Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историко-правовая историография проблем генезиса общества, государственности и права донского казачества в новое время
1.1. Досоветская историография об основных проблемах государства и правогенеза у донских казаков
1.2. Государственно-правовой генезис донского казачества в советской и современной историографии
Глава 2. Об щество, государственность и правовые отношения донского казачества в XV-XVII вв.
2.1. Происхождение и оформление государственно-правовых институтов донского казачества XV-XVI вв.
2.2. Формирование государственно-правовых институтов донского казачества XVI-XVII вв.
Глава 3. Общество и государственные институты донского казачества в правовом пространстве Российской империи
3.1. Вхождение Донского края в правовое пространство Российской империи
3.2. Регулирование законодательством Российской империи общественных отношений донского казачества
Заключение
- Досоветская историография об основных проблемах государства и правогенеза у донских казаков
- Государственно-правовой генезис донского казачества в советской и современной историографии
- Происхождение и оформление государственно-правовых институтов донского казачества XV-XVI вв.
- Вхождение Донского края в правовое пространство Российской империи
Введение к работе
Актуальность темы исследования «Общество, государственность и право донского казачества в новое время (XV - начало XX ВВ.) (к актуальным проблемам историко-правового генезиса народов Южного Федерального округа)» является одной из приоритетных задач историко-правовой науки, особенно в Южном Федеральном округе. Донской край, находящийся на южных рубежах России, объективно находится в центре внимания научных исследований историков, этнографов, социологов. В современной России, когда сняты идеологические барьеры, эта проблема разрабатывается на основе изучения комплекса данных и в юриспруденции, что позволяет значительно продвинуться в сторону расширения поля историко-правового анализа. Принципиальность синтеза знаний общественных наук не вызывает сомнения, так как государство было и остается ведущим политическим и правовым субъектом в политической и общественной жизни, а процесс формирования сообществ, происхождения и институтов государственности продолжается в ряде регионов мира по настоящий день. В этой связи одним из самых дискуссионных вопросов стало выявление роли общества и государства в конкретных исторических условиях.
Развитие сепаратизма на Юге России, попытки различных политизированных движений и деструктивных сил извне обосновать свои права как на регион в целом, так и на особые формы управления и самоуправления и даже претензии на собственную государственность делают актуальным изучение истории Дона в контексте отечественного государства. В этом смысле важным фактором, определяющим актуальность темы исследования, является обоснование исторической и политической значимости казачества в общности народов Южного Федерального округа, занимающего одно из ключевых мест в современной России.
Вместе с тем, генезис казачьего сообщества, эволюция государственных институтов и права казачества нового времени в историко-правовой науке практически не рассматривается. В литературе по отечественной истории госу-
4 дарства и права, как правило, учебного характера предлагаются краткие обзоры истории Подонья. Поэтому Дон нередко представляется территорией, не имевшей примеров государственно-правового развития. Следовательно, развитие проблематики истории государства и права донского казачества должно восполнить пробел в отечественной историко-правовои науке. Казачество же нового времени являлось одним из видов поселенных войск, сочетавшим военно-пограничные и территориально-милиционные функции с временной службой в регулярной армии, общинным ведением сельского хозяйства на льготных условиях, и коллективистскими (круговыми) традициями самоуправления. Оно обладало закрепленными в законодательстве и передаваемыми по наследству правами и обязанностями. Как представляется автору, историко-правовое исследование региона актуализируется конкретной постановкой предмета. Исследование неизменных составляющих историко-правовои науки позволяет понять процесс обозначенной тематики в отечественной историографии.
Другой фактор актуальности темы заключается в необходимости полного и объективного изучения историографии историко-правового генезиса донского казачества, чтобы отойти от парадигм и фальсификаций как советского времени, так и современных историков.
Наконец, тематика истории государства и права Дона и Северного Кавказа может стать звеном в новом концептуальном подходе к изучению истории отечественного государства и права, исходя из регионального аспекта.
Степень разработанности проблемы.
В предлагаемом исследовании сделана попытка комплексного изучения общества, государственности и права донского казачества в новое время (с XV по начало XX вв.) с позиции историко-правового генезиса казачества. Особенности историко-правовои историографии позволяют группировать работы по общей проблематике (работы о казачестве в целом) и конкретным исследованиям (издания, посвященные собственно Донскому казачьему войску). Такой подход отмечается, например, в диссертациях Г.Г. Нерогатенко, А.Ю. Мирош-
5 ниченко и др.1 Вместе с тем, недавние диссертационные исследования обобщающего характера (2003-2004 гг.) Е.И. Дулимова, В.К. Цечоева, П.И. Остапенко и др. классически выделяют работы досоветского времени, советской и современной историографии. Последний подход более удачен, если целью работы является комплексное исследование государственно-правовых институтов. Кроме того, необходимо учитывать, что многочисленная литература о казачестве, (как историческая, так и историко-правовая) подразделяется на теоретическую и посвященную конкретно-историческим периодам, институтам, либо проблемам. Исходя из логики настоящего диссертационного исследования, целей и задач работы, представляется более приемлемой подразделение историографии по хронологическому признаку.
Теоретические исследования представлены работами М.М. Ковалевского, П. Новгородцева, С. Гессена, С. Пахмана - видных представителей дореволюционной школы. В советское время появились теоретические исследования Л. Куббель, М. Косвен, А.И. Першица, Х.М. Думанова и др.3 На современном этапе выделяются работы Е.И. Дулимова, В.Г. Мальцева, Е.А. Чемякина, Д.Ю. Шапсугова.4 Особенно актуальной становится проблема правового статуса ка-
Небратенко Г.Г. Организационно-правовое становление и развитие общей полиции на территории Донского казачьего войска (середина XVIII - начало XX вв.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Волгоград, 2001. С. 6; Краснов СЮ. Обычно-правовое регулирование имущественных отношений у донского казачества во второй половине XIX в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Волгоград, 2003; Мирошниченко А.Ю. Органы принудительного исполнения судебных решений на территории Области войска донского. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Волгоград, 2004. С. 5.
2 Дулимов Е.И. Становление и инволюция государственных форм организации казачества в
правовом пространстве Российского государства в XVI - XX вв. Дисс. ... доктора юридиче
ских наук. Ростов-на-Дону, 2003; Цечоев В.К. Происхождение государства и права народов
Дона и Северного Кавказа (античность и средневековье). Дисс.... доктора юридических наук.
