Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-политологические подходы к исследованию информационного пространства
1. Современные теории информационного пространства 14
2. Информационно-политическое пространство как продукт коммуникации 29
3. Концептуальная модель
информационно-политического пространства 50
Глава 2. Участие интернета в формировании информационно-политических отношений и связей «нового поколения»
1. Сущностные особенности и функции Интернета в политической коммуникации 65
2. Политические ресурсы Интернета: СМИ и сетевые проекты 85
3. Реализация схемы двухступенчатой коммуникации в политических интернет-проектах 99
Глава 3. Субъекты информационно-политического пространства в интернете
1. Презентация власти в Сети: электронная коммуникация в системе государственного управления 116
2. Роль Интернета в развитии общественных инициатив и повышении политической активности населения 135
3. Опосредующая роль лидеров мнений во вторичном коммуникативном процессе 150
Заключение 166
Литература 170
Приложение 184
- Современные теории информационного пространства
- Информационно-политическое пространство как продукт коммуникации
- Сущностные особенности и функции Интернета в политической коммуникации
- Презентация власти в Сети: электронная коммуникация в системе государственного управления
Введение к работе
Актуальность темы исследования
К концу XX века усиление информационной составляющей в социальных процессах существенно изменило способы общения человека с окружающим миром, в том числе и всю систему общественных отношений, позволило переосмыслить понятие социального взаимодействия как информационного взаимодействия. Особая роль в этом процессе отводится средствам массовой информации, опосредующим отношения между социальными субъектами. Интернет как социальный феномен все прочнее входит в систему взаимоотношений современного общества, трансформируя пространственно-временные характеристики этих отношений и вызывая множество вопросов о его месте и роли в политическом процессе.
Интернет вносит изменения в технологическую и социальную сущность журналистики как основы массовых коммуникативных процессов, изменяя язык, стиль изложения, трансформируя традиционные жанры, объединяя различные сферы деятельности человека как социального субъекта. Его развитие перемещает в киберпространство дискурс традиционных СМИ. Граница между сетевыми СМИ и традиционной прессой, приходящей в Сеть, в последнее время все больше стирается. Конвергенция Интернета и СМИ создает предпосылки расширения аудитории печатных и вещательных СМИ, объединения ее во времени и пространстве с интернет-аудиторией. Миграция различных форм СМИ в Интернет показывает развитие уникальной мультиканальной среды, которая, объединяя в себе исторический опыт традиционных СМИ и новые возможности мультимедиа, обеспечивает едиными средствами доставку всех форм информации, поддерживая обратную связь с каждым пользователем.
Современный контекст информационного взаимодействия государства и общества, будучи опосредованным развитием «новых медиа», многогранен и включает в себя не только правовые «разрешительные» либо «ограничительные» аспекты, не только создание инфраструктуры, не только определенный уровень финансового благополучия населения, позволяющий пользоваться благами информационной цивилизации, не только формальное декларирование принципов открытости власти, но и реальное взаимодействие граждан с органами власти и управления в принятии решений, их вовлеченность в политический процесс.
Российские реалии говорят о том, что ресурс новых информационно-
коммуникационных технологий в повышении эффективности организации информационно-политического пространства используется недостаточно, их развитие сталкивается с рядом проблем. Однако опыт многих стран показывает, что существует целый спектр возможностей использования электронных коммуникаций в политическом процессе, государственном управлении, демократическом строительстве социума. По сути отношения человека и власти должны включать в себя не только обмен информацией, но и всю сферу публичного, сферу гражданского общества, где в процессе коммуникации формируется общественное мнение, которое должно учитываться в политике государства.
К тому же возможность СМИ получать информацию «из первых рук» положительно сказывается на уровне их работы, позволяет повысить критерии достоверности и качественности материалов. Чем больше прозрачность власти, тем выше достоверность информации о реальной деятельности этой власти.
Таким образом, актуальность выбранной темы исследования обусловлена:
необходимостью разработки методологических подходов к изучению сети Интернета и влияния ее свойств и качеств на формирование особенностей взаимодействия между индивидами и социальными группами в сфере политики, на структуру и функции этих связей;
трансформацией роли современных средств массовой информации в общественно-политическом процессе;
определением перспектив Интернета как нового средства массовой коммуникации в демократическом строительстве современного общества;
неравномерностью информационно-политического развития современной России, сочетанием процессов глобализации и регионализации, включением регионов в общемировое информационное пространство посредством освоения и развития телекоммуникационных технологий.
Степень научной разработанности темы
Появление и динамичное утверждение во всех сферах современной общественной жизни Интернета как глобальной информационно-коммуникационной среды активизировало исследовательский интерес к аспектам социальных взаимодействий, опосредованных компьютером. Как сложный, многосторонний феномен Интернет с самого своего появления выступает в качестве объекта междисциплинарных исследований, так как предполагает иной взгляд на природу пространст-
венных связей, на роль средств массовой коммуникации в социально-политических процессах.
Интерес к пространственной организации общества возник начиная с XVII века: от геометрического «абстрактного пространства» - к «физическому пространству», его воспринимаемости (работы Г. Лейбница, И. Канта, К. Гаусса, М. Хайдеггера); далее в трудах Г. Зиммеля, О. Конта, Э. Дюркгейма, П. А. Сорокина была обозначена социальность пространства, зависимость содержания пространственных взаимосвязей от взаимодействующих агентов. Среди российских исследователей в области категоризации понятия «пространство» можно отметить А. С. Абасова, В. Г. Виноградского, Г. Е. Зборовского, А. Н. Лоя, В. К. Потемкина, А. А. Симанова, А. Ф. Филиппова.
