Содержание к диссертации
Введение 3
Глава I. Культурно-коммуникативная роль русской колонии в
Италии 29
1.1. Методологические подходы к исследованию проблем
межкультурного
взаимодействия 29
1.2. Русская художественная колония как фактор межкультурного
взаимодействия России и Италии первой половины XIX
века 36
ГлаваІІ. Основные этапы жизнедеятельности колонии 60
-
Общественные и культурные связи России и итальянских государств первой половины XIX столетия 60
-
Первый этап жизни и деятельности колонии (1810-е - середина 1830-хгг 71
2.3. Русская колония в конце 1830-х-начале 1850-х гг 96
Заключение 123
Список литературы 128
Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. В конце второго тысячелетия на фоне тенденций к глобализации экономической и политической жизни, наиболее отчётливо проявились и тенденции к усилению межкультурного взаимодействия. По мнению ряда учёных, в настоящее время можно говорить об идущем процессе становления новой глобальной культуры на основе синтеза отдельных региональных культур. Вместе с тем, как никогда остро встал вопрос о сохранении их самобытности и воспроизводстве в современных условиях. В связи с этим особую важность приобретают комплексные исследования культурных связей двух или нескольких стран в различные исторические эпохи. Изучение даже их отдельных явлений с позиций культурологии зачастую позволяет сделать более оптимистичные выводы относительно жизнеспособности феномена отдельной национальной культуры (или профессиональной, конфессиональной и т.п.) при тесном соприкосновении и сильнейшем влиянии инокультурной среды. Это доказывают иностранные колонии в различных странах мира, которые уже одним своим существованием могут способствовать углублению взаимопонимания и сложению более гармоничных связей между народами. Однако необходимым условием выживания культуры является наличие у её носителей изначальной установки на сохранение (как минимум) и развитие своего языка, традиций, особенностей менталитета и т. д.
Иностранные колонии, входя в контакт с местным населением, способны, в большей или меньшей степени, обогатить культуру страны пребывания, некоторые вносят очень весомый вклад (например, немецкая колония при Петре I и колонии итальянских архитекторов и скульпторов в XV-XVI и XVIII веках в России, русская эмиграция ХХв. в Европе и Америке), другие, восприняв и творчески переработав её лучшие достижения, поднимают на новую, более высокую, ступень культуру страны собственной.
Ярким примером такого взаимодействия служит русская художественная колония в Италии в первой половине XIX века. В истории отечественного искусства она занимает выдающееся место. В качестве примера приведём лишь несколько имён: К.П.Брюллов, А.А.Иванов, С.Ф.Щедрин, О.А.Кипренский, Ф.А.Бруни, К.А.Тон. Они провели в Италии от нескольких лет до десятилетий, как и многие другие живописцы, скульпторы и архитекторы. В основном это были пенсионеры Санкт-петербургской Императорской Академии художеств - лучшие выпускники, отправленные за казённый счёт «в чужие края» для дальнейшего совершенствования. Кроме них были пенсионеры Общества поощрения художников либо частных лиц. Они составили ядро колонии. Жили, в основном, в Риме, а, кроме того - в Неаполе, Флоренции и некоторых других городах. Общее число таких пенсионеров в разные годы достигало нескольких десятков.
В отличие от других национальных колоний (немецкой, французской), существовавших там наряду с русской и не определявших художественной жизни своих стран рассматриваемого периода, наша сыграла решающую роль в истории отечественного искусства, в сложении национальной художественной школы (здесь необходимо заметить, что мы имеем в виду, главным образом, изобразительное искусство, т.к. в других его областях, например, в музыке, достижения представителей французской колонии сравнимы с достижениями русских художников). Некоторые аспекты деятельности её членов (например, творчество художников) уже многие десятилетия составляют предмет пристального изучения искусствоведов, и исследованы на сегодняшний день достаточно хорошо (хотя и здесь остаются белые пятна).
Между тем, колония в целом представляет яркое и, по многим параметрам, выдающееся историко-культурное явление XIX века. В связи с этим, как нам представляется, состав колонии может быть расширен. В тесной связи и постоянном взаимодействии с мастерами изобразительных искусств находилось множество других, как русских, так и европейских деятелей культуры - литераторов, учёных (Н.В.Гоголь, Ф.И.Буслаев, В.А.Жуковский, М.П.Погодин и др.), в меньшей степени, представителей аристократии (княгиня З.А.Волконская, семейства князей Гагариных, Апраксиных, графов Вьельгорских и некоторые другие) и музыкантов. Поэтому в дальнейшем, говоря о художественной колонии, мы будем иметь в виду весь круг наших соотечественников, непосредственно общавшихся с пенсионерами. Сведения об итальянском периоде их жизни и деятельности, можно почерпнуть из работ, посвященных соответствующим областям знания (литературо- и музыковедение, история, филология и т.п.).
Приходится констатировать, что для подавляющего большинства исследований, так или иначе затрагивающих тему русской художественной колонии, характерен т.н. отраслевой подход. А собственно динамика жизни колонии, система внутренних и внешних взаимодействий и взаимовлияний в их преемственности, место в истории русской и итальянской культуры XIX века и, особенно, европейской в целом, роль в развитии и укреплении связей между Россией и Европой не становились предметом отдельного комплексного анализа. Таким образом, целостное изучение проблемы именно как проблемы культурологической, объединяющей в себе, помимо искусства, и ценностно-смысловой аспект, и социально-бытовой, и психологической, и историко-политический, представляется весьма актуальным в научном отношении. Подобное исследование позволит, воссоздав картину явления, восполнить в дальнейшем пробел в истории отечественной культуры.
