Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Либерализм и парламентский дискурс в лексикографии и политической культуре России 17
1. Система понятий в лексической цепи «языковой портрет думского политика-либерала 17
2. Либеральный политик - автор концепции либерализма в политической лексикографии России 37
3. Парламентский дискурс: особенности формирования и языкового портретирования либеральных акторов 58
Выводы по первой главе 68
Глава II. Языковой портрет конституционного демократа в Государственной Думе императорской России 72
1. Коллективный портрет думского политика в программных текстах Партии народной свободы 72
2. Партийные глашатаи либерализма в Государственной Думе Иван Петрункевич и Федор Родичев 86
2.1. Языковые черты портрета партийного модератора Ивана Петрункевича 87
2.2. Оратор идей свободы Федор Родичев 99
3. Отражение образа думских либералов в государственно-монархическом дискурсе. 115
3.1. Государственный либеральный дискурс Петра Столыпина 116
3.2. Кадеты в представлении оратора правых графа А.Бобринского 123
Выводы по второй главе 123
Глава III. Языковой образ политика-демократа в государственной думе Российской Федерации 139
1. Преемственность либерального языка и проявление конфликта в парламентском дискурсе 139
2. Языковой образ лидеров демократических фракций в российском парламенте(1903 - 2003 гг.) 143
2.1.Экономический либерализм как основная черта языкового портрета Егора Гайдара 143
3. Языковая диверсификация образа либерального политика в современной Государственной Думе 162
3.1. Эклектика политического языка Владимира Жириновского 163
3.2. Либеральный консерватизм партии «Единая Россия» 176
Выводы по третьей главе 176
Заключение 188
Литература 207
- Либеральный политик - автор концепции либерализма в политической лексикографии России
- Языковые черты портрета партийного модератора Ивана Петрункевича
- Преемственность либерального языка и проявление конфликта в парламентском дискурсе
- Эклектика политического языка Владимира Жириновского
Введение к работе
Диссертационное исследование, выполненное в русле комплексной парадигмы теории функциональной журналистики и когнитивно-дискурсивной лингвистики текста, посвящено изучению способов медийного описания вербальных средств портретирования думского политика-либерала как субъекта парламентской политической коммуникации и специфики размещения («тиражирования») его языкового («текстового», «речевого») портрета в различных средствах массовой информации - от центральных периодических изданий до ведомственных печатных отчётов и бюллетеней.
В последнее время исследование процессов создания средствами массовой информации коллективного речевого (текстового) портрета политика вообще и думского политика-либерала в частности, описание вербальных технологий формирования публицистического языка политиков либеральных воззрений и анализ медийных способов адекватного представления собирательного образа либерального политика в общественном мнении всё больше увязываются с качественными изменениями в социально-экономической сфере и политической жизни общества, порождёнными глобализацией, неравномерностью развития, с усилением борьбы между тенденциями формирования однополярного и многополярного мира, между идеями построения монокультурного и мультикультурного общества, обострением конкурентной борьбы как между странами, так и между регионами, фирмами, политическими партиями и различными структурами управления гражданским обществом.
В этой связи анализ политического дискурса субъектов парламентской коммуникации в современном медиа-пространстве как инструментария научного познания и формирования «языковой картины мира», «наивной модели мира», «политического портретирования» её участников с их личностными особенностями и свойствами, формами социального существования, куль-турными и политическими ценностями обусловливают актуальность выбранной тематики исследования и даёт возможность по-новому взглянуть на роль языка в процессе познания, хранения и передачи информации с целью манипулятивного воздействия на массовую аудиторию. Кроме того, актуальность предложенной тематики исследования определяется и тем фактором, что предлагаемый в работе комплексный антропоцентрический подход позволяет рассматривать индивидуальную и групповую языковую картину мира говорящего субъекта как некий текст, как хронокультурный символ социума, правилами порождения которого выступают социокультурные, психологические и экономические факторы его жизнедеятельности (М.М. Бахтин, Р. Барт, Ж. Деррида, Ж. Лакан, Ю. Кристева, М. Мерло-Понти).
Внешним и доступным изучению проявлением такого текста является политический дискурс политика - «не дословный, но близкий перевод этого “внутреннего” текста на “внешний” язык» (Ж. Батай, Ж. Бодрийяр, П. Бурдье, Ж. Лакан. М. Фуко) в виде конкретных лингвистических образований или языковых конструктов, что позволяет исследователю изучать структуру, функционирование и правила порождения политического дискурса - будь это дискурс отдельного субъекта, дискурс социальной группы или дискурс целой лингвокультурной общности - и тем самым опосредованно исследовать стру-ктуру, функционирование, принципы вербального конструирования («портретирования») картины мира в индивидуальном или коллективном сознании («ментальности, ментальном пространстве, ментальном вместилище», по М. Джонсону). С этих позиций ментальность как система семиотических (вербально-знаковых) воплощений модели мира («языкового - речевого - текстового портрета») в рамках конкретной лингвокультурной общности прагматически функционирует в виде некоторого текстового формата как дискурс, экстралингвистические, психологические, социокультурные и другие характеристики которого она определяет (см.: Н.Ф. Калина, Е.В Черный, А.Д. Шоркин, Т.Ю. Левченко).
Предлагаемый в исследовании подход коррелирует с теоретическими посылками коммуникативного конструкционизма (П. Вацлавик, К. Джерджен, Р. Харре, В.Ф. Петренко, Л.А. Романова, А.М. Улановский), определяющими возможность вербального изучения ментальности и ментальных структур говорящего субъекта или его «ментальных репрезентаций в виде модулей сознания как внутренних состояний», по Дж. Фодору (J. Fodor, 1975; 1983; 1988: 2-5), которые «каузированы определенными стимулами» и которые «причиняют определенные виды поведения». Возможность проведения исследования ментальности и ментальных структур человека говорящего с указанных позиций обусловливается пониманием искусственного разграничения семантики и прагматики, т.е. отношениями знаков и знаковых систем к реальности и к их пользователям, ибо «в естественном языке экстралингвистическая реальность представляет собой мир, взятый в интерпретации его людьми, вместе с их отношениями друг к другу, и в этом смысле “онтология” явлений, как она представлена естественным языком, определяется тем, как люди, использующие язык, концептуализируют внеязыковую действительность; с другой стороны, любые речевые хитросплетения возможны лишь на фоне некоторого заданного способа языковой концептуализации мира» (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, 1997: 7).
Объектом исследования является функционально-семантическое пространство русскоязычного думского либерального дискурса разных хроно-культурных периодов, отраженное в текстовом содержании партийных программ, парламентских речей и заявлений политических лидеров и руководителей государства.
