"Искусство движения" в русской культуре конца XIX века-1920-х годов: от эстетической идеи к идеологической установке Жбанкова Елена Васильевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. «Искусство движения» в дореволюционной России 40

1. Гимнастика - один из учебных предметов » российской школе 46

2. Подвижные игры и их роль в детском физическом развитии 73

3. Ритмическая гимнастика Эмиля Жак-Далыфоза и школа в Хеллерау 89

4. Эксперименты в области пластики в России 107

Выводы по главе 132

Глава 2. Место дореволюционного бального танца в русском физическом воспитании 135

1. Эволюция русского историко-бытового танца до конца XYIII в . 138

2. Историко-бытовой танец XIX-XX веков 149

3. Роль преподавателя бального танца в воспитательном

4. Методика преподавания бального танца в дореволюционной России 185

5. Танцевальный дирижер и правила салонного поведения 204

Выводы по главе 219

Глава 3. «Искусство движения» — составная часть советской физкультуры 222

1. Общественная мысль России о месте физического движения в культуре и искусстве будущего 223

2. Теория советской физкультуры 238

3. Концепция «искусства движения» в 1920-х годах и место в ней общественного танца 259

4. Массовая пляска - основной фактор физического развития в государстве диктатуры пролетариата 296

5. Советская ритмика. Методика преподавания 328

Выводы по главе 350

Глава 4. Основные направления практического внедрения «искусства движения» в СССР в 1920-е годы 353

1. Опыт реализации «советской системы» физической культуры в 1920-е годы 354

2. Роль «массового действа» в распространении «искусства движения» 377

3. Деятельность Хореологической лаборатории ГАХН 400

4. Секция по пляске НТК ВСФК и некоторые результаты ее работы 421

5. Эксперименты советских ритмистов в 1920-е годы 452

Выводы по главе 470

Заключение 472

Библиография 488

Содержание 526

• Гимнастика - один из учебных предметов » российской школе
• Эволюция русского историко-бытового танца до конца XYIII в
• Общественная мысль России о месте физического движения в культуре и искусстве будущего

Введение к работе

Наша страна в начале XXI века переживает сложный исторический этап, связанный с дальнейшим укреплением демократических основ жизни современного общества. В числе многочисленных проблем, существующих сейчас в социально-экономической и общественно-политической сферах российской действительности, важное место занимает проблема физического воспитания граждан. Именно в этой области Россия многое потеряла в сравнении с прошлыми десятилетиями. Отсутствие широко поставленной и легко доступной в материальном отношении системы физической подготовки российских граждан негативно сказывается на их здоровье. В особенности это касается детей и подростков. В условиях осуществляемой образовательной реформы следует обратить серьезное внимание на создание новых программ по физкультуре для учебных заведений России, а также на увеличение количества муниципальных учреждений физкультуры и спорта для взрослых.

Необходимость данного исследования обусловлена, во-первых, насущной, на наш взгляд, необходимостью изменения отношения к физическому воспитанию с государственной точки зрения. Сейчас, как никогда ранее, общество нуждается в продуманной, сбалансированной и доступной программе физического оздоровления и воспитания нации в целях ее сохранения на последующие времена.

Во-вторых, чтобы добиться этой цели нужно подробно изучить опыт прошлого, а именно XIX века, когда впервые в истории России стали подниматься вопросы о всеобщем физическом воспитании и образовании.

В-третьих, сравнение целей и задач в области физической культуры в целом в дореволюционной России и советской России 1920-х годов, на наш взгляд, позволит разобраться в данной проблеме сегодня. Современная ситуация часто напоминает именно 1920-е годы многочисленными попытками руководителей найти что-либо новое, кардинально отличное от прежнего, в разных областях политической, социальной, экономической и культурной жизни страны. В 1920-е годы далеко не все было продуманным, правильным и результативным. Этот негативный опыт сегодня поможет избежать целого ряда ошибок, которые уже были совершены в прошлом.

В-четвертых, в настоящее время, так же как и на рубеже XIX-XX веков и в 1920-х годах, самое серьезное внимание профессионалов уделяется поиску новых форм физического развития, в которых будут сочетаться оздоровительные, нравственные и эстетические принципы. Сейчас известны и позитивно оцениваются такие виды подобных форм, как аэробика, стретчинг, калланетика, шейпинг-система, восточные оздоровительные системы и др., в большинстве своем основанные на европейском опыте. Однако некоторые методики, что используются в этих видах занятий, и подобные им, были созданы российскими теоретиками и практиками физической культуры в первые десятилетия XX века. Совсем не помешало бы вспомнить об этом и начать широко использовать забытые отечественные разработки, а не только современные западные. Именно поэтому необходимо обратиться к концепции «искусства движения», сформулированной в 1920-е годы и представляющей собой комплекс физических действий, имеющих некую художественно-эстетическую идею, созданный с главной целью воспитания всесторонне развитой личности. Причем воспитание это, в первую очередь, должно было

быть ориентировано на нравственные качества личности, а уже во вторую очередь - на эстетические и физические.

Хронологические рамки исследования определяются концом XIX века и 1920-ми годами. Подобный выбор обусловлен тем обстоятельством, что к концу XIX века в России уже можно было говорить о своеобразной системе физического воспитания и образования, а не об эпизодических попытках обращения к этому вопросу. Тем более, а это и есть главная причина, именно тогда в России заговорили о возможности гармонического развития на основе художественных форм движения. Периодический отход от нижней хронологической границы диктуется необходимостью понять, как формировалась эта система, что из эстетически определенных видов движения в нее традиционно входило. Особенно это касается развития в России историко-бытового танца, бывшего долгие годы практически единственным средством приобщения к телесному движению и выполнявшего серьезные воспитательные функции и функции социализации.

Верхнюю границу хронологических рамок составляют 1920-е годы, когда в новых исторических условиях были в основном сформулированы теоретические положения советской физической культуры, понятие «искусства движения» обрело свою концептуальною определенность, а также происходила некоторая реализация теоретических идей.

Проблема «искусства движения» в целом в отечественной историографии практически не рассматривалась. Она затрагивалась лишь косвенно при рассмотрении разных сторон общекультурного развития. Существует значительный объем исследовательской литературы по вопросам становления и эволюции культуры в целом и физической культуры в частности в нашей стране, как до революции,

так и после 1917 года, а также по вопросам отдельных видов пластических искусств и историко-бытового танца. Особое место в историографии занимает литература, посвященная проблемам государственной политики в области культуры, искусства и физической культуры в первые годы советской власти.

Историографию представляется рациональным поделить на несколько этапов.

Первый этап историографии, безусловно, сформирован дореволюционной литературой. Авторы произведений не имели общей методологической базы, а их труды посвящались разнообразным вопросам. Так, например, серьезное внимание было уделено гимназическому образованию в России1 в целом, где как о физическом воспитании вообще, так и о его художественных формах, к примеру, об уроках танцев, упоминается фрагментарно. Весьма важны для данного исследования такие произведения, из которых удалось почерпнуть некоторое количество сведений об особенностях традиционного русского образа жизни и месте в нем такого вида физического движения, как хореография. Это труды Арапова П., Гольцева А., Светлова В., Фаминцына А., Скальковского К.2

Наиболее значительной группой исследований являются труды по истории танца3. Это, в первую очередь, интереснейшее произведение издателя «Петербургских ведомостей», друга М. И. Петипа СП. Худекова4. Весьма содержательное и объемное произведение посвящено эволюции мирового общественного и сценического танца от древности до современности. Из этой книги, редко упоминаемой в современной литературе, можно многое почерпнуть для уяснения вопросов, связанных с историей хореографии. В книге отсутствует серьезный научный анализ, она, скорее, представляет подробный реферативный сборник фактического

материала. Тем не менее - это ценное произведение, помогающее понять, на каком уровне находилась теоретическая разработка проблемы танца как основного вида художественного движения в конце XIX века.

Значительное количество произведений посвящено собственно русскому бальному танцу и его роли в общественной жизни России. Это такие произведения, как «Книга о танго. Искусство и сексуальность» Бонч-Томашевского М.М., «Русский бал по воспоминаниям современников», «Танцы в старом Петербурге» Столпянского П.Н. и пр. В этом же ряду стоит французская книга «Танцы, их история и развитие с древнейших времен до наших дней», вышедшая в свет в России в 1902 году и бывшая весьма популярной. Для данного исследования она интересна тем, что в ней свидетельствуется о роли русского бального танца в европейской салонной культуре.

В достаточно большом количестве в конце XIX - начале XX вв. появляются статьи и книги, посвященные разным аспектам становления и развития физической культуры и спорта в России, к примеру, гимнастики и подвижных игр.5 В этой литературе вполне доказательно обосновывается мысль о том, что физическое воспитание необходимо для полноценного развития человеческой личности, а также подчеркивается, что физическое воспитание является основой не только телесного развития человека, но и духовного, и нравственного. Иными словами, на рубеже веков в литературе уже существуют представления о том, что физическое развитие есть основа разумного воспитания, на которой должно базироваться обучение в русской школе.

На этом этапе достаточно сложно отделить литературу исследовательскую от источниковой базы. К примеру, разнообразные

методические разработки по бальным танцам второй половины XIX века - начала XX века содержат авторские взгляды на проблемы воспитания общественного человека, которые в контексте данного исследования являются, скорее, источниками. К этой же категории относятся произведения русских теоретиков физкультуры - П.Ф. Лесгафта, Е.А. Покровского и Н.С. Филитиса.

Второй этап историографии - 1920-е годы. Здесь исследовательской литературы уже больше, однако, специальных исследований, посвященных анализу «искусства движения», нет. И это, несмотря на то, что в середине 1920-х годов Хореологическая лаборатория ГАХН плодотворно разрабатывала концепцию, доказывающую, что всестороннее воспитание широких масс может основываться на художественном движении.