Анализ источников (прежде всего, личного происхождения), позволяет сделать вывод, что в рассматриваемый период итальянцы мало знали о России и русской культуре, в том числе о её лучших достижениях (часто не уступавших по уровню европейским). И в настоящее время данная проблема, во многом, сохраняет актуальность. Особенно ясно это осознаётся при ознакомлении с зарубежными печатными изданиями общего характера, посвященными изобразительному искусству того времени, для которых характерно или полное отсутствие русского материала (при том, что деятельность находившихся в Италии французских, немецких, английских мастеров описывается весьма детально), или он недооценивается, не получает объективного освещения и подаётся вскользь, небольшими фрагментами. В связи с этим актуальным является определение настоящего места и роли русской колонии в истории европейской культуры XIX столетия. Члены колонии немало сделали для развития общественных и культурных связей двух стран, и исследование этой стороны их деятельности представляется сегодня актуальным и чрезвычайно важным. Например, центрами русской культуры на итальянской земле являлись аристократические салоны. Их двери были открыты и для европейских знаменитостей, как, например, Дж.Россини, Г.Доницетти, В.Скотт, А.Мицкевич, О.Верне, Б.Торвальдсен, и для художников-пенсионеров. При личном общении и знакомстве с произведениями наших живописцев и скульпторов расширялись представления европейцев о русской культуре. Причём, немалую роль в этом процессе играли и те мастера, которые не внесли значительного вклада в искусство.
СТЕПЕНЬ НАУЧНОЙ РАЗРАБОТАННОСТИ ПРОБЛЕМЫ.
Русская художественная колония в целом до настоящего времени не становилась предметом специального научного исследования. Ни в отечественной, ни в зарубежной науке не существует работ, в которой был бы дан её глубокий культурологический анализ. Тем не менее, различные аспекты данной темы уже долгое время находятся в поле зрения исследователей, и на сегодняшний день ими накоплен и частично систематизирован обширный материал. Помимо первоисточников, сведения о колонии, в большей или меньшей степени, сегодня можно почерпнуть, главным образом, из многочисленных статей и монографических трудов искусствоведов, где они, как правило, служат фоном деятельности отдельных мастеров.
Имеющуюся литературу мы будем рассматривать лишь постольку, поскольку это касается нашего вопроса, не вдаваясь в специальную проблематику каждой работы.
Первые попытки систематизировать и осмыслить некоторые факты, выявить и сопоставить ряд тенденций жизни русских в Италии предпринимаются уже во второй половине XIX столетия. В этот период тема получает некоторое освещение в биографическом и личностном контексте. Собираются и публикуются письма, воспоминания, путевые записки многих деятелей отечественной культуры - скульпторов С.И.Гальберга, Н.А.Рамазанова, гравёра Ф.И.Иордана, П.В.Анненкова, С.П.Шевырёва, Ф.И.Буслаева, М.П.Погодина, К.П. и А.П.Брюлловых, Н.В.Гоголя, А.А.Иванова.
В Петербурге в 1880 году увидел свет труд М.П.Боткина "Александр Иванов. Его жизнь и переписка", в котором собраны письма художника, ныне находящиеся в разных архивах и хранилищах, и воспоминания о нём. Созданный "по горячим следам" другом и почитателем таланта Иванова, на сегодняшний день он остаётся ценным источником сведений о пребывании за границей наших пенсионеров. На эту работу опирались практически все крупнейшие исследователи творчества живописца. Однако, подобные труды, собирая воедино и несколько упорядочивая массу разрозненного материала, имеют для нас значение только как своды первоисточников, их авторы и составители не ставили целью дать сколько-нибудь полную картину жизни русской колонии. Большинство исследователей конца XIX века привлекают лишь некоторые, самые яркие и значительные личности, и материал рассматривается, главным образом, в биографическом контексте. В 1895 году выходит «Опыт полной биографии А.А.Иванова» А.Новицкого, в 1907 - биографический очерк А.В.Половцова о Ф.А Бруни. На рубеже XIX и XX веков были предприняты первые попытки вывести проблему за рамки чисто художественного круга. Наибольшее число работ в этой связи посвящено взаимоотношениям художников с Н.В.Гоголем. Особенно это касается взаимоотношений Гоголя и Иванова, в оценке которых учёные приходили, порой, к противоположным выводам.
В статье Е.Некрасовой, опубликованной в «Вестнике Европы» в 1883 году, Гоголь и Иванов рисуются как «две крайне противоположные натуры», что нам представляется не совсем верным. Автор замечает, что «влияние [Гоголя - Е.К.] на Иванова [...] не равносильно было обратному. Иванов был не из тех, которые способны влиять». Особенно в начале знакомства художник «чувствовал себя хорошо рядом с Гоголем, как обыкновенно чувствует себя слабость рядом с силою» [См. 57]. Изучение их переписки друг с другом и с третьими лицами привело нас к иным выводам: это были личности, равные не только по силе таланта, но и по силе характера, имевшие в своей основе более сходства, чем различия. Поэтому представляется более близким к истине мнение А.Новицкого, выраженное в его статье для «Русского обозрения» десять лет спустя, в марте 1893 года. Автор не считает влияние писателя на живописца односторонним и решающим, т.к. последний всегда был крайне самостоятелен в оценках и суждениях, и, очень дорожа знакомством с Гоголем, видел в нём, прежде всего, источник для восполнения пробелов в своём образовании. Сходной позиции придерживается и автор «Материалов для биографии Гоголя» В.Шенрок, уделявший немалое внимание взаимоотношениям писателя с русскими пенсионерами в Риме. Он прямо говорит, что дружба Гоголя с Ивановым опиралась не столько на сходство убеждений, сколько «просто на присущее обоим крайне восторженное преклонение перед всем изящным».
