Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Толкование права в условиях различных правовых культур 11
1, Специфика толкования права в традиционном обществе 13
2. Историческая эволюция и особенности толкования норм права в странах романо-германского права 17
3. Специфика толкования норм права в англо-саксонском праве 41
Глава 2. Официальное разъяснение норм права на примере Советского Союза и Российской Федерации 52
1. Официальное толкование закона органами конституционного контроля 52
2. Официальное толкование закона судами общей юрисдикции 71
Глава 3. Официальное разъяснение закона в Монголии 87
1. Институт официального разъяснения закона в Монголии: становление и эволюция (1924 — 1991) 87
2.Официальное разъяснение закона в современной Монголии: состояние и проблемы 109
Заключение. 129
Библиография 132
Приложение ...147
- Специфика толкования права в традиционном обществе
- Историческая эволюция и особенности толкования норм права в странах романо-германского права
- Официальное толкование закона органами конституционного контроля
- Институт официального разъяснения закона в Монголии: становление и эволюция (1924 — 1991)
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современный этап развития монгольского права определяется прежде всего утверждением новой концепции правопонимания, закрепленной Конституцией: страны 1992 г.,1 правовой реформой; направленной на развитие демократии, укрепление правопорядка, охрану прав и свобод граждан.
Незначительный исторический срок, прошедший со времени вступления в силу Конституции, и многообразие принятых за это время нормативных актов обусловливают возможность недостаточного знания и понимания монгольского права, как рядовыми гражданами, так и работниками государственного аппарата. Между тем построение гуманного, гражданского, демократического общества, необходимость которого провозглашена в Конституции 1992 г., во многом зависит не только от наличия соответствующих законов, но и от их правильного и единообразного понимания субъектами права, в том числе судебными органами, роль которых в обеспечении законности и охране прав и свобод граждан трудно переоценить.
Именно поэтому сегодня в Монголии проблема толкования: права вообще и официального его разъяснения в частности чрезвычайно актуальна. В самом деле, официальное разъяснение законов, осуществляемое авторитетными юристами, способствует не только достижению единства в их понимании и \ применении, но и повышению уровня правосознания монгольского общества..
Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. Институт официального разъяснения закона закреплен законодательством Монголии еще с 20-х годов, прошлого века. Однако в монгольской литературе этот институт теоретически исследован недостаточно. В юридической науке и правоприменительной практике здесь по сей день имеются различные, а порой противоречивые взгляды по вопросам толкования закона. По существу теоретические аспекты этой проблемы стали изучаться лишь в 90-е годы прошлого столетия в связи с утверждением в стране современной модели; института конституционного контроля. Так, отдельные аспекты официального разъяснения закона, как правило, в связи с вопросом разъяснения Конституции, отражены в трудах таких монгольских авторов, как Ж.Амарсанаа, Д.Баярсайхан, Н.Жанцан, СЖанцан, Б.Зумбэрэлхам, Д.Ламжав Д.Лундээжанцан, Ц.Сарантуяа, Г.Совд, Д.Солонго, Д.Цагаан, Б.Чимид, и др. Однако целостных системных исследований проблемы с позиций общей теории права в Монголии до сих пор нет. Этим и обусловлен выбор темы настоящей диссертации.
Объект, предмет, цель и задачи исследования. Объектом данного диссертационного исследования являются теоретические и практические аспекты толкования норм права, а предметом исследования — институт официального разъяснения закона в Монголии с точки зрения его становления в 1924 г. и дальнейшей эволюции, включая нынешнее состояние. Цель диссертации состоит в комплексном исследовании имеющихся в законодательной политике, научной литературе и юридической практике Монголии концепций, взглядов, представлений об официальном разъяснении закона и выработке научно-практических предложений и рекомендаций по совершенствованию юридической практики официального разъяснения закона как важного элемента правового регулирования в нашей стране.. Сообразно этому в работе были поставлены следующие задачи:
- Раскрыть специфику монгольского права с позиций культурно-исторического подхода, поскольку на правовой карте мира институт толкования норм: права (как и любой другой) отражает культурно-исторические особенности правовой системы. При этом показать, что одной из ее важных особенностей в Монголии является значительное влияние на правовое развитие страны советского права и - в известной мере - современного российского права.
- Раскрыть специфику толкования закона органами конституционного контроля и судами общей юрисдикции в Советском Союзе и Российской Федерации, опыт которых в наибольшей мере воспринимался Монголией.
- Обобщить и проанализировать законодательную политику, степень научной разработанности, а также практику официального разъяснения закона в Монголии в период с 1924 по 1991 годы.