Подходы к пространству как системе социальных коммуникаций современными учеными раскрываются в рамках конструктивной теории систем (П. К. Анохин, В. Д. Могилевский, О. Д. Шабров), цивилизационного подхода (Р. Ф. Абдеев), управленческой социально-психологической концепции коммуникаций (С. И. Алексухин, Г. Н. Ковалев, В. Д. Попов) и других.
Исследования теоретиков информационного общества (Д. Белл, М. Кас-тельс, Е. Масуда, Д. Найсбит, Т. Петцингер, Э. Тоффлер) и их последователей утвердили информационный приоритет в управлении, то есть позволили предполагать, что все взаимодействия в пространстве структурированы информационными отношениями между социальными субъектами. А развивающиеся традиции коммуникативного анализа, в политической деятельности берущие начало от Аристотеля (М. Вебер, Г. Вудворт, Р. Дентон, Л. Пай, Р. Шварценберг, отечественные ученые Д. П. Гавра, М. Н. Грачев, Ю. А. Нисневич, А. И. Соловьев, В. В. Пугачев, И. П. Яковлев и др.), основываются на многочисленных теориях воздействия средств массовой коммуникации на общество: от концепций, утверждавших неограниченную способность СМК манипулировать общественным мнением (например, теория «магической пули»), до парадигмы ограниченных эффектов (Т. Адор-но, Н. Винер, Г. Гадамер, П. Лазарсфельд, Г. Лассуэлл, Э. Ноэль-Нойман, К. Хов-ланд, К. Шеннон и др.).
Политико-психологическая основа формирования социально-поли-тических систем разрабатывалась Г. Ле Боном, П. Бурдье, С. Московичи, Г. Тардом, отечественными учеными М. М. Бахтиным, В. М. Бехтеревым, И. А. Ильиным, современными исследователями Г. Г. Дилигенским, А. Г. Конфисахором, Б. И. Красно-
вым, В. Г. Ледяевым, Г. С. Мельник, А. К. Уледовым, А. В. Шевченко.
Применительно к журналистике как основе массовых коммуникативных процессов эту проблематику изучали И. М. Дзялошинский, Е. П. Прохоров, Л. Л. Реснянская, И. Д. Фомичева, А. А. Чичановский.
Активизация интереса российских исследователей к изучению теоретико-методологических предпосылок культурных, социально-экономических и политических преобразований посредством информационных технологий относится к периоду конца 1980-х - начала 1990-х гг. (Е. Л. Вартанова, Т. В. Ершова, М. Г. Делягин, И. С. Мелюхин). Они легли на почву зарубежных гуманитарных исследований в области психологии и социологии глобальных компьютерных связей, вначале - через изучение общения, опосредованного компьютерами (computer mediated communication, или CMC).
В России в 80-х гг. наряду с разворачивающимися исследованиями технологической составляющей процессов информатизации (Г. Л. Смолян, Д. С. Череш-кин) научный интерес все более склонялся в сторону осмысления ее социальных последствий (В. Г. Афанасьев, Л. Н. Бабанин, Е. П. Белинская, А. Е. Войскунский, А. Е. Жичкина и др.).
К 1990-м годам появился ряд соответствующих направлений исследования в философских, исторических, политологических, этнографических и других науках, первые научные форумы позволили углубить и обновить проблематику, расширить понимание термина «компьютерно-опосредованная (компьютеро-опосредованная) коммуникация»1.
Исследовательская парадигма склонилась в сторону изучения возможностей самой качественно новой среды взаимодействия, ее свойств и характеристик, уровней воздействия на человека и организационные структуры2.
Несмотря на то, что до сих пор вопрос об отнесении Интернета к числу средств массовой коммуникации в научном сообществе остается дискуссионным,
Всероссийская объединенная конференция «Технологии информационного общества - Интернет и современное общество» (проводится с 1998 г.); Интернет. Общество. Личность. ИОЛ-2000. Новые информационно-педагогические технологии: Вторая международная конференция. - СПб., 28 февраля - 3 марта 2000 г. - СПб., 2000; Социальные и психологические проблемы последствия применения информационных технологий: Интернет-конференция на портале Auditorium.ru. - М., 2001; Социально-психологические проблемы развития личности: Первая всероссийская internet-конференция. - Тамбов, 2001 и др.
2 Internet paradox: A social technology that reduces social involvement and psychological wellbeing? I R. Kraut, V. Lundmark, M. Patterson, S. Kiesler, T. Mukopadhyay, W. Scherlis II American Psychologist. - 1998. - Vol. 53 (9). - P. 1017-1031; Kerr E., Hiltz S. R. Computer-mediated communication systems. - New York, 1982; Гуманитарные исследования в Интернете I Под ред. А.Е.Войскунского.— М., 2000.
нельзя не отметить, что количество людей, прямо или косвенно вовлеченных в социальные процессы с использованием новых информационных технологий, стремительно увеличивается и требует новых - под информационно-коммуникативным углом - взглядов на природу социальных связей.
