Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Обзор литературы 8
1.1 История развития дентальной имплантации и современные тенденции
1.2 История создания лазеров и принципы их применения в медицине 11
1.3 Применение углекислотного (CO2) и эрбиевого (Er:YAG) лазеров в стоматологии
1.4 Микрофлора полости рта 21
Глава 2. Материал и методы исследования 26
2.1 Материал исследования 26
2.2 Методы исследования 27
2.2.1 Клинические методы 27
2.2.2 Молекулярно-биологический метод исследования (ПЦР-диагностика)
2.2.3 Рентгенологическое исследование 31
2.2.4 Лазерная допплеровская флоуметрия (ЛДФ) 31
2.2.5 Метод анкетирования 37
2.2.6 Методы статистической обработки данных 37
2.2.7 Экспериментальное исследование 38
2.2.8 Методы хирургических операций 40
Глава 3. Результаты собственных исследований 42
3.1 Результаты клинических исследований 42
3.2 Результаты экспериментальной термометрии дентального имплантаты и окружающих его тканей при использовании CO2- и Er:YAG-лазера для проведения второго этапа имплантации
3.3 Результаты ПЦР-диагностики содержимого раневого канала при использовании скальпеля, CO2- и Er:YAG-лазера для проведения второго этапа имплантации
3.4 Динамика показателей микроциркуляции в тканях десны после установки формирователей десны
3.5 Результаты анкетирования 95
Глава 4. Обсуждение собственных результатов исследования и заключение 99
Выводы 107
Практические рекомендации 108
Список литературы 109
- История создания лазеров и принципы их применения в медицине
- Молекулярно-биологический метод исследования (ПЦР-диагностика)
- Результаты экспериментальной термометрии дентального имплантаты и окружающих его тканей при использовании CO2- и Er:YAG-лазера для проведения второго этапа имплантации
- Динамика показателей микроциркуляции в тканях десны после установки формирователей десны
История создания лазеров и принципы их применения в медицине
В современной отечественной медицинской литературе (в том числе и в стоматологической) существуют различные варианты транскрипции изначально латинского слова implantatum. Некоторые авторы в своих публикациях переводят это слово на русский язык как ИМПЛАНТАТ (110), другие же авторы предпочитают термин ИМПЛАНТАНТ (8). Третьи – и вовсе используют краткий вариант ИМПЛАНТ (73).
Несмотря на вышеуказанные разночтения, в современном словаре медицинских терминов имеется лишь один вариант этого термина:
ИМПЛАНТАТ – (новолат. implantatum - посаженное) – внедряемые в ткани для временного или постоянного выполнения различных функций чужеродный биологически не активный металлический, синтетический или др. материал или приспособление (напр., сосудистые протезы, электрокардиостимуляторы, электроды для некоторых стимуляционных методов лечения, протезы суставов) (6).
Как видно из определения этого термина, дентальные имплантаты являются лишь малой частью из всех существующих в медицине имплантатов.
В отличие от имплантации таких структур, как искусственный хрусталик, суставы или кохлеарная имплантация, методики которых были разработаны лишь во второй половине XX века, идея имплантации зубов уходит глубоко в древность, что подтверждается различными археологическими находками. Имплантационные конструкции, найденные в Египте, Центральной Америке, Китае и других странах демонстрируют применение драгоценных камней, благородных металлов, слоновой кости и других материалов для попытки восстановления утраченных зубов. Некоторые из этих попыток были вполне успешными. Так, в 1931 году в районе плато Де Лос Муэртос на территории современного Гондураса д-р D. Popenoe нашел фрагмент нижней челюсти инка, датированный VI в. до н.э. В лунках 42, 41 и 31 зубов сохранились имплантаты, изготовленные из панциря морских мидий (экспонат хранится в музее Гарвардского университета) (130, 131).
