Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Массовый текст в системе культуры и словесности 19
1. Статус массового текста в культуре 19
2. Специфические особенности текстов, предназначенных для массовой аудитории 30
3. Функции массового текста 40
4. Паралитература и тексты СМИ 47
5. Речевой облик массового текста 59
Глава вторая. Массовый текст и категория персонажа 69
1. Персонаж как категория текста 69
2. Развитие словесности и изображение человека 74
3. Структурно-семантические компоненты характеристики персонажа...83
Глава третья. Речевая структура персонажа в массовых текстах 94
1. Речевая структура персонажа в текстах различной природы 94
1.1. Тексты с информационной доминантой 95
1.2. Тексты аналитической природы 111
1.3. Тексты с выраженным образным началом ...144
1.4. Общий принцип представления персонажа в текстах СМИ 178
2. Речевая структура персонажа в портретном интервью 185
3. Речевая структура персонажа в паралитературе 199
4. Точка зрения в массовом тексте 221
Заключение 231
Библиография 235
- Статус массового текста в культуре
- Специфические особенности текстов, предназначенных для массовой аудитории
- Персонаж как категория текста
- Речевая структура персонажа в текстах различной природы
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена возрастающим влиянием массовых текстов на общественное сознание, а также отсутствием концептуальных работ, анализирующих категорию лица в массовом тексте, у Тем более актуальным является изучение массовых текстов в современных условиях общественных изменений и в ситуации продолжающейся социокультурной нестабильности.
Основным подходом к изучению текстов в данной работе является описательный метод, позволяющий на основании анализа текстовых материалов получить лингвистическую и экстралингвистическую
7 информацию о принципах формирования исследуемой категории. В процессе обработки материалов использовались принципы системного анализа.
Научная новизна работы определяется тем, что понятие массового текста впервые выводится на категориальный уровень в рамках стилистической науки. Анализ массового текста как продукта массовой коммуникации позволил найти концептуально общие характеристики для тех разнородных речевых явлений, которые включаются в эту широкую категорию. Структурно-семантический подход к массовому тексту позволил также вывести параметры, описывающие указанное стилевое явление вне жанровой и типологической дифференциации.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что исследование образа человека в массовом тексте дает нам общее концептуальное представление о речевом облике текста СМК, а также позволяет судить об актуальных процессах в речевой практике общества в целом. Результаты исследования могут быть использованы для дальнейшего развития теории стилистики текста и лингвопоэтики, теории функционально-смысловых типов речи.
Практическая значимость данного исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в практике работы СМИ, материалы исследования целесообразно использовать для построения теоретических и практических курсов «Стилистика русского языка», «Литературное редактирование», «Поэтика публицистики», при создании комплекса практических заданий, направленных на развитие речевых навыков при подготовке журналистов-практиков.
Введение Основные подходы к определению понятия «массовый текст»
Речевая практика современного российского общества интенсивно развивается, постоянно растет объем речевого материала, порождаемого в сфере массовой коммуникации. Жесткая регламентация речевой сферы, свойственная тоталитарной государственной системе, ушла в прошлое вместе с этой системой. Смена тоталитарной парадигмы повлекла за собой как существенные перемены в речевой практике, так и определенную трансформацию на языковом уровне (в частности, отказ от так называемого тоталитарного языка в его прежнем виде).
На месте лакун, образовавшихся за годы регламентации речевого поведения членов общества, возникают новые или возрождаются забытые формы коммуникации, требующие смены речевых моделей. В частности, актуализировались такие типы публичного речевого поведения, как фатическая коммуникация или речевая агрессия. Существующие работы по стилистике пока еще не дают достаточно полного представления о современном состоянии речевой практики российского общества. Многие явления, сформировавшиеся в современной речевой практике, не могут быть описаны в рамках одной только традиционной теории функциональных стилей: при их анализе на первый план выступают иные параметры. Одно из таких явлений - массовые тексты, бытующие в сфере массовой коммуникации. Эта широкая и разнородная категория текстов не поддается описанию ни в рамках публицистического стиля, ни как межстилевое явление.
Группа текстов, условно называемых массовыми, представляется нам крайне значимой для понимания актуальных речевых процессов и современной речевой практики. Рассуждая об основных тенденциях развития речевой культуры, М. М. Бахтин обращал внимание на то, что общее направление развития может быть задано тем или иным жанром: «...в
9 каждую эпоху развития литературного языка задают тон определенные речевые жанры, притом не только вторичные, но и первичные»2. Нам представляется, что на данном этапе развития литературного языка «задают тон» жанры текстов, бытующих в сфере массовой коммуникации, и представление об актуальных речевых процессах не будет полным без анализа массовых текстов. Тем не менее речевое наполнение категории массового текста пока не изучено, целостное описание речевых параметров массового текста отсутствует.
Стилистический анализ категории массового текста невозможен без предварительного краткого экскурса в философскую и социологическую концепции массовой культуры, который поможет осознать экстралингвистические факторы, приведшие к появлению данного речевого феномена.
Формирование на протяжении всего XX века массового общества, которое теоретики социологии связывают в первую очередь с развитием технических средств общения, привело к возникновению новой ситуации в культуре. Новые средства общения позволяют передавать информацию одновременно на любые расстояния любому числу людей и связывают их в единое глобальное пространство. Развитие средств массовой коммуникации в XX веке превратило мир, по хрестоматийному определению М. Маклюэна, в глобальную деревню , в которой все жители информированы практически одинаково. В то же время, по мысли Т. Адорно и М. Хоркхаймера4, современная коммуникация разделяет людей, и, разделяя, уподобляет их друг другу.
