Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Форма завещания в древнерусском и российском праве X - начала XX веков
1. Становление и развитие правил оформления завещаний в отечественном праве с X до первой половины XIX века 12
2. Порядок составления завещания в первой половине XIX в. - начале XX в 32
3. Форма завещания в проекте книги IV Гражданского уложения Российской империи 73
Глава 2. Эволюция формы завещания в российском праве с 1917 по 2002 год
1. Становление и развитие института формы завещания в советском праве с 1917 по 1964 год 95
2. Особенности оформления завещания по Гражданскому кодексу РСФСР 1964 года 105
Глава 3. Особенности формы завещания в действующем Гражданском кодексе Российской Федерации
1. Общие правила о форме и порядке совершения завещаний 118
2. Нотариально удостоверенное завещание 126
3.Закрытое завещание 133
4. Завещания, приравниваемые к нотариально удостоверенным завещаниям 145
5.Завещания в чрезвычайных обстоятельствах 152
6.Завещательные распоряжения правами на денежные средства в банках 163
Заключение 166
Библиографический список использованных материалов и литературы 178
- Становление и развитие правил оформления завещаний в отечественном праве с X до первой половины XIX века
- Форма завещания в проекте книги IV Гражданского уложения Российской империи
- Становление и развитие института формы завещания в советском праве с 1917 по 1964 год
- Общие правила о форме и порядке совершения завещаний
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Наследственное право в определенной степени затрагивает интересы каждого гражданина, в чем проявляется его особый социальный характер. До недавнего времени регулирование права наследования осуществлялось в соответствии с нормами Гражданского кодекса РСФСР 1964 года, которые не соответствовали современному уровню развития социально-экономических отношений. Принятие Государственной Думой Российской Федерации 1 ноября 2001 года части третьей Гражданского кодекса РФ, содержащей раздел V «Наследственное право», явилось ответом на требования времени и стало очередным ключевым звеном реформирования российского гражданского законодательства.
Часть третья Гражданского кодекса РФ внесла существенные изменения в
институт наследования, в частности, в форму и порядок совершения завещания.
Наряду с уже известными формами завещаний, нотариально удостоверенными
и приравниваемыми к ним, получили легальное закрепление закрытые
завещания и завещания, совершаемые в чрезвычайных обстоятельствах.
Установление такого многообразия форм, безусловно, способствует реализации
принципа свободы завещания, воплощающего применительно к
наследственному законодательству общегражданский принцип
диспозитивности правового регулирования.
Анализ норм части третьей Гражданского кодекса РФ, регулирующих вопросы формы завещания, позволяет говорить о том, что законодатель не только создал новые правовые конструкции и схемы, но и возродил некоторые цивилистические институты, которые присутствовали в дореволюционном наследственном праве России. Речь идет, прежде всего, об институте свидетелей и о простой письменной форме завещания. В связи с этим обращение к дореволюционному наследственному праву представляет сегодня особый научный интерес. Чрезвычайно важным является изучение не только Свода законов Российской империи, но и проекта Гражданского уложения,
4 четвертая книга которого была полностью посвящена наследственному праву. Проект Гражданского уложения стал своеобразным юридическим памятником, значение которого далеко выходит за рамки исторической эпохи, к которой он относится. Имеется в виду то опосредованное влияние положений Проекта, которое он оказал на последнюю отечественную кодификацию.
Вместе с тем является очевидной необходимость дальнейшего совершенствования правового регулирования формы и порядка совершения завещания в связи с наличием ряда пробелов и противоречий действующего наследственного законодательства. Совершенствование законодательства невозможно без комплексного подхода к осмыслению наиболее важных теоретических проблем, сопоставления законодательных форм с реалиями современной жизни. С момента введения в действие части третьей Гражданского кодекса РФ прошло сравнительно немного времени. Практика применения судами и нотариусами новых норм наследственного права на настоящий момент не достигла того уровня, который позволяет сделать какие-либо определенные выводы. Для этого требуется более углубленное изучение проблем становления, развития и использования форм завещания в дореволюционном, советском и современном праве. Вопросы истории становления и развития норм о форме завещания не получили систематической разработки в современной юридической науке. Объем работ, посвященных исследованию проблем современного наследственного права, в частности форме, завещания тоже небольшой.
Таким образом, недостаточная теоретическая разработка проблем оформления завещания и дискуссионность многих вопросов обусловливают высокую актуальность исследования формы завещания.
