Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историография вопроса 17
1. История изучения зооморфных изображений мезолита - энеолита Верхнего и Среднего Поволжья 17
2. Подходы к изучению зооморфных изображений 24
3. Методы систематизации зооморфных изображений 30
Глава 2. Программа описания и классификация зооморфных изображений 39
Глава 3. Источниковая база 51
Раздел 1. Изображения птиц 52
1. Изображения птиц из кости и рога 52
2. Изображения птиц из дерева 56
3. Изображения птиц из камня 56
4. Изображения птиц из глины 58
Раздел 2. Изображения млекопитающих 60
1. Изображения млекопитающих из кости и рога 62
2. Изображения млекопитающих из камня 65
3. Изображения млекопитающих из глины 68
Раздел 3. Изображения пресмыкающихся 71
Раздел 4. Изображения рыб 73
Раздел 5. Изображения фантастических существ 75
Глава 4. Характеристика зооморфных изображений 77
1. Классификация и суммарная характеристика 77
2. Сравнительный анализ признаков зооморфных изображений 85
3. Сравнительный анализ выборок зооморфных изображений по районам наибольшей концентрации 99
,4. Периодизация зооморфных изображений и сравнительный анализ выборок по хронологическим периодам 108
5. Метрика кремнёвых и костяных зооморфных изображений 115
6. Виды ретуширования кремнёвых скульптур 140
Глава 5. Функция и семантика зооморфных изображений 153
Заключение 174
Список использованной литературы
- Методы систематизации зооморфных изображений
- Изображения птиц из камня
- Изображения млекопитающих из глины
- Сравнительный анализ выборок зооморфных изображений по районам наибольшей концентрации
Введение к работе
Проблема происхождения искусства является одной из самых сложных в современной науке. Зарождение искусства связывают с эпохой палеолита: начало изобразительной деятельности относится ко времени позднего ашеля и мустье, а её дальнейшее развитие происходило в эпоху верхнего палеолита (Столяр, 1985; Шер, 2007). Изучение памятников первобытного искусства занимает всё более заметное место в работах археологов, этнологов, искусствоведов, психологов, нейрофизиологов и др. Наряду с живописью и скульптурой верхнего палеолита, не меньшее значение имеют изобразительные памятники более поздних периодов, которые также обладают определенной спецификой и демонстрируют изменения во времени и пространстве.
Занимаясь изучением памятников первобытного искусства, следует иметь в виду, что вся духовная жизнь древних людей проходила в единой духовно-мировоззренческой среде, не расчлененной на отдельные сферы культуры, поэтому говорить об искусстве первобытности можно только в иносказательном смысле (Шер, 2000. С. 83).
Реконструкция мировоззрения и духовной культуры древних обществ - это область крупного междисциплинарного исследования. Важнейшим источником их изучения являются произведения первобытного искусства. Одной из характерных черт первобытного искусства является зооморфизм. Термин «зооморфизм» имеет множество определений, т.к. употребляется искусствоведами, культурологами, философами, религиоведами и др. В нашей работе «зооморфизм» понимается как явление в искусстве (любого хронологического периода), характеризующееся созданием изображений животных.
Актуальность работы
Предметы или их части, выполненные в виде животного, а также изображения животных на различных изделиях, встречаются при археологических раскопках довольно редко. Однако, пространственные и хронологические рамки их бытования очень широки. Зооморфные изображения как объект исследования традиционно разделены: предметом изучения становится один из аспектов - отдельно рассматривают либо один вид подобных предметов, либо находки, связанные с одним памятником, либо относящиеся к одной культуре или достаточно узкому
хронологическому периоду. Отдельные находки и подборки предметов иногда публикуют без специального рассмотрения и комментария.
Массив находок зооморфных изображений эпохи мезолита - энеолита с территории Верхнего и Среднего Поволжья, увеличивающийся с каждым годом, достиг, наконец, такого количества, что его можно изучать специально в рамках определенной системы для выявления некоторых традиций зооморфизма в искусстве данного региона и хронологического периода. Поиск закономерностей в их эволюции и развитии становится особенно актуальным. Этап выделения, систематизации и анализа признаков памятников первобытного искусства должен, несомненно, предшествовать этапу интерпретации археологического материала и реконструкциям. Именно этому уделено особое внимание в диссертационном исследовании.
Цели и задачи исследования
Целью настоящей работы является анализ зооморфных изображений мезолита - энеолита с территории Верхнего и Среднего Поволжья и выявление общих черт зооморфизма в искусстве данного региона. В задачи исследования входит анализ существующих подходов и методов изучения зооморфных изображений, разработка собственной программы описания, систематизация, классификация предметов мобильного и прикладного искусства, выявление особенностей их развития, а также уточнение некоторых данных, связанных с проблемами функционального и смыслового значения зооморфных изображений для населения Верхнего и Среднего Поволжья.
Методологическая основа работы
Зооморфные изображения исследованы с применением системного, информационного, конструктивно-морфологического подходов. Системный подход позволяет рассматривать любую вещь как систему, состоящую из относительно самостоятельных подсистем: морфологии, технологии, материала и функции. В данном исследовании в центре внимания морфология зооморфных изображений и, прежде всего, их общая форма и конструкция. Информационный подход предполагает создание системы признаков, необходимых и достаточных для описания зооморфных изображений различных хронологических периодов и культур. Конструктивно-морфологический подход дает возможность провести классификацию
зооморфных изображений на основе выделения и вариантов сочетания их конструктивных элементов.
Изучение зооморфных изображений, которые в настоящее время уже можно считать достаточно массовым источником, осуществляется с применением формализованно-статистических методов анализа археологических материалов (суммарная характеристика, анализ взаимовстречаемости признаков и их группировка, сравнительный анализ выборок и оценка степени их значимости и др.).
Научная новизна исследования
Научная новизна предлагаемого исследования заключается в разработке новой методики изучения зооморфных изображений с применением современных научных подходов: системного, информационного, конструктивно-морфологического, вероятностно-статистического и др. Кроме того, коллекция предметов искусства малых форм мезолита - энеолита Верхнего и Среднего Поволжья рассмотрена и систематизирована в более полном объеме по сравнению с предыдущими обобщающими работами (Ошибкина, Крайнов, Зимина, 1992; Кашина, 2005).
Впервые осуществлено описание всей совокупности изделий по специально разработанной единой программе, проведена конструктивно-морфологическая классификация (по сложности организации изображений), выявлены группы устойчивых связей признаков зооморфных изображений, изучены их территориальные и хронологические особенности. Впервые предложена реконструкция процесса эволюции зооморфных изображений в мезолите - энеолите.
Источниковая база исследования
Источником исследования являются все известные автору в настоящее время зооморфные изображения мезолита, неолита, энеолита с территории Верхнего и Среднего Поволжья. Всего учтено 346 экз.
Использованные в работе источники далеко не равноценны. Достаточно большое количество вещей - это случайные находки, причем часть из них происходит ещё из дореволюционных коллекций. Почти все материалы, полученные в ходе археологических работ, происходят с многослойных памятников, поэтому относительно точные датировки и археологический контекст многих находок определить затруднительно. В последние годы получен ряд абсолютных дат для некоторых изображений, найденных в погребениях и в придонных слоях жилищ.
Более трети изображений (127 экз.) изучено автором непосредственно в фондах Государственного Исторического музея, Тверского государственного объединенного музея, Старицкого архитектурно-художественного и археологического музея, Кимрского краеведческого музея, Археологического музея Тверского государственного университета. Для анализа остальных зооморфных изображений использовались публикации (статьи и монографии), а также отчеты исследователей о полевых исследованиях.
Территориальные и хронологические рамки
В исследуемые географические пределы - Верхнее и Среднее Поволжье -включены регионы, концентрирующиеся по верхнему и среднему течению р. Волги со всеми ее притоками, т.е. вся центральная и южная части лесной зоны Восточной Европы. Картографирование находок позволяет выделить на настоящий момент пять районов наибольшей концентрации зооморфных изображений, которые условно нами названы: Валдайским, Верхневолжским, Окско-Клязьминским, Нижнеокским и Сре днево лжским.
Хронологические рамки исследования довольно широки, материалы укладываются в интервал сер. VI - сер. II тыс. до н.э. и относятся к эпохам поздний мезолит, неолит, энеолит в лесной зоне Восточной Европы. При датировании предметов мы опирались на мнения авторов публикаций. Находки, для которых исследователями указывается только их культурная принадлежность, датировались в соответствии с хронологическими рамками конкретной археологической культуры.
Практическая ценность работы
Практическая ценность исследования заключается в разработке исследовательской программы, которая может быть применима для обработки и осмысления любых крупных коллекций зооморфных изображений. Она также дает возможность сравнивать разнокультурные материалы. Кроме того, полученные в исследовании выводы могут быть использованы в обобщающих работах по археологии мезолита - энеолита лесной зоны Восточной Европы и смежных с ней территорий, а также при создании учебных курсов, археологических и других экспозиций музеев.
Апробация результатов исследования
Основные положения работы обсуждались на региональных и всероссийских конференциях в Челябинске (2005г.) и Твери (2006-2007 гг.), на научном семинаре «Тверская земля и сопредельные территории в древности и средневековье» в Твери (2005 г.). Результаты работы изложены в 4 научных публикациях.
Структура работы
Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы, трех приложений. Приложение 1 - каталог зооморфных изделий, в приложении 2 - альбом иллюстраций к каталогу, в приложении 3 -статистические таблицы.
Методы систематизации зооморфных изображений
Специальному исследованию зооморфные изображения мезолита - энеолита с территории Верхнего и Среднего Поволжья ещё не подвергались. Были опубликованы единичные находки, а также серии изделий в рамках общих работ по археологии этого региона. Поэтому в обзор историографии включены исследования зооморфных изображений с более обширной территории, частью которой является рассматриваемый регион.
Первый этап изучения зооморфных изображений, начавшийся с 70-ых гг. XIX в., можно назвать дореволюционным. Накопление сведений о предметах искусства малых форм в этот период шло медленными темпами. Первые находки кремнёвых антропоморфных, зооантропоморфных, зооморфных изображений попали в поле зрения любителей древностей, таких как А.С. Уваров, Н.К. Рерих, В.М. Иверсен, П.П. Кудрявцев: находки Н.К. Рериха на территории своего имения на оз. Бологое и сборы на берегах других валдайских озер (вещи из собрания Н.К. Рериха опубликованы в: Замятнин, 1948), находки П.П. Кудрявцева (Известия ОЛЕАЭ, 1879; Кудрявцев, Альбом...) и В.М. Иверсена (Иверсен, 1903) на Волосовских стоянках, Э.Д. Пельцама из неолитических стоянок в окрестностях Казани (Известия ОЛЕАЭ, 1879).
В связи с подготовкой к знаменитой Антропологической выставке 1879 г. впервые в нашей стране были проведены широкие исследования неолитических местонахождений и сборы материала на них. И уже первые работы в этом направлении выявили среди кремневого инвентаря своеобразные фигурные изделия. Все эти находки были экспонированы в Москве в 1879 г., и с ними могли ознакомиться как русские исследователи, так и ряд иностранных гостей, в числе которых были Г. де Мортилье, Э. Шантр, Г. Ванкель и др. Несколько позднее большая часть из этих находок была воспроизведена в работе А.С. Уварова, получившей широкое распространение (Уваров, 1881).
В дальнейшем очень незначительное число новых находок фигурных кремней было введено в научное обращение. Нередко находки подобного рода остаются не описанными, они лишь попутно упоминаются в отчетах исследователей (Ефименко, 1916). Но постепенно, накапливаясь, они расширяли сведения об области их распространения.
В советский период в связи со значительным расширением полевых работ, прерванных Великой Отечественной войной, увеличилось число новых находок (особенно в послевоенный период). Помимо изображений из кремня, в поле зрения отечественных исследователей все чаще попадают изделия из кости, рога, дерева, глины, янтаря. Увеличение количества находок привело к выделению серий изображений и появлению первых обобщающих работ (по отдельным регионам, культурам, категориям изделий). Помимо интерпретации изображений, исследователей интересовали вопросы хронологии культур-носителей изобразительных традиций, проблема историко-культурных связей, а также роль предметов искусства малых форм в жизни древнего населения. Широко стали привлекаться этнографические данные.
Впервые пристальному вниманию кремнёвые скульптуры были подвергнуты в знаменитом и актуальном до сих пор исследовании С.Н. Замятнина (Замятии н, 1948). Автору в результате многолетних сборов информации о находках (изучение материалов музеев, публикаций, переписка и личные беседы с краеведами и работниками музеев), удалось каталогизировать более 40 находок с указанием места, обстоятельств находки, цвета кремня, размеров и места хранения вещи. Он очертил ареал их распространения, причем большинство изображений происходит с изучаемой нами территории. Исследователь выделяет следующие группы кремнёвых скульптур: человеческие изображения, мифологические персонажи, изображения млекопитающих, птиц, пресмыкающихся и рыб, а также символические. Автор также обращает внимание на технику изготовления фигурок, говорит о тесной связи с изображениями на глиняных сосудах, деревянной скульптурой, петроглифами. Интересен обзор кремнёвых изображений вне территории Северо-Восточной Европы: из Египта, Канады, США, Мексики, Патагонии, Гондураса, с Дальнего Востока, Аляски и др. Основные проблемы, поставленные в этой работе, до сих пор не решены исследователями, а именно: хронология изображений, функциональное назначение, характер их связи с петроглифами, семантика.
Помимо кремнёвых изделий с территории Верхнего и Среднего Поволжья в поле зрения исследователей попадали и костяные, а также зооморфные изображения на керамике, но в большинстве случаев авторы публикаций лишь констатировали факты находок новых изображений и давали их краткие интерпретации (Фосс, 1948; Зубков, 1949; Репман, 1957; Халиков, 1960; Цветкова, 1961, 1969, 1975; Гурина, 1961, 1875; Гадзяцкая, 1966; Раушенбах, 1969; Гаврилова, 1972; Урбан, 1973; Никитин, 1978 и др.). Среди них выделяются статьи Д.А. Крайнова и С.В. Студзицкой.
Д.А. Крайнов рассматривает кремнёвые и костяные скульптуры, обнаруженные Верхневолжской экспедицией при раскопках неолитических стоянок в Ивановской, Ярославской и Тверской (Калининской) областях (Крайнов, 1978). Автор считает данные изделия характерной особенностью волосовских племен, а редкие находки кремнёвых фигурок в Прибалтике, Карелии и Беломорье объясняет заимствованиями или родственностью оставивших их племен, затрагивая тем самым проблему межкультурных связей. Уделяется внимание в работе функциональному назначению костяных и кремнёвых скульптур, а также роли изображаемых образов в жизни древнего населения. Д.А. Крайнов впервые высказал идею, что некоторые «антропоморфные» фигурки являются изображениями медведя, стоящего на задних лапах. Он связывает их появление с распространенным у волосовцев культом этого зверя. Данной теме посвящена другая статья этого исследователя (Крайнов, 1988), в которой для доказательства своей идеи помимо кремнёвых изображений он привлекает материалы погребений, «святилищ», «ритуальных площадок». Культ медведя, по его мнению, у волосовцев мыслился как культ возрождения животных, культ плодовитости объектов охоты.
В работах С.В. Студзицкой доминирует проблема культурных связей между регионами лесной зоны Восточной и Северной Европы, которую автор разрабатывает на материале антропоморфных и зооморфных изображений (Студзицкая, 1971, 1985). Общие черты, обнаруженные исследователем в стилистическом оформлении и технических приемах изготовления различных категорий изображений у уральских, волосовских и восточно-прибалтийских племен она объясняет общностью происхождения культур этой территории III - начала II тыс. до н.э., затрагивая тем самым проблему происхождения волосовской культуры. Выделенный комплекс кремнёвых, костяных и глиняных изображений исследователь считает характерным именно для волосовской и близким к ней культурам. Устойчивость стиля, отмеченного в изделиях из камня, кости и глины, она объясняет существованием определенной традиции, передаваемой из поколения в поколение.
Еще более углубленному исследованию зооморфные изображения подверглись на современном этапе. С 1990-ых гг. наблюдается стремление исследователей к анализу больших объемов материала; возрастает интерес к семантической интерпретации памятников искусства, которые все чаще стали рассматриваться как элементы знаковой системы.
Изображения птиц из камня
Изображений млекопитающих из кости и рога встречено 21 экз. Они происходят из раскопок шести археологических памятников Верхневолжского, Окско-Клязьминского и Нижнеокского районов, а также стоянки Имерка VIII (Мордовия) (рис. 5): Замостье II - 7 экз., Сахтыш 1-5 экз., Черная Гора - 3 экз., Володары - 2 экз., Языково І, Ніагара II, Сахтыш II, Имерка VIII - по 1 экз. Самые ранние находки (№№ 178 — 184) происходят из мезолитических слоев стоянки Замостье II и датируются согласно абсолютным датировкам VI тыс. до н.э. (бутовская культура) (Лозовский, 1992, 1997, 1998). К льяловской культуре (IV - III тыс. до н.э.) относится очень стилизованная головка лося из Языково I (№185) (Сидоров, 1992. С. 57). Остальные изображения датируются сер. III - нач. II тыс. до н.э. и соотносятся с волосовской культурой (Гадзяцкая, 1966; Цветкова, 1975; Ошибкина, Крайнов, Зимина, 1992; Кашина, 2005; Королев, Ставицкий, 2006).
Встречаются как самостоятельные (№№ 185 - 188, 190, 191, 193 - 197), так и сопряженные (№№ 178 - 184, 189, 192, 344) изображения. Все сопряженные изображения передают только часть фигуры животного. Они представлены разными категориями предметов.
Навершия клевцов из рога выполнены в виде стилизованных лосиных голов (№№ 178 - 180). В плане они симметричны удлиненно-подтреугольной формы, отражающей естественное сужение носовой части головы; одинаково выделены выпуклые глаза и отставленные уши. По центру лба находится отверстие: на изделиях №178 и №180 оно было просверлено и имеет округлую форму, на предмете №179 - прорезано и имеет подовальные очертания. Поверхность гладкая, местами заполирована. Все три изделия повреждены.
Навершия в виде стилизованных голов лося имеют ножи, изготовленные из ребер этого животного (№№ 181, 183, 184). Рукоятка ножа №181 оформлена в виде двух ушек, боковые края от навершия имеют выемки-насечки, благодаря чему достигнута небольшая волнистость края. Подобное оформление рукоятки ножа стилистически очень похоже на рукоятку кинжала из Веретья I в виде головы лося с гривой (Ошибкина, Крайнов, Зимина, 1992. С. 29. Рис. 38). Похожее скульптурное оформление костяного орудия (кочедык?) известно также в Нижнем Веретье (Ошибкина, Крайнов, Зимина, 1992. С. 30. Рис. 39). На двух других ножах (№№ 183, 184) «ушки» оформлены по-иному, что позволяет, по нашему мнению, трактовать их как сдвоенные изображения голов лосей. Подобный сюжет распространен среди образов наскального искусства на Беломорских петроглифах, на петроглифах Немфорсена в Северной Швеции, на писанице Сараакаллио в Финляндии, а также в бронзовой пластике Восточной Европы и Западной Сибири (подробнее см.: Жульников, 2006. С. 48-51).
