Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История формирования певческой культуры старообрядцев Забайкалья 23
1.1. История формирования этноконфессиональной группы старообрядцев Забайкалья 23
1.2. Общая характеристики певческой культуры старообрядцев Забайкалья 33
1.3. Этнорегиональные истоки жанрово-стилевых доминант певческих традиций семейских Читинской области 41
1.4. Этнорегиональные истоки жанрово-стилевых доминант певческих традиций семейских Бурятии 48
1.5. Связь певческих традиций старообрядцев Забайкалья с профессиональным церковным певческим искусством 58
Глава 2. Структура певческих стилей старообрядцев Забайкалья 81
2.1. Структурные особенности певческого стиля семейских Бурятии (на материале Тарбагатайского района) 81
2.2. Структурные особенности певческого стиля семейских Читинской области (на материале Красночикойского района) 102
2.3. Ладовая организация семейской песни 119
2.4. Трансформация певческих традиций старообрядцев Забайкалья в современных условиях 135
Заключение 145
Список литературы 153
Список информаторов 163
Дискография 166
- История формирования этноконфессиональной группы старообрядцев Забайкалья
- Общая характеристики певческой культуры старообрядцев Забайкалья
- Структурные особенности певческого стиля семейских Бурятии (на материале Тарбагатайского района)
- Структурные особенности певческого стиля семейских Читинской области (на материале Красночикойского района)
Введение к работе
Семейские - субэтническая группа русского народа, сложившаяся по принципу конфессионального единства - старообрядчества, проживает в Забайкалье с середины ХУШ века. В настоящее время старообрядцы Забайкалья - семейские - насчитывают примерно 100 тысяч человек. Основная их часть компактно проживает в ряде сел Бичурского, Мухоршибирского, Тарбагатайского, в отдельных селах Заиграевского, Хоринского, Еравнинского и других районов Республики Бурятия и Красночикойском районе Читинской области [Болонев, 1990, с. 7-10]. Небольшая часть семейских уже из Забайкалья переселилась в Приамурье и Приморье [Аргудяева, 2000].
Историко-музыковедческое изучение певческого искусства семейских Забайкалья, несомненно, имеет большое научное значение. По мнению ряда исследователей истории русской культуры, современная культура старообрядческих общин Сибири представляется как адекватная модель русской традиционной культуры позднего средневековья, значительно утраченной основными группами русского народа. В связи с этим, исследователь этнической и региональной истории старообрядцев Дальнего Востока Ю.В. Аргудяева пишет: "Степень сохранности разноплановых памятников и древнерусских традиций сегодня, можно выявить только в регионах, сохранивших культуру старообрядчества" [Аргудяева, 2000, с. 8]. Это положение применимо и к певческому искусству старообрядцев Забайкалья — семейских, внутри которого выделяется большое количество локальных и микролокальных традиций. Эти общности, наряду с разной исторической глубиной, обладают региональными чертами певческой культуры тех территорий, с которыми изначально были связаны локальные группы старообрядцев, вошедшие в состав семейских Забайкалья.
По сведениям разных источников в формировании тех специфических черт певческой культуры старообрядцев Забайкалья, которые позволяют выделить ее из общерусской, выявляется несколько исторических этапов.
Первый, наиболее ранний этап, характеризующий общность песенной культуры староверов Забайкалья с общерусской, в большей степени восходит к культуре русского населения дореформенной России, относящегося к периоду до церковного раскола в 1653-1667 гг. и уходит своими истоками в древнерусскую певческую культуру с отличительными региональными чертами.
В общерусской культуре древний пласт крестьянского песенного искусства и древнерусское хоровое искусство сохранилось только в культовых распевах [Асафьев, 1968, с. 133].
Второй этап в истории певческой культуры семейских связан с усилившимися в конце ХУП века после указа Софьи Алексеевны (1685 г.) гонениями на старообрядцев — жечь в срубах, казнить смертью и ссылать в дальние города. Это привело к тому, что старообрядцы стали тайком селиться на Дону, Волге и даже в Сибири [Гирченко, 1922].
В конце ХУП - начале ХУШ многие бежали в Польшу. Староверы из разных регионов России на свободных землях в пограничье с юго-востоком Белоруссии и северо-востоком Украины в конце ХУП и первой трети ХУШ вв. основали на территории Черниговской и Могилевской губерний несколько поселений центром которых были, соответственно — Стародубье и Ветка. Здесь до начала выгонов в Сибирь (первый 1735 г., второй 1764 г.) проживали в соседстве выходцы из разных регионов России, со своей региональной культурой, в том числе и песенной.
Третий этап в истории певческой культуры староверов Забайкалья связан с историей их насильственного переселения в Сибирь, когда во второй половине ХУШ века территории Черниговской и Могилевской губерний снова вошли в состав России.
Таким образом, история старообрядчества России, обусловила формирование культуры семейских Забайкалья в целом, как сложного конгломерата культурных черт разных регионов и наличие в ней нескольких пластов, разной исторической глубины.
В настоящее время исследователи традиционной культуры старообрядцев Забайкалья, которые представляют этническое целое и в культуре имеют больше сходств, чем различий, тем не менее, выделяют их как две достаточно самостоятельные группы. Первая — семейские, проживающие в Красночикойском районе Читинской области, вторая -семейские республики Бурятия. Вместе с тем, вопрос о происхождении этой разницы, который неоднократно привлекал внимание исследователей, до настоящего времени не становился объектом специального изучения.
Так, фольклорист Р.П. Потанина очень четко, на наш взгляд, сформулировала проблему изучения культуры семейских. Исследователь пишет: "Нами лишь поставлен вопрос о природе имеющихся расхождений. На каком временном отрезке общей трехсотлетней истории проявились (или сформировались) черты, явно отличающие одну группу нынешних семейских от другой, определить сегодня почти невозможно" [Потанина, 2001, с. 249].
По всей вероятности, такая ситуация обусловлена сложным историческим процессом формирования самой этноконфессиональной группы, обусловившей и сложность его культурного комплекса. Таким образом, на сегодняшний день исследователи культуры семейских признают сложность в вопросах, касающихся истории формирования разных культурных черт двух групп старообрядцев Забайкалья.
На наш взгляд, ответ на этот вопрос могут предоставить материалы певческого искусства семейских, которые пока еще не заняли достаточного места в изучении истории культуры этой уникальной субэтнической группы русского народа.
В этномузыкологии не раз высказывалось мнение о том, что данные музыкального фольклора, частью которого являются и певческие традиции, по степени своей надежности могут быть приравнены к археологическим, лингвистическим, этнографическим и антропологическим материалам, традиционно привлекаемых в качестве источника в историко-культурных исследованиях [Гошовский, 1971, с. 14; Земцовский, 1988; Жордания, 1988 и др.].
Основания для этого дает многовековая устойчивость музыкально-фольклорных типов (мелодических, ритмических, ладовых, фактурных) и типов интонирования (способов музыкального исполнения), т.е. наличие в каждой культуре своего рода фонда музыкальных формул и исполнительских клише. Эта устойчивость составляет фундаментальное свойство музыки устной традиции...", "...отлившись в типовые формы, образовав канонический интонационный словарь - язык формульного мышления, музыка устной традиции выступает своего рода этническим стереотипом поведения, чья сохранность оказывается залогом полнокровного существования этноса [Земцовский, 1988, с. 16].