Степень разработанности проблемы. К числу дореволюционных правоведов, труды которых составили теоретическую базу настоящего диссертационного исследования, следует отнести, прежде всего, К. Анненкова, A.M. Гуляева, К. Кавелина, А. Любавского, Д.И. Мейера, К.П. Победоносцева, В.И. Синайского, Г.Ф. Шершеневича. Собственно проблемам наследственного
5 права посвятили свои работы Г.В. Бертгольдт, М. Винавер, А.В. Завадский, А. Митькевич, Л. Руднев, А.В. Позняков, В. Сахаров, Н.Н. Товстолес, М. Шимановский.
Необходимо отметить огромную познавательную ценность материала, содержащегося в комментариях к нормам ч.1 т.Х Свода законов Российской Империи. Среди них следует выделить труды А. Боровиковского, А. Гаугера, И.М. Тютрюмова.
Проблемы оформления завещания в советский период нами рассматривались с опорой на труды следующих советских ученых: Г.Н. Амфитеатрова, Б. Антимонова, М.Ю. Барщевского, Н.И. Бондарева, А.А. Бугаевского, В.К. Дроникова, О.С. Иоффе, Б.К. Комарова, З.И. Мозжухиной, П.С. Никитюк, В.А. Рясенцева, В.И. Серебровского, Г.М. Степаненко, Т.Д. Чепиги, P.O. Халфиной, Э.Б. Эйдиновой, К.С. Юдельсон и др.
Теоретическую основу диссертации составляют также труды, отражающие результаты исследования проблем наследственного права, в том числе и формы завещания в современной России, в частности, работы А. Бегичева, В.О. Гаврилова, Л.Ю. Грудцыной, В.В. Гущина, А.Н. Гуева, В.А. Кабатова, В.В. Калинина, М.П. Мельниковой, У. А. Омаровой, В.В. Пиляевой, Н.В. Ростовцевой, Л.В. Санниковой, М.В. Телюкиной, Ю.К. Толстого, Т.Д. Чепиги, С.С. Шевчук и М.А. Шевчук, К.Б. Ярошенко и др.
В ходе исследования использовались специальные работы по теории и истории государства и права, истории гражданского права, написанные виднейшими дореволюционными, советскими и современными авторами, в числе которых С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, П.П. Баранов, И.Д. Беляев, А.Б. Венгеров, Г.В. Вернадский, М.Ф. Владимирский-Буданов, Д.М. Генкин, И.А. Исаев, Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, А. Кранихфельд, В.И. Латкин, И. Малиновский, Н.И. Матузов, В.В. Момотов, К.А. Неволин, Т.Е. Новицкая, И.Б. Новицкий, Л.М. Немков, Н.В. Рабинович, К.М. Радин, В.И. Сергеевич, О.И. Чистяков, Д.Ю. Шапсугов, СВ. Юшков.
Информационную базу диссертационного исследования составили дореволюционное Российское законодательство, регулирующее вопросы оформления завещаний и правоприменительные акты, проект Гражданского уложения 1905 года, нормативно-правовые и правоприменительные акты советского и современного периодов.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования является процесс становления и развития формы завещания в древнерусском и российском праве X - XXI веков. Предметом исследования выступают теоретические понятия, правовые термины и конструкции, отражающие форму завещания, предъявляемые к ней требования, её особенности и механизмы соблюдения.
Цели и задачи исследования. Целями настоящей работы является комплексное и всестороннее исследование правовых основ формы завещания, теоретическое осмысление процесса эволюции формы завещания, его научной оценки; выработка научно обоснованных рекомендаций для законодательной деятельности на основе изученного материала.
Основные задачи исследования вытекают из характера постановки целей и состоят в следующем:
- охарактеризовать основные этапы формирования и развития правил
оформления завещания;
- выявить тенденции исторического развития формы завещания;
- рассмотреть особенности отдельных форм завещания применительно к
различным историческим этапам;
- критически проанализировать основные подходы к проблемам оформления
завещаний, систематизировать нормативно-правовую базу и научную
литературу, имеющуюся по проблемам исследования;
выявить пробелы и противоречия в дореволюционном, советском и современном законодательстве, связанные с формой и порядком совершения завещаний;
сформулировать предложения и рекомендации по совершенствованию действующего законодательства в области оформления завещаний.
Методологическую основу исследования составили общенаучные, логические и частнонаучные методы познания. Ведущее место среди общенаучных методов занимает диалектический метод познания, предполагающий объективное и всестороннее исследование правовых явлений в их взаимосвязи и взаимообусловленности. Среди логических методов следует отметить анализ, синтез, индукцию, дедукцию, аналогию. В качестве частнонаучных методов применялись сравнительно-правовой, историко-правовой, методы системного и комплексного анализа, конкретных социологических исследований.
