Проблема законодательного закрепления свободы совести в России в начале XX века Дорская Александра Андреевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I Проблема свободы совести в России до революции 1905-1907 гг. 27

1. Российское законом Тельство на чала XX века о положении представителей различных вероисповеданий 27

2. Значение вопроса о свободе совести в общественной жизни России и его отражение в юридической науке 45

Глава II Разработка механизма правового регулирования вопроса о свободе совести в период от указа 12 декабря 1904 года до созыва I государственной думы 58

1. Реализация указа 12 декабря 1904 г. указ 17 апреля 1905 г. 58

2. Деятельность государственных органов по разработке "начал веротерпимости" в период от указа 17 апреля 75 до манифеста 17 октября 1905 года 75

3. Вопрос о свободе совести после издания манифеста 17 октября 1905 года 85

Глава III Вопрос о свободе совести в деятельности государственной думы (I-IV созывов) и государственного совета 98

1.1 Государственная дума 98

2.11 Государственная дума 104

3. Государственная дума и государственный совет государственная дума 137

Заключение 155

Приложения 163

Источники и литература

• Российское законом Тельство на чала XX века о положении представителей различных вероисповеданий
• Значение вопроса о свободе совести в общественной жизни России и его отражение в юридической науке
• Реализация указа 12 декабря 1904 г. указ 17 апреля 1905 г.
• Государственная дума и государственный совет государственная дума

Введение к работе

Современная юридическая наука относит свободу совести к числу проблем, имеющих постоянную актуальность, считая ее, с одной стороны, одним из важнейших достижений человечества, но с другой -подчеркивая, что свободу совести нельзя завоевать раз и навсегда, т.к. она - "первейший элемент свободы человека от любой формы угнетения"1. Во Всеобщей декларации прав человека, принятой Организацией Объединенных Наций 10 декабря 1948 г., в статье 18, говорится, что "каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении выполнении религиозных и ритуальных порядков"2. Правовые основания свободы совести и указания на ее границы содержатся также в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) и в Международном пакте о гражданских и политических правах (1966 г.). Поэтому становление правового государства в России, решение многих региональных проблем, в которых значительную роль играет религиозный фундаментализм, делают эту проблему актуальной для нашей страны.

Однако выработка новой модели религиозной политики является достаточно сложным процессом. Проблема разработки нового законодательства о свободе совести стала актуальной в 1986-1990 гг., когда союзный центр через обновление пытался сохранить существующее государство, а в союзных республиках набирало силу сепаратистское движение. В этих условиях "властные структуры, и в центре и на местах, надеялись достичь своих политических целей с помощью "религиозного фактора", ставили перед собой задачу формирования новой политики в области свободы совести"3. В 1988 г. началась разработка законопроекта о свободе совести, и 25 октября 1990 г. он был принят Верховным Советом РСФСР.

Однако, уже к началу 1993 г. стали очевидны деструктивные тенденции в религиозной ситуации страны, проявившиеся в быстром распространении новых религий и иностранных религиозных миссий, возникновении конфликтных ситуаций между различными конфессиями. По оценке таких специалистов, как М.И.Одинцов, И.Н.Вишнякова4, не совсем удачно оказалась сформулирована и статья 28 Конституции РФ 1993 г. о свободе совести: "Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними". Добавление к свободе совести свободы вероисповедания повлекло за собой только путаницу. В этот период был создан Христианский юридический центр (ХЮЦ), президентом которого стал известный юрист Владимир Ряховский. Целью данного Центра стала защита прав и религиозных свобод граждан. Ведущие специалисты ХЮЦ стали также экспертами Государственной думы по вопросам религиозного законодательства. В начале 1994 г. при Центре был учрежден Институт религии и права, который стал заниматься научно-исследовательской работой по изучению практики применения действующего религиозного законодательства и разработкой рекомендаций по его совершенствованию5. Под редакцией кандидата юридических наук, члена Московской городской коллегии адвокатов А.В.Пчелинцева стал издаваться журнал "Религия и право".

19 сентября 1997 г. Государственная дума приняла новый федеральный закон "О свободе совести и религиозных объединениях". По оценке А.Е.Себенцова, который первым написал комментарий к данному закону, "новый закон явился плодом длительных дискуссий и непростого компромисса как в Парламенте, так и между Президентом, руководством крупнейших религиозных организаций России и Парламентом. В игру были вовлечены не только внутрироссийские силы, но и Президент США Б.Клинтон и Конгресс США, папа Римский Иоанн Павел II, международные правозащитные организации"6. После принятия закона споры продолжились. Это объясняется внутренней противоречивостью и двусмысленностью его некоторых статей. В свою очередь это породило

обращение российских граждан в Европейский суд по правам человека 7, а также решения Конституционного Суда РФ по делам о проверки конституционности отдельных статей закона8. В результате большинство специалистов признают, что законодательство о свободе совести в современной России нуждается если не в серьезной переработке, то хотя бы в доработке9. Богатый исторический опыт может помочь в поиске этой модели.

Одним из наиболее интересных и значительных в истории вопроса о свободе совести в России был период 1905-1917 гг. Во-первых, приблизительно с 1904 г. требование свободы совести стало массовым. Во-вторых, велась значительная законотворческая работа. Точкой отсчета стал императорский указ 12 декабря 1904 г. "О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка", после издания которого Комитет министров разработал указ "Об укреплении начал веротерпимости", подписанный Николаем II 17 апреля 1905 г. Реализацией этого указа занимались и Комитет министров, и министерства, и Особое совещание, а потом Государственная дума всех четырех созывов. Только Временное правительство в 1917 г. пошло на решение вопроса о свободе совести в России.

Целью настоящей работы является изучение законотворческой деятельности различных высших и центральных государственных учреждений России по проблеме свободы совести в 1905-1917 гг., опыт которых может быть полезен для современного законодательного процесса. Для ее достижения поставлены следующие задачи:

? рассмотреть состояние вопроса о свободе совести в российском законодательстве до революции 1905-1917 гг.;

? проанализировать отношение к данной проблеме юристов и общественности;

? изучить законопроекты о свободе совести, предложенные различными государственными учреждениями, выяснив их источники и взаимосвязь;

? выяснить главные причины затягивания решения вопроса о свободе совести;

разработать рекомендации, которые могли бы быть использованы при выработке нового законодательства о свободе совести.

История законодательства о свободе совести насчитывает уже несколько столетий. Есть мнение, что впервые свобода совести получила закрепление в Великой хартии вольностей 1215 г.10, хотя такое понятие и не использовалось.

Разработка термина "свобода совести" относится к эпохе Просвещения. Уже предшественник французского Просвещения П.Бейль (1647-1706) в "Историческом и критическом словаре" высказывал мнение, что свобода совести - это право исповедовать любую религию и право не верить в Бога совсем11. Просветители отнесли свободу совести к числу естественных прав каждого человека, однако, в толковании этого понятия часто наблюдалась путаница и неопределенность, что объяснялось огромной политизацией и идеологизацией данной проблемы.

Сегодня исследователи также отмечают "некоторую неудовлетворенность содержанием понятия "свобода совестия"12. Это связано, прежде всего, с тем, что свобода совести может рассматриваться и как философская, и как юридическая категория. В первом случае свобода совести может выступать как свобода убеждений человека в целом. Однако в юридическом смысле свобода совести обычно связывалась и связывается со свободой религиозных убеждений. Т.к. диссертация посвящена законотворческому процессу, то именно второй подход лег в ее основу.

Нет единого мнения по вопросу о том, в какой формуле свобода совести получает юридическое закрепление. Еще в начале XX в. в России выделились две позиции. Первая заключалась в том, что свобода совести приравнивается к свободе вероисповеданий. Вторая - на наш взгляд более логичная, - разграничивала эти понятия, вводя три степени свободы в области религиозных верований: 1) свободу веры, т.е. свободу внутренних убеждений каждого лица; 2) свободу вероисповедания, состоящую в праве тех, кто принадлежит к одному и тому же религиозному учению, соединяться в союзы, совместно исповедовать свою веру и исполнять обряды своего культа; 3) свободу совести, являющуюся наиболее широким понятием, которое, кроме свободы вероисповедания, предполагает еще отсутствие любых ограничений, находящихся в зависимости от религиозной принадлежности, и официальное признание неверия.

