Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ И ОБЩЕСТВА В ЭПОХУ ЭНЕОЛИТА . 15
l1 Иранское плато , 15
1.2 Южная туркмения. 48
ГЛАВА И. ОСОБЕННОСТИ ИЗОБРАЖЕНИЙ ЖИВОТНЫХ НА КЕРАМИЧЕСКИХ И КАМЕННЫХ ИЗДНЛИЯХ ИРАНА И ЮГА ТУРКМЕНИИ В ЭПОХУ ЭНЕОЛИТА 67
2.1 Энеолитические памятники иранского плато 69
2.2. Энеолитические памятники юга туркмении 86
ГЛАВА III. ПРОБЛЕМА ИНЕРПРЕТАЦИИ И ВЗАИМОСВЯЗЕЙ 104
3.1 Инерпретация изображений животных на памятниках ирана и юга туркмении эпохи энеолита 104
3.2. Взаимосвязи между ираном и южной туркменией эпохи энеолита на основании изображений животных 117
3.3. Животные в быту и верованиях народов ирана и средней азии по данным этнографии128
Заключение 148
Список сокращений 160
Библиография 162
Приложение 184
- Иранское плато
- Энеолитические памятники иранского плато
- Инерпретация изображений животных на памятниках ирана и юга туркмении эпохи энеолита
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Жизнь людей, населявших в далеком прошлом территорию Ирана и
Южной Туркмении (рис.1), была тесно связана с животными, которые
давали человеку пищу, шерсть, шкуры для одежды и тягловую силу.
Большое значение роли животных в жизни людей в то время находит
отражение в изобразительном искусстве. Так, среди орнаментов,
украшающих бытовые и ритуальные вещи и на стенах построек древних
земледельцев Востока относительно широко распространены различные
"" изображения животных. Их рисовали, в частности, на сосудах культур
энеолита и бронзового века.
ч Одна из главных особенностей первобытного искусства,, в том числе
древнеземледельческого, заключается в том, что оно отражает картину мира~
того общества, которое породило его, во всей его целостности и богатстве.
Исходя из этой концепции мы должны рассматривать произведения
древнего искусства как один из важнейших источников для реконструкции
истории, духовной культуры и мировосприятия тех людей, которые
оставили его. Исследователи1 традиционного и первобытного
изобразительного творчества неоднократно отмечали, что такому искусству
чужда абстрактность и чистая декоративность. Самые условные формы
воспринимались этими людьми как передающие реальных существ или
вещи.
Изучение изображений на древних вещах во многом помогает
исследователям понять ту или иную культуру. Изобразительные памятники
являются одним из главных объектов исследований, предпринимаемых для
реконструкции древних верований. Отсюда актуальность темы настоящей
диссертации, в которой автором сделана попытка на основании анализа
1 Антонова Е.В. Очерки культуры древних земледельцев Передней и Средней Азии. М. 1986. С. 58.
археологических памятников и этнографических данных реконструировать роль животных и их участие в быту и духовной жизни древних поселений Ирана и Южной Туркмении.
Хронологические рамки исследования
Выбор хронологических рамок исследования (V- середина III тыс. до нюэ.) связан в первую очередь с тем, что рассматриваемая историческая эпоха энеолита является переломной в процессе эволюции культур Ирана и Южной Туркмении. Она была временем всестороннего развития раннеземледельческой культуры во всех ее основных аспектах и проявлениях. Именно в данную эпоху впервые появились новые технические приемы, элементы идеологии, развитые произведения искусства, что позволяет рассматревать ее как особую эпоху. Важно отметиь, что в эту эпоху впервые изображения животных появились на расписной керамике на рассматреваемой в диссертации терретории.
Степень научной разработанности проблематики данного исследования.
В исследованиях значения изображений животных не существуют целостных школ, а лишь методические подходы. Принципов очень много: анализ изображений в системе культур, где они были созданы; сопоставление с синхронными материалами; привлечение более поздных данных текстов и этнографии. При этом не стремятся к привлечению сведений из отдаленных территориально и хронологически культур, поскольку предположения, сделанные на этой основе редко бывает убедительными.
Проблема изучения изображений животных затрагивалась многими исследователями, руководствовавшимися разными подходами. Первые исследователи, столкнувшиеся с зооморфными изображениями, - это археологи. Обычно исследователи-археологи занимались в первую очередь описанием своих находок, классифицировали и определяли их место в культуре. Порою на основании этих изображений археолога пытались найти
связи с соседними культурами. Пример этой категории исследований -работа американского археолога Д.Э. Мак Кауна1 «Сравнительная стратиграфия древнего Ирана». В этой работе Д.Э. Мак Каун широко привлекал различные изображения животных с целью исследования стратиграфии памятников Ирана и связанных с ними среднеазиатских памятников.
Относителтно Средней Азии, в частности Южной Туркмении, выделяются работы российских (советских) археологов, занимавшихся непосредственно эпохой энеолита и бронзового века, например, В.М. Массона, И.Н. Хлопина, В.И. Сарианиди и др. При этом исследователи первобытного и древнеземледельческого изобразительного искусства занимались непосредственно уже проблемой интерпретации изображений животных, находимых археологами.
