Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Субъекты обычного права Абхазии и особенности их правового статуса
1. Понятие, особенности и разновидности правового статуса субъектов обычного права Абхазии 16
2. Правовой статус субъектов обычного права в сословно- дифференцированном абхазском обществе 32
Глава II. Правовой статус субъектов обычного права в отдельных видах обычно-правовых отношений
1. Правовой статус субъектов в гражданских правоотношениях 79
2. Правовой статус субъектов в семейных правоотношениях 99
3. Правовой статус субъектов в уголовных правоотношениях 118
4. Правовой статус субъектов в процессуальных правоотношениях 145
Заключение 162
Список литературы
- Понятие, особенности и разновидности правового статуса субъектов обычного права Абхазии
- Правовой статус субъектов обычного права в сословно- дифференцированном абхазском обществе
- Правовой статус субъектов в гражданских правоотношениях
- Правовой статус субъектов в семейных правоотношениях
Введение к работе
Актуальность темы. Начавшееся освобождение человека и гражданина от всевластия тоталитарного государства требует сломать саму логику традиционного юридического мышления, для которого право есть эманация государства, а человек является объектом правового воздействия государства.
Процесс реформирования на территории бывшего СССР актуализировал проблему соотношения обычного права и современного права, все очевидней необходимость большей гибкости права и создания законодательства, более чувствительного к образу жизни конкретного народа и его историческим особенностям. Не случайны в контексте сказанного наблюдения абхазского исследователя: "Абхазское общество, отличающееся своей традиционностью, в своем общественном и семейном быту и сегодня продолжает придерживаться норм обычного права. Неудовлетворенность официальным законодательством в сообществе создают условия жизнестойкости института посредничества ("Примирительная комиссия", "Совет старейшин"), которые уже более ста лет выполняют функцию буфера между народом и законом"1.
Разработка теории обычного права, интенсивно возрождаемая в последние годы в России, призвана сыграть важнейшую роль в разработке современной концепции правовой реформы. Необходимо иметь в виду, что обычное право -не просто атавизм из прошлого, а неотъемлемый компонент естественного правового развития общества, народа2.
Большое значение историко-правовых исследований определяется тесной взаимосвязью истории и современности, необходимостью поиска путей и форм широкого и эффективного использования исторического опыта и выводов историко-юридических разработок в процессе анализа актуальных современных проблем науки и практики. Несомненно, они способствуют определению перспектив и поиску конкретных путей реформирования правовой системы, формированию правовой культуры в борьбе с правовым нигилизмом и преступностью.
Сегодня, как никогда ранее для действующего права, а также и для истории права, основополагающее значение имеет исследование источников права. Как известно, использование опубликованных материалов обычного права в исторической науке значительно ограничивается отсутствием системных исследований их юридических институтов и норм.
Современный процесс трансформации правовой системы Абхазии актуализирует один из источников права - обычное право, поставив проблему преемственности правового развития Абхазии и одновременно ее адаптации к международно-признанным правовым нормам. Это подтверждает необходимость изучения своего правового наследия. События конца XX в., война, эпоха послевоенных испытаний и достижений показали, что обычноправовые нормы все еще дочольно устойчивы и играют значительную роль в регулировании отношений между людьми, следовательно Абхазии предстоит пройти "«сложный плюрастический процесс юридической аккультурации, в ходе которого почти во всех развивающихся странах встает вопрос о взаимодействии обычного права и импортированных европейских моделей права"3.
На этот процесс оказывают сегодня влияние ряд существенных обстоятельств.
Во-первых, нынешняя Абхазия находится в состоянии борьбы за обретение независимости, отягченной ее геополитическим положением, следствием чего стала ее изоляция от внешнего мира и затянувшийся процесс политического признания Республики Абхазия, что сдерживает развитие всех сторон жизнедеятельности обществ.
Во-вторых, исторически Абхазия пребывала в составе различных государственных образований античности, средневековья, нового и новейшего времени. Поэтому установление приоритета официального права метрополий над традиционным обусловили сложность органичного становления национальной (государственной) системы права в Абхазии. Следствием частых изменений геополитического расклада сил в регионе становилась периодическая смена социокультурных ориентации, что не позволяло собственному государственному механизму, соотвественно правовой системе абхазов последовательно развиваться, осуществлять синтез, трансформацию. Часть территории Абхазии - прибрежная полоса активных контактов с другими культурами, как правило, «стиралась» в результате смены очередной геополитической парадигмы. Поэтому обычное право Абхазии оставалось в течение долгого времени основным регулятивом общественных отношений. Это обстоятельство заставляло само обычное право совершенствоваться, вбирать новое. В силу этого обычное право Абхазии является относительно более развитой системой правил поведения, содержащей в себе все способы правового регулирования.
В-третьих, все еще сохраняется советская традиция считать обычное право отжившим свой век архаичным рудиментом, отсутствует опыт использования норм обычного права в современном законодательстве. Пока законодательство РА не обозначило своего отношения к обычному праву, но, однако, очевидно уже, что курс взят на формирование универсальной правовой системы посредством заимствования современных норм и институтов права. И это само по себе не может быть оценено как негативное явление, но вряд ли нужно пренебрегать опытом других молодых стран, вставших в недалеком прошлом на путь независимости. Даже практика бывших советских республик свидетельствует о том, что их законодательство грешит идеализмом, который выражается в принятии норм, забегающих далеко вперед, в форсировании процесса построения правового государства. Это вновь и вновь доказывает истинность известного положения о том, что право не может быть выше экономического строя и обусловленного им культурного развития общества.
