Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Коммунитарные эксперименты русских интеллигентов в США
Раздел 1. Исторический контекст первых русских коммунитарных экспериментов стр.28
Раздел 2.Первый русский колонист Вильям Фрей стр.36
Раздел 3. Возникновение «богочеловечества» в России. Предпосылки создания коммуны стр.52
Раздел 4. Путь Н.В. Чайковского от кружка «чайковцев» к «богочеловечеству» и отказу от революционной борьбы стр.63
Раздел 5. Создание совместной колонии «богочеловеков» с В.Фреем в США Стр.77
Глава 2. Коммунитарные эксперименты в России в последней четверти XIX века .
Раздел 1. А.Н.Энгельгардт и идейные предпосылки создания интеллигентских земледельческих колоний в России стр.90
Раздел 2. Практические попытки приобщения интеллигентов к земледельческому труду в Батищеве стр. 104
Раздел 3. Создание колоний последователями Энгельгардта стр. 112
Глава 3. Сопоставление первых коммунитарных опытов в США и России
Раздел 1. Причины неудач первых русских коммунитарных опытов в США стр.122
Раздел 2 Сложности создания утопических коммун в России стр.131
Раздел 3. Значение первых коммунитарных опытов в России и США стр.143
Заключение стр.151
Библиография стр. 158
- Исторический контекст первых русских коммунитарных экспериментов
- Путь Н.В. Чайковского от кружка «чайковцев» к «богочеловечеству» и отказу от революционной борьбы
- Практические попытки приобщения интеллигентов к земледельческому труду в Батищеве
- Значение первых коммунитарных опытов в России и США
Исторический контекст первых русских коммунитарных экспериментов
Для понимания значения первых коммунитарных экспериментов важен исторический контекст того времени. Наше исследование затрагивает две страны - Россию и США в переломные моменты их истории. Строго говоря, впрочем, так можно сказать про любой момент в истории любого государства, но в 60-гг XIX века в США произошла гражданская война, последствия которой ощущались и много позднее, изменившая сам облик страны, в России отмена крепостного права и связанные с ней не менее кардинальные изменения в укладе жизни, случились также в 60-хх годах XIX века. Начало 70-хх годов - начало времени действия нашего исследования -момент когда последствия этих двух (российского и американского) исторических событий стали ощущаться в полной мере.
Гражданская война внесла глубочайшие изменения во все сферы экономики США, в том числе и в сельское хозяйство. Резко уменьшилось число тружеников на земле: с 1861 по 1864 г. на войну ушло около 1 миллиона человек. Только пять земледельческих штатов - Огайо, Индиана, Иллинойс, Мичиган, Висконсин - направили в армии Линкольна 680 тыс. цветущего здоровья мужчин от 18 до 45 лет. По подсчетам ряда исследователей, личный состав федеральной армии состоял, по крайней мере на 47%, из земледельческого населения. Во многих чисто сельских округах таких штатов, как Иллинойс и Висконсин, а также в Вермонте и некоторых округах Новой Англии этот процент был значительно выше.
Соединенные Штаты Америки - форпост образования утопических общин в XIX , да и в XX веке. Этому было несколько причин - и историческая терпимость к религиозным группам, и наличие большого количества дешевой земли в результате движения на Запад, и либерализм государства, которое не чинило препятствий для общинников. За период с 1787 года по 1919 в этой стране было создано 270 утопических коммун.26 Именно на Америку устремили свои взгляды первые русские колонисты.
