Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Постмодернизм как культурный проект
1.1 Истоки и смысл понятия постмодернизм 13
1.2 Информационное общество и культура постмодерна 29
Глава 2. Культурные реалии постмодерна
2.1 Телевидение как способ конструирования реальности постмодерна 46
2.2 Глобальная сеть в контексте современной культуры 58
Глава 3. Трансформации культуры постмодерна
3.1 Современная философия и научное знание 73
3.2 Постмодернизм и периферия культуры 90
Заключение 110
Список литературы 113
- Истоки и смысл понятия постмодернизм
- Телевидение как способ конструирования реальности постмодерна
- Современная философия и научное знание
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Вторая половина XX века отмечена определенными достижениями научно-технической цивилизации в плане обеспечения повседневной жизни и ее рациональной регламентации. Научно-техническая революция позволила резко увеличить масштабы производства предметов и услуг. Массовое производство предметов потребления и культуриндустрия наполнили жизнь типовыми объектами и стереотипами мышления. Массовое производство и потребление требовало все возрастающего освоения ресурсов и потребления энергии, развития транспортных коммуникаций и электронных средств связи. Таким образом, во второй половине двадцатого столетия складывается ситуация, когда резко возрастает значение средств массовой коммуникации и знаковых систем. Увеличиваются потоки информации и потребности связи между людьми. Средства массовой коммуникации и глобальные компьютерные сети делают доступными ценности прошлого и обмен знаниями современной науки. Культура начинает рассматриваться как многослойная система текстов, которые тесно взаимодействуют друг с другом. Тексты помогают людям ориентироваться в социокультурном пространстве и становятся самодостаточными культурными ценностями.
Именно такое понимание культуры постулируется постмодернизмом. Он как широкое культурное течение, в чью орбиту попадают все сферы жизнедеятельности человека, наиболее четко определяет процессы, происходящие в культуре информационного общества. Формирование постмодернистской культуры повлекло за собой появление нового, неклассического типа приоритетов — технического, а не социального прогресса; производства информации, а не вещей; пригородного, а не городского стиля жизни и типа культуры; биологического, а не механического времени; доминирования нелинейных темпоральных структур над линейными.
Вопрос о жизненных ориентирах в постсовременной действительности выводит нас на такую проблему: как добиться органичного сочетания новейших технологий информационного общества с духовными, гуманистическими ценностями. Очевидно, что реальность конца XX века настолько «виртуализировалась», что образ человека растворился в бесконечной цепи симулякров на экранах телевизоров и мониторах компьютеров. На нынешнем уровне развития соотнесенность техники с действительностью становится все более призрачной, ее отличительной чертой становится симуляция, видимость. Налицо процесс так называемого одухотворения, дематериализации науки и техники, в том смысле, что в них возрастает роль вымышленного, воображаемого. Но не стоит видеть в этом только положительные стороны, ведь имитация действительности с помощью ультрасовременных технологий может привести вместо обогащения реальности к полной ее потере. При этом сами по себе вещи, окружающие человека становятся ему все менее понятными: нам трудно помыслить, что происходит внутри процессора компьютера, как работает лазерный проигрыватель и находит свою волну сотовый телефон, а тем более представить бесконечность паутины информационных сетей. Но, не смотря на эту непонятность, мы уже не можем обходиться без технологических новинок, особенно тех, которые обеспечивают доступ в информационное пространство. Люди конца XX века оказались в какой то мере заложниками созданных ими творений, ведь если лишить их возможности пользования устройствами, так или иначе обеспечивающими получение информации (ТВ, компьютер, телефон и т.п.), то это может стать причиной сильнейшего стресса и фрустрации. И именно в таких условиях постмодернизм явился наиболее удобоваримой основой для осмысления человечеством изменений, происходящих с ним. Постмодернизм с его нестандартностью становится мировоззренческой основой современной культуры.
