Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Уголовно - правовая политика правительства в сфере предупреждения и пресечения преступности несовершеннолетних во второй половине XIX - начале XX века .
1. Общая криминологическая характеристика детской преступности в исследованиях российских и зарубежных ученых 13
2. Отечественное законодательство о преступности несовершеннолетних 40
3. Рецидивы несовершеннолетних преступников 84
Глава 2. Воспитательно - исправительные меры властей в отношении несовершеннолетних преступников в Российской Империи второй половины XIX - начале XX столетия
1. Тюрьмы и исправительно-воспитательные заведения для несовершеннолетних преступников в дореволюционной России 111
2. Исправительные заведения для малолетних правонарушителей женского пола в России второй половины XIX-начале XX века 130
3. Нижегородская земледельческая исправительная колония малолетних. Её роль и место в системе исправительных заведений для малолетних преступников в дореволюционной России 145
Заключение 168
Библиографический список используемой литературы 173
- Общая криминологическая характеристика детской преступности в исследованиях российских и зарубежных ученых
- Отечественное законодательство о преступности несовершеннолетних
- Рецидивы несовершеннолетних преступников
- Нижегородская земледельческая исправительная колония малолетних. Её роль и место в системе исправительных заведений для малолетних преступников в дореволюционной России
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблемы детской преступности в Российской Федерации – явление социальное и далеко не новое. Они встречаются в государствах любой социальной формации, а потому власти посредством использования правовых, воспитательных, административных, уголовно-репрессивных и тому подобных мер пытались бороться с преступлениями несовершеннолетних. При этом применялись различные меры: от смягчения ответственности и наказания несовершеннолетних или замены их мерами воспитательного воздействия до ужесточения уголовной ответственности.
Тем не менее правонарушения в подростковой среде не удавалось полностью искоренить, они существовали практически всегда. Однако напрячь все силы на ликвидацию детской преступности как социального явления государство и общество непременно обязаны, учитывая стремительный и неуклонный рост таких деяний в современном обществе, в частности, Российской Федерации.
В течение последних 15 лет в России активно обсуждается вопрос о создании системы ювенальной юстиции, которая, по мысли ее адептов, должна охватить всех несовершеннолетних субъектов, оказавшихся в поле зрения этого судебного органа.
Подобный гуманистический подход к оступившейся на жизненной стезе подростковой личности вполне обоснован и имеет определенное историческое подтверждение в виде детских судов, существовавших в России с 1910 по 1918 год.
Конечно, за истекшее столетие изменилась ситуация в стране, изменился ее социум – другими стали и ведущие факторы влияния на формирование антисоциального поведения подростков. Изменилась и мотивация совершения преступлений подростками – другой стала и преступность несовершеннолетних. Изменился и сам малолетний преступник.
Тем не менее обращение к опыту наших предшественников по борьбе с данным негативным явлением представляется весьма полезным. Особую значимость приобретают вопросы, связанные с ответственностью несовершеннолетних преступников: наказывать их или применять альтернативные воспитательно-исправительные меры.
Актуальность заявленной темы настоящего исследования обусловлена, с одной стороны, недостаточной разработанностью проблемы в историко-правовой науке, с другой – необходимостью поиска приемлемых мер к повышению системы жизнедеятельности общества и государства в целом, так как до сих пор отсутствует эффективный государственно-правовой механизм, способствующий устранению антисоциального поведения несовершен-нолетних.
Изучение истории формирования и функционирования российской системы предупреждения детской преступности, безусловно, полезно и для совершенствования действующего законодательства с максимальной реализацией положительного отечественного опыта по воспитанию подрастающего поколения, а также пресечению правонарушений, совершенных детьми, установлению их оптимальной ответственности за противоправные деяния.
Степень научной разработанности проблемы. Необходимо отметить, что проблема преступности несовершеннолетних и меры ее предупреждения особо стали обсуждаться российской дореволюционной юридической наукой со второй половины ХIХ столетия. Особо следует отметить труды таких ученых, как: А. Богдановский, Н.С. Таганцев, М.Н. Гернет, Н.П. Добрынин, А.Ф. Кистяковский, Ф. Малинин, Е.Н. Тарновский и др.
Особо следует отметить обобщающий сборник научных трудов «Дети-преступники» под редакцией М.Н. Гернета, вышедший в 1912 году. В него вошли работы следующих ученых, занимавшихся в то время детской преступностью и проблемами воспитания несовершеннолетних правонарушителей: Я.Л. Берман, П.В. Всесвятский, В.И. Гальприн, С. Гуревич, А. Емельянов, А. Зак, С.А. Соколинская, Х. Чарыхов. Много поработал в данном направлении Д.А. Дриль.
Исследователей волновал не только вопрос борьбы с преступностью несовершеннолетних, но и проблема их исправления: А. Артемьев, Т. Дагаев, М.В. Духовской, А. Зак, М. Красовский, И.Ю. Некрасов, И. Тарасов, И.М. Тютрюмов, Г.С. Фельдштейн, М.М. Хин, С. Яковлев и др.
В данном плане изучалась и доводилась до общественности принудительная система воспитания детей-преступников в странах Западной Европы: П.М. Минц, А. Моняков, Е.Н. Тарновский, К. Феннер, Г.Н. Штильман и др.
Не был обойден и вопрос о влиянии детской проституции на правонарушения: Н. Ден, М.О. Покровский и др.
Изучались вопросы о связи нищенства и алкоголизма на преступные деяния детей: М. Горановский, А. Пионтковский и др.
