997. С. 13. ³ Там же. С. 7. ненностью вооруженных конфликтов в истории и существованием специальной философской дисциплины по их изучению. Войны не историческая реальность, а наша действительность, мы живем во время войны. Если в конце восьмидесятых годов трудно было представить возникновение крупной коалиционной войны, а также военного столкновения на территории нашей страны, то в конце девяностых военная терминология прочно закрепилась в нашем языке, и мы зачастую с тревогой ждем новостей с фронта. В 90-е годы минувшего века произошли две крупных коалиционных войны - в Персидском заливе (1991) и в Югославии (1999), унесшие вместе более ста тысяч жизней. Вместе с тем Европа была потрясена гражданской войной между бывшими народами Югославии (1991 - 1995), напомнившей страшные годы Второй мировой. Эта война завершилась гибелью более чем трехсот тысяч людей. Наконец, в нашей стране случились первая (1994 - 1996) и вторая (началась в 1999 г.) Чеченские войны, в которых жертв было также не менее ста тысяч. Вторая Чеченская продолжается до сих пор, и конца ей не видно. При этом говорить о том, что в ближайшее время войны внезапно прекратятся сами по себе и больше никогда не побеспокоят человечество, вряд ли уместно. Ныне в мире накопилось немало противоречий, способных вылиться в вооруженные конфликты различной интенсивности. Можно смело утверждать, что в ближайшие сто лет войны никуда не уйдут.

Несмотря на рост военной угрозы в наши дни, философия войны за последние годы не сделала практически никаких успехов. В объяснении и изучении вооруженных столкновений нашего времени философы обращаются к теоретическому и методологическому наследию эпохи Просвещения, к «Трактату о вечном мире» Канта, к традициям концепций прав человека, к учению пацифизма. Несомненно, что военная история, социология, психология, педагогика в наши дни развиваются достаточно успешно, но предельно широкий, именно философский взгляд на природу и логику развития войн нашего времени встречается очень редко. Это объясняется многолетним убеждением европейской и американской мысли в том, что войны окончательно ушли в прошлое, что на- ступил «конец истории». Казалось бы, противоядие для вооруженных конфликтов найдено - система ООН и множество международных антивоенных конвенций. Но последние Балканские войны (1991 - 1995; 1999) показали: ООН находится в глубоком кризисе, ее система не устраивает больше тех, кто мечтает о новом мировом порядке. Очевидно, что устранить войны путем разработки норм международного права не удалось. Необходимо глубокое философское рассмотрение самого явления, указание на его причины и нахождение пути для устранения этих причин. Поэтому задача построения современной философии войны представляется чрезвычайно актуальной. Она должна использовать как собственные исторические традиции, так и привлечь данные таких сравнительно новых наук, как геополитика, глобалистика, конфликтология и т.д. Несомненно также, что полноценный анализ феномена войны невозможен без ее обоснованной моральной оценки.

Война не только сложное социальное явление, но и чрезвычайно непростое нравственное событие. Является ли война абсолютным злом, или же ее последствия могут быть благими? Как разрешить основное нравственное противоречие войны, когда сталкиваются необходимость убивать с абсолютным моральным запретом убийства? Наконец, как совместить гуманистический пафос нашей эпохи с тем фактом, что войны продолжаются и становятся все более жестокими? Все эти нравственные проблемы должна решать этика войны - один из разделов прикладной этики. В нашей стране это направление исследований практически не развивается; мало популярно оно и на Западе. Однако его следует признать одним из актуальнейших, ибо, как отмечали многие мыслители, причина войн лежит не только в политических или социальных факторах, а, в первую очередь, в глубокой испорченности человеческой натуры, в эгоистических стремлениях людей, в потере нравственного измерения нашей жизни. Другими словами - в существовании войн виноваты главным образом люди, а не государства, нации или классы. Формирование предмета этики войны - задача сложная, и она не входит в цели данной диссертационной работы. Мы лишь вкратце коснемся истории этого вопроса и его современного состояния.

Главным предметом исследования станет рассмотрение нравственной проблематики войны в русской религиозной философии XX века.

Тысячелетняя история нашей страны, как и летопись всего мира, есть в значительной степени история войн и военных походов. Мир для России, в силу ее геополитического расположения, всегда был почти неосуществимой мечтой - огромное количество сил и ресурсов уходило на войну. В XX же веке нет ни одной страны мира, которая воевала бы столь часто, как Россия. Начав минувший век с Китайских походов (1900 - 1902), мы заканчиваем его неутихающей Чеченской войной. Таким образом, сама жизнь доказывает актуальность рассмотрения военного опыта России. Этот опыт уникален: за более чем тысячу лет наша страна испытала множество военных ударов, но смогла отстоять независимость и значительную часть своих территорий. Наряду с гениями полководцев и качеством вооружения, была особая нравственная сила, помогавшая России побеждать. Не секрет, что мировоззрение и жизненные установки русского человека веками формировались под влиянием доктрины Православной церкви. Однако христианская мораль, казалось бы, всеми силами противится войне. Как же совместить христианскую нравственность с необходимостью воевать и добиваться побед? Решению этого вопроса в основном и посвящены размышления русских религиозных философов о войне в XX веке. Всплеск этих размышлений приходился как раз на периоды ведения войн - Русско-японской, Великой (Первой мировой) и Великой Отечественной (Второй мировой). В то время эти размышления были особенно актуальны, т.к. если в Русско-японскую речь шла о защите чести страны, то в мировые войны - о самом выживании России. Актуальны они и сегодня: возможно, что нашей стране еще не раз придется вступать в войну. Однако размышления Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, В.В. Иванова, И.А. Ильина, Л.П. Карсавина, Н.О. Лосского В.В. Розанова, Ф.А. Степуна, Е.Н. Трубецкого, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, Г.В. Флоровского, С.Л. Франка, В.Ф. Эрна и других замечательных русских мыслителей касаются не только успехов или неуспехов русской армии и политических задач России в войне, но, в первую очередь, посвя- щены именно философскому анализу войны как сложного социального и морального явления. Исследуются его метафизические предпосылки, его антропологические и политические причины, нравственное значение для жизни народов, его диалектические противоречия. Суд над войной идет не перед лицом эпохи, а перед лицом вечности. При этом мы избрали религиозную составляющую отечественной философии именно потому, что в ней наиболее остро ставится вопрос о соотношении войны и православной христианской морали. Нередко этот вопрос поднимается и в наши дни: может ли война иметь высшую религиозную санкцию? Должен ли христианин защищать свою Родину с оружием в руках, либо избрать иные методы борьбы? Как должна вести себя во время войны Православная церковь? Как соотносится христианский гуманизм с необходимостью воевать? Все эти вопросы обсуждались в рамках русской религиозной философии и этики войны.

Без глубокого осмысления феномена войны любая современная этическая система будет неполной. Война - одна из сложнейших проблем нравственной философии; к ней должна обращаться любая система морали, претендующая на полноту и завершенность. Целью этики войны должен стать ответ на вопрос: каким должно быть правильное поведение человека на войне и в отношении войны? Русская религиозная философия давала свой ответ, и без его формулировки мы не сможем составить полную картину отечественной этики Серебряного века. Поэтому имеет смысл посвятить отдельное диссертационное исследование русской этике войны XX столетия.

Цель и задачи исследования. Цель данного исследования - очертить контуры русской религиозной этики войны на материале отечественной философии XX века. Для достижения поставленной цели надо решить несколько задач. Но прежде, чем их формулировать, следует уточнить, какой смысл мы вкладываем в понятия «этика войны» и «нравственные проблемы войны».