При разработке темы использовались различные методы.

С помощью хронологического метода установлена последовательность и преемственность законотворческого процесса.

Дескриптивный метод позволил показать содержание основных законопроектов, а также основные направления деятельности различных государственных учреждений по реализации правительственных поручений по вопросу о свободе совести.

Использование сравнительно-исторического метода помогло выявить зарубежные источники законодательных разработок в России в начале XX века, провести анализ законопроектов по свободе совести и показать развитие законотворческого процесса.

Анализ партийного и вероисповедного состава членов парламентских комиссий, рассматривавших законопроекты о свободе совести был проведен с помощью статистического метода.

При определении компетенции высших и центральных государственных органов, участвующих в разработке законопроектов о свободе совести, а также при анализе законодательства применялся формально-юридический метод.

Разработка рекомендаций, которые могли бы быть использованы в современном законодательном процессе, проведена на основе метода правового моделирования.

Проблема свободы совести привлекала внимание исследователей и в дореволюционный, и в советский периоды, а также в наши дни. Особенностью данной темы является то, что проблемой свободы совести занимались и занимаются как юристы, так и историки и философы, а поэтому круг литературы и научных подходов обширен.

До революции 1905 г. существовал ряд теоретических работ, посвященных данному вопросу13. Практически все они приравнивали свободу совести к свободе вероисповеданий, поэтому вопрос о свободе совести рассматривался в любой работе об "иноверии", к нему обращался каждый специалист по церковному праву14 Итогом этих исследований служило утверждение, что в России свобода совести давно дарована. Однако в общественном мнении (особенно после отлучения Л.Н.Толстого от церкви в феврале 1901 г.) наметилось несогласие с таким выводом.

Первым более широко взглянул на вопрос о свободе совести профессор Томского университета МАРейснер, издавший сборник статей под названием "Государство и верующая личность"15, где подробно рассмотрел как теоретическую, так и историко-юридическую стороны свободы совести в России. Из главных выводов М.А.Рейснера необходимо выделить следующие: 1) свобода совести в современном смысле слова - это возможность для каждого "верить в то, во что он хочет, или даже не верить ни во что"16; 2) связь вероисповедного вопроса с национальным; 3) государство, даруя каким-либо конфессиям привилегии, берет с них плату в виде потери автономии и свободы.

Отдельные попытки анализа законодательных актов о свободе совести начали также предприниматься еще современниками. Естественно, что зачастую они были излишне эмоциональными, но отражали борьбу различных мнений и интересов по данному вопросу.

Думской законодательной деятельности по проблеме свободы совести были посвящены книги представителей православного духовенства - протоиереев И.Восторгова и Т.Буткевича17, в которых содержалась крайне негативная ее оценка. Главными виновниками создания "неудовлетворительных" законопроектов о свободе совести они считали думцев (прежде всего, кадетов и октябристов), преследующих либо чисто партийные, либо свои национальные интересы, которые, унижая православную церковь, разрушают основы русской государственности. Т.И.Буткевич проделал огромную работу, первым выделив некоторые этапы законотворческой работы: деятельность Комитета министров по разработке указа 17 апреля 1905 г., Особого совещания под руководством графа А.П.Игнатьева, Государственной думы III созыва. Необходимо отметить, что оба автора абсолютно точно предугадали судьбу законопроектов о свободе совести, говоря, что они не

пройдут Государственный совет и никогда не будут подписаны императором.

На совершенно другой позиции стоял автор исследования "Церковные и вероисповедные вопросы в III Государственной думе" (СПб.,1912) И.Никаноров. Принадлежа к партии октябристов, он, широко цитируя речи депутатов, всячески защищал редакции законопроектов, составленные в думских комиссиях, где главную роль играли представители его партии.

Из работ советского периода необходимо выделить статью М.Н.Курова (Брянск) "Проблема свободы совести в дореволюционной России"18, в которой впервые достаточно полно были выделены и кратко охарактеризованы основные вехи законодательной работы, с которыми нельзя не согласиться: указ 12 декабря 1904 г., указ 17 апреля 1905 г., Манифест 17 октября 1905 г., правительственные и депутатские законопроекты в думский период, закон "О свободе совести" Временного правительства. Однако автора не затрагивал вопрос об их подготовке и о всех перипетиях, связанных с ней.

Другие исследования этого времени, затрагивающие вопрос о свободе совести, в основном, были посвящены двум взаимосвязанным проблемам. 1) Констатировалась невозможность существования свободы совести в несоциалистическом государстве. Свобода совести рассматривалась, прежде всего, как свобода атеистических воззрений. Эта позиция защищается, например, в работах Е.Ф.Грекулова "Православная инквизиция в России" (Л.,1964) и С.Г.Струмилина "Бог и свобода. О вере и неверии" (М.,1961). Несмотря на идеологизацию проблемы, авторам удалось собрать богатый фактический материал о положении православной и "иноверных" церквей в России и выделить этапы изменений в положении представителей различных вероисповеданий. 2) История борьбы за воплощение принципа свободы совести в жизнь трактовалась исключительно как борьба социал-демократии, а затем коммунистической партии. Ярким примером такого подхода была, например, межвузовская научно-теоретическая конференция, посвященная 50-летию ленинского декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" под названием "Великая

Октябрьская социалистическая революция и осуществление принципов свободы совести".

Отчасти проблема свободы совести рассматривалась в работах, посвященных смежным вопросам. Серьезно затрагивался в научной литературе вопрос о положении православной церкви в России. Этот сюжет достаточно подробно описывается в работах Б.В.Титлинова19, В.М.Андреева20, П.Н.Зырянова21, Е.В.Денисовой22, канадского ученого Д.В.Поспеловского23.

В исследованиях, посвященных истории взаимоотношений Думы и правительства, так же рассматривались некоторые сюжеты, связанные с борьбой за законопроекты о свободе совести. Так, в работах известного ленинградского историка В.С.Дякина24 была показана ограниченность указа 17 апреля 1905 г., кратко охарактеризована деятельность Министерства внутренних дел и Совета министров, вызванная стремлением спасти монархический режим, по подготовке законопроектов о свободе совести для внесения их во II Государственную думу, рассмотрено сворачивание "реформаторского курса", начавшееся в 1909 г. В монографиях А-Я.Авреха25 и Е.Д.Черменского26 исследуется отношение различных думских фракций и правительства к проблеме введения в стране гражданских свобод.

Работа Комитета министров по реализации указа 12 декабря 1904 г. была освещена в работе "Кризис самодержавия в России (1895-1917 гг.)" (Л.,1984) и монографии Р.Ш.Ганелина "Российское самодержавие в 1905 г. Реформы и революция" (СПб.,1991), хотя судьба в Комитете пункта о религии в этих работах не рассматривалась.

В последнее десятилетие появился ряд исторических и философских исследований, в которых одной из проблем является свобода совести. В 1995-1996 гг. в свет вышел ряд статей кандидата философских наук О.Ю.Редькиной о вероисповедной политике Временного правительства27, главный вывод которых заключался в следующем: несмотря на то, что правительство пошло на принятие закона "О свободе совести", существенно изменило положение католиков и старообрядцев, реформирование касалось лишь прав личности, но не взаимоотношений государства и религиозных организаций. В монографии

доктора исторических наук С.Л.Фирсова "Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России" (СПб., 1996) было показано, что в условиях первой русской революции властям пришлось обратиться к проблеме свободы совести, но, считая себя сакральным, самодержавие относилось к православной конфессии как к своей "религиозной опоре", разрушение которой было для него принципиально неприемлемо. Поэтому с конца 1907 г. вопрос о свободе совести "повис в воздухе", хотя это мешало нормальной жизни не только "иноверных" исповеданий, но и самого православия. В 1998-1999 г. был опубликован ряд статей кандидата исторических наук Ю.С.Белова о правительственной политики по отношению к неправославным вероисповеданиям России в 1905-1917 гг28.

