Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социально-экономические и политико-правовые предпосылки формирования права собственности 15
1. Социально-экономическая природа собственности 15
2. Юридическая формализация отношений собственности в условиях политико-правовой организации общества 36
Глава 2. Генезис и эволюция понимания права собственности в европейской политико-правовой мысли: опыт юридической компаративистики 52
1. Осмысление феномена «собственность» в работах мыслителей античности и средневековья 52
2. Право собственности в контексте английской политико-правовой мысли Нового времени: либерализм Дж. Локка и юридический позитивизм Дж. Бентама 75
3. Интерпретация права собственности в политико-правовой мысли Франции и немецкой классической философии (VXIII-XIX вв.) 100
Глава 3. Право собственности в отечественном правоведении и юридической практике: социально-экономическая основа, политико-правовое осмысление и нормативное закрепление 122
1. Социально-экономические и идейно-теоретические предпосылки становления права собственности в истории Русской государственности 122
2. Взгляды русских юристов на проблему собственности 136
3. Концепция права собственности в советской юридической науке и ее законодательное отражение 160
Глава 4. Правоотношение собственности как система: основные современные подходы и общая характеристика структурных элементов 180
1. К вопросу о содержании права собственности: основные правомочия субъекта 180
2. Понятие и нормативно-правовое закрепление объектов права собственности по российскому и зарубежному законодательству 199
3. Субъекты и формы права собственности: понятие, система, вопросы соотношения 216
Глава 5. Право нематериальной собственности: специфика, виды, нормативная регламентация 236
1. Генезис и эволюция права интеллектуальной собственности в Российской Федерации 236
2. Информация как объект права нематериальной собственности 258
3. Законодательная основа отношений нематериальной собственности в современной России 287
Глава 6. Право собственности в современной России: приоритеты, государственные гарантии, перспективы развития 303
1. Специфика отношений собственности в России и ее отражение в отечественной науке 303
2. Правовое регулирование отношений собственности в Российской Федерации 326
3. Приоритетные направления и перспективы государственно-правового регулирования отношений собственности в России 347
Заключение 362
Литература 376
- Юридическая формализация отношений собственности в условиях политико-правовой организации общества
- Осмысление феномена «собственность» в работах мыслителей античности и средневековья
- Социально-экономические и идейно-теоретические предпосылки становления права собственности в истории Русской государственности
- К вопросу о содержании права собственности: основные правомочия субъекта
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется тем, что в условиях реформационных процессов, направленных на формирование многоукладной рыночной экономики, с принятием нового Гражданского кодекса Российской Федерации особую значимость приобретают вопросы, связанные с теоретико-правовым осмыслением феномена «право собственности».
Это обусловлено тем, что отношения в сфере собственности выступают в качестве важнейшей экономической предпосылки возникновения государства и права. «Право (и государство как особый аппарат принуждения к его соблюдению) возникает именно в связи с необходимостью охраны отношений собственности. Такая охрана, в сущности, составляет основное содержание правового регулирования экономических отношений, а право собственности с данной точки зрения становится ядром, центром всей правовой системы» \
Актуализация проблематики, избранной в качестве объекта диссертационного исследования, кроме того, предопределяется следующими обстоятельствами:
в условиях радикальной трансформации общества, повлекшей изменение сложившихся массовых представлений и жизненных установок, возникает необходимость теоретического моделирования системы оценочных критериев, используемых для характеристики сущности и содержания отношений собственности;
нуждаются в переосмыслении научно-теоретические и организационно-правовые основы реализации субъективного права собственности в условиях формирования развитого гражданского общества и становления правовой государственности;
1 Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М., 1991. С13.
следует выработать действенные принципы государственно-правового регулирования общественных отношений, возникающих по поводу владения, пользования и распоряжения собственностью в современной России.
Изучение очерченного круга проблем представляется своевременным и востребованным как теоретическом, так и в практическом плане и в конечном счете предопределяет обращение к данной тематике автора диссертации.