В советскую и постсоветскую эпохи данная тема у историков права не была актуальной, ей занимался ограниченный круг исследователей, включая психологов. Самыми заметными работами стали монографии С.С. Остроумова и Е.В. Васкэ.
Объектом исследования выступает совокупность политико-правовых и социально-экономических отношений, складывающихся в сфере преступности несовершеннолетних во второй половине ХIХ – начале ХХ столетия.
Предметом исследования является уголовно-правовая и воспитательно-исправительная политика российского правительства по борьбе с преступностью среди несовершеннолетних в указанный исторический период.
Цель исследования – создание комплексной историко-правовой концепции организации и практического функционирования законодательства по предотвращению детской преступности в дореволюционной России во второй половине ХIХ – начале ХХ века.
Для достижения названой цели в работе поставлены следующие исследовательские задачи:
– выявить истоки детской преступности в Российской империи;
– исследовать и систематизировать воззрения дореволюционных исследователей на причины правонарушений несовершеннолетних;
– проанализировать законодательные и практические меры российского правительства ХVIII–ХIХ столетий по борьбе с детской преступностью;
– выявить положительные и отрицательные стороны закона «Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположении о их наказуемости» от 2 июня 1897 года;
– изучить причину рецидива преступности малолетних и несовершеннолетних в исследуемый период;
– раскрыть и проанализировать характер преступлений, совершаемых несовершеннолетними в исследуемый период;
– исследовать воспитательно-исправительную систему для несовершеннолетних правонарушителей;
– раскрыть особенности работы исправительных заведений для несовершеннолетних лиц женского пола;
– охарактеризовать деятельность Нижегородской земледельческой исправительной колонии малолетних в качестве положительного примера по исправлению и перевоспитанию несовершеннолетних преступников.
Методологическая основа исследования. При решении поставленных задач использовался диалектико-материалистический метод познания объективной действительности. В решении поставленных задач использовались общенаучные и частнонаучные методы познания: системный, структурный, сравнительно-правовой, формально-юридический, исторический, хронологический и др. Комплексное применение названных методов позволило осуществить системный анализ основных вопросов диссертации.
Теоретической основой исследования послужили работы дореволюционных, советских и современных отечественных авторов, посвященные философским, психологическим, теоретическим и историко-правовым вопросам возникновения и развития детской преступности в Российской империи: М.Н. Гернета, Д.А. Дриля, С.С. Остроумова, М.О. Покровского, Е.Н. Тарновского, И.М. Тютрюмова и др.
Источниковую базу диссертационного исследования составили указы, законы, постановления и предписания государственных органов власти России, опубликованные в Полном собрании законов Российской империи, отчеты исправительных учреждений для малолетних преступников, статистические данные, а также материалы соответствующих фондов Центрального архива Нижегородской области.
Научная новизна заключается в том, что впервые в современной российской историко-правовой науке проведено комплексное исследование законодательных и практических мер по прекращению правонарушений несовершеннолетних детей в Российской империи. С новых позиций проанализированы законодательные формы и методы деятельности государственной власти по прекращению детской преступности, детской проституции, применения репрессивных мер против криминализации несовершеннолетних. Проанализирована судопроизводственная практика общих и мировых судебных учреждений по прекращению преступлений малолетних и несовершеннолетних правонарушителей. На основе выявленных и введенных в научный оборот законодательных, статистических и архивных источников раскрыта правительственная политика императорской России по преодолению данного социального недуга во второй половине ХIХ – начале ХХ столетия. Впервые исследована и обобщена практика по перевоспитанию детей-преступников в особых исправительных колониях и выявлена ее эффективность по снижению рецидивов правонарушений несовершеннолетними.
Положения, выносимые на защиту:
1. Историю вопроса о несовершеннолетних преступниках в русском праве можно разделить на четыре периода: 1) от появления сборников византийского права в удельный период до издания Соборного Уложения 1649 года; 2) от 1649 года до издания Свода законов Российской империи 1832 года; 3) от издания Уложения о наказаниях уголовных и исправительных с 1845 года до Закона 1897 года о малолетних и несовершеннолетних преступниках; 4) от действия закона «Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположении о их наказуемости» 1897 года до начала ХХ столетия.
2. По воззрениям дореволюционных исследователей, общая преступность рассматривалась как падение общественной нравственности, поощряемое плохими социальными условиями, была социальным явлением, продуктом социально-общественного бытия. У взрослого преступника весьма часто имелось преступное прошлое, которое он приобретал именно в детстве. В результате появляются категория преступников: «прирожденные» – дети, обладающие дурной наследственностью, и «привычные», то есть обнаружившие свою преступность уже в детском возрасте.
3. Бесспорным считалось утверждение о том, что категорически недопустимо приравнивать ребенка, совершившего правонарушение, к взрослому преступнику, что подтверждалось вплоть до середины ХIХ века системой «смягченных или уменьшенных» наказаний малолетних правонарушителей, пока не была провозглашена необходимость устройства особых исправительных приютов для некоторой категории малолетних преступников.
4. В постановлениях Уложения о наказаниях уголовных и исправительных всех трех редакций (1845, 1857 и 1866 годов) в отношении наказания несовершеннолетних наблюдалась оторванность от науки уголовного права и практики. Строгость наказания в этот период далеко оставляет за собой ХVIII век. Уложение применяло к несовершеннолетним почти все виды наказания, кроме смертной казни. Можно считать, что отечественное законодательство в отношении наказания несовершеннолетних в данный период было самым отсталым среди всех законодательств стран Европы.
