Содержание к диссертации
Введение
1. Сущность риска и его модификации 19
1.1. Эволюция взглядов на природу риска и методологию его изучения 19
1.2. Социологическая теория риска: предметное поле и основные подходы западной социологии 27
1.3. Риск как социальное поведение в условиях неопределенности 80
1.4. Субъекты, объекты, условия возникновения, содержание и последствия риска 118
1.5. Особенности риска в исторической перспективе и в различных сферах деятельности 130
2. Комплекс детерминант риска 147
2.1. Факторы среды, обусловливающие риск 147
2.2. Свойства субъектов, влияющие на рискованность их поведения 170
3. Оптимизация риска: поведенческий, институциональный, социально- управленческий и социоинженерный аспекты 187
3.1. Социальные механизмы оптимизации риска. Страхование как наиболее специфичный оптимизационный институт 187
3.2. Социально-управленческие направления оптимизации риска 222
3.3. Возможности социолога по оптимизации риска 263
Заключение 279
Библиография 286
Приложения 302
- Эволюция взглядов на природу риска и методологию его изучения
- Факторы среды, обусловливающие риск
- Социальные механизмы оптимизации риска. Страхование как наиболее специфичный оптимизационный институт
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Ситуации, когда результаты действий не соответствуют желаниям людей, не новы. Однако в последнее время катастрофы на предприятиях ядерной энергетики, химической промышленности и транспорте буквально поражают воображение. В процессе хозяйственной деятельности человека постепенно и как бы незаметно возникает множество технологических, в частности экологических проблем, которые, престав быть только предметом обсуждения ученых, вторгаются в жизнь людей огромных регионов. Кроме того, с развитием средств массовой коммуникации современный человек получает во много раз больше подобной информации в «единицу времени». Вместе с тем становится все более ясным, что риск проявляется не только в глобальном масштабе, но и на уровнях социальных организаций, групп, индивидов. Понимание этого позволило немецкому социологу У. Беку ввести в научный обиход термин «общество риска», который используется теперь многими авторами.
Таким образом, важнейшую роль в актуализации проблемы риска сыграли процессы стремительного научно-технического развития, которое чрезвычайно расширило человеческие возможности, но вместе с тем повлекло за собой целый ряд негативных последствий, которые создают угрозу природе и самому человеческому существованию. Это создает необходимость решения принципиальных вопросов, связанных с ядерной энергетикой, вооружением, генной инженерией, использованием целого ряда химических соединений. Важно выяснить, каков риск внедрения технологических инноваций, с какими моральными, социальными и демографическими последствиями, возможно, придется столкнуться. При этом нельзя ограничиваться только поиском объяснений различных отклонений в развитии общественных процессов. Необходимо устанавливать их причины, условия возникновения и закономерности протекания.
С другой стороны, в массовом сознании появляется понимание важности риска, состояния неопределенности, поскольку они являются непременными условиями становления и функционирования рыночных институтов, демократических поли-
тических систем, гражданского общества, и, наконец, развития свободы личности. Ведь риск подразумевает возможность и право выбора альтернатив, а также ответственность за последствия, вызванные соответствующими действиями.
Понятие «риск» оттенило, сделало более осязаемым вариативность развития общественной жизни. Оказалось, что риск имманентно присутствует в ней и имеет две противоположных тенденции своего проявления. С одной стороны, без риска невозможны творчество, инновационная деятельность, поступательное развитие общества. С другой - ошибки и просчеты человека в хозяйственной деятельности, использовании техники порождают все новые и новые угрозы для его существования. Эта альтернативность и амбивалентность риска проявляется и на уровне индивидуального сознания. В случае конкретного выбора всегда происходит борьба между «да» и «нет», одновременно связанная с желанием добиться успеха и страхом потерпеть неудачу.
Тема риска особенно актуализировалась в нашей стране в связи с ее переходом к рыночной экономике, который был осуществлен в разрушительной манере и сопровождался социально-экономическим и политически коллапсом, повлекшим дезориентацию социального поведения, разрушение институциональных механизмов его регуляции. Все это в частности потребовало усилий по осмыслению проблем риска, которые лишь совсем недавно (а в плане более или менее серьезных теоретических обобщений - буквально последние пять-шесть лет) стали предметом изучения российских социологов. В связи с этим возрастает интерес и к западным исследованиям риска, имеющим более длительную историю, содержащим оригинальные идеи и богатый эмпирический материал, которые необходимо учитывать при развитии отечественной социологической теории риска.
Таким образом, исследование вызвано необходимостью преодоления противоречия между усложняющимися социальными отношениями и запаздыванием решения проблем их социальной регуляции. В решении этих проблем все более важное место занимает изучение риска: его роли и социальных последствий, а также способов его оптимизации.
Степень научной разработанности темы исследования.
Анализ библиографических источников показывает, что социология только начинает изучение феномена риска. Первые наиболее заметные работы по этой проблематике появились в 70-е годы прошлого века в США1. С некоторым отставанием по времени, но в более широком контексте тема риска стала разрабатываться в немецкоязычной2, английской3 и французской4 социологии. В этих странах риск изучается на макроуровне, на уровне различных социальных групп, в различных видах деятельности.