Проблемы юридического закрепления свободы совести в России на современном этапе исследовались в сборниках Института религии и права: "На пути к свободе совести" (М.1989), "Религия и демократия: на пути к свободе совести" (М.,1994), "Религия и права человека: на пути к свободе совести" (М.,1996), однако в них практически не уделялось внимания историко-правовому аспекту.

После принятия в 1997 г. закона "О свободе совести и религиозных объединениях" появился ряд новых исследований по проблеме свободы совести. Среди них особенно выделяются: монография Л.Е.Шапошникова "Консерватизм, новаторство и модернизм в православной мысли XIX-XX вв." (Нижний Новгород, 1999), в которой рассматриваются политико-правовые взгляды русских православных философов; монография Л.А.Тищенко "Развитие семейного права в России: теоретический и историко-сравнительный анализ" (М.,2000), освещающая некоторые аспекты влияния церковного законодательства на брак и семью в дореволюционный период; диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук И.Н.Вишняковой "Конституционно-правовое регулирование свободы вероисповедания" (М.,2000), первая глава которой посвящена основным этапам развития законодательства о свободе вероисповеданий, начиная с Судебника 1497 г. и заканчивая современностью.

Специальных зарубежных исследований по законодательной разработке вопроса о свободе совести в России найти не удалось. Однако некоторые проблемы освещались в связи с рассмотрением положения православной церкви. Эти сюжеты затрагивались уже упоминавшимся канадским ученым Д.В.Поспеловским, американскими исследователями Д.Куртиссом (Curtiss J.Sh. Church and State in Russia. The last years of Empire. 1900-1017. New York, 1940) и Г.Л.Фризом (статья "Церковь, религия и политическая культура на закате старого режима" в сборнике "Реформы или революция? Россия. 1861-1917 гг." (СПб.,1992. С.31-43)).

Подводя итог, можно констатировать, что исследователи подходили к проблеме свободы совести, главным образом, либо в связи с анализом положения православной церкви и ее взаимоотношений с государством, либо рассматривая отношение к данному вопросу большевиков. Мало освещенной осталась деятельность Комитета министров, занимавшегося подготовкой указа 17 апреля 1905 г., а затем его реализацией, думских вероисповедных комиссий, Совета министров, через который проходили все законопроекты. Практически не затрагивалось обсуждение вопроса о свободе совести в министерствах, Особом совещании по согласованию законодательства по делам веры с указом 17 апреля 1905 г. под руководством графа А.П.Игнатьева. За основу изучения брались указы, а их подготовка, взаимосвязь, законопроекты, так и не ставшие законами, как правило, не являлись целью исследований, поэтому с уверенностью невозможно было ответить на вопрос: на каком этапе проблема свободы совести была отнесена к разряду "неразрешимых" или она являлась таковой для Российской империи изначально.

К кругу источников по российскому законотворчеству о свободе совести относятся: законы, законопроекты, подготовительные материалы к ним, статистические сведения, уставы и программы политических партий, письма, дневники, мемуары людей, которые участвовали в законотворческой работе или были особо заинтересованы в решении данного вопроса, научные труды и периодическая печать того времени.

Как таковых законов о свободе совести было немного. К ним можно отнести пункт шестой указа 12 декабря 1904 г. "О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка", указ 17 апреля 1905 г. "Об укреплении начал веротерпимости", пункт первый Манифеста 17 октября 1905 г. "Об усовершенствовании государственного порядка", закон 17 октября "О старообрядческих и сектантских общинах" и постановление Временного правительства о свободе совести от 14(27) июля 1917 г.

Но к этому списку вплотную примыкает обширное законодательство о положении представителей различных вероисповеданий. Главными источниками являлись Уставы духовных дел иностранных исповеданий (Свод законов Российской империи (далее - СЗРИ), т.І, ч.І), Закон о состояниях, определявший сословные права духовных лиц инославных и иноверных исповеданий (СЗРИ, т. IX), Законы гражданские, устанавливавшие порядок заключения браков инославных с православными (СЗРИ, т.Х, ч.І), Устав строительный, в котором излагался порядок разрешения постройки храмов и молитвенных домов (СЗРИ, т.ХІІ, ч.І), Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г. (СЗРИ, T.XV) и новое Уголовное уложение 1903 г., где уголовная ответственность устанавливалась за "совращение" из православия и другие религиозные преступления, Устав о паспортах, регламентировавший порядок пересечения границы иностранными духовными лицами (СЗРИ, T.XIV), Устав о предупреждении и пресечении преступлений, определявший порядок деятельности духовных лиц различных вероисповеданий (СЗРИ, T.XIV).

Законопроектов же, посвященных непосредственно свободе совести, было несравнимо больше. Их анализ показывает, что, в основном, они стали разрабатываться уже в думский период. Часто параллельно с правительственным законопроектом возникал и депутатский. Т.к. многие из них не опубликованы, главным источником здесь являются фонды Российского государственного исторического архива (далее - РГИА): правительственные законопроекты практически полностью собраны в фонде Совета министров (1276), а думские соответственно - в фонде Государственной думы (1278).

Материалы подготовки законов и законопроектов содержатся, в основном, в фондах высших и центральных государственных учреждений. В фонде Государственной думы (1278) собраны журналы заседаний и запросы думских комиссий, занимавшихся проблемой свободы совести. Они не были опубликованы и мало отражены в научной литературе, хотя позволяют сделать достаточно полный анализ работы этих комиссий и сравнить их редакции законопроектов с правительственными и с окончательными.

В фонде 1276 (Совет министров) хранятся все правительственные законопроекты и подготовительные материалы к ним, составленные в первый междумский период, Особые журналы Совета министров по данному вопросу, материалы заседаний Особого совещания для согласования действующих узаконений по делам веры с указом 17 апреля 1905 г. под руководством графа А.П.Игнатьева, отдельные письма председателей Совета министров С.Ю.Витте и П.А.Столыпина (в личном фонде которого (1662) источников по данной проблеме не обнаружено), а также подборка газетных статей.

К сожалению, в фонде Комитета министров (1263) удалось найти только официальные журналы заседаний, не отражающие сам ход обсуждения вопроса о свободе совести. Отчасти этот пробел компенсируется материалами личных фондов. В фонде управляющего делами Комитета министров Э.Ю.Нольде (727) хранятся записки С.Ю.Витте о порядке рассмотрения Комитетом данной проблемы. Фонд самого С.Ю.Витте (1622) содержит письма и газетные вырезки, среди которых особое место занимает статья А.В.Руманова о беседе с бывшим председателем Комитета министров и Совета министров, приоткрывающая завесу над подготовкой указа 17 апреля 1905 г.

Обширный материал хранится в фонде 821 (Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел). Здесь собраны ходатайства о переходе из православия в другую веру, вызвавшие затруднения у местных властей, записки представителей

различных вероисповеданий о религиозных стеснениях, подборки газетных статей и письма высших сановников по вопросу о свободе совести. Аналогичный материал, касающийся римско-католической церкви, содержится в фонде 826 (Канцелярия римско-католических митрополитов).

Сведения об облегчении участи осужденных за религиозные преступления и о трудностях, с которыми местные власти столкнулись после указа 17 апреля 1905 г., находятся в фонде -1405 (Министерство юстиции). В работе также были использованы материалы фондов 744, где собраны Высочайшие указы, рескрипты и всеподданнейшие доклады по Министерству народного просвещения, и 1149 (Департамент законов Государственного совета), отражающие подготовку введения в действие нового Уголовного уложения и изменение положения католиков, старообрядцев и сектантов.