5. Быстрое развитие во второй половине ХIХ столетия городской жизни в России выдвинуло множество социальных, экономических и юридических вопросов, правильное разрешение которых, возможно, явилось насущной необходимостью для дальнейшего движения отечественной гражданственности. В числе их не последнее место занимал вопрос о несовершеннолетних преступниках и их ответственности. Между тем российское законодательство того периода представляло собой очень сложные, запутанные постановления об ответственности названных правонарушителей.
6. Издание 2 июня 1897 года Закона об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположений об их наказуемости внесло совершенно новый порядок деятельности уголовного суда как в отношении исследования и разрешения дел указанных лиц, так и по поводу применения к ним карательных мер. Закон имел очень большое значение в становлении прав несовершеннолетних в уголовном судопроизводстве, так как до него на всех стадиях процесса (следствие, предание суду, разбор дела по существу) никакие специальные права не предоставлялись. К несовершеннолетним преступникам применялись те же процессуальные нормы, что и к взрослым. Но шаткость принципиальных воззрений обнаружившихся в неясностях и пробелах закона снижала его практическое значение.
7. Главной причиной негативного влияния на неуклонный рост детской преступности в исследуемый период являлся социально-экономический фактор, тесно связанный с бытовыми условиями жизни и быта ребенка. Беспризорность, алкоголизм и проституция несовершеннолетних – производный фактор преступности.
8. Основной процент совершаемых несовершеннолетними преступлений составляла кража чужого имущества. Ведущей мотивацией таких правонарушений являлось приобретение материальных средств для обеспечения элементарного существования, так как подавляющее большинство малолетних правонарушений совершали дети из социально неблагополучных семей, из так называемых низов общества.
9. Деятельность по исправлению малолетних преступников испытывала многочисленные затруднения вследствие обыкновения судебных мест определять малолетних в исправительные учреждения на слишком короткие сроки, нередко совершенно исключающие возможность благоприятного влияния воспитателей. Колония рассматривались судьями не как воспитательно-исправительное заведение, а как место заключения. Попытка руководителей колоний исправить данное положение не всегда увенчивалась успехом.
10. Организация специальных отделений («исправительного», «предупредительного») при Петербургском доме милосердия для несовершеннолетних проституток с жестким режимом содержания позволила вырвать девочек из условий, неминуемо ведущих к их личностной и даже физической гибели. Однако это в целом не повлияло на нравственную и половую деградацию несовершеннолетних, так как таковых заведений в стране было очень мало. Данная система развивалась очень медленно, без нанесения чувствительных ударов старой системе репрессии в отношении детей-преступников.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Основные положения работы дополняют и развивают определенные разделы истории права и государства России, а также уголовного права и криминологии. Они могут быть полезными ученым разных специальностей (юристам, психологам, социологам, историкам и т. п.). Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы практическими работниками органов внутренних дел, законодателем в разработке мер борьбы с преступлениями несовершеннолетних, а также работниками государственного управления федеральной службы исполнения наказаний.
Апробация результатов исследования. Работа подготовлена и обсуждена на кафедре теории и истории государства и права Нижегородской академии МВД России. Основные положения диссертационного исследования отражены в научных публикациях, а также в сообщениях на научных конференциях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографии.
Общая криминологическая характеристика детской преступности в исследованиях российских и зарубежных ученых
Отечественные дореволюционные криминалисты, изучая детскую преступность, прежде всего пристальное внимание уделяли самому субъекту преступления - несовершеннолетнему с учетом социальных условий его бытия. Известный исследователь детской преступности М.Н. Гернет говорил о том, что «Трудно найти ... о преступности малолетних такие труды, где не было бы уделено значительного или даже преимущественного внимания наблюдению над личностью малолетнего преступника, изображению язв той семейной обстановки заброшенный родителями, предоставленный надзору улицы»\.
Здесь мы видим, что, рассматривая детскую преступность, необходимо говорить о неразрывной связи ребёнка, как субъекта преступления, и той социальной среды, в которой он рос и жил, как условий способствовавших совершению преступлений.
Некоторые же из дореволюционных криминалистов порой недооценивали значение социальных факторов и, наоборот, переоценивали значимость антропологических факторов, говоря, что любой субъект преступного поведения обладает явными дефектами физической и психической организации, что и является основополагающим фактором преступности.
В тоже время ученые не отрицали, что у взрослого несемейного преступника, как правило, было преступное прошлое, и уже в детстве он вступил на путь совершения преступления.
Говоря о подростке, как о субъекте преступления, мы всегда должны помнить, что перед нами стоит человек с далеко не окрепшей не только физической, но и психической организацией. И потому следует помнить, что значительная часть взрослых преступников впервые совершала преступления именно в детском возрасте. «За очень, очень малыми исключениями преступник приносит с собой в жизнь зачатки преступности из периода детства», писал Г. Рerriani1. Аналогичных взглядов придерживается и Э. Ферри: «Ранняя преступность и рецидив являются...социологическими свойствами привычных преступников...; эти свойства наблюдаются также, по совершенно другим причинам, и у прирожденных преступников»2.