Научная новизна работы. Диссертация представляет собой комплексное историко-правовое исследование, посвященное проблеме становления и развития формальной стороны завещания с X века по настоящее время. Работа является одной из первых, выполненных в период после введения в действие части 3 Гражданского кодекса РФ. Обобщающий сравнительный анализ формы завещания в историко-правовом аспекте позволил выявить тенденции её развития и трансформации под влиянием общественно-политических и экономических факторов. Предпринята попытка ввести в научный оборот положения книги IV проекта Гражданского уложения. Внесены предложения по совершенствованию института формы завещания в современном гражданском законодательстве РФ.
Результаты исследования позволили сформулировать и обосновать следующие положения, выносимые на защиту.
1. С X до начала XIX века развитие формы завещания шло по пути усложнения требований, предъявляемых к совершению завещательных актов: из правового оборота были исключены устные завещательные распоряжения, появились «инструменты», направленные на обеспечение и гарантию подлинности воли наследодателя, выраженной им в завещании, наметилась тенденция формирования механизмов, способствующих соблюдению установленных в законе формальных требований к совершению завещания. Результатом дифференцированного подхода законодателя к установлению
8 формальных требований к завещательным актам в зависимости от условий, в которых находится завещатель, стало формирование института «особенного завещания».
На основе изучения норм ч. 1 т. X Свода законов нами сделан вывод о том, что был выработан ряд правил, направленных на обеспечение подлинности воли завещателя. Вместе с тем, конструкция домашнего духовного завещания была излишне формализована. Соблюдение наследодателем всех установленных законом требований, необходимых для совершения духовного завещания (как домашнего, так и нотариального), не гарантировало исполнение его воли ввиду наличия возможности неутверждения такого завещания к исполнению после смерти завещателя. Таким образом, по нашему мнению, была необходимость упразднения института посмертного утверждения завещания к исполнению.
В ходе анализа норм ч. 1 т. X Свода законов нами выделены следующие факторы, обусловливающие несовершенство законодательной конструкции института «особенного завещания»:
в Своде законов отсутствовал единый подход к формированию модели особенных завещаний: применялся как принцип ужесточения формальных требований, так и принцип приближения порядка их совершения к процедуре совершения публичных завещаний и придания таким образом первым значение последних;
в законодательстве не было четкой регламентации ряда процедурных вопросов: порядка явки в канцелярию, совершения завещания «с ведома» определенных лиц;
на законодательном уровне не был разрешен вопрос о соотношении общих правил совершения завещаний и норм, содержащихся в разделе «Особенные завещания».
4. Проект Гражданского уложения демонстрирует качественно новый
уровень правового регулирования формы завещания:
предпринята попытка преодоления влияния канонического права на законодательное регулирование завещательных отношений;
произошло значительное упрощение правил совершения домашних завещаний;
в области регулирования так называемых «особенных завещаний» законодатель не пошел по пути романской законодательной политики, основной идеей которой являлось сближение порядка совершения особенных завещаний с порядком совершения публичных завещаний. Напротив, основным принципом в построении конструкции особенного завещания стало ослабление формальных требований, выразившееся в сокращении необходимого числа свидетелей. В отношении заграничных завещаний особый подход законодателя выразился не в упрощении обрядовой стороны, а в предоставлении лицам, находящимся в исключительных обстоятельствах (за границей) возможности совершить завещание в общем порядке по правилам российского права.
5. В работе обосновывается необходимость расширения круга лиц, которые
не могут выступать в качестве свидетелей и рукоприкладчиков при совершении
завещания. Считаем целесообразным дополнить п. 2 ст. 1124 ГК РФ абзацем
следующего содержания: «лица, имеющие судимость за дачу ложных
показаний».
6. Положения ст. 1126 ГК РФ не предусматривают нотариального
удостоверения закрытого завещания. Данный вывод обнаруживает
несогласованность в содержании некоторых норм наследственного права. Так,
ст. 1124 ГК РФ, устанавливая круг лиц, не могущих быть свидетелями и
рукоприкладчиками при совершении завещания, в первую очередь называет
нотариуса и других должностных лиц, удостоверяющих завещание. Буквальное
толкование данной нормы позволяет утверждать, что нотариус, принимающий
от завещателя закрытое завещание, может выступать при этом в роли свидетеля
или рукоприкладчика. Подобная трактовка, безусловно, является
нежелательной. В связи с этим законодателю следует уточнить формулировку
абз. 2 п. 2. ст. 1124 ГК РФ, учитывая при этом функцию нотариуса при
10 совершении гражданином закрытого завещания, и изложить его в следующей редакции: «нотариус или другое лицо, удостоверяющее завещание или факт передачи закрытого завещания в конверте».
