Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Общая характеристика принципов права 15
1.1. Принципы российского права: понятие и роль в правовом регулировании 15
2.2. Виды принципов российского права 32
ГЛАВА 2. Место и роль принципа единства прав и обязанностей в системе принципов российского права 48
2.1. Понятие и сущность принципа единства прав и обязанностей 48
2.2. Значение принципа единства прав и обязанностей для правовой системы общества 82
2.3. Системные связи принципа единства прав и обязанностей с иными принципами российского права 103
2.4. Проявление принципа единства прав и обязанностей в отраслях российского права 119
ГЛАВА 3. Оптимизация установления принципа единства права и обязанностей в законодательстве и применения в юридической практике: отечественный и зарубежный опыт 143
Библиография 170
- Принципы российского права: понятие и роль в правовом регулировании
- Виды принципов российского права
- Понятие и сущность принципа единства прав и обязанностей
- Оптимизация установления принципа единства права и обязанностей в законодательстве и применения в юридической практике: отечественный и зарубежный опыт
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Наверное, нет в юриспруденции более тесно связанных между собой категорий, более прочной пары, чем «права» и «обязанности». Находясь, казалось бы, «по разные стороны баррикад», они, тем не менее, не могут существовать отдельно друг от друга. Их взаимосвязь и взаимодействие, природная, сущностная противоположность, но одинаковая регулятивная значимость в полной мере охватываются одним словом — «единство». Универсальность данной конструкции применительно ко всем сферам юридических связей позволяет с достаточным основанием определить ее как принцип права.
Исторический опыт всех развитых стран доказал, что гармоничное развитие человека в обществе предполагает наличие у него не только возможности удовлетворять свои интересы, потребности, но и необходимости предоставлять иным членам общества возможность удовлетворять подобные интересы и потребности. Без обязанности каждого индивида уважать права всех остальных, не препятствовать их реализации правовой статус становится зыбким и неустойчивым.
Принцип единства права и обязанностей не только упрочивает правовое положение личности, но и как следствие, детерминирует и определенным образом направляет ее юридически значимое поведение. Регулятивная «мощь» принципа единства прав и обязанностей реализуется в конкретных правоотношениях, где он выступает залогом их должного формирования и беспрепятственного осуществления.
Начало 90-х годов в нашей стране можно считать, рубежом, позади которого остался период доминирования* государства над индивидом, характеризующийся предоставлением всей полноты прав' первому и возложением максимума обязанностей на второго. За ним последовала другая крайность — наступила эра вседозволенности, создания прав и свобод без обязанностей перед обществом и государством. Последние два десятилетия характеризуются необоснованным «забвением» того, что обязанность — это способ обеспечения прав, условие их реальности и эффективности.
Сегодня, как никогда, важно помнить о том, что свобода не может толковаться как вседозволенность, как возможность делать что угодно и как угодно. Более того, предоставление всем одних только прав, без каких-либо обязанностей и ответственности, означало бы фактическое упразднение свободы и демократии. «Важно поэтому глубоко осознавать необходимость "самоограничения" и "самообязывания" в пользу прав и свобод других. Мы свободны потому, что взаимно обязаны»'.
Проблема нереализации или не достаточно полной, активной, своевременной реализации юридических предписаний, характерная для России, имеет две стороны: довольно часто встречаются случаи нежелания исполнения обязанностей, столь же распространенной тенденцией стало пассивное отношение к предоставленным правам. Важность стимулирования правомерной активности сложно переоценить — она самым непосредственным образом связана и с эффективным функционированием политической системы, и с экономическим процветанием, и с культурным развитием страны. Именно в таких условиях право становится средством гармонизации интересов как отдельных индивидов, так и общества в целом.
Современная российская действительность такова, что обеспечение законности, правопорядка в обществе невозможно не только без государственно-властного признания и защиты политических, экономических и социальных прав человека, но и без правомерного использования- субъективных прав конкретным лицом и исполнения, им обязанностей перед социумом, в- котором становится реальностью осуществление свободного4и всестороннего развития человеческой личности.
Актуализация исследования принципа единства, прав и обязанностей имеет помимо прочего важнейший нравственный аспект. Эталоны
1 Матузое Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004. С. 285.
поведения, сформулированные в виде прав и обязанностей, — это ценности, в которых выражены господствующие в социуме представления о должном, необходимом, целесообразном, справедливом. Адекватное отражение в сознании людей не только юридического, но и морального содержания прав и обязанностей способствует формированию устойчивых правовых идеалов, осознанию необходимости сбалансирования личных интересов с интересами общества, поддержанию «партнерских» отношений между государством и его гражданами, планомерному, эволюционному развитию страны.
Степень разработанности проблемы. Избранная тематика на первый взгляд кажется достаточно разработанной в юридической науке. С одной стороны, категория принципов права исследовалась многими известными учеными-теоретиками, такими как С.С. Алексеев, М.И. Байтин, С.Н. Братусь, В.М. Ведяхин, Н.В. Витрук, Д.М. Генкин, И.А. Ильин, О.С. Иоффе, С.Ф. Кечекьян, Н.М. Коркунов, Е.А. Лукашева, Я.М. Магазинер, Н.С. Малеин, A.B. Малько, В'.В. Мальцев, Н.И. Матузов, B.C. Нерсесянц, П.И. Новгородцев, Е.В. Скурко, В.А. Тархов, Ю.К. Толстой, P.O. Халфина, М.А. Шаргородский, Б.С. Эбзеев, А.И. Экимов, JI.C. Явич и т.д.