На втором этапе, в основном, появляются публикации, пытающиеся определить роль культуры в жизни нового общества, пути и задачи развития искусства революции, а также место в этом процессе физической культуры. Особенность данных работ заключается в том, что писали их очевидцы событий, и потому они отличались эмоциональной насыщенностью, революционным пафосом и в то же время изрядной долей субъективизма. «Это, - по замечанию Л.М. Зак, - и публицистика, и история, документы эпохи и исторические повествования»6.

Основная направленность этих работ сводилась к обоснованию необходимости единой государственной политики в области культурного строительства в СССР в целом и в области физической культуры в частности. Их авторы пытались определить место и значение культуры и физкультуры в общественной жизни, выработать отношение к разнообразным теориям, направлениям и школам, существовавшим в сфере физического движения до революции, найти

правильное организационное обеспечение физического воспитания в стране на современном этапе . Особенно хотелось бы отметить книгу Дюперрона Г.А. («Краткий курс по истории физических упражнений» Л., 1924), в которой он обосновывал мысль о том, что с помощью физических упражнений человека можно и нужно воспитывать не только телесно, изменяя его внешние параметры, но и внутренне. Подобные мысли высказывались еще до революции, но в условиях нового государственного устройства они должны были найти самое широкое применение. Отдельного внимания также заслуживает произведение Чалова-Шимана А.А. («Краткий очерк физической культуры». М., 1925), где на основе рассуждений о физических упражнениях древних делается вывод, что танцы и пляски всегда представляли собой специальные физические упражнения, готовящие членов племени к предстоящим жизненным испытаниям. Эти выводы тогда были весьма актуальны, так как массовые пляски, начиная с середины 1920-х годов, были признаны важным фактором физического развития.

Особое место в историографии этого периода занимают работы, в которых доказывается необходимость новой особой «пролетарской культуры» и «пролетарской физкультуры»8.

В 1920-х годах появляется, что весьма ценно для данного исследования, ряд работ, посвященных ритмическому воспитанию, и, в частности, системе Ж. Далькроза9.

Большое значение для историографии проблемы имеют произведения, в которых обосновывается приоритетность массовых форм досуга для пролетариата, соединяющих в себе черты и художественного творчества, и физической культуры.10. Речь идет о массовых праздниках, посвященных советским годовщинам и знаменательным датам. Это наиболее представительный в

количественном отношении список книг и статей, в котором обращалось внимание на появление нового вида культурного досуга, свойственного только государству диктатуры пролетариата, который должен был, по мнению авторов, все более укрепляться и утверждаться в жизни общества по мере приближения к социализму.

Значительный интерес представляет собой историография проблемы общественного танца. Фундаментальных исследований в этой области в 1920- годах не было, однако в периодической печати появлялось огромное количество статей, посвященных вопросам бального танца прошлого и его месте в жизни советского государства, возможности существования в рабочем клубе современного западного танца, перспективам развития массового танца как главной формы коллективного отдыха11.

Особенностью этого этапа является то, что любые вопросы разрабатывались под влиянием дискуссий, проходивших в 1920-х годах на страницах печати. Это были дискуссии об эстетической концепции Пролеткульта (1918-1922 гг.), о пролетарской культуре (1920-1924 гг.), о задачах в области физической культуры (1920-1923 гг.), московская дискуссия о танце (1925 г.) и др. Поэтому работы несут на себе отпечаток демократического поиска, встречаются довольно резкие замечания и зачастую высказываются противоположные мнения. Однако к концу 1920-х годов дискуссионность из исследовательских работ постепенно исчезает и остается лишь строго выдержанная официальная идеологическая заданность.

Третий период историографии (1930 - середина 1950-х гг.) характеризуется общим уменьшением количества исследований в области культурного строительства и становления физической культуры первых лет советской власти. Ученые конца XX века

объясняют этот факт появлением во второй половине 30-х годов тезиса об отсутствии в нашей стране серьезного развития культурно-воспитательной функции до момента ликвидации эксплуататорских классов . Исследований, посвященных непосредственно «искусству движения», по-прежнему нет.

Тем не менее, появляются весьма интересные и более фундаментальные, чем на предыдущем этапе, произведения, связанные с проблемой «искусства движения». Так, в 1938 году появляется первое советское исследование, посвященное общественному танцу, книга Д.О. Шлиффера «Современный танец»13. Этот труд содержит в себе большой фактический материал о модном тогда танце, включая «буржуазные» фокстрот и танго. Здесь имеются интересные исторические очерки о современных танцах Запада, рассказывающие о них, начиная с момента появления и до настоящего времени. Исследование базируется на четких классовых позициях, доказывая, что советскому человеку западный танец не интересен, так как он индивидуалистичен и чрезмерно чувственен. Советскому же человеку нужен танец, который исполняется как «результат радости народов, обретших свое счастье, когда каждый хочет поделиться своей радостью с другим, когда каждому хочется объединиться с другим в одном объединяющем всех чувстве»14. Иными словами, в книге доказывается временность существования современных танцев, которые, несмотря на их «буржуазность», танцуются на вечерах советских людей, и делается призыв ко всем профессионалам о сочинении нового танца, в обязательном порядке массового, который только сможет по-настоящему «объединить в дружеское целое массы отдельных личностей» 5.

В 1936 году появляется серьезное исследование, одно из первых в этом роде в отечественной науке, «Очерки по истории танцевальной

музыки» М. Друскина. В этой книге дается пространная и глубокая характеристика музыке бального танца XIY-XX веков, а также сообщаются весьма интересные факты из истории танцевального искусства. Несмотря на профессиональный подход и важные объективные выводы, книга, конечно, не лишена тенденциозности, выражавшейся в попытке противопоставления народного и бального (салонного) танцев, в попытке вскрыть «глубокое идейное убожество загнивающей буржуазной культуры эпохи империализма»16.

Особенно хочется отметить появление в 1937 году книги «Классики хореографии», в которой были собраны интересные и обстоятельные очерки о жизни и деятельности ведущих балетмейстеров, к примеру, Ш. Дидло, М. Петипа и др., а главное, опубликованы знаменитые «Письма о танце» Новера, французского балетмейстера, реформатора и теоретика хореографического искусства17. Это произведение актуально не только для искусства балета, идеи, содержащиеся в нем, вполне могут быть распространены и на общественный танец, одну из составляющих «искусства движения». Первая публикация этих писем в России была осуществлена при Александре I.

На третьем этапе историографии появляется первое советское исследование, посвященное бальному танцу, написанное Н. Ивановским.18. В нем автор в строгом хронологическом порядке рассказал о европейских бальных танцах, подробно останавливаясь на характеристике наиболее известных. Ивановский в своей работе попытался объяснить, как следует преподавать элементы бального танца, проиллюстрировав их схемами и рисунками. Он также утверждал, что в бытовой хореографии прошлого отражаются вкусы различных социальных слоев и доказывал народное происхождение и национальное своеобразие бальных танцев.

Достаточно широкое распространение получают попытки изучения творческого наследия П.Ф. Лесгафта19. Хоть он и умер задолго до 1917 года, в 1909 году, тем не менее, в советской стране он считался сторонником революционно-демократических идей. К сожалению, именно это чаще всего и подчеркивалось в произведениях, посвященных ему. Фундаментального анализа идей Лесгафта о физическом воспитании и физическом образовании пока осуществлено не было.

Довольно подробно освещался популярный еще с 1920-х годов вопрос о народном досуге и месте в нем массового праздника. Традиционно акцентируется внимание на кардинальном отличии советского коллективного творчества от буржуазного искусства. . Однако мысль о том, что массовый праздник, по сути, основывается на коллективном физическом движении, в этих произведениях не звучит.

Кроме этого, были осуществлены интересные публикации, не имеющие прямого отношения к становлению советской культуры и советской физкультуры, но весьма значимые с точки зрения изучения истории искусства и «искусства движения». Отметим, к примеру, книгу Штелина Я. о русском балете XYIII века и перевод произведения Тьерсо Ж. о массовых праздниках французской революции21.

Четвертый этап историографии - вторая половина 1950-х годов - 1980-е годы. Он характеризуется активизацией внимания исследователей к проблемам, связанным со становлением советской культуры и советской физкультуры в целом, особенно в первые годы советской власти. Об «искусстве движения», как об особой концепции 1920-х годов, в данных работах по-прежнему не вспоминается.22.

Из тем, затрагиваемых историографией этого периода, важен вопрос становления и развития советской интеллигенции. Над его решением плодотворно работали исследователи С.А. Федюкин и В.П. Соскин . Нужно отметить, что в этих работах говорится об интеллигенции вообще, особое внимание уделяется художественной интеллигенции, но о месте в ней людей, связанных в своей деятельности с «искусством движения», не упоминается.

Для данного исследования особенно интересны работы на мало изученную тему возникновения и дальнейшего развития в 1920-е годы органов государственного и общественного руководства культурой и физической культурой24. При всей глубине и проработке многих аспектов этой проблемы в указанных трудах вопросы управления художественным творчеством и физической культурой затрагиваются эпизодически. К примеру, о деятельности Хореолаборатории ГАХН и комиссии по пляске НТК ВСФК вообще не говорится.

Существенной особенностью этого этапа историографии является серьезный интерес к исследованиям в области пластического искусства. Целый ряд значительных произведений посвящен, к примеру, проблемам хореографии 1920-х годов , истории и методике преподавания бального танца , проблемам балетного театра .

Именно в этот период появляются интересные и важные работы, освещающие процесс развития ритмики в нашей стране и деятельность последователей Далькроза . Подобных работ, к сожалению, было не много.

Немаловажное значение для темы данного исследования имеет обращение, уже ставшее традиционным в отечественной историографии, к теме массовых и народных праздников, хотя по-прежнему рассмотрения этого вопроса сквозь призму физического движения нет29.

Необычной проблемой, никогда ранее не разрабатываемой, стала тема отечественной эстрады30. Факты и выводы, приводимые в этих произведениях, безусловно, помогают осветить и понять определенные стороны «искусства движения».