Принципиальный вклад, сохраняющий актуальность и в настоящее время, внесён в разработку проблемы В.В.Стасовым. В его статьях об Иванове, Брюллове, Штернберге, Гоголе и художниках в Риме впервые с культурологических позиций в широком историческом контексте рассмотрены деятельность того или иного мастера, место в ряду художников, причины различного отношения к ним, круг общения и интересов, взаимовлияния и роль в европейском и русском искусстве. Интересно, что уже в конце 1880-х годов критик ставит вопрос о недостатке сведений из первоисточников, касающихся жизни нашей колонии. Эта проблема сохраняет свою актуальность и по сей день, несмотря на то, что за прошедшие десятилетия учёными была проделана большая работа по разысканию, собиранию и публикации переписки и мемуаров «русских итальянцев».
Спорным и неоднозначным представляется утверждение о том, что наши художники во главе с «великим Гоголем», рисовавшим в своём «Риме» «фальшивую и неверную картину», любуясь "заплесневевшим Римом", не знали "ни римлян, ни их князей, ни их молодёжи»[90. С. 226-228]. Исключение, по мнению Стасова, составлял лишь Иванов. Современные же исследователи, например, А.Г.Верещагина, усматривают в стремлении художников к отображению яркой праздничной стороны быта итальянцев типичную для эпохи романтизма тоску по идеальной жизни и гармонии, которой они не находили в России. Вместе с тем, есть масса свидетельств, что наши соотечественники не были слепы и глухи и к общественной жизни Италии.
Однако, несмотря на подобные оценки и мнения, Стасов считал жизнь колонии заслуживающей внимания и изучения, т.к. это часть нашей художественной истории, и именно эти люди, во многом, заложили основы для развития русского искусства последующих эпох. На протяжении XX столетия, вплоть до наших дней, тема привлекает внимание многих учёных. Расширяется круг исследуемых персоналий. Наряду с трудами, посвященными Иванову, Брюллову, Гоголю, Кипренскому, Стасову, выходит ряд статей о менее значительных мастерах - Г.Г.Гагарине, В.И.Штернберге. В 1986 году увидела свет статья Л.И.Поповой, темой которой стала жизнь русской колонии в письмах одного из её членов - украинского живописца И.С.Шаповаленко. Это одна из немногих работ, прямо посвященных нашей проблеме. Здесь автор предлагает периодизацию жизнедеятельности колонии по принципу наиболее ярких и значительных личностей: выделяет «брюлловский» период и «ивановский».
Уделяется внимание данной проблеме и итальянскими учёными --специалистами по истории русско-итальянских культурных связей. В качестве примера приведём авторов, с чьими работами нам удалось ознакомиться. В исследовании литературоведа Н.Каухчишвили [123] на основе архивных материалов прослеживаются контакты в Италии С.Пеллико с П.А.Вяземским и другими представителями русской аристократии, рассматриваются причины перехода российских дворян в католицизм, высказывается мнение о некоторых истоках творчества
Гоголя итальянского периода. Несмотря на то, что собственно художественная среда практически не затрагивается, данная работа имеет ценность для нашего исследования, позволяя взглянуть под иным углом зрения на жизнь части «русских итальянцев», составлявших окружение пенсионеров.
Другая исследовательница, Р.Джулиани, уделяет внимание непосредственно русско-итальянским художественным связям и нашей колонии. Одна из её работ посвящена судьбе знаменитой римской натурщицы первой половины XIX века Виттории Кальдони, ставшей супругой украинского живописца Г.Лапченко. Источниками данного исследования послужили, с одной стороны, уже введённые в научный оборот материалы центральных российских архивов, а, с другой, документы из региональных собраний России и Украины и различных итальянских, германских, датских хранилищ. Автор затрагивает вопросы не только русско-итальянских культурных связей, но и, шире - русско-европейских и итало-европейских. Кроме того, в данной работе прослеживается судьба супругов Лапченко после отъезда их в Россию, а также дальнейшая история их семьи.
Решающее место в систематизации и осмыслении материала принадлежит монографическим исследованиям, посвященным видным представителям русского искусства XIX века. Например, труды М.М.Алленова и М.В.Алпатова об Иванове, Э.Н.Ацаркиной - о Щедрине и Кипренском, А.Г.Верещагиной - о Бруни, Е.Ф.Петиновой - о П.В.Басине, Т.В.Юровой - о М.И.Лебедеве и ряд других содержат ценные сведения о личности, работе, настроениях, окружении того или иного мастера. Большая часть из них имеет обширную источниковедческую базу, однако, рассматривая вопрос с точки зрения искусствоведения и в личностном аспекте, уделяет значительно меньшее внимание социальному контексту и, как правило, рисует жизнь колонии в целом достаточно схематично.