Предметом исследования в предлагаемой работе выступает совокупность языковых (речевых, текстовых) черт собирательного образа думского политика-либерала, составляющих его текстовый политический портрет как хронокультурный символ социума, как форму отображения его ментального мира как homo loquens.
Цель настоящего исследования заключается в описании с системных позиций разновременного русскоязычного языкового портрета либерального политика-депутата российского парламента, эволюции его языковых черт и средств политической коммуникации во времени.
Для достижения поставленной цели решались следующие конкретные задачи:
- установить содержание и границы разновременного политического дискурса думского политика-либерала;
- определить функции политического дискурса думского политика-ли-берала в разных хронокультурных периодах;
- показать характерные риторические приемы думских либеральных политиков в авторских выступлениях, в текстах авторской публицистики и в текстах ведомственной периодики, способствующие выработке методологии узнавания и адекватного представления личностного «портрета» политика по особенностям его речевых / дискурсивных практик;
- выявить конститутивные признаки понятия «языковой портрет думского политика-либерала» как хронокультурного символа разновременного социума;
- выделить общие признаки актов речевой либеральной дискурсии, характерных для думских политиков либеральных воззрений;
- раскрыть содержание базовых концептов либерального дискурса - «либерализм», «свобода», «конституционализм» и «парламентаризм», находящиеся в конвергентном состоянии по отношению друг к другу и отражающие, с одной стороны, знаки разновременной русской политической культуры, а с другой, являющиеся результатом межкультурной языковой коммуникации России и Запада;
- предложить метод идентификации либеральных воззрений политика-депутата, основанного на анализе персональных ментальных состояний («лексических закромов») его индивидуальной концептосферы, в которой концепт «свобода» является мега-концептом (ядром) «языковой матрешки», образующий поле семантического сопряжения из понятий, терминов и словосочетаний о политической, личной, экономической и общественной свободе.
Материал исследования представлен выборкой из изданных стенографических отчетов заседаний Государственной Думы Императорской России, текстов речей и выступлений депутатов Государственной Думы РФ от либеральных партий, а также текстов заявлений от имени депутатских групп и всей Государственной Думы современной России, текстов законопроектов, отражающих их либеральную направленность. В работе также использованы тексты опубликованных программ партий либеральной ориентации и тексты заявлений от имени государства, речи правительственных чиновников в Государственной Думе РФ, оппонирующих думским политикам-либералам. В ходе анализа использовались публицистические статьи политиков либерального политического лагеря Думы, статьи журналистов и статьи государственных деятелей по основным темам, обсуждаемым в Государственной Думе РФ. В качестве вспомогательного материала также рассматривались тексты мемуарно-эпистолярного происхождения, содержащиеся в воспоминаниях политиков и их личной переписке (Милюков, 1908: 15-24; Муромцев, 1908; Немцов, 1996; Петрункевич, 1907; Петрункевич, 1908: 62-72; Родичев, 1906; Струве, 1911; Рощин, 1912; Кокошкин, 1915). Все текстовые источники политиков-либералов в количестве 2500 единиц объединяет их публичная ориентированность на массовую читательскую аудиторию, что позволяет рассматривать эти тексты в качестве важнейшего медийного средства политической коммуникации и инструмента формирования образного представления граждан (избирателей) о речевой личности и разнохронном коммуникативном поведении либерального политика.
Методологической основой исследования является положение о диалектической взаимосвязи языка, сознания и культуры, рационального и эмоционального в мышлении и языке, сущности и явления. Признание единства сущностного и функционального в речевой деятельности позволило положить в основу исследования системный подход к изучению предмета через выявление взаимодействия его элементов, структуры и функций.
Для решения поставленных в диссертации задач использовались общенаучные методы исследовании, находящиеся в арсенале журналистики, ког-нитивной лингвистики, психо- и социолингвистики, лингвистики, истории, семиотики, политологии и изучающие процессы категоризации и концептуализации внеязыковой действительности, а также механизмы вербализации знаний о мире и формы ментальной репрезентации сведений о положении дел в мире. В качестве основного общенаучного метода исследования в диссертации используется гипотетико-дедуктивный метод. При наблюдении над медийными коммуникациями и при исследовании механизма семантической оценки текстов думских политиков использовался «количественный метод анализа содержания политической коммуникации», разработанный Г. Лассвэллом. В работе также использовались методы когнитивного картирования содержания текстов-заявлений в СМИ, контент- и интент-анализа при описании функциональной и содержательной специфики тематического пространства текстового массива программ и законопроектов партий либерального толка. Кроме того, в работе применены элементы количественного анализа, позволившие охарактеризовать статистические отношения различных манифестационных форм печатной репрезентации текстов речей и публичных выступлений.
Теоретической базой предлагаемого исследования послужили работы отечественных и зарубежных учёных в области семиотики и лингвосемиотики (Р. Барт, Ю.М. Лотман, Ю. Кристева, Ц. Тодоров, У. Эко, Ю.С. Степанов, E. Leech), лингвистики текста и теории дискурса (М.М. Бахтин, Э. Бенвенист, Р. Водак, Т. ван Дейк, П. Серио, Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, Г.И. Богин, Б.М. Гаспаров, В.З. Демьянков, А.А. Романов, И.П. Сусов, W. Dressler, S.J. Schmidt), теории риторики и убеждающего воздействия (Ю.В. Рождественский, В.И. Аннушкин, А.К. Михальская, О.Н. Морозова, К.Ф. Седов, Ц. Тодоров), когнитивной лингвистики (И. Гоффман, Дж. Лакофф, Ч. Филлмор, М. Минский, У. Найссер, Е.С. Кубрякова, А.Н. Баранов; Е.Ф. Тарасов), прагмалингвистики (Дж. Остин, Дж. Сёрль, Г.Г. Почепцов, И.П. Сусов, D. Bolin-dger, G. Leech), лингвокультурологии (Е.В. Верещагин, В.Г. Костомаров, Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, В.И. Шаховский), теории журналистики (В.А. Евстафьев, В.М. Березин, Ю.В. Воронцов, М.К. Горшков, С.Г. Корконосенко, М. Маклюэн, Б.Я. Мисонжников, Е.П. Прохоров, Л.Н. Федотова, И.Д. Фомичева).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Глобальная информатизация политических процессов в обществе, представленных в масс-медийном пространстве думского дискурса, в полном объеме реализует себя в актах политической, законодательной дискурсии в виде прецедентных текстов (воззваниях, обращениях, сессионных и фракционных выступлениях, пресс-конференциях, интервью, отчётах, публикациях в СМИ), оказывая определённое влияние на формирование образа думского политика различной политической ориентации. Думский дискурс строго детерминирован социально-историческим фактором речевого пространства, в котором действует тот или иной думский политик. Осуществляя манипулятивную и ориентирующую функции, думский дискурс - как совокупное множество актов политической законодательной дискурсии - способствует конструированию, поддержки и мифологизации образа думского политика в общественном сознании.