Все вышеизложенное обусловило актуальность нашего диссертационного исследования, посвященного истории формирования народного певческого искусства старообрядцев Забайкалья.
В настоящее время особую актуальность приобретает и проблема сохранения исконно русской песенной культуры, важной составной частью которой является традиционная песенная культура семейских Забайкалья.
Таким образом, объектом диссертационного исследования является певческое искусство семейских Забайкалья. В понятие "певческое искусство" мы включаем формы и способы бытования традиционной вокальной музыки данной этнической группы.
Вокальная музыка старообрядцев Забайкалья мало представлена в музыковедческих публикациях. В то время как тексты песен, их жанровая классификация, как и ряд других проблем, касающихся песни как явления устного народного творчества, неоднократно становились объектом исследования фольклористов и представителей смежных дисциплин. W i Предметом диссертационного исследования являются устойчивые мелодические, ритмические, ладовые и фактурные доминанты и стили исполнения, характерные для певческой традиции двух основных групп старообрядцев Забайкалья - семеиских Красночикойского района Читинской области и семеиских Тарбагатайского района Республики Бурятия.
Целью работы является выявление истории формирования певческого . искусства в традиционной культуре старообрядцев Забайкалья (семеиских Читинской области и Бурятии). Исходя из заявленной цели, в работе ставится ряд взаимообусловленных задач:
1. В совокупности с данными истории формирования этноконфессиональной группы и ведущих черт их духовной и материальной культуры рассмотреть инвариантные черты и локальные проявления их певческих традиций на указанных территориях.
2. На материалах, отражающих стилевые особенности певческих традиций разных групп семеиских, выявить их региональные истоки и реконструировать этапы их формирования.
3. Проанализировать структуру певческого искусства двух групп старообрядцев Забайкалья.
4. Выявить связь певческих традиции старообрядцев Забайкалья с профессиональным церковным певческим искусством.
Методологическую основу исследования составили методы, принятые в музыкологии, этномузыковедении, этнографии и ф фольклористике.
Методологические аспекты историко-музыковедческих исследований все еще разработаны слабо, непоследовательно. В самой общей форме можно сказать, что существует два вида источников для изучения истории музыки: материальный (музыкальные инструменты) и непредметный — собственно интонационные источники (вокальные) [Земцовский, 1988].
Впервые народное певческое искусство как объект историко-музыковедческих исследований был выработан Б.В. Асафьевым и получил развитие в трудах российских этномузыковедов И.И. Земцовского, И.М. Жордания, В.Я. Щурова, Э.Е Алексеева, Ю.И. Шейкина, З.К. Кыргыз и др.
В работах указанных исследователей вокальный источник рассматривается не сколько, как художественно-эстетическое, а явление смыслового, свидетельствующего о специфике данного этноса, создавшего соответствующую культуру с присущими ей социально-художественными институтами, традициями, идеалами, языком и музыкальными диалектами.
Общей методологической основой диссертационного исследования явился метод историзма.
Методы исследования. 1. Этноисторическая определенность вокальных (музыкально-интонационных) свидетельств фольклора становится очевидной не сразу и не каждому. В связи с этим исследование требует обращения не к выборочным образцам, а системе музыкально-этнографических записей по отдельным локальным группам. Это обстоятельство обусловило ограничение нашего исследования пределами одного района в Читинской области - Красночикойского, в песенной культуре которого представлены образцы многих микролокальных, традиций старообрядческого населения указанной области. Ввиду большого разнообразия певческих традиций старообрядцев Бурятии, в нашей работе, наряду с их общей характеристикой, мы особо уделили внимание традициям Тарбагатайского района. Это обстоятельство обусловлено тем, что в указанном районе сложилась особо яркая певческая культура старообрядцев.
2. В современных фиксациях музыкального фольклора семейских сосуществуют музыкальные "ландшафты" разных этапов истории формирования и развития этой этноконфессиональной группы. Выявляемые общности обладают разной исторической глубиной и различной степенью территориального распространения ("чикойские", "бурятские", ранее - ветковские, стародубские, еще ранее - южнорусские, центральнорусские, севернорусские). Для выявления историко-культурных и регионально-территориальных истоков микродиалектов - характерных деталей, сохраняющихся в рамках того или иного музыкального типа, присущих сравниваемым микротерриториальным группам семейских в получаемых сегодня материалах, нами использованы сравнительный и сравнительно-сопоставительный методы. При использовании этих методов мы руководствуемся положением, выдвинутым И.И. Земцовским, указывающим на то, что "Плодотворность сравнительного изучения зависит от учета комплекса данных". "... в музыке интонационно-ладовые (звуковысотные совпадения тогда лишь могут считаться этнически значимыми, когда они прослеживаются в целой системе функционально аналогичных явлений и к тому же, подкрепляются историческими (в широком смысле) свидетельствами и параллелями" [Земцовский, 1986, с. 85-99].
3. Принимая во внимание, что только одни данные музыкального фольклора не могут служить историко-культурным признаком, мы рассматриваем их в контексте исторических свидетельств о формировании этой субэтнической группы русского народа и материалов ее духовной и материальной культуры. В этом мы пользовались методом комплексного подхода к изучаемому явлению.
4. Настоящее исследование в большой степени опиралось на аналитические нотации семейских напевов, выполненных нами, а также Н.И. Дорофеевым [Дорофеев, 1989].
5. Значительное место в нашей работе имеют методы полевого исследования, применяемые в этномузыковедении и фольклористике.
Историография проблемы. Певческое искусство старообрядцев Забайкалья неоднократно привлекала внимание музыковедов, в том числе и этномузыковедов, этнографов, фольклористов и профессиональных музыкантов. При этом представители разных научных дисциплин освещали отдельные стороны этого явления.
Большинство работ дореволюционного периода и первой половины XX в. в значительной степени могут рассматриваться не только с историографической, но и с источниковедческой точки зрения.
Так, в ряде исследований этнографического направления конца XIX -начала XX вв. песни семейских были использованы в качестве дополнительного материала при описании жизни и быта этой этноконфессиональной группы.
В музыковедческих исследованиях, касающихся песенной культуры семейских Забайкалья этого периода, самой ранней и, пожалуй, единственной, принято считать работу В. Мошкова "Песни польских старообрядцев". Работа была издана в нескольких номерах газеты "Варшавские губернские ведомости" за 1897 г.
В конце XIX - начале XX вв. с помощью фонографа этнографами и фольклористами были выполнены первые звукозаписи русских сибирских песен, в число которых вошли и несколько песен семейских [Богораз, 1895; Строжетский, 1902; Иохельсон, 1903; Виташевский, 1897; Азадовский, 1914]. Некоторые из этих первых звукозаписей семейской песни сохранились в архиве Института Русской литературы [Хроника //СЭ, 1931, №3-4, с. 245].
Первым собирателем собственно песен семейских является сибирский этнограф Н.П. Протасов (1865-1903). В 1901 г. он записал на фонограф от жителей старообрядческих сел Забайкалья 145 песен разных жанров и частично произвел их нотную расшифровку. Однако эта работа при жизни его автора не была издана и даже существует предположение, что Н.П. Протасов, отчаявшись издать ее, сжег рукописи. Музыковед В.Д. Осипова полагает, что Протасов уничтожил только черновики, а не менее 10 Щ тетрадей с переписанными нотами народных песен в свое время отправленные в Петербург, Москву и Иркутск, вероятно, где-нибудь сохранились [Осипова, 1985]. Небольшая часть из богатого материала собирателя в 1902 г. была издана в Санкт-Петербурге песенной комиссией РГО. Это сборник "20 народных песен Сибири для одного голоса с сопровождением фортепьяно, из собранных в 1900 г. в Иркутской губернии и Забайкальской области Н.П. Протасовым и переложенных Алексеем Петровым".