Степень разработанности темы диссертационного исследования. Понимание собственности как целостной институционально-функциональной системы является, пожалуй, одной из самых древних проблем мировой философской мысли. В античной философии вопросы собственности впервые были освещены в контексте мифологемы о золотом веке, самое раннее описание которого встречается в поэме «Труды и дни» Гесиода. Вопросам присвоения и владения материальными благами уделяли внимание такие мыслители Античности, как Пифагор, Гераклит, Демокрит, Протагор, Горгий, Гиппий, Антифонт, Калликл и др. Но наиболее отчетливо идея собственности формировалась в рамках учений Сократа, Платона, Аристотеля, Эпикура, Полибия, Цицерона. Особый вклад в теорию собственности был внесен римскими юристами, в трудах которых получил освещение собственно правовой аспект проблематики. Ими впервые было выдвинуто отсутствовавшее в греческом словаре понятие абсолютной частной собственности (dominium). По точному замечанию Ф. Энгельса, античное римское право «полностью предвосхитило частную собственность»1.
В эпоху Средневековья взгляды на проблему права собственности в Европе формировались под влиянием католицизма. Их эволюция определялась становлением самой христианской идеологии, развитием церкви как социально-политического института и субъекта хозяйственной деятельности. Свое окончательное концептуальное оформление теократические воззрения на право
1 Маркс К., Энгельс Ф. Избран, соч. В 9 т.. M., 1987. T.6. С. 260-261.
собственности получили в учении Фомы Аквинского, а его труд «Summa The-ologica» стал сводом католических воззрений на собственность.
В эпоху Возрождения в политико-правовые учения возвращается идея стоиков о естественном праве, активизируется процесс рецепции римского права. Именно в рамках этих явлений начинают формироваться либеральные воззрения на право собственности Г. Гроция, Дж. Локка, Ш. Монтескье, Ж-Ж. Руссо и др.
Проблема собственности широко освещалась в русской политико-правовой мысли. Ей уделяли внимание в своих работах такие мыслители прошлого, как Н.Н. Алексеев, Ф.П. Будкевич, С.Н. Булгаков, Ю.С. Гамбаров, СЕ. Десицкий, И.А. Ильин, В.Г. Кукольник, П.Л. Лавров, Н.П. Огарев, Л.И. Петра-жицкий, К.П. Победоносцев, М.М. Сперанский, Е.Н. Трубецкой, Б.Н. Чичерин, С.Л. Франк, Г.Ф. Шершеневич и др.
Следует отметить наличие множества фундаментальных исследований посвященных праву собственности в современной отечественной науке. К их числу, прежде всего, следует отнести работы И.В. Авилиной, Г.Е. Авилова, М.М. Агаркова, С.С. Алексеева, Г.А. .Андреевой, Ю.Г. Басина, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, А.Г. Быкова, Л.Б. Гальперина С.А. Герасименко, С.А. Да-ниеляна, В.А. Дозорцева, О.С. Иоффе, Ю.Х. Калмыкова, В.П. Камышанского, Н.В. Капаевой, А.Ю. Карманова, Н.И. Клейн, О.М. Козырь, А.С. Комарова, СМ. Корнеева, В.И. Кофмана, О.А. Красавчикова, Т.Л. Левшиной, А.Л. Маковского, М.Г. Масевич, Л.А. Михайловой, В.П. Мозолина, В.В. Момотова, С.А. Мурашовой, ЛА. Новоселовой, Б.И. Пугинского, М.Г. Розенберга, В.А. Рясенцева, Г.П. Савичева, О.Н. Садикова, Д.Н. Сафиуллина, А.П. Сергеева, К.И. Скловского, В.Т. Смирнова, Е.А. Суханова, Ю.К. Толстого, Г.С Шапки-ной, А.Е. Шерстобитова, P.O. Халфиной, С.А. Хохлова, В.А. Язева, В.Ф. Яковлева, К.Б. Ярошенко и др.
Анализ работ перечисленных авторов позволяет заключить, что они в большей степени посвящены прикладным аспектам проблематики, в них от-
ношения собственности, как правило, освещаются применительно к сфере частного права, и, таким образом, феномен собственности рассматривается, прежде всего, с позиции экономической теории или гражданско-правовых дисциплин. Вместе с тем комплексному междисциплинарному анализу проблемы в современной науке уделяется явно недостаточное внимание. В частности, на настоящий момент отсутствует концептуально-целостное фундированное исследование, специально посвященное вопросам генезиса и эволюции права собственности.
Предлагаемая диссертантом работа призвана в определенной степени восполнить этот пробел.
