Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблемы государственно-конфессиональных отношений в политико-правовых учениях либерализма в России 12
1. Проблема понимания природы государственно-конфессиональных отношений в политико-правовых доктринах христианского либерализма 12
2. Методологические и социально-политические основы, учения представителей консервативного либерализма 39
3. Государственно-конфессиональные отношения в политико- правовых доктринах социального либерализма 61
Глава 2. Государственно-правовое положение Церкви в общественно- политической системе Российской Империи 92
1. Правовое положение духовенства 92
2. Правовые проблемы взаимоотношений Русской Православной Церкви и государства в Российской Империи в начале XX в. 104
3. Правовое положение христианских церквей неправославного, исповедания в Российской Империи 125
4. Особенности правового положения нехристианских церквей в Российской Империи 136
Глава 3. Законодательное регулирование государственно-конфессиональных отношений в Российской Империи в начале XX в . 144
1. Реализация религиозных норм в области российского уголовного законодательства в ХГХ-начале XX века 144
2. Особенности религиозно-правового регулирования семейно- брачных отношений лиц православного вероисповедания 155
3. Особенности религиозно-правового регулирования семейно- брачных отношений лиц мусульманского вероисповедания 165
Заключение 192
Библиографический список использованной литературы 196
- Проблема понимания природы государственно-конфессиональных отношений в политико-правовых доктринах христианского либерализма
- Методологические и социально-политические основы, учения представителей консервативного либерализма
- Правовое положение духовенства
- Реализация религиозных норм в области российского уголовного законодательства в ХГХ-начале XX века
Введение к работе
Дезинтегрирующие процессы,, охватившие всю совокупность социальных отношений, привели к тому, что либеральная идеология-и демократические ценности не получили поддержки в сознании.граждан. Ценность.и.свобода как бы остались на периферии внимания, а на первый план для большинства вышли вопросы личной безопасности и удовлетворения элементарных потребностей. Соответственно, российский либерализм, редуцируя себя до примитивного лозунга обогащения, фактически стал означать не столько возможность свободы личного выбора, сколько отмену вообще смысла такого выбора. В целом российский либерализм оказался не в состоянии понять природу российского общества, его специфические особенности, а заимствованные институты и структуры показали свою полную неэффективность в условиях российской действительности. В сложившихся обстоятельствах первостепенным является исследование политико-правовых учений либерализма и, в частности, переосмысление всей российской социально-политической мысли, в рамках которой ставились и теоретически обсуждались проблемы взаимоотношений государства, личности, церкви.
Проблема понимания природы государственно-конфессиональных отношений в политико-правовых доктринах христианского либерализма
В истории отечественной политико-правовой мысли либерализм занимает особое место. Трудно назвать другое явление духовной культуры и общественной жизни, о котором бы высказывались столь разные суждения в кругу специалистов-философов, юристов, историков и политологов. Известно, как в прошлом ожесточенно боролись с политическим либерализмом большевики во главе с В. И. Лениным, посвятившим немало своих работ полемике с политическими деятелями либерального направления: А. Ф. Керенским, П. Н. Милюковым, П. Б. Струве и др. Большевики противопоставили «буржуазной», «объективистской» доктрине либерализма пролетарскую классовую идеологию, а реформизму и конституционализму кадетов революционаризм и теорию диктатуры пролетариата.
С иных позиций подвергали критике либеральную политико-правовую мысль А. И . Герцен и К. Н. Леонтьев. У: каждого из них в рамках общего патриотического мировоззрения имелось свое представление об основах государственного и социально-духовного устройства России, заметно отличающееся от взглядов классиков русского либерализма— М. М. Сперанского, Б. Н. Чичерина, П. Б. Струве, и свои культурные и социальные идеалы. Таковыми выступали «русский крестьянский социализм» Герцена и «органическая монархия» Леонтьева. От либерализма их отличала радикальная, «эстетическая» установка на достижение поставленных целей. Революционаризм и консервативный монархизм были схожи в желании полностью в ходе социальной революции изменить наличное бытие (Герцен), либо оставить неизменным прежний социально-иерархический, «визан тийский» уклад жизни (Леонтьев). Оба эти направления общественной мысли выступали против реформ в России и парламентской демократии, связываемой с западным образом жизни, справедливо критикуя ее за формализм и неорганичность.
