Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Перемена лиц в обязательстве как институт гражданского права 16
1.1. Возникновение и развитие института перемены лиц в обязательстве 16
1.2 Правовая характеристика оснований перемены лиц в обязательстве... 29
1.3, Ограничение прав, передаваемых при перемене лиц в обязательстве 59
Глава II, Правовая природа цессии 76
2.1. Понятие и содержание цессии 76
2.2. Взаимоотношения сіорон при уступке требования 98
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 116
БИБЛИОГРАФИЯ 125
- Возникновение и развитие института перемены лиц в обязательстве
- Ограничение прав, передаваемых при перемене лиц в обязательстве
- Понятие и содержание цессии
Введение к работе
Актуальность темы исследования
В условиях развивающегося гражданского оборота предпринимательская деятельность довольно часто приводит хозяйствующих субъектов к необходимости замены лиц в обязательствах, делая последние более подвижными, гибкими, приспособленными к динамичным условиям рынка.
Развитие института перемены лиц в обязательстве, создает возможность распоряжаться имущественными правами (обязанностями), г.е, превращает их в полноправные объекты товарооборота. Особенностью таких объектов является то, что вместо традиционной передачи товаров (выполнения работ, оказания услуг) передаются права (обязанности) па товары (работы, услуги). Иными словами право отделяется от объекта и само становится объектом правоотношений. Возникает так называемое «право на право».
Институт перехода обязательств имеет давнюю историю и традиционно квалифицируется как отношения по правопреемству. При этом некоторые авторы относят момент его возникновения к римскому праву. Однако, как свидетельствуют исторические документы, широкого практического применения и, следовательно, надлежащего правового регулирования, цессия в римском праве не получила из-за того, что «римляне смотрели на обязательственное отношение как на строго личную связь между его участниками, при которой всякое изменение его индивидуального состава представлялось нарушением его существа и вело к его прекращению»1.
По ныне действующему отечественному законодательству перемена лиц в обязательстве представляет собой институт гражданского права, отражающий потребности и динамику современных рыночных отношений, когда за период исполнения обязательства замена субъектов происходит неоднократно. Характерно, что во многих обязательствах такие изменения предполагаются
Вавин Н, Г- Природа и понятие договорной цессии в современных законодательствах // Огшск из журнала Юридический вестник. 1916. Книга Х1П(1)).
изначально, т.е. уже в момент возншшовепия правоотношения, например, передача другому лицу векселя или иных цепных бумаг па предъявителя.
Однако, как показывает исследование, действующее законодательство не обеспечивает достаточной полноты и эффективности правового регулирования отношений правопреемства, а в некоторых случаях допускает коллизию норм. В связи с чем правоприменительная практика характеризуется определенной непоследовательностью и противоречивостью. Например, суды, рассматривая споры о перемене лиц в обязательстве, решают вопрос: какие права перешли материальные или процессуальные; иногда в процессе о банкротстве суды правомерность цессии ставят в зависимость от решения комитета кредиторов, который не обладает правами на передаваемые требования; перемена лиц в обязательстве на стадии исполнительного производства также не имеет единой доктрины и как результат - систематические судебные споры. Перечень можно продолжить.
Одной из причин создавшегося положения является слабая теоретическая проработанность указанных проблем, и, соответственно, отсутствие надлежащего доктринального обоснования необходимых изменений законодательства.
Вышеизложенное состояние правовой регламентации и теоретической разработанности перемены лиц в обязательстве свидетельствует о се актуальности, которая предопределила выбор темы диссертационного исследования и обусловила необходимость комплексного анализа теоретических и практических проблем, возникающих при перемене лиц в обязательстве. Научная разработанность темы:
Имеющиеся по данной тематике работы и исследования затрагивают, как правило, отдельные аспекты отношений перемены лиц в обязательстве, при этом значительное их количество посвящено частным проблемам, касаюнщмея договора перевода долга, в то время как переход права (требовашія) не получил достаточно полного научно-пракшческош анализа.
Настоящая работа содержит системное исследование правовой природы института перемены лиц в обязательстве, ^то законодательное регулирование, а также отдельные теоретические и практические проблемы, связанные с договорами уступки права (требования); проведен анализ судебной практики с позиций общей теории обязательственного права, а также - на предмет ее соответствия основным тенденциям развития гражданского оборота.
