Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальная дифференциация языка 10
1.1. Универсальная стилистическая классификация лексики 13
1.2. Термин «сленг»: общий и специальный сленг 23
1.3. Кент и арго как «языки» деклассированных элементов общества 29
1.4. Специальный сленг: профессиональные и групповые жаргоны 40
1.5. Молодежный жаргон как представитель групповых жаргонов 46
Выводы к первой главе 55
Глава 2. Структурно-семантические параметры номинации в молодежном сленге английского и французского языков 56
2.1. Мотивировка, мотивация и мотивированность лексических единиц молодежного сленга 59
2.2. Мотивированность лексических единиц в молодежном сленге 64
2.2.1. Фонетическая мотивированность 64
2.2.2. Структурная мотивированность 66
2.2.3. Семантическая мотивированность 72
2.3. Первичная и вторичная номинация в молодежном сленге 74
Выводы ко второй главе 84
Глава 3. Основные источники номинации в молодежном сленге английского и французского языков 86
3.1. Семантические источники пополнения молодежного сленга 86
3.1.1. Метафора 89
3.1.2. Метонимия 104
3.2. Формальные способы образования лексических единиц молодежного сленга на базе одной корневой морфемы 110
3.2.1. Безаффиксальное словообразование 111
3.2.2. Аффиксация 115
3.2.3. У сечение 127
3.2.4. Фонетическая деформация слов в процессе создания лексических единиц молодежного сленга 134
3.3. Формальные способы образования лексических единиц молодежного сленга на базе двух и более корневых основ 137
3.4. Создание словосочетаний в молодежном сленге 148
3.5. Словопроизводство от иноязычных корневых основ в молодежном сленге 150
Выводы к третьей главе 156
Заключение 159
Библиография 167
Приложение 184
- Универсальная стилистическая классификация лексики
- Термин «сленг»: общий и специальный сленг
- Мотивировка, мотивация и мотивированность лексических единиц молодежного сленга
- Семантические источники пополнения молодежного сленга
Введение к работе
На современном этапе развития лингвистики проблема ненормативной лексики остается чрезвычайно актуальной. Стилистические стратификации языка, разработанные такими лингвистами, как В.А. Аврорин, В.Д. Бондалетов, В.Г. Гак, Ч. Фриз, В.А. Хомяков, Н. Alexander, L. Soudek и др., содержат некоторые пережиточные явления (например, условные языки шерстобитов, коновалов, офеней в стратификации В.Д. Бондалетова). Исследование лексических пластов должно проводиться с учетом их взаимодействия друг с другом, поскольку невозможно установить их четкие границы, не принимая во внимание постоянный взаимообмен лексикой между ними.
Актуальность диссертационного исследования определяется
нерешенной проблемой стилистической стратификации лексики;
необходимостью изучения структурно-семантических особенностей сленговой номинации.
Начиная с XVII века в лингвистике поднимается вопрос о влиянии общества на язык людей. Данная проблема изучалась такими языковедами, как Ш. Балли, У. Лабов, А. Мейе, Э. Партридж, Е.Д. Поливанов, и др. Исследования лингвистов свидетельствуют о том, что особое влияние на речевые навыки человека оказывает среда, в которой он живет. Влияние среды на молодежь проявляется в частности в создании ею особого «языка», используемого в рамках данной социальной группы. Употребление сленговых слов и выражений учащейся молодежью вызывается желанием самоутвердиться, стремлением «быть как все», протестом против однообразия речи; при этом, как и общий сленг, сленг учащейся молодежи характеризуется комическим эффектом и грубостью. Выбор молодежного сленга в качестве темы настоящего исследования обусловлен тем, что этот слой лексики характеризуется значительным числом составляющих его единиц, разнообразием моделей семантического варьирования, широким диапазоном
номинативных средств, используемых для создания сленга, яркой образностью и экспрессивностью.
Научная новизна работы. Впервые сопоставительному анализу в рамках выбранной темы подвергаются английский и французский языки. Рассматривается сленг с точки зрения мотивированности его лексических единиц; осуществляется классификация единиц молодежного сленга, обусловленная первичностью / вторичностью номинации, проводится сопоставительное изучение источников пополнения молодежного сленга и степени их продуктивности в языках сравнения, уточняется состав пласта ненормативной лексики и определяется объем значения терминов, обозначающих сленг.