7. Предусмотренная законом необходимость участия свидетелей при
совершении чрезвычайного завещания может стать определенным
препятствием по осуществлению гражданами правоспособности, включающей
возможность завещать (ст. 18 ГК РФ). Считаем необходимым закрепить на
законодательном уровне возможность для граждан, оказавшихся в
чрезвычайных обстоятельствах совершать собственноручное завещание в
простой письменной форме без участия свидетелей. По нашему мнению,
подобное правило в наибольшей степени предоставит правообладателю
практическую возможность определить судьбу своего имущества посредством
совершения завещания.
8. Статьи 1124 и 1129 ГК РФ не обязывают указывать на чрезвычайном
завещании дату его совершения. В работе обосновывается целесообразность
закрепления в законодательстве правила, согласно которому дата свершения
является обязательным реквизитом простого письменного завещания. В связи с
этим предлагается изложить п. 4 ст. 1124 ГК РФ в следующей редакции: «на
завещании должны быть указаны место и дата его совершения или
удостоверения, за исключением случая, предусмотренного статьей 1126
настоящего Кодекса».
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в разработке
рекомендаций по совершенствованию действующего законодательства.
Некоторые выводы исследования могут использоваться
правоприменительными органами в их практической деятельности. Отдельные положения, полученные результаты могут послужить базой для дальнейшей научной разработки проблемы. Материалы диссертации смогут найти свое применение в преподавании курсов: «История государства и права России», «Гражданское право», «Наследственное право», «Нотариат».
11 Апробация результатов исследования велась автором по следующим направлениям:
1. Материалы диссертации и её основные выводы использовались в учебном
процессе при чтении лекций и проведении семинарских занятий по курсу
«Гражданское право», «История государства и права», дисциплине
специализации «Наследственное право».
2. Результаты исследования докладывались и обсуждались на научных
конференциях, а также были освещены в публикациях по теме диссертации.
Структура и объем диссертации определяются целями, задачами и логикой исследования. Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих одиннадцать параграфов, заключения, перечня использованной литературы и нормативных актов.
Становление и развитие правил оформления завещаний в отечественном праве с X до первой половины XIX века
Наследственное право прошло долгий и трудный путь становления и развития. Основные его институты, в том числе институт формы завещания начали формироваться уже в переходный период от первобытнообщинного строя к государственному. Упоминания о завещании можно найти в самых первых письменных источниках права Древней Руси, к числу которых относится договор Олега с греками 911 года.
Статья 13 договора предусматривала следующие правила: «аще кто умрет не урядив своего именья, и своих не имать, да возвратить именья к малым ближникам в Русь; аще ли сотворить обряжение, таковый возьметь уряженное его, кому будеть писал наследити именье, да наследитье от взимающих куплю Руси от различных ходящих в Грекы и удолжающих». В науке сложились два основных подхода к пониманию содержания данной нормы. Сторонники обеих точек зрения признавали, что нормы договора Олега с греками 911 года регламентировали вопросы распоряжения имуществом лица на случай его смерти. Мы не будем утверждать, что это были завещания в смысле testamentum, однако позволим себе сделать предположение о существовании прообраза завещательных распоряжений. В отношении формы таких распоряжений можно отметить, что ученые единодушно признавали письменный порядок их совершения , и у нас нет причин с ними не согласиться.
Рассматриваемый период был отмечен распространением на Руси христианской религии. В связи с этим стало складываться каноническое (церковное) право, которое сыграло важную роль в становлении института формы завещания. Церковное право было основано в большей мере на византийском законодательстве. Важнейшим источником канонического права на Руси являлась Кормчая книга, представляющая собой перевод византийского Номоканона, а также дополнительные статьи, внесенные в её вторую часть: 1) извлечение из законов Моисеевых; 2) Эклога; 3) Закон судный людем, или судебник царя Константина; 4) Прохирон; 5) церковные уставы первых христианских князей Владимира и Ярослава.
Заботясь о распространении христианских истин, духовенство обратило свое внимание как на личные, так и на имущественные отношения. Что касается юрисдикции церкви в области наследственных отношений, то говоря словами П.В. Полежаева, «само собою разумеется, что завещательные распоряжения, как последнее действие умирающего, последний расчет его с жизнью, не мог не остаться без влияния религии». Все споры по поводу наследования, в том числе дела о духовных завещаниях находились в ведении церковного суда.