Ростов-на-Дону, 2004; Остапенко П.И. Казачьи государственные образования на юге России
(февраль 1917 — начало 1920 г.) (историко-правовой анализ). Автореф дисс.... доктора юри
дических наук. Краснодар, 2004.
3 Куббель Л.Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М, 1988; Косвен МО. Престу
пление и наказание в догосударственном обществе. М, 1925; Першиц А.И. Проблемы нрма-
тивной этнографии // Исследования по общей этнографии. М., 1979. С. 215; Думанов Х.М.
Обычное имущественное право кабардинцев. Нальчик, 1976.
4 Дулимов Е.И. Государство и казачество: проблемы взаимодействия. Ростов-на-Дону, 2003;
Мальцев Г.В. Очерк теории обычая и обычного права // Обычное право в России проблемы
теории и практики. Ростов-на-Дону, 1999; Чемякин Е.А. Исторические традиции казачьего
зачества в прошлом и его возрождения.1
Несколько работ повествовательного характера А.И. Ригельмана,2 Г.З. Байера, В.Н. Татищева, М.М. Щербатова и др. авторов XVIII в. характеризуют общественные отношения на Дону того времени.
Как исследования можно рассматривать труды В.Д. Сухорукова, В. Бро-невского, А.А. Попова, Е.Н. Котельникова, С.Ф. Номикосова, A.M. Грекова, Е.П. Савельева, В.А. Потто, Ф.А. Щербины, Д.И. Иловайского, Н.И. Костомарова, В.А. Голубоцкого.3 Крупнейшие российские историки В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов, СМ. Соловьев, Д.И. Иловайский включают в свои труды, посвященные истории российского государства, сюжеты о казачестве.
После 1917 г. начался так называемый новый этап историографии с двумя школами - советской и эмигрантской. Н.Л. Янчевский утверждал, что казачество было орудием колониальной политики торгового капитала.4 С 1920-х гг. вы-
самоуправления в России: Историко-правовой аспект. Волгоград, 2002; Шапсугов Д.Ю. Обычное право и его роль в правовом урегулировании // Обычное право в России: проблемы теории и практики. Ростов-на-Дону, 1999.
1 Краснов С.Ю. Обычные суды в станицах и хуторах Области войска Донского во второй по
ловине XIX века // Вестник Волгоградского государственного университета. Вып. 2. Серия 3.
Ч. 2. Право, 1997. С. 18-23; Эминов В.Е., Мацкевич И.М. Криминологические проблемы вос
создания в России иррегулярных воинский частей // Труды Московской государственной
юридической академии. 1998. № 3. С. 114-125; Проблемы государства и права: ретроспек
тивный и современный анализ / Редкол.: Ячевский В.В. и др. Воронеж, 1997; Дугенец А.С.
Нормативно-правовое регулирование вопросов, связанных с казачеством в России // Юрист,
1998, № 1, С. 35-40; Иванченко Л.А. Проблемы правового регулирования возрождения каза
чества. (Из стеногр. пресс-конф. 21 февр. 1997 г. // Дум. вести, 1997. № 2. С. 288-291; Абель-
цева Ж.Н. Органы управления и самоуправления российских казаков во второй половине
XIX века - начале XX века // Актуальные проблемы юриспруденции в условиях становления
правовой системы России. Вып. 2,1997.
2 Ригельман А. И. История о донских казаках / Текст, коммент. и слов, подгот. Проценко Б.Н.
Ростов-на-Дону, 1992. С. 221.
3 Сухорукое В.Д. Историческое описание земли Войска Донского // Дон. 1988. № 4; Бронев-
ский В. История Донского Войска, описание Донской армии и Кавказских Минеральных
Вод. СПб., 1834; Краснов Н. Военные обозрение земли Войска Донского. СПб., 1864; Са
вельев Е.П. Древняя история казачества. Новочеркасск, 1916; Савельев Е.П. История казаче
ства с древнейших времен до конца XVIII века: Ист. исслед. в 3-х ч. Репринт, воспроизведе
ние изд. 1915-1918 г. / Рост. обл. отд-ние Всерос. о-во охраны памятников истории и культу
ры. Ч. 1. Древняя история казачества; Ч. 2: Средняя история казачества; Ч. 3: История Дона и
донского казачества. Ростов-на-Дону, 1995; Щербина Ф.А. История кубанского казачьего
войска. Т. 1. История края. Екатеринодар, 1910 (Репр. издание. Краснодар, 1996); Пудавов
В.М. История и старобытность донского казачества. Вып.1. Новочеркасск, 1890.
4 Янчевский Н.Л. Разрушение легенды о казачестве. Ростов-на-Дону, 1931; Его же. Колони
альная полтика на Дону торгового капитала московского государства в XVI-XVII вв. Ростов-
7 деляются работы С.Г. Сватикова, Т.Ф. Быкадорова и др. В 1950-х гг. наблюдается возрождение казачьей тематики. Особо следует выделить фундаментальный труд А.П. Проншейна «Земля Донская в XVIII веке», сохранивший свою научную ценность по настоящий день. На общем фоне выделяются труды видных российских историков М.Г. Аутлева, А.И. Агафонова, Г.Л. Воскобойнико-ва, П.А. Голуба, А.В. Ермолина, Н.А. Ефимова, Г.З. Иоффе, Ю.И. Кораблева, В.П. Наумова, В.Д. Поликрпова, Д.К. Прилепского, Л.М. Спирина, Л.И. Футо-рянского, К.А. Хмелевского, Л.А. Этенко, А.И. Козлова, И.П. Хлыстова, Ю.И. Серого, В.Н. Сергеева, В.П. Крикунова, Э.М. Щагина, Е.Н. Осколкова, Щетне-ва, И.Я. Куценко, И.Л. Омельченко, Н.А. Осадчего, A.M. Седина и др.1 С 1980 гг. по настоящее время - новый этап развития историографии проблемы. Первоначально появлялись информационно-фактологические статьи, затем оценочные публикации журналистов с претензией на сенсационность, открытие запретных тем и фигур умолчания. С 1987 г. было защищено более 70 диссертаций по казачьей тематике, в том числе ряд докторских по историко-правовои тематике (Е.И. Дулимова, П.И. Остапенко, В.К. Цечоева). В этот период по проблеме казачьего движения прошло множество научных конференций, как региональных, так и всесоюзных, даже в Московском Центре Карнеги, издав-