Среди первых еще советских исследователей, занимавшихся проблемой семантики изображений животных, выделяются И.И. Мещанинов и Е.Ю. Кричевский. И.И. Мещанинов уделил значительное внимание исследованию семантики расписной керамики типа Сузы І (А). В связи с этим он сделал ряд ценных наблюдений. Однако, он рассматривал все сосуды Суз I (А), исследуемые им, ритуальными, с чем трудно согласиться . Значительный интерес представляют наблюдения Э. Херцфельда, сделанные им главным образом на материалах так называемого персепольского поселения Тали Бакун, по времени близкого Сузам I3.
Интересная работа по изучению семантики орнаментации керамики европейского неолита была проделана Е.Ю. Кричевским4.
Все вышеназванные исследователи, как и целый ряд других ученых вполне убедительно показали, что изображения, помещенные на глинянные сосуды, в ряде случаев, несомненно, имели определенный магический
1 Mac Cown D.E. The Comparative Stratigraphy of Early Iran. Chicago. 1942.
2 См.: МещаниновИ.И. Орнамент сузианских чаш Первого стиля.// ИГА ИМ К. T.V. Л. 1927.
J Herzfeld Е. Iran in the Ancient East. London-New York. 1941.
* Кричевский Е.Ю. Орнаментация глинянных сосудов у земледельческих племен неолитической Европы// Сер. ист. наук. Вып. 13. Л. 1949.
смысл. Вместе с тем, семантика этих изображений далеко не всегда раскрывалась ими в связи с некоторыми сложностями, связанными с характером исследуемого материала.
Среди российских исследователей, занимающихся проблемой интерпретации изображений зверей и связанных с ними древних верований, опираясь на данные этнографии, необходимо отметить работы Е.В. Антоновой. В ее многочисленных работах на основе изучения археологических памятников, в том числе зооморфных изображений, письменных источников и с привлечением данных этнографии анализируются представления древних земледельцев Востока о животных и предпринимается попытка реконструкции их мировосприятия. Весьма богатый материал по проблеме настоящего исследования содержится в работе Е.В. Антоновой «Очерки культуры древних земледельцев Передней и Средней Азии», где была сделана попытка реконструировать отношение древних земледельцев Передней и Средней Азии к миру - природе и себе подобным. Теория, которой следовала Е.В. Антонова, о животных как элементах маркерах пространства, звучала и в этой, вышеназванной работе, и в других ее работах1.
Следует также отметить работы других российских исследователей, посвященных интерпретации зооморфных изображений. В этом отношении мы можем назвать Д.С. Раевского, в частности его работу, где на основе изучения изобразительных памятников и фрагментов скифского фольклора, сохраненных античными авторами, исследуются представления о мироздании, присущие скифским племенам Северного Причерноморья I тысячелетия до н.э. и делается попытка реконструировать мировосприятие скифов1. Важны работы исследователей группы Ю.В. Кнорозова по дешифровке проиндийский письменности. Ю.В. Кнорозов с целью интерпретации письменных источников классифицировал различные
1 См., напр.: Дикие животные в искусстве древних земледельцев Востока (к семантике представлений о пространствеу/Центральная Азия. Новые памятники письменности и искусства. М. 1987; Антропоморфный персонаж на печатях Ирана и Месопотамии.// ВДИ. 1991. № 2. и др.
изображения животных на протоиндийских печатях . Важны также работы В.М. Массона, в которых он убедительно интерпретировал зооморфные изображения как пережитки тотемизма3.
Одним из крупнейших зарубежных исследователей, занимавшихся проблемой данного исследования, является известный французский ученый, много сделавший для изучения культуры народов Месопотамии и Ирана — П.Амье. Исследователь уделил немало внимания интерпретации изображений на древних памятниках Месопотамии и Ирана. В своих работах П. Амье использовал письменные источники, преимущественно мифологические тексты, в целях интерпретации значения изображений на печатях4.
Среди других зарубежных исследователей следует отметить работы Э.Порады5; Э.Д. Ван Бурен6; Б. Гофф7
Проблемой связей между памятниками Ирана и Южной Туркмении занимались ряд исследователей как российских, так и зарубежных. Среди российских исследователей, занимавшихся проблемой взаимосвязей Ирана и юга Средней Азии вообще, особо выделяется В.М. Массон. В многочисленных работах он рассматривал эти связи на основании археологических памятников, обнаруженных на обеих территориях, в
первую очередь расписной керамики . Одным из выводов его работ о причинах и механизме становления связей между этими территориями является идея о переселении иранских племен в Южную Туркмению9.
1 Со стр. 6. Раевский Д.С. Модель мира скифской культуры. М. 1985.
2 Кнорозов Ю.В. Формальное описание протоиндийских изображений.//РгоІо-ІпсІіса: 1972:Сообщение об
исследовании протоиндийских текстов. Вып. И. М. 1972.
3 См., напр.: Средняя Азия и Древний Восток. М.-Л. 1964.
4 См., напр.: La glyptique mesopotamienne archai'que. Paris. 1961; Glyptique Susienne des origines a l'epoque de
PersesAchemenids//MDAI.T.XLIII. 1972.
s Porada E. The Ancient Iran. The Art of Prehistoric Times. London. 1965.