Объект и предмет исследования. В качестве объекта диссертационного исследования выступают урегулированные норами права социально-экономические отношения собственности, а также субъективное право собственности, рассматриваемое как закрепленная нормами позитивного права возможность лица владеть, пользоваться и распоряжаться материальными и нематериальными благами.
Предмет исследования составляют основные закономерности и факторы, обуславливающие генезис и эволюцию отношений собственности; особенности правового регулирования отношений собственности на разных этапах развития государства и общества; историческая ретроспектива научных представлений, касающихся данной проблематики и современные теоретико-правовые модели правового регулирования отношений собственности; элементы, в своей совокупности составляющие имущественные отношения; содержание субъективного права собственности; приоритетные направления и перспективны развития правового регулирования отношений собственности в Российской Федерации.
Цель диссертационного исследования заключается, прежде всего, в теоретико-правовом анализе феномена «собственность», рассмотрении его в качестве фактора, детерминирующего генезис и эволюцию государства и права.
Достижение обозначенной цели предполагает решение следующих задач:
Юридическая формализация отношений собственности в условиях политико-правовой организации общества
Понимание собственности как состояния принадлежности (присвоенности) материальных благ подразумевает, что такие отношения присущи фактически любой форме социальной организации как догосударст-венной, так и политико-правовой.
В свою очередь феномен права (в том числе, безусловно, и права собственности) возникает лишь на определенном этапе общественного развития. Как мы выяснили в предшествующем параграфе (1 гл.1), юридическая формализация отношений собственности, осуществляется лишь с появлением первых политико-правовых образований (рабовладельческих государств), т.е. позднее, чем возникают сами отношения собственности. История начинается с общинной, или племенной, формы собственности, соответствующей неразвитой стадии производства, когда отсутствовало государство, а следовательно, и право. В этих условиях отношение человека к природе и к продуктам своего труда как к собственным было опосредовано его принадлежностью к какой-либо общине (коллективу), которую он находил уже в готовом виде и из которой исходил как из базиса . Иными словами, работник являлся собственником только как член общины.
Дальнейшее развитие и прогресс первобытных общин был связан с развитием средств индивидуального труда, повышением производительной силы человека, способного создавать избыток продукта по сравнению с необходимым для поддержания жизни. Возникает и развивается общественное разделение труда, а с ним - неравенство в условиях труда и в распределении продукта.
Такое имущественное неравенство нуждается в принудительной охране с помощью силы, т.е. внеэкономического принуждения. Тогда-то и появляются государство со всеми его атрибутами, и право в виде установленных им правил поведения (или санкционированных обычаев), принудительно соблюдаемых под угрозой применения государственной силы.
«Здесь важно подчеркнуть, — пишет в этой связи Е.А. Суханов,- что право (и государство как особый аппарат принуждения к его соблюдению) возникает именно в связи с необходимостью охраны отношений собственности. Такая охрана в сущности составляет основное содержание правового регулирования экономических отношений, а право собственности с данной точки зрения становится ядро, центром всей правовой системы» \
Следует согласиться с широко распространенной в отечественной юридической науке позицией, согласно которой, «собственность и право собственности различаются не только исторически (генетически), но и как разнопорядковые явления. Собственность как экономическое, производственное отношение входит в понятие «базис» общества, тогда как право собственности - часть правовой надстройки, и с такой точки зрения - явление субъективного порядка.
Исходя из данного подхода, можно сказать, что право собственности воздействовать на базисные отношения, в том числе на отношения собственности, непосредственно не может. Оно в состоянии регулировать лишь их волевую сторону - имущественные отношения собственности.
Более того, на указанную волевую сторону право, вообще говоря, не может регулировать по своему усмотрению. Жизнь давно показала, что наилучшая правовая регламентация - та, которая в наибольшей степени соответствует экономической природе регулируемых отношений» .
В частности, К. Маркс, раскрывая предпосылки товарообмена, указывал, что товаровладельцы «должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — все равно, закреплен ли он законом или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого; отношения дано самим экономическим отношением»1. Следовательно, экономическое отношение собственности предопределяет содержание имущественного правоотношения, а не наоборот. (Конечно, такая зависимость права собственности от экономических отношений собственности осуществляется лишь в конечном счете, а не обязательно «напрямую», «зеркально», ибо право, как и любое другое надстроечное явление, в рамках этой зависимости обладает известной свободой и, будучи относительно самостоятельным, оказывает обратное воздействие на развитие экономики).