С другой стороны, в последние годы появилось довольно много работ, посвященных как отдельно правам или обязанностям, так и их отношению друг с другом — как двух разнонаправленных, но равных по значимости элементов правоотношений, взаимосвязанных и взаимозависимых категорий. Среди них можно отметить труды А.Р. Акопяна, Д.С. Амирова, З.С. Байниязовой, Ю.В. Барзиловой, А.И. Бойко, В.А. Бублика, О.П. Быкова, М.Ю. Горлача, P.E. Гукасяна, О.В. Кабаковой, P.P. Каримовой, А.И. Колташева, О.Г. Ломидзе, Е.Я. Мотовиловкера, Р.Х. Нартиса, Н.В. Новоселовой, В:В. Ныркова, А.П. Панова, A.A. Рудакова, О.Ю. Селивановой, Ю.Г. Ткаченко, Е.М. Хохловой, Л.А. Чеговадзе, А.Е. Черноморца, М.А. Юнусова.
Однако в том виде, в котором она сформулирована в названии настоящей диссертации, данная проблема еще не анализировалась.
Потребность в интегрирующем, системном теоретическом (но в то же время ориентированном на практику) исследовании, посвященном единству прав и обязанностей как принципу права, следует признать чрезвычайно актуальной.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является связь между возможностью и необходимостью как универсальное начало построения всех юридических норм и функционирования любых правовых отношений Предмет исследования составляет место и роль принципа единства прав и обязанностей в системе принципов российского права.
Цели и задачи исследования. Основная цель настоящей работы заключается в системном общетеоретическом анализе единства прав и обязанностей как универсального начала (всеобщего принципа) права Российской Федерации.
Исходя из поставленной цели, в диссертационном исследовании предполагается решить следующие задачи:
уточнить понятие принципов права и их роль в правовом регулировании и правовой политике России;
провести классификацию принципов российского права по различным основаниям, дать характеристику основным видам;
исследовать понятие и сущность принципа единства прав и обязанностей, сформулировать его определение;
вывести и охарактеризовать основные модели единства прав и обязанностей;
определить значение принципа единства прав и обязанностей для правовой системы общества;
выявить и исследовать системные связи принципа единства прав и обязанностей с иными принципами российского права;
сформулировать закономерности проявления принципа единства прав и обязанностей в отраслях российского права;
проанализировать отечественный и зарубежный опыт отражения принципа единства прав и обязанностей в действующем законодательстве (прежде всего в конституционных текстах);
выработать предложения и рекомендации по совершенствованию установления принципа единства прав и обязанностей в законодательстве и применения в юридической практике.
Методологическая и теоретическая основы диссертации. Методологической базой работы является диалектико-материалистический метод познания правовой действительности, наряду с которым были использованы также общенаучные методы. Так, системный подход позволил изучить связи принципа единства прав и обязанностей с иными принципами российского права, а также рассмотреть сам принцип в качестве некой микросистемы. Методы моделирования и прогнозирования были использованы для создания общей стратегии повышения эффективности действия рассматриваемого принципа в целях упорядочения общественных связей. Оперирование логическим методом дало возможность вывести дефиниции рассматриваемых явлений в контексте общеродового понятия и видовых различий. Методы анализа и синтеза применялись при исследовании закономерностей проявления принципа единства прав и обязанностей в отраслях российского права. Исторический метод был положен в основу изучения российской конституционной практики закрепления прав и обязанностей граждан, а также из взаимного корреспондирования и связи с правами и обязанностями государства.
Активно применялись также частноправовые методы. Формально- юридический метод выступил основным инструментом работы с текстами нормативных правовых актов. Сравнительно-правовой метод позволил провести сопоставление способов и форм отражения принципа единства прав и обязанностей в конституциях разных стран.
\
Теоретическую основу работы составила специальная юридическая монографическая и периодическая литература. При написании диссертации
автор прежде всего опирался на труды ученых-теоретиков, разрабатывавших категории принципов права, правового статуса личности, правоотношения, субъективных прав и юридических обязанностей. Достаточное внимание было уделено отраслевым работам, затрагивающим вопросы действия принципа единства прав и обязанностей применительно к определенной сфере общественных отношений. Также использовались материалы по психологии личности, политологии, социологии.
Эмпирическая основа работы. Избранная тема предполагает исследование широкого спектра нормативного материала для создания полной, всесторонней картины закрепления принципа единства прав и обязанностей в действующем законодательстве. Анализу были подвергнуты правовые акты различной юридической силы, включая федеральное и региональное законодательство, подзаконное нормотворчество, а также Постановления Конституционного Суда РФ, непосредственно затрагивающие права, свободы и законные интересы личности, а также возлагающие на индивидов различные обязанности и устанавливающие ответственность за их неисполнение. При этом особое внимание было уделено Конституции РФ, а также основным законам других государств.
Научная новизна исследования обусловлена самой формулировкой тематики, а также намеченными задачами и заключается в том, что диссертация представляет собой одно из первых комплексных исследований монографического уровня, предметно посвященных рассмотрению единства прав и обязанностей в. качестве универсального начала российского права. Специфика диссертации состоит в интеграции разработок понятий принципов права, правового статуса, правоотношения, юридической ответственности с целью определения места принципа единства прав и обязанностей в категориальном ряду общей теории-права, обусловленного с одной стороны, его вхождением в качестве равноправной составляющей в систему всеобщих принципов российского права, с другой стороны — его внутренней структурой, которую составляют два разных по направленности, но одинаковых по значимости элемента.
Сформулировано авторское определение понятия принципа единства прав и обязанностей; возможные варианты его проявления оформлены в качестве трех основных моделей. Впервые выявлены и классифицированы системные связи принципа единства прав и обязанностей с иными принципами российского права. Новизной отличается анализ закономерностей проявления рассматриваемого принципа в различных сферах общественных отношений, базирующихся на дихотомии «частное право — публичное право».