Важную роль в создании благоприятных условий для создания общин сыграл «гомстед-акт». По закону от 1862 года, любой житель США, или тот, кто захочет стать таковым, мог заплатить 10 долларов сбора и получить 160 акров земли, если он в течение 5 лет обязался ее обрабатывать. Принятие «гомстед-акта» в 1862 перевернуло историю Соединенных Штатов. 1,5 миллиона семей обрели землю в собственность, что вызвало мгновенный рост производства сельскохозяйственных продуктов. (На заседании Конгресса США, когда отмечалось 100-летие издания Акта о гомстедах, высказывалась мысль, что положительный и отрицательный опыт этого аграрного закона может быть полезным для стран, еще не решивших свой аграрный вопрос. О роли гомстед-акта в истории США говорил сенатор из Небраски: "По всей вероятности, ни один другой закон не способствовал в такой огромной степени становлению демократии в нашей стране. В результате проведения в жизнь этого акта нация получила возможность создать небольшие семейные фермы (64 та.), которые в течение десятилетий являлись экономическим и общественным оплотом Америки» ) .Гражданская война в США и неурожаи в Европе увеличила спрос на продукты питания, сделав их производство выгодным. Впрочем, даже несмотря на это, половина пионеров-первопроходцев потерпела фиаско. Первые русские утопические колонисты появились в Америке после гражданской войны, когда еще в некоторой степени ощущались ее последствия, так что, если посмотреть на происходившее в историческом контексте, - неудача утопической коммуны русских интеллигентов, дело вполне естественное, если даже среди местных жителей лишь каждый второй добивался относительного успеха.
В то же время утопические общины в Америке превозносились в книгах и революционной прессе. Колонии, основанные Робертом Оуэном были весьма известны в России. В 1820-е годы великий утопист решил реализовать теоретические планы на практике. Оуэн создал опытные коммунистические колонии: Новую гармонию в США, Орбистон, Гармони-Холл в Великобритании и др. Истории этих колоний подробно описывались современниками. Все эти колонии потерпели неудачу, но некоторые «остатки» колоний дожили до 70-хх годов XIX века. В России была популярна книга В.Г.Диксона «Новая Америка», описывающая успешные коммунитарные опыты, в частности коммуну Онеида отца Нойеса. (Именно эта книга, кстати, натолкнула В.Гейнса отправиться в США и именно в эту коммуну он первоначально пытался устроиться).
В России, как известно, на рубеже 60-70-хх годов сложилось народничество как общественное направление. Не будем подробно останавливаться на столь известном вопросе, напомним лишь о его идейных истоках - «идее общинного социализма» сформулированной Герценом в 40-50-хх годах, и развитой Н.Г.Чернышевским.
Конечно, многое заметно по прошествии времени. Едва ли Владимир Гейне и другие будущие колонисты, мог заметить противоречия в позиции самого Герцена, да, если бы и заметил, вряд ли бы придал этому значение.
Вот, например, высказывание Герцена из письма к Г. Гервегу от 30 июня 1850 года: «...я знаю славянскую расу лучше, чем вы... я вижу огромные возможности развития и мощную юность этой расы... Быть может, Россия так и издохнет вампиром, но она может и перейти к самому неограниченному коммунизму с той же легкостью, с какою она бросилась с Петром Великим в европеизм» , а в эпилоге к книге «О развитии революционных идей в России» (1850) Герцен пишет о западных и русских фурьеристах: «Фаланстер — не что иное, как русская община и рабочая казарма, военное поселение на гражданский лад, полк фабричных. Замечено, что у оппозиции, которая открыто борется с правительством, всегда есть что-то от его характера, но в обратном смысле. И я уверен, что существует известное основание для страха, который начинает испытывать русское правительство перед коммунизмом: коммунизм — это русское самодержавие наоборот».30 Безусловно во все эти тонкости колонисты практики не вдавались, а выбирали из учений идеологов народничества и утопистов лишь, что было им самим близко.
