Законность и профилактика правонарушений (теоретико-правовой анализ) : [Электронный ресурс] Гуцериев, Хамзат Сафарбекович

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Исторический генезис и эволюция идеи законности 16

1. Идея права и законности в политико-правовых теориях древности и средневековья 16

2. Основные направления в учениях о законности нового времени 43

3. Теоретические модели законности. Единство права и законности 81

Глава П. Правовой режим законности 93

1. Механизм законности (особенности советского и пост советского периодов) 93

2. Основные принципы правовой законности 129

3. Факторы обеспечения законности 149

Глава III. Правовая культура как условие обеспечения режима законности 181

1. Режим законности: социально-культурологический аспект 181

2. Правовая культура в деятельности сотрудников правоохранительных органов „203

Глава IV, Профилактика правонарушений -необходимая предпосылка правового режима законности 216

1. Профилактика правонарушений в контексте юридической конфликтологии 216

2. Нормативно-правовая база профилактики правонарушений 244

3. Правоохранительные органы как субъект профилактики правонарушений 245

Заключение 245

Список литературы „ 245

• Идея права и законности в политико-правовых теориях древности и средневековья
• Механизм законности (особенности советского и пост советского периодов)
• Режим законности: социально-культурологический аспект
• Профилактика правонарушений в контексте юридической конфликтологии

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена необходимостью в современных условиях становления в России гражданского общества и правового государства многоаспектного теоретического осмысления, с учетом многовекового исторического опыта, как самого феномена законности, так и обеспечения режима законности посредством профилактики правонарушений. Требуют критического пересмотра господствовавшие в прошлые годы идеологические стереотипы в понимании законности, отвергавшие циви-лизационное и культурное многообразие идеи законности, соответствующих взглядов, концепций, теоретических традиций. Движение в наши дни к созданию единого правового пространства, в конечном счете в международном масштабе, включает признание как универсальности института законности, так и существенных различий в его понимании и практическом функционировании в разных странах и регионах.

С формированием правового государства законность конституируется как особый правовой режим общественно-политической жизни. Она осознается как самостоятельное, отличное от собственно права явление. Вместе с тем именно в процессе становления правового государства законность обретает единство с правом. Единство права и законности выражается в понятии "правозаконность". Явление правозаконности связывается с середины XX в. с развитыми гражданскими и демократическими институтами.

Правовой режим законности предполагает господство права во всех сферах общественно-политической жизни. Господство права означает при этом социальный феномен, обусловленный приоритетом прав человека в качестве субстанционального признака (приниципа) законности. Режим законности включает ответственность не только граждан перед государством, но и государства перед гражданами. Органы государства, должностные лица, коль скоро они

выступают от имени закона, должны нести равную со всеми гражданами ответственность по закону в соответствии с демократическими принципами равенства всех перед законом и судом, неотвратимости ответственности при наличии вины. В этом проявляется реальность правозаконности, обеспечиваемая прежде всего системой гарантий и контрольных механизмов защиты основных прав и свобод человека.

На всех этапах эволюции советской правовой системы и правовой теории так или иначе господствовали представления о законности как методе обеспечения государственных интересов (на деле - интересов партийной бюрократии), В духе юридического позитивизма приоритет отдавался пониманию права как этатистко-нормативной структуры. Становление в России в настоящее время режима законности, характерного для правового государства, сопровождается рецидивами этих представлений. Это актуализирует анализ многовекового исторического опыта познания феномена законности, особенно специфики российских (до 1917 г.) концепций права и законности, преемственная эволюция которых оказалась прерванной вплоть до последнего десятилетия.

Исследование в диссертации режима законности в социально-культурологическом аспекте продиктовано теоретической и практической актуальностью разработки проблемы правовой культуры в аспекте гарантий законности. Автор исходит из тесной связи законности и правовой культуры. Если правовые установления, выражающие смысл и назначение законности, оторваны от основных культурных достижений общества, то, как полагает автор, законность утрачивает свою социально-нравственную ценность. Низкий уровень правовой культуры, особенно явления правового нигилизма, в свою очередь, в конечном счете приводят к девальвации режима законности. В то же время и на состояние культуры, правосознания личности, общества в целом негативно влияют такие факторы, как конфликт закона и ведомственных норм, принятие на государственном уровне неправовых законодательных актов и т.п.

Главный элемент правовой культуры - само право. Укоренение этой идеи в общественном сознании автор считает актуальнейшим направлением упрочения режима законности, соответствующего принципам правового государства. В связи с этим диссертант считает настоятельно необходимым развитие в сегодняшней России системы правового и нравственного воспитания и образования в духе уважения к праву, правам и свободам человека и гражданина. Эти положения конкретизируются в диссертации и применительно к профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов.

Теоретическая и практическая актуальность проблемы укрепления законности на пути профилактики правонарушений побудила автора обратиться к эвристическим возможностям нового научного направления - юридической конфликтологии. С этих позиций диссертант попытался внести определенный вклад в исследование вопросов профилактики правонарушений, в том числе правоохранительными органами. При этом автор разделяет мнение (утвердившееся в современной юридической науке в процессе пересмотра социально-утопических представлений прошлых лет), согласно которому общей целью системы мер по профилактике правонарушений является не их полное искоренение, а удержание правонарушаемости в социально приемлемых пределах, задаваемых рамками правового режима законности.

Если учесть масштабы проводимых в стране социально-экономических и политических преобразований, то как никогда актуальной задачей следует признать исследование состояния на сегодняшний день и путей совершенствования нормативно-правовой базы профилактики правонарушений. В диссертации дается оценка состояния нормативно-правовой базы профилактической деятельности по различным ее направлениям и отраслям права, с акцентом на превентивный потенциал норм уголовного права. Анализируются проекты кодификационных законодательных актов о профилактике правонарушений. В то же время делается вывод о недостаточности сложившейся к настоящему времени нормативно-правовой базы профилактической деятельности правоох-

ранительных органов (специально - по профилактике организованной преступности) и намечаются пути ее оптимизации.