Диссертант стремится самостоятельно осмыслить позитивные и негативные аспекты современной модели закрепления принципа единства прав и обязанностей в Основном законе Российской Федерации, а также исследует позитивный регулятивный потенциал данного принципа на примере конституционной практики различных стран. На основе этого формулируются выводы и предложения по совершенствованию установления принципа единства прав и обязанностей в российском законодательстве, а также применения его в юридической практике.
На защиту выносятся следующие основные теоретические положения:
1. Принципы права, будучи исходными идеями и установками, лежащими в основе всей системы нормативных правил поведения, действующих в социуме, задают вектор* правовому регулированию, определяют тенденции' развития законодательства, способствуют грамотному, эффективному правоприменению, образуют тот «каркас», на котором строится правовая политика современно Российского государства. В одном ряду с такими всеобщими принципами права, как справедливость, юридическое равенство, гуманизм и др. располагается принцип единства прав и обязанностей.
Принцип единства прав и обязанностей — это универсальное начало построения всех юридических норм и функционирования любых правовых отношений, заключающееся в неразрывной связи и взаимной зависимости, эквивалентности и равной значимости, невозможности, несмотря на противоположность направленности, раздельного существования предоставляемых субъектам возможностей (прав) и предъявляемых к ним долженствований (обязанностей), обеспечивающее необходимую устойчивость социальных связей и гармоничное, эволюционное развитие личности и общества.
Структуру рассматриваемого принципа составляют два основных элемента — «права» и «обязанности»; отношение, в котором они состоят, основанное на невозможности раздельного существования одних без других, характеризуется как «единство». Законные интересы и свободы также связаны с юридическими обязанностями, но данную связь можно назвать взаимозависимостью и взаимообусловленностью, но не единством.
Правовое отношение может быть интерпретировано как распределительное, элементами которого являются права и обязанности его участников, а законом их единства выступают взаимность и эквивалентность. При этом взаимность поднимает совокупность прав и обязанностей до уровня правоотношения (юридической формы социальной связи), а эквивалентность отвечает за «распределение» — определяет количественную меру прав и обязанностей (стабильное состояние правоотношения) и обусловливает тот или иной вариант обращения прав и обязанностей (динамическое состояние правоотношения).
Конструкция «единство прав и обязанностей» представляет собой некую систему, элементы которой только в своей совокупности образуют новое качество, отсутствующее у каждого из них по отдельности. Эта система может быть построена по различным моделям: «права и обязанности как парные категории» (противоположные по содержанию, но равнозначимые и равноправные по положению, взаимосвязанные и взаимозависимые элементы правового статуса и правоотношений); «права внутри обязанностей» (несколько возможностей внутри одной необходимости); «права и обязанности одновременно» (прерогатива перед одними субъектами и долженствование — перед другими).
Значение принципа единства прав и обязанностей для правовой системы общества многогранно и заключается в том, что он: обеспечивает баланс частных и публичных интересов; направлен на установление и поддержание партнерских отношений между государством и личностью; способствует развитию индивидуального правосознания, формированию ценностно-правовых ориентаций; упрочивает правовой статус личности; оказывает непосредственное влияние на регулирование поведения людей; защищает более слабую сторону правоотношения; отражает динамический потенциал права; имеет глубокую нравственную основу, неразрывно связан с морально-этическими идеалами; является залогом эволюционного, гармоничного развития личности и общества.
Системные связи принципа единства прав и обязанностей с иными принципами российского права подразделяются на координационные и субординационные. Первые характеризуют его отношения с общеправовыми (всеобщими, универсальными) принципами (справедливости, юридического равенства, «дозволено все, что не запрещено», взаимной ответственности личности и государства). При этом координационные связи обычно предполагают непротиворечие принципов, их согласованное действие, взаимообусловленность и взаимозависимость, однако не исключаются в некоторых аспектах и элементы конфронтации (например, с принципом гуманизма права). Субординационную природу имеют связи принципа единства прав и обязанностей со всеми отраслевыми принципами права, которые дополняют и развивают его применительно к определенной сфере общественных отношений.
В отраслях частного права (гражданское, семейное и т.д.), где субъекты преимущественно наделены законодателем равным правовым статусом, рассматриваемый принцип выступает конституирующим при формулировании комплекса их прав и обязанностей, которые отличаются строгим корреспондированием, соразмерностью и взаимообусловленностью.
В отраслях публичного права, изначально характеризующихся юридическим неравенством сторон, принцип единства прав и обязанностей применяется либо чтобы уравновесить, сбалансировать их правовое положение (уголовный процесс), либо для защиты публичного интереса (экологическое право), а также в целях обеспечения нормального функционирования всей системы общественных отношений в целом (конституционное право). При этом в некоторых отраслях (административное, налоговое право) налицо явный «перекос»: одной стороне принадлежит практически вся полнота прав, на другую возлагаются преимущественно лишь обязанности.
Специфика европейских Основных законов (Италии, Франции, Германии и др.) заключается в достаточно четком отражении в конституционном тексте принципа единства прав и обязанностей, что можно расценить как действительное намерение государств «уравновесить» позиции отдельного индивида в отношениях с представителями власти, организовать между данными субъектами конструктивный, продуктивный диалог. Конституционно-правовая действительность современной России заключается в том, баланс между правами и обязанностями в действующем Основном законе заметно нарушен в пользу первых.