Роман Чернышевского «Что делать?» произвел революцию в умах российской интеллигенции. После его опубликование летом 1863 года интерес к социалистическим идеям очень вырос. А. М. Скабический писал в своих воспоминаниях: «Влияние романа было колоссально на все наше общество. Он сыграл великую роль в русской жизни, всю передовую интеллигенцию направив на путь социализма, низведя его из заоблачных мечтаний к современной злобе дня, указав на него как на главную цель, к которой обязан стремиться каждый. Социализм делался, таким образом, обязательным в повседневной будничной жизни, не исключая пищи, одежды, жилищ и пр.»31
Исследователь российских утопий Б.Ф.Егоров отмечает, что именно из-за это влияния коммуны стали возникать повсюду. При этом не все они носили социалистический характер и ставили своей целью переустройство мирового порядка. Многие сообщества были сформированы по профессиональному признаку (группа художников, будущая артель передвижников, сняла большую квартиру для совместного проживания и творческого труда; М. П. Мусоргский тоже устроил с товарищами общую квартиру). Иногда это была просто ночлежка, квартира или даже комната для нескольких бедняков.32
Первые земледельческие коммуны нельзя оценить вне такого исторического явления как «хождение в народ» летом 1874 года. В движении участвовало несколько тысяч пропагандистов, хлынувших в деревни, после голода 1873-74 годов. На это, во многом наивное и искреннее движение, власть ответила арестом более 4000 человек только по 26 губерниям, а по всей России число арестованных достигло 8000 человек, из которых, впрочем, подавляющая часть была затем отпущена. Из 770 пропагандистов, привлеченных к дознанию 193 человека предстали перед судом в.1877 году. 28 человек были осуждены на каторгу от 3 до 10 лет, 32 к тюремному заключению до трех лет, 39 - к ссылке, остальных освободили. Все исследователи отмечают важность «процесса 193-х» для развития революционного движения в России. За 3,5 года дознания - 43 арестованных скончались, 12 покончили с собой, 38 сошли с ума. Когда процесс начался над 197 арестованными, умерло еще четверо . Именно в это время в далекой Америке проходили коммунитарные эксперименты русских интеллигентов. В такой обстановке вполне можно понять резкое отношение некоторых народников к этим попыткам. Один из идеологов народничества, П.Л.Лавров считал эти эксперименты прямо вредными, уводящими ценные кадры от революционной борьбы, хотя сама форма коммуны не была тогда неким редким явлением в студенческой среде.
Путь Н.В. Чайковского от кружка «чайковцев» к «богочеловечеству» и отказу от революционной борьбы
Николай Васильевич Чайковский - человек удивительной судьбы, личность яркая, оставившая заметный след в истории России. Его именем называется кружок, в котором впервые встретились люди, коренным образом повлиявшие на ход событий истории нашей страны: Софья Перовская, П.А.Кропоткин, СМ. Кравчинский, Д.А. Клеменц, Л.Э.Шишко, С.С. Синегуб и многие другие. Человек, во время знаменитого «хождения в народ» уезжающий в Америку и живущий там в земледельческой Коммуне, затем после долгих лет бурной жизни в эмиграции возвращается в Россию, активно участвует в кооперативном движении. После революции он возглавляет белогвардейское правительство в Архангельске. «Дедушка русской революции», не принимавший насилия, насилием же пытающийся образумить свою «внучку».
Родился он в 1850 году, 26 декабря. «Отец его, отставной чиновник, поселился в имении свой жены (в Вятской губернии) и стал заправским крепостником». «Симпатии мальчугана были на стороне крестьян». Проведя детство в деревне, он поступает в 1862 г. сначала в вятскую гимназию, а через два года переводится в петербургскую, 7 классическую гимназию, преобразованную из морского корпуса (она была самой престижной в то время Петербурге), и оканчивает ее с золотой медалью. Огромное влияние на него в то время оказали труды О. Конта, что он сам описывает довольно красочно: «Влияние на меня Огюста Конта - непосильное, надломило мое здоровье, изнасиловало мою мысль и язык, но подвинуло в развитии моей интуиции и направило на изучение природы и положительных наук». По прошествии времени он с благодарностью вспоминал своих гимназических учителей и годы учения в гимназии.
В сентябре 1868 года Чайковский поступает на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Именно там началась его деятельность на общественном поприще. «Через несколько месяцев после моего поступления в университет я был выбран курсом для раздачи неимущим товарищам вещей и денег, пожертвованных для этого филантропическим обществом».84 Активно участвуя в студенческих беспорядках (например, он пропустил только один студенческий митинг, хотя их бывало по два и по три в день в разных частях города), он сталкивался с С.Г. Нечаевым, также учившимся в то время в университете. Нечаев пытался привлечь круг друзей Чайковского к своему заговору.
«Нам, однако, не понравились ни его планы, ни способ действия, отталкивавший своим принудительным характером и иезуитизмом»85.