В российской дореволюционной и советской литературе имеются работы ученых, которые можно взять за основу для научно-практической разработки проблематики перемены лиц в обязательстве. В разное время эту тему освещали такие авторы, как: К.Н. Анненков. М.М Агарков, ММ. Брагинский, Ю.С. Гамбаров, Л.М Гуляев, Н.А. Дювернуа, О.С, Иоффе, Д.И. Мейер, И.Б. Новицкий, КЛХ Победоносцев, И.М.Тютрюмов, В.М, Хвостов, ГШ. Цитович, Г.Ф. Шершеневич, и ряд других авторов.
Зарубежная правовая литература также содержит обширный круг работ по проблемам цессии. К примеру, эти вопросы рассматривали Ф.Савиньи, К. Б^рнштсйн, Р.Саватьс и другие авторы.
Из современных авторов, исследовавших вопросы перемены лиц в обязательстве можно назвать: AJL Пантелеева1, С. Д. Миіранова,2 которые проделали работу на уровне диссертаций, Л.А. Новоселова опубликовала значительное количество работ, специально посвященных уступке права требования, а также рассматривала эти вопросы применительно к векселям/
Пантелеев АЛ. Момент перехода права собс і ценности по договору купли-продажи // Дне.... канд, юрид. наук М. 1997,
2Мигранов. С. Д. Перемена лиц в обязательстве: вопросы теории и практики //Дис,. ., канд юр ид наук. М 2006.
Новоселова Л.А, Уступка права требования по доювору теория и практика. Законодательство, 1997. N 6. С Л 9.; Ее же: Права и обязанноеш пелента и цессионария. Гражданин и право, 2003, N 3 - 4; Вексель в хозяйственном обороте: Комментарий практики рассмотрения споров. М Статут, 2003.
И все же miioj ие проблемы, в том числе вышеперечисленные, остались не исследованными. По этой причине, а также вследствие обновления законодательной базы, развития цивилистической пауки, изменения экономической ситуации в стране - теоретическая концепция и законодательная основа перемены лиц в обязательстве требуют обновления и совершенствования.
С учетом изложенного, избранная для диссертационного исследования тема представляет обоснованный научный и практический интерес.
Цель работы - на основе анализа теоретических положений гражданского законодательства РФ и практики использования перемены лиц в обязательстве, а также с учетом тенденций развития рынка, уточишь теоретические положения перемены лиц и обязательстве как института права, разработать и обосновать предложения по совершенствованию гражданского и предпринимательского права в тгой области.
Достижение поставленной цели осуществляется путем решения следующих исследовательских задач:
исследовать становление и развитие перемены лиц в обязательстве как института гражданского права с тем, чтобы сформировав наиболее полное научно-практическое понятие и доказать, что отечественное законодательство базируется на Германской концепции перемены лиц в обязательстве;
провести научный анализ институтов, сопутствующих уступке права требования, выявить коллизию норм между цессией и смежными разделами гражданского права;
рассмотреть правовые проблемы охраны прав субъектов, участвующих в цессии на различных стадиях исполнения обязательства, в том числе исполнительного производства и предложить критерии ограничения прав субъектов на уровне закона, которые позволили бы установить баланс частных и публичных интересов;
выявить проблемы уступки прав по т,н, «длящимся договорам» и предложить пути решения.
Объектом исследования являются гражданско-правовые отношения, возникающие в связи с переменой лиц в обязательстве.
Предмет исследования составили исторические и современные законодательные и иные нормативные акты о перемене лин в обязательстве, основные труды дореволюционных, советских и иостсоциалистических авторов о перемене лиц в обязательстве, а также арбитражной практика.
Методологическую основу исследования составил диалектический метод познания правоотношений, возникающих при перемене лиц в обязательстве. Анализ предмета настоящей работы осуществлялся на основе законов формальной логики, автор руководствовался также частными научными методами исследования, такими как историко-правовой, системно-структурный, социально-правовой, сравпителыю-праиовой, конкретно-социологический, статистический, которые в сопокупности позволили провести комплексный доктринальпый анализ исследуемого явления. Теоретическая база исследования
Диссертационная работа основана на трудах известных: отечественггых и зарубежных ученых-правоведов по теории обязательственного права, в том числе: Т.Д. Лбовой, М.М. Агаркова, В.Л. Белова, М.И., К. Бериштейна, Брагинского, Б. Випдшейда, В.В. Внірдпского, Ф.К. Гавзе, Д,М Генкина, В.Э, Гсрцснберга, НА Дювернуа, О.С, Иоффе, К,Д. Кавелина, О.Г. Ломидзе, Д.И, Мсйсра, С. Л Муромцева, ФЛС. Нсйбеккср, КБ. Новицкого, Л.А. Новоселовой, И.С. Перетерского, К.П. Победоносцева, Савиньи Ф.К., А,П. Сергеева, К.И. Скловского, П.И, Стучкгк Ю.К. Толстого, И.М. Тютрюмова, Б.Б, Черепахина, В.Ф, Чигира, П.П. Цитоиич, Г.Ф. ІІІершеневича, ЯЛТ. Щапова, В,Ф. Яковлева и др.