2. Центральное место в формировании образа либерального думского политика, его речевого / языкового портрета занимает прецедентный текст, который при комплексном социолингвистическом и лингво-культурологи-ческом рассмотрении представляет собой сложную взаимосвязь лингвистических и экстралингвистических составляющих, проявляющуюся в реальности коммуникативного взаимодействия языковых личностей политиков. Для адекватного отражения образа думского политика-либерала в массовом сознании общественных групп необходимо соотнесение между собой когнитивных баз языковых личностей всех участников политической коммуникации.
3. Сопоставительный анализ различных прецедентных текстов либеральных политиков в исторической перспективе столетней истории российского парламентаризма, когда на пике социально-политических переломов приходит на смену одному политическому строю другое понимание общественно-государственного устройства, способствует определению национальных особенностей политических культур в сфере политического портретирования и дает возможность обозначить те зоны русского политического либерального дискурса, конструирование и интерпретация которых вызывает наибольшие затруднения, так как депутаты дореволюционных дум превосходили нынешних либеральных депутатов в яркости и эмоциональной выразительности своего политического красноречия.
4. Акты политической дискурсии либеральных политиков первой Государственной Думы дореволюционной России опирались, главным образом, на общественное мнение избирателей с использованием собирательного и объединяющего понятие «народ». Думские политики-либералы постсоветского периода апеллируют в большей степени к абстрактным понятиям «демократия» и «рыночная экономика», а не к коллективному адресату как конкретному субъекту деятельности. При этом современные либеральные политики уделяют больше внимания технологической подготовке политических текстов с суггестивной направленностью, которые напрямую не связаны с конкретными практическими действиями своих избирателей. И хотя понятия «либерализм» и «демократизм» в русской политической культуре и политическом лексиконе свободомыслящих депутатов имеют равнозначный смысл, однако современные представители либерализма предпочитают чаще использовать в речевом употреблении термины «демократия», «демократизм», «демократические реформы».
5. Существенную роль в формировании российского речевого политического портрета либерала играют прецедентные текстовые феномены, которые являются основными компонентами его когнитивной базы. Наиболее узнаваемыми являются такие составляющие (элементы) речевого портрета думского либерала, как пол, возраст, региональная принадлежность, политическая деятельность, политическая ориентация и личностные качества. Проблемными элементами в типовом портретировании думских либеральных политиков следует признать частые несовпадения информации по объему и содержанию, что обусловлено особенностями подачи типового образа политика национальными СМИ, национально-культурной спецификой политического портретирования и тем фактом, что политик-депутат, как участник думского дискурсного пространства, нередко выражает не свою личную точку зрения, а политическую позицию своей партии, искажая таким образом персональный языковой портрет говорящего субъекта.
Научная новизна предложенного исследования заключается в том, что впервые произведено сравнение речевых практик депутатов либерального толка дореволюционных дум и современного российского парламента по основным тематическим линиям противостояния либерального дискурса и противоположных ему типов парламентского политического дискурса. Впервые на основе базовых концептов политической коммуникации, затрагивающих отношение политика к аграрным вопросам, вопросам об амнистии и отмене смертной казни, основным политическим правам и свободам граждан, ответственности правительства перед народом, отношениям между избирателями и главой государства, определены границы тематического пространства парламентского либерального дискурса, обусловливающие формирование типового речевого портрета политика-либерала. Через эволюцию и закрепление в ментальном пространстве актов речевой дискурсии думских политиков-либералов, через ретроспективный анализ и выявление особенностей современных естественно-языковых (дискурсивных) практик участников процесса парламентской политической коммуникации предложен новый подход к изучению политического информационного продукта - речевому / текстовому портретированию политика либерального толка. С новых позиций охарактеризован арсенал риторических средств формирования ментального пространства («картины мира») отечественного (вне-хронотопного) политического либерализма, охватывающий способы проявления речевого и идеологического конфликта, целевого (прагматического) использования цитат, вторичного представления речи оппонента и переноса смыслов, фрактирования, языковой аллюзии (фрагментарности), фигур речи, ритмики повторов в речевой цепи, аргументации и мимезиса, идиоматических выражений, аллитерации, обращения к типовым (политическим, литературным, библейским) метафорам.
Теоретическая значимость исследования состоит в системном рассмотрении аспектов речевого поведения политической языковой личности, отображенной в её текстовом портрете, в углублении теории и обосновании лингвистического статуса формирования парламентского дискурса в России, в обогащении политической журналистики идеями и положениями смежных гуманитарных наук, в пополнении знаний о теории и основных положениях массовой коммуникации, о направлениях и методах, условиях и результатах воздействия информационного продукта на адресата, о дискурсивно-семио-тических факторах политической коммуникации, характеризующих картину мира политика, которая формируется специфическим информационным продуктом - его естественно-языковыми (дискурсивными) практиками.
Практическая значимость и необходимость исследования адекватного представления образа либерального политика в общественном мнении приобретает особое значение в связи с отсутствием в Государственной Думе после выборов 2007 года так называемых демократических правых (либеральных) партий – «Союза правых сил», «Яблоко», а также вновь образованной партии либеральной ориентации «Правое дело». Без участия представителей этих партий в работе Государственной Думы РФ создается иллюзорное представление об отсутствии вообще в составе современных парламентских собраний либеральных политиков, что с отсутствием либеральных партий в Государственной Думе сама либеральная идея исчезает из российской парламентской практики. Результаты исследования и полученные выводы могут найти применение в вузовских теоретических курсах отделений журналистики, рекламы и связей с общественностью, политологии, а также в разработке авторских курсов и спецкурсов, посвященных проблемам взаимодействия политической власти и СМИ, в курсах преподавания таких дисциплин, как «Политическая коммуникация», «Политический маркетинг», «Семиотическое пространство парламентской коммуникации», «Парламентский дискурс» и др.
Достоверность полученных результатов и обоснованность выводов обеспечивается комплексным подходом к изучаемой проблеме, использованием дополняющих друг друга адекватных методов и приемов исследования, а также разносторонним анализом обширного теоретического и языкового (около 2500 единиц текстовых фрагментов) материала.