Среда, в которой проживает ребёнок, определяет в дальнейшем и его поведение в обществе. Если окружающая среда характеризуется пьянством, развратом, нуждою и голодом, то это практически всегда прямой путь к совершению преступлений, потому что, такие условия жизни даже нормального ребёнка способны свернуть с «пути истинного». Данная ситуация усугубляется дурной наследственностью, когда родители детей сами являлись преступниками. Окружающие ребёнка пороки падали на благодатную почву и естественным образом давали свои зловещие плоды, усугубляя и без того «дурную наследственность». Преступность, пьянство, разврат - все это «падает на благоприятную почву наследственного предрасположения ко всякого рода ненормальностям, всей тяжестью обрушивается на слабый в физическом отношении организм, на дряблую, истощенную нервную систему», когда детский организм находится еще в процессе интенсивного роста, когда только начинает слагаться их внутренняя, душевная жизнь, констатировал дореволюционный исследователь А.Зак3. Вторил ему и профессор Ашаффенбург: «Юность подобна чувствительному инструменту, функции которого приходят в расстройство от малейшего внешнего толчка»\.
Значительная часть детей, склонных к совершению преступления, вставала на путь преступности в очень раннем возрасте -в 12, в 10и даже в 8 лет, а ведь это тот возраст, когда ребёнок подобен губке, которая впитывает в себя влагу с её содержимым. Ребёнок, который вокруг себя не видел ничего кроме зла и жестокости, только за редким исключением будет жить нормальной жизнью. Ведь даже взрослый, окрепший не только физически, но и морально, попав в атмосферу преступности и безысходности, поневоле встанет на путь нарушения закона. Что же в этом случае говорить о детях, которые, как правило, были брошены на произвол судьбы.
Уголовная статистика дореволюционной России свидетельствует почти о повсеместном росте именно детской преступности. «Развитие детской преступности в XIX столетии является вполне установленным фактом; она возросла и по отношению к самой себе и по сравнению с преступностью общей, которая в этом отношении является не столь угрожающей. Это явление общее для всех народов, несмотря на их политические и религиозные различия» свидетельствовал Я.П. Борткевич .
В конце XIX столетия Е.Н. Тарновский проанализировал преступность малолетних и проследил движение детской преступности за целое десятилетие (1884 - 1895 годы) и пришел к выводу о том, что за этот период она возросла вдвое по сравнению с преступностью взрослых. По его мнению, рост детской преступности нельзя считать явлением «общим для всех народов, несмотря на их политические и религиозные различия», хотя бы по той причине, что, к примеру, в Англии в указанный период такая преступность уменьшилась, несмотря на абсолютный и относительный рост детской преступности в странах континентальной Европы и России. к примеру, во Франции за 1830 - 1880 годы, т.е. за пятьдесят лет, количество обвиняемых подростков моложе шестнадцати лет возросло на 140%, а юношей от шестнадцати до двадцати одного года увеличилось на 247%. Число же обвиняемых в возрасте свыше двадцати одного года увеличилось всего на 127%\
Аналогичные данные были установлены в то время и в Германии, т.е. увеличение преступности шло за счет правонарушений несовершеннолетних. Примечательно, что рост преступности в Германии превышал рост населения: за четырнадцать исследуемых статистиками лет население возросло на 15%, а преступность возросла более чем на 38% . Что же касается преступлений, совершенных малолетними и несовершеннолетними в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет, то она увеличилась на 47%, а преступность взрослых - на 38%
В Италии за 1891- 1900 год также наблюдалось определенная тенденция к повышению преступности малолетних и несовершеннолетних детей. Статистический данные о таковой преступности в Австрии наглядно свидетельствуют о непрерывном ее росте: преступность малолетних (11-14 лет) увеличилась на 201%, а несовершеннолетних (14-20 лет) всего на 25%2.
Приведенные статистические данные свидетельствуют, что в Англии детская преступность была значительно ниже ведущих стран континентальной Европы и России. Исследователи того времени называли ее «счастливым исключением». Причину такого феномена с детской преступностью они связывали с демократизационными процессами в общественных отношений этой страны: проведение значительных политических и социальных реформ, широкое развитие децентрализации с сильными и свободными органами местного самоуправления. При всем этом, ни государство, ни органы местного самоуправления не скупились на расходы на культурное развитие граждан и на воспитание беспризорных детей. В Англии тогда насчитывалось 207 исправительных заведений, в которых содержалось 29 393 малолетних преступника. На их содержание правительство тратило до шести миллионов фунтов в год и столько на эти цели государство получало в виде благотворительной помощи от частных лиц и общественных организаций1.
Дореволюционный российский исследователь Ф. Малинин, отмечая заботу англичан о подрастающем беспризорном населении, писал, что любой гражданин мог привести малолетнего бродягу или нищего к судье, который и направлял его в ремесленную школу или определял в школу для бродяг. По мнению автора, именно этому в стране значительно уменьшилось бродяжничество и, как следствие, понижение детской преступности .
Поддерживая эту точку зрения, А. Зак с присущей ему образностью говорил, что «пример Англии - блестящее доказательство того положения, что в преступности вообще, а в детской преступности в частности, не следует видеть сказочную гидру, борьба с которой безнадежна: на место одной отрубленной головы у нее вырастают две новых; борьба с преступностью может и должна вестись успещно, но для нее не тот меч, которым до сих пор бессильно размахивает еще громадное большинство европейских государств»3.
Отечественное законодательство о преступности несовершеннолетних
В российском дореволюционном уголовном праве малолетство и несовершеннолетие составляли причину, устраняющую вменяемость (малолетство), обуславливали замену наказания и служили специальным основанием смягчения уголовной ответственности. Определение же малолетства и несовершеннолетия дано в примечании 1 к ст. 213 Законов гражданских (Т.Х, ч.1): лица до 17 лет - малолетние, от 17 до 21 -несовершеннолетние. Однако, в том же примечании оговаривалось, что это различие «в именованиях не всегда наблюдается», имея в виду науку и практику.