Кроме того, в работе учтены результаты научных исследований авторов, укачанных в подразделе «Научная разработанность темы», а также общетеоретические труда С.С. Алексеева, К.Н. Анненкова, М.Н. Марченко и др.
Кроме того в диссертации использованы исторические и ныне действующие законодательные и иные нормативные акты российского права, регулирующие перемену лиц в обязательстве, также исследованы зарубежные нормативные источники, регламентирующие аналої ичпые правоотношения.
Эмпирической базой исследования явились судебно-арбитражные решения, вынесенные по результатам рассмотрения споров, связанных со сделками уступки права (требования) и перевода долга В ходе проведенного исследования был проведем глубокий анализ судебной практики, нашедшей сюе отражение более чем в 70 постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ и постановлениях Федеральных арбитражных судов округов за период с 1995 по настоящее время.
Научная новизна исследования состоит в том, что и данной работе системному анализу подвергнуты теоретические положения гражданского законодательства РФ и арбитражная практика о перемене лиц в обязательстве, а также исследовал і л тенденции развития правоо і ношений уступки требовании в условиях рынка, уючпены доктринальпые определения, касающиеся правопреемства в обязательстве как института права, разработаны и обоснованы предложения по совершенствованию норм гражданскою и предпринимательского законодательства в этой области.
Научная новизна диссертационного исследования состоит также в том, что в нем на монографическом уровне системному анализу подвергнуты как общетеоретические проблемы правопреемства в обязательстве, так и взаимоотношения сторон при уступке требования с позиций современного законодательства.
Кроме того, новизна диссертационного исследования определяется положениями, выносимыми на защиту;
I. По итогам проведенного исследования установлено, что I ражданский Кодекс Российской Федерации, другие законодательные и иные нормативные правовые акты предусматривают и довольно подробно регламентируют
отношения, возникающие при уступке права требования или переводе долта в полном объеме, т.с, когда действительно, происходит перемена лиц в обязательстве (универсальное правопреемство).
Вместе с чем, ст. 384 ГК РФ устанавливает, что могут существовать иные ситуации (предусмотренные законом или договором), при которых передается только часть прав с сохранением преленим кредитором своего статуса субъекта обязательства' (сингулярное правопреемство), т.е. перемены лиц в обязательстве не происходит. Однако пи ГК РФ, ни другие законы лс принимают во внимание, что происходит расширение круга с)бъектов обязательства и квалифицируют любой объем передаваемых прав и/или обязанностей кик перемену пш в обязательстве,
В целях преодоления создавшегося противоречия между содержанием главы 24 ГК РФ и смыслом, в ней заложенным, целесообразно внести в nJ. ст.382 ГК РФ дефиниции правопреемства и е?о видов (универсальное и сингулярное), заменив ныне действующую редакцию.
Реализация данного предложения поііюлиї па уровне закона установить общетеоретическую часть института правопреемства и тем самым создать норма] ивную основу для единообразного применения указанных норм. Одновременно предлагается изменить название данной статьи: «Основания и порядок правопреемства».
За основу предлагаемых изменений ст. 382 ГК РФ можно использовать следующие определения:
Правопреемство представляет собой переход от одного лица к другому прав и/или обязанностей на основании закона, сделки или других юридических фактов.
Универсальное (общее) правопреемство возникает в силу закона или сделки путем перехода от правообладателя всех его прав и\или обязанностей к новому субъекту. При универсальном правопреемстве повое лицо занимает
Это положение полностью соответствует конституционному принципу свободного распоряжения имеющимися правами (сі.ст, 17, 60 и др. Конституции РФ).
место своего правопредитественника пли должника, а перешедшие к нему права остаются тождественными правам и\или обязанностям первоначального субъекта.
Универсальное правопреемство является основанием перемены лиц в обязательстве, которое осуществляется посредством:
- перехода прав кредитора (по закону);
- уступки права требования (по сделке);
- перевода долга (по закону или по сделке)
в полном объеме и на условиях, существовавших к моменту перехода права и/или обязанностей к новому субъекту, который приобретает статус лица в обязательстве; при этом прежние субъекты, выходят из обязательства и, соответственно, утрачивают статус стороны в обязательстве.
