Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Средства портретизации, используемые автором- очевидцем
Взаимодействие автора и героя в публицистическом Произведении 31
1.2. Средства портретизации в перволичном нарративе 43
1.3. Герой в перволичном нарративе 96
Глава 2. Средства портретизации, используемые автором, не знакомым с героем 105
2.1. Особенности портретизации в третьеличном нарративе 105
2.2. Позиция героя в третьеличном нарративе
Перволичный и третьеличный нарратив в очерке 157
Глава 3. Формы организации текста в портретном очерке
Читатель в очерке. Лирика 163
3.2. Приемы портретизации в творчестве различных авторов 170
Заключение 173
Литература 180
- Взаимодействие автора и героя в публицистическом Произведении
- Средства портретизации в перволичном нарративе
- Особенности портретизации в третьеличном нарративе
- Читатель в очерке. Лирика
Введение к работе
Актуальность исследования. Данное исследование обращено к изображению человека в публицистике, преимущественно в очерке -жанре, который и в настоящее время востребован в практической журналистике.
Главной темой очерка остается человек. Личность с ее интересами и устремлениями всегда находилась под пристальным вниманием журналистов. Однако в настоящее время обозначилась противоречивая тенденция, выражающаяся в том, что при общих установках современного общества на повышенный интерес к личности, человек и его внутренний мир пока не стали приоритетной темой для современных массмедиа.
Внимание журналистов часто оказывается сконцентрированным на комплексе политических, экономических проблем. На страницах газет и журналов в целом уменьшилось число художественно-публицистических произведений, возросла роль более динамичных жанров, таких, как информация, интервью, репортаж. Эта тенденция - еще не повод для разговора о кризисе профессионального направления, но данная тема заслуживает внимания. Важно также показать творческие возможности художественно-публицистических жанров, один из аспектов этой темы будет рассмотрен в диссертации.
Отметим еще одну грань проблемы: очерк вытесняется зарисовкой, которая раскрывает различные стороны жизни менее глубоко. Эти произведения публикуются в некоторых общественно-политических («Огонек», «Pulse»), «глянцевых» журналах («Караван историй», «Культ личностей»). Художественная публицистика также появляется в «Аргументах и фактах», «Известиях» (в частности, это произведения Я. Соколовской). Кроме того, в этой области работают такие известные авторы, как Ю. Рост («Новая газета»), Л. Никитинский («Комсомольская правда», «Московские новости»), И. Руденко («Комсомольская правда»).
Творческие ресурсы очерка в настоящее время, как видим, далеко
не раскрыты. Между тем, данный жанр является универсальным: в нем действительность с учетом разных творческих приоритетов. Публицист может предложить свое видение конфликтов в обществе и событий, заслуживающих критики, а также ярко рассказать о людях, достойных уважения и восхищения.
Очерк воссоздает лицо представителя различных эпох, дает возможность сохранить воспоминания об известных личностях и исторических событиях, помогает лучше понять жизнь общества на современном этапе. «Ничто не может дать такого живого представления о прошлом, как встреча с его современником», - писал К. Г. Паустовский1.
Вслед за известными теоретиками мы утверждаем, что очерк является «королем» жанров журналистики, поскольку требует от публициста особого мастерства, владения словом, умения анализировать и обобщать факты, увидеть и обозначить наиболее важные тенденции нашей жизни. Без очерка журналистика была бы значительно беднее и реализовывала бы лишь функцию информирования, перестав быть творчеством. Поэтому разговор о данном жанре и слагаемых мастерства очеркиста представляется важным и актуальным.
Кроме того, есть вероятность, что журналистика будет уделять очерку больше внимания, когда экономика в России стабилизируется, массмедиа займут более прочное место среди других социальных институтов, и общество в большей мере обратится к человеку, его внутреннему миру.
Для более глубокого освоения данного жанра современным журналистам необходимо изучить произведения, созданные авторами прошлых столетий. Это позволит увидеть то, какие публицистические и художественные приемы были использованы для создания запоминающихся образов современников, как удалось добиться изображения человека, его духовного мира.
Данное исследование посвящено одному из аспектов взаимодействия создателя очерка и его героя, а именно изучению
Паустовский К. Г. Наедине с осенью: Портреты. Воспоминания. Очерки. М., 1967. С. 110.
5 приемов портретизации, которые позволяют глубоко раскрыть характер человека, воссоздать его реальный образ.
Проблема автора в очерке является одной из наиболее важных, ее решение закладывается уже на стадии формы повествования, поскольку именно «повествование в литературном портрете подчиняется замыслу автора, служит раскрытию той или иной концепции образа современного человека»2. Исследователи наших дней отмечают: «Субъект-создатель медиа-текста предстает сегодня перед читателем как личность, самостоятельно осмысляющая и оценивающая реальную ситуацию, демонстрирующая свою мировоззренческую позицию и индивидуальность языковой раскрепощенностью, стремлением отойти от клише газетно-публицистической речи, отступлением от сложившихся норм»3.
Позиция автора во многом определяет специфику приемов текстообразования, накладывает отпечаток на образ героя, позволяет воссоздать конкретный фрагмент реального мира. Автор и действующее лицо в публицистике тесно связаны, поэтому логично рассматривать их в процессе взаимодействия, а не раздельно.
Личность героя во многом задает тон повествованию, однако мы видим его исключительно через призму авторского изображения. Своеобразие очерка определяется особенностями авторской манеры изложения и своеобразием личности персонажа, степенью знакомства журналиста и человека, ставшего героем произведения. Поэтому представляется интересным изучить то, как автор создает текст, как раскрывает тему своего произведения, какие методы для раскрытия характера главного действующего лица он использует.
Важно также выяснить, чем обусловлено обращение к тем или иным приемам портретизации, какова их публицистическая и художественная ценность в произведении. Отметим, что проблема приемов портретизации не является широко изученной областью в теории журналистики.
'J
Барахов В. С. Искусство литературного портрета. Горький о В. И. Ленине, Л. Н. Толстом, А. П. Чехове. М., 1976. С. 17.
Сметанина С. И. Медиа-текст в системе культуры: динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века: Автореф. докт. дис. СПб., 2002. С. 3.
Объектом исследования диссертации является портретный очерк и его разновидности, в которых рассказывается о человеке, раскрывает стороны его внутреннего мира.
Предметом исследования в данной работе выступает совокупность методов, приемов и средств, используемых публицистом для создания образа героя, другими словами - приемов портретизации.
Степень разработанности темы. Гуманитарные науки создали достаточно широкую базу для того, чтобы можно было рассмотреть различные аспекты взаимодействия автора и героя в очерке.
Типология очерка и его жанрообразующие признаки описываются, в том числе, в работах А. А. Аграновского, Т. Н. Беневоленской, Е. И. Журбиной, Г. Радова, В. Я. Канторовича4. Классификация этого жанра, его композиция и поэтика, различные приемы работы очеркиста, методы сбора информации изложены в книгах В. А. Алексеева, Л. Э. Варустина, М. С. Кольцова, А. А. Савенкова, М. С. Черепахова5.