Рассматривая риск на макроуровне, ученые пытаются показать, как общество уже живет в условиях риска, нередко отождествляя его с опасностью, которую несет цивилизации научно-технический прогресс, а также изучают детерминирован-
' См.: Douglas М., Wildavsky A. Risk and culture: An essay on selection of technological and environmental dangers. Berkley, 1982; Foucaull M. Discipline and punish: The birth of the prison. N.Y., 1977; Он же. The history of sexuality. N.Y., 1978; Johnson A. Security and risk-taking among poor peasants: A Brazilian case II Studies in economic anthropology I Ed. by G. Dalton. Washington, 1971. P. 143-150; Resher N. Risk: A philosophical introduction to the theory of risk evaluation and management. Washington, 1983; Risk in technological society I Ed. by С Honenemser, J.X. Kasperson. Westview press, 1982; Risk, uncertainty and agricultural economics I Ed. by J. Roumasset et al. N.Y., 1979; Rowe W.D. Anatomy of risk. Environmental protection agency. Washington, 1975; Starr Ch. Social benefit versus technological risk II Science, 1969, №165. P. 1233-1238; Slovic P., Fischhoff В., Lichtenstein S. The assessment and perception of risk. L., 1981; Vrquhart J., Heilman K. Risk watch. N.Y., 1984; Zelizer V.A. Morals and markets: The development of life insurance in the United States. N.Y., 1979.
2 См.: Beck U. Risikogesellschaft: Auf dem weg in eine andere Moderne. Frankfurt a. M., 1986; Bans W.
Unsicherheit und Gesellschaft - Argumente fur eine soziologische Risikoforschung. Ms., Nov., 1990; Gerken G
Neue Wege fur Manager: Erfolg zwischen Hightech und Ethik. Dusseldorf, 1989; Grosse technische
Gefahrenpotentiale: Risikoanalysen und Sicherheitsfragen / Hg. S. Hartwig. Berlin, 1983; Guggenberger B. Das
Menschenrecht auf Irrtum. Stuttgart: Universitas, 1987; Japp K.P. Soziologische Risikoforschung. Ms., 1990; Jonas
H., Zemaneck H. Evolution, Mensch, Technik. Wien, 1986; Lau С Risikodiskurse. Stuttgart, 1987; Luhmann N.
Soziologie des Risikos. Berlin; N.Y., 1991; Risiko und Gesellschaft/ Hg. G. Bechmann. Opladen, 1990; Ulmer K.,
Haefele W., Stegmaier W. Bedingungen derZukunft. Stuttgart, 1987.
3 См.: Cultural theory and cultural change I Ed. by M. Featherstone. L.; Newbury Park, 1992; Giddens A. The con
sequences of modernity. Stanford, 1990; Он же. Modernity and self-identity. Self and society in the late modern
age. Cambridge, 1991; Regulating industrial risks: Science, hazards and public protection I Ed. by 1-І. Otway,
M. Peltu. L., 1985; Risk: Man-made hazards to man I Ed. by M.G. Cooper. Oxford, 1985; Viscusi W.K., Magat W.A.
Learning about risk: Consumer and worker responses to hazard information. Cambridge (MA), 1987.
4 См.: Ewald F. L'Etat providence. Paris, 1986. Lagadec P. Das grofle Risiko. Nordlingen, 1987; Он же. Etats
d'urgence: Defaillances technologiques ef destabilisation siciale. P., 1988; Он же. La Civilisation du risque:
Catastrophes technollogiques et responsabilitite sociale. P.; Seuil, 1981; Perrow С Normal accidents: Living with
high-risk technologies. N.Y., 1984.
ные рисками дисфункции и трансформации различных социальных институтов . Анализируется риск и в еще более широком - социально-философском контексте .
Для социологической теории риска, начиная со времени начала ее формирования, является уже традиционной проблема технологических (техногенных) рисков и связанная с ней проблема безопасности3. Ряд недавних публикаций посвящен различным рискологическим аспектам распространения вооружений, ведения боевых действий и их последствий4. Отдельно можно выделить исследования по экологическим проблемам, вызванным научно-техническим прогрессом^. В этих работах технологический риск рассматривается как на макроуровне (как глобальный риск внедрения новых технологий и техники), так и на уровне отдельных технологий (производств). В последнее время риск изучается также в контексте социальных последствий катастроф6.
Начиная с 70-х годов прошлого века, проводятся исследования закономерностей восприятия риска, в рамках которых, в частности, сложилось целое «психометри-ческое» направление . Изучаются особенности восприятия риска и в различных
' См.: Beck U. World risk society. Maiden, Mass., 1999; Giddens A. Modernity and self-identity: Self and society in the late modern age. Cambridge, 1991; Lau С Risikodiskurse. Stuttgart, 1987; Reflexive modernization. Politics, tradition and aesthetics in the modern social order I Ed. by U. Beck, A. Giddens, S. Lash. Stanford, CA, 1994; Янщкий О.PI. Социология риска. M., 2003.
