Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные тенденции государственной культурной политики как предпосылки формирования гражданского общества 25
1.1. Гражданское общество как социологическая и культурологическая категория 25
1.2. Возможности институциональных форм социокультурной деятельности в развитии гражданской активности населения 51
1.3. Складывающиеся тенденции культурной политики, способствующие становлению гражданского общества 97
Глава 2. Социально-культурный потенциал гражданского общества в контексте государственной культурной политики
2.1. Культурный потенциал основных типов и видов гражданской актииности в России 115
2.2. Гражданские инициативы и движения, влияющие на формирование государственной культурной политики 154
2.3. Вероятностные модели и сценарии государственной культурной политики, способствующей становлению гражданского общества 181
Глава 3. Приоритетные направления государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества 227
3.1. Критерии и показатели эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества 227
3.2. Анализ эффективности современной государственной культурной политики в аспекте становления гражданского общества 258
3.3. Культурологические основания государственной культурной политики, способствующей становлению фажданского общества в России 292
Заключение 332
Библиография 349
- Гражданское общество как социологическая и культурологическая категория
- Культурный потенциал основных типов и видов гражданской актииности в России
- Критерии и показатели эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Решение проблемы эффективности современной культурной политики в значительной мере зависит от развития общественного сектора, обеспечивающего продуктивность социальной и гражданской активности населения. Участие самих граждан в преобразовании нашего общества является также залогом успешности проводимых социально-экономических реформ, его модернизации.
Вместе с тем, государственная культурная политика как фактор становления гражданского общества пока еще не стала объектом систематических исследований, а сама управленческая практика в этой сфере осуществляется преимущественно как процесс административной и финансовой текущей деятельности учреждений и объектов культуры.
Данный профессиональный стереотип связан в первую очередь с пониманием культуры как продукта «цеха» избранных творцов без учета социально-культурных интересов, запросов и гражданской активности различных групп населения. Не принимается во внимание также тот факт, что сами культурные ценности являются общезначимыми, если они являются результатом взаимодействия профессионалов в той или иной культурной деятельности и остальных членов общества. Наконец, сама культура есть в конечном счете составляющая образа и качества жизни людей, а ее уровень является показателем и проявлением развитости гражданского общества.
В настоящем исследовании основное внимание уделено решению проблем культуры как отрасли, т.е. деятельности учреждений и организаций культуры, решающих общегосударственные социально значимые задачи. Именно в этом контексте и рассматривается в нашем исследовании государственная культурная политика.
Для активизации государственной культурной политики по формированию в нашей стране гражданского общества сложились некоторые объективные предпосылки, к которым можно отнести следующие:
переход многих учреждений культуры на новые условия хозяйствования, стимулировавший предпринимательскую активность работников культуры, осваивание рынка культурных услуг с учетом реального платежеспособного спроса населения;
наметившаяся тенденция реструктуризации и разгосударствления отрасли, в направлении развития коммерческого сектора культурных услуг и передаче части государственной собственности в руки частно-предпринимательских структур (не всегда, правда, с позитивными последствиями);
- распространение программно-целевых методов управления в
сфере культуры, позволивших начать осваивать опыт финансирования
социально-значимой деятельности учреждений культуры;
внедрение многоканальной системы финансирования культуры и расширение состава субъектов культурной политики за счет расширения межведомственной кооперации и активизации коммерческого сектора дл поддержки и развития культуры;
повышение уровня политической культуры деятельности государственных органов, особенно на региональном уровне.
В то же время данные тенденции не могут в полной мере компенсировать негативные факторы в сфере культуры, связанные с недостаточной ориентированностью государственной культурной политики на гражданскую активность населения в качестве ее главного ресурса. Это:
- существенные ограничения в дальнейшем росте объема культур
ных услуг, связанные с низким платежеспособным спросом населения и
хроническим недофинансированием отрасли;
- износ материально-технической базы учреждений и объектов
культуры отрасли, существенную долю которой составляют высоко
затратные материальные ресурсы с низкой фондоотдачей (музейные,
библиотечные, архивные фонды, клубная сеть, исторические памятники и сооружения и т.д.);
усиление коммерциализации деятельности многих государственных учреждений культур в ущерб выполнению ими своих социально-значимых функций;
отсутствие эффективного общественного и государственного влияния на систему культурного обслуживания населения, неразработанность соответствующих механизмов контроля за деятельностью учреждений культуры;
неразработанность общей экономической стратегии управления, использующей гражданский потенциал отрасли;
недостаточная инвестиционная и инновационная активность в отрасли, во многом связанная с отсутствием влияния гражданских структур на повышение социальной и гражданской значимости учреждений культуры в современном обществе.
Все эти негативные тенденции так или иначе свидетельствуют о недооценке «гражданского фактора» культурной политики, соответствующего формированию долгосрочного социального заказа на развитие отечественной культуры, ее отдельных подотраслей; обеспечивающего активизацию всего спектра ресурсов поддержки отрасли культуры, не только государственных, но и общественных, коммерческих.
Особая проблема - неразработанность долгосрочных стратегий государственной политики, ориентированной на повышение социальной эффективности всей инфраструктуры отрасли культуры, ее реального влияния на общественную жизнь. Это отражается в уязвимости предлагаемых общих направлений развития отрасли культуры на среднесрочную и долгосрочную перспективу.
В большинстве экспертных разработок по совершенствованию государственной культурной политики отсутствует даже сама постановка задачи на ее сближение с решением социальных проблем в обществе.