4 См.: Аграновский А. А. Суть дела: Записки писателя М., 1968; Аграновский В.
А. Ради единого слова. М., 1978; Беневоленская Т. А., Симкина С. И. Жанры
советской газеты. М, 1972; Березко Г. Несколько необязательных советов. М.,
1974; Газетные жанры: Учебник // Под ред. В. И. Власова и др. М., 1971; Глушков
Н. Очерковые формы в современной литературе. Ростов н/Д., 1969; Жанры
советской газеты: Учеб. пособие / Ред.-сост. М. С. Черепахов. М., 1972;
Канторович В. Я. Заметки писателя о современном очерке. М., 1962; Радов Г. Из
дневника публициста. М., 1975; Теория и практика советской периодической
печати: Учеб. пособие для вузов // Под ред. В. Д. Пельта. М., 1980; Прохоров Е. П.
Публицист и действительность. М, 1977; Стюфляева М. И. Образные ресурсы
публицистики. М., 1982; Шумский А. Горький и советский очерк. М., 1962. -
Несмотря на то, что перечисленные произведения были опубликованы 20—30 лет
назад, мы считаем необходимым упомянуть их, поскольку авторы этих книг
первыми приступили к разработке теории журналистики.
5 См.: Алексеев В. А. Очерк: Спецкурс для студентов заочного отделения. Л.,
1973; Алексеев В. А. Русский светский очерк. Л., 1980; Ампилов В. Современный
газетный очерк. Минск, 1972; Беневоленская Т. А. Композиция газетного очерка.
М., 1975; Варустин Л. Э. Человек в газетной публицистике // Советская печать в
наши дни. Сб. статей / Ред.-сост. А. Ф. Бережной. Л., 1963; Кайда Л. Г.
Эффективность публицистического текста. М., 1989; Колосов Г. В. 1) Очерк. Алма-
Ата, 1960; 2) Поэтика очерка. М., 1977; Кольцов М. С. Писатель в газете. М., 1961;
Журбина Е. И. Искусство очерка. М., 1957; Савенков А. А. Очерк в газете. Л., 1963;
Федин К. О писательском труде. М., 1955. - Об авторах этих книг также можно
сказать, что они являются основоположниками теории жанров журналистики.
7 Проблему типизации в очерке исследовал Г. В. Колосов. По его мнению, средства типизации реализуются в таких категориях, как портрет героя, его речевая характеристика, описание обстановки, быта героев, характеристика действием, пейзаж, средства публицистики (справочный материал), а также позиция очеркиста по отношению к описываемому6. Эти аспекты помогают раскрыть и тему очерка. Г. В. Колосов не останавливается подробно на теме портретизации, поскольку цель его работы - описать и проанализировать главные особенности поэтики данного жанра.
Исследования по вопросам художественной литературы тоже создали базу для изучения интересующих нас проблем. Такие известные авторы, как М. М. Бахтин, В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, Г. А. Гуковский, Ю. Н. Тынянов, В. Б. Шкловский, Б. М. Эйхенбаум выработали принципы анализа художественной прозы, основанные на понимании художественного произведения как целостной, замкнутой
6 См.: Колосов Г. В. Очерк и жизнь. Алма-Ата, 1966; Поэтика очерка. М., 1977.
структуры, все элементы которой возводятся к образу автора7.
Эти исследования дали толчок для дальнейшего изучения различных проблем текстообразования. О точке зрения автора как организующем центре описания упоминал А. А. Потебня8. Разработкой теории различных типов повествования занимались М. П. Брандес, И. И. Ковтунова. В частности, об особенностях сказа писали Е. В.
7 См.: Виноградов В. В. 1) Избранные труды: Поэтика русской литературы. М., 1976; 2) Избранные труды: Язык и стиль русских писателей. М., 1990; 3) О теории художественной речи. М., 1971; 4) О языке художественной литературы. М., 1959; 5) Проблема авторства и теория стилей. М., 1961; 6) Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963; Винокур Г. О. 1) Введение в изучение филологических наук. М., 2000; 2) Избранные работы по русскому языку. М., 1952; 3) О языке художественной литературы. М., 1991; 4) Статьи о Пушкине. М, 1999; 5) Филологические исследования: Лингвистика. Поэтика. М., 1990; Гуковский Г.
A. 1) Реализм Гоголя. М., 1959; 2) Очерки по истории русской литературы ХУШ в.
М., 1936; Жирмунский В. М. Теория литературы: Поэтика. Стилистика. Л., 1979;
Лотман Ю. М. 1) Анализ поэтического текста: Структура стиха. Л., 1972; 2) О
русской литературе. СПб., 1997; 3) Структура художественного текста. М., 1970;
Потебня А. А. 1) Из записок по теории словесности. Харьков, 1905; 2) Мысль и
язык. М, 1999; 3) Теоретическая поэтика. М., 1990; 4) Эстетика и поэтика. М.,
1976; Тимофеев Л. И. Основы теории литературы. М., 1976; Томашевский Б. В.
Поэтика: Краткий курс. М., 1996; Тынянов Ю. Н. 1) Проблема стихотворного
языка. М., 1985; 2) Поэтика. История литературы. Кино. М, 1977; Шкловский Б.
B. О теории прозы. М., 1929; Чичерин А. В. 1) Возникновение романа-эпопеи. М.,
1975; 2) Идеи и стиль: О природе поэтического слова. М., 1968; 3) Очерки по
истории русского литературного стиля. М., 1985; 4) Ритм образа. М., 1980; Щерба
Л. В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957; Эйхенбаум Б. М. 1)0 прозе.
М., 1968; 2) О литературе. М., 1987; Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987.
8 См.: Потебня А. А. 1) Мысль и язык. М., 1999; 2) Теоретическая поэтика. М., 1990.
Клюев, О. А. Нечаева9. К изучению речи персонажа обращались Л. А. Булаховский, В. Н. Волошинов, А. Н. Гвоздев10. Исследования по интерпретации текста создали А. И. Домашнев, К. А. Долинин11. К отдельным видам повествования в своих работах обращались К. Н. Атарова, В. Д. Левин12. Типы повествования в связи с развитием лингвистики изучали Т. М. Николаева, 3. Я. Тураева13.
Анализу основных законов развития текста также посвящены
9 См.: Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972; Брандес М. П.
Стилистический анализ. М., 1971; Ковтунова И. И. Несобственно-прямая речь в
языке русской литературы конца ХУШ - первой трети XIX вв.: Автореф. канд. дис.