2 См.: Resher N. Risk: A philosophical introduction to the theory of risk evaluation and management. Washington, 1983; Альгин All. Риск и его роль в общественной жизни. М., 1989; Смакотина Н.Л. Основы социологии нестабильности и риска: философский, социологический и социально-психологический аспекты. М., 1999. ' См.: Ewald F. L'Etat providence. P., 1986; Kriicken G. Risikotransformation: Die politische Regulierung technisch-okologischer Gefahren in der Risikogesellschaft. Opladen, 1997; Lagadec P. Ruptures creatrices. P., 2000.
4 См.: Arms on the market: Reducing the risk of proliferation in the former Soviet Union. N.Y., 1998; Baudoui R.
Guerre et sociologie du risque II Cahiers Internationaux de Sociologie, 2003, № 114. P. 161-174; Shriver Т.Е.,
Webb G.R., Adams B. Environmental exposures, contested illness, and collective action: The controversy over Gulf
War illness II Humboldt Journal of Social Relations, 2002, v. 27, № 1. P. 73-105.
5 См.: Ecological modernization around the world / Ed. by A.PJ. Мої, D.A. Sonnenfeld. L., 2000; Мої A.P.J. The
refinement of production. Ecological modernization and the chemical industry. Utrecht, 1995; Risk, environment
and modernity: Towards a new ecology I Ed. by S. Lash, B. Szerszynsky, B. Wynne. L., 1996; Мозговая А.В. Тех
нологический риск и экологическая составляющая качества жизни населения. Возможности социологиче
ского анализа. М., 1999; Янщкий О.PL Россия: экологический вызов (общественные движения, наука, поли
тика). Н., 2002.
6 См.: Perrow С. Normal accidents: Living with high-risk technologies. N.Y., 1984; Proceeding of the United
States- Former Soviet Union seminar on social science research on mitigation for and recovery from disasters and
large scale hazards I Ed. by E. Quarantelli. DRC, 1993; Бабосов EM. Катастрофы: Социологический анализ.
Минск, 1995.
7 См.: Risk is a construct. Perception of risk perception I Ed. by B. Ruck. Munchen, 1993; Slovic P. The Perception
of Risk. L.; Sterling, VA., 2000; Мозговая А.В. Технологический риск и экологическая составляющая качества
жизни населения. Возможности социологического анализа. М., 1999.
культурах, обществах и социальных группах , а также коммуникации по поводу риска .
Среди исследований риска в различных сферах общества и в различных видах деятельности можно выделить исследования политического и экономического риска, риска в организациях и в деятельности менеджеров3. Еще одна популярная тема- изучение рисков, связанных с состоянием здоровья людей . Работы, посвященные преступности, повседневным рискам и социальной работе, в настоящее время дополняются работами о социальных проблемах страхования3.
Несмотря на довольно значительный и далеко не полный список приведенных работ, достаточно цельных и глубоких исследований среди них немного. По существу наиболее значимые работы представлены авторами, являющимися основоположниками основных методологических направлений социологического изучения риска. Таковыми следует считать: а) поведенческое, б) модернистское, в) перцеп-тивистское и г) социально-управленческое (говернменталистское) направления.
Поведенческое направление разработано Н. Луманом6, который считает риск важнейшим фактором, формирующим поведенческое пространство индивида. При этом социолог ставит под сомнение рациональную природу человеческого поведения, возможность раз и навсегда рассчитать исход событий и тем самым избавить-
1 См.: Cross-cultural risk perception: A survey of empirical studies I Ed. by 0. Renn, B. Rohrmann. Dordrecht; Bos
ton, 2000; Douglas M. Risk and blame: Essays in cultural theory. L.; N.Y., 1992; Lupton D. Risk. L.; N.Y., 1999.
2 См.: Covello V.T., Allen F. Seven cardinal rules of risk communication. Washington, DC, 1988; Improving risk
communication. Washington, DC, 1989; Stehr N. The fragility of modern societies: Knowledge and risk in the in
formation age. L.; Thousand Oacs, 2001.
' См.: Сотеаш P.E., Kinsella N.S. Protecting foreign investment under international law: Legal aspects of political risk. N.Y., 1997; Dnicker P.F. Managing for results: Economic tasks and risk-taking decisions. N.Y., 1993; Hell-strom T. Risk-based planning: Institutional uncertainty in the science policy interface. Goteborg, 1998. Lam H. Risiko, Anreiz und Kontrolle: Prinzipal-Agent Theorie: Einfiihrung und Verbindung mit dem Delegationweit Konzept. Berlin, 1990; Organizations, uncertainties and risk / Ed. by IF. Short, Jr., L. Clarke. Boulder, 1992; Альгин А.П. Грани экономического риска. М., 1991.
4 См.: Bayer R. The health and safety of workers: Case studies in the politics of professional responsibility. N.Y.,
1988; Medicine, health and risk: Sociological approaches I Ed. by J. Gabe. Oxford; Cambridge, 1995; Understand
ing risk analysis: A short guide for health, safety and environmental policy making. Washington, DC, 1998.
5 См.: Crime, risk and insecurity: Law and order in everyday life and political discourse / Ed. by T. Hope, R. Sparks.