Исходя из тезиса о том, что права и обязанности субъектов права есть квинтэссенция правовых систем, предполагается, что исследование правового статуса субъектов обычного права Абхазии поможет глубже изучить характер обычноправовых норм Абхазии, их природу, откроет перспективы и возможности создания органичной, цельной современной национальной правовой системы Республики Абхазии.
Выбор исследуемого периода не был случайным для автора. История сохранила мало данных об интересующем нас вопросе, и только этот период дает нам возможность относительно детального изучения свидетельств и документов, позволяющих реконструировать то, как регулировались отношения людей во времена, когда эту землю населяли преимущественно абхазы и жили они, руководствуясь своими представлениями и убеждениями о справедливости, порядке и истине.
Степень научной разработанности. Долгое время правовая наука обходила вниманием «безгосударственные» общества, считая их невосприимчивыми к правовым ценностям. Идея западного юридического этноцентризма, в частности, основывавшаяся на постулате идентификации права с государством, приводила к подмене права нормами позитивного закона. Другой стороной устоявшейся правовой модели была концепция техницизма права, сведения его к самодовлеющему своду норм, отличавшемуся убедительностью формально-логических конструкций и совершенной юридической техникой. В результате традиционные общества со своей «предлогической» ментальностью объявлялись неспособными к созданию права как свода определенно выраженных юридических правил.
В XIX в. получает признание новое направление правовой мысли -юридическая этнология, которая сделала возможным выход за пределы западной системы ценностей.
В XX в. происходит окончательная смена парадигмы: исследования обычного права стали носить не только описательный, но и теоретический характер. Наметился единый подход к трактовке понятия обычая. Обычай характеризуется повторяемостью, спонтанностью происхождения и обязательностью соблюдения. Подчеркивается его тесная связь с мифологическими представлениями и религиозными ритуалами. Многие западные исследователи объединяют все поведенческие нормы традиционных обществ под названием обычного (традиционного) права (customari law, folk law). Отличие традиционного права от современного можно видеть в специфическом понимании источников права и установленной между ними иерархии: обычай играет здесь основную роль. Источниками права в традиционных обществах считаются также «мифические законы» (юридические правила, порожденные мифом) и архаичные судебные прецеденты4.
В российской правовой школе термин "обычное право" начал утверждаться с середины XIX века, и приоритет введения в научный оборот принадлежит основателям школы естественного права в России профессорам М.Ковалевскому, П.Новгородцеву, С.Гессену, С.Пахману и др. В их трудах впервые дано теоретическое обоснование феномену, при котором "огромное большинство населения России руководствовалось не писаным правом - не законами, а "правилами", складывавшимися путем обычая и во многом не согласными с началами законодательства"5. Последовательные сторонники школы считали правовые обычаи частью системы права и призывали дать судам Российской империи возможность разрешать уголовные и гражданские дела, основываясь не только на официальном Законе, но и на обычном праве.
Размах демократического движения в самодержавной России давал серьезную поддержку необычайно широкому распространению в научной среде идей естественного права и компаративистики. Не только юристы, но и историки, этнографы, экономисты занимались исследованием особенностей обычного права в разных уголках обширной империи. Только за два десятилетия в России по данным Якушкина Е.И. в общей сложности вышло в самых разных изданиях около семи тысяч публикаций по обычному праву . Все это создавало эмпирическую научную базу для серьезных теоретических выводов о природе и социальном назначении обычного права, его назначении в формировании правовой культуры и Российской государственности в трудах М.М.Ковалевского, С.А.Муромцева, Е.И.Якушкина, Ф.И.Леонтовича, А.Г.Мартенсона, Е.И.Кельмана, И.Г.Оршанского, К.Кочаровского и др.7 Противники этой школы, указывая на неопределенность и партикуляризм обычного права, выступали с резкой критикой Ковалевского М.М. и его сторонников, считая их идеи оторванными от жизненных реалий и противоречащими основным задачам государства. Их теоретическое обоснование сводилось к признанию обычного права источником права в широком смысле слова, социальным явлением, формирующим правосознание, через которое, подчиняясь логике официального правотворчества, оно становится Законом, единственным руководством для судов8.
Естественный ход дискуссии был прерван событиями первой четверти XX столетия и в дальнейшем на долгие годы в российском правоведении утвердилась марксистская теория государства и права. В рамках этой научной доктрины понятию "обычное право" было придано несколько иное, чем в дореволюционной науке содержание. Под обычным правом следовало понимать особое соционормативное образование, характерное для общества, находящегося на стадии исторического перехода от потестарного общества к классовому, и представлявшее собой совокупность правил, регулирующих имущественные и другие отношения, и получившее санкцию зарождающегося государственного образования9.
В силу этих представлений обычное право многих народов Советского Союза и других стран изучалось, как правило, в ретроспективном плане. Значение этих правовых обычаев не выходило за рамки теории, рассматривающей их как источники феодальных и патриархальных пережитков в сознании и правовом поведении индивидов в сфере правового регулирования.