Используя в своем анализе профилактической работы органов внутренних дел методологический инструментарий современного системного подхода, автор предпочитает деятельностные характеристики профилактики правонарушений как системного образования, а не рассмотрение статичного состояния данной системы. Актуальность такого подхода продиктована динамичностью преобразований в наши дни общественно-политической жизни России, сопровождающих становление режима законности в соответствии с преобразованиями демократической правовой государственности.

Высказывая целый ряд конкретных предложений и рекомендаций, направленных на совершенствование профессиональной деятельности правоохранительных органов как субъектов профилактики правонарушений, автор затрагивает прежде всего проблему управления этой деятельностью. Предлагаемые и другие меры, осуществляемые в рамках межведомственного сотрудничества соответствующих учреждений и организаций, а также в процессе расширения международного сотрудничества на той правовой основе, которую представляют программы ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию, другие международные документы, позволят, по мнению диссертанта, создать надежную систему профилактики правонарушений. Такая система могла бы способствовать упрочению режима законности в условиях правового строительства в современной России.

Цели и задачи исследования заключались прежде всего в теоретико-правовом анализе феномена законности, условий и факторов становления и обеспечения режима правовой законности, необходимой предпосылкой которого является профилактика правонарушений. Определяя цели и задачи диссертации, автор исходил из того, что политика правового государства, в том числе в сфере борьбы с преступлениями и иными правонарушениями, должна

строиться на основе права и не может выходить за его пределы. В феномене законности концентрированно выражено свойство права противостоять произволу, упорядочивать общественные отношения. В ходе исследования решались следующие задачи:

проследить и теоретически осмыслить в тесной связи с проблемой профилактики правонарушений историческую эволюцию идеи закон-ности, в том числе в политико-правовых учениях России до 1917 г. и в советский период;

на основе рассмотрения идеи законности в историко-теоретическом аспекте сформулировать основные теоретические модели законности;

исследовать и теоретически осмыслить проблему соотношения права и законности в условиях формирования в России гражданского общества и правового государства;

проанализировать в историко-правовом и теоретическом аспектах механизм законности в советской и постсоветской России;

рассмотреть с позиций общей теории права, с привлечением материалов отраслевых юридических наук, основные принципы законности, характерные для правового государства, и факторы ее обеспечения;

обозначить социально-культурологический аспект режима законности, в том числе применительно к профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов;

исходя из актуализации юридической конфликтологии как нового, перспективного направления, выявить и использовать эвристические и практические возможности этого направления для изучения профилактики правонарушений в качестве необходимой предпосылки правового режима законности;

- оценить состояние и перспективы развития нормативно-правовой базы
профилактики правонарушений, сложившейся на сегодняшний день в России;
сформулировать предложения и рекомендации, направленные на ее совершен
ствование;

- наметить пути оптимизации деятельности правоохранительных органов как субъектов профилактики преступлений и иных правонарушений.

Методологическую основу диссертации составили принципы познания социальных явлений (в том числе идей, теорий) в их историческом развитии и вместе с тем во взаимосвязи, взаимообусловленности, с точки зрения связи теории и практики, истории и современности, соотношения общецивилизаци-онных и региональных особенностей этих явлений. Особое значение имел системный подход к изучаемым объектам. Использовались методы сравнительного правоведения, прогнозирования применительно к самому феномену законности, а также к деятельности субъектов профилактики правонарушений, перспективам развития ее нормативно-правовой базы.

Следует выделить также методологический инструментарий общей теории конфликтов и особенно юридической конфликтологии, используемый автором прежде всего в исследовании проблемы профилактики правонарушений как необходимой предпосылки правового режима законности.

Теоретической основой диссертации, с учетом степени разработанности диссертационной темы, послужили труды отечественных и зарубежных ученых, принадлежащих к различным направлениям и школам. Это труды юристов, философов, историков, социологов, политологов, культурологов и др. В процессе анализа исторической эволюции идеи законности привлекались произведения классиков правовой мысли - Платона, Аристотеля, Цицерона, Гоб-бса, Локка, Монтескье, Ч.Беккариа, Канта, Гегеля, Э.Дюркгейма и др.; выдающихся русских мыслителей прошлого - Н.А.Бердяева, И.А.Ильина, Н.М.Коркунова, М.М.Ковалевского, С.А.Муромцева, П.И.Новгородцева, Л.И.Петра-жицкого, В.С.Соловьева, С.Л.Франка, Б.Н.Чичерина и др.; советских юристов 20-30-х годов - Н.В.Крыленко, Е.Б.Пащуканиса, П.И.Стучки и др.

В качестве теоретической основы диссертационного исследования подвергнуты анализу труды С.С.Алексеева, Л.И.Антоновой, В.К.Ба-баева, В.М. Баранова, ПП.Баранова, Ю.Я.Баскина, Я.М.Бельсона, С.В.Боботова, С.Н.Братуся, И.А.Возгрина, Г.А.Гаджиева, В.Г.Графского, Ю.И.Гревцова, И.Я.Дюрягина, В.П.Казимирчука, И.И.Карпеца, В.Н.Карташова, Д.А.Керимова, Г.Д.Ковалева, Н.М.Кейзерова, С.Ф.Кечекьяна, А.И.Королева, И.Ю.Козлихина, В.Н. Кудрявцева, Э.В.Кузнецова, О.Е.Кутафина, В.В.Лазарева, В.В.Лапаевой, О.Э.Лейста, Р.З.Лившица, В.Н.Лопатина, Е.А.Лукашевой, Д.И.Луковской, Н.С.Малеина, Г.В.Мальцева, Н.И.Матузова, А.В.Малько, В.С.Нерсесянца, Л.А.Николаевой, А.С.Пиголкина, А.А.Пионтковского, А.В.Полякова, И.Ф.Покровского, П.М.Рабиновича, Ф.М.Решетникова, В.П.Сальникова, И.С.Самощенко, В.А.Сапуна, В.Д.Сорокина, Л.И.Спиридонова, С.В.Степашина, И.Е.Тарханова, Ю.А.Тихомирова, Л.Б.Тиуновой, Б.И.Топорнина, В.А.Туманова, В.П. Федорова, В.А.Четвернина, Б.С.Эбзеева, А.И.Экимова, Н.Г.Янгола, Л.С.Явича и др.