Данная работа имеет своей целью выявление сходств и различий структурно-семантических параметров номинации сленга в языках сравнения. Основная цель исследования обусловила конкретные задачи исследования:
уточнение состава класса ненормативной лексики;
конкретизация семантики терминов, обозначающих сленг;
определение причин возникновения молодежного сленга;
изучение структурно-семантических параметров номинации в молодежном сленге;
анализ основных способов номинации сленга в английском и французском языках;
6) определение специфики сленговых лексических единиц в сравниваемых
языках.
Методологической основой работы послужили исследования В.А. Аврорина, Э.М. Береговской, В.Д. Бондалетова, СВ. Вахитова, В.Г. Гака, И.Р. Гальперина, Ю.В. Горшунова, М.А. Грачева, В.М. Жирмунского, А.Ф. Журавлева, Е.А. Земской, Л.П. Крысина, Е.С. Кубряковой, Б.А. Ларина, Д.С. Лихачева, М.М. Маковского, С.Ж. Нухова, Е.Д. Поливанова, Б.А. Серебренникова, Л.И. Скворцова, В.А. Хомякова, С.Г. Шафикова, Н. Alexander,
A. Dauzat, M. Grevisse, P. Guiraud, O. Jespersen, B. Muller, E. Partridge, L. Soudek, P. Wright и др.
В процессе осуществления поставленных задач в исследовании были использованы такие методы, как метод наблюдения, описательный метод; методы контекстного и сопоставительного анализа, а также метод количественного анализа.
В соответствии с необходимостью последовательного решения поставленных задач выстроена структура работы, в содержание которой входят введение, условные обозначения и аббревиатура, три главы, заключение, библиография и приложение.
Во введении обосновывается актуальность исследования, его основная цель и содержание поставленных задач; определяется научная новизна работы и методология, применяемая при анализе материала исследования; оценивается теоретическая и практическая значимость работы.
В первой главе «Социальная дифференциация языка» анализируются работы таких исследователей, как В.А. Аврорин, В.Д. Бондалетов, В.Г. Гак, Л.П. Крысин, З.И. Хованская, A. Dauzat, Е. Partridge, L. Soudek и др.; разрабатывается универсальная стилистическая классификация лексики, состоящая из четырех пластов (нейтрального, книжного, разговорного и ненормативного) и отражающая размытость их границ. Здесь уточненяется состав класса ненормативной лексики и определяются термины, обозначающие сленг; выявляются причины возникновения молодежного сленга.
Вторая глава «Структурно-семантические параметры номинации в молодежном сленге английского и французского языков» освещает проблему мотивированности сленговых единиц и раскрывает особенности языковой номинации в сленге. В данной главе изучаются структурно и семантически мотивированные сленговые единицы и выявляется их количественное соотношение в сравниваемых языках; проводится исследование первичной и вторичной номинации в сленге.
Третья глава «Основные источники номинации в молодежном сленге английского и французского языков» посвящена анализу способов номинации молодежного сленга. В данной главе рассматриваются как внутренние средства языка (переосмысление значений существующих слов, образование новых слов, создание словосочетаний), так и внешние средства (заимствования), используемые в сленговой номинации; определяется степень их продуктивности в языках сравнения.
Каждая глава исследования сопровождается выводами. Условные обозначения и аббревиатура включают сокращения, используемые в работе. В заключении содержатся основные выводы по результатам исследования. Приложение включает главным образом списки анализируемых в работе словарных единиц. Библиография состоит из 201 наименования научных работ и 21 наименования словарей.
Материалом исследования послужили единицы молодежного сленга, извлеченные из словарей: 488 лексических единиц английского языка и 464 лексические единицы французского языка.
Теоретическая значимость исследования. Изучение молодежного сленга как составляющей специального сленга двух индоевропейских языков вносит определенный вклад в лексикографию. Уточнение терминов, обозначающих сленг, классификация сленговых единиц по степени их мотивированности и по способам их образования существенно способствует развитию таких разделов языкознания, как социальная лингвистика, лексикология и стилистика. Сопоставительное изучение сленга английского и французского языков вносит вклад в сравнительно-историческое, сопоставительное и типологическое языкознание.
Практическое значение работы состоит в возможности использования полученных результатов при чтении лекционных курсов и на семинарских занятиях по сопоставительному и типологическому языкознанию, стилистике и
лексикологии; при составлении словарей; в руководстве научными работами студентов.
На защиту выносятся следующие положения:
Структурно мотивированная сленговая единица характеризуется по двум параметрам: а) полная / частичная мотивированность; б) прямая / косвенная мотивированность. Семантически мотивированные сленговые единицы характеризуются явной или скрытой мотивированностью.