О предмете этики споры не утихают до сих пор. Очевидно, что его классическое определение как «науки о морали» нуждается в уточнении. Во-первых, неясно само понятие «мораль», во-вторых, классические произведения по этике в мировой философии ставили значительно более широкие задачи. Так, согласно Аристотелю, предмет этики есть исследование высшего блага и добродетелей, которые ведут к этому благу; такую же цель главным образом преследует и вся античная этика. Для Петра Абеляра основной предмет этики - нравы, т.е. «пороки или подвиги души»⁴, а также грех и путь освобождения от него; это есть основной мотив этики средневековой. Согласно И.Канту, практическая философия есть наука о человеческой свободе и о законах, призванных определять эту свободу. По М. Шелеру «материальная этика ценностей» есть учение «об иерархии этих ценностей и покоящихся на этой иерархии нормах»⁵. Наконец, если следовать основоположнику метаэтики Дж.Э. Муру, то этика есть «сфера общего исследования проблемы, что такое добро»⁶. В русской нравственной философии добро также часто называется ее главным предметом (B.C. Соловьев, Н.О. Лосский, Л.П. Карсавин), но есть и другие мнения. Н.А. Бердяев считает, что этика в первую очередь должна заниматься проблемой творчества, П.Б. Вышеславцев указывает основной целью этики познание Божественной Благодати, Е.Н. Трубецкой считает главной задачей нравственной философии -постижение смысла жизни. Таким образом, в понимании предмета этики мировая философия далека от единства. Возможно, что все философы правы и в этику должны входить сразу все обозначенные предметы. Тем более, если мы станем исследовать, как строились все указанные этики, то мы найдем в них немало общего. Очевидно, что речь в них идет о предельно широком нравственном опыте человека, о жизни и ценностях индивида, групп, народов, эпох. При этом этику нельзя считать единым монолитным знанием. После Дж.Э. Мура ее стало принято делить на теоретическую, практическую и метаэтику. Первая должна добывать знание об основных этических категориях и явлениях, ставить и решать основные нравственные проблемы, вторая говорит, как употребить этическое знание на практике, как правильно жить, третья - следит за самим языком этики, дабы он не внес путаницы в и без того сложные проблемы. В наше время ⁴ Абеляр П. Тео-логические трактаты. М.: Прогресс, Гнозис, 1995. С. 247. ⁵ Шелер М. Избранные произведения. М.: Издательство «Гнозис», 1994. С. 262. ⁶ Мур Дж.Э. Природа моральной философии. М.: Республика, 1999. С. 41. все чаще говорят не о практической этике, а о прикладной. Практическая нравственная философия рассматривает жизнь человека в целом, не учитывая условий и специфики определенного жизненного момента. Она говорит об абсолютных нравственных святынях и заповедях, и отказываться от нее нельзя, т.к. несмотря на различные, часто в корне противоречивые ситуации, в которых приходится нам оказываться, человек - единое существо, а не несколько изолированных друг от друга субъектов. Однако саму жизнь нельзя рассматривать как единый размеренный путь, скорее она разорвана на часто малосвязанные друг с другом эпизоды, поделена на совершенно различные моральные ситуации. И в определенный жизненный момент (например, в экономической, правовой, научной деятельности, на войне, в спорте, в политике и т.д.) применение абсолютной нравственной нормы без учета нравственных возможностей определенного человека может сбить его с толку и не привести к желаемому правильному поступку. Поэтому правомерно говорить о прикладной этике, которая конкретизирует абсолютные требования этики практической применительно к различным сферам жизни. Таких сфер, где действует прикладная этика, можно насчитать достаточно много. Большое развитие в последнее время получили биоэтика, предмет которой, как замечает исследователь этой области Л.В. Ко-новалова, есть «существование и выживание человека (и человечества)» , медицинская этика, связанная с решением нравственных проблем абортов, эвтаназии, врачебной тайны и т.д., этика прав человека, помогающая индивиду узнать свои права и обязанности как гражданина государства, политическая этика, исследующая нравственные проблемы борьбы за власть и осуществления власти, научная этика, правовая этика и т.д. В этот список следует включить и этику войны, поскольку война, а также военная служба были и остаются одной из существенных сторон нашей жизни. И если прикладная этика помогает человеку в таких сферах жизни, где нравственные противоречия редко переходят в вопрос о жизни и смерти, как, например, наука, информация, бизнес, то она не имеет никакого права оставить человека без своей помощи на войне, где траге- ⁷ Коновалова Л.В. Прикладная этика (по материалам западной литературы). М.: ИФРАН, 1998. С. 61. дии совести происходят ежеминутно и человек все время вынужден действовать под угрозой смертельной опасности.

Как же соотносятся между собой этика и война? Есть мнение, согласно которому они несовместимы. Действительно, этике ничего не стоит осудить войну, ничего не стоит сказать, что она есть совершенно безнравственное явление, а значит не входит в поле зрения этиков, поскольку они занимаются лишь теми сферами, где есть хоть малейшая надежда на торжество добра. Так поступают отвлеченный гуманизм и пацифизм, для которых нет ничего ценнее бесцветной размеренной жизни. Они признают войну злом, а воинскую службу - инструментом этого зла. Но настоящая этика призвана не только осудить порок, но и помочь человеку различить и преодолеть зло, утверждать идеалы добра. Во многих серьезных этических произведениях тема войны звучала как наиболее сложная проблема морального сознания, хотя, казалось бы, трудно найти более противоположные предметы рассмотрения, как нравственность и война. Можно ли их совместить, можно ли вести себя на войне нравственно? - эти вопросы задает себе этика войны.

Есть и другая точка зрения, которую, к сожалению, сегодня нередко можно прочитать или услышать в средствах массовой информации. Война - это зло, но раз она началась, то все разговоры о морали надо оставить. «На войне, как на войне», на ней все позволено. Однако это большое заблуждение. Во-первых, этика вообще не может говорить, что «все позволено», иначе это просто не этика. Во-вторых, защитники подобной мысли забывают ситуацию, которую можно назвать моральным парадоксом войны: наиболее нравственные поступки, самые яркие примеры самопожертвования, причем в огромном количестве, мы встречаем как раз на войне. Да, война есть один из видов самого изощренного зла, но раз это так, то наш долг утверждать даже то малое добро, которое все же там встречается. Нравственные подвиги, часто совершаемые воинами в самых страшных битвах, не дают восторжествовать злу окончательно; самые маленькие ростки добра могут со временем превратиться в серьезную нравственную силу, способную остановить войну. Такое понимание как раз близко русским религиозным философам.

Можно привести еще одно мнение (правда, редко встречающееся) на соотношение войны и этики. Война - зло, ее нельзя оправдать, а потому этика должна исследовать способы предотвращения войн и содействовать установлению вечного мира. Однако исследовать причины войн, а также возможности их окончательного предотвращения - дело не только этики и не общей философии, а целого комплекса специальных наук, который иногда называют «поле-мологией», или философией войны. Она изучает не только выше обозначенные проблемы, но и вопросы о движущих силах войн, об изменении облика войны, о ее влиянии на культуру, о ее соотношении с миром и т.д. В том числе, в философию войны входит и этика войны. Отсюда несомненно, что в дело прекращения войн этика должна вносить свой посильный вклад, но не это ее главная задача в отношении боевых действий. Основное ее назначение - рассмотреть ситуацию, когда беда уже случилась, когда война уже гремит. Как вести себя человеку в данной ситуации? Отсюда, на наш взгляд, наиболее верное соотношение этики и войны, будет следующим. Если практическая этика пытается отыскать единственно правильный для человека путь жизни, то этика войны должна, насколько это возможно, указывать единственно правильное поведение человека и общества в целом на войне и во время войны. И не только на каждой конкретной войне, но и на любой возможной войне. При этом совершенно неправильно смешивать прикладную этику войны с профессиональной воинской этикой. Последняя устанавливает нормы отношения военнослужащих между собой и к своим обязанностям, определяет кодексы офицерской и солдатской чести. Однако на войну попадают отнюдь не только профессиональные военные, а в первую очередь, гражданские люди, оказавшиеся в армии только в силу исторических обстоятельств. И в первое время отношения профессиональной воинской этики им могут казаться совершенно неприемлемыми. Отсюда одной из задач прикладной этики войны будет примирение установок мирной гражданской морали и морали военных. Как точно замечает Л.В. Коновалова, «прикладная этика - для всех, кто не является членами этих профессий, кто находится вне их, но кто кровно заинтересован в том, как будут идти дела в этих профессиях» . Обычным мирным людям в их обыденной жизни нет дела до требований профессиональной воинской этики, но каждый из них кровно заинтересован в том, чтобы армия могла в любой момент защитить его и чтобы она сама не стала источником внутренней опасности для государства. Замечательный русский философ войны А.А. Керсновский⁹ проводит следующее важное для нас разделение: «Под военной этикой мы разумеем совокупность правил и обычаев - как кодифицированных, так и не кодифицированных - которыми противники должны руководствоваться на войне. Под воинской этикой - правила и обычаи, которые члены военной семьи соблюдают при отношениях друг с другом...»¹⁰. Однако этика войны размышляет не только о боевых действиях, но и о нравственном смысле существования вооруженных сил - армии и флота, т.е. участвует (или должна участвовать) в разработке национальной военной доктрины. А когда начинается война, прикладная этика войны обязана напоминать воинам, что кроме их профессиональных требований существуют и всечеловеческие нравственные заповеди, следовать которым надо прежде всего. Есть и еще одна важная функция этики войны. Во время вооруженных столкновений, как правило, лишь малая часть народа составляет войско. Большинство населения по разным причинам освобождено от воинского труда. Значит ли это, что им не должно быть никакого дела до войны? Конечно же нет! Поэтому этика войны призвана указать человеку и обществу не только наиболее правильное поведение на войне, но и наиболее правильное отношение к войне в тылу.

Но как это сделать? Очевидно, что для достижения поставленной цели следует разрешить все возможные нравственные противоречия, возникающие во время войны, разрешить все коллизии совести и примирить основные моральные заповеди с необходимым поведением человека на войне. Скорее всего, ⁸ Там же. С. 45. ⁹ Биографии мыслителей русской военной эмиграции и список их основных трудов см. Приложение. ¹⁰ Керсновский А. А. Философия войны // Философия войны. М.: Изд. Центр «АНКИЛ-ВОИН», «Российский военный сборник», 1995. С. 66. полностью осуществить эти замыслы никогда не удастся: слишком сложна проблема отношения морали и войны, чтобы закрыть ее навсегда. Но это не значит, что не надо пытаться, не значит, что следует предоставить войне право развиваться лишь по своей логике, не предъявляя ей никаких моральных требований. Исходя из предмета этики войны, можно сформулировать ее главные проблемы: 1) может ли быть война признана справедливой (праведной, нравственной, священной) и при каких условиях? 2) каковы должны быть средства ведения справедливой войны? 3) какими нравственными качествами должен обладать воин? 4) каков нравственный смысл существования войска вообще? Вместе с этими основными проблемами должно быть разрешено и главное моральное противоречие войны: при каких условиях человек имеет нравственное право и даже нравственную обязанность убить другого человека? Можно сформулировать эту же дилемму и более широко: при каких условиях на войне будет нравственно оправдано применение насилия одним человеком против другого? Данное моральное противоречие, как не трудно заметить, разрешается только после решения основных проблем этики войны. Насилие будет оправдано, если 1) воин участвует в справедливой войне; 2) воин не использует морально недопустимых средств ведения боя; 3) воин обладает достаточно развитыми нравственными качествами, дабы не применить насилия больше, чем это требуется; 4) служение воина не выходит за рамки высшего нравственного смысла существования армии. Решение основного нравственного противоречия войны является не задачей, а целью этики войны. И для ее достижения необходимо разрешить еще множество проблем. Например, как следует относиться на войне к неприятелю, к раненым, к гражданскому населению, насколько допустимо применять на войне хитрость? Но все эти проблемы не выходят за рамки четырех главных; в данном случае, перечисленные нами вопросы несомненно входят в общую проблему средств ведения боевых действий. Более того, четвертый вопрос о смысле существования вооруженных сил следует, на наш взгляд, объединить с первым вопросом о справедливой войне, т.к. нравственный смысл войны и нравственный смысл существования войска совпадают.