М, 1955; Ковтунова И. И. Порядок слов в русском литературном языке XVHl -
первой трети XIX вв. М., 1969; Клюев Е. В. Литературный сказ как проблема
стилистики, художественной и публицистической речи: Автореф. канд. дис. М.,
1981; Каргашин И. А. Сказ как способ речевой организации произведения //
Творчество Мандельштама и вопросы исторической поэтики: Сб. статей / Ред.-
сост. К. Д. Сидоров. Кемерово, 1990; Лотман Ю. М. Структура художественного
текста. М., 1970; Муценко Е. Г., Скобелев В. П., Кройчик Л. Е. Поэтика сказа.
Воронеж, 1978; Нечаева О. А. Функционально-смысловые типы речи. Улан-Удэ,
1974.
10 См.: Булаховский Л. А. Русский литературный язык первой половины XIX в.
М., 1954; Волошинов В. Н. Марксизм и философия языка. Л., 1930; Гвоздев А. Н.
Очерки по стилистике русского языка. М., 1955; Ковтунова И. И. Поэтический
синтаксис. М., 198; Милых М. К. Конструкции с косвенной речью в современном
русском языке. Ростов н/Д., 1975; Ринберг В. Л. Конструкции с косвенной речью в
современном русском языке. Львов, 1987.
11 См.: Долинин К. А. Интерпретация текста. М., 1985; Домашнев А. И.,
Шишкина И. П., Гончарова Е. А. Интерпретация художественного текста. М., 1989;
Кухаренко В. А. Интерпретация текста. Л., 1979.
12 См.: Атарова К. Н., Лесскис Г. А. 1) Семантика и структура повествования от
первого лица в художественной прозе // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1976.
Т.35, №4; 2) Семантика и структура повествования от третьего лица в
художественной прозе // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1980. Т.39, №1; Барлас
Л. Г. Язык повествовательной прозы Чехова. Ростов н/Д., 1991; Левин В. Д.
Литературный язык и художественное повествование // Вопросы языка
современной русской литературы: Сб. статей / Отв. ред. В. М. Никитин. М., 1971.
13 См.: Николаева Т. М. Лингвистика текста: Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1987. Вып. 8; Тураева 3. Я. Лингвистика текста. М., 1986.
исследования Р. Барта, А. В. Бондарко, Б. М. Гаспарова, Г. А. Золотовой, Б. Я. Мисонжникова, М. И. Откупщикова14. Таким образом, теория текста и различных типов повествования разработана достаточно широко.
Существуют работы о взаимодействии автора и героя в художественном произведении таких теоретиков, как Т. А. ван Дейк, М. Я. Дымарский, Н. А. Кожевникова, Е. В. Падучева, О. А.
14 См.: Барт Р. 1) Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. с фр. Г. К. Косикова. М, 1989; 2) S/Z / Пер. с фр. Г. К. Косикова. М., 2001; Бойко А. Герой-рассказчик в «Последнем поклоне» В. Астафьева // Проблемы жанра и взаимодействия литератур: Сб. / Науч. ред. К. Ш. Киреева-Канафиева. Алма-Ата, 1986; Бондарко А. В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978; Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981; Гаспаров Б. М. Язык, память, образ: Лингвистика языкового существования. М., 1996; Дейк ван Т. А. Язык. Познание. Коммуникация / Пер. с англ. В. И. Герасимова. М., 198; Золотова Г. А., Онипенко Н. К., Корман Б. О. Изучение текста художественного произведения. М., 1972; Кожина М. Н. Стилистика и некоторые ее категории. Пермь, 1961; Кожевникова Кв. Субъективизиация и ее отношение к стилю современной этической прозы // Ceskoslovenska rusistika. 1967, №4; Кожевникова Н. А. О типах повествования в советской прозе // Вопросы языка русской литературы: Сб. статей / Отв. ред. В. Д. Левин. М., 1971; Краснянский В. В. О несобственно-прямой речи // Вопросы синтаксиса русского языка: Сб. статей / Отв. ред. В. М. Никитин. Вып. 2. Рязань, М. 1975; Кривонос В. Ш. Проблема читателя в творчестве Гоголя. Воронеж, 1981; Ларин Б. А. Эстетика слова и язык писателя. Л., 1974; Левин В. Д. Язык и художественное повествование // Вопросы языка современной русской литературы: Сб. статей / Отв. ред. В. М. Никитин. М., 1971; Лосева Л. М. Как строится текст. М., 1980; Макаров М. Л. Коммуникативная структура текста. Тверь, 1990; Манн Д. В. Об эволюции повествовательных форм (вторая половина XIX в.) // Известия РАН. Сер. лит. и яз. 1992. Т.51, №1; Мисонжников Б. Я. Феноменология текста (соотношение содержательных и формальных структур печатного издания). СПб., 2001; Николина Н. А. Временная перспектива прозаического текста. М., 1990; Откупщикова М. И. Синтаксис связного текста. Л., 1982; Падучева Е. В. О семантике синтаксиса. М., 1974; Пэн Д. Б. Слово и тема в газете: Опыт анализа лексико-тематических структур. Ростов н/Д., 1989; Поспелов Н. С. Несобственно-прямая речь и формы ее выражения в художественной прозе Гончарова 30-40-х гг. // Материалы и исследования по истории русского литературного языка: Сб. статей / Отв. ред. Р. И. Аванесов. Т.4. М., 1957; Сидорова М. Д. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998; Чернухина И. Я. Элементы организации художественного прозаического текста. Воронеж, 1984; Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.
Светлакова; исследования А. Бойко, Л. Я. Гинзбург15. В данных работах также рассматривается, как менялась позиция создателя художественного произведения в тексте в течение XIX-X веков.
Таким образом, теоретиками разработана фундаментальная теоретическая база для постижения законов развития портретного очерка. В частности, глубоко исследованы проблемы текстологии, изучены аспекты взаимодействия автора и героя в художественном произведении, изменения их позиций в тексте и влияние этих изменений на структуру текста.
Личность автора всегда соответствующим образом отражается в
15 См.: Бахтин М. М. 1) Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000; 2) Проблемы поэтики Достоевского. СПб., 1979; 3) Эстетика словесного творчества. М., 1979; Бялый Г. А. Русский реализм конца XIX в. М., 1973; Гинзбург Л. Я О литературном герое. Л., 1979; Драгомирецкая Н. В. 1) Автор и герой в русской литературе XIX- XX вв. М., 1991.