Проблема постмодернизма до сих пор остается ключевой и не только для гуманитарной мысли. Хотим мы того или нет, мы все дышим воздухом
постмодернизма, наше сознание существует по его принципам. Безусловно, правы те, кто считает, что масштаб совершившихся изменений в культурном сознании на рубеже последней трети двадцатого столетия, значительно превосходит по глубине и значению обычные исторические колебания между полюсами антиномий: «антропологическим максимализмом и антропологическим минимализмом, дионисийским и аполлоническим началами (по Ницше), ренессансным и барочным мироощущением (по Вельфлину), «вчувствованием» и «абстракцией» (по Воррингеру) и т.д. По словам самих теоретиков постмодернизма, современность вызвала не просто кризис ценностей, а окончательную смерть всякой метафизики»1. Постмодернизм необходимо рассматривать не просто как конгломерат культурных явлений, а как исторический феномен сознания, феномен информационного общества, явление эры электронных революций (А.Тоффлер).
Но постмодернизм как любой процесс, который не закончен, не завершен, пребывает в развитии, с необходимостью предстает противоречивым, многоплановым, неопределенным. Он еще жив и органичен, может сбиться с кажущейся отчетливой траектории и всех удивить. Расплывчатость определения «постмодерна» — явное свидетельство его актуальности.
Степень научной разработанности проблемы непосредственно
определяется наличием в культурологической и философской литературе работ,
обнаруживающих параллели между динамикой современной культурной
ситуации и идеями постмодернизма. Непосредственно феномену
постмодернизма посвящено большое количество работ как российских, так и
зарубежных авторов. В произведениях таких исследователей, как Р. Барт, Ж.
Батай, М. Бланшо, П. Клоссовски, Ж. Бодрийяр, Ж. Делез и Ф. Гваттари, Ж.-Ф.
Лиотар, Ф. Джеймисон, Ю. Кристева, М. Фуко, М. Мерло-Понти и др.,
постмодернизм рассматривается как тип философствования, характерный для
культуры сегодняшнего дня, содержательно-аксиологически
Пелипенко А. А. Постмодернизм в контексте переходных процессов // Человек. 2001., №4
6 дистанцирующийся не только от классической, но и от неклассической традиции и конструирующий себя как пост-современная, постнеклассическая философия. К. Батлер, В. Велып, Ч. Дженкс, Д. Фоккема, И. Хассан, Д. Дэвис, Дж. Мадзаро и другие утверждают постмодернизм как философскую категорию, фиксирующую ментальную специфику современной эпохи в целом.
В современной философской литературе ведутся достаточно оживленные дискуссии о соотношении таких аспектов содержания понятия постмодернизм, как собственно философский, социологический (3. Бауман, Р. Виллиамс, К. Кумар, С. Лаш, Д. Лион, А. Хеллер), культурологический (С. Бест, Д.Келлнер, М. Постер, Б. Тэрнер), литературно- и архитектурно-художественный (Ч. Дженкс, И. Хассан) и др. При этом следует иметь в виду условность подобного разнесения названных мыслителей по департаментам, жесткость границ между которыми они сами решительно отвергают.
Указанные дискуссии, в свою очередь, выводят на проблему экспликации - наряду с содержанием понятия «философский постмодернизм» - и таких понятий, как «постмодернистская социология», «постмодернистская культурология», «постмодернистская лингвистика» и т.д. В последнее время, однако, начинает доминировать тенденция к предельно широкому пониманию термина «постмодернизм» и признанию того, что его «следует употреблять не как историко-литературное или теоретико-архитектурное, а как всемирно-исторические понятие» (Г. Кюнг) . Вместе с тем к настоящему времени утвердилась точка зрения, согласно которой «постмодернизм не столько эпоха в развитии социальной реальности, сколько сознания» (3. Бауман)3. Современная культура рефлексивно осмысливает себя как «постмодерн», т.е. пост-современность, как процессуальность, которая разворачивается в ситуации «завершенности» истории.
2 Постмодернизм. Энциклопедия. Минск 2001., стр. 602.