6 Van Buren E.D. Etwined Serpents// AFO. 1936. Vol.10.
7 Goff B. Symbols of Prehistoric Mesopotamia. New Haren-London. 1963.
8. Массон В.М. Расписная керамика Южной Туркмении по раскопкам Б.А. Куфтина//ТЮТАКЭ. Т. VII. Ашхабад. 1956.
9 См.: Массон В.М. Древнеземледельческие племена Южного Туркменистана и их связь с Ираном и Индией//ВДИ. 1957.1; он же. Средняя Азия и Иран в III тыс. до н.эУ/КСИА. 1963. Вып. 93.
Вместе с тем, данная проблема исследовалась другими исследователями-археологами, такими как И.Н. Хлопин и В.И. Сарианиди. И.Н. Хлопин в одной из работ сконцентрировал внимание на одной композиции на расписной керамике для установления связи между Южной Туркменией и Южном Ираном1. В.И.Сарианиди рассматривал эту проблему исключительно на материале Южной Туркмении и Северного Ирана2.
Среди зарубежных исследователей следует так же упомянуть Г. Чайлда3, отмечавшего параллелизм Анау I и Сиалка III; Д.Э. Мак Каук4 и Ф.Л. Кола5.
Следует также отметить, что в последнее время усилился интерес к изображениям животных в связи с изучением зодиака и астрономии на древнем востоке6.
Предмет исследования:
Предметом исследования послужили памятники материальной культуры, полученные в результате раскопок, проведенных на территории Ирана и Южной Туркмении, и опубликованные в специальных работах. Это прежде всего те изделия, на которых изображались животные: расписная', керамика, печати, антропоморфные и зооморфные скульптурные изображения.
1 См.: Хлопин И.Н. Изображение коровы на сосуде из Кара-депе//КСИИМК. 1957. Вып. 69.
2 См.: Сарианиди В.И. Древние связи Южного Туркменистана и Северного Ирана//СА. 1976.4.
3 Чайлд Г. Древний Восток в свете новых раскопок. М. 1956. С. 295 и др.
4 Mc Cown D.E. The Comparative Stratigraphy of Early Iran. Chicago. 1942. P. 12.
s Kohl Ph.L. Central Asia. Palaeolithic Beginning to the Iron Age. Paris. 1984. P. 65.
6 Ван дер Варден Б.Л. Побуждающаяся наука П. Рождение астрономии// пер с англ. Т.Е. Куртика. Под ред. А.А. Груштейна. М. 1991; Куртик Г.Е. История зодиака согласно клинописным источникам// ВДИ. 1995. 1; Куртик Г.И. Астральная символика в Месопотамии III тыс. до н.э.// Вопросы истории естествознания и техники. 1998.2; Куртик Г.И. Созвездия древней Месопотамии (ІІ-І тыс. до н.э.)// Историко-астрономические исследования. 2000. Вып. 25; Кононенко Е.И. Изображение скорпиона в Месопотамской глиптике III тыс. до н.э.//Вестник московского университета. 1997. Сер.8.2; Емельянов B.B. Ниппурский календарь и ранняя история зодиака. СПб. 1999; Gundel II.G. Zodiakos. Tierkreisbilder im Altertum. Mainzam
Цели и задачи исследования:
Главной целью данной работы является реконструкция роли животных в жизни и верованиях населения Ирана и Южной Туркмении на основании исследования зооморфных изображений на энеолитических памятниках и анализ этнографических данных. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
исследовать памятники материальной культуры поселений Ирана и Южной Туркмении эпохи энеолита для выявления эволюции культур и произошедших изменений в них;
рассмотреть зооморфные изображения на энеолитических памятниках этой территории и определить их характерные черты;
выявить механизмы возможных взаимосвязей между энеолитическими памятниками Ирана и Южной Туркмении, опираясь на изображения животных и изобразительные композиции;
проанализировать различные подходы к проблеме семантики изображений животных на древних вещах;
реконструировать роль и место животных в быту и духовной культуре населения Центральной Азии на основании этнографических данных.
Научная новизна:
Научная новизна настоящего исследования определяется тем, что несмотря на большой научный материал по проблеме изображений животных и возможной их интерпретации вообще, впервые в данном исследовании рассматриваются эти изображения с помощью сравнительного анализа на территории Ирана и Южной Туркмении. Параллельно были привлечены данные этнографии с обеих территорий. В данной работе были использованы и результаты исследований культурологического характера.
Rein. 1992; Reiner Е. Astral Magic in Babylonia. Philadelphia. 1995; Rochberg F. Babylonian Horoscopes// Transactions of the American Philosophical Society. 1998. Vol. 88.
Научно-практическая значимость исследования:
Материалы и выводы исследования могут быть использованы при разработке различных проблем истории, культуры и древних верований населения Ирана и юга Средней Азии, при подготовке и чтении общих и специальных лекционных курсов, при создании учебных пособий, а также в практических этнографических исследованиях.