2) Объективизация слова героя // Теория литературных стилей. Сб. статей / Под ред. В. Д. Левина. М., 1977; Дымарский М. Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы XIX - XX вв.). СПб., 1999; Ковтунова И. И. 1) Несобственно-прямая речь в языке русской литературы конца 19 - первой половины 19 в.в.: Автореф. канд. дис. М., 1969; 2) Поэтический синтаксис. М., 1986; 3) Порядок слов в русском литературном языке XVIII - первой трети XIX вв. М., 1969; 4) Несобственно-прямая речь в русском литературном языке // Русский язык в школе. 1953, №2; Кожевникова Кв. Спонтанная устная речь в эпической прозе. Прага, 1970; Кожевникова Н. А. Типы повествования в русской литературе XIX - XX вв. М., 1994; Кожина Н. А. Заглавие художественного произведения: структура, функции, типология: Автореф. канд. дис. М, 1986; Николина Н. А. Образ автора в автобиографической прозе // Стилистика и поэтика. Тез. всесоюзн. научн. конф. Вып. 2. М, 1989; Падучева. Е. В. 1) Семантические исследования. М., 1996; 2) О семантике грамматических категорий времени и вида в повествовательном тексте // Семиотика и информатика. Вып. 29. М., 1989; 3) Говорящий: субъект речи и субъект содержания // Логический анализ языка: Культурные концепты: Сб. статей / Под ред. Н. В. Арутюновой. М., 1991; 4) Говорящий как наблюдатель: об одной возможности применения лингвистики к поэтике // Известия РАН. Сер. лит. и яз. Т.52. 1993. №3; 5) Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985; Светлакова О. А. Дон-Кихот Сервантеса: Проблемы поэтики. СПб., 1996; Строганов И. В. Несобственно-прямая речь в литературно-художественном тексте // Литературный текст: проблемы и методы исследования: Межвуз. тематич. сб. науч. тр. / Отв. ред. Н. И. Толстой. Калинин, 1987. Ту^иманов В. А. рассказчик в «Бесах» Достоевского // Исследования по поэтике и стилистике: Сб. статей / Под ред. В. В. Виноградова. М., 1963.
тексте произведения. С использованием различных средств формируется его речевой портрет - совокупность характеристик текста, в которых находит отражение речевой потенциал его автора (характер и степень выраженности авторского «я», специфика взаимодействия с речевым контекстом эпохи)16.
Проблему авторского «я» и образа автора в публицистике изучали М. С. Черепахов, М. И. Стюфляева. В их работах говорится о том, как автор проявляет себя в тексте, из каких элементов складывается его образ. Исследования этих теоретиков в основном сосредоточены на проблемах, связанных с фигурой автора, и в меньшей степени касаются аспектов взаимодействия журналиста и героя, использования средств и приемов создания образа главного действующего лица произведения.
Таким образом, в упомянутых исследованиях не проводилось системного и подробного анализа приемов портретизации в очерке. Кроме того, как нам представляется, назрела необходимость заново осмыслить такие понятия, как средства типизации и портретизации в очерке, поскольку последние исследования по этой проблематике были сделаны давно, а современные реалии отличаются от реалий 60- 80-х годов.
Главным объектом очерка всегда был и остается человек. Соответственно одной из наиболее существенных составляющих мастерства публициста является умение раскрыть характер героя, создать его запоминающийся образ. Поэтому в данной работе предполагается систематизировать основные приемы портретизации, а также проанализировать средства и приемы, которые помогают публицисту создавать портретные очерки и зарисовки на соответствующем уровне мастерства.
Научная новизна работы. Существует немало исследований творчества авторов, произведения которых мы анализируем, а именно В. Г. Короленко, М. Горького, А. А. Аграновского, К. Г. Паустовского. Однако эти работы не затрагивают проблемы портретизации в публицистике данных авторов, не дают представления
6 См.: Куроедова М. А. Речевой портрет публициста: (на примере очерков В. М. Пескова): Автореф. канд. дис. СПб., 2001. С. 10.
об использованных ими приемах. В связи с этим в диссертации предпринимается попытка обобщения особенностей портретизации в творчестве различных публицистов, делаются выводы об общих закономерностях их произведений.
Что касается изучения творчества некоторых других авторов, то следует признать, что публицистические произведения Д. С. Лихачева пока не стали предметом глубокого исследования современных теоретиков. Появляются публикации о творчестве Ю. М. Роста и Т. Н. Толстой, в которых пока рассмотрены только основные особенности поэтики очерков и зарисовок этих публицистов.
Таким образом, проблемы, которые освещаются в данном исследовании, не затрагивались в предыдущих работах, посвященных творчеству упомянутых авторов.
Целью исследования является изучение специфики приемов создания образа героя, то есть средств портретизации, прежде всего, в очерке, а также условий, которые влияют на эффективность использования данных приемов.
Для поэтапного достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
дать определение и систематизировать основные приемы портретизации в очерке;
на этой базе провести сравнительный анализ приемов организации текста в этом жанре и приемов организации текста в художественной литературе на основе современного методологического материала;
рассмотреть, как меняются приемы портретизации в зависимости от степени включенности журналиста в жизнь героя на примерах очерков, зарисовок и литературных портретов В. Г. Короленко, М. Горького, К. Г. Паустовского, А. А. Аграновского, Д. С. Лихачева, Ю. М. Роста и Т. Н. Толстой;
- проанализировать аспекты взаимодействия автора и читателя в
очерке;
- сравнить приемы портретизации, используемые в очерках различных
публицистов.
Методологической основой диссертации выступают принципы
структурного, системного и комплексного анализа. При сопоставлении основных приемов различных текстов и публицистических выступлений использован сравнительный анализ- Кроме того, применен филологический и исторический анализ.
В качестве методологической базы исследования использована также теория о формах организации текста, разработанная Е. В. Падучевой, поскольку она актуальна и современна, а также является четко структурированной.
Эмпирическим материалом исследования служат портретные очерки и зарисовки В. Г. Короленко, М. Горького, К. Г. Паустовского, А. А. Аграновского, Д. С. Лихачева, Ю. М. Роста, Т. Н. Толстой. Выбор авторов обусловлен несколькими причинами. Не случайны также выбранные исторические и хронологические рамки исследования -начало XX века, его середина и конец. Это представляется логичным, поскольку на протяжении столетия портретный очерк активно развивался, часто появлялся на страницах периодических изданий. В этом жанре работали многие известные писатели дореволюционного, советского и постсоветского периода. Таким образом, можно проследить, как эволюционировал очерк, как он изменялся в различные периоды XX в.
Для анализа, в частности, взяты произведения В. Г. Короленко. Многие его очерки стали хрестоматийными, они считаются образцами данного жанра. Эти произведения глубоко проникнуты гражданским пафосом, беспокойством за судьбу своей страны и народа.
Личность В. Г. Короленко привлекает внимание и тем, что он помогал людям не только своими публикациями, но конкретными делами. Кроме того, в отличие от других талантливых публицистов своего времени, он пережил и оценил значение революции 1917 года, высказывая точку зрения, отличную от официальной.
В. Г. Короленко мог только предсказывать дальнейшую судьбу Родины, а вот М. Горький уже освещал этапы становления новой политики. У этих авторов было немало общего: М. Горький неоднократно упоминал, что В. Г. Короленко является его учителем. В публицистике М. Горького много портретных очерков о его известных современниках.