на-Дону, 1930; Его же. Эволюция донского казачества к XVIII веку // На подъеме. 1930. № 4; Его же. Крах казачества как системы колониальной политики // На подъеме. 1930. № 6. 1 Берз Л., Хмелевский К. Героические годы. Октябрьская революция и гражданская война на Дону. Исторический очерк. Ростов-на-Дону, 1964; Воскобойников Г.Л., Прилепский Д.К. Казачество и социализм: Ист. очерки. Ростов-на-Дону, 1986; Воскобойников Г.Л., Прилепский Д.К. Казачество и социализм. Исторические очерки. Ростов-на-Дону, 1986; Сквозь ветры века. Очерки истории Ростовской областной организации КПСС (80-е гг. XIX в. — 1987 г.). Ростов-на-Дону: Ростиздат, 1988; Скрипов А.Н. На просторах Дикого поля. Изд. 2-е, перераб. и доп. Ростов-на-Дону, 1973; Советская историческая энциклопедия. Т. 14. М., 1973. С. 476; Сергеев В.Н. Политические партии в южных казачьих областях России (1917-1920 гг.). Ростов-на-Дону, 1993 (Ч. 1. Март 1917 - "Медовый" месяц революции; Ч. 2. 1917 - Борьба за власть - 1918; Ч. 3. В огне гражданской войны); Его же. Советы Дона в 1917 году: (Борьба партий в Советах между двумя революциями). Ростов-на-Дону, 1987. С. 240; Хмелевский К.А. Крах красновщины и немецкой интервенции на Дону. Ростов-на-Дону, 1965; Хмелевский К.А. Сыны степей донских. О Ф.Г. Подтелкове и М.В. Кривошлыкове. М., 1985; Хмелевский К.А., Кириенко Ю.К., Переходов Я.А. Освещать историю по-ленински! (Рецензия на книгу Бабичева Д.О. Донское трудовое казачество в борьбе за власть Советов) // Дон. 1970. № 7; Хмелевский К.А., Хмелевский С.К. Буря над Тихим Доном. Исторический очерк о гражданской войне на Дону. Ростов-на-Дону, 1984.
8 шем сборник статей «Возрождение казачества: надежды и опасения».1 Следует отметить международную конференцию «Казачество в истории России (к 200-летию Екатеринодара - Краснодара и 43 кубанских станиц)», научные форумы в Москве, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, Краснодаре, Томске, где обсуждались в числе других такие проблемы как происхождение казачества, соотношение в казачестве элементов этноса — сословия, политика государства по отношению к казачеству в дореволюционный период и в советское время, наконец, проблемы казачьей государственности, казачьего самоуправления, воинской службы на современном этапе.
Среди зарубежных исследований выделяются труды русскоязычных эмигрантов. В целом зарубежная историография проблемы истории казачества уступает отечественной литературе как уровнем обобщения материала, так и практической составляющей исследований.
Объектом исследования является развитие казачьего общества, государственных институтов и права в новое время (XV - начало XX вв.).
Предметом исследования данной работы является комплексная характеристика историографии о донском казачестве нового времени, генезиса казачьего субэтноса в сословие, интеграции протогосударственных институтов в правовое пространство Российской империи и оформление в законодательстве обычного права казаков, что прослеживается по историко-правовым источникам.
Цель и задачи исследования. Целью работы является рассмотрение становления и эволюции структурной организации казачьего общества, историко-правовой анализ влияния политических и экономических процессов на развитие элементов государственности и права донского казачества нового времени.
Для достижения цели исследования необходимо решить следующие задачи:
1 Возрождение казачества: надежды и опасения. М., 1999.
2 Голубинцев Р.В. Русская Вандея: Очерки гражд. войны на Дону (1917-1920). Орел: Вешние
воды, 1995. С. 212. (Дневник белого генерала). Репринт, изд. Мюнхен, 1959; Гордеев А.А.
История казаков: (В 4 ч.). М., 1993. Казачий словарь-справочник: (Репринт, воспроизведение
изд. 1966-1970 гг.). / Сост. Г.В. Губарев, ред.-изд. А.И. Скрылов. М., 1992.
- проанализировать досоветскую, советскую и современную историографию о
донском казачестве нового времени и выявить в ней историко-правовую со
ставляющую;
реконструировать сущность правовых отношений и протогосударственных институтов донского казачества в XV-XVII вв.;
проследить эволюцию казачьего этносоциума в сословие России;
рассмотреть генезис суверенных протогосударственных институтов казачества в узаконенные органы власти на территории Российской империи;
охарактеризовать трансформацию обычного права донских казаков в законодательство Российской империи XVIII - начала XX вв.;
показать процесс ограничения обычного права донских казаков государством.
Хронологические и географические рамки исследования определяются новым временем по современной историографической парадигме, т.е. XV-началом XX вв. Нижняя (XV в.) и верхняя (начало XX столетия) хронологические границы в большей степени характеризуют историко-правовое развитие казачества от его зарождения (нижняя граница) до завершения процесса интеграции в Российскую империю (XX в.). Концепция советской историко-правовой науки, определяющая новое время 1649-1918 гг., автором отвергается как неприемлемая для определения сущности исторических событий и процессов на территории Подонья-Приазовья, в Области Войска Донского. Особенно проблематична датировка, связанная с 1649 г., поскольку в XVII столетии казачество уже существовало как сословие и как субэтнос.
Методологическая и эмпирическая основа исследования. Методологическую базу составляют принципы объективности, научности, историзма, политической антропологии. Применялись генетический и цивилиза-ционный подходы, отдельные положения формационной (классовой) теории.
Исследование основывается на общенаучных методах исторического и логического анализа. Кроме того, использовались специально-исторические
10 методы: гносеологический, системно-структурный, сравнительно-правовой, формально-юридический, историко-типологический.
В диссертации производится анализ конкретных источников с их последующим синтезом в соответствии с пространственно-временными принципами.1 Аналогично, на основе анализа предшествующих работ русских и советских ученых устанавливается, какие аспекты темы менее изучены, и определяется круг нерешенных проблем.