Исходя из цели диссертационного исследования - очертить контуры русской религиозной этики войны - следует разрешить указанные выше главные нравственные проблемы войны. Отсюда мы формулируем задачи данной работы. Используя наследие русской религиозной философии XX века, необходимо выяснить ее отношение к следующим вопросам:

Какие войны и при каких условиях можно считать нравственно оправданными (справедливыми)?

В чем состоит нравственный смысл существования войска?

Какие средства ведения войны считаются нравственно допустимыми, а какие нет?

Оправдывает ли идея справедливой войны насилие, которое неизбежно на войне?

Какими нравственными качествами должен обладать воин?

Какими качествами должна обладать армия для успешной защиты своего отечества?

Степень разработанности темы. На современном этапе развития отечественной философии ощущается большой недостаток серьезных исследований о войне. Из тех, что существуют, лишь малая часть посвящена этике войны, а работ, обращающихся к мыслям о войне русских религиозных философов -единицы. Эта ситуация кажется удивительной, поскольку в последнее время много говорят о возрождении русских воинских традиций, о национальной военной доктрине; возникает немало нравственных противоречий по поводу неутихающей Чеченской войны. Многие исследования по данной проблематике проводятся по инициативе военных ученых, среди которых чувствуется заметный интерес к философским и нравственным основаниям войны; тема явно востребована в обществе, однако она все равно не пользуется популярностью среди философов. Но говорить, что наше исследование проводится на пустом месте и не имеет предшественников - неправильно. В последние годы появился ряд интереснейших книг по военным проблемам, содержащий их философский и этический анализ. Во первых строках следует отметить подвижнический труд специалистов Военного университета, занимающихся восстановлением традиций русской армейской мысли в рамках издаваемого ими Российского военного сборника. На данный момент существует уже семнадцать выпусков, повествующих об истории отечественной армии, о теоретическом наследии русской военной эмиграции, о спорах вокруг национальной военной доктрины. Но наибольший интерес для нашего исследования представляют те выпуски, которые обращаются непосредственно к нравственным проблемам войны и взгляду на них русских философов. Здесь надо отметить книгу «Христолюбивое воинство: Православная традиция Русской Армии» (1997), которая посвящена непосредственно отечественной религиозной этике войны. Ее составители (А.Е. Савин-кин, И.В. Домнин, Ю.Т. Белов) собрали мысли И.А. Ильина, В.В. Зеньковского, Л.П. Карсавина, М.О. Меньшикова и других мыслителей на тему христианского отношения к войне и армейской службе. В другом сборнике -«Душа армии» (1997, составитель И.В. Домнин) представлены произведения мыслителей русской военной эмиграции (А.А. Керсновский, А.К. Баиов, Н.Н. Головин и др.) о военной психологии и воспитании моральных качеств воинства. О том, на каких нравственных основах должна создаваться национальная армия, повествует девятый выпуск серии «Какая армия нужна России? Взгляд из истории» (1995, составители А.Е. Савинкин, И.В. Домнин, Ю.Т. Белов). Наиболее общим, в том числе и философским проблемам войны посвящен сборник «Военная мысль в изгнании: Творчество русской военной эмиграции» (1999, составитель И.В. Домнин), а также книга, название которой говорит само за себя: «Философия войны» (1995, составитель - А.Б. Григорьев). Замечательными собраниями мыслей русских общественных деятелей-патриотов стали сборники «Русское зарубежье: Государственно-патриотическая и военная мысль» (1994), «К познанию России» (1994), «К познанию России: Взгляды русских мыслителей начала XX века» (1994), - составители так же А.Е. Савинкин, И.В. Домнин, Ю.Т. Белов. Однако книги Военного университета не являются специальными исследованиями в области русской религиозной мысли, а рассматривают в первую очередь военно-теоретические вопросы и проблематику, связанную с местом армии в обществе. Хорошим, именно философским подспорьем к перечисленным сборникам могли бы стать книги, выпущенные «Воениздатом»: «О долге и чести воинской в Российской армии: собрание материалов, документов, статей» (1991) и «Отечественная философская мысль о войне, армии, воинском долге» (1995), если бы не их крошечный тираж. Из исследований на военную тематику, появившихся за последние несколько лет, большую ценность для этики составляют две книги Е.С. Сенявской: «Человек на войне. Историко-психологические очерки» (М., 1997) и «Психология войны в XX веке» (М., 1999), уникальных в своем роде. Их исключительность состоит в том, что едва ли не впервые в современных исследованиях о русской военной истории XX века она показана не как три истории - России Царской, Советской и Федеративной, - а как история одной армии - русской, которой двигали очень похожие нравственные мотивы и которая имела в разные политические эпохи одни и те же военные достоинства и недостатки. Автору удалось собрать огромный материал, позволяющий судить о духовной стороне войн России в минувшем веке, о психологическом и нравственном состоянии бойцов. Безусловно, всякий пишущий о русской этике войны должен иметь в виду эти книги, тем более, что их автор демонстрирует немалые знания по психологии и философии войны. Однако в указанных книгах почти ничего не говорится о русских философах, об их взгляде на войну. Это еще раз подтверждает то, что взгляды эти фактически забыты.

Тема о русской религиозной этике войны находится на стыке двух дисциплин: истории отечественной философии и этики. К русской философии в последние десять-двенадцать лет наблюдается большой интерес. Издана большая часть ее наследия, появилось много серьезных исследований, проводятся конференции, научные семинары, диспуты. Русская религиозная философия сегодня реабилитирована и входит почти во все учебники и программы по философии. Тем удивительнее констатировать, что до сих пор по русской религиозной философии (тем более этике) войны нет ни одного серьезного систематического исследования. Исключение, правда, составляют уже упоминавшийся нами

Российский военный сборник и две диссертации. Одна из них, написанная А.В. Миловановым, в некоторой мере соответствует нашей теме: «Первая мировая война в восприятии российских религиозных мыслителей (1914 - февраль 1917)» (Саратов, 1999), другая принадлежит А.И. Шепарневой: «Крымская война в оценке русского общественного мнения, 1853 - 1856» (Орел, 1995). Но, во-первых, они посвящены скорее политическим взглядам отечественных мыслителей, чем философским и этическим, а, во-вторых, они выполнены на соискание степеней по истории и рассматривают конкретные события. Однако, основываясь на мнении ряда русских философов об одной войне, нельзя составить общее представление об оценке самого по себе феномена войны русской философской традицией. Это надо делать на более широком материале. Но в трудах таких современных исследователей отечественной философии, как С.С. Хоружий, М.Н. Громов, М.А. Маслин, А.Ф. Замалеев, П.В. Калитин, В.А. Кува-кин, Н.К. Гаврюшин, С.Г. Семенова и др. содержатся лишь редкие упоминания о войне. Значительно чаще пишут об отношении русских философов к гражданской распре, к революции, к социализму. Скорее всего, это связано с тем, что военная тематика - далеко не главная в отечественной философской мысли. Но раз так, то, можно предположить, что нравственными проблемами войны должны заниматься этики. Однако в современных российских этических исследованиях данная тематика отсутствует. Есть немало произведений о ненасилии, как о единственно должном мотиве социальной деятельности (А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян и др.), но о войне, как наиболее изощренной форме организованного насилия, работ нет. Только недавно стало известно, что в институте философии РАН, готовится книга о справедливой войне. Однако, учитывая нынешний немалый интерес к прикладной этике, следует ожидать появления несколько подобных исследований в ближайшем будущем. Первые шаги в этом направлении сделала кафедра этики МГУ им. Ломоносова, сначала включив тему «Война: за и против» в планы семинарских занятий, а затем поместив в кафедральный учебник главу «Философские и моральные оценки войны», написанную Е.Л. Дубко. Но пока этот случай остается единичным.

Отсутствие исследований по прикладной этике войны в нашей стране частично компенсируется работами по профессиональной этике офицера. Наиболее ценные из них, на наш взгляд, следующие: Акулич А.А. Возможность психологического влияния православия на личностный смысл боевой деятельности офицера - М., 1996; Василенко В.И. Формирование традиций российского офицерства: Социально-философский анализ - М., 1997; Кулешов В.Е. Научное понимание смысла жизни и его роль в формировании нравственных качеств офицера (Социально-философский анализ) - М., 1992; Кучеров В.Е. Историко-педагогические тенденции патриотического воспитания офицеров Российской армии, XVIII - начало XX вв. - М., 1998; Протасов А.А. Ценностные ориентации в профессиональной культуре офицера. Социально-философский анализ -М., 1995; Синюков В.А. Нравы и ценностные ориентации дореволюционного офицерства конца XIX - начала XX веков - Саранск, 1997; Цветков А.Г. Преемственность и развитие нравственных традиций офицеров вооруженных сил -М., 1992; Холманских А.Е. Кодекс чести русского офицера (корпоративная этика и нормы социального поведения - конец XIX - начало XX вв) - М., 1999. Судя по этим работам, в нашем обществе появился большой интерес к нравственной культуре военных Императорской русской армии. Но профессиональная этика фактически игнорирует вопрос о моральной оценке войны, проблему о допустимых средствах ведения боевых действий. К тому же нравственное поведение на войне и в отношении войны - дело каждого человека, а не только офицера. Получается, что профессиональная этика оставляет вне своего рассмотрения абсолютное большинство людей, в той или иной степени соприкасающихся с войной. А русская религиозная этика войны обращалась именно к каждому гражданину, вне зависимости от его рода занятий. Могут ли быть абсолютно обязательные нормы по отношению к войне, и чем они обосновываются? - вот главный вопрос этики войны. К сожалению, таких исследований в нашей этической литературе нет.