Современное российское правоведение находится на пути к преодолению одностороннего понимания феномена обычного права. И это тесно связано с процессами изменения правопонимания. Уже начиная с конца 50-х годов в исследованиях советских ученых С.С.Алексеева, С.Л.Зивса, В.П.Казимирчука, Д.А.Керимова, С.Ф. Кечекъяна, Е.А.Лукашевой, Г.В.Мальцева, А.В.Мальцева, А.В.Мицкевича, В.С.Нерсесянца. А.С.Пиголкина, С.В.Полениной, М.С.Самощенко, В.О.Халфиной, А.Ф.Щебанова, Л.С.Явича10 и других все чаще стали высказываться взгляды о социально сложной и многомерной природе права.
С одной стороны, это связано с процессами изменения правопонимания, а с другой, превращением обычного права в специальный предмет исследования и формированием на этой основе российской школы обычного права В трудах В.В. Безбаха, В.Н.Денисовой, Н.А.Крашенинниковой, М.И.Кулагина, И.Д.Козочкина, Н.Ф.Куфаковой, В.А.Лихачева, Э.С.Онана, И.Е.Синицыной, С.А.Сосны, М.А.Супатаева, Л.Р.Сюкияйнена1 были сделаны важнейшие выводы о правовой природе обычного права, особенностях правового положения индивида в обычном праве, его интегрированности в национальную систему права, а также о способности регулировать разнообразные общественные отношения.
Одной из последних была опубликована статья Г.В.Мальцева «Очерк теории обычного права», в которой предпринята попытка изложения основ теории обычного права12.
К числу народов постсоветского пространства, чье правовое своеобразие не подвергалось еще научному анализу, относится и абхазский народ. Обычное право Абхазии до сих пор не стало предметом комплексного юридического изучения, отсутствуют работы, позволяющие восстановить реальную практику общественных отношений в обществе, исходя из представлений о правах и обязанностях живущего в нем человека. Вместе с тем отдельные аспекты проблематики рассматривались в работах историков, этнографов, которые и послужили для автора основными источниками.
Среди них существенное значение имеют материалы Сухумской сословно-поземельной комиссии13, разбросанные в различных архивах страны и частично опубликованные как в дореволюционное, так и в советское время. Объем этих материалов очень обширен, а по своему характеру они весьма разнообразны. Ценность их заключается в том, что в них содержится большое количество фактических данных.
Сведения о обычном праве Абхазии содержатся в работах Ф.Торнау, И.Аверкиева, А.Н.Введенского, Ф.Завадского, К.Чернышева, П.Краевича, Н. Дубровина, Л.Я.Люлье, К.Ф.Сталя, Н.С.Джанашия, К.Д.Мачавариани, С.Т.Званба14, С.Ашхацаа, С.П.Басария, И.А.Аджинджал, Ц.Н.Бжания, Д.И.Гулия, Г.А.Дзидзария, Ш.Д.Инал-ипа15 и др..
На современном этапе обычное право абхазов исследуют Р.Гожба, М.Барцыц16. В опубликованных ими работах анализируются традиционные для Абхазии формы выхода из конфликта, то как осуществлялось правосудие, а также особенности проявления кровной мести в абхазском обществе. А также Кавшбая Л.Л., которая изучает семейное, уголовное, гражданское обычное право абхазов, суд и порядок судопроизводства в период с конца XYIII - XIX вв.17
Вопросы о субъектах обычного права Абхазии и их статусе впервые стали предметом специального исследования.
Объектом исследования в широком смысле является социальная, правовая, историческая действительность Абхазии в первой половине XIX в. В узком смысле объектом исследования выступает обычное право Абхазии названного периода.
Предметом диссертационного исследования является состав субъектов обычного права Абхазии и их статус.
Цель и задачи. Цель настоящего исследования состоит в выявлении основных тенденций развития обычного права Абхазии в рассматриваемый период и изменений, происходящих в отдельных правовых институтах обычного права Абхазии, определяющих социально-юридическое положение его субъектов в первой половине XIX века.
Для реализации поставленной цели необходимо решение следующих задач:
- определить состав субъектов обычного права Абхазии в рассматриваемый период;
- определить основные элементы правового статуса субъектов обычного права и особенности его проявления в отношениях властвования, гражданских, семейных, уголовных и процессуальных отношениях.
Методологической основой диссертации являются воззрения представителей исторической школы в вопросе определения понятия права: Г.Гуго, Г.Пухты, Ф.Савиньи, а также социологической школы: Э.Дюркгейма, Ж.Карбонье, М.Глукмэна и др, в соответствии с которыми право каждого народа рассматривается как «продукт народного духа, народного правового убеждения», создаваемый обычаем, и оно не лишено рациональных начал, а в основе своей имеет «ту же самую интеллектуальную природу, что и современное право»18.
Автор опирался на работы российских теоретиков и историков права, в которых конкретизируются и развиваются общие положения, основанные на признании плюрализма права.
Методами диссертационного исследования являются системный, сравнительно-правовой, исторический и социологический, формально-юридический методы.