Исторические источники о политическом устройстве, элементах государственности, праве многочисленны, они опираются на материалы архивов ЦГА-ДА, ЦГВИА, ГАРО. Актовый материал содержится в Полном собрании законов Российской империи (ПСЗРИ), Своде законов Российской империи (СЗРИ). С точки зрения осмысления истории права и происхождения казачьей государственности сохранившиеся архивные фонды не могут считаться исчерпанными. Использованы и нарративные источники. В ГАРО значительный интерес представили фонд Войсковой канцелярии (ф. 341), фонд крепости Дмитрия Донского, содержащие документы. В государственном военно-политическом архиве хранятся документы военной коллегии, ведавшей с 1721 г. донскими казаками (ф. 13 оп. 107), (ф. 20 оп. 1/47) о конкретной деятельности государственных институтов в подчинении казачьего населения. Часть архивных документов опубликована в сборниках «Донские дела» (т. 1-5), «Акты, относящиеся к истории войска донского, собранные А.А. Лишиным», Т. 1-4 (Новочеркасск, 1891-1894), «Материалы по истории войска донского. Грамоты, изданные И.П. Пряшнико-вым» (Новочеркасск, 1864), «Акты, относящиеся к истории Войска Донского». / Под ред. Х.И. Попова (Новочеркасск, 1902). Полное собрание законов российской империи содержит основной историко-правовой материал для характеристики правого статуса казачества. Большой объем документов по истории донского казачества и взаимоотношений с государством содержится в сборниках
1 Пронштейн А.П., Данилевский И.Н. Вопросы теории и методики исторического исследования. М., 1986. С. 5-11; Цечоев В.К., Власов В.И. История отечественного государства и права. Ростов-на-Дону, 2003. С. 4-6.
документов и материалов, выпущенных Донским юридическим институтом: «Донская история в вопросах и ответах» (Т. 1-2) и «Земля в судьбах донского казака».
Нарративный материал представлен в книгах А.И. Ригельмана, Г.З. Байера, В.Н. Татищева, М.М. Щербатова, В.Д. Сухорукова, В. Броневского, А.А. Попова, Е.Н. Котельникова, С.Ф. Номикосова, A.M. Грекова, Е.П. Савельева. В.А. Потто, Ф.А. Щербины, Д.И. Иловайского, Н.И. Костомарова, В.А. Голу-боцкого.
Научная новизна исследования заключается в том, что диссертация представляет собой одну из первых научных работ, в которой комплексно изучаются процессы развития и эволюции донского казачьего общества, государственности и права в новое время. В работе сделана инновационная попытка синтеза достижений отечественной историографии истории казачества, обогащена теоретико-методологическая база исследования, на основе которой выделяются конкретно-исторические особенности уникального генезиса казачьего общества, государственных институтов и права в новое время. В частности, характеризуется автономная сословно-территориальная организация публичной власти, представлявшая общество на путях его интеграции в правовое пространство российского государства. Выявлены этапы развития обычного права казаков и сословного законодательства для казачества.
Автор исследования выносит на защиту следующие положения:
Историография государственно-правового развития казачества нового времени подразделяется на досоветскую, и связанную с ней зарубежную, а также советскую и современную, воспринимающую в значительной степени эмпирический материал советской науки, развивая при этом концепции досоветской и зарубежной историографии.
Элементы государственности - население (казачий субэтнос), территория (донского казачества), власть (атаманская и войскового круга) формировались под влиянием специфических форм организации общественной жизни и особенностей хозяйства в результате противостояния внешнеполитической
12 среды, а также в силу физико-географических факторов.
Особенностью генезиса донского казачества XV - XVII вв. было отсутствие развитых форм частной собственности, что не способствовало перерастанию атаманского кругового правления в государственный аппарат. С другой стороны, Российское государство не было способно включить в свое правовое пространство Донской край в силу внутри- и внешнеполитических причин.
Казачья протогосударственность до XVIII в. была народно-территориальной организацией публичной власти, юридическое оформление которой присутствовало в неразвитой форме, ограничиваясь лишь поддерживанием суверенитета на территории Подонья при наличии буферной контактной зоны.
Формирование обычного права казаков (и соответствующего правового сознания) XV-XVII вв. определялось синтезом славянских и автохтонных нормативных установлений исходя из особенностей социально-экономического развития казачества при отсутствии легитимной публичной власти.
Социально-правовой статус казачества XVIII - первой половины XX вв. характеризуется минимизацией суверенитета от Российской империи, обусловленной выполнением казаками полицейских и военных функций при наделении их сословными привилегиями. В этот период казачество не было классическим феодальным сословием, так как сохранялись качества независимого субэтноса.
Законодательство Российской империи XVIII - начала XX вв. ограничило обычное право казаков, оформило компромисс между государством и казачьим сообществом.
Превращение в XVIII - начале XX вв. казачества в имперское сословие и его полная интеграция в состав Российской империи при объективно развивающемся процессе капиталистического расказачивания окончательно остановили процесс развития казачьей государственности и обусловили историческую инволюцию правовой легитимации этносоциального феномена казачества.
Научное и практическое значение диссертации объясняется, прежде
13 всего, постановкой проблемы историко-правового исследования развития донского казачества нового времени, раскрытием сущности и конкретизацией условий его социо- и государствогенеза, правообразования с учетом регионального компонента истории Отечественного государства и права.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в преподавании курса истории отечественного государства и права, спецкурсов по истории государства и права Южного Федерального округа, государства и казачества, при написании дипломных, курсовых работ, рефератов и для работы в кружках студенческого научного общества.
Апробация результатов исследования. Итоги исследования обсуждались на кафедре теории и истории государства и права Донского юридического института. Положения и выводы автора получили апробацию на научных конференциях Донского юридического института. Основное содержание исследования отражено автором в учебном пособии и четырех статьях.
Досоветская историография об основных проблемах государства и правогенеза у донских казаков
В историко-правовой литературе проблемы ранней государственности обычно рассматривались в рамках генетического государствоведения. Общие закономерности развития правовых отношений донского казачества в новое время, ранней государственности, государства и казачества, интеграции донского казачества в правовое пространство России отслежены в работах российских ученых различных отраслей и направлений исторической и историко-правовой наук. Однако следует подчеркнуть, что обобщение вопросов проблемы правовых отношений казачества в новое время (XV - начала XX вв.) выпало из поля зрения юристов-историков государства и права. Это объясняется во многом тем обстоятельством, что в юридической науке длительное время господствовала схема, согласно которой развитие ранних форм государственности связано в основном с двумя способами развития общества - западным и восточным. Промежуточные формы государственности, возникавшие на периферии мировой цивилизации, отмечались как возможные, но не осмысливались и не исследовались конкретно в историко-правовом контексте. Феномен государственности в «контактной зоне» Черноморско-Каспийского междуморья в полной мере относится к таким промежуточным особым формам и заслуживает специального историко-правового исследования.