Среди перспективных исследований последних лет можно назвать работы, раскрывающие особенности и перспективу формирования сетевых сообществ, влияние компьютеров и компьютерных сетей на социальную динамику (С. В. Бондаренко, С. И. Паринов, Е. Д. Патаракин, Б. В. Тарасов, М. М. Чучкевич), социологические исследования аудитории Интернета (Б. 3. Докторов, П. К. Залесский, Т. В. Филиппова, А. Е. Шадрин).
В области политических наук внимание исследователей Интернета обращено на качественное видоизменение представлений, установок, стереотипов, трансформацию форм поведения, моделей взаимоотношений между политическими институтами и индивидами с помощью активного внедрения новых информационно-коммуникационных технологий в сферу политики (Г. Л. Акопов, М. Г. Анохин, М. С. Вершинин, Д. Г. Иванов, Б. В. Овчинников, Д. Н. Песков, А. В. Чугунов).
Роль и место журналистики в социальной среде возможно определить с помощью ряда методологических подходов, в частности, в рамках теории коммуникации и теории журналистики.
В теории журналистики (Я. Н. Засурский, С. Г. Корконосенко, Л. Е. Крой-чик, Г. В. Лазутина, Б. Н. Лозовский, В. Ф. Олешко, Л. Г. Свитич, А. А. Тертыч-ный, В. В. Ученова, М. В. Шкондин, М. И. Шостак) исследование прессы как информационного явления способствует осмыслению ее взаимодействия с социальной и политической действительностью, а также анализу и моделированию редак-ционно-творческой практики.
Подход в рамках теории массовой коммуникации, которого мы придерживаемся в данном исследовании, основан на институциональных и функциональных характеристиках явления и представляет собой описание информационных процессов в соответствующих категориях («коммуникатор», «информация», «средство массовой коммуникации», «аудитория», «эффективность» др.). Согласно ему журналистика предстает как структурная взаимосвязь между средствами массовой коммуникации и коммуникаторами в процессах влияния и воздействия информации, транслируемой от политических институтов, на человека, в процессах обратной связи - отражения политической реальности. Средства и способы подачи ин-
формации, включенные в акт коммуникации, служат не просто «упаковкой» содержания, а придают ему форму, необходимую для успешного достижения цели.
Понятия «СМИ» и «Интернет» традиционно связываются через понятие «журналистика». Функционирование средств массовой информации в новых условиях (применение интернет-технологий в журналистике, взаимоотношения интернет-СМИ и «традиционных» средств массовой информации, особые технологии труда журналиста в новой коммуникационной среде, специфика жанра и структуры сообщений, распространяемых в Сети, соотнесение этих характеристик с «традиционными» жанрами и структурными схемами и др.) раскрывается в работах И. Н. Давыдова, И. И. Засурского, Л. А. Земляновой, А.А. Калмыкова, Л. А. Коха-новой, М. М. Лукиной, М. М. Назарова.
Таким образом, все названные разработки в определенной степени подготовили теоретическую базу для постановки научной задачи: выявления специфики участия Интернета во взаимодействии между индивидами и социальными группами в информационно-политическом пространстве современной России.
Объект исследования: информационно-политическое пространство современной России.
Предмет исследования: свойства Интернета как средства организации информационно-политического пространства современной России.
Цель диссертационного исследования: определение и комплексное описание свойств Интернета, влияющих на политические характеристики пространственных взаимосвязей.
Рабочая гипотеза исследования
Четко выраженные специфические свойства, качества и характеристики Интернета, обусловливающие сочетание эффектов групповой и межличностной коммуникации, представляют собой уникальное явление, которое становится эффективным средством организации информационно-политического взаимодействия в пространстве современной России.
В рамках цели и выдвинутой гипотезы определены задачи исследования: выяснить, в какой степени информационное и политическое пространство взаимосвязаны и взаимозависимы, построить концептуальную модель нового системного образования - информационно-политического пространства;
определить свойства Интернета как нового системного средства массовой коммуникации, его системные качества и функции в политической организации пространства;
выявить опосредованный, двухступенчатый характер информационного воздействия Интернета как его качественную особенность и роль журналистов традиционных СМИ в генерации вторичного коммуникативного процесса;
охарактеризовать законодательство Российской Федерации в плане регулирования информационных отношений в сфере государственного строительства, опосредованных развитием новых технологий.
Теоретико-методологические основания исследования
Теоретической и методологической основой диссертационной работы является системный подход, утвердившийся в социальных науках. Особое значение придаётся структурно-функциональному анализу, позволяющему охарактеризовать с позиций объективности и системности взаимосвязь исследуемого явления с глубинными трансформациями социальных процессов современного общества (реализован в теоретических концепциях К. Маркса, М. Вебера, Э. Дюркгейма, П. Сорокина, в структурно-функциональном анализе Т. Парсонса и Р. Мертона). Наличие причинно-следственных связей между изменением СМК и трансформацией социальных отношений помог выявить исторический метод. Подходы, реализуемые в одном из направлений исследований массовых информационных процессов - социально-информациологическом, позволили осмыслить информацию как социальный ресурс, конвертируемый в другие виды ресурсов, а информационные процессы - как процессы получения, сохранения, распределения, перераспределения и потребления специфических ресурсов в пространстве человеческих отношений.