Найдя минимальное развитие темы нравственных проблем войны в исследованиях по русской философии и этике, стоит обратиться к современной оте- чественной социальной философии. Здесь дело обстоит несколько лучше в том плане, что есть систематические исследования, целиком посвященные феномену войны. Например, сборник «Военная сила: Размышления о ее свойствах в современном мире» (1992, авторы - СЕ. Благоволин, Д.М. Проэктор, СЮ. Ка-зеннов и др.), двухтомник «Война и мир в ранней истории человечества» (1994, авторы - А.И. Першиц, Ю.И. Семенов, В.А. Шнирельман), а также книга: Лаптев Л.Г., Маркитан Р.В., Саркисян А.В. Воинский труд: наука, искусство, призвание - М., 1998, сборник «Армия и общество» (1990, под ред. Д.А. Волкого-нова) и др. Есть исследования о связи войны и мира: Капто А.С Философия мира: истоки, тенденции, перспективы - М., 1990, сборник «Мир/Peace: Альтернативы войне от античности до конца второй мировой войны. Антология». Наконец, есть интересная глава о войне в книге И.А. Гобозова «Введение в философию истории» (1993). Но все эти работы очень много внимания уделяют сведениям из истории, анализируют хорошо известные концепции войны и почти не обращаются к наследию русской мысли. Возможно, особняком стоит ценное исследование В.В. Серебрянникова «Социология войны», где помимо интереснейших социологических данных, обсуждаются философские и нравственные проблемы - человек на войне, военное насилие и т.д.; есть там упоминания и о русских религиозных философах. Вместе с этим социологи оказали еще одну помощь философам, посвятив один из номеров журнала «Социс» (1993, № 12) исключительно проблемам войны.

При всех усилиях современных ученых, надо признать что отечественная философия войны только начинает развиваться. Недостаток крупных исследований в этой области частично компенсируется огромным количеством книг по военной истории, появившихся в последнее время. Сегодня можно найти исследования практически о любой войне, датированные девяностыми годами. Издается наследие военных классиков, биографии полководцев, художественная литература о войне. Но нас интересует, в первую очередь, нравственный аспект войн, отраженный в русской религиозной философии, а значит определенную ценность представляют книги, повествующие о быте и нравах русской армии, о моральных оценках войны в российском обществе. Здесь стоит обратить внимание на книгу О.В. Золотарева «Вера и мужество в русской армии. Очерки истории» (1994), на единственное в своем роде исследование B.C. Волкова «Русский офицерский корпус» (1993), на книги С.Д. Охлябина «Честь мундира» (1994) и «Российские офицеры» (1995, составитель - А.Б. Григорьев). Появились также исследования о русской военной эмиграции - почти забытому явлению военной культуры нашей страны¹¹.

Теперь стоит заглянуть в недавнее прошлое - советскую философскую и историческую литературу. Надо сразу сказать, что ее уровень исследования военных проблем значительно превышает современный. Исключая мемуары, военно-теоретические и чисто исторические работы, можно указать три основных направления исследования в отечественной философии войны 40 - 80-х годов: политически-идеологические, историко-педагогические, морально-пропагандистские. К первому направлению относятся исследования о роли войн в современной мире, об их связи с классовой борьбой. Здесь выделяются: сборник «Война и армия. Философско-социологический очерк» (1977, под ред. П.А. Жилина), книги П.А. Жилина «Государства НАТО и военные конфликты: Военно-исторический очерк» (1987), Е.И. Долгополова «Национально-освободительные войны на современном этапе» (1977), В.В. Серебрянникова «Основы марксистско-ленинского учения о войне и армии» (1982), П.А. Чувикова «Марксизм-ленинизм о войне и армии» (1956), сборники «Проблемы войны и мира в современную эпоху» (1983), «Локальные войны: История и современность» (1980) и многие другие. Ко второму направлению относятся работы, повествующие о боевых традициях русской армии, которые перешли к армии советской. Наиболее яркие из них написаны Л.Г. Бескровным, В.А. Золотаревым, Г.П. Мещеряковым, А.Н. Кирпичниковым, П.А. Зайончковским и др¹². Наконец ¹¹ См.: Русская военная эмиграция 20-х-40-х годов.: Документы и материалы. Т.1. Так начиналось изгнание. 1920-1922 гг. М., 1998. Кн. 1: Исход. Кн. 2: На чужбине; Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. М, 1994; Ершов В.Ф. Российская военная эмиграция 1921-1939 гг. Дис. канд. ист. наук - М., 1996 и др. ¹² См. например: Бескровный Л.Г. Русское военное искусство ХТХ в, М, 1974; Он же. Армия и флот России в начале XX века.: Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986; Зайончковский П.А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX - XX столетий. М., 1973; Золотарев В.А. Во славу отечества Российского: Разви- третье направление (морально-пропагандистское) наиболее близко к военной этике. Его главной задачей было воспитание советских воинов и создание непобедимой армии. Главным автором, работавшим в этой области и создавшим определенную этическую систему, в нашей стране был Д.А. Волкогонов. «Советская воинская этика, - писал он, - изучает и освещает специфику проявления морали в процессе подготовки воинов к вооруженной защите отечества и соб-ственно в боевых условиях» . Его книги «Этика советского офицера» (1973), «Воинская этика» (1976), «Человек в современной войне» (1981; совместно с Г.В. Срединым), «Психологическая война» (1983), «Феномен героизма: (О героях и героическом) - 1985, «Контрпропаганда: теория и практика» (1988) и др. посвящены изучению воинской и боевой деятельности, нравственной мотивации бойца, выяснению смысла основных категорий этики войны, среди которых воинский долг, честь, ответственность, мужество, героизм, верность боевым традициям. Д.А. Волкогонов утверждал, что воинская этика не есть профессиональная этика, т.к. защита своей страны - дело всех людей, а не только профессионалов. Это значит, что этика должна говорить о боевых нравственных качествах не только военных, но и гражданских людей. Вместе с Волкого-новым данная тема развита в книге Н.Д. Табунова «Категории этики и воспитание воинов» (1965), А. Таланкина «Военная психология и вопросы военно-политического воспитания в РККА» (1929), в сборнике «Солдат и война. Проблема морально-политического воспитания» (1971). О нравственной оценке войны повествует книга Е. Хоменко «О войнах справедливых и несправедливых» (1954). Однако перечисленные выше книги имеют ряд существенных недостатков. Их идеологическая марксистско-ленинская база приводит к резко отрицательной оценке русской религиозной философии и творчеству российской военной эмиграции. Четкое разделение военной истории XX века на «красных» и «белых» приводит к разрыву единой военной культуры России на две оторванных друг от друга части, в результате чего ее «белая» сторона остатнє военной мысли и военного искусства в России во П-й половине XVIII в. М., 1984; Мещеряков Г.П. Русская военная мысль в XIX в. М., 1973; Кирпичников А.Н. Военное дело на Руси в XIII - XV веках. Л., 1976. ¹³ Волкогонов Д.А. Воинская этика. М.: Знание, 1980. С. 16. лась почти не изученной. Вторая же «красная» сторона военной этики слишком большое внимание уделяет вопросу о воспитании нравственных качеств воинов и почти не занимается проблемой моральной допустимости определенных средств ведения боевых действий. Слабо также разработаны вопросы о причинах и предпосылках войны; ответы же находятся исключительно в области классовых противоречий. Но при всех недостатках советская воинская этика представляет собой интересный объект исследования.

Анализ отечественной литературы по теме представленного диссертационного исследования показал, что:

В современной российской этике тема нравственных проблем войны в русской религиозной философии XX века отсутствует. Более того, военной проблематики в этических исследованиях за редчайшим исключением не существует. Есть некоторые исследования по профессиональной этике офицера, но они не могут считаться работами по прикладной этике войны.

В работах по русской философии нет ни одного систематического исследования, касающегося мыслей отечественных философов о войне.

В социальной философии также не встречается ни одной фундаментальной книги о философии войны, которая включала бы в себя, к примеру, главы о понятии войны, причинах войны, телеологии, социологии, психологии, этики, эстетики войны. Вместо этого есть исследования на достаточно узкие темы с явным историческим уклоном.

Единственными современными источниками материала к заданной теме могут стать исследования философских вопросов войны, которые ведут сами военные ученые (Российский военный сборник), а также несколько перечисленных в этой связи книг.

В советской военной литературе существовало достаточное количество книг по нравственной проблематике, чтобы можно было построить завершенную этическую систему. Однако в нашем исследовании мы ве- дем речь о русской религиозной философии войны, а как раз этот пласт культуры из советской военной этики выпал.

Таким образом, степень разработанности темы в отечественной литературе приходится признать низкой.