Дальнейшие события, связанные с Нечаевым - убийство студента Иванова и громкий процесс над нечаевским кружком не добавили симпатий Чайковского к нечаевским методам. «Для меня лично встреча с Нечаевым и с некоторыми из его последователей имела решающее значение; она произвела решительно отрицательное впечатление - и не столько его иезуитские и демагогические приемы агитации и организации, сколько его ненависть ко всему существующему и его ненасытное властолюбие. Все, что выяснилось на суде по его делу в 1871 году и что мы воспринимали, как нечто абсолютно отрицательное, чего мы не должны повторять в своей собственной деятельности».86
«В дальнейшей нашей деятельности мы всегда противопоставляли заговор Нечаева нашим приемам борьбы».87
Кружок чайковцев был можно сказать, полной противоположностью только что сошедшему со сцены кружку «нечаевцав»88
В 1869 году создается кружок из 5 человек, известный впоследствии как кружок «чайковцев». Кружок в дальнейшем достиг значительных размеров и оказал огромное влияние на российскую историю. Вот как пишет сам Чайковский о целях этого кружка: «Нашей целью являлось объединение всех передовых элементов студенчества, сначала в Петербурге, а потом по всей России. После чего предполагалось начать самую деятельную пропаганду среди крестьян и рабочих с целью постепенного подготовления почвы для революции. Да, мы с самого начала были глубоко убеждены, что главной нашей задачей является подготовка революционных кадров, создание «народной интеллигенции». Еще В. Богучарский отмечал, что «чайковцы», из двух путей Лаврова и Бакунина выбрали первый и принялись за осуществление «первой части формулы Лаврова - развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении»89. В то же время мнение В. Богучарского по данному вопросу неясно. В той же главе, посвященной кружку «чайковцев», он утверждает, что в конце 1873 года все «чайковцы» стали анархистами, указывая при этом на тот факт, что записка анархиста Кропоткина: «Должны ли мы заняться распространением идеала будущего строя?»; была принята, как программный документ, что впоследствии признавалось и Чайковским, которого все исследователи считают на позиции, максимально близкой к Лавровским.
Вопрос отношения кружка «чайковцев» к «лавристам» и «бакунистам» весьма сложен. Можно считать доказанным, что они представляли собой самостоятельное течение, на чем они сами настаивали, и что показывают работы исследователей. «Мы не были тогда ни будущими, ни настоящими марксистами, ни славянофилами, а самодельным, на русской почве выросшим, рыцарским орденом. Нам казалось, что на нас самой историей была возложена миссия открыть народу какую-то правду, которую знали мы одни, и тем произвести социальное чудо, как во всех социалистических утопиях, что и значило избавить народ от тех страданий и унижений, которые он нес на своих плечах, ради нашего образования и нашей культуры.»90
Д.М. Одинец в сборнике «Н.В.Чайковский, Париж 1929 г.», в статье «В кружке «чайковцев» доказывает их самобытность и показывает эволюцию взглядов членов кружка. Кружок создался, как оппозиция «иезуитским методам» Нечаева . Н.В.Чайковский в «Открытом письме друзьям» именно этим объясняет наличие и усиление «рыцарского элемента» в организации, который ассоциировался с анархизмом и революционностью.91 Из всех членов кружка только Кропоткин был анархистом. Но даже и он поддался общим настроениям в кружке. Он даже разработал хитроумный план, как можно было бы повлиять на царя с целью принятия конституции.
Анархизм в конце 1873 года еще не пользовался влиянием в России. Бакунинские идеи еще были чужды «чайковцам». Н. Чарушин, например, отмечал: «Кружок «чайковцев» никогда не предавался иллюзиям о близкой революции»93.
В то же время и Лавров П.Л. не пользовался непререкаемым авторитетом. Его считали «кабинетным ученым» и попросили редактировать журнал «Вперед», только когда другие более уважаемые люди отказались. Его программой «чайковцы» были недовольны и заставляли Лаврова несколько раз ее переделывать. Об отношении Чайковского к Лаврову говорит, например, такой факт, что статью Лаврова «Знание и революция» Н.В. Чайковский считал «не только индеферентной для нас, а прямо вредной»94. несмотря на это, всеми исследователями и самими «чаиковцами» отмечалось влияние «Исторических писем» Лаврова на их мировоззрения. Действительно, именно пропаганду и длительную подготовку революции считали своей целью «чайковцы» на первых этапах своей деятельности. Даже решительная С. Петровская в то время отмечала, что двум поколениям придется сложить голову за дело революции. Чайковский в «Открытом письме друзьям» писал: «Мы были убеждены, что обречены погибнуть»95. Именно поэтому «чайковцы» и пытались найти себе смену, и устремили свои усилия на поиск кадров в народе.