Культурологическая теория коммуникации (Г. Маклюэн) позволила подчеркнуть информационность процессов взаимодействия субъектов в пространстве и охарактеризовать, в связи с появлением новых средств коммуникации, существенные изменения в отношениях человека с окружающим миром, в способах мировосприятия и образе жизни. Ее основные положения дают возможность объяснить взаимосвязь между эффектами изменения психики конкретного человека под влиянием новых технологий и трансформацией свойств социальной среды.
Также в основе диссертационной работы лежат положения современной аналитической политической теории. Учитывая многогранность феномена массовой коммуникации в целом и Интернета в частности, было необходимо обращение к смежным наукам: трудам современных отечественных социологов, философов, психологов, специалистов в области теории журналистики по проблемам массовой коммуникации. Таким образом, методологическая база исследования представляет собой комплексное образование.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили федеральные и региональные законодательные и нормативные акты; материалы сайтов СМИ; проведенные автором исследования сайтов СМИ, органов государственной власти и управления и общественных организаций; вторичный анализ результатов исследований компаний КОМКОН, Gallup Media, , фонда «Общественное мнение»; материалы опроса «Провинциальный журналист в Интернете», проведенного автором в 2004-2005 гг. Важными источниками материала для диссертации были работы отечественных и зарубежных авторов, посвященные пространственным взаимоотношениям и политической коммуникации в условиях формирования новой информационной среды.
Основные положения, выносимые на защиту:
В условиях российской политической жизни происходит объединение, слияние политической составляющей информационных взаимодействий власти и общества и информационного ресурса политической власти, взаимовлияние и взаимопроникновение сфер деятельности акторов политического и информационного пространства при активном участии средств массовой информации. Это обстоятельство позволяет говорить о наличии нового системного образования -информационно-политического пространства как области интересов и взаимодействия политических субъектов в отношении власти и ее осуществления.
Формообразующим фактором информационно-политического пространства, влияющим на его внутреннюю среду и постоянно находящимся во взаимодействии с ней, определяющим ее форму и условия функционирования, являются средства массовой коммуникации, обеспечивающие связи между субъектами политики. Изменения свойств, качеств, структуры СМК являются фактором, изменяющим межсубъектные связи, что ведет к изменению свойств системы в
целом. Эти изменения сказываются не только на содержании коммуникации, но и на самом человеческом потенциале, они влияют на психологию человека, его отношения к окружающей действительности, что изменяет характер социальных взаимоотношений и взаимодействия.
Сущностные особенности Интернета в политизации пространства состоят в его коммуникативности, интерактивности и скорости информационных обменов. Главные источники политического влияния на пользователя Интернета - иллюзия моделирования информационного пространства и моментальная обратная связь с коммуникатором.
Журналистика в Интернете представляет собой уникальное явление, вобравшее в себя традиции СМИ-предшественников (газеты, радио, телевидения), однако, будучи основанной на контекстуальное, гипертекстуальности и интерактивности, она приобретает качественно новые черты.
Влияние Интернета на политический процесс в России является опосредованным в силу его труднодоступности для основной массы населения. Для достижения долговременных коммуникативных задач используется авторитет лидеров мнения, которые составляют целевую аудиторию политических ресурсов Интернета.
Посетители политических сайтов имеют определенные профессиональные потребительские качества и личностные характеристики, обусловливающие выполнение ими социальной задачи, обладают определенными особенностями восприятия и переработки информации. В основе разработки контента и структуры политических ресурсов Интернета лежит осознание роли «своих» посетителей в коммуникативном процессе в зависимости от наличия у них информационной цели как осознанного образа будущего результата.
Научная новизна исследования:
сформулировано определение информационно-политического пространства (ИПП) как области интересов и взаимодействия политических субъектов в отношении власти и ее осуществления, обосновано его существование как нового системного образования;
построена концептуальная модель ИПП, определены субъекты политического взаимодействия и функциональные взаимосвязи между ними; определен формообразующий фактор ИПП, влияющий на его внутреннюю среду, опреде-
ляющий его форму и условия функционирования, - средства массовой коммуникации;
определены место и функции Интернета как нового средства массовой коммуникации в информационно-политическом пространстве;
показаны сущностные свойства и качества Интернета, свидетельствующие о наличии возможностей управлении массовыми процессами путем воздействия на индивидуальных потребителей;
систематизирован и обобщен опыт использования Интернета в региональном политическом процессе, показан опосредованный, двухступенчатый характер информационного воздействия.
Практическая значимость исследования определяется тем, что ряд его положений и выводов вносят вклад в дальнейшую разработку теорий пространственных взаимодействий и могут быть использованы при дальнейшем исследовании динамики социально-политических процессов в России. Теоретические заключения и их апробация, а также эмпирические данные дают материалы для разработки оптимальной модели информационно-политического обмена в масштабах России и отдельных регионов. Предложенные методики аудиторного анализа сайтов СМИ могут быть полезны при создании сетевых информационных ресурсов. Основные положения диссертации, а также библиография могут применяться при разработке учебных курсов по журналистике и политической коммуникации.