Это, в большей или меньшей степени, характерно для большинства исследований подобного рода. Тем не менее, все они являются важными для изучения нашего вопроса, т.к. представляют собой системы критически осмысленных данных, авторы которых делают собственные выводы на основании собственных источников. Сопоставление этих выводов с результатами наших изысканий помогло нам полнее осмыслить процессы, происходившие в жизни колонии, рассматривать её как единое целое, а также выявить место и роль в её деятельности конкретных личностей.
Значительный интерес представляют комментарии и предисловия к публикуемым письмам и мемуарам наших соотечественников. В качестве примера приведём различную оценку личности пейзажиста С.Ф.Щедрина двумя исследователями — А.Эфросом и Э.Ацаркиной,— во вступительных статьях к изданиям переписки художника. У Эфроса он предстаёт "молодым буржуа", человеком с крепкими челюстями и цепким зрением, "любившим деньгу", "одарённым чувством накопления не меньше, чем чувством живописи", самые темы работ которого определялись желаниями многочисленной русской и иностранной клиентуры и которого, к тому же, не тянуло на родину. Опираясь на объективные реалии того времени, Ацаркина делает иные выводы (косвенно подтверждаемые письмами товарищей Щедрина): постоянные жалобы на недостаток средств имеют причиной не скупость, а необеспеченность существования. Многочисленные заказы порой тяготили художника. Являясь безусловным источником дохода, они, тем не менее, не приносили материального благополучия (расценки на картины небольшого формата, а их у Щедрина большинство, были невысоки.). Думал и мечтал он и о возвращении домой, несмотря на политическую обстановку и рутину в Академии Художеств. Позиция второго автора представляется нам более близкой к истине.
В небольшом по объёму предисловии М.М.Раковой к воспоминаниям живописца В.Е.Раева закладываются основания и некоторые критерии для создания периодизации жизнедеятельности колонии, выявляются некоторые причины различия двух поколений пенсионеров и намечаются отдельные позиции для их дальнейшего сопоставления и анализа, а также темы, требующие, в связи с этим, особого изучения.
Личностный либо искусствоведческий подход характерен и для большинства диссертационных работ современных исследователей. В этой связи можно выделить две диссертации, прямо затрагивающие нашу тему: Кисунько В.Г. Итальянские годы (1851-54) в формировании историко-художественных и художественно-критических взглядов В.В.Стасова; Соколова М.В. Художественная жизнь Рима в первой половине XIX века. В первой работе в отдельном параграфе, с одной стороны, анализируются уже известные сведения о Стасове и художественной среде Италии рассматриваемого периода, с другой -очерчиваются "белые пятна" и намечаются вопросы, требующие дальнейшего изучения. Во втором исследовании автор посвящает русской колонии целую главу, в которой не столько прослеживаются прямые контакты русских с европейцами, сколько освещается деятельность и роль тех и других в едином художественном и культурно-историческом процессе.
Важными для разработки комплексного подхода к нашей проблеме явились работы, рассматривающие различные аспекты диалога культур и межкультурной коммуникации Г.А.Аванесовой, А.А.Аронова, С.Н.Артановского, И.Е.Баевой, Л.М.Баткина, В.С.Библера, Ю.В.Бромлея, Л.П.Буевой, В.С.Горского, О.Джиоева, А.П.Ждановского,
С.Н.Иконниковой, Н.И.Конрада, Д.С.Лихачёва, Э.С.Маркаряна, В.М.Межуева, Э.А.Орловой и др.
При изучении роли и места колонии в русской и мировой культуре автор опирался на труды, посвященные общим вопросам изобразительного искусства и литературы, отечественных и зарубежных исследователей: Э.Н.Ацаркиной, А.Н.Бенуа, Б.Р.Виппера, В.Г.Кисунько, Г.К.Леонтьевой, Н.Г.Машковцева, М.М.Раковой, И.В.Рязанцева, Д.В.Сарабьянова, В.В.Стасова, Э.Ло Гатто, Р.Лонги. Большой интерес представляет вышедшая в Москве в 1980 году монография Д.В.Сарабьянова "Русская живопись XIX века среди европейских школ", особенно, глава посвященная А.Иванову и назарейцам (группа немецких и австрийских живописцев-романтиков, работавших в Риме в первой половине XIX века).
Недостаточно разработанным направлением исследований остаётся выявление факторов, объединявших членов колонии в единую общность. С одной стороны, многое побуждало держаться вместе, оказывать взаимную поддержку и помощь: удалённость от родины, непростая политическая обстановка в России, стремление к поиску новых путей в искусстве (первая половина XIX столетия стала временем расцвета русской живописи, изобразительное искусство было поднято на качественно новую ступень, встав в один ряд с европейскими школами), сходство социального статуса и материального положения (а, следовательно, и проблем) большинства художников, давнее знакомство и дружба многих из них.
Важным связующим звеном служили православные посольские и домовые церкви - в письмах и воспоминаниях пенсионеров встречаем упоминания о постоянном участии их в праздничных службах (в том числе и по случаю визитов высоких сановников и коронованных особ) либо о совместной работе по украшению церковных интерьеров. Несмотря на переход некоторой части наших соотечественников в католицизм (по разным причинам, которые могут стать предметом специального изучения) и нежелание многих художников возвращаться на родину по окончании срока пенсионерства (в Италии они чувствовали себя свободнее, чем в России Николая I), все они оставались патриотами, продолжали сознательно работать для России, жизнь и судьба которой волновали их всегда.