Если обращаться к западным источникам, то мы среди них не найдем исследований по русской этике войны. Это не удивительно, раз они отсутствуют в нашей литературе. Можно назвать, правда, два исключения. Во-первых, сама русская военная эмиграция, осевшая в западных странах - Франции, Югославии, Польше, США. Однако лишь очень малая часть ее наследия написана на других языках; большая часть написана по-русски, и мы считаем ее по праву частью русской культуры. Во-вторых, на Западе существует немало исследований об учении ненасилия Л.Н. Толстого, некоторые идеи которого стали частью доктрин антимилитаризма и пацифизма. Что же касается работ в области прикладной этики войны, то на Западе их существует несравнимо больше, чем в нашей стране. В англоязычной литературе создана целая традиция подобных исследований с достаточно определенным проблемным полем. Своими истоками эта традиция уходит в антимилитаристские движения начала XIX в., которые не принимали войну, находясь под влиянием гуманистического пафоса эпохи Просвещения. В то время быть моральным по отношению к войне означало желать вечного мира. Но, вместе с тем, тысячелетний культ воинской доблести и славы продолжал существовать и усилился к наполеоновским войнам. Соединившись, антивоенный гуманизм и этика воинских добродетелей дали общую этику войны. С тех пор она развивалась, уклоняясь то в ту, то в другую сторону. Во время усиления националистических предвоенных настроений конца XIX - начала XX века во всем мире, а также под влиянием мировых войн и холодной войны прикладная этика, прежде всего в США, стала обосновывать существование справедливых войн. Речь шла о том, ради каких ценностей можно начинать войну, какими средствами она должна быть ограничена, какие действия на них допустимы. Но после ужасов милитаризма уходящего века, этика войны делает все, чтобы ограничить вооруженное насилие. В наши дни ее базой считается международное антивоенное законодательство, а задачей -формулировка новых правовых антимилитаристских норм и деятельность по предотвращению вооруженных конфликтов. Из классических произведений по этике войны в англо-американской литературе важно иметь в виду следующие: Lackey D.P. The ethics of war and peace. Englewood Cliffs, N.J., 1989; Christofer P. The ethics of war and peace: an introduction to legal and moral issues. Englewood Cliffs, N.J., 1994; Coates A.J. The ethics of war. Manchester, N.Y., 1997; Adler. M. How to think about war and peace. N.Y., 1944; Low A.M. Benefits of war. London, 1943; Paskins B. The ethics of war. Minneapolis, 1979; Roscoe J.E. The ethics of war, sying and compulsory training. London, 1914; The ethics of war and peace: religious and secular perspectives. Princeton, 1996; Walzer M. Just and unjust wars. A moral argument with historical illustrations. BasicBooks, a division of HarperCollins Publishers, 1992; War, morality, and the military profession. Boulder, Colo, 1986; Woods M., Buckenmeyer R. The morality of peace and war. Santa Barbara, 1974 (эта книга представляет собой ценную подборку высказываний многих мыслителей о войне). Общее настроение перечисленных книг сводится к утверждению, что войну нельзя раз и навсегда отвергнуть как сугубо безнравственное действо: бывают и необходимые войны в защиту основных демократических свобод. Но справедливыми их можно считать лишь в том случае, если они ведутся правильными средствами, т.е. не нарушают международные (главным образом, Женевские и Гаагские) конвенции; отсюда главной проблемой этики войны считается вопрос о степени допустимости вооруженного насилия. Решение о начале боевых действий не может быть принято только одной державой или группой стран - необходимо согласие ООН как гаранта мира на земле. С усилением позиций международных военных организаций войны постепенно уходят в прошлое. В наше время уже невозможно представить начало мировой войны.

Научная новизна исследования. В данной работе впервые в отечественной литературе предпринята попытка провести систематический философско-этический анализ нравственных оценок войны русскими религиозными фило- софами XX века. Для этого сформулированы основные моральные проблемы войны: проблема справедливых (священных) и несправедливых войн, средств ведения священной войны, общего смысла существования армии и указаны пути их разрешения. Проанализированы истоки русской философии войны, для чего в диссертацию включены параграфы о взгляде на проблему ведущих умов западной философии и отечественных мыслителей XIX века. Также в диссертации впервые рассматриваются взгляды отечественных мыслителей на нравственные качества и добродетели воинов, определяется значение военной тематики в общем контексте русской религиозной мысли. Впервые проведен анализ основных взглядов на нравственную составляющую войны русской военной эмиграции 20 - 40 гг.

Методология и источники исследования. Методология данной диссертационной работы определялась характером предмета и задачами исследования. Кроме основных методов философского рассмотрения, таких, как анализ текстов источников, анализ основных используемых понятий и формирование общих выводов на основе собранных данных, можно отметить ряд методологических особенностей представленной диссертации. Главной спецификой избранной темы, оказавшей влияние на методы исследования, является тот факт, что русской этики войны не существует как целостной системы. Ее приходится реконструировать, поэтому основной методологической задачей станет собирание разрозненных высказываний и размышлений многих отечественных мыслителей в единое целое.

Действительно, знатоку русской религиозной философии не трудно обратить внимание на то, что отечественные мыслители специально войне не посвятили ни одной книги. Исключение, правда, составляет В.В. Розанов, написавший даже две таких книги - «Война 1914 года и русское возрождение» (1915) и «В чаду войны» (1916), однако книги эти не представляют собой серьезного философско-этического исследования предмета, а являются заметками журналиста об окружающих его событиях, связанных с войной. Можно вспомнить также серию книг «Война и культура», издававшуюся в 1915-16 годах, где свои статьи в виде брошюр опубликовали многие известные русские мыслители, но эти произведения носят декларативный характер и не есть подробные философские исследования. НА. Бердяев и В.Ф. Эрн приурочили к Первой мировой войне сборники статей «Судьба России» (1915) и «Меч и крест» (1915), однако туда вошли размышления на самые разные темы, из которых военная проблематика - не самая главная. Есть также отдельные статьи и заметки на военные темы, но чаще всего мысли о нравственных проблемах войны русских философов разбросаны по их многочисленным произведениям и входят в различные общие контексты. Например, в контекст положения человека в современном мире (Н.А. Бердяев), кризиса правосознания (И.А. Ильин), разработки христианской политики (Л.П. Карсавин, Ф.А. Степун) и т.д. Чтобы собрать все эти контексты в единое целое, надо применить метод реконструкции или метод философского синтеза: сравнить и сопоставить различные смысловые блоки между собою, вычленить общую канву рассуждений.

Второй методологической особенностью станет «генетический анализ» избранной темы, т.е. исследование истоков русской религиозной этики войны. Н.А. Бердяев говорил, что до Великой (Первой мировой) войны «самостоятельной работы мысли над сложной проблемой войны у нас не происходило»¹⁴. С одной стороны, это утверждение верно, поскольку до мировой войны эта тема лишь изредка встречается в отечественной философии, тогда как во время грозного испытания она становится одной из популярнейших: печатается не только множество статей о войне, но и переводятся иностранные произведения на данную тематику. С другой стороны, до мировой Россия вела другие войны, и на них тоже реагировала отечественная философская мысль. Есть немало интересных высказываний о войне у славянофилов, К.Н. Леонтьева, Н.Я. Данилевского, Н.Ф. Федорова, B.C. Соловьева и, наконец, у Ф.М. Достоевского, оказавшего исключительное влияние на русскую религиозную философию XX века, в том числе и на самого Н.А. Бердяева. Но истоки российской военной мысли уходят еще глубже XIX века - во времена формирования регулярной армии при Петре I, во времена рассвета русского воинского искусства при Екатерине Великой. Связь этой эпохи с веком XX прослеживается в нашей диссертации.

Наконец, третья методологическая особенность обусловливается тем, что данное исследование относится к прикладной этике, которая всегда обращается к выводам тех наук, в чьей области ей приходится работать. Отсюда нам придется прибегать к фактам и выводам военной истории, использовать основные понятия и утверждения военной теории, психологии и социологии, приводить немало примеров из всех перечисленных наук. Однако все эти данные чрезвычайно ценны для раскрытия темы.

Что касается источниковедческой базы исследования, то тут можно выделить три направления. Во-первых, сама русская религиозная философия. Под ней мы понимаем целую плеяду мыслителей, появившуюся в нашей стране на рубеже XIX-XX веков, которых, выражаясь словами А.Ф. Лосева, «по гениальности можно поставить рядом со светилами европейской философии»¹⁵. Не вдаваясь в спор об оригинальности отечественной философской мысли и ее преимуществах и недостатках перед мыслью западной, отметим, что она бесспорно есть явление мировой, а не только национальной философской культуры. Однако одной из существенных ее особенностей всегда было почтительное и бережное отношение к достижениям философии западной. Это относится и к военной проблематике; все русские философы, писавшие о ней, несомненно знали о достижениях в этой области на западе. Тем более, если мы говорим о религиозной философии, значит русские мыслители в своих исканиях желали опираться в первую очередь на Священное Писание и Предание. Отсюда вопрос об оригинальности русской философии войны не кажется нам актуальным: она является и хотела быть в своих основах философией христианской. В нашем исследовании мы обязательно коснемся военной проблематики в античной, средневековой мысли, в философии Нового времени. Мы увидим немало заимствований оттуда у отечественных авторов. Но дело в том, что русские ¹⁴ Бердяев Н. А. Судьба России. М: Советский писатель, 1990. С. 178. ¹⁵ Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шлет Г.Г. Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991.

С. 67. мыслители заговорили о христианском взгляде на войну в то время, когда христианские идеалы оказались наиболее сильно подорваны - во время мировых войн. И их голос звучал достаточно непривычно в век тотального попрания прав человека и борьбы за них.

Целиком оригинальной русскую философию войны нельзя назвать еще и потому, что, как мы уже отмечали, она фрагментарна и не завершена. Но на ее основе, а также опираясь на теоретически-педагогическое наследие русской военной мысли XVII-XX столетий, в русской эмиграции 20-40 годов нашего века формировалась специальная философия войны. Военная эмиграция станет вторым источником нашего исследования. Она представлена такими именами, как А.А. Керсновский, П.Н. Краснов, Н.Н. Головин, А.В. и Б.В. Геруа, А.К. Баиов, Е.Э. Месснер, Б.А. Штейфон, Р.К. Дрейлинг и другими бывшими офицерами Императорской русской армии, которые, оказавшись на чужбине, занялись разносторонним постижением войны. Здесь мы встречаемся не только с завершенными и целостными исследованиями проблемы, как например книга А.А. Керс-новского «Философия войны», книга Н.Н. Головина «Наука о войне. О социологическом изучении войны», исследование А.В. Геруа «Полчища»¹⁶, но и с достаточно оригинальными концепциями природы и ведения войны. Эти произведения нам интересны еще и по той причине, что написаны они профессионалами военной науки, и мы в них находим образец философского мышления людей, знающих войну изнутри. Своей духовной основой бывшие российские офицеры признавали национальную военную доктрину, сформированную Петром I, П.А. Румянцевым, А.В. Суворовым и сделавшую русскую армию XVIII века непобедимой. Среди наследия военной эмиграции можно найти также ценные мысли о моральной проблематике, о психологии, о педагогике войны. Поэтому, говоря о русской нравственной философии войны XX века, мы должны обратиться и к творчеству военной эмиграции. ¹⁶ Всего же библиография русской военной эмиграции насчитывает более тысячи наименований. Об этом см. подробнее: Военная мысль в изгнании. Творчество русской военной эмиграции. Российский военный сборник. Выпуск 16. М: Военный университет, Русский путь, 1999. С. 551 - 576.