Оптимизации установления и действия принципа единства прав и обязанностей в России будут способствовать: грамотное, логичное, последовательное оперирование правами и обязанностями; правильная расстановка стимулов и ограничений (сочетание, соответственно, дозволений и запретов, поощрений и наказаний); организация системы гарантий (информационных, мотивационных, процедурных) исполнения обязанностей; последовательное закрепление в законодательстве требования добросовестного и разумного осуществления прав и исполнения обязанностей; внесение изменений и дополнений в Конституцию Российской Федерации для преодоления дисбаланса между правами и обязанностями граждан; конкретизация в Основном законе обязанностей и ответственности государственных органов и должностных лиц с целью максимального гарантирования осуществления важнейших прав и свобод личности.
Научная и практическая значимость. Научное значение проведенного исследования заключается в создании на основе синтеза исследований категорий принципов права, правового статуса личности, правоотношения, субъективных прав и юридических обязанностей целостной теории единства диалектически противоречивых понятий свободы и ответственности, возможности и необходимости, дозволяемого и требуемого. Сформулированные определения, выделенные и проанализированные признаки и закономерности, созданные модели рассматриваемых категорий могут служить теоретической основой для дальнейших научных исследований, направленных на выявление новых аспектов взаимоотношений прав и обязанностей.
Исследование взаимосвязи и взаимозависимости прав и обязанностей имеет также практическую значимость для повышения действенности правового регулирования. Изучение механизма влияния различных видов юридических норм на сознание личности позволит сделать существенные шаги по решению проблемы нереализации (не достаточно активной реализации) правовых предписаний: как нежелания исполнения обязанностей, так и пассивного отношения к предоставленным правам. Сопоставительный анализ моделей отражения принципа единства прав и обязанностей в Конституции России и основных законах других государств может стать основой совершенствования российского законодательства в направлении максимально полного гарантирования осуществления прав- и свобод граждан и достижения социально-значимых целей и задач.
Также наработки, полученные в ходе диссертационного исследования, способны оказать практическую пользу в учебном процессе при преподавании курса теории государства и права, проблем теории государства и права, при написании курсовых, дипломных, магистерских работ.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного технологического университета. Основные теоретические выводы и положения диссертации нашли отражение в статьях автора, опубликованных, в том числе, в журналах, включенных ВАК Министерства образования и науки РФ в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней кандидата и доктора наук.
По избранной проблематике диссертант выступил на всероссийском научно-практическом круглом столе «Правовые основы формирования гражданского общества в современной России» (г. Пятигорск, 3 ноября
г.), научно-методологическом семинаре «Правоохранительная политика в современной России: методология исследования» (г. Саратов, 22 апреля
г.). Положения диссертации использовались автором в процессе преподавания курсов теории государства и права, административного права, экологического права в Пятигорском государственном технологическом университете. Достоверность выводов, полученных в ходе исследования, его основных научных положений, подтверждаются актами о внедрении результатов настоящей работы, полученными в Саратовском филиале Института государства и права РАН и Пятигорском государственном технологическом университете:
Структура диссертации обусловлена целью и логикой исследования и включает в себя введение,, три главы, подразделенные на параграфы, и библиографию.
Принципы российского права: понятие и роль в правовом регулировании
Правовое регулирование достигает цели только при условии информированности населения как об отдельных нормах, воздействующих на конкретное общественное отношение, так и об общих его началах, идеях, принципах. «Нормы права должны быть известны и хорошо понятны всем гражданам. Иметь представления о принципах права — это значит понимать его цели, задачи и методы применения, его основной смыл» .
Принцип (в кратком виде основное, исходное положение какой-либо теории, учения, мировоззрения и т.д.) — знаковая категория для любой науки, (в том числе и правовой), первейшая характеристика всякого явления. Юридическая сфера не исключение: принципы, «это, образно выражаясь, душа права, его сердцевина» .
Что же есть принцип? Какое понятие лежит в его основе? Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой принцип — это и есть «основа». Подобное утверждение имеет лингвистическое обоснование: с латинского принцип (рпгкпршт) переводится как «основа», «основоположение», «руководящая идея», «основное правило поведения».
Принципы права можно расценить как достаточно востребованную категорию юридической науки, в связи с чем в теоретической литературе наличествует масса ее дефиниций. Так, М.И. Байтин определяет принципы права как «исходные, определяющие идеи, положения, установки, которые составляют нравственную и организационную основу возникновения, развития и функционирования права» .
С.Е. Фролов формулирует следующую дефиницию: «принцип права — это универсальное, истинное, фундаментальное нормативно-правовое предписание (начало, требование, императив и т.п.), которое определяет общую направленность правового регулирования, высокое качество и эффективность юридической практики (правотворческой,
правоприменительной и т.п.)» . Исследователь, очевидно, «дабы не ошибиться», в данном определении пытается вобрать максимум возможных вариантов, более того, оставляет перечень определяющих понятий открытым. Получившаяся в результате дефиниция ничего не объясняет, а, напротив, лишь запутывает читателя: выходит, что принципом может быть и то, и другое, и третье.
К.В. Ведяхина рассматривает принципы права как «идеи, отражающие сущность, назначение, закономерности, тенденции развития российского права; закрепленные либо прямо, либо косвенно в правовых нормах» .
Одно из наиболее емких и точных определений, на наш взгляд, предложено Е.А. Лукашевой: «Принцип права — это те объективно обусловленные начала, в соответствии с которыми оно развивается, которые лежат в основе системы законодательства. Это нормы наиболее общего содержания, которые фиксируют важнейшие направления и способы правовой регуляции и социальной деятельности людей» .