Практические попытки приобщения интеллигентов к земледельческому труду в Батищеве
Выход из сложившейся в стране кризисной ситуации Энгельгардт видит в приобщении образованных к работе на земле. Здесь, считает он, скрыт огромный потенциал для развития русского сельского хозяйства. Оказавшись в Батищеве Энгельгардт ясно чувствует и недостатки мужика и при этом сохраняет веру в образованных:
«Конечно, плохи мужицкие школы, плохи мужицкие учителя, плоха грамотность, но неужели же это всегда так и будет? Неужели стремления мужика, чуть он материально оправился, учиться так и останутся неудовлетворенными? Верится, что будет не так. Раз у мужика будет вольный хлеб, он станет учиться, и тогда явится такой агрономический прогресс, о каком мы и не мечтаем.
Да и кроме мужика, неужели же участь всех интеллигентных людей служить, киснуть в канцеляриях? Неужели же земля не привлечет интеллигентных людей? Мне кажется, что самые экономические причины, обилие людей, жаждущих мест на службу и вообще легкого интеллигентного труда, дешевизна платы за такой труд, вследствие большого предложения, при дороговизне материальных потребностей и дороговизне производительного мужицкого труда, неминуемо будут споспешествовать переходу интеллигентных людей на землю. Наконец, земля должна привлечь интеллигентных людей, потому что земля дает свободу, независимость, а это такое благо, которое выкупает все тягости тяжелого земледельческого труда.»172
Деятельный А.Н.Энгельгардт решает начать подготовку интеллигентов к работе на земле. Постепенно в Батищево потекли интеллигенты, которых там прозвали «тонконогие» (первый практикант был счастливым обладателем длинных ног).
Итак, «тонконогие» стали приезжать с 1875 года, но «официальный» отсчет А.Н. Энгельгардта идет с 1877 года. Всего с 1877 по 1883 гг. было 79 человек, 55 мужчин и 24 женщины. Выдано было 14 аттестатов, своего рода рекомендательных писем. Энгельгардт считал число значительным, Фаресов на это сказал, что «это лишь показывает ничтожность частного почина». Мы рассмотрим процесс обучения на примере нескольких практикантов, позже практически применивших, полученные у Энгельгардта, знания. Нас интересует личность Изота (Зота) Семеновича Сычугова, верного ученика Энгельгардта, первым севшего на землю.
Кто такой Зот Сычугов? На его примере мы рассмотрим причины, приводившие людей к мысли о необходимости создания интеллигентских общин - в какой-то степени путь Зота Сычугова типичен и в то же время не похож ни на чей другой.
Зот (Изот, Зотик) Семенович Сычугов родился в 1851 году. Родом из Вятской губернии, происхождением из семьи бедного священника. Вот что он напишет о себе много позже: «Проводя детство в бедной религиозной семье, я питал свой дух житиями святых и настраивал свое воображение на идею мученичества за веру в Христа».173 И у Зота мы видим столь знакомую нам мысль о миссионерстве.
Он поступает в бурсу, потом он честно напишет, что за время обучения в бурсе он приобрел хорошее физическое развитие, при этом «оставив спящими умственные силы».174 Именно из-за своей нелюбви к учению (по реформе 1871-1872 гг. вводилось обязательное изучение древних языков, которые Зот не взлюбил), он поступает в сельскохозяйственное училище для подготовки в земские учителя.
В училище все учились с воодушевлением. Но тут пришел 1874 год -время «хождения в народ». Ходоки добрались и до Вятской губернии. Зот с восторгом отнесся к этой идее. У нас есть даже сведения, что он участвовал в распространении запрещенной литературы (на него донес один батюшка, которого он пытался распропагандировать).
Студенты помогли Зоту осознать свой долг перед народом. Все были охвачены возвышенными идеями, все хотели учиться, чтобы принести пользу в будущем именно для народа - даже факультативные занятия строго посещались. Кроме того, в училище царил дух коллективизма: Зотом с товарищами было образовано даже 2 коммуны. Однако с ними и пришло разочарование. Коммунисты ничего не делали, процветали бесконечные попойки, посещение театров, маскарады. Все кончилось дуэлью из-за женщины, хотя Зот и не одобрял происходившего, он был арестован и посажен в тюрьму.