Четыре - опубликованы в книге A.M. Селищева "Забайкальские старообрядцы. Семейские" [Селищев, 1920].
Некоторая часть материалов Н.П. Протасова вошла в сборник "Песни Забайкальских старообрядцев", изданный в 1926 г. в Иркутске уже после смерти его автора. Это издание включает шестнадцать напевов семейских песен с нотацией, в числе которых имеются образцы духовного стиха и свадебных причитаний в одноголосном изложении.
Между тем Н.П. Протасов не был профессиональным музыкантом и не имел музыковедческого образования, в связи с этим его "записи довольно схематичны" [Владыкина-Бачинская, 1975, с. 127].
Вопреки тому факту, что Н.П. Протасовым была проделана большая работа по собиранию и нотации народных песен семейских, в течение многих лет в литературе конца XIX - начала XX вв. существовало мнение, что у семейских песенное творчество чрезвычайно бедно, в их среде культивируются преимущественно духовные стихи. Такого мнения Ф . придерживался, например, A.M. Селищев [Селищев, 1920].
В целом в этот период мелодии песен, специфические особенности певческой традиции семейских редко становились предметом исследования, что объясняется отсутствием технической возможности их фиксации и отсутствием специалистов с музыковедческим образованием.
Это положение, сохранявшееся до недавней исторической действительности, обусловило то, что предметом углубленного исследования становились только поэтические тексты песен, которые рассматривались в отрыве от их музыкальной характеристики и исполнительских традиций. К числу таких работ относятся исследования в области сибирской фольклористики как труды крупных фольклористов советского периода М.К. Азадовского, Г.С. Виноградова, А.В. Гуревича, A.M. Астаховой, К.А. Дмитриева.
Фундаментальные исследования в области изучения устного народного творчества семейских, в том числе и песенного, были предприняты профессором Л.Е. Элиасовым и учениками его школы И.З. Ярневским, Р.П. Потаниной и др., которые использованы в нашей работе.
Труды данных исследователей, как и выше указанных, представляют для нас неоценимую ценность, так как в них представлены не только записи текстов песен, но и произведена их научная классификация, глубокий текстологический анализ позволил авторам выявить их типологические особенности, разработать вопросы исторического развития семейской песни, его местных особенностей, истории бытования отдельных жанров.
Так, в сборнике А.В. Гуревича и Л.Е. Элиасова "Старый фольклор Прибайкалья" есть краткое опровержение мнения об отсутствии песен у семейских и сообщение о наличии в их репертуаре любовных и солдатских песен, подкрепленное публикацией части материалов К.А. Дмитриева, записанных в селах Большой Куналей и Тарбагатай [Гуревич, Элиасов, т. 1, 1939].
Значительным вкладом в изучение песенной культуры семейских как составной части народного поэтического творчества явился сборник "Фольклор семейских", в котором опубликованы традиционные и современные песни семейских в записях советского периода [составители Л.Е. Элиасов, И.З. Ярневский, 1963].
Более 400 песен и 200 частушек, а также песенные репертуари отдельных исполнителей, коллективов были записаны в 1960 г. участниками комплексной экспедиции Института истории искусств и Института этнографии АН СССР в семейских селах Улан-Удэнского района - Большой Куналей и Десятниково, Урлук и Архангельское Красночикойского района Читинской области.
Анализ собранного текстового материала показал, что в репертуаре семейских преобладают лирическая необрядовая песня и частушка. Жители семейских сел обладают высокой песенной культурой, почти во всех селах, где работала экспедиция, имелись большие хоровые коллективы, из них наиболее знаменитые - Большекуналейский семейский хор, организованный в 1934 г. и Урлукский хор. Интерес участников экспедиции вызвала работа с небольшими семейными и соседскими ансамблями (3-6 человек), обладавшими высокой культурой многоголосия [Савушкина, 1975].
В целом, до второй половины XX в. публикаций с квалифицированно выполненными нотными записями песен, которые точно отражают специфику певческого искусства старообрядцев Забайкалья, крайне мало, и они носят фрагментарный характер. Систематическая работа по собиранию звукозаписей семейских песен с последующей их нотной расшифровкой, передающей их стилистические и мелодические особенности, стали появляться только во второй половине XX в., начиная с 1960-1970-х годов. Но и в этот период нотная фиксация образцов песенной творчества семейских представлена относительно небольшим объемом. Так, десять семейских песен в нотной расшифровке Н.И. Дорофеева, дополненные расшифровкой других вариантов распева, были изданы в приложении к сборнику "Фольклор семейских" (1963).
В 1966 году Читинским областным Домом народного творчества был выпущен сборник: "Поет Урлукский хор", состоящий из 16 песен, представленных в обработке (составитель Н.Лисин). Оценивая данный сборник Н.И. Дорофеев, справедливо отмечает: "Ценность сборника снижается из-за того, что составитель не ставил своей целью сохранить фактическое голосоведение и особенности местного стиля исполнения, но, напротив, стремился "пригладить", обработать многоголосный напев по своему усмотрению" [Дорофеев, 1989, с. 9].
Отдельные песни семейских в расшифровке Н.И. Дорофеева в 1970-х годах публиковались в разных сборниках. Позднее все они вошли в крупную работу этого автора: "Русские народные песни Забайкалья. Семейский роспев", изданую в 1989 г. в г. Москве [Дорофеев, 1989].
Все указанные работы по своему содержанию в большей степени представляют собой источники для изучения песенной культуры семейских Забайкалья.
Таким образом, крупных историко-музыковедческих исследований певческого искусства старообрядцев Забайкалья в этот период не было. Сложившаяся ситуация объяснима тем, что несмотря на большой интерес к семейской песне, количество опубликованного материала было слишком мало, чтобы можно было получить целостное представление о певческом искусстве семейских Забайкалья. Более того, подбор песен зачастую носил случайный характер, для нотных расшифровок выбирались менее сложные в мелодическом отношении образцы и записывались они не на высоком профессиональном уровне. Как правило, то, что улавливалось на слух, не всегда совпадало с действительностью.
Положение в этой области начала меняться в лучшую сторону с середины 70-х годов.
В 1975 г. вышла в свет книга "Быт и искусство русского населения Восточной Сибири" (часть И). В ней была опубликована статья "Народное песенное творчество забайкальских семеиских" известного отечественного музыковеда Н.М. Владыкиной-Бачинской. Работа, написанная на полевых материалах экспедиции, проводившейся 1959-1961 гг., среди старообрядческого населения Читинской области и Бурятии, значительно продвинула научное изучение музыкальной культуры этой этноконфессинальной группы русского народа.
В данной работе впервые были подняты такие важные для нашего исследования проблемы как история формирования певческих стилей семеиских. На сравнительном изучении напевов песен в ряде сел Красночикойского района Читинской области (Урлук, Архангельское, Мало-Архангельское, Красный Чикой) и с. Большой Куналей в Бурятии, автор выявила их генетическую связь с южнорусскими и севернорусскими певческими стилями [Владыкина-Бачинская, 1975].
Важность указанной работы для нашего исследования неоценима не только фактической стороной своих выводов, но и с точки зрения, предпринятых в ней методов анализа музыкального материала.
