Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Традиционные формы организации религии в Республике Мордовия 19
1.1. Методологический анализ категорий традиционализма и нетрадиционализма 19
1.2. Участие Русской православной церкви в религиозной жизни республики 29
1.3. Ислам в контексте духовного развития Республики Мордовия 53
Глава 2. Нетрадиционные культы: социальная база рекрутирования верующих и возможность межконфессионального диалога 70
2.1. Историко-культурный анализ нетрадиционных религиозных организаций в республике 70
2.2. Неформальные молодежные субкультуры как социальный субстрат нетрадиционных форм организации религии 100
2.3. Диалог традиционализма и власти в контексте современных социокультурных процессов 120
Заключение 147
Список использованных источников и литературы 151
Приложения 173
- Методологический анализ категорий традиционализма и нетрадиционализма
- Ислам в контексте духовного развития Республики Мордовия
- Историко-культурный анализ нетрадиционных религиозных организаций в республике
- Диалог традиционализма и власти в контексте современных социокультурных процессов
Введение к работе
Актуальность исследования. Современный этап истории – это период глубокой культурной трансформации человечества, которая охватывает как материальные, так и духовные стороны жизни. Возможно, наиболее интенсивно этот процесс разворачивается в России. В последней четверти ХХ столетия в СССР началось крушение социально-экономических, политических, идеологических и духовно-культурных оснований социализма. Система рухнула, и страна на какое-то время оказалась в мировоззренческом вакууме. В связи с этим освободившуюся нишу стали активно занимать как традиционные, так и нетрадиционные религиозные концепции и организации. Снятие запрета религиозной деятельности и политика религиозного плюрализма с уравниванием в правах всех религиозных организаций, начавшиеся в России в начале 1990-х гг., привели к возникновению чрезвычайно сложной религиозной ситуации на постсоветском пространстве. Отличительной особенностью этих процессов является не только возобновление традиционных религий, но и стремительное распространение нетрадиционных религиозных доктрин, в том числе деструктивного характера, что актуализирует проблему их изучения.
Проведение такого рода исследования обусловлено необходимостью лучше понять феномен религиозного нетрадиционализма и принципы функционирования нетрадиционных религиозных движений, поскольку знание основ бытийности нетрадиционных религиозных концепций и культов поможет выработать адекватное отношение к ним как частных лиц, так и государственных и общественных институтов. Следует признать, что в ряде случаев распространение в России нетрадиционных религий и культов создает серьезную угрозу традиционной духовной культуре и национальной самобытности народов страны. Следовательно, осмысление различных сторон этого явления представляет несомненный теоретический и практический интерес для истории.
Республика Мордовия отличается этническим и религиозным многообразием, что делает изучение конфессиональной ситуации в регионе жизненно необходимым. Все религиозные организации имеют региональную специфику, которую нельзя не учитывать при выработке сбалансированной, научно обоснованной и адаптированной к условиям региона государственной этноконфессиональной политики, основанной на поддержании межконфессионального диалога. В центре обозначенных проблем находится соотношение традиционализма и нетрадиционализма в духовной жизни регионального социума, взаимодействие которых представляется весьма интересным в научном плане.
Объектом исследования являются традиционные и нетрадиционные формы организации религии на постсоветском пространстве Республики Мордовия.
Предмет исследования составил феномен традиционализма и нетрадиционализма в религиозной жизни современной Республики Мордовия. Проанализирована деятельность традиционных для региона религиозных структур (Русской православной церкви и исламских организаций) и нетрадиционных форм организации религии.
Хронологические рамки работы охватывают период с 1991 по 2010 гг. Данный период представляет несомненный теоретический и практический интерес, поскольку в это время произошла смена двух диаметрально противоположных идеологических и духовно-культурных практик государственного управления религиозной жизнью общества. Так, в начале 1990-х гг., в условиях самоустранения государства от управления этими процессами, отметилась значительная активизация религиозного традиционализма и нетрадиционализма. Ситуация изменилась во второй половине 2000-х гг., когда возрос интерес государства к вопросам формирования духовно-культурного пространства в целом и нетрадиционализму с его деструктивными проявлениями в частности. Поддержка и развитие межконфессионального диалога стали одним из приоритетных направлений государственной политики.
Территориальные рамки исследования определяются территорией современной Республики Мордовия, исторически являющейся типичным многонациональным и поликонфессиональным регионом. Это позволяет на ее примере выявить общие для целого ряда регионов черты духовно-культурного развития.
Степень научной разработанности темы. Историография религиозной проблематики предполагает сложную структуру, так как феномен религиозного традиционализма и нетрадиционализма весьма многогранен. Начало изучению нетрадиционных религиозных движений было положено в США и странах Западной Европы в последней четверти XX в. Философами, религиоведами, социологами, психологами, теологами и публицистами было издано значительное количество работ, посвященных данной теме.
Параллельно с западными исследователями проблематику нетрадиционных религиозных движений разрабатывали и отечественные ученые. В 1978 г. А. В. Беловым было проведено исследование целей и методов «сектантской педагогики», в результате которого были определены негативные последствия и вред, приносимые сектами обществу и его гражданам. Л. Н. Митрохин и К. Б. Привалов проанализировали методы, с помощью которых осуществляется воздействие на психику человека и устанавливается контроль над его поступками, мыслями и желаниями. Отдельные аспекты религиозного сектантства были рассмотрены в работах таких известных религиоведов, как Д. Е. Фурман, И. Р. Григулевич,
П. С. Гуревич, Е. Г. Балагушкин, С. Ф. Алинин, К. Б. Привалов и других. Практически все ученые, занимавшиеся этой проблемой в 1980-х гг., установили в этом явлении разрушительное воздействие капиталистического строя. Новые религиозные движения представлялись в качестве уродливых форм социального протеста маргинальных слоев населения, а борьба властей с ними – как одна из разновидностей классовой борьбы.
В 1990-х гг., после смены политической системы в России, изменились методологические подходы к проблеме нетрадиционных культов. В связи с этим авторы пытаются объективно рассмотреть правовые нравственные и социальные проблемы, связанные с новыми религиями, изучить и сравнить их вероучения. Так, в статьях А. Л. Буряковского, B. C. Пудова, Б. З. Фаликова,
В. Ю. Пореша, С. Б. Филатова религиозный нетрадиционализм рассматривается как одна из форм реализации принципа свободы совести.