Некоторые авторы выступают против определения- категории «принципы» через понятия «начала», «положения», «свойства» на том основании, что, во-первых, перечисленные абстракции не являются «интуитивно понятными», не имеют единого значения и сами нуждаются в дефиниции, что значительно усложняет и затягивает процесс раскрытия содержания понятия, а, во-вторых, такой подход ведет к оторванности принципов от реальности. Между тем, принципы права не могут рассматриваться как «мертвые» категории, служащие только для украшения нормативно-правовых актов, они должны реализовываться и носить характер обязательных предписаний. На основе этих рассуждений предлагается определять принципы через категорию «требования», причем последние носят одновременно нравственный, идеологический и политический характер .
Отдельные авторы при анализе сущности принципов права на первый план выводят морально-этическую составляющую, называя их «возведенной в право нравственностью». На основании этого под принципом права понимают обусловленное закономерностями общественного развития предписание, имеющее нравственную основу, облеченное в форму закона, по обеспечению прав и свобод человека и гражданина, предъявляемое к правотворческой и правоприменительной деятельности, а также к поведению граждан .
Категория «принцип» тесно связана с понятием «ценность». «В принципе правовые нормы стоят на страже основополагающих социальных ценностей и защищают их от тех, кто хотел бы их нарушить» . Изменение ценности объектов правового регулирования обычно получает «отдачу» в системе законодательства (исключение отдельных норм, их санкций и т.д.) , а также влечет и более «глобальные» перемены, в том числе и в принципах права.
Зачастую социальные ценности, отраженные в праве, становятся правовыми идеями, принципами права, находят в нем свое «второе рождение». Таковы, например, идеи демократии, равенства, справедливости. Эти ценности первоначально возникли в сфере экономических, политических отношений, но, будучи закреплены в праве, они стали и правовыми ценностями, юридическими идеями-принципами . После этого уже они влияют на развитие социума, выступая «в качестве отправных начал в целеполагающей деятельности людей при формировании с помощью юридических норм необходимого общественного порядка» .
Что интересно, трансформация социальных ценностей в правовые идеи-принципы приводит к тому, что некоторые из них действуют только или главным образом через правовую надстройку. Такие социальные ценности, как справедливость, равенство, ответственность теперь практически полностью «принадлежат» правовому полю.
Поскольку в принципах права «концентрируются» социальные ценности, формирующиеся естественным образом во всех остальных сферах общественных отношений (политических, экономических, социальных), то они (принципы) являются объективным свойством права. Они отражают закономерности общественной и государственной жизни, и поэтому их содержание объективно. Они не являются результатом субъективного усмотрения законодателей или ученых, а представляют собой органически присущие праву качества. Наука лишь выявляет, обосновывает, изучает и систематизирует их. Она не «выдумывает», а «открывает» заложенные в праве принципы, показывает их роль, значение и функционирование. Как замечает В.П. Грибанов, «основополагающие идеи не падают с неба. Они являются отражением важнейших сторон общественной жизни и прежде всего объективных закономерностей и тенденций общественного развития» .
Вместе с тем принципы заключают в себе волевой опыт государства, продукт сознательного творчества законодателя и по форме юридического выражения субъективны. По сути, принципы права — это результат единства двух сторон — объективной и субъективной . Принцип права — это объективно-субъективная категория, другими словами — идея, отражающая уровень развития фактических общественных отношений и правосознания и могущая быть закрепленной в позитивном праве. Можно согласиться с тем, что, с одной стороны, принципы права отражают его объективные свойства, обусловленные закономерностями развития общества, всей гаммой исторически присущих ему интересов, потребностей, противоречий и компромиссов различных групп и слоев населения. С другой стороны, в принципах права воплощается его субъективное восприятие членами общества, их нравственные и правовые взгляды, чувства, требования, выражаемые в различных учениях, теориях, направлениях правопонимания .
Принцип — системообразующий, ценностный компонент в духовно- нравственных, политических, экономических, правовых и иных структурах социальной жизни. Как важнейшая научная категория принципы представляют собой единство двух стержневых моментов: во-первых, они являются фундаментальными основами системы научного знания в форме методологии, теорий, концепций и т.д., а во-вторых, проявляются в реальной жизни человека, в природе и обществе .
Виды принципов российского права
Для уяснения сущности какого-либо явления одним из наиболее действенных логических приемов выступает его классификация. Однако даже если специалисты придерживаются одной и той же классификации, они нередко по-разному обозначают ее критерий. И один и тот же критерий, как ни парадоксально, может использоваться для двух совершенно разных классификаций. Как сами себя критикуют исследователи, во многих классификациях нарушаются элементарные правила логики .
Именно поэтому объединение принципов права в систему придает правовому регулированию целенаправленность, обеспечивает единую концепцию права и законодательства. Система принципов права представляет собой интеграцию однотипных по своей сущности принципов в структурно упорядоченное единство, обладающее относительной самостоятельностью, стабильностью, автономностью функционирования, взаимодействующее с внешней средой в целях урегулирования общественных отношений .
Принципы права образуют особую систему, связи между элементами которой имеют как вертикальный, так и горизонтальный характер. В соответствии с этим в юридической науке сложилось деление принципов права на общеправовые, межотраслевые и отраслевые (а также институционные) . Они тесно связаны между собой, взаимодополняют, а зачастую и проникают друг в друга.
В основе этого деления положен такой критерий, как сфера распространения и уровень взаимодействия- принципов; права. Данная классификация важна, при проведении кодификационных работ, так-как дает возможность определить первоочередные и менее насущные задачи по совершенствованию законодательства. Благодаря ей без детального анализа конкретных норм можно определить, какие правовые идеи прошли «испытание временем», а какие — были «проходящими». Более того, можно с известной долей уверенности прогнозировать дальнейшее развитие отдельных отраслей и права в целом .