Прямых свидетельств использования зубных имплантатов в VI-XVIII в. н. э. пока нет. В то время дантисты больше занимались трансплантацией, а не имплантацией зубов. Большое значение для имплантации зубов имели оригинальные экспериментальные и клинические исследования, проведенные приват-доцентом Знаменским Н.Н. в 1891 году (55). Несмотря на неудачный выбор материала (собакам устанавливались имплантаты из фарфора и каучука) и отрицательный исход операций в эксперименте и клинике, Знаменскому Н.Н. удалось проследить патоморфоз при имплантации. Кроме того, он первым сделал в апикальной части своего имплантата сквозное отверстие для прорастания в него кости. Эта идея нашла воплощение во многих современных конструкциях внутрикостных имплантатов. Свой доклад автор впервые озвучил на IV Пироговском съезде в Санкт-Петербурге.
В 1940 году шведский стоматолог H. Dahl предложил субпериостальный имплантат, опирающийся на костную ткань альвеолярного отростка. Идея субпериостальной имплантации основана на прочности прикрепления коллагеновых волокон надкостницы к костной ткани, которые при конгруэнтности опорных элементов имплантата и рельефа альвеолярного отростка челюсти способны обеспечить стабильность самого имплантата и опирающегося на него зубного протеза.
Но лишь с начала 50-х годов XX века, благодаря фундаментальным исследованиям ученого из университета г. Гётеборга (Швеция) PI. Branemark, было сделано важнейшее из открытий имплантологии – феномен «сращения» металла с костью, названный в дальнейшем «оссеоинтеграцией» (81). Для своих исследований он использовал в качестве материала для изготовления имплантатов технически чистый титан и посвятил его изучению последующие 30 лет своей жизни. Результатом столь кропотливой работы стал выпуск первого в мире двухэтапного резьбового титанового имплантата корневидной формы в 1978 году в США под маркой Branemark. Проведенные исследования показали продленное выживание, автономное функционирование и существенное улучшение по сравнению со всеми ранее применявшимися система имплантатов.
Это был настоящий революционный прорыв в реконструкции челюстно-лицевой области, и он послужил серьезным толчком в развитии дентальной имплантации (80).
Параллельно с развитием винтовых имплантатов, с середины 60-х годов XX века велась активная разработка внутрикостных плоских, или пластиночных, имплантатов. Такую конструкцию в 1966 году первым предложили R. Roberts и H. Roberts. Одновременно L. Linkow разработал и описал различные варианты плоских имплантатов, которые вместе с зубами служили опорой для мостовидных протезов (164). Большим преимуществом плоских имплантатов была возможность протезировать пациента уже через 3-4 недели после хирургического этапа. Этот предопределило чрезвычайно широкое распространение плоских имплантатов в 70-80-х годах и разработку их новых видов.
В нашей стране быстрое развитие дентальной имплантации началось в 80-х годах прошлого столетия. Разработанные Чепулисом С.П., Черникисом А.С., Суровым О.П. и другими специалистами плоские имплантаты в 1983 году были переданы для клинических испытаний в ЦНИИС и в МГМСУ (123). Полученные положительные результаты и изучение клинико-теоретических вопросов при использовании плоских имплантатов нашли отражение во многих научных статьях, публикациях и методических рекомендациях (23, 40, 64).
Сегодня в России продолжают применять плоские имплантаты (особенно в отдаленных регионах нашей страны, что связано с их дешевизной, простотой установки и протезирования), тогда как за рубежом в подавляющем большинстве случаев используют конструкции в форме корня зуба. Именно такая геометрия имплантата наиболее приближена к естественной анатомии зубов человека, что позволяет достигать высоких косметических результатов протезирования, особенно в эстетически значимой зоне (например, при замещении резцов верхней и нижней челюсти). Разработка новых методов обработки поверхности имплантата и нанесение на него различных веществ (например трикальцийфосфат или гидроксиапатита) позволяет сократить время его остеоинтеграции, увеличить его первичную стабильность, а также минимизировать атрофию альвеолярной кости в области шейки имплантата (140, 196).