Апробация работы. Результаты исследования прошли апробацию на заседаниях кафедры общего и классического языкознания Тверского государственного университета и кафедры теории языка и межкультурной коммуникации Тверской государственной сельскохозяйственной академии в 2007-2011 гг., в докладах и выступлениях на семинарах и конференциях, в том числе на международных научно-практических конференциях и региональных форумах. Результаты исследования также обсуждались на заседаниях межвузовского теоретического семинара «Языковое пространство личности в социальной коммуникации» при Институте прикладной лингвистики и массовых коммуникаций ТГСХА. Основные теоретические положения и выводы диссертационного исследования отражены в 7 публикациях общим объемом 3, 35 п.л., в том числе 2 статьи опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки Российской Федерации в Перечне ведущих рецензируемых научных журналов и изданий.
Структура и объем диссертации определяется поставленными конкретными задачами и логикой развертывания основной темы исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Библиографический список включает в себя источники на русском, английском, немецком и французском языках.
Либеральный политик - автор концепции либерализма в политической лексикографии России
В исследовании языкового портрета думского политика-либерала представляется важным установить общее лексикографическое состояние политического языка к началу XX века, возможность просвещенной части российского общества понимать друг друга, доносить до избирателей новые идеи, побуждая их к поддержке своих взглядов и убеждений. Представляется необходимым обнаружить истоки формирования языкового политического инструментария либерала, очертить круг политиков, которые приняли непосредственное участие в производстве либеральных лексем и лексических групп не только в процессе речевой интеракции в качестве депутатов Государственной Думы, но и, взаимодействуя друг с другом в интеллектуальной коммуникации, создали лексикографическую основу русского либерализма. Без лексикографического представления вербального политического пространства во временных и тематических рамках развития политического словаря трудно сформировать образ тех, кто был и автором либерального слова, и одновременно актором политического действия.
Для нас важным является отмечаемое исследователями изменение политической лексики в связи с трансформацией политической системы общества, их мнение о необходимости выделения этапов в становлении и развитии общественно-политической лексики и его влияние на эволюцию политического словаря. Особенно это важно, когда полностью меняются социальные и языковые парадигмы. И если формирование либерального словаря в начале века завершилось изданием энциклопедий и словарей, то в настоящее время этот процесс не организован и находится в стадии ремиссии либеральной лексики, зафиксированной в различных тезаурусных формах. Исследователи выделяют три этапа в создании лексикографических изданий; 1) 1917 - начало 1950-х гг. XX века; 2) начало 1950-х гг. - конец 1990-х гг.; постсоветский этап (Бантышева, 2007). Вероятно, что такая периодизация требует уточнения. В анализе трансформации лексического политического яруса важно учитывать зарождение общественно-политического языка после 60-х годов XIX века, в освободительный период российской истории, в ходе которой происходило оформление типа «политического человека». Этот тип окончательно оформился с возникновением политических партий, а его трансформационным результатом стало появление думского политика, который состоял в одной из политических организаций, придерживался определенных политико-философских воззрений и одновременно был избран в качестве депутата Государственной Думы. Как известно, это произошло в 1906 году. Поэтому, первым периодом формирования политической лексикографии в России, либерального тезауруса в частности, следует считать интервал между 90-ми годами XIX века и 1917 годом.
В русской политической истории задача доведения новых смыслов до потребителей социальной и политической информации вставала перед всеми лидерами общественной мысли, как только они выходили на проблему понимания необходимости принятия общественным мнением их концепций и идеологем. Как правило, попытка расшить рамки информационного пространства для новых идей решалась через подготовку общедоступного словаря и доведение до образованной части населения соответствующих понятий. Подобной попыткой было, например, формирование общедоступного либерального глоссария М.Петрашевского, «Словаря иностранных слов», в составлении которого принимали участие Ф.М.Достоевский, А.Н. Плещеев, Валериан Майков и другие литераторы. Эта попытка закончилась обвинением Петрашевского в том, что он «пытался поселять зловредные начала либерализма в молодом поколении», вынесением ему и членам кружка вердикта о смертной казни. По выражению С. Венгерова словарь послужил одним из крупнейших corpus delicti процесса, в трактовке либерала В.Д. Кузьмина-Караваева - доказательством в составе преступления, имеющего публичный, общественный интерес. При этом, по мнению С. Венгерова, составители словаря не были «Конституцией... очарованы», и считает, что само «общество пропаганды» Петрашевского в действительности было «обществом либеральных журфиксов» (Венгеров: Петрашевцы: ЭС-БЕ: http://www.vehi.net/brokgauz/).
Новые исторические условия потребовали адекватного языкового осмысления и закрепления социальных изменений в общепринятой форме энциклопедического словаря, который стал бы системным толкователем, переводчиком и коммуникатором между носителями либеральных идей и властью, между либералами и будущими выборщиками. В конце XIX - начале XX века языковеды, представители передовой общественной мысли активно занимались созданием лексикографических хранилищ, которые могли бы средствами языка фиксировать общественно-политические изменения. Подобными хранилищами стали Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, Большая энциклопедия С.Н.Южакова, и другие энциклопедические издания, отразившие в своем содержании либеральную и народническую направленность.
В 1895 году вышел первый том академического «Словаря русского языка», содержащего различные идеологемы («автократия», «власть», «политика», «тирания» «государство», «демократия», «идеология», «общество» и др.). В общем словаре русского языка либерализм определялся как «политическое, общественное направление, основанное на стремлении к свободе; свободомыслие» (Словарь русского языка, 1895-1934). Исследователи фиксируют 42 словарно-справочных издания, вышедших в дореволюционные года, отмечают наличие идеологического типа словарей, разделяя их на официозно-консервативные, либеральные, революционно-демократические и промежуточные между тремя основными направлениями. По мнению Л.Щербы, в идеологических словарях заключена «большая надобность» (Щерба, 2007: 238). Сегодня лингвисты признают тот факт, что в семантику общественно-политического слова входит идеологический компонент, влияющий на семантику слова. Вероятно, что и составители многотомных энциклопедических словарей, вредакциях которых были известные русисты И.А.Бодуэн де Куртене, С.Булич, Грушевский, и другие, воспринявшие положение Гумбольдта о корреляции языка и социальных процессов, не могли не сознавать значение слова в освободительном общественном процессе.