Эмпирическую базу работы составили конкретные историко-правовые материалы и документы, а также полевые исследования.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в работе впервые дается анализ особенностей правового статуса субъектов обычного права Абхазии в первой половине XIX в. и выражается в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Обычное право Абхазии в рассматриваемый период характеризуется дифференциацией его на объективное и субъективное право. Наряду с общеобязательными запретительно-дозволительными нормами начинают приобретать относительно самостоятельное значение отдельные элементы, составляющие субъективное право. Различение в обычном праве Абхазии первой половины XIX столетия объективного и субъективного права просматривается в основных видах обычноправовых отношений: гражданских, семейных, уголовных, процессуальных.
2. Общественный строй Абхазии в первой половине XIX века характеризовался социальной иерархией со значительным числом ступеней, и обычное право в рассматриваемый период включало в себя четко определенную регламентацию иерархических сословных отношений, выражающуюся в правовом статусе субъектов, к которым относились: сословные группы (тавады, аамста, ашнакума, анхаю, азаты, ахоую, агруа, амацуразку, ахашвала), субъекты - коллективы (акыта, абипара), субъекты - носители власти (Апсны ажуалар, владетельный князь, тавады, аамста), субъекты - индивиды как персонализированные представители сословной группы, общины, рода. Особенностью правового статуса субъектов обычного права являлось то, что соотношение объема их прав и обязанностей находилось в зависимости от степени служения индивида коллективным интересам и целям.
3. Обычное право Абхазии позволяет провести различие между общим и специальным статусами его субъектов. Одно и то же конкретное лицо являлось носителем одновременно нескольких соподчиненных разновидностей общего статуса: статуса народа Абхазии - Апсны ажуалар, статуса общины - акыта, статуса рода - абипара. Общий статус дополнялся и конкретизировался в специальных статусах. В частности, в статусе владетельного князя; статусе старейшины; статусе судьи; статусе индивида, который предоставлял возможность преодолевать ограничивающие свободу предписания. Статусы "афырхаца" (герой), "ахацара зуыз" (проявивший мужество), «хатырзкуы» (заслуживающий почитания), «ажулар ртуы зхуо» (кто имеет право говорить о народе), "ацей" (познающий) и др. позволяли восстановить равновесие социальных и правовых отношений в абхазском обществе. Иными словами, нормы обычного права Абхазии в рассматриваемый период, в целом ориентирующие индивида на коллективные ценности и действия, на взаимные обязательства членов общины, дозволяли проявлять самостоятельность действия.
4. Возникновение и изменение правосубъектности зависело не от возраста человека, а от определенных достижений, либо переломных моментов его жизни. Индивид обретал право - и дееспособность по обычному праву Абхазии на основании строгого учета характера выполнения ими социальных ролей, закрепленных за каждой возрастной группой: ахуычы, ачкуын, адзгаб, атыпха, арпыс, апхуызба, абырг, атахмада, атакуажв.
Теоретическое и практическое значение диссертации: материалы настоящей диссертации могут быть использованы в вузовских курсах по истории государства и права Абхазии, всеобщей истории государства и права, а также других учебных дисциплин, помогут создать учебное пособие по истории обычного права Абхазии; диссертация содержит эмпирический материал для научных разработок в области теории обычного права, вопросам правового статуса субъектов обычного права.
Введение в научный оборот результатов юридического исследования истории обычного права Абхазии будет позитивно с точки зрения демократических перспектив реформирования Республики Абхазии. Результаты исследования могут быть использованы в научно исследовательской работе при анализе актуальных вопросов государствоведения, при исследовании механизма соотношения традиционных институтов власти с государственными структурами; в деятельности государственных органов по урегулированию конфликтов, возникающих в обществе; в законотворческой деятельности; в правоприменительной практике государственных органов Республики Абхазия; в разработке новых подходов решения проблем, стоящих на современном этапе перед абхазским обществом.
Апробация результатов исследования. Данное исследование подготовлено на кафедре теории и истории права и государства РЮИ СКАГС, где проводилось ее обсуждение и рецензирование. Некоторые идеи работы получили апробацию на научно-практических конференциях: «Проблемы региональной экономики и совершенствования национально-государственных отношений» (г. Сухуми, 14-16 октября 1991г.); XIII научной сессии профессорско-преподавательского состава Абхазского госуниверситета (г.Сухуми, 15-17 апреля 1992г.); "Долгосрочные интересы и приоритеты Абхазии в геополитической структуре Кавказа: региональный и глобальный аспекты" (Гагра, 16-18 апреля 1998г.), «Обычное право и его роль в формировании современной правовой культуры» (г.Майкоп, 19-20 апреля 1999 г.); «Экологические проблемы Черноморского региона в образовательном пространстве России XXI века» (г.Сочи, 16-17 июня 2000г.); а также на аспирантском семинаре кафедры.
По теме диссертации автором опубликовано 5 работ.
Структура диссертации и ее объем.
Цели, основные задачи, поставленные в диссертационном исследовании, определили структуру и логику работы, которая состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения, библиографического списка литературы. Объем диссертации соответствует требованиям ВАК.