Методология исследования
Главным методом данного исследования заключается в анализе
отдельных изображений и целых композиций; при этом наиболее информативным с точки зрения интерпретации значения изобразительных мотивов являются отдельные изображения, а сочетание двух и более изображений. Например, большую информацию несет не изображение козла, а сочетание такого изображения с растением, петицией, змей, знаком небесного светила. Для изучения связей между различными культурными комплексами и культурами на основе изображений важную роль играют особенности трактовки образов животных (например, очертание тел, подчеркивание деталей фигур, позы). Помимо собственного материала автор считает целесообразным использование данных древних текстов, более поздних изобразительных традиций и материалов этнографии.
Источниковедческая и историографическая база:
При работе над этой темой автор использовал широкий круг источников и литературы на русском, английском, французском и немецких языках.
В целом можно разделить источниковедческую и историографическую базу на три категории: первая - это труды археологов, работавших на энеолитических памятниках рассматриваемой территории; вторая - работы исследователей, занимавшихся непосредственно проблемой возможной интерпретации зооморфных изображений и взаимосвязей между древними
восточными культурами, в частности Ираном и Южной Туркменией; третья категория - это труды этнографов, касающиеся роли и назначения различных животных в быту, обрядах и ритуалах населения данной территории.
Итак, использованные автором источники представляют собой в основном результаты археологических раскопок, проведенных на территории Ирана и юга Туркмении и опубликованных в специальных работах.
Для территории Ирана автор использовал публикации результатов первых раскопок, проведенных французской археологической экспедицией под руководством Ж. Де Моргана. Французская миссия издавала серию, выходившую под разными названиями: «Memoires de la delegation en Perse». Vol. I-XIII. Paris. 1900-1912; «Memoires de la mission archeologique de Perse». Vol. XV. Paris. 1913; «Publications de la mission archeologique de Perse». Vol. XVI-XXIII. Paris. 1921-1939; «Memoires de la mission archeologique en Iran», с 1940.
Важными источниками при написании диссертации послужили опубликованные результаты раскопок на иранских поселениях - Тепе Сиалке около Кашана, проведенных под руководством Р. Гиршмана1, Тепе Гияна, находящемся в районе Нехавенда2. Весьма разнообразный и интересный материал для написания данной работы был опубликован Э.Шмидтом в результате его археологических работ, проведенных в поселении Тепе Гисар, находящемся на северо-востоке Ирана3. На северо-востоке Ирана также были раскопаны и другие древние поселения,
1 Ghirshman R. Fouilles de Sialk pres de Kashan// Musee du Louvre. Serie archeologique.T.IV-V. Paris. 1938-1939.
2 Contenau G., Ghirshman R. Fouilles de Tepe Giyan pres de Nehavend 1931 et 1932// Musee du Louvre. Serie*
archeologique. T. III. Paris.
3 Schmidt E.F. Tepe Hissar Excavations 1931// Museum Journal. Vol. XXIII. 4. Philadelphia. 1933; он же. Excava
tions at Tepe Hissar, Damghan//Publications of the Iranian Section of the University Museum. Philadelphia. 1937.
результаты археологических работ в которых были привлечены автором данной работы - это Тюренг Тепе и Шах Тепе1.
Особый интерес для автора представляли археологические материалы, полученные при раскопках на юге Ирана, проведенные в поселении Тали Бакун и опубликованные А. Лангсдорффом и Д.Э. Мак Кауном . В качестве источника по данной теме автор привлек также и результаты археологических путешествий, например, сэра А. Стейна3.
Поступление новых материалов с территории Ирана резко сократилось начиная с 70-х годов XX века в связи с политической ситуацией в стране.
По энеолитическим памятникам на юге Туркмении был опубликован большой археологический материал. Особо в этом отношении следует отметить труды Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции (ЮТАКЭ) АН Туркменской ССР, особенно с 1952 г., когда энеолитические комплексы исследовались специальным отрядом ЮТАКЭ под руководством Б.А.Куфтина4.
Важные археологические материалы по энеолиту юга Средней Азии
публиковались в четырех выпусках «Свода археологических источников»
(САИ)5.
Среди археологических работ последнего времени на юге Туркмении, результаты которых были привлечены автором в данное исследование, необходимо отметить: раскопки на энеолитическом поселении Илгынлыдепе6. Важно также отметить, что на поселении Илгынлы-депе
1 Wulsin F.R. Excavations at Turang-Tepe near AsterabadV/Supplement of the Bulletin of the American Institute for
Persian Art and Archaeology, vol. H. 1932. 1; Arne T.J. Excavations at Shah Tepe. Iran. The Sino-Swedish Expedi-
tion//Archaeology. 5. Stockholm. 1935.
2 См.: Langsdoroff A.,Mc Cown D.E. Tall-i-Bakun A. Season of 1931//OIP. Vol. LIX. Chicago. 1942.
3 Stein A. Old Routes of Western Iran. London. 1940.
4 Труды Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции. Т. VII. 1956; Т. X. 1961.
5 Свод археологических источников. Вып. БЗ-8. Ч. I. 1963; Вып. БЗ-8. Ч. III. 1964; Вып. БЗ-8. Ч. IV. 1965.
6 Masson V.M., Berezkin Yu.E., Solovyeva N.F. Excavations of Houses and Sanctuaries at Ilgynly-depe, Chalco-
lithic Site, South Turkmenistan II New Archaeological Discoveries in Asiatic Russian and Central Asia. IIMK RAN.