- Дать теоретический анализ нынешнего состояния института официального разъяснения закона в Монголии, его научной разработки и проблем, существующих в этой области.
- Высказать предложения и рекомендации по совершенствованию официального разъяснения закона в Монголии.
Теоретическую и методологическую базу диссертации составили исследования, которые можно разделить на 4 группы. Это: 1) труды дореволюционных российских авторов - Васьковского Е.В, ДемченкоГ.В, Коркунова И.М, Люблинского П.И, Шершеневича Г.Ф и др.; 2) труды советских и современных российских ученых - Алексеева С.С, Боботова С.В, Венгерова А.Б, Вопленко Н.Н, Голунского С.А, Карташова В.Н, Лазарева В.В, Муромцева Г.И, Недбайло П.Е, Нерсесянца В.С, Пиголкина А.С, Строговича М.С, Хабриевой Т.Я, Черданцева А.Ф, Эбзеева С.С и др.; 3) работы зарубежных европейских авторов Бержеля Ж.-Л, Давида Р, Ильберта К, Рикера П,Спасова Б, Уолкера Р и др.; 4) исследования монгольских ученых - Лундэндоржа Н, Нарангэрэла С, Чимида Б и др.
Кроме того, автором широко использовались справочная литература, энциклопедии, толковые словари и т.д.
Методологическую основу диссертации составили также универсальные приемы, средства и гносеологические принципы научного познания. Это, в частности, анализ, синтез, общенаучное понятийное моделирование, диалектический, конкретно-исторический, функционально-структурный подходы к рассмотрению изучаемых проблем., В силу особенностей объекта и предмета диссертационного исследования применялись также сравнительно-правовой, формально-юридический, социологический, статистический методы и т.д.
Нормативной базой исследования послужили конституции, законодательные акты, акты конституционного контроля и судебной практики МНР и современной Монголии, а также СССР и Российской Федерации.
Научная новизна диссертационного исследования состоит прежде всего в том, что данная работа является первой попыткой общетеоретического комплексного анализа вопросов теории и практики официального разъяснения закона на примере Монголии. Поэтому сам выбор и разработка темы в определенной мере открывает новое направление в исследовании общетеоретических и практических вопросов юридической науки нашей страны. Проведенное исследование позволило диссертанту сформирулировать ряд самостоятельных выводов и положений, содержащих, по его мнению, элементы научной новизны, а также предложения и рекомендации, которые и выносятся на защиту:
1. Рассмотрение института официального разъяснения закона с позиций культурно-исторического подхода позволяет обосновать иную типологическую природу монгольского права в сравнении с правом, развитых государств, существовавших к моменту победы монгольской народной революции 1921г., и обусловленный этой особенностью фактор значительного внешнего влияния на развитие монгольского права, в. том числе института: официального его разъяснения;
2. В силу этой культурно-исторической специфики развитие правовой системы Монголии после победы революции 1921 г. испытывало влияние троякого рода факторов. Это: а) фактор добуржуазного права, обусловленный уровнем развития: монгольского общества к началу XX века; б) фактор буржуазного права (в форме романо-германской и/или англо-саксонской правовых культур), влияние которого объяснялось общедемократическим характером преобразований, проводившихся в Монголии; в) фактор социалистического советского права, действие которого объяснялось стратегической направленностью развития нашей страны в сторону социализма. Одновременное действие этих факторов придавало значительную противоречивость развитию монгольского права, в том числе в сфере толкования законов.
3. Хотя исторически в Монголии сложилось право добуржуазного типа, однако за 220 лет маньчжурского господства национальные правовые традиции были в значительной мере утрачены. Поэтому к моменту победы народной революции 1921г. страна не имела четко сформулированной правовой идеологии и политики. В этих условиях создавались объективные предпосылки для заимствования опыта правового развития более развитых государств.
4. Сходство стратегических целей советских и монгольских революционеров, географическая близость наших двух государств, а также активное сотрудничество во всех областях, в том числе в сфере права обусловили значительное влияние советского социалистического права на правовую систему Монголии в XX веке. В этих условиях Монголия оказалась своего рода полигоном для исторической «обкатки» марксистско-ленинской концепции некапиталистического пути І развития. Указанная концепция исходила из возможности успешного построения социализма в отсталых странах в условиях, когда пришедшие к власти революционеры осуществляют демократические преобразования с помощью победившего пролетариата передовых стран.
5. Особенностью правового развития Монголии в период с 1924-1990г. являлось активное восприятие ею советской практики не только правового, но и политического развития, включая методы борьбы с противниками революционной власти. Это обусловило примат политики над правом, нередко проявлявшийся в практике официального разъяснения законов.