М. Маклюэн, опираясь на идеи Г. Тарда5, рассматривает смену исторических эпох как смену типов коммуникации. Эпоха СМК
2 Бахтин М.М. К проблеме речевых жанров //Бахтин М.М. Эстетика словесного
творчества. М., 1986. С. 256.
3 McLuhan М. Understanding Media: The Extension of Man. New York, London, Sydney,
Toronto, 1966.
4 Адорно Т., Хоркхаймер M. Диалектика Просвещения. М.-СПб, 1997.
5 Тард Г. Психология толп. М., 1999.
10 характеризуется трансформацией базовых характеристик общества, культуры и языка.
Отечественная философия также признает тот факт, что именно массовая культура в современном обществе начинает доминировать, вытесняя на периферию как традиционную, так и элитарную (в принятой терминологии) культуры .
Массовая коммуникация, генерирующая и распространяющая особый
тип текстов (массовые тексты), предназначенных для восприятия как можно
более широкой, не имеющей четких характеристик аудиторией, обеспечивает
стандартность, унификацию социокультурных установок, интересов,
потребностей. Именно массовые тексты на современном этапе развития
общества становятся наиболее влиятельными благодаря
совершенствующимся техническим средствам передачи информации.
Тем не менее массовые тексты традиционно не попадают в сферу интересов филологической науки. Статус этих текстов не определен, и в маркированной бинарной оппозиции «высокое - низкое» они априори относятся к «низкому». В результате эта широкая категория остается ; малоизученной. Иначе говоря, вне поля зрения большинства отечественных ' исследователей остается самая большая и, возможно, самая влиятельная группа текстов в системе современной словесности.
Их влияние в значительной степени обусловлено тем, что тексты, определяемые как массовые, фиксируют состояние общества и его языка в определенный исторический момент. Они же во многом формируют картину мира современного общества, мировоззрение и жизненные установки большинства людей, выполняя социально-регулятивную функцию, свойственную массовой культуре в целом. Тем более актуальной становится проблема изучения массовых текстов в ситуации продолжающейся социокультурной нестабильности.
6 Иванова Р.А. Культура масс или культура для масс? // Материалы круглого стола «Российская массовая культура конца XX века». СПб, 2001. С. 72.
Изучение массового общества и его культуры началось еще в XIX веке с социологических работ Г. Лебона и Г. Тарда, только предвещавших наступление «эры масс». Первая целостная концепция массового общества и массового сознания была сформулирована в работе X. Ортеги-и-Гассета «Восстание масс». «Герои исчезли, остался хор», — делает заключение Ортега-и-Гассет еще в 1930 году . Принято считать, что термин «массовая культура» был впервые введен в научный обиход в 1944 году американским социологом Д. Макдональдом9. Термин этот должен был обозначить новую культурную реальность, назвав те проявления культурной жизни, которые были адресованы большим массам народа и распространялись с помощью новых технических средств, возникших в результате научно-технического прогресса. Основные же принципы эстетики нового массового (серийного) искусства были сформулированы еще в начале XX века германским философом и культурологом В. Беньямином10.
Массовое искусство вызывало острую критику с момента своего возникновения. Критика касалась как содержания, так и формы произведений, ориентированных на массовую аудиторию. Философы марксистского толка Т. Адорно, М. Хоркхаймер и Г. Маркузе в середине XX века негативно оценивали типичные черты мышления обывателя -представителя массового общества и потребителя массовой культуры, производимой и распространяемой массовыми коммуникациями. Работа Адорно и Хоркхаймера «Диалектика Просвещения» (1947) критиковала уже сложившуюся к тому времени систему культуриндустрии: «Стереотипное претворение всего, даже того, что еще не успело стать мыслью, в схему механической репродуцируемости оставляет далеко позади себя по
См.: Лебон Г. Психология народов и масс. СПб, 1995; Тард Г. Психология толп. М., 1999.
8 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства и
другие работы. М., 1991. С. 137.
9 McDonald D. A. Theory of popular culture II Politics. 1948. Febr.
10 Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости:
Избранные эссе. М., 1996. С. 71.
ригоризму и значимости любой из ныне действующих стилей. <...> Подобно своему антагонисту, авангардистскому искусству, культуриндустрия путем запретов учреждает позитивным образом свой собственный язык со своим синтаксисом и вокабулярием»11. Мы видим таким образом, что даже представители нефилологических наук приходят к идее о том, что специфика массового текста должна найти свое отражение в лингвистических категориях.
Критика массового сознания и разоблачение репрессивной функции языка в СМК принадлежит Г. Маркузе (работа 1964 года «Одномерный человек»): «Можно ли реально провести черту между средствами массовой информации как инструментами информации и развлечения и как агентами манипулирования и воздействия на сознание?»12
Современный подход, отказавшись от однозначной негативной оценки, признает за массовой культурой функцию создания социальной ценностной нормы и ее стабилизации13. Таким образом, рассматривая массовую культуру как своеобразный механизм социального взаимодействия в ряду других, следует осознавать, что функция этого механизма - «обеспечивать равнодоступность образцов, относящихся к базовым для данного сообщества нормативным значениям социального порядка, конфигурациям социальных позиций, символам общепринятых ценностей и в этом смысле осуществлять символическую интеграцию социального целого. Собственно говоря, равнодоступность образцов подобного уровня и типа (в том числе -понятность их семантики) как раз и выступает в данном случае выражением их общепринятое. А уж технически, инструментально она обеспечивается единовременным действием наиболее мощных средств массовой
Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика Просвещения: философские фрагменты. М-СПб, 1997. С. 157-158.