В данной работе анализируются очерки и зарисовки известного журналиста А. А. Аграновского, который писал о реалиях социализма как о свершившемся факте. Представляется небезынтересным проследить, насколько влияет идеологическая направленность творчества того или иного автора на художественную ценность его произведений, использование методов раскрытия характера человека.
Произведения К. Г. Паустовского выбраны в качестве эмпирического материала, потому что они представляют собой классические примеры применения средств портретизации. В отличие от работ А. А. Аграновского, проанализированные очерки К. Г. Паустовского об известных писателях лишены явной идеологической окраски.
Д. С. Лихачев, Ю. М. Рост и Т. Н. Толстая получили возможность создавать произведения уже в условиях нового демократического общества, они смогли свободно излагать свои мысли по поводу прошлого и будущего России. Ю. М. Рост создает широкую картину жизни, портреты своих современников: он пишет как об известных общественных деятелях, писателях, так и о множестве малоизвестных людей, удивляющих тех, кто их окружает, душевной красотой. Т. Н. Толстая рассуждает об особенностях человеческой души, талантливо пишет о судьбах, искалеченных нелегкой судьбой России.
Это, по нашему мнению, одни из наиболее талантливых современных авторов, которые сумели сохранить в своем творчестве лучшие традиции предшественников: гуманизм, веру в человека, высокие нравственные идеалы и социальные преобразования.
Публицистика Д. С. Лихачева мало изучена, вместе с тем, она представляет интерес и как журналистское наследие известного ученого, и как важный аспект его творчества. Этот автор создал портретные зарисовки о товарищах по лагерю на Соловецких островах -наиболее примечательных писателях, ученых и общественных деятелях. Подобного рассказа о жизни этих людей в тюрьме, порой беспристрастного, но чаще проникнутого глубокой доброжелательностью, нет в других источниках.
Публицистическое творчество этих авторов является достаточно репрезентативным как в плане использования эффективных
профессиональных технологий, так и в отношении места, которое они занимают в духовной культуре нашей страны. Очерковые произведения упомянутых публицистов известны широкому кругу читателей, изданы большими тиражами. Выбранные авторы смогли ярко выразить мысли и чаяния современников, талантливо описать позицию и поступки людей, создали живые и запоминающиеся портреты представителей разного времени и социальных слоев.
Кроме того, анализ произведений авторов, о которых написано множество исследований, особенно актуален в настоящее время; он может представить новый взгляд на созданные ими произведения уже потому, что исследование проводится в других жизненных реалиях. Изучение творчества упомянутых публицистов в комплексе позволяет выявить ряд аспектов взаимодействия журналиста и героя в очерке.
Необходимо также подчеркнуть, что в XX веке русские писатели стали экспериментировать с формой текста, с приемами авторского проявления в произведении. Представляется интересным проследить, повлияли ли эти эксперименты на развитие российского портретного очерка, использование в нем тех или иных средств портретизации.
Научно-практическое значение. В теоретико-познавательном плане ценность диссертации заключается в том, что проведен анализ аспектов публицистического текста, которые ранее не изучались подробно и в комплексе:
систематизированы основные приемы портретизации в очерке;
проведен сравнительный анализ использования данных приемов в художественной литературе и публицистике;
проанализированы соответствующие характерные для очерка типы повествования, выявлены их преимущества; - проведено сравнение произведений, изученных в данной работе, в
результате чего удалось выяснить, какие именно средства
портретизации были использованы авторами; В прикладном плане некоторые из упомянутых положений и выводов могут быть использованы при составлении учебных и методических программ, пособий по теории журналистики и по структуре публицистического текста для студентов вузов, обучающихся по специальности «журналистика».
В результате проведенного исследования, кроме того, установлено, что у авторов в большинстве случае складываются неоднозначные отношения со своими героями. Выявление богатой палитры приемов, передающих авторские чувства и настроения, суждения и оценки героев, имеет несомненную практическую значимость для начинающих и практикующих журналистов.
Апробация работы. Содержание проделанного исследования излагалось в опубликованных работах и научных докладах на ежегодных практических конференциях факультета журналистики СПбГУ. Кроме того, аспекты поэтики портретных очерков, анализируемых в данной работе, изложены в статьях, которые вошли в сборники, опубликованные на факультете журналистики СПбГУ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, каждая из которых делится на разделы, заключения и списка литературы, содержащего свыше двухсот источников.
Взаимодействие автора и героя в публицистическом Произведении
К основным приемам портретизации относятся описание внешности героя, его манеру говорить и держаться, упоминание наиболее значимых высказываний героя, а также рассказ о его поступках. Важную роль в очерке играет авторский комментарий, в котором используются такие речевые действия, как оценка, рассуждение. Кроме того, значительную информацию несут отзывы о герое его друзей и знакомых, сведения о поступках героя и его жизни, почерпнутые из книг и разговоров с различными людьми, а также ряд других приемов.
Большое значение в создании образа героя играет степень его знакомства с действующим лицом произведения. От этого условия зависит, будут ли использованы в приемах портретизации впечатления журналиста от встреч с героем; данный тезис будет обоснован в следующем параграфе. Поэтому необходимо дать определение понятию позиции повествователя в очерке. Под ним подразумевается его включенность в мир, описываемый в тексте. Кроме того, когда мы говорим о позиции повествователя в произведении, то оцениваем, является ли его сознание гарантом связности текста.
Что касается второго пункта, то в очерке целостность произведения всегда обеспечивает сознание автора-повествователя. Чтобы понять специфику создания публицистического текста, особенности отношений в нем автора и героя, в данной работе использована теория нарратива, основной характеристикой которого является взаимодействие повествователя и персонажа.
Разработано несколько теорий, касающихся типов построения текста и, в частности, нарратива. например, автор книги «Дон-Кихот» Сервантеса: Проблемы поэтики» О. А. Светлакова пишет, что в романе по-новому решены проблемы связи с читателем: автор заставляет адресата размышлять о том, о чем он не думал раньше. Создатель романа обращается к читателю напрямую, в то время как раньше этого никто не делал. Аудитория уже не пассивна, она должна сама решить, хорош или плох роман, поскольку писатель этого не объяснил, оставив решение за читателем.
М. де Серванес «издевается» над ним и показывает, что умеет использовать все старые приемы, например, банальный способ оформления текста, хотя на самом деле структура романа очень сложна. Автор и герой разделены полосой, которая то разрушается, то появляется вновь.
Писатель ввел в роман ряд «неточностей», связанных с авторством рукописи. Он не исключает себя из числа создателей произведения, но и не отвечает за написанное.
Автор отказывается от роли всесильного, всезнающего повелителя в своем мире. В конце романа умирает Алонсо Добрый, а не Дон-Кихот; Алонсо отрекается от своего персонажа, но не его создатель -М. де Сервантес. О. А. Светлакова называет нарративом отношения автора (именно автора, а не повествователя), героя и читателя 57.