В сленге обоих языков представлена первичная и вторичная номинация. Вторичная номинация (наименование понятий, имеющих свое название) количественно преобладает в обоих языках над первичной номинацией.
В английском языке при сленговой номинации наблюдается равномерное использование как существующих в языке лексем (связанных аналогов и универбов), так и специально созданных лексических единиц (свободных аналогов и универбов). Во французском языке готовые слова используются гораздо реже, чем новые лексемы.
4. Основные способы номинации сленга являются универсальными для
языков сравнения, однако их удельный вес различен. Для английского языка
характерно семантическое переосмысление лексики; французский язык в
большей мере характеризуется пополнением словарного запаса путем
словообразования. Там, где французский язык прибегает к заимствованиям
извне, английский язык обходится внутренними ресурсами.
Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования были представлены на научно-практической конференции «Теория и практика обучения иностранным языкам в неязыковом ВУЗе» (БашГУ, 2000), на межрегиональной научной конференции «Проблемы семантики и перевода в свете типологии языков и контрастивной лингвистики» (БашГУ, 2001), на научно-методической конференции «Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в ВУЗе» (БашГУ, 2002) и нашли отражение в пяти публикациях по теме исследования.
Универсальная стилистическая классификация лексики
Исследуя проблему стилистической дифференциации языков, следует иметь в виду, что на данный момент в лингвистике не существует единой классификации лексики по стилистическим признакам. В большинстве работ, посвященных проблеме социального и функционального членения языка, выделяются следующие подсистемы (их также называют формами существования языка [Аврорин 1975: 53]): литературный язык, территориальные диалекты, просторечие и социальные жаргоны [Крысин 1989: 30-31]. Однако во многих исследованиях при описании современного языка возникают пережиточные явления. Так, например, имеет место изучение условных языков шерстобитов, офеней, коновалов, Шаповалов и др. [Бондалетов 1987: 69]; при описании городского просторечия также преобладает ретроспективный взгляд на эту подсистему языка как на коммуникативное средство, используемое частью населения города, не имеющей образования [Хованская 1984: 202]. Изучение различных языковых подсистем порой требует экскурса в историю, однако необходимо четкое разграничение синхронного и диахронного подходов к исследованию данной проблемы. Наблюдается фокусирование исследователей на особенностях одного языка, хотя изменения в функциональной и социальной дифференциации претерпевают разные современные языки, и сопоставительное изучение данного явления позволяет по-новому взглянуть на многие понятия и пересмотреть терминологию. Большинство известных стилистических классификаций английских, французских и российских лингвистов посвящены дифференциации национальных языков в целом. Изменения в стилистической дифференциации лексики, на которой базируется наше исследование, связаны с тем, что мы делаем акцент на изучении не всех языковых уровней, но исключительно на исследовании лексического уровня языка, в частности на исследовании ненормативной лексики. Кроме того, сопоставительное изучение двух языков позволяет создать универсальную стилистическую классификацию лексики, применимую в двух исследуемых языках.
Большинство классификаций основано на противопоставлении двух основных подсистем национального языка. Эти подсистемы получили различные названия в разных классификациях: нормативные и ненормативные социально-жанровые окраски [Долинин 1978: 310], письменный и устный тип речи [Гальперин 1958: 51-55], Standard - Substandard [Soudek 1967: 18] и т.п. Суть этого противопоставления заключается в том, чтобы разделить два диаметрально противоположных слоя лексики. При этом первая группа включает книжную и разговорную подсистемы, а состав второй группы варьируется от классификации к классификации за отсутствием общепризнанной терминологии. Здесь встречаются такие термины, как жаргон, сленг, арго, диалект, вульгаризм, просторечие и др. (см. классификации Ж.-П. Вине и Дарбельне, В.Г. Гака, Ю.С. Степанова, В.А. Хомякова, Н. Alexander и ДР-) Принцип стилистической классификации лексической системы языка основан на выявлении стилистических особенностей значения слова, на выяснении ситуации и социальной среды, в которой встречается лексическая единица. Необходимо отметить ту «пропасть», которая разделяет книжный пласт лексики от разговорного пласта. Разговорная лексика имеет ряд отличительных черт, благодаря которым нетрудно определить экспрессивно и эмоционально окрашенное значение лексемы. Книжный пласт лексики представлен словами, различными по своей служебной функции. К ним традиционно относят поэтизмы, термины, архаизмы, неологизмы и историзмы. Суть этих терминов подробно раскрыта в учебниках по лексикологии и стилистике [Ginzburg, Khidekel, Knyazeva, Sankin 1966] и словарях [Ярцева 1998], что дает нам право не останавливаться на их описании в нашем исследовании. Особенности разговорной лексики можно объяснить особенностями бытового общения, которое разговорная речь призвана обслуживать [Гак 1986: 128]. Различие разговорного и книжного пластов заключается не только в оппозиции устный / письменный тип речи, но прежде всего в спонтанности разговорной речи и в неподготовленном заранее использовании лексических единиц. Разговорная речь - это непроизвольная речь, рождающаяся в момент ее произнесения, это разновидность языка, используемая при непринужденном общении [Голубева-Монаткина 1989: 79]. Употребление в речи разговорной лексики подразумевает прямой двусторонний контакт с использованием дополнительных выразительных средств: мимики, жестов, интонации и др. Одна из универсальных особенностей использования разговорной лексики - компрессия - проявляется во всех языках. В английском языке наблюдается преимущественное употребление одноморфемных слов; во французском языке компрессия проявляется в употреблении местоимения са вместо cela, местоимения on вместо nous. Этим явлением можно объяснить многочисленное использование аббревиатур: ср. англ. frig (refrigerator), cig (cigarette), info (information); рус. настир(оение), сомкм(тельно); фр. /шо(іешп), interrogation).