Праву принадлежит и исключительно важная функция в развитии отношений собственности в условиях товарного производства. Первоначально, как говорил Ф. Энгельс, мелкому производителю в натуральном хозяйстве незачем было присваивать себе произведенный продукт, «он принадлежал ему по самому существу дела»2. А вот когда произведенный продукт, приобретя форму товара, получил способность отрываться от своего производителя, появилась возможность стать собственником с помощью права - вообще не участвуя в отношениях производства (или производительного присвоения), а будучи «лишь» участником отношений распределения и обмена, например, в качестве торгового посредника - купца.
Существенная особенность частной, «товарной» собственности в том и состоит, что она представляет собой способ присвоения не посредством (или в результате) производства, а посредством отчуждения (обмена эквивалентов), при котором продукт принимает форму товара.
При такой ситуации собственность становится не результатом участия в производственном процессе, не следствием производственного присвоения (условий и результатов труда), а результатом участия в распределительных отношениях произведенного товарного продукта. А здесь доля полученного в конечном итоге каждым членом общества продукта не имеет прямой связи с его участием в производстве, а зачастую даже обратно пропорциональна ему, так как определяется не фактом и степенью участия человека в производстве, а его положением в процессе распределения.
В условиях неизбежно порождаемого товарным производством имущественного неравенства такое присвоение «за пределами непосредственного процесса труда» ведет к. сосредоточению материальных благ отнюдь не у их непосредственных производителей. Сохранение, стабильность данного положения невозможны без права. Таким образом, право становится неизбежным спутником, обязательное формой «товарной собственности», т. е. отношений собственности в условиях товарного производства.
Конечно, на самом деле отношения производительного пользования средствами производства всегда полностью определяют и характер отношений распределения и совершающегося в их результате «вторичного» присвоения произведенных материальных благ. Но внешне это распределение тоже выглядит как присвоение — в результате возникает принадлежность материальных благ, закрепляемая не экономически, а юридически - с помощью права.
Осмысление феномена «собственность» в работах мыслителей античности и средневековья
Осмысление феномена «собственность» в античной философии, осуществлялось в контексте мифологемы о золотом веке, самое раннее описание которого встречается в поэме «Труды и дни» Гесиода. Этот греческий поэт начала XII в. до н. э. повествует о четырех «металлических» веках, в которые выпало жить человечеству, — золотом, серебряном, бронзовом и железном, причем каждый следующий век был отмечен чертами все более глубокого разложения нравов. Первый, золотой век, век правления титана Кроноса, был временем изобилия и всеобщего миpa. Но сам Гесиод жил в тот век, который он назвал железным, и ему выпало наблюдать, как насилие и «постыдная жажда наживы» надругаются над справедливостью1. Этот образ благословенного детства человечества вошел в основные произведения греческой и римской литературы. И как отмечает известный американский исследователь Р. Пайпс, «идея золотого века оказала огромное влияние на европейскую мысль эпохи Возрождения; она вдохновляла путешественников, отправлявшихся открывать новые земли, и она же определяла отношение общества к их открытиям»2.
Дальнейшую теоретическую разработку идея собственности получила в учении Платона, где ее освещение осуществлялось под углом платоновских воззрений на политико-правовую организацию общества. Представления мыслителя об идеальном государственном устройстве обусловили и его отношение к феномену «собственность». Известный труд Платона «Государство» и его продолжение «Законы» не были первыми произведениями, поднимавшими вопрос об уничтожении собственности как причины социальных распрей, но доплатоновские писания не пережили своего времени и о них мы знаем только понаслышке. Платон писал в годы, когда Грецию сотрясали внутренние социальные распри в городах-государствах и раздоры между ними. Его, говорят, вдохновлял пример Спарты, которая не допускала у себя сосредоточения богатств в руках верхушки избранных и которая в затянувшейся Пелопоннесской войне в конечном счете одержала победу и подчинила себе Афины. Причину военного торжества Спарты широко было принято усматривать в написанных, как считалось, ее легендарным основателем Ликургом законах, которые не позволяли заниматься торговлей и ремеслами, чтобы у граждан не было помех для исполнения воинского долга. Спартанцам было отказано в каких бы то ни было правах не только на личное имущество, но и на жен и детей; жен мужчины должны были делить между собой с расчетом на создание по возможности более здорового и сильного потомства, а детей с семилетнего возраста передавать государству для военной подготовки. Обобщая рассказы греческих историков, Плутарх писал, что Ликург повелел спартанской знати отказаться от всякой собственности. Он также распорядился изъять из обращения все золото и серебро, заменив их железными монетами. В результате был положен конец роскоши, воровству и взяткам, прекратились судебные тяжбы. На месте пропасти, разделявшей богатство и бедность, воцарилось всеобщее равенство. Афинянину, видевшему, как честолюбие и жадность разрушают его собственный город-государство, общество равных, целиком посвятившее себя государственным заботам, должно было казаться в высшей степени привлекательным. В Афинах существовала высокоразвитая система частной собственности, чем и объясняется внимание, которое уделяли этому вопросу афинские философы.