В 1990-е гг. объектом изучения стали преимущественно действовавшие в России религиозные новообразования. В работах Э. Г. Филимонова,
Т. Н. Кузнецовой, Н. А. Трофимчука, Е. М. Мирошниковой,
Н. В. Кривельской, Л. И. Григорьевой и других исследователей рассматривался феномен новых религиозных движений и их роль в современной религиозной жизни общества. Авторы рассматривают причины появления нетрадиционных религиозных движений, их социальную базу, общие особенности, культовую и внекультовую практику.
Большое значение в разработке проблематики нетрадиционных религиозных движений имели работы Е. Г. Балагушкина. Ему принадлежит наиболее удачное определение нетрадиционных религий как типологического явления иной религиозности, радикально отличающейся от традиционной для данного общества в рассматриваемый период, для которых характерна интенсификация социальных функций религии, а часто и пропаганда новых социально-религиозных утопий обновленческой, оппозиционной либо альтернативной направленности, разработанных на основе радикально измененных (обычно нетрадиционных) вероучений.
Правовые проблемы религиозных организаций, в том числе нетрадиционных, были рассмотрены в монографии И. А. Куницина.
Чутко отреагировала на широкое распространение новых религий на территории России Русская православная церковь (РПЦ). Авторами
(А. Л. Дворкин, О. Стеняев, А. Кураев), отстаивающими ее позиции, было опубликовано немало работ по разоблачению деятельности нетрадиционных культов. К сожалению, некоторые исследователи, желая представить неокульты в как можно более нелицеприятном свете, использовали в своих трудах сомнительную информацию, не всегда соответствующую действительности. Однако большое количество работ внесло неоспоримый вклад в исследование религиозного нетрадиционализма. Многие издания содержат очень интересные материалы, посвященные деятельности нетрадиционных религиозных организаций, истории их возникновения и культовым доктринам. Подобная информация значительно упрощает выработку концептуальных философских подходов для оценки религиозного нетрадиционализма. В целом же православная литература, посвященная религиозному нетрадиционализму, характеризуется субъективным, конфессионально ориентированным подходом.
Показателем неослабевающего интереса исследователей к нетрадиционным религиозным движениям является серия защищенных диссертаций. В диссертации В. И. Ибрагимова исследуется данный феномен как социальная проблема духовной безопасности общества. Диссертация
Т. А. Бажан посвящена истории и современным тенденциям оппозиционной религиозности. Автором исследованы механизмы, формирующие оппозиционность религиозных объединений.
Деятельность нетрадиционных религиозных движений рассмотрена в контексте проблем обеспечения безопасности общества и личности, необходимости совершенствования государственно-правового регулирования религиозных процессов в современной России. В. А. Вовченко исследована специфика отношений религиозных новообразований с традиционными конфессиями, в частности с Русской православной церковью. Рассмотрены особенности и характер отношения РПЦ к нетрадиционным религиозным движениям, историческое становление этих отношений и их состояние на рубеже XX – XXI вв.
Выявление бытийных и идейных оснований, а также механизмов функционирования концепций религиозного нетрадиционализма осуществлено в работе Д. Н. Воропаева. Рассмотрение основных социально-психологических проблем, возникающих у бывших сектантов, и определение наиболее эффективных методов оказания им психологической помощи и поддержки проведено в диссертации И. А. Чесноковой. Анализ становления и развития типологии «церковь – секта», выявление ее сильных и слабых сторон, взаимосвязей с другими исследовательскими направлениями содержатся в исследовании Е. Н. Васильевой.
Наряду с феноменом нетрадиционализма большой исследовательский интерес у исследователей вызывает и феномен традиционализма как важнейшего фактора выбора новых духовных ориентиров постсоветской России.
С конца 1980-х гг. появился целый ряд работ, в которых исследовалась проблема места и роли Русской православной церкви в жизни современного российского общества. Активно разрабатывали данное направление и священнослужители протоиереи И. Мейендорф, В. Ципин, патриархи
Алексий II и Кирилл, дьякон А. Кураев и др.
Важный блок в данном направлении исследований составляют исследования по теме «православие и демократия». Среди основных авторов, затрагивавших проблему участия РПЦ в современной политической жизни России, следует выделить А. В. Щипкова, А. М. Салмина, А. Кырлежева. Значительный интерес исследователей вызывали и вопросы экономической деятельности РПЦ.
Существенный интерес у исследователей вызывала деятельность мусульманских организаций в постсоветское время.
Изучение феномена традиционализма в современных условиях во многом определяется особенностями религиозных преобразований в стране. В этом контексте необходимо выделить труды ученых, занимающихся проблемами исламского возрождения, поскольку ислам, наряду с православием, является важнейшим конфессиональным компонентом традиционализма.
Большое значение для изучения феномена религиозного традиционализма и нетрадиционализма имеют работы региональных исследователей. Этноконфессиональные процессы как один из важнейших факторов гармонизации межэтнических отношений в региональном социуме рассматривала в своей монографии О. А. Богатова. Этноконфессиональная ситуация в Мордовии в 1990-х гг. рассмотрена в работах Е. Н. Мокшиной. Вопросы реализации потенциала Русской православной церкви в основных направлениях социального служения на территории Мордовии раскрываются в исследовании Е. Н. Моисеевой.
Кроме того, имеется значительный пласт социологических исследований, так или иначе затрагивающих проблемы этноконфессионального развития Республики Мордовия.
Некоторые аспекты протекания этноконфессиональных процессов в регионе на рубеже XX – XXI вв. рассмотрены Н. В. Шиловым. В своих работах автор уделяет внимание функционированию нетрадиционных религиозных организаций, исламу как важнейшему составляющему элементу религиозной жизни Мордовии. Исламскому фактору в социокультурном и этнополитическом развитии Республики Мордовия посвящены статьи
М. Ш. Салимова и А. С. Девятаева. Проблеме конфессиональной ситуации в татарском этносе Республики Мордовия посвящено диссертационное исследование М. Ю. Бареева.