Сингулярное (частичное) правопреемство возникает в силу закона или сделки путем перехода от правообладателя части его прав и\или обязанностей к новому субъекту. При сингулярном правопреемстве новое лицо приобретает статус субъекта обязательства наряду с прежними лицами.
Сингулярное правопреемство является основанием изменения лиц в обязательстве, которое осуществляется посредством способов, аналогичных универсальному правопреемству.
2, В продолжение предложений по первому положению, в работе сформулирован вывод о том, что редакция гл.24 ГК РФ «Перемена лиц в обязательстве» не удачна, поскольку предполагает именно выбытие прежнего субъекта и вступление в обязательство нового лица, независимо от объема передаваемых прав и/или обязанностей.
В целях приведения в соответствие названия гл. 24 ГК РФ и предлагаемого изменения ее содержания целесообразно название данной главы изложить в следующей редакции: «Правопреемство в обязательстве». По нашему мнению, такая формулировка позволит объективно регулировать как универсальное, так и сингулярное правопреемство,
Обращаем внимание, термин «обязательство)} в названии главы употреблен в единственном числе умышленно, поскольку полагаем, что это понятие включает в себя совокупность обязанностей* направленных на совершение определенных действий в отношении предмета обязательства и достижения желаемой цели.
Хотя как явствует из легального понятия обязательства (ст. 307 ГК РФ), оно представлено в виде простейшей схемы ^ а именно - обязанности должника совершить действие (воздержаться от него) и права требования кредитора. На самом деле, каждое обязательство является элементом правоотношения, посредством которого происходит переход прав и обязанностей от одних участников гражданского оборота к другим. Несомненно, что для достижения желаемого результата {в рамках одного обязательства) стороны совершают некую совокупность действий. На эту закономерность 0,С Иоффе обратил внимание более 30-ти лет назад и поэтому сформулировал определение обязательства следующим образом: «Обязательство есть закрепленное гражданским законом общественное опюшеиие по перемещению имущества и иных результатов труда, в силу которого одно лицо (кредитор) вправе требовать от другого лица (должника) совершения определенных действий и обусловленного этим воздержания от совершения определенны* других действий»1. Современные авторы также обращают внимание на неудачную редакцию ст. 307 ГК РФ". Поэтому аргументы других исследователей, что в данном случае подразумевается «элементарное обязательство» т.е, одна обязанность, не достигают своей цели.
С учетом изложенного полагаем, использование термина «обязательство»
вполне корректным. Вместе с тем, для полного соответствия
1 Иоффе О.С. Обязательственное прапо. JVL Юрид, лит. 1975. С. 6.
2 См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ: В 3 т. Т. L 3-е изд.,
перераб. и доп. И Под ред. Т.Е. Лбовой, Л.Ю. Кабалкина. М. Юрай г-Имат, 2006. С.
803-804.
законодательного определения понятия «обязательство» и его реального содержания, рекомендуется уточнить диспозицию ст. 307 ГК РФ.
3. Руководствуясь выводами, сделанными в предшествующих
положениях, можно констатировать:
Цессия (от лат. cession — уступка, передача) предполагает полную уступку прав по сделке или их переход на основании закона (универсальное правопреемство), Отсюда сформулирована авторская дефиниция: Цессия -представляет собой уступку прав по сделке или их переход па основании закона в объеме и на условиях, существовавших у кредитора, к моменту правопреемсіва новым кредитором, приобретающим статус лица в обязательстве. При этом прежний кредитор, выходит из обязательства и, соответственно, утрачивает статус стороны в обязательстве (универсальное правопреемство).
Сингулярная цессия - уступка кредитором выделенной части права требования но сделке и/или ее переход на основании закона с сохранением за кредитором статуса лица в обязательстве.
4. Перевоо долга - согласованная с кредитором передача должником
своего обязательства назначенному им исполнителю в объеме и па условиях,
существовавших к моменту перехода обязанностей к новому субъекту,
который приобретает статус должника в обязательстве; при этом прежний
должник, выходит из обязательства и, соответственно, утрачивает статус
стороны в обязательстве.
Сингулярный перевод долга - согласованная с кредитором передача должником части своего обязательства назначенному им исполни гелю, который приобретает статус лица в обязательстве. Одновременно за прежним должником сохраняются не переданные обязательства.
Эти определения целесообразно внести в п.1 ст. 391 ГК РФ и тем самым придать им силу закона.