Молекулярно-биологический метод исследования (ПЦР-диагностика)
Лазерная хирургия, является высокотехнологичной в медицинской практике, в течение последних десятилетий получила широкое распространение в стоматологии, что обусловлено интра- и послеоперационными преимуществами: отсутствием кровотечения и послеоперационных болей; отсутствием грубых рубцов и сокращением продолжительности как самой операции, так и послеоперационного периода (29, 65, 75, 98, 112).
Тип процедуры, которая может быть выполнена лазером, зависит от вида лазера, и особенно от длины волны. В идеале, врач хотел бы использовать один лазер для всех возможных процедур. К сожалению, это невозможно, поэтому к настоящему времени разработано множество различных типов медицинских лазеров. Как было указано выше, в стоматологии чаще всего используются диодный, углекислотный CO2 (10,6 мкм) и эрбиевый Er:YAG (2,94 мкм) высокоэнергетические лазеры (106, 111).
Рассмотрим подробнее свойства и спектр применения углекислотного и эрбиевого лазеров в стоматологической практике.
Применение углекислотного лазера Углекислотный лазер (CO2 -лазер), как указывалось ранее, является одним из первых изобретенных газовых лазеров. Данный тип лазера обладает очень большим КПД, достигающим 20-25% (71). Это связано с достаточно легким возбуждением молекул углекислого газа внешним воздействием и переходом их на высший энергетический уровень, на котором и происходит генерация излучения.
Конструктивно, данный тип лазера представляет собой колбу из молибденового стекла, заполненную смесью нескольких газов, основным из которых является CO2 . Для того чтобы сделать разряд более однородным, а также улучшить энергообмен в смесь добавляют азот, гелий, ксенон и пары воды. При этом достигается более высокая скорость генерации излучения. Возбуждение (накачка) газовой среды осуществляется с помощью постоянного тока или радиочастотным электромагнитным излучением. Генерируемое излучение с длиной волны 10,6 мкм, как указывалось выше, имеет хорошее поглощение в воде. Анализ литературы показывает, что углекислотный лазер можно использовать для следующих манипуляций: - Лечение и профилактика кариеса, герметизация фиссур (7, 156, 161, 168, 169, 172, 184). - Эндодонтия: лечение пульпита и периодонтита (109, 133, 162, 173). - Имплантология: раскрытие дентальных имплантатов, лечение периимплантита (100, 107, 167, 186). - Ортодонтия. Иссечение гипертрофированной десны вокруг брекет-системы, раскрытие ретинированных зубов, установка и снятие брекет-систем (148, 149, 177). - Пародонтология и заболевания слизистой оболочки рта (27, 45, 83, 88, 163). Образование на лазерной раневой поверхности фибриновой пленки позволяют обойтись без повязок и не опасаться возникновения инфекции. Лазер дает возможность выполнять хирургические манипуляции в острой стадии процесса воспаления, при этом дополнительно обладая противовоспалительным свойством.
Хирургия. Подготовка полости рта к протезированию, иссечение новообразований, оперкулэктомия, френулэктомия и т. д. (82, 99, 105, 153, 182). Авторы отмечают укорочение сроков заживления операционных ран, уменьшается риск возникновения осложнений, снижается интенсивность болезненных ощущений в послеоперационном периоде.
Ортопедия. Гингивэктомия с целью удлинения клинической коронки зуба (157, 166, 170). При иссечении гипертрофированной слизистой после лазерного вмешательства нет необходимости зашивать ткань и при этом не стоит опасаться таких осложнений, как кровотечение. Стоит отметить, что анализ литературы показывает, что информация по использованию данного типа лазера для работы на твердых тканях зуба относится к достаточно давним публикациям (10 лет и более). Это связано с тем, что его использование на твердых тканях потенциально опасно вследствие возможного перегрева эмали и кости (4). Изучение литературы дает все основания считать, что CO2-лазер показывает лучшие результаты при работе на мягких тканях.
С самого первого момента после появления лазеров, предпринимались многочисленные попытки их использования на твердых тканях. Как правило, они были связаны с применением CO2-лазеров, недостатки которых на сегодняшний день хорошо известны. Несмотря на то, что определенные успехи применения этой технологии были достигнуты, стоматологическое сообщество в целом восприняло их негативно. После этого на долгие годы тема препарирования твердых тканей зуба с помощью лазера была практически закрыта.