Помимо компрессии в разговорной речи широко используется противоположный прием - привлечение в речь избыточных слов, не несущих предметно-логической информации. К таким словам относятся так называемые «сорные слова»: well, I mean, so, you see в английском языке [Арнольд 1990: 274]; как бы, типа, в общем, в принципе - в русском языке; alors, done, tu sais -во французском языке. Избыточность придают междометия и бранные слова. Большинство разговорной лексики обладает долей аффективности, которая может иметь отрицательный или положительный характер. Аффективность является еще одним признаком разговорной лексики. Она проявляется в особом расположении компонентов высказывания: слова появляются по мере возникновения их в сознании говорящего под воздействием эмоций, в обилии стилистически окрашенной лексики, восклицаний, междометий.
Термин «сленг»: общий и специальный сленг
В середине XIX в. в английском языке общепринятым обозначением понятия «illegitimate» colloquial speech («неправильной разговорной речи») стал термин slang [Partridge 1979: 3]. Этимологический словарь указывает на 1856 г. как год первого появления данного термина [Dubois, Mitterand, Dauzat 1993: 713], хотя его можно встретить в более ранних работах. Г. Гроуз в своем знаменитом словаре «низкого» языка (1785) ввел термин slang как синонимичный термину cant: "slang - cant language" [Хомяков 1971:29-30]. Дж. Хоттен связывал термин slang с цыганским словом slang «язык» [Маковский 1981: 11]. В конце XIX века сленг стали рассматривать как заимствование из скандинавских языков: ср. норвежские лексемы slengjeord, slengja [Howard 1984: 25]. В XX веке стали появляться новые гипотезы относительно этимологии этого термина, более или менее научно аргументированные, но не получающие общего признания. Так, например, в немецкой англистике О. Риттер считал, что термин slang является результатом агглютинации аббревиатуры от слова language с поссесивным суффиксом в выражениях типа: beggar s lang(uage) beggar slang(uage), с дальнейшей утратой окончания uage [Хомяков 1971: 31]. М. Мюллер утверждал, что английский сленг связан с датским словом slang «группа людей» [Маковский 1981: 10]. Э. Партридж указывал, что слово slang соотносится с английским глаголом to sling «говорить, произносить», подтвердив это существованием таких словосочетаний, как to sling language «говорить», sling a yarn «лгать, обманывать». По его предположению, слово slang может быть искаженной формой второго причастия от вышеупомянутого глагола to sling [Хомяков 1971: 31].
Российский лингвист М.М. Маковский предлагает наиболее правдоподобную, на наш взгляд, гипотезу происхождения данного термина. Он отмечает его связь с корнем lengh: ср. с греческими elegho «ругаю, оскорбляю», eleghos «упрек, ругань», латышским langat «ругать», древне-немецким lahan «оскорблять». В английском языке, по мнению лингвиста, это слово приняло подвижный форматив s- [Маковский 1981: 14].
Э. Партридж определил природу феномена «сленг» следующим образом: «the diction that results from the favourite game among the young and lively of playing with words and renaming things and actions; some invent new words, or mutilate or misapply the old, for the pleasure of novelty, and others catch up such words for the pleasure of being in the fashion» [Partridge 1979: 2]. ( Сленг - это «манера выражения мысли, рожденная в среде молодежи в результате игры со словом и переименования предметов и явлений; одни изобретают новые слова или искажают смысл существующих слов, получая удовольствие от словесной новизны, другие используют эти слова, следуя моде».)