Апробация работы
Основные положения диссертации получили апробацию на научных и научно-методических конференциях: Первая Всероссийская научная internet-конференция «Социально-психологические проблемы развития личности», Тамбов, ТГУ, 2001 г.; «Средства массовой информации в современном мире», Санкт-Петербург, СПбГУ, 2001 г.; «Журналистика в 2001 году. СМИ и вызовы нового века», Москва, МГУ, 2002 г.; Международная научно-практическая конференция «Коммуникация: теория и практика в различных социальных контекстах» («Communication across differences)», Пятигорск, 2002 г.; II Международная конференция «Коммуникация: концептуальные и прикладные аспекты» («Communication: theoretical approaches and practical applications»), Ростов-на-Дону, 2004 г.; научно-практическая конференция «Журналистика в 2004 году. СМИ в
многополярном мире», Москва, МГУ, 2005 г.; Первая Международная конференция «Организационная коммуникация», Ростов-на-Дону, 2005, «Журналистика и социология'2005», Санкт-Петербург, СПбГУ, 2005 г. и др.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры теории журналистики факультета журналистики СПбГУ. В 2003-2005 гг. автором разработаны и прочитаны спецкурсы «Интернет в работе журналиста», «Интернет-журналистика», «Интернет в политической коммуникации» для студентов отделения журналистики Ставропольского государственного университета. Обобщение существующих подходов к основаниям классификации и стратегии развития СМИ в Интернете легло в основу разработки условий первого открытого конкурса интернет-проектов Ставропольского края «ПоСети!» в номинации «СМИ». При непосредственном участии автора с 2001 г. разработан и функционирует информационный сетевой проект «Ставропольская правда-онлайн» (), основанный на сетевой версии краевой общественно-политической газеты «Ставропольская правда», а также сайт Российской коммуникативной ассоциации () - международного сообщества специалистов в области коммуникативных дисциплин.
Структура и объем диссертации
Диссертация состоит из введения, трех глав (девять параграфов), заключения, списка использованной литературы (256 источников), интернет-публикаций (92 источника) и приложения. Объём текста диссертации - 185 машинописных страниц.
Современные теории информационного пространства
Интерес к пространственной организации общества возник начиная с XVII века: в альтернативу геометрическому «абстрактному пространству» перед развивающейся наукой встал вопрос о «физическом пространстве», о его воспринимаемости. Г. Лейбниц, математик и физик, считал пространство порядком взаимного расположения множества тел, порядком существования одновременных вещей1. Философ И. Кант в «Критике чистого разума» анализировал пространство как форму всех явлений органов чувств, формальное свойство всякого восприятия внешнего мира, благодаря которому только и возможны наши внешние наглядные представления . Математик К. Гаусс предлагал согласиться с тем, что пространство обладает реальностью и вне нашего ума, его априорность его мы не можем в полной мере приписать законам духа3. Философ М. Хайдеггер считал, что со всем встречающимся как подручное (обыденное, незаметное) пространство при определенных обстоятельствах имеет единую сферу; пространство не заключено в субъекте и мир не заключен в пространстве4. Из этих посылов исходят дефиниции современной психологии: пространство как таковое никогда не дано нам, оно наполнено множеством более или менее всеобъемлющих систем отношений, к которым принадлежат различные предметы.
Резюмируя, определим смежность вышеуказанных подходов, не отрицающих физическое существование субъектов пространственных отношений: совокупность систем и отношений и может быть обозначена как пространство.
В рамках социологии еще О. Конт ввел в научный оборот понятие «социальное расстояние», которое проявляет себя в абстрактном трехмерном пространстве, где ось X - величина экономического фактора, Y - духовного, a Z - морального5. Э. Дюркгейм сделал вывод, что категория пространства - сугубо социальная по своему содержанию: социальная организация служит образцом для пространственной организации, являющейся как бы отпечатком первой1.
Субстанциалистская парадигма определяет социальное пространство как объединение социальными отношениями материальных субстанций, т.е. индивидов, их групп и организаций. Так, П. Сорокин, обосновывая это положение в своей теории социальной стратификации и мобильности, писал: «Социальное пространство есть некая вселенная, состоящая из народонаселения Земли... Определить положение человека или какого-либо социального явления в социальном пространстве означает определить его (их) отношение к другим людям и другим социаль-ным явлениям, взятым за такие «точки отсчета» , то есть делением общества на ранги и классы.
В структуралистской парадигме социальное пространство - это «надындивидуальная реальность, состоящая из структурированных социальных отноше-ний» . Такой подход иллюстрируют идеи К. Маркса, утверждающего, что «общество ... не состоит из индивидов, а выражает сумму тех идей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу»4. С ним солидарен Э. Дюркгейм, доказывающий, что общественные процессы и институты - это «реальные, живые действующие силы, которые, определяя собою индивида, тем самым ясно доказывают, что они не зависят от него, по крайней мере тогда, когда он входит в качестве элемента в те комбинации, результатом которых они являются. По мере того как вышеназванные силы формируются, они налагают свою власть на индивида»5.
По определению П. Бурдье, социальное пространство - это «ансамбль невидимых связей, тех самых, что формируют пространство позиций, внешних по отношению друг к другу, определенных одни через другие, по их близости, соседству или по дистанции между ними, а также по относительной позиции: сверху, снизу или между, посредине»6. По словам Бурдье, существует «пространство отношений, которое столь же реально, как географическое пространство»7.
Всплеск интереса к проблеме социального уровня организации пространства наблюдается в 70-90-х годах XX в. в трудах А. С. Абасова, В. Г. Виноградского,
Г. Е. Зборовского, А. Н. Лоя, В. К. Потемкина, А. А. Симанова1.