Что же касается уголовных законов, то они не проводили строгого разграничения между этими понятиям. Так, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных период до 21 года подразделяло на пять возрастных групп: до 7 лет, от 7 до 10, от 10 до 14, от 14 до 17 и от 17 до 21 года. При таком делении применялась так называемая система климатерических периодов делить по семилетиям. Это пошло еще с Римского права, закрепившего теорию климатерических периодов знаменитого греческого врача Гиппократа.
Что же касается термина «подросток», то в отечественных законах он не применялся, но в обиходе и даже в юридической литературе понимался как возраст от 12 до 16 лет, т.е. переход от детства к юношеству.
В правовой системе ответственности несовершеннолетних преступников в большинстве законодательств второй половины XIX века существовало несколько стадий (периодов):
1. период безусловной невменяемости, когда малолетний считался неответственным за совершённые им деяния и не мог быть ни предан суду, ни подвергнут наказанию;
2. период условной вменяемости. В этот время вменяемость считалась только вероятной; закон предписывал суду ставить вопрос о наличности её в каждом отдельном случае. Меры карательного воздействия, если они применялись к малолетним этого периода, отличались от мер, применяемых ко взрослым. Они носили по преимуществу исправительно-воспитательный характер, а не карательный. В своё время С. Гуревич указывал, что в ряде законодательств предусматривался и третий период: «период смягчения ответственности»\. Лица, совершившие преступления в этом возрасте, считались полностью вменяемыми, и к ним применялись практически все существующие законодательства, однако сами наказания значительно смягчались.
Если рассмотреть законодательство современной России, то можно наблюдать похожую картину. Так, возраст уголовной ответственности предусмотрен с 16 лет, а за ряд тяжких и особо тяжких преступлений он установлен с 14 лет (ст. 20 УК РФ). Пункт «б» ч. 1 ст. 61 УК РФ к обстоятельствам, смягчающим наказание, относит несовершеннолетие виновного1. Глава 14 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает определённые ограничения, при назначении наказания несовершеннолетним. Также предусмотрены и определённые правила производства предварительного следствия по преступлениям, совершённым несовершеннолетними (Глава 50 Уголовно-процессуального кодекса РФ)2.
Однако вернёмся к законодательству рассматриваемого нами периода. Следует сказать, что различные государства по-разному рассматривали возрастные границы периода безусловной невменяемости. К примеру, Италия и Испания устанавливали этот возраст в 9 лет; Дания, Австрия, Болгария и Россия в 10 лет; Швейцария, Венгрия, Германия - 12 лет; Турция - 13 лет. Самой гуманной в этом отношении страной являлась Норвегия - 16 лет.
Естественным образом такое же разнообразие наблюдалось и в возрастной границе второго периода - периода условной вменяемости. В Италии данный возраст заканчивался в 14 лет, в Испании - 15, в Швейцарии, Румынии и Венгрии 16 лет, Болгарии и России - 17, Германии и Дании - 18 лет.
В отечественном дореволюционном праве законодательство по малолетним преступникам появилось сравнительно поздно, хотя историю вопроса о несовершеннолетних преступниках можно разделить на три этапа.
Первый начинается от времени удельного периода и заканчивается сенатским указом 1742 г. В данный период в различных сборниках можно встретить нормы права, повествующих об освобождении несовершеннолетних от наказания за те или иные виды преступлений. Какого-либо деления юного возраста на периоды не существовало. Более того, все существовавшие постановления отличались крайним разнообразием сроков. Интересующие нас статьи находятся в Литовском судебнике 1468 г., в Литовском статуте 1565 и 1588 годов. А из юридических памятников восточной Руси: в «Правилах поместных соборов» и «Ответах правильных Тимофея, архиепископа Александрийского». Содержание этих сборников Московской Руси взято из Номоканона или Кормчей книги. Они заключали в себе следующие определения: несовершеннолетний до 14-ти лет не мог быть свидетелем (Правило поместных соборов - правило 131); до 20-ти лет от наказания за пассивное мужеложество, а ребенок до 7 лет не наказуем за умышленное убийство. В «Ответах правильных Тимофея, архиепископа Александрийского» мы видим следующее неопределенное положение о возрасте, в котором деяние людей грешны: «много и о сем различия суть от Бога, против бо разуму и смыслу судится каждо, ови от 12-ти лет, ови же и больше»\.
И в Соборном Уложении 1649 года данный вопрос не освещён. С. Гуревич высказывал предположение, что «невнимание законодателя к малолетнему преступнику в период до Соборного уложения может быть объяснено предположением, что в этот период часть дел о малолетних разрешалась на основании Кормчей Книги» .
Данный аспект интересен с исторической точки зрения. Как известно. Соборное уложение 1649г. являлось довольно прогрессивным законодательством для своего времени. «Оно не только разумно впитало в себя весь законодательный опыт прошлого, оно не побоялось обратиться для восполнения своих пробелов к помощи иностранных законодательств, к праву Греко-римскому, Литовскому Статуту и к праву церковному. А в римском же праве уже существовало подробно разработанное учение о малолетних. То обстоятельство, что законодатель поскупился на заимствование в этом пункте, становится ещё более странным потому, что вообще Уложение довольно много внимания уделяет внутренней стороне преступления .