6. Современная ситуация в области правового развития Монголии отличается противоречивостью. С одной стороны, Конституция 1992 г. закрепила правопонимание, основанное на; новых принципах, с другой стороны, в стране сохраняется влияние старых взглядов на право, в том числе на институт официального разъяснения закона. Остается предметом дискуссий вопрос о юридической природе актов конституционного контроля и судебного толкования норм права. По мнению диссертанта, акты конституционного контроля, признающие неконституционными те или иные положения закона, следует рассматривать как источник права. Что касается официального разъяснения закона судами общей юрисдикции, то оно не является источником права.
7. В диссертации высказывается ряд предложений по совершенствованию нормативной базы официального разъяснения законов в Монголии. В частности,
а) сегодня; согласно ст.50 Конституции 1992 г. Верховный Суд Монголии осуществляет полномочие по официальному разъяснению кроме Конституции: законов. Решение Верховного Суда страны является окончательным судебным решением и исполняется всеми судами и другими лицами.Также согласно ст.66 Конституции решение Верховного Суда не является объектом конституционного контроля. Кроме того по ст. 15 Закона "О суде" 2003 г. Верховный Суд Монголии является высшим судебным органом и
судом кассационной инстанции. В этих условиях, по нашему мнению, целесообразно установить практику применения в качестве прецедента толкования казуальных разъяснений законов, данных Верховным Судом Монголии при решении конкретных дел. Представляется, что такая практика будет не только обогащать официальную праворазъяснительную деятельность Верховного Суда Монголии, но и поможет однозначному пониманию закона субъектами права, включая субъектов правоприменения;
б) в монгольской правоприменительной практике нередко складывается ситуация, когда обращения в Верховный Суд с просьбой дать разъяснения законодательных положений, которые представляются недостаточно ясными, остаются без ответа. Думается, что исправлению подобной ситуации будут способствовать:
- предоставление Верховному Суду Монголии права законодательной инициативы по вопросам его компетенции;
- увеличение численного состава Верховного Суда Монголии с целью существенного уменьшения нагрузки каждого его члена. Сегодня из-за большой производственной перегрузки члены Верховного Суда порой не имеют физической возможности готовить проекты официальных разъяснений законодательных положений;
в) повышению эффективности официального разъяснения законов в Монголии, по нашему мнению, будет способствовать также создание при Верховном Суде Монголии внештатного консультативного совета ученых и специалистов, который осуществлял бы консультативные функции; в деле разъяснения законов по запросам Верховного суда.
Научная и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что данная работа вносит определенный вклад в изучение данной проблемы и связанных с ней вопросов. Положения диссертации могут быть использованы в общетеоретических и отраслевых научных исследованиях, связанных с изучением техники законотворчества, а также толкования и применения права. Диссертационное исследование также может использоваться в учебно-методических целях.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в публикациях автора. Они обсуждались и одобрены на заседаниях кафедры теории и истории государства и права Российского университета дружбы народов, а также использовались в процессе преподавания курса теории права и государства слушателям и студентам Полицейской Академии Монголии.
Специфика толкования права в традиционном обществе
Традиционная правовая культура вырастает из доправовых культур родовой эпохи и несет на себе немало ее "родимых пятен". Это проявляется и в характере правопонимания, которое отражает многие черты мировосприятия родовой эпохи. Так, существующий порядок воспринимается в раннеклассовом обществе как продукт сверхъестественных сил - несотворимый и неизменный. Обычай, в котором он воплощен, также несоворим, неизменен и возникает «сам, собой». Все знают, что он древний и; существует с незапамятных времен, но никто не знает, кто его создал. В этих условиях толкование обычая было направлено не только на его применение при разрешении того или иного спора, но нередко и на приспособление его к изменяющимся условиям жизни. В последнем случае толкование становилось одновременно и способом (формой) правотворчества. В результате обычай, имевший форму пословиц, прибауток, мифов и т.д., наполнялся новым содержанием при сохранении старой его редакции. Однако в сознании общества он, как и окружащий мир, оставался неизменным. О том, сколь устойчивым был такой взгляд, свидетельствует тот факт, что новые нормы права, принимавшиеся народным собранием в условиях соседкой общины, по-прежнему воспринимались общиной как истолкование древнего обычая.1
Хотя традиционно - религиозное право имеет порой весьма обширную сферу действия, однако оно по-прежнему воспринимается как несотворимое и неизменное. Под ним понимают откровение Бога (иудаизм, ислам), воплощение истины (индуизм) и т.д. Формирование государственных структур власти происходит поначалу при отсутствии самого термина «государство». При этом структуры государства интегрируются на первых порах в старый "мировой порядок", основанный на действии вечного несотворимого и неизменного божественного закона.