Из сказанного следует, что исследуемый феномен занял серьезные позиции в языке за всю историю своего существования, следовательно, во все времена имели место веские мотивы широкого использования сленга в речи различных слоев населения. Некоторые из них были названы Э. Партриджем (см. цитату). Действительно, сленг является результатом свойственного человечеству желания позабавиться, пошутить [Jespersen 1925: 149]. Отклоняясь от использования общенационального языка, навязанного обществом, говорящие придают своей речи яркость и образность благодаря сленгу, который отличается эмоциональной насыщенностью [Вахитов 2001: 7]. Кроме того, сленг создается с целью сделать речь немногословной; тенденция к сокращению слов приводит к меньшему расходу энергии и времени на каждую из звукопроизводных работ. Эту тенденцию Е.Д. Поливанов называл «ленью человеческой» [Поливанов 1968: 81], которая присуща как разговорной, так и ненормативной речи. Выше уже говорилось о таком признаке разговорной речи, как компрессия (см. стр. 18). Широкое распространение сленгизмов в речи населения является результатом активного их использования в средствах массовой информации [Грачев 2001: 68].
Основной причиной появления сленгизмов в речи носителей языка стало желание определенных групп населения сделать свою речь непонятной для других людей, не входящих в данную группу [Niceforo 1912: 45]. В этом случае сленг выступает признаком групповой солидарности. В ситуации, когда группа людей испытывает необходимость продемонстрировать свою солидарность, сленг может распространяться очень быстро и сплотить людей этой группы [Энквист 1980: 255]. По использованию сленга «своего» отличают от «чужого», поэтому сленг воспринимается как языковой идеал, которому обязаны поклоняться все члены группы [Вахитов 2001: 7].
Сленг основывается на фонетической и грамматической системах общенационального языка и отличается лишь своей лексикой [Andersson, Trudgill 1990: 72-73], которая необычайно быстро обновляется [Голденков 2001: 5], что объясняется отсутствием письменных источников сленга и быстрым «рассекречиванием» сленговой лексики [Guiraud 1956: 73]. Изменение и пополнение словаря происходит различными путями, в том числе через использование лексики нейтрального, разговорного и книжного пластов. Например, во французском языке слово tete (f) «голова» имеет ряд ненормативных синонимов, являющихся в литературном языке обозначениями фруктов и овощей (citron (m) «лимон», ротте (f) «яблоко», chou (m) «капуста»), а значение английского аналога head может передаваться как словами, обозначающими продукты питания {onion «лук», nut «орех», bean «фасоль»), так и лексемами, передающими понятие «вместилище» {attic «чердак», block «глыба»). Таким образом, лексический багаж сленга не просто обновляется, он постоянно пополняется новыми синонимами наиболее употребляемых лексем. Синонимия развита преимущественно в области оценочной лексики. Английское прилагательное excellent «превосходный» имеет такие сленговые синонимы, как classy, smashing, great, whizzo, top-line и др., а слово fool «глупый человек» - такие сленговые синонимы, как ass, bonehead, nana, twat, уо-уо. Большое количество синонимов насчитывают слова, обозначающие части тела, наркотики, сексуальные отношения и др.
Одним из основных признаков сленга является его эмоциональность и яркость, благодаря которым человек выплескивает эмоции, дает оценку предметам, людям или сложившимся ситуациям. По этой причине в сленге любого языка широко представлена эмоционально-оценочная лексика.