Н.Д. Сергеевский данную проблему пояснял следующим образом: «Преступнику Уложение неохотно даёт какие бы то ни было гарантии; в вопросе о наказании оно от начала до конца стоит на стороне государства и его порядка. В XVII в. государственный строй был ещё не твёрд, авторитет закона не силён, а государственная власть напрягала все усилия, чтобы сделать их твёрдыми и сильными. Отсюда та суровость, та хладнокровная жестокость, которой пропитано всё Уложение; отсюда и забывчивость и невнимание к личности преступника, которые так характерны для Уложения». Законодатель только в ст. 79 Новоуказных статей Сыскного Приказа 1666 г. вносит положения о малолетних преступниках. Очевидно, в основу были положены правила Градских законов: «если семи лет отрок убьёт кого..., не повинен смерти». Однако в последующем каких-либо изменений больше не последовало. Даже при Петре Первом этому вопросу значение уделено не было. «...XVII век, конечно, не есть золотой век. Это был век созидания государства, в котором работа производилась действительно богатырскими силами, в котором всё приносилось на жертву государству, а для человека оставалось очень мало места»2.
Рецидивы несовершеннолетних преступников
Весьма интересным аспектом в преступности несовершеннолетних является их рецидив. Говоря о нем, необходимо определиться, прежде всего, с понятием «рецидив». Важными факторами его формирования явились наличие у субъекта судимости и отбывание наказания за совершённое преступление, а также на совершении, по истечении определённого промежутка времени, нового преступления.
В этой связи разумно задать вопрос: имеет ли смысл говорить о таком классе в среде детской преступности? Приходится признать, что «таких лиц достаточно, и число несовершеннолетних рецидивистов всё возрастает с каждым годом», констатировал современник1.
Говоря о детском рецидиве, необходимо определиться с возрастом преступников. В данном случае это лица, достигшие 10-ти летнего возраста, то есть вышедшие из периода «безусловной невменяемости», в противном случае ребёнок считается, безусловно, невменяемым.
Обращаясь к условиям рецидива, необходимо отметить, что в виде общего правила в законе существует обязанность различать деяния несовершеннолетнего, которые он совершил с умыслом (разумением), от тех, которые он совершил без умысла (без разумения). В последнем случае малолетние преступники подвергаются не наказанию, а помещению в исправительно-воспитательные учреждения. В случаях, когда молодой нарушитель закона действовал с разумением, то он подвергался наказанию, но более мягкому, по сравнению со взрослыми преступниками. Учитывая, что помещение в исправительно-воспитательные учреждения не является наказанием, то несовершеннолетнее лицо, после выхода из данного заведения и совершившее новое преступление «не может быть рассматриваемо, как рецидивист. Целая категория лиц, таким образом, сразу с этой формальной точки зрения выпадает из рубрики рецидивистов» .
Следует сказать, что Свод законов т. XV издания 1832 г. не предусматривал рецидива несовершеннолетних, однако он в ст. 124 содержал некоторое разъяснение того, что «повторение одного и того же преступления умножает вину преступника», а 24 января 1838 г. издаётся закон «Об отдаче в крепостные арестанты людей, учинивших преступление в малолетстве, и в последствии оказывающихся дурного поведения», который оставался в силе до 3 февраля 1892 г. Закон был издан по поводу убийства тринадцатилетним Иваном Коломенским своей матери, и который судом вновь обвинялся в неблагонамеренных поступках и дурном поведении, в связи с чем, предписывалось подобных людей отдавать в крепостные арестанты1.
В ст. 146 Уложения о наказаниях (изд. 1885г.) сказано: «малолетние, имеющие от 10 до 14 лет отроду и несовершеннолетние, которые после суда и наказания за преступление будут изобличены вторично в том самом или в равном или же более тяжком преступлении, подвергаются за сие новое преступление одинаковому с совершеннолетним, определённому законом, наказанию».
С момента развития в дореволюционной России исправительных колоний, а именно после 5 декабря 1866 года, когда законом было призвано учреждение колоний частных лиц и общество, возник вопрос: как поступать в случае, если лицо, отбывшее срок в таком заведении, вновь совершит преступление. Сенат по данному вопросу пояснил, что ст. 146 не может быть применима к малолетним несовершеннолетним, подвергшимся домашнему исправлению и отдаче в исправительные приюты, так как меры эти, имея не карательный, а воспитательный характер, не составляют наказания, и лица, в отношении коих они были приняты, хотя бы и по приговору суда, не могут считаться осужденными и наказанными.
Данное направление, на тот период времени, стало господствующим как в литературе, так и законодательстве. Основным моментом явилось то, что малолетний преступник подлежал главным образом исправлению, а не наказанию, пусть даже это исправление и являлось принудительным, но, тем не менее, при определении рецидива, они в расчёт не принимались.
Результатом такой политики стало то, что к несовершеннолетним, вновь совершившим преступления, применялись те же меры воздействия, как и при совершении первоначального противоправного деяния.
Однако не все учёные придерживались данного взгляда на рассматриваемую проблему. Дело в том, что при систематическом назначении мер воспитательного характера, которые в данном случае не приносили положительного результата, несовершеннолетний фактически привыкал к преступной деятельности. А ведь к рецидивистам всегда относились, и относятся гораздо строже, нежели к лицам, совершившим преступления впервые, так как рецидивист своим преступным поведением не только показывает свою преступную сущность, но и как бы говорит о том, что предыдущее, оказанное на него воздействие, своей положительной цели не достигло. В данном случае речь идёт о тюремном заключении, но, как известно, тюрьма не в то время, ни в современной России не достигает исправления, да и она на это практически не рассчитана.