Интересен опыт сравнительно новой отрасли социологии - социологии пространства, исследующей вопрос о том, в каком смысле и применительно к каким феноменам вообще можно говорить об их локализации, ставить вопрос «где находится?» и объяснять, что значит в данном случае: «где?». Именно социология пространства начинает задавать вопросы, которые имеют прямое отношение к проблеме связи дефиниций информация и пространство (например: «Где находится Интернет?») и утверждать: «Если в пространстве находится действующий человек, то отсюда еще не следует, что в пространстве находится его действие»2.
А. Ф. Филиппов приписывает изобретение самой формулы «социология пространства» Г. Зиммелю. Одна из больших работ Зиммеля так и называется: «Социология пространства» (1903 г.). Позднее, в 1908 г., готовя к печати свою большую «Социологию», Зиммель соединил, переработал и дополнил опубликованные ранее многочисленные тексты на эту тему и включил в нее главу под названием «Пространство и пространственные порядки общества».
Пространство, по Зиммелю, лишь «форма», оно приобретает смысл лишь при взаимодействии действующих агентов. Одни его «населяют», другие «востребуют»: «Если некоторое количество лиц изолированно селится друг подле друга в определенных пространственных границах, то каждое из них наполняет своей субстанцией и деятельностью непосредственно свое место, а между этим местом и местом следующего лица - незаполненное пространство, практически говоря: ничто. В то мгновение, когда оба они вступают во взаимодействие, пространство между ними оказывается заполненным и оживотворенным»3.
Примечательно, что Зиммель за несколько десятилетий до М. Кастельса, теоретика информационного общества, до возникновения глобальных коммуникационных сетей, развития сетевой экономики, отмечал разницу дефиниций: пространство как арена социального взаимодействия и территория как место физического расположения людей, организаций, социальных институтов.
Информационно-политическое пространство как продукт коммуникации
В качестве исходной единицы информационно-коммуникационных обменов учеными приняты две основных позиции - сообщение и текст. Как отмечал П.Шеннон1, к информации могут быть отнесены только те сообщения, которые способствуют разрешению человеком ситуации выбора различных альтернатив своего поведения. Сообщения для граждан или институтов власти могут либо трансформироваться в информацию, либо остаться в форме нейтрального знания, не способного побудить политических акторов к контактам со своими контрагентами или союзниками. Это тем более верно, что, по словам Л.Пая, «политическая коммуникация подразумевает не одностороннюю направленность сигналов от элит к массе, а весь диапазон неформальных коммуникационных процессов в обществе, которые оказывают самое разное влияние на политику»2. Таким образом, сообщение есть формальная оболочка содержания, которое циркулирует по каналам информационных обменов, а само содержание реализуется в тексте. То есть коммуникация представляет собой обмен действиями, порождающими и интерпретирующими различные тексты.
Термин «коммуникация» появляется в научной литературе в начале XX в. (от лат. communicare - совещаться с кем-либо, communicatio communico - делать общим, связывать, общаться). Еще Аристотель в «Риторике» ввел простейшую схему коммуникационного акта, заметив, что любое общение предполагает, по крайней мере, три элемента: говорящего, производимое им сообщение и того, кому это сообщение предназначено.
Коммуникация в современном понятии - это и путь установления контактов между субъектами, и форма их взаимной связи, и сам процесс общения, и процесс превращения сведений во всеобщее достояние.
В обзоре становления коммуникации как науки О. И. Матьяш приводит ряд терминов, которые «пробуются» в настоящее время в русском языке: «коммуника-тивистика», «коммуникалогия», «коммуникативные дисциплины», «коммуникативная наука», «теория коммуникации», «теория и практика коммуникации», и т.п. Споры среди социальных исследователей вызывает и вопрос, что собственно изучает эта область знания, чем ее предмет отличается от предмета социальной пси хологии, прикладной психологии, социологии и культурной антропологии .
В среде социальных наук Запада теория коммуникации занимает отдельное место и известна как Communication или Communication Studies. Эволюционно в ней можно выделить несколько этапов.
1) Информационный. После Второй мировой войны оформились подходы, в рамках которых коммуникация рассматривалась как процесс передачи и восприятия информации от одного источника к другому (Крэйг, Миллер, Гриффин), где необходимыми составляющими признавались источник информации, сообщение, получатель информации, канал передачи и шум (математическая модель коммуникации Шеннона-Уивера, модифицированная и получившая широкое распространение как модель информационной трансмиссии {information transmission model).
2) Психологический. В теории коммуникации 1950-60-х годов происходит «психологизация» коммуникации - формируется отрасль, известная ныне как межличностная коммуникация. Заметный вклад в развитие этого направления вносят антропологи, психологи, психиатры и психотерапевты, среди них антрополог Г. Бейтсон и калифорнийская группа исследователей, Palo Alto Group, во главе с психотерапевтом П. Вацлавиком. В их подходах коммуникация рассматривается прежде всего как взаимодействие; признается, что каждый из участников оказывает влияние на ход этого взаимодействия. Подчеркивается, что коммуникация есть не просто передача-прием информации, но создание некой общности, некой степени взаимопонимания между участниками. Акцентируется необходимость обратной связи и наложения сфер личного опыта в создании этого взаимопонимания. В этой связи особое внимание отводится проблеме генерирования смысла в коммуникативном взаимодействии. Дисциплина испытывает явное влияние со стороны психологических наук, до ее самоопределения проходит некоторое время.