Только появление эрбиевых лазеров изменило эту ситуацию. По данным Альтшулера Г.Б. (2012), пальма первенства в разработке Er:YAG лазера принадлежит группе советских ученых, возглавляемых Прохоровым А.М. в 1974 году. В 1987 году в СССР был представлен первый стоматологический лазер ЭРМЕД-001 в единственном экземпляре (авторское свидетельство на лазерную установку № 1469599 от 1 декабря 1988 года, приоритет от 13 апреля 1987 года). Впервые в мировой практике на макетном образце прибора, созданном в лаборатории проф. Муриной Т.М. института общей физики АН СССР под руководством лауреата Нобелевской премии академика Прохорова А.М., профессором Зазулевской Л.Я. были проведены экспериментальные исследования и определена возможность использования данного вида излучения для воздействия на твердые и мягкие ткани полости рта.
Начиная с 1982 года начинается разработка Er:YAG-лазеров в США. В 1988 году в США Paghdiwala провел первые эксперименты по обработке твердых тканей с помощью Er:YAG-лазера (179). Автору был даже выдан патент США за номером 5401171. Попытки эти были не самыми успешными, но они ознаменовали собой начало нового этапа в лазерной стоматологии. Первые коммерческие Er:YAG лазерные системы появлись в США в 1992 году (11).
Эрбиевый лазер относится к группе твердотельных лазеров. В основе данного типа лазера лежит искусственно синтезируемый кристалл, называющийся алюмо-иттриевый гранат (АИГ, в английской транскрипции – YAG - Y3Al5O12). В процессе производства кристалла к нему добавляют редкоземельный элемент из группы лантаноидов – эрбий (Er), представляющий собой мягкий и ковкий серебристый металл. В итоге получается материал с полным названием «легированный эрбием алюмо-иттриевый гранат» (Er:YAG). Атомы эрбия выполняют роль активатора лазерного кристалла. Накачка производится с помощью сфокусированного света ксеноновой импульсной лампы (52, 127).
Не прекращавшиеся с 1988 года многочисленные научные исследования позволили создать серьезную научную основу, опираясь на которую исследователи смогли разработать надежные и предсказуемые алгоритмы работы по препарированию твердых тканей зуба. Именно это позволило эрбиевым лазерам получить в 1997 году одобрение FDA (Food and Drug Administration) США для выполнения следующих процедур: лечение кариеса, обработка полостей, кондиционирование дентина и эмали.
Как было указано выше, длина волны, генерируемая данным лазером равна 2940 нм. Доминирующим хромофором («поглотителем») для данной длины волны, как и в случае с углекислотным лазером, является вода. Только излучение эрбиевого лазера поглощается водой в 14,2 раза сильнее. Вторым по значимости хромофором для эрбиевого лазера является гидроксиапатит (150).
Результаты экспериментальной термометрии дентального имплантаты и окружающих его тканей при использовании CO2- и Er:YAG-лазера для проведения второго этапа имплантации
Для достижения поставленной цели, в соответствии с критериями включения в клиническое исследование было проведено обследование 46 пациентов в возрасте от 18 до 45 лет с основным диагнозом K08.1 (Потеря зубов вследствие несчастного случая, удаления или локальной периодонтальной болезни – по МКБ-10). Среди них было 20 женщин и 26 мужчин. Всего проведено раскрытие 117 имплантатов. Все пациенты были соматически здоровые, без сопутствующей патологии или имели соматические заболевания в стадии компенсации.