Использовались также отечественные и переводные зарубежные работы (в том числе дореволюционных авторов) по философии права и истории права, политических и правовых учений, специалистов по отраслевым юридическим наукам, прежде всего по уголовному праву, криминологии: В.А.Ананича, И.Анденеса, Э.Аннерса, М.Анселя, Ю.М.Антоняна, Н.А.Беляева, А.И.Бойцова, Я.М.Брайнина, Г.Бребана, В.Н.Бурлакова, Ж.Веделя, М.Н.Гернета, В.В. Гульдена, З.С.Зарипова, Ж.Карбонье, В.В.Колесникова, М.Лайне, А.Е.Лунева, В .В. Лунеева, В .М.Малькова, П.Маунца, А.Х.Миндагулова, Н.Неновски, А.С.Никифорова, В.В.Огородникова, В.В.Орехова, И.С. Перетерского, И.Л.Петрухина, С.Поповича, В.Ф.Попондопуло, И.П.Портнова, А.Принса, В.С.Прохорова, А.Р.Ратинова, Д.В.Ривмана, Ф.К.Рябыкина, Б.Свенссона, В.И.Синайского, С.П.Синхи, В.Фокса, В.М.Хвотова, А.Эсмена, А.М.Яковлева и др.

Из работ представителей других отраслей современного обществознания необходимо отметить отечественные и зарубежные (в том числе на языке ори-

гинала) труды по теории системного подхода и конфликтологии, теории культуры, философии и истории философии, социологии: В.Ф.Асмуса, О.Я.Баева, А.С.Белкина, И.В.Блауберга, П.Брик-мана, Ю.В.Бромлея, Ю.Р.Вишневского, А.П.Дербенева, А.В.Дмит-риева, Е.А.Донченко, В.В.Дружинина, Б.Р.Зоннена, М.С.Кагана, Л.Н.Когана, Л.Козера, Д.С.Конторова, М.Д.Конторова, К.М. Кун-цевича, А.Н.Олейника, А.В.Оболонского, И.Д.Осипова, К.Поппера, Б.Рассела, Д.Реале и Д.Антисери, Т.М.Титаренко, А.И.Уемова, Э.Фромма, Ф.А.Хайека, И.Хеллмера, Д.А.Шестакова, Ф-Й.Штенденбаха, Я.Щепаньского, Э.Г.Юдина, К.Ясперса и др.

Помимо теоретических исследований, автор активно привлекал нормы действующего законодательства Российской Федерации и некоторых зарубежных государств, законодательство бывшего СССР, нормы международного права, проекты нормативных актов и т.п.

Научная новизна диссертации определяется прежде всего тем, что она представляет собой первое комплексное, логически завершенное, теоретико-правовое монографическое исследование режима законности и его необходимой предпосылки - профилактики правонарушений в условиях становления в России гражданского общества и правового государства. Впервые историческая эволюция идеи законности, в том числе в политико-правовых учениях России (до 1917 г. и в советский период), прослеживается в тесной связи с проблемой профилактики правонарушений. В частности, подчеркивается роль представителей европейского Просвещения XVIII в. в теоретическом обосновании (прежде всего, Ч.Беккариа) и практическом использовании (Г.Филанджери - это имя впервые вводится в научный оборот современного отечественного правоведения) методов общей и социальной превенции правонарушений. На основе рассмотрения исторической эволюции идеи законности характеризуются и сопоставляются сложившиеся на сегодняшний день теоретические модели законности.

Элементами научной новизны отличается и подход к изучению режима законности в социально-культурологическом аспекте. Кроме того, в диссертации предпринимается попытка привлечь в исследовании проблемы профилактики правонарушений как необходимой предпосылки правового режима законности достижения юридической конфликтологии - нового, перспективного междисциплинарного научного направления, возникшего на стыке различных отраслей обществознания.

На защиту выносятся следующие выводы и положения.

1. В исторической эволюции идеи законности выделяются две основные теоретические модели (типы понимания) законности: этатистская (включая тоталитарную) и либеральная.

Этатистская модель законности (от древнекитайского легизма до юридического позитивизма и нормативизма) предполагает отождествление права и закона; отвергается не только естественное право, но, как правило, и вообще всякое различение права и позитивного законодательства. Главным требованием законности признается исполнение, под угрозой государственного принуждения, юридически закрепленных обязанностей перед государством, а не обеспечение индивидуальных прав.

В основу либеральной теоретической модели законности (истоки ее, в европейской традиции, восходят к Аристотелю, Цицерону) положена концепция абсолютной ценности естественных неотчуждаемых прав и свобод человека и гражданина. Что касается государства, то оно, согласно данной модели законности, создается на основе общего консенсуса, договорных связей между ним и индивидами с целью прежде всего защитить и гарантировать (с помощью механизма законности) индивидуальные права.

В аспекте проблемы соотношения личности, общества и государства этатистская модель законности может быть обозначена (с использованием терминологии А.В.Оболонского) как системоцентристская, а либеральная - как персо-ноцентристская.

2. Единство права и законности проявляется в неразрывной связи базовых и
инструментальных (функциональных) правовых ценностей. Приоритетной ба
зовой ценностью как права, так и законности являются неотчуждаемые права
человека. Если законность рассматривать вне базовых правовых ценностей, то
она утрачивает свойства правового принципа.