Представленный анализ опубликованных работ позволяет утверждать, что, несмотря на наличие определенного теоретического и эмпирического материала по проблемам религиозного традиционализма и нетрадиционализма, современная политическая ситуация требует тщательного системного анализа сложившейся конфессиональной ситуации на региональном уровне, чем и объясняется необходимость обращения к заявленной теме. Настоящая диссертация призвана в определенной степени восполнить этот пробел.
Целью исследования является выявление специфики функционирования традиционных и нетрадиционных религиозных организаций на современном этапе развития духовной культуры в Республике Мордовия.
В соответствии с поставленной целью выдвинуты следующие задачи:
провести теоретико-методологический анализ категорий традиционализма и нетрадиционализма;
определить роль Русской православной церкви в конфессиональной политике и духовно-культурном развитии Республики Мордовия;
охарактеризовать ислам в контексте его влияния на духовное развитие Республики Мордовия;
дать историко-культурный анализ нетрадиционных религиозных организаций в Республике Мордовия;
проанализировать истоки молодежного религиозного экстремизма в регионе;
рассмотреть проблемы формирования межконфессионального диалога в регионе.
Источниковую базу исследования составили опубликованные и неопубликованные материалы, которые условно можно разделить на несколько групп.
В первую группу мы включаем нормативно-правовые документы:
а) международные документы, касающиеся основных прав и свобод человека, необходимые для анализа федерального и регионального законодательства в отношении религиозных объединений и организаций с точки зрения их соответствия международному праву в этой области правоведения: Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря
1948 г.; от
4 ноября 1950 г.; Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, провозглашенная резолюцией 36/55 Генеральной Ассамблеи ООН от 25 ноября 1981 г.; б) федеральные законодательные акты, обеспечивающие реализацию прав и свобод граждан в сфере межконфессиональных отношений, а также формирование и функционирование религиозных структур: Конституция Российской Федерации; Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» № 125-ФЗ от 26 сентября 1997 г.; Федеральный закон «О противодействии терроризму» № 35-ФЗ от 6 марта 2006 г.; Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» № 114-ФЗ от 25 июля 2002 г.; в) региональные правовые акты, характеризующие не столько стратегию, сколько тактику реализации международного и федерального законодательства на местном уровне в сфере взаимодействия власти, общества и религиозных организаций: Закон РМ «О государственных языках Республики Мордовия» № 19-З от 16 мая 1998 г.; Закон РМ «О государственной поддержке национально-культурных автономий» №93-З от 1 декабря 2004 г.; Республиканская целевая программа «Патриотическое воспитание граждан, проживающих на территории Республики Мордовия, на 2007–2010 годы», Республиканская комплексная программа по усилению борьбы с преступностью на 2006 – 2010 годы.
Вторую группу источников составляют документы и материалы текущих архивов органов государственной власти и религиозных организаций, в частности Саранской и Мордовской епархии (отчеты, справки, списки), Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Республике Мордовия (номенклатурное дело № 0206, учетные дела № 91, 103, 141, 153, 154, 158, 159, 177, 184, 186, 233, 241, 242, 243, 284; выписки из единого государственного реестра юридических лиц, уставы религиозных организаций и свидетельства об их регистрации), материалы заседаний Коллегии по вопросам безопасности при Главном федеральном инспекторе по Республике Мордовия аппарата полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском Федеральном округе (справки, протоколы, решения); материалы заседаний антитеррористической комиссии при Главе Республики Мордовия (решения, справки); аналитические записки, справки и иные документы Госкомнаца РМ, Госкоммолодежи РМ, отдела по работе с общественными объединениями Управления социальной политики Администрации Главы РМ, Экспертно-консультативного совета при Госкомнаце РМ, исполкома Межрегионального совета общественного движения мордовского (мокшанского и эрзянского) народа; ООД «Ассоциация финно-угорских народов Российской Федерации».
Третья группа источников содержит материалы социологических исследований, проведенных в Республике Мордовия: социологическое исследование, проведенное НИИЯЛИЭ и Мордовским государственным университетом в 1985 – 1986 гг., социологическое исследование, посвященное изучению конфессиональной ситуации в татарском этносе региона, проведенное кафедрой методологии науки и прикладной социологии Мордовского государственного университета в июне – августе 2007 г. (руководитель – М. Ю. Бареев), и собственные социологические исследования (2009 – 2011 гг.)
Четвертую группу составляют материалы периодической печати («Столица С», «Мордовия», «Известия Мордовии», «Комсомольская правда», «Российская газета», «Республика молодая» и др.).
Пятая группа включает интервью автора с руководителями нетрадиционных религиозных организаций, органов государственной власти, в том числе правоохранительных.
Таким образом, анализ различных по характеру, содержанию и назначению источников позволил при соответствующем методологическом обеспечении воссоздать объективную картину изучаемых явлений и способствовал достижению поставленной цели исследования.
Методологическую основу диссертации составили общенаучные методологические принципы и методы, применяемые в исторической науке. Основным является принцип историзма, предполагающий изучение явления в динамике, а также абстрактно-логический метод. Исследование основывалось на социокультурном подходе, который предполагает рассмотрение истории через взаимодействие социума и культуры с применением интеграционного метода, основанного на взаимосвязи наук. Диалектический метод познания и системный подход способствовали раскрытию событий, явлений и процессов в их существенных связях с точки зрения их развития. Статистический метод применялся при анализе цифровых сведений, а также при выявлении соотношения количественных показателей. Метод источниковедческого анализа позволил выявить и проанализировать источниковую базу исследования. В процессе сбора и анализа эмпирических данных в работе использовались частные социологические методы: анкетирование и интервьюирование. Использование данных методов позволило выделить в объекте исследования общее и частное и сформулировать выводы с достаточной степенью достоверности.
Научная новизна. В диссертационном исследовании впервые дается комплексный и системный анализ деятельности традиционных и нетрадиционных религиозных организаций в Республике Мордовия. На основе широкого круга источников выявлена специфика организации и взаимодействия традиционных для республики религиозных структур (Русской православной церкви и исламских организаций), нетрадиционных форм организации религии и властных структур. Раскрыто значение традиционных религиозных объединений в функционировании гражданского общества, определена их важная роль в процессе поддержания межконфессионального диалога. Впервые в региональной историографии системно проанализирована деятельность всех зарегистрированных нетрадиционных религиозных организаций. Проанализированы истоки молодежного религиозного экстремизма в регионе, на территории которого была пресечена деятельность сатанинской молодежной организации «Благородный орден дьявола». Обобщен опыт взаимодействия органов государственной власти Республики Мордовия с традиционными и нетрадиционными религиозными организациями.