В подтверждении сказанного П.М.Минц удачно приводил слова Э.К.Вайнса, относящиеся к английским тюрьмам; «Если Паркгорстская тюрьма принесла какую-либо пользу, то лишь спустя много лет после того, как она перестала быть исправительным заведением для малолетних»1.
Совершенно противоположное значение тюремному заключению носят меры воспитательного воздействия, которые своей целью ставят восполнение пробелов морали и воспитания у несовершеннолетних. Это воздействие, конечно же, должно оказываться в то время, когда несовершеннолетнего преступника, путём определённых мер можно убедить во вредности и социальной опасности его преступного поведения.
Зададим вопрос: почему же для признания несовершеннолетнего преступника рецидивистом, необходимо наличие определённого срока нахождения в исправительном учреждении?
Скорее всего, здесь нужно иметь в виду, что рецидив преступления у несовершеннолетних должен отличаться от привычки совершать преступления. Общество осознало, что оно обязано перевоспитывать таких лиц, и только тогда, когда данные меры не достигли желаемого результата, и подросток, отбыв срок или его часть в воспитательном заведении, вновь совершил преступление, только тогда, при наличии определённых условий, можно говорить о рецидиве. Однако ставить малолетнего преступника с взрослыми в один ряд нельзя. У рассматриваемой категории граждан обязанность соблюдения норм права устанавливается постепенно. И если несовершеннолетний после отбытия наказания за первое преступление совершает новое, то это ещё не всегда говорит о том, что натура ребёнка испорчена. «Вследствие этого необходимо установить особые условия рецидива несовершеннолетних, и прибегать к особым мерам воздействия на них», советовал современник1.
Одним из условий проявления рецидива является определённый временной промежуток между двумя совершёнными преступлениями, причём этот промежуток времени должен был быть сравнительно небольшой. А.А. Жижиленко писал: «Опытом доказано, что рецидивист обнаруживает обыкновенно стремление и склонность впасть в новое преступление вскоре после совершения прежнего. В отношении несовершеннолетних это в особенности должно быть принимаемо в расчёт, потому что их психика, скорее всего, обнаруживает возможность поддаваться всяким влияниям, так что здесь можно было бы сократить сроки рецидива» .
Важным моментом в рассмотрении вопроса о рецидиве является соотношение между двумя совершёнными преступлениями. Если говорить о несовершеннолетних, то нельзя принимать за основу сам факт наличия совершения нового преступления, после отбытия наказания за ранее совершённое общественно опасное деяние. Дело в том, что эти преступления могли быть совершены при совершенно разных как условиях, так и мотивов, а потому говорить в данном случае о несовершеннолетнем как о рецидивисте было бы не совсем правильным. В данном аспекте наиболее важное значение имела связь между совершёнными деяниями. «И здесь следовало бы придавать значение однородности мотивов преступлений в том смысле, что однородные и разнородные преступления, совершаемые из одинаковых мотивов, должны иметь решающее значение при рецидиве. Только в этом случае будет установлена целостность преступной личности, и доказана её склонность к совершению преступлений» .
Нижегородская земледельческая исправительная колония малолетних. Её роль и место в системе исправительных заведений для малолетних преступников в дореволюционной России
Меры по перевоспитанию малолетних преступников осуществлялись и на Нижегородской земле. Нижегородская Земледельческая Исправительная Колония Малолетних была основана группою нижегородских судебных деятелей и была открыта 26 ноября 1878 года.
Как ни кто другой, данная группа лиц понимала, что условия жизни человека играют первостепенную роль в становлении его личности. Данный постулат относится и к личности преступника, в том числе и к несовершеннолетним преступникам. Конечно, взрослый человек в той или иной степени, благодаря своему сформировавшемуся характеру, может противостоять своим условиям жизни, но если речь идёт о ребёнке, тогда здесь можно говорить лишь о таком случае, как о редком исключении.
Попадая в тюрьму, несовершеннолетний практически всегда оставался на преступном пути, а потому нецелесообразность такой меры наказания была понята нижегородскими судебными деятелями ещё в начале 70-х годов позапрошлого века. Отправным толчком к этому послужили идеи Судебного Устава 1864 года. Проводники этих идей понимали, что по отношению к несовершеннолетним преступникам допустима только одна мера: «выделение их из той среды, которая привела их на преступный путь, и помещение их в здоровую во всех отношениях обстановку»\.
Устав колонии был утверждён 24 ноября 1877 года Министром внутренних дел генерал-адьютантом А.Е. Тимашевым. Колония состояла в ведении МВД и, в соответствии с 3-ей статьёй Устава, находилась «в непосредственном заведывании утверждённого 28 апреля 1875 года Министром внутренних дел Общества Нижегородской земледельческой колонии для малолетних преступников». Статья 1 Устава гласила, что Нижегородская исправительная земледельческая колония «имеет целью из несовершеннолетних преступников и без приютных детей образовывать религиозно-нравственных и трудолюбивых людей и сообщить им такие знания, которые дали бы им возможность существовать впоследствии своим трудом» .
В 1876 году членами общество было возбуждено ходатайство о выделении участка для постройки колонии. Ходатайство было удовлетворено и обществу предоставили 175 десятин земли «из Чернорецкой казённой дачи в 25 верстах от Нижнего Новгорода»3.