3) Социальный. Следующий этап в становлении теории коммуникации, включающий и настоящее время, характеризуется расширением системного под хода к анализу коммуникации. Коммуникация рассматривается как социальный процесс (Пирс, Кронен, Миллер, Вуд). Подчеркивается ее не просто интерактив ный, но транзактный характер, заключающийся в том, что любой субъект комму никации является отправителем и получателем сообщения не последовательно, а одновременно, и что любой коммуникативный процесс включает в себя, помимо настоящего (конкретной ситуации общения), непременно и прошлое (пережитый опыт), а также проецируется в будущее.
Теоретики, разделяющие взгляд на коммуникацию как на социальный процесс, относят себя к различным исследовательским школам и направлениям в области коммуникации. Представительство этих школ и направлений сегодня подавляюще широко:
Сущностные особенности и функции Интернета в политической коммуникации
Стремительное развитие и распространение новых информационно-коммуникационных технологий влечет за собой кардинальные изменения во всех сферах жизнедеятельности человека: политической, экономической, социокультурной. Подтверждаются слова, сказанные почти 400 лет назад известным английским философом Ф. Бэконом: «Кто владеет информацией - тот владеет миром».
В исследовательских традициях изучения массовой коммуникации наблюдаются медиа ориентированный и социально ориентированный подходы.
Сторонники первого делают акцент на технических аспектах социально-информационных процессов (идея «техницистского государства» Г. Шельски, взгляды Д. Мична, Р. Джонсона). Они относятся к государству и политике в целом как к инструменту регулирования социальных отношений с помощью эффективного использования техники а также признают на неограниченную власть СМК в управлении обществом.
Приверженцы второго исходят из признания того, что особенности массово-коммуникационных процессов определяются процессами более общими - прежде всего экономическими и политическими (Ю. Хабермас и др.). В качестве основы политического порядка исследователи представляют существующие в обществе ценности, нормы. По их мнению, более значимы изменения в человеческом потенциале политических коммуникаций, чем в их технических компонентах, ведь именно от человека зависит характер и содержание социальных связей .
Современные исследования не отрицают этого постулата, однако приходят к выводам, что технико-технологические изменения сказываются не на процессах, а на самом человеческом потенциале. Они влияют на человека, на изменение его психологии, его отношения к окружающей действительности, что обусловливает новые способы социальных взаимоотношений и взаимодействия, придает им иной характер.
По мере включения Интернета в проблемное поле коммуникативных исследований закономерно возникает вопрос: можно ли осуществляемую посредством его коммуникацию назвать массовой? Отметим, что коммуникационный процесс приобретает массовый характер, когда: 1) в него вовлекается все большее количество людей; 2) изменяются его основные параметры (источник, сообщение, получатель, канал, время).
Отнесение Интернета к категории средств массовой коммуникации представляется важным, поскольку дает возможность ответа на вопрос: осуществимо ли с его помощью массовое воздействие? В контексте дискурса, что политика есть процесс управления массами, которое возможно с опорой только на массовое, а не на индивидуальное сознание1, кажутся несопоставимыми эффекты изменения психики конкретного человека под влиянием новых технологий и трансформации свойств социальной среды. На деле противоречия не наблюдается.
Во-первых, процессы социального конструирования личности и конструирования личностью поля социального представляют две стороны процесса социализации: усвоение человеком социального опыта (социальное влияние) и его активное воспроизводство («ответы» на социальное влияние). Проблему представляется возможным объяснить в рамках подходов социальной психологии личности. Эти подходы базируются на оппозиции тезисов Э. Дюркгейма о разведении социального и индивидуального в человеке и Г. Тарда - о роли иррациональных факторов в социальном поведении личности2.
Во-вторых, упоминавшиеся идеи Тарда нашли воплощение в «психологии масс» Г. Лебона. Изучая изменение сознания и поведения людей в рамках большой подобной группы, Лебон утверждал, что сознательная деятельность человека в определенных ситуациях заменяется бессознательной властью толпы. Масса «выравнивает» чувства отдельного индивида, человек в «толпе» ведет себя иначе, чем в одиночестве, а значит, социально предсказуем.
Последователи теории коллективного действия (collective action theory), исходящей из того, что именно формальная организация обеспечивает реализацию коллективного действия путем координации взаимодействия его потенциальных участников, утверждают, что изучение форм коллективного действия, основанного на новых технологиях, может разъяснить фундаментальные аспекты коллективного действия в целом. Коллективное действие они представляют как пограничную черту между личной и общественной сферами, что дает более широкие возможности для его исследования1.
Определяя количественные показатели проникновения Интернета в повседневность, отметим, что многие ученые до сих пор отказываются признавать Интернет средством массовой коммуникации. Это мотивируется его недоступностью для большинства населения страны в физическом и финансовом смысле, сегмен-тированностью аудитории и другими причинами2. Однако имеются доводы других исследователей, подчеркивающих стремительность развития новой коммуникаци-онной технологии по сравнению с существующими ранее . Телефону, который впервые был представлен на Всемирной выставке в Филадельфии в 1876 году, потребовалось 55 лет для того, чтобы численность его пользователей достигла почти 50 млн. Телевидение вышло на аналогичный уровень за 13 лет. Интернет достиг этой цифры всего за три года4.