В поисках историко-региональных истоков певческих традиций семеиских большое значение имеет работа профессора Московской консерватории В.И. Щурова. В небольшом разделе, предваряющем текстовое и нотное изложение восьми песен семеиских, вошедших в сборник "Русские народные песни в многомикрофонной записи", автор высказывает мысль об их связи с южнорусскими - белгородскими традициями [Щуров, 1979].
Не будет преувеличением, если сказать, что работы Н.М. Владыкиной-Бачинской и В.Я. Щурова, признанных отечественных музыковедов, в последующем явились теоретико-методологической базой для Н.И. Дорофеева, предпринявшего в 80-х годах ряд серьезных исследований семейской песни. Так, в этот период им были освещены некоторые проблемы традиции семейского многоголосного распева в статьях: "Организация и работа фольклорного коллектива на примере Забайкальского семейского народного хора" [Дорофеев, 1980]; "Современная народная песня семейских (русских) Забайкалья" (Сб.: Народная музыка СССР и современность. Редактор-составитель И.И. Земцовский. Л., 1982, с. 128-136); "Многоголосие семейских Забайкалья" (В сб.: Вопросы народного многоголосия. Редактор-составитель И.М. Жордания. Тбилиси, 1985, с. 39-42).
Результатом многолетней работы Н.И. Дорофеева по собиранию, нотной расшифровке песен семейских и историко-культурного анализа их певческой традиции стал, изданный в 1989 г. (г. Москва) выше указанный сборник [Дорофеев, 1989]. В это издание вошло около 100 напевов типичных образцов многоголосного распева старообрядцев Забайкалья. Большое значение в историко-музыковедческом плане представляют выводы автора, касающиеся вопросов формирования певческих традиций семейских в их историческом развитии. Так, Н.И. Дорофеевым даны некоторые разъяснения, относящиеся к формированию особенностей изложения вокального текста песен в контексте связей говоров семейских с диалектами и фонетическими особенностями польского и белорусского языка. Кроме того, автором сборника определен ряд локальных особенностей певческих традиций семейских разных местностей Забайкалья и предпринята попытка выявления их историко-культурных истоков. Сборник снабжен паспортными данными на каждый из приведенных образцов. В записях песен семейских этот метод был _ применен впервые.
Кроме того, научную ценность эта работа представляет и тем, что автор одним из первых выявил и частично проанализировал связь семейского распева с профессиональным церковным певческим искусством в его историческом становлении и развитии.
Высоко оценивая труд Н.И. Дорофеева, профессор Л.Е. Элиасов отметил его как первый памятник музыкальной культуры семеиских Забайкалья [Элиасов, 1989].
Сборник семеиских распевов Н.И. Дорофеева до настоящего времени не утратил своего значения, им как источником пользуются многие фольклористы, музыковеды, издатели сборников русской народной песни, музыканты-практики, преподаватели и студенты вузов культуры и искусства и музыкальных училищ.
Некоторые вопросы, касающиеся анализа певческого искусства семеиских, в последней четверти XX в. получили освещение в небольших по объему статьях преподавателей музыкальных учебных заведений г. Читы и Улан-Удэ. Преподаватель Читинского училища культуры Т.Н. Зенкова, в своей статье о песенных традициях сел Менза и Укыр Красночикойского района, особо отмечает в структуре песен ладовое смешение, как в запевах, так и от строфы к строфе.
Активно занимаясь фиксацией образцов песенной культуры семеиских, значительный вклад в изучение этой проблемы в разные годы внесли преподаватели Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусства (до 1992 г. -Восточно-Сибирский государственный институт культуры).
А.И. Аштаев в статье "Две особенности семеиского ансамблевого исполнительства" на примере исполнительских традиций Забайкальского семеиского хора констатирует, что ощущение партитуры каждым певцом формируется с детства, воспитывается опытом и необыкновенной природной музыкальностью семеиских.
Анализ стилевых и ритмических особенностей семейской песни, предпринятый Т.Н. Коневой в статье "Из истории Забайкальского народного хора "Семейские янтари", позволил ее автору придти к важному выводу об их связях с певческими традициями, бытующими в Польше, Белоруссии и Поморье. Далее автор этой работы прослеживает, по мере исторического перемещения в глубь страны, за Урал, в Сибирь и Забайкалье, напластование на первоначальную основу местных специфических черт. Кроме того, Т.Н. Конева выявляет стремление семейских к синхронному ведению голосов, частое дублирование партий, простые гармонические построения [Конева, 19 ].
Интерес для нашей работы представляет и статья B.C. Рещиковой "Импровизационное варьирование в народном многоголосии как музыкально-стилевая норма освоения и сохранения традиционного семейского распева". B.C. Рещикова пришла к выводу о живой поколенной передаче певческой традиции семейских, которая не имеет ничего общего с заучиванием готовой партитурной нотации. Автор статьи делает очень интересное замечание о том, что семейский распев требует от исполнителя многоголосного мышления и подобной сложной техникой варьирования певец овладевает интуитивно, при условии, если он включен в данную традицию с детства, имеет опыт совместного музицирования с народными исполнителями [Рещикова, 1999].
Значительную исследовательскую работу в деле изучения песенной культуры семейских Забайкалья провела О.Н. Судакова в своей диссертационной работе на соискание ученой степени кандидата филологических наук [Судакова, 2000]. Так, ею были рассмотрены жанровые и стилевые особенности песен, записанных автором в Мухоршибирском районе (Бурятия).
Во второй половине XX в. в музыковедческих исследованиях появилось ряд работ, раскрывающих с разных позиций связь певческого искусства семейских с профессиональным церковным пением. Вопрос о связи старообрядческого и профессионального древнерусского СЕ. Никитина на уровне текстового и мелодического наполнения выявила в духовных стихах синтез литургического и русского народного пения [Никитина, 1993].
В работе Н.С. Мурашовой раскрывается социокультурная основа наиболее развитого у старообрядцев песенного жанра - лирического.
Причину развитости лирических песен у старообрядцев автор обосновывает традицией пения духовных стихов, выполнявших, в условиях "усеченного" бытования многих фольклорных видов музыкально-поэтического творчества в этой среде, функции мирских песен [Мурашева, 1997].
Анализу традиций богослужебного пения ряда старообрядческих общин Сибири, посвящена статья Т.Г. Федоренко и Б.А. Шиндина. Значение этой статьи для нашей работы заключается в том, что ее авторы представили характерные особенности церковного певческого искусства внутри самой конфессии на материале нескольких семейских общин Бурятии [Федоренко и Шиндин, 1977].
В 2001 г. вышла в свет наша работа "Песенная традиция семейских Забайкалья" [Назарова, 2001 а]. В качестве материала в нее вошли песни семейских ряда сел Тарбагатайского района Бурятии и Красночикойского района Читинской области.
Анализ собранного нами материала позволил еще раз подтвердить выводы предыдущих исследователей о том, что по своему репертуару и музыкально-стилевой характеристике песенный фольклор двух групп старообрядцев Забайкалья, наряду с общностью, имеет много различий. Порой отличительные особенности музыкальных диалектов выявляются не только в традициях разных районов и разных сел, но и даже образуют отдельные зоны внутри одного поселения.
В этом же году вышла наша работа, посвященная выявлению ладовых форм в семейском распеве [Назарова, 2001 б].