По выходу из тюрьмы, он три месяца проработал у лесничего, после этого 1,5 года провел в уездном городе. Зот оказался перед выбором. Профессия учителя, которой он мечтал посвятить жизнь, была для него закрыта. Остаться в писцах значило похоронить себя, свои мечты. А мечты о служении народу и прогрессу, о самостоятельности переполняли его.
О своих тогдашних исканиях позже он об этом напишет так: «Мужик -пьяница, неуч, буян - нравственнее меня, человека все же образованного, верующего в человеческий прогресс и стремящегося служить этому прогрессу всеми силам души? А от того, что мужицкий труд производительный, что земледелие - занятие почтенное. Земледелие - это альфа человеческого труда, а правильная организация его омега».175 Конечно, это уже взгляд назад уже опытного 3. Сычугова, но вполне может быть, что так или почти так он и думал и в то время.
На роль «кающегося дворянина» Зот не подходит, но он ясно осознает пропасть между собой и народом. Это не покаяние, а просто попытка найти свое место в жизни. Зот скорее силою обстоятельств был вынужден заняться земледельческим трудом, а к этому добавились психологические, нравственные и идейные искания.
Итак, надо было выучиться черному труду, надо было приобрести навыки, мозоли. «По литературе зная деятельность Энгельгардта», Зот пишет ему письмо и получает «суровый, холодный ответ» без привычных либеральных слов: «Приезжайте. Нанимаю. Плачу столько-то, кормлю так-то, требую того-то». Ответ произвел неприятное впечатление на Зота, он пишет: «Все же я поехал к нему». Любопытно было бы подсчитать скольких людей Энгельгардт отпугнул (А.Н. Энгельгардт пишет, что «некоторые обижались и называли его (А.Н.) эксплуататором). Столь резкие письма Энгельгардт объяснял необходимостью отсечь лишних людей.
Энгельгардт Зоту очень понравился, как и вообще вся Батищевская обстановка. Там Зот зарекомендовал себя прекрасным работником (пришел туда в 1876 г.). Батищевская жизнь заставила его переосмыслить некоторые вещи. Например, он вспоминал позднее: «Я видел раньше только антагонизм классов, мне казалось, что крестьянин должен чувствовать ненависть к «барам», но, когда я работал, а наезжали гости к А.Н., я чувствовал снисходительность».ш
Обучение «тонконогих» у Энегльгардта было делом непростым. Владимир Иванович Скороходов, участник многих общинных экспериментов, в будущем единомышленник Льва Толстого, начинал свою многотрудную общинную деятельность у А.Н. Энгельгардта. Много позже Скороходов напишет воспоминания об этих годах. «Александр Н-ч развивал мне свой план интеллигентских земледельческих поселков, которые должны внести культуру и просвещение в деревню. Он горячо верил, что общим трудом интеллигенты, руководимые идеей трудовой жизни, смогут существовать обеспеченно в материальном отношении, а ведением рационального хозяйства, послужат примером народу, который, улучшив свое материальное положение, сможет развиться умственно, что поведет к естественному изменению государственного строя. Он утверждал, что перестраивать все нужно снизу, а не сверху, не с новой крыши начинают здание, а с укладки прочного фундамента; фундаментом же государству служит народ. Если ты будешь сознателен, то и государственное здание завершится соответствующей крышей»178
Скороходов отмечает веру Энгельгардта в молодые силы интеллигентов, его сожаления о напрасно растрачиваемых усилиях на революционную борьбу, когда столько вокруг темноты и невежества.
Александр Николаевич во время обучения «тонконогих» шел и на большие финансовые затраты. Он говорил Скороходову, что «тонконогие» стоят ему до 1500 рублей в год - значительные тогда деньги для Батищево. Энгельгардт давал советы и насчет личной жизни «тонконогих» после того как они поселятся на земле. Он всячески рекомендовал не брать в жены интеллигенток, а жениться на крестьянках. Энгельгардт прилагал много усилий, чтобы батищевцы не скучали. Для интеллигентов устраивал по воскресеньям праздники, ставил самовар, выставлял угощения, несмотря на то, что практического толка от интеллигентов было немного.