К самым авторитетным либеральным энциклопедическим изданием с сильной гуманитарной (идеологической) компонентой мы относим Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, выходивший на рубеже XIX - XX веков. Его современное переиздание и размещение статей в сети Интернет, доступность в прочтении дает основание говорить о продолжающемся влиянии текстов словаря на формирование представлений у политиков и интересующихся политическими процессами читателей о словесных либеральных одеждах депутатов первой Государственной Думы, о либерализме вообще. Издание словаря Брокгауза и Ефрона, законченное как раз ко времени избрания Государственной Думы, зафиксировало на страницах многотомного издания основные политические воззрения русских либералов и термины, характеризующие либерализм, и политические портреты думских политиков-либералов. В ходе терминологического исследования всего словарного массива мы обнаружили в составе авторов и редакторов словаря большую группу либеральной интеллигенции, которая вскоре образовала либеральные партии и их фракции в Государственной Думе. До 90 процентов статей, относящихся к гуманитарному отделу Энциклопедического словаря, принадлежала либеральным политикам и их единомышленникам. Идеолог и первый редактор издания И. Е. Андреевский считал издание энциклопедии делом наиболее целесообразным и соответствующим потребностям времени, «потому что оно дает возможность в объективной форме ознакомить русское общество с плодами западноевропейской мысли и культуры и подвести итоги всему, что сделано по изучению родной страны» (ЭСБЕ; Андреевский: http://www.vehi.net/brokgauz/) . Речь, таким образом, шла о соединении в лексикографии двух мощных движений общественной мысли, заложенных в либеральной западной философии и в российской либеральной политической практике (в «родиноведении»).
Лексическим ядром либерального содержания Энциклопедического словаря стали понятия, соотносящиеся с концептами «свобода», «либерализм», «конституция», «парламент», «политика», «власть», другие термины, отразившие положение вещей в теории и практике либерализма. Выделение нами корней в словах «свобода», «либерализм», «воля» и выявление их с помощью поисковой электронной системы в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона позволяет говорить о многочисленных трактовках этих слов авторами словаря. При этом составители словаря посчитали необходимым подробнейшим образом рассмотреть в 15 статьях все лексические группы, содержащие слово «свобода» («свобода воли (выбора)», «свобода и культура», «свобода личности», «свобода политическая», «свободные хлебопашцы», «свободомыс-литель»). Терминам «либерал» и «воля» посвящены по три статьи каждому.
Языковые черты портрета партийного модератора Ивана Петрункевича
Депутат первой Государственной Думы, редактор кадетской газеты «Речь», публицист И.И. Петрункевич назван известным исследователем русского либерализма Д.Н. Шубом «Нестором русского либерального движения» и отнесен по своему политическому мировоззрению, «как Милюков и как большинство лидеров кадетской партии», к «социальным либералам» (Шуб, 1969: 79). Сам И.И. Петрункевич в своих воспоминаниях «Записки общественного деятеля» относил себя к сторонникам и последователям А.И. Герцена, идеи которого «определили мое направление в политических и социалистических вопросах» (Петрункевич, 1934: 16).
Ивану Ильичу Петрункевичу принадлежала ведущая роль в организации политической коммуникации в Государственной Думе как руководителю фракции партии кадетов, «где превосходство Петрункевича, его право на водительство было почтительно признано» (Тыркова-Вильямс, 1990: 258). Его основной задачей в качестве руководителя фракции думского большинства, было управление процессом словесной дуэли и осуществление взаимодействия фракции с другими политическими субъектами внутри Думы и во внешней среде. Если лидер партии и руководитель ее ЦК П.Н.Милюков, который не попал в Думу первого созыва «дирижировал депутатами из буфета», был генеральным политическим менеджером партии, то И.И.Петрункевич являлся ситуативным политическим менеджером в Думе, который вступал в полемику по мере необходимости. Наряду с председателем Государственной Думы, кадетом С.А. Муромцевым, выполнявшим функцию фасилитатора думских дебатов, И.И. Петрункевич был основным партийным модератором, встраивающим в коммуникационный речевой процесс членов своей фракции. Это проявилось с самых первых минут речевого взаимодействия депутатов Думы, когда Петрункевич вносил предложение по поводу излишней баллотировки шарами кандидатуры Муромцева на должность председателя Государственной Думы. В течение двух месяцев и 12 дней работы первой Государственной Дум его роль как политического координатора была проявлена в руководстве финансовой комиссии Думы, в качестве докладчика совещания председателей комиссий по вопросу о порядке работы Государственной Думы. Он подписывал заявления о необходимости изменения статей об учреждении Думы, законопроекты о неприкосновенности депутатов, о собраниях; координировал работу комиссии 33-х для составления проекта ответного адреса и работу комиссии 33-х о гражданском равенстве, участвовал в разработке крестьянского вопроса в аграрной комиссии (Стенографические отчеты ГД, 1912,1: 3, 43, 554, 888; II: 1075, 1213, 1440, 1447, 1704). Именно руководитель партийной фракции осуществлял взаимодействие между кадетским большинством Государственной Думы и правительством в разнообразных формах прямой и скрытой коммуникации: переписке, запросах, регламентном порядке выступления членов правительства в Думе, коротких выступлениях. Он принимал участие в подготовке 11 запросов правительству, вел переписку с Председателем Совета министров о «печатании в «Правительственном Вестнике» телеграмм на Высочайшее имя». Он выступал, когда требовалось объясниться с представителем правительства Макаровым по запросам Государственной Думы «о недопустимости оглашения в Государственной Думе частной переписки между третьими лицами». И.И. Петрункевич просил слово для короткого выступления по тактическим вопросам, когда, например, требовалось соотнести позиции кадетов с точкой зрения правительства, которую излагали «товарищ министра внутренних дел Гурко и главноуправляющий землеустройством и земледелием Стишинского по аграрному вопросу» (Стенографический отчет, 1912,1: 569-573). Лидер фракции предлагал «формулу перехода к очередным делам», предполагающей завершение или продолжение коммуникации Думы и правительства, иногда приводившей к вмешательству в прерогативу председателя Государственной Думы. Подобное вмешательство происходило и в случаях, когда И.И. Петрункевич вносил заявление к порядку дня: о порядке баллотировки поправок и о проведении следующего заседания (Там же: 1: 640; II: 1194,1195, 1605,1803, 1912, 1913).
Относительно других ораторов кадетской и других либеральных партий И.И. Петрункевич мало выступал с большими речами в Государственной Думе. Его выступления состоялись там и тогда, когда требовались точно выверенные политические оценки, вербализация позиций по основным программным вопросам повестки дня. Для современников речи И.Петрункевича были значимы именно этим обстоятельством. Впечатление усиливалось и за счет искусства построения речей. «Его речи, - вспоминает депутат-кадет В.А. Оболенский, -были классическим образцом красноречия: очень содержательные, построенные из безукоризненно правильных фраз, без лишнего крикливого пафоса, но с подъемом настроения в определенных местах, с легким переходом от бичующего сарказма к неподдельному негодованию, но всегда корректные по отношению к противнику, без резких и грубых слов» (Алешкин, 2005).