Сравнительный анализ ладового построения семеиского распева с основными ладовыми формами русской народной песни, позволил нам придти к выводу о том, что у семеиских сохранились наиболее ранние способы ладообразования с ориентацией на модальность, свойственные ранним образцам русской песни.
Заключая раздел, посвященный анализу источников и литературы по теме диссертационного исследования, отметим, что к настоящему времени собран значительный фактический материал, представляющий певческое искусство старообрядцев Забайкалья. Имеется ряд исследований, раскрывающих различные аспекты истории формирования, специфики стилевых особенностей и форм современного бытования певческих традиций семеиских. Однако до настоящего времени пока еще нет историко-музыковеческого исследования певческого искусства старообрядцев Забайкалья в целом.
Практическая значимость исследования заключается в том, что его материалы отражены в методических рекомендациях по методике собирания и расшифровки народных песен, в практических рекомендациях по постановке голоса и хоровому классу для студентов, обучающихся по специализации "Народное пение" во ВСГАКИ [Назарова, 1997, 2001 в, 2002].
Основные положения диссертации и собранный в процессе работы песенный материал могут быть использованы в качестве основы для освоения местного песенного фольклора хормейстерами народных хоровых коллективов. Материалы исследования могут войти в содержание учебных программ по таким дисциплинам, как "Народное музыкальное Творчество", "Областные певческие стили", "Хоровой класс", "Расшифровка народной песни".
Апробация работы. Результаты исследования изложены в виде докладов на научных конференциях разных уровней: Международном симпозиуме "Традиционный фольклор в полиэтнических странах" (Улан-Удэ, 1998), на Международной научно-практической конференции "Старообрядчество история и современность. Местные традиции. Русские и зарубежные связи" (Улан-Удэ, 2001), на межрегиональных и региональных научно-практических конференциях (Улан-Удэ, 1997, 2000), на вузовских научно-практических конференциях (Улан-Удэ, 2000, 2001, 2002).
Источниковую базу диссертации составляет: 1) уже опубликованный материал, о котором говорилось в разделе "историография"; 2) материал, собранный в ходе экспедиционных работ преподавателей и студентов ВСГАКИ, начиная с 80-х годов XX в. В настоящее время этот материал хранится в фондах кафедры народного пения и Лаборатории этнографии и фольклора ВСГАКИ.
3) В работе широко использовался собственный полевой материал автора (1989-2002 гг.), зафиксированный в селах, образующих центры своеобразных певческих традиций семейских Читинской области и Бурятии.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что певческое искусство старообрядцев Забайкалья впервые становится предметом монографического исследования.
Структура диссертационной работы состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка информаторов. Работа снабжена нотным приложением и дискографией.
История формирования этноконфессиональной группы старообрядцев Забайкалья
Первый приток старообрядцев в Забайкалье происходил из губерний Европейского Севера, начиная с середины ХУІІ века. Он был вызван тем, что сюда были выселены видные представители раскола, в частности, с 1656 - 1665 гг. прожил в ссылке Забайкалье протопоп Аввакум. Таким образом, имеется возможность полагать, что первые раскольники в Забайкалье прибыли с Русского Севера.
Архивные материалы, раскрывающие процесс заселения "польскими" староверами Забайкалья вводятся в научный оборот только в последние десятилетия, в большей степени, благодаря изысканиям ведущего исследователя истории и культуры старообрядческого населения Забайкалья - доктора исторических наук Ф.Ф. Болонева, публикации которого, как и ряд других, использованы в нашей работе.
На западнорусских землях, которые в начале ХУП в. были захвачены польскими панами и на период переселения старообрядцев, входивших в пределы Речи Посполитой, стекались старообрядцы из разных регионов России [Болонев, 1985, с. 16].
Известный исследователь старообрядчества М.И. Лилеев, полагал, что среди них были выходцы как из центральных губернии России, так и городов Владимира, Вологды, Калуги, Костромы, Курска, Москвы, Новгорода, Орла, Смоленска, Симбирска, Твери, Тулы [Лилеев, 1895, с. 80].
Особенно интенсивно заселялся район Ветки (бывшая Могилевская губерния) и Стародубья (бывшая Черниговская губерния) - районы проживания до высылки в Сибирь основной массы старообрядцев Забайкалья. Относительно начала заселения старообрядцами этих территорий имеется сведение, что одна из первых групп раскольников, бежавших в польские пределы поселилась в Стародубье в 1668 г.
На новой территории на культуру выходцев из разных губерний, которая наряду с общерусскими обладала и региональными чертами, наложились некоторые местные особенности. От украинцев, белорусов и отчасти поляков они восприняли отдельные черты материальной и духовной культуры в языке, фольклоре, одежде, жилище и т.д. [Талько-Грынцевич, 1984; Он же, 1898; Селищев, 1920; Маслова, 1975; Ильина-Охрименко, 1965, с. 127-141; Охрименко, 1969, с. 189-220; Копылова, 1973; Болонев, 1985; Он же, 1994 и др., Потанина, 19 ].
Таким образом, старообрядцы Забайкалья до переселения в Сибирь были носителями русской традиционной культуры допетровской эпохи, характерной для населения северных, центральных и южных губерний России, отличавшихся наряду с общностью и региональными особенностями.
Так, черты традиционной культуры русских допетровской эпохи из северных, центральных и южных губерний России обнаружили у семейских ряд исследователей [Лебедева, 1972, с. 156; Тарусская, 1975, с. 71; Болонев, 1994, с. 31 и др.].
На польской территории на региональные этнокультурные комплексы наложилась культура белорусов, украинцев и поляков.
Внутренняя миграция разных групп семейских, происходившая уже в Забайкалье усложнила и без того мозаичную картину их культуры, отражающей сложность происхождения этой этноконфессиональной группы русского народа. Кроме того, несмотря на достаточную закрытость семейских общин от влияния культуры соседствующего с ними православного русского населения - сибиряков, она все же оказала на нее свое влияние.
Указанные обстоятельства обусловили сложное сочетание в певческой культуре староверов Забайкалья элементов разной исторической глубины и различных "кругов" региональных и этнических связей.
Различия в ряде черт материальной и духовной культуры забайкальских старообрядцев, которые представляют этническое целое и в культуре имеют больше сходств, чем различий, тем не менее, позволяют исследователям выделить их как две достаточно самостоятельные группы - семейских, проживающих в Красночикойском районе Читинской области (чикояне) и семейских республики Бурятия [Потанина, 2001, с. 249].
Это положение правомерно и в отношении разницы, проявляемой в певческой культуре семейских Читинской области и семейских Бурятии, отмеченных музыковедами Н.П. Владыкиной-Бачинской и Н.И. Дорофеевым [Владыкина-Бачинская, 1975; Дорофеев, 1989].
Начало заселения "польскими" староверами Забайкалья связано с первым выгоном старообрядцев с районов Ветки (в настоящее время -Ветковский район Могилевской области) и Стародубья (в настоящее время - Стародубский район Брянской области), состоявшемся в 1735 году.
Документ, обнаруженный М.Г. Тарусской и А.А. Лебедевой в Центральном государственном архиве древних актов, свидетельствует о том, что 16 208 беглых крестьян (души обоего пола) с Ветки и Стародубья в 1736 г. были распределены по местам их прежнего местожительства в Московской (куда входили Тульская, Калужская, Ярославская и Угличская провинции) - 4823; Новгородской - 1864; Белгородской - (в том числе Орловской провинции) - 2030; Воронежской (включая Тамбовскую провинцию) - 665; Архангельской (включая Вологодскую, Устюжскую провинции) - 61; Казанской - 29; Нижнегородской - 480; Астраханской -3; из разных городов России - 5583 [Цит.: Болонев, 1985, с. 18].