12 Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994. С. 12.
13 См.: Материалы круглого стола «Российская массовая культура конца XX века»,
СПбГУ, философский факультет. СПб, 2001.
13 коммуникации (прессы, литературы, радио, позже - телевидения) -тиражированием этих образцов на самую широкую аудиторию»14.
Кроме того, принято считать, что различие между массовой и \
элитарной культурой выполняет очень важную функцию социального /
маркирования культурного потребления. Социально маркированное
потребление «выполняет, прежде всего, идентификационную и
ориентирующую функции, поскольку в современном динамически
развивающемся обществе многие традиционные способы
самоидентификации (этнические, кастовые, сословные, классовые и пр.) оказываются неэффективными»15. Массовая культура - это та форма, которую принимает культурное развитие в условиях индустриальной цивилизации, в условиях массового индустриального общества.
В реализации функции социально маркированного потребления принципиально важным моментом является связь массовой культуры и современных средств тиражирования информации. А. В. Захаров отмечает следующие сущностные характеристики массовой культуры: общедоступность, серийность, машинная воспроизводимость, создание ' собственного знакового кода, символической надстройки над структурами ,' реальной повседневной жизни. Все прочие характеристики массовой культуры, которые нередко используют исследователи (коммерческий \ характер, гедонизм, бедность интеллектуального содержания, упрощенные эстетические формы), являются либо производными, либо необязательными.
Изучением семиотики массовых коммуникаций занимались представители философии структурализма, в том числе Р. Барт16 и У. Эко. По утверждению Эко, массовый текст - это порождение массовых коммуникаций, а сами проблемы семиологии связаны в первую очередь с массовой коммуникацией. Условия бытования массовых текстов таковы:
14 Дубин Б.В. «Культурная репродукция и культурная динамика в России 1990-х годов» //
Дубин Б.В. Слово - письмо - литература. М., 2001. С.355.
15 Захаров А.В. Массовое общество и культура в России // Вопросы философии, 2003, № 9.
С. 5.
16 Барт Р. Мифологии. М., 2000.
14 общество индустриального типа; каналы коммуникации, обеспечивающие получение сообщений неопределенным кругом адресатов, занимающих разное общественное положение; группы производителей, вырабатывающих и выпускающих сообщения промышленным способом. При наличии этих трех условий, по мнению Эко, «то разное, что есть в характере и воздействии таких способов коммуникации, как газета, кино, телевидение или комикс, отходит на второй план по сравнению с тем, что в них есть общего» .
Итак, можно утверждать, что вне зависимости от канала коммуникации ее конечным продуктом будет массовый текст, обладающий стабильными сущностными характеристиками. Мы относим к массовым текстам всю продукцию газетно-журнальной периодики, радио, телевидения (как телевизионные передачи, так и телевизионные сериалы), а также так называемую паралитературу (массовую литературу) и т.п. Иными словами, под массовым текстом мы понимаем текст, произведенный и бытующий в сфере массовой коммуникации.
Следует, однако, сразу оговориться, что в данной работе будет идти речь только о текстах газетно-журнальной периодики и паралитературы (точнее о массовых детективных романах), хотя исследуемая категория массового текста, как уже было сказано выше, безусловно не исчерпывается только печатными текстами. Для удобства анализа и в силу ограниченности объема исследования мы сочли возможным говорить о сущностных характеристиках всей категории на основе только одной из возможных форм ее бытования, а именно - письменного, печатного текста.
Несомненно, столь объемная категория, объединяющая разнородные тексты (как правило, многоканальные, включающие компоненты не одной, а двух и более семиотических систем), для детального исследования нуждается в членении на более узкие сегменты. Тем не менее мы считаем, что для целей настоящего исследования можно не учитывать ряд различий, сближая значительно отличающиеся друг от друга тексты на основании одного
17 Эко У. Отсутствующая структура. СПб, 1998. С. 408.
15 сущностного критерия: отношения к представлению человеческой личности, одного из базовых компонентов картины мира.
Мы сочли возможным сопоставительный анализ газетно-журнальных текстов и массовой литературы на том основании, что и публицистика, и
і о
паралитература (и в особенности детектив) обладают свойством включенности в актуальный социальный контекст. Более того, реальность, которую описывает детективный роман, уже знакома читателю из газетных сообщений и глянцевых журналов. Эта особенность массового детектива отмечается социологами литературы: «Совпадение общих событийных рамок романного действия с сегодняшней, но как бы уже известной, опознаваемой смысловой разметкой мира в новостях массмедиа данного дня или недели (апелляция к структурам актуальной социальной памяти, «ближайшим» уровням идентификации) дополнительно вовлекает читателя в сюжет, обеспечивает ему переход в фикциональную реальность романа, включает механизмы переноса и отождествления. <...> Перед нами смысловой мир нынешнего журналиста, коммуникативная вселенная газетных заголовков и экспрессивных клише иллюстрированного журнала (можно сказать, это сегодняшняя «общая культура» - по аналогии с характерным для предыдущего исторического этапа «общим образованием»)» .
Отдавая себе отчет в том, что процесс создания журналистского текста и процесс создания паралитературного текста имеют принципиальные различия, мы обращаемся к анализу текста с позиции воспринимающего субъекта (т.е. читателя). С этой точки зрения текст видится как созданный, а содержание текста - как выраженное в определенных речевых структурах. Таким образом, мы обращаемся к анализу структурно-речевых, а не
18 Этот термин, более точно и более нейтрально обозначающий массовую литературную
продукцию, появился в литературоведении второй половины XX века; тогда же рождение
паралитературы стали связывать с развитием журналистики и появлением романов-
фельетонов. См., например: Angenot М. Le roman populaire. Recherches en paralitterature.