Значение первых коммунитарных опытов в России и США
За небольшой период времени участники первых коммунитарных экспериментов прошли значительную духовную и нравственную эволюцию. Многие из них убедились в невозможности осуществления утопических экспериментов на практике. Каковы же основные вехи этой эволюции?
Вот финал программного заявления Вильяма Фрея опубликованное в журнале «Вперед»:
«Все ничтожное, подавленное, угнетенное кипит уже ненавистью, смыкает свои рады, готовясь к страшной расправе, пред которой побледнеют все ужасы предшествующих революций. И вот пред пестрой толпой расфранченных, надушенных мотыльков и жирных трутней растет страшный призрак их близкого конца в виде Интернационала, уже заносящего меч над их головами, Ужас и смятение царствуют там, где была только самонадеянная уверенность в своих силах. Внимание всех обращено на один и тот же вопрос: каким образом отстранить готовящийся катаклизм? и те, которые, несколько лет тому назад , смеялись над проповедниками новой жизни, начинают прислушиваться к их словам, вдумываться в их принципы и находить в них не утопию, не мечты больного воображения, а реальность, роковую необходимость, которая одна сумеет внести мир и гармонию в существующий хаос.
Вот почему мы подаем вам наша руки и наше сочувствие, братья Интернационалисты. Мы глубоко сознаем всю важность вашей агитации, всю необходимость кровавой борьбы; мы перестали верить в возможность одной только мирной пропаганды. Вы должны быть теми раскатами грома, той призывной трубой, которая заставит дрогнуть все, что живет на счет ближних, и напомнить им, что их час близок. Мы же, ваши братья по цели, не боимся приближающегося урагана; он не погубить нас, а только освежит застоявшуюся атмосферу, смочит — может быть, кровью — засохшую землю и подготовит почву, на которой, из насаженных нами семян, вырастут впоследствии прекрасные плоды будущего социального устройства.»235
Ураган, который смочит кровью засохшую землю! И здесь-то из «семян» первых колоний взрастет новое общество! Это совсем не альтернативный террору путь развития - здесь возможно кроется основное идейное противоречие между Фреем и богочеловеками , искавшими мирный путь, путь мирного примера для всего человечества. Вообще идея Фрея с моральной точки зрения высказана несколько странная - вы, революционеры омойте кровью засохшую землю, а мы здесь пока вырастим побеги новой жизни. Любопытно, что в это же письме Фрей настаивает на мирной альтернативе своего пути: «Но ими [коммунитариями - А.Ф.] руководит, теперь глубокая вера в разумность своего предприятия и этой верой, подобно древним христианам, они победят мир. Они служат представителями мирной бескровной революции, которая еще непонятна ни для людей, упоенных властью, ни для людей, ненавидящих своих притеснителей, но которая тем не менее примирит самые противоположные элементы в охватит весь мир — и побежденных и победителей в одну братскую семью» . Уже в комментарии к этому письму «от редакции» высказывается удивление каким образом капиталисты и работники после «кровавого дождя» революции объединяться вместе. Идея Фрея здесь несколько противоречива. Ее можно, конечно, трактовать и по-другому - мы - мирные, «отшельники», как он называет себе подобных в письме, мы за мирное развитие, но вы - революционеры и капиталисты, все равно передеретесь, и после этого обратитесь к нашей идеи -идеи общей, коммунистической жизни. При этом мы с вами, мы признаем важность «кровавой борьбы». В одном из известных писем Фрея Лаврову от 2 октября 1874 года, Фрей более откровенен - он не очень верит в возможности русских преуспеть в коммунитарных опытах: «Вообще у русских недостаточно развита еще созидающая способность. Краснобаи на словах, они куда как плохи, когда приходится осуществлять свои теории на практике. А отсутствие упорства и энергии в достижении цели делает их еще более смешными реформаторами.
