Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Категория диминутивности и концептуальная картина мира ... 10
1.1. Значение и смысл. Денотативный и коннотативный компоненты лексического значения слова 10
1.2. Диминутивность как понятийная категория 19
1.3. Эмотