Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Истоки идеи пакистанской нации: этнорегионализм versus мусульманская общность в Британской Индии (первая половина XX в.)
1. Особенности формирования мусульманской общины Индостана и понятия идентичности индийских мусульман 64
2. Предпосылки политической консолидации провинций мусульманского большинства 88
3. Создание «теории двух наций» как основы будущего мусульманского государства 113
Глава II. Поиски оптимальной модели государственной идеологии в Пакистане на базе «теории двух наций» (конец 40-х - начало 70-х гг. XX в.)
1. Проблема конституционного оформления идеи пакистанской нации в период становления государственности 133
2. Представление о национальном единстве в условиях авторитарного правления 158
Глава III. Политика «исламизации» как способ укрепления пакистанской национальной идентичности (70-80-е гг. XX в.)
1. Идейное содержание концепции «исламского социализма» 181
2. Построение исламской социально-политической системы в рамках «шариатизации» пакистанского общества 200
Глава IV. Борьба за либерализацию пакистанского общества как основу идеи национального единства (конец 80-х гг. XX в. - начало XXI в.)
1. Идея пакистанской нации в период функционирования партийно-парламентской системы 220
2. Концепция «просвещенной умеренности»: ее предыстория и особенности 239
Заключение 258
Библиография 268
Приложения 304
- Особенности формирования мусульманской общины Индостана и понятия идентичности индийских мусульман
- Проблема конституционного оформления идеи пакистанской нации в период становления государственности
- Идейное содержание концепции «исламского социализма»
- Идея пакистанской нации в период функционирования партийно-парламентской системы
Введение к работе
Постановка проблемы. Среди стран южноазиатского региона Пакистан занимает особое место. Данное государство, географически и исторически являющееся частью Южной Азии, в конфессиональном отношении тяготеет к странам исламского мира - этим обусловлена уникальность его общественно-политической традиции. При этом в Пакистане, являющемся полиэтническим государством, с момента его образования существовало сразу несколько концепций, по-разному трактующих понятие пакистанской национальной идентичности.
Формирование Пакистана в 1947 г. стало реализацией идеи мусульманской государственности в Южной Азии - идеи, впервые озвученной лишь в 1930 г. и не имевшей к моменту образования Пакистана проработанной теоретической базы. В Пакистане трансформация понимания национальной идентичности происходила непрерывно с момента его возникновения: этого требовала (и требует) борьба за национальное единство против этнорегиональных движений. В этой борьбе государственные власти и выступающая за единство страны общественно-политическая элита были вынуждены прибегать к самым разнообразным аргументам. Содержание идеи национальной идентичности изменялось в зависимости от политической и экономической конъюнктуры конкретного исторического периода. Анализ эволюции понятия «пакистанская нация» в историческом контексте позволяет определить вектор его будущих изменений. То, что такие изменения последуют, очевидно из современного положения дел, поскольку существующие в стране проблемы свидетельствуют о незавершенности национальной интеграции.
Острота межэтнических противоречий в Пакистане, отсутствие общепризнанной концепции национальной целостности в условиях как внешне-, так и внутриполитической нестабильности, определяют значимость данного исследования, основой которого является анализ эволюции идеи пакистанской национальной идентичности.
Научная актуальность темы диссертации обусловлена тем, что в процессе развития государства Пакистан вопрос о сущности понятия пакистанской национальной идентичности всегда имел жизненно важное значение, и до настоящего времени остается ключевым фактором внутриполитической нестабильности.
Центробежные движения среди крупных пакистанских этносов - прежд/ всего пуштунов, белуджей и синдхов - являются постоянной угрозой единств страны, что делает проблему определения сути понятия «пакистанская националь ная идентичность» злободневной и актуальной.
К непрекращающимся с момента образования Пакистана зтнонациональньїі движениям в настоящее время прибавился исламский фундаментализм, одним и проявлений которого стала террористическая деятельность на территории странь целого ряда экстремистских организаций. Деятельность этих организаций, призы вающих к отказу от национальной идентичности в пользу панисламской, вновь ак туализирует вопрос о том, что собой представляет пакистанская нация и какое on ределение национальной идентичности может быть противопоставлено центро бежным тенденциям. Данная диссертационная работа способствует поиску путе решения этого вопроса, а также позволяет оценить конструктивный потенциал су шествующих в настоящее время концепций пакистанской национальной идентич ности.
Выявление исторических условий, в которых происходила эволюция иде пакистанской национальной идентичности, и причин, инициировавших этот про цесс, даст возможность реально оценить перспективы сохранения Пакистана ка единого государства.
Цели и задачи исследования. Основной целью, поставленной в работе, явля ется комплексный анализ эволюции идеи национальной идентичности в Пакистане а также выявление особенностей и закономерностей, присущих этому процессу.
Исходя из поставленной цели, в настоящей работе ставятся задачи: 1) опре делить социально-экономические и этнолингвистические особенности мусульман ской общины Индостана, обусловившие характер будущей пакистанской государ ственности; 2) выявить и сопоставить концепции ведущих общественно политических деятелей Британской Индии относительно дальнейшего развит мусульманской общины и возможности образования самостоятельного мусульман ского государства; 3) проследить, каким образом разнообразие трактовок идеи Па кистана, способствовало ее утверждению в провинциях Британской Индии с му сульманским большинством населения; 4) выявить, какого рода факторы и какил образом оказывали воздействие на представления о пакистанской национально
идентичности после формирования мусульманского государства; 5) проследить, как эволюционировали в Пакистане представления о понятии «нация»; 6) определить возможные пути дальнейшей эволюции идеи национальной идентичности в контексте государственного развития Пакистана.
Хронологические рамки. В диссертации рассматриваются периоды формирования представлений о мусульманском государстве в Южной Азии и государственного развития Пакистана. Нижним рубежом являются 30-е гг. XX в., когда идея создания мусульманского государства в Индостане обретает политическое звучание. В качестве верхнего рубежа принимаются парламентские выборы в Пакистане, состоявшиеся в феврале 2008 г. и ознаменовавшие восстановление в стране гражданского правления. Выход за указанные хронологические рамки может быть обусловлен комплексностью рассматриваемых процессов, необходимостью проследить их истоки и обозначить перспективы дальнейшего развития.
Географические рамки. Географические рамки диссертационного исследования ограничены государством Пакистан, которое было образовано в 1947 г. и соединило в себе часть территории Британской Индии и княжеств. Необходимо отметить, что между Пакистаном, Индией и Китаем остается неразрешенным вопрос о территории бывшего княжества Джамму и Кашмир; также сохраняются противоречия, связанные с демаркацией афгано-пакистанской границы, которая разделяет между двумя государствами район с преимущественно пуштунским населением. Данные проблемы, однако, выходят за рамки диссертационного исследования и рассматриваются только с точки зрения их влияния на идейную жизнь пакистанцев.
Первоначально в состав Пакистана входили две провинции - Западная и Восточная. Последняя из них в результате этнонационального движения бенгальцев за образование собственного государства в 1971 г. была преобразована в Народную республику Бангладеш. В настоящей работе освещаются процессы, имевшие место в Восточном Пакистане как составной части Пакистана; проблемы независимого развития государства Бангладеш выходят за рамки данного исследования.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является идея национальной идентичности в Пакистане - то есть представления о политическом, территориальном, культурном, этническом и религиозном облике пакистанской нации.
Важная особенность объекта исследования заключается в том, что идея национальной идентичности является продуктом субъективного мышления, в связи с чем включает в себя как научно обоснованные, так и сугубо умозрительные концепции.
Необходимо принимать во внимание также тот факт, что идея национальной идентичности - кестатичное явление, которое складывается через формулирование национальной идентичности правящим режимом, оппозиционными политическими силами и общественным мнением. Проводники идеи национальной идентичности, как и она сама, зависят от целого ряда внутренних и внешних факторов и, соответственно, существуют в постоянном развитии. Изменения в одном из компонентов этого механизма влекут за собой перестройку всей системы формулирования национальной идентичности - отсюда следует изменчивость идеи национальной идентичности.
Предметом исследования являются основные этапы и особенности трансформации идеи пакистанской национальной идентичности.
Научная новизна работы определяется тем, что при всем обилии публикаций по проблематике пакистанской нации, данное исследование концентрирует внимание на идее пакистанской национальной идентичности как общественно-политическом феномене, трансформации которого происходили на разных исторических этапах под воздействием как внутренних, так и внешних факторов.
Новизна диссертации заключена также в системном и комплексном подходе к проблеме трансформации идеи национальной идентичности в Пакистане. Широкие хронологические рамки дают возможность проследить, какое влияние на данный процесс оказывало изменение политической конъюнктуры, выразившееся в переходах от периодов гражданского правления к периодам военного и наоборот. Исследование процессов национального развития Пакистана является одним из важнейших направлений отечественного и зарубежного востоковедения, и многие связанные с этим фундаментальные теоретические проблемы успешно решаются в
науке усилиями нескольких поколений ученых. В то же время, идейная борьба вокруг понятия «пакистанская нация» требует детального рассмотрения. В данном диссертационном исследовании специально изучается идейное содержание этого понятия, а также причины и содержание изменений, сопровождавших эволюцию идеи национальной идентичности в Пакистане.
Характер исследования позволяет составить представление о том, какого рода внутренние и внешние вызовы необходимо было преодолевать Пакистану на разных исторических этапах для сохранения национальной целостности. При этом важно учитывать, что если внутренние вызовы (прежде всего, со стороны этнических движений) оказывали исключительно деструктивное воздействие на единство Пакистана, то внешние вызовы, угрожающие Пакистану как государству, зачастую имели обратный эффект.
Исследование процессов национального развития Пакистана является одним из важнейших направлений отечественного и зарубежного востоковедения, и многие связанные с этим фундаментальные теоретические проблемы успешно решаются в науке. В то же время, идейное содержание понятия «пакистанская нация» остается слабо освещенным в научной литературе. В данном диссертационном исследовании впервые специально изучаются причины и содержание изменений, сопровождавших эволюцию идеи национальной идентичности в Пакистане.
Новизна данной работы состоит также в разноплановости использованных источников и обилии источников на языке урду, ряд которых впервые введен в научный оборот.
Научно-практическая значимость исследования. Научно-практическая значимость работы состоит в том, что её теоретические положения, а также сделанные в ней оценки и выводы позволяют наметить новые направления дальнейших исследований национальной идентичности не только в Пакистане, но и в других странах афро-азиатского региона.
Содержащийся в исследовании фактический материал может быть привлечен при написании обобщающих работ по межэтническому и межконфессиональному взаимодействию, пакистанской тематике, а также по истории и культуре стран южноазиатского региона. Он может быть использован в учебном процессе на исторических факультетах и в учебных заведениях востоковедного профиля при
чтении общих курсов, связанных с историей афро-азиатского региона в новое и новейшее время, а также с историографией, источниковедением, историей общественно-политической мысли, при разработке программ, учебников и учебных пособий для изучающих историю Востока, а также при составлении справочных и энциклопедических изданий.
Материалы диссертации могут быть использованы в практической работе государственных учреждений, национальных и международных организаций для прогнозирования на научной основе хода развития политических процессов в Пакистане.
В силу культурно-исторических особенностей пакистанского общества и геостратегического положения Пакистана полученные результаты исследования представляют интерес как для специалистов по Южной Азии, так и для ученых, изучающих страны распространения ислама и локальные мусульмансюїе общины по всему миру, в том числе в России и странах СНГ.
Апробация работы. Отдельные аспекты исследования были изложены в докладах на конференциях Института востоковедения РАН (2008 г.), Института стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (далее ИСАА МГУ, конференции «Ломоносовские чтения» в 2009, 2010 гг.) и Российского университета дружбы народов (2010 г.).
Основные выводы диссертации опубликованы в трех статьях автора в изданиях, включенных в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных результатов докторских и кандидатских диссертаций, а также в сборниках тезисов научных конференций «Ломоносовские чтения» и «Мир ислама: история, общество, культура».
Главные положения исследования апробированы в рамках лекционных курсов и семинарских занятий по дисциплинам «История Южной Азии в Новое время», «История Южной Азии в Новейшее время» и спецкурса «Становление идеи мусульманской государственности в Южной Азии (на примере Пакистана)» на историческом отделении ИСАА МГУ.
Результаты работы обсуждались в ходе научных заседаний кафедры истории Южной Азии ИСАА МГУ.
Методология исследования. Проблемно-хронологический принцип исследования предполагает обращение к целому ряду методов исторического исследования, а именно: методу терминологического анализа, хронологическому, статистическому, методу биографического анализа и методу ситуационного анализа.
Методологическую основу диссертации составили фундаментальные теоретические труды по истории, политологии и общественной мысли, общетеоретические работы по проблемам афро-азиатских обществ, а также работы, посвященные проблеме национальной идентичности и общественно-религиозной мысли в Южной Азии и на Ближнем Востоке. Решение поставленных в диссертационном исследовании задач требует обращения к трудам, посвященным общетеоретическим проблемам национализма. Особого внимания заслуживают работы Б. Андерсена, Э. Геллнера и Э.Смита, разработавших научный подход к таким понятиям, как «нация» и «национальная идентичность». Важное значение для осмысления проблемы национальной идентичности имел анализ существующих в обществознании концепций, который приводится в работах А.В. Тишкова. Данный исследователь выявляет, какое воздействие на целостность нации оказывают этнические, региональные и религиозные различия, а также характер общественных устройств и политических режимов.
Первостепенное значение в формировании авторского методологического подхода к исследованию принадлежит трудам отечественных исследователей Л.Б. Алаева, В.Я. Белокреницкого, А.Д. Воскресенского, Ю.В. Ганковского, Л.Р. Гордон-Полонской, И.Д. Звягельской, А.А. Игнатенко, Б.И. Клюева, С.А. Кириллиной, А.А. Куценкова, Р.Г. Ланды, З.И. Левина, А.В. Малашенко, В.Н. Москаленко, В.В. Наумкина, Л.И. Рейснера, А.А. Симонии. Среди зарубежных ученых, труды которых повлияли на методологию диссертации, необходимо назвать Клиффорда Гирца (США), Стивена Филипа Коэна (США), Жиля Кепеля (Франция), Свена Гуннара Симонсена (Норвегия), Шафика Али Хана (Пакистан). Содержащиеся в данных исследованиях обобщающие положения и суждения концептуального характера послужили важными ориентирами при изучении эволюции идейного содержания понятия «пакистанская нация».
Источники. Исследование вопросов, поднятых в данной работе, потребовало обращения к широкому кругу нарративных и документальных материалов. Ос-
иовными источниками законодательного характера, задействованными в данном исследовании, являются конституции Пакистана (1956 г., 1962 г. и 1973 г.), каждая из которых отражала разные этапы эволюции политической культуры. Отдельную группу законодательных источников составляют резолюции, декреты, указы и конституционные поправки, принятые как военными, так и гражданскими режимами и дающие представление о развитии Пакистана в периоды действия этих режимов.
Основополагающим документом пакистанской государственности является «Резолюция о целях» (1949 г.) ставшая преамбулой ко всем трем конституциям Пакистана. Значительный интерес представляют президентские указы № 3 (1979 г.) и № 14 (1985 г.), а также законопроекты девятой и пятнадцатой конституционных поправок, отражающие меры по приведению жизни страны в соответствие с принципами Корана и Сунны.
Важной категорией источников, в которых отражено представление политических сил страны о пакистанской национальной идентичности, являются программы и манифесты политических партий Пакистана - Мусульманской лиги Пакистана, Пакистанской народной партии, Пакистанской мусульманской лиги Наваза Шарифа, Пакистанской мусульманской лиги Каид-и Азама, «Авами лиг» («Народная лига»), «Джамаат-и ислами» («Исламское общество»), «Авами нешнл парти» («Народная национальная партия»), «Мутахида кауми мувмент» («Объединенное национальное движение»). На основании сравнительного анализа документов данных партий можно сделать вывод, что все эти организации отстаивали свой образ пакистанской нации, по-своему истолковывая идеи философа Мухаммеда Икбала и отца-основателя Пакистана Мухаммада Алк Джинны.
Важную группу источников составляют носители статистической информации: переписи населения и публикации результатов Еыборов. Содержащиеся в них сведения дают представление об объективном положении дел в мусульманских общинах Британской Индии, а позднее в независимом Пакистане.
При написании диссертации был задействован широкий круг печатных и электронных периодических изданий, выходящих в Пакистане и других странах и составляющих отдельную группу источников. В данной работе были использованы пакистанские газеты ка английском языке («Дейли ньюс», «Ньюс интернешнл»,
«Доон», «Нейшн») и языке урду («Джанг», «Наваи вакат», «Дейли умма»). В исследовании были привлечены также СМИ Великобритании, Индии, России.
Огромную ценность для диссертационного исследования представляют выступления, интервью и публикации общественно-политических деятелей, прямо или косвенно затрагивающие проблему пакистанской национальной идентичности.
Представление об уникальности мусульманской общины Индостана, её внутреннем единстве и культурно-исторической самобытности развивали в своих рассуждениях Сайид Ахмад Хан и Мухаммад Икбал. Ценнейшая информация о том, какой смысл первоначально вкладывался в понятие «пакистанская нация», содержится в выступлениях и публикациях Мухаммада Али Джинны и Лиаката Али Хана. Особое место среди публицистических источников занимают труды противников образования Пакистана: с одной стороны, приверженцев общеиндийского национализма (Мохандас Карамчанд Ганди, Джавахарлал Неру, Абул Калам Азад), а с другой - исламских фундаменталистов (Абул Ала Маудуди).
Уникальным публицистическим источником является работа Мухаммада Асада «Принципы государственности и управления в исламе», в которой автором было детально разработано представление о пакистанском идеале мусульманского государства. Данная тема получила развитие также в работах Каусара Ниязи и Мухаммада Кхалиуллы.
Для исследования этой проблемы крайне продуктивным оказхчось привлечение мемуаров, дневников и интервью лидеров этнорегиональных движений, среди которых - Мир Ахмад Яр Хан Балуч и Шейх Муджибур Рахман.
Большой интерес для диссертационного исследования представляют выступления, интервью и эссе пакистанских лидеров: Мухаммада Айюб Хана, Зульфика-ра Али Бхутто, Мухаммада Зия-уль-Хака, Беназир Бхутто, Наваза Шарифа и Пер-веза Мушшарафа.
В работе над диссертацией большое внимание было уделено автобиографическим произведениям сторонников общеиндийского национализма (М.К. Ганди, Дж. Неру); пакистанских гражданских политиков (З.А. Бхутто, Б. Бхутто); представителей военной элиты (Фаиза Али Чишти, Мухаммада Рафика Догара, Халида Махмуда Арифа); военных администраторов (М. Айюб Хана, П. Мушаррафа).
Историографический обзор. Проблемы, связанные со становлением и функционированием пакистанской национальной идентичности, в разное время привлекали внимание как зарубежных, так и отечественных исследователей. В настоящем исследовании мы руководствуемся проблемно-хронологическим подходом, в связи с чем историографические труды сгруппированы в соответствии с их тематическим содержанием. Исходя го этого принципа, мы выделяем комплексные работы по истории Востока и Южной Азии как его составной части; работы общего характера по истории Индии; работы общего характера по истории Пакистана; труды, посвященные развитию Пакистана в конкретный исторический период; биографии общественно-политических деятелей; исследования отдельных концепций пакистанской национальной идентичности; работы по развитию и национальной интеграции проживающих в Пакистане этносов; труды, посвященные языковой проблеме в Пакистане.
Важнейшими работами обобщающего характера являются пятый и шестой тома коллективной монографии «История Востока» (под ред. Р.Г. Ланды и В.Я. Бе-локреницкого), в которых вьивляются особенности развития афро-азиатского мира в новейший период. Вопросам становления национальной идентичности и связанным с этим конфликтам посвящен сборник «Южная Азия: конфликты и компромиссы» (под ред. Е.Ю. Ваниной и А.А. Куценкова), а также сборник «Глобализация и поиски национальной идентичности в странах Востока» ( под ред. Л.Б. Алаева и Л.М. Ефимовой). Широкий спектр проблем южноазиатского региона затрагивается в коллективных монографиях «Этничность и национальное строительство в Южной Азии» под редакцией У. Паднис и «Невыполненная программа: национальное строительство в Южной Азии» под редакцией М. Хасана и Н. Наказато.
Поскольку на протяжении длительного времени Индия и Пакистан представляли собой единое государство, постольку особый интерес представляют исследования, посвященные истории Индии. К числу таких исследований относятся обобщающие труды отечественных авторов «Новая история Индии» (под редакцией К.А. Антоновой, Н.М. Гольдберга и A.M. Осипова), «Новейшая история Индии» (под редакцией В.В. Балабушевича и A.M. Дьякова) и «История Индии» (авторами которой являются Л.Б. Алаев, А.А. Вигасин и А,Л. Сафронова); исследования отечественных индологов Э.Н. Комарова, Г.Г. Котовского, А.А. Куценкова, СИ. Лу-
нева, Ф.Н.Юрлова, Е.С. Юрловой, посвященные конкретным политическим проблемам современной Индии; работы западных авторов Дж. Кея и С. Уолперта; а также труды индийских исследователей П. Чаттерджи и В.Б. Кхилкарни.
Большое значение для понимания исторического контекста, в котором осуществлялось теоретическое и практическое моделирование пакистанской нации, имеют комплексные работы по истории Пакистана: авторские монографии «История Пакистана» Ю.В. Ганковского и Л.Р. Гордон-Полонской, «История Пакистана. XX век» В.Я. Белокреницкого и В.Н. Москаленко, «Пакистан: экономические диспропорции и региональная политика государства» И.В. Жмуйды, М.Ю. Морозовой и Шаха Наваза, а также вышедшие под общей редакцией Ю.В. Ганковского исследования «Пакистан: История и экономика», «Пакистан. Справочник» и «Энциклопедия Пакистана». Подробный анализ социального, этнического и конфессионального состава населения Пакистана, крайне важный для осмысления государственной политики в сфере национального строительства, представлен в трудах Ю.В. Ганковского «Народы Пакистана (Основные этапы этнической истории)», «Национальный вопрос и национальные движения в Пакистане». Большой интерес представляют также статьи В.Я. Белокреницкого, дающие объяснение протекающим в Пакистане политическим и религиозным процессам. Особенности политической жизни Пакистана на всем протяжении его существования отражены в монографиях и статьях О.В. Плешова. Комплексный анализ истории Пакистана представлен в работах И. Тэлбота и С.Ф. Коэна.
В качестве отдельного направления в пакистановедении, дающего представление об особенностях пакистанской идентичности в тот или иной исторический период, можно выделить исследования, посвященные конкретным этапам развития Пакистана. Большое внимание истории мусульман Индостана и идейным течениям, существовавшим в их среде во времена британского правления уделяется в работах М. Ашрафа, Л. Бахадура, СМ. Икрама, X. Сайеда, Ф. Шейх. Проблемы раздела Британской Индии и определения государственной принадлежности конкретных территорий стали предметом отдельных исследований К. Бакстера, П.Р. Брасса, В.П. Кашина, М.Ю. Крысина, Н.В. Мелехиной и Т.Л. Шаумян. Развитие Пакистана в первые десятилетия после образования государства подробно описывают К.К. Азиз, Р. Джахан и Р. Мур. Процесс так называемой «исламизации» в Пакистане,
происходившей в 1970-е-1980е гг., стал объектом исследований О.В. Плешова, В.В. Кравченко, Р.Г. Саухни, Концептуальное наполнение понятия «национальная идентичность» на современном этапе пакистанской истории явшіось объектом исследований Хасана Аскари Ризви и Ш.Р. Хана.
Важное исследовательское направление представлено публикациями, в которых комплексно отражено развитие отдельных концепций национальной идентичности - «теории двух наций», концепции «исламизации», концепции «просвещенной умеренности». О «теории двух наций», ставшей основанием для создания Пакистана, рассуждают Л. Зиринг, Ш.А. Хан, М. Махмуд. Концепция «исламизации» подвергнута комплексному анализу в работах А. Сайеда, Т. Халида, К. Бахадура, А. Али, Дж. Икбала и М. Аслам. О концепции «просвещенной умеренности» подробно писали О.Б. Джонс, М. Ахмад, Ф. Шейх, X. Хан.
Особое значение для исследования этнорегионального фактора в движении за создание мусульманского государства имеют работы Ю.В. Ганковского, в которых автор анализирует состав пакистанской элиты и межэтнические отношения в рамках единого государства. Комплексное исследование исторического развития наиболее крупных пакистанских этносов и проблемы их интеграции в пакистанское общество содержится в работах В.Ф. Агеева, Ю.Н. Паничкина, Ю.В. Босина, М.Г. Пикулина, Уго Фабиетти, М.Ш. Бхатти, Л. Канвал, С.С.Харрисона и Д. Гил-мартина.
Особенности формирования мусульманской общины Индостана и понятия идентичности индийских мусульман
Созданию государства Пакистан, сформированного в 1947 г. на территории бывшей Британской Индии, предшествовало формулирование идеи пакистанской национальной идентичности, абсорбировавшей интересы вошедших в Пакистан общностей. Данная идея, однако, с момента своего возникновения имела большое количество интерпретаций, и ее неоднозначность во многом предопределила те политические, конституционные и социально-экономические трудности, с которыми Пакистан столкнулся в ходе независимого развития. Пакистанские политики и ученые, на разных исторических этапах занимавшиеся толкованием идеи национальной идентичности, выдвигали и продолжают выдвигать на этот счет самые разные гипотезы. Однако общим основанием для их теорий служит убеждение в существовании такой категории, как пакистанская нация, прообразом которой признается мусульманская община Индостана. Таким образом, анализ идеи пакистанской национальной идентичности и динамики ее развития возможен только через осмысление истории формирования мусульманской общности в Южной Азии.
Наиболее характерными особенностями, свойственными мусульманской общине Индостана, являются неодновременность прибытия последователей ислама в разные районы субконтинента и значительная по времени продолжительность процесса формирования общины. Данный процесс охватывает период от начала VIII до конца XIX в, и важно подчеркнуть, что практически каждая переселяющаяся в Индию группа мусульман осваивала этнически и религиозно совершенно чуждую для себя зону, по-своему уживаясь в ней и привнося не только свои религиозные воззрения, но и свой характерный социально-бытовой уклад. В связи с этим кажется целесообразным при рассмотрении истории складывания локальных составляющих мусульманской общины учесть не только хронологические и географические, но и этнокультурные параметры. Руководствуясь данным принципом, ряд исследователей выделяет для Индии три общих типа исламской культуры, различие между которыми строится на том, кем был принесен ислам в конкретный регион и в какую сферу деятельности были по преимуществу вовлечены местные мусульмане - торгово-ростовщические операции, рыболовство или сельское хозяйство . Соответственно, речь идет о Бомбее с примыкающей к нему зоной; Малабар-ском побережье; княжестве Хайдарабад и области северной Индии. Последняя, в свою очередь, складывается из северо-западного и собственно северного района: проживавшее там население, хотя и принимало ислам при одинаковых обстоятельствах (то есть в результате завоевания), однако в силу своего происхождения и культурных особенностей по-разному восприняло новое учение.