Среди 9 выступлений И.И. Петрункевича в Государственной Думе самыми заметными были речи об амнистии политических заключенных; по процедуре принятия и содержанию проекта 33-х депутатов по аграрному вопросу. Он активно включался в дискуссию с другими депутатами, когда требовалось отстоять позицию партии. В частности, с М.М. Ковалевским он не соглашался по поводу необязательности включения в текст ответного адреса положения об амнистии, с депутатами Гомартели и кн. Шаховским - в связи с поправками к докладу бюджетной комиссии по поводу законопроекта об ассигновании 15 миллионов рублей на продовольственную помощь. Наоборот, он солидаризировался с заявлением 151-го члена Государственной Думы о гражданском равенстве (Там же: I: 3, 42; II: 1062-1065, 1142 1687, 1690-1691, 1915). При обсуждении законопроекта о гражданском равенстве, его глубокое и полное выступление было резюмировано Ф.Родичевым, который заметил, что «после исчерпывающих слов депутата Петрункевича мне мало, что остается дополнить» (Стенографический отчет ГД: 1906, 6 июня). То же произошло и в ходе обсуждения аграрной программы кадетов, с которой выступил И.Петрункевич, поддержанный словами своего товарища по партии: «Депутат Петрункевич достаточно разъяснил, как мы понимаем принудительное отчуждение» (Стенографический отчет ГД: 1906, 23 мая). Такая перекличка тем и поддержка кадетскими депутатами друг друга была характерна в речевом стиле этой группы думских политиков.
В исторической логике вполне справедливым выглядит факт того, что именно Петрункевич, как старейший из депутатов и лидер фракции думского большинства - партии Народной свободы, стоящий у истоков ее создания, не только открыл заседание первой Государственной Думы, но и стал первым парламентским оратором первого органа народного представительства в России. Его выступление касалось объявления политической амнистии всем заключенным как главного условия отказа от силовой борьбы государственных и общественных сил друг с другом (Стенографический отчет ГД: 1906, 27 апреля). В короткой речи И.И. Петрункевича, состоящей из 11 строк и 145 слов, семь раз повторяется главное слово, ради которого возник либерализм - слово «свобода» в его различных трансформациях. Петрункевич от имени партии кадетов внес в политическую повестку дня Государственной Думы вопрос о том, чтобы «первое свободное слово единодушно было посвящено тем, кто пожертвовал своей свободой за освобождение дорогой всем нам родины». Для кадетов это означало, что свободу Россия, «покупает себе» ценой многих «жертв» и потому «свободная Россия требует освобождения всех пострадавших». Для усиления максимального эффекта восприятия темы Петрункевич применил речевой прием абсолютизации (гиперболизации) всеобщего ожидания и освобождения «всех пострадавших», кто пожертвовал своей свободой ради освобождения «дорогой родины». В его речи безальтернативно звучит коллективистское местоимение «мы», которым до сих пор пользовался только Монарх («Мы, Николай II»). Петрункевич выступает от имени большинства, подчеркивая базовый постулат многократным произнесением местоимений «мы», «нашей» «нами», «нам». Единственный индивидуалистский словесный оборот оратора «Я полагаю...», присущий либеральному языку, тонет в многочисленном повторении «наш долг» и «единодушно». Обращение к местоимению «мы», в котором растворяется индивидуализм, как черта либерального политика, подчеркивает близость его с демократизмом, который разделяется именами других языковых личностей кадетов.
Преемственность либерального языка и проявление конфликта в парламентском дискурсе
Политический язык эпохи во многом определяется состоянием идеологического разнообразия и его организационной формой - многопартийностью. В предыдущих параграфах исследования мы отмечали ведущую роль лидеров политических фракций и ведущих ораторов партии в формировании парламентского дискурса. Для представления образа политика-демократа в современной Государственной Думе мы исходим из необходимости партийной типологиза-ции парламентского политика - ньюсмейкера партии, вербальные усилия которого воспроизводили известные концепты либерального языка и создавали новый либеральный дискурс с учетом изменений в политической системе, актуализации и наполнения смыслами принципов перехода к демократии и рыночной экономике. Подобный подход является необходимым обстоятельством, чтобы сделать вывод о языковых чертах возрожденного типа думского политика-либерала, образ которого получил развитие и трансформировался в новых условиях как тип думского политика-демократа. Одновременно в процессе думской коммуникации предполагается обнаружить и систематизировать конфликтный дискурс, возникающий при смене одной социальной парадигмы на другую, появлении в политическом языке отрицания того, что являлось доминирующим дискурсивным течением в недавнем прошлом, влиянии его на современное состояние политического языка.
К критериям определения либерального думского политика в условиях смены социалистического дискурса на новый политический лексикон мы считаем концепт «демократия», многократно повторенного в речах политиков, государственных деятелей и журналистских текстах. Исходя из наличия в назваНий политических объединений термина «демократия», среди либералов «первой волны» можно определить пять политико-лингвистических групповых портретов, лексическое содержание которых отрицало социалистический (в его коммунистическом виде) дискурс. Первая языковая группа состояла из демократов-коммунистов «Демократической платформы в КПСС». Эта группа во главе с ее лидером и оратором Александром Руцким находились в раздвоенном дискурсивном состоянии. С одной стороны ими отрицались отжившие социалистические формы, которые они стремились обновить, с другой стороны присутствовало неприятие «дискурса Ельцина». В результате, при силовом столкновении исполнительной и законодательной власти лидер, воспитанный в школе военной лексики, поддержал парламент советского типа знаком силы, которым был автомат «Калашникова».