У журналиста нет возможности играть с адресатом: общение идет практически напрямую. Писатель создает придуманный фрагмент мира, выдавая его за реальный. Публицист воссоздает фрагмент реального мира, он ограничен фактами. Очеркист практически не использует вымысел, но заставляет читателя размышлять, переживать с помощью отбора фактов, своих выводов, создания различных образов, ассоциаций.
Другой автор, Н. А. Кожевникова, дает более четкое понятие основным характеристикам повествования, которые важны для данного исследования.
Мы согласны с ее утверждением о том, что образ автора проявляется прежде всего в способе повествования. Его характер зависит от типа повествователя, которым может быть автор или рассказчик, а также от того, какую роль играет в нем точка зрения и речь изображаемых персонажей. Автор, рассказчик и персонаж могут занимать разные позиции по отношению к изображаемому58. Думается, что разделение повествователя на автора и рассказчика не совсем верно, поскольку повествователь - это субъект, от лица которого ведется повествование и который может занимать различные позиции в тексте.
Разные точки зрения закрепляются в определенных типах повествования, которые характеризуются различной степенью субъективности и разной степенью приближения к объекту изображения.
Под типом повествования она подразумевает композиционное единство, организованное определенной точкой зрения (автора, рассказчика) и характеризующееся закрепленным набором конструктивных признаков и речевых средств. Соотношение и взаимодействие разных типов повествования внутри произведения создает образ автора как некий организующий центр, концентрирующий воплощение сути произведения, объединяющее всю систему речевых структур персонажей в их соотношении с повествователем59.
Субъективность в литературе XX века, по мнению Н. А. Кожевниковой, - это субъективность автора и субъективность персонажа, причем писатели тяготели скорее к субъективности персонажа. Об этой тенденции пишут и другие авторы60.
Автор различает следующие типы повествования: 1. организованный неавторской точкой зрения, то есть точкой зрения персонажа, 2. авторское повествование, а также 3. сказ. Первый тип - это рассказ участника событий от первого лица. Эта форма, в свою очередь, подразделяется на повествование, обращенное к читателю, повествование, обращенное к слушателю, и рассказ, не имеющий выраженного адресата.
Авторское повествование предполагает рассказ от лица повествователя, не включенного в круг происходящих событий. Этот тип организации текста располагает обширным набором средств выражения отношения к изображаемому.
К средствам выражения авторских оценок относятся отступления, прямые характеристики персонажа, риторические вопросы и восклицания. Авторское повествование делится на субъективное, в котором автор не знает всего о своих героях; а также на объективное, предполагающее всезнающего повествователя.
Сказ, по определению Н. А. Кожевниковой, представляет собой повествование, передающее чужую точку зрения (то есть не авторскую) и имеющее адресата. Эта форма повествования вмещает в себя точки зрения различных персонажей61.
Автор верно отмечает, что тип повествования зависит от типа повествователя, то есть от его позиции относительно изображаемого. На наш взгляд, она нечетко дает формулировки основным категориям повествования. В частности, деление субъекта повествования на автора и повествователя не совсем верно, поскольку в тексте присутствует не сам автор, а его образ.
Филолог Е. В. Падучева дает более четкие определения основным категориям текстообразования. Мы будем опираться на ее концепцию, поскольку она является четко и логично выстроенной.
Эта исследовательница, разработавшая теорию нарратива, отмечает, что создатель текста приравнивается к говорящему в речевом высказывании. Писатель создает мир, который выдается за фрагмент реального.
Средства портретизации в перволичном нарративе
Напомним, что в очерке, написанном в форме перволичного нарратива, автор-повествователь знаком с героем, то есть включен в мир, описываемый в очерке. Так выстроено большинство портретных очерков В. Г. Короленко, М. Горького, ряд портретных зарисовок Д. С. Лихачева, А. А. Аграновского, Ю. М. Роста.
Включенность автора в мир героя позволяет ему наблюдать за собеседником, подмечать и описывать важные факты, о которых не расскажут знакомые героя. Это утверждение будет доказано с помщью анализа из различных очерков и зарисовок.
Будут рассмотрены отрывки, которые имеют завершенную смысловую структуру, отражают авторскую манеру письма и общие закономерности, в соответствии с которыми выстроен текст очерка.
Зачастую мы понимаем, какой перед нами тип повествования, с первых строк, как, например, в зарисовке М. Горького «Леонид Красин». «Зимою 1903 года я жил в курорте Сестрорецк, один в огромной комнате, ее освещали два окна, выходившие в парк... Труба парового отопления каждое утро шипящим голосом спрашивала: «Не хотите ли рыбы?»70 С помощью мелких, выразительных и забавных деталей автор делает создаваемый мир осязаемым, а затем вводит туда героя. Кроме того, авторское присутствие обозначается с помощью местоимения «я».
Теперь рассмотрим более детально, как журналист использует конкретные приемы портретизации, и что они дают тексту. Обратимся к описанию внешности героя, или его портрету.
Описание персонажа является важной разновидностью предметного описания. С помощью этого речевого действия автор дает изображение человека в том виде и в той степени, в которой лицо является элементами наблюдаемого мира. Автор описывает внешний облик, манеры поведения, лицо персонажа, не затрагивая непосредственно его внутренний мир71. Мы не совсем согласны с этим утверждением, поскольку внутренний мир персонажа не может не влиять на манеру его поведения.
О внешности героя можно рассказать, основываясь на его портретных изображениях. Но если журналист знаком с героем, он обязательно построит описание внешности персонажа на основе своих впечатлений. В частности, описывая внешность С. А. Есенина, М. Горький сумел создать динамичную картину душевного развития человека.
Вот портрет во время первой их встречи. «Впервые я увидал Есенина в Петербурге в 1914 году. Где-то встретил его вместе с Клюевым. Он показался мне мальчиком 15-17 лет. Кудрявенький и светлый, в голубой рубашке, в поддевке и сапогах с набором, он очень напомнил слащавенькие открытки Самокиш-Судковской, изображавшей боярских детей, всех с одним и тем же лицом. Было лето, душная ночь, мы, трое, шли сначала по Бассейной, потом через Симеоновский мост, постояли на мосту, глядя в черную воду. Не помню, о чем говорили, вероятно, о войне, она уже началась. Есенин вызвал у меня неяркое впечатление скромного и несколько растерявшегося мальчика, который сам чувствует, что не место ему в огромном Петербурге»72.
Но выбраться отсюда он уже не может. В данном контексте прилагательные с уменьшительными суффиксами придают тексту сниженную тональность, даже создают пренебрежительное отношение к герою. Мы видим, что поэт не произвел на М. Горького большого впечатления и не заинтересовал его по-настоящему, не вызвал желания общаться дальше.