На защиту выносятся следующие основные положения, в которых нашла отражение научная новизна работы:
1. Исходными категориями в религиозной жизни общества являются традиционализм и нетрадиционализм. Религиозный традиционализм базируется на укорененных в истории и разделяемых большей частью общества (или национальной общности) нормах. Нетрадиционализм характеризуется уходом от общепринятых норм, в перспективе грозящим разрушением основ традиционного общественного устройства.
2. Деятельность Русской православной церкви в Мордовии, реализуемая по таким основным направлениям, как образовательное, воспитательное, благотворительное, издательское и миссионерское, играет определяющую роль в конфессиональной политике и духовно-культурном развитии региона.
3. Ислам занимает особое место в религиозной жизни современной Республики Мордовия, сдерживая в своей среде проявления радикальных исламистских движений, содействует укреплению традиционных ценностей в сознании мусульман, проживающих в республике, в том числе и татарской молодежи. Высокий уровень развития исламских общин в Мордовии способствует формированию межконфессионального диалога.
4. Функционирующие в Республике Мордовия нетрадиционные религиозные организации, основанные на конкретных вероучениях, имеют во многом деструктивный характер, основываются на чуждых традиционной культуре региона, как и России в целом, ценностных установках.
5. Источником рекрутирования кадров для молодежного религиозного экстремизма являются отдельные молодежные субкультуры региона. Основными причинами вовлечения молодежи в неформальные (в том числе религиозные) организации являются возможность выделиться из общей массы и попытка найти в той или иной организации оправдание собственным негативным наклонностям.
6. Межконфессиональный диалог является основой религиозной политики региона, так как в условиях складывающейся в России религиозной ситуации такой диалог становится для традиционных религиозных организаций формой контакта на равных с попыткой слушать и слышать собеседника, что способствует их взаимодействию по сдерживанию распространения деструктивных нетрадиционных форм организации религии в Республике Мордовия. Дальнейшее развитие региона возможно только в условиях тесного сотрудничества традиционных конфессий и органов государственной власти.
Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что сделанные выводы и фактический материал могут быть использованы при разработке практико-ориентированных рекомендаций для общественных и государственных организаций, занимающихся вопросами религиозных организаций; при создании фундаментальных трудов по истории межнациональных и межконфессиональных отношений, методических и учебных пособий, лекционных курсов, а также при проведении просветительской работы среди населения.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические и методологические аспекты диссертации апробированы в выступлениях на Всероссийских научно-практических конференциях: «Традиционные национально-культурные и духовные ценности как фундамент инновационного развития России» (г. Магнитогорск, 2009 г.); «Державинские чтения»
(г. Саранск, 2009 – 2011 гг.); «Молодежь 21 века» (г. Саранск, 2009 г.), на региональных научно-практических конференциях «XI Масловские чтения в Республике Мордовия» (г. Саранск, 2009 г.), «Церковь и школа: взаимодействие церковной, государственной и негосударственной систем образования и воспитания» (г. Саранск, 2011 г.), на заседании круглого стола на тему: «Роль общественных молодежных организаций в формировании нравственного патриотического православного мировоззрения» (г. Саранск, 2009 г.).
Основное содержание работы отражено в 13 публикациях, в том числе 4 в изданиях, включенных ВАК РФ в перечень ведущих научных журналов, издаваемых в РФ.
Структура диссертации подчинена исследовательской логике. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Методологический анализ категорий традиционализма и нетрадиционализма
Норма — правило, образец, руководящее начало, общепризнанная в определенной социальной среде: совокупность требований, регулирующих поведение людей, все иные виды и формы их деятельности.
В современном мире нравственные религиозные нормы заменяются выработанными на их основании законами. Нравственность — закону установленный Богом, гармонизирующий личность и мир: Регулятором становится совесть, которая; являет собой нравственное чутье, побуждающее нас к истине и добру. Социум; несет своеобразное зло; которое предполагает совокупность процессов явлений и действий; противоречащих интересам и жизненным потребностям человека или общества. Социальному злу противостоит благо — нечто положительное: для телесного и духовного. развития? человека. Ш новоевропейской! мысли? понятие «благо», постепенно вытесняется понятием; «ценность». Однако- истинное4понятие блага вытекает из представления о благодати, исходящей? от. Бога: Представление- о законе родственно понятию блага; так как представляет собой, одно из; его проявлений .
Закон исходит! из понятия, нормы. В! праве; это» санкционированное государством обязательное правило общего характера (закон; указ; и. постановление) в той или иной области общественных отношений; Закон санкционируетсяїгосударством: Однако; в любом случае, норма предполагает возможность свободы выбора, с одной стороны, и v вытекающую отсюда ответственность - с другой. Нормы можно разделить, на ограничительные, которые, согласно христианскому вероучению, преобладали в Ветхом Завете; и побудительные,, впервые в законченном виде были даны человечеству в Новом Завете.
Традиционные религии исходили из понятия высшего нравственного закона, который определяет жизнь человека. Под нравственным законом подразумевается присущее человеку свойство различать добро и зло, голос совести, - внутреннее требование правды, выражающееся в основном принципе: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте сними» (Лк. 6:31).
Нравственный закон как принцип, имеющий безусловный и всеобщий характер и лежащий в основе всех правовых и этических норм, изначально; существовал в рамках религиозного сознания, исходившего из нравственного человеческого опыта,, как вера в/высшую и; вечную правду, в мировой объективный закону, благодаря которому подлежит справедливому возмездию любое совершаемое в мирезло Без этого нарушается целостность структуры бытия; что приводит к нравственному растлению и распаду. В Послании к римлянам указывается: «Когда1 язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, тб; не имея закона; они сами себе закон: они показывают, что дело закона них написано в сердцах» (Рим. 2,14 — 15)..
Оправдание, греха и возведение его в ранг нормы и закона, в личной и общественной жизни опустошает и обезображивает; душу, делает ее мертвой, неспособной, к духовному развитию? и; переживаниям. Опасность людей; с. искаженным. религиозным; сознанием; основанном на своих нормах и законах, заключается" в том, что они погубят жизнь человека w культуру на зємлє.