Механизм правовой законности складывается только в демократическом правовом государстве, где достигается (в той или иной мере) единство права и законности. В тоталитарных же государствах деформируется сама суть механизма законности как правового принципа.

3. Законность в правовом государстве (правозаконность) - это режим (со
стояние) соответствия общественных отношений законам и подзаконным ак
там, которые направлены прежде всего на обеспечение прав и свобод лично
сти, издаются в интересах всего общества (при обязательном учете и уважении
прав и свобод социального меньшинства) и осуществляются всеми участника
ми правоотношений. В правовом государстве законность становится осново
полагающим принципом деятельности граждан, общественных организаций,
всех государственных органов и должностных лиц.

1. Принцип законности предполагает сочетание правовых и моральных, а также иных социальных ценностей как самостоятельных, хотя и взаимосвязанных начал общественной жизни. Вместе с тем формирование и упрочение режима законности требуют отлаживания механизма действия всех социальных норм, укрепления морального потенциала права, этических основ правовой культуры общества.

2. Необходимым условием обеспечения режима законности является правовая культура личности, общества и в значительной степени - профессиональная правовая культура сотрудников правоохранительных органов. Связь законности и правовой культуры носит двусторонний, взаимообусловленный характер.

6. Законность как специфический механизм правового регулирования оказывает существенное влияние на выбор средств и методов, а также определение порядка разрешения юридических конфликтов. Укрепление законности, в том числе на пути профилактики правонарушений, предполагает достижение компромисса конфликтующих сторон, когда в разрешении конфликта учитываются интересы всех его участников. Это становится возможным только в том случае, если государство выступает равноправным (а не главенствующим) субъектом правоотношений, наряду с обществом и отдельными гражданами.

7. В настоящее время процесс предупреждения правонарушений все еще не имеет общей правовой базы. Соответствующие правовые нормы разбросаны по различным отраслям законодательства, зачастую фрагментарны, не согласованы между собой и потому не способствуют консолидации профилактической деятельности различных ее субъектов.

Назрела необходимость в кодификации законодательства о профилактике правонарушений и в конечном счете в выделении его в ряду имеющихся отраслей законодательства. Речь идет о формировании не новой отрасли права, а новой комплексной отрасли законодательства.

8. Предметом юридической конфликтологии является не только юридиче
ский конфликт в узком смысле слова, но и возможные механизмы воздействия
права на другие виды конфликтов с целью профилактики правонарушений.
Исходя из этого, можно сделать вывод о роли юридической конфликтологии в
разработке конкретных методов предупреждения правонарушений:

1. в связи с практикой нормотворчества и связанной с этим правоприменительной деятельностью. Здесь профилактика правонарушений осуществляется косвенным путем, через совершенствование нормативно-правовой базы правоотношений. При этом на социум оказывается достаточно общее профилактическое воздействие;

2. в связи с возможностями права в деле регулирования, локализации, удержания в социально приемлемых рамках (без перерастания в правонарушение)

социальных, межнациональных, экологических, межличностных и иных конфликтов;

3) результаты исследований в различных отраслях конфликтологии (прежде всего в области педагогической конфликтологии) могут с успехом использоваться для разработки современных психологических и организационных средств деятельности сотрудников правоохранительных органов.

9. Предмет профилактической деятельности органов внутренних дел должен
определяться в результате воздействия их на объект профилактики посредст
вом системы мер, складывающейся из допреступной предупредительной дея
тельности на основе методов убеждения и принуждения и из уголовно-
правовой профилактики в ходе реализации принципа неотвратимости ответст
венности за совершенное правонарушение.

10. Нуждается в оптимизации и совершенствовании прежде всего организа
ция управления деятельностью правоохранительных органов как субъектов
профилактики правонарушений. Для этого необходимы комплексные усилия
правоохранительных органов, предпринимаемые в рамках единой стратегии
надлежащей их организации и взаимодействия, а также ее соответствующее
ресурсное, кадровое, правовое, информационное и методическое обеспечение.

Теоретическая значимость диссертации заключается прежде всего в том, что в ней на основе обобщения и критического анализа материалов общей теории и истории права и государства, ряда отраслевых юридических наук ставится и исследуется в теоретико-правовом аспекте фундаментальная проблема становления правового режима законности и его укрепления посредством профилактики правонарушений. Сформулированные в работе положения и выводы дополняют и развивают соответствующие разделы общей теории права и государства, истории политических и правовых учений, уголовного права, криминологии. Проведенное исследование способствует развитию юридической конфликтологии - нового междисциплинарного научного направления.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что содержащиеся в ней выводы могут быть использованы:

в научных исследованиях проблемы законности и путей ее укрепления посредством профилактики правонарушений;

в законотворческом процессе при подготовке нормативно-правовых актов, закрепляющих принципы и требования законности в различных областях общественной жизни, а также регулирующих деятельность субъектов профилактики правонарушений;

в практической деятельности правоохранительных органов по профилактике правонарушений;

при подготовке лекций, проведении семинарских и практических занятий по общей теории и философии права и государства, истории политических и правовых учений, уголовному праву, криминологии и т.д.;

при подготовке спецкурсов по проблемам законности, правовой культурологии, правоохранительной и правоприменительной деятельности органов внутренних дел, а также по основам конфликтологии.

Идея права и законности в политико-правовых теориях древности и средневековья

В большинстве древних обществ Востока идея права и законности получила ту или иную интерпретацию. Однако она не стала центральным, главенствующим принципом устройства общественной и политической жизни, как это произошло на почве западной культуры, начиная с Древней Греции и Древнего Рима. Между тем, если исходить из существования единой мировой человеческой цивилизации, охватывающей в то же время множество различных исторически сосуществовавших и сосуществующих цивилизаций, то методологически обоснованно проследить зарождение идеи законности, во всем ее своеобразии, в странах Древнего Востока. Речь пойдет прежде всего о древнекитайской и древнеиндийской цивилизациях.