5. Анализ соотношения общих норм закона о правопреемстве и
оснований их конкретного применения, позволил выявить отдельные случаи
несоответствия специальных норм общим положениям. Так, согласно абзаца второго п.З ст. 1175 ГК РФ правопреемство по долган наследодателя не подлежит перерыву, приостановлению и восстановлению. В то же время ст.ст. 202-205 ГК РФ содержат императивные правила о приостановлении, перерыве или восстановлении срока исковой давности, не допуская никаких исключений. В целях устранения выявленных противоречий и принимая во внимание значимость абзаца второго п.З ст. 1175 ГК РФ для наследственных правоотношений предлагаем дополнить диспозиции ст.ст. 202-205 ГК РФ фразой: «если иное не установлено законом»*
6. Исследование правового регулирования оснований правопреемства на стадии исполнительного производства показало, что согласно ст. 32 ФЗ «Об исполнительном производстве» для замены стороны по исполнительному листу судебный пристав-исполнитель обязан своим постановлением произвести замену этой стороны се правопреемником; одновременно ЛПК РФ и ГПК РФ содержат нормы, согласно которым для правопреемства необходим судебный акт - определение о замене стороны на исполнительной стадии,
С учетом изложенного, возможны три варианта решения одной и той же ситуации - замена кредитора по исполнительному производству, путем:
- заключения договора;
- вынесения постановления судебным приставом-исполнителем о замене
стороны правопреемником;
- вступления в законную силу определения суда о замене стороны
правопреемником.
Однако, учитывая специфику отношений, сложившуюся между сторонами (невозможность самостоятельно решить конфликт, вероятность сокрытия имущества и тдт.), два из вышеназванных основания оказываются реально малоэффективными и не способствуют защите прав кредитора. Полагаем, что на стадии исполнения судебного решения следует руководствоваться полномочиями судебного пристава- исполнителя, предоставленными ФЗ «Об
исполнительном производстве», т.е. уступку права требования по исполнительному листу совершать по постановлению судебного пристава-исполнителя о замене стороны правопреемником,
В целях реализации данного предложения нормы ГПК РФ и ЛПК РФ о правопреемстве на основании судебного акта на стадии исполнительного производства следует уточнить, указав, что правопреемство па такой стадии осуществляется на основании Закона «Об исполнительном производстве».
7. О значимости предлагаемых изменений и дополнений можно судить по практике Высшего Арбитражного Суда РФ, который неоднократно подчеркивал, что уступка требования предполагает безусловную замену лица.
Данная позиция поил скла за собой как минимум два отрицательных последствия:
привела к отождествлению понятий "передача прав кредитора" и "замена стороны в договоре";
обусловила признать уступку требования по т.п, длящимся договорам незаконной.
Не поддерживая точку зрения ВАС РФ, приведем следующие аргументы:
а) гражданское законодательство не предусматривает такого вида
договора как длящийся, этот термин применяется только в научных работах и
судебной практике, т.е. законодательное определение длящегося договора
отсутствует. Поэтому судебные решения, основанные только на научных
концепциях, вряд ли можно признать соответствующими закону. Иное дело,
Налоговый кодекс Российской Федерации обязывает субъектов платить налоги
по итогам каждого налогового периода, т.е., если договор продолжается
несколько налоговых периодов, то платежи по нему будут производиться не
по окончании договора, а периодически, И в этом смысле можно говорить
о договоре, длящемся несколько налоговых периодов*
б) анализ положений налогового и предпринимательского права показал,
что при длящихся договорах в каждом отчетном периоде кредитор
выделяет и учитывает объем своих прав по отношению к должнику, а затем, руководствуясь ст. 384 ГК РФ, может передать их другому лицу, сохранив за собой статус субъекта договора (сингулярная цессия).
К сожалению, суды, в том числе и ВАС РФ, оставляют без внимания
зтот факт и поэтому делают вывод о невозможности уступки прав требования
в длящихся договорах, лишая тем самым субъектов возможности
распоряжаться припадлежащими правами по своему усмотрению и в своем
интересе, что явно нарушает основной принцип гражданского
законодательства (п.2 стЛ ГК РФ).
в) наконец, как уже отмечено выше, понятия "передача прав кредитора" и "замена стороны є договоре" но сфере применения являются смежными, но не синонимичными, поскольку только полная передача прав является основанием для замены стороны в договоре. Иначе говоря, следует признать, что понятие «полная передача прав кредитора}? является основанием для замены стороны в договоре.
В целях достижения единообразной арбитражной практики целесообразно отразить данный вывод в одном из информационных писем ВАС РФ.