«Через шесть-семь лет я увидел Есенина в Берлине, в квартире А. Н. Толстого. От кудрявого, игрушечного мальчика остались только очень ясные глаза, да и они как будто выгорели на каком-то слишком ярком солнце. Беспокойный взгляд их скользил по лицам людей изменчиво, то вызывающе и пренебрежительно, то, вдруг, неуверенно, смущенно и недоверчиво. Мне показалось, что в общем он настроен недружелюбно к людям. И было видно, что он - человек пьющий. Веки опухли, белки воспалены, кожа на лице и шее - серая, блеклая, как у человека, который мало бывает на воздухе и плохо спит. А руки его беспокойны и в кистях размотались, точно у барабанщика. Да и весь он встревожен, рассеян, как человек, который забыл что-то важное и даже неясно помнит - что именно забыто им?»73
Обычно словосочетание «ясные глаза» подразумевает, что человек открыто смотрит на мир и живет в ладу с собой. Однако в данном контексте эта фраза приобретает другое значение: глаза выгорели из-за того, что жизнь героя изменилась не в лучшую сторону. По изменчивому выражению взгляда, беспокойным рукам, болезненному виду человека читатель понимает, что поэт лишен душевного равновесия и уверенности; иногда он показывает свое превосходство над другими людьми, но это превосходство является напускным.
С. А. Есенин шесть лет спустя представляет собой сгусток беспокойства, нестабильности; это человек, нездоровый как физически, так и душевно. Читатель догадывается, что герой потерял опору в жизни и пытается приобрести ее вновь, но ему это не удается. О душевном смятении поэта свидетельствуют факты, которые автор увидел сам, обратил на них внимание адресата, помог понять, что случилось с ним.
Если во время первой встречи герой не произвел на М. Горького никакого впечатления, вызвав ассоциации только со стандартными образами, то второе описание вызывает у публициста чувство сожаления и беспомощности: кажется, что уже никто не может помочь С. А. Есенину почувствовать опору в жизни.
Особенности портретизации в третьеличном нарративе
В этом типе повествования автор обладает такой же «властью», как и в перволичной форме. Однако он более зависим от информации, полученной от других людей, почерпнутой из различных книг. У журналиста нет возможности делать выводы на основе собственных впечатлений, поэтому он особенно тщательно работает с различными источниками информации, чтобы публицистические обобщения были наиболее приближены к действительности. Рассмотрим специфику приемов портретизации в третьеличном нарративе.
В частности, портрет героя гораздо лаконичней. Автор дает представление о том, как выглядел герой, в общих чертах, стараясь отметить лишь наиболее важные детали.
Публицист не описывает внешность героя подробно, поскольку у него нет личных впечатлений, которые можно было бы изложить. Так, например, описан Э. По в одноименной зарисовке К. Г. Паустовского. «Писатель Кеннеди (к которому попали рассказы героя - Е. Ф.) бросился разыскивать неизвестного автора. Он нашел Эдгара По в холодной каморке, умирающего от голода. Кеннеди поразило нервное и печальное лицо По, светло-оливковый цвет его кожи, живые и напряженные глаза и весь облик этого нищего, державшего себя с необыкновенным достоинством и изяществом подлинного джентельмена. Рассказы были напечатаны. Слава пришла сразу»1.
Кажется, что приведенное описание внешности писателя дает мало информации. Тем не менее, нервное лицо, живые глаза писателя свидетельствуют об энергии героя, его отзывчивости, восприимчивости к окружающему миру. Читатель вспоминает, что у Э. По было тяжелое детство, проведенное без родителей. Он был неординарным человеком и производил большое впечатление даже на людей, видевших Э. По впервые.
Впервые автор упоминает удивительное достоинство, с которым герой держался даже на пороге голодной смерти. Читатель верит, что у писателя хватило сил пережить все нападки со стороны критиков. Однако он не смог пережить смерть горячо любимой жены.
В другой зарисовке К. Г. Паустовского о Г. X. Андерсене авторский домысел и глубокое изучение литературы позволили публицисту нарисовать картину действительности так, словно он там присутствовал.
«В глубине пустынной улицы со стороны Старого порта, где усыпляюще покачивались в небе реи кораблей, показался высокий и очень худой человек в черном. Он быстро шел несколько скачущей неуверенной походкой, размахивая длинными руками, и говорил сам с собой. Шляпу он нес в руке, и потому был хорошо виден его большой покатый лоб, орлиный тонкий нос и серые сощуренные глаза. Он был некрасив, но изящен и производил впечатление иностранца. Душистая веточка мяты была воткнута в петлицу его сюртука... Женщина за пяльцами подняла- голову и сказала мальчику: «Вот идет наш поэт, Андерсен. Под его колыбельную песню ты так хорошо засыпаешь»2.
Наверное, именно таким должен выглядеть настоящий сказочник -нескладным, забавным, погруженным в свои мечты, живущим в собственном мире. Созданная в нескольких предложениях обстановка становится осязаемой и реальной. Появившиеся в начале абзаца «ожившие» реи кораблей вводят нас в чудесный мир, готовят к появлению героя, который не замедлит появиться. После прочтения этого описания читатель начинает верить, что сказочники не могут выглядеть по-другому.
Довольно лаконично описывает внешность человека со слов других людей и В. Г. Короленко. «Чернышевский - блондин, невысокого роста, худощавый, бледный (по природе), с небольшой клинообразной бородкой, - стоял на эшафоте без шапки, в очках, в осеннем пальто с бобровым воротником»3.
Это предложение приводится ближе к концу зарисовки, написанной со слов очевидца. Н. Г. Чернышевский, окруженный и друзьями, и недоброжелателями, кажется хрупким и ранимым человеком. Тем не менее, он бледен не из-за экзекуции, поскольку его совесть чиста: он может открыто глядеть в глаза окружающим.
Мы понимаем, что герой - выдающая и сильная личность, потому что он нашел в себе силы жить после гражданской казни, после того, как видел множество осуждающих лиц во время наказания. Н. Г. Чернышевский всеми силами пытался влиться в общественную жизнь, активно участвовать в ней, сделать для своей страны что-то важное. Автор отмечает детали, которые помогают читателю догадаться, что чувствовал человек во время экзекуции.
При изложении информации, пересказанной с чужих слов, необходимо передать наиболее важные детали, максимально придерживаясь изложенных фактов. В зарисовке о публичной казни Н. Г. Чернышевского, общественно значимом событии, домысел не допустим, здесь возможны только публицистические обобщения. В то же время, использование вымысла допустимо, например, в зарисовке К. Г. Паустовского, повествующей о жизненном пути известного датского сказочника, поскольку автор не описывает конкретный эпизод из его жизни.
В третьеличном нарративе описывается не только рост, глаза человека, но и манера персонажа держаться. Пример подобного портрета есть в зарисовке Д. С. Лихачева об А. Е. Македонском. «Это был удивительный человек. Он рассказывал, что был в черных гусарах у Колчака, и этим, а, может быть, еще и своей фамилией, вызывающей к нему сразу же любопытство, он был «ушиблен» на всю жизнь. Он все время ощущал себя черным гусаром, носил черные галифе и высокие щегольские сапоги. Постоянно смотрел вниз на свои ноги, но не потому, что любовался начищенными сапогами и отлично сшитыми галифе, а из-за того, что был чрезвычайно близорук и боялся споткнуться»4.