Вообще факты свидетельствуют, что, во все исторические периоды, диалог русской культуры с культурами другими был плодотворен и никогда не приводил к потере её своеобразия.
С другой стороны, русская колония была органичной частью итальянской художественной жизни рассматриваемого периода. На протяжении всего периода её существования возникали многочисленные тесные связи в различных областях, от собственно художественных (т.к. Петербургская Академия не имела средств на содержание за рубежом своих профессоров, то руководство занятиями пенсионеров поручалось местным мастерам, в данном случае - живописцу В.Камуччини, скульпторам А.Канове и Б.Торвальдсену. Кроме того — регулярное посещение мастерских своих иностранных коллег, участие в общих выставках, занятия в натурных классах Французской Академии в Риме и т.д.), до дружеских и личных.
Итак, анализ имеющейся на сегодняшний день литературы показывает, что: исследователями проводится большая работа по выявлению, систематизации и осмыслению источников, касающихся различных сторон жизни деятелей русской культуры в Италии, преимущественно, художников и писателей, чьё творчество итальянского периода изучено достаточно хорошо; накоплен значительный материал по данной теме, однако, с точки зрения культурологического подхода к исследованию русской колонии. Он остаётся в высшей степени разрозненным; подавляющее большинство трудов носит литературо- или искусствоведческий характер; ни в одной работе жизнь русской художественной колонии не становилась предметом специального культурологического исследования, без таких работ в будущем было бы затруднительно рассматривать русскую художественную колонию как историко-культурное явление первой половины XIX в.
МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В целом исследование основывается на принципах историзма, объективности, целостности, диалектического соотношения общего, особенного и единичного.
Тип историко-культурологического исследования, объединяющий в себе исторический и проблемно-логический подходы, обусловил применение следующих методов изучения: факторный и сравнительно-сопоставительный анализ, различные формы сравнительно-исторических исследований - историко-типологическое, историко-генетическое, сравнение, определяющее взаимовлияние различных процессов и явлений, а также синхронный и диахронный анализ.
Общеметодологической базой являются прежде всего положения философии о культуре как саморегулирующейся системе, сохраняющей единство и целостность при изменении условий существования, как способе самоорганизации жизнедеятельности человеческих сообществ, как совокупности действий людей, направленных ими на реализацию своих способностей, а также, деятельности по сохранению и трансляции различного рода культурных текстов.
Другим исходным пунктом стало положение о соответствии истории культуры всеобщей истории, но рассматривающей изучаемые проблемы под особым углом зрения, имея целью выявить уникальные особенности социального опыта, полученного в процессе жизнедеятельности конкретного человеческого сообщества в конкретных пространственно-временных условиях.
При разработке общих теоретико-методологических основ диссертации автор опирался на труды А.И.Арнольдова, С.А.Арутюнова, А.С.Ахиезера, М.М.Бахтина, Л.М.Брагиной, И.М.Быховской, И.С.Вдовиной, Г.В.Гриненко, Л.Н.Гумилёва, П.С.Гуревича, В.Е.Давидович, К.М.Долгова, Б.С.Ерасова, С.Н.Иконниковой, Л.Г.Ионина, П.Каццолы, Н.П.Комоловой, И.В.Кондакова, В.В.Костикова, А.И.Кравченко, А.Ф.Лосева,
Ю.М.Лотмана, П.П.Муратова, Б.А.Рыбакова, Ю.С.Савельева, В.А.Фёдорова, А.Я.Флиера, М.М.Шибаевой, и др.
Основной методической установкой всего последующего изложения станет анализ источников и систематизация наиболее принципиальных, на наш взгляд, фактов. ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ:
Реконструировать целостную картину жизнедеятельности русской художественной колонии б Италии, выявить её место в развитии отечественной культуры и роль а активизации диалога культур России и Европы.
В связи с такой постановкой вопроса были сформулированы следующие исследовательские ЗАДАЧИ: выявить и описать характерные черты феномена «русская художественная колония», построить её комплексную модель, сочетающую элементы аксиологической, деятельностной, коммуникативной моделей; проанализировать состав колонии по профессиональному., социальному, конфессиональному и др. признакам; проанализировать специфику колонии с точки зрения её места в межкультурном взаимодействии России и Италии; разработать и обосновать периодизацию жизнедеятельности колонии с позиций культурологии; охарактеризовать деятельность членов колонии по развитию русско-европейских связей и оценить её результаты; проанализировать факторы и предпосылки, позволившие членам колонии оказать значительное влияние на культуру своей страны.
Но, поскольку сосредоточение внимания на одной проблеме или явлении может привести к созданию неправильных представлений о роли и месте этого явления в истории культуры, представляется целесообразным дать ответ на следующие вопросы: в чём заключались смысл и содержание курса Николая I, направленного на развитие отечественной культуры; какое место этот курс занимал в контексте внешней и внутренней политики русского правительства; какое место в этом процессе отводилось заграничным стажировкам русских деятелей науки и культуры, в частности, пенсионерским поездкам художников.
ОБЪЕКТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является русская художественная колония как историко-культурное явления первой половины XIX века. ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ: степень, характер и результаты влияния колонии на развитие культурных связей России и Италии. Хронологические границы приблизительны. В самом начале XIX столетия, а именно, с 1803г., в связи с ростом демократических настроений в Европе, пенсионерские поездки в Италию были прекращены. Вместо этого лучших выпускников оставляли при Академии, где они работали под наблюдением профессоров. К 1804г. число их достигло сорока человек. В несколько последующих лет пенсионеры отправлялись малыми группами, общее их число в Италии оставалось незначительным, поэтому мы будем говорить о колонии, лишь начиная со второй половины 1810-х годов. С другой стороны, творческая биография некоторых мастеров хронологически выходит за рамки первой половины столетия, предвосхищая новый этап в истории русского искусства (на смену классицизму и романтизму приходит реализм), но ещё не принадлежа ему. По этой причине второй временной границей нашего исследования станет середина 1850-х годов.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА И ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ диссертации заключаются в том, что: реконструирована картина жизни колонии, предложена новая систематизация материала по теме, в основе которой лежит хронологический принцип, а также анализ и сопоставление социальных и политических факторов, обусловивших изменения в жизни колонии с 1810-х до 1850-х гг.; расширено использование малоисследованных материалов: записок и дневников Ф.П.Толстого, записок Н.Г. и Г.Г.Чернецовых (все -ОР ГРМ), документов из фонда Академии художеств в РГИА, касающихся отношений художников с начальством, переписки по поводу финансовых нарушений Дирекции русских художников в Риме и др.; выявлена актуальность и плодотворность междисциплинарного подхода к изучению колонии, позволившего впервые исследовать данный феномен как историко-культурное явление, выйдя за рамки искусствоведения, в контекстк проблематики межкультурной коммуникации России и Европы первой половины XIX века; доказывается, что колония являлась важным феноменом межкультурного взаимодействия России и европейских стран, а также существенным этапом в диалоге русской и итальянской культур; расширено понятие «русская художественная колония» за счёт социокультурных характеристик; выявлены факторы, способствовавшие значительным достижениям «русских итальянцев» в условиях инокультурной среды и факторы, объединявшие их в единое сообщество; на основе проведённого исследования поставлен ряд проблем, возникающих в процессе культурологического изучения колонии, и намечены его перспективы.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ.
Все применявшиеся до настоящего времени подходы к исследованию русской художественной колонии в Италии представляются односторонними и, поэтому, не вполне удовлетворительными. В данной работе продемонстрирован подход, представляющийся наиболее адекватным. Он базируется на понимании колонии как выдающегося явления отечественной и европейской культуры первой половины XIX столетия.
В соответствии с данным подходом, есть основания расширить понятие «русская художественная колония», включив в её состав всех российских подданных, продолжительное время непосредственно взаимодействовавших с пенсионерами.
Колония явилась не эпизодическим контактом двух культур, а значительным явлением в межкультурном взаимодействии России и Европы: контакт был достаточно длительным, было оказано влияние на отечественное и итальянское искусство, на развитие самосознания художников последующего времени, на общественную мысль; были расширены связи в художественной, научной, литературной областях, установлены личные и дружеские связи; диалог культур, порождённый, в т.ч., колонией, продолжается в настоящее время.
Период с середины 1810-х гг. до середины 1830-х гг. - время становления и расцвета колонии. Характеризуется относительной стабильностью внутри неё, когда основное внимание большинства пенсионеров было направлено на творчество, а трудности отчасти компенсировались покровительством начальства.
Конец 1830-х - начало 1850-х гг. - период нарастающих противоречий внутри колонии, время её постепенного разложения и упадка.
Достижения представителей колонии и само её возникновение были полностью обусловлены объективными потребностями развития отечественной культуры, им способствовали также целенаправленная политика российских властей по её развитию, расширение политических и экономических контактов России и Италии.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ДИССЕРТАЦИИ определяется её новизной и актуальностью, заключается в разработке культурологического подхода к изучению русской художественной колонии как феномена русско-европейских культурных связей XIX века, что соответствует потребностям истории и теории культуры. Предложена новая систематизация сведений по изучаемой проблеме. Материалы и результаты работы могут быть использованы в научной и преподавательской деятельности, в частности, при разработке курсов истории отечественной и мировой культуры, истории искусства, культурологии и других гуманитарных дисциплин.
Разностороннее культурологическое исследование русской художественной колонии даёт возможность использования данного позитивного опыта взаимодействия национальных культур современной образовательной практике и при дальнейшем развитии культурных связей России с другими государствами.
ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ. С точки зрения фактического материала, наиболее ценными являются источники личного происхождения - письма, дневники, воспоминания членов колонии. Часто только они дают возможность восстановить реальные события во всей полноте, т.к. многие факторы не нашли отражения в официальных документах или рассмотрены под иным углом зрения. Богатую информацию содержат письма С.Ф.Щедрина, изданные в 1932 году под редакцией А.Эфроса и в 1978 году, где составителем явилась Э.Н Ацаркина. Первая из названных работ содержит только письма художника к родным из собрания Исторического музея, что составляет около трети от всего эпистолярного наследия Щедрина. Вторая включает документы из Российского Государственного Исторического Архива в Санкт-Петербурге, рукописных отделов Государственной Третьяковской Галереи, Русского Музея и других хранилищ.