L.; N.Y., 2000; Crime, risk and justice: The politics of crime control in liberal democracies I Ed. by K. Stenson,
R.R. Sullivan. Cullompton; Portland, Or., 2001; Culpitt 1. Social policy and risk. L.; Thousand Oaks, Calif, 1999;
Duis P.R. Challenging Chicago: Coping with everyday life. Urbana, 1998; Embracing risk: The changing culture of
insurance and responsibility I Ed. by T. Baker, J. Simon. Chicago, 111.; L., 2002; New risks, new welfare: Signposts
for social policy I Ed. by N. Manning, I. Shaw. Oxford, 2000.
6 См.: Luhmann N. Soziologie des Risikos. Berlin; N.Y., 1991 (пер. на англ.: Luhmann N. Risk: A sociological
theory. N.Y., 1993).
ся от риска и сквозь эту призму анализирует принятие рискованных решений и поведение индивидов в различных сферах деятельности.
Модернистский подход к изучению риска предложен У. Беком и Э. Гидденсом . Эти авторы и их коллеги и последователи рассматривают трансформацию современного общества, обусловленную научно-техническим прогрессом. Последний, открывая перед человечеством все большие возможности, вместе с тем порождает глобальные риски и опасности, которые влияют на общественное и индивидуальное сознание, порождают новые формы солидарностей и конфликтов, изменяют характер функционирования социальных институтов.
Перцептивистское направление включает в себя две группы теорий. Одна из них разрабатывает методы изучения восприятия различных рисков различными группами людей в различных социальных контекстах. Наиболее методологически цельной и эмпирически проверенной теорией этой группы является психометриче-екая парадигма (П. Словик и др.) . Другая группа теорий связывает восприятие риска с культурными нормами, стереотипами, символами, образом жизни больших социальных групп. Так, согласно культурно-символической концепции М. Дуглас5, все происходящие события представителями этих групп рассматриваются как соответствующие или несоответствующие их мировоззренческим установкам, укрепляющие или разрушающие сложившийся образ жизни, т.е. воспринимаются как нормальные или рискованные.
Социально-управленческий (говернменталистский) подход имеет наибольшую практическую направленность. Основоположник подхода М. Фокалт и его последователи4 считают риском все отклонения от нормального развития событий. Эти
' См.: Beck U. Risikogesellschaft: Auf dem Weg in eine andere Moderne. Suhrkamp. Frankfurt a. M., 1986 (Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В. Седельника, Н. Федоровой; Послесл. А. Филиппова. М, 2000); Он же. Entmiindigung der Sinne - Egalisierung von Gefahren: Zur sozialen Dynamik hochindustrieller Risiken. Stuttgart, 1987; Он же. World risk society. Maiden, Mass., 1999; Giddens A. Consequences of modernity. Stanford, California, 1990; Он же. Modernity and self-identity: Self and society in the late modern age. Cambridge, 1991; Reflexive modernization. Politics, tradition and aesthetics in the modern social order/ Ed. by U. Beck, A. Giddens, S. Lash. Stanford, CA, 1994.
2 См.: Slovic P. The Perception of Risk. L.; Sterling, VA., 2000.
3 См.: Douglas M, Wildavsky A. Risk and culture: An essay on selection of technological and environmental dan
gers. Berkley, 1982; Douglas M. Risk and blame: Essays in cultural theory. L.; N.Y., 1992.
4 См.: The Foucault effect: Studies in Governmentality / G. Burchell, С Gordon, P. Miller. Hemel Hempstead,
1991; Foucault and political reason: Liberalism, neo-liberalism and rationalities of government I Ed. by A. Barry,
T. Osborne, N. Rose. University College of London Press, 1996.
отклонения могут быть разной природы, что предполагает существование различных форм рациональности и использование различных методов для решения имеющихся проблем путем управления социальным поведением. В связи с этим социально-управленческий подход не является цельным методологическим направлением, а скорее представляет собой группу теорий, каждая из которых применима к конкретному типу рисковых случаев.
В советской и российской литературе общая теория риска практически не разрабатывалась. Как самые заметные, можно выделить исследования риска, предпринятые А. Альгиным'. Однако они имеют социально-философскую направленность и в основном акцентированы на изучении одной из граней риска - экономической. По Альгину, риск проявляется в деятельности, в ситуации неизбежного выбора между альтернативами, которые возможно количественно и качественно оценить. Т.е. в целом риск трактуется в традиционном для экономической теории вероятно-стном ключе. Среди социологических работ следует отметить труды О. Яницкого , который, следуя методологии У. Бека, вводит понятие «общество всеобщего риска» и развивает его применительно к современной России. В разработке более ча-стных проблем наиболее значимой является концепция Ю. Зубок и ее коллег , посвященная изучению молодежи в обществе риска. Согласно этой концепции риск является сущностным свойством молодежи как социальной группы, находящейся в переходном к взрослости состоянии. При этом выделяются деятельностная и ере-довая формы риска. Первая воплощается в альтернативном выборе индивидов и групп, осуществляемом в соответствии с их социальными установками, вторая - в состоянии неопределенности и внешних опасностях и угрозах.
В отечественной социологии уже более десяти лет осуществляются эмпирические исследования технологических и экологических рисков, которые были ини-
См.: Альгин А.Л. Новаторство, инициатива, риск. Л., 1987; Он же. Риск и его роль в общественной жизни. М, 1989; Он же. Грани экономического риска. М, 1991.