В фондах 796 (Канцелярия Святейшего Синода) и 797 (Канцелярия обер-прокурора Св. Синода) удалось найти только описание рассмотрения частных случаев перехода из православия в другие вероисповедания. Но в личных фондах обер-прокуроров Св.Синода К.П.Победоносцева /24.04.1880-18.10.1905/ (1574) и П.П.Извольского /27.07.1906-05.02.1909/ (1569) есть письма, характеризующие отношение членов Синода к проблеме свободы совести. Данные материалы фонда К.П.Победоносцева были опубликованы М.Н.Куровым.

К подготовительным материалам относятся также "Журналы

Комитета министров по исполнению указа 12 декабря 1904 г." (СПб., 1905), "Справка о свободе совести, составленная Департаментов духовных дел иностранных исповеданий МВД" (СПб., 1906), "Материалы согласительных комиссий и Государственного совета по возвращенным в Государственную думу для нового рассмотрения законопроектов" (СПб., 1912), Стенографические отчеты о деятельности Государственной

думы l-IV созывов и Обзоры деятельности комиссий и отделов Государственной думы III и IV созывов (СПб.,1908-1916).

Для исследования положения представителей различных вероисповеданий в России, необходимости введения свободы совести в России, значения законов о свободе совести в жизни российского общества в работе использованы официальные статистические данные, собранные Министерством внутренних дел и Министерством юстиции; цифры, полученные на основании переписи населения 1897 г.29; сведения о депутатах Государственной думы I-IV созывов30.

Для выявления тенденций в вероисповедной политике проводились и самостоятельные подсчеты. Например, составление таблицы о порядке рассмотрения пунктов указа 12 декабря 1904 г. позволило определить значимость шестого пункта; анализ вероисповедной и партийной принадлежности членов различных комиссий Государственной думы, занимающихся вопросом о свободе совести, дал возможность для вывода о личной заинтересованности в том или ином решении проблемы. Также небезынтересными оказались материалы 826 фонда РГИА (Канцелярия римско-католических митрополитов), где описывалось 96 случаев осуждения римско-католических священников Могилевской епархии за преступления, связанные с вероисповедным вопросом, после I русской революции31. Произведенные подсчеты помогли установить статьи Уложения о наказаниях уголовных и исправительных редакции 1885 г. и Уголовного уложения 1903 г., по которым наиболее часто производилось осуждение.

Как источники выступают также программы и уставы различных политических партий, которые позволяют выяснить актуальность вопроса о свободе совести и отношение к нему различных сил, боровшихся в Государственной думе.

Важное место среди источников занимают письма, дневники, мемуары людей, участвовавших в законодательной разработке вопроса о свободе совести.

В работе использованы опубликованные письма обер-прокурора Святейшего Синода К.П.Победоносцева к Николаю II, к председателю Комитета министров С.Ю.Витте, письма на имя Витте, хранящиеся в его личном фонде № 1622 в РГИА, письма председателя Совета министров П.А.Столыпина к обер-прокурору Св.Синода П.П.Извольскому (Ф.1569 -личный фонд Извольского).

Из дневников по данной теме удалось найти только дневник члена III Государственной думы отца Феодора Никоновича,-в котором подробно описано обсуждение в Думе законопроекта "О переходе из одного вероисповедания в другое"32.

Очень многие интересные моменты законодательной разработки вопроса о свободе совести раскрывают мемуары. Прежде всего, это мемуары председателя Комитета министров, а затем - и Совета министров, одного из авторов указа 17 апреля 1905 г. С.Ю.Витте33. Однако, как показали петербургские историки Б.В.Ананьич и Р.Ш.Ганелин, "до последнего дня своей жизни он оставался увлеченным и страстным политиком, не терявшим надежды вернуть утраченные им влияние и власть. Достижению этой цели было подчинено и писание мемуаров"34. В некоторых случаях мемуары С.Ю.Витте сравниваются с инспирированными им статьями, которые публиковал в различных периодических изданиях журналист А.В.Руманов.

К сожалению, в мемуарах некоторых высших сановников, которые участвовали в разработке вопроса о свободе совести, например, В.Н.Коковцова, ничего найти не удалось.

Но достаточно богатый материал содержится в мемуарах членов Государственной думы (В.Василевича, ВАМаклакова, Ф.А.Головина, митрополита Евлогия, С.Н.Булгакова) и просто современников данных событий, для которых вопрос о свободе совести так или иначе был интересен (З.Н.Гиппиус, А.П.Извольского, иеромонаха Илиодора, Е.Н.Трубецкого и других). Мемуары помогли, прежде всего, в понимании

"духа эпохи", тех требований, который выдвигало российское общество, и того, как современники оценивали многие политические события.

Отдельно следует выделить также научные труды того времени, часто само их появление и затрагиваемые проблемы отражали актуальность и степень разработанности того или иного вопроса. Прежде всего, здесь следует упомянуть докторскую диссертацию М.Е.Красножена "Иноверцы на Руси", материалы докторской диссертации МАРейснера "Государство и верующая личность", изданные в виде сборника статей, о которых говорилось выше, а также работы видного ученого по истории парламентаризма В.И.Герье35 о законодательной работе Государственной думы разных созывов и т.д.

Богатым источником является периодическая печать. В диссертации использованы некоторые официальные издания: орган Святейшего Синода "Церковные ведомости" и "Прибавления" к ним, "Санкт-Петербургские ведомости", "Московские ведомости", "Вестник Временного правительства". Для понимания того, как законодательная деятельность в Петербурге влияла на жизнь в тех губерниях, где вопрос о свободе совести стоял достаточно остро, были рассмотрены газеты "Киевлянин" и "Казанские губернские ведомости".

Газетный материал по конкретным вопросам, в том числе и о свободе совести, собирался высшими государственными органами, поэтому в РГИА есть целые подборки статей36. В работе были использованы отдельные номера газет "Биржевые ведомости", "Русское слово", "Речь", "Петербургский листок", "Новое время", "Церковный вестник", "Церковный голос", а также статьи из журналов "Прямой путь", "Вестник права", "Гражданин", "Православный собеседник".

Ряд газетных статей впоследствии вошел в сборники. К ним относятся: С.П.Мельгунов "Церковь и государство в России (К вопросу о свободе совести) (4.1 - М.,1907; 4.2 - М.,1909); Церковная реформа. Сборник статей духовной и светской периодической печати по вопросу о

реформе; (СПб., 1905); Савва Богданович "Сельский священник в Государственной думе" (СПб. ,1911).

Таким образом, имеющиеся источники позволяют достаточно полно проанализировать положение представителей различных

вероисповеданий в России, отношение общества к проблеме свободы совести, осветить ход законодательной работы по данному вопросу, выяснить различные точки зрения как во властных структурах, так и на частном уровне.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

- в диссертации содержится конкретный анализ архивных документов и нормативно-правовых актов, определяющих основные направления деятельности высших и центральных государственных учреждений по разработке законодательства о свободе совести.

- в научный оборот вводится ряд новых архивных материалов, хранящихся в фондах Совета министров (1276), Государственной думы (1278), Комитета министров (1263) и других Российского государственного исторического архива.

- диссертант анализирует все законопроекты о свободе совести, созданные в 1905-1917 гг., которые ранее не были предметом специального комплексного историко-правового исследования.

- впервые проводится статистическое исследование материалов по вероисповедной, национальной и партийной принадлежности членов парламентских комиссий по вероисповедным вопросам, по делам православной церкви, по старообрядческим вопросам.

сформулированы конкретные предложения, основанные на ретроспективной оценке законодательства о свободе совести.

- с современных позиций произведено переосмысление многих исторических фактов, связанных с разработкой законодательства о свободе совести.

В диссертации выдвигаются некоторые новые положения, которые автор и выносит на защиту:

1)В начале XX века в России существовало архаичное законодательство по делам веры, являвшееся индикатором состояния гражданских и политических свобод, что обусловливало необходимость реформирования церковно-государственных отношений.