Количественный рост Интернета нам дают возможность проследить социологические исследования и данные компаний-регистраторов {приложение 2.1.1). Согласно ежегодному докладу Всемирного экономического форума, темпы интернетизации России остаются самыми высокие в Европе5.
Рост региональной активности в Интернете был отмечен в начале 1999 года, когда около 11 % аудитории составили жители российских городов. Однако к концу года обладающие большим экономическим потенциалом и финансовыми ресурсами Москва и Санкт-Петербург практически вышли на уровень регионов. В первом квартале 2001 года вновь произошло перераспределение аудитории в пользу крупных и средних городов. Последние измерения Фонда «Общественное мнение» также показывают стабильный рост региональной аудитории Интернета и превышение его в отдельных регионах над московским (приложение 2.1.2).
Презентация власти в Сети: электронная коммуникация в системе государственного управления
Переход к информационному обществу неизбежно подталкивает государство к развертыванию во всемирной сети Интернет инфраструктуры, позволяющей осуществлять комплекс государственных функций. Это можно наблюдать на примере США, Канады, Соединенного Королевства и многих других стран. Япония, традиционно считающаяся страной информационного общества, но до последнего времени страдавшая от неразработанности законодательства и отсутствия четких государственных программ в этой сфере, с 2000 года начала активно реализовать проект «Электронное Правительство»1.
Уже упоминалось, что, по мнению многих исследователей, Интернет становится значимым фактором политики и экономики, когда число пользователей превышает 10-15-процентный порог.
Использование различных функций и возможностей Интернета органами управления рассматривается в технологически развитых странах как стратегически важное направление повышения эффективности государственной власти. В западном понимании, утверждает В. Рубанов, термин e-Government содержит гораздо более широкий смысл, чем русское выражение «электронное правительство», подразумевающее, прежде всего, использование информационных технологий государственными учреждениями для решения управленческих задач . Это своего рода постиндустриальная философия взаимодействия государства и общества с использованием новейших информационных технологий, выходящая за рамки утилитарных задач информатизации сферы государственного управления.
Концепция «электронного правительства» («электронного государства») предполагает круглосуточное информационное взаимодействие системы государственной власти и органов местного самоуправления и каждого гражданина.
Проект «электронного правительства» определен как приоритетный в федеральной целевой программе «Электронная Россия (2002-2010 годы)». Основными задачами в рамках этого направления программы являются максимальное расширение объема информации, предоставляемой органами государственной власти обществу, создание эффективной системы предоставления общественных услуг гражданам, формирование механизма общественного контроля за деятельностью органов государственной власти и местного самоуправления, государственных организаций.
Одним из индикаторов открытости государственного управления является законодательное закрепление права на информацию, в том числе на доступ к информации о деятельности органов государственной власти. В Доктрине информационной безопасности, утвержденной Президентом РФ, соблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина в области получения информации стоит на первом месте среди составляющих национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере. Формирование политического, нормативного и сетевого обеспечения информационно-коммуникационных технологий определено как приоритетная область для выполнения задач, поставленных Окинав-ской Хартией Глобального Информационного Общества1.
Конституция РФ устанавливает обязанности органов власти по информированию общества. Эта обязанность конкретизируется относительно отдельных видов информации в ряде законов и других нормативных правовых актов Российской Федерации, регулирующих формирование различных видов общедоступных информационных ресурсов и доступ к ним пользователей. Тем не менее в них законодательно не определены многие понятия, нечетко регламентированы механизмы реализации прав доступа к информации, отсутствует механизм контроля за исполнением федерального законодательства в части предоставления информации деятельности государственных органов.
Вступление в действие Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации»2 стало первым шагом в создании информационного законодательства РФ, которое, основываясь на этом базовом законе, должно регламентировать различные аспекты правовых отношений в этой сфере.
Статьи 12-14 данного закона касаются реализации права на доступ к инфор мации из государственных информационных ресурсов и определяют общие принципы предоставления информации органами государственной власти гражданам и организациям, в частности: «...- органы и организации, ответственные за формирование и использование информационных ресурсов, обязаны создать условия для оперативного и полного предоставления пользователям документированной информации (ст. 12 п.4); ... - органы государственной власти и органы местного самоуправления создают доступные для каждого информационные ресурсы по вопросам деятельности этих органов и подведомственных им организаций, а также в пределах своей компетенции осуществляют массовое информационное обеспечение пользователей по вопросам прав, свобод и обязанностей граждан, их безопасности и другим вопросам, представляющим общественный интерес (ст. 13 п. 1)». Для нас представляет интерес та часть информации из государственных и муниципальных ресурсов (определяемых ст. 2 упомянутого Закона как отдельные документы и массивы документов), которая относится деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, т. е. «сведения о фактах, событиях, явлениях, процессах, происходящих в деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, а также сведения о руководителях и иных должностных лицах государственных органов и органов местного самоуправления» (в формулировке Федерального закона (проекта) «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления»):
«Источниками получения информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления являются соответственно государственные и муниципальные информационные ресурсы»1.
Закон руководствуется так называемой «презумпцией информационной открытости»: предполагается, что любой документ, который не признан конфиденциальным или предметом государственной тайны, должен быть доступным.