3 Там же.
Необходимо отметить наличие в современном мире традиции критического осмысления феномена постмодернизма (Ю. Хабермас, А. Каллиникос и др.).
Что касается отечественной культурологической и философской литературы, то в ней также четко прослеживается пристальный интерес к постмодернизму, что подтверждает ряд публикаций, в которых делается попытка отразить данный феномен культуры конца XX века. Среди них выделяются работы А.В. Гулыги, Л.К. Зыбайлова, И.П. Ильина, И.В. Цуриной, В.А. Шапинского, Маньковской Н., Матяш Т.П., Золотухиной-Аболиной Е.В., Пигулевского В.О., Эпштейна М., Захарова А. и др.
В целом же можно сказать, что культура постмодерна и постмодернизм как ее концепция находится в настоящее время в фокусе философского и культурологического интереса, о чем свидетельствует не только большой массив фундаментально-аналитических работ, посвященных этому феномену, и неуклонный рост их публикации с 1995 по 2001 (авторские исследования таких теоретиков, как Дж. Варт, К. Лемерт, В. Смарт, 3 Сардар, Д. Харвей, М. Петере и др.; обобщающие труды под редакцией К. Гелдера, С. Форутона, С. Сима; интегральные сборники «Postmodernism. ICA Documents» и т.п.), но и оформляющаяся традиция популяризации постмодернизма (например, выход в 1997 «A Primer to Postmodernity» Дж. Натоли, в 1998 - «Posmodernism for Beginning» К. Аппинганези и Ч. Джерратта).
Кроме того, большое количество практического материала по воплощению постмодернистских принципов в культурные реалии можно почерпнуть из журналов, газет и глобальной сети Интернет.
Данная работа представляет собой попытку восполнить пробел, существующий в рассмотрении видоизменения постмодернистской идеологии в условиях современной информационной культуры. В ходе исследования был проведен культурологический анализ функционирования телевидения и глобальной сети Интернет с помощью категорий постмодернизма. Хотя
8 некоторые из авторов, упомянутых выше, в том или ином аспекте затрагивают эту тему, чаще всего она остается не полностью раскрытой.
Методологические и теоретические основы исследования.
Методологической основой исследования является критическая теория коммуникативного действия, согласно которой языковая коммуникация выступает как базовый процесс структурирующий культуру и являющийся средой господства власти и идеологии. Она определяет такое специфическое понимание информационной среды постиндустриального общества, как метаинституции, от которых зависят социальные институты; процесс деформации и релятивирования Просвещенного Разума (модерна); источник децентрации культуры (постмодерна). Это истолкование циркуляции значений в потоках распределения и обмена информации, их влияния на власть и идеологию, дополняется постструктуралистским пониманием культуры. Культура рассматривается как мозаичный текст, который становится все более разнообразным, поскольку подвергается структурным изменениям в процессе «повторения и различия».
Объектом исследования является влияние информационных процессов на культуру современного общества.
Предмет исследования - институты коммуникации, обусловливающие трансформации культуры постмодернизма.
Цели и задачи исследования состоят в том, чтобы показать постмодернизм как такую ситуацию в культуре, которая обусловлена особенностями циркуляции знания информационного общества.
Учитывая недостаточную степень разработанности рассматриваемой проблемы, достижение заявленной цели сопряжено с решением следующих основных задач:
- во-первых, необходимо четко определить понятие постмодернизма, выявить его основное культурологическое содержание и определить основополагающие характеристики;
во-вторых, аргументировано показать, что постмодернизм по существу представляет собой феномен культуры информационного этапа развития общества;
в-третьих, проиллюстрировать специфику информационных технологий на постсовременном этапе;
в-четвертых, продемонстрировать на примере изменений, происходящих в обществе, как модифицируются основные параметры культуры постмодерна.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
сопоставлена теория информационного общества и теория постмодернизма как культурного феномена;
доказано, что сущностное качество культуры постмодернизма определяется мозаичным распространением информации;
проведен культурологический анализ новых информационных технологий: телевидения как воплощения постмодернистских принципов и глобальной сети Интернет, ее схожести и отличий с идеями постмодернизма;
показано, что события в социальном пространстве США способны активизировать большую идеологию как рецидив тоталитаризма и оттеснить постмодернизм на периферию культуры.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Постсовременная ситуация складывается как смена модернистского мироустроительного проекта Просвещения постмодернистской деконструкцией, радикальным плюрализмом. Разнообразие становится основной чертой культуры постмодерна, что выражается в децентрации, фрагментарности, нелегитимности идеологий, неопределенности и изменчивости социальных структур.
Культурный плюрализм складывается на едином базисе постиндустриального общества: экономическом - массовое производство, «общий рынок», валютное регулирование; юридическом -«права человека» и международное обеспечение безопасности; моральном - приоритет общечеловеческих ценностей; технологическом - техника, дизайн, архитектура; информационном - массовая печать, глобальные сети и телекоммуникации. Определяющим условием культуры постмодернизма является информационное пространство. Поэтому теория информационного общества сопряжена с пониманием культуры постмодерна.
Телевидение формирует и транслирует атмосферу разнообразия в культуре. Оно представляет собой мир симулякра. Телевидение есть «фабрика грез» нашего времени, эклектичный и неустойчивый стиль жизни, в нем отражены такие принципы постмодернистского мироощущения, как фрагментарность, интертекстуальность, симультанность и симуляция.
Глобальная сеть Интернет стала неотъемлемой чертой информационного пространства культуры постмодерна. Теоретической базой Интернета стал постмодернизм, ставящий акцент на автономии, подчеркивающий разнообразие индивидуальных и социальных форм, плюрализм и открытую демократию.
Интернет нельзя назвать идеальным воплощением идей постмодернизма. Поскольку он принципиально логоцентричен. Это пространство текста, организованное, упорядоченное по законам текста, слова, языка. Интернет фоноцентричен: «живой голос автора», пусть даже «виртуального автора», значит здесь больше, чем просто текст. Любой сетевой диалог из борьбы идей стремится вылиться в борьбу персоналий или персонажей, которые стоят за этими идеями. А как известно, логоцентризм и фоноцентризм характеризуют классическую культурную парадигму.
11 6. Трагические события (теракты в США) в культуре сверхдержавы вызывают перемещение акцентов в структуре информационного общества. Активизируется большая идеология (прагматизм) и ее брутальная составляющая, в результате чего постмодернистские ориентиры вытесняются на периферию культуры. С одной стороны, взрывы, как и все в информационном обществе, превратились в симулякр; но, с другой стороны, во многом дискредитировались мультикультурность и политкорректность, критика пацифизма, а ирония, деконструкция и вседозволенность оказались неуместными. Отсюда активизация тоталитаризма сверхдержавы и завершение децентрации.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования.
Научно-теоретическая значимость диссертационного исследования заключена в культурологическом понимании роли информации в культуре постмодерна. Результаты диссертационной работы позволяют углубить теоретические представления в области культурологии и философии, связанные с проблемами современной культуры. Основные наработки диссертации могут быть использованы в научных исследованиях, посвященных культуре постмодерна.
Практическая значимость диссертационного исследования заключена в обосновании необходимости осмысления обществом происходящих в современной культуре процессов, разработки и принятия определенных мировоззренческих установок, способствующих осознанию человеком, происходящих изменений в культуре. Полученные результаты можно использовать при разработке программ и чтении лекций и спецкурсов по проблемам современной культуры.
Апробация диссертационной работы. Основные положения и выводы диссертации были использованы в научных и учебно-методических публикациях, а также сообщениях и докладах автора на научных конференциях и семинарах. Материалы диссертации применялись при ведении семинаров по
культурологии в Донском государственном техническом университете. Общий объем опубликованных работ составляет 1 п.л. Результаты диссертационного исследования обсуждались на заседании кафедры теории культуры, этики и эстетики факультета философии и культурологии РГУ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка используемой литературы, включающего 185 наименования. Общий объем работы составляет 122 стр.
Истоки и смысл понятия постмодернизм
В последнее время термин «постмодернизм» является одним из наиболее часто употребимых понятий. И проблема заключается не только в многозначности и эклектичности данного понятия - ведь постмодернизм связывается большим количеством явлений в различных областях культуры конца XX века: искусстве, философии, науке, политике, - что уже само по себе создает трудности для интерпретации. Основная проблема заключается в том, что мы не имеем четкого представления о сущности постмодернизма, о том, что скрывается за звучанием этого стильного слова. Возникает парадоксальная ситуация: «под вывеской постмодернизма можно не только ставить спектакли и писать стихи, но и печь блины, носить экстравагантные костюмы, заниматься любовью и ссориться, а также зачислять себя в предшественники любых понравившихся авторов из пантеона мировой культуры»1. Еще раз подчеркнем, что этот термин стал моден, модно оценивать его проявления как со знаком плюс, так и со знаком минус. В свое время Жан Поль Сартр столкнулся с подобной ситуацией в случае с экзистенциализмом, когда под именем «экзистенциалист мог подписаться кто угодно: «слово приобрело такой широкий и пространный смысл, что в сущности уже ничего ровным счетом не означает»2, - писал он по этому поводу. Похожая ситуация сложилась и с постмодернизмом. Поэтому важно уяснить основные характеристики данного понятия, чтобы увидеть в нем не разнородные интеллектуальные попытки осмыслить культурные реалии нашего времени, а выражение новых методов познания природной и социальной действительности, которые явились отражением глубинных изменений, произошедших в обществе в последние десятилетия XX века.
Начальным пунктом анализа будет утверждение, что постмодернизм - это конгломерат идей, выражающих основные тенденции, установки и ориентиры общества, достигшего определенного уровня развития, а именно: постиндустриального, информационного общества. При этом важно отметить, что он не сводится к какому-либо единому учению или теории, скорее его надо рассматривать как широкий спектр различных подходов и точек зрения, касающихся разных областей знания, но имеющих при этом нечто общее, объединяющее. То общее, лежащее в основе любой интеллектуальной деятельности определенной эпохи, образно называют «духом времени». Его-то квинтэссенцией и является постмодернизм, который наиболее адекватно выражает состояние духовности в современной культуре, связанное с ощущением невозможности принятия в новых социально-культурных реалиях старых представлений о человеке и мире. Главной, отличительной чертой постмодернизма считается исходная установка на невозможность описания мира как некоего целого с помощью каких-либо общих теорий, претендующих на истинное, единственно верное знание о действительности.
Термины «постмодерн», «постмодернизм» образуются с помощью приставки «пост», такой способ образования понятий получил распространение в конце XX века. Термины, образованные таким образом - постструктурализм, постиндустриализм, постпозитивизм и др. - являются парадоксальными, поскольку они не указывают на прямую свою сущность, свой предмет, а лишь фиксируют связь с содержанием непосредственно предшествующего понятия. В большинстве своем определения с приставкой «пост» показывают переход на новый качественный уровень с сохранением достижений минувшего, причем последний уже теряет свое право на исключительность и всеобщность.
Кроме терминологических трудностей в определении понятия «постмодернизм», мы сталкиваемся еще с проблемой многозначности трактовок «модерна», с которым напрямую связан рассматриваемый термин.
Прежде всего, следует отметить, что слово «modern», переводящееся как «современный», имеет два различных смысловых значения: первое соответствует современному как «отвечающему требованию времени», а второе - модерну как таковому, т.е. модернизму. Непосредственно «модерном» называют целую серию культурных явлений. В самом узком смысле это художественно-литературное движение конца XIX - начала XX века. В более широком смысле понятие «модерн» обозначает определенный культурно-исторический период, отождествляемый с Новым Временем (Modernity) -эпохой, следующей за Античностью и Средневековьем. Основной идеей этого мировоззрения была вера в возможность человеческого разума понять мир как некое целое, как единую систему, подчиняющуюся определенным объективным законам, а также убеждение в том, что выявление основных законов природы и общества не только будет способствовать историческому прогрессу, но и даст право на переустройство мира в соответствии с ними. Необходимо отметить, что попытка применить к действительности идеальные конструкции, началась не с рационализма Нового Времени, не с Просвещения с его верой в прогресс; она восходит к Древней Греции, а именно к Пифагору, для которого идеи-числа были более реальны, чем чувственные вещи. Именно отсюда берет начало вера в вечные и совершенные интеллигибельные истины, господствующие над действительностью, которая определила направление развития европейской цивилизации и привела к тупиковому состоянию культуры, которое констатировал постмодернизм3.
Телевидение как способ конструирования реальности постмодерна
Среди масс-медийных и имиджевых технологий, получивших бурное развитие в последние десятилетия XX столетия, особое место занимает телевидение. Из всех информационных технологий оно, пожалуй, наиболее полно и ярко передает атмосферу постмодернизма. Как справедливо заметили канадские политологи Артур Крокер и Дэвид Кук, телевидение - это не только технический объект, но и «социальный аппарат, врывающийся в общество как символическая культурная форма относительной власти, действующая как симулякр электронных образов, преобразующих все в семиургический мир рекламы и власти... Телевидение есть реальный мир постмодернизма» .
В данной работе телевидение рассматривается как сугубо постмодернистская технология и не только в связи с тем, что время активного вхождения его в жизнь общества совпадает с наступлением постмодерна, но и потому, что осмыслить роль, место, специфику воздействия ТВ не представляется возможным вне контекста постмодернистской философии. То есть имеет место двоякая ситуация: с одной стороны, телевидение начинает выступать в роли модели, интерпретирующей реальность постмодерна, а с другой стороны, сама эта модель может быть интерпретирована с помощью средств постмодернизма. В данном случае мы сталкиваемся с одним из наиболее ярких феноменов, иллюстрирующих переплетение технологических, культурных и мировоззренческих новаций, которые так характерны для последних десятилетий XX века.
В ходе философского рассмотрения телевидения, наряду с идеями теоретиков постмодернизма (Ж. Бодрийяра, А. Крокера и Д. Кука), также будут использоваться идеи Маршалла Маклюэна - мыслителя, непосредственно не относящегося к представителям постмодернистской философии, но внесшего огромный вклад в область изучения средств массовой коммуникации и, прежде всего, телевидения. Заключения Маклюэна, которого масс-медиа окрестили «пророком электронного века», «гуру средств сообщения», прочно вошли в теоретический арсенал постмодернистских философов и социологов, сосредоточивших свое внимание на рассмотрении средств массовой информации, и поэтому будет целесообразным использовать их в процессе анализа телевизионных технологий. Следует отметить, что теоретическое рассмотрение телевидения было осуществлено Маклюэном в 60-е годы, когда полной мере не были в задействованы его технологические возможности, ввиду чего многие из высказываний американского социолога носят характер скорее техно-пророчеств, чем строгих научных выкладок. Тем не менее, именно в контексте предложенного им понимания телевидения в единстве его физических, физиологических, психологических, и социокультурных компонентов может быть осмыслен образ этой ведущей имиджевой технологии, «электронного стилиста» постмодерного общества.
Для того чтобы выявить определенную взаимосвязь между постмодернистскими идеями и телевизионными технологиями, найти общие черты, указывающие на генетическое родство этих двух феноменов культуры конца XX века, необходимо рассмотреть, каким образом ключевые мировоззренческие характеристики постмодернистского дискурса обнаруживаются в коммуникативных технологиях телевидения. Данными способами организации культуры постмодерна являются фрагментарность, интертекстуальность, симуляция, плюралистичность.
Применительно к телевидению фрагментарность конкретизируется в трех проявлениях: мозаичность, серийность и дискретность.
Мозаичность - неотъемлемая часть конструирования как телепрограмм, так и самого телеизображения. Уже структура телепрограммы, составленной из разнородных по своей тематике, качеству и продолжительности передач, говорит о ее раздробленном характере. В телевидении, начиная с 70-х годов, на передний план выходят мозаичность и коллаж в различных своих ипостасях, будь то фрагментарность как прием, «небрежная» архитектоника, резкие стыки метафоры и документа или смешение жанров, тональностей. Уже названия перечисленных механизмов организации телевизионного эфира наводят на мысль о постмодернистской сущности телевидения. Но в данном случае важно рассмотреть и саму суть конструирования ТВ-кадра. Как отмечал М. Маклюэн, «телевизионное изображение - это плоская двухмерная мозаика, мозаичная сеть из цвета и пятен. Сама технология ТВ-картинки определяет ее мозаичный, фрагментарный характер, ведь последняя не представляет единого целого, а состоит из многих светящихся точек» . Причем при построении телевизионного изображения каждую секунду на экране появляется около трех миллионов пикселов, а зрителю, чтобы различить его, требуется лишь несколько десятков. Таким образом, телезритель, имея дело с техникой, выстраивающей изображение мозаично, бессознательно уподобляется художнику, собирающему образы из абстрактного набора точек. Важным здесь является то, что способ, каким передается сообщение, определяет не только восприятие этого сообщения, но и в дальнейшем накладывает отпечаток на мироощущение индивида, постоянно имеющего дело с организованным таким образом информационным полем. Как заметили теоретики знаменитого шизоанализа Делез и Гваттари, сталкиваясь с электрическим потоком, исходящим от телевизора, мы имеем дело с особыми фигурами языка, которые не имеют никакого отношения ни к означающему, ни даже к знакам как минимальным элементам означающего - это не-знаки, точнее не означающие знаки, знаки-точки, это шизы или абсолютно не «фигуративные» потоки, прерывы . То есть, телевидение представляется особым языком декодированных потоков, в котором среди мозаичных фрагментов исчезает любая привилегированная субстанция, ведь в основе любого телевизионного образа лежит точка - крайне абстрактный и идеальный по своей сути объект, для которого чужда любая оформленность и завершенность. Конечно, можно возразить, что нам, телезрителям, нет особого дела до каких-то точек, тем более которых мы и не замечаем, не говоря уж об их «магическом» воздействии. Но, если воспользоваться маклюэновской терминологией, телевидение - это «cool media» («прохладные» средства сообщения), воздействие которых, в отличие от «горячих», не директивно и не однозначно по отношению к человеку. Другими словами, телевидение, в силу информационной неопределенности своих образов, незаметно вовлекает в восприятие все органы чувств: расщепленная картинка «достраивается» с помощью слышимых звуков, особенности зрения соединяют светящиеся точки в целостные объекты, а воображение завершает процесс создания целостного впечатления реальности происходящего. Но при этом раздробленная суть телесигнала не меняется. Подспудно она вливается в наше бессознательное и в сочетании с феерической эклектикой самих передаваемых «мозаичным способом» сообщений, способствует формированию соответствующего образа мира - фрагментированной реальности постмодерна.
Современная философия и научное знание
Культура постмодернизма нашла свое проявление в различных областях знания, в том числе и в научном творчестве. Философское осмысление достижений квантовой физики, термодинамики, информатики, теории катастроф, теории хаоса привело к выводу об изменении типа рациональности. Постнеклассическая рациональность, с которой ассоциируется постмодернизм в науке, характеризуется повышением субъективности, гуманистичности, самокритичности научного познания, пересмотром ее основных оценочных критериев: объективности и истинности. Если «в классическом типе рациональности научное познание занималось в основном характеристиками объекта, не принимая во внимание субъект познания, а неклассическая рациональность соотносила в процессе исследования объект познания со средствами и операциями, то постнеклассический тип соотносит знания об объекте не только со средствами, но и с ценностно-целевыми структурами деятельности»1.
Надежда Маньковская считает, что «специфика постнеклассической науки стимулировала интерес к междисциплинарным исследованиям и, в первую очередь, к изучению взаимовлияний в постмодернизме науки и эстетики. Заключение об эстетизации современной науки явилось логическом развитием выводов о возраставшей на протяжении 60-80-х годов эстетизации философии и политики. Основанием для такого заключения служат теоремы Геделя и Тарского в математике, теория неопределенности Гейзенберга, парадоксы в теории множеств, законы термодинамики, в частности теория энтропии, метод научного программирования Лакатоса, основные постулаты квантовой механики о волновой функции как носителе максимально полной информации о физической системе, открытие роли ДНК в передаче наследственной информации, обеспечивающей устойчивость видов и равновесие в биогеоценозе» .
При этом необходимо отметить, что импульсом таких изменений также послужила критика постмодернистской философией науки, которая несла на себе ответственность за обезличивание и отчуждение человека. Так, согласно В. Велшу, «точная наука, mathesis universalis, систематическое овладение миром, научно-техническая цивилизация — это одна линия, ведущая к нам, именно с Декарта начинает господствовать основной тип инструментального разума, и Новое время связано с такого рода господством» . Критика науки, развернутая современными постмодернистами, заключается, прежде всего, в том, чтобы рассмотреть ее как идеологию и инструмент власти. Научное знание теряет статус объективного, незаинтересованного знания и становится выражением лишь воли к власти — над природой, над другим человеком, над собой. Наука — лишь средство «дисциплинаризации человека»4, навязывания ему внешних норм, которые превращаются во внутренние регуляторы его поведения, его мыслей и чувств.
Другой видный теоретик постмодернизма Мишель Фуко считал, что следует исходить не из противопоставления научности и ненаучности, а из того, что «в нашем обществе действия науки, направленные на истину, являются одновременно и действиями власти» . Смешивая две области -область собственно научных исследований и применения знаний на практике в «технократическом дискурсе» (терминология Фуко) и институты и процессы осуществления власти, - постмодернизм делает науку ответственной за все прегрешения власти — за ее репрессивность, обезличенностъ, отчужденность и т. д. Наука превращается тем самым в идеологию, в пластичное воплощение идей властвующих элит. Она является одним из «дискурсов», которые использует власть для достижения политических целей.
Ж.-Ф. Лиотар видит в науке одну из форм «языковой игры», не имеющей объективного, общеобязательного смысла. «Научное знание — это вид дискурса... Знание не сводится к науке и даже вообще к познанию. Познание можно трактовать как совокупность высказываний, указывающих на предметы или описывающих их... и по отношению к которым можно сказать, верны они или ложны»6. Наука — это языковая игра с деннотативной прагматикой, то есть она употребляет слова, которые обозначают нечто. Но она притязает на предписывающую значимость. Деннотативные и прескриптивные языковые игры принципиальным образом отличаются друг от друга. Их смешение, объединение двух языковых игр в одной игре недопустимо. Лиотар и предлагает «очистить» науку как языковую игру от прескриптивных высказываний. «Между тем, виды языка, как и живые виды, вступают между собой в отношения и, надо признать, не всегда гармоничные. Другая причина, которая может оправдать беглое напоминание характеристик языковой игры науки, касается конкретно ее соотношения с нарративным знанием. Мы уже сказали, что это последнее не придает большого значения вопросу своей легитимации; оно подтверждает самое себя через передачу своей прагматики и потому не прибегает к аргументации или приведению доказательств. Именно поэтому оно соединяет непонимание проблем научного дискурса с определенной толерантностью к нему: оно рассматривает его лишь как разновидность в семье нарративных культур. Обратное неверно. Научное задается вопросом о законности нарративных высказываний и констатирует, что они никогда не подчиняются аргументам и доказательствам» .