Montreal, 1975.
19 Дубин Б.В. Испытание на состоятельность: к социологической поэтике русского
романа-боевика // Новое литературное обозрение. 1996, № 22. С. 260.
16 содержательных компонентов массового текста, оставляя за рамками исследования определенный круг вопросов, связанных с процессом создания текста, и сфокусировавшись главным образом на форме выражения того или иного содержания в массовом тексте.
Здесь следует сделать еще одну оговорку относительно объема понятия массовый текст. Российский исследователь И. П. Ильин на основании идей французской литературоведческой и философской школы формулирует понятие тривиального текста, отделяя его от более общего и
неопределенного понятия массовый текст. По мысли Ильина, массовость (в
понимании автора - многотиражность) не связана с эстетической ценностью: великое произведение классической литературы, изданное огромными тиражами и потому доступное массовой аудитории, не теряет своих исходных эстетических свойств20.
Поэтому представляется важным разграничивать массовые и тривиальные тексты. Массовые тексты — это фактически любые тексты (в том числе и произведения искусства), бытующие в условиях существования современных технических средств, рождающих феномен массовости. В современных условиях сама литература становится массовой коммуникацией. Тривиальные же тексты — это тексты, апеллирующие к сущностным характеристикам массового сознания. Их массовость является \ не внешним свойством, но внутренним, и связана не с технической стороной проблемы, а с самой структурой текста и со структурой массового восприятия.
Мы предлагаем в дальнейшем для обозначения объекта исследования использовать более привычный термин «массовый текст», вкладывая в это понятие то же значение, которое И. П. Ильин вкладывает в понятие тривиального текста, и четко разграничивая текст, изначально предназначающийся для массового тиражирования и наделенный
20 См.: Ильин И.П. Массовая коммуникация и постмодернизм // Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М., 1999.
17 соответствующими характеристиками, и текст, изначально не ориентированный на массовое распространение.
Массовый текст меняется вместе с обществом, его производящим и потребляющим. Смена идеологической системы и определенная либерализация речевой сферы, произошедшие в конце 1980-х годов, привели к тому, что массовое чтение изменило свою структуру. Выросли тиражи общественно-политических изданий, которые приобрели небывалый вес в обществе, стали появляться развлекательные газеты, журналы, телепередачи, коммерческие издательства начали переводить популярную западную литературу. К настоящему моменту, как нам представляется, в целом наметилась новая система общественно-политических ценностей, система социокультурных норм и запретов, выработан определенный стандарт в речевой практике в сфере массовой коммуникации. Все это сказывается на содержательном и речевом облике массовых текстов, безусловно составляющих значительную долю в современной структуре чтения и оказывающих воздействие на массовое сознание.
Можно утверждать, что именно в сфере массовых текстов вырабатывается некий средневзвешенный язык эпохи с его общепринятыми и привычными нормами (в отличие от художественной прозы, ориентированной скорее на решение особых стилевых и/или идеологических задач). Массовый текст, с одной стороны, формируется с учетом уже сложившихся стилевых явлений, отбирая общепринятое и общедоступное, а с другой стороны, именно в массовом тексте впервые реализуются актуальные речевые процессы. Кроме того, можно утверждать, что именно на основании речевого облика, совокупности признаков на речевом уровне, тот или иной текст можно с уверенностью определить как массовый или не массовый, отказавшись от принятых оценочных категорий.
Категория персонажа применительно к художественной прозе описана в ряде работ, наиболее значимыми из которых для настоящего исследования
18 являются литературоведческие работы М. М. Бахтина21, В. В. Виноградова22, Л. Я. Гинзбург23, В. М. Марковича24, В. Я. Линкова25, В. В. Одинцова26. Опираясь на литературоведческую концепцию персонажа, мы проанализировали, как формируется в массовом тексте образ человеческой личности.
21 Бахтин М.М. Автор и герой в пространстве художественного текста // Бахтин М.М.
Эстетика словесного творчества. М., 1989.
22 Виноградов В.В. О художественной прозе // Виноградов В.В. О языке художественной
прозы. М., 1980.
Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1987.
24 Маркович В.М. Человек в романах И.С. Тургенева. Л., 1975.
25 Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Л. Толстого и И. Бунина. М., 1989.
26 Одинцов В.В. О языке художественной прозы. Повествование и диалог. М., 1973.
Статус массового текста в культуре
Говоря о характеристиках массового текста, следует уточнить то место в системе современной культуры и словесности, которое занимает эта группа текстов. Необходимо выявить те специфические черты массового текста, которые будут едиными для всех его разновидностей. Анализируя массовый текст, мы должны исключить из наших рассуждений тот оценочный компонент, который обычно присваивают массовому тексту, указывая на его якобы низкий статус.
По замыслу своего автора Д. Макдоналда, термин «массовая культура» связывался прежде всего с размерами аудитории - он отделял культуру не очень просвещенных масс от элитарной субкультуры художественно образованных людей27. Термин «массовая культура» почти сразу получил отрицательную эмоционально-оценочную нагрузку, став обозначением примитивного в художественной жизни.