Свои идеи об оптимальной форме политико-правовой организации общества Платон вложил в уста Сократа, выступающего в Книгах 5-7 «Государства». Он ставил себе задачу придумать социальный порядок, при котором правящей верхушкой будут двигать не своекорыстные побуждения, а исключительно заботы об общем благе. С этой целью руководители государства лишались всякого имущества. О современных ему политических раздорах Сократ говорит: «Разве не оттого происходит это в государстве, что невпопад раздаются возгласы: «Это — мое!» или «это — не мое!» И то же самое насчет чужого. А где большинство говорит таким же образом и об одном и том же: «Это - мое!» или «это — не мое!», там, значит, наилучший государственный строй» .
Население идеального государства Платона делится на две касты: правителей, именуемых «стражами», которых выбирают из старейших и мудрейших членов общества, и всех остальных. Стражи, управляющие делами государства, обретают свою должность, пройдя суровые испытания. Им не полагается иметь никакой собственности, ни домов, ни земли, и это должно содействовать тому, «чтобы они не разнесли в клочья государство, что обычно бывает, когда люди считают своим не одно и то же, но каждый - другое»2. Платон считал, что собственность и добродетель несовместимы: «Разве не в таком соотношении находятся богатство и добродетель, что, положи их на разные чаши весов, и одно всегда будет перевешивать другое?» . Подобно спартанцам, стражи живут сообща, жены и дети у них общие; удовлетворение их простейших материальных нужд обеспечивают рядовые граждане, статус которых Платон оставил неопределенным, но которым, по-видимому, разрешается и обзаводиться семьей, и обладать имуществом. Как следствие, распри в среде правителей прекращаются: исчезают причины для насилия, ссор и лести. Воплощением этого идеала касты избранных, бескорыстных служителей государства 2500 лет спустя станут (теоретически по крайней мере) партии коммунистов и нацистов.
Социально-экономические и идейно-теоретические предпосылки становления права собственности в истории Русской государственности
Исследование социально-экономических предпосылок становления права собственности в истории Русского государства, по мнению диссертанта, целесообразно начать с рассмотрения базисной категории «вещное право», без понимания которой не представляется возможным анализ факторов детерминирующих возникновение правовых отношений собственности в условиях формирования древнерусской государственности.
В этой связи следует отметить, что вещное право — это, прежде всего общественное отношение между людьми по поводу вещей2. Вещные права предъявляются на определенные вещи (имущество) при двух необходимых условиях: во-первых, на имущество должен быть спрос; во-вторых, это имущество должно наличествовать в ограниченном количестве. Для населения живущего в основном за счет земледелия в качестве такого имущества выступает, прежде всего, земля. При огромном, почти безграничном земельном пространстве, земля на Руси не представляла особой ценности, по крайней мере, достаточной для того, чтобы рассматриваться в качестве объекта вещных прав. «Обращать в собственность можно лишь то, что сам вырастил или сделал, а раз никто землю не сделал, никто не может быть ее собственником» - так характеризует специфику понимания русским крестьянином земельной собственности в своем исследовании Р. Пайпс1.