Деятельность учреждений культуры рассматривается или с сугубо рыночных, или элитарных позиций. Причем достаточно часто приоритет отдается массовой, «рыночной» культурной продукции. В этой ситуации неизбежна культурная колонизация со стороны промышленно развитых стран без продуманных противовесов этому процессу. Занижаются возможности собственных гражданских ресурсов культурной политики (342).
Реализация программы разгосударствления учреждений культуры или перевод многих из них в муниципальный статус привели на практике к их массовому перепрофилированию и неоправданной коммерциализации. Причем этот процесс осуществляется без учета интересов и запросов самого населения (141).
В подходе к культурной политике наметилась и другая крайность -взгляд на отрасль культуры как только на чисто духовное образование, связанное с существованием определенной «картины мира». В стороне остаются аспекты деятельности учреждений культуры, связанные с культурой повседневного образа жизни, социальные показатели культурных процессов. Резко разделяются позиции субъектов и объектов культурной политики, что закрывает возможность рассмотрения более полного вовлечения в культурные процессы различных слоев общества. Сторонниками этой позиции справедливо отмечается особая роль государства в формировании культурного самосознания людей. Однако не ясны основные социальные механизмы такого формирования, использующие весь спектр соответствующих возможностей общества (20, 141).
Для оценки возможностей государственной культурной политики в формировании гражданского общества особый интерес могут представлять утверждения экспертов о необходимости новых «социальных измерений» культуры. Отмечается, что особая роль в переосмыслении роли учреждений культуры в современном обществе и определении соответствующих приоритетов культурной политики должна принадлежать культуре повседневности, которая не рассматривается в полном объеме как
общегосударственная задача. Но данный подход пока не конкретизирован применительно к задаче формирования гражданского общества.
Вместе с тем, в осмыслении стратегий культурной политики уже имеются достижения, разработки социально и граждански ориентированного характера, не востребованные в должной мере управленческой практикой (76, 92, 96, 98, 99, ПО, 144, 189, 227, 276, 287-295, 303, 340, 347). Результат недооценки этих разработок отмечается исследователями. Так, указывается, что «наиболее важным в современных реформах является несоответствие в процессе крупных преобразований модерниза-ционного и национально-государственного начал. Если эта проблема тем или иным образом не будет разрешена, то шансы на успех модернизации в стране окажутся ничтожными. Названная оппозиция носит в России сквозной, пронизывающий основные социальные страты характер. Не столкновение модернизированных и консервативных слоев представляет главную угрозу преобразованиям, а антагонизм модернизационных и национально-государственных начал» (3, с. 83). И далее: «сведение модер-низационной и национально-государственной «осей» развития потребует тщательного анализа традиционных элементов общества, вплетения их в современный процесс так, как это делалось, например, во Франции, Италии, Германии» (там же, с. 83). Предлагается также «закрепить и существовавшую ранее традицию социального участия различных российских корпоративистских объединений, в том числе предпринимательских, в программах развития регионов и поселений. Эти объединения или союзы строятся либо по отраслевому, либо по регионально-отраслевому принципам. Хотя сегодня корпоративизм этих объединений весьма размыт, отрицать их влияние на экономическую и социальную политику правительства не следует» (там же, с. 84). Саму же «региональную политику следует формировать снизу, тем более, если ставить цель синтезировать национальное с модернизационным. Тогда повышенную актуальность приобретают исследования методов
сохранения исторических поселений, сел и городов, ландшафтов, дифференциации районов по культурно-хозяйственным укладам, поддержки сельской среды, которая во всех развитых странах ведется не столько по экономическим соображениям, сколько ради сохранения этносов, нации, государства. Следует признать, что субъект социальной и культурной политики до сих пор сколько-нибудь удовлетворительно даже не описан, хотя и населен живыми людьми. А средства бюджета следует направлять не только на поддержку уже акционированных предприятий, но и на государственные нужды и, прежде всего, на организацию социальной и культурной политики, способной освободить значительную часть бюджета от груза хозяйственных расходов» (там же, с. 84).
Таким образом, действенная государственная культурная политика должна максимально способствовать развитию гражданской активности населения, создающей реальные предпосылки для освоения и создания культурных ценностей, достижений. Данный акцент и приоритет в управлении культурными процессами определил актуальность данного исследования.
Степень разработанности проблемы
Углубленные теоретические исследования культурной политики в нашей стране начали осуществляться сравнительно недавно. Тем не менее уже накопленный соответствующий исследовательский опыт позволяет дать ему некоторую общую оценку в интересующем нас аспекте, сделать предварительные обобщения для выявления уже имеющихся достижений и проблем в данной сфере исследований, значимых для совершенствования государственной культурной политики, направленной на формирование гражданского общества.
Среди исследователей, внесших вклад в теорию и методологию отечественной культурной политики можно выделить Э.А. Орлову, Ю.А. Веденина, К.Э. Разлогова, И.А. Бутенко, А.И. Комеча, А.И. Арнольдова,
И.К. Кучмаеву, B.C. Жидкова, В.А. Тишкова, В.А. Ремизова, А.Я. Рубинштейна, Е.Н. Селезневу, А.В. Соловьева и других исследователей.