Очевидно, что для объективного научного анализа массовой словесности в первую очередь следует отказаться от маркированной бинарной оппозиции «культура - некультура» («высокое - низкое», «массовое - элитарное»), сложившейся в новейшее время и, по мнению ряда исследователей, являющейся «знаком перехода крупнейших западноевропейских стран к индустриальному, а затем -постиндустриальному состоянию («массовому», а потом и технизированному «масскоммуникативному» обществу), выражением общественной динамики, неотъемлемого от нее социального и культурного расслоения» . Безусловно, определенное идеологическое противостояние массового и элитарного в современной культуре имеет место, однако для научного анализа неприемлема оценка элитарного как хорошего и массового как плохого.
В современной культуре «высокое» и «низкое» (или «элитарное» и «массовое») постоянно взаимодействуют, то и дело обмениваясь ролями. Соответственно, и сами термины, в их традиционном понимании, перестают соответствовать тем явлениям, которые они обозначают, а критерии оценки становятся все более размытыми: «С появлением электронных средств массовой коммуникации возможности распространения искусства необычайно расширились. Старая проблема, которая и всегда-то была довольно сложной, стала еще сложнее. И в этих новых условиях пришлось всерьез обратиться к поиску реальных критериев, отделяющих «плохое» искусство от «хорошего»»29.
В 1970 году Р. Най вместо термина «массовая культура» ввел термин «популярные искусства», которым предлагал называть «художественные произведения, выражающие вкус и понятия большинства», создающиеся с расчетом на массовое потребление, с использованием специфической изобразительности и особым эстетическим кодом. Американский социолог Э. Шилз, помимо понятия «высокой» (refined) и «грубой» (bmtal) культуры ввел еще понятие «средней» (mediocre) культуры30. Однако и эти работы не прояснили критериев оценки произведений искусства.
Американский исследователь Р. Браун предложил делить «настоящую» и «массовую» литературу по иному критерию: критерию наличия в произведении «изобретательности» (invention) или «предсказуемости» (convention) . Он предложил считать, что в «настоящей» литературе присутствует «изобретение», т.е. свободное художественное мышление, создающее в каждом случае совершенно необычный, резко своеобразный образ мира. В массовой же культуре доминирует штамп, стандартный язык, ее поэтика предсказуема, будучи строго ограничена рамками представлений аудитории. Впрочем, и этот критерий не является абсолютным. По предположению, высказанному У. Эко в статье «Низколобый высоколобый, высоколобый низколобый» , границы между «высокой» и «низкой» культурой подвижны, и их нельзя определить однозначно.
На наш взгляд, для определения места массовых текстов в системе словесности продуктивным является структурный подход Н. И. Толстого, который считает возможным применить в отношении культуры ряд терминов и понятий, выработанных и устоявшихся в языкознании. По утверждению Н. И. Толстого, такой подход не будет «переводом» культуроведческой терминологии на терминологию лингвистическую, а скорее окажется просто структурально более четким подходом к культуре как к некоему систематическому целому. Итак, по мысли Н. И. Толстого: «Сравнение культуры и языка вообще и в особенности конкретной национальной культуры и конкретного языка обнаруживает некий изоморфизм их структур в функциональном и внутрииерархическом (системно-стратиграфическом) плане. Так, подобно тому как мы различаем литературный язык и диалекты и выделяем при этом еще и просторечие, а в некоторых случаях и арго как неполную, сильно редуцированную (до фрагмента словарного состава) языковую подсистему, в каждой славянской национальной культуре можно выявить подобных четыре вида: культуру образованного слоя, «книжную», или элитарную, культуру народную, крестьянскую, культуру промежуточную, соответствующую просторечию, которую обычно называют «культурой для народа» или «третьей культурой», и для полноты картины и более четкого параллелизма еще традиционно-профессиональную субкультуру».
Таким образом, получаются два сопоставимых ряда понятий. Один ряд - в парадигме языка, другой - в парадигме культуры.
Литературному языку ставится в соответствие книжная, элитарная культура. Просторечию ставится в соответствие «культура для народа» или «третья культура». Наречиям и говорам ставится в соответствие народная культура. Различным арго - традиционно-профессиональная культура. Между элементами этих рядов нет прямого отождествления, они лишь структурно сопоставлены для удобства анализа.
Для обоих рядов может быть применен один и тот же набор различительных признаков: во-первых, признак нормированное -ненормированности; во-вторых, наддиалектность или диалектность; в-третьих, признак открытости - закрытости; в-четвертых, стабильность -нестабильность. Каждый отдельный языковой или культурный страт характеризуется определенным сочетанием этих признаков. Например, литературный язык нормирован, наддиалектен, открыт, стабилен. «Третья культура» при этом выступает как промежуточное явление между народной и элитарной.
Специфические особенности текстов, предназначенных для массовой аудитории
В категорию массовых текстов относится ряд разнородных явлении/ внешне имеющих между собой мало общего. Это множество текстов включает в себя самую разнообразную продукцию средств массовой коммуникации, отчетливо дифференцированную по жанрам и формам бытования, а также по каналам коммуникации. Эта дифференциация настолько хорошо сформировалась в современной российской массовой коммуникации и столь многообразна, что складывается иллюзия одновременного сосуществования диаметрально противоположных характеристик массового текста. В действительности, несмотря на вариативность речевых средств и глубины проработки содержания, сущностные характеристики массового текста остаются стабильными для всей этой категории.