St. Petersburg. 1994. P. 18-26.
были обнаружены святилища (или парадные комплексы), первые из них были открыты в 1987 г., скамьи и "кресла"1.
Важны и результаты археологических раскопок, начавшихся в 90-х годах (1994г.) и продолжающихся до сих пор на южном холме Анау посовместно туркменскими и американскими археологами из музея университета Пенсильвании2. Целю этих раскопок является исследование среднеазиатских памятников в период культурных изменений в регионе с 5000 до 3000 гг. до н.э. и определение контактов между культурами, их развитие в этот же период.
Среди интересных сводных работ, широко использованных автором в данном исследовании, можно отметить работы В.М. Массона . Большую ценность для автора представляли труды как российских, так и зарубежных исследователей, по проблематике настоящего исследования. Среди российских исследователей особо выделяется Е.В. Антонова, Д.С. Раевский, З.П. Соколова и другие. В многочисленных трудах - монографиях и статьях ими рассматриваются различные стороны проблемы семантики изображений животных и делается попытка реконструировать роль и назначение животных в древних верованиях.
Немаловажной для автора является и третья категория источников -этнографические исследования. Таких работ достаточно много, но среди них особо выделяются: "Сборник этнографических материалов. Религиозные верования народов СССР". М.-Л. 1931; работы В.Н. Басилова и М.С. Андреева, посвященные обрядам и обычаям горных таджиков, и также исследования Н.А. Кислякова4.
Березкин Ю.Е., Соловьева Н.Ф. Символы власти в акефальном обществе: скамьи, кресла и бык на юге Центральной Азии// Символы и атрибуты власти. Под. ред. В.А. Попова. СПБ. 1996.
2 Курбансохатов К., Хиберт Ф.Т. Раскопки на Анау // Miras.Ashgabad. 2001.
3 Массой В.М. Энеолит Средней Азии//Археология СССР; Энеолит СССР. М. 1982; Средняя Азия и
Древний Восток. М.-Л. 1964.
4 Басилов В.Н. Культ святых в исламе. М. 1970; он же. О туркменском пире дождя Буркут-баба//СЭ. 1963. 3;
он же. О пережитках тотемизма у туркмен/ЛГИИАЭ АНТССР. Т. 7. Ашхабад. 1963; Андреев М.С. Орнамент
горных таджиков верховьев Аму-Дарьи и Киргизов Памира/Юбшество для изучения Таджикистана и
иранских народностей за его пределами. Ташкент. 1928.
Богатый этнографический материал по обрядам и традициям
населения Ирана и Афганистана автор извлек из труда немецкого
исследователя К. Иеттмара: "религии Гиндукуша" Вместе с тем, были
использованы и другие этнографические исследования1.
Структура работы:
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения из иллюстраций.
1 См.: Snoy P. Dizila Wat! Cultures of Hindu-Kush. Select Papers from the Hindu-Kush Cultural Conference Held at Moesgard 1970. Wiesbaden. 1974;. Хамиджанова M. Некоторые представления таджиков, связанные со змеей/ЛГр. АН Тадж. ССР. Т. СХХ. I960;. Чвырь Л.А. Опыт анализа одного современного обряда в свете древневосточных традиций//Средняя Азия, Кавказ и Зарубежный Восток. М. 1982; Домусульманские верования и обряды в Средней Азии. М. 1975.
Иранское плато
Источники по древней истории Ирана многообразны. Некоторые периоды истории этой страны освещены ими с достаточной полнотой, другие же - настолько бедно, что по ним с трудом можно дать даже общий очерк событий. Однако, за последние десятилетия было найдено много новых источников по древней истории Ирана. Возобновившиеся после Второй мировой войны раскопки французов и американцев в Иране, советских археологов в Средней Азии, находки новых документов, памятников архитектуры и т.д. - все это проливает новый свет на раннюю историю Ирана, открывает неизвестные стороны жизни этой страны, а порой заставляет пересмотреть, казалось бы, установившиеся взгляды.
Источники по истории древнего Ирана почти исключительно вещественные, археологические памятники.
Первые раскопки на территории Ирана были начаты Ж. де Морганом1, руководителем французской археолопіческой экспедиции, получившей от иранского правительства монопольное право на производство раскопок в течение 25 лет. Раскопки эти производились в течение многих лет, начиная с 1897 года, в месте, где некогда стояли древние Сузы - важный политический и культурный центр древнего Ирана.
Раскопки в Сузах дали большое количество интересных памятников конца IV-III тыс. до н.э. - так называемую расписную керамику, а также множество мелких статуэток, каменных орудий и некоторых предметов. Исследователь этой культуры подверг найденную им расписную керамику классификации на основании стилистических признаков (отсюда термин «Сузы I» для более раннего и «Сузы И» для более позднего периода). Однако погоня за эффектными памятниками, пренебрежение к жилым комплексам и орудиям труда, а также полное отсутствие аналогий мешали на первых порах научному осмыслению результатов этих раскопок1.