" См.: Яницкий О.Н. Россия как общество всеобщего риска // Куда идет Россия? Кризис институциональных систем / Под ред. Т. Заславской. М., 1999. С. 127-134; Он же. Россия: экологический вызов (общественные движения, наука, политика). Н., 2002; Он же. Социология риска. М., 2003 и др.
' См.: Зубок Ю.А. Проблема риска в социологии молодежи. М., 2003; Чупров В.И., Зубок Ю.А., Уильяме К. Молодежь в обществе риска. М., 2001, 2003 и др.
циированы чернобыльской аварией . Большинство этих исследований проведено сотрудниками Института социологии РАН под руководством А. Мозговой, внесших большой вклад в разработку систем индикаторов и исследовательского инст-рументария для изучения риска . Что касается методологической основы этих исследований, то в них под риском понимается решение, осуществление которого может привести к чрезвычайной ситуации, кризису, катастрофе. Однако на эмпирическом уровне в большинстве случаев изучается отношение респондентов к различным опасностям и возможные индивидуальные выборы как реакция на них.
Обзор социологических исследований, посвященных риску, показывает, во-первых, что единое научное понимание риска до сих пор отсутствует. И, во-вторых, что вне пределов социологического изучения находятся многие проблемы, такие как: детерминация рискованного поведения; влияние рисков на образование социальных групп, интересы их представителей; типология рискованного поведения социальных субъектов; особенности социальных конфликтов по поводу перераспределения рисков и их последствий; проявление риска во многих сферах жизнедеятельности общества и социальных институтах и многие другие.
Недостаточная разработанность теоретико-методологических оснований социологического изучения риска и практическое отсутствие оригинальных теоретических обобщений в отечественной социологии обусловили выбор объекта и предмета диссертационного исследования.
Объект исследования: социальное поведение как институционально и культурно направляемый процесс, формирующий социальную реальность.
Предмет исследования: риск в социальном поведении и его концептуальное отражение в рамках социологического анализа.
См.: Социальное самочувствие населения в условиях повышенного экологического риска (по результатам репрезентативных социологических опросов населения областей России, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС): Науч. докл. / Разраб. Г.М. Денисовский, А.В. Мозговая / РАН, Ин-т социологии, Центр общечеловеческих ценностей. М., 1992; Особенности социального поведения населения региона, пострадавшего от Чернобыльской катастрофы / Под ред. А.В. Мозговой. М., 1993; Мозговая А.В., Шлыкова Е.В. Качество жизни участников ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы (по материалам социологического опроса) / РАН, Ин-т социологии. М., 1994; Социальная и психологическая реабилитация пострадавших от Чернобыльской катастрофы: опыт и перспективы: Сб. ст. / РАН, Ин-т социологии. М, 1996. " См.: Мозговая А.В. Технологический риск и экологическая составляющая качества жизни населения. Возможности социологического анализа. М., 1999; Риск в социальном пространстве / Под ред. А.В. Мозговой. М., 2001; Риск: социологический анализ, коммуникация, региональное управление / Под ред. А.В. Мозговой. М., 2004.
Цель исследования: создать социологическую концепцию риска, способствующую интеграции частных рискологических теорий и полученных с их помощью эмпирических данных.
Цель исследования реализуется путем последовательного решения следующих задач:
проанализировать эволюцию научных взглядов на природу и методологию изучения риска, социально-философские представления о риске и основные подходы к его изучению в социологии;
обосновать предметное поле социологической теории риска и место этой теории в структуре социологического знания;
установить дефиницию риска, осуществить его классификацию по основным субъектно-объектным и процессуальным характеристикам и его типологизацию в историческом контексте и в контексте деятельностной дифференциации;
выявить средовые и субъектные детерминанты риска, показать их взаимозависимость при построении субъектами вектора социального поведения;
определить механизмы оптимизации риска, в качестве которых рассмотреть основные оптимизационные социальные институты и поведенческие стратегии субъектов риска;
наметить социально управленческие направления оптимизации риска, а также возможности их социологического обеспечения.
Содержание решаемых задач определяет структуру диссертации, названия ее глав и разделов.
Теоретико-методологические основания исследования.
Для определения сущности и основных модификаций риска в социальном поведении использованы принципы понимающей социологии М. Вебера. Необходимость рассмотрения социальной детерминированности риска обусловила обращение автора к концепциям социального факта Э. Дюркгейма, эволюции этносов Л. Гумилева и цивилизаций А. Тойнби, теории длинных волн Н. Кондратьева. Определение субъектных детерминант рискованного поведения потребовало обращения к основным принципам деятельностного подхода в психологии (Л. Выготский, С. Рубинштейн, А. Леонтьев).
Весьма плодотворными предпосылками для разработки авторской концепции риска послужили: теория социальных систем Н. Лумана, теории общества риска (У. Бек, Э. Гидденс) и культурно-символические теории (М. Дуглас), а также подходы и положения, содержащиеся в работах А. Альгина, Ю. Зубок, Ю. Козелецко-го, М. Котика, Н. Мариненко, А. Мозговой, П. Словика, О. Яницкого и ряда других авторов.
Эмпирическая база исследования.