Итак, религиозная философия минувшего века вместе с творчеством военной эмиграции составят тему и предмет данного диссертационного исследования - «Нравственная проблемы войны в русской религиозной философии XX века».

Теоретическая и практическая значимость диссертации. Материалы диссертации и содержащиеся в ней выводы могут быть использованы в разных областях. Во-первых, они могут пригодиться для исследований по прикладной этике войны, которые, хочется верить, в скором времени появятся в нашей стране. Мы даже надеемся, что они могут вдохновить на подобные исследования. Во-вторых, они будут полезны для всех интересующихся русской религиозной этикой, в которой размышления о войне играют не последнюю роль. То же самое можно сказать и об истории отечественной философии, где тема об отношении к войне у нас практически отсутствует. Далее, в наше время много говорят о возрождении российской армии, о русских воинских традициях. Материалы представленной диссертации могут помочь в прояснении того идеала, которому должна соответствовать российская армия, в понимании общего смысла существования воинства. Наконец, мы живем в очень непростое время - переживаем очередную войну - и нам часто приходится сталкиваться со многими нравственными противоречиями, касающимися боевых действий и армейской службы. Есть ли такие цели, ради которых стоит вступать в войну? Всегда ли мир лучше боевых действий? Как совместить ведение войны с соблюдением прав человека? Какой должна быть современная армия: комплектоваться на основе всеобщей воинской повинности, либо быть целиком профессиональной? Выводы данной диссертации могут в некоторой степени помочь разрешить эти противоречия, или хотя бы могут пригодиться для аргументации в отстаивании той или иной позиции.

В практической преподавательской деятельности материалы и выводы диссертации могут лечь в основу самостоятельного спецкурса по обозначенной теме, а также могут входить отдельными темами в курсы по русской религиозной этике и истории отечественной философии. Возможно их использование и в курсах по социальной философии, в теме о войне, а также при формировании специальной дисциплины «Философия войны».

Апробация темы диссертационной работы. Тема, план, основные положения и выводы представленной диссертационной работы обсуждались на аспирантских семинарах и заседании кафедры этики философского факультета МГУ им. Ломоносова. Диссертация прошла обсуждение и рекомендована к защите (Протокол № V от 10.11.2000). Автор делал доклады по теме исследования на научных конференциях: «Этика и мораль в современном мире» - МГУ им. Ломоносова, философский факультет, 27 января 2000 г.; «Мораль и право в современных условиях» - Московская академия экономики и права, 23 февраля 2000 г.

Основные идеи данной работы отражены автором в следующих публикациях:

Скворцов А. А. Нравственное значение войны в современном российском обществе // Мораль и право в современных условиях: Тезисы ежегодной научно-практической конференции, 23-24 февраля 2000 г. М.: МАЭП, ИИК «Калита», 2000. С. 48 - 51. 0,1 п.л.

Скворцов А. А. Русская философия о нравственном смысле войны // Целостность человека и личности в мире современного знания: Сборник науч. труд. Липецк: Липецкий государственный технический университет, 2000. С. 124 - 128. 0,2 п.л.

Скворцов А. Косово и Метохия: можно ли защитить права человека посредством насилия? // Интернет: ., 2000. 5 п.л.

Скворцов А.А. Нравственные проблемы войны // Подъем. Воронеж, 2001. № 2. - находится в печати. 0,6 п.л.

Структура диссертационной работы сформирована исходя из цели и задач исследования и состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Во Введении обосновывается актуальность исследования, формулируются его цель и задачи, характеризуется степень разработанности темы, показывает- ся научная новизна, указываются особенности методологии и источники исследования, отмечается теоретическая и практическая значимость работы. Первая глава - «Рассуждения о войне в западной этике и русской религиозной этике XVII-XIX веков» - состоит из двух параграфов: «Западная этика о войне» и «Русская религиозная этика XVII-XIX веков о войне». Вторая глава - «Русская религиозная философия XX века об основных нравственных проблемах войны» - включает в себя три параграфа: «Нравственная оценка войн», «Проблема допустимых средств ведения священной войны» и «Полемика русской религиозной философии XX века с идеей непротивления злу силой Л.Н. Толстого». Третья глава, названная «Русская религиозная философия XX века о нравственных качествах воина и задачах армии», состоит из двух параграфов: «Добродетели совершенного воина» и «Армия, воинская служба и государственная военная доктрина». В Заключении повторяются основные выводы работы, подводятся ее итоги и указываются перспективы дальнейших исследований.

. Западная этика о войне

Сегодня в мире нет ни одного человека, исключая младенцев, не ведающего, что такое война. Некоторые знают ее по личному опыту участия в боевых действиях, другие - по книгам, телерепортажам, рассказам. Однако в комплексе наук, изучающих войну как социальное явление, единства во мнении по поводу самого понятия нет. В самом деле, зададимся вопросом: что такое война? Воображение сразу рисует вооруженную борьбу, происходящую между группами людей. Но всегда ли война там, где оружие? Если да, то какое оружие, в таком случае, применяется в экологической, торговой, «холодной», дипломатической войнах, о которых нередко можно услышать? К тому же, всякую ли вооруженную борьбу можно считать войной? В крупных городах едва ли не ежедневно случаются перестрелки; неужели это тоже война?

Споры о понятии ведутся очень давно. Сегодня можно выделить несколько наиболее влиятельных точек зрения, которые скорее не противоречат, а дополняют друг друга. Первая из них (условно назовем ее социобиологической) придерживается мнения, что война есть форма межгрупповой агрессии, вплоть до массовых убийств, унаследованная человеком от животного мира. Ее разделяли эволюционистские теории (Дарвин, Спенсер, Гексли), социал-дарвинизм (Сам-нер, Гумплович, Уилсон), психоаналитические теории (Фрейд, Адлер, Фромм), современная этология (Лоренц, Тинберген). Согласно им, коллективная борьба встречается среди животных, например, К.Лоренц говорил о войне среди крыс. Тем самым, она не есть нечто противоестественное, а напротив - вполне естественное явление. Однако коллективная агрессия понятие более широкое, чем война. В него может входить и преступность, и терроризм, и другие формы насилия. Для войны необходим достаточно высокий уровень социального устройства, хотя бы первые примитивные общественные образования, вполне осознающие свои цели и готовые организованно бороться за свои интересы. Поэтому, на наш взгляд, говорить о войне можно начиная со сложившегося родового строя, а не с первобытно-общинного. А что касается животных, то применительно к ним уместнее говорить не о войне, а именно о межгрупповой агрессии. Ведение же войны есть рациональное целенаправленное действие осознавшей себя социальной группы, отстаивающей свои интересы. Отсюда вытекает вторая точка зрения, не менее распространенная, чем первая, которую можно обозначить как политологическую. Согласно ей, война есть не просто форма коллективной борьбы, а достаточно хорошо организованное, вооруженное противостояние двух независимых политических групп (племен, народов, государств, классов и т.д.), противоположных по своим интересам и целям. Этот взгляд, в первую очередь, связывается с произведением К. Клаузевица «О войне», где он провел жесткую связь между войной и политикой. Однако эту связь прекрасно понимал еще Аристотель, а до него Платон; и вообще, близкое родство между войной и политикой очевидно. Но из этого родства вытекает, что война появляется там, где есть власть, где есть борьба за власть и где есть то, над чем можно властвовать, т.е. собственность. Таким образом, война есть организованная политическая борьба за свое благосостояние и могущество. В наше время об этом говорят марксистские теории, геополитические исследования (Маккиндер, Хантингтон), современная политология.

Третью точку зрения на понятие войны можно обозначить как военно-техническую. Она обращает внимание на внешнюю сторону явления и считает его вооруженным противоборством между группами людей. Пока нет достаточно развитых средств вооружения и регулярных армий, то нет и войны, а значит она могла появиться не раньше первых рабовладельческих государств. Недостаточно осознавать то, за что стоит воевать; надо еще понимать, чем и как воевать. Отсюда необходимы хотя бы элементарные знания о тактике боя, оперативном искусстве, стратегии; без них нет войны, есть лишь стычки и драки. Это мнение распространено среди представителей военной науки. Наконец, четвертая позиция, назовем ее морально-правовой, в принципе согласна с остальными тремя, что война есть групповая агрессия, предпринятая ради собственных политических интересов и ведущаяся посредством вооруженной борьбы, но обращает особое внимание на то, что боевые действия всегда связаны с неисчислимыми страданиями, разрушениями и жертвами. Если же их нет, если все снаряды летят впустую, а выстрелы гремят в воздух, то это мы наблюдаем учения, акции устрашения, все что угодно, но только не войну. В нее вооруженное столкновение перерастет лишь тогда, когда число погибших превышает одну тысячу за год. Если же их меньше, то мы имеем дело с вооруженным конфликтом. Именно количество жертв отличает войну от иных организованных форм насилия. Этот взгляд лег в основу множества международно-правовых конвенций и договоров по ограничению средств ведения боевых действий. Для них неважно, какие причины и цели стоят за той или иной войной, главное надо ограничить насилие.