Зоной наиболее раннего распространения ислама в Индии стало Ма-лабарское побережье. Первыми мусульманами, появившимися здесь, стали в VII-VIII вв. арабские купцы. Их контакты с местными жителями привели к обращению в ислам суннитского толка части населения Малабара, преимущественно неприкасаемых индусов, которых привлекало постулируемое исламом равенство, а также материальное благополучие арабских пришельцев. Среди мусульманских общностей, которые, по собственному убеждению, обязаны своим переходом в ислам арабским торговцам, наиболее крупной в XIX в. были мопла (мапилла). Однако в силу своего низкого социального статуса (это, как правило, были деревенские жители -рыбаки и мелкие арендаторы), а также того, что при обращении в новую религию они сохранили значительную часть индусских обычаев и ритуалов, мопла играли крайне незначительную роль в общеиндийской мусульманской общине. Жители других областей, формально являвшиеся их единоверцами, подчас не воспринимали мопла как мусульман вообще, а уж тем более как равных себе.
Гораздо большим влиянием обладали шииты, массовое переселение которых из Ирана в западную Индию происходило с IX по XVI вв. Характерной чертой шиитских орденов являлось то, что они традиционно образовывали замкнутые группы, не стремившиеся к прозелитизму и сохранявшие свою культурную самобытность и этническую однородность. Соответственно, их конфликты с местным населением, равно как и случаи принятия извне новых членов, были довольно редки. К шиитам-исмаилитам принадлежали три виднейшие торговые общины Бомбея - ме-маны, ходжа и бохра, которые благодаря своему успешному занятию коммерцией обладали значительным экономическим влиянием в регионе, а также отличались высоким уровнем образования и социальной активностью. В силу этого они тяготели к участию в политике, что предопределило их ключевую роль в движении общеиндийской мусульманской солидарности. Важно отметить, что при своей влиятельности, которая распространялась на всю северо-западную Индию, последователи ислама в Бомбейской провинции были в меньшинстве (по данным переписи 1881 г. их насчиты-валось 25 млн. 615 тыс. чел., или 16,4% всего населения провинции). Острое ощущение себя религиозным меньшинством, наряду с развитым самосознанием, предопределило тот факт, что именно в этом регионе раньше всего сформировалась убеждение в необходимости общемусульманского единства для отстаивания своих интересов.
Особые отличительные черты присущи мусульманам северозападной Индии, а именно Северо-западной пограничной провинции (СЗПП), Белуджистана и Синда. Тот факт, что в этой зоне мусульмане есть в числе практически всех этносов, а большинство этнических групп вообще являются моноконфессиональными, имеет вполне конкретное историческое обоснование. Население этих регионов было обращено в ислам в ходе ранних этапов мусульманского завоевания, то есть в первые десятилетия VIII в. На протяжении десяти веков области северо-западной Индии находились под контролем мусульманских правителей, которые предоставляли обращенным в ислам различные привилегии. На территориях СЗПП и северного Белуджистана, где переход в ислам был практически повсеместным, мусульманами становились местные полукочевые племена. Они были этнически близкородственны, однако в силу замкнутого и обособленного друг от друга образа жизни эти народы, даже приняв общую религию, не превратились в сплоченную общность. Таким образом, хотя и этнически, и религиозно эта часть северо-западной Индии была однородна, автономный полукочевой образ жизни препятствовал выработке у населения общемусульманского самосознания, а в дальнейшем и ведению согласованной борьбы за свои права.
В качестве самобытной зоны распространения ислама в Индии можно выделить также широкий пояс северных районов: он включает в себя Панджаб, Соединенные провинции, Бихар, Ориссу, Бенгалию и Ассам. Здесь насаждение ислама, как и в предыдущем случае, осуществляли завоеватели, и временной период был, опять же, значительным: с конца XII в. и вплоть до утверждения в начале XVIII в. власти англичан. Население данных районов составляли по преимуществу крестьяне-индусы из низших каст, которые, принимая ислам, переносили в него весь комплекс своих традиционных обрядов и суеверий. Джавахарлал Неру дал точное описание мусульман Бенгалии: "Они делали ту же самую работу, жили той же жизнью, носили ту же одежду, говорили на том же языке. Индусы и мусульмане участвовали в праздниках друг друга, а некоторые празднования прово-лились сразу в обеих общинах. У них были общие народные песни". Численность мусульманского населения Ауда, Соединенных провинций, Бихара и Ориссы была ниже, чем в северо-западной Индии, и, что важно, оно было этнически размыто: мусульмане составляли до 16% практически каждой из проживающих в данной зоне народностей.
Особое внимание должно быть уделено североиндийской области Кашмир, население которой - кашмирцы - представляло собой особую этнокультурную общность. Массовое обращение кашмирцев, исторически являвшихся индусами, в ислам началось в XIV в.: в 1339 г. Кашмирская долина была завоевана афганским военачальником Шамсуддином Шахом Миром, основавшим Кашмирский султанат. С этого времени до начала XIX в. Кашмир оставался под властью мусульманских правителей, поощрявших обращение местного населения в ислам.214 Однако в 1819 г. Кашмир был завоеван сикхским правителем Рагокитом Сингхом, а в 1846 г. был объединен с княжеством Джамму, где правила индусская Династия До-гра. В результате возникло княжество Джамму и Кашмир, в котором мусульмане по данным переписи 1901 г. составляли 74,2%, индусы - 23,7%, а буддисты -1,2%.216
Проблема конституционного оформления идеи пакистанской нации в период становления государственности
Государственное развитие Пакистана в первое десятилетие после образования страны происходило в обстановке общей политической нестабильности. В период с августа 1947 г. по октябрь 1958 г. у власти сменилось четыре генерал-губернатора и семь премьер-министров. Процесс разработки и принятия конституции растянулся почти на девять лет, а уже через два года после ее утверждения в стране было введено военное положение, что означало прекращение деятельности гражданских органов власти и отмену основного закона страны. Трудности государственного строительства в Пакистане во многом отражали проблемы, связанные с процессом национальной интеграции
Развитие идеи пакистанской нации в конце 1940-х - начале 1970-х гг. характеризуется постепенным ослаблением консолидирующего потенциала «теории двух наций». Основная причина этого заключалась в том, что абстрактное представление о Пакистане как о совершенном мусульманском государстве, для жителей которого должны мусульманская идентичность первична, не соответствовало реальному облику пакистанского общества. Пытаясь воплотить это представление в жизнь, руководство страны столкнулось с целым рядом проблем, затруднявших выработку у граждан единообразной пакистанской идентичности.