Только позднее были правильно истолкованы и материалы из раскопок американца Пампелли, работавшего в 1903-1904 гг. близ Анау, в современной Туркмении. Раскопки Пампелли были произведены на недостаточно высоком научном уровне. Данные им датировки фантастичны; классификация, проведенная по стилистическим признакам, не могла быть проверена, так как послойное нахождение памятников плохо документировано. Обследование места раскопок Пампелли показало, что он, как и Ж. де Морган, без должного внимания относился к жилым комплексам. Все же эти материалы во многом помогли при восстановлении истории культуры Ирана. В течение второго и третьего десятилетий XX века следы древних культур были обнаружены на территории Месопотамии, а затем и в долине Инда. Связующим звеном явились остатки первобытных культур, открытые за предвоенные годы в Иране3. Эти раскопки дали разнообразные образцы расписной керамики, генетически связанные с керамикой Суз, Анау и Месопотамии, а также орудия труда, статуэтки, остатки жилищ. Эти находки могут быть разделены на следующие группы:
1. Южная, с центром в Перейде (современный Фарс). Важнейшая стоянка около Персеполя (Э. Херцфельд). Обследование О. Стейна показало, что древние поселения тянутся по всему югу Ирана, через Бампур до Белуджистана1. центральная - Тепе-Сиалк, около Кашана (Р. Гиршман), и район Нихавенда, важнейшее поселение Тепе-Гиян (Р. Гиршман и Ж. Контено) . северо-восточная с центром в Хорасане. Важнейшие поселения - Тепе-Гисар (Э.Шмидт)3, Тюренг-Тепе, Шах-Тепе (Ф. Вульсин, Т. Арне)4. находки в иранском Азербайджане, на северо-западе плато, дают уже культуру во многом сходную с культурами древнего Закавказья (Т. Бертон Браун)5
Все эти раскопки дали нам памятники неолита, энеолита и эпохи бронзы. Позже были найдены и еще более ранние, палеолитические орудия. Своеобразная культура бронзы второго тысячелетия до н.э., обнаруженная в Луристане (западный Иран), привлекла к себе особое внимание коллекционеров, а следовательно грабителей могил. Это послужило причиной начала хищнических раскопок в этом районе, чрезвычайно повредивших научному изучению древнего Ирана6.
Археологические изыскания на территории после второй мировой войны отличались несколько меньшим размахом, чем в предшествующие годы. Зато в этот же период была развернута широкая исследовательская работа в Средней Азии. Многие из добытых здесь данных имеют большое значение и для истории культуры Ирана.
В Южном Туркменистане были произведены раскопки ряда поселений эпохи энеолита и бронзового века; здесь обнаружена расписная керамика, имеющая много общего с керамикой иранских городищ Тепе-Гисар и Тепе-Сиалк1. При помощи новых материалов удается полностью пересмотреть и уточнить хронологию археологических слоев, обнаруженных на Анау, и поставить важные вопросы о продвижении на Иранское плато индоевропейских племен.
Много важных археологических работ произведено в 1965-1975 годах, так как произошел необычайно быстрый рост числа важных археологических программ, которые дали возможность по-новому понять древние процессы на Среднем Востоке. Говоря только о самых важных программах, назовем следующие:
В 1965 году начались раскопки В.М. Массой на Алтын-Депе, позволившие уточнить разработанную Куфтиным стратификацию Намазга и открывшие картину сложного развития городской жизни в Туркменистане в бронзовом веке .
Раскопки советско-афганской археологической экспедиции под руководством В.И. Сарианиди, в результате которых был выявлен процесс колонизации южно-бактрийской равнины выходцами из Средней Азии .
Раскопки 1967 года в Шахр-и-Сохте, под руководством Този, засвидетельствовали существование в бронзовом веке большой общины, которая занималась обработкой лазурита и служила своего рода культурным мостом к цивилизации намазга в Средней Азии1.
Раскопки в Сузах, начатые в 1969 году под руководством Жана Перро, дали нам первую ясную картину стратиграфии этого важного памятника .
В 1971 году Уильям Самнер и Роберт Дайсон младший предприняли раскопки в Иране на Тепе-Мальяне (древняя эламская столица Аншан)3.
В 1967 году начались раскопки Тепе-Яхья, найденные материалы дали возможность разработать сравнительную стратиграфию, связав последовательность археологических периодов в Месопотамии, на Иранском плато, в районе Персидского залива и даже в далеком Белуджистане4.
Французская археологическая миссия в Хили (Объединенные Арабские Эмираты) под руководством Сержа Клезью также внесла свой вклад в изучение этого района5, начало исследованию которого было положено датской миссией6.
Энеолитические памятники иранского плато
Изображение жизни животных было первым и одним из самых интересных выражений эстетического побуждения человека, стимулированного и поддержанного, несомненно, магическими и ритуальными интересами. В древнем иранском искусстве, по таким же причинам, жизнь животных - первое, что привлекло внимание древних
людей. Среди животных, изображённых на керамике иранских памятников, были: львы, барсы, леопарды, ужасавшие древних людей; горные козлы, муфлоны (бараны), газели и различные виды быков, изображённых преисполненными жизни; охотничьи собаки; крупный орёл; водяные птицы; змеи, черепахи, ящерицы и т.п. Кроме того, элементы тел животных входили в состав изображений некоторых монстров и чудовищ, придавая им необходимую суровость и ярость или кротость. Эти разные животные были нарисованы на керамике, вырезаны на печатях, имели вид скульптур из терракоты, глины, битума, бронзы, мрамора, алебастра и других камней. Полосы орнамента с зооморфными мотивами украшали ворота дворцов и храмов2.