2) До 1905 г. в соответствии с законодательством свобода совести в Российской Империи приравнивалась к свободе вероисповеданий, внеконфессиональное состояние не признавалось. Свобода вероисповеданий сводилась к возможности соблюдения религиозных обычаев представителями разных вероучений, право проповедования своего учений имели лишь православные.

3) Фактически решение вопроса о свободе совести не могло осуществиться при сохранении "первенствующего и господствующего" положения православной церкви. Свобода совести реально могла быть введена только при отделении церкви от государства. Это не соответствовало позиции правительства, которое было заинтересовано в сохранении церкви как государственного учреждения идеологического назначения.

4) Проблема свободы совести разделила все политические силы на два лагеря - реформистский и охранительный, причем в первый вошли и те, кто приравнивал свободу совести к отделению церкви от государства и школы от церкви (большевики), и те, кто просто констатировал свою приверженность этой идее (октябристы).

5) Депутаты Государственной думы (I-IV созывов) проделали огромную работу по подготовке законодательных предположений о свободе совести и рассмотрению правительственных законопроектов. Переломным в работе нижней палаты парламента стал 1909 г., когда Государственный совет отказался одобрить законопроект "О переходе из одного вероисповедания в другое", принятый Государственной думой. Созданная согласительная комиссия полностью изменила содержание законопроекта. Однако депутатские разработки в дальнейшем были использованы Временным правительством.

6) Несмотря на то, что принятие законопроектов о свободе совести затягивалось, с 1905 г. в административной порядке вводились отдельные элементы свободы вероисповеданий: освобождались лица, осужденные

за религиозные преступления, стали допускаться браки между представителями разных вероисповеданий и т.д.

7) Временному правительству достался весь комплекс неразрешенных с 1905 г. проблем. Реализация гражданских свобод должна была показать различия российской действительности при монархическом и республиканском строе. 14 (27) июля 1917 г. было издано Постановление Временного правительства о свободе совести, в основу которого лег парламентский законопроект кадетов I Государственной думы. Это наглядно продемонстрировало, что решение вопроса о свободе совести в России начала XX века было теснейшим образом связано со сменой формы правления. Однако в данный период, в отличие от предыдущего, продекларированная свобода совести уже не могла иметь принципиального значения для судеб российской государственности.

8) В процессе законотворческой деятельности необходимо учитывать предшествующий опыт, в том числе и негативный. Должны быть извлечены исторические уроки, связанные с последствиями законодательного признания одного или ряда вероисповеданий "первенствующими".

Теоретическое значение проведенной работы можно резюмировать следующим образом. Анализ законотворчества по вопросу о свободе совести, предпринятый в диссертации, расширяет наши представления об уровне правовой культуры российского общества начала XX века, стремлении к демократическим основам государственности, к признанию прав и свобод личности. Богатый опыт Российского государства по данному вопросу может быть использован и при выработке новой религиозной политики. Выводы работы могут найти применение в вузовских курсах по истории отечественного государства и права, конституционному праву, а также спецкурсах на юридических факультетах.

Результаты работы изложены автором в ряде выступлений: на Республиканской научной конференции «Россия в XIX веке: актуальные вопросы истории (политика, экономика, культура)» (Санкт-Петербург, 1994), Международной научной конференции «История парламентаризма

в России (К 90-летию со дня начала работы Государственной думы в России) (Санкт-Петербург, 1996), межвузовской научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения С.Ю.Витте (Санкт-Петербург. ,1999), научной конференции «Православие в истории России. Прошлое и современность» (Санкт-Петербург, 1999), научной конференции "Проблемы социально-экономической и политической модернизации в России" (Санкт-Петербург, 2001), ежегодных вузовских конференциях Терценовские чтения".

Текст диссертации состоит из трех глав, девяти параграфов, введения и заключения. Т.к. целью работы является изучение всех этапов законотворческой деятельности по проблеме свободы совести, в основу ее структуры положены два принципа: хронологический и ведомственный. За исходную точку берется пункт шестой указа 12 декабря 1904 г., поручивший Комитету министров устранить религиозные стеснения, прямо не установленные в законе. В связи с этим в I главе "Проблема свободы совести в России до революции 1905-1907 гг." рассматриваются правовое положение представителей различных вероисповеданий в России в начале XX века и актуальность вопроса о свободе совести в юридической науке и общественной жизни, подтолкнувшая власти к законодательной работе.

Вторая глава "Правовое регулирование вопроса о свободе совести в период от указа 12 декабря 1904 г. до созыва I Государственной думы" посвящена изучению этапов законотворческой деятельности.

В III главе "Правотворческая деятельность Государственной думы (I-IV созывов) и Государственного совета по вопросу о свободе совести" анализируются законопроекты и законодательные предложения правительства и депутатов о свободе совести, роль верхней палаты парламента и Николая II в попытках решения данного вопроса.

В Заключении рассматривается законодательство Временного правительства о свободе совести и подводятся итоги.

Российское законом Тельство на чала XX века о положении представителей различных вероисповеданий

К началу XX века вопрос о свободе совести в российском законодательстве имел уже свою историю. Еще в петровское время закон провозгласил свободу вероисповеданий в России для иностранцев, старообрядцев (правда, при условии записи в двойной подушный оклад), было разрешено заключение браков между пленными шведами и православными русскими девушками. Однако именно в это время православная церковь окончательно была включена в состав государственной машины и стала неотъемлемой ее частью. И хотя каждый император и императрица после Петра I подтверждали свою приверженность идее свободы вероисповеданий, любое посягательство на положение православия жестоко наказывалось. Например, в 1738 г. в Петербурге были сожжены иудей Лейба Борухов и капитан-лейтенант Возницын за то, что первый обратил в свою веру второго. Именно в XVIII веке власти наравне с миссионерской деятельностью стали использовать регламентирование местных религий.

Во второй половине XVIII-начале XIX ситуация несколько изменилась. При Петре III и Екатерине II в Россию были приглашены бежавшие от преследований старообрядцы, им возвращались гражданские права. На некоторое время было запрещено употребление слова "раскольники". Екатерина II, а затем Павел I дали широкие привилегии иезуитам, которые были сохранены при Александре I. Расцветало сектантство, мистицизм. Полностью данный курс изменился в царствование Николая I, когда официальную идеологию стала отражать формула "Православие-Самодержавие - Народность". Начался новый нажим на иноверцев в широком смысле слова и даже массовые гонения. Именно этот курс был закреплен в Своде законов Российской империи, который с небольшими изменениями действовал до 1917 г.

Согласно данным переписи населения 1897 г., по вероисповедному принципу российское население распределялось следующим образом: православных было 87 123 604 (69,3 %), староверов - 2 204 596 (1,75 %), приверженцев армяно-григорианской церкви - 1 179 241 (0,9 %), католиков - 11 506 834 (9,15 %), лютеран - 3572653 (2,83 %), прочих христиан - 198 238 (0,2 %), иудеев - 5 215 805 (4,2 %), мусульман - 13 906 972 (11,1 %), буддистов - 433 863 (0,34 %), остальных нехристиан - 298 215 (0,23 %)1. Т.е. даже по официальным данным приблизительно 30 % населения составляли неправославные.

Однако сами современники мало верили этим цифрам. Так, известный исследователь старообрядчества А.Пругавин в буквальном смысле вышучивал официальную статистику, указывая, что она забывает один очень существенный факт русской жизни - невозможность открыть безопасно для себя свое истинное исповедание2.

И действительно примеров тому было множество. Так, в 60-е гг. XIX в. по официальным данным в Ярославской губернии было 7 454 раскольника, однако, статистическая экспедиция, которая сумела завоевать доверие населения, насчитала 278 417 человек, принадлежащих к расколу, т.е. в 37 раз больше3.

Каково было положение различных конфессий в России?

В Своде законов Российской империи существовала строгая градация вероисповеданий, которые подразделялись на три основные группы: первенствующая господствующая религия, терпимые, гонимые4.