Сама проблематика культурной политики разрабатывалась в различных аспектах соответствующими научно-исследовательскими учреждениями, центрами, коллективами. Модернизационные и информационно-аналитические аспекты современной культурной политики разрабатывались преимущественно РНИИ культурологии (руководители исследований Э.А. Орлова, К.Э. Разлогов); проблемы культурного и природного наследия в контексте государственной культурной политики изучались институтом наследия (руководитель исследований Ю.А. Веденин); культурная политика в сфере художественной культуры, а также экономико-правовые аспекты этой политик исследовались институтом искусствознания (руководитель А.И. Комеч); проблемы сохранения отечественной культуры в качестве одного из необходимых приоритетов государственной культурной политики изучалась Академией славянской культуры (руководитель И.К. Кучмаева); зарубежный опыт культурной политики широко представлен в аналитических разработках Информ-культуры РГБ (руководитель Т.И. Лаптева).
Следует также выделить направления исследований, центрированных на активизации гражданского потенциала культурной политики. В этой связи значимым этапом в ее изучении и разработке следует признать комплекс развернувшихся исследований на основе так называемого программного подхода. Данный подход стимулировался сложившимся к 90-м годам XX века социальным заказом на разработку региональных программ культурного развития как альтернативы централизованному, бюрократическому подходу к культурной политике, характерному для советского общества.
Подводя первые итоги регионального программирования, теоретики, работающие в рамках этого подхода писали: «В недалеком прошлом основной формой управления была централизованная административная
система. Она характеризовалась четкой иерархией подчинения местных уровней управления центральным, а в качестве исполнителей имела сеть отраслевых учреждений культуры. Стратегические цели деятельности формулировались в центре и по административным каналам спускались на нижние этажи управления. На местном уровне общие цели доводились до сведения работников учреждений культуры, которые приспосабливали свои мероприятия к новой тематике. Такая форма управления имела как минимум два серьезных недостатка: во-первых, она была неповоротлива, при этом игнорировались местные условия и реальные проблемы культуры и, во-вторых, отсутствовал механизм какой-либо поддержки и финансирования деятельности вне рамок культурно-просветительных учреждений» (157, с. 32).
Программирование культурной политики явилось не только следствием своеобразного «регионального бунта» против засилья бюрократических структур федерального центра, но и как более эффективная форма организации исследований, включенных непосредственно в контекст управленческой деятельности. Комплексные региональные программы культурного развития по замыслу их разработчиков позволяли увязывать в одно целое цели, способы достижения, подзадачи, этапы реализации, ресурсы, сроки осуществления культурной политики. При этом отмечалось, что хотя сама процедура программирования зарождалась в технических системах деятельности, она вполне может быть модифицирована в социокультурной сфере с учетом специфики последней. Этот учет возможен прежде всего благодаря предусмотренному региональными программами постоянному диалогу всех заинтересованных сторон в процессе их разработки и реализации. В свою очередь диалоговый режим создания программ активизировал ряд сопутствующих видов профессиональной деятельности, способствующих по замыслу исследователей повышению общей эффективности программных исследований:
управленческое консультирование, проектирование социокультурной среды, игротехнические семинары и т.д.
Еще один позитивный эффект программных исследований -расширение состава субъектов культурной политики, так или иначе вовлеченных в общую программную работу: управленцев разного уровня, представителей общественных организаций, коммерческих структур, местной интеллигенции и т.д.
Вместе с тем, произошло определенное «растворение» программно-исследовательского подхода в деятельности административно-управленческого персонала, решающего задачи, зачастую далекие от реальных проблем отрасли культуры. Разрабатываемые региональные программы явились очень удобной формой легитимизации узкокорпоративных и лоббистских интересов части управленческого аппарата, «выбивающих» бюджетное финансирование для решения текущих задач без соотнесения их с конечным результатом. В этой ситуации многим чиновникам гораздо выгодней стало ориентироваться на узкий круг «своих» экспертов, штампующих «под копирку» различные региональные программы вне общественного и государственного контроля за расходуемыми средствами. Таким образом, узкоаппаратный подход к программам в отрыве от участия в них граждански активного населения привел в значительной мере к профанированию самой идеи программирования в сфере культурной политики.
Своеобразным «прорывом» из данного административного «капкана» явились научно-исследовательские разработки на основе социально-ориентированного подхода к государственной культурной политике. Безусловным лидером данного научного направления следует признать Э.А. Орлову. Этим исследователем и ее последователями была предложена принципиально иная концепция культурной политики, оцениваемой в категориях повышения качества жизни горожан и жителей села.
Вместо традиционного объекта государственной культурной политики в виде взаимосвязанных элементов «учреждения культуры - посетители» был предложен объект «социокультурная среда - население». Вместо псевдопрограммных мероприятий, ориентированных на оптимизацию функционирования сложившейся системы культурного обслуживания, были предложены прежде всего проектные исследования.
Одним из лидеров прогнозного социального проектирования явился научно-исследовательский коллектив Т.М. Дридзе с участием представителей других научных школ и направлений (318). Данные исследования были уже ориентированы на развитие инфраструктуры отрасли культуры в соответствии с новым пониманием культурных процессов. Последние стали оцениваться в предмете социальной и культурной антропологии как «содержание социальной жизни людей» (285, с. 19). В соответствии с социально-ориентированным подходом к развитию культурных процессов теперь «категория «культура» обозначает содержание совместной жизни и деятельности людей, представляющее собой биологически ненаследуемые, искусственно созданные людьми объекты (артефакты).
Под культурой понимаются «организованные совокупности материальных объектов, идей и образов; технологий их изготовления и оперирования ими; устойчивых связей между людьми и способов их регулирования; оценочных критериев, имеющихся в обществе. Это созданная самими людьми искусственная среда существования и самореализации, источник регулирования социального взаимодействия и поведения» (285, с. 20). Не следует удивляться тому, что административно-управленческий персонал в сфере культуры «не заметил» социально-ориентированного подхода к культурной политике, т.к. он не вписывался в сложившуюся систему узковедомственных и «учрежденческих» интересов. Вместе с тем, этот исследовательский подход явился на сегодня, пожалуй, одним из самых продуктивных и инновативных для дальнейшего совершенство-
вания государственной культурной политики как средства формирования гражданского общества.