Исследователи Кормчей книги констатируют, что для завещания существовала единственная форма - письменная. Кормчая содержала ряд правил, посвященных содержанию и оформлению завещаний. Во-первых, каждый перед смертью должен был сделать распоряжение о судьбе своего имения (устрояти). Во-вторых, наследодатель должен был писать свои распоряжения при свидетелях. К свидетелям предъявлялись определенные требования: ими могли быть только честные и нравственные люди («не будут разбойници, ни пьяници, ни татье, ни иноея никоея злобы имущие»). Как видим, главным критерием при отборе свидетелей завещания выступали их нравственные качества. Зависимость от наследодателя или наличие у них заинтересованности в совершении завещания в расчет не принимались. Для составления завещания необходимым считалось присутствие семи свидетелей. Данный императив является наглядным примером влияния на Кормчую книгу римского права, нормы которого содержали аналогичное правило. Свидетелями могли быть как местные жители, так и «пришельцы». Также оговаривалась возможность для вольноотпущенных выступать в роли свидетеля. Рабы и холопы такой возможностью не обладали.
Ввиду слабого распространения грамотности среди населения Руси завещания зачастую писались не самими наследодателями, а посторонними людьми - писцами. Исследования сохранившихся духовных грамот показывают, что в роли переписчиков обычно выступали духовные лица, как-то: церковный дьяк, «слушка», поп.
Форма завещания в проекте книги IV Гражданского уложения Российской империи
Экономическое, социальное, политическое развитие России в начале XX века требовало серьёзных изменений в праве. Нормы гражданского права, которые содержались в основном в Своде законов гражданских, во многом не соответствовали характеру отношений, развивающихся в буржуазном обществе. В частности, действовавшие в Российской империи нормы ч.1 т.Х Свода законов, посвященные наследованию по завещанию, как мы уже отмечали, отличались сложностью, бессистемностью и противоречивостью. Все эти обстоятельства требовали новой, уже буржуазной кодификации гражданского права. Активизация работ по реформированию гражданского законодательства пришлась на конец XIX века. В 1882 году императором Александром III была учреждена Редакционная комиссия по составлению проекта Гражданского уложения (далее - ГУ). По содержанию проект был разбит на книги. Нормы наследственного права составляли содержание книги IV. Начавшаяся первая мировая война и связанные с ней события политической жизни отодвинули на второй план законодательные работы по пересмотру норм гражданского права и проект так и не был утвержден Думой до самого её роспуска в 1917 году.
Проводимая на рубеже веков общероссийская реформа гражданского права не обошла стороной и институт формы завещания. Редакционная комиссия выработала целый свод детальных правил, объединив их в главу 2 «Форма завещания». Изложенные в этой главе нормы имели безусловный характер, их несоблюдение делало завещание недействительным, (ст. 1379) Указанная глава открывалась нормой следующего содержания: «Завещания совершаются порядком домашним или нотариальным», (ст. 1386) Как видим, проект нового закона содержал новую терминологию: название завещательного акта было избавлено от следов влияния канонического права и вместо «духовного завещания» в правовой оборот был введен термин «завещание».
Что касается общих требований, предъявляемых к форме домашнего завещания, то в целом Редакционная комиссия сохранила прежний подход. Во первых, завещание должно было быть составлено письменно. При этом подчеркивалось, что «все словесные завещания, так называемые изустные памяти, признаются недействительными». Вместе с тем отечественными дореволюционными цивилистами обсуждалась возможность и целесообразность введения словесных завещаний в российскую правовую практику. Так, К.П. Победоносцев допускал возможность существования словесных завещаний, делая при этом оговорку: «лишь бы возможно было доказать их достоверное содержание, что крайне затруднительно». Профессор Д.И. Мейер отмечал, что «для иных случаев словесная форма завещания была бы просто драгоценной. Например, лицо умирает скоропостижно; не имея возможности составить письменное завещание, оно могло бы сделать словесные распоряжения о судьбе своего имущества».