Общие (всеобщие, универсальные) принципы распространяются на все отрасли права. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и Постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда Российской Федерации, регулирующих данные вопросы» фактически была дана их официальная характеристика: «эти принципы обладают высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяют содержание конституционных прав человека, отраслевых прав граждан, носят универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений. Общеобязательность таких принципов состоит как в приоритетности перед иными правовыми установлениями, так и в распространении их действия на все субъекты права».
Всеобщие принципы тесно связаны с естественно-правовыми представлениями о праве. В советское время общеправовые принципы не рассматривались как определяющие свойства государственной власти, режим ее функционирования. Однако, как верно отмечает В.М. Ведяхин, принципы права нельзя отрывать от деятельности государства, политики, политической власти, политической жизни в целом , поскольку, с одной стороны, государственно-властные субъекты оказывают важнейшее влияние на их формирование и реализацию, а с другой — принципы права определяют пределы допустимого и недопустимого в процессе деятельности государственных институтов.
В условиях активизации процессов формирования гражданского общества и правового государства, развития теории прав человека принципы права опосредуют сферу реализации публичной власти. Из общности государственно-правовой и политической материи генерируются принципы правовой политики, которые не могут противоречить, с одной стороны, принципам политики, с другой стороны — принципам права. К ним относят: 1) социальную обусловленность; 2) научную обоснованность, реалистичность; 3) устойчивость и предсказуемость; 4) легитимность, демократический характер; 5) гуманность и нравственные начала; 6) справедливость; 7) гласность; 8) сочетание интересов личности и государства; 9) приоритетность прав человека; 10) соответствие международным стандартам .
Тем не менее необходимо видеть различие между принципами права (законодательства) и принципами правовой политики. Данные категории, без сомнения, чрезвычайно близки — это проявляется главным образом в том, что правовая политика определяет основные направления развития законодательства, в том числе и через установление его принципов. Однако связь тут двусторонняя: сама правовая политика затем осуществляется в рамках правовых принципов. Не вызывает возражений и положение о том, что законодательство оказывает весьма заметное влияние на правовую политику, проводимую в стране. Таким образом, принципы законодательства и принципы правовой политики являются разнопорядковыми категориями, так как первые из них представляют собой базисные положения законодательства, то есть системы юридических норм, а вторые — основы конкретной деятельности.
Поскольку принципы правового государства, правовой политики, гражданского общества функционируют в сферах взаимодействия права, политики, государства, общества, то вполне логично вести речь о государственно-правовых притщпах, обеспечивающих сферу рационального, эффективного, позитивного сотрудничества государства и права через сочетание различных интересов в обществе, партнерских отношений между субъектами права. Они как исходные идеи социального равновесия должны пронизывать весь общественный организм, деятельность каждого звена политической и правовой систем .
Отраслевые пришиты должны продолжать и дополнять общеправовые в рамках определенных сфер регулирования общественных связей, но не противоречить им. Не допустимо также их «сужение», ограниченное толкование, как это произошло с общеправовым принципом равенства в уголовном праве. В ст. 19 Конституции РФ закреплено, что «все равны перед законом и судом», в то время как в ст. 2 Уголовного кодекса РФ говорится только о равенстве граждан перед законом. В.В. Мальцев справедливо отмечает, что, «указав в ст. 4 УК на равенство граждан перед законом, законодатель должен был упомянуть и об их равенстве перед судом» . В противном случае может возникнуть подозрение, что подобная формулировка есть не что иное, как законодательное оправдание существующего на практике неравенства при применении тех или иных уголовно-правовых норм. Суд в любом случае обязан обеспечивать равные права и обязанности независимо от каких-либо обстоятельств .
Общеправовой принцип справедливости применительно к сфере уголовного права звучит как «принцип справедливости Уголовного закона». Однако в ст. 6 УК РФ идея справедливости сведена только к заботе о лице, совершившем преступление, и ни слова не сказано об интересах потерпевшего.
В отраслевых принципах права в отчетливом виде предстает такая их важнейшая функция, как определение перспектив развития данной отрасли права. «Принципы права являются своеобразной системой координат, в рамках которой развивается соответствующая отрасль права и одновременно вектором, определяющим направление развития этой отрасли» .
Иногда принципы той или иной отрасли права «подменяются» началами, имеющими другую (не юридическую) природу — техническую, экономическую. Так, в теории налогового права ряд авторов оперирует термином «принципы налогообложения», фактически замещая им термин «принципы налогового права» . Однако «налогообложение» — категория экономическая, соответственно, принципы налогообложения сформулированы скорее с экономической, нежели с юридической, точки зрения и не выступают ориентирами нормативно-правового регулирования. Однако, справедливости ради, необходимо отметить, что принципы налогообложения оказывают существенное влияние на формирование принципов налогового права, поскольку «...наука финансового права, изучающая юридические нормы, регулирующие отношения в области государственных финансов, не может строиться вне тесной связи с финансовой наукой» , а также с экономической теорией.
Понятие и сущность принципа единства прав и обязанностей
Право, будучи важнейшим социальным регулятором, тем не менее, не является единственным. Рассматривая его регулятивную сущность, в целях создания более полной, развернутой картины зачастую проводят компаративистский анализ с моралью как еще одним мощнейшим инструментом, воздействующим на сознание и поведение людей. Несмотря на их существенную схожесть, обусловленную единством нормативного базиса, одновекторной направленностью, общими конечными целями и задачами, объектом регулирования, аксиологическими свойствами, между ними имеются и существенные различия. Прежде всего, различаются характер и способы их воздействия на человеческое поведение, общие начала, которые заложены в фундаменте регулятивной сущности, другими словами — принципы права и морали.