Дальнейшее развитие права отражает борьбу двух противоположных тенденций. Одна из них исходит из старого взгляда на право как явление несотворимое, неизменное, поэтому универсальное, применяемое в любых обстоятельствах. Другая тенденция исходит из возможности создания и изменения права людьми. В этих условиях развитие юридической техники, в том числе и техники толкования права, было направлено на соединение в рамках одной правовой системы этих по сути несовместимых подходов.
Первоначально способом разрешения; коллизий между ними были юридические фикции. При этом если в условиях обычного права фикцией было фактическое существование правотворчества под видом толкования, то в условиях традиционно-религиозного права используются уже юридические фикции в собственном смысле. По сути они были способом истолкования права, но на уровне не нормы, а ситуаций, возникающих из-за коллизий между доктриной неизменности и универсальности права и жизнью. Так, их примером в индусском праве может быть положение, по которому при отсутствии ответа на тот или иной вопрос в Ведах, где согласно доктрине,, воплощалась истина, эту ситуацию следовало объяснять тем, что часть священных текстов, видимо, была утеряна. В мусульманском праве при отсутствии необходимой нормы в Коране допускалась возможность «извлечения» ее с помощью приемов юридической техники и т.д.
Поскольку в священных книгах правовые нормы в их современном понимании либо отсутствовали (Веды в индуизме), либо содержались в крайне незначительном числе (Коран в исламе), то развитие традиционно-религиозного права состояло в таком юридико-техническом истолковании этих текстов, которое позволяло бы реально подтверждать их универсальный характер. Такую работу — по созданию новых норм права под видом истолкования его норм при формальном следовании старым принципам - проводили обычно служители культа, они же правоведы. Поскольку их взгляды на степень допущения рациональных приемов при таком правотворчестве существенно различались, то на этой основе в рамках религиозно-правовых систем обычно складывались различные правовые (и одновременно религиозные) школы- В результате в исламе, например, право возникло из доктрины, в рамках которой сложилось несколько таких школ, или толков. Поэтому в исламских странах мусульманское право санкционировалось не «в целом», а лишь как право известного толка. В этих условиях мусульманские судьи, применяли нормы Корана и сунны не «напрямую», а сквозь призму истолкования их в трудах основоположников соответствующих школ.
Постепенное признание различных способов традиционного правотворчества отнюдь не привело к снижению роли толкования в процессе создания и применения норм права. Это вытекало, в частности, из сложившейся доктрины права и практики ее реализации. В исламе, например, создание новых норм права общиной верующих либо правителем допустимо лишь при отсутствии необходимых правил в основных источниках шариата - Коране и сунне. Но предварительным условием такого правотворчества является установление пробела в праве путем истолкования действующих правовых норм в той или иной сфере отношений. Такой же подход необходим и при решении дела по аналогии (кияс).
Подзаконный характер актов исламского правителя (канун) предполагает их соответствие божественному закону. Однако это возможно лишь при наличии специального механизма проверки этих актов на предмет такого соответствия. Речь идет по сути о своеобразном механизме исламского «конституционного контроля», предполагающем истолкование актов правителя сквозь призму божественных норм шариата. Такой механизм сложился в свое время в Османской империи, где человек, занимавший второе место в иерархии, власти — шейх - ульм - ислам давал официальное разъяснение актов султана с точки зрения их соответствия морали, религии или; праву ислама.. Такие заключения составили своеобразный источник права, называемый фетва. "Конституционный контроль" такого рода и сегодня существует в ряде стран Ближнего и Среднего Востока.
При всей специфике индусского права мы наблюдаем здесь в целом те же закономерности. Право у индусов также отождествляется с божественными откровениями, которые содержатся в четырех сборниках, (Ригведа, Самоведа, Ажурведа, Артхаведа), получивших название «Веды» (санскритское «веды» — букв, «знание»).
Правовое развитие здесь также сопровождалось появлением правовых и религиозных школ (в количестве двух) и многочисленных комментариев и дигест (сборников высказываний) авторитетов. Их цель - истолковать индусское право так, как того требуют положения той или школы, интересы правителя и т.д. На их основе решаются также противоречия между источниками индусского права.