Как указывает Ю. В. Рождественский, выделяя массовую информацию в особый тип речи (в данном случае термин Рождественского «массовая информация» и наш термин «массовый текст» являются содержательно близкими), социальные свойства массовой информации обнаруживают следующие закономерности: массовая информация обладает принципиальным единством смысла и направленностью содержания; получатель массовой информации с ее помощью ориентируется в мире; заказчик массовой информации исходит из своих интересов (торгово-экономических, финансовых, управленчески-административных)48. Мы видим, что прагматическая направленность массовой информации оказывается наиболее значимым для исследователя свойством.
В постиндустриальном обществе производство массовых текстов подчиняется законам рынка. Именно коммерческие показатели позволяют считать ту или иную книгу, то или иное периодическое издание успешными. Высокие тиражи и в некоторых случаях экранизация (для книг), высокие тиражи и обилие рекламы (для периодических изданий) - вот наиболее очевидные рыночные критерии, действующие в текстовой сфере культур-индустрии: «Сферой реализации этого принципа всеобщей доступности (прозрачности и одновременности, тиражности и серийности, исчислимости и заменимости) выступает рынок (и деньги как всеобщий эквивалент); он и есть чисто формальное, бескачественное - как всякая мера - воплощение или символ повсеместности, одновременности, прозрачности, массовости. Массовое общество - общество рыночное»49.
Тем не менее, как уже было сказано, массовые тиражи как таковые не являются единственным основанием для отнесения того или иного текста к разряду массовых. Наиболее очевидная черта, объединяющая всю продукцию СМК, — это ориентация на массовую аудиторию. По определению американского социолога Г. Блюмера, массовая аудитория - это «совокупность людей 1) разных социальных профессий, положений и культурного уровня, 2) представленных анонимными индивидуумами, 3) слабо взаимодействующих между собой, 4) весьма неопределенно организованных»50. Вывести закономерности, которые более точно рисовали бы обобщенный образ этой аудитории, не представляется возможным.
По сути дела, массовая аудитория - это само массовое общество, которое в настоящий момент переходит от индустриального к постиндустриальному устройству. Как показали исследования Ж. Лиотара51, Э. Тоффлера и других теоретиков, постиндустриализм не отменяет основных сущностных признаков массового общества, но он изменяет форму, в которой массовое общество существует сегодня: «управляемая масса» сменяется «контролируемой массой». «Управляемая масса» - это, по определению Ж. Делеза53, шизоидный тип массификации, для которого характерны: непосредственная физическая близость вовлеченных лиц, жесткая иерархическая структура, высокая степень психологического «заражения», личная идентификация с позицией лидера (авторитарность), восприятие всех окружающих через призму контрастного противопоставления «своих» и «чужих». В противоположность этому, «контролируемая масса» создается, главным образом, с помощью коммуникативных технологий - прессы, радио, телевидения, рекламы, Интернета - и не предполагает обязательного личного контакта индивидов. Постиндустриальное общество предоставляет больше свободы и избегает прямого насилия.
Состояние массового общества определяет и новейшие тенденции в массовой культуре (как российской, так и зарубежной). А. В. Захаров, говоря о развитии массовой культуры, отмечает следующие тенденции: вытеснение «книжной» культуры визуальными образами, действующими на уровне подсознания; эффект «срастания» общественного сознания со средствами массовой информации; кризис социально-культурной идентичности, приводящий к формированию так называемой игровой идентичности, позволяющей индивидам легко менять готовые образцы поведения в зависимости от коммуникативной ситуации4. Тем сложнее становится исследователю выявить какие-либо общие черты, объединяющие представителей массовой аудитории.
Итак, современная «контролируемая масса», массовая аудитория остается совокупностью, но не единством. Следовательно, текст, предназначенный для неопределенной группы, всегда учитывает усредненный образ адресата. Общность между людьми обратно пропорциональна их количеству, и потому текст, не адресованный какой-либо определенной группе, как правило, содержит сведения, идеи и образы, апеллирующие к некоторой умозрительной общности, основанной, как представляется, на обыденном сознании и единой для всех носителей данной культуры апперцепционной базе.
Персонаж как категория текста
Нам представляется, что при анализе текстов массовой словесности следует обратиться именно к категории персонажа, то есть к представлению в тексте человеческой личности, поскольку само понятие человека относится к разряду мировоззренческих. Идея описания того или иного типа текстов на основании изображения человека является для филологии традиционной.
Оценивая современное состояние русской культуры, Г. Г. Хазагеров обращается к анализу образа человека в русской литературе, вводя понятие персоносферы, обозначающее именно сферу человеческих образов в сознании носителя культуры: «Национальное видение мира далеко не в последнюю очередь определяется характером персоносферы, но при этом именно персоносфера — самая изменчивая часть картины мира. Национальные открытия и переосмысления происходят прежде всего через изменения персоносферы, где все культурные потрясения сопровождаются великим переселением народов — персоналий»112.
Очень часто при исследовании категории персонажа исследователи обращаются к концепту личности. В концепт «личность» вкладываются следующие значения: 1) индивидуальность с ее внутренней стороны, духовное "я"; 2) человек как социальная единица, субъект гражданского права; 3) идентифицируемое по внешним признакам обособленное существо11 . Словесность на разных этапах развития актуализировала разные аспекты концепта «личность». Тексты различных жанров ориентированы на представление разных аспектов концепта «личность».
К человеку обращены наука и искусство, человек является главным предметом философской мысли. Человек начал постигать окружающий мир с познания самого себя. Через осознание себя человек пришел к описанию мира, экстраполируя свои знания о себе самом на окружающую действительность: «Через окультуривание и осознание окружающего мира человек вернулся к описанию самого себя, «применяя», «примеряя» и «накладывая» на себя знания об окружающем мире» .