. Русская религиозная этика XVTI-XIX веков о войне

На протяжении своей более чем тысячелетней истории России постоянно приходилось воевать. Так произошло не только из-за ее географического положения, но также из-за нежелания уступать противникам в принципиальных спорах, из-за национально-политического уклада, который многим недоброжелателям приходился не по душе. Частые войны требовали создания сильной армии, и Россия создала победоносное войско, сделавшее нашу страну одной из величайших военных держав. Весь мир знает русских военных гениев - Петра I, П.А. Румянцева, А.В. Суворова, М.И. Кутузова, М.И. Скобелева, Г.К. Жукова, многие страны стали свидетелями славы русского оружия.

Отечественная духовная культура не мало потрудилась над осмыслением военного опыта страны. Литература и живопись донесли до нас описания сражений, образы воинов и их подвиги, историческая наука показала роль войн в нашей истории, логику их развития, музыка донесла песни и марши минувших сражений. Не осталась в стороне и философия, а также ее важнейшая часть -этика, на долю которых выпало выяснить смысл и цели войн, главное назначе 52 См. «Введение». ниє войска, дать нравственную оценку вооруженной борьбе, выяснить обязанности воинов перед Родиной и неприятелем. Трудно сказать, когда появляются первые именно философские размышления о войне в русской культуре. Философия предполагает достаточно подробное и всестороннее рассмотрение явления, которые в завершенном виде появляются у нас только к концу XIX века. Нас же, исходя из обозначенной темы, интересуют этические размышления о войне в контексте отечественной религиозной мысли. Что значит «этические»? Это значит, что в них должно быть указано на некое совершенное поведение, ведущее человека к осуществлению идеала добра. Такие размышления, например, встречаются уже в древнерусских сказаниях об Илье Муромце, монахе-воине, защитнике родной земли, о Добрыне Никитиче, бьющемся со змеем, в котором нетрудно усмотреть библейский символ мирового зла. В «Повести временных лет» (XII в.) мы встречаемся с идеей собирания и защиты русских земель посредством вооруженной силы; объединенная Русь представлена включенной в мировую историю, хранительницей библейского предания. Здесь же мы встречаемся с деяниями первых русских святых - Бориса и Глеба, княгини Ольги, князя Владимира. Нравственные наставления защитникам родной земли даны в «Поучении Владимира Мономаха» (XII в.): «Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир и отгони зло, и живи во веки веков»53. О тяжелых временах ордынского ига рассказывают «Слово о полку Игореве (XIII в.) », осуждающее междоусобные распри и зовущее Русь к единению, «Сказание о Мамаевом побоище» и «Задошцина» (XIV в.), повествующие о героизме русских воинов, о победе христианской Руси над язычниками-татарами. Образ мудрого богобоязненного князя-патриота, совершенного христолюбивого воина дан в «Житии Александра Невского» (XIII в). Жанр героического эпоса прославил дела Ивана Грозного; в «Истории о Казанском царстве», в «Повести о прихож-дении Стефана Батория под град Псков», в «Сказании Авраама Палицина» (XVI в.) проведена идея защиты России от иноземных оккупантов, подвижнического служения воинства Богу, Царю и Родине.

53 Повесть временных лет. СПб.: Азбука, Книжный клуб «Терра», 1997. С. 169. Первым наиболее полным документом по русской военной этике можно считать «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей», составленное при Алексее Михайловиче (1647). Это произведение написано уже не в стиле былин и сказаний, хотя, несомненно, они повлияли на его идейное содержание, а в форме нравственного кодекса воина, и представляет собой древний аналог современного боевого устава сухопутных войск. В нем проводится мысль, что служение Родине с оружием в руках - богоугодное дело, отнюдь не противоречащее заповедям Христа. Напротив, совершенный воин должен быть совершенным христианином, стоящим на страже веры и Родины. Однако ему, из-за нелегкого воинского труда, быть может, наиболее сложно бороться с грехами. Отсюда устав гласит, что «ратному же человеку... когда он против недруга идет, и он всегда в смертном страхе и подобает ему мерное житие вести паче чернца в монастыре, потому что он в великом страховании»54. Такой воин, укрепленный в христианской добродетели, не станет творить военные преступления, ибо его задача - не творить зло, а утверждать добро. Вот как рисует его образ «Учение...»: «Первое, надобе им Господа Бога в сердцы своем имети. Второе недруга во зрении и в очех. А третье оружие в руках держати»55. Эта последовательность очень характерна для русской воинской культуры, и мы встретимся с ней еще не раз: сперва надо воспитать душу воина, а затем прививать ему навыки боевого искусства, ибо солдат - в первую очередь христианин и должен стараться выиграть самую сложную битву - с греховными поступками и помыслами. В «Учении...» мы находим и четко проведенное различие между несправедливыми и справедливыми войнами. Первые, «промеж усобные или жилецкие..., всех страшнее и позорнее», другие - «явные и всемирные войны..., есть справедливы» и «ведены бывают против тех, которые Божий чести и слова его ищут попрати и изгоняти, и которые есть враги имени Христову»56. Можно заметить, что данное разделение взято из творений Отцов Церкви,а весь нравственный пафос «Учения...» повторяет европейское средневековое учение о войне. Но русская религиозная культура есть христианская и никогда не отрицала, а напротив, старалась укрепить свою связь со Священным Писанием и Преданием. В области военной христианской мысли отечественная культура много переняла у святителей православного востока, но она создала совершенно неповторимые образы святых воинов, ставших идеалами многих поколений русских людей: Ильи Муромца, Владимира Киевского, Андрея Бо-голюбского, Александра Невского, Дмитрия Донского, Александра Пересвета, Андрея Осляби и многих других.

. Русская религиозная философия о средствах ведения боевых действий

Священная война ведется в защиту высших духовных святынь, но убеждение в святости отстаиваемых идеалов еще не гарантирует, что война праведна. Ее нужно вести нравственно допустимыми средствами. Глубоким заблуждением надо признать точку зрения, считающую, что на войне не может быть никакой морали: на ней все дозволено. Да, война - страшное событие в жизни любого народа, на ней происходят вещи, противоречащие многим нравственным требованиям, но именно поэтому надо утверждать даже самый минимум добра, встречающийся среди вооруженного насилия. Как совершенно справедливо заметил Н.А. Бердяев, «человеческое должно утверждаться даже в страшных ус-ловиях войны» . Однако, как следует из предыдущего параграфа, на войне случается иногда не малое, а великое добро. Происходит это в том случае, если применяющий вооруженную силу не преследует никаких корыстных целей, а напротив, осуществляет коллективное самопожертвование ради мира и жизни людей. Но трагедия войны состоит в том, что святые цели достигаются безнравственными средствами, которые неминуемы. Если же война невозможна без насилия, то надо, во-первых, заставить насилие служить добру, во-вторых, по возможности ограничить его. Любая философия войны говорила, что есть методы ведения боевых действий, недопустимые ни при каких обстоятельствах. Именно этим отличается война от вооруженного разбоя и терроризма. В современном мире неприемлемыми, а значит, негуманными средствами считаются: убийства и насилие над мирными жителями, жестокое обращение с ранеными и пленными, применение оружия, способного повлечь за собой огромные жертвы и разрушения, а также слишком большой ущерб для здоровья раненых; вероломное нападение, саботаж и террор в тылу противника. Нас же интересует, как проблему допустимых средств войны решала русская религиозная этическая мысль. Этот вопрос для нее был очень непростым, поскольку христианская мораль, из которой она произрастала, казалось бы, противоречит любому вооруженному насилию.

Первое, самое бесчеловечное требование, предъявляемое войной, - необходимость убивать. С требованием умирать христианское сознание согласно, ибо жертвенность - одна из высших добродетелей верующего. Как блестяще сказал Л.П. Карсавин: «Кто хочет быть совершенным, должен знать, что цена совершенства - жертвенная смерть» . Но с надобностью убивать своего ближнего, пусть даже врага, примириться очень сложно. Здесь мы сталкиваемся с ситуацией, которую И.А. Ильин назвал «основным нравственным противоречием войны» и сформулировал его так: «Может ли человек разрешить себе по со Бердяев Н.А. О назначении человека вести убиение другого человека»54? Причем требуется убить не случайно, как то полагал B.C. Соловьев, а умышленно, используя при этом все возможные приемы военной хитрости, все новейшие армейские орудия уничтожения. Это нравственное противоречие можно заострить еще больше, указав на то, что самое нравственное поведение, связанное с защитой высших духовных святынь и жертвой собственной жизнью ради блага другого, приходится осуществлять столь безнравственным способом, как убийство. При этом совести христианина не становится легче от разного рода смягчающих обстоятельств, приводимых обычно в защиту воина. Говорят, что долг перед Родиной снимает грех лишения жизни, но это не верно: убийство все равно остается убийством. Быть может, атеист или человек, исповедующий иную религию, так не считают, но христианину убийство запрещено и Декалогом Моисея, и Нагорной проповедью Христа. Указывают также, что на войне происходит своего рода естественный отбор: не уничтожаешь ты, уничтожают тебя, и убийство есть лишь самооборона. Но христианин не может жить по законам естественного отбора, он живет по заповедям Божим, которые говорят прямо: «Не убий». Говорят еще, что в современной войне многие убийства происходят случайно: нажимаешь кнопки, получаешь на мониторе результаты. Но это не только не оправдание, а даже не отговорка: хоть и не видя смерти, но все равно запускающий ракеты прекрасно знает, что один пуск уносит множество жизней противника. Не оправдывает убийства и тот аргумент, что во время священной войны уничтожать приходится врагов, которые есть отъявленные убийцы и насильники. Однако они тоже люди, созданные по образу и подобию Божию, и мы не можем, подражая Творцу, останавливать их жизнь; для этого у нас нет Его совершенства и любви. Наконец, сам Спаситель говорит: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас» (Мф. 5, 44). При этом вопрос о нравственной допустимости убийства на войне касается не только солдат, но и всех людей, ибо, как точно заме Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. М: Русская книга, чает И.А. Ильин: «Мы слишком хорошо понимаем, что мы не убиваем сейчас только потому, что за нас убивают другие»35.