Культурная политика и социальная стратификация общества.
В условиях реального социального расслоения общества данный аспект, исследованный Э.А. Орловой, открывает новые возможности в дифференциации культурного обслуживания и социальной адресности предлагаемых социокультурных программ, проектов. В основу социальной стратификации этот исследователь взял два базовых признака: социально-профессиональный статус данной страты и возрастная градация внутри каждой страты. Это позволило исследователю дать чрезвычайно содержательные рекомендации относительно развития системы культурных услуг на ближайшую перспективу (291). В данном диссертационном исследовании этот подход конкретизирован применительно к задаче формирования гражданского общества средствами государственной культурной политики.
В условиях складывающегося информационного общества активизировались информационно-аналитические исследования государственной культурной политики. До последнего времени существовало два информационных центра, в которых проводились такие исследования: информационно-аналитическая служба Главного информационно-вычислительного центра Министерства культуры Российской Федерации (в настоящее время ликвидирована) и «Информкультура» Российской государственной библиотеки (функционирует и в настоящее время). Опыт информационно-аналитических исследований полностью доказал их состоятельность и значение для отрасли. Для проблематики гражданского общества опыт информационно-аналитической деятельности ГИВЦа представляет интерес как систематический анализ реального состояния и тенденции развития отрасли культуры (ее учреждений и организаций) в ее влиянии на социальные и культурные запросы населения, так или иначе способствующего развитию его гражданской активности. Эта деятельность
включала в себя подготовку информационных обзоров отдельных подотраслей культуры, рефератов статей центральной и региональной прессы по вопросам культуры как рупора общественного мнения, анализ отраслевой статистики в соотнесении с реальными социокультурными проблемами населения, ежемесячное издание под учредительстовм Министерства культуры российской Федерации информационного сборника «Ориентиры культурной политики», где особое внимание уделялось гражданской проблематике в сфере культурной политики (диссертант был его инициатором и долгие годы научным редактором). В настоящее время в ГИВЦе остался только пополняемый банк данных отраслевой статистики (без обоснования критериев отбора и анализа этих данных). Информационная же работа в ГИВЦе, основанная на реальном изучении состояния культуры в регионах, установлении обратной связи в сфере культурной политики фактически полностью заменена информатизацией отрасли (компьютеризацией органов и учреждений культуры).
Сохранила свои основные позиции «Информкультура» РГБ как независимый граждански ориентированный информационный центр, выпускающий содержательные информационно-аналитические издания, в которых отражается зарубежный опыт культурной политики, статьи ведущих ученых, исследующих актуальные проблемы культуры в нашей стране и за рубежом. Вместе с тем, нельзя не отметить недостаточное использование интеллектуального потенциала данного информационного центра в государственной культурной политике, что отрицательно сказывается на качестве нормативных и служебных документов, управленческих решений в отрасли.
Отдельно следует выделить подготовку национальных докладов Министра культуры Российской Федерации, готовящихся силами, в основном специалистов отраслевых научно-исследовательских учреждений. Чаще они носят в большей мере информационный, чем прогнозно-аналитический характер, существенно не влияя на общую стратегию
государственной культурной политики (224, 227). При этом характерно, что недостаточная их аналитичность связана, в первую очередь, с акцентом на рассмотрении функционирования сложившейся сети учреждений и объектов культуры без анализа их реального влияния на культуру общества, на социально-культурную активность населения.
Для анализа культурологической проблематики гражданского общества особый интерес могут представлять исследования, направленные на изучение ценностных ориентиров государственной культурной политики. Основная проблема, рассматриваемая в соответствующих научных публикациях, так или иначе связана с сохранением Российским суперэтносом собственной культурной идентичности, предполагающей наличие соответствующего устойчивого ценностно-смыслового «ядра» в соответствии с собственными культурными традициями, историей, укладом жизни и пр. (20, 141, 212, 299, 382,). Однако пока можно говорить скорее о некоторых предварительных обобщениях, умозаключениях, гипотезах отдельных исследователей по данной проблеме, чем серьезных систематических исследованиях, актуальных для организации государственной культурной политики.
Недостаточно ориентированы на проблемы гражданского общества и экономические исследования культурной политики.
Основное содержание этих исследований составляет систематизация данных о характере финансирования различных подотраслей культуры, систематизация финансовых показателей деятельности учреждений культуры на основе различных статистических показателей. Даваемые немногочисленными экономистами отрасли культуры рекомендации, как правило, в большей мере адресованы конкретным учреждениям культуры, чем органам управления в сфере культуры (в лучшем случае рекомендации касаются менеджмента в деятельности учреждений культуры, но не государственной стратегии и долгосрочной экономической
политики по отношению к системе учреждений и организаций культуры -125,126,208,364).
Эта односторонность связана, в основном, с неразработанностью показателей и подходов, связанных с реальным участием населения в деятельности учреждений культуры, новыми рыночными механизмами в отрасли культуры, реальным спросом населения на те или иные виды культурных услуг. Но именно эта информация может представлять особый интерес для субъектов культурной политики, заинтересованных в становлении отечественного гражданского общества.