Навершие в виде миниатюрной головки лося выполнено на заколке из кости (№182). Предмет из локтевой кости бобра №189 PI.K. Цветкова интерпретировала как булавку (Цветкова, 1975. С. 109). Очень реалистично переданы пропорции и детали головы лося. В поперечной плоскости «серьги» проделано сверленое отверстие.
Предмет из рога №192 относится к категории, определяемой исследователями как «г-образные жезлы» (Столяр, 1983; Студзицкая, 1997). У изделия сохранилась часть стержня, однако передняя часть головы лося сильно повреждена.
Реалистично в виде головы медведя с прижатыми округлыми ушами выполнена ручка костяной ложки со стоянки Имерка VIII (№344). Внешняя сторона ложки отполирована, особенно тщательно обработана ручка (Королев, Ставицкий, 2006. С. 90).
Изображения отдельных элементов животного №№ 185, 186, 188, 190, 191, 197 отнесены нами к группе самостоятельных, хотя возможно,, что некоторые из них имели сопряженное значение, но в настоящий момент однозначно отнести их к той или иной категории изделий не представляется возможным. Наиболее реалистично благодаря высокой степени детализации выполнено изображение головы лося из рога (№190). В основании челюсти сделано овальное углубление размерами примерно 3 - 1,5 см и глубиной 2 см. Оно, вероятно, является пазом для соединения с каким-то иным предметом. Реалистично выполнено и изображение медведя №197, изготовленное из цельного переднего метаподия этого зверя. Остальные изображения выполнены стилизовано и показывают только голову лося. Все они имеют следы слома.
Остальные самостоятельные изображения передают образы животных целиком (№№ 187, 193-196). Все они уплощены: №№ 187, 196 показывают животное в профиль, №№ 193-195 - в фас (вид сверху). У фасных изображений ноги выполнены четырьмя выступами по двум сторонам туловища, у профильного №196 - двумя выступами в нижней части туловища. У другого профильного изображения (№187) ноги представляют собой два прямоугольника с просверленными восьмеркообразными отверстиями посередине. Возможно, таким образом художник хотел показать все четыре ноги животного. Только у изображений №193 и №194 показаны глаза мелкими сверлеными ямками. Важной деталью изделий являются крепления, выполненные в виде круглых сверлин. У №№ 193, 194 они расположены в конечностях (у первого их четыре, у второго - две). У №187 три круглых просверленных отверстия расположены в ряд на туловище животного. На спине изображения №196 имеется одно отверстие (очевидно, для подвешивания к чему-либо), а на животе пять (возможно, для привешивания к нему дополнительных элементов по аналогии с более поздними финно-угорскими шумящими подвесками). У фигурки №195 хвост изображен зубчатым, что делает его похожим на штамп для орнаментации керамики. Возможно, создатель изображения хотел этим подчеркнуть пушистость животного. Хвост фигуры №193 отломан.
Среди изображений представлены следующие виды млекопитающих: лось - 15 экз., бобр (№№ 193, 194) - 2 экз., куница (№№ 195, 196) - 2 экз., медведь (№№ 197, 344) - 2 экз. Вероятно, изделия №№ 193, 194, 195(?) можно трактовать и как изображения выдры. Изделие №187 одни исследователи интерпретируют как изображение оленя (Ошибкина, Крайнов, Зимина, 1992. С. 96), другие - козла (Цветкова, 1970. С. 150). По нашему мнению, это скорее изображение лося с повернутой назад головой, которую указанные выше авторы трактуют как «наискось поставленные рога».
Все костяные и роговые изображения млекопитающих происходят из слоев поселений рассматриваемых памятников, причем, в придонной части жилищ обнаружены изделия №№ 193, 194, 195, 196 - Сахтыш I (Ошибкина, Крайнов, Зимина, 1992. С. 91-95), №344 - Имерка VIII (Королев, Ставицкий, 2006. С. 90). Изображения лося №189 и №190 найдены в составе «ритуальных кладов» на стоянке Володары (Цветкова, 1975. С. 103, 109).