Несмотря на все оправдательные доводы и отговорки, убийство все равно остается большим грехом - в этом согласны и Ильин, и Карсавин, и Бердяев, и другие. Но можно ли считать в таком случае воинов погибшими грешниками? Нет, нельзя; и в пользу этого утверждения можно тоже привести свои аргументы. Во-первых, достаточно сильно действует психологический аргумент, который с характерной для него силой выражает Н.А. Бердяев: «Воины - не убийцы. И на лицах воинов не лежит печать убийц. На наших мирных лицах можно чаще увидеть эту печать»56. Действительно, кто назовет убийцами воинов, которые защитили многие тысячи жизней, которые своим тяжелым, смертельно опасным трудом отстаивали право на жизнь целых народов? Бывают, конечно, и солдаты-убийцы, военные преступники, не считающиеся ни с какими нравственными нормами на войне, но их осуждает весь мир. Кроме их осуждения, этика должна оправдать воинов, защищающих мир от подобных преступников. Очевидно, что убийство на священной войне и убийство в грабительском походе - два совершенно разных по моральной ценности поступка; христолюбивых воинов не поворачивается язык назвать «убийцами».

. Добродетели совершенного воина

В первых двух главах мы говорили о священной войне и о правильных средствах ее ведения. Но для того, чтобы воину было под силу вынести основное нравственное противоречие войны, связанное с необходимостью убивать, не превратившись при этом в жестокого убийцу, а также для того, чтобы он мог выполнить свой долг по защите Родины, он должен обладать сложной системой нравственных добродетелей. Обсуждение этой проблемы стало важнейшей темой всей русской религиозной этики войны, и это не случайно. С начала XX века любая военная стратегия планировала вести сражения в трех стихиях: на земле, на воде и в воздухе. После Второй мировой к ней добавилась четвертая -душа воина. Стали разрабатываться идеи информационной войны, манипули-рования сознанием, появились первые образцы психотропного оружия . Им ставилось задачей так изменить психику воина, чтобы он навсегда потерял возможность сопротивляться. Как ядерные ракеты сегодня направлены на территорию противника, так и на души солдат возможного или реального врага направлены ныне десятки средств психического воздействия, в состав которых входят и средства массовой информации, и агенты влияния в других странах, и специальные приборы электромагнитного воздействия на нервную систему человека и т.д. Очевидно, что сегодня и в будущем войны будет выигрывать тот, кто сумеет сохранить неразвращенными вражеской пропагандой души своих солдат и, напротив, сможет доказать всему миру вину противника.

Во все времена философы спорили о том, что главное в бытии - дух или материя. Для военного дела ответ уже давно найден: дух определяет исход боя, его материальные результаты. Можно создать самое современное оружие, но оно все равно будет управляться людьми, и если они поддадутся на пропаганду врага, то оружие окажется в лучшем случае бесполезным, а в худшем обернется против своей же страны. Вывод о том, что дух войска - главная составляющая побед, подкреплен множеством исторических фактов, высказываниями знаменитых полководцев и военных ученых. Например, известно высказывание Наполеона Бонапарта: «Моральная сила в военных успехах исходит на три чет-верти, тяга же реальных сил входит лишь на одну четверть» . Так же отважный покоритель Европы ХУПІ в. Карл XII говорил, что с пятнадцатью тысячами подготовленных солдат он может смело идти на весь мир, а наш А.В. Суворов утверждал: «Подавай нам десяток на одного - всех побьем, всех повалим!»3. Наконец, абсолютный авторитет для всей западной стратегии Карл Клаузевиц говорил, что «моральные величины на войне занимают самое важное место»4, причем под «основными моральными потенциями» он понимал «таланты полководца, воинскую доблесть армии и дух комплектующего ее народа»5. Об исключительно важном значении духовной, морально-волевой составляющей сражения говорила и русская военная наука. Один из выдающихся стратегов-теоретиков XIX века М.И. Драгомиров писал, что «имеет больше шансов на успех не тот, у кого оружие лучше, а тот, у кого энергия человека (умственная и нравственная) не притуплена»6; а вот мнение одного из самых ярких отечественных военных ученых уже XX века Н.Н. Головина: «Великими практиками военного искусства давно установлен закон главенствующего значения духов-ного элемента в бою» . Наконец, А.А. Керсновский, подводя итог двухсотлетней истории военной мысли в Императорской русской армии, отмечает: «Превосходство духа над материей во все времена составляло основу русской национальной военной доктрины»8. Если духовный фактор в войне столь важен, то необходимо было разработать специальную дисциплину, чьим предметом стала бы «стратегия духа». Такой наукой стала военная психология. Она, по мысли Н.Н. Головина, немало сделавшего для развития данной области знания, делится на коллективную психологию войска и индивидуальную психологию бойца, предмет которой он определяет как «изучение деятельности человека под угрозой опасности»9. Военная психология, как мы уже указывали в первой главе, зародилась в Европе в конце XIX - начале XX века и стала бурно развиваться накануне и во время Первой мировой войны. Ее появление связано с именами Г. Лебона, Б. Элтинге, Л. Гоше, Г. Патрика и других. Но и российская военная наука в области изучения духовной составляющей боевых действий не отставала от западных ученых. Классическими произведениями русской военной психологии стали работы: Зыков А.И. Как и чем управляются люди: Опыт военной психологии (СПб., 1898); Головин Н.Н. Исследование боя: Исследование деятельности и свойств человека как бойца (СПб., 1907); Резанов А.С. Армия и толпа: Опыт военной психологии (Варшава, 1910); Изместьев П.И. Из области военной психологии (Варшава, 1911); Ухач-Огорович Н.А. Военная психология (Киев, 1911) и др10. После Великой войны, после катастрофы нравственного разложения, постигшей русскую армию, исследования по военной психологии продолжили мыслители-эмигранты. Ими были созданы следующие замечательные книги: Краснов П.Н. Душа Армии. Очерки по военной психологии (Берлин, 1927); Вейгелин Г. Памятка о морали и психологии: Из поучений военных авторитетов (Ревель, 1928); Дрейлинг Р. Военная психология (Белград, 1935); Брюнелли П. Душа Армии (Женева, 1946) и другие, а также множество статей и заметок. Главными темами русской военной психологии было изучение душевного состояния воина во время боя или несения службы, основные опасности, угрожающие психике людей, меры возможной защиты от этих опасностей, а также воспитание особых качеств, благодаря развитию которых бойцы и командиры могли бы нести все тяготы войны. Этими качествами должны стать не только специально военные, как например, физическая подготовка, боевая выучка, быстрота реакции и т.д., но и, главным образом, религиозно-нравственные добродетели бойца. Здесь военная психология стыкуется с другой дисциплиной - военной педагогикой, занятой изучением вопроса, как из простого гражданского человека можно сделать воина. Однако воспитание защитника Родины - дело не только армейской службы; очевидно, что качества патриотизма, любви к родной нации и культуре, главные нравственные добродетели закладываются с самого раннего возраста, и их воспитание - задача всего общества. Во время службы эти качества должны укрепляться, а на войне они подвергаются суровой проверке. В данном параграфе речь пойдет о нравственных добродетелях бойцов и командиров.

Первое, с чем сталкивается обычный гражданский человек, попав на войну, - резкая смена обстановки. Ему очень сложно привыкнуть к тому, что теперь его жизнь будет проходить в сложных полевых условиях и все время подвергаться опасности. Начало войны не зависит от воли простых людей, вынужденных либо по мобилизации или по роду военных занятий участвовать в боевых действиях, поэтому далеко не все желают идти на фронт и жертвовать своим благополучием и жизнью. Им кажется, что эта война им не нужна и затеяна не в их интересах; исключение могут составлять разве что освободительные войны, сопровождающиеся всеобщим духовным подъемом. Но, как правило, задача военной педагогики и пропаганды с первого дня войны состоит в том, чтобы доказать каждому бойцу: война ведется ради жизненно-важных интересов его страны, ради высших нравственных идеалов; она - не действие безличного государства, а совершенная необходимость для Родины, а значит, личное дело каждого ее гражданина. «Чем выше идеалы, за которые борется армия, тем доблестнее ведет она себя на войне»11, - отмечал генерал и талантливый писатель П.Н. Краснов. Первые недели на войне, связанные со сменой обстановки, проходят очень трудно, но потом все меньше и меньше воинов продолжаютac

Похожие диссертации на Нравственные проблемы войны в русской религиозной философии XX века

Смерть как проблема нравственной философииВарава Владимир Владимирович

Феномен веры в русской религиозной философии конца XIX - XX веков : Ценностно-этический аспектСарапулов Евгений Владимирович

Соборность как нравственный идеал в русской религиозной философии конца XIX - начала XX вековЗасухина Виктория Николаевна

Опыт новомученичества в Русской православной Церкви XX века: религиозно-этический анализ (По трудам игумена Дамаскина (Орловского)) Капура Наталия Владимировна

Этический портрет бедняка: на материале европейского и североамериканского кинематографа XX векаМаксимова Полина Александровна

Этический анализ концепта свободы в русской литературно-философской мысли конца XIX - начала XX векаМальцева Светлана Георгиевна

Проблема сердца в русской религиозной философии XIX века : Этический аспектМерцалова Людмила Ивановна

Проблема вины в русской этической мыслиИванова Наталья Валентиновна

Феномен социальной этики : на материалах русской философии XIX-XX вв.Попов Борис Анатольевич

Проблема нравственного отношения к природе в русской философии середины XIX - начала XX вв. в контексте современной экологической этикиУдалова Надежда Егоровна