П.И. Новгордцев, избрав в качестве основного объекта изучения обязанности, различал две главных их разновидности. Так, в одних случаях сознание того, к чему человек считает себя обязанным, основывается на представлении о том, что причитается другому, который может притязать на соответствующее исполнение обязанной стороны. «Наш долг... представляется связанностью по отношению к другому, он закреплен за ним как его добро, как принадлежащий ему заработанный или иначе приобретенный им актив (obligatio attributa)» . В других случаях долг не заключает в себе связанности по отношению к другим, является свободным, не закрепленным за субъектом (obligatio libera).
Фактически П. И. Новгородцев говорил о двух видах обязанностей, соответствующих двум социальным регуляторам: «такие обязанности, которые осознаются свободными по отношению к другим, по которым другим ничего не принадлежит, не причитается со стороны обязанных, мы назовем нравственными обязанностями. Такие обязанности, которые сознаются несвободными по отношению к другим, закрепленными за другими, по которым то, к чему обязана одна стороны, причитается другой стороне как нечто ей должное, мы будем называть правовыми или юридическими обязанностями» .
Из этой классификации обязанностей проистекает природа принципа единства прав и обязанностей. Он является основополагающим началом не всей сферы социального регулирования отношений между людьми, а именно правового регулирования. Иначе говоря, принцип единства прав и обязанностей — это принцип права. В нравственном «поле» права и обязанности, безусловно, связаны, но они не едины.
Взаимообеспечительный характер прав и обязанностей (несмотря на явную противоположность сути данных категорий) служит общей цели, которая сводится в конечном счете к удовлетворению потребностей личности. Однако не все потребности являются основой субъективных прав. Удовлетворение некоторых из них (потребность в счастье, любви, дружбе и т.п.) не обеспечивается принудительной силой государства. Разумеется, это не означает, что их вообще нельзя удовлетворить. Реализация данных потребностей находится вне сферы правового регулирования, поскольку они не являются витальными, то есть такими, без удовлетворения которых человек не может должным образом существовать .
Как. справедливо подметил В.Ф: Тарановский, «не поддаются... юридической регламентации такие нравственные веления, как заповедь любви, жалости, милосердия, самопожертвования и т.д. Из них нельзя вывести типической обязанности, невозможно придать им определенный размер и облечь их в известные внешние формулы» . Принцип единства (не взаимосвязи, а именно единства) прав и обязанностей не действует в глубоко личных, «интимных» отношениях, связанных с такими, понятиями, как «любовь», «дружба», «уважение», выходящих за пределы правового регулирования, что естественно, поскольку, как мы уже говорили, он является принципом права.
Не столь однозначна ситуация с потребностями, которые подпадают под регулятивное воздействие юридических норм, но не опосредуются субъективными правами. Последние составляют лишь часть общей сферы разрешенного; существуют также и другие виды дозволений.
Различия в характере дозволений были подмечены еще учеными дореволюционного периода. Так, Н.М. Коркунов придерживался точки зрения, что правомочие от простой дозволенности отличается прежде всего обусловленностью соответствующими обязанностями. «Конечно, все, на что лицо имеет право, дозволено; но не на все дозволенное оно имеет право, а лишь на то, возможность чего обеспечена установлением соответствующей обязанности. Только такая возможность составляет право, потому что только она есть возможность по отношению к другому лицу, правообязанному» . Таким образом, если нет соответствующей обязанности, будет простое дозволение, а не субъективное право. Что же имеется ввиду под «простым дозволением»?
Помимо субъективных прав разновидностями дозволений являются свободы и законные интересы. Законный интерес — это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством, простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлениях субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам — в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным .
Если субъективному праву «противостоит» юридическая обязанность, то логически неизбежен вопрос: что корреспондирует законному интересу? Ему соответствует обязанность участников всех правоотношений не мешать заинтересованному лицу использовать свои возможности для реализации своего интереса. Однако это не подразумевает в непреложном порядке, что контр-субъект обязан совершать определенные действия. Законный интерес — это дозволенность, «не нуждающаяся» в необходимом поведении других лиц .
Никому не запрещено любоваться на солнечный закат, но это еще не значит, чтобы кто-либо был обязан не загораживать своими постройками открытого вида на запад. Другими словами, права на это закон не устанавливает. Этот пример в начале века приводил Н.М. Коркунов, разграничивая простую дозволенность в значении «незапрещенность» (под которой имелся ввиду законный интерес) и собственно право. «Дозволить одному не значит обязать другого. Дозволенное действие может стать правом только, когда будет запрещено совершение всего мешающего дозволенным действиям, потому что только при этом условии будет установлена соответствующая обязанность» .
Юридическая обязанность способствует реализации законных интересов, не атрибутивно противостоя им (как субъективным правам), но устанавливая участникам правоотношений рамки должного поведения, что позволяет, во-первых, реализоваться законному интересу в силу его соответствия принципам права в целом, во-вторых, заранее, учитывая определенные обстоятельства, предвидеть то, как поведет себя субъект в рамках «долженствования», предписанного ему юридическими обязанностями .