Вместе с тем, в основном, в рамках «Информкультуры» Российской государственной библиотеки систематизирована и проанализирована достаточно обширная информация о зарубежном опыте экономических стратегий культурной политики, в значительной мере опирающейся на структуры гражданского общества и формирующей последние. Эти информационные исследования пока еще не сопоставлены с отечественной культурной политикой (238, 281-283).
В то же время существенным изъяном отечественных исследований государственной культурной политики является их оторванность от культурологического и социального контекстов, что приводит к «ползучему эмпиризму» и описательности этих исследований, акценту в большей мере на фиксации формальных, количественных, но не качественных показателей развития культуры. И это также в значительной мере связано преимущественно с «формально-учрежденческим» подходом в этих исследованиях: вне анализа процесса реального освоения и использования культурных ценностей различными группами населения, реализации их гражданской позиции на основе предлагаемой культурной деятельности.
Таким образом, исследования государственной культурной политики не направлены на выявление ее имеющихся общественных и гражданских ресурсов. Если же эти ресурсы и используются, то скорее для самосохранения в значительной мере «окуклившихся» управленческих
структур, не способных к долгосрочному систематическому диалогу и взаимодействию с широким кругом общественности, исследователей и экспертов в сфере культуры, так или иначе составляющих базу гражданского общества. Самими же органами культуры создано достаточно много способов умелой имитации взаимодействия с населением в целях сохранения собственного профессионального лица «граждански ориентированных» управленцев.
Обращение к проблематике гражданского общества как к одной из приоритетных для государственной культурной политики делает необходимым привлечение к исследованию мировых и отечественных достижений в областях философии, социологии и политологии, где данный феномен рассматривается как социально-культурная ценность. Это в первую очередь труды Платона, Аристотеля, Макиавелли, Канта, Гегеля, Бэкона, Гроция, Гоббса, Локка, Спинозы, Гольбаха, Руссо, Монтескье, Пуфендора, Маркса и других мыслителей прошлого. Среди крупных зарубежных исследователей, чьи работы значимы для изучения современной проблематики гражданского общества, можно выделить Р. Арона, П. Бур-дье, М. Вебера, Э. Дюркгейма, Т. Парсонса, П. Сорокина, А. Токвиля, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, Т. Спенса, Т. Ходжскина, А. Тойнби.
Свой вклад в изучение гражданского общества внесли и отечественные исследователи прошлого. Это, в первую очередь: М.А. Бакунин, Н.А. Бердяев, А.А. Богданов, А.И. Герцен, Ф.М. Достоевский, И.А. Ильин, М.М. Ковалевский, С. Десницкий, П.А. Кропоткин, П.И. Новгородцев, А.Н. Радищев, С.Л. Франк, Б.Н. Чичерин, Е.Н. Трубецкой.
В советский период практически отсутствовали отечественные исследования реальных проблем становления и формирования гражданского общества. Эти исследования активизировались уже в постсоветский период благодаря наметившейся демократизации нашего общества. Группа этих исследователей достаточно многочисленна. Это - А.С. Ахиезер, Н.Е. Белова, А.Г. Ветошкин, В.В. Витюк, К.С. Гаджиев, А. Гайда,
Н.И. Глазунова, З.Т. Голенкова, И. Екадумова, Н.А. Завершинская, А.А. Зиновьев, С.Г. Кара-Мурза, А.П. Кочетков, O.K. Крокинская, Ф. Ма-медов, А.С. Панарин, A.M. Перфильев, Ю.М. Резник, Л.М. Романенко, А.И. Черных, И.Р. Шафаревич и другие исследователи.
Вместе с тем, образовался существенный разрыв между исследованиями феномена гражданского общества и государственной культурной политикой, вызванный расхождением интересов, профессиональных, социальных позиций самих исследователей. Ученые, исследующие культурную политику, как правило, не включают в сферу своих интересов ее гражданский потенциал, социальную активность самого населения, значимую для сферы культуры. Исследователи же, изучающие собственно гражданское общество, в основном, акцентируют политическую и социальную проблематику данного феномена без его культурной составляющей. В результате государственная культурная политика изучается чаще без учета интересов и запросов самого населения (в лучшем случае дело ограничивается изучением формальных характеристик посетителей учреждений культуры). Соответственно и гражданское общество исследуется чаще всего без учета гражданского потенциала культуротворческих процессов. Это не может сказываться отрицательным образом на эффективности государственной культурной политики, да и всей политики в социальной и экономической сфере.
Проблема исследования может быть сформулирована как разрыв между стремлением строить демократическую модернизированную государственную культурную политику и неопределенностью гражданских ориентиров этой политики, связанной с неизученностью возможностей отечественной отрасли культуры в формировании гражданского общества.
Гипотеза исследования. Ориентированность государственной культурной политики на формирование гражданского общества есть главное условие ее эффективности. Ведущая роль в достижении этого приоритета принадлежит взаимодействию государственных и местных
органов культуры с третьим (общественным) сектором как партнером в процессе принятия и реализации управленческих решений в сфере культуры.
Методологическая основа диссертации определяется структурно-функциональной моделью социальной стратификации, на основе которой выявляются социокультурные и жизненные ориентации различных социально-демографических групп населения, выделяются различные социальные слои общества, формирующие собственные субкультуры и модели стиля жизни, соответствующие формы гражданской активности. Исследование осуществляется с позиций социальной и культурной антропологии с выделением разработанных в этой науке общих закономерностей социального поведения индивидов и групп, значимых для темы работы.
Цель исследования - разработка рекомендаций по повышению эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества.