Одной из важных составных частей историографии этого периода стала литература о развитии физической культуры в дореволюционной России и в России советской. Это произведения, посвященные П.Ф. Лесгафту31, распространению физической культуры в дореволюционной школе32, истории физической культуры Европы33 и др. Проблема «искусства движения» в них по-прежнему впрямую не затрагивается, но зато изучаются вопросы, весьма актуальные для данного исследования в методологическом плане. Например, монография Пономарева И.Н. («Возникновение и первоначальное развитие физического воспитания». М., 1970) имеет социолого-исторический характер и повествует о степени изученности проблемы возникновения и развития физического воспитания в первобытном обществе, что дает возможность правильно разобраться в истоках современных систем физического воспитания, в том числе и «искусства движения».

Необходимо отметить, что на этом этапе появляется довольно значительное количество литературы, рекомендуемой в качестве учебных пособий для институтов физкультуры и педагогических институтов, в которой делаются достаточно подробные обзоры истории физической культуры в нашей стране, однако упоминания ни об «искусстве движения», ни о людях, его пропагандирующих, в ней нет.34

Особое место в литературе по вопросам физического воспитания занимает «Всеобщая история физической культуры и спорта» венгерского исследователя Л. Куна, изданная в Москве в 19 году. Книга написана в социалистической республике под явным влиянием советской методологии, поэтому она вполне имеет право быть включенной в отечественную историографию. В ней дается весьма подробный анализ развития физической культуры в разных странах мира, начиная с древности и заканчивая новейшим периодом истории. Примечательно, что в разделе «Физическая культура в Советском Союзе» в очерке «Трудности в годы упрочения советской власти (1917-1924)» в несколько своеобразной форме говорится, надо полагать, об «искусстве движения», хотя опять-таки, ни этого термина, ни имен людей, его придумавших, нет. «...Действительное физическое воспитание основывается на художественном переживании в процессе работы. В предлагаемых ... формах движения была отброшена «буржуазная система упражнений» классической гимнастики и вместо нее введены стилизованные формы рабочих движений (загребание угля, пиление, строгание). Большая роль отводилась зрелищным демонстрациям, где упражнения нужно было выполнять с выразительной силой, наподобие балета. Это направление не выступало против спортивной деятельности, но отрицало право на существование личных соревнований».35

Так как «искусство движения» его же авторами иногда называлось психофизиологической системой воспитания, целенаправленно была изучена литература о спортивной психологии36. В ней также нет прямого выхода на проблему данного исследования. Эта литература больше связана с вопросами медицины. Однако выводы о сути психологии и физиологии спорта, содержащиеся в этих исследованиях, перекликаются с аналитической деятельностью теоретиков «искусства движения» в 1920-х годах.

Целая группа исследований посвящена детским подвижным играм и детскому дошкольному физическому воспитанию . К

сожалению, в этой литературе мало упоминается как о русской дореволюционной теории подвижных игр и их месте в детском образовании и воспитании (школьном и дошкольном), так и о развитии этой теории в 1920-х годах.

Оценивая в целом литературу четвертого этапа, посвященную становлению русской и советской культуры и физической культуры с точки зрения «искусства движения», можно сказать, что, несмотря на традиционные методологические штампы и идеологическую заостренность, историография этого этапа - значительный шаг вперед. Помимо резко возросшего количественного показателя для нее характерен более высокий научный уровень, многообразие тем и более широкая источниковая база. Особенно это относится к работам 70-80-х годов, отличающимся фундаментальностью и стремлением реализовать комплексный подход к проблемам исследования.

Представляется возможным для данной работы выделить еще один, пятый, период в историографии, это 1990-е годы. Для нашего государства начался новый исторический этап, что не могло не сказаться на исследовательской деятельности. В связи с исчезновением строгих идеологических установок, начинается обращение к тем темам, которые в советское время не были актуальны. Так, например, активизируется интерес к истории телесного движения (танца, физкультуры, пластики) в дореволюционной России38. Среди этих произведений хотелось бы отметить книгу О.Ю. Захаровой «Русские балы и конные карусели», в которой на большом фактическом материале делается попытка проследить за особенностями бала различных эпох: петровской, второй половины XYIII века и середины XIX века, а также впервые рассказывается об истории рыцарской карусели в России XYIII-XIX вв.

Необходимо отметить резко возросший интерес к правилам светского этикета дореволюционной России. В 1990-х годах было осуществлено несколько репринтных изданий дореволюционной литературы по этикету, а также написан ряд исследований на эту тему.

Вопросам физической культуры был также посвящен ряд интересных трудов. Проблематика их остается традиционной, это и программы физических упражнений для детей, и спортивные игры, и гимнастика, и общие вопросы физической культуры.40 Здесь также традиционно нет упоминания о бытовании в 1920-х годах концепции «искусства движения». Примечательно, что эта литература часто издавалась в провинциальных городах, что свидетельствует, с одной стороны, о росте интереса к физкультуре, а с другой, о появляющихся у современных исследователей возможностях.

Особый интерес вызывают произведения, посвященные изучению нравов, как в целом, так и отдельных социальных слоев . Здесь есть литература оригинальная, есть репринтная, отечественная и переводная. Она помогает в определении места «искусства движения» в общевоспитательном процессе. Среди этой литературы особенно хочется отметить монографию Поликарпова B.C. «История нравов России. Восток или Запад?», в которой раскрываются особенности российских нравов в зависимости от социального слоя и в сравнении с нравами Востока и Запада.

Большое значение для данного исследования имеет сборник статей Государственного института искусствознания

«Развлекательная культура России XYIII-XIX вв.». Он посвящен проблематике обиходной культуры России XYIII-XIX веков. В нем рассматриваются формы праздничной и церемониальной культуры,

зрелища и увеселения, их атрибутика, а также элементы официальной ценностно-нормативной системы .

Особое место в историографии занимают диссертационные исследования по смежным с «искусством движения» темам. Хочется, в частности, отметить докторские диссертации Фомина А.И.43 и Фортунатова В.В.44 Из кандидатских диссертаций вызывают интерес, а также способствуют проведению данного исследования диссертации Ефимова Д.Г., Жиленко М.Н., Касьяновой Е.В., Колесниковой А.В. и

др.45.

Эти работы отличаются смелостью выводов, расширенной источниковой базой, новизной методологических подходов.

В итоге анализа историографии можно сделать следующие основные выводы. За пять изученных нами этапов проделана, безусловно, значительная работа по выявлению, сбору и анализу большого информационного массива. Наиболее продуктивным в этом отношении оказался второй этап, когда произведения создавались по «свежим следам» и на большом количестве современного тогда материала. Однако это в основном касается проблем культурного строительства уже в годы советской власти, а интереса к дореволюционному времени тогда не наблюдалось. Налицо было явное отмежевание от прошлого опыта и нарушение принципа преемственности в историческом исследовании.

Литература третьего и особенно четвертого этапов отличается фундаментальностью и глубокой разработкой проблем. Однако она в наибольшей степени находилась в зависимости от догматизированной идеологии, что приводило к игнорированию отдельных тем и проблем. Наиболее благоприятные возможности, на первый взгляд, открываются на современном, пятом, этапе историографии, на котором успешно преодолеваются стереотипы прошлого и

отсутствуют запретные темы. Однако здесь существует опасность перекоса в другую сторону: суровая критика всего советского, порой без должного на то основания, и некая идеализация дореволюционной России. Преодоление крайностей, выход на позиции взвешенного объективного подхода в интересах исторической правды - одна из главных задач современного этапа исследования проблемы.

На основе историографического анализа можно выявить малоизученные аспекты в разработке проблемы становления и развития русской физической культуры как составной части общекультурного процесса.

Во-первых, хотелось бы ввести в научный оборот понятие «искусство движения», не в виде привычного слуху словосочетания, а в качестве специфической основы воспитания человека будущего, за существование которой ратовали теоретики и практики художественного движения первых десятилетий XX века. Это понятие в практике советской культуры и физической культуры после 1920-х годов было забыто и не разрабатывалось.

Во-вторых, хотелось бы расширить круг представлений о людях, которые высказывали мысль об «искусстве движения» в дореволюционной России, а в 1920-х годах работали над теоретической и практической разработкой этой концепции. Это такие имена, как А.И. Ларионов, Н.С. Позняков, Н.А. Александрова, М.Е. Бурцева, Н.С. Филитис и целый ряд других имен.

В-третьих, следовало бы более подробно и обстоятельно изучить процесс складывания советского общественно-государственного аппарата управления сферой культуры, искусства и физической культуры в 1920-х годах с точки зрения формирования «искусства движения», так как до сих пор этот вопрос практически не рассматривался, а если затрагивался, то лишь в непрямой постановке.

В-четвертых, не получила до сих пор сколько-нибудь основательного освещения проблема практического внедрения в жизнь понятия «искусство движения» в условиях строительства советского государства и с учетом дореволюционного опыта.

Иными словами, актуальность проблемы и отсутствие комплексного, целостного освещения вопросов развития физической культуры дореволюционной России и советской физкультуры 1920-х годов с точки зрения становления понятия «искусства движения» в имеющейся литературе предопределили ее выбор в качестве темы данного исследования.

Объектом исследования стала эволюция взглядов на проблему образования и воспитания личности на основе физического развития от дореволюционных представлений до концепций 1920-х годов.

Предметом исследования является специфическое явление в истории русской культуры и русской физкультуры, названное «искусством движения», и формы его практического воплощения в российской действительности.

Данное исследование имеет следующую цель: на основании использования разнообразных исторических источников, как привлекаемых ранее, так и впервые вводимых в научный оборот, дать всесторонний комплексный анализ «искусству движения» в России как одному из способов воспитания всесторонне развитой личности на преимущественной основе художественно-эстетических методов физической культуры. Кроме того, необходимо определить, какие особенности появлялись у этого способа в разные исторические эпохи, и каким было отношение к нему официальной власти.