Образ человека является одним из наиболее существенных компонентов картины мира. Человек как объект познания и как элемент картины мира нашел отражение в речи, в системе языка и в тексте. С концептом личности соотносятся самые разнообразные речевые, языковые и текстовые категории: языковая категория лица, текстовые категории персонажа, точки зрения, образа автора, речевая категория коммуникативной установки. Категория лица относится к числу понятийных категорий и проявляется как на всех уровнях языковой системы, так и в качестве текстовой категории . Обыденное же сознание было обращено человеку с того времени, когда человек выделил себя из мира природы в качестве вида, а затем из коллектива - в качестве индивида.
В каждой национальной культуре в свою эпоху был свой идеал человека. Под идеалом мы подразумеваем наиболее общее представление о желательных качествах человека116. С каждым из идеалов были связаны картины мира, определяющие мировоззрение, мироощущение, а значит, и способы поведения в самых разных ситуациях.
Различным обществам присущи свои характеристики картины мира и типа идеального героя. Так, для античности было характерно ощущение беспомощности человека перед лицом судьбы. А, скажем, в Новое время стало доминировать идеальное представление о свободе воли (человек -творец своей судьбы). Мировосприятие начала XX века породило представление о мире как о непредсказуемом, неуправляемом, иррациональном скоплении случайностей. Изменился и облик героя, действующего в таких обстоятельствах.
Человек является точкой отсчета во многих системах. В частности, Ю. Д. Апресян использует понятие личной сферы говорящего для обозначения структурирования мира относительно воспринимающего сознания: «В эту сферу входит сам говорящий и все, что ему близко физически, морально, эмоционально или интеллектуально» ... Исследователь считает личную сферу говорящего относительно самостоятельным фрагментом наивной модели мира.
A. Д. Шмелев указывает на то, что русская языковая модель человека определяется двумя противопоставлениями: (1) идеального и материального и (2) интеллектуального и эмоционального. Первое противопоставление «отражается в языке как противопоставление духа и плоти, второе - как противопоставление ума и сердца»118.
Говоря об анализе наивной картины мира, Ю. Д. Апресян приводит любопытную схему характеристики человека, построенную на структурировании разноуровневых характеристик (физические и нефизические характеристики), в контексте действия119. Значимым представляется тот факт, что в этой схеме, соотносящейся с языковой структурой, человек мыслится в первую очередь как существо действующее, а для действия важны характеристики цели/намерения, наличия адресата, отношения между субъектом и объектом, времени и места, оценки и т.д.
B. В. Красных описывает структурирование мира, точкой отсчета в котором является человек, следующим образом: внутренний мир человека, заключенный внутри телесных границ; фрагмент внешнего по отношению к телу человека мира, который является «собственностью» человека, входит в его личное пространство, образуя личную зону; фрагмент внешнего мира, выходящий за пределы личной зоны, но осознаваемый как близкий; фрагмент внешнего мира, который воспринимается и осознается как чужой, враждебный120. Иными словами, человек начинает изучение мира с самого себя и структурирует мир со своей точки зрения, по отношению к себе.
Представление о человеке складывается и в языковой системе, на уровне языковой картины мира, и в текстах, бытующих в культуре на определенном этапе ее развития, формирующих текстовую картину мира. По мнению Н. Д. Арутюновой, жизнь среди природы требует знания природы, жизнь среди людей нуждается в знании людей. Знания эти формируются в ходе речевой и литературной деятельности. Человек составляет предмет многих литературных жанров: жизнеописаний и характеров, биографий и автобиографий, "жизни замечательных людей", литературных и политических портретов, эпистолярного жанра, психологических, приключенческих и иных романов, агиографии, дидактической литературы, проповедей и исповедей, специальных риторических жанров - филиппик, апологий и некрологов, похвальных слов и юбилейных речей, специфических жанров речи - пересудов и наговоров, жалоб, излияний и утешений, специфических видов бюрократической и юридической речевой активности -кодексов, анкет, досье, характеристик и донесений, обвинений и оправданий, судебных разбирательств, заключений и приговоров . Добавим, что человек составляет предмет массовых текстов самых разных жанров -информационных заметок, репортажей, очерков, интервью-бесед, ток-шоу, сериалов и популярных романов. Детектив, любовный роман, портретное интервью, портретный очерк ориентированы на изображение человеческой личности - эта задача определяет саму жанровую структуру текстов.
Речевая структура персонажа в текстах различной природы
Для текстов с информационной доминантой изображение человека не является первостепенной задачей. Информационный текст сообщает о событии, констатирует факт, изредка комментирует событие или факт. Персонаж представлен лишь наиболее значимыми для данного текста характеристиками. Фактически в большинстве текстов первой группы человек даже не выделен из окружающего мира, в котором действуют более крупные субъекты - государства, компании, организации, политические партии и прочее. Персонажи выступают как некие объекты, отношения между которыми строго фиксированны и функциональны, заданы нарративной структурой. Более или менее выраженная субъектность присутствует только в тех текстах первой группы, которые связаны со сферой культуры или социальной жизни. 1. Номинация
В текстах первого уровня сложности мы не заметим большого разнообразия моделей номинации. Номинация персонажа обязательно включает полное имя и должность героя, а также дополнительные компоненты, которые соотносятся со статусной характеристикой. Как правило, персонаж представлен по стандартной схеме, которая, впрочем, будет различной в информационных текстах, посвященных разным сферам человеческой жизни - в официальных новостях, в деловых новостях, в новостях культуры или в криминальной хронике.