Понятие, особенности и разновидности правового статуса субъектов обычного права Абхазии
Критерием степени зрелости обычного права Абхазии является типичная для любой правовой системы расстановка ее объективных и субъективных элементов. Речь идет о выраженном и осознаваемом членами общества различии между ними, следовательно, понимании того, что есть право вообще, то есть право как внешне данное общеобязательное явление, с одной стороны, а с другой - развивающиеся на базе данного понимания представления о моем праве, моих возможностях поступать в собственном интересе со ссылкой на объективные правовые нормы. Если соответствующие идеи начинают формироваться в общественном, коллективном сознании, можно говорить уже об определенном типе вполне зрелого правосознания, в котором мы находим известную в теории дихотомию «объективное право - субъективное право», а также характерное для юридической сферы раздвоение или поляризацию правовых возможностей на субъективное право и юридическую обязанность, образующих своеобразное «тождество противоположностей»19. Данные категории восходят к понятию субъекта права, являющегося системообразующим в праве. Не бывает бессубъектного права и не существует ничьих прав или обязанностей.
Таким образом, нет прав и обязанностей без субъектов - их носителей. Субъект права - это социальный субъект, наделенный способностью быть носителем юридических прав и обязанностей, или признание правом способностей субъектов к социальному действию.
Круг и виды субъектов права непосредственно зависят от сферы общественных отношений, которые подвержены правовому регулированию. В системе субъектов права преломляются все черты и характеристики, присущие праву данного типа.
Для данного исследования представляет интерес, в какой взаимосвязи находятся понятия «правосубъектность», определяющая какими качествами должны обладать субъекты права, и «правовой статус». Мальцев Г.В. исходит из того, что правосубъектность предполагает наличие у лица (субъекта права) правового статуса и правоспособности. А правовой статус включает в себя совокупность прав и обязанностей (правовых возможностей), которые вместе с правоспособностью создают предпосылки участия лица в конкретных правоотношениях20. Правосубъектность, отражая существенные стороны правового положения субъекта в обществе, получает свое развитие и конкретизацию в правовом статусе. Правовой статус - первая ступень реализации правосубъектности. Правосубъектность непосредственно не охватывает собою совокупность вытекающих из норм права прав и обязанностей и правоспособность. Эту нагрузку берет на себя понятие «правовой статус субъекта»21.
Правовой статус, природа прав и обязанностей как ключевые понятия правовой науки привлекают внимание юристов, так как юридические права и обязанности определяют важнейшие параметры поведения индивида в структуре общественных связей общества. Существует несколько подходов к определению правового статуса - одной из важнейших политико-юридических категорий, которая неразрывно связана с социальной структурой общества. В структуру правового статуса включается различный набор элементов.
Некоторые ученые в структуру правового статуса включают гражданство22; общую правоспособность, гарантии23; законные интересы24; юридическую ответственность25 и т.д. Другая точка зрения исходит из того, что ряд дополнительных элементов следует считать либо предпосылками правового статуса (гражданство, общая правоспособность), либо элементами вторичными по отношению к основным (так, юридическая ответственность вторична по отношению к обязанностям, без обязанности нет ответственности), либо категориями, далеко выходящими за пределы правового статуса (система гарантий)26. Ряд авторов считают целесообразным включить предстатусные и послестатусные элементы в понятие "правовое положение личности"27. Другие исследователи не склонны видеть существенных различий в понятиях "правовое положение" и "правовой статус», так как эти термины обозначают в сущности одно и то же явление -место человека в обществе и государстве28.
Применительно к обычному праву понятие правового статуса предлагается ограничить категориями прав и обязанностей, которые позволяют четко выделить структуру обычного права.
Исследование правового статуса субъектов по нормам обычного права затруднено тем, что в данном случае приходится иногда встречаться с такими категориями, которые не имеют аналогов в современных европейских правовых системах. Но следует ли из этого отсутствие дифференциации в обычном праве объективного и субъективного права?
До недавнего времени принято было считать, что по своим главным юридическим особенностям обычное право было в значительной мере групповым правом. На данное обстоятельство указывают многие исследователи. Французский юрист П.Гонидек пишет, что одним из отличительных признаков традиционного права "является его коллективистский или общинный характер" .
Однако наличие группового характера, как особенности обычного права, не должно ставить под сомнение существование самого предмета - обычного, но права, или образующих этот предмет элементов. Продуктивность такого подхода заключается в том, что он выводит нас к изучению особенности обычного права, сохраняя предмет, то есть структуру обычного права. Таким образом, форма перестает давлеть над содержанием.
Алексеев С.С. утверждает это положение даже применительно уже к поздним стадиям развития первобытных обществ: «... когда происходит распад первобытнообщинного строя, система социального регулирования из преимущественно запретительно-предписывающей становится если не в целом запретительно-дозволительной, то во всяком случае - такой, в которой самостоятельное и высокозначимое положение начинают занимать дозволения, выраженные в субъективных правах».30
Разрешение проблемы, на наш взгляд, заключается в выходе из дихотомического противопоставления коллективистского и индивидуалистского типов социальностей. Известный французский исследователь Рулан Н. вводит наряду с указанными типами третий -общинный тип, который не является ни индивидуалистским, ни коллективистским. Если в первых двух типах речь идет о преобладании, подчинении, доминировании, господстве коллективистских или индивидуалистских начал, то в «отличие от индивидуалистской и коллективистской общинная модель стремится к установлению сбалансированных отношений между индивидуумом и группой: группа должна быть организована таким образом, чтобы дать возможность индивидуумам раскрыть через нее свои способности»31.