Политико-правовая мысль либерализма находилась на пересечении разных тенденций развития российского общества, являлась некой духовно-практической константой, политической и культурной альтернативой. И дело не только в отдельных идеях или программных тезисах либерализма , но главным образом в сути и духе либерального мировоззрения, проявляемого в разных областях жизни. Именно это обстоятельство и обусловило то, что либерализм стал мишенью для радикальной и консервативной критики на протяжении всего предреволюционного периода.
При этом до сих пор политико-правовая доктрина русского либерализма во всей ее полноте и многообразии изучена недостаточно и представлена в основном либо как политическая идеология, либо как некая «западническая» тенденция, «веяние» русской мысли. Зачастую авторы книг и статей критикуют анонимных русских либералов даже без упоминания их имен и сочинений. Слабо изучены религиозные воззрения отечественных либеральных мыслителей.
Актуальным в науке является сравнительный анализ русской и западноевропейской либеральной доктрины, который позволит выявить специфику генезиса и эволюции отечественного либерализма.
Осмысление либерализма оказывается сложным ввиду многозначности этого понятия, которое используется при характеристике различных взглядов и умонастроений. «В современной атмосфере искренне или притворно «все либералы».15 Подобный «либерализм» является просто обыденным умонастроением и не обладает системностью и логичностью. Классик отечественного консервативного, «охранительного» либерализма Б. Н. Чичерин писал о бытующих в русском обществе середины XIX в. псевдолиберализмах: «уличном», своевольном, неуважающем чужого мнения и неразборчивом в средствах, а также об «оппозиционном, который понимает свободу лишь с отрицательной стороны». В истории он видит только игру произвола, случайности и человеческого безумия, «вся общественная жизнь для этого либерализма разделяется на два противоположных начала: народ и правительство, между которыми проводится непреходящая черта».16
В настоящее время в научной литературе нет единого мнения по поводу того, что есть либерализм, и существует, в частности, «широкое» определение либерализма, исходящее, главным образом, из понятия личности: «Либерализм — это интеллектуальная и нравственная установка на такую организацию общественной жизни, которая построена на признании политических и экономических прав индивида в пределах, ограниченных действием законов, понимаемых как обобщение естественных потребностей-нормальных цивилизованных людей». Далее отмечается,.что идейно-нравственное ядро либерализма составляют следующие положения: 1) абсолютной ценности человеческой личности и изначального («от рождения»), равенства всех людей; 2) автономии индивидуальной воли; 3) сущностной рациональности и добродетели человека; 4) существовании определенных неотчуждаемых прав человека, таких, как право на жизнь, свободу, собственность; 5) создания государства на основе общего консенсуса и с единственной целью сохранить и защитить естественные права человека; 6) договорного характера отношений между государством и индивидом; 7) верховенства закона в осуществлении социального контроля; 8) ограничения объема и сфер деятельности государства;
Методологические и социально-политические основы, учения представителей консервативного либерализма
Борис Николаевич Чичерин (1828 — 1904)—представитель консервативного либерализма, первый русский политолог, юрист, экономист, философ, социолог.
Об этом свидетельствуют его фундаментальные произведения: пятитомная «История политических учений» (1869—1902), двухтомник «Собственность и государство» (1882—1883), докторская диссертация «О народном представительстве» (1866), трехтомный «Курс государственной науки» (1894—1898) и др. Политическая жизнь общества рассматривается в этих трудах как самостоятельная область научного поиска. Подобно Макиавелли, Чичерин бескомпромиссно отделяет политику от религии и морали. Он анализирует расстановку политических сил и динамику социальных и политических интересов, рассматривает способы политического воздействия, пытается определить роль личности в-политике, выделяет проблемы национальной политики и все это концентрирует вокруг основы своих теоретических построений — феномена государства. Отказавшись от односторонности правоведческого подхода и рассматривая государство в единстве юридического и социологического аспектов, Чичерин формировал — пока в метафизических (а конкретно в неогегельянских) рамках —- чисто политологический подход.55
Формы правления и национально-государственное устройство; взаимоотношения государства с семьей, церковью и гражданским обществом; влияние партийной политики на политику государственную — эти и многие другие проблемы были затронуты ученым.