Для достижения этой цели предполагается решить следующие задачи:

- проанализировать понятие «искусство движения», проследить его эволюцию от частных теоретико-эстетических представлений до концепции государственного значения;

- понять, какое место занимает представление об «искусстве движения» как особой форме культуры и искусства будущего в общественной мысли России конца XIX века - 1920-х годов;

- конкретизировать составные части «искусства движения», обосновать необходимость каждой из них для формирования всесторонне развитой человеческой личности;

- выделить сферы практического применения «искусства движения» в общественной жизни дореволюционной России, показать их специфику и особенности, как в историческом контексте, так и в сравнении с европейским опытом;

- проанализировать процесс становления политического курса в области физического воспитания на государственном уровне в первые годы советской власти и найти место «искусства движения» в этом процессе;

- рассмотреть организационные меры по созданию новой системы общественно-государственного управления «искусством движения» в 1920-е годы, показать, как происходило формирование управленческих структур, проанализировать методы и способы их деятельности;

- раскрыть основные направления, особенности и характерные черты официальных мероприятий в сфере «искусства движения» в 1920-х годах, учитывая специфику, которую накладывало на физическую культуру социалистическое строительство;

- сформулировать основные уроки и выводы, вытекающие из анализа опыта дореволюционной практики «искусства движения», а также первого десятилетия советской власти с учетом современных условий развития физической культуры.

Методологической основой исследования являются важнейшие принципы исторической науки: объективность, историзм, комплексный подход, а также опора на широкий спектр взглядов на культуру в целом и физическую культуру в частности. В связи с этим исследование базируется на комплексном анализе явлений, относящихся к понятию «искусство движения» на основе междисциплинарного подхода. Исследование исходит из принятого в современной науке убеждения в органической взаимосвязи явлений культуры в их историческом развитии, и проблема «искусства движения» рассматривается в контексте неразрывности дореволюционной и советской культуры. С этим тесно связаны принципы преемственности в развитии культуры, традиции и новаторства, а также принцип плюрализма в концептуальных подходах к изучению явлений культуры, в том числе и физической.

Автор опирается на принцип системного подхода к анализу фактов на примере конкретных историко-бытовых явлений. Исходя из этого, в работе были использованы следующие методы: компаративный, дающий возможность провести сравнительно-исторический анализ разных стадий развития «искусства движения»; исторический, позволяющий оценить роль «искусства движения» в конкретной социокультурной ситуации; культурно-индуктивный, помогающий изучать те или иные историко-культурные явления, используя принцип от частного к общему, и делать на основании этого изучения обоснованные выводы; биографический, позволяющий с помощью привлечения биографических данных отдельных

личностей рассмотреть их вклад в концепцию «искусства движения» и ее практическую реализацию; аксиологический, при помощи которого исследуются ценностные ориентиры в идеологических установках различных эпох, и в связи с этим выявляются изменения в установках теории «искусства движения».

Если говорить об источниковой базе исследования, то в работе используется весьма широкий круг источников, в количественном отношении значительно превосходящий историографию.

В первую очередь это разнообразные произведения общественно-политической и эстетической мысли конца XIX века -1920-х годов о культуре, искусстве и физической культуре. Особое место среди этих произведений занимают дореволюционные труды и труды 1920-х годов теоретиков культуры и искусства будущего, имеющих социалистические взгляды, тех людей, которые после 1917 года займут важные посты в государстве и будут во многом определять политику советской власти в области культурного строительства в целом и физической культуры в частности. В работе используются произведения Богданова А.А., Луначарского А.В., Троцкого Л.Д. и др. как источники, дающие конкретный исторический материал и позволяющие судить об эволюции их взглядов на культуру в разных исторических условиях, а также помогающие разобраться в принципах политики советской власти в области культуры и физической культуры, которые обдумывались ими задолго до революции.46

Произведения, созданные до 1917 года, как в России, так и в Европе, и посвященные общетеоретическим проблемам культуры и месте в ней физического развития, также являются весьма интересной и содержательной группой источников. Из этих работ возможно извлечь не только оригинальные идеи их авторов, но и фактический

материал, дающий характеристику эпохе, российскому бытовому укладу и привычкам русских людей с точки зрения отношения к телесному движению.47 Здесь особенно хотелось бы отметить произведение Михневича В. «Исторические этюды русской жизни», второй том которого «Пляски на Руси, на балу и в балете» дает возможность не только ознакомиться с рассуждениями самого Михневича об исторической роли танца в России, но и извлечь весьма важные сведения о бале XIX века, о котором автор писал уже как современник и очевидец. Также значительный объем информации содержится в произведениях Пыляева М.И., крупнейшего знатока быта Москвы и Санкт-Петербурга XYIII-XIX вв., названного им самим «былой жизнью».

Отдельную и очень важную группу источников составляют сборники документов разной тематики и разного времени издания. Среди них сборники разнообразных постановлений и распоряжений по гимназиям, прогимназиям и другим учебным заведениям ведомства Министерства народного просвещения и других ведомств, в которых содержатся очень важная информация о преподавании в школе дореволюционной России дисциплин, связанных с физическим движением.48 Также для данного исследования весьма значимыми оказались сборники документов, связанные с развитием хореографии в России.49 Это давно ставший хрестоматийным сборник «Материалы по истории русского балета», составленный М. Борисоглебским, в котором содержатся документы, посвященные становлению петербургской балетной школы, воспоминания современников, отзывы очевидцев и т.д. Для данного исследования здесь важны факты не столько об истории петербургского балета, сколько косвенные свидетельства о месте и роли общественного танца в русском быту, в становлении которого принимали участие

профессиональные артисты. Важные сведения дает сборник документов и материалов по бальным танцам, в котором собраны постановления и распоряжения советских руководящих органов, посвященные вопросам перспективного развития бального танца в СССР. К сожалению, в нем нет постановлений и распоряжений, датируемых 1920-1930-ми годами, однако и более поздние документы вполне позволяют судить об общих государственных установках в области общественного танца при советской власти.

В эту же группу источников входят сборники документов, дающие фактический материал как по линии развития законотворчества при диктатуре пролетариата, так и сведения по государственной политике в области культурного строительства.50 Это декреты советской власти, разнообразные резолюции пленумов и совещаний, выдержки из воспоминаний, фрагменты текстов публицистических и художественных произведений, разнообразные высказывания по вопросам культуры, физкультуры и художественного творчества, представленные в тематических сборниках. Особое место здесь занимает хроника событий культурной жизни в СССР в 1917-1927 гг.

Главную документальную базу исследования составляют архивные материалы. В Российском Государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) рассмотрены документы семи фондов. Это фонд 941 Государственной академии художественных наук (ГАХН), фонд 962 Комитета по делам искусств, фонд 837 Попова Н.А., фонд 2721 Румнева А.А., фонд 645 Главискусства, фонд 279 Луначарского А.В., Ф. 1230 Пролеткульта.

Наибольшее внимание было уделено фонду ГАХН, в котором сосредоточены документы о создании и деятельности Российской академии художественных наук (впоследствии ГАХН) и ее

структурных подразделений: Хореологической лаборатории и комиссии по экспериментальному изучению ритма. Среди этих документов положения, отчеты о деятельности, докладные записки и обзоры, протоколы, бюллетени, справки, личные дела и пр. Массив этих документов дает достаточно полное представление о функционировании ГАХН и ее частей, деятельность которых была вплотную связана с «искусством движения» в СССР в 1920-х годах.

В числе документов, сосредоточенных в других фондах РГАЛИ, находятся резолюции и отчеты, стенограммы и протоколы съездов и разнообразных совещаний, переписка, справки, воспоминания, рапорты, газетные статьи, автографы, рукописи и т.п. Все это дает возможность весьма глубоко заглянуть в 1920-е годы с точки зрения становления государственной линии в сфере культурного строительства и физического развития.

В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) были изучены документы двух фондов: Ф. 7576 Высшего совета физической культуры (ВСФК) и Ф. 4346 Научно-методического общества «Международный Красный стадион». В этих фондах хранятся уставные документы ВСФК, НТК ВСФК, положения о них, протоколы заседаний, резолюции, постановления, рукописи докладов руководителей на разных мероприятиях, материалы разнообразных дискуссий и т.п. Особый интерес вызывают документы, освещающие процесс создания и деятельности секции по пляске НТК ВСФК, материалы о массовых праздниках, проводимых ОСМКС, сведения о школе Ирмы Дункан.

В Центральном государственном архиве Московской области (ЦГАМО) были изучены документы, представленные в четырех фондах: Ф. 66 Московский совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Моссовет), Ф. 880. Московский

областной совет пролетарских культурно-просветительных организаций (Мособлпролеткульт), Ф. 966 Отдел народного образования Моссовета (МОНО), Ф. 972. Московское губернское управление по политико-просветительной работе Московского отдела народного образования (Мосгубполитпросвет). Среди этих документов руководящие материалы Наробраза за 1917-1927 гг., программы занятий школ, разнообразные положения и циркуляры, протоколы заседаний комиссий, бухгалтерские отчеты и документы, переписка, бюллетени, годовые отчеты, материалы о состоянии культурно-просветительной и физкультурной работы в клубах, программы вечеров и экскурсий, материалы по проведению праздников и пр. В целом эти документы позволяют выявить факты по состоянию клубной и кружковой работы в области физического воспитания в Москве и губернии в 1920-х годах.

И документы РГАЛИ, и документы ГАРФ, и документы ЦГАМО позволяют изучать проблему «искусства движения» советского периода. Документы, которые свидетельствуют о состоянии физического развития в дореволюционной России, сосредоточены в Центральном историческом архиве г. Москвы (ЦИАМ).