Такой подход проистекает, в первую очередь, из признания факта, что раннее государство, как правило, ограничивается поверхностным и спорадическим вмешательством в правовую сферу. На догосударственных и раннегосу-дарственных стадиях развития доминируют обычно-правовые системы. В свете этого обстоятельства важно осмыслить роль и значение обычного права, которое легло в основу данного типа государственности. Теория и исторический опыт функционирования обычного права, в известной мере, раскрыты в трудах дореволюционных юристов, начиная с М.М. Ковалевского, П.И. Новгородцева и других видных представителей школы.
Изучение народов региона систематизируется по различным районам или в соответствии с хронологическими периодами. Поэтому общая историография темы отсутствует. Вместе с тем обобщение наблюдений и выводов исследователей уже позволяет прийти к выявлению ряда интересных для историко-правовой тематики закономерностей.
Впервые к разработке рассматриваемых вопросов подошли русские историки XIX - начала XX вв. Досоветские историки вынуждены были использовать слабую источниковую базу, их исследования отличались упрощенным описательным подходом, идеализацией той или иной концепции. Проблематика виделась только через призму политической истории. В этот же период стало наблюдаться размежевание исследований по географическим, хронологическим, источниковедческим признакам. Авторы XIX в. высказывали различные, иногда диаметрально противоположные взгляды на вопросы темы, однако материалы, собранные в то время М.М. Ковалевским, Ф.И. Леонтовичем, известными историками-славистами и востоковедами, необходимо признать уникальными.
Задача осмысления истории государственности потребовала уточнения отдельных фактов, поиска новых документов, свидетельствующих о закономерностях зарождения, развития, становления, угасания и рецидивов этого уникального феномена. В целом источниковую базу исследования составляет широкий круг опубликованных источников, распределяющихся по видовым группам.
Письменные источники и в то время опубликованы как отдельно, так и в тематических сборниках. Были и неопубликованные, но систематизированные в архивах. Они в диссертации также использованы (неопубликованные и опубликованные позже материалы из фондов Государственного архива Ростовской области (ГАРО), краеведческих музеев Ростовской области, привлекался актовый материал (ПСЗРИ, СЗРИ)). При работе над Диссертацией привлекались публикации и исследования из сборников русского исторического общества (РИО) и других специальных журналов.
Опубликованные сведения юридической этнографии использованы по изданиям М.М. Ковалевского, Ф.И. Леонтовича, а также по выпускам сборников сведений о Северном Кавказе и др. М.М. Ковалевский и др. авторы через проблематику юридической этнографии ближе всего подошли к тематике общественных отношений.1 Следует заметить, что все названные авторы истори-ко-правовую тематику не затрагивали, а только констатировали наличие государственных институтов, особенностей общественного развития народов на краю цивилизации.
Научное осмысление проблемы раннего казачества начинается в XVIII -начале XIX вв. (А.И. Ригельман, В.Д. Сухоруков). Домонгольское происхождение казачества отметил Н.М. Карамзин.4 Более основательно к изучению общественных институтов подошел И.Е. Забелин, который исследовал церковный актовый материал XIV в. и летописи XV-XVI вв. и выявил наличие казачьих городков, население которых несло воинскую службу, административно относилось к Сарской (в г. Сарай) епархии. Аналогичные материалы были представлены в исследованиях Митрополита Платона, Макария, а также СЕ. Зверевым и С.Н. Введенским.5
Похожие концептуально работы Д.И. Иловайского и Е.П. Савельева рассматривали преемственность общественных институтов подробней. Е.П. Савельев был сторонником концепции древнего казачьего военного сообщества, которое позже трансформировалось в служилое сословие.
Казачьи историки И.Ф. Быкадоров, А.А. Гордеев рассматривали казаков как потомков славян-бродников предшествующего периода.3 С.Г. Сватиков считал казаков этносом, формировавшим свою государственность, ощутимый урон по которой наносили русские цари. Концепция длительного казачьего этногенеза и формирования казачьей государственности была широко представлена в Казачьем словаре-справочнике, где говорится о самостоятельном казачьем этносе и государственном образовании.4
В работах Г.В. Вернадского и других евразийцев Дон назывался одним из экономических центров Золотой Орды. Эта территория составляла налоговый округ Кипчакию.5 Вообще границы русских земель в XV в. автор представлял лишь затрагивавшими верховья Дона (Рязанское княжество), что видно при сравнении картографического материала.6 Работы другого евразийца Э. Хара-Давана предлагают концепцию «коэффициента близости» славян и кочевников, а затем казаков и калмыков. Интересны также наблюдения автора о восприятии казаками у монгольских кочевников элементов военной организации и обычного права.7
В связи с работами Э. Хара-Даван необходимо отметить и исследования его известного современника П.Н. Краснова. Они интересны и как особый, дополнительный вид источников личного происхождения, мемуары. Здесь выделяется, прежде всего, работа П.Н. Краснова «Всевеликое Войско Донское». Впервые она была издана в Берлине в 1922 году и включена в 5-й том «Архива Русской Революции», репринтное издание которого вышло в России в начале 90-х годов. Работа войскового атамана полностью посвящена истории становления «Всевеликого Войска Донского» как казачьего государства.
Государственно-правовой генезис донского казачества в советской и современной историографии
После революционных потрясений 1917 г. и гражданской войны начался так называемый новый этап историографии, подразделяющийся на советскую и эмигрантскую. В рамках советского развития прослеживается несколько подэ-тапов: от революции 1917 года до конца 20-х годов; с начала 30-х до 60-х годов; с 60-х до 90-х годов; с начала 90-х годов по настоящее время. Начало первому подэтапу положили документы и публикации о казачестве в работах В.И. Ле-нина, И.В. Сталина, Л.Д. Троцкого. Особо следует отметить работы СИ. Тхоржевского, который поставил вопрос о функционировании казачьей государственности.3
Историко-правовую проблематику в советское время открывает тема происхождения казачества, особенно его происхождения, где доминировали две точки зрения (бродники как возможные предшественники казачества, а также концепция возникновения казачества с XVI в.).