8. Сделан вывод: уведомление должника о состоявшейся цессии имеет материальное выражение в силу последствий по возмещению возникших убытков, которые презюмируются на нового кредитора. Однако ГК РФ этот вопрос не регулирует, С учетом изложенного, полагаем целесообразным п. 3 ст. 382 ГК РФ изложить в следующей редакции; «Лицо, принявшее права кредитора обязано незамедлительно письменно уведомишь должника о состоявшемся переходе прав. Если должник не был письменно уведомлен . . . (далее по тексту).»
Теоретическая значимость исследования заключается в новом подходе к научно-практическим позициям о перемене лиц в обязательстве, сформулированными авторскими дефинициями, предложениями по изменению и дополнению действующего законодательства, а также в
определении концептуальных путей совершенствования правового регулирования цессии как правового института.
Учитывая объективную изменчивость и нестабильность
законодательства, автор стремился к выявлению и исследованию наиболее общих закономерностей, явлений и процессов, влияющих па охрану интересов субъектов при перемене лиц в обязательстве. Для чего детальному исследованию были подвергнуты такие институты как основания ограничения прав, передаваемых при перемене лиц в обязательстве.
Сделанные в результате настоящего исследования выводы могут быть использованы для дальнейших общетеоретических и прикладных разработок в области гражданского и предпринимательского права, как в рамках развита предложенного автором подхода к пониманию цессии как института гражданского права, а также определения тенденций его правового регулирования с учетом уровня развития рыночных отношений.
Теоретические положения и рекомендации, сделанные по результатам исследования, могут быть использованы при преподавании курса гражданского и предпринимательского права, спецкурсов.
Практическую ценность диссертации автор видит формулировании концептуального понимания исследуемой проблемы как законодателем так и правоприменителями, которое обусловит формирование обновленной нормативной базы регулирования предпринимательской деятельности в части перемены лиц в обязательстве.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические разработки и положения, содержащиеся в диссертации, нашли отражение в трех опубликованных работах. Выводы и предложения сообщались на научно-практической конференции, проведенной на базе РГИИС в 2006 году. Кроме того диссертация обсуждена на кафедре Гражданского права и правовой охраны интеллектуальной собственности РГИИС,
Ряд теоретических положений диссертации нашли отражение в научных публикациях автора. Некоторые результаты исследования использованы в юридической практике диссертанта.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и библиографии.
Возникновение и развитие института перемены лиц в обязательстве
Возникновение института перемены лиц в обязательстве относят к Римскому прану, в котором передача права требования кредитором другому лицу квалифицировалась как активная цессия. Соответственно, пассивная цессия опосредовала перевод долга с должника на другое лицо, т.е. замена должника, при согласии кредитора1. Однако широкого практического применения и, следовательно, надлежащего правового регулирования цессия в римском праве не получила из-за того, что «римляне смотрели на обязательственное отношение как па строго личную связь между его участниками, при которой всякое изменение его индивидуального состава представлялось нарушением его существа и вело к его прекращению»". Отсюда о цессии по отношению к классическому праву римлян представляется возможным говорить лишь постольку, поскольку вопрос о передаче требований получил в нем свое практическое разрешение. Здесь цессия была только соглашением цедента с цессионарием о процессуальном представительстве,- практическим выходом, па почве которого римские юристы стремились устранить разлад между правовым принципом и требованием реальной жизни,»
Однако с течением времени и развитием товарных отношений классическая доктрина о не передаваем ости обязательственных прав была усовершенствована, на законодательном уровне произошло признание отчуждаемости обязательственных прав. Появились научные труды, в которых исследователи подчеркивали, что сами римляне не были в силах выдержать во всей строгости своей догмы о непередавасмости обязательств. Так, известный немецкий ученый того времени Бринц признавал в своих трудах, что обязательство является по сути Forgentum и, опираясь на факт существования векселей и бумаг на предъявителя, приходит к выводу о безусловной допустимости для современного права частного преемства в обязательственных отношениях ,
Существенное научное и практическое развитие институт цессии получил с выходом в 1853 г. в Германии монографии Дельбрюка «Uebernahme der Schulden nach gemeinem Rechte», в которой автор смог доказать, что между римским и современным понятием обязательства существует глубокое принципиальное различие. Хотя автор и признал, что обязательство по римскому праву носило строго личный характер и любое изменение субъектов влекло прекращение обязательства. Однако в современном мире обязательственные отношения он рассматривает как составные части Schuld и Forgentum, которые могут передаваться как res Данная концепция нашла поддержку в научных кругах других стран Европы, Более того, в конце XIX века идея передаваем ости обязательств получает среди немецких пандектистов господствующее значение и, наконец, занимает свое место в общеимперском Гражданском Уложении 1896 г. Позднее Швейцария также узаконила право передачи обязательств2.