Участвовавшим в исследовании пациентам проводилась операция установки внутрикостных дентальных имплантатов разных производителей (AstraTech (Friadent GmbH, ФРГ), Semados (Bego Bremer Goldschlagerei Wilh. Herbst GmbH & Co, ФРГ), Xive (Friadent GmbH, ФРГ) и Bicon (Bicon, США)) согласно плану ортопедического лечения. Перед операцией, с целью выявления общесоматических противопоказаний к операции имплантации, были проведены клинико-лабораторные исследования: анализы (общий и биохимический анализ крови и мочи, анализы на основные инфекционные заболевания, ЭКГ), а также консультации невропатолога, кардиолога и участкового терапевта.
По прошествии 3-6 месяцев (в зависимости от челюсти, на которой проводилась операция), пациентам устанавливались формирователи десны различными способами. Все пациенты были разделены на 3 группы: I группа (группа контрольная) – 15 человек (8 женщин и 7 мужчин), которым проводилась операция второго этапа имплантации проводили с помощью скальпеля. Количество раскрытых имплантатов – 34 шт. II группа – 15 человек (6 женщин и 9 мужчин), которым проводилась операция второго этапа имплантации проводили с помощью CO2–лазера. Количество раскрытых имплантатов – 46 шт. III группа – 16 человек (6 женщин и 10 мужчин), которым проводили операцию второго этапа имплантации проводили с помощью Er:YAG-лазера. Количество раскрытых имплантатов – 37 шт.
Во всех группах пациенты были сопоставимы по возрасту и полу. Эффективность каждого из способов проведения второго этапа имплантации оценивали по данным клинического (клинический осмотр, анкетирование), функционального (ЛДФ-исследование), молекулярно-биологического (ПЦР-диагностика) и экспериментального (исследования 2.2.1 Клинические методы Клиническое обследование включало: опрос, осмотр лица, осмотр полости рта. При опросе выясняли жалобы, возраст, перенесенные и сопутствующие заболевания. При внешнем осмотре определяли конфигурацию лица, пропорциональность его отделов, наличие асимметрии и изменения высоты нижней трети лица. Проводилась пальпация регионарных лимфоузлов.
При осмотре полости рта изучали глубину его преддверия, оценивали цвет и увлажненность слизистой оболочки. Обращали внимание на характер прикрепления уздечек верхней и нижней губы; наличие и выраженность тяжей слизистой оболочки; определяли ширину альвеолярного отростка верхней челюсти и альвеолярной части нижней челюсти путем пальпации в области предполагаемой имплантации; визуально оценивали гигиеническое состояние полости рта, состояние слизистой оболочки и пародонта; устанавливали наличие кариозных и некариозных поражений зубов; определяли нарушения стираемости зубов, сколы и трещины эмали. Всем пациентам до хирургического лечения составлялся план ортопедического лечения. Проводилась санация полости рта.
Молекулярно-биологический метод исследования (ПЦР диагностика)
Метод ПЦР – полимеразной цепной реакции (от англ. Polymerase chain reaction - PCR), является прямым методом анализа ДНК. Метод основан на многократном избирательном копировании определенного участка ДНК при помощи ферментов в искусственных условиях. Для решения задачи по исследованию микробиологического состава флоры раневого канала при проведения второго этапа имплантации, можно использовать два метода: - ПЦР-диагностика; - Бактериологический метод (суть которого заключается в выделении чистых культур бактерий для дальнейшей их идентификации).