Другим политическим образованием «демократов», осуществлявшим перевод страны в иное дискурсивное пространство, стала «Межрегинальная демократическая группа» в составе депутатов Верховного совета РСФСР - Б. Ельцина, профессора истории Ю. Афанасьева, профессора экономики Е. Попова, доктора филологии Г. Старовойтовой и других представители «советской интеллигенции». Члены этой группы были наиболее последовательны в своих выступлениях и заявлениях и заняли все перестроечное семиотическое пространство советского парламента. Новые либеральные смыслы также формировал и другие депутаты, малочисленные политические группы демократической ориентации (Коргунюк, Заславский, 1996), лидеры которых говорили от имени народа; Н. Травкин («Демократическая партия России»), К. Боровой («Партия экономической свободы»), И. Хакамада («Партия развития предпринимательства»), Н. Лысенко («Республиканская партия России»), В. Новодворская («Демократический Союз«), С. Федоров («Российская партия самоуправления трудящихся«). Одна из партий носила название «Российская Конституционно-демократическая партия», которая, однако, не смогла быть не оставила в информационном поле заметных следов. к основным политическим группам демократической ориентации, возникшим в начале 90-х годов, были партия «Демократический выбор России» и партия «Яблоко». В процессе политической эволюции и объединений с другими демократическими партиями и блоками «Демвыбор» позднее стал партией «Выбор России», принявшей затем название «Союза правых сил» (СПС). На протяжении 90-х годов прошлого века эти партии и их ораторы в Государственной Думе были основными носителями либерального языка. Их речевой образ формировался под влиянием ряда обстоятельств, которые учитываются в исследовании, К ним мы относим противоречивость политических процессов в переходный период от социализма к капитализму, смену языковых парадигм и социальных маркеров, замену их другими, похожими, но противоположными по смыслу, ригидность политического языка. Важно также принимать во внимание оценки общественным и авторитетным мнением экономического результата реформ, в частности, мнение писателя-демократа А.И.Солженицына, который принял непосредственное участие в формировании парламентского дискурса, выступив в первой постсоветской Государственной Думе с программной политической речью.
Среди депутатов «демократов» в Государственной Думе трех созывов мы фиксируем 36 ораторов, которые сформировали массив либеральных текстов, транслируемых средствами массовой информации. В течение 1994 - 2003 годов главными ораторами демократических партий были: в партии «Яблоко» -А.Г.Арбатов, М.М.Задорнов, В.П.Лукин; позиции партии «Демократический выбор России» озвучивали В.Бауэр, В.В.Гоман, В.Полторанин, С.Похмелкин, Ю.Рыбаков, В.А.Рыжков, Г.Старовойтова, В.А.Шейнис, А.Н.Шохин, С.Н.Юшенков. По нашим подсчетам (Здесь и далее: ГД ФС РФ. Итоги деятельности: СС.770 -782) из всей группы ораторов, в свою очередь, по количеству выступлений в составе депутатов Думы первого созыва первенствовали В.Бауэр (234 выступления) и М.М.Задорнов (302 выступления), депутаты всех трех созывов Похмелкин, Рыбаков, Рыжков, Шохин, Юшенков и Явлинский. Основными докладчиками по главным вопросам повестки дня были лидеры партий Е.Т.Гайдар (33 выступления) и Г.А.Явлинский (21 выступление). При этом в первой Государственной Думе за «Демвыбором» Егора Гайдара сохранялось информационное доминирование, как в стенах парламента, так и в СМИ в силу присутствия в исполнительной власти ее представителей. 12 думских либералов проявляли вербальную активность на протяжении всего периода присутствия демократических партий в Государственной Думе.
В либерально ориентированной фракции «Выбор России» («Союз правых сил»), на протяжении рассматриваемого периода их лидерами были Егор Гайдар и Борис Немцов. Либеральным идеологом и оратором партии в Государственной Думе, выступающим в одной лексической связке с Е.Гайдаром, был Анатолий Чубайс. Именно их публичная деятельность сформировала массив текстов либерального содержания и оказала заметное влияние на становление и закрепление в общественном сознании своеобразного представления о либералах и либерализме в современной России. Политический блок «ЯБЛоко - (Явлинский, Болдырев, Лукин) сегодня стал партией с названием «Российская объединенная демократическая партия «Яблоко». В идеологическом смысле обе эти партии объединяет признание европейского пути развития для России, универсальных человеческих ценностей в их западной трактовке.
С исходом СПС и парии «Яблоко» из Государственной Думы в 2003 году либеральный дискурс думского политика был менее выражен, но либеральные концепты не исчезли из лексики депутатов Думы. Они лишь перешли в языковой формат других политических партий и блоков, представленных сегодня партией парламентского большинства «Единая Россия» и ЛДПР В.Жириновского.
В ходе юбилейного заседания Государственной Думы РФ, посвященного 100-летию первой императорской Думы (Электронный доступ: http://parlament-club.ru/), депутаты старались определиться с историческими оценками, уроками и преемственностью в вопросах конституционализма и парламентаризма в России; в речах были проявлены основные языковые маркеры, которые сближают характеристики речевой личности современного думского политика, представителя исполнительной власти с конституционными демократами начала прошлого века.
В формировании парламентарного мышления думские политики отводят необходимое место политической языковой маркировке, которая характеризует изменения в общественном сознании. Конституционные демократы, придававшие большое значение партийному строительству, среди основных лексем политический объединений, употребляют понятия «партия», «программа». Новой лексемой, характеризующей либерализацию политического языка, является термин «многопартийность», впервые включенному в текст Конституции РФ 1993 года. В политико-идеологической сфере Конституцией признается «идеологическое» и «политическое многообразие», «многопартийность», фиксируется запрет на обязательность наличия государственной идеологии: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» (Конституция РФ: с.З). Как элемент парламентского дискурса в публичный оборот понятие попало на первом заседании «пятой» Государственной Думы, в ходе которого многопартийность Думы определялась метафорой -«букетом из разнотравья на лугу» (Стенографический отчет: Бюллетень ГД N 1(1)4.1:28).
Эклектика политического языка Владимира Жириновского
К носителям диверсифицированного либерального языка мы относим Либерально-демократическую партию Владимира Жириновского. Образ экспрессивного политика Владимира Жириновского достаточно хорошо известен по его многочисленным выступлениям, интервью, авторским брошюрам. В то же время, возникает вопрос о соответствии языковой личности Жириновского понятиям «либерал» и «либерализм». Сам лидер ЛДПР не сомневается в своей либеральности. Он заявляет: «ЛДПР - это и есть либералы! Нам 20 лет, почему вы не считаете, что мы либералы и демократы?! Мы что против независимости судов, экологии, частного сектора? Это все есть в нашей программе!» («МК» от 04.12.2007). В то же время, он ставит ЛДПР «правее центра». С некоторой ноткой обиды он задается риторическим вопросом: «Почему такое отношение, что у нас только СПС и «Яблоко» - либералы?». Он считает, что в Государственной Думе последнего созыва «все направления представлены», и в присущей ему вопросно-ответной форме замечает, что «у нас и так уже перебор либеральных партий», имея в виду, что в «Единой России» все это есть! Все, что предлагали СПС и «Яблоко», «Единая Россия» уже сделала!». Относя «Единую Россию» целиком к либеральной партии, ставя ее на одну позицию с ЛДПР, Жириновский тут же впадает в политико-лингвистическое противоречие, когда говорит: «Надо вернуться к участию государства, а это не имеет отношения ни к СПС, ни к «Яблоку».