Основные задачи исследования:
проанализировать состояние научных исследований, посвященных государственной культурной политике;
выявить основные проблемы и приоритеты государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества;
разработать критерии и показатели социальной эффективности государственной культурной политики;
- определить основные модели организации государственной
культурной политики, способствующие формированию гражданского
общества;
- разработать основные технологии реализации моделей государ
ственной культурной политики, ориентированных на развитие граждан
ского общества;
- подготовить рекомендации по совершенствованию государст
венного управления работой учреждений культуры, направленной на фор
мирование гражданского общества.
Объект исследования - государственная культурная политика. Предмет исследования - гражданское общество в аспекте государственной культурной политики. Методы исследования:
сравнительно-культурный - для сопоставления стратегий отечественной культурной политики прошлого и настоящего, а также для сравнительного анализа тенденций зарубежного и отечественного опыта в этой области, актуального для формирования в нашей стране гражданского общества;
метод теоретического моделирования вариантов государственной культурной политики в аспекте ее гражданского потенциала;
метод прогнозного проектирования - для разработки рекомендаций по повышению эффективности государственной культурной политики, направленной на формирование гражданского общества.
Научная новизна работы. Впервые в рамках отечественных исследований в области культурной политики последняя рассматривается не столько через призму экономической, правовой проблематики; сохранения культурного наследия и ее аксиологии в сопоставлении с советским периодом развития нашего общества, сколько как процесс контакта населения с различными культурными ценностями, вовлечения членов нашего общества в социокультурные процессы.
Данное исследование в известной мере призвано восполнить этот пробел в научных исследованиях через обращение к проблематике гражданского общества. Именно последняя, на наш взгляд, является одной из наиболее востребованных в теории и практике культурной политики.
Исследование позволило выявить взаимосвязь и взаимозависимость социологических и культурологических категорий в изучении граждан-
ского общества; определить возможности институциональных форм социокультурной деятельности в развитии гражданской активности населения; выявить складывающиеся тенденции государственной культурной политики, способствующие становлению гражданского общества; разработать и обосновать типы и виды гражданской активности и соответствующие вероятностные модели и сценарии взаимодействия государственной культурной политики с гражданским обществом; выделить приоритетные направления государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества.
Теоретическая значимость исследования
Диссертационное исследование позволило разработать методологические основания формирования и реализации государственной культурной политики, ориентированной на построение гражданского общества; выявить основные тенденции и закономерности инкультурации и социализации различных групп населения как потенциальных субъектов культурной политики; обогатить культурологическую теорию знанием о социальных процессах в обществах переходного периода и соответствующих вероятностных сценариях их социокультурного развития.
Практическая значимость исследования
Сложившаяся практика государственной культурной политики преимущественно носит узковедомственный и административный характер. Недостаточно полно используются социокультурные инициативы населения, возможности расширения влияния институциональной сферы культуры на самые различные области жизнедеятельности людей. В оценке деятельности учреждений и объектов культуры со стороны соответствующих управленческих органов преобладают валовые, формальные показатели при минимуме качественных оценок. При таком подходе исчезают ориентиры дальнейшего их развития, а также устойчивые стимулы обращения к ним различных групп населения. Отсутствует и
внятная идеология культурной политики как инструмента формирования социально ориентированного государства и гражданского общества.
Апробация и внедрение результатов диссертационной работы
Результаты диссертационной работы нашли отражение в информационно-аналитических сборниках, сборниках научных трудов, в широкой печати (сб.: «Ориентиры культурной политики», «Наследие и современность», «Актуальные проблемы сохранения культурного и природного наследия», «Парк и отдых», «Парк и проблемы культуры»; национальных докладах о культурной политике Министерства культуры Российской Федерации на Совете Европы, информационно-аналитических обзорах Главного вычислительного центра Министерства культуры Российской Федерации и Информкультуры Российской Государственной библиотеки); в разработке региональных программ культурного развития и мониторинга состояния отечественной культуры Российской Федерации по заданию Министерства культуры России.
Монография «Концептуальные основы культурной политики» обсуждалась на заседании Института экономики Московского государственного университета культуры и искусства.
Результаты диссертационного исследования использовались при разработке региональных программ культурного развития, разработке Положения о клубных учреждениях, учебных курсов в академии переподготовки работников культуры, искусства и туризма Министерства культуры Российской Федерации, в Московском государственном университете культуры и искусства, в Социальном университете; в подготовке и издании научно-информационного сборника «Ориентиры культурной политики» в качестве его научного редактора.
Положения, выносимые на защиту:
1. Современная государственная культурная политика представляет собой сложный комплекс воздействий на социокультурные процессы, включающий в себя как постоянную систему государственного управления
инфраструктурой сферы культуры, так и относящиеся к ней общественные инициативы, предпринимательскую активность. Взаимодействие этих субъектов культурной политики (государство, предприниматели, общественные структуры) должно основываться на согласовании их интересов, целевых установок в соответствии с задачей развития цивилизованного гражданского общества.
Само содержание государственной культурной политики при таком подходе сводится преимущественно к информационной, просветительской, финансовой и правовой деятельности, обеспечивающей становление гражданской культуры с учетом интересов всех членов общества. При этом само общество через гражданские институты и инициативы должно стать постоянным партнером государства в разработке и реализации социально ориентированной культурной политики.
Изменение содержания государственной культурной политики предполагает и соответствующие структурные и функциональные изменения в рамках отрасли. Оптимальной можно считать общественно-государственную систему управления сферой культуры с широким привлечением представителей третьего (общественного) сектора.