Приведенные материалы свидетельствуют о том, что при первой выгонке, произведенной с Ветки и Стародубья, среди старообрядцев большое количество составляли выходцы из центральных, южных регионов России и из Новгородской губернии.
В работе Ф.Ф. Болонева "Семейские: Историко-этнографические очерки", в разделе, посвященном первому выгону староверов из польских пределов речь идет только о Ветке и не упоминается Стародубье: "Ветка была внезапно окружена...". "Свыше 13 тыс. человек было выведено с Ветки, а по другим данным - 40 тысяч" [Болонев, 1985, с. 20].
Исходя из приведенного, можно полагать, что основная масса первых переселенцев-староверов, насильственно выведенных в пределы России с польских земель, в основном происходила с Ветки, а меньшая — из Стародубья.
Общая характеристики певческой культуры старообрядцев Забайкалья
Координация этномузыковедческих и исторических наблюдений имеет ряд сложностей, которые обусловлены тем, что разные компоненты этноса (язык, одежда, орнамент, пища, музыка и др.), развиваясь в культурно-историческом единстве, но, обладая имманентными закономерностями и самостоятельными ритмами движения, почти всегда эволюционируют не параллельно. Так, разность вербального языка не оказывается препятствием для развития музыкального сходства. Межэтнические и межрегиональные границы в области музыки и искусства более подвижны, чем языковые [Земцовский, 1988, с. 23]. Так, русский этнограф Н.Н. Харузин полагал, что песни, проникая в иноязычную среду, "раньше языка завоевывают и подготовляют почву для этого последнего" [Харузин, 1894, с. 55].
Это обстоятельство вызвано тем, что "музыка, воплощающая этнически характерные черты культуры, в то же время не так жестко детерминирована хозяйственно-экономическими, природно климатическими и другими причинами, как иные компоненты этнической культуры (жилище, одежда...)" [Земцовский, 1988, с. 15]. Певческая культура семейских Забайкалья, как и весь их культурный комплекс, представляет собой сложное, в историческом плане многослойное явление, включающее в себя традиции разных регионов России. В ее характеристике превалирующими являются стилевые признаки, свойственные для пения южнорусских регионов России. Причину этой общности В.М. Щуров связывает с южным происхождением основателей семейской общины Забайкалья [Шуров, 1986].
По мнению музыковеда Н.М. Владыкиной-Бачинской своеобразие песенной культуры семейских Забайкалья обусловлено тем, что их предки - выходцы из Архангельской, Новгородской, Ярославской, Тверской, Тульской, Калужской, Тамбовской и Воронежской губерний, откуда старообрядцы уходили в польские пределы - губернии с развитой традицией многоголосного пения. Свою региональную культуру многоголосного исполнения песен выходцы из разных губерний не только сохранили, но и в результате заимствований от соседствующих с ними выходцев из других регионов России, на новом месте значительно обогатили [Владыкина-Бачинская, 1975].
Процесс взаимовлияния певческой культуры разных регионов России продолжился и после выхода старообрядцев в Сибирь. Уже в Забайкалье, в результате того, что в одном и том же селе оказались выходцы с разных территорий их прежнего местожительства в польских пределах, образовалось сложное переплетение множества региональных и локальных диалектов.
Таким образом, исследование певческой культуры семейских Забайкалья представляется более чем сложным явлением.
В изучении этой проблемы мы руководствуемся положением, сформулированным И.И. Земцовским о том, что самосознание в музыке устной традиции выражается в противопоставлениях "мы - они" на уровне характерных (предпочтительных) ритмоформул и т.п., образующих на уровне мелодического типа исполнения микродиалекты [Земцовский, 1988, с. 23]. Имеются в виду различия в характерных деталях, устойчиво сохраняющихся в рамках того или иного музыкального типа, присущего (на типовом же уровне) сравниваемым субъэтническим общностям.
Исходя из этого, мы полагаем, что в певческой культуре семейских, живущих в соседних селах, улицах, микродиалект на уровне мелодического типа исполнения может выступать как "метка" их исходной территории. Анализ материала по певческой культуре двух групп старообрядцев Забайкалья, несмотря на значительную общность, по степени проявляющейся разницы даже при первом подходе позволяет их выделить в разные локальные традиции.
Сравнительно изучая степень сохранности семейской песенной культуры, Р.П. Потанина отмечает: "Села Красночикойского района -Малоархангельское, Архангельское, Урлук - своеобразный певческий коллектив с развитым многоголосием. Здесь поют все, поют много и обязательно в хорошо спевшемся коллективе. В Бурятии такие певческие гнезда есть в отдельных семейских селах - Большой Куналей и др." (Потанина, 1977, с.7).
По нашим полевым материалам в Бурятии, наряду с Большим Куналеем, к певческим селам относятся Тарбагатай, Десятниково, Куйтун и Бичура.
Удельный вес различных жанров, степень их сохранности в певческой практике традиционного вида у семейских Забайкалья неодинаков. Этномузыковед Н.В. Леонова, сравнительно рассмотрев этот вопрос, отмечает, что "главенствующее положение в песенном фольклоре забайкальских старообрядцев занимает лирическая протяжная песня" [Леонова, 1997, с. 27]. Это мнение подтверждают и другие исследователи фольклора и культуры семейских. К такому же выводу пришли и мы в результате экспедиционных поездок в места компактного проживания старообрядцев Читинской области и Бурятии.
Отличительная особенность исполнения русской протяжной песни это ее многоголосный распев, который в своем развитии достиг замечательных высот у семейских Забайкалья.
Яркая, чрезвычайно развитая в музыкальном отношении стилевая система и уникальная по уровню мастерства практика многоголосного пения семейских проявляется в двух формах. Это: "мастерское" импровизационное ансамблевое пение мужчин и обиходное ансамблево-хоровое, в оригинальной версии многоголосной фактуры с сольной "подводкой", пение женщин [Леонова, 1997, с. 27].
Н.И. Дорофеев в качестве "эпицентра" основных певческих стилей семейской традиции, обладающих общностью приемов распева, в то же время заметно различающихся между собой, относит несколько сел вокруг с. Красный Чикой - районного центра, расположенного на границе с Бурятией, Большой Куналей и Бичуру - в Бурятии. В качестве общего стилевого признака автор выделяет, прежде всего "традиционные функции голосов в любом составе ансамбля или хора - контрастное противопоставление солирующего верхнего "сводящего" подголоска всем остальным "уводящим" голосам в унисонных кадансах в середине и при окончании напева- и, ...использование, в большей или меньшей степени, вставных слогов" [Дорофеев, 1989, с. 33]. По указанным признакам чикойский стиль занимает промежуточное положение между большекуналейским и бичурским. В нем мало представлены слоговые вставки и фактура голосоведения гораздо проще [там же, с. 36].
Структурные особенности певческого стиля семейских Бурятии (на материале Тарбагатайского района)
Тарбагатайский район является великолепным песенным заповедником, здесь проживает много любителей и знатоков семейской песни, охотно поющих для записи. В каждом селе района есть несколько певческих групп, объединяющихся по принципу давней дружбы или по соседству.