Что касается свободы как вида дозволения, то она заключается в физической и духовно-нравственной неприкосновенности личности и предоставлении субъекту в данных сферах всей полноты существующих возможностей по распоряжению собой и своими действиями, гарантированной запретом необоснованного внешнего вмешательства в нее, в том числе, со стороны государства в лице его органов и должностных лиц . Реализация свобод организуется самой личностью, по ее инициативе, вне прямой зависимости от кого бы то ни было . Так осуществляются многие гражданские, политические свободы: свобода совести и вероисповедания, свобода мысли, свобода слова и др. Разумеется, помощь других субъектов не исключается. Тем не менее, граница между двумя рассматриваемыми видами дозволения существует и выглядит примерно так: свободы сводятся к одностороннему проявлению воли управомоченного субъекта, в то время как реализация юридических прав всегда предполагает и соответствующее выполнение корреспондирующих им обязанностей, необходимо возникающих в связи с предоставлением прав у самого государства, а также у других субъектов
Оптимизация установления принципа единства права и обязанностей в законодательстве и применения в юридической практике: отечественный и зарубежный опыт
Основную проблему установления в законодательстве и практической реализации принципа единства прав и обязанностей в наиболее обобщенно виде можно охарактеризовать следующим образом: регулирование предоставления прав нередко происходит в отрыве от установления соответствующих обязанностей. А это в теоретическом плане подрывает саму идею существования правоотношения как обобщающей категории, поскольку права у лица могут существовать вне связи с обязанностями у других лиц . Действие принципа единства прав и обязанностей затрудняется не только и не столько в части реализации предоставленных субъекту возможностей; «провисает» он прежде всего в части исполнения обязанностей.
Насущной необходимостью является создание механизма, позволяющего и помогающего человеку и государству беспрепятственно реализовывать свои обязанности в целях обеспечения баланса публичного и частного интересов. Другими словами, требуется организация системы гарантий исполнения обязанностей, которые представляют собой закрепленные в праве средства, обеспечивающие добровольное, полное и своевременное исполнение обязанностей .
Система юридических гарантий исполнения обязанностей состоит из нескольких основных блоков: 1. Информационный блок, включающий информирование обязанного субъекта о его обязанности, ее содержании, сроках и способах исполнения, ответственности за неисполнение обязанности. 2. Мотивационный блок, ориентированный на формирование соответствующих побудительных мотивов для исполнения обязанностей, основанное как на позитивном, так и на негативном стимулировании. 3. Организационный блок, предполагающий прежде всего процессуальное обеспечение исполнения обязанности.
Всякая правовая норма воздействует на сознание индивида по следующей формуле: «знать — принимать — следовать». Знание нормы превращается в убеждение, приобретая динамический потенциал мощного мотивационного побуждения. При этом знание вступает в содержательно- смысловые связи с уже сложившимися побуждениями, включает в себя их энергетический потенциал . Получается, что роль «запускающего механизма» в исполнении обязанностей играет их информационное обеспечение (информационные гарантии).
Для адекватного исполнения обязанностей лицо должно быть максимально полно информировано о ее содержании. Достаточность и достоверность информации позволяет субъекту выбирать наиболее приемлемый, «выгодный» путь исполнения обязанностей. Информационные гарантии включают в себя доступность правовой информации, ее определенность, ясность, отсутствие возможности неоднозначного толкования.
Равно как, по справедливому суждению П.А. Сорокина, «сознание наших правомочий заставляет нас совершать ежедневно и ежечасно множество поступков, которые без этого сознания не могли-бы иметь места» , так и информированность об обязанностях «довлеет» над нами и побуждает к исполнению обращенных к нам государством требований. И, напротив, «люди, не ведающие своих обязанностей, не в состоянии блюсти их» .
На примере права на информацию наиболее отчетливо прослеживается неразрывная связь возможности одного лица с обязанностью других лиц обеспечить пользование этой возможностью. К настоящему моменту назрела необходимость законодательно установить четкие правила и процедуры предоставления информации органами государственной власти и местного самоуправления по обращениям граждан, а также детально урегулировать вопросы ответственности должностных лиц за непредоставление информации, неполное предоставление информации, дезинформацию, которые повлекли нарушение прав граждан .
Информационные гарантии тесно связаны с гарантиями мотивационного блока. Мотивация имеет для поведения побудительное, направляющее и организующее значение. Мотив — это внутреннее побуждение к тому или иному поступку, способному его удовлетворить . Мотивация «имеет дело» с потребностями, ценностными ориентациями, интересами, выступает первой стадией перевода помыслов человека в действия. «Именно то, что особенно значимо для человека, выступает в конечном счете в качестве мотивов и целей его деятельности и определяет подлинный стержень личности» .
Здесь особое, тактическое значение имеет правильная расстановка стимулов. Стимул как побуждение субъекта к исполнению обязанностей может быть как позитивным, так и негативным. Позитивное стимулирование основано на такой понятийной связке, как «заслуга — поощрение». Негативное стимулирование базируется на существовании прямой зависимости «неисполнение обязанности — наступление юридической ответственности».
Готовность к реализации правовых предписаний напрямую связана со степенью заинтересованности людей в осуществлении тех или иных норм. Если требования правовой нормы отвечают непосредственным интересам субъекта, если они не предписывают, а дозволяют, то они, как правило, реализуются со значительно большим желанием, рвением. Предоставление прав призвано заинтересовать индивида, побудить его занять активную правовую позицию.
Это легко объясняется спецификой психической организации человека. Обязанности практически всегда имеют в сознании индивида негативную окраску, воспринимаются как обременение, ярмо, в то время как права оцениваются практически всегда положительно, а их предоставление ассоциируется с добрым отношением, доверием.
Тем не менее, проблема нереализации или не достаточно активной реализации правовых предписаний по-прежнему остается злободневной, причем с обеих ее сторон: сплошь и рядом встречаются случаи как нежелания исполнения обязанностей, так и пассивного отношения к предоставленным правам.
Касательно обязанностей все, казалось бы, предельно просто: самым эффективным способом является установление ответственности за их неисполнение. Однако опыт подсказывает, что наиболее эффективными оказываются те средства воздействия, которые создают заинтересованность обязанного лица в наилучшем выполнении обязанности . Еще И.А. Ильин отмечал, что честным и законопослушным можно быть только самому, по личной убежденности, в силу личного решения .