Представляется также, что отчасти именно этим фактором обусловлено то, что в эпоху начального формирования права на Руси не существовало строгого деления вещей на движимые и недвижимые. Хотя последнее по точному замечанию В.В. Момотова «в большей степени связано с категориями мышления средневекового человека»2. Коллективные формы сознания и языческое мировоззрение не могли допустить, чтобы, например, земля принадлежала какому-либо частному лицу, так как, по представлениям средневекового человека, община, род, любой социальный организм на данной земле связан с ней незримыми духовными связями, которые не могут быть разорваны чьим то внешним волевым проявлением, даже если это волевое проявление физической или материальной силы. В качестве движимых объектов вещного права Русская Правда упоминает копье, щит, одежду, коня и т.д. Важнейшим объектом недвижимого вещного права сначала становится земля. Однако до появления права частной собственности еще было далеко. Первоначальные же формы собственности на землю были коллективными.
В качестве субъектов вещных прав выступали как физические лица (они должны были быть обязательно свободными), так и целые корпорации в лице общины, церкви, лиц, объединенных узами коммерческой или производственной деятельности (так называемых складников), и, наконец, в лице государства.
Важным правовым институтом, входящим в систему вещных прав, является институт владения. Вопрос о существовании института владения в древнерусском праве остается до сих пор одним из самых спорных. Было ли обладание вещью в древнейшие времена простым фактом или же облечено в соответствующие формальные юридические рамки?
Если речь идет об эпохе раннего средневековья (IX - X вв.), то следует отметить, что в исследуемый период времени владение еще не имело четко выраженных и юридически оформленных правовых форм, хотя сам процесс формирования права уже начался. Это связано с тем, что общество тогда еще не имело развитых социальных форм (конечно, данное замечание весьма условно, так как речь идет исключительно о возможном сравнении исследуемых форм с современными), оно в большей степени было связано с природой и с биологическим, нежели с творениями разума, мыслительными и духовными способностями человека. Социальный организм той эпохи имел ярко выраженные коллективные формы восприятия, коллективное подсознание, которое превалировало над индивидуальным сознанием. А если это так, то собственность как продукт индивидуального сознания в тот период появиться не могло. Значит, мы можем вести речь только о формировании владения как самостоятельного правового института предшественника правового института собственности.
Анализируя особенности средневекового права, следует подчеркнуть, что эта политико-правовая категория представляет собой особый продукт и тип правовой культуры со своими структурными особенностями актов и систем мысленной деятельности. Одной из особенностей этой формы, как отмечалось ранее, является ее коллективный характер, предполагающий неразрывную подсознательную связь с социальной тканью всего окружающего. Такому типу мышления чужды законы формальной логики, но оно по-своему рационально и логично. Индивидуальность при такой форме мышления поглощена набором коллективных представлений, которые человеком воспринимаются исключительно на веру. Уже в начале XX в. психологи, антропологи, этнографы пришли к выводу, что психологические механизмы человека изменчивы. Индивидуальное мышление постепенно освобождается от коллективных представлений. Как отмечает известный антрополог Л. Леви-Брюль, эмоции у примитивных народов неотделимы от познания, а отношения между событиями носят скорее мистический, нежели причинно-следственный характер. «Там где мы ищем вторичные причины, пытаемся найти устойчивые предшествующие элементы, первобытное мышление обращает внимание исключительно на мистические причины, действие которых оно чувствует повсюду... Оно подчинено закону партиципации (сопричастности), оно в этих случаях обнаруживает полное безразличие к противоречиям, которые не терпит наш разум»1. Для представителя средневековой эпохи действительным объяснением будет магия.
К вопросу о содержании права собственности: основные правомочия субъекта
Субъективное право собственности в юридической науке традиционно рассматривается как специфическая система, в качестве структурных элементов которой выступают правомочия субъекта отношений собственности. В отечественной юридической науке система элементов субъективного права собственности рассматривается как триада правомочии: владения, пользования, распоряжения.
При этом правомочие владения означает возможность фактического обладания вещью, удержания ее в своей власти;
Правомочие пользования вещью и извлечения из нее полезных свойств — это возможность эксплуатации вещи и получения от нее плодов и доходов;
Правомочие распоряжения вещью — это возможность собственника по своему усмотрению совершать действия, определяющие юридическую судьбу вещи: продавать, закладывать и др. Право распоряжения включает и право уничтожения вещи.
Как, совершенно справедливо отмечает в этой связи К.И. Склов-ский «в нашей литературе проблема триады имеет чрезвычайно большое значение. Она воспроизводится практически во всех легальных дефинициях собственности. Многие ученые ищут в ней смысл собственности»1. Часто по этому поводу цитируется и высказывание А.В. Бенедиктова о том, что традиционный перечень правомочий собственника по владению, пользованию и распоряжению его имуществом представляет выражение того общего, что свойственно праву собственности... во всех формациях .