Идея организации колонии была положительно воспринята среди нижегородцев, и уже в 1877 году ее попечительское общество насчитывало 130 человек, при этом многие из вступающих в ряды, делали денежные взносы.
В колонию принимались лица мужского пола, осужденные в Нижегородской губернии и не имеющие приюта дети. Планировалось, что колония будет принимать 100 человек, но первоначально была учреждена лишь на 30 мальчиков1.
В этой связи не плохо было бы сравнить Нижегородскую колонию с другими исправительными заведениями для малолетних. Так, к примеру. Харьковский исправительный приют принимал в среднем порядка 50-60 человек: общее число воспитанников по состоянию на 1 января 1898 года было - 60 чел., на 1 января 1899 г. - 53 чел., на 1 января 1900 г. - 48 чел., на 1 января 1901 г. - 50 чел., на 1 января 1902 г. - 52 человека. Вятский исправительный ремесленный приют обладал ещё большей вместимостью. Основанный в 1891 году и рассчитанный всего лишь на 25 человек этот приют уже на 1 января 1903 года вмещал 100 воспитанников .
В колонию принимались и лица, совершившие преступления без разумения. Так в Нижегородскую исправительную колонию был помещён некто Александр Косарев он же Гнусин, который совершил поджёг, но был признан судом, в распорядительном заседании от 25.04.1911г., как действующий без разумения. На момент совершения преступления мальчику было одиннадцать с половиной лет . По приговору мирового судьи от 2 января 1890 года, за кражу замороженного белья из дровяника при доме Щербакова в колонию на два года был помещён Алексей Щелгунов .
Естественно, что условия содержания в колонии несравненно лучше тюремного, в связи с чем, колония пользовалась значительной популярностью. Об этом свидетельствуют и сохранившиеся в архиве прошения о помещении в колонию детей-преступников. Так, в январе 1911 года Анастасия Проскурова 47 лет, 11 лет как вдова, имевшая дочь 17 лет и сына Василия 15 лет просила поместить последнего в колонию, по причине его систематического воровства1.
На IV съезде представителей русских исправительных заведений представитель Миниетерства Юстиции сенатор Н.С.Таганцев сообщил, что «к малолетнему не могут быть применимы общие наказания, установленные в законе для взрослых преступников, не только потому, что многие из этих наказаний физически не исполнимы в применении к малолетним, но главное потому, что их применение было бы нецелесообразно с точки зрения общих задач карательной деятельности государства и несправедливо... Основной принцип уголовных взысканий по отношению не только к детям, но и подросткам - это воспитание и подготовление их к честной трудовой жизни, а не кара или взыскание» .
В статье 9 Устава Колонии сказано: «Вся внутренняя жизнь в колонии устраивается так, чтобы быт воспитанников не отличался от быта простых поселян. С этой целью как распределения дня и работы домашних, так и само содержание воспитанников, их одежда, пища и прочее должны быть строго согласованы с условиями жизни крестьян».
Однако необходимо указать и на определённые ограничения. Так, в колонию не принимались лица моложе 10 лет, заражённые «сифилистическими и другими прилипчивыми болезнями» и молодые преступники, относительно которых в колонию не были представлены копии судебных приговоров (Ст. 23 устава).
Поначалу всё руководство колонией и учебным процессом осуществлял директор, но затем возникает должность преподавателя-воспитателя, а затем и второго преподавателя-воспитателя, а в 1883 году в колонии выстроили церковь, куда был приглашён священник. баня, двухэтажная лесосушка, новый дом для помещения воспитанников (двухэтажное каменное строение, где внизу находились классы и учительская, а наверху спальни и комната дежурного воспитателя). К 1910 году колония насчитывала 14 зданий, где среди прочих были столовая, мастерская (столярная и сапожная), церковь и дом священника, дом директора и дом воспитателей, и ряд других1.
Финансово-хозяйственное состояние колонии постоянно увеличивалось. Так, согласно отчётам колонии на 01 января 1906 года, её имущество составляло 51615 рублей 11 копеек, а на 01 января 1911 года уже 93392 рубля 71 копейка . Доходы колонии можно было разделить на следующие категории: непосредственно от самой колонии; от общества, учредившего колонию и пожертвования от частных лиц; от казны, правительственных и общественных объединений и прочие поступления, представлявшие в основном суммы, остававшиеся от прошедшего года. В статье 34 Устава колонии сказано, что: «Средства колонии, для покрытия всех её расходов составляют:
а) деньги, отпускаемые тюремным Комитетом на содержание помещённых несовершеннолетних преступников;
б) суммы, назначенные к отпуску в колонию Нижегородским земством;
в) доходы от хозяйства колонии и от её мастерских;
г) частные пожертвования в пользу колонии деньгами и вещами;
д) сборы, от устраиваемых в пользу колонии концертов, спектаклей, литературных чтений, выставок и из кружек;
е) суммы, назначаемые на покрытие недостатков по содержанию колонии из капиталов Общества земледельческой колонии3.
Тем не менее, архивные материалы позволяют сделать вывод, что материальное положение дел оставляло желать много лучшего. В отчёте колонии за 1908 год говорилось, что в виду хронической недостачи в материальных средствах необходимо расширение хозяйства и мастерских1.
В данной стезе интересно и необходимо изучить вопрос финансирования колонии правительством Российской Империи.
Похожие диссертации на Государственно-правовые меры борьбы с преступностью несовершеннолетних в России второй половины XIX - начала XX века