Одно из величайших творений древнекитайской мысли -"Книга Пути и Благодати", или "Даодэцзин", авторство которой приписывают Лао цзы (VI-V вв. до н.э.). В нем заложены основы религиозно-философского учения даосизма -одного из трех великих религиозно-философских учений Китая. Идея законности как всеобщего мирового порядка, стабильности обнаруживается в этом произведении в контексте истолкования всего мироздания, места и судьбы в нем человека, пути человека в физическом мире и его духовного самосовершенствования, способов идеального управления государством и др.

Дао, при всей многозначности этого образа-понятия, есть прежде всего некий мировой закон, определяющий Путь человека в мире, а потому приобщениє к дао - главное в человеческой жизни. Одновременно дао - основа и животворный источник мира; наконец, само Небо. Оно одно стабильно в вечно меняющемся мире вещей; дэ - лишь проявление вечного закона дао в конкретном, реальном мире. Не удивительно, что дао столь трудно познать; для этого необходимо погружение в себя, стремление к слиянию с мировым божественным и природным порядком, воплощенным в дао. Будучи Сыном Неба, правитель, однако, призван постичь веления дао, ибо в противном случае его подданных подстерегают беды и несчастья. Осуществление велений дао означает свершение высшей справедливости.

Жить согласно дао - означает следование естественному Пути, естественному Закону, приобщение тем самым к вечности. На этом пути человек обретает духовное просветление, познает единство мира. Такой человек и получает "мандат" от Неба, он и становится идеальным правителем. Предопределенность в конечном счете законом дао всей человеческой жизни обусловливает принцип неучастия его в общественных делах (увэй).

В даосизме привлекает внимание идея верховной нормы, закона (дао), регулирующих общественную жизнь и легитимирующих власть правителя. Развитие в даосизме темы добра и зла позволяет говорить об этическом содержании этой нормы, о санкционированной Небом некоей высшей справедливости. Очевиден примат такой освященной Небом системы права и управления по отношению к действующему, формальному законодательству, хотя оно, по логике данного учения, само восходит к вечным установлениям дао. Если обратиться к западноевропейским традициям правопонимания, то можно усмотреть в таком подходе своеобразный вариант консервативного типа естественного права, для которого характерна трактовка естественного права в качестве незыблемой и вечной этической основы действующих юридических законов.

В ином ключе развивались представления о праве, законе и законности в учении древнекитайского мыслителя Конфуция (551-479 гг. до н.э.), которое в дальнейшем ифало роль государственной религии Китая . У Конфуция дао приобретает уже совершенно определенную этическую окраску. Это праведный Путь каждого отдельного человека и народа в целом. Кроме того, не приемля даосский принцип недеяния, Конфуций считает, что не Путь делает великим Человека, а Человек делает великим Путь. Во всяком случае государственные чиновники должны быть деятельными, руководствуясь в своей деятельности морально-этическими началами и заповедями. Только тогда можно сказать, что они руководствуются правильными методами управления, в основном и главном стоят на правильном Пути.

Этические основы общественных отношений, запечатленные у Конфуция в принципе добродетели, гуманности (жень), предполагают следование правилу нравственности, согласно которому нельзя делать другому того, чего не желаешь самому себе. Этот принцип нравственной обоюдности диктует каждому путь "золотой середины", на котором осуществляется полное раскрытие человечности, добродетели в Человеке. Мерой же добродетели в отношениях между людьми (и в отношении человека к самому себе) признается связь с ритуалом, обычаями, традициями (ли), образующими живую память общества.

Принцип ли - важнейший в конфуцианстве и вообще в китайском политическом сознании и правосознании. Опора на ритуалы и традиции, обычаи и укоренившиеся верования предписывается правителю под угрозой "перемены небесного мандата". Государственное управление как таковое рассматривается как возвращение к корням культуры, т.е. к традициям, ритуалам, обычаям. Так что правитель-реформатор с подозрением и антипатией воспринимается общественным мнением. Какие бы то ни было новеллы в законодательстве не поощряются. Действительно, Конфуций и его последователи отрицательно относятся к письменному законодательству (фа). Главное для конфуцианства - нравственное, а не собственно юридическое воздействие на преступников, их внутреннее, моральное исправление и перевоспитание, а не внешнее устрашение силой. Предпочтение отдается саморегулированию поведения, своего рода "самопрофилактике" правонарушений по принципу: "Не делай другим того, чего не желаешь себе".

Каждый, кто следует этому принципу, вправе ожидать того же от других людей. В отличие от даосов, отрицавших какой бы то ни было утилитаризм, "взаимность" в человеческих отношениях, конфуцианцы ориентируют на взаимный "обмен услугами", нравственное воздаяние. При этом собственно юридическая ответственность не признается или по крайней мере не поощряется обеими школами древнекитайской философии права.

В отличие от этих школ, основоположник китайского легизма Шан Ян (IV в. до н.э.) утверждал, что подлинной добродетелью является именно наказание. Никакого милосердия он не допускал. Идея законности в учении легизма включала требование жестоких превентивных наказаний даже за незначительные проступки и даже еще до того, как они совершены. Для этого легисты считали необходимой активную государственную законотворческую деятельность, цель которой - создание многочисленных, детализированных норм. Жестокая кара в качестве юридической ответственности - не только ретроспективной, но и, так сказать, перспективной - такова, согласно легизму, главная задача политической власти, желающей и способной "навести порядок". Вполне "законными" легисты считали казни за недоносительство, награды за доносы. Такого рода законность именовалась методом "примирения справедливости с насилием"1. Учение легистов - выразительный пример отождествления права и закона и на этой основе возведения юридического принуждения в антиправовой произвол деспотической власти. Обращает на себя внимание такой способ профилактики правонарушений граждан, отстаивавшийся легистами, как насаждение страха перед наказаниями, всеобщая взаимная подозрительность и поощряемые государством доносы. При этом провозглашается разрыв с морально-этическими традициями прошлого, укоренившимися обычаями и т.п.