Первые практические трудности на пути реализации «теории двух наций» возникли уже в ходе раздела территории Британской Индии и определения географических границ Пакистана. После принятия британским правительством решения размежевать Британскую Индию на два государства - индусское и мусульманское - и предоставить им статус доминиона, на первый план вышел вопрос о демаркации конфессионально неоднородных провинций Бенгалия и Панджаб. Решение о линии границы, разделяющей эти провинции между двумя государствами, было принято двумя соответствующими демаркационными комиссиями, действовавшими под председательством британского юриста Сирила Редклиффа. Примечательно, что сам С. Редклифф, на которого возлагалась вся ответственность за принятие решения, не принимал непосредственного участия в заседаниях этих комиссии и действовал на основании присылаемых ему отчетов. Деятельность демаркационных комиссий не освящалась в прессе, а составленный С. Редклиффом доклад был опубликован только семнадцатого августа - через два дня после принятия британским парламентом акта о независимости Индии. В период действия комиссий - то есть с восьмого июля по пятнадцатое августа - представители Всеиндийской мусульманской лиги никак не комментировали ее работу. Однако основные предложения относительно раздела Бенгалии и Панджаба, высказанные главами ВМЛ в мае-июне 1947 г., сводились к требованию включить в будущий Пакистан максимальную территорию, не отделяя от округов с преимущественно мусульманским населением немусульманские районы. Такой подход свидетельствует о частичном признании членами ВМЛ того факта, что национальную принадлежность не следует определять только по конфессиональным критериям, но важно учитывать также геополитические параметры. Однако несовпадение в ряде районов религиозных и геополитических границ еще больше усложнило проблему принадлежности отдельных территорий. В частности, бенгальские дистрикты Читтагонг и Кхулна, большинство населения которых составляли буддисты, вошли в состав Пакистана, в то время как преимущественно мусульманские дистрикты Муршидабад и Малда стали частью Индии. Причины, которыми в данных случаях руководствовалась демаркационная комиссия, были сугубо экономическими: по территории Муршидабада и Малды протекает река Хугли, без навигации по которой невозможно жизнеобеспечение оставшегося в Индии города Калькутты; с другой стороны, дистрикты Читтагонг и Кхулна были необходимы Пакистану для облегчения доступа в труднопроходимые районы Восточной Бенгалии через Бенгальский залив. Таким образом, ряд округов Панджаба и Бенгалии, вошли в состав Пакистана по геополитическим мотивам и не были идеологически связаны с этим государством.
Не менее важной проблемой, с которой столкнулось пакистанское руководство, была проблема миграции. Еще до создания Пакистана Му-хаммад Али Джинна, говоря о будущем государстве, неоднократно называл его «родиной» и «отечеством» индийских мусульман. Это позволяло подчеркнуть сущность Пакистана как территориально ограниченной мусульманской общины - «миллат», - оформленной в самостоятельное государство. В то же время, в словах Мухаммада Али Джинны звучал призыв к последователям ислама изо всех частей Индии переселяться в Пакистан, дабы «вести духовную, культурную, экономическую и политическую жизнь в соответствии с собственными принципами». В этой связи ряд исследователей проводят параллели между Пакистаном и Израилем, указывая на то обстоятельство, что оба эти государства были ориентированы на привлечение иммигрантов. Однако если в Израиле иммигранты составили большинство населения страны и оказались, таким образом, в относительно равных условиях, то в Пакистане к моменту его образования уже проживало около 70 млн.чел., из которых мусульмане составляли 74% (51,8 млн.чел.).415 В период с 1947 по 1951 г. в Пакистан переселилось около 8 млн. мусульман, преимущественно из северной Индии.416 Поскольку в силу оттока из страны немусульман численность населения Пакистана за эти годы практически не изменилась (то есть составляла 70,6 млн.чел),417 доля иммигрантов среди пакистанцев была сравнительно невелика (11,3%). Особое место среди них занимали переселенцы из Объединенных провинций, Центральных провинций, Бихара, Ориссы, а также Бомбея и Дели — то есть мусульмане, этнически не связанные с жителями пакистанских провинций.
Важно иметь в виду, что такие переселенцы из Индии, составившие около 5% пакистанцев, обладали собственным видением пакистанской нации, которое не совпадало с точкой зрения коренного населения. Как отмечают многие исследователи,419 среди иммигрантов из Индии было распространено представление о том, что, переезжая в Пакистан, они тем самым символически повторяют «хиджру» - переселение пророка Мухамма-да и его сторонников из Мекки в Медину, сыгравшее решающую роль в формировании и распространении ислама и создавшее условия для формирования первого мусульманского государства. Неслучайно мусульмане, прибывшие в Пакистан из разных районов Индии, использовали в качестве самоназвания слово «мухаджир», то есть дословно «совершивший хиджру». Таким образом они стремились подчеркнуть, что, подобно последователям пророка Мухаммада, совершили богоугодный поступок, пожертвовав своим материальным благополучием ради высших религиозных целей. В этой связи мухаджиры считали себя истинными поборниками исламских ценностей, и соответственно - более достойными статуса пакистанцев, чем местных жителей пакистанских провинций. Хотя большинство мухаджиров селились в провинции Синд (преимущественно в г. Карачи), однако изначально они не были привязаны к определенной пакистанской провинции. Мухаджирами, как правило, становились представители мусульманской элиты индийских провинций мусульманского меньшинства; они принадлежали к разным этносам и были объединены между собой только религией и языком (урду). Соответственно, с точки зрения «теории двух наций», именно мухаджиры представляли собой архетип пакистанца, поскольку их общепакистанская идентичность не ослаблялась наличием этнорегиональнои.
Однако коренные жители Панджаба, Бенгалии, Синда, Белуджистана и СЗПП, исторически принадлежавшие к соответствующим этнически целостным мусульманским общинам, оценивали пакистанскую нацию с иной точки зрения. Для них она представляла собой не просто идеальную мусульманскую общность, но содружество религиозно гомогенных этнокультурных целостностей, имеющих, помимо общегосударственных, и собственные локальные интересы. Обеспечение этих интересов представлялось невозможным в границах единой Индии; в новом же государстве, оно должно было стать приоритетной задачей.
Идейное содержание концепции «исламского социализма»
В результате образования Бангладеш Пакистан как государство, претендующее на национальную целостность, оказался в принципиально новых условиях. Победа бенгальского национализма имела комплексные последствия. В первую очередь, она свидетельствовала о том, что складывания единой пакистанской нации в соответствии с «теорией двух наций» не произошло; более того, был поставлен под сомнение принцип, на основании которого Пакистан создавался - историко-культурное единство мусульман Южной Азии. И поскольку этнорегиональные движения к тому моменту получили распространение не только в Восточной Бенгалии, но и в провинциях Западного Пакистана, постольку уязвимость идеологической базы в определении принципов национального единства могла привести к дезинтеграции всего государства. В то же время, отделение Восточной провинции, где преимущественно концентрировалось индусское население, означало превращение Пакистана в практически монорелигиозное государство: по данным переписи 1972 г., 96.75% пакистанцев являлись му-сульманами, и лишь 1.44 % исповедовали индуизм.
Сочетание указанных обстоятельств привело к тому, что в начале 1970-х гг. в Пакистане началось переосмысление основ национальной идентичности, принявшее форму так называемой «исламизации». Необходимо отметить наличие среди исследователей разных подходов к трактованию понятия «исламизация», которым принято характеризовать процессы, наблюдавшиеся в Пакистане в 1970-80-е гг. Так, В.В. Наумкин, признанный специалист в области исламоведения, характеризует «исламизацию» как "введение шариата в качестве закона, определяющего жизнь исламских обществ". Конкретизируя это определение, отечественный ученый В.В. Кравченко говорит об «исламизации» как о "росте политической роли ислама и внедрении ислама в экономику и государственную структуру".579 Наиболее развернутым представляется определение российского исламоведа А.А. Игнатенко, который характеризует «исламизацию», или «исламизм», как "идеологию и практическую деятельность, ориентированные на создание условий, в которых социальные, экономические, этнические и иные проблемы и противоречия любого общества (государства), где наличествуют мусульмане, а также между государствами, будут решаться исключительно с использованием исламских норм, прописанных в шариате (системе нормативных положений, выведенных из Корана и Сунны).580 Иными словами, речь идет о реализации проекта по созданию политических условий для применения исламских (шариатских) норм во всех сфеpax человеческой жизнедеятельности".