Государственные органы управления отраслью культуры в такой модели становятся прямо ответственными за организацию просветительской деятельности, способствующей становлению социального государства и гражданского общества с использованием самых различных информационных каналов, учебных заведений, учреждений культуры, различных государственных институтов, обладающих соответствующими информационно-просветительскими ресурсами.
Гражданское общество как социологическая и культурологическая категория
Проблематика гражданского общества имеет давнюю историю. Ученые указывают на наличие первых в истории его развития политических концепций гражданского общества, определивших в значительной мере логику его изучения. Это - концепции «естественного права» и «общественного договора». Через взаимосвязь этих концепций исследователями вначале и рассматривалось состояние гражданского общества.
Обобщая различные исследования, где рассматривается периодизация изучения гражданского общества (36, 74, 106, 216, 219, 322), можно выделить следующие этапы этого изучения.
Первый этап связан с уже упоминавшейся «естественно-правовой» концепцией, а мыслителями и учеными, так или иначе внесшими свой вклад в ее развитие считаются: Платон, Аристотель, Ф. Бэкон, Г. Гроций, Т. Гоббс, Дж. Локк, Б. Спиноза, Ж.Ж. Руссо, Монтескье и др. В отечественной научной традиции это в первую очередь И. Посошков, С. Дес-ницкий.
Второй этап в изучении гражданского общества связан с рассмотрением его как сферы деятельности государства. Этот этап изучения, начиная с конца XVIII века, представлен такими именами как А. Гумбольд, Ги-зо, А. Смит, И. Кант, А. Токвиль, Гегель, Маркс, далее Э. Дюркгейм, М. Вебер, Тойнби, Шпенглер, а также отечественными мыслителями (М. Бакунин, Б. Чичерин, П. Новгородцев, С. Франк, И. Ильин). В конце 70-х - начале 80-х годов XX века начинает развиваться дуалистическое понимание гражданского общества, основанное на выделении в нем компонентов государственного, упорядоченного, «официального» мира и «неофициального», часто стихийного, представленного преимущественно общественными организациями, движениями и частными инициативами.
И, наконец, четвертый этап (конец XX века) в изучении гражданского общества добавляет к вышеназванным аспектам его рассмотрения изучение гражданского общества как процесса демократизации развитых стран.
Все эти аспекты так или иначе нашли свое отражение в современных исследованиях гражданского общества. К настоящему времени в исследованиях гражданского общества сложились различные взгляды на его сущность и природу. При всем разнообразии трактовок понятия «гражданское общество» сложились два подхода к определению его сущности. Так, Екадумова И. справедливо определяет эти подходы следующим образом: первый подход трактует гражданское общество как «качественное состояние общества, знаменующее собой достижение обществом такого уровня сложности, при котором автократические методы управления менее эффективны, чем демократические» (136, с. 667). К такому пониманию близко понятие «цивилизованное общество»
В рамках второго подхода исследователи настаивают на том, что гражданское общество есть «особая сфера социума, относительно обособленная от экономических и политических сфер, среда публичных неполитических отношений социальных субъектов» (там же, с. 667).
Добавим, что существуют и попытки сочетать при рассмотрении сущностных характеристик гражданского общества оба вышеназванных подхода. В свою очередь в рамках этих подходов имеются существенные расхождения относительно природы и функций гражданского общества. Первый подход (назовем его условно «ценностным») представлен «религиозно-метафизическим» пониманием гражданского общества. Так, утверждается, что «формирование гражданского общества начинается с утверждения в общественном сознании заповеди Иисуса Христа: «Воздайте Кесарю кесарево, а Богу Богово» (102, с. 3), что «в основании гражданского общества как сферы самодеятельности независимых от государственной регламентации гражданских объединений и ассоциаций лежат две важнейшие истины христианства. Первая истина - об абсолютной ценности личности («души»), которой нельзя пожертвовать ни для какого коллектива-народа, государства или даже церкви («99 праведников»). Вторая - о свободе выбора пути между истиной и ложью, добром и злом» (142, с. 673) и т.д.
Другие сторонники «ценностного» подхода связывают формирование гражданского общества с желанным политико-правовым состоянием всего общества, при котором соблюдаются индивидуальные свободы, права человека; обеспечивается народовластие, свободная пресса, социальная мобильность всех членов общества, новое качество жизни, основанное на удовлетворении жизненно важных потребностей всех членов общества (6, 64, 74).
Культурный потенциал основных типов и видов гражданской актииности в России
Некоторыми исследователями гражданского общества скептически оценивается его состояние в России. Отмечается, что «речь должна идти не столько о недостаточной развитости институтов гражданского общества, сколько о качественном несоответствии многих уже возникших и продолжающих формироваться структур этого общества критериям демократической системы» (105, с. 213). Гражданская активность в России, по мнению исследователей, «по формам, по средствам выражения и по преследуемым целям не только не способствует, но даже противодействует демократизации и реформированию российского общества» (105, с. 213-214). Отсюда делается вывод, что «демократическая ориентация - лишь одна из возможных характеристик для развитого гражданского общества» (там же, с. 215). В зависимости от более широкого общеполитического контекста гражданские структуры, могут приводить, например, к фашизму, или к глубокому расколу в обществе. Поэтому сами по себе гражданские объединения являются нейтральной данностью, которая может быть заполнена самым различным социальным и нравственным содержанием (215). При оценке реальных отечественных структур гражданского общества как сугубо социального, но не культурного, возникает, таким образом, некоторый тупик - существующие гражданские структуры несовершенны, поэтому не могут считаться по большому счету гражданскими. Соответственно и преждевременно говорить о формировании в России гражданского общества, поскольку последнее в реальности не соответствует общепризнанным критериям гражданского общества (правда, при этом, как правило оставляют в стороне рассмотрение этих критериев применительно к условиям российского общества).