Изображения млекопитающих из камня представлены изделиями из кремня (71 экз.), кварцита (№268), песчаника (№278) и сланца (№281). Они происходят из 44 археологических памятников, расположенных на территории пяти выделенных районов (Валдайский - 7, Верхневолжский - 8, Окско-Клязьминский — 10, Нижнеокский - 4, Средневолжский - 15, а также 4 памятников в Тверской (мог. Пловец I), Кировской (Усть-Лудяна II, Юртик) областях, республике Мордовия (Лепченка) (рис. 5). Наибольшее количество кремнёвых изображений млекопитающих происходит со стоянок: Синяя Гора 1-6 экз., Майданская - 5 экз., Стрелка 1-4 экз. С остальных 45 памятников происходит от 1 до 3 изделий, причем, с 35 из них - всего по одному. Датируют большинство находок авторы публикаций сер. III - сер. II тыс. до н.э. и соотносят с инвентарем волосовской (Халиков, 1966; Никитин, 1982, 1994; Ошибкина, Крайнов, Зимина, 1992; Каверзнева, Емельянов, 1996; Уткин, Костылева, 1996; Гадзяцкая, Крайнов, 2002), валдайской (№№ 198, 200, 210, 213, 214, 234, 235, 345) (Гурина, 1961, 1975; Черных, 1996) и юртиковской (№№ 201, 230, 231) (Ошибкина, 1982; Наговицин, 1983) культур. Датировка изображений №198 и №211 достаточно условна: исследователи относят их к широкому хронологическому периоду - IV - III тыс. до н.э. Фигурка №278 из Починковского VII поселения датируется перв. пол. III тыс. до н.э. и относится к материалам балахнинской культуры (Никитин, 1994. С. 46).
Изображения млекопитающих животных из камня представлены как полнофигурными, так и изображением отдельных частей. Полнофигурные, в свою очередь, подразделяются на профильные и изображения в фас. У профильных полнофигурных изображений показаны голова, шея, туловище и конечности. У ряда изделий выступом на голове показано ухо (№№ 198 — 202, 207, 208, 210, 211, 215, 219), также выступом в задней части туловища - хвост (№№ 198 - 203, 206, 207, 210). В одном случае хвост передан сужением задней части туловища (№205). Некоторые изделия, видимо, изображают сидящее (лежащее) животное (№№ 212, 218, 219).
Изображения млекопитающих из глины
Таким образом, изучаемые костяные и роговые изображения также были представлены в виде вариационных рядов по длине и высоте. Графическое представление вариационного ряда по длине показало на участке от 2,7 до 8,7 см распределение, близкое к нормальному. Вероятно, основная масса находок, укладывающаяся в этот интервал, является однородной.
В соответствии с рассчитанными для статистических рядов по длине и высоте средней арифметической и среднеквадратическим отклонением они были разбиты на три условных группы: меньше нормы, норма, больше нормы. По длине к группе «норма» относится 77,9 % изображений, по высоте — 72,1 %. Картографирование находок выделенных групп не выявило каких- либо закономерностей их распространения.
При сравнении кремнёвых и костяных изображений, относящихся по максимальному измерению (длине/высоте) к группе «норма», выяснилось определенное наложение интервалов, что, вероятно, в ряде случаев может свидетельствовать об их близком или даже сходном функциональном назначении.
Группировка по пропорции сходных с кремнёвыми по виду (пластинчатые) и характеру передачи образа (полнофигурные) костяных изображений показала в отличие от первых большее разнообразие, т.к. 4 из 7 интервалов количественно вполне сопоставимы друг с другом.
Наблюдения у парциальных костяных изображений над величиной угла наклона головы относительно оси шеи показали, что большинство изображений укладывается в интервал от 141 до 180. Это свидетельствует о большой степени однородности данных изделий и об устойчивой традиции их изготовления; В соответствии с рассчитанными средней арифметической и среднеквадратическим отклонением данный вариационный ряд также был разбит на три условных группы: меньше нормы, норма, больше нормы. Картографирование показало особенности их распространения. Наблюдения над взаимосвязью величины угла наклона головы относительно шеи и длины и высоты изображений позволили выявить некоторые закономерности: при длине до 8,2 см угол наклона больше 142, а от 8,3 см - меньше 146. Возможно, это в определенной степени связано с разным функциональным назначением этих изображений. Распределение показателей угла наклона головы и высоты изображений показало наличие корреляционной связи между ними. 6. Виды ретуширования кремнёвых скульптур.
Кремнёвая скульптура впервые подверглась специальному изучению в работе С.Н. Замятнина (Замятнин, 1948). Наряду с другими аспектами он также обратил внимание и на технику изготовления изображений. Им было выделено два способа: «в одном случае - в качестве заготовки для изображения используется тонкая ножевидная пластинка или отщеп...; ретушь располагается лишь по контуру изображения и бывает даже не отжимная, а крутая, иногда притупливающая. В другом, более распространенном случае, кремневые фигурки изготовляются из массивного отщепа или куска кремня путем предварительной оббивки и затем обработки тщательной отжимной ретушью по всей поверхности, на нижней и верхней плоскостях». Отмеченные технические приемы, как считает С.Н. Замятнин, скорее всего, являются проявлением не хронологических, а региональных различий: так, первый чаще выступает в находках с Валдайской возвышенности, второй - явно преобладает в Волосово и на беломорских стоянках (Замятнин, 1948. С. 100).