Правовой статус субъектов обычного права в сословно- дифференцированном абхазском обществе
В Абхазии в период до вхождения ее в состав Российской империи (начало XIX в.) становились феодальные отношения, переплетавшиеся с патриархально-родовыми. "К моменту присоединения к России Абхазия занимала промежуточное положение, - пишет С.Лакоба, - между демократическими вольными обществами горцев северо-западного Кавказа и феодальной системой Грузии. Однако по духу своего общественного устройства она была теснее связана с убыхо-черкесским миром"43.
Степень феодализации разных районов Абхазии не был одинаков. В прибрежных районах феодальные отношения были более развиты. В вольных горных обществах Аибга, Псху, Дал, Цебельда эти отношения были выражены слабее и зачастую облекались в форму патриархально-родовых связей44. Это можно объяснить некоторыми объективными причинами. В сложных горных природных условиях, в обстановке междоусобиц община с ее патриархальными обычаями и традициями играла для горца роль защитницы. Вне общины человек оказывался беспомощным перед проявлением внешних сил. Эти обстоятельства отчасти объясняют устойчивость общинно-родовых отношений в горных абхазских обществах. Свои причины имели также более высокий уровень феодализма в обществах, расположенных поближе к берегу Черного моря. Во-первых, эти общества находились в более благоприятных природных условиях, и, во-вторых, испытывали активное влияние соседних народов, с которыми имели тесные экономические связи.
Однако следует отметить, что даже в прибрежных районах Абхазии к началу XIX века феодализирующие процессы не достигли ступени развитого феодализма (например, с наличием крепостничества). В Абхазии свободные общинники не стали крепостными, и это касается не только горных обществ в силу их изолированности и природных условий, но и Самурзакани, который исследователями причисляется к развитым феодальным обществам.
Наряду с феодальными и родовыми отношениями в абхазских обществах сохранилось и рабство со свойственными ему особенностями. В истории Абхазии рабство никогда не приобретало классические формы, то есть оно не становилось основным способом производства. Рабский труд в основном применялся в хозяйстве, что находит свое подтверждение в источниках.
Указанные особенности общественно-политического устройства Абхазии были подмечены во многих наблюдениях и исследованиях. Авторы использовали в своем анализе метод сопоставления с крепостничеством в России, что приводило к выводу о свободном положении абхазского крестьянина. М.Ковалевский писал: "При всем своем сходстве с феодальными порядками, осетинская сословная организация отнюдь не может быть уподоблена той, какую представляет Западная Европа в эпоху завершившегося уже процесса феодализации"45. Очевидна истинность этого вывода и по отношению к общественной организации абхазов в первой половине XIX века. Что касается вопроса о сохранении родовой демократии, то она, по мнению М.Ковалевского, дает право полагать, что развитие феодальных отношений является скорее результатом воздействия внешних, нежели внутренних причин.
К концу XIX века адыгские племена в соответствии с особенностями общественного строя принято было делить на две группы. Это была группа так называемых аристократических обществ - кабардинцев, бжедугов, бесленеевцев, темиргоевцев, хатукаевцев, махошевцев и др. - и группа демократических обществ, к которым относили абадзехов, шапсугов, натухайцев. Деление племен на аристократические и демократические достаточно условно, хотя ряд особенностей, свойственных обеим группам, определяется прежде всего степенью развитости сословной иерархии. Не вдаваясь глубоко в проблему истинности (ложности) той или иной позиции (единой точки зрения здесь по-прежнему нет), отметим лишь, что к рассматриваемому периоду обычное право адыгов представляло собой четко определенную регламентацию сословных отношений.
В демократических племенах, к которым причисляется абхазское общество, эта структура властных отношений отличалась немногим и лишь была сглажена в сторону большей социальной однородности общества. Здесь не было княжеского правления и основным носителем верховной власти было народное собрание (также исключавшее право голоса рабов). Однако влияние высшего дворянства, сохранявшего те же социальные привилегии и следовавшего тем же традиционным нормам, что и в аристократических племенах, здесь было немногим меньше и в целом определяло жизнь общества. А к началу XIX века многолюдные народные собрания и сходы заменились собраниями представителей племен. Круг вопросов, решавшихся на этих собраниях, отражал потребности общества: поземельные вопросы, вопросы взаимоотношений отдельных обществ, вопросы безопасности и, главным образом, войны и мира.
Сухумская сословно-поземельная комиссия писала, что в Абхазии, "с одной стороны, стояла владетельская власть и иерархия сословий, что придавало феодальный характер учреждениям страны, с другой стороны, выработанное опытом, жизнью народа, противоречащее феодализму общественное устройство, ограничивавшее его, поставившее пределы власти владетеля и произволу высших сословий, определявшее отношения между всеми сословиями и заключавшее в себе, в известной мере, гарантии для обеспечения нарушения права и восстановления права нарушенного, или по крайней мере известного удовлетворения за нарушение его".46
Противоречащим феодализму общественным устройством была прежде всего абхазская община в ее своеобразной форме. В Абхазии не было общинной собственности на пахотные земли. "Каждый поселянин имеет свои участки усадебной и пахотной земли, которые закреплены за межеванием... Ввиду этого землепользование следует считать подворно-участковым, так как... земли, отведенные в подворное владение, в переделы не поступают", -писал Н.В.Фон-Дервиз47.