В ЦИАМ было изучено семь фондов: Ф. 46. Канцелярия московского градоначальника, Ф. 242. Гимназия З.Н. Шамониной; Ф. 245. Гимназия О.А. Виноградской; Ф. 239. Московское училище ордена св. Екатерины и Александровский институт, Ф. 233. Московский Лицей имени цесаревича Николая, Ф. 371. Московская 1-я мужская гимназия; Ф. 635. Московский городской университет им. А.Л. Шанявского. Среди документов этого архива учебные программы гимназий, в том числе и по дисциплинам, связанным с телесным движением, личные дела преподавателей и учеников,

расписания уроков, сведения о распределении нагрузки между преподавателями, программы лекций, ведомости и аттестаты, переписка, прошения к генерал-губернатору Москвы, циркуляры московского обер-полицмейстера и пр. На основании этих документов можно судить о том, на каком уровне находилось преподавание дисциплин, связанных с физическим движением, в московских учебных заведениях до революции.

Всего было изучено 158 дел 20 фондов четырех архивов. Следующую, наиболее важную группу источников для данного

исследования составляют документы и материалы по «искусству

движения». Сюда включены разнообразные источники, на основании

которых можно понять, что нужно понимать под «искусством

движения», каковы его основные составные части и в каком виде

«искусство движения» существовало в реальной жизни.

В первую очередь к этой категории относятся теоретические произведения основоположников русской дореволюционной физической культуры, в которых они рассуждали о необходимости и сути физического воспитания взрослых и детей. Это, конечно, произведения П. Лесгафта, Е. Покровского, А. Бутовского и Н. Филитиса.51 Не менее важны и произведения теоретиков советского периода.52

Особое место принадлежит в этой группе произведений работам, в которых, по сути, обосновывается понятие «искусства движения». Это, конечно, в первую очередь, работы Л. Нелидовой.

Нельзя не сказать о системах физического развития, появившихся в начале XX века и продолжавших свое существование и в 1920-х годах, которые впрямую не относятся к «искусству движения», но которыми пользовались в России при попытках достижения гармонического развития. Важное место в источниковой базе занимают произведения, посвященные дореволюционному бальному танцу. Самыми интересными в этой группе являются разнообразные самоучители и методические разработки по преподаванию бального танца55. Именно эта категория работ, которые начали активно появляться в России со второй половины XIX века, и позволяет причислить салонный танец к «искусству движения». Педагогические приемы, разработанные такими преподавателями танца как Б. Клемм, Н. Линдрот, А. Цорн, А. Чистяков и пр., до сих пор представляют практический интерес.

Также важна, хотя она весьма малочисленна в сравнении с дореволюционным опытом, литература о танце 1920-30-х годов, которая является своеобразным историческим источником, так как за методическими указаниями к проведению массовой пляски стоят политические реалии того времени, и существует возможность понять, какое именно место стал занимать бальный танец прошлого в советское время.56

Необходимо также отметить наличие программ преподавания, как в дореволюционной школе, так и в советской 1920-х годов, предметов, связанных с физическим движением. Это и гимнастика, и подвижные игры, и танец, и ритмика.57

Особое место среди источников для данной проблемы занимают произведения Ж. Далькроза и его последователей, в которых раскрывается сущность ритмической гимнастики, и становится явной ее принадлежность к «искусству движения».

К этой же группе источников относятся разнообразные методические разработки по проведению в 1920-х годах массовых праздников, во многом основанных на коллективном физическом движении.

Важным историческим источником по данной проблеме является мемуарная литература60. Она отражает дух времени, демонстрирует особенности бытового уклада с той или иной степенью объективности. В данном случае информация о занятиях физическим движением в разных социальных слоях общества может быть признана достаточно объективной, так как ни в одних воспоминаниях характеристика занятий танцем, гимнастикой, физкультурой и пр. не является целью этих произведений, она присутствует в качестве неких дополнительных черт и поэтому, на наш взгляд, мало искажается.

То же самое мы можем сказать и о художественной литературе, которая также является своеобразным источником для данной проблемы.61 Художественная литература, по своей сути, является талантливым вымыслом, в котором описание бытовых сторон жизни есть следствие опыта реальной жизни автора, особенно если произведение написано о современности. Вопросы, имеющие отношение к «искусству движения», в художественной литературе также, на наш взгляд, мало изменялись под влиянием авторской фантазии.

Особую группу источников формируют документы, объединенные названием «Материалы по этикету». Здесь, в основном, представлены разнообразные сборники, руководства и правила светского поведения дореволюционной России, изданные в конце XIX - начале XX вв. Необходимо отметить, что в настоящее время подобные издания пользуются большим интересом. Они переиздаются, делаются репринты для того, чтобы удовлетворить интерес современного человека к образу жизни России дореволюционной. Для данного исследования эти материалы имеют несомненную пользу, так как из них становится понятно, какое место

занимал бальный танец в жизни общества, и явственной становится его значение как фактора физического развития.

И, конечно же, немаловажное значение в качестве источника для изучения данной проблемы имеет пресса. В ходе работы над исследованием был изучен ряд периодических изданий как дореволюционной России, так и СССР. К их числу относятся: «Аполлон», «Вестник воспитания», «Вестник работников искусств», «Вестник русского сокольства», «Вестник физической культуры», Жизнь искусства», «Зрелища», «Клуб и революция», «Клуб», «Колхозный театр», «Комсомольское просвещение», «Крокодил», «Культурно-просветительная работа», «Культурный фронт», «Листки курсов ритмической гимнастики», «Нива», «Пролетарская культура», «Рабочий клуб», «Северная пчела», «Столица и усадьба», «Сцена и арена», «Театр и музыка», «Физическая культура», «Физкультактивист», «Физкультура и спорт», «Цирк и эстрада», «Эрмитаж» и др.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые обращается серьезное внимание на понятие «искусство движения» и его место в отечественном физическом воспитании. В этой связи рассмотрению подвергаются взгляды многих теоретиков русской культуры вообще и физической культуры в частности, имена которых были практически забыты, а идеи оказались невостребованными.

Предпринимается попытка осуществления всестороннего комплексного анализа процесса формирования государственно-общественного управления развитием физической культуры в советской стране 1920-х годов, включая структурные образования, впрямую отвечающие за «искусство движения».

Также впервые проводится наиболее полный анализ составных частей «искусства движения», обосновывается роль каждой из них в

этом понятии и рассматриваются практические мероприятия по претворению идей «искусства движения» в жизнь как на рубеже XIX-XX веков, так и в 1920-х годах.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно решает важную историко-культурную проблему, вносит существенный вклад как в историю отечественной культуры и физкультуры, так и в культурологию. В научный оборот вводятся новые документы и публикации, не получившие до настоящего времени должного внимания в отечественной историографии и позволяющие дать более объективную, взвешенную оценку событий и процессов, происходивших в области физической культуры в России конца XIX века - 1920-х годов. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы при дальнейшем осмыслении процессов, происходящих при становлении принципов воспитания на основе физического движения.

Практическая ценность исследования заключается в том, что выявленные факты, наблюдения и выводы могут быть использованы при чтении лекционных курсов по истории русской культуры, истории русской физической культуры, культурологии, при разработке спецкурсов и спецсеминаров, посвященных вопросам воспитания и образования, а также при подготовке учебных пособий по истории русской культуры и русской физкультуры.

Кроме того, материал исследования вполне может оказаться полезен при разработке методических рекомендаций для составления школьных и студийных занятий по «искусству движения» для физического воспитания как детей, так и взрослых.

На защиту выносятся следующие положения:

- «искусство движения» - комплекс сознательно и целенаправленно производимых человеком телесных движений,

призванных совершенствовать человека этически и эстетически, превращая его в более гармоничное существо. Главным здесь является преимущество нравственной стороны перед физической, то есть художественное движение является не целью, а только средством воспитания и поэтому никак не может быть отнесено к области спорта, где целью являются именно физические достижения;

- воспитание через «искусство движения» есть серьезная педагогическая концепция, ориентированная на самые широкие слои, основные положения которой были сформулированы Хореологической лабораторией РАХН в 1920-х годах;

- одной из первых идею «искусства движения» с использованием именно этого термина, высказала в начале XX века балерина Л. Нелидова, предлагавшая принципы обучения балетному искусству распространить на возможно большее количество населения с целью воспитания гармонически развитой личности;

- сходные идеи, но без применения термина «искусство движения», высказывали в этот же период времени П. Лесгафт, А. Бутовский, Е. Покровский, Н. Филитис и другие теоретики русской физической культуры;

- составными частями «искусства движения» выступают те области физической культуры, методами которых являются методы эстетические;

- к «искусству движения» безоговорочно относится классический бальный танец, который несколько веков был практически единственной формой регулярных физических занятий достаточно широкого круга людей, в особенности женщин;

- другой составной частью «искусства движения» являются пластические эксперименты начала XX века в виде свободного танца А. Дункан и ритмической гимнастики Ж. Далькроза;

- к «искусству движения», с оговорками, можно причислить гимнастику и подвижные игры, достаточно широко распространившиеся, начиная со второй половины XIX века, в российской школе в качестве учебных дисциплин;

- после 1917 года теория «искусства движения» оказалась весьма созвучной теории советской физкультуры с ее идеей распространения на широкие народные массы принципов воспитания посредством физического движения, поэтому она получила свое дальнейшее развитие и возможности практической реализации

- в 1920-х годах сложилась целая система общественно-государственного руководства развитием «искусства движения» в нашей стране, являющаяся составной частью системы руководства развитием культуры, искусства и физической культуры и отличающаяся тесной связью и взаимодействием всех ее составляющих;

- основными структурными единицами этой системы руководства являлись Хореологическая лаборатория ГАХН, секция по пляске НТК ВСФК, комиссия по экспериментальному изучению ритма ГАХН и Ассоциация ритмистов;

- в результате совпадения базовых теоретических основ «советской системы» физкультуры и «искусства движения» и благодаря тому, что у руководства, в этой сфере оказались люди, активно поддерживающие идею распространения художественного движения среди широких масс с целью их воспитания, «искусство

движения» из эстетической идеи превращается в фактическую идеологическую установку;

- в условиях советской власти составляющие «искусства движения» претерпели некоторые, в достаточной степени формальные, изменения, вызванные политической конъюнктурой момента. Например, бальный танец сменился массовой пляской, движения трудовых процессов были названы имеющими художественные цели;

- в области практического применения наиболее востребованной формой «искусства движения» в 1920-х годах стал массовый танец, заменивший также самый востребованный до революции танец салонный (бальный);

- деятельность по дальнейшей теоретической разработке «искусства движения» и его практической реализации с целью воспитания была прекращена в начале 1930-х годов в связи с реорганизациями и закрытием общественно-государственных структур на основании постановления ЦК ВКП(б) 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций»;

- опытом теоретического и практического применения «искусства движения» конца XIX века - 1920-х годов разумно воспользоваться в настоящее время при разработке современных программ физического воспитания детей и взрослых.