В его переписке встречается множество имён — от товарищей-живописцев, скульпторов и архитекторов, как значительных, так и практически забытых сегодня (братья Брюлловы и Тоны, П.В.Басин, В.К.Сазонов, С.И.Гальберг, Н.А.Токарев, С.М.Теглев и др.), до чиновников и дипломатов, высшей русской и европейской аристократии и богатых путешественников, выступавших в качестве заказчиков (кн. З.А.Волконская, гр.Ф.А.Толстой, кн.Голицины, гр.Румянцевы, русские посланники А.Я.Италийский, гр.Г.Э.Штакельберг и др.). Письма Щедрина особенно живо передают атмосферу художественной среды, окружавшей пенсионеров, описывают их жизнь, и позволяют восстановить, в некоторой степени, круг проблем и интересов русских в Италии начала столетия.
Чрезвычайно ценным источником для изучения колонии в 1820-х годах являются письма и записки друга Щедрина скульптора С.И.Гальберга, жившего, в основном, в Риме (Щедрин — в Неаполе), и, поэтому, более тесно связанного с товарищами. Гальберг подробно рассказывает о жизни и взаимоотношениях художников, их окружении, посещении мастерских именитых европейских скульпторов, постоянно пишет о недостаточности пенсиона и слишком малом, по его мнению, сроке пребывания в Италии (обычно художников туда направляли на три года), о недостойном поведении по отношению к нему некоторых именитых заказчиков и т.д. Интересные сведения о жизни русской колонии в 1840 -х годах и об отдельных её представителях, о визите в Италию Николая I, об идее чиновников устроить по этому поводу выставку произведений пенсионеров, об отношении знатных русских путешественников к своим соотечественникам, содержат семейные письма скульптора Н.А.Рамазанова, бывшего одной из самых ярких фигур колонии того периода, а также его «Материалы для истории художеств в России». Значительно обогащает наши представления о жизни русских в Италии переписка Н.В.Гоголя. В первую очередь - с А.А.Ивановым, а кроме него — с С.Т.Аксаковым, М.П.Балабиной, А.С.Данилевским, В.А.Жуковским, М.П.Погодиным, А.О.Смирновой и др.
Как уже было сказано выше, в разные годы были опубликованы итальянские письма многих художников и людей из их окружения. Все они имеют большую ценность для нашего исследования, являясь основой и отправным его пунктом.
Существенно обогащает информационное поле по проблеме русско-итальянских культурных связей мемуарная литература. Если в эпистолярном наследии основное место принадлежит письмам самих художников, то здесь круг авторов расширяется за счёт деятелей культуры, так или иначе соприкасавшихся с их средой. Эти тексты имеют разный характер. Одни прямо посвящены художественной жизни русских в Италии и охватывают, более или менее полно, временной промежуток от года до нескольких лет, содержа в себе массу сведений социального и психологического характера. Большой интерес в этом отношении представляют "Записки ректора и профессора
Императорской Академии Художеств Фёдора Ивановича Иордана, 1800-1883", опубликованные в 6-12 номерах журнала "Русская старина" за 1891 год. Отличаясь обстоятельностью наблюдений и независимостью суждений при определённом консерватизме, воспоминания гравёра, проведшего в Италии многие годы, предоставляют обширный материал для изучения механизма внутренних взаимодействий русской колонии на фоне общественно-политической обстановки 1830-40-х годов. С ностальгией вспоминает время пенсионерства живописец В.Е.Раев. В его мемуарах полезным для нашего исследования оказалось описание некоторых традиций, существовавших в иностранной художественной среде Рима 1840-х годов, а также, одно из самых ярких свидетельств тесного общения наших пенсионеров с представителями других колоний. Другая группа воспоминаний посвящена отдельным сторонам деятельности, конкретным личностям и событиям. Это уже взгляд немного со стороны - людей, непосредственно не принадлежавших к художественной среде и пребывавших в Риме относительно недолго. Это видные деятели русской и европейской культуры, их работы, добавляя новые штрихи к картине жизни наших соотечественников, позволяют более объективно подойти к изучению данной проблемы. В этом отношении даже такая характерная черта мемуарной литературы, как субъективизм в освещении и оценке фактов и событий (присущий в полной мере и данным произведениям), скорее помогает, чем мешает. Сопоставление различных точек зрения на одни и те же вопросы позволяет получить более объективное представление о картине того или иного явления.
Интересные факты о жизни в Риме художников и Гоголя сообщают П.В.Анненков, Ф.И.Буслаев, Г.П.Галаган, А.О.Смирнова-Россет. О своих встречах с А.А.Ивановым пишут В.В.Стасов, А.И.Герцен, И.С.Тургенев. Граф М.Д.Бутурлин вспоминает об О.А.Кипренским и некоторых второстепенных художниках, А.Э.Одынец и М.И.Глинка - о встречах в Риме и Неаполе с К.П.Брюлловым, С.П.Шевырёвым, З.А.Волконской. В мемуарах А.Н.Бенуа со слов его отца архитектора Н.Л.Бенуа говорится о пребывании последнего в Орвьето, где он с товарищами А.И.Резановым, А.И.Кракау и А.И.Росси работал над реставрацией собора. Вспоминает о посещении студий наших художников и об отношении к ним богатых русских путешественников М.П.Погодин. С.П.Шевырёв в путевых записках 1840 года рассказывает о работе живописца Ф.А.Бруни и пенсионеров-скульпторов. О К.П.Брюллове как педагоге и человеке вспоминают бывшие в Италии его учениками художники Л.С.Стромилова и князь Г.Г.Гагарин.