Пакистанские историки и общественные деятели указывают на то, что в их стране смысловое наполнение понятия «исламизация» менялось с течением времени. Пакистанский исследователь Джавед Икбал, лично знакомый со многими политиками и высшими чиновниками обозначенного периода, подчеркивает, что в начале 1970-х гг. под «исламизацией» понималось реформирование социальной системы Пакистана на основании принципов ислама: "Исламизация [есть] процесс сплочения различных расовых и лингвистических групп общества через внедрение в жизнь ислам-ских социальных принципов". Именно такой подход был принят Зульфикаром Али Бхутто в период его пребывания у власти: сначала в качестве военного администратора, затем - президента, и наконец - премьер-министра.
Став во главе Пакистана, Зульфикар Али Бхутто сразу же постарался четко обозначить свою позицию. Он заявил, что «теория двух наций» в своей основе была верна, и образование «третьей нации» (Бангладеш) никоим образом ее не дискредитирует: "Пакистан не утратил своей идеологической основы, поскольку в Лахорской резолюции говорилось о двух мусульманских государствах Теория двух наций была бы опровергнута, если бы возникло только одно государство" . То есть, по словам Зульфикара Али Бхутто, Лахорская резолюция, впервые определившая параметры мусульманской государственности в Южной Азии, предвосхищала создание Бангладеш: авторы данного документа с самого начала предполагали, что мусульманская нация будет существовать в рамках двух государств. Однако в ходе «политического торга» с англичанами и индусами основателям Пакистана было целесообразнее согласиться на одно государство . Интересно, что на самом деле в Лахорской резолюции не указывалось точное количество предполагаемых мусульманских государств. Однако в условиях неослабевающего этнорегионализма Зульфикару Али Бхутто важно было подчеркнуть, что с образованием Бангладеш реализовался изначально задуманный порядок и новых мусульманских государств в Южной Азии появиться не может.
Идея о том, что после образования Бангладеш «теория двух наций» оказалась реализована в своем первоначальном виде, позволила Зульфикару Али Бхутто утверждать, что именно он возвратит пакистанской нации ее истинный облик, замысленный Мухаммадом Али Джинной и искаженный предшествующими военными режимами. Преемственность взглядов между основателем Пакистана и новым руководителем призвано было подчеркивать и символичное прозвище «Каид-и Авам» (в переводе с урду - «Володь народа»), закрепившееся за Зульфикаром Али Бхутто с первых же лет его пребывания у власти и созвучное официальному наименованию Мухамма-да Али Джинны «Каид-и Азам» («Великий Вождь»)586. Новый глава Пакистана подчеркивал, что при нем Пакистан вернется к своим идеологическим истокам, которые были сведены в лозунг: «Ислам, демократия, социализм». Эти три явления, в представлении Зульфикара Али Бхутто, были не просто тесно связаны, но взаимообусловлены и развиваться могли только одновременно. Их сублимированное выражение получило в концепции Зульфикара Али Бхутто наименование «исламский социализм» . Необходимо отметить, что первые упоминания «исламского социализма» приме-нительно к Пакистану можно проследить еще в период борьбы за независимость - в частности, лидер ПНП неоднократно приводил слова Му-хаммада Али Джинны и Лиаката Али Хана, которые говорили о том, что "Пакистан должен быть поставлен на твердое основание социального равенства и исламского социализма, который провозглашает равенство и братство людей" . По убеждению Зульфикара Али Бхутто, "[До настоящего времени] мы не смогли исполнить волю Каид-и Азама и построить исламский социализм ... Давайте же вместе реализуем мечту о Пакистане" 90. Таким образом, используя понятие «исламский социализм», Зуль-фикар Али Бхутто стремился обосновать правомерность предложенных им мер, доказать, что на самом деле он не предлагает ничего кардинально нового - наоборот, его преобразования помогут восстановить истинный, задуманный основателями Пакистана порядок. При этом глава Пакистана неоднократно подчеркивал, что его «социализм» верен именно потому, что он «исламский» и позволяет выстроить новый социально-экономический строй в соответствии с исламской идеологией. В этой связи характерно, что Зульфикар Али Бхутто регулярно использовал выражение «истинно исламский порядок», однако применял он его исключительно к своей программе социально-экономических реформ. Сама идея Пакистана, по его словам, предполагала, что демократическое правительство будет претворять в жизнь социалистические принципы, заложенные в исламе: "Для множества мусульман Пакистан означал не только свободу от индусской эксплуатации, но и прекращение притеснения бедных людей богатыми, новый социальный и экономический порядок, предписанный исламом 0 . "Пакистан — идеологическое государство, или, что более верно, - государство с идеологией. Для мусульман субконтинента это - вдохновленная Богом страна; это - идея справедливости и равенства, реализованная в процессе самоопреде-ления" . Таким образом, утверждая, что новый Пакистан будет строиться по исламским законам, Зульфикар Али Бхутто имел в виду не политическую, а экономическую сферу и обосновывал таким образом свою концепцию «исламского социализма». Следует иметь в виду, что социализм Зуль-фикара Али Бхутто имел целый ряд особенностей. Как объяснял сам премьер-министр: "Мы остаемся мусульманами и в то же время верим в научные методы экономического развития ... Мы заимствуем экономические положения социализма, однако для нас недопустимо неверие в Бога, а также идея о постепенном уничтожении государства ... В марксизме нас интересует только та его часть, которая касается экономики. Мы отвергаем диалектику, теорию бесклассового общества и отмирание государственной системы. Мы также не считаем, что мир полностью материален. ... Цель правительства - построить эгалитарное и справедливое общество, свободное от эксплуатации" .
Идея пакистанской нации в период функционирования партийно-парламентской системы
Гибель Мухаммада Зия-уль-Хака положила начало новому этапу пакистанской истории. С точки зрения действующей политической системы данный этап неоднороден. Выделяется период парламентской демократии (1988-1999 г.), когда у власти попеременно сменяли друг друга правительства Беназир Бхутто и Наваза Шарифа, и период авторитарного правления Первеза Мушаррафа, взявшего на себя функции главы исполнительной власти (1999-2008). Данное деление, однако, весьма условно, поскольку степени конституционности и авторитарности государственной власти варьировались даже в рамках одного периода.