В общих чертах исследование славянской проблематики в советской историографии можно представить следующим образом. Масштабные археологические раскопки на Среднем Дону начались в 1928 г. П.П. Ефименко и П.Н. Третьяковым.1 Яфетическая школа (В.В. Мавродин, Б.Д. Греков, Н.М. Волын-кин, Н.А. Смирнов) исходила из трансформации бродников в казаков. Б.Д. Греков и А.Ю. Якубовский в качестве славяно-русского населения Подонья XIII-XV вв. рассматривали бродников и обосновывали славяно-русскую преемственность в промежутке XIII и XV вв.3 Специально бродникам посвятил свою статью Н.М. Волынкин.4
Б.В. Лунин писал, что в золотоордынский период жизнь славян Подонья прекратилась, за исключением немногочисленных бродников и христианского населения Азака, среди которых должны быть и славяне.5 Такую же точку зрения поддерживали В.И. Кузнецов, А.П. Пронштейн, СМ. Марков и другие представители донской исторической школы.
Л.Н. Гумилев исходил из наличия симбиоза между Русью и Ордой. Бродники составляли субэтнос русского этноса и являлись прямыми потомками казаков. Следующая волна переселенцев пришлась на XVI-XVII вв.1
А.А. Шенников высказал иную концепцию. Он доказывал, что червлен-ноярцы были предками хоперского казачества, которым они передали свои общественные и боевые традиции. Чевленоярцы находились на пограничной службе золотоордынских ханов, а затем стали казаками (в XVI в.) и однодворцами-пограничниками русских царей.2
Исследования М.В. Цыбина свидетельствовали о наличии древнерусских поселений и юго-восточной окраине Руси до второй половины XIV-XV вв.3 В других случаях древнерусские археологические слои датируются только до конца XIII в.4
Своеобразным итогом археологических исследований стали научные конференции 1990-х гг. Авторы сборников показывают юго-восточную границу Руси в верхнем Подонье и наличие древнерусского населения на среднем Дону до конца XIV-XV вв.5
Новым словом в казачьей медиевистике являются исследования Н.А. Ми-нинкова. Автор подробно рассмотрел вопрос о появлении казачества в исторической литературе и показал, что элементы общественного устройства казаков и их предшественников тождественны благодаря аналогичным условиям жизни на Дону, а не по причинам непосредственной этнической преемственности населения средневекового Дона.7
Таким образом, в научной и учебной литературе представлена вся палитра мнений по поводу истории славяно-русского населения Подонья-Приазовья в средние века. Наиболее распространенная концепция отрицает преемственность между славянами VIII-XIV вв. и казачеством XV-XVI вв. Вторая концепция основывается на том, что казаки воспринимали полукочевой быт, военную службу, общественное устройство предшествовавшего населения региона непосредственно от татар (или славяно-татарского населения). Третья концепция уводит корни казачества в глубину веков, - в Тмутараканскую Русь (Артанию), от которой казаки восприняли полиэтнический состав населения и общественные институты.1
В целом большинство советских историков рассматривало казачество как элемент русского крестьянства, эмигрировавшего за пределы Московской Руси. Н.Я. Янчевский в духе школы М. Покровского даже утверждал, что казачество как наемное войско было орудием колониальной политики торгового капитала.2 В целом содержание работ 1920-х - начала 1930-х гг. сводилось к фиксации двух оценок: с одной стороны, казачество рассматривалось в духе господствовавшей идеологии как орудие российского империализма, враг революционных преобразований в стране; с другой стороны, отмечалось, что мятежное и трудовое казачество, начиная от С. Разина и Е. Пугачева и заканчивая красными казаками С. Буденного (но без упоминаний имен Ф. Миронова и Б. Думенко) в гражданской войне, является прогрессивным историческим фактором, выражающим закономерность строительства общества социалистической справедливости. Делался вывод о том, что колебания разных групп казачества в выборе пути были обусловлены степенью их привилегированного положения в составе военно-служилого сословия в прежней структуре общества.
В советской научной литературе о казачьей тематике следует выделить фундаментальный труд А.П. Проншейна «Земля Донская в XVIII веке», до сих пор сохранивший свою ценность. На общем фоне выделяются сочинения Л.И. Берза, А.И. Агафонова, Г.Л. Воскобойникова, Д.К. Прилепского, Л.И. Футорян-ского, К.А. Хмелевского, Л.А. Этенко, А.И. Козлова, В.Н. Сергеева, Е.Н. Осколкова, В.Е. Щетнева, И.Ф. Мужева, Б.А. Трехбратова, А.Н. Скрипова, А.И. Агафонова, А.В. Венкова, Ю.К. Кириенко, Н.С. Чаева, Н.С. Присяжного и многих других.1
Происхождение и оформление государственно-правовых институтов донского казачества XV-XVI вв.
Проблематика историко-правового генезиса общественных и государственных институтов у донского казачества с середины XV до XVIII в. актуализируется в нескольких аспектах.
Более широкая постановка проблемы представляется необходимой в связи с проблемой трансформации славяно-русского населения в бродников, затем в казаков, причем, каждый из аспектов проблемы требует собственного исследования.
Более локальной представляется проблема восприятия казачеством элементов государственности у своих предшественников, заселявших донскую степь в доказачий период. Следственно, проблематику славяно-русского присутствия в Подонье-Приазовье можно сформулировать через призму развития здесь государственно-правовых институтов в XIII-XVI вв. Поэтому исследование взаимосвязанных вопросов формирования основ казачьего общества, государства и права ставится предметом настоящего исследования.
В XV-XVI вв. на Дону появляется казачье население. Здесь четко прослеживается концентрация поселений, которые группировались в двух местах:
1. Верхний и Средний Дон (пограничье России и дикой степи в XV-XVI вв. постоянно менялось).
2. Устье Дона - в Азаке (Азове) и в его окрестностях. От оседлого населения Подонья отличались бродники XII-XIV вв. — вероятные предшественники казачества. Как видно из источников, оседлое население и бродники не одно и то же. Следовательно, необходимо привести отличия между этими группами донского населения и рассматривать названные этнические или социаль- ные группы в сравнительно-исторической ретроспективе.
Бродники XII-XIV вв. определяются в исторической литературе по-разному. Например, Е.П. Савельев, ссылаясь на Рубрука, называет их «особенным народом», образовавшимся вследствие смешения алан с русским населением.1 В Казачьем словаре-справочнике бродники названы потомками славян-ского племени «сакалиба» и племенем «недавних казачьих» предков. Н.А. Ми-нинков пишет о «пестром этническом составе» этой общности.3 Существуют и другие версии происхождения бродников, например, от хазар-беловежцев. Тем не менее, исследователи сходятся в определении бродников как донского населения - носителей военных традиций. Большинство упоминаний о бродниках относится к XII-XIII вв. Так, летописи упоминают бродников четыре раза (в 1147, 1216,1223 и 1353 гг.).