Воплощенные: реально религиозные нормы верования, включающие в себя различные аспекты, религиозной практики; представлены религиозной: организацией: Религиозные верованиями знания занимают особое место в духовной культуре; общества., Наряду с этим они содержат моральные ценности; и установки, которые способны интегрировать общество и укреплять его стабильность.
Основной формой современной религиозной организации выступает церковь. В христианстве указывается; что Бог создал церковь, Иисус Христос сказал:«Я»создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Он утвердил на Земле организацию,, которую люди называют церковью. Д. Е. Мануйлова считает, что «церковь — это не религиозное сообщество и не просто религиозная организация, а именно религиозный институт»4. Она рассматривает церковь как самоуправляемое объединение последователей религии на основе «общности догм и обрядов, возглавляемое единой иерархией служителей культа»5. М. С. Комаров дает определение церкви как объединения верующих, в котором придерживаются одного вероисповедания (или какой-либо ветви, как православная или католическая церковь)6. Эта дефиниция представляется расширенной и неопределенной.
Христианская церковь — это культовая- система, идеологическая установка (универсализм) и формирующаяся христианская община (экклесия). Церковь как религиозная организация представляет сложную централизованную и иерархизированную систему. Централизованность управления — один из важнейших компонентов религиозной организации.
С точки зрения научного подхода, церковь — человеческая организация, формирующаяся и функционирующая по духовным законам. Однако есть и религиозный подход, который нельзя игнорировать, потому что на его основе внутри церкви задаются цели этого института, формы и методы их осуществления. В христианской теологии и богословии церковь интерпретируется как внемирское установление, поскольку создателем ее является Бог Сын Иисус Христос. Если в отдельной общине могут быть раздоры, и непорядки, то само объединение христиан в целом — экклесия — обладает Духом Святым я божественной благодатью. Это становится основой традиции в рамках христианской концепции.
Авторитет церкви основан на ее связи с Иисусом Христом. По мнению В. С. Соловьева, «церковь как общество, возникшее и утвержденное непосредственным изволением Бога, должна обладать двумя качествами в высокой степени, религиозные идеи, исповедуемые ею, должны быть непогрешимо истинными, а ее строй должен соединять с величайшей устойчивостью и величайшую способность действия в заданном направлении. Церковь есть общество, основанное на истине. Истиной церкви является единство божеского и человеческого»7. На догматической системе христианства строятся традициональное восприятие мира и православное сознание в целом. Она была утверждена первыми двумя Вселенскими соборами и- получила название Никео-Царырадского Символа веры, включившего 12 основных догматов (о триединстве Бога, боговоплощении, искуплении, вознесении, крещении, бессмертии души и т. д.). После разделения христианских церквей каждая конфессия включила в свое вероучение религиозные догматы, не признаваемые другими христианскими церквами8. П. А. Флоренский утверждает, что у человека чувствования заключены в известные формы и он не может выйти из, этого круга, так же как и в умственной и нравственной жизни существуют определенные законы. Догматы - это законы-религиозных переживаний9.
В целом догматика и таинства выполняют социализацию гармонии души, тела, плоти и духа человека как существа одновременно коллективного и индивидуального, идентифицируя, его в церкви, с человечеством и своим народом в» совокупности.
Ислам в контексте духовного развития Республики Мордовия
Ислам занимает значительное место в общественно-политических процессах, происходящих в современной России, и является второй по числу верующих религией страны, а в ряде регионов (Северный Кавказ, Республика Татарстан, Башкортостан) — доминирующей. Там он стал теоретической основой формирования такого явления, как джадидизм (особый род умственно-культурного движения «Умственное пробуждение», направленного на сближение мусульманской (татарской) и европейской (западной) культур, на переустройство общества в соответствии с потребностями времени), не препятствовал проникновению в мусульманское общество общедемократических ценностей. При этом мусульманское население России весьма интенсивно включилось в процессы этнокультурного возрождения народов страны. Эти процессы имеют региональную специфику, которую нельзя не учитывать при выработке сбалансированной, научно обоснованной и адаптированной к условиям конкретных регионов, государственной- этноконфессиональной политики. Республика Мордовия характеризуется этническим и религиозным многообразием, при этом ислам в ней также является второй по количеству последователей религией.
Численность мусульманского населения в целом же стране, согласно переписи 2002 г., составила 14,5 млн. чел. К 2006 г. количество» мусульман превысило-15 млн., но это без учета легальной1 и- нелегальной- миграции., Согласно данным А. Верховского, общее число мусульман в России колеблется в диапазоне 12 - 18 млн. чел.51 Духовные лидеры мусульман настаивают на цифре в 20 млн. чел.52
Российское мусульманство полиэтнично (ислам исповедуют 38 коренных народов страны) и мультикультурно. Основными регионами распространения ислама в РФ являются Поволжье и Северный Кавказ. Татары, крупнейший мусульманский этнос (5,5 млн. чел.), компактно проживают в Татарстане и Башкортостане, а также в некоторых областях Поволжья, Южного Урала и Сибири. В целом же они рассеяны по всей стране. Вторые по численности — башкиры — насчитывают 1,6 млн. чел. Самый многочисленный мусульманский народ Северного Кавказа — чеченцы. Их численность составляет 1,3 млн. чел., из которых, по неофициальным источникам, свыше 800 тыс. живут в Чечне (по данным Госкомстата России, в 2001 г. здесь проживало 603,4 тыс. чел.)53.
Каждый из двух упомянутых выше больших ареалов имеет свои конфессиональные традиции, историю, по-разному складывались их отношения с центром. По версии председателя Совета муфтиев России, главного имама Московской соборной мечети Равиля Гайнутдина, мусульман России можно подразделить на три группы в зависимости от региона проживания: первая — отдаленные от центра Сибирь, Дальний Восток, вторая - центральные районы (Поволжье, Урал, Москва и т. д.) и третья - Северный Кавказ54.