Таким образом, постепенно (к концу XIX века) институт цессии принимается практически всеми странами Европы и находит свое отражение в действующих гражданских кодексах (уложениях). Иными словами, научная концепция под воздействием товарных отношений приобрела статус института права.
Отечественное законодательство того времени также признало цессию, поскольку X том Свода Законов Российских содержал положения о замене субъекта, приобретшего право требования при установлении обязательства другим субъектом, на основании:
- сделки,
- судебного решения,
- закона.
Характерно, что сделка, имеющая своим результатом перемену лиц, передачу права, могла быть выражена либо договором, либо завещанием. Г.Ф. Шершеневич писал по этому поводу, что акт передачи права, называемый цессиею, отличен от сделки. Служащей ему основанием, от дарственного или возмездного отчуждения, хотя чаще всего оба акт сливаются, по-видимому, в одно. Но по существу, далее писал он, они также отличны, как передача материальных вещей и лежащий в основе ее догогаор .
Вместе с тем, российское законодательство того времени предусматривало только частные случаи передачи обязательства, не регламентируя общего положения о передаваемое!!! обязательств. Так, заемное письмо, если только оно не обеспечено залогом, может переходить к другому лицу (ст.2058) обязательство.
Ограничение прав, передаваемых при перемене лиц в обязательстве
Проблема ограничения прав, передаваемых при перемене лиц и обязательстве, имеет, можно сказать, конституционное значение, поскольку перемена лиц используется не только в отношениях между организациями, но и гражданами, права которых гарантированы Конституцией РФ. В этой связи возникает вопрос, насколько соответствуют ограничения, устанавливаемые при передаче прав на уровне договора, конституционным гарантиям. Для ответа на поставленный вопрос необходимо обратиться к более общим проблемам.
Дело в том, что основные, общепризнанные права человека, позитивироваппые Конституцией РФ, довольно часто ограничиваются многочисленными законами. Данное явление рассматривается как необходимое и поэтому в обширной научной литературе, посвященной правам человека и гражданина, теоретическое осмысление соответствующих положений не получило надлежащего доктрипалыюго исследования.
Более того, авторы, характеризующие прана человека в качестве одной из высших ценностей цивилизации, без особых исследований подтверждаю і , что в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ эти конституционные права могут быть ограничены федеральным законом. Мри этом мало кто исследовал насколько широк круг оснований для ограничения. Me вносит надлежащую ясность в вопрос об основаниях и пределах ограничения основных прав и свобод человека и гражданина федеральным законом и практика конституционного правосудия. И хотя Конституционный Суд РФ немало сделал для выработки правовой позиции, учитывающей всю сложность данной проблемы, еще нельзя говорить о наличии достаточно последовательной и стабильной практики правосудия в деле защиты закрепленных в Конституции РФ (а также иных общепризнанных) прав и свобод от произвольного вторжения в них со стороны педсрального законодателя и, как результат, договоров заключаемых па их основе.
Рассмотрим положения Конституции РФ, связанные с проблемой ограничения прав и свобод человека и гражданина. Прежде всего обратимся к термину "ограничение прав и свобод", которым в Конституции РФ обозначены разные понятия. Бели же возникают условия чрезвычайного положения (введенного в соответствии с федеральным конституционным законом), то допустимы отдельные ограничения прав и свобод, но лишь в заданных пределах и только па определенный срок. При этом, как следует из ч. 3 ст. 56, далеко не все права и свободы вообще подлежат какому-либо ограничению даже в условиях чрезвычайного положения.
По нашему мнению, использование в нормативном акте одного и тою же термина в разных смысловых значениях является, результатом недостаточной теоретической проработки вопроса. Ситуация, мягко говоря, имеет
Лапасва R.B, Ограничение прав и свобод человека и гражданина: подходы к выработке правовой позиции // Законодательство и экономика.2005. N 6, принципиальную значимость, поскольку речь идет о Конституции РФ. В целях уяснения ее этимологии обратимся к трудам ученых, которые всесторонне и глубоко исследовали ти вопросы. Так, по мнению В.В, Лапаевой: истоки этого дефекта связаны, с не вполне корректным воспроизведением в тексте Конституции РФ соответствующих положений международно-правовых документов. Содержащиеся в ряде международно-правовых актов положения, созвучные с нормой ч. 3 ст. 55 РФ, восходят к п. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, где говорится, что "при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены -законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морили, общественного порядка и общего благососшяния в демократическом обществе17. Таким образом, использование в ч, 3 сі. 55 Конституции РФ термина "ограничение прав" в целом находится в русле терминологии, принятой в международно-правовых актах.