Один из исследователей так и пишет: «у нас в качестве формирующегося гражданского общества выступает странный конгломерат, состоящий, во-первых, из подлинно гражданских структур, далеко не охватывающих основные сферы социальной жизни, однако уже довольно глубоко проникших в поры общественного организма; во-вторых, из полугосударственных экономических структур, возникших вследствие номенклатурной приватизации; в-третьих, из организаций, размещающихся на пограничной полосе между законностью и незаконностью, и, наконец, из псевдогражданских образований, на деле преследующих чисто политические или криминальные цели» (67, с. 66-67).
На наш взгляд, в данных характеристиках проявляется отсутствие собственно культурологического подхода к формированию гражданского общества как к прежде всего возможности развития гражданского самосознания в качестве главного условия становления полноценных гражданских структур. Соответственно, несмотря на справедливость многих из приведенных характеристик гражданского общества как реальности, эти характеристики не продвигают нас к пониманию того, к какому гражданскому обществу необходимо стремиться, как уловить в современных гражданских инициативах и структурах позитивное социокультурное начало, которое необходимо развивать. В этой связи выявление культурного потенциала складывающейся в России гражданской активности (т.е. движение ее к некоторому гражданскому идеалу) представляется конструктивной альтернативой унылой и не совсем корректной констатации существующего положения дел в сфере гражданских инициатив.
Культура это - «система исторически развивающихся надбио-логических программ человеческой деятельности, поведения и общения, выступающих условием воспроизводства и изменения социальной жизни» (223, с. 271); «развитие самого человека во всем богатстве его общественных связей с миром и другими людьми, способ интеллектуального и нравственного саморазвития и совершенствования личности» (133, с. 56), «феномен, рожденный незавершенностью, открытостью человеческой природы, развертыванием творческой деятельности человека, направленной на поиск сакрального смысла бытия» (119, с. 70); «социальная действительность, семиозис и творчество человека» (330, с. 189). Культура также определяется как результаты деятельности людей, многообразные формы активности по поддержанию и обновлению своего социального бытия: материальных объектов, норм деятельности, их представлений, оценок, а также как уровень владения нормами, стандартами деятельности, видами духовной активности в различных сферах социальной практики: культура речи, общения, досуга, профессиональная культура и т.д. (351).
Критерии и показатели эффективности государственной культурной политики как фактора становления гражданского общества
К базовым ориентирам культурной политики, имеющим отношение к гражданскому обществу, можно отнести процессы социализации и ин-культурации. Содержание этих процессов включает в себя освоение индивидами собственного культурного «пространства и времени», технологий социокультурной деятельности, взаимодействия, общения, символических структур, нормативных образований, значимых для становления гражданского общества.
В практике государственной культурной политики сложились следующие наиболее распространенные критерии эффективности культурной политики:
1) объем государственных финансовых затрат, выделяемых на нужды культуры (соответственно оценивается деятельность чиновников, каким-то образом сумевших повлиять на выделение бюджетных средств для отрасли культуры);
2) объем валовых показателей в сфере культуры (развитие сети, объема культурных услуг, посещаемость и т.д.);
3) массив нормативных документов, выпущенных органами культуры для решения тех или иных задач государственной культурной политики (объем этих документов и их качество). Прокомментируем данные критерии. Критерий «Объем государственных финансовых затрат, выделяемых на нужды культуры». Как известно, отечественная отрасль культуры испытывает хроническое недофинансирование, будучи почти полностью зависимой от финансирования ее «экономическим ведомством» государства. Соответственно объем этого финансирования зависит в значительной мере от искусства аппарата органов культуры обеспечить получение таких средств через определенные организационно-управленческие усилия. Анализ этой деятельности органов культуры показывает, что наиболее распространенным механизмом поиска таких средств становится механизм лоббирования интересов соответствующей подотрасли культуры (например, библиотечной, музейной и т.д.). Причем сам этот механизм (и это следует подчеркнуть особо) находится в прямой зависимости от личных контактов соответствующих чиновников ведомства культуры с другими ведомствами - держателями финансовых средств и поэтому носит сугубо «кабинетный», закрытый характер, недоступный широкой общественности, рядовым экспертам.
Таким образом появляются реальные предпосылки субъективизма в выборе объема этих средств, приоритетов финансирования, контроля за расходованием этих средств. Сам же алгоритм деятельности органов культуры, акцентирующий добывание и распределение средств как основной вид деятельности, страдает к тому же «экономизмом», зачастую оторванным от реального содержания финансируемой культурной деятельности. Этот критерий на практике не соответствует задаче становления гражданского общества, способного осуществлять контроль за процессом финансирования культуры, распределения, освоения соответствующих финансовых средств.
Второй распространенный критерий - «Оценка деятельности органов и учреждений культуры на основе «валовых» показателей развития соответствующей подотрасли (музейной, библиотечной, клубной и т.д.): количеством соответствующих учреждений культуры, их посещаемостью, объемом услуг, предлагаемых этими учреждениями и т.д. При всей внешней очевидности и видимой объективности этого критерия остаются неясными следующие вопросы: «Какова реальная роль работников культуры в росте этих показателей?», «Является ли тот или иной количественный рост в соответствующей подотрасли показателем роста качества работы учреждений культуры?», «Каковы качественные критерии оценки соответствующих показателей подотрасли?»