Татары глубже других мусульманских народов- интегрированы в российское общество. Пик их кризисных отношений с центральной властью пришелся на иную, удаленную историческую эпоху — XVI — XVIII вв., тогда как в исторической памяти кавказских народов хранятся войны XIX, XX и даже XXI вв.55 Первый Президент Татарстана М. Шаймиев подчеркнул, что у татар «...особый менталитет, отличающийся от среднеазиатского и кавказского. Даже чисто внешне татары выглядят больше, как европейцы... Хотим или не хотим, конфронтация между исламом и христианством сегодня в мире есть. А у нас другой опыт»56.
Татарский этнос в Поволжье состоит из двух субэтносов: казанских татар (булгар), компактно проживающих в Республиках Татарстан и Башкортостан, и мишарей, относительно равномерно расселившихся по всему Поволжью (и даже за его пределами), однако большая их часть проживает в Нижегородской, Пензенской, Ульяновской, Рязанской областях и Республике Мордовия.
Этническая общность мишарей сложилась в рамках Темниковского княжества (конец XIV — начало XVD в.) на основе более раннего буртасско-можарского и более позднего золотоордынско-тюркскрго компонентов.: Bv связи с особенностями этнической- истории: мишари обладают рядом специфических этнокультурных черт, часть которых вызвана длительными контактами с мордовскими племенами.
В Республике Мордовия на текущий момент функционируют 52 мусульманские религиозные организации (42 - зарегистрированы, 10 — на стадии регистрации), в том числе три централизованные: Региональное духовное управление мусульман Республики Мордовия (РДУМ РМ), Духовное управление мусульман РМ (ДУМ РМ) и Центральное духовное управление мусульман РМ (ІЩУМ РМ). Возглавляют их 3. Айзатуллин, Р. Халиков и Ф. Шафиев соответственно.
При отсутствии на современном этапе собственной системы образования (мектебов, медресе), мусульмане Мордовии развернули широкую просветительскую деятельность: открываются курсы, проводятся конкурсы по изучению основ ислама. Например, в июне 2001 г. был проведен первый в республике конкурс по основам-ислама, в котором приняли участие 150 мужчин и 50 женщин (в основном люди, не имеющие специального духовного образования). Конкурс затронул важнейшие блоки вопросов по мусульманской традиции, главными критериями стали знание Корана, сунны. (хадисов, в том числе составляющих сира — жизнеописания пророка Мухаммеда), аль-фикха (мусульманского права), а также арабского языка. Начал активно- формироваться институт местного мусульманского духовенства (муфтиев, имам-мухтасибов, имам-хатыбов). Недостаток квалифицированных священнослужителей компенсируется направлением татарской молодежи Мордовии в центры мусульманского образования России (Казань, Набережные Челны, Уфа и др.) и других государств (Саудовская Аравия, Египет, Иордания). Развивается республиканская исламская пресса, в частности, издаются газеты «Ислам в Мордовии» и «Юлдаш». Активно способствует пропаганде исламских традиций общественная организация «Общество татарской культуры „Якташлар"»58.
В связи с процессами религиозного возрождения, начавшегося сразу после распада СССР, к середине 1990-х гг. в республике назрела необходимость диалога между православием и исламом. Инициатором выступила Русская православная церковь (и последнее обстоятельство во многом обусловило его своеобразие). В; настоящее время основной формой взаимодействия стало вовлечение представителей мусульманского духовенства и образовательной элиты в общественно-просветительские . мероприятия, проводимые по инициативе: РПЦ. Пример Мордовии в этом отношении; стал весьма показательным: здесь представители местных муфтиятов щ исповедующей ислам- татарской интеллигенции приняли участие в работе съезда православной молодежи . Приволжского федерального округа (декабрь 2002 т.), а, также в; научно-просветительском форуме: «Здоровье нации- — область социального партнерства государства; общества и церкви» (ноябрь,2003 г.): Большую роль вюрганизации диалога с мусульманской общественностью Республики Мордовия играет Саранское , духовное православное училище59..
По мнению А.В. Мартыненко;. сегодня: православное; и мусульманское образование в Мордовии; делает первые шаги- к своему возрождению, поэтому О: масштабном взаимодействии; данных конфессий» в. сфере образования просвещения пока говорить, не приходится;. В1 то; же: время автор указывает, что первые попытки межкультурного диалога между православием: и исламом в Мордовии происходят именно; в рамках конфессионального образования; поскольку их инициатором стало руководство Саранского духовного училища,, привлекшее представителей; Регионального духовного- управления мусульман- к участию- в ряде: научно-просветительских конференций и круглых столов 0. Более ТОГОІ руководство Министерства образования РМї пошло на своеобразный эксперимент. Практически; одновременно с «Основами православной культуры» появился учебник «Основы исламской культуры» для 8-х классов общеобразовательных учреждений Мордовии: Текст учебника подготовил доктор исторических наук, профессор кафедры всемирной истории Мордовского государственного педагогического института им. М. Е. Евсевьева А. В. Мартыненко. Оба предмета — и по православной, и по исламской культуре — будут обязательными для преподавания в школах Мордовии независимо от этнической и конфессиональной принадлежности учеников. Оба учебника являются» неотъемлемой частью так называемого национального компонента Государственного образовательного стандарта, т. е. той части школьной программы, которая призвана раскрывать национальные и культурные особенности региона61.
Вовлечение православного и мусульманского духовенства в межконфессиональный диалог проходит и в рамках светской системы высшего образования Мордовии. Так, православные священнослужители и представители мусульманского духовенства не раз- принимали участие в межвузовских научно-практических конференциях гуманитарного характера, проводимых на базе Мордовского государственного- университета им. Н. П. Огарева, Мордовского государственного педагогического института им. М. Е. Евсевьева, а также Средне-Волжского (г. Саранск) филиала Российской правовой академии Министерства юстиции РФ.
Историко-культурный анализ нетрадиционных религиозных организаций в республике
Верховное управление баптистами в России принадлежит Всероссийскому баптистскому союзу, который действует как орган Всемирного евангельского баптистского союза через особый исполнительный комитет и особое Миссионерское баптистское общество, имея, сверх того, союзную кассу, инвалидную кассу и благотворительный фонд, которым заведуют особые правления. Все баптисты в России разделены на районы, каждый из которых управляется особым районным советом с такими же органами, какие существуют и при- Всероссийском союзе. Каждая община имеет своего пресвитера и проповедника, или благовестника. Русские баптисты издают несколько журналов (главный из них - «Баптист») и календарь («Семейный друг»), имеют свои библиотеки, читальни, книжную торговлю; школы для детей и воскресные школы для взрослых.