В составе исполнителей таких групп много сравнительно молодых людей и песельников пожилого возраста. Соблюдая очередность, они собираются в разных домах, хозяйка накрывает на стол, но каждый приходящий приносит что-то свое.
Среди исполнителей старшего возраста, время от времени происходят изменения и в последние годы наблюдается устойчивая тенденция к уменьшению их числа, что заметно приводит к обеднению традиционного стиля исполнения семейской песни. Так за несколько дней до нашего приезда в село Тарбагатай, ушла из жизни одна их певуний и к глубокому сожаленью никто из собравшихся не смог "повести" ее голос.
Исследуя певческие традиции района, мы большее внимание уделили искусству певцов, чье детство и юность выпали на 30-40-е годы XX века. Это поколение изустно освоило исконно семейские стили исполнения и смогло уберечь свои песни от влияния современной музыкальной культуры.
До середины 50-х годов прошлого столетия, практически каждый семейский к 18-ми годам уже свободно владел голосом, осваивал традиционный стиль исполнения - песен и становился полноправным носителем этой певческой культуры. Одна из певуний села Тарбагатай, Калашникова Епистимия Андриановна, сообщила нам, что в 14 лет она уже прекрасно пела, играла на балалайке, а к 18-ти годам знала весь репертуар песен, бытовавших в селе. Жанровый состав песен семейских Тарбагатайского района, хотя и сходен с жанрами песен других районов Бурятии, но имеет свои особенности. Здесь бытуют песни протяжные лирические, плясовые, хороводные. В этих жанрах наиболее ярко выразились самобытность ладового и ритмического строения семейских песен, а также типические черты местного певческого стиля.
В своей работе мы ограничимся рассмотрением двух жанров семейской песни - лирической - протяжной и хороводно-плясовой, так как Тарбагатайская традиция демонстрирует определенный акцент именно этих жанров над остальными. Целенаправленный поиск, к примеру, свадебных песен и песен календарного цикла не принес результатов. Следует заметить, что наряду с традиционным песенным фольклором в певческой практике семейских встречаются песни более позднего происхождения, связанные с городской культурой и общесоветские песни. В результате непосредственной работы с исполнителями традиционной семейской песни, а также данных, полученных в результате анализа собранного материала, мы пришли к выводу, что песельники исследуемого района сохранили целый ряд исполнительских особенностей русского средневекового церковного пения, которое выражено: в искусстве переплетения голосов в ансамбле; в необычной системе словообрывов и связующих междометий на границах музыкальных предложений; в предельно остром терпком общем звучании ансамбля. . Рассмотрим Тарбагатайскую традицию семейского распева на примере протяжной лирической песни, так как именно в ней, более всего раскрываются самобытные черты семейского распева, характерного для этого района. Огромный материал по лирической протяжной песне трудно поддается классификации. По содержанию поэтических текстов фольклористы и музыковеды выделяют тематические группы (любовные и семейно-бытовые) и социально-бытовые (рекрутские, тюремные, солдатские песни). Лирическая протяжная песня семейских Тарбагатайского района по характеру исполнения задумчивая, певцы поют сосредоточенно, голоса звучат звонко и открыто. В тексте и мелодике песни нашли разнообразные душевные переживания, чувства и настроения простых трудолюбивых людей. Одни из них представляют собой непосредственные лирические излияния, проявляющиеся уже в названии песни: "Гуляла Машенька по садочку" (Приложение № 9), "Развивайся ты береза" (Приложение № 10), другие -раздумья о горькой доле, где поется о горестной разлуке с родной стороной, с родной семьей, о горькой женской доле, о рекрутчине, о солдатчине: "Стоит гора высокая" (Приложение № 11), "В косе лента голубая" (Приложение № 12), "От Сибири до Казани" (Приложение № 13), "Светит месяц, ой, тольти над рекой" (Приложение № 14), "Сгубили меня кари очи" (Приложение № 15) (нотные расшифровки наши).
Важное место в протяжных песнях занимает любовно-лирическая тематика - расставание с милым, с любимой: "Кого я полюбила" (Приложение № 16), "Куда мой милый скрылся" (Приложение № 17), "Не могла дружка дождаться" (Приложение № 18). В некоторых песнях поется о счастливом свидании с сердечным дружком, которого девушка дождалась. Для более детального исследования певческой традиции семейских Тарбагатайского района остановимся на материале, собранном от участников аутентичных ансамблей села- Тарбагатай. Выбор коллектива сделан не случайно, так как предлагаемый материал для исследования наиболее "чистый", "не испорченный", т.е. не трансформированный внешними воздействиями. Костяк коллектива, где мы записывали наш материал, составляют опытные пожилые певцы, песенная традиция не дифференцируется на мужскую и женскую - она едина. Наиболее показательной для данной традиции является песня "Сгубили меня кари очи" (Приложение № 15). Варианты данной песни распространены в других районах Бурятии с семейским населением в неполном объеме. Текст песни дан в том виде, в каком он поется исполнителями. 1. Сгубили (и-и) меня, ой (и) кари о, кари ... о - (о-ое) чи (и), Сгу(ю)би(и)ла (а) воя (а)(а) ли кра... красота. 2. Вой (у)споми(и-и) моя, ой(и) дорога ... дорога (а-ва-я), В са(я) до.. .(о)чке (е-е) сиде(е)-е-е-ли, (в) ой двоем. 3. Сидели (и-и) мы двоя, (втой) и на поля на поля(я) (ны)ке(е), Перед на(я)ми (и-и) все еп-ел (ы) са(ой)... са(а)лавей. 4. Вой пел за (а-а)уны.. .ыв(ы)наю пе.. .(вох) (ы) пе(е)с(ы)ню-ю На(я)ве(е)р-на(а) к разлу(у)ую-ке в ой маей. 5. Дарили(и-и) мне де.. .ен(и)ди, пода(вой) пода(я)р(ы)ти(и), Ха(я)-те(е) ли(и) меня(а-а) ли при (вой) при(и)ласкать. Здесь важно отметить термины, которые бытуют в певческих коллективах семейских. Перед началом записи певцы попросили дать им время на распевку и выразились так: "не записывайте пока, пусть голос рассосется". Интересно также и местное определение лирического жанра. Так на мою просьбу начать запись с лирических - протяжных песен, информаторы ответили, что "у нас нет таких песен". Только потом, исполнив протяжную песню "Сгубили меня кари очи", певцы уточнили ее жанр - "это и душераздирающая и сердцещипательная песня". Стимулом для создания этой песни, судя по вербальному тексту, послужила тоска по любимой женщине, преданность ей, приятные воспоминания о проведенных вместе днях. Она ярко характеризует портрет семейского человека, его традиции и верность любимому человеку.
В пении семейских Тарбагатая лирических - протяжных песен каждый исполнитель развивает свою мелодическую линию, которая является результатом импровизации, но в любом случае, основные ведущие партии сохраняются. По словам неформального лидера ансамбля (где мы записали целый ряд песен) - Семена Факеевича Калашникова - "Песня строится на импровизации и чем больше мастеров, владеющих этим даром, тем песня богаче и заядлее, а секреты высокого мастерства импровизации доступны лишь высокоталантливым исполнителям".
В настоящее время мастерство импровизации почти утрачено, уже стали редкостью певцы, умеющие распевать песню на множество голосов.