Как и в перволичном нарративе, в треть еличной форме важно упомянуть какую-либо характерную деталь, которая даст представление не только о поведении героя, но и о его характере. В данном отрывке мы не только узнаем о манере героя одеваться, но и о его судьбе. В частности, подтверждается тот факт, что А. Е. Македонский был чудаком. Наверняка он стремился соответствовать своей фамилии, не только придерживаясь необычного стиля одежды. Читателю неизвестно, чем еще был удивителен А. Е. Македонский, но мы верим, что герой был интересным человеком.
Итак, мы видим, что портрет действующего лица в третьеличном нарративе более краток по сравнению с перволичной формой, он не передает ситуации общения с героем. Тем не менее, публицистам удается дать представление о том, как выглядел персонаж, и обозначить наиболее важные черты его характера.
Читатель в очерке. Лирика
Автор Е. В. Падучева также пишет еще об одной форме организации текста — лирике. Для начала рассмотрим, что представляет собой лирика в традиционном понимании.
Исследовательница Л. Я. Гинзбург утверждает, что автор по-разному входит в структуру произведения. В научных работах он остается за текстом. В художественной литературе включение автора в текст происходит скрыто; его оценки читатель воспринимает непрерывно в опосредованной второй действительностью форме. В лирической прозе происходит открытое включение автора в произведение. Человек предстает в лирике не только как автор, но и как субъект произведения9.
Литературный энциклопедический словарь определяет лирику как род литературы, в котором первичен не объект, а субъект высказывания и его отношение к изображаемому. Субъект и объект совмещаются в одном лице; особую важность приобретает внутренний мир героя10.
Е. В. Падучева пишет о том, что лирика является типом организации текста, который предполагает четкое наличие синхронного адресата. К ней примыкают риторические отступления, которые также предполагают наличие адресата.
Лирика «делает вид», что речевая ситуация осталась полноценной, а нарратив «более трезво смотрит на вещи». В целом лирика тяготеет к стиху, а нарратив - к прозе.
Повествователю в нарративе соответствует лирический герой в лирике, хотя между этими категориями есть различия. Повествователь не обязан присутствовать в создаваемом им мире; лирический герой всегда присутствует в реальности, порождаемой текстом.
В данном виде повествования различается читатель, или внешний адресат, и персонаж, или внутренний адресат («Чаадаев, помнишь ли V былое»?) п.
Прямое обращение к читателю в публицистике является способом осуществления связи с аудиторией и художественным приемом. Обращение к внутреннему адресату также является художественным приемом. Причем лирика чаще встречается в публицистике, где автору важно в чем-либо убедить читателя, чем в информационных или аналитических жанрах.
Итак, внешний адресат появляется в статьях или очерках, рассказывающих о наиболее злободневных вопросах. Например, В. Г. Короленко широко использует апелляцию к читателю в проблемном очерке «Мултанское жертвоприношение». В данной работе он часто применяет этот прием, поскольку пишет о запутанном уголовном деле, когда суд обвинил в убийстве невинных людей.
Рассмотрим на примерах из «Мултанского жертвоприношения», что дает публицистическому тексту обращение к читателю.
«Если вы думаете, далее, что один только Мултан обвиняется в сохранении, по какой-то несчастной случайности, ужасного обычая, то вы опять ошибаетесь. Обвинение мултанцев было бы необъяснимым, если бы следствие не постаралось собрать множество слухов, по большей части неизвестно откуда исходящих, - слухов о том, что среди воятков вообще сохранился обычай человеческих жертвоприношений»12.
Публицист выстраивает перед читателем логическую цепочку, чтобы адресату было проще следовать за авторской мыслью и принять его позицию. В. Г. Короленко вовлекает читателя в размышления, что позволяет ему наладить контакт с аудиторией.
«Вы видите, как ужасное обвинение ширится, что данный судебный приговор есть приговор над целой народностью... Постарайтесь представить себя в роли вотяка-крестьянина, соседа русской деревни, - и вы сразу почувствуете все ужасное значение этого приговора»13. Самый эффективный и простой прием, помогающий понять положение другого человека - постараться поставить себя на его место. При его использовании невозможно избежать прямого обращения к воображаемому собеседнику. Таким образом, публицист буквально «втягивает» читателя в текст очерка и убеждает его в своей правоте. В. Г. Короленко апеллирует к опыту и здравому смыслу адресата, дает понять, что ценит его мнение.
Рассмотрим, в каких случаях обращение к аудитории становится художественным приемом, на примере из зарисовки К. Г. Паустовского. «Где преемники больших писателей? Их очень мало. Где преемники Эренбурга? В чьи руки старшее поколение писателей передаст все завоеванное и накопленное, весь жар души, всю любовь и ненависть, всю созидательную и разящую силу своего пера? Эти слова я обращаю сейчас не к Эренбургу, а к литературной молодежи, и Илья Григорьевич, я думаю, поймет меня и простит это отступление»14. Слова автора имеют большое убеждающее воздействие; публицист умело использует внушение. В тексте возникают два внешних адресата - молодые писатели и И. Г. Эренбург. Известный писатель выступает также в роли внутреннего адресата, поскольку он является героем зарисовки. Извинения перед человеком являются литературным приемом, поскольку в тексте нет некорректных по отношению к нему слов.
Обращение к читателю в некоторых случаях носит и более условный характер: публицист может использовать его для того, чтобы начать произведение. Вот пример из зарисовки Ю. М. Роста. «Участники процесса жизни, - не ждите результата! Результат жизни — смерть. Любое достижение цели - это потеря ее. Пусть она ускользает, пусть множится, порождая беспокойство и одиночество. Лишь бы не уныние. Уныние - грех, а одиночество и беспокойство лишь стимул для преодоления»15.
Обращение к читателю позволило автору придать зарисовке динамичное начало и передать эту энергию последующим частям текста. Обращение также концентрирует внимание читателя. В данном случае появление внешнего адресата является скорее художественным приемом, нежели средством доказательства авторского мнения: журналист не ставит перед собой цели непременно убедить в чем-то аудиторию, как это делает В. Г. Короленко в «Мултанском жертвоприношении».
Публицист А. А. Аграновский в своих очерках использует обращение к читателю для создания иллюзии непосредственного общения с адресатом. Именно об этой синхронности восприятия пишет Е. В. Падучева. «Вы поймите, меньше всего он думал в этот момент: ах... какой я несчастный, да что же со мной будет! Он работал. Решал логическую задачу: можно ли спасти машину»16. В этом примере обращение к воображаемому собеседнику не несет значительной смысловой нагрузки; автор не убеждает читателя в своей правоте, а поясняет ему ситуацию.