Номинация в деловых и официальных новостях всегда является полной, официальной. Для политических деятелей и бизнесменов всегда указана полная официальная должность. Также не подвергаются трансформации церковные титулы:
На церемонии будут присутствовать такэюе испанские политики и представители западных правительств. Среди них - президент Франции Жак Ширак, немецкий канцлер Герхард Шредер, чешский премьер-министр Владимир Шпидла, британский премьер Топи Блэр и госсекретарь США Колип Пауэлл. Британский королевский двор будет представлять принц Уэльский Чарльз. От России в Мадрид прибыл спикер Совета федерации Сергей Миронов. Заупокойную мессу проведет архиепископ Мадридский Антопио Роуко Варела. (Испания прощается с жертвами 11 марта. ГазетаЯи, 24.03.04й9) б июля в лондонском Гайд-парке королева Великобритании Елизавета II откроет фонтан в честь принцессы Дианы. (Фонтан с характером принцессы. Огонек, 05.07.04) Особенно отличился наследный принц Саудовской Аравии Абдшіла ибп Абдель АзизАль Сауд. (Не бойтесь данайцев...Итоги, 10.08.04)
Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II принт икону из рук кардишиа Вшшпера Каспера, председателя Папского совета по содействию христианскому единству. (Из Ватикана с любовью. Итоги, 10.08.04)
В криминальной хронике и хронике происшествий персонажи также названы по имени и фамилии или (реже) только по фамилии, обычно в составе номинации указана должность персонажа. Преступник, как правило, именуется по фамилии, указана его кличка или иной вариант неформальной номинации: Вечером 9 июля в Москве был убит главный редактор российского журнала «Форбс» Павел (Пол) Хлебников. (Смерть журналиста. Итоги, 13.07.04) В суд была приглашена Ольга Золотарева, бывший генеральный директор компании «Мост Трейд», «Колер» и «Пинк». (Гособвинение раздвоилось. Газетаги, 15.09.04) В списке участников судебного разбирательства по делу Ходорковского, Крайнева, Лебедева пополнение: гособвинителей стало два. (Гособвинение раздвоилось. Газета.ги, 15.09.04) «Киллер номер один», как окрестили Солоника в российской прессе, выбрался из СИЗО, в котором находился под следствием по делу об убийстве четырех милиционеров, с помощью одного из охранников. (Наркоторговец ушел по стопам киллера. Газета.Ші, 03.05.04) В составе номинации в информации о происшествиях нередко указан возраст участника события, преступника или жертвы (но не возраст сотрудника правоохранительных органов): 30-летний житель городка Арпсберг Александер Мехтхольд подал в суд на местные власти за то, что те отказались принять у него снимок на загранпаспорт, на котором он изображен с высунутым языком. (Паспортный вердикт. Власть, 09.08.04)
Новости культуры отличаются от других новостей несколько большей свободой в выражении авторского начала. Деятелей искусства в новостях культуры чаще всего называют полным именем, но без указания должности и рода занятий, поскольку имя в сфере искусства само по себе является статусной характеристикой:
Джеймс Кэвизел настолько убедительно сыграл Христа в фильме Мела Гибсона «Страсти Христовы», что жители мексиканского штата Веракрус поверили, что актер и вправду способен творить чудеса. (Исцели нас, Джеймс] Итоги, 13.07.04) На московские экраны выходит фильм Гаса Ван Септа «Слон», получивший высшую награду Канна-2003. Бедным киноманам, жадным до всего нового, приитось ждать целый год, чтобы проверить, прав ли был Патрис Шеро. Председатель жюри проишогоднего Канна настоял на кандидатуре Гаса Ван Септа в упцерб Ларсу фон Триеру с его «Догвиллем». (Слона-то я и не приметил. Итоги, 13.07.04) 29 июня Джоан Роулинг на своем сайте www.jkrowling.com объявила о том, что окончательно выбрала название для шестой книги о Гарри Поттере. (Мама Поттера зачала шестого. Огонек, 05.07.04)
В некоторых случаях в информационных текстах для обозначения героя текста и создания определенного отношения к нему (как правило, за счет приема иронии) используется неофициальная статусная номинация, содержащая оценочный компонент:
Опальный магнат Борис Березовский сегодня заявил из Лондона, что не намерен продавать ни прибыльный "Коммерсант", ни убыточный сайт "Грани". (Березовский заявил, что не намерен продавать ни «Коммерсант», ни «Грани». Известия, 19.05.04) Питерские150 не терпят пустоты. (Аппаратчик плаща и кинжала, Газета.ги 14.09.04) И вот теперь по решению мэрии, правда, за счет частных спонсоров, к дню освобоэюдения города от немецко-фашистских захватчиков, 16 сентября, будет торжественно открыт памятник бывшему начальнику политотдела 18-й армии и руководителю советского государства Леониду Ильичу Брежневу. (И Брежнев такой молодой... Итоги, 10.08.04)
В последнем примере оценочная коннотация возникает за счет иронического соположения двух несопоставимых социальных статусов (начальник политотдела и руководитель советского государства), которые характеризовали одно и то же лицо в разные периоды его жизни.
Показательным нам кажется следующий пример включения статусных характеристик в состав номинации:
Жителю Петербурга Тамазу Мчедлидзе удаюсь установить рекорд по похуданию — за год он сбросил 74 килограмма! ... Сам Тамаз, доктор медицинских наук, утверждает, что ему помогли три «П» - психология, питание и подвижность. (Надо больше потеть. Итоги, 07.11.05)