Механизм законности (особенности советского и пост советского периодов)

Демократические преобразования в России последнего десятилетия настоятельно требуют разработки новых категорий и институтов основных отраслей права, а также пересмотра сложившихся и, казалось бы, устоявшихся в общественном сознании и практике понятий. К числу таких понятий, требующих нового осмысления, безусловно относится институт законности.

Являясь одним из важнейших принципов государственного управления, законность как масштабное, многоаспектное социально-правовое явление постоянно привлекала пристальное внимание отечественных ученых и политиков, придерживавшихся в своих работах самых разных (порою диаметрально противоположных) взглядов.

Выступавший (до недавнего времени) в роли одного из догматов советского права феномен "социалистической законности" как законности "нового, высшего типа, принципиально отличающейся от формальной буржуазной законности", рассматривался отечественными правоведами исключительно с классово-политических позиций1. С точки зрения марксизма-ленинизма не могло быть законности "вообще", поскольку в классовом обществе все явления носили ярко выраженный классовый характер. Отсюда законность могла быть либо буржуазной, естественно, "фальшивой, ограниченной, неэффективной", либо социалистической - "истинной" законностью, служащей интересам трудящихся классов и призванной способствовать строительству коммунистического общества1.

Небезынтересным обстоятельством в процессе становления "социалистической законности" являлась ее "первопричина" - Великая Октябрьская Социалистическая революция, которая началась с события, явно не вписывавшегося в законные рамки (в данном случае мы имеем в виду вооруженный захват власти, рассматриваемый как тяжелейшее преступление во всех государствах, независимо от формы правления и политического режима). Следствием переломных для России событий октября 1917 г. стало уничтожение буржуазного государства, "буржуазного" права, "буржуазного" правосудия и, как следствие, - "буржуазной" законности. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что вопрос о новой "пролетарской" законности получил свое юридическое обоснование далеко не сразу. Сложилась ситуация своеобразного "правового вакуума": старые законы уже были отменены, а новые еще не приняты; прекратили свое существование "буржуазные" суды присяжных, а пролетарские суды только начинали формироваться; профессиональные юристы практически не привлекались к работе, а других (лояльно настроенных по от-ношению к победившей власти) попросту не было . От новых судей, которыми могли быть лишь проверенные в партийной работе пролетарии и беднейшие представители крестьянства, юридических знаний не требовалось, достаточно было элементарной грамотности, а также "революционного правосознания и социалистической совести". В результате подобной "требовательности" в постреволюционной России 1921-го года среди народных судей 66% имели начальное образование, 10% - среднее, 6% - вообще не имели образования и лишь 18%) судей имели высшее образование1. Впрочем подобная ситуация не являлась чем-то из ряда вон выходящим. По словам П.Стучки (который при новом режиме занимал пост комиссара юстиции), В.И.Ленин (к слову, имевший высшее юридическое образование) "не особо миловал юриспруденцию и юристов" . Стоит ли после подобных "признаний" удивляться повсеместной юридической безграмотности "революционных судей".

Разрешая народным судьям выносить приговоры не по закону (которого большинство из них попросту не знали), а в соответствии с революционным правосознанием, новая власть, так много говорившая об уничтожении произвола капиталистов и помещиков, узаконивала произвол "пролетарский". Творцы государства "нового порядка", охваченные воинствующим атеистическим энтузиазмом, постарались вытравить истинный смысл из таких вечных социальных категорий, как мораль, нравственность, зло, добродетель, вложив в них сугубо классовое содержание. "Для нас нравственность подчинена интересам классовой борьбы пролетариата", "в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление коммунизма",- писал "вождь мирового пролетариата1 В.И.Ленин1. "У нас новая мораль. Наша гуманность абсолютна, ибо в основе ее лежат славные идеалы разрушения всякого насилия и гнета. Нам все дозволено, ибо мы впервые в мире подняли меч не ради закрепощения и подавления, но во имя всеобщей свободы и освобождения от рабства"2, - вторили своему идейному наставнику многочисленные ученики и последователи.

Важным последствием применения подобного подхода в марксистской правовой теории явилась потеря правом его этической ауры. В средние века считалось, что в праве отражается не материальный мир, а хотя бы в некоторой степени божественная справедливость. Когда право как воплощение системы правил, предписанных Богом, начало утрачивать доверие, правом были провозглашены нормы, основанные на чувстве справедливости. Низведя право до инструмента классового правления, марксистская теория порвала с многовековой традицией, согласно которой на правовую систему налагались этические ограничения, независимо от того, были ли они кажущимися или реальными. Приняв такую точку зрения, большевики истолковали право как продолжение политической власти. Формула "революционная целесообразность равняется революционной законности" выражала признание новым режимом только тех законов, которые служат интересам революции .

Право вершить суд и вмешиваться в человеческие судьбы перестало быть трагической проблемой, поскольку потерял всякую актуальность вопрос о нравственной ответственности судей. Десятки тысяч смертных приговоров "врагам революции" недрогнувшей рукой подписано судьями различных судебных органов, руководствовавшихся в своей деятельности "пролетарским чутьем". Отсутствие юридически установленного перечня преступлений обусловило осуществление "право-судия" по аналогии права, причем данный принцип имел место даже после принятия в Советской России первого уголовного кодекса. Кроме того, народным судам и революционным трибуналам не было назначено никаких ограничений для выбора мер и сроков наказания. Приговор их был окончательным и обжалованию не подлежал. Широкое распространение получили случаи внесудебного рассмотрения дел. К примеру, когда расследование производилось ЧК, приговор к смертной казни приводился в исполнение часто вообще без какого бы то ни было судебного разбирательства. Из отбывающих наказание в трудовых лагерях в 1919 и 1920 гг. больше половины были направлены туда в административном, а не судебном порядке.