Вообще русская эмиграция здесь не представляет ничего цельного, ничего характеристического. Появляются иногда честные, даровитые (по-нашему) натуры, но на одного такого приходятся десятки болтунов, которые просто сбежали из России по поводу всеобщей воинской повинности и не зная что делать - называют себя коммунистами - это слово что-то слишком модно -не к добру."237
Первые попытки русских коммунитарных экспериментов , казалось бы негативны. В России они трудно выполнимы из-за тяжелых и трудных обстоятельств. В России последней четверти XIX века и огромная пропасть между интеллигентом и мужиком с одной стороны, между интеллигентом и правительством с другой стороны, между мужиком и властью с третей. Непонимание всех со всеми. Кроме того, внутри самих интеллигентов нет никакого единства. Иссушающие споры о каждом предмете, неумение работать на земле, неумение хоть мало- мальски выстроить отношения внутри общины приводят к самым печальным последствиям. Постоянное преследование начальством всяких социальных экспериментов лишь ускоряет процесс распада общин.
Сами деятели народнического движения либо вовсе не замечали этих попыток, либо упоминали о них в негативном свете. Характерно упоминания о «богочеловеках» П.Л.Лаврове в статье «Социалистическое движение в России»:
«Спор относительно возможности немедленного призыва к восстанию или неизбежности предварительной подготовляющей пропаганды, относительно необходимости или полной бесполезности знания для русских социалистов послужил поводом к первым разногласиям-, к первому расколу, хотя по существу все занимались пропагандой и все пользовались теми научными средствами, которыми располагал каждый. Правда, были еще и другие отклонения, не имевшие, однако, значения — как по числу своих сторонников, так и по своему влиянию. Так, например, некоторые энтузиасты образовали нечто, вроде мистической секты, отрицавшей всякие кровавые и насильственные средства борьбы; они надеялись любовью ко всем без различия победить врагов народа и уничтожить всякие раздоры, опираясь на присущий каждому человеку божественный элемент. Но незначительная кучка этой секты скоро исчезла из России, предпочтя продолжать мистическое облагодетелъствование русского народа в уединенном поселке Северной Америки»238.
Впрочем, многие революционеры были не столь суровы к этим экспериментам, и даже сам Лавров, как мы упоминали выше, не только всегда общался с Н.В.Чайковским, но и переписывался с Фреем, и напечатал в журнале «Вперед», его «Письмо коммуниста» в 1874 году. Статья Социалистическое движение в России вышла в 1879 году на немецком языке, что подчеркивает лишь метаморфозу в самом Лаврове и революционных настроениях за период 5 лет. Да и сама община в Америке к этому времени распалась.
Все первые общины, построенные исключительно на идеалистических принципах распались, принеся многие страдания свои членам. Но ведь и негативный опыт тоже важен для истории. Не менее важен, чем положительный. Многие будущие идеологи грядущей революции убедились на неудачных примерах общинников в невозможности построения счастливого общества путем длительного терпеливого процесса прорастания из коммуны - зернышка будущей Утопии, раскидистого дерева социально -устроеннного государства. Закончившейся неудачей процесс построения коммунитарных ячеек по существу лишил революционный процесс, процесс изменений общества всякой альтернативы. Это поняли не только революционеры.
М.Туган-Барановский в предисловии к «Четверть века Криницы» писал: «Мы освободились от утопии, что из одной колонии как из зерна вырастет роскошное древо нового строя» .
У Ф.М. Достоевского в романе «Бесы» действует два персонажа Шатов и Кириллов. Исследователи творчества Достоевского находят несколько прототипов этих персонажей. Как считается, основную информацию Достоевский получил из книги П.И.Огородникова «От Нью-Йорка до Сан-Франциско и обратно в Россию» (№3аря», 1870, №№4-6,9,11), оттуда есть почти прямые цитаты в «Бесах», но помимо Огородникова в образе Шатова находят черты и других героев того времени, например, Н.Я.Данилевского и других.240 В истории о Кириллове прослеживаются факты из жизни петрашевца К.И.Тимковского, артиллерийского офицера П.И.Краснопевцева (он покончил жизнь самоубийством). Но его теория «человека-бога» безусловный вариант «богочеловечества» А.К.Маликова - о чем сам Достоевский пишет в записной тетради 1875-1876 гг: «Мне говорили, что Кириллов не ясен. Я бы вам рассказал про Малькова».2 1