Первенствующей и господствующей в Российской империи признавалась "вера христианская православного кафолического восточного исповедания"5. А отсюда вытекали и основные положения. К православию обязательно должны были принадлежать император, императрица и жена наследника престола. При всех важнейших государственных событиях к участию в торжествах привлекалось православное духовенство. Исчисление дней, месяцев, праздников, присутственных и неприсутственных дней определялось календарем, принятым православной церковью.

Лишь православным давалось право пропаганды своего учения, тогда как духовным и светским лицам других христианских исповеданий и иноверцам было строжайше запрещено прикасаться к убеждениям совести не принадлежащих к их религии6. Иначе наступала уголовная ответственность. По Уложению о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г. за совращение из православия в иное христианское вероучение виновный приговаривался к лишению всех особенных прав и преимуществ и отдавался в исправительные арестантские отделения на время от 1 до 1,5 лет; если же доказывалось, что для такого "совращения" были употреблены принуждение и насилие, виновный подвергался лишению всех прав состояния и ссылке на поселение (ст. 187).

Достаточно серьезные наказания предусматривало и Уголовное уложение 1903. г., правда, большей частью не вступившее в силу до революции 1905 г. За произнесение или чтение публично проповеди, речи или сочинения, побуждающих православных к переходу в иное вероисповедание с целью "совращения" предусматривалось наказание в виде заключения в крепость на срок не больше 1 года или арест (ст. 90). Если это деяние было совершено посредством злоупотребления властью, принуждением, обольщением, соблазном выгод или обманом, виновный заключается в крепость на срок не более 3-х лет. Если же "совращение" осуществлялось через насилие над личностью или угрозы следовало наказание в виде ссылки на поселение (ст. 83).

Среди других преимуществ православной церкви можно выделить еще одно: только для нее не подлежала никаким ограничениям публичность осуществления религии, религиозных церемоний, процессий.

Такое положение православия вызывало самые различные мнения. Многие считали, что это очень важные преимущества перед остальными церквами, которые неизменно должны быть сохранены. Другие видели в этом угнетение церкви со стороны государства7.

Ко второй группе - "терпимых" - относилось четыре категории вероисповеданий. Во-первых, инославные, т.е. христианские исповедания, признанные в России: римско- и армяно-католическое, армяно-григорианское, евангелическо-лютеранское и евангелическо-реформатское.

Во-вторых, иноверные исповедания или нехристианские: мусульманство, иудаизм, буддизм (ламаизм) и языческие верования. Хотя часто и в законодательстве, и в литературе все вероисповедания, кроме православного, назывались "иноверными", термин "иноверец" был "размыт"8.

В-третьих, сюда относились некоторые секты, признанные законом: гернгутеры9, меннониты10, баптисты, шотландские колонисты в Каррасе (Терская область), братские общества аугсбургского исповедания.

В-четвертых, на практике было допущено существование еще некоторых сект, но без признания их особым вероисповеданием и с разрешением им лишь производить богомоления по их обрядам11.

В отношении ко всем этим четырем категориям со стороны государства были некоторые общие черты.

В связи с тем, что отпадение от православия не признавалось, все они могли рассчитывать только на естественный прирост приверженцев своей веры, тогда как переход в православие сопровождался всевозможными поощрениями и, прежде всего, освобождением от уплаты всех или некоторых податей. Общим было и то, что государство, допуская деловые, частные связи приверженцев официальной церкви с представителями других вероисповеданий и учений, полностью отрицало возможность религиозного общения: в обрядах, молитвах и т.д. Поэтому в случае смерти "иноверца" в широком смысле слова, когда не было другого духовного лица, кроме православного, священник мог только проводить тело усопшего от дома до могилы с пением "Святый Боже", с каковым и опустить его в могилу. Хотя часто многое зависела от мнения высших церковных иерархов и конкретного иноверного исповедания. Например, еще в середине XIX в. известный московский митрополит Филарет разрешил делать исключения для лютеран, которые при жизни почтительно относились к православной церкви. Для них Филарет разрешал домашнюю молитву и панихиду12.

Значение вопроса о свободе совести в общественной жизни России и его отражение в юридической науке

В начале XX в. можно констатировать возрастание интереса к проблеме свободы совести. Как отмечал архимандрит Сильвестр, "светские ... мыслители заговорили о свободе совести со времени отлучения (от церкви.- А.Д.) графа Л.Н.Толстого"42, когда определением Св. Синода от 20-22 февраля 1901 г. русская православная церковь объявила, что "не считает его своим сыном и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею"43.

Это событие подхлестнуло начавшиеся в 1901 г. студенческие выступления. Например, 4 марта 1901 г. в Петербурге волнения студентов произошли в Казанском соборе во время службы. Властям пришлось признать, что молодежь не испытывает особого уважения к церкви, в официальном отчете главной причиной такого положения называлось "отсутствие правильного религиозного воспитания в семье и школе"44.

Общественность увидела в отлучении Л.Н.Толстого от церкви доказательство того, что в России нет не только свободы совести, но и свободы вероисповеданий. Ярким примером этого была защита докторской диссертации Михаилом Егоровичем Красноженом 22 апреля 1901 г. Он был известным специалистом по церковному праву. Работал сначала в Московском университете, а в 1893 г. занял кафедру экстраординарного профессора в Юрьевском университете. Здесь в 1899 г. он стал деканом юридического факультета45. По воспоминаниям студентов, М.Е.Красножен являлся "непримиримым сторонником старого режима"46. Его диссертация называлась "Иноверцы на Руси. Положение неправославных христиан". Главный вывод состоял в том, что в России наблюдается полная веротерпимость по отношению к инославным исповеданиям. Официальные оппоненты дали высокую оценку данной работе, но затем началась дискуссия. Известный профессор по истории русского права Н.П.Загоскин признал диссертацию неудовлетворительной. Из публики слово взял князь П.Л.Ухтомский, который указал, что недавние выселения из России тысяч духоборов, отлучение от церкви Л.Н.Толстого совершенно не соответствуют выводам диссертации. Тем не менее М.Е.Красножену все-таки была присуждена искомая научная степень47

В газетах появились публикации о взглядах Л.Н.Толстого на. религиозные темы, но, как правило, без комментариев48.

Эти события привлекли внимание и в Европе. Так, например, Л.Н.Толстой был очень хорошо известен в Германии, где только роман "Воскресение" издавался более шестидесяти раз. Немецкие газеты писали и о возможной ссылке великого писателя, и о заточении его в монастырь, и даже об изгнании из России49. В Болгарии в 1902 г. начала издаваться газета "Новое слово", поставившая единственной своей задачей - распространение учения Л.Н.Толстого50.

Еще одним следствием отлучения была организация по инициативе Д.С.Мережковского в конце 1901 г. в Петербурге Религиозно-философских собраний. По словам З.Н.Гиппиус, собрания были созданы "для свободного обсуждения вопросов церкви и культуры"51.

Деятельность собраний хорошо описана в литературе, поэтому следует только упомянуть, что, среди прочих, рассматривался и вопрос о свободе совести. Обращение к данной проблеме началось с доклада князя С.М.Волконского, вызванного выступлением на орловском миссионерском съезде местного предводителя дворянства МАСтаховича, в котором прозвучали требования отмены карательных мер за исповедание веры, предоставления свободы совести52. Главная мысль С.М.Волконского заключалась в следующем: "Введение начала государственности в церковь противно смыслу церкви: принцип государства - обособление, принцип церкви - объединение. Насилие и принуждение в делах веры противны духу христианства, Церковь, в лоно которой можно войти, но выйти из состава которой воспрещается, атрофирует свою внутреннюю органическую силу. Обязательность исповедания господствующей религии влияет расслабляющим и развращающим образом на общественную совесть. Свобода совести нужна для оздоровления совести на всех общественных ступенях" .

Обсуждение этого доклада заняло целых три заседания. В результате четко выделилось три точки зрения:

1. стеснения неправославных исповеданий законны и необходимы (редактор "Миссионерского обозрения" В.Скворцов, В.Тернавцев и Другие);

2. в теории - против стеснений, но в жизни они должны быть сохранены (архимандрит Антонин, ректор Санкт-Петербургской духовной академии о.Сергий);

3. против любых стеснений в области веры (Д.Мережковский, В.Успенский, Е.Егоров и другие).