Историческая эволюция и особенности толкования норм права в странах романо-германского права
С началом светского этапа в развитии римского права место понтификов как истолкователей права занимают римские юристы. Это отражает существенное качественное изменение как самого права, так и методов его толкования. Если понтифики, объясняя в качестве служителей культа божественное право (fas), не прибегали к аргументации, ибо знание права было их монополией, то римские юристы обязаны были обосновывать и аргументировать свои мнения по спорным вопросам применения права (responsa prudentium). В суде такие мнения рассматривались в качестве источника права наряду с законами. При отсутствии единства мнений юристов по тому или иному вопросу судья имел свободу решать, какие мнения принять.1 Вклад юристов в развитие римского права трудно переоценить. В своих трудах они смогли сформулировать правовые принципы, выводы и правовые идеи, которые в совокупности составляют значительнейшие творения римской цивилизации.
Респонсы римских юристов (responsa prudentium-ответы, разъяснения юристов) стали стержнем развития римского права. Вначале юристы строго придерживались формулировки законов, затем стали уделять больше внимания; содержанию и назначению законов (sententia legis). В период наивысшего расцвета римского права они толковали право свободно, широко применяли аналогию, ориентировались при толковании на; справедливость (aeguitas) и пользу (utilitas). Со временем количество юристов, которые обладали ius respondendi значительно увеличилось. В их разъяснениях появились несогласованности, противоречия. В 426 г. был издан закон, по которому обязательное значение было придано сочинениям (мнениям) Папиниана, Павла, Гая, Ульпиана, Модестина. При расхождении их мнений судья должен был придерживаться взглядов большинства.. В случае равенства голосов перевешивал голос Папиниана, а при отсутствии мнения последнего судья был свободен в выборе респонсы . О выдающейся роли римских юристов в развитии римского права свидетельствует также тот факт, что важнейшую часть самой крупной систематизации права того времени — свода Юстиниана - составили выдержки из 2 тыс. книг 39 римских юристов.
Дигесты состояли из 50 книг и 150 тыс. параграфов. В 533г. они были утверждены Конституцией императора Юстиниана, и им была придана обязательная сила. Наряду с Дигестами были утверждены вновь составленные Институции (учебник по праву из четырех книг). Ссылки на другие сочинения были запрещены. Обязательными стали только указанные Дигесты, Институции и Конституции императора..
Вместе с тем, с принятием Дигест произошел крутой поворот в политике императорской власти, касающейся вопросов толкования права. Конституция Юстиниана об утверждении Дигест запретила какое-либо их толкование. В случае неясности за разъяснениями следовало обращаться к императору. Таким образом, интерпретаторская деятельность юристов как фактор развития права прекратилась.
Позже в целом такую же эволюцию претерпел институт толкования права в странах Западной Европы. В XI-XVI веках здесь шел процесс рецепции (восприятия) римского права, которое было вновь востребовано в условиях развития товарных отношений. Рецепция предполагала его приспособление к общественным отношениям того времени. Процесс рецепции состоял поначалу в том, что способом толкования римского права были прежде всего глоссы (glossa - пояснение), т.е. истолкование римского права глоссаторами. Последние с их помощью пытались так истолковать тексты свода Юстиниана, особенно Дигест, чтобы на место произвольного толкования справедливости поставить определенность писаного права.
Влияние толкования права на процесс его развития проявлялось ив другой форме. Так, высокий авторитет римского права обусловил тенденцию выдвижения на важнейшие административные и судебные посты образованных юристов-знатоков этого права. В итоге королевские ордонансы и судебные решения все более следовали римскому праву. Особенно сильным его влияние было в Священной Римской империи. В; 1495 г. здесь был учрежден
Общеимперский суд (Rechtskammergericht), половина членов которого должна была состоять из ученых юристов, а римское право получило преимущества перед немецким. По этому же образцу были организованы другие суды. В спорных случаях дела направлялись на заключение в университет, где получали соответствующее истолкование ученых юристов. Римское право воспринималось в качестве действующего закона.
Со второй половины XIII века дело глоссаторов продолжили постглоссаторы или комментаторы. Из казуистики римского права они стремились вывести общие положения, которые мыслились как универсальные, как позабытое в эпоху глоссаторов естественное право. Работа глоссаторов и постглоссаторов подготовила римское право к новой роли всеобщего частного права христианского мира.
О важности техники толкования, применявшейся в ту эпоху, свидетельствует факт придания силы закона сочинениям итальянского профессора Бартоло (1314-57 гг.), в которых излагалась, в частности, разработанная им новая система толкования. Позже пришедшие на смену комментаторам гуманисты применят к текстам римского права метод филологического и исторического толкования.2
Наряду с университетами важную роль в рецепции римского права играли суды. Французский автор Бержель Ж.-Л. пишет в этой связи, что в средневековье и в эпоху возрождения толкование права судьями признавалось также весьма широко, как и. общее мнение ученых ("communis opinio doctorum")»3.