Тем не менее, с идеологической точки зрения указанный этап исторического развития Пакистана представляется единым. Его главным идейным лейтмотивом является постулат о том, что суть пакистанской нации -в ее стремлении к демократии. При этом все политические силы сходились на том, что идеал пакистанской демократии - это демократия истинно исламская, свободная от клановости и экстремизма, такая, какой ее видел «Каид-и Азам» Мухаммад Али Джинна. Было признано, что проводившаяся до этого исламизация дезориентировала и расколола пакистанское общество, обострив межрелигиозные конфликты, а силовая политика военного режима только стимулировала этнонационализм. В качестве же выхода из идеологического кризиса предлагалось «возвращение к истокам», то есть к доктринам Мухаммада Али Джинны. Примечательно, что на авторитет Мухаммада Али Джинны ссылаются все пакистанские политические деятели данного периода: Беназир Бхутто, Наваз Шариф, Первез Мушарраф в разное время провозглашали себя истинными последователями основателя Пакистана и озвучивали призывы к демократизации пакистанского общества (при этом характерно, что каждый деятель оставлял за собой право на свободное толкование идей Мухаммада Али Джинны). Главенствовало мнение, что умиротворить пакистанскую нацию молено только доведя «борьбу за Пакистан» до конца, то есть выстроив эгалитарное гралсданское общество . При этом под демократией понималась не только политическая система: она увязывалась с социальным равенством и экономическим благополучием, к которым грамотное демократическое правление неиз-бежно должно было привести .
Неожиданное для многих окончание военного правления Мухаммада Зия-уль-Хака обозначило перспективу складывания в Пакистане парламентской демократии на основании устойчивой многопартийной системы. В соответствии с конституцией, пост президента в августе 1988 г. занял председатель Сената Гулам Исхак Хан. Необходимо отметить, что новый президент был близок к военным и при жизни Мухаммада Зия-уль-Хака занимал в его администрации пост министра финансов, планирования и мелшровинциальной координации. Лояльность Гулама Исхака Хана к армейскому руководству сохраняла возмолшость для установления в Пакистане очередного военного режима; однако генерал Мирза Аслам Бег, занявший после гибели Мухаммада Зия-уль-Хака пост главнокомандующего пакистанской армией, отказался от подобной перспективы, заявив, что военные "не имеют страсти к политической власти". После длительных консультаций с армейским руководством Гулам Исхак Хан объявил, что назначенные на ноябрь 1988 г. выборы не только состоятся, но будут проведены на партийной основе и премьер-министром станет ставленник победившей партии. Добровольный уход военных с политической арены был обусловлен сразу несколькими факторами. Существенную роль сыграло то обстоятельство, в сложившейся ситуации не существовало достаточных оснований для установления военного режима: гражданская система управления уже была восстановлена самим Мухаммадом Зия-уль-Хаком. Соответственно, отход от нее означал действие вопреки воле покойного главнокомандующего. Валено также отметить, что не участвуя в государственном управлении официально, армейское руководство сохраняло большое подспудное влияние: на стороне военных выступал президент Гулям Исхак Хан, полномочия которого, благодаря восьмой конституционной поправке, были значительно шире, чем возможности премьер-министра.
Большое значение имела также активностью оппозиционных авторитаризму демократических сил. Последние на общепакистанском уровне были представлены Пакистанской народной партией, возглавляемой Бена-зир Бхутто (дочерью покойного Зульфикара Али Бхутто), и партией Му-сульманская лига, которой руководил Мухаммад Наваз Шариф. Идеоло гии данных политических организаций во многом бьши близки: общим в них выступало убеждение в том, что залогом светлого будущего Пакистана является восстановление конституции 1973 г. в ее первоначальном виде, то есть утверждение в стране парламентской демократии.740 Именно этот постулат определил представления Беназир Бхутто и Наваза Шарифа о пакистанском национализме.
Размышляя о сущности пакистанской нации, Беназир Бхутто пришла к выводу о том, что Пакистан представляет собой идеологическое государство, основанное на приверженности всех его граждан конкретной идее — идее демократии. Демократическая система ценностей "объединяет самые разные социальные, экономические, религиозные и этнические группы", которые в 1947 г. сплотились ради создания "истинно исламского эгалитарного общества" . Военные режимы, таким образом, совершали преступление против пакистанского народа уже тем, что находились у власти и, подменяя демократию авторитаризмом, делали существование нации бессмысленным. Именно этим Беназир Бхутто объясняла нарастание в Пакистане этнорегионализма и религиозной конфликтности: "политика [военного] режима создала систему ценностей, основанную на нетерпимости. Все социальные слои стали нетерпимы по отношению друг к другу. Этнические и религиозные группы отказывались искать компромисс. Деятельность политических партий позволяет объединить разные социальные, экономические, религиозные, провинциальные и этнические группы на основании общей программы, общих принципов, общих целей, идеалов и взглядов. Однако [военным режимом] была установлена непартийная сис изначально называлась «Истинная мусульманская лига», а с 2002 г. - «Пакистанская мусульманская лига Наваза ШаршЬа (ПМЛ-Н) тема, которая подчеркнула расовые, религиозные и социальные различия людей. В результате разные провинции, этносы и конфессии были стравлены между собой ... Нацию умышленно раздробили для того, чтобы сдержать недовольство. Чтобы победить народ, режим Зии вступил в ко-щунственный сговор с сепаратистами". Таким образом, этнорегиональ-ные двюкения, с точки зрения Беназир Бхутто, были сродни движению за Пакистан: простые люди, не желая подчиняться авторитарной власти, начинали бороться за обособление своей общности и установление внутри нее "представительного, конституционного и парламентского правления" . Соответственно, восстановление демократии автоматически должно было вернуть Пакистану единство.
Схожих взглядов придерживался и глава Мусульманской лиги Наваз Шариф, идеологическая база которого в значительной мере совпадает с представлениями Беназир Бхутто. Он так же говорит о губительности военных режимов: с его точки зрения, "Длительные периоды военного правления в Пакистане привели к растущей поляризации нации по территориальному, религиозному, этническому и политическому признакам", а частое вмешательство армии в жизнь общества "нанесло колоссальный вред национальной солидарности и целостности страны", поскольку в результате "Пакистан не смог добиться политической стабильности, устойчивого экономического роста и четкого ощущения национальной солидарности". Глава Мусульманской лиги также настаивал на том, что сохранение пакистанской нации возможно только через восстановление ее сути - то есть "жизнеспособного и непрерывного демократического процесса". Таким образом, пакистанцев, по мнению Наваза Шарифа, объединяла их приверженность "исламской парламентской демократии" - именно тяга к этой абсолютной ценности, с его точки зрения, в 1940-е гг. легла в основу движения за создание Пакистана.
Схожесть позиций Беназир Бхутто и Наваза Шарифа не умаляла антагонизма как между ПНП и Мусульманской лигой - отсутствие идеологических противоречий только обостряло конкуренцию и увеличивало накал политической борьбы. Накануне выборов Наваз Шариф заручился поддержкой целого ряда общественно-политических организаций, в том числе исламских, и сформировал вместе с ними Исламский демократический альянс (ИДА) . Тем не менее, на прошедших 28 ноября 1988 г. выборах победу одержала ПНП . Беназир Бхутто сформировала правительство, став первой женщиной-премьер-министром в мусульманской стране. Однако в сложившейся политической ситуации парламентская модель правления оказалась уязвима, поскольку возможность оказывать на нее воздействие имели сразу несколько сторон.