На рубеже средневековья и нового времени на Дону находилась Сарай-ская епархия. Из актового материала того времени видно, что между Рязанской и Сарайской епархиями шла тяжба за право подчинения себе территории городков и караулов Червленого Яра, которые располагались «возле Хопра на север по Великую Ворону, на юг и запад - по Дону».4 Перечисленные городки и караулы доходили до сельскохозяйственной округи возле развалин Белой Вежи, поскольку в грамоте 1342 г. говорится о виноградниках, которые были там распространены еще в домонгольское время (выше по течению Дона виноградников не было). В собственности оспариваемой епархиями территории находились и другие промыслы, а территория имела свою структуру управления, так как в грамотах упоминаются игумены и баскаки. Известно, что игумены обладали административной властью во вверенных им монастырях. Наличие в этих землях баскаков говорит о золотоордынской администрации или о заимствовании десятинной структуры ордынской администрации. Известно, что в подчинении баскаков (глав административных единиц) находились тивуны (судьи) и атаманы (старосты). Баскаки обладали широкими полномочиями в подотчетной им территории и подчинялись только золотоордынской администрации. Полномочия баскаков подтверждались особым документом — басмой. Тивуны чинили суд, в нашем случае получается по русским законам, как то предписывалось ярлыками, а атаманы непосредственно отвечали за сбор налогов и порядок в своих общинах.
Как видно из церковных актов - христианское население здесь состояло из нескольких сословий. Дозорные караулов были, видимо, служилым сословием. Здесь возможна аналогия с бродниками. Жители городков ассоциируются с оседлым сельскохозяйственным населением, здесь напрашивается аналогия с поздними однодворцами, которые встречались даже до середины XIX в., но по причине своей оседлости (в отличие от мобильных казаков) были пригодны только к местной, пограничной службе и выполнению полицейских обязанностей. Поскольку в актах говорится о игуменах, значит, были монахи и церковная административная структура. Кроме этого, здесь встречались купцы, представители миссий, рабы или пленники.
Более поздние источники относятся уже к XVI-XVII вв. Русские этнонимы картографического материала говорят теперь о казачьем населении. Авторы этого времени различают Россию, Московию, Татарию. Например, Матвей Ме-ховский в «Трактате о двух сарматиях» отличал Россию от Московии. Первая описывается на западе между Днепром и Меотидой, а на востоке заканчивается Танаисом. Далее в верховьях Танаиса говорится о Московии (Рязанском княжестве).1 Такое же деление дано «Космографии» С. Мюнстера.
Карта «Russiae, Moscoviae et Tartaviae descriptio» (Описание России, Московии и Татарии) была составлена Антонием Дженкенсоном (Antoniae Jenkenson) на латинском языке в Лондоне и датируется 1562 г. «от рождества Христова».2 Картограф исходил из европейских космографических традиций, отобразил восточную Европу достаточно подробно. Донской регион выделен на карте желтым цветом и обозначен в составе крымской части Татарии (Tartari). Северная часть Татарии в районе озер со славянскими названиями Плога и Иван - озером граничит с Рязанским княжеством Московии. Волго-Донское междуречье названо «Переволока» (Perevoloka) Самое верхнее озеро - Прона находилось уже в Рязанской Московии. Севернее Проны по Волге прорисованы городки, видимо засечная линия. В устье Дона обозначены развалины Азова, а рядом в низовьях Дона обозначен этноним «Chirkassi» (Черкассы). При этом речь идет о названии местности, а не станицы, поскольку для обозначения населенных пунктов автор использовал обозначения красного цвета в виде рисунков крепостей, домов, развалин или точек. В месте обозначения «Chirkassi» пометок красного цвета не прослеживается. То же самое относится к этнониму «Пятигорские» (Petigorski). Возможно, что «Черкасы пятигорские» - одно обозначение, но слова находятся на удалении друг от друга. В этом случае пятигорские Черкассы определены во всем пространстве от Дона до Пятигорья, включая лесостепное Предкавказье и Таманский полуостров. В некоторых местах степи Дженкенсон обозначал леса, а в верховьях Дона озера. Следовательно, география Дона с XVI в. существенно изменилась.
Вхождение Донского края в правовое пространство Российской империи
С началом азовских походов нового самодержца Петра I и превращения России в абсолютистскую империю в начале XVIII в. вопрос об уничтожении самостоятельности Войска Донского встал особенно остро. Петр I не желал мириться со своеволием и республиканскими претензиями казачества, кроме того, армия Петра, ведущая боевые действия в ходе Северной войны, испытывала недостаток в регулярной кавалерии, и царь стремился компенсировать это иррегулярными частями казачества. Прежде всего, правительство отрезало казакам выход к Азовскому и Черному морю.1
В XVIII столетии устье Дона и Приазовье окончательно входит в состав России. Османская империя, прежде контролировавшая этот район, не уделяла его хозяйственному освоению должного внимания. Здесь не было турецких городов и населения (кроме Азова). Земледелие не развивалось, степные районы составляли кочевья вассальных султанам феодалов (впрочем, и донские казаки тогда не занимались земледелием).
Вхождение устья Дона и Приазовья в состав Российской империи имело перспективу — освоение новых земель казаками. Вместо этого на морском побережье и рядом с ним, на Дону стали обосновываться крепости, гарнизоны которых состояли из частей регулярной армии. Вместе с тем, и особенно после продвижения границы на юг, начинается хозяйственное освоение региона. Следовательно, необходимо было и юридическое оформление юго-восточного региона Новороссии как субъекта Российской империи. Таким образом, факторы хозяйственного освоения и упрочения приграничных районов в составе России предопределили административно-территориальное устройство обозначенной территории. Именно в этом ракурсе справедливо рассматривать историко-правовое развитие устья Дона и восточного Приазовья в XVIII столетии.
Итак, освоение Приазовья Россией начинается в XVIII столетии, оформляется и совершенствуется административно-территориальное устройство этой территории, менявшееся до начала XX в. Начиная с эпохи Петра I издавались законы, заложившие основу губерний Российской империи. Так 18 декабря 1706 г. появился акт «Об учреждении губерний с предписанием начальникам, в тех губерниях о денежных сборах и всяких делах присматриваться, и для подношения Ему, Великому государю, в тех губерниях готовым быть...» Позже, 22 февраля 1711 г. издан акт «Об учреждении Правительствующего Сената и по два комиссара из губернии «для спросу» и денежных сборах и дела финансового управления.» Вхождение новых городов в правовое пространство империи как губерний во многом определялось внешней политикой и выгодным стратегическим положением, что показывает развитие Ростова-на-Дону, Таганрога, Азова, Батайска. Рассмотрим процесс вхождения Донского Приазовья в правовое пространство Российской империи на примере городов обозначенного района.1
В 1696 г. в Приазовье был основан Таганрог. Здесь в 1698 г. возвели укрепленный шанец, в 1699 г. заложили Троицкую крепость и порт, строительство которого было закончено в 1709 г., но уже в 1711 г. Приазовье пришлось вернуть Турции. Только в 1769 г. началось возрождение крепости и порта. Возле них появляется светское поселение.