В настоящее время существуют различные взгляды на понятие «сленг». Ряд лингвистов понимает под сленгом слой лексики разговорной речи английского языка, легко переходящий в общеупотребительную, нейтральную лексику (см. работы Т.А. Соловьевой, И.Р. Гальперина). Однако сленг является сложным, многогранным, полисемичным термином, обозначающим как общеизвестную, широкоупотребимую в разговорной речи лексику, так и особый лексический пласт, характеризующий социальные и профессиональные слои населения и недоступный другим носителям языка [Судзиловский 1954: 10-11]. В.Г. Вилюман справедливо назвал эти два значения сленга общим и специальным сленгом соответственно. Общий сленг, по его мнению, включает слова, не присущие какой-либо отдельной группе людей, в то время как специальный сленг характеризует группу людей, связанных общим родом занятий [Вилюман 1955: 137]. Общим «родом занятий» может быть профессия или такие особенности, как пол, возраст, хобби, проведение досуга и т.п. Общее ремесло рождает особый профессиональный языковой код, вторая группа особенностей, характеризующих индивидуум, приводит к появлению так называемых групповых языковых кодов. Подобные языковые коды, используемые преимущественно в устном общении отдельной относительно устойчивой социальной группой, в лингвистике названы жаргонами [Ярцева 1998: 151]. Жаргоны имеют замкнутую сферу применения
Мотивировка, мотивация и мотивированность лексических единиц молодежного сленга
Для наименования конкретного или отвлеченного понятия внеязыковой действительности человеческое сознание выделяет из массы характеризующих его признаков какой-либо один признак, на котором базируется номинация. Указание на признак, обусловивший выражение данного значения именно данным сочетанием звуков, носит название мотивировки или внутренней формы слова [Маслов 1987: 113-115]. Словосочетание внутренняя форма восходит к русскому переводу термина В. фон Гумбольдта innerе Sprachform «внутренняя форма языка» [Гумбольдт 1985: 246]. А. Потебня, изучая данное явление, сузил термин до внутренней формы слова; по его словам, «в слове мы различаем внешнюю форму, т. е. членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форму, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание» [Потебня 1926: 134]. Внутренняя форма - это след процесса номинации, то есть «сохраняющийся в слове отпечаток того движения мысли, которое имело место в момент возникновения слова» [Маслов 1987: 115], это осознание связи между внешней формой и значением номинации.
Мотивировка или внутренняя форма слова не совпадает с его лексическим значением, она отличается некоторой обобщенностью, указывает на родовую или видовую части лексического значения [Блинова 1981: 31-32]. Как отмечал Ф. де Соссюр, «... ценность элемента в целом никогда не равна сумме ценностей его частей» [Соссюр 1999: 128], что иллюстрируется примерами в таблице №3. В мотивировке раскрывается подход мысли человека к явлению, каким он был при создании слова; это своеобразное звено, через которое лексическое значение слова связывается с его внешней формой - морфологической структурой и звучанием [Маслов 1987: 115]. Отличие мотивировки слова от его лексического значения проявляется в случаях, когда одно и то же понятие мотивировано в разных языках по-разному. Так, например, понятие «шпаргалка» во французском сленге в результате префиксации носит название antiseche (префикс anti-, выражающий процесс или предмет, направленный против чего-либо; корневая основа, образованная от глагола secher «завалить экзамен, плавать на экзамене»); в английском же сленге данное понятие выражается словом set-up АЕ (букв, «устройство, система») в результате семантического переноса с основного значения слова.
Признаки понятий, лежащие в основе номинации, исключительно разнообразны; они могут передавать внешние черты предмета, его функции, особые характеристики, связи с другими предметами и т.п. Примечательно, что в разных литературных языках при наименовании одних и тех же предметов и явлений человеческое сознание выделяет разные признаки. Так, например, мастер в парикмахерской в русском языке носит имя парикмахер (мотивировка «тот, кто делает парик»), а в английском языке — hairdresser («тот, кто укладывает волосы»). Вместе с тем иногда для наименования одного и того же предмета в разных языках выбираются одинаковые признаки. Таково, например, совпадение признака по форме в наименовании цветка в английском и русском языках: bellflower - колокольчик. Подобная конвергенция наблюдается и на уровне специального сленга. Так, например, «никчемный, незначительный человек» в английском и французском сленге назван соответственно zero / zero (m) согласно основному значению числительного ноль - отсутствию величины.
Отбор признаков при наименовании элементов действительности имеет первостепенное значение для лексического состава всего языка. Различия в лексических системах разных языков зависят от тех признаков, которые легли в основу названий и по которым говорящие классифицируют и именуют объекты мира [Гак 1977а: 14]. Конкретные и отвлеченные понятия, относящиеся к повседневной жизни учащихся, характеризуются множеством признаков. Большинство из них имеют свое имя в общенародном языке. Оригинальность молодежного жаргона достигается выбором особых признаков, характеризующих в большей или меньшей степени явления окружающей действительности, которые лежат в основе новых наименований. Выбор признака, объясняющего наименование, называется в лингвистике мотивацией, а сам признак -мотивирующим признаком.
Разнообразие признаков, по которым могут быть названы объекты, бесконечно [Гак 1977в: 273]. Для носителей молодежного жаргона важно наличие номинативной единицы, отличающейся от остальных номинаций своей яркостью, эмоциональностью и индивидуальностью. Кроме того, новая сленговая лексема должна быть простой для восприятия, чем объясняется активное переосмысление в сленге единиц общенародного языка. Нельзя утверждать, что в основе звуковой оболочки жаргонизма лежит наиболее существенный признак понятия, поскольку сложно определить, какой из признаков является наиболее существенным. Часто подбор признака происходит стихийно, и это свидетельствует о том, что наряду с броскими признаками могут быть выбраны признаки маловыразительные.