Вместе с тем идея триады неоднократно подвергалась сомнению в отечественной юридической науке. Так, например, Е.А. Суханов указывал на то, что «в правовой науке давно возник вопрос о том, исчерпывается ли перечисленной «триадой» правомочий право собственности, достаточно ли указания на них для того, чтобы показать юридическую специфику этого права, его отличие от правомочий иных владельцев, не являющихся собственниками.
Дело в том, что такими возможностями, причем не только по отдельности, но и в совокупности, в ряде случаев могут обладать и несобственники. Например, наниматель жилого помещения в доме местного Совета, очевидно, не только владеет и пользуется квартирой или комнатой (в этом - основной смысл предоставленных ему жилищным законодательством возможностей), но и в известных рамках вправе распорядиться ею (путем обмена, сдачи в поднаем, раздела лицевых счетов и т. д.).
Уже отсюда следует, что сама по себе «триада» правомочий, во всяком случае, недостаточна для характеристики содержания права собственности. Более того, было бы ошибкой представлять ее как единственно возможный и правильный вариант описания правомочий собственника» 1.
А.А. Рубанов так же отмечал, что «этот перечень не имеет универ-сального значения» , что если бы «рассматриваемый компонент полностью отсутствовал, нарушений в сфере потребления и обращения не на-ступило бы» .
«Хотя последний довод несколько страдает излишним экономическим детерминизмом, — отмечает К.И. Скловский, — А.А. Рубанов компенсирует его достаточно убедительными аргументами исторического порядка»4.
Гражданском кодексе Наполеона с целью преодоления средневекового дробления права собственности было одновременно употреблено и указание на правомочия собственника, и на абсолютный характер самого права с упором, конечно, на последнее. В дальнейшем М. Сперанский, желая позаимствовать либеральную модель французского Гражданского кодекса, воспроизвел ее, для маскировки подчеркнув правомочия собственника (триаду)5.
Доводы А.А. Рубанова позволяют сделать вывод о случайном в значительной мере появлении триады в нашем законодательстве. В принципе это недалеко от истины. Однако нельзя отбросить те вопросы, которые обязательно встают перед каждым, кто желает покуситься на авторитетную традицию. Во-первых, она не имеет исключительно русского характера и не коренится только в средневековье. Еще Гегель, как отмечалось, опирался на логику триады (владение - пользование - договор), раскрывая суть собственности вполне в антифеодальном духе. Нужно быть очень большим оригиналом, чтобы не возразить, что Гегель любую проблему раскрывает только через триаду, но такой аргумент сам по себе явно недостаточен, а гегелевская концепция остается, как уже говорилось, одной из наиболее универсальных. Во-вторых, по мнению многих юристов, триада имеет и доктринальную, и практическую незаменимость.
Требуется самая изощренная и тем не менее всегда более или менее уязвимая аргументация, чтобы доказать возможность включения в право собственности правомочия, не отождествляемого с одним из элементов триады; такие же проблемы характерны и для попыток доказать возможность наличия права собственности помимо триады (вспомним хотя бы начатый А.В. Бенедиктовым знаменитый спор о том, в чем суть оставшегося после ареста вещи права собственности, когда все три правомочия утрачены)1.
Употребляемый О.С. Иоффе, как и другими цивилистами, оборот: «после утраты всей триады остается некий «сгусток» права собственности» кроме не самых приятных химико-физиологических ассоциаций не вызывает симпатии и потому, что сохраняется инерция восприятия права собственности как набора, связки правомочий, которые можно если не вычерпать, то хотя бы вычислить.
Однако здесь, кажется, юриспруденция попадает в собственную ловушку. На протяжении веков любое проявление собственности юристами - практиками и теоретиками - обламывалось, подстраивалось под одно из известных правомочий, к которому оно было ближе. Система права оказывала энергичное воздействие на реальные отношения, так что ни одно из них не сохранило своей природной формы под страхом отказа в правовой защите. Одновременно, конечно, расширялись, иногда утрачивая четкость очертаний, сами понятия владения, пользования, распоряжения. После этого поиски реальных прав, не совпадающих с предписанными признаками, действительно весьма затруднительны.