Иное дело - норма ч. 1 ст. 56 Конституции РФ, которая была сформулирована иод влиянием положения п. I ет, 4 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 15 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, где сказано, что во время чрезвычайною положения государства могут при определенных условиях "принимать меры в отступление от своих обязательств11 по данным международным соглашениям.
Понятие и содержание цессии
Перемене лиц в обязательстве, как отмечено выше, уделялось определенное внимание в русской, затем советской и постсоветской юридической литературе. Разработке методологических и теоретических вопросов данной проблемы были посвящены отдельные главы в работах по обязательственному и договорному праву таких крупных ученых-правоведов, как И.Б. Новицкого1, МИ. Брагинского, Ф,И. Гавзе2, МХ.Пропиной3, АЛ. Сергеева, Е.А. Суханова, В.Ф. Чигира4 и других известных цивилистов. Практически каждым автором при написании учебников и пособий по гражданскому праву рассматривались вопросы замены сторон в обязательстве.
Вместе с тем, новые явления общественной жизни, практика развития договорных правоотношений, а также учет государственных интересов при построении и действии конструкции перемены лиц в обязательстве требуют постановки и решения ряда новых задач в сфере договорного права. Так, до сих пор на должном уровне не определены понятие и сущность цессии, что явно не способствует единообразному толкованию содержания договоров при разрешении споров, связанных с переменой лиц в обязательстве. Именно поэтому актуален научно-практический анализ составляющих цессии.
Прежде всего обратимся к сущности цессии и установим является ли она особой (специальной) сделкой, которая требует подписания соглашения об уступке требования или о переводе долга; или цессию следует рассматривать передачу прав в рамках того договора, по которому передается определенная совокупность прав.
Новицкий, еще в прошлом веке писали, что уступка прав охватывается содержанием норм о купле-продаже, поскольку закон допускает продажу не только вещей, но и прав. В своих исследованиях И.Б. Новицкий пришел к выводу, что движение имущественных прав и обязанностей происходит в рамках соответствующих гражданско-правовых договоров, имеющих своим предметом имущество.
Данная теория базировалась на положениях ГК 1922г., в соответствии с которым договор купли продажи мог иметь в качестве предмета не только вещи, но и права. Так, ст. 202., определяя пределы ответственности продавца долгового требования или другого права, устанавливала, что он отвечает лишь за действительность требования или действительное существование права, поскольку иное не установлено договором.
Однако ПС 1964 г, ограничил предмет купли-продажи только вещью, более того содержание главы о купле-продаже также не позволяло сделать вывод о возможности продажи прав. Эти положения закона послужили основанием для коррекции научных мнений. Так, в учебниках того времени предмет купли-продажи ограничивался исключительно «движимыми и недвижимыми вещами».
Современный ГК вновь вернул права в перечень объектов, которые могут быть предметом купли-продажи. В частности, пЛ ст. 454 устанавливает, что положения о купле-продаже применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав. Более того, л.2 ст. 572 ГК РФ признает дарением договор, по которому даритель передает или обязуется передать одаряемому имущественное право (требование) третьему лицу.
Основываясь на данных нормах закона, многие ученые придерживаются мнения, что движение имушественных прав (а равно и долга) происходит в рамках соответствующих гражданско-правовых договоров, имеющих своим предметом имущество. В пользу такого вывода приводится ряд соображений. «Прежде всего, следует отметить, что глава о перемене лиц в обязательстве регулирует в основном отношения между должником и старым, а также и новым кредиторами и в значительно меньшей степени отношения между сторонами в договоре, применительно к которому происходит переход прав (т.е. между старым и новым кредиторами). В этой связи возникает потребность в использовании определенных, не связанных со спецификой вещей, норм о купле-продаже - таких, например, которые определяют момент исполнения договора, устанавливают ответственность за различные нарушения, предусматривают порядок выполнения отдельных обязанностей сторонами и др. Без этих норм остается открытым характер юридической связи между цессионарием и цедентом. Это же относится и к нормам о дарении; возможности для одаряемого принять дар, запрещении, ограничении и отмены дарения.
Еще одно соображение в пользу отрицания самостоятельности договоров цессии выражается в невозможности и шщивидуализации таких договоров и нахождения им места в системе договоров. Достаточно указать на то, что договоры, о которых идет речь, могут быть иногда односторонними, иногда двусторонними, иногда возмездными, иногда безвозмездными, иногда реальными, иногда консенсуальными, иногда абстрактными, иногда каузальными, притом в различных комбинациях.