Активная миссионерская деятельность по распространению баптизма в России началась в 1859 г., когда Унгер, немецкий проповедник идей меннонитов среди русских крестьян, работавших в немецких колониях на юге Украины, установил связь с руководителями немецких баптистов, которые обеспечили приток в Россию большого числа миссионеров. С тех пор началось обращение в баптистскую веру русскоязычного православного населения юга страны.
Во второй половине XIX в. Российское библейское общество выполнило перевод Библии на современный русский язык и языки народов Российской империи. Баптисты распространяли Библию. В 1867 г. крещение в р. Кура принял Н. И. Воронин. Это считается первым евангельским крещением, и именно от этой даты отсчитывается начало евангельского движения в России7.
В 1894 г. положением Кабинета министров баптизм был объявлен особенно вредной сектой в церковном и общественно-государственном отношении, а его последователям запрещалось организовывать общественные собрания. Однако с появлением так называемого закона о веротерпимости в 1905 г. и указа о регистрации старообрядческих и сектантских общин от 1906 г. сектантские организации вообще и баптисты в частности стали открыто проводить собрания, организовывать просветительские и библейские кружки, часто обманом завлекая в них православное население. Во время Первой мировой войны предпринималась попытка ограничить деятельность секты, однако по ее окончании начался новый всплеск миссионерской активности. Наиболее быстрыми темпами баптизм начинает распространяться после 1917 г. В 1944 г. прошел объединительный съезд Всероссийского союза евангельских христиан (ВСЕХ) и Союза, баптистов, на котором было принято решение о создании Союза евангельских христиан и баптистов (ВСЕХБ), через год к ним присоединилась часть пятидесятников, а в 1963 г. — братские меннониты.
Впервые течение евангельских христиан баптистов в Мордовии появилось в 1930-х гг. в с. Кабаеве Дубенского района. Сегодня оно распространилось практически по всей Мордовии. Из-за невысокой численности баптистов в Республике Мордовия было принято решение о назначении одного старшего пресвитера по Пензенской области и Республике Мордовия — Олега Валентиновича Томака. Президентом ВСЕХБ почти 8 лет является Юрий Кириллович Сипко.
Религиозная организация «Саранская поместная церковь евангельских христиан „Благодать"» Российского союза евангельских христиан-баптистов зарегистрирована 22 марта 1999 г. (пресвитер — Борис Евгеньевич Захаров)8.
Церковь определилась к 1992 г., когда в Саранск вместе с семьей переехал Анатолий Богатов, который окончил Московский богословский институт Союза ЕХБ. В! 1993 г. он зарегистрировал общину ЕХБ «Миссия благовестил» на ул. Гончарова. В этом же году произошло первое крещение. Началось новое строительство здания для служений в Октябрьском районе г. Саранска. В 1999 г. оно было закончено. В 2003 г. на ул. Есенина баптисты выкупили здание кафе «Сияжар» и разместили там церковь, «Новая жизнь». Началось оформление5в аренду земли под зданием на ул. Гончарова для двух общин - «Надежда» и «Возрождение». В этом- же году в Саранске начал работать Институт подготовки лидеров. Сначала его возглавил выходец из Молдовы. Алексей Ботнарь (1978і г. р.). Два года, спустя его сменил соотечественник Валерий Ионов. Позже в- Саранске обосновался еще один молдаванин — Виктор Гречка. Все они окончили Библейский колледж в Кишиневе, открытый американцами. Новым миссионерам удалось привлечь в общину в два с лишним раза больше сторонников, чем прежним баптистам, которые с 1928 г. размещались в церкви на ул. Мокшанской.
В 2005 г. А. Богатов отказался от пасторства. Неожиданно для «братьев» он ушел к лютеранам, а потом — в православие. По словам пресвитера, в последнее время он пришел к выводу, что российский протестантизм исчерпал свои возможности в деле распространения евангельской проповеди9. Надежду на духовное, возрождение страны А. Богатов связывает с деятельностью православной церкви, так как ему все более импонирует ее иерархический строй, обеспечивающей «соподчиненность и порядок» во взаимоотношениях клириков. Царящий же в протестантизме дух индивидуализма; по его мнению, напротив, способствует развитию борьбы и конкуренции.; Пастор; уверен, что духовный опыт православия, особенно институты монашества и старчества, является гораздо более глубоким и надежным;
Церковь евангельских христиан-баптистов «Возрождение» г. Саранска зарегистрирована 29- декабря; 1999 г. (пресвитер- - Алексеш Васильевич Ботнарь Церковь, «Возрождение» автономно входит в, объединение евангельских христиан-баптистов по Пензенской области Республике Мордовия; Устав, религиозной организации церкви; евангельских; христиан принят на общем собрании членов 1 апреля1993 г.
Организацией образована воскресная школа для детей в возрасте от 6 до 15 лет, которую посещают 10і-15 детей. В понедельник в совершается: сестринская молитва, во вторник — молитва, с алкоголиками и наркоманами. В организации ведется тетрадь учета членства (составляет 41 чел. и 8 кандидатов приближенных членству).
Диалог традиционализма и власти в контексте современных социокультурных процессов
В условиях складывающейся в России религиозной ситуации необходимо выделить, проблему диалога, который определит взаимодействие различных религиозных сообществ в контексте современных социокультурных процессов. Такой- диалог становится формой контакта на равных с попыткой слушать и слышать собеседника; со стремлением понять его и взаимодействовать с ним. А. А.. Нуруллаев считает, что цель такого диалога, который можно определить как межконфессиональный, должна состоять в преодолении конфронтации, формировании толерантных взаимоотношений между конфессиональными общностями, обеспечении мирного сосуществования религий и религиозных объединений, а в идеале -в организации доброго сотрудничества по различным вопросам, волнующим общество, среди которых одно из важнейших — формирование культуры мира и ненасилия".