Таким образом, только препарируя тексты доктора философии В.Жириновского, подверженного диалектическому противоречию, можно отнести его к тому или иному типу политического дискурса по философско-мировоззренческой направленности. Из приведенного короткого интервью видно, что автор ответных слов хотел бы отнести себя и к либералам, и к центристам, и к государственникам. В своей ссылке на либеральное содержание программы ЛДПР он, безусловно, прав, однако образ лидерской партии и образ самого Жириновского не может быть определен только по программному тексту. В отличие от конституционных демократов первой Государственной Думы, которые в индивидуальной языковой практике опирались на программные положения партии, чтобы убедить общественное мнение в собственной правоте, Владимир Жириновский самостоятельно формировал дискурсивный портрет своей партии.
Языковой портрет Владимира Жириновского, проявляющийся в брендах «Жириновский» и «ЛДПР» не может адекватно восприниматься без анализа его парламентского дискурса, во многом скрытого от избирателей и, потому до конца не проясненного, вызывающего споры и противоречия. Кто есть Жириновский как думский политик с точки зрения его языкового мышления: либерал? демократ? националист? патриот? государственник? славянофил? западник? социалист? защитник бедных? или являет собой все вместе взятое из разных эпох и политических дискурсов? В анализе языковой личности Жириновского мы рассматриваем его речевой политический стиль в дискурсивно-конфликтном коммуникативном пространстве, выясняем лексикографическое и контекстное содержание концептов, которыми он пользуется. Наблюдателями и авторами статей замечена особенность авторского стиля В.Жириновского - в одном тексте коснуться многочисленных тем. Это одна из сильных сторон политика, который, в зависимости от ожиданий аудитории и политической конъюнктуры, использует принцип лингвистического «кубика Рубика», поворачиваясь к адресату той частью речи, которую он хочет или ожидает услышать. Стилистическая и синтаксическая полифония речей В.Жириновского позволяет в одном тексте обнаружить многие особенности языкового портрета его личности.
Характерная черта думского оратора В.Жириновского - применение им приема оценки суждений по поводу слов и действий своих оппонентов, а также в отношении Государственной Думы. В этом случае Жириновский выступает как лингвист, применяющий, говоря словами А.А.Романова, «оценку как способ фиксации конфликтности речевого поведения политика», проявляющий недовольство по поводу субъектов языкового политического пространства, выдвигая разные основания этого недовольства (Романов, 2005: 83-86). Применяя в отношении речи Жириновского этот методический прием, мы определяем, что «Единая Россия» рассматривается им как информационный барьер на пути политической коммуникации от оппозиционных партий к избирателям. Им также используется прием отсроченного прогноза, метод виртуальной замены множественности и влиятельности партии настоящего на ничтожность ее присутствия в будущих составах Думы. Жириновский в манере оракула предупреждает депутатов из фракции «Единая Россия»: «...вы временно партия большинства...и вы будете партией меньшинства». Метафорой, приближающей сознание к ненормативной лексике, он рисует будущую картину, когда оппоненты будут ущемлены в праве голоса («вы будете, как мы, сидеть»), «будут выходить на трибуну и жалобно блеять: дайте свободу, дайте возможность выступить...» (Бюллетень ГДN 186(900)4.1: 73-75).
В споре с «Единой Россией» он опирается также на прием противопоставления и разделения фракции на более мелкие группы (разделяй и властвуй), делает реверанс в сторону тех единороссов, которые «думают хотя бы на год вперёд и всё-таки выдерживают свою гражданскую позицию». К этой группе он относит депутатов Затулина, Гудкова, Говорухина, известных своим отрицанием либеральных подходов в политике. Используя вероятностный принцип построения прогнозов, системное видение происходящих процессов, их возможное сценарное воплощение, а также наличие в ментальности человека политического склонности к восприятию идеи заговора, В.Жириновский вербализует это ментальное основание в виде утверждения о том, что эти депутаты «вынуждены пока... отыгрывать тот сценарий, какой заложили». Он сравнивает действия «Единой России» с действиями... Саакашвили, которому «...тоже заложили сценарий, тоже оплатили, он его выполнит и уедет отдыхать. А вы куда уедете?», - обостряет вопрос Жириновский (Там же: 75).
В отношении КПРФ и «демократов», между которыми лидер ЛДПР не видит различий, Жириновский позиционирует себя через отрицание понятия «тоталитарная партия». Он не связывая ЛДПР с советским периодом и действиями демократических партий в период перехода от социализма к капитализму. Жириновский опирается на собственное видение политической истории и проясняет свою концепцию в вопросно-ответной форме: «Ведь почему коммунистами я недоволен? Я ведь недоволен чем? Тем, что вместо царя самодержавного дали такого же самодержавного генерального секретаря». Тоталитаризм, по его мнению, присущ и либеральным партиям: «Почему я критикую демократов? Потому что отказали тоталитарному советскому режиму - дали тоталитарный демократический режим. Ну какая разница!». Исторический схематизм его мышления выражен группой лексем, в которых он пытается «дать правильные оценки», «сделать правильные выводы» в отношении событий, фактов и личностей. Его речевая позиция понятна адресатам, т.к. характерная особенность вербальной стратегии Жириновского - присоединение к одной позиции и противопоставление ее и своей личности тем, кто стоит по другую сторону его понимания действительности. По его мнению, «царь дал манифест» не народу, а «той политической элите», которая «его предала». Жириновский считает, что «царь просил депутатов Государственной Думы вместе решать все вопросы», а они только «наносили вред Российскому государству» (Стенографический отчет юбилейного заседания ГД РФ).
В международных неудачах России он винит выраженные абстрактными словами «Британию», «Америку» и конкретных «предателей внутри той российской политической элиты», среди которой он называет С.Витте, «сдавшего Сахалин Японии». Персональную ответственность за неудачи в истории он возлагает на своих политических конкурентов и оппонентов - коммунистов, которые, «начиная с Ленина» («остановил историю России») должны за все ответить. Он считает, что «весь смысл провокации в октябре - это прервать легитимность власти царя», «покончить с парламентом», выполнить «самый подлый заказ британской разведки - разогнать Учредительное собрание и убить царя русского, родственника английского монарха». Здесь он выступает как защитник конституционной монархии, т.е. проявляет в себе черты кадета. Всех последующих реально действующих политиков он ставит в один ряд недругов России: «Все то, что делали Керенский и Ульянов, ровно так же повторили Горбачёв и Ельцин. Это государственное преступление, и в 17-м году, и в 91-м году». В число противников он записывает и «партию власти» Гайдара» (Там же.).