В Месопотамии наиболее древняя посуда древнеземледельческих племён Ирана украшена несложной геометрической орнаментацией и лишь позднее появляются различные зооморфные мотивы. Однако можно сказать, что рисунки животных являются весьма обычными на расписной керамике ранних земледельцев, живших в различных иранских поселениях во времена энеолита.
Следует также отметить, что речь в данной главе главным образом будет идти об особенностях зооморфных изображений в тех памятниках, где они относительно широко распространены - это в первую очередь Сиалк, Гисар, Сузы, Тали-Бакун и Гиян. В то же время упоминаются и другие памятники, в том случае если в них было обнаружено какое-либо зооморфное изображение и некоторые другие памятники на Иранском плато. Следует оговорить, что если при рассмотрении изображений животных на юге Туркмении мы их рассматривали по периодам, то на памятниках Иранского плато мы будем их рассматривать по отдельным памятникам.
Зооморфные мотивы достаточно заметно выступают на материалах, характеризующих культуру памятников Центрального и Северного Ирана1.
В раннем Сиалке I зооморфные сюжеты совершенно отсутствуют. Однако уже в последующих слоях Сиалка II появляются первые изображения живых существ. Это птицы на длинных ногах и с длинными шеями, возможно, представляющие журавлей или аистов, и козлы, изображавшиеся в двух различных стилистических манерах: схематической, с заштрихованным туловищем, и более реалистической, с туловищем, передаваемым сплошной заливкой и иногда с подчёркиванием бугристости рогов козла. Среди изданных материалов комплекса Сиалк II имеется 8 образцов керамики с изображением птиц и 21 с рисунками козлов. На одном из черепков изображена голова ещё какого-то животного, по мнению Р. Гиршмана -кабана2.
Зооморфные мотивы являются более обычным делом в слоях Сиалк III, т.к. комплекс Сиалк II является лишь первым шагом на пути к расцвету зооморфной тематики в последующем комплексе Сиалк III (рис.2), где первое место среди изображений различных животных по-прежнему занимают горные козлы. Однако в комплексе Сиалк III изображения козлов с заштрихованным туловищем исчезают и решительно господствуют реалистические рисунки. Изображения козлов были преимущественно профильными и часто отмечались значительной экспрессией и динамизмом. Характерной особенностью этих изображений является помещение какого-либо дополнительного элемента на фигуре козла, внутри преувеличенно закрученных рогов. Возможно, эти изображения подчёркивали особое значение рисунка этого животного3. Среди этих дополнительных элементов можно отметить розетку, крест, солярный диск с шахматным заполнением, фигурку птицы. Розетка или звезда является обычным элементом, помещённым внутри закрученных рогов козла в слоях комплекса Сиалк IIIі.
До слоя Сиалк III 7 были некоторые исключения, так как внутри закрученных рогов изображались концентрические круги (солярные диски) и птицы в слое Сиалк III 3,42, а в слое Сиалк III там помещена ветвь3. В слое Сиалк 7 или 7Ь был размещён мальтийский крест4 и другие элементы5.
Птицы в комплексе Сиалк III занимают большое место и как самостоятельный элемент. Так, имеются предельно схематизированные рисунки птиц, характерные для ранних этапов Сиалк III (3, 4) и генетически связанные с орнаментикой предыдущего комплекса Сиалк П. Однако преобладают более реалистические изображения, среди которых наряду с длинноногими фигурами можно видеть и птиц с тяжёлым массивным туловищем (дроф?) и хищных орлов в уже знакомой нам геральдической позе, с распростёртыми крыльями. По мнению Р. Гиршмана, можно также определить изображения гусей, уток и ястреба6. Однако такое определение не может считаться окончательно установленным7. Вместе с нашими традиционными козлами и птицами появляется в Сиалке III целый ряд новых животных, ранее неизвестных в орнаментике глиняной посуды, изготовлявшейся обитателями центральноиранского памятника Сиалк. Это олени с ветвистыми рогами, барсы, преимущественно с подчёркиванием пятнистой шкуры, змеи и, наконец, быки с загнутыми вперёд рогами, с длинным хвостом, заканчивающимся кисточкой. Единичными образцами представлены рисунки ослов или лошадей, черепах, скорпиона и львов.
Инерпретация изображений животных на памятниках ирана и юга туркмении эпохи энеолита
Богатый и разнообразный набор животных на керамике, печатях и в скульптуре из терракоты, с неизбежностью поднимает вопрос об их семантике. На керамике, они элементы орнамента.
По определению многих исследователей, орнамент является организующим началом вещи.1 Он предназначен для визуальной интерпретации характера предмета, ситуации, события. Он помогает определить категорию и «raison d etre» инструмента, мебели, комнаты, человека, обряда и т.д.