Правовой статус субъектов в гражданских правоотношениях
В современном правоведении существует много подходов к определению понятия правового отношения. В одном случае под правовым отношением понимают специфическую связь между правом и юридической обязанностью в смысле их соотношения. В другом случае под правовым отношением понимают отдельное положение субъекта права в правовой структуре. Другие под правовым отношением понимают реальное взаимодействие субъектов права в интересах пользования правами и достижение желаемого результата, не противоречащего юридической норме, судебному прецеденту. Наиболее распространена трактовка правового отношения как разновидности общественного отношения, урегулированного нормой права170.
Последнее определение как более универсальное определение применимо и к характеристике обычноправовых отношений. Следовательно, под обычноправовым отношением понимается общественное отношение, урегулированное нормой обычного права. Правоотношение конкретизирует права и обязанности, предусмотренные нормой обычного права, применительно к субъектам.
В структуре обычноправовых отношений можно выделить следующие элементы: - содержание обычноправовых отношений, которое составляют права и обязанности их участников; - субъекты: один - носитель права (управомоченный), другой - носитель обязанности (правообязанный); - объект обычноправового отношения.
Современное законодательство определяет возраст, по достижении которого личность становится дееспособной, то есть может своими действиями в полном объеме приобретать права и создавать для себя обязанности. В отличие от современного права обычное право не фиксировало возраст совершеннолетия человека в годах. Изменение правосубъектности зависело не от возраста, а от определенных, переломных моментов его жизни. Так, несмотря на отсутствие конкретного указания возраста, с которого индивид обретал право - и дееспособность, был принят строгий учет характерного для абхазского общества не арифметического исчисления по годам, а категориального, с закрепленными за каждой возрастной категорией определенными ролями.
Для полноты картины приведем возрастную номенклатуру абхазов с комментариями, включающими различные характеристики - дееспособность той или иной возрастной группы, ограниченную проявлениями в сфере домашнего или общественного поведения, правоспособность, а также качествами, желательными или обязательными для лиц данной возрастной группы:
Ахуычы (ребенок от года до 7 лет). В переводе с абхазского маленький. Представители этой категории привлекались для выполнения мелких поручений. Например, полить на руки гостю или сходить к соседям с незначительными поручениями. Разрешалось присутствовать на свадьбах. На фамильном сходе присутствие хотя и не запрещалось, но было нежелательным. Не принято было их присутствие на похоронах. В качестве синонима ахуычы употребляется термин асаби - со значением дитя, ребенок.
Ачкуын (мальчик в возрасте от 7-8 лет до 18 лет). Представители этой возрастной группы могли присутствовать на вех фамильных сборах (похороны, поминки, свадьбы, фамильные сходы). Мальчикам в возрасте 12-13 лет уже полагалось хорошо ездить верхом. В качестве синонима употребляется акуыцш - подросток \ юноша. Лица мужского пола категорий адзкы (грудной ребенок до года) и ахуычы, а также ачкуын обязательно присутствовали на фамильных молениях (аныхуара).
Адзгаб (девочка в возрасте от 7-8 лет до 15-17 лет). Представительницы этой возрастной категории привлекались к различным работам по дому -готовили обед, помогали при приеме гостей. Разрешалось ходить без сопровождения взрослых женщин только к родственникам. В остальных случаях - либо со старшими женщинами, либо с братьями-ровесниками. Ходили с непокрытой головой.
Атыпха (девушка в возрасте от 15-17 лет и до замужества). Домашние обязанности и нормы поведения те же самые, что и у предыдущей группы, с той разницей, что девушкам этой возрастной категории нельзя было показываться на людях с распущенными волосами. Волосы обязательно должны были быть заплетены в две косы и покрыты косынкой. По некоторым данным атыпха - понятие сословное, применявшееся к девушкам из сословия свободных крестьян. Представители возрастных категорий адзгаб и атыпха присутствовали на всех фамильных сборах, но не допускались на фамильные моления.
Арпыс (молодой человек в возрасте от 18 лет и до женитьбы). Мог присутствовать на всех фамильных сборах, в ом числе и на молениях. Представители этой возрастной категории имели право жениться. Так же как и категория атыпха, арпыс - понятие, возможно, сословное, применявшееся к молодым людям из сословия свободных крестьян.
Апхуызба (девушка в возрасте от 20 лет и до замужества). Эта категория выступает также как брачный класс - девушки этой возрастной группы имели право выйти замуж. По объяснению одной пожилой абхазки, апхуызба - "это девушка, которая может выйти замуж, так как она все умеет - готовить, стирать, знает хорошо обычаи и умеет поддерживать их. Может оправдать своих родителей".
Абырг (женатый мужчина в возрасте от 50 до 80 лет). При решении каких-нибудь общественных вопросов обычно обращались именно к представителям этой возрастной категории. Они решали спорные вопросы, давали советы, принимали руководящее участие во всех общественных или фамильных мероприятиях. Внутрисемейные дела решались также при участии представителя этой возрастной группы, причем его решения выполнялись неукоснительно, так как то, что советовал абырг считалось в семье обязательным для всех.
Правовой статус субъектов в семейных правоотношениях
Наличие определившихся индивидуальных прав и обязанностей в сфере традиционных родственных и семейно-брачных связей отмечают многие исследователи. К примеру, Рэдклифф-Браун пишет: "Родственная система -это сеть социальных отношений, которые составляют часть всей сети, представляющей социальную структуру. Права и обязанности родственников в отношении друг к другу есть часть системы и являются терминами, используемыми в обращении или в отношении к родственникам"201.