По указу Елизаветы Петровны 15 декабря 1749 г. в устье реки Темерник для контроля за внешней торговлей и сбора пошлин учреждалась Темерницкая таможня. При таможне были устроены причал, карантин и хозяйственные службы. Рядом находились форштадты (предместья). На базе таможни и фор-штадтов в последующем и возводилась крепость Дмитрия Ростовского. Возле таможни стали обосновываться первые жители Ростова-на-Дону.
В 1761 г. военная комиссия приказала полковнику А.И. Ригельману возвести крепость возле урочища «Богатый колодезь», недалеко от места Темерницкой таможни. РІмператорский Указ Елизаветы Петровны 13 сентября 1761 г. присвоил крепости имя Дмитрия Ростовского, митрополита и чудотворца. Крепость существовала до 1835 г. с гарнизоном в четыре пехотных и одного кавалерийского полков при артиллерии и инженерной команде. В середине — второй половине XVIII в. строилась Азово-Моздокская укрепленная линия, в которую вошла и крепость Дмитрия Ростовского. В середине XVIII в. правительство осуществило ряд мер, способствовавших быстрому росту городов. В 1754 г. при Елизавете Петровне были ликвидированы внутренние таможни и учрежден Купеческий заемный банк. Темерницкая таможня уже в 1753 г. названа портовой таможней, то есть ее статус был повышен. «Жалованная грамота городам» 21 апреля 1785 г. — в оригинале «Грамота на права и выгоды городам Российской Империи» обобщала и систематизировала в одном документе уже имевшие место сословные привилегии городского населения и наделяла «городовых обывателей» новыми привилегиями. Хотя крепость Дмитрия и была упразднена, а гарнизон ее переведен в Анапу, это не помешало развитию города, оказавшегося удачно расположенным на пересечении торговых путей. От Темерника и до Нахичеванской межи селился разный народ. Населения в Ростове тогда было только 1788 душ, но в ХГХ в. ростовчан насчитывалось уже 5255 человек.1
Выше по реке Дон, неподалеку от Черкасской станицы находилась основанная в 1730 г. крепость Святой Анны, возле крепости образовались слободки Солдатская и Доломановская.2
С 1782 г. крепость Дмитрия Ростовского и поселение у него включены в состав Таганрогского уезда Азовской губернии, в 1796 г. переданы в образованную тогда же Новороссийскую губернию в качестве уездного центра (29 августа 1797 г.). Так поселение вокруг крепости Дмитрия Ростовского получило статус равнозначный уездному городу. 8 октября 1802 г. Ростовский уезд перешел во вновь образованную Екатеринославскую губернию, а в 1811 г. город впервые получил свой герб и план. В Российской империи губернские и уездные центры, как правило, имели статус города, имели герб и городской план. В ПСЗРИ (Т. XXXI, №24741) городской герб представлял собой эмблему башни на голубом фоне, что символизировало крепостную преграду от кочевников, и трофейное оружие на красном фоне, что символизировало победу над кочевниками. Над гербом располагалась корона Российской империи, вензель Екатерины II, что означало государственную принадлежность города и время его основания, а хлебные колосья на эмблеме олицетворяли плодородие благодатного южно-российского города.1
Поскольку Ростов стал в 1797 г. уездным центром, следовало узаконить его статус, что и было оформлено актом 1811 г. Необходимо признать, что до Указа Александра I от 17 августа 1806 г. (№22246), Ростов-на-Дону не упоминается как город. Только с переводом присутственных мест из Таганрога в Ростов Указ гласит «город Ростов». Так завершилось юридическое оформление Ростова как города.
Азов после завоевания его войсками Петра I в 1696 г. сразу стал иметь важное административное значение, город в 1709-1711, 1775-183 гг. был губернским центром, в 1810 г. преобразован в посад Ростовского уезда Екатери-нославской губернии, а в 1888 г. включен в область Войска Донского.
В конце XVII в. в устье Дона были основаны несколько поселений. Самое крупное из них Нахичевань-на-Дону учреждалось Правительствующим указом от 14 декабря 1779 г. Здесь дозволялось обосноваться переселенным из Крыма армянам. Жители близлежащей слободки Полуденка, переселились на левый берег Дона, где тогда же был основан Батайск.
В 1775 г. осуществлена реформа управления в Войске Донском, учреждено Войсковое Гражданское правительство. В 1785 г. учреждены Кавказская и Астраханская губернии.
Устье Дона и Приазовье в XVIII-XIX вв. входило в состав Екатерино-славской губернии с уездными городами Таганрог, Ростов. Соседней губернией здесь была Азовская, упраздненная и вошедшая в 1810 г. с Ростовом, Таганрогом в Екатеринославскую губернию. Устье Дона и прилегающие районы Приазовья вошли в область Войска Донского в 1888 г.
Как видно из приведенных примеров, политика царского правительства в XVIII столетии была направлена на учреждение в Донском Приазовье крепостей и городов, административно включенных в губернии. Население составляли выходцы из русских губерний, военнослужащие и колонисты, а также отставные солдаты. Среди населения были и казаки, но они не доминировали. Правительство не решалось передать присоединенные земли донским казакам до окончательного правового оформления Войска Донского в правовом пространстве Российской империи. Как только это произошло, уже сформировавшиеся города, юридически оформленные в составе России, были переданы Области Войска Донского.
В общем, социально-правовой статус казачества XVIII - первой половины XX вв. характеризуется минимизацией суверенитета от Российской империи, обусловленной выполнением казаками полицейских и военных функций при наделении их сословными привилегиями. В этот период казачество не было классическим феодальным сословием, так как сохранялись качества независимого субэтноса.
Похожие диссертации на Общество, государственность и право донского казачества в новое время (XV - начало XX вв. ) :К актуальным проблемам историко-правового генезиса народов Южного Федерального округа