Некоторые ученые являлись противниками идеи законодательного закрепления в России возможности составления устных завещаний. Так, А. Любавский считал «положительно вредным установление в нашем отечестве словесных завещаний». Аргументируя свою точку зрения, автор ссылался по существу на два обстоятельства. Так, в случае словесного объявления лицом последней воли, «удостоверение о сделанном завещателем распоряжении основано единственно на показаниях свидетелей и притом может быть непризванных завещателем, а лишь случайно находившихся при произнесении им своих распоряжений. Между тем, - продолжал ученый - нет ничего легче как найти двух, трех недобросовестных лиц, которые за известную плату покажут что угодно под присягой, в особенности если они за это не могут подвергаться никакой ответственности». С данным аргументом нельзя не согласиться, так как именно от показаний свидетелей будет зависеть судьба наследственного имущества. Затем, упоминая меткую латинскую пословицу: «verba volant, scripta manent» (произнесенные слова не оставляют следов, написанное же остается неизменным), А. Любавский подчеркивал, что «в сфере гражданского права относительно заключения частными лицами актов и договоров, производящих переход имущества, письменные документы всегда будут иметь предпочтительную силу перед словесными обязательствами, которые в гражданском праве в большей части случаев не имеют юридического значения, не составляют и vinculum juris». Соглашаясь с доводами А. Любавского, считаем возможным конкретизировать их указанием на то, что у словесных сделок вообще, а у устных завещаний, в частности, можно выделить ряд недостатков: 1) слова, произнесенные лицом, могут быть неточными, могут быть неправильно поняты и истолкованы слышавшими их свидетелями; 2) лицо, совершая устное распоряжение, зачастую не имеет достаточно времени надлежащим образом обдумать его, взвесить все «за» и «против».
Необходимо подчеркнуть, что завещания, являясь частным законом о наследстве, изменяющим общие правила о законном наследовании, во многих случаях предусматривали переход недвижимого имущества от одного лица к другому. С учетом данных обстоятельств представляется весьма логичным, что составители проекта ГУ совершенно основательно, на наш взгляд, предпочли в качестве общего правила включить в соответствующую норму требование о совершении завещательных актов в письменной форме.
Во-вторых, завещание должно было быть подписано собственноручно завещателем. Вместе с тем в законопроекте содержался исчерпывающий перечень случаев, когда разрешалось подписание завещания не лично завещателем, а другим лицом - рукоприкладчиком. В силу абз.2 ст. 1387 проекта подписание завещания рукоприкладчиком считалось допустимым «при невозможности для завещателя подписаться, вследствие неграмотности, физического недостатка или болезни». По общему правилу, определяющему порядок совершения сделок и актов, подпись рукоприкладчика должна была быть засвидетельствована у нотариуса или иного уполномоченного на то должностного лица (ст. 59). В отступление от этого правила, законодатель в ст. 1387 подчеркнул, что «засвидетельствования подписи рукоприкладчика у нотариуса или иного должностного лица (ст. 59) не требуется».
В-третьих, завещание должно было быть подписано свидетелями «в числе не менее двух». Обращает на себя внимание тот факт, что проект ГУ, в отличие от Свода Законов отдельно не предусматривал возможность духовного отца выступать свидетелем при совершении домашнего завещания, то есть не придавал свидетельству священника особого значения. Данное обстоятельство являлось еще одним подтверждением тенденции преодоления влияния канонического права на регулирование наследственных отношений.
Становление и развитие института формы завещания в советском праве с 1917 по 1964 год
Начало советского этапа в развитии отечественного наследственного права (как и права в целом) было ознаменовано победой Октябрьской революции 1917 года. Основной задачей советского права стало оформление и обеспечение идей марксизма-ленинизма, вследствие чего были подвергнуты коренной ломке основные правовые понятия и институты. Указанные процессы затронули и наследственное право. Так, 21 апреля 1918 года был издан декрет ВЦИК «Об отмене наследования», в статье 1 которого провозглашалось: «Наследование, как по закону, так и по духовному завещанию отменяется. После смерти владельца имущество, ему принадлежавшее (как недвижимое, так и движимое), становится государственным достоянием Российской Социалистической Советской Федеративной Республики». Таким образом, Декрет реализовал давнюю идею марксистов о ликвидации права наследования как способе упразднения частной собственности.
Переход к новой экономической политике повлек за собой оживление товарно-денежных отношений и, соответственно, необходимой им формы -гражданско-правового регулирования. Большое внимание стало уделяться позитивным моментам в дореволюционном праве. Результаты исследований в этих направлениях получили отражение в Гражданском кодексе РСФСР 1922 года. ГК РСФСР, среди прочего, закрепил институты нового, социалистического наследственного права. Примечательно, что Гражданский кодекс установил право наследования, как по закону, так и по завещанию.