В основе сленговых номинативных единиц лежат два вида признаков: собственные и относительные [Гак 1977в: 273]. Первые отличают один предмет от других предметов данного класса, указывая на такие его свойства, как цвет, форма, протяженность, размеры и т.п. Относительные же признаки отражают связи данного предмета с предметами других классов (функции, пространственные отношения, принадлежность и т.д.). В зависимости от типа признака, лежащего в основе наименования, номинация может быть квалификативной или релятивной [там же]. Номинация, основанная на собственных признаках, является квалификативной; соответственно релятивная номинация строится на относительных признаках. Квалификативными являются, например, жаргонизмы snow АЕ «кокаин» (букв, «снег» - признак «цвет»), goober «прыщ, угорь» («арахис» - признак «форма») в английском языке; millimetre (m) «самый маленький ученик в классе» («миллиметр» -признак «размер»), tige (f) «сигарета» («стебель, стержень» - признак «форма») во французском языке. В качестве примеров релятивной номинации можно привести следующие: англ. sand-smeller АЕ «студент-геолог» («человек, нюхающий песок» - признак «функция»); фр. caissier (m) «ученик, собирающий деньги в классную казну» («кассир» - признак «функция»).
Выбор признака, объясняющего наименование, представляет собой внеязыковой момент, связанный с познавательной деятельностью человека. Выражение признака во внешней форме имени носит название мотивированности. Мотивированными оказываются лишь производные слова или лексемы, получившие новое значение в результате семантического переосмысления; в то время как исходные и заимствованные языковые элементы являются произвольными и немотивированными в их значении. Анализ лексических единиц показал, что доля мотивированной лексики в обоих жаргонах учащейся молодежи во много раз выше, чем доля немотивированной лексики. В английском языке соотношение мотивированной лексики к немотивированной составляет 488:20 = 24,4:1; во французском языке доля немотивированной лексики в два раза больше, однако здесь также сохраняется существенный перевес мотивированной лексики: 464:39 = 12:1.
Семантические источники пополнения молодежного сленга
В целях классификации типов лексико-семантической трансформации в сленге воспользуемся понятиями лексической парадигматики и синтагматики, и выделим соответственно изменения значений слов, обусловленные парадигматически и синтагматически [Журавлев 1982: 55]. Парадигматически обусловленные лексико-семантические трансформации базируются на двоякого рода связях: существующих как между членами одной и той же лексико-семантической парадигмы, так и между членами разных парадигм. Первый из этих типов изменений включает в себя расширение значения, сужение значения и семантический сдвиг, второй - метафору. В лексико-семантических изменениях, обусловленных синтагматически, неотъемлемую роль играет метонимия.
Рассмотрим подробно каждый из способов создания сленговых слов путем семантического переосмысления. Например, английское нормативное слово fling АЕ («веселое времяпрепровождение») стало именем для более узкого понятия «танцевальная вечеринка». Во французском языке нормативное слово planche (f) имеет значение «доска», в сленге же семантика слова сузилась, и данное слово получило значение «классная доска» (в школе). Таким образом, процессы расширения и сужения значений опираются на подчинительные связи в системе семантических отношений «род-вид».
Например, английская номинация valentine АЕ («любовное послание, отправляемое в день св. Валентина») стало означать в сленге «официальное уведомление студенту об отчислении по неуспеваемости». Французское слово falot (m) (букв, «военно-полевой суд, трибунал») вследствие семантического сдвига имеет сленговое значение «педсовет, дисциплинарный совет».
Таким образом, с помощью расширения, сужения значения слова, а также посредством семантического сдвига слово нормативного пласта лексики может стать жаргонным связанным аналогом или универбом. Однако лексика, созданная подобными способами, не представлена широко в молодежном сленге. Общее количество слов, образованных данными способами, составляет по 9 единиц во французском и английском языках. Причем в английском языке расширение значений слов не представлено совсем; большинство слов созданы путем сужения значений. Во французском языке наблюдается более равномерное использование всех трех способов переосмысления лексических единиц. Список слов, образованных данными способами, представлен в приложении №6.