Официальное толкование закона органами конституционного контроля
Данный вопрос необходимо рассматривать сквозь призму эволюции института конституционного контроля в Советском Союзе, а затем в Российской Федерации.
Можно сказать, что этот институт утверждается по сути вместе с возникновением Союза ССР. При этом на разных этапах его развития меняется сама концепция конституционного контроля,, предполагающая изменение структуры соответствующих органов и механизмов его осуществления.
Так, согласно первой Конституции СССР 1924 года ведению Союза ССР в лице его верховных органов подлежала отмена нарушающих Конституцию СССР постановлений Съездов Советов и ЦИКов республик. Президиум ЦИК СССР был уполномочен наблюдать за проведением в жизнь Конституции СССР. Соответственно он наделялся правом приостановливать или отменять акты СНК, отдельных наркоматов СССР, а также ЦИКов и Совнаркомов республик. Статья 43 Конституции СССР 1924 года уполномочила Верховный Суд СССР давать заключения по требованию ЦИК СССР о законности тех или иных постановлений союзных республик с точки зрения Конституции СССР.1
В этой связи Хабриева Т.Я. пишит, что Конституция СССР 1924 года создала разветвленную систему конституционного контроля и тем самым широкому кругу субъектов вменила в обязанность конституционное толкование правовых норм. Данный вывод, по ее словам, вытекает 1) из полномочий ЦИК СССР, Президиума ЦИК СССР отменять или приостановливать соответствующие акты в случае противоречия Конституции СССР, 2) из права; Верховного Суда СССР давать руководящие разъяснения по вопросам законодательства, так как эти функции осуществлялись одновременно с разъяснением сути конституционных норм.2
С середины 30-х годов XX века в советской концепции конституционного контроля произошли изменения, так как она встала на позиции, согласно которой функцию конституционного контроля могут осуществлять лишь органы, наделенные законотворческими полномочиями. В противном случае, согласно этой концепции, будет нарушена вертикальная структура системы источников права. На этой теоретической основе осуществлялось конституционное закрепление института конституционного контроля. Так, по Конституции СССР 1936 года Президиум Верховного Совета СССР наделялся правом: 1) давать толкование действующих союзных законов, 2) отменять постановления и распоряжения Совета Министров СССР и Советов Министров союзных республик в случае их несоответствия закону (ст.49). Согласно ст. 14 (п.«г») Конституции СССР 1936 года контроль за исполнением Конституции СССР и обеспечение соответствия конституций союзных республик Конституции СССР подлежали ведению Союза ССР в лице его высших органов власти и управления.1
Конституции СССР 1977 года в части конституционного контроля не ознаменовалась значительными новациями по сравнению Конституцией СССР 1936 года, так как данная функция сосредоточивалась в основном в Президиуме Верховного Совета СССР. Так согласно ст.121 (п.4) Конституции СССР 1977 года за Президиумом Верховного Совета СССР как постоянно дейсТБующим органом высшего органа государственной власти закреплялись полномочия осуществлять контроль за соблюдением І Конституции СССР и: обеспечение конституций и законов союзных республик Конституции и законам СССР, а также давать толкование действующих общесоюзных законов СССР.
На основе отмеченных законодательных положений, а также существующей в то время юридической практики можно сделать следующие выводы: 1) в Конституциях СССР 1924, 1936, 1977 годов хотя специально не предусматривалось за кем-либо право толковать конституционными нормы, но такое право вытекало из функций и полномочии ЦИК СССР, Президиума СССР и Верховного Суда СССР 2) согласно советской государственно-правовой доктрине конституционный контроль не рассматривался как самостоятельный вид государственной деятельности, так как последнее слово по вопросу конституционности законодательных актов- принадлежало законодательному органу 3) в силу слияния с законодательной, исполнительной и контрольной деятельностей функции толковать действующие законы, последная специально в отдельной взятой форме не реализовывалась в работе Президиума Верховного Совета СССР. А существовала в форме аутентического толкования.
А круг субъектов конституционного контроля был изменен существенно в "перестроечный период" в результате принятия Закона СССР от 1 декабря
1988 года «О внесении изменений и дополнении в Конституцию СССР», Закона СССР от 23 декабря 1989 года «Об изменениях и дополнениях ст. 125 Конституции СССР», Закона СССР от 23 декабря 1989 года «О конституционном надзоре в СССР», Закона СССР от 14 марта 1990 года «Об учреждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию СССР».1
Так, Съезд народных депутатов СССР наделялся правом отменять акты, принятые Верховным Советом СССР; Верховный Совет СССР мог отменять акты Кабинета Министров СССР в случае их несоответствия Конституции законам СССР. А специальный орган конституционного контроля — Комитет конституционного надзора СССР уполномочивался следить за проектами законодательных актов с точки зрения обеспечения Конституции СССР. Однако его роль была второстепенной, так как его заключения не имели юридически обязательного характера и при этом Закон не предусматривал за ним специальную функцию толколвать Конституцию СССР. В связи с этим профессор Витрук Н.В. оцениль работу данного органа как неплодотворную.