В диссертации по-новому осмысливаются данные большого количества отечественных и зарубежных социологических, а также социально-психологических и психологических эмпирических исследований. В частности использованы материалы исследований сектора социальных проблем риска и катастроф Института социологии РАН, проведенные 1998-2000 гг. под руководством А. Мозговой: репрезентативного анкетного опроса жителей о. Сахалин «Экологический риск: социальные аспекты регионального природопользования»; репрезентативного опроса жителей санитарно-защитной (десятикилометровой) зоны химического комбината на юге России «Риск и качество жизни»; структурированных интервью с жителями градообразующих химических предприятий «Качество жизни человека и окружающая среда». Интерпретируются данные: трех групповых анкетных опросов ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС «Человек в экстремальной производственной ситуации», проведенных сотрудниками Киевского отделения Института социологии АН СССР в 1996-1997 гг.; стандартизированных интервью в рамках международного проекта «Катастрофическое сознание в современном мире» (1996-1998 гг.) под руководством В. Шляпентоха (Университет штата Мичиган, США) и В. Шубкина (Институт социологии РАН); анкетного опроса кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова «Исследование социально-психологических аспектов формирования отношения населения к объектам атомной энергетики» (1990 г., руководитель - А. Донцов); психометрических исследований, более тридцати лет проводимых под руководством П. Словика (НИИ в Юджине, штат Орегон, США), и др. Кроме того, использованы данные экспресс-опроса студентов МГУ им. М.В. Ломоносова «Что такое риск?» (1998 г.) и качественного исследования поведения членов московских семей в рам-
ках международного проекта «Перспективы прочной семьи: прочные семьи во всем мире» (2005 г.), проведенные автором.
Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в самом выборе его темы, предполагающей обобщение наиболее заметных достижений зарубежных и отечественных авторов в разработке проблем риска и создание на этой основе авторской концепции риска. Подобный комплексный социологический анализ риска в отечественной социологии является одним из первых. Многие теоретические работы и результаты эмпирических исследований, опубликованные на иностранных языках, интерпретируются впервые.
Диссертантом получены следующие конкретные результаты, имеющие научную новизну:
выделены поведенческий, модернистский, перцептивистский и социально-управленческий (говернменталистский) подходы к изучению риска в социологии, указаны их возможности и ограничения;
определено предметное поле социологической теории риска и ее место в системе социологического знания;
всесторонне обосновано авторское понимание и определение риска;
Эволюция взглядов на природу риска и методологию его изучения
По-видимому, понятие «риск» в науке стало употребляться с начала XVIII века в экономических теориях предпринимательства и предпринимательской функции. Затем во второй половине XIX - начале XX века в связи с накоплением знаний о вероятностном характере ряда общественных, технических и природных процессов риск попадает в поле зрения и других наук, и, прежде всего, прикладной математической статистики. Первоначально эти знания были использованы для выработки юридических норм и правил, регулирующих практику страхования, биржевых сделок. С 1921 года после выхода в свет книги Ф. Найта «Риск, неопределенность и прибыль»1 к статистической трактовке риска добавились экономические исследования, а сама тема стала обращать на себя внимание все большего количества ученых различных специальностей и прочно вошла в науку2.
Особую актуальность проблема риска приобрела после Второй мировой войны в связи с бурным научно-техническим развитием общества: на повестку дня вставало все больше и больше вопросов, касающихся использования новых технологий и технических образцов. На первом этапе эти вопросы решались в соответствии с уже установившейся традицией - путем расчета вероятностей благоприятных и неблагоприятных событий (в частности вероятностей отказов), а также подсчета и сравнения выгод и издержек в случае их наступления. При этом практически не учитывались ценностные ориентации людей, каким-либо образом связанных с данной техникой (производством).
К началу 60-х годов риск становится объектом междисциплинарных исследований, и в количественный анализ включаются данные все большего количества наук. Например, для изучения сбоев в человеко-машинных системах используются не только технические и профильные естественные, но и психологические и медицинские науки. При этом оценка риска по-прежнему сводится к нахождению путей удовлетворения потребностей с минимально возможным ущербом .
Однако вскоре в результате споров, развернувшихся по поводу социальных аспектов атомных технологий, становится все более ясным понимание несоответствия между одномерной логикой количественно-статистического исчисления риска и многомерностью критериев реального человеческого выбора и социального поведения. Первые шаги в направлении качественного изучения риска предприняли экономисты и психологи. Исходя из того, что человека страшат не те или иные объективные обстоятельства, а связанные с ними субъективные представления о вреде и пользе, они предложили учитывать психологические факторы при оценке риска. Затем в дискуссии о социальных аспектах риска было вовлечено около двадцати обществоведческих дисциплин, и в анализ рискологических проблем были включены социальные ценности и нормы, политические, психологические, этические и другие аспекты, очень тесно переплетенные между собой. В 70-х годах начинают проводиться исследования для установления связи различных рисков с социальными проблемами: забастовками, общественными движениями, удовлетворенностью жизнью и др.