То, что для современного человека лишь украшение, определяло место предмета в культуре, его отношение к другим вещам, к миру представлений, к обрядовой практике. Характер оформления вещи и изображений -показатель ее значения3. Первобытное искусство, в том числе древнеземледельческое, дает картину общества во всей его целостности и богатстве. Это позволяет рассматривать произведения как один из важнейших источников для реконструкции истории и мировосприятия оставивших его людей . Интерпретация вещественного памятника фактически объединяет его толкование как объекта истории, археологии, этнографии, фольклористики и т.д.5
К проблеме интерпретации изображений животных в изобразительном искусстве древних земледельцев исследователи подходили по-разному. Одной из самых ярких теорий интерпретации этих изображений была разработана Е.В. Антоновой —изображения животных можно рассматривать как элемент системы изобразительного пространства1. Одна из особенностей первобытного искусства, в том числе и древнеземледельческого, -отсутствие признаков конкретного пространства, в котором находятся персонажи. Некоторые намеки на то, что много позже стало пейзажем, обнаруживаются позже. Например, в глиптике Двуречья доаккадского времени иногда изображали горы, реку или канал. На горе могли изображать дерево, по берегам водоемов - влаголюбивые растения и т.д. С горами, естественно, сочетались изображения диких животных - козлов, львов, быков. Те же мотивы были известны в глиптике Элама3. Известно, что древние земледельцы Южной Туркмении и Иранского плато изображали в основном диких животных, хотя иногда можно полагать, что следует ожидать от древних изображения тех животных, которые непосредственно окружали их в жизни, то есть от земледельцев - изображения домашних животных. Например, частые изображения слона на стеатитовых печатях Хараппской культуры - основание с предположением А.Е. Щетенко, что он, вероятно, был одомашнен. То же самое можно сказать о безгорбом быке4.
Проблема предпочтения изображения древними земледельцами диких животных на своих предметах можно объяснить, связав это явление с пониманием ими одной из основных мировоззренческих категорий -пространства1. Дикие животные были обитателяхми не того мира, который древние считали своим, но мира иного, обитатели сверхъестественных существ, богов, предков. Этот мир был мифологическим миром начала всех вещей, источником благ, необходимых человеку. Изображение его имело различные конкретные цели, в конечном счете посредством таких изображений стремились вступить в контакт с иным миром, приобщиться к нему. Таким образом дикие животные служили для моделирования разделенного на «нашу» и «не нашу» сферы мира. А домашние животные были пришельцами из этого мира, они были в некоторой степени близки ему, поэтому могли играть роль посредников. Отсюда принесение их в жертву, нанесение их изображений на сосуды и другие вещи, использование элементов их внешнего облика в обрядовых костюмах, оформлении алтарей и храмов. Интересно, что в первобытных коллективах, где доминировали отношения равенства, изображения антропоморфных персонажей с признаками животных крайне редки, а на печатях они не встречаются вообще. Только в тех обществах, где процессы дифференциации зашли достаточно далеко, они появляются, свидетельствуя об этих явлениях. При этом образы диких животных начинают использоваться и для моделирования отношений внутри общества, а мир диких зверей становится миром богов2.
Таким образом, элементы животных были использованы для обозначения особых свойств и способностей. Например, друг Гильгамеша -Энкиду первоначально живет среди животных в степи и его облик звероподобен, но втретив храмовую блудницу он очеловечивается, и звери, видя происшедшую с ним перемену, оставляют его. Древнеегипетские божества и божества древних шумеров и вавилонян, греков и других народов имели символы зооморфного облика или даже могли принимать вид животных. Аантропоморфные божества наделялись особыми знаками, отличающими их от людей, и что характерно, часто они являлись признаками животных. Так, одним из элементов головных уборов богов Двуречья являются бычьи рога3. Сочетание в одном персонаже признаков существ, населяющих разные сферы (как символ Энки козлорыба) указывает на его возможность существовать в разных сферах. «Это не могло бы быть, если бы пространство не имело определенной качественной окраски, если бы существа того или иного облика связывались лишь с конкретным местом»1.
Дикие животные — это существа, знаки «иного» мира. У хеттов существовало выражение «Siunas huitan - «животный мир богов» . У индоевропейских народов, как утверждает В.В. Иванов, в древних фольклорных текстах дикие животные считались «животными богов»3.
С развитием хозяйства, усложнением форм религиозной и культурной жизни, все большим отделением от природы дикие животные вытесняются в известной степени из сферы религиозных представлений домашними. Последние, как отмечалось выше, особенно часто используются в жертвенной практике. Животные, будучи не людьми, автоматически относились к иному миру, сакральному, а этот мир был миром богов, поэтому животных им и отдавали4.
П. Амье предположил, что большое место животных в глиптике периодов Урука и Джемдет-Насра связано с магическими призывами плодородия5. Однако такое объяснение может быть возможным только по отношению к определенным видам животных, например, быку, скорпиону и т.д. В.М. Массой, принимая во внимание отражение мировосприятия древних земледельцев в их искусстве, так интерпретировал изображения животных: «изображения животных на расписной керамике ранних земледельцев отражают идеологические представления более раннего этапа, чем развитое земледельческое хозяйство. Их объяснение легко можно найти, если обратиться к тотемизму, широко распространенному у охотничьих племен и обычно сохраняющемуся у ранних земледельцев»1.