О значимости изучения техники изготовления кремнёвых изображений писала и С.В. Студзицкая (Студзицкая, 1971. С. 34-35). Она считает, что при определении локальных различий в кремнёвых скульптурах нужно исходить, прежде всего, не из представленных в них сюжетах, а именно из техники изготовления этих изображений.
Автор последней по времени обобщающей работы Е.А. Кашина также проводила наблюдения над видами ретуширования кремнёвых антропоморфных и зооморфных изображений (одно- или двусторонняя обработка изделий краевой или покрывающей ретушью) (Кашина, 2005. С. 25, 119). Каких-либо территориальных закономерностей распространения скульптур разных пропорций и способов ретуширования автором не отмечено. Видимо из-за этого данные аспекты не получили достаточного освещения в исследовании. Проведено наблюдение над способами ретуширования кремнёвых изображений в соответствии с разработанным словарем-классификатором.
Ретушь может располагаться как на одной стороне изделия, так и на обеих (одностороннее и двустороннее ретуширование), на спинке (располагается на иллюстрациях слева) и брюшке (на иллюстрациях справа). Ретушь может располагаться только по краю (контуру), только на поверхности, а также по краю и поверхности одновременно. Она покрывает край и / или поверхность, полностью или частично (полное и не полное ретуширование). Возможен и такой вариант, что ретушь будет покрывать полностью край, а поверхность частично, или наоборот, край - частично, а поверхность — полностью. Таким образом, описание кремнёвых скульптур было проведено по 11 признакам, характеризующим место расположения ретуши:
Результаты описания 87 кремнёвых скульптур представлены в виде суммарной характеристики (см. приложение 3 - Таблица 25). Нужно заметить, что у двусторонне ретушированных изделий описанию подверглась каждая сторона. В описание не были включены изображения, у которых отсутствовала информация о второй стороне. Абсолютное большинство кремнёвых скульптур ретушировано с двух сторон (93,2 %). Почти все односторонне ретушированные изображения (10 экз.) обработаны по спинке, поэтому она оказалась чаще обрабатываемой стороной (53,4 %). При изготовлении кремнёвых изображений чаще ретушировали и контур, и поверхность (64,6 %). Обработанных только по поверхности вообще не оказалось. 58,4 % изделий покрыты ретушью по контуру или по контуру и поверхности полностью, 11,8 % - по контуру полностью, а по поверхности частично.
К этой выборке скульптур были добавлены 54 кремнёвых изображения, у которых отсутствует информация о второй стороне, поэтому из описания удалены признаки №№ 1, 2, 8, 9 (см. приложение 3 - Таблица 26). Как видно из таблицы при увеличении абсолютных показателей (т.е. выборки) относительные остались практически неизменными. Таким образом, представляется вполне допустимым выводы, полученные при анализе выборки в 87 скульптур, распространять на всю совокупность кремнёвых изображений.
Для исследуемой выборки было проведено определение взаимовстречаемости характеризующих её признаков. Анализ производился по девяти из одиннадцати упомянутых выше признаков (признаки №4 и №11 оказались нехарактерными для данной выборки). Результаты представлены в виде матрицы (Таблица 19).
Сравнительный анализ выборок зооморфных изображений по районам наибольшей концентрации
Кремнёвые скульптуры были представлены в виде вариационных рядов по большему и меньшему измерению, по пропорции. Наблюдения над взаимосвязью пропорции изображений с их большим и меньшим измерениями позволяют отметить, что в совокупности кремнёвых скульптур с увеличением длины (высоты) или ширины (высоты) пропорция изделий у большинства практически не изменяется. Это может свидетельствовать о существовании устойчивой традиции в передаче форм изображений, ведь даже с увеличением их в размерах общая форма остается неизменной.
Костяные и роговые изображения также были представлены в виде вариационных рядов по длине и высоте. При сравнении выделенных групп по большему измерению (длине/высоте) выяснилось сходство размеров большей части костяных и кремнёвых изображений. Костяные изделия по наличию элементов крепления с большой вероятностью определяются как подвески-нашивки, поэтому можно предположить, что в ряде случаев и кремнёвые скульптуры имели сходное функциональное назначение.
Наблюдения над взаимосвязью величины угла наклона головы относительно шеи и длины костяных изображений позволили выявить некоторые закономерности: при длине до 8,2 см угол наклона больше 142, а от 8,3 см - меньше 146. Видимо, это связано с разным функциональным назначением изображений: первая группа представлена подвесками нашивками, вторая - ретушерами.
Распределение показателей угла наклона головы и высоты костяных изображений показало наличие корреляционной связи между ними: у основной массы изображений при увеличении высоты угол наклона головы относительно шеи уменьшается. Возможно, что это связано с технологическими особенностями изготовления костяных изображений из заготовок разного размера.