В настоящее время наиболее приемлемым в изучении риска считается интегра-тивный путь, сочетающий в себе учет всех возможных аспектов. Однако осуществление интегративного анализа рисков и управления ими связано с рядом трудностей. Трудности эти обусловлены, прежде всего, существованием технологических рисков, являющихся следствием все более ускоряющегося научно-технического прогресса. Под технологическими рисками3 следует понимать глобальные и региональные по масштабу последствий риски, связанные с внедрением в человеческую практику новых технологий и технических комплексов. К отрицательным последствиям таких рисков относятся все виды пагубного влияния самого процесса про изводства или его результатов на здоровье человека и природную среду: техногенные (в том числе транспортные) катастрофы; накопление отходов атомной энергетики, химического и других вредных производств; применение пестицидов; эксперименты с генетикой и многое другое.
Французский ученый Ж.-П. Моатти отмечает , что эффективность прогнозирования в области технологических рисков зависит от выполнения двух требований. Первое из них состоит в необходимости системного подхода, в рамках которого учитывалась бы взаимосвязь огромного количества факторов, на первый взгляд, не имеющих отношения друг к другу. В свою очередь системный подход к проблеме требует организации совместных усилий большого количества руководителей, различных специалистов, ученых и исполнителей. Пока же для политики в области технологических рисков характерна расчлененность процессов принятия решений, что особенно опасно в условиях «интернационализации» сферы действия этих рисков: возможности их перемещения между регионами, группами людей, областями деятельности.
Второе требование состоит в необходимости освоения методов управления технологическими рисками и принятия политических решений в условиях крайней (или существенной) нехватки информации, научных данных. В свою очередь получение научных данных затруднено не только в связи с появлением все новых глобальных рисков, но и с отсутствием единой концепции риска, общего его понимания даже в рамках одной и той же научной дисциплины, в возникновении большего количества частных рискологий, зачастую противоречащих друг другу.
Проблема риска сейчас разрабатывается во многих областях знания: в экономике, психологии, истории, социологии, в юридических науках, политологии, в целом ряде естественных и технических наук. Риск рассматривается в рамках теорий игр, в теориях принятия решений и в исследовании операций. Проводятся междисциплинарные исследования различных технологических рисков. С одной стороны, этот далеко не полный перечень областей изучения риска говорит об общенаучном ста тусе категории, что формально подтверждает проведенный А. Альгиным ее социально-философский анализ1. С другой стороны, как это ни парадоксально, возникновение множества частных рискологий не облегчает, а в каком-то смысле даже затрудняет понимание сущности риска. И дело заключается не только в относительной новизне проблемы и в фундаментальности и многоаспектности категории, но и в том, что прояснение природы риска является социально значимой и довольно конфликтной проблемой. В целом в современной литературе дискуссии сосредоточены вокруг ответа на вопрос, каким феноменом - статистическим или социально (субъективно) конструируемым - является риск.
Факторы среды, обусловливающие риск
Особенно важным представляется вопрос определения факторов, от которых зависит выбор той или иной альтернативы рискованного поведения. С одной стороны, такое поведение является реакцией субъекта на влияние среды, с другой - различные субъекты в силу своих особенностей в одной и той же ситуации могут вести себя по-разному. Исходя из этого, рассмотрим две группы факторов, влияющих на принятие решений - средовые и субъектные1. К числу факторов среды отнесем социальные, организационные, социально-психологические факторы, а также особенности решаемых задач.
Социальные факторы - общее качественное состояние общественной системы, национальная культура, традиции и национальная психология, социально-экономическая и социально-политическая структура общества, общественное мнение и некоторые другие - оказывают достаточно сильное воздействие на субъектов социального поведения и их отношение к риску.
Наиболее широкий взгляд на социальные детерминанты риска предполагают циклические концепции эволюции этносов Л.Н. Гумилева и цивилизаций А.Дж. Тойнби. По Гумилеву, этнос развивается благодаря пассионарной энергии, инициируемой космическими излучениями. Согласно Тойнби, причинами «жизненного порыва», обусловливающего развитие цивилизации, являются «вызовы» географической среды и/или воздействия со стороны окружающих народов. Одна-ко при всем различии взглядов , оба автора выделяют фазы роста, надлома и распада общественных систем, «доля риска» в которых является неодинаковой. Крат ко рассмотрим общую логику массовых всплесков и спадов рискованного поведения на примере концепции Л.Н. Гумилева . /, годы
Центральное место в его концепции занимает понятие пассионарности - созидательной энергии людей, находящейся в оппозиции к их инстинкту самосохранения. В соответствии с этими критериями выделяются три типа личности: пассионарии -люди, пассионарность которых превосходит инстинкт самосохранения; гармоничные личности, пассионарный импульс которых уравновешивается инстинктом самосохранения; субпассионарии - люди, чья пассионарность меньше инстинкта самосохранения. Смена фаз этногенеза и качественное состояние этноса в каждой из них обусловливается преобладанием ценностей одного из трех личностных типов.