Положение существенно изменялось после принятия Закона "О Конституционном Суде РФ" (12 июля 1991 года), Конституции Российской Федерации (12 декабря 1993 года) и Закона "О Конституционном Суде РФ" в новой редакции (21 июля 1994 года).
Так, согласно ст.1 Федерального Конституционного Закона "О Конституционном Суде РФ" Конституционный Суд Российской Федерации есть судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства.
В контексте данного исследования важнейшим аспектом института конституционного контроля является толкование Конституции при решении вопроса о конституционности того или иного положения закона. Рассмотрение проблемы начнем с вопроса об особенностях толкования Конституции. Они объясняются как характером регулируемых ею вопросов, так и местом Конституции в правовой системе общества. Так, в качестве основного закона, государства Конституция определяет организацию, компетенцию высших органов государственной власти, их взаимоотношения, регламентирует основы социально-экономической, политической, духовной жизни общества, основы; положения индивида по отношению к государственной власти.
Однако, несмотря на эту широту ее нормативного содержания, Конституция не представляет собой всеобъемлющего акта, который отличался бы завершенностью или системной законченностью, ибо регулирует вышеназванные отношения нередко в достаточно общих чертах. С другой стороны, в Конституции возможны явные или скрытые пробелы, а также действительные или мнимые противоречия. Их преодоление, конкретизация, в том числе и в процессе правоприменения, а также детальное урегулирование многих сфер общественных отношений осуществляются иными правовыми средствами и способами, которые должны быть адекватны духу и букве Основного Закона.1
Институт официального разъяснения закона в Монголии: становление и эволюция (1924 — 1991)
Данный вопрос следует рассматривать сквозь призму исторических особенностей монгольского права, так как в своем развитии оно прошло несколько периодов, отличающихся между собой различными; концепциями правопонимания. Кроме того, в монгольской литературе по сей день еще не сформировалась единая концепция периодизации правового развития нашей страны. Однако все исследователи единодушны в том, что до 1921 года в Монголии существовало феодальное право.
К моменту монгольской народной революции 1921 года перед новым Правительством стояла задача создать достаточно развитое, право наряду с политическим выбором пути развития. Можно сказать, что в то время развитие правовой системы Монголии определялось влиянием троякого рода факторов. Это, во-первых, слабое развитие национального права, обусловленное не только добуржуазным характером монгольского общества, но и потерей Монголией своих правовых традиций в результате 220-летного господства маньчжурского государства. Во-вторых, фактор буржуазного права в форме англо-саксонской и /или романо-германской правовых культур, влияние которого объяснялось общедемократическим характером преобразований, проводившихся в Монголии. В-третьих, фактор значительного влияния советского социалистического права, действие которого объяснялось стратегической направленностью развития Монголии в сторону социализма. Одновременное действие этих факторов придавало значительную противоречивость развитию монгольского права, в том числе в сфере толкования.
Сильное влияние в Монголии феодальных пережитков проявлялось, в частности, в распространенности религиозных форм общественного сознания, а также в соединении в руках главы государства Богд Живзандамба хутагта политической и религиозной власти. Поскольку с победой революции он не был отстранен от власти, то Народное Правительство не стало принимать Конституцию и вводить республиканский строй. Это было связано также со стремлением нового Правительства сохранить национальное единство и спокойствие в стране. Поэтому в качестве формы правления была избрана ограниченная монархия.
В то время Народное Правительство приняло ряд конституционных актов, отражающих общедемократический , характер проводившихся в стране преобразований. Они стали в последующем почвой для будущего Основного Закона Монголии. В связи с этим в монгольской литературе1 отмечают, что характер и стиль правовых актов, принятых Народным Правительством до 1929 года, еще не были социалистическими, а испытывали влияние буржуазного права - англо-саксонского и /или романо-германского.