Гражданский кодекс РСФСР 1922 года содержал две специальные нормы, устанавливающие требования к формальной стороне завещания. Так, ст. 422 ГК предусматривала, что завещанием может быть признано распоряжение на случай смерти о предоставлении имущества одному или нескольким определенным лицам, при условии, если оно совершено в письменной форме. В соответствии со ст.425 ГК составленное в письменной форме и подписанное наследодателем завещание «представлялось в нотариальный орган для внесения в актовую книгу».
Правила внесения завещания в актовую книгу регламентировались законодательством о нотариате. Прежде всего, завещатель, явившись в нотариальную контору, передавал нотариусу составленный им и собственноручно подписанный проект завещания. Завещание предоставлялось только лично завещателем. Нотариус должен был удостовериться в соблюдении требуемых для совершения актов условий и в отсутствии противоречий в содержании завещания с действующим законодательством. Только после этого нотариус вносил представленный ему проект завещания в актовую книгу. Вслед за этим нотариус был обязан зачитать его завещателю. В завершении процедуры внесения завещания в актовую книгу грамотный завещатель должен был расписаться под завещанием в актовой книге.
Статья 425 ГК РСФСР содержала ещё одно положение, непосредственно затрагивающее порядок совершения завещания, а именно: «Выпись из актовой книги заменяет подлинное завещание». Конкретизируя указанное предписание Гражданского кодекса, законодательство о нотариате предусматривало, что в выписи, совершаемой нотариусом, необходимо было указать сведения о равенстве юридической силы выписи и подлинного завещания. Выпись выдавалась непосредственно завещателю. На случай утраты или истребления выписи, законодатель предусматривал возможность выдачи второй и последующей выписи, которые назывались дубликатами. Дубликаты выдавались нотариусом при условии представления доказательств утраты первых выписей. Вторичные и последующие выписи могли быть выданы или самому завещателю, или лицам, имеющим от него надлежащим образом оформленные доверенности на получение этих дубликатов.
В связи с реорганизацией нотариата и отменой актовой книги Постановлением ВЦИК и СНК от 4 октября 1926 года были внесены изменения в ст. 425 ГК РСФСР. Новая редакция статьи содержала следующую норму: «Завещание должно быть подписано завещателем и представлено в нотариальный орган для нотариального удостоверения. Вместо подписи завещателя, завещание неграмотных подписывается за них третьим лицом -рукоприкладчиком».
Ещё одним требованием, предъявляемым законодателем к форме завещания, являлась необходимость собственноручного подписания такого акта. Исключение из этого правила составляло положение абз. 2 ст. 425 ГК, согласно которому «взамен подписи завещателя, завещания неграмотных подписываются за них третьим лицом - рукоприкладчиком». Как видно ст. 425 ГК РСФСР называла только единственное основание совершения подписи рукоприкладчиком завещания - неграмотность завещателя. Вместе с тем ст.28 ГК РСФСР содержала более развернутый перечень причин, по которым лицо не могло собственноручно подписать сделку. Закономерно возникает вопрос: была ли норма абз. 2 ст. 425 специальной по отношению к норме ст. 28 ГК РСФСР? Советские цивилисты не придавали данной норме характер специального правила и комментировали её с учетом положений ст. 28 ГК РСФСР. Так, в литературе отмечалось, что «правило о подписи завещания вместо завещателя рукоприкладчиком должно быть распространено не только на случаи неграмотности завещателя, но и на случаи невозможности подписать завещание вследствие физических недостатков или болезни». Несмотря на то, что вопрос случаях привлечения рукоприкладчика к подписанию завещания решался посредством обращения к общим нормам ГК, с позиции сегодняшнего дня представляется, что советскому законодателю следовало бы все же дополнить ст. 425 соответствующими положениями.
Общие правила о форме и порядке совершения завещаний
Общий первоначальный анализ отмеченных нововведений позволяет сделать вывод о тенденции расширения как круга лиц, обладающих возможностью прибегнуть к совершению завещания, приравниваемого к нотариально удостоверенному, так и круга лиц, правомочных удостоверять такие завещания.