Гимнастика - один из учебных предметов » российской школе

В настоящее время гимнастика квалифицируется как спортивно-педагогическая дисциплина, которая включает в себя оздоровительные, образовательно-развивающие и спортивные виды, в свою очередь, подразделяющиеся на большое количество подвидов.9 Даже сейчас гимнастику в целом нельзя полностью отнести к категории «искусства движения», хотя многие ее современные составляющие, такие как, например, аэробика, аэробика танцевальная, женская гимнастика, художественная гимнастика, вполне отвечают требованиям «искусства движения».

В дореволюционной России, безусловно, совсем не знали большого количества видов гимнастик. Даже о гимнастических системах Дельсарта и Демени, о которых уже упоминалось, и которые были близки к «искусству движения», здесь знали только энтузиасты, а о широком распространении, несмотря на их теоретическую предрасположенность к этому, речи вообще не шло.

Тем не менее, именно в области гимнастики в России появились идеи о необходимости всестороннего развития и воспитания личности на основе физических упражнений, которые будут главенствовать в теории «искусства движения». Эти идеи, безусловно, появлялись и в других сферах физической культуры, однако именно в области гимнастики эти мысли были сформулированы наиболее доказательно и стали известны не только узкому кругу специалистов.

К тому же, гимнастика, начиная со второй половины XIX века, была наиболее широко представлена в системе российского образования по сравнению с другими предметами, связанными с движением. Гимнастика по количеству часов обогнала даже бальный танец, бывший долгое время фактически единственным предметом телесного воспитания в российской действительности.

Конечно, методы гимнастики того времени далеки от эстетически-художественных, поэтому не могут однозначно являться методами «искусства движения». Но сама идея «искусства движения» зародилась на той физкультурной основе, которая существовала в то время в России, поэтому необходимо разобраться в том, что эта основа из себя представляла.

Гимнастика как учебный предмет появилась в русских школах в 30-х годах XIX в. Считается, что главными мотивами для появления гимнастики в Германии, а потом весьма быстрого ее распространения в Европе, послужили наполеоновские войны.10 Немцы, испытывая многочисленные трудности от близкого соседства Наполеона, постоянно опасаясь необходимости ведения войны, стали придумывать всевозможные способы для развития и поддержания в своем народе физических сил, стойкости и мужества. Результатом стало введение в гражданских школах и войсках гимнастики.

Основоположником немецкой гимнастики называют Ф. Яна -немецкого философа начала XIX в., придумавшего комплекс специальных упражнений. Его гимнастику в России знали под названием «Яновский турнен»11. В числе основоположников немецкой гимнастики называют также Г. Фита и И.Х. Гутс-Мутса - немецких преподавателей-практиков.12 Немецкая гимнастика с самого начала отличалась значительным количеством акробатических упражнений, предназначенных для развития мышц и суставов. Отмечается, что в гимнастиках Яна и Гутс-Мутса с самого начала использовались гимнастические снаряды для улучшения технических результатов тренировок, а Фит предполагал заниматься упражнениями без вспомогательных средств, ориентируясь на опыт Древней Греции, где занятия гимнастическими упражнениями входили в общую воспитательную программу для юношества.

Практически одновременно с немецкой гимнастикой появляется гимнастика П.Х. Линга, которую все знают под названием «шведской». Линг впервые в истории разработал систему гимнастики, учитывающую, по общепринятому выражению, жизнедеятельность организма. Подбор упражнений основывался на современных для него знаниях биологии и анатомии. Задачей шведской системы называлось правильное развитие человеческого тела, без специального стремления к достижению высоких спортивных результатов. Интересно отметить, что с самого начала появления гимнастики идея того, что физическое движение есть лишь средство воспитания, а не цель, в ней явственно присутствует. Гимнастика, по Лингу, должна была делиться на врачебную, педагогическую, военную и эстетическую. Судя по названиям, понятно, какую роль эти виды гимнастики должны были выполнять. Врачебная гимнастика помогала излечивать различных патологии физического развития, педагогическая должна была быть частью образовательной системы, готовящей подрастающие поколения к взрослой жизни, военная была предназначена для совершенствования физических качеств воинов, а эстетическая, с одной стороны, помогала людям заботиться о красоте тела, а с другой, была частью подготовки профессиональных работников сцены. Педагогическая и военная гимнастики в системе Линга занимали ведущее место. Одним из важнейших принципов шведской гимнастики было твердое убеждение в том, что все, что выполняет спортсмен, он должен был делать без посторонней помощи, рассчитывая только на свои силы и не пользуясь при этом специальными приспособлениями. Считается, что подобный подход Линг позаимствовал у Фита, так как первоначальный вариант шведской гимнастики был без использования снарядов. Сын П.Х. Линга - Я. Линг разработал систему гимнастических снарядов, названных потом шведскими: стенка, бревно, прыжковый трамплин, скамейка и пр., описал технику выполнения и методику преподавания упражнений, структуру урока14.

В России гимнастика была введена в кадетских корпусах, начиная с 1832 г., по личной инициативе бывшего тогда главным начальником военно-учебных заведений великого князя Михаила Павловича. Это была шведская гимнастика, и старший наблюдатель за преподаванием во всех корпусах был шведом по происхождению.

Русские кадетские корпуса были едва ли не первыми военно-учебными заведениями во всей Европе, кроме Германии, в которых была введена систематическая гимнастика. С того времени и вплоть до первой мировой войны в России шло постоянное негласное соревнование между гимнастиками немецкой и шведской. Более распространенной все же стала шведская гимнастика. Причина этого кроется не только и не столько в методических особенностях, а сколько в политических обстоятельствах, о чем неоднократно говорили теоретики русской дореволюционной физической культуры.16

Знаменитый русский педагог П.Ф. Лесгафт неоднократно высказывался по поводу обеих гимнастик. Он не был их убежденным сторонником, считая их слишком механистичными и мало эмоциональными. Однако в шведской методике он находил больше позитивных моментов, главным из которых была постановка задачи приучить ребенка с помощью упражнений подчинять требования своего организма волевым проявлениям. Именно Лесгафт настаивал на том, что шведская гимнастика есть в какой-то степени переработанные Лингом идеи Фита. Шведская гимнастическая школа отличалась от немецкой школы Гутс-Мутса главным образом тем, что в ней хоть и применялись те же упражнения - бег, метание, прыжки, простые и сложные движения и т.д., но гимнастическим снарядам, называемым тогда аппаратами, придавалось не главное значение.17

Лесгафт, в свою очередь, настаивал на том, что в процессе физического воспитания необходимо обходиться без применения гимнастических снарядов, которые могли привести к повреждениям органов движения ребенка, а также к перенапряжению его сил,18 и не достичь главной воспитательной цели - формирования характера.

К концу XIX в. в России, не без влияния идей Лесгафта, были выработаны правила, на которых должно было основываться преподавание гимнастики в учебных заведениях:

1. Физические упражнения должны были быть доступны для всех без исключения, независимо от природных данных конкретного ребенка и быть соразмерными с силами учеников;

2. Физические упражнения должны были иметь ввиду гармоническое развитие всех жизненных сил ребенка, а главное, необходимых личностных качеств характера;

3. Физические упражнения в школах должны были служить по возможности отдыхом и даже удовольствием после умственного труда.

В 70-х годах XIX в. гимнастические упражнения были введены в качестве обязательного учебного предмета на основании Устава 1871 г. гимназий и прогимназий Министерства народного просвещения. В учебный курс гимназии в качестве основных предметов официально входили: 1)Закон Божий; 2)русский язык с церковно-славянской словесностью; 3)краткие основания логики; 4) и 5)латинский и греческий языки; 6)математика; 7) и 8)математическая география и физика с кратким естествоведением; 9)история; 1 Остеография; 11) и 12)немецкий и французский языки; 13)чистописание. В примечании к параграфу Устава, где были перечислены эти дисциплины, говорилось, что к числу учебных предметов для желающих относились черчение и рисование, а такие предметы как гимнастика и пение должны были вводиться в расписание по усмотрению руководства. Примечательно, что желающие обучаться черчению и рисованию должны были вносить особую дополнительную плату, а гимнастика и пение преподавались всем воспитанникам бесплатно. Для живущих в пансионе занятия гимнастикой были обязательны.19

Уставом гимназии обязывались иметь в своей собственности гимнастические снаряды.

Учитель гимнастики принимался на службу директором гимназии напрямую, в отличие от преподавателей базового курса, назначавшихся попечителем учебного округа20.

Итак, мы видим, что в российских гимназиях по официальным правилам гимнастика не входила в число самых основных предметов. В аттестате, выдававшемся по окончании гимназии, в перечне изученных дисциплин никакого упоминания о ней тоже нет21. Однако для пансионеров, то есть детей, живущих при гимназии в пансионе, она объявлялась обязательной, а для приходящих детей тоже не была дополнительным предметом, поэтому уроки гимнастики были бесплатными.