Прежде всего, обратим внимание на распределение голосов в хоровой партитуре. Песня записана в исполнении неполного смешанного состава ансамбля и звучит трехголосно. Трехголосие сохраняется на всем протяжении песни. Женские голоса звучат в средней тесситуре, а мужские голоса - в высокой, плотно примыкая к женским голосам, эпизодически сливаясь с ними. Ведущим в исполнении песни является средний голос, интонационно он более развит и служит мелодическим стержнем напева. В ансамбле этот голос вела опытная певунья Калашникова Татьяна Семеновна.
Структурные особенности певческого стиля семейских Читинской области (на материале Красночикойского района)
В Читинской области местом компактного расселения семейских является Красночикойский район. Он находится в таежной зоне в стороне от Восточно-Сибирской железнодорожной магистрали. Район с одной стороны граничит с Монголией, а с другой - находится в окружении бурятских поселений. Географическое положение и иноэтническое окружение способствовали тому, что находясь на периферии общерусского культурного пространства, старообрядцы Красночикоиского района сохраняли до недавнего прошлого значительную часть бытовой культуры, своеобразие языка, жанрово-стилевые особенности и манеры исполнения песен.
Основываясь на материалах экспедиционных исследований фольклора начала второй половины XX столетия, Р.П. Потанина так охарактеризовала его: "Весь Красночикойский район представляет собою большое певческое гнездо, очень интересное и самобытное, а каждое село-своеобразный певческий коллектив с развитым многоголосием" [Потанина, 1977, с. 7].
Представленный для анализа в данной части диссертационной работы песенный материал был собран нами в селах Красный Чикой, Архангельское, Малоархангельское, Шимбилик, Эрхирик и Байхор — селах, входящих в административную границу Красночикоиского района Читинской области. Изучение песенной традиции семейских Красночикойского района Читинской области осуществлялась в три этапа: 1) фонозапись материала от носителей традиции; 2) текстовая и нотная расшифровка фонозаписей; 3) сценическое воплощение в студенческом коллективе отделения народного пения ВСГАКИ.
В Красночикойском районе в основном бытуют певческие ансамбли неполного состава (отсутствуют или тенор, или бас). Такой ансамбль состоит из 9-Ю женских и одного или двух мужских голосов.
В селах Малоархангельское, Архангельское, Красный Чикой встречаются только женские ансамбли, в селе Байхор существует только один семейный ансамбль Новиковых (дочь, сын и мать).
В других селах этого района, традиционным является ансамблевое пение от 5-12 человек [Зенкова, 2001, с. 28].
Рабочий диапазон такого ансамбля ограничен участком "ми" малой октавы и "ре диез" второй октавы, что уже говорит о малой распевности песен исследуемого района.
В последнее десятилетие в районе все чаще приходится встречать ансамбли, вообще не имеющие мужского подголоска, и, как правило, отсутствие басового голоса, а партию тенора поет альт - низкий женский голос. Такая замена возможна благодаря близости тембров альта и тенора, и почти одинаковыми их тесситурными возможностями. Следует отметить, что альт не дает теноровой окраски звуку, и такая замена не лучшим образом отражается на звучании и характере исполнения. Ведь, как известно, подлинным украшением семейской песни были мужские голоса. "Песню надо петь агулом (много), тогда песня понятна. Что больше басу, тем песня складнее получается. Тенорить-то может один, накрывать даже так, а басу, чтобы больше было" - такое высказывание одной из песельниц приводит Т. Зенкова [там же с. 28].
Наиболее показательными и интересными для исследования в данном районе является певческая традиция с. Архенгельское и Красный Чикой, где нами записано наибольшее количество песен.
Старообрядческое население Красночикойского района менее охотно идет на контакт с незнакомыми людьми, чем семейские Бурятии, в связи с чем, процесс изучения местного песенного фольклора шел с определенными трудностями. Так, на нашу просьбу спеть любимую их песню, одна женщина сказала: "нам ня пясни петь, а помирать пора". На что своеобразно ответила другая певунья: "Что выделываться? Был бы хлеб, да чай индийский - я бы пела до утра".
В настоящее время певческая традиция села Архангельское представлена, в основном женщинами, хотя ранее здесь была известна очень яркая и колоритная мужская певческая традиция.
В результате работы с исполнителями в этом селе нами было записано 42 образца певческого репертуара, представляющих 5 жанровых разновидностей музыкального фольклора. Жанры исполняемых песен информаторы называли: лирическая, плясовая, солдатская, частушка и духовный стих. Последнее занимает более скромное место в репертуаре семейских села Архангельское.
В состав ансамбля, с которым мы работали, входили женщины примерно одного возраста - старшего, все они являются родственницами и живут по соседству, на одной улице. Такой же принцип подбора исполнителей нами был выявлен у семейских Бурятии.
Перед началом записи певцы ансамблья встали полукругом, причем так, чтббы каждый исполнитель был на виду и был в постоянном контакте с другими. При такой организации каждая песельница имеет свое определенное место. Между тем как у семейских Бурятии нет строго определенного порядка распределения в постановке ансамбля, исполнители каждый раз становятся произвольно.
Женщины не только пели, но и играли на балалайке, кроме того, умело плясали и звонко пели частушки. Сольное пение имеет здесь место, как и у всех групп семейских Забайкалья, только в исполнении частушек. Все же другие жанры исполнялись исключительно ансамблем.
В тексте частушек отражена многогранная жизнь семейских. Несмотря на то, что это наиболее поздний жанр в репертуаре семейских, он получил широкое распространение, их исполняют под аккомпанемент гармошки или балалайки.
Частушки в селе Архангельское знают люди всех возрастов, но если старшее поколение поет частушки о жизни прожитой, о хлебе насущном, то молодежь поет больше любовные частушки, -которые раскрывают их душевные переживания.
Песельницы. жаловались, "что мужики все спились, играть на гармошке некому, и приходится плясать под свои песни.
По своему характеру частушки Архангельцев бойкие, запоминаются быстро. Наш фономатериал позволяет дифференцировать частушки на две исполнительское формы: импровизационную и традиционную. Текст импровизационных частушек не обладает устойчивостью и быстро забывается.
Традиционная частушка требует уже запоминания и, следовательно, вариантного воспроизведения.
Центральное место в песенном репертуаре села Архангельское, как и повсеместно у семейских, занимает лирическая - протяжная песня, среди которых, по мнению музыковедов, одни - крестьянского происхождения, а другие — занесены из города. При этом, специалисты отмечают, что последние за время своего бытования в крестьянской среде настолько впитали в себя черты местного многоголосного распева, что иногда с трудом различаются специалистами-музыковедами [Владыкина-Бачинская, 1975].
Здесь активно бытуют лирическое протяжные песни в основном любовного содержания: о тоске по милому - "Потеряла я колечко", "Сизокрылый голубочек" - о тоске по родному дому, "Кукушечка куковала".
Интересно местное определение песен лирического жанра, если семейские Бурятии лирические песни называют "душещипательными" и "сердцераздирающими", то в селе Архангельское их называют "тяжелыми".
Говоря о количественной характеристике репертуара Красночикойского района, то уместно привести высказывание О.Н. Судаковой в целом о жанровых приоритетах в песнях семейских: "протяжные песни по-прежнему занимают центральную часть в общем репертуаре семейских. Их поле еще более увеличилось в жанровой системе по сравнению с началом и серединой 20 века в связи с тем, что из репертуара почти ушли хороводные и игровые песни, ранее активно бытовавшие у старообрядцев" [Судакова, 2000, с. 12].