Немаловажной теоретической и практической проблемой в советском наследственном праве был вопрос о конкуренции завещаний специальной формы с завещаниями, удостоверенными нотариусом. П.С.Никитюк полагал, что «неправомерна сама постановка вопроса о конкуренции правомочий нескольких должностных лиц или должностных лиц, имеющих право совершать специальные завещания, и органов, удостоверяющих общие завещания». При этом он подчеркивал, что «компетенция ... должностных лиц, имеющих право удостоверения специальных завещаний, не зависит от того, есть ли в месте совершения завещания орган или другое должностное лицо, которое также могло бы удостоверить завещание». Аргументируя свою позицию, П.С. Никитюк отмечал, что она «более соответствует содержанию закона, общей направленности советского законодательства на расширение возможностей совершения завещаний». Однако существовала и другая точка зрения. Так, например, В.А. Рясенцев утверждал, что «особые формы завещаний призваны помочь гражданам выразить свою последнюю волю, когда услугами нотариальных органов нельзя воспользоваться по тем или иным причинам: из-за тяжелого состояния больного или большой удаленности их места нахождения, особого характера службы завещателя и т.д.». Можно предположить, что аналогичную позицию занимала Г.М. Степаненко, утверждающая, что завещания, приравниваемые к нотариальным совершаются гражданами, «находящимися в особой обстановке или в особых обстоятельствах, исключающих или затрудняющих обращение в нотариальные органы». Наиболее аргументировано рассматриваемую точку зрения отстаивал М.В. Гордон, полагающий, что если завещатель находится в таком состоянии, когда он может обратиться к нотариусу, то не имеет смысла составление завещания в специальной форме. Для форм, приравненных к нотариальным, характерно то, что завещатель не имеет реальной возможности выразить и зафиксировать свое распоряжение в нотариальной форме. Понимая, что «при обращении к специальным формам завещания никто не производит проверки того, имеют ли место чрезвычайные обстоятельства, вызывающие потребность в таком завещании», ученый предлагал за органом, обладающим правом удостоверить завещание, приравненное к нотариальному, признать право воздерживаться от такого удостоверения, если выяснится, что есть реальная возможность обеспечить оформление завещания в общем нотариальном порядке.
Возвращаясь к указанным выше различным позициям, необходимо сказать, что мы более склонны разделить первую точку зрения по следующим основаниям. Законодатель в ст. 541 ГК РСФСР не обуславливает право наследодателя совершить завещание, приравниваемое к нотариально удостоверенному отсутствием у него возможности обратиться в нотариальную контору. Кроме того, позиция П.С. Никитюка в наиболыпе степени призвана обеспечить осуществление права лица на совершение завещания.
Рассматривая завещания, приравниваемые к нотариальным, нельзя обойти вниманием вопрос о порядке их удостоверения. Специалисты в области наследственного права по этому поводу отмечали, что «поскольку особенные формы завещаний приравниваются к нотариальным, постольку порядок составления и удостоверения завещаний, предусмотренный законом для вторых, является обязательным и для первых». При этом должностным лицам, удостоверяющим завещание, рекомендовалось делать на завещании надпись, содержащую те же реквизиты, что и нотариальная надпись, за исключением таких, как номер реестра и размер взысканной госпошлины. Данный вывод был особенно актуален в условиях отсутствия соответствующих нормативных актов о применении ст.541 ГК РСФСР, которые определяли бы порядок совершения завещаний гражданами, указанными в данной статье, и порядок удостоверения их должностными лицами, перечисленными в той же статье.
Дополнительные правила общего характера, посвященные вопросам совершения завещаний, приравниваемых к нотариальным были установлены нормами закона СССР «О государственном нотариате». Прежде всего, на должностных лиц, перечисленных в ст. 541 ГК РСФСР возлагалась обязанность без промедления передать по одному экземпляру удостоверенных ими завещаний на хранение в государственную нотариальную контору по постоянному месту жительства завещателя, (ч. 2 ст. 13) В соответствии с ч.З ст. 13 закона капитаны морских судов были обязаны передать по одному экземпляру удостоверенных ими завещаний начальнику порта СССР или консулу СССР в иностранном порту для последующего направления их в государственную нотариальную контору по постоянному месту жительства завещателя. Что касается капитанов судов внутреннего плавания, то у нас нет оснований не согласиться с М.Ю. Барщевским, который сопоставляя части 2 и 3 ст. 13 приходит к выводу о том, что они должны направлять второй экземпляр удостоверенного ими завещания непосредственно в нотариальную контору по месту жительства завещателя. В случаях, когда завещатель не имел постоянного места жительства в СССР, или его место жительства было неизвестно, завещание подлежало отправке в государственную нотариальную контору, определяемую Министерством юстиции СССР (ч. 4 ст. 13). Рассматриваемый закон ввел еще одно принципиально важное правило, в соответствии с которым государственный нотариус был обязан проверять законность поступившего к нему на хранение завещания и в случае установления несоответствия его закону сообщить об этом завещателю и должностному лицу, удостоверившему завещание.
В дальнейшем были приняты Инструкции, содержащие в себе более детальную регламентацию вопросов порядка удостоверения особенных завещаний.