Его наследие многопланово и неоднозначно. Рядом с настоящими прорывами теоретической мысли (чего стоит одно его сделанное в 1894 г. предположение о будущей «всеобщей войне», которая потрясет Европу и которую развяжет германский император) можно найти в его трудах сомнительные утверждения: «...как историческое явление, демократия совершила свой круговорот и выказала все, что в ней содержится. Нынешний век был периодом ее роста; будущий, без сомнения, представит нам картину ее упадка»56. Политическую мысль Чичерина и понимание им феномена государства невозможно рассматривать без учета-его правого гегельянства и особенностей, либерализма. На это, в частности, указывал Н. А. Бердяев: «Он был ненавистником социализма, который соответствовал русским исканиям правды. Это был редкий в России государственник, очень отличный в этом и от славянофилов, и от левых западников... Онпринимает империю, но хочет, чтобы она была культурной и впитала в себя либеральные правовые элементы. По Чичерину можно изучать дух, противоположный русской идее, как она выразилась в преобладающих течениях русской мысли XIX века».57
Постепенно Чичерин пришел к выводу, что эпохой раздвоения исторического развития являются средние века с одновременным существованием в них двух противоположных миров — церкви как хранительницы нравственного закона и светской области с господством частного права: «...Я пришел к заключению, — писал он, — что основанный на частном праве порядок следует именовать не государством, а гражданским обществом; государственные же начала, развивающиеся в новое время и подчиняющие себе обе противоположные области, церковную и гражданскую, являются восстановлением утраченного единства... Я увидел, что при некоторых второстепенных различиях основной закон развития и здесь и там (т.е. и в России, и на Западе.) один и тот же. Таким образом, все историческое развитие человечества получило для меня смысл».
При внимательном прочтении этой цитаты очевидным становится существенное отличие концепции Чичерина от идей Гегеля. Это касается прежде всего отношений государства и гражданского общества. У Гегеля «государство есть вообще первое, внутри которого семья развивается в гражданское общество, и сама идея государства распадается на эти два момента»59 . Гражданское общество для него есть момент государства, то, что «снимается» в государстве и соотносится с ним подобно тому, как рассудок соотносится с разумом.
Для Чичерина государство есть союз «народа, связанного законом в одно юридическое целое, управляемое верховной властью для общего блага». Оно есть проявление Абсолютного духа, а потому надклассово и самоцельно.60
Государство, по Чичерину, — это такой союз, который «владычествует» над тремя другими союзами, составляющими ткань общественной жизни, — кровным, церковным и гражданским. Всем- союзам присущи следующие элементы: власть, закон, свобода и общая цель. Однако превалирует в каждом из союзов только один элемент. В государстве — это власть. В то же время оно — выразитель общей цели (обеспечения порядка и свободы), что придает ему совершенно исключительное положение по отношению к другим союзам: «...общая цель» или- идея связывает противоположные общественные элементы и делает из них одно органическое целое. В силу этой внутренней, живой связи общество является организмом. Власть дает ему первоначальное внешнее единство; общая цель дает ему единство внутреннее, окончательное»61. Пронизывая весь общественный- организм, государство и само является организмом. Причем для Чичерина характерно отождествление государства со всем политически организованным обществом; политику он определяет как науку «о способах достижения государственных целей».
Правовое положение духовенства
Духовенство являлось сразу классом привилегированным и организованным иерархически. Различали два его вида — черное и белое, причем в основу этого различия был положен юридический признак — гражданская правоспособность: монахи отрекались от мира, а лица белого духовенства оставались мирянами и гражданами. Монашество пользовалось большим уважением в Древней Руси как убежище святой жизни: никаких стеснений при поступлении в монахи не было.
Во главе духовенства стоял митрополит. Во главе епархии находились епископы, избираемые, по преимуществу, из русских иноков, при участии как митрополита и епископов русской церкви, так и гражданской власти— князя; а иногда и народа. Главньпгконтингент белого духовенства составляли дети духовных лиц, не в.силу наследственности звания, а по естественному преемству занятий. Образование приходов и выбор кандидатов на священнические места зависели, с одной стороны, от приходских общин, с другой — землевладельцев-вотчинников.