В итоге правовое развитие Монголии испытывало одновременно влияние правовой культуры Запада и Советского Союза. Подтверждением этому стали процесс и результат разработки первой Конституции МНР. Так, Народное Правительство неоднократно давало указания Комиссии по разработке Конституции указания о том, чтобы она использовала не только законодательные акты автономной Монголии и новой народной власти, но и акты других государств. В частности, в Постановлении Народного Правительства Монголии от 1 сентября 1922 года говорилось о необходимости разработать проект Конституции в соответствии с проводимой политикой Народного Правительства, учитывая при этом законы таких стран, как Англия и других, имеющих правление с ограниченной монархией».1
В связи с этим по поручению высших органов власти "Судар бичгийн хурээлэн" (институт, представляющий некий аналог Академии наук) переводил и передавал комиссии основные законы таких стран, как Англия, Швеция, Бельгия, Голландия. Однако постановлением Народного Правительства от 29 декабря 1922 года была приостановлена работа этой комиссии и её функции были переданы сначала Отделу Правительства по упорядочению законодательных актов, а в последующем; (Постановлением Народного Правительства от 24 октября 1924 года) - Комиссии в новом составе. По этому поводу в литературе2 отмечают, что данное решение было связано не столько с тем, что первая Комиссия не выполнила свою работу и плохо работала, сколько с тем, что большинство руководящих кадров партии и Правительства считало, что данная Комиссия недооценила значение Конституции РСФСР 1918 года и тем самым допускала попытки отрицать опыт советской России. Иными словами, в то время среди руководящих работников существовали разногласия по проблеме концепции Конституции.
13 июня 1924 года Народное Правительства Монголии приняло историческое решение, в котором предусмотрело установить, в стране республиканский строй. Данное решение сыграло также важную роль в деле определения основных принципов Конституции Монголии и ускорения хода её разработки. Осенью 1924 года из Советского Союза был приглашен специалист по юриспруденции П.Всевятский, цель поездки которого заключалась в оказании помощи в разработке Конституции Монголии. С другой; стороны, сложившаяся в то время обстановка внутри страны ив регионе требовала немедленно принять Конституцию и тем самым укрепить завоевания народной революции. Тогда же скончался последний князь Монголии Богд Живзандамба хутагт, который при жизни был осложняющим фактором в деле разработки Конституции. Теперь создавались благоприятные условия для принятия данного решения.
Поэтому 8 ноября 1924 года в столице открылся Первый Государственный Хурал (съезд), а 25 ноября он утвердил первую Конституцию страны. 26 ноября на главной площади Улан-Батора состоялась церемония провозглашения Конституции и образования Монгольской Народной Республики. В; монгольской литературе по этому поводу высказывается взгляд, что принятие Конституции страны оказало на дальнейшее развитие государства и права нашей страны как положительное, так и отрицательное влияние.
Отрицательную оценку эта Конституция получила уже после распада СССР в русле критики марксисткой модели социализма. Однако в 20-е годы большинство исследователей определяли первую Конституцию МНР 1924 года как исторически значимый документ, который впервые в истории Монголии упразднил монархию, узаконил национальные демократические изменения, важные принципы права, закрепил совершенно новое политическое устройство и провозгласил независимое монгольское государство.1 «...Отныне вся Монголия объявляется полноправной Народной Республикой, в которой высшая государственная власть принадлежит подлинному народу...»; говорилось в ст.1 Конституции МНР 1924 года, «Верховная власть МНР принадлежит Великому Государственному Хуралу; в период между сессиями Великого Государственного Хурала - Малому Государственному Хуралу, а в период между сессиями последнего - совместно его Президиуму и Правительству» (ст.4); «Утверждение и изменение Основного Закона государства подлежит исключительному ведению Великого Государственного
Хурала» (ст.6); «Малый Государственный Хурал издает законы, постановления и распоряжения наблюдает за проведением в жизнь Основного Закона и постановлений Великого Государственного Хурала» (ст. 12); «Президиум Малого Хурала составляет проекты законоположений и представляет таковые на обсуждение Малого Хурала» (ст.20); «Между заседаниями Малого Хурала Президиум утверждает законоположения...» (ст.24); «Президиум Малого Хурала ответствен перед Малым Хуралом и дает ему отчет с разъяснениями о своей деятельности» (ст.26).
Что касается официального толкования закона, то в первой Конституции МНР не было статей, прямо регулировавших данный вопрос. Вместе с тем в Конституции имелись комментарии-примечания, где давалось по сути толкование ее статей. Подобная юридическая техника характерна для англосаксонского права. К таким положениям можно отнести, например, ст. 3 (ч.4 и 14 ), ст. 7 и СТ.17. Так, в ч.14 ст.З Конституции МНР 1924 года говорится, что «В виду стремления народов мира к уничтожению в корне нынешнего капитализма и к достижению социализма и коммунизма внешняя политика нашей Народной республики должна соответствовать интересам революционных масс и основным задачам угнетенных народов и подлинно революционных народов всего мира».