Метод ПЦР-диагностики был выбран в связи с его преимуществами над бактериологическим методом, такими как: - непосредственное определение наличия микроорганизмов по их ДНК; - высокая специфичность (обусловлена тем, что в исследуемом материале выявляется уникальный, характерный только для данного микроорганизма фрагмент ДНК); - высокая чувствительность (метод дает возможность обнаружить единичные бактериальные клетки); - универсальность процедуры выявления различных микроорганизмов (сходство химического состава всех нуклеиновых кислот позволяет применять унифицированные методы проведения лабораторных исследований, что дает возможность диагностировать несколько микроорганизмов из одной биопробы); - высокая скорость получения результата (для проведения ПЦР- анализа не требуется выделение и длительного выращивания культур микроорганизмов, процедура максимально автоматизирована и позволяет получать результаты через 4-6 часов после начала работы); - эффективность ПЦР для диагностики некультивируемых и трудно культивируемых микроорганизмов, которыми являются исследуемые пародонтопатогены (76, 120, 121). Для этих целей использовались стерильные одноразовые зонды с мягким ворсом типа цитощетка (рис. 1). Рис. 1 Цитощетка для забора микробиологического материала
Перед операцией забор микробиологического материала проводили с помощью цитощетки непосредственно с неповрежденной слизистой оболочки методом соскоба. В послеоперационном периоде материалом служило содержимое раневой поверхности вокруг раскрытых имплантатов, полученное внедрением цитощетки в рану на 10 секунд. После чего инструмент извлекали и немедленно помещали в 0,5 мл консервирующего раствора «Транспортная среда с муколитиком (ТСМ)». Данная среда позволяет хранить материал в замороженном виде в морозильной камере бытового холодильника неограниченно долго при условии отсутствия ее размораживания. Доставку материала в лабораторию для исследования, осуществляли в сроки не более 4 часов в обыкновенном термосе с добавлением кубиков льда с целью предотвращения таяния транспортной среды.
Динамика показателей микроциркуляции в тканях десны после установки формирователей десны
Бактерии вида Pg до операции определялись в количестве 1,93+0,31 lg. Непосредственно после операции их количество снизилось до 1,41+0,13 lg. На 3-и количество микроогранизмов увеличилось до 2,07+0,22 lg. К 7-м суткам количество ДНК вновь снизилось до 1,46+0,35 lg. На 14-сутки количество микрофлоры зафиксировалось примерно на уровне показателей 3-х суток (2,16+0,12 lg).
Количество бактерий вида Tf до операции составляло 2,41+0,28 lg. Анализ материала, взятого сразу после операции демонстрирует достоверное снижение количества микрофлоры до 1,6+0,17 lg. Далее, к 3-м суткам бактерии данного вида определялись в количестве 1,91+0,21 lg, к 7-м и 14-м суткам - в количестве 2,2+0,16 lg и 1,44+0,34 lg соответственно.
Микроорганизмы вида Td перед оперативным вмешательством определялись в количестве 1,46+0,16 lg. Непосредственно после операции количество бактерий в пробах снизилось до нуля. К 3-м суткам происходил возврат количества микрофлоры до начальных значений (1,62+0,12 lg). На 7-е сутки бактериальная ДНК была обнаружена в пробах в количестве 0,85+0,11 lg (всего лишь 7 бактерий), на 14-е сутки показатели количества микрофлоры были также ничтожно малы - 0,48+0,19 lg, что в абсолютном выражении равно лишь 3 бактериальным ДНК в пробе (т.к 10 48= 3).
Анализ динамики общего количества микрофлоры свидетельствует о том, что непосредственно после операции количество ДНК бактерий снижалось с 5,76+0,85 lg до 3,37+0,35 lg. После чего к 3-м, 7-м и 14-м суткам послеоперационного периода наблюдалась тенденция к восстановлению количества микрофлоры до предоперационного значения, соответственно: 5,81+0,46 lg; 5,31+0,38 lg и 5,43+0,14 lg с учетом погрешности (рис 28).
При анализе микробной обсемененности операционной зоны представителями пародонтопатогенной флоры до операции установлено, что большинство видов находилось на уровне обсемененности слизистой оболочки десны в пределах от 1,2 до 3,0 lg. Суммарное количество всей микрофлоры находилось на уровне в пределах 5,0 – 6,2.
Анализ материала, взятого сразу после операции, достоверно показывает снижение уровня обсемененности операционной зоны как пародонтопатогенной флорой, так и микрофлорой в целом. Эта картина наблюдалась во всех трех группах пациентов и не зависела от метода проведения операции, что скорее всего говорит об антисептической эффективности 0,05 % раствора хлоргексидина, применяемого перед хирургическим вмешательством. В противном случае, снижения количества микрофлоры у пациентов группы сравнения не происходило бы, так как скальпель не может обладать антисептической активностью.