Как отмечает канадский ученый Д.В.Поспеловский, именно на этих собраниях "светское общество - вернее, лучшие его представители, наконец начало понимать разницу между Церковью, с одной стороны, и государственным аппаратом, пленившим ее, - с другой. Понимание уже этой одной проблемы перекинуло мост через пропасть, разделявшую светское общество и Церковь"54.

Т.к. протоколы собраний публиковались, то зачастую на их основе начиналась дискуссия в печати. Так, в январе 1903 г. в "Санкт-Петербургских ведомостях" появилась статья журналиста К. Румынского "Нечто об еретиках", главная мысль которой состояла в следующем: "Православная церковь издревле относилась к "еретикам" мягче, чем западная... В течение двух последний столетий у нас не имело особого хода слово "еретик". Этому счастливому обстоятельству, казалось бы, следовало только радоваться. Однако,... теперь, в начале XX в. у нас нашлись лица, которым ... скучна наша простая прозаическая действительность, столь непохожая на красивые, полные глубокого драматизма, средние века Западной Европы... Первый вздумал у нас поиграть этим словом ... г. Мережковский... Игра ... возымела некоторый успех"55.

Однако русская действительность не была столь "прозаической". В том же январе 1903 г. газета "Киевлянин" рассказала, что в восточных округах Галиции толпы русских галичан врывались в католические каплицы и заявляли ксендзам, что не хотят их здесь видеть. Были случаи, когда ксендзы забрасывались снежками. Реакция "Киевлянина" была однозначной: в данных событиях нет ничего страшного56.

Внимание общественности было привлечено к вопросу о свободе вероисповеданий и в результате императорского Манифеста от 26 февраля 1903 г. о государственных нуждах, подлежащих немедленному удовлетворению. На первое место было поставлено укрепление "неуклонного соблюдения властями, с делами веры соприкасающимися, заветов веротерпимости, начертанных в Основных законах Империи Российской, которые ... почитая Православную церковь первенствующей и господствующей, предоставляют всем подданным ... свободное отправление их веры и богослужения по обрядам оной"57.

В результате общественный взор был обращен на законодательство о вере. Были мнения, что здесь нет особых проблем. Но были и другие оценки. "Государство как будто говорит: на веру души твоей я влиять не могу, но не смей признаваться мне в ней, притворяйся... И получается целая организация лжи"58,- писал в "Санкт-Петербургских ведомостях" Ю.Милютин.

В первой половине 1904 г. в связи с начавшейся войной с Японией вопрос о свободе совести отошел на второй план. Но уже к концу года в условиях недовольства несостоятельностью правительства он снова встал на повестке дня. Но теперь уже предложения носили конкретный характер. Так, на имя председателя Комитета министров С.Ю.Витте поступил проект Основного государственного закона Российской империи, который выработала группа представителей земств.

Реализация указа 12 декабря 1904 г. указ 17 апреля 1905 г.

12 декабря 1904 г. был опубликован Именной Высочайший указ Правительствующему Сенату "О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка", шестой пункт которого поручал Комитету министров "подвергнуть пересмотру узаконения о правах раскольников, а равно лиц, принадлежащих к инославным и иноверным исповеданиям, и независимо от сего ныне же в административном порядке принять соответствующие меры к устранению в религиозном быте их всякого, прямо в законе не установленного, стеснения"1.

Было образовано особое совещание Комитета министров под председательством С.Ю.Витте. В него вошли члены Комитета министров: великие князья - Михаил Александрович, Алексей Александрович и Александр Михайлович; а также Д.М.Сольский, Э.В.Фриш, Н.М.Чихачов, Н.Н.Герард, А.С.Ермолов, П.Л.Лобко, барон В.Б.Фредерикс, Н.В.Муравьев, Е.А. Алексеев, Ф.К.Авелан, В.Г.Глазов, В.Н.Коковцов, барон Ю.А. Икскуль фон Гильденбант, АВ.Олив, князь В.С.Оболенский-Нелединский-Мелецкий, П.Н.Дурново, В.К.Саблер, В.А. Мясоедов-Иванов, К.П.Победоносцев, граф Н.А.Протасов-Бахметев, граф В.Н.Ламздорф, В.В.Сахаров, князь П.Д.Святополк-Мирский, а после его отставки -А.Г.Булыгин, князь М.И.Хилков и С.С.Манухин2. Кроме того, по особому Высочайшему повелению были приглашены Антоний (Вадковский) -митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, первоприсутствующий в уголовном кассационном департаменте сенатор Н.С.Таганцев3, а также члены Государственного совета А.А.Сабуров и А.Н.Куломзин4. Исходя из состава Особого совещания, трудно сделать какие-либо однозначные выводы. Великие князья Михаил Александрович и Александр Михайлович, Д.М.Сольскии и некоторые другие члены Комитета министров заявляли себя сторонниками реформ. В то же время в состав Совещания входил государственный контролер П.Л.Лобко, "многие годы неуклонно державшийся реакционного направления и бывший одним из его столпов"5.

Сам С.Ю.Витте в беседе с журналистом А.Румановым в 1908 г. вспоминал, что практически у всех членов Комитета министров принцип веротерпимости вызывал "общее сочувствие", но особо упомянул о Н.В.Муравьеве, В.Н.Коковцове, А.С.Ермолове и А.Г.Булыгине6.

Таким образом, видно, что пункт шестой рассматривался одним из последних, и ему было посвящено значительно больше времени, чем остальным. С ним сопоставим только пункт седьмой о правах инородцев и уроженцев отдельных местностей империи. Обращает на себя внимание и то, что некоторые даты обсуждения этих пунктов совпадают, т.е. вопрос о веротерпимости напрямую связывался с вопросом национальным.

Еще до начала обсуждения С.Ю.Витте составил вопросы, на которые, по его мнению, должен был ответить Комитет министров:

1) пересмотр постановлений, противоречащих статьям 44 и 45 Законов основных и статье 1 и 2 части 1 Уставов духовных исповеданий, провозглашающим свободу веры как христианским, так и нехристианским исповеданиям;

2) следует ли предоставить лицам, рожденным в православной вере, но отпавшим от нее, по достижении совершеннолетия право свободно исповедовать веру, ими избранную;

3) нужно ли признать, что в случае заключения законного брака между православными и лицами других христианских исповеданий, не исключая старообрядцев, дети могут быть крещены в любой из двух вер по согласию родителей и только при отсутствии согласия - обязательно в православии;

4) особый перечень вопросов по расколу: а) о необходимости разделения понятия "раскол" на старообрядческие согласия, расколоучение и изуверные секты; б) о точном определении понятия "внешнее оказательство раскола"; о распространении на молитвенные дома и другие богоугодные заведения старообрядцев общих правил о храмовых сооружениях; г) о признании за старообрядцами права открывать школы на общих основаниях; д) о разрешении священнослужителям старообрядческих согласий, приемлющим священство, именоваться принадлежащим им званием; е) о распространении на старообрядцев прав лиц инославных исповеданий о государственной и общественной службе; ж) о пересмотре записей по метрическим книгам8.

Затем С.Ю.Витте составил перечень дополнительных вопросов о штундистах, греко-униатах и магометанах, крещеных в православие, но на деле исповедующих свою прежнюю веру9.

Комитет министров, в основном, построил свою работу в соответствии с вопросами своего председателя, т.е. от С.Ю.Витте зависело очень многое.

Каково было отношение С.Ю.Витте к проблемам свободы совести и свободы вероисповеданий?

Как отмечает Р.Ш.Ганелин, Сергей Юльевич "в мемуарах пытался создать впечатление, будто он "употреблял все усилия", чтобы осуществить указ "возможно более полно и спешно", но "по обыкновению" "интриги" и "недоверие" царя "ко всем реформам, намеченным указом" испортили дело... Витте между тем стремился использовать громко звучавшее "дело государственных преобразований" для усиления своего влияния"10. С этим была связана и максимальная публичность деятельности Комитета министров через широкое оглашение в печати его журналов.