С самого появления на Руси духовенство постоянно стремилось стать вне зависимости от светской юрисдикции. Уже в Церковном Уставе великого князя Владимира очерчен известный круг лиц, подведомственных исключительно церкви: кроме духовенства это были: просвирня, паломник, прощенник и разные люди, которых церковь призревала в своих больницах, гостиницах и богадельнях. Кроме того, суду церкви подчинялись все миряне: 1) по преступлениям против религии (еретичество, волшебство, языческие обряды, святотатство, повреждение могил и т. д.); 2) по преступлениям против прав семейственных (умыкание, вступление в брак в запрещенных степенях родства и свойства, прелюбодеяние, развод, истязание детей родителями); 3) по некоторым делам гражданским, как, например, споры между супругами об имении и дела о наследстве.
Церковная земля была освобождена, от платежей, но и с неё, в крайних случаях, несло духовенство повинности. Освобождалось оно только от губной повинности, то есть от содержания губного старосты. Жизнь была лучше у черного духовенства, так как повинностей в пользу государства с него не требовалось, а пожертвования на монастыри- увеличивались постоянно.
Судебниками Ивана III и Ивана IV, новыми грамотами духовной и светской власти и затем Стоглавым собором были, в некоторой, степени разграничены церковное и гражданское ведомства. Неподсудность духовенства мирскому суду по всем делам, кроме уголовных, была признана окончательно; но и по уголовным делам первые действия до снятия сана с виновного принадлежали духовным властям. XVII век представлял, с одной стороны, высшее развитие церковной власти и обособленности духовенства, с другой — намечал новые начала, развитые потом в XVTfl в. (полное подчинение духовного сословия, контролю и, суду гражданской власти, выработка из него особого привилегированного сословия, с наследственным характером гражданских прав и преимуществ).
В XVIII в. по отношению к духовенству продолжалась политика, намеченная во второй половине XVII в.— всецело подчинить духовенство гражданской власти, лишить прежних льгот и определить положение, которое оно должно занять в ряду других состояний.156
Характер отношения государства.к церкви, созданный реформой Петра, оставался таким же и при его преемниках. Неизменнным в своей основе оставалось.и, епархиальное управление, почти не тронутое реформой Петра; только понемногу вытеснялось выборное начало. Архиерей являлся не только хозяином епархии, но и законодателем, так как до издания в 1841 г. Устава духовной консистории епархиальное управление велось почти исключительно по инструкциям епархиальных архиереев. Архиерейские приказы были простой канцелярией архиерея. Тем же, в сущности, сделались и духовные консистории, заменявшие с 1744 г. приказы. Приказным характером отличались и духовные правления. С уничтожением архиерейского тягла духовенства, в 1764 г. были уничтожены выборные поповские старосты. Для надзора за церковным благочинием при Петре являлась особая должность благочинного. Черное духовенство постепенно вытеснилось белым из консисторий и духовных правлений. Церковный суд находился в руках епархиального архиерея, только расторжение браков со второй половины XVIII в. допускалось лишь с разрешения Синода. В 1841 г. Уставом духовных консисторий ведомство епархиального суда было сформулировано в том виде, в котором оно находилось и в 1890-х годах.
В конце царствования Петра I церковные вотчины опять перешли в ведение духовной власти, хотя к ним постоянно предъявлялись непомерные требования для удовлетворения потребностей государства и двора. На церковных вотчинах накопилась большая недоимка. Для взыскивания её посылались воинские команды; у духовенства за недоимки удерживали жалованье. Церковные вотчины были совсем разорены. С введением монастырских штатов число монастырей к концу XVIII в. уменьшилось с 1072 до 452; строение новых монастырей допускалось только с разрешения верховной власти. Уменьшилась численность черного духовенства, чему содействовала скудость содержания монастырей. При Павле I и особенно при Александре I количество черного духовенства опять увеличилось и монастырские штаты расширились. Монастыри получили некоторые льготы: им предоставилось даже право приобретать новые земли, но не иначе, как с особого разрешения. В 1801 г. на монашествующих священнослужителей распространили освобождение от телесных наказаний, а в 1811 г. от них были освобождены и простые монахи.
Реализация религиозных норм в области российского уголовного законодательства в ХГХ-начале XX века
Всемерно поддерживая церковь как один из своих устоев, власть обеспечивала всеми имеющимися в ее распоряжении средствами, в том числе и правовыми, неприкосновенность религии, имущественных и иных прав; привилегий и интересов конфессиональных организаций. Важнейшими-законодательными актами, в которых господствовали религиозные нормы, были Свод законов Российской Империи, Уголовное Уложение 1903 г., Устав уголовного судопроизводства, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, «Учреждение судебных установлений» и др.