Данные, полученные в результате сравнительного анализа совокупностей признаков кремнёвых скульптур (место расположения ретуши, полнота ретуширования и размер) по выделенным пяти районам, существенно дополнили и скорректировали информацию обо всей совокупности зооморфных изображений.
Степень сходства кремнёвых скульптур оказалась выше, чем всей совокупности зооморфных изображений. Видимо, это подтверждает предположения исследователей о том, что они относятся к достаточно узкому хронологическому периоду и/или создавались родственными группами населения.
Вероятно, Валдайский район можно было бы включить в один локальный вариант с Верхневолжским, Нижнеокским и Окско- Клязьминским, т.к. степень сходства кремнёвых скульптур у этих районов очень высока, но полное отсутствие изображений из кости на памятниках Валдайского района не позволяет этого сделать. Скорее всего, это связано вообще с плохой сохранностью изделий из кости в культурных отложениях на Валдайской возвышенности.
Особое место зооморфных изображений Средневолжского региона, их отличия, некоторая «самобытность», подтверждаются данными анализа, в том числе и кремневой скульптуры. Например, только здесь встречаются изделия из сланца, песчаника, кварцита, изображения птиц и рыб в виде ромба, нанесенных зубчатым штампом и т.д. Возможно, это своеобразие объясняется некоторой удаленностью Средневолжского района от основной территории распространения зооморфных изображений (Верхневолжский, Окско-Клязьминский, Нижнеокский районы) и возможными контактами средневолжского населения со своими южными соседями, населявшими лесостепные районы Южного Предуралья и Среднего Поволжья.
По нашему мненшо, традиция изготовления;зооморфных изображений формировалась изначально на довольно обширной территории, т.к. ареал ее распространения выходит далеко за пределы; изучаемой зоны. Несомненно, предметы имели определенные сходные: черты,, т.к. создавались населением со сходными духовными представлениями, что является в определенной степени следствием ведения одинакового типа хозяйства, обусловленного проживанием в схожих природных условиях. С увеличением численности населения, с усилением контактов между различными группами (обменные, брачные связи, миграции) ареал бытования этих изображений расширялся; возможно, встречаясь, их создатели заимствовали друг у друга новые приемы, технологии, сюжеты. К периоду позднего неолита - энеолита, когда отмечается пик бытования зооморфных изображений, сходств между ними стало намного больше, чем различий, и вероятно только в этот период можно говорить о полностью сложившейся зооморфной традиции.
Некоторые исследователи отмечают, что характерный для лесов умеренного пояса хозяйственно-культурный тип охотников-рыболовов- собирателей сложился в основных чертах уже в раннем мезолите (Жилин, 2002). В дальнейшем он поступательно развивался на северо-западе и в центре лесной зоны Восточной Европы до среднего неолита без каких-либо кризисных явлений. Увеличение плотности населения, наблюдаемое в позднем неолите, привело к трансформации этого хозяйственно-культурного типа в сторону большей оседлости, что хорошо видно на материалах, например, волосовской культуры. В частности, это проявляется в изменении диеты, прослеженном по костям погребенных в энеолитических могильниках Волго-Окского междуречья (Козловская, 1996). Об этом же говорят капитальные долговременные жилища, остатки крупных стационарных рыболовных сооружений и многие другие черты оседлого быта, отсутствующие в памятниках мезолита и раннего-среднего неолита рассматриваемой территории (Жилин, 2004. С. 80).
Происходящие хозяйственные и социальные изменения, естественно, отражались и на существовавшей зооморфной традиции, что хорошо фиксируется на изучаемом нами материале, ведь пик эволюции зооморфизма, .согласно полученным нами данным, как раз приходится на волосовскую культурно-историческую общность. Традиция прерывается с приходом на территорию Верхнего и Среднего Поволжья на рубеже III — П тыс. до н. э. фатьяновских племен, в результате чего происходит смена хозяйственно- культурного типа: развивается комплексное хозяйство (животноводство, охота, рыболовство, собирательство) с главенствующей ролью животноводства.
Как было отмечено выше, ареал распространения зооморфной традиции выходит далеко за пределы изучаемой территории, поэтому дальнейшая перспектива исследования - это рассмотрение всего массива зооморфных изображений лесной зоны Восточной Европы эпохи мезолита- неолита-энеолита в рамках предлагаемой методики. Темой научных изысканий может стать и эволюция зооморфизма в искусстве более поздних эпох на рассматриваемой территории, ведь отголоски старых традиций можно заметить в фатьяновских, дьяковских и средневековых финно- угорских древностях. Апробированную методику можно применить для анализа больших массивов зооморфных изображений, например, изделий урало-сибирского культового литья, скифского звериного стиля и др.