Сленговая лексема может создаваться в результате связи между лексическими единицами разных парадигм на основе метафорического переноса. В широком смысле термин метафора применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении. Это универсальное явление в языке является результатом отношения между двумя значениями слова, из которых одно выступает как исходное, а другое как производное. В сфере лексической семантики метафора является ярким примером динамики и постоянного развития. Присущая всем языкам во все эпохи, она охватывает разные аспекты языка и обнаруживается во всех его функциональных разновидностях [Гак 1988: 11]. Изучение метафоры в сопоставительно-типологическом плане дает возможность проникнуть в особенности человеческого мышления, выявить типичные ассоциации и определить специфику каждого языка. В речи носители любого языка могут использовать метафоры специфически: одни прибегают к метафорическим обозначениям чаще, другие - реже, причем разная степень использования метафоры дифференцируется на различных стилистических пластах лексики. На уровне сленга метафора проявляет себя прежде всего в номинативной функции, то есть она является источником новых значений слов. С одной стороны, она может служить средством обозначения понятия, у которого нет названия; с другой стороны, она имеет место в случаях, когда в языке есть обозначение данной реалии, что приводит к образованию связанных универбов и связанных аналогов соответственно.
Метафора возникает в силу глубинных особенностей человеческого мышления. Метафоризация оживляет сленг, внося в него новые значения существующих слов и объединяя по какому-либо признаку разнородные предметы действительности. Данный признак представляет собой семантический элемент, который непосредственно участвует в преобразовании смысловой структуры слова при метафоризации, осуществляет семантическую трансформацию и связывает метафорическое значение с исходным. Такой семантический элемент метафоры может обладать разной степенью сложности. В одних случаях элемент семантики представляет собой конкретный признак, который легко вычленяется и эксплицитно привязывает метафорическое значение к исходному. В других случаях в основе метафоризации лежит не конкретный признак, а некоторое общее впечатление, ассоциация между сопоставляемыми объектами. Подобный элемент семантики, связывающий исходное и метафорическое значения, будем называть символом метафоры [Скляревская 1993: 47]. Этот термин представляет в единстве источник метафоры и готовую метафору: признак, который в семантике исходного значения относился к сфере коннотации, в метафорическом значении перемещается в денотативную часть и становится дифференциальной семой. В самом деле, если в номинативном значении английского слова cat «кот» признак «лень, медлительность» является потенциальным, то есть не входит в денотативное ядро, а лишь отражает приписываемое человеком этому животному качество, то в сленге данный признак посредством языковой метафоры становится дифференциальным, определяя лексическое значение слова и его денотат.
Непрерывно меняющийся сленговый словарь может утрачивать метафорические значения, не обедняясь при этом, поскольку на смену вышедшим из употребления метафорическим переносам приходят новые метафоры. В регулярном переносе понятий из одной сферы в другую проявляется гибкость человеческого разума; благодаря метафоре сленг находится в постоянном преобразовании.
Чаще всего сленговые лексические единицы, основанные на метафоре, строятся на ассоциации, то есть базируются на способности сознания отыскивать аналогии между любыми объектами действительности. При образовании ассоциативной метафоры актуализируются избыточные элементы семантики исходного лексического значения, отстоящие далеко от его ядерной части. Ассоциации могут быть различными. Одни из них репрезентируют некие объективно присущие признаки предмета или признаки, приписываемые ему воображением человека. Не находя отражения в денотативном значении, эти признаки тем не менее хорошо известны всем членам языкового коллектива. Другой тип ассоциаций отражает некое общее психологическое впечатление, складывающееся под влиянием сходных воздействий предмета на органы чувств. В соответствии с этим могут быть выделены две разновидности ассоциативной метафоры: признаковая и психологическая.
В ассоциативной признаковой метафоре обнаруживается признак или ряд признаков, которые не содержатся в семантике исходного значения, но «привязаны» к денотату ассоциацией. Для сленговой лексической единицы исходное значение может принадлежать единице нормативной лексики, но оно также может характеризовать лексему пласта ненормативной лексики. Примерами ассоциативной признаковой метафоры могут служить французские слова етЪгуоп (т) (букв, «эмбрион, зародыш») «студент первого курса военной школы Сен-Сир», patron (m) («покровитель, защитник, заступник») «отец» и английское слово war-paint АЕ (букв, «индейская раскраска тела перед походом») «макияж». Ассоциативная признаковая метафора ничем не связана с исходным значением, кроме некоторых элементов знания о денотате: отец является одновременно защитником, яркий макияж ассоциируется с боевой индейской раскраской и т.д. Эти сведения каждый член молодежных коллективов черпает из своего индивидуального жизненного опыта, который вместе с тем отражает коллективно осознанные характеристики понятий и предметов действительности.