Основные Законы 23 апреля 1906 г.- первая российская конституция была, важнейшим правовым актом, легально оформившим систему. монархического конституционализма. Впервые термин «констшуция» стал-использоваться, применительно к новой редакции Основных Законов в. статьях либеральных государствоведов и конституционалистов в 1906-1908 гг., а также в курсах по государственному и конституционному праву и стал общепринятым впоследствии в среде кадетов и октябристов.
Носители «общественного самосознания» преимущественно в лице либералов (сначала кадеты в первой и второй Думе, а затем и октябристы в третьей и четвертой) способствовали тому, чтобы результаты конституционной реформы 1905-1906 гг. стали достоянием и неотъемлемой частью «национального самосознания». Статья 4 Основных Законов гласила: «Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться власти его не только за страх, но и за совесть, Сам Бог повелевает».
В «Учреждении судебных установлений» (Раздел второй, глава 2-я «О присяжных заседателях», ст. 103) записано: «Как в очередных, так и в запасных списках должно быть означаемо, кто из внесенных в оные исповедует православную веру (ср. ст. 1009 Устава уголовного судопроизводства)». Требование обозначать вероисповедание присяжных заседателей обусловливалось тем, что по преступлениям против православной веры и церковных установлений, в соответствии со ст. 1009 Устава уголовного судопроизводства, присяжные заседатели должны исповедовать православие. Эта статья (ст. 103) была отменена, в то же время статья 1009 10 января 1889 г. была дополнена указанием на то, что и судьи, и чины прокурорского надзора также должны быть православного вероисповедания. В «Учреждении судебных установлений» (ст. 381, Отделение 3 «О правах, обязанностях и ответственности присяжных поверенных») указано, что каждый присягает по правилам своего вероисповедания».
В 1862 г. в Государственном совете было решено ввести учреждение присяжных поверенных. Институт присяжных поверенных создавался в качестве особой корпорации, состоящей при судебных палатах, но не входящей в состав суда, и пользующейся самоуправлением под контролем судебной власти.
В главе 2 «О присяжных поверенных», отделении первом, ст. 353-356-(Учреждения судебных установлений) жестко регламентированы условия, предъявляемые к присяжным поверенным. Они фактически совпадают с требованиями, предъявляющимися к судьям.
Для лиц нехристианских вероисповеданий поступление в адвокатуру обставлено рядом дополнительных условий, значительно ограничивающих эти возможности.
Кроме того, статья 355 (5,7) устанавливала категории лиц, которые не могут быть присяжными, поверенными, в том числе: «священнослужители, лишенные духовного сана по приговорам духовного суда»; исключенные ... «из духовного ведомства за пороки».. .».
В 1864 г. был принят «Устав уголовного судопроизводства». В ст. 704 перечислены лица, которые не допускаются к свидетельству. Среди них: «2) священники — в отношении к признанию, сделанному им на исповеди.
Не допускались к свидетельству под присягой: (ст. 706): «1) отлученные от церкви по приговору духовного суда».245
В Уставе уголовного судопроизводства (Книга 3-я) раздел первый был посвящен судопроизводству по уголовным делам, производимым с участием духовного ведомства, а глава первая - судопроизводству по преступлениям против веры и по другим, соединенным с нарушением церковных правил.
Судебная реформа 1864 г. осущ ествлялась в условиях дальнейшего ограничения судебной компетенции церкви. Свод законов в редакции 1857 г. включил раздел «Об уклонении от исполнения постановлений церкви», определявший- некоторые деяния, за совершение которых виновные подлежали церковному суду и подвергались церковным наказаниям. Поэтому в ст. 1001 пояснялось, что данная глава относится лишь к тем преступлениям против веры и нарушениям церковных правил, которые подлежат ведению светского суда.
В соответствии со ст. 1002 Устава уголовного судопроизводства исключительно духовному суду подлежали лица гражданского ведомства, т.е. не принадлежавшие к духовному сословию, по делам: о совращении и отступлении из православия в иную христианскую веру или ересь, из христианской веры в нехристианскую, о неисполнении уставов церкви новообращенными в православие, о принуждении к вступлению в брак или к пострижению в монашество православными родителями детей и помещиками крепостных, о некоторых случаях прелюбодеяния.