Подлинный межрелигиозный диалог позволяет выявить общие ценностные установки, мировоззренческие взгляды и традиции. Таковыми для мировых религий станут идея единения людей, уважение праві и жизни каждого человека, свобода, терпимость, справедливость, солидарность, забота об окружающей среде. Эта идея будет основой для сотрудничества различных религиозных общностей в миротворческой и экологической сферах, что позволит содействовать приумножению справедливости, и уменьшению неравенства, устойчивому экономическому и социальному развитию, а также продвижению идеалов взаимопонимания, солидарности между всеми цивилизациями, народами и культурами.
Открытость .межконфессиональному диалогу и его расширению декларируют практически все руководители имеющихся сегодня в России , различных конфессиональных общностей. Однако достичь разностороннего и постоянно функционирующего межконфессионального общения, особенно на уровне лидеров; не удается так как руководители. центров традиционных религий не всегда единодушны в решении вопросов. Стремление к единению, мнений выражает созданный. В; 1998 г. Межрелигиозный совет России? (МЄР), основными направлениями деятельности которого- являются координация усилий религиозных объединений; в сферах внутреннего , и внешнего" миротворчества, развитие; взаимоотношений религии, общества и государства укрепление общественной нравственности, сохранение и воссоздание духовного» и культурного наследия народов; РФ организациям и поддержка, межрелигиозного диалога по общественно значимым и иным смежным проблемам43.
В MGPг входят представители; традиционных; религийі— православия, ислама, буддизма: и иудаизма. При этом активно демонстрируют свое стремление к развитию межрелигиозного взаимодействия- религиозные меньшинства РФ; которые,. не являясь традиционными- для России, стремятся к полноправному участию в MGP: Если учесть, что в настоящее время нет согласия между основными религиозными объединениями, то при участии малочисленных групп, большая часть которых просто стремится к прозелитизму, подлинного диалога не будет.
Кроме того, изоляционистски настроенная часть религиозных деятелей боится, что такой диалог может привести к ослаблению в рядах единоверцев неприязни к учению конкурирующей религии. Однако следует опасаться взаимного влияния участников межконфессионального диалога. По этому поводу И. А. Василенко утверждает: «Диалоговый принцип последовательно реализуется через преодоление эгоцентризма каждой из сторон. Сомнение выступает при этом в- качестве главного методологического принципа: сомнение перед лицом иной культуры, иного менталитета, иного мировоззрения»44.
Новая религиозная ситуация, сложившаяся в. мире в последние десятилетия, усиление межконфессиональных и- внутриконфессиональных противоречий, бурное проявление религиозно-политического экстремизма, переплетающегося с международным, терроризмом; требуют от работников государственных органов, образования,, средств массовой информации религиоведческих и этнологических знаний. Отсутствие таковых нередко приводит к усилению религиозной нетерпимости, оскорблению религиозных чувств граждан, обострению4 межнациональных отношений. В связи с этим чтобы изменить положение к лучшему, наряду с другими мерами в системе среднего образования! нужно ввести - преподавание, как минимум, религиоведения и, этнологии, а в педагогических вузах и университетах — организовать подготовку квалифицированных преподавателей этих дисциплин.
Эффективным средством расширения и углубления межрелигиозного диалога и участия конфессиональных организаций в воспитании населения в духе ненасилия могут служить центры, культуры мира, создаваемые в различных регионах страны. Целесообразно создать в таких центрах и секции межконфессионального сотрудничества.
Религиозные организации различных конфессий могли бы сообща проводить вместе с учеными научные исследования и встречи, посвященные проблемам межэтнического и межконфессионального взаимодействия, преодоления религиозно-политического и националистического экстремизма и по профилактике межрелигиозных и межнациональных конфликтов.
Положительные результаты получились бы при чтении в духовных учебных заведениях циклов лекций по упомянутым проблемам по вопросам культуры мира. А. А. Нуруллаев считает, что эффективность воспитательной работы существенно возрастет, если к чтению этих лекций будут привлекаться религиозные наставники различных конфессий. Такие факты будут убеждать будущих служителей религий и верующих в реальной возможности взаимопонимания и сотрудничества последователей различных вероисповеданий, что станет стимулом для- расширения межрелигиозного диалога45.
Русская, православная церковь прилагает немалые- усилия? для организации межконфессионального диалога. Примером тому является документ, принятый в 2000 г., - «Основы социальной концепции Русской православной церкви», демонстрирующий готовность к открытому диалогу с другими традиционными конфессиями РФ. В нем обозначено также отношение РПЦ к различным социальным явлениям, происходящим в современном обществе. При этом, из всех концептуальных документов российских конфессий именно «Основы» получили наибольшую известность (благодаря усилиям самой Церкви и поддержке ряда государственных структур)46.
Практически незамеченными остались «Основные положения Социальной программы российских мусульман». Между тем этот документ обладает рядом неоспоримых достоинств и- заслуживает внимания, так как мусульмане являются вторым по численности религиозным сообществом России. Кроме того, в сферу общественного интереса в основном попадают проявления исламского фундаментализма,; позиция же респектабельных исламских организаций освещается недостаточно, поэтому рассмотрение позиции российских мусульман по ключевым проблемам общественной жизни представляется весьма актуальной задачей47.
Лишь к началу XX в. мусульманские народы России начали осознавать себя, по словам Исмаил-Бея Гаспринского, именно как «русское мусульманство». Выдающийся русский религиозный мыслитель И. А. Ильин отмечал влияние, которое православие оказало на другие вероисповедания российских народов: «Православие сохранило в себе и бережно растило то... что наложило свою печать на все ответвления христианства, магометанства, иудейства и язычества в России. Всякий внимательный наблюдатель знает, что... магометяне в России разнятся от своих иностранных соисповедников по укладу души и религиозности, удаляясь от своих первообразов и приближаясь незаметно для себя к православию»50.
Современная религиозная ситуация отличается тем, что ислам в России стал плюралистическим, поэтому новый диалог в рамках взаимодействиями конструктивного сотрудничества обеих религий, фундаментом для которого должны стать социальные доктрины этих конфессий, может стать не только основой веротерпимого отношения51. В условиях роста межрелигиозной напряженности в России, в том числе и внутри конфессий важной задачей считается «взаимоуважительный диалог и сотрудничество в социальной сфере с верующими других традиционных российских религий»52. От традиционных российских конфессий исламская социальная доктрина резко отделяет псевдорелигиозные лозунги и символику.