Далее к 3-м суткам послеоперационного периода во всех трех группах пациентов происходит возврат уровня общего количества микрофлоры до предоперационных значений. В дальнейшем, на 7-е и 14-е сутки, уровень общего количества микрофлоры не подвергается значительным изменениям.
Динамика изменений количества пародонтопатогенной микрофлоры, в целом не отличалась от динамики общего количества микрофлоры. Колебания находились в пределах погрешности измерений.
Таким образом, в микробиологическом плане, применение Er:YAG и CO2– лазеров для проведения операции второго этапа имплантации малоотличимо от традиционной методики, подразумевающей использование скальпеля. 3.4 Динамика показателей микроциркуляции в тканях десны после установки формирователей десны
Анализ результатов ЛДФ позволил выявить ряд особенностей в состоянии микроциркуляции в тканях десны в области имплантатов в зависимости от проводимой операции имплантата.
В I группе (контроль) сразу после операции с использованием скальпеля, уровень кровотока (М) не изменялся. При этом его интенсивность () увеличивалась на 98,1%. Вазомоторная активность микрососудов (Kv) также возрастала на 97,6%, что свидетельствовало о развитии выраженной гиперемии в микроциркуляторном русле вследствие травматического воздействия.
На 3 сутки после операции, уровень кровотока (M) повышался на 77,4%, что свидетельствовало об усилении перфузии тканей кровью. При этом интенсивность кровотока () падала на 40%, но, оставалась выше первоначального уровня. Вазомоторная активность микрососудов (Kv) резко падала на 65,6%, что свидетельствовало о венозном застое в тканях десны.
Динамика показателей микроциркуляции M, и Kv в тканях десны при проведении второго этапа имплантации с помощью скальпеля Анализ амплитудно-частотного спектра ЛДФ-грамм позволил выявить ряд закономерностей (табл. 7).
Сразу после операции, уровень вазомоций (ALF/) увеличивался на 14,3%, что свидетельствовало о повышении активной модуляции тканевого кровотока, вследствие притока крови.
Высокочастотные флуктуации (AHF/) тканевого кровотока в тканях десны увеличивались на 13,3%, пульсовые флуктуации (AСF/) имели тенденцию к снижению на 27,3%, что характеризовало затрудненный отток в венозном отделе микроциркуляции.
Сосудистый тонус (/ALF) после операции снижался на 15,5%, что характеризовало развитие вазодилатации.
Динамика интегральной характеристики соотношения ритмических составляющих в частотном спектре допплерограмм – индекса флаксмоций (ИФМ) свидетельствовала о повышении эффективности регуляции тканевого кровотока, что было направлено на разгрузку венозного отдела микроциркуляции.
Полученные данные свидетельствовали о развитии гиперемии в тканях десны, характеризующейся комплексом изменений, связанных с усилением притока крови в микроциркуляторное русло, и затрудненным венозным оттоком в микроциркуляции. Эти результаты согласуются со статическими параметрами кровотока (М, Kv и ).
На 3 сутки после операции уровень вазомоций (ALF/) снижался на 27,9%, что свидетельствовало о падении активной модуляции кровотока.
Высокочастотные флуктуации (AHF/) тканевого кровотока снижались на 51,2%, пульсовые флуктуации (AСF/) тоже несколько снижались на 4,2%, что было ниже исходного уровня и свидетельствовало о тенденции усиления венозного застоя.
Сосудистый тонус возрастал на 34,3%, что свидетельствовало о вазоконстрикции и снижении притока крови, что является компенсаторной реакцией. Индекс флаксмоций (ИФМ) имел тенденцию к увеличению (на 24,1%), что свидетельствовало об усилении регуляторных механизмов микроциркуляции в ответ на травматическое воздействие.
На 7 сутки после операции уровень вазомоций (ALF/) повышался на 44%. При этом отмечался рост уровня высокочастотных флуктуаций (AHF/a) на 30,7% и незначительное снижение пульсовых флуктуаций (ACF/a) на 2,2%, что было направлено на купирование венозного застоя в микроциркуляции.