Следующей группой источников являются публикации в периодических изданиях рассматриваемого периода - многочисленные выдержки из писем, отчётов Академии и Общества поощрения художников, статьи и сообщения о произведениях русских пенсионеров в практически каждом номере «Художественной газеты», статьи Ф.В.Чижова о работе пенсионеров в Риме и В.В.Стасова о последних днях жизни и произведениях К.Брюллова, соответственно, в «Санктпетербургских ведомостях» и «Отечественных записках» и др. Посвященные, как правило, описанию либо критическому разбору работ пенсионеров, они сообщают мало новых фактов об их жизни (за исключением письма Стасова), но имеют значение для воссоздания культурной атмосферы России XIX века, являвшейся не только фоном деятельности, но и причиной некоторых умонастроений "русских итальянцев", и не только художников.
В 1864-66 годах в Санкт-Петербурге выходит под редакцией П.Н.Петрова трёхтомный "Сборник материалов для истории Императорской Санктпетербургской Академии Художеств за сто лет её существования". Составленный по хронологическому принципу, он включает в себя делопроизводственные источники — фрагменты разного рода официальных документов, из которых для нас представляют интерес Отчёты Академии, рапорты пенсионеров, извещения директора русских художников в Риме.
Из опубликованных материалов чрезвычайно ценными являются работы российских журналистов и историков И.Н.Бочарова и Ю.П.Глушаковой, посвященные разысканию в Италии реликвий, связанных с деятельностью наших соотечественников в первой половине XIX века - К.П.Брюллова, О.А.Кипренского, З.А.Волконской, Ю.П.Самойловой, других аристократов, людей близких к А.С.Пушкину и др. - а также освещающие современное положение дел в этой области.
По сей день остаётся малоизученным большой массив архивных документов, касающихся колонии, и даже те из них, которые давно находятся в поле зрения исследователей, как правило, рассматривались с других позиций. Кроме того, при публикации составители нередко исключают часть материала, а между тем, эти купюры иногда содержат интересные сведения и нюансы. В процессе работы над диссертацией мы ознакомились с некоторыми из документов, хранящимися в ГАРФ, РГАЛИ, РГИА, ОР РНБ, ОР ГРМ, РО ИРЛИ.
Важнейшим источником стали материалы фонда Академии Художеств РГИА. Официальная переписка руководства Академии по поводу занятий пенсионеров, сроков пребывания, сумм оплаты и перевода векселей, подробные отчёты о положении дел в Риме, некоторых происшествиях и т.п. дают возможность не только почерпнуть новые факты из жизни колонии и сопоставить их с уже известным материалом, но и взглянуть на эту жизнь с позиций другой стороны, проследить по первоисточникам, как изменялось со временем отношение властей предержащих к искусству и художникам. Таким образом, становится возможным более объективно оценить процессы, происходившие внутри данного сообщества и степень влияния на него внешних факторов. В ОР РНБ нами обследованы письма из разных фондов, адресованные конференц-секретарю Академии В.И.Григоровичу, пользовавшемуся большим уважением и любовью пенсионеров. Эти письма носят достаточно непринуждённый характер и, наряду с рассказами о занятиях и впечатлениях, содержат ценные сведения, касающиеся настроений и взаимоотношений художников и их окружения.
Безусловно, все подобные источники требуют тщательного сопоставления с другими материалами.
В РО ИРЛИ нами были обследованы частные письма разных лиц А.А.Иванову из фонда Боткина.
Особенно важным было изучение малоисследованных на сегодняшний день записок о пребывании в Италии братьев-пейзажистов Г.Г. и Н.Г.Чернецовых, а также путевых записок и дневников вице-президента Академии художеств графа Ф.П.Толстого, хранящихся в ОР ГРМ. Специфика диссертационной работы вынуждает оставить за рамками большой массив документов, хотя и затрагивающих вопросы русско-итальянских культурных связей, но не относящихся к художественной колонии. Они требуют отдельного изучения.
АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Отдельным положениям исследования были посвящены выступления автора на II Российской научно-практической конференции «Искусство и образование во втором тысячелетии» (Оренбург, 2001), научно-практической конференции молодых учёных «Новые пути наук о культуре» (Москва, 2001), Третьей научно-практической конференции «Синтез в русской и мировой художественной культуре» (Москва, 2002), вузовской научной конференции «Культура Русского зарубежья» (Москва, 2003).
Материалы, основные положения и результаты диссертации отражены в научных публикациях автора.
Материалы исследования были использованы при разработке учебных курсов «Мировая художественная культура» и «Культурология», читаемых диссертантом в Московском педагогическом колледже №13 им.
С.Я.Маршака.
Диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры истории культуры Московского государственного университета культуры и искусств (26 ноября 2002г.) и была рекомендована к защите на соискание учёной степени кандидата культурологии по специальности 24.00.01 - теория и история культуры.
СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Работа состоит из введения, двух глав, в первой из которых мы рассматриваем колонию как часть процесса межкультурной коммуникации России, Италии и Европы, во второй ~ анализируем жизнь колонии на разных этапах её существования, заключения и списка литературы.