Режим законности: социально-культурологический аспект

Исследование режима законности в социально-культурологическом плане предполагает выявление его не только собственно правовой, но и социальной основы. А для этого нужно обратиться к анализу тех реальных общественных отношений, которые сформировали соответствующую систему социально-нормативных регуляторов, включая и такой специфический способ организации человеческой жизнедеятельности, как культура. Правовая культура общества предстает в данной плоскости в качестве важнейшего фактора, предпосылки режима законности, причем не только в его статике, но и в динамике, историческом развитии .

Все противоречивое единство общественной жизни можно обозначить емким по форме и многогранным по содержанию понятием "режим общества", который связывает индивида с индивидом, сводит их в различные социальные группы, обеспечивает порядок жизни этих индивидов. Всякая разумная социально значимая деятельность людей подчинена какому-то режиму: начиная от режима жизни народов в тот или иной исторический период и до режима в конкретном государстве с определенной формой правления, формой государственного устройства, политическим режимом и т.п.

Целью любого социального режима является необходимость обеспечить выживаемость той или иной общественной системы.

Социальный режим интегрирует все остальные общественные связи, императивы. Он является тем универсальным и неосязаемым субстратом, который объемлет всю нашу повседневную деятельность. Социальный режим, политический режим, правовой режим, режим законности - все эти формы направлены на выживаемость общества. Именно режим выживаемости интегрирует материальную и духовную деятельность людей, находя свое выражение в языке политики, законов, морали, религии.

Поскольку предметно-практическая деятельность людей прежде всего составляет непосредственное содержание общественных отношений, от индивидов требуется относительное подчинение своей свободы и воли общепризнанному порядку общественных отношений. Именно потому, что этот режим становится общепризнанным и поддерживается государством и общественными институтами, а также закрепляется посредством ценностей общественного сознания и норм культуры, он оказывается той необходимой средой существования людей, где они свободны от произвола и могут добиться самоутверждения посредством общения и привнесения индивидуального вклада в систему общественных ценностей. А это в свою очередь вызывает необходимость формирования таких социально-правовых норм, которые гарантировали бы личности определенный масштаб свободы.

Различные виды социальных норм обеспечивают функционирование социально значимых императивов личности, а право охраняет и закрепляет наиболее ценные из них, оптимально соответствующие интересам всего общества. Право, с учетом его ценностного аспекта, можно рассматривать как более высокую форму социального регулирования1. По-видимому, самым ценным (в социально-правовом смысле) является поведение человека, ответственного перед обществом и самим собой. В научной литературе, в том числе юридической, вопрос об объективных предпосылках и основаниях ответственности разработан достаточно основательно1.

Только применительно к тем общественным отношениям, в урегулировании которых принимают участие не только право, но и иные социальные нормы, включая нормы культуры, можно говорить о правовом режиме. Что же касается правового режима законности, то он складывается тогда, когда правовое регулирование направлено прежде всего на стабилизацию экономики, сфер общественной жизни, а подчинение требованиям закона признается жизненно важным для функционирования общества в целом.

Таким образом, понятие "правовой режим" по своему смысловому содержанию шире, богаче, чем понятие "режим законности", ибо его социально-нормативная база шире. В формировании правового режима в историческом плане принимали участие все социальные нормы. Право как общеобязательное правило поведения не появилось вдруг, на пустом месте. Оно, опираясь прежде всего на авторитет легитимной власти, выражало и закрепляло те отношения, которые изначально складывались как индивидуальные, затем как групповые и общественные. При этом индивидуальное сознание в соответствии с кругом своих нравственно-культурных ценностей ориентируется на образцы поведения, среди которых правовые требования не всегда играют ведущую роль. На индивидуальном уровне поэтому наблюдается большая размытость между правовым режимом как общим регулятором, определителем данного образа жизни и режимом законности как его концентрированным выражением, "верховным блюстителем порядка". В то же время социальное назначение режима законности всегда более определенно. Оно выражается в создании и поддержании такого порядка общественных отношений, в котором заинтересовано большинство членов общества. Режим законности в таком аспекте предстает как объективно необходимое условие существования и реализации индивидуально-общественных императивов. Логически и исторически режим законности представляет собой не фрагмент какого-то типа, образа жизни, не результат произвола власти, а необходимую среду существования индивидов, определяемую всем содержанием материальной и духовной культуры общества.

Профилактика правонарушений в контексте юридической конфликтологии

Уже отмечалось, что большинство современных юристов рассматривают состояние правопорядка в качестве конкретного результата реализации, проведения в жизнь принципов законности1. Именно правопорядок образует правовую основу деятельности в рамках режима законности отдельных индивидов, различных социальных групп или коллективов, а также государства и его институтов. Систему правопорядка составляют сложившиеся в обществе реальные правоотношения2.

Деструкция правопорядка может быть следствием противоправных действий как государства, так и других субъектов правоотношений (индивидов, групп и т.д.). Посягательства на существующий правопорядок возможны в различных сферах общественной жизни, которые могут регулироваться различными отраслями права. Однако они обладают и общими свойствами, выделяя и систематизируя которые наука разрабатывает понятие правонарушения, безотносительно к тому, в какой области бытия общества осуществляется деструкция социального порядка и какой отраслью права эта сфера охраняется. Понятно, что поддержание режима законности предполагает систему устойчивых правоотношений, а потому и возможное сведение к минимуму правонарушений.