Конечно, в деле преподавания гимнастики в учебных заведениях было множество проблем. Самая главная проблема - это отсутствие квалифицированных преподавателей этого предмета. В основном по этой причине, гимнастика преподавалась далеко не в каждой гимназии и училище, несмотря на официальную установку. Так же значительной проблемой могла быть нехватка денег на оплату учителя, так как жалование преподавателю гимнастики платили из средств учебного заведения.

В связи с введением гимнастики возникали естественные вопросы о методике ее преподавания. Важнейшим моментом, к примеру, был вопрос допуска до занятий гимнастикой учеников со слабым здоровьем. По этому поводу существовал, например, циркуляр попечителя по Московскому учебному округу за 1871 г. № 20. В нем говорилось о том, что ученики, у которых существовали проблемы с легкими, должны были быть или освобождены совсем от занятий, или же заниматься под пристальным наблюдением педагога. Директоры гимназий и прогимназий и инспекторы прогимназий обязывались проводить регулярное освидетельствование детей врачом гимназии. Результаты освидетельствования учеников должны были быть записываемы в особую книгу. Такое освидетельствование здоровья приходящих учеников должно было производиться раз в каждое полугодие22.

Эволюция русского историко-бытового танца до конца XYIII в

В литературе довольно часто для обозначения хореографической практики, предназначенной для заполнения человеческого досуга, используется термин «общественный танец», так как хореографический процесс сближения мужчины и женщины всегда и обязательно происходил на виду у других людей. К тому же непременным условием исполнения такого вида танца всегда было наличие общества.

В жизни Европы, начиная с раннего средневековья, общественный танец играл огромную роль. Католическая церковь, следуя языческой и иудейской традиции, с XI в. вводила в торжественные моления коллективные процессии и церемониальные танцы, исполняемые церковным хором.2 Часто религиозная процессия сопровождалась танцами, пением и представлениями, перемешиваемыми с обрядами литургии. Позднее, с XY века, европейские «священные действа» постепенно теряли религиозный характер и превращались в театрализованные представления, сопровождаемые массовыми танцами.

К этому времени практика светских общественных танцев уже прочно вписалась в быт средневековой знати и феодалов. Начиная с XIII века, во время праздников и балов дамы и рыцари в нарядных одеждах, держась за руки, исполняли на ходу под музыку различные танцевальные фигуры. Основным видом движения был традиционный хоровод, сопровождаемый отбиванием такта руками.4 Необходимо отметить, что само понятие бала было непременно связано с участием и женщин, и мужчин в коллективных танцевальных развлечениях. С самого зарождения бальной традиции она основывалась на преклонении мужчины перед женщиной, ее красотой и женственностью. В первых примитивных бальных танцах уже проявлялись зачатки будущего танцевального этикета: преувеличенное внимание мужчины к женщине, элемент состязательности между мужчинами, приоритет женского выбора и т.п.

К XYI веку в Европе уже имелась целая группа общественных или придворных танцев, делившихся на два вида: низкие или плавные танцы и шутливые или прыгающие.

Низкие танцы исполнялись в очень медленном темпе и включали в себя несколько разновидностей: 1. поклоны или реверансы; 2. хороводы; 3. променады или прогулки; 4. кружение вокруг себя или под рукой у кавалера.

Самыми популярными низкими танцами были гальярда (романеска), исполнявшаяся под аккомпанемент тамбуринов и гобоев, разнообразные бранли и павана.

Шутливые или прыгающие танцы были гораздо подвижнее и ритмичнее низких. К ним причислялись круговые пляски, фарандола, сальтарелла и вольта - предшественница вальса. По правилам приличия того времени низкие танцы считались более благовоспитанными и поэтому на общественных балах танцевались чаще.5

Французский каноник XYI века Жан Табуро, писавший под именем Туано Арбо, составил целый трактат о европейской средневековой бальной хореографии, в котором дал пространные советы исполняющим общественные танцы разных видов, включающие в себя и общие правила поведения на балу. «Как только вы пройдете в то место, где собрались особы для танцев, вы должны прежде всего выбрать приличную и скромную девицу, которая вам больше всего приглянется и, сняв вашу шляпу или шапку левой рукой, подать ей правую руку, чтобы повести ее к танцу. Она же, если благовоспитанная и скромная девица, подаст вам левую руку и встанет, чтобы следовать за вами... Вы начали хорошо выделывать ваши па и движения и начали в такт, но когда вы танцуете в обществе, не наклоняйте вашей головы, чтобы контролировать ваши па и следить за движениями ваших ног, держите вашу голову и туловище прямо, смотрите уверенно, старайтесь возможно меньше сморкаться и плевать, и если вы вынуждены это делать, отверните ваше лицо в сторону и употребляйте при этом белый носовой платок. Ведите приятные разговоры, и пусть ваша речь будет тихая и нежная, пусть ваши руки висят, но не так, как у мертвых, хотя и жестикулировать ими не годится, будьте чисто и прилично одеты, пусть ваши чулки будут хорошо натянуты, а башмаки вычищены. Продолжайте танцевать, пока музыка продолжает играть, но не выбивайтесь из такта, а напротив, всегда выдерживайте его. Следует также девицу держать за руку и не отпускать ее, когда же музыка замолчит, следует сделать девице поклон и водворить ее на то место, откуда вы ее взяли, и еще раз поблагодарить ее за честь, которую она вам оказала, танцуя с вами».6

Данная цитата из правил поведения на общественном балу, принятых в XYI веке, необходима для того, чтобы обратить внимание на уже практически сложившийся бальный этикет, что доказывает важность и распространенность этой общественной практики в Европе. Свидетельством того, насколько прочное место бальный танец занимал в европейской жизни, является также факт открытия Королевской Академии танца во Франции в 1661г.

На русской почве внедрение общественных публичных танцев в культурные традиции выглядело иначе. С принятием христианства на Руси началось естественное наступление на языческие обряды, в том числе и на народные пляски. Русская православная церковь -наследница Византии - строила свою жизнь по очень строгим требованиям в отношении соблюдения правил аскетизма как идеала человеческого бытия. Пляски, безусловно, попадали под запрет, так как в первую очередь свидетельствовали о радости и торжестве тела, являлись способом удовлетворения плотских желаний.

К тому же русские обрядовые танцы действительно порой мало отличались высокой нравственностью с точки зрения христианства, что, впрочем, свойственно не только русской, но и многим другим древним культурам. В дневнике камер-юнкера Берхгольца, к примеру, есть описание русского национального народного свадебного танца, исполненного в XYIII в., но совершенно по тем же правилам, что и в древности. Две работницы купеческой полотняной фабрики проплясали «одну употребительную у здешних крестьян свадебную пляску, которая очень замысловата, но не отличается грацией по причине непристойности движений. Сперва пляшут оба, следуя один за другим, делая друг другу разные знаки лицом, головою, всем корпусом и руками; потом девушка жестами делает объяснение в любви парню, который, однако же, не трогается этим, напротив, старается всячески избегать ее до тех пор, пока она, наконец, утомляется и перестает; тогда парень, со своей стороны, начинает ухаживать за девушкою и с большим трудом заставляет ее принять от него, в знак любви, носовой платок; после чего она во всю длину ложится на спину и закрывает себе лицо этим платком. Парень пляшет еще несколько времени вокруг лежащей с разными смешными ужимками, прикидываясь очень влюбленным; то он как будто хочет поцеловать ее, то, казалось, даже приподнять ей юбку, - и все это среди пляски, не говоря ни слова. Но так как девушка, представлявшая парня, из стыда, не хотела докончить пляски, то доплясать ее велели одному из мальчиков лет девяти или десяти, который тотчас же охотно согласился на это. Проплясав, как и девушка, раза два вокруг лежавшей на полу, он вдруг вспрыгнул на нее и несколькими движениями, каких вовсе нельзя было ожидать от такого ребенка, довершил пляску».

Русская церковь, высказываясь против плясок, называла их «лестью идольской», «хулной потехой», «бесовской игрой», «богомерзким делом», «еллинским бесованием» и пр. Особенно осуждались танцующие женщины. В церковных проповедях говорилось, что «пляшуще бо жена - любодейница дьявола, супруга ада, невеста сатанина» и что «многовертимое плясание...во дно адово влечет».8

В стенной росписи Царской палаты XYI в. в числе аллегорических образов находилась фигура танцующей женщины, о которой И. Висковатый написал следующее: «В палате середней Государя нашего написан образ Спасов, да тута же близко от него написана жонка, спустя рукава кабы пляшет, а подписано под нею: блужение...».9 Не случайно женщина изображена в одежде с длинными рукавами, это традиционная танцевальная одежда на Руси периода язычества, борьба с остатками которого продолжалась в течение многих столетий. В Стоглаве так и записано: «...по священным правилам и по заповеди святых отцов отныне и впредь всем православным християном на таковая древняя еллинские беснования не исходити ни во градех, ни по селам, ни по рекам. И о том благочестивому царю по всем градом и по селам своя царская заповедь учинити, чтобы православые християне на таковое беснование еллинское впредь не сходилися и чтобы то еллинское беснование отныне и впредь Божию благодатию и в твое христолюбивое царство попрано было до конца». «Правило 61 и 62 святаго шестаго собора святых отец возбраняет... и запрещает православным християном поганских и еллинских обычаев и игор, и плясания, и плескания...».10

Патриаршим указом, объявленным стрелецкому приказу 24 декабря 1684 г. запрещалось чинить игрища под Рождество Христово и в продолжение Святок. В указе говорилось, что по улицам в это время ходят обыкновенно мужчины и женщины «преображающиеся в неподобные от Бога создания, образ человеческий применяюще, бесовское и кумирское личат, косматые и иными бесовскими ухищрениями содеянные, образы на себя одевающе». В таком виде эти люди плясом и пением и другими способами, по свидетельству благочестивого патриарха, соблазняли православных христиан.11

Инструкция патриарха Адриана от 26 декабря 1697 г. предписывала лишать церковного погребения наравне с самоубийцами, тех, кто «купаясь и похваляясь, и играя утонет», наравне с убитыми на разбое - тех, кто убьется с качелей.