Согласно Гумилеву, космические энергетические воздействия на подготовленную предыдущим развитием популяцию генерируют повышенное число людей с психическими отклонениями («мутациями»). Это и есть пассионарии (конкистадоры, землепроходцы, поэты, ересиархи и другие инициативные фигуры) - немногочисленная, но наиболее активная часть этноса. Пассионариев отличает непреодолимое стремление к идеалу - далекому и нередко иллюзорному прогнозу, ради осуществления которого они готовы буквально на все. Вместе с ростом числа пассионариев возрастает и количество их сторонников, а, следовательно, и рискованных действий (уровень пассионарного напряжения Р2 на рис. 3). Когда же идеями пассионариев заражается большинство людей (момент пассионарного толчка), то вероятность рискованных действий начинает возрастать многократно. Следует считать, что при этом содержание риска начинает все более приобретать ценностно-рациональный характер, вплоть до самопожертвования. В дальнейшем пассионарное напряжение спадает, на сцену выходят гармоничные личности (систематизаторы), затем субпассионарии (индифферентные личности) и после возможного кратковременного всплеска пассионарности - снова гармоничные личности, преобладающие в реликтовой фазе. Но в целом после фазы перегрева количество рискованных действий уменьшается.
Социальные детерминанты риска в их совокупности можно также рассматривать через призму макротеорий циклического протекания социальных процессов. Одной из наиболее основательных теорий этого научного направления является теория длинных волн Н.Д. Кондратьева. По Кондратьеву, каждый цикл экономического развития общества включает четыре волны (фазы), сменяющие друг друга периодичностью в 40-60 лет. Американский ученый К. де Грин, в настоящее время развивающий системный подход к анализу социальной динамики, считает, что феномен Кондратьева универсален, то есть характерен для всей индустриальной цивилизации и относится не только к экономике, но затрагивает и все другие сферы общества. На основании этого К. де Грин предлагает макропсихологические черты четырех фаз циклов Кондратьева (см. табл. 6) .
Предположим, что черта «стремление к риску» проявляется определенным образом, благодаря своеобразию всех других черт. Тогда, например, высокое стремление к риску в фазе восстановления можно объяснить высокой мотивацией, нравственностью и творческой активностью социальных субъектов, их стремлением к обучению, широким восприятием благоприятных возможностей, падением восприятия угроз, низкой тревожностью, а также конфликтностью ценностей.
Социальные механизмы оптимизации риска. Страхование как наиболее специфичный оптимизационный институт
Изучение социальных механизмов оптимизации риска связано с проблемой соотношения и взаимодетерминации человеческих действий и тех институтов, которые их регламентируют, нормируют и регулируют. Любые социальные действия всегда институционально обусловлены, а любые социальные институты, в том числе и по оптимизации риска, становятся социальной реальностью только через действия людей. Причем сами эти действия, как правило, реализуются с использованием определенных стратегий.
Основными поведенческими стратегиями субъектов риска являются: избежание риска, принятие риска и управление риском. Избежание риска предполагает отказ от действий, связанных с риском, если он слишком велик. Принятие риска используется в условиях, когда риск минимален. По мере реализации принятого решения его корректировка осуществляется в зависимости от складывающейся обстановки.
Управление риском представляет собой преднамеренные и целеустремленные действия (мероприятия) по оптимизации риска на всех этапах принятия и реализации решения. Эти действия могут осуществляться, как на уровне здравого смысла и жизненного опыта, так и представлять собой научно обоснованные мероприятия по выявлению рисков, их анализу, выбору и применению методов оптимизации, оценке полученных результатов. Управление риском во втором случае часто называют риск-менеджментом. В более узком смысле под риск-менеджментом понимают профессиональную деятельность по оптимизации рисков в организациях. В строгом же смысле риск-менеджментом следует считать деятельность риск-менеджеров в рыночных организациях. При этом в понятие риск-менеджмент может включаться не только собственно управление риском, но также и избежание риска, и принятие риска, если эти стратегии будут признаны целесообразными после всестороннего анализа ситуации.
Проведение мероприятий риск-менеджмента предполагает проведение большой организационной работы - составления планов, подготовки специалистов, контроля этапов осуществления действий и т.п., а также использование целого ряд приемов и методов - от вероятностных и качественных до чисто интуитивных догадок (поскольку, как мы уже выяснили, все просчитать невозможно). Поэтому в повседневной практике, пожалуй, лишь достаточно крупные организации могут последовательно проводить в жизнь стратегию риск-менеджмента. Однако в современных российских условиях и в таких организациях, к сожалению, чаще всего используется стратегия принятия риска. Одна из причин этому - недостаточно развитая управленческая культура: еще формирующиеся демократические и рыночные ценности и нормы, отсутствие компетентности и опыта у лиц, принимающих решения, и риск-менеджеров в достижении положительных результатов деятельности на научной основе, неразвитая информационная инфраструктура. Немаловажным является и тот факт, что в России существует много криминализированных источников сверхприбылей, функционирование которых, в общем, не зависит от рыночной конъюнктуры.
Практически все стратегии оптимизации риска предполагают использование интуиции при принятии решений, а также решительности и оптимизма при претворении их в жизнь. Поэтому не существует общепринятой системы индикаторов для управления рисками, и каждый риск-менеджер считает наиболее адекватным свой собственный уникальный набор показателей, представляющий собой коммерческую тайну конкретной организации. Если же рассматривать повседневную жизнь, то выясняется, что программа оптимизации риска специфична не только для носителей различных социальных ролей, но фактически и для каждого социального субъекта.