Создание научно обоснованной системы мер по укреплению режима законности посредством профилактики правонарушений возможно только на основе развернутого определения самого понятия правонарушения. Его мы найдем в целом ряде работ отечественных авторов . Как правило, правонарушение рассматривается в трех основных аспектах: как юридический факт и тем самым как основание юридической ответственности, как общественно опасное деяние и как определенное массовое явление2. Более общий (и более простой) принцип классификации предложил Л. И. Спиридонов, рассматривающий правонарушение, во-первых, с позиций социологии, как общественно опасное деяние, покушающееся на сложившийся правопорядок общественных отношений; во-вторых, с точки зрения юриспруденции, т.е. как общественно опасное, противоправное, виновное деяние3. Нужно, однако, иметь в виду, что эти точки зрения не исключают, а дополняют друг друга, причем так, что социологическая концепция выступает общим основанием юридической концепции. Юридическая концепция сама по себе еще не содержит исчерпывающего социологического объяснения правонарушения. На это применительно к преступлению вполне справедливо указывал В.Н.Кудрявцев4.

Процесс трансформации социального начала правонарушения в его юридическое начало получает свое конкретное выражение в составе правонарушения. Выделяют три основных элемента состава правонарушения: объект деяния, субъект и само деяние с его субъективной и объективной стороны.

В современной российской юриспруденции общепризнано, что объектом правонарушения являются общественные отношения. В этой характеристике проявляется природа правонарушения как массовидного явления. Однако, учитывая, что предметом специально юридического анализа является правонарушение как непосредственно данное, при юридическом исследовании в известных пределах можно отойти от трактовки деликтности как массового социального явления и рассматривать правонарушение как действие отдельных субъектов. Непосредственно правонарушение предстает как деяние, посягающее на "урегулированность и порядок" общественной жизни, на устои данной общественной организации в целом и ее определенных сфер, а потому фиксируется в праве как основание юридической ответственности (в более широком плане - как юридический факт)1.

Объективную сторону правонарушения как деяния составляет действие, находящее свое внешнее выражение в ряде взаимосвязанных поступков субъекта. Субъективную сторону составляет отражение в сознании лица, обладающего свободной волей, его действительного отношения к совершаемому им противоправному деянию, а также к его результатам. Субъективная сторона определяется как вина, которая выступает в форме умысла или неосторожности.

Поскольку меры по профилактике правонарушений должны в первую очередь воздействовать на субъектов возможных правонарушений, то вопрос о субъекте представляется особенно важным. Субъектом правонарушения может быть как отдельный индивид, так и группа, а в ряде случаев и государство или какой-либо из его институтов. Существенно, что субъектом правонарушения может быть только лицо, способное осознавать характер своих действий, а потому дееспособное, а также правоспособное и деликтоспособное. Последнее качество означает способность лица совершить правонарушение и нести за него юридическую ответственность. Отметим, что нельзя отождествлять понятие субъекта правонарушения и субъекта соответствующей формы юридической ответственности. Хотя теория уголовного права признает группового субъекта преступления (группа соучастников, банда, членство в преступной организации), сама специфика юридической ответственности требует индивидуализации ее субъекта, в том числе и в рамках группового преступления. Однако с точки зрения профилактической деятельности важно учитывать все характеристики субъекта правонарушения, не сводя их к узким рамкам субъекта юридической ответственности.

Деятельность по предупреждению правонарушений может быть направлена непосредственно на субъекта правонарушения, а может и на факторы, обусловливающие совершение преступления, причем не только непосредственные, но и задаваемые более широкими общественными условиями: "Объектом профилактического воздействия должны быть не только сами по себе причины противоправных процессов как нечто уже заданное, а более глубинные процессы, в которых они зарождаются" . Последние являются объектом специфической социальной профилактики правонарушений, которая представляет собой комплекс конкретных социальных мер (экономических, организационных, управленческих, культурно-воспитательных и др.), осуществляемых в целях предупреждения правонарушений, уменьшения их количества путем выявления и устранения причин и условий, способствующих противоправному поведению1.

Объект социальной профилактики столь многогранен, а средства столь разнообразны, что она не может быть предметом анализа со стороны одной лишь юридической науки. Кроме того, следует иметь в виду, что субъектами этого вида профилактики являются органы государственной власти, общественные формирования, для которых функция предупреждения преступности, как правило, не является главной. Рационально обосновать конкретные меры по социальной профилактике можно, лишь используя потенциал всего комплекса наук 0 человеке и обществе, способных общими усилиями разработать эффектив ную социально-экономическую политику (конечно же, и здесь науки о праве займут одно из важнейших мест). Социальная профилактика должна стремить ся к тому, чтобы, по возможности, оптимизировать общественный порядок, т.е. определенный тип отношений между членами социальной целостности, определенные способы взаимодействия между ними.

Похожие диссертации на Законность и профилактика правонарушений (теоретико-правовой анализ) : [Электронный ресурс]

Интеллектуальная собственность в Российской Федерации теоретико-правовой анализ Шестаков Дмитрий Юрьевич

Правовое положение ребенка в России и Великобритании (Англии): теоретико-правовой анализЛобанова Татьяна Валерьевна

Судебное правоприменение: теоретико-правовой анализРафиков Рустам Рафисович

Юридическая ответственность судей в Российской Федерации: теоретико-правовой анализСапунова Марина Олеговна

Состояние и перспективы развития регионального правотворчества в Российской Федерации: теоретико-правовой анализМусаев Магомед Алаудинович

Ограничение экономических прав и свобод: теоретико-правовой анализПаулова Юлия Евгеньевна

Судебные акты в правовой системе Российской Федерации: теоретико-правовой анализЕгоров, Алексей Михайлович

Государственно-правовой идеал: теоретико-правовой анализТаймасханов Усман Шарпудиевич

Идея субсидиарности в истории правовых учений: личность, общество, государство (Теоретико-правовой анализ) Каракулян Эмиль Альбертович

Правовая надстройка : теоретико-правовой анализШакаров, Артур Олегович