Таким образом, брак, по традиционным понятиям, есть союз мужчины и женщины, прекращаемый смертью одного из супругов, но права и обязанности, порожденные браком, в некоторых случаях могли длиться и после его прекращения, например, право жены выйти замуж за младшего брата умершего мужа (левират), обязанность мужа жениться на сестре умершей жены (сорорат).
В сфере родственных и семейных отношений в абхазском обществе рассматриваемого периода встречаются оба типа прав и обязанностей: персональные, ориентированные на личные действия и качества человека (jus in personam), и договорные, имеющие своим объектом имущество или вещи (jus in personam). Указание Рэдклифф-Брауна на то, что в патриархальных культурах jus in personam и jus in rem иногда опасно сближались, а первое превращалось во второе, когда с лицами обращались как с вещами, может быть применено и к Абхазии первой половины XIX века. Это случалось, если обычай наделял мужа, отца семейства правом жизни и смерти над домочадцами, правом их наказывать.
Одним из распространенных способов заключения браков было у абхазов в рассматриваемый период похищение и умыкание невест. Однако не следует слишком преувеличивать его роли, так как мирные средства заключения брачных союзов в значительной степени превалировали над насильственными.
Похищение происходило в буквальном смысле этого понятия, то есть жених, один или с товарищами, совершал нападение на намеченную девушку, и без согласия родителей и ее самой уводил силой. Иногда похищения совершались с согласия невесты, когда родители выступали против данного брака, причем в прежние времена в знак верности слову, жених вручал ей пулю202, замененную впоследствии кольцом и другими вещами. Кроме несогласия причиной похищения невест могло быть стремление сократить или отсрочить свадебные издержки. Иногда причиной похищения служил отказ на сделанное предложение, что принималось женихом за кровное оскорбление.
Неудача нападения с целью похищения бросала тень сомнения на боевые и прочие качества не только жениха, но и его друзей, сопровождавших при похищении. Поэтому они не останавливались ни перед чем, пока не добьются цели. Кроме того, неудачная попытка похищения становилась обстоятельством, препятствующим в дальнейшем заключению брака жениха, так как любая невеста могла упрекнуть его, что она не намерена, выходя за отверженного, делать себя посмещищем. Эти обстоятельства толкали жениха к тому, чтобы осуществить задуманное на деле или отдать свою жизнь.
Еще более тяжким бременем позора ложилось на жениха и всю его родню обратное отвоевание невесты родственниками последней. Поэтому опасно было сразу приводить ее к себе домой. Часто приходилось быстро и незаметно отвести ее далеко и припрятать на некоторое время или в лесу, или у кого-нибудь из влиятельных людей, пусть даже совершенно чужих, которые, после того, как пройдет первый взрыв возмущения успокоят родственников невесты.
Такому влиятельному лицу, жених тем самым вручал решение своего вопроса. "Судьба моей чести в твоих руках", - говорил ему жених лично или через других203. Это было одной из самых важных форм гостеприимства и обычное право абхазов закрепляло права и обязанности хозяев, принявших таких гостей. Не только непосредственный хозяин, но и его родичи брали под свою защиту такого гостя, которого так и называли по абхазски - "наш гость".
Умелое урегулирование часто сложных и противоречивых отношений создавало новую славу хозяевам и, наоборот, поражение в этом деле расценивалось или как бессилие и бездарность, или как сознательное предательство. Поэтому неудивительно, что они прилагали все свои усилия, чтобы оправдать доверие, оказанное им и добиться цели, то есть примирить жениха с родителями невесты, а может быть и с его собственными. Не останавливаясь в случае надобности ни перед какими решительными действиями, они делали все для того, чтобы "потушить дело". Для этого в первую очередь нужно было заручиться согласием девушки на брак с данным лицом, если такого согласия еще не было достигнуто. После этого, пригласив наиболее влиятельных лиц, в том числе кое-кого и из близких людей, например, воспитанника противной стороны, шли на мирные переговоры с родителями девушки. Эти переговоры, иногда принимавшие обостренный характер, могли продлиться долго, но в конце концов почти всегда кончались примирением врагов, так как слишком опасно было бы пытаться отобрать невесту у жениха и пустить его тем самым по свету с "перерезанным тупым ножом горлом", как обычно выражаются в таких случаях.
Что касается девушки, то не всякая девушка, побывавшая вместе с мужчиной хотя бы сутки и даже меньше соглашалась вернуться обратно, ибо она хорошо знала, что редкий жених делал потом предложение такой "опозоренной". Таким образом, это обстоятельство также преграждало путь к браку и невесте.
Как видно из сказанного, в обычном праве абхазов морально-этические принципы играли далеко не последнюю роль в вопросах брака.
При условии мирного заключения брака, определив свой выбор, жениху устраивали свидание. Это происходило на каких-нибудь торжествах (скачки, свадьба, оплакивания, поминки) или специально у кого-нибудь постороннего, или, наконец, в доме девушки. Жених под каким-либо предлогом, или как запоздалый путник приезжал с товарищами к родителям девушки (смотрины).