Видимо, это определяло и отношение С.Ю.Витте к вопросу о свободе совести. Некоторые интересные данные по этому поводу содержаться в записанных беседах с ним уже упоминавшегося известного журналиста А.В.Руманова. Хотя эти беседы были в 1913 г., но посвящались они 1899 г., когда С.Ю.Витте встречался с Владимиром Сергеевичем Соловьевым, при этом С.Ю.Витте говорил о своих взглядах, как о мало изменившихся. Он отмечал, что считает себя "верным сыном православной церкви" и, несмотря на то, что является одним из авторов указа о веротерпимости, например, "всегда ставил ... православную церковь ... выше католической". Очень своеобразно относился он и к еврейскому вопросу, говоря, что "еврейская культура ... противоположна высшей христианской культуре, и поэтому она должна в конце концов уступить место последней"11. Т.е. С.Ю.Витте, как тонкий политик, прекрасно почувствовал в 1904-1905 гг. актуальность вопроса о свободе совести, но не собирался изменять систему господствующего положения православия и был ее сторонником.

Первое заседание особого совещания Комитета министров по выполнению пункта 6 указа 12 декабря 1904 г. состоялось 25 января 1905 г. Главное внимание было уделено рассмотрению мер, которые в административном порядке должны были привести к устранению в религиозном быте раскольников, инославных и иноверных всякого стеснения, прямо не установленного в законе.

Заседание началось с запроса С.Ю.Витте о том, что уже было сделано Министерством внутренних дел. Товарищ министра П.Н.Дурново ответил, что МВД посчитало "более осторожным ... получить руководящие указания со стороны Комитета министров"12. Т.е. к этому времени министерство не предприняло никаких реальных шагов, но разработало два варианта выполнения указа 12 декабря 1904 г. Первый предлагал собрать все административные распоряжения и отменить те из них, которые противоречат данному указу. Второй - просто объявлял отмененными все распоряжения, относящиеся к вопросу о веротерпимости, кроме тех, что были вызваны не религиозными, а политическими причинами.

Государственная дума и государственный совет государственная дума

Согласно ее постановлению по вопросу о . преемственности законодательной работы Государственного совета и Государственной думы, снова должны были вноситься министерские законопроекты, которые не были рассмотрены III Думой или же по которым остались незаслушанными доклады согласительных комиссий. Таким образом, оставалось еще четыре (из семи) министерских законопроекта о свободе совести и доклад согласительной комиссии по законопроекту "О переходе из одного вероисповедания в другое".

Работа по данной проблеме была построена так же, как и в III Думе: она сосредоточилась в трех комиссиях.

Комиссия по вероисповедным вопросам под председательством З.М.Благонравова состояла из 33 человек. Соотношение представителей различных вероисповеданий в ней изменилось еще больше в сторону православных (22 человека), католиков было 4, мусульмане, сектанты (молокане), иудеи, лютеране и евангелические лютеране имели по одному представителю119.

В комиссии по старообрядческим вопросам из 22 человек 19 были православными (плюс 2 старообрядца и 1 сектант-молоканин). Пятеро из православных имели духовный сан. В партийном отношении они были менее однородны: 5 голосов имели октябристы, 4 - кадеты, 3 - правые, 2 -социал-демократы, 4 - националисты, 2 - прогрессисты, беспартийные и группа центра - по одному. Председателем комиссии был избран известный исследователь истории раскола Н.Ф.Каптерев.

В комиссии по делам православной церкви председателем остался, как и в III Думе, В.Н.Львов. В ней были только православные, причем 11 человек имели духовный сан. 7 членов комиссии принадлежали к фракции октябристов, 5 - к кадетам, 4 - к прогрессистам, 4 - к правым, 4 - к группе центра, по 1 - к трудовикам и социал-демократам.

Уже на первых заседаниях кадеты за подписью 32 депутатов внесли в Думу ряд декларативных законопроектов, в числе которых был и законопроект о свободе совести121. Исследователи, в общем, оценивают их абсолютно однозначно: в условиях роста революционных настроений партии народной свободы необходимо было показать свое соответствие им. Е.Д.Черменским были приведены слова В.Д.Набокова на заседании ЦК кадетов 7 ноября 1912 г. о том, что "... ни о каких ближайших целях здесь не может быть и речи, - речь идет лишь о провозглашении лозунга"122. Законопроект был передан в комиссию по вероисповедным вопросам.

Фракция октябристов, ранее активно участвовавшая в законотворческой работе о свободе совести, имела в IV Думе совсем другие настроения, что отразилось в отчете за первую сессию: "Фракция стремилась к постепенному проведению в жизнь свобод, дарованных Манифестом 17 октября. Фракция ... твердо убеждена, что издание таковых законов при существующем направлении правительственной политики не даст никаких практических результатов. Необходимо прежде подготовить почву: поднять культуру главной массы населения... Фракция "Союза 17 октября" находила бесцельным разрабатывать теперь основные законопроекты о свободах, дарованных Манифестом"123.

Такое настроение не было случайным. Его первым источником стала правительственная декларация, прочитанная В.Н.Коковцовым 5 декабря 1912 г. С одной стороны, он заявил, что необходимо отыскивать пути по осуществлению манифеста 17 октября 1905 г. Но, с другой стороны, выдвинул тезис об охране основ русской государственности -"единства и нераздельности империи, первенства в ней русской народности и веры православной"124. В соответствии с такой установкой уже 7 декабря 1912 г. из ведения Государственной думы МВД изъяло на доработку еще четыре из семи законов о свободе совести: "О разрешении совершения инославных и иноверных богослужений и богомолений и сооружения, устройства, возобновления и починки инославных и иноверных молитвенных зданий", "О римско-католических монастырях", "Об инославных и иноверных религиозных обществах", "Об отмене содержащихся в действующем законодательстве ограничений, политических и гражданских, находящихся в зависимости от принадлежности к инославным и иноверным исповеданиям"125. Никаких новых законопроектов по данному вопросу внесено не было126.

Чем же теперь занимались комиссии? В комиссию по вероисповедным вопросам был передан доклад согласительной комиссии по законопроекту "О переходе из одного вероисповедания в другое", правила об узаконении браков, заключенных по обрядам инославных и иноверных исповеданий лицами, числившимися православными до издания высочайшего указа 17 апреля 1905 г., и происшедшего от сих браков потомства, проект правил о старообрядческих и сектантских общинах (только в отношении сектантов) и законопроект "Об упорядочении гражданско-правового положения старообрядцев и сектантов, браки которых не записаны в метрические книги", а также множество незначительных законопроектов, таких как "О временной передаче дел Варшавских евангелическо-аугсбургской и евангелическо-реформатскои консисторий в ведение прочих местных консисторий", "Об установлении административного порядка увольнения от должности протестантских проповедников" и другие.

В комиссию по старообрядческим вопросам был внесен доклад согласительной комиссии по проекту правил о старообрядческих общинах.

Комиссия же по делам православной церкви занималась, в основном, узкими вопросами, прежде всего, финансовыми, такими как "Об отпуске из казны по 3 500 руб. в год на увеличение содержания причта и церкви в г. Праге" и другими.

Очень характерным является и изменение в желании решать вопрос о свободе совести. Если в период деятельности III Думы, комиссия по делам православной церкви пыталась практически любой законопроект взять на свое рассмотрение или, в крайнем случае, на заключение127, то в IV Думе она всячески стремилась отдать законопроекты в другие комиссии. Например, 15 января 1913 г. на рассмотрение комиссии был передан законопроект "О переходе из одного исповедания в другое". Ее ответ был следующим: "... переданный ... законопроект по существу затрагиваемых вопросов должен подлежать рассмотрению комиссии по вероисповедным вопросам"128.