Общественная мысль России о месте физического движения в культуре и искусстве будущего

С установлением в нашей стране советской власти и с началом формирования государственной политики во всех областях общественной жизни, проблема физической культуры в целом не могла остаться в стороне от внимания государственных структур. Важнейшим вопросом было отношение к системе физического образования дореволюционной России и то, как им нужно было распорядиться в новых исторических условиях. Как видно из предыдущих глав, четко сложившейся системы физического воспитания в дореволюционной России не было. Очень неплохо дело обстояло с физической подготовкой в военном ведомстве, как в учебных заведениях, так и в войсках. В других сферах этот вопрос находился в стадии разработки и становления. Безусловно, именно опытом военных в деле устройства физической культуры и нужно было воспользоваться в первую очередь. Особенно важно это было во время ведения боевых действий начавшейся гражданской войны. Широко известен термин Всевобуч (Всеобщее военное обучение трудящихся), введенный декретом «О допризывной подготовке» 22 апреля 1918 г. По этому декрету граждане советской России подвергались обучению для приобретения навыков, которые могли бы пригодиться в военном деле. В число этих навыков входило обязательное физкультурное обучение. С течением времени дата появления Всевобуча стала считаться датой начала физической подготовки граждан РСФСР. Отметим, что подобный документ, в обязательном порядке вводивший физическую подготовку граждан в государственном масштабе, в истории России появился впервые.

Через год в апреле 1919 г. в Москве был созван съезд по физической культуре, спорту и допризывной подготовке. С этого времени установилась традиция ежегодно во второй половине мая по всей территории Республики праздновать годовщину образования Всевобуча, как «революционного органа, созданного в 1918 г. борющимся пролетариатом для организации своей победы над контрреволюцией».2 С 1923 г. годовщина Всевобуча и в то же время годовщина физической культуры рабочих и крестьян стала отмечаться общереспубликанским военно-спортивным праздником молодежи, проходившим осенью, а позднее - Спартакиадой.

Основателями и руководителями Всевобуча поочередно были П. Марьясин, Н. Подвойский и К. Мехоношин.

Вопрос о специальных органах, которые руководили бы делом развития физической культуры в стране, был поднят Н.И. Подвойским на съезде педагогов 18 августа 1918 г.

В августе 1920 г. при Главном управлении всеобщего военного обучения наркомата по военным делам был учрежден Высший Совет Физической Культуры (ВСФК) - междуведомственная комиссия в составе представителей Всевобуча, комиссариата просвещения, комиссариата здравоохранения, профсоюзов, РКСМ и спортивно-гимнастического общества. Помимо ВСФК были созданы губернские и уездные СФК, в задачи которых входило определение программы, методов и форм работы в области физкультуры, а также обязанность согласовывать, направлять и контролировать работу различных ведомств в этой области. Декретом ВЦИК от 27 июня 1923 года ВСФК стал называться Высшим Советом физической культуры при ВЦИК на правах постоянной комиссии.

Основным вопросом из тех, которыми ВСФК должен был заниматься, был вопрос физического оздоровления пролетариата. На заседаниях Президиума ВСФК, председателем которого был Н. Семашко, нарком здравоохранения, в 1921 г. было принято решение, работа должна пойти в двух направлениях: оздоровление уже взрослых людей и обучение физической культуре молодежи. Для этого заговорили даже о создании Всероссийской Академии физического образования пролетариата, которая должна была включать в себя область работы Государственного Института физкультуры, распространять свою деятельность на школу, гражданские ведомства и на подготовку педагогов и врачей.

В ведение ВСФК передавался контроль за деятельностью трех вузов страны по физкультуре, которые в тот момент подчинялись Наркомздраву. Это были Государственный Институт физкультуры в Москве, образованный в 1920 г., Институт физкультуры им. П.Ф. Лесгафта в Петрограде и Институт физкультуры в Томске.3.

Территориально ВСФК располагался в здании Института физкультуры в Москве.4

ВСФК контролировал издание журналов «Известия спорта» и «Физическая культура». Моссовет имел общий печатный орган с ВСФК - «Вестник физкультуры».5

В 1923 г. в структуре ВСФК был создан Организационно-технический комитет, который через некоторое время был переименован в Научно-технический комитет. Председателем его был Н. Семашко, а заместителям председателя - А. Зискинд.

НТК состоял из следующих основных комиссий: 1) научно-исследовательской, 2) врачебно-контрольной, 3) программно-методической. При программно-методической комиссии был организован ряд секторов: школьный, дошкольный, клубный, деревенский, домов отдыха, санаториев и курортов, Красной Армии и Флота. Состав комиссий и секторов с течением времени менялся.

НТК был назван консультативным, контролирующим и вспомогательным органом ВСФК по научно-методическим, техническим и организационным вопросам в области физкультуры.6

По положению Научно-технический комитет был создан для организационно-технической деятельности в области гимнастики, спорта и игр в масштабе СССР с выполнением при этом основной линии, намеченной ВСФК, под непосредственным руководством и контролем его Президиума. В круг непосредственных задач НТК входило:

1) разработка совместно с Научно-учебным Комитетом ВСФК и проведение единых для СССР руководящих правил и принципов организации спортивно-гимнастической деятельности;

2) организация по заданиям или с разрешения ВСФК междугородних, всесоюзных и международных спортивно-гимнастических праздников, соревнований, выступлений;

3) содействие организации спортивно-гимнастической деятельности отдельных учреждений и организаций, входящих в ВСФК (например, НКЗ, НКП, ВЦСПС и др.);

4) разрешение в качестве высшей инстанции споров и конфликтов в области спортивной практики, могущих возникнуть на соревнованиях;

5) учет и регистрация достижений в различных видах физических упражнений и учет выдающихся спортивно-гимнастических сил СССР как для подготовки опытом проверенных данных для научной обработки, так и в связи с вопросами участия СССР в международных соревнованиях и праздниках;

6) наблюдение за организацией и проведением областных и губернских праздников спортивно-гимнастического характера;

7) организация по заданиям ВСФК всесоюзных совещаний и конференций по организационно-техническим вопросам гимнастики, спорта и игр.7

Сориентировавшись в органах руководства развитием физкультуры в СССР, необходимо теперь понять, на какой теоретической платформе основывалась физическая культуры в нашей стране в 1920-х годах.

Деятельность по организации физического воспитания в советской России, а затем и в СССР базировалась на четких, идеологически выверенных высказываниях. Не в пример дореволюционной ситуации, когда делом физического воспитания занимались подвижники, а из ведомств со всей серьезностью обращались к этому вопросу только военные структуры, в СССР организация физического воспитания была поставлена в рамки общегосударственные. Издавались теоретические работы, проводились дискуссии в прессе, конференции и семинары. В числе основополагающих идей для создания основ физической культуры в советском государстве были мысли Н. И. Подвойского - члена РВС республики, наркома по военным и морским делам УССР, члена ЦКК партии, высказанных им в 1923 г.

Он, в частности, в феврале 1923 г. говорил о том, что катастрофическое ослабление рабочего класса России в физическом отношении является результатом условий работы и жизни его при царизме, всех тягчайших бедствий и лишений, перенесенных им во время империалистической и гражданской войны. К тому же необходимость большого творческого напряжения для строительства социализма пробуждала в широких массах пролетариата инстинкт к физическому оздоровлению и развитию, выражавшийся в тяге активной верхушки этих масс к физкультуре. В результате этой тяги самим пролетариатом создавались кружки физкультуры в рабочих клубах, на фабриках, заводах, рабфаках, школах ФЗУ, в частях Красной Армии.

Физкультура пролетариата должна была строиться в духе его оздоровления, воспитания и развития. Поэтому возникала необходимость в установлении теснейшей связи физкультуры с разнообразными процессами труда рабочего.

Примечательно, что Подвойский настаивал на том, что связь физкультуры с интересами военной подготовки временна и условна и вызвана лишь необходимостью военного времени. Он отмечал, что деятельностью пролетариата в области физкультуры должны руководить не государственные органы. Физкультура, в первую очередь, называлась делом самих трудящихся, а профсоюзы, РКСМ и специально созданные общественные структуры должны были заботиться о том, чтобы кружки физкультуры создавались по месту трудовой деятельности людей и по профессиям.

Правильная физкультура должна была идти параллельно подъему уровня общей культуры, опираясь на научные данные социальной гигиены (гигиены в отношении целого народа), биологии, физиологии, психологии, педагогики и на научные основы профессионального труда.

Целесообразным считалось применение таких средств физкультуры, как игры, гимнастика, спорт, экскурсии, трудовые процессы в сочетании с рациональным использованием естественных средств здоровья и физического развития: воздуха, воды, солнечного света, движения, отдыха, сна и питания. Позитивное воздействие физкультуры можно было свести, примерно, к следующему. Физкультура способствовала поиску и достижению: а) наилучших способов труда, питания, отдыха и развлечений; б) полного мышечного развития, дающего способность производить мускульные усилия большой интенсивности в короткое время; в) способности исполнять без усталости максимальное количество работы, способности бороться против болезней, способности сопротивляться холоду и перемене погоды; г) ловкости; д) развития твердого характера, силы воли, активности, настойчивости, упорства, решительности, хладнокровия, отваги и многих других психофизиологические качеств.9 Все это в сочетании давало образ гармонически развитого человека в понимании идеологов социализма. У этой личности наличествовали ярко выраженные профессионально-трудовые качества, которые могли бы дать возможность полноценно, сознательно и результативно трудиться, а также присутствовали и определенные нравственные качества, которые могли бы пригодиться человеку при принятии ответственных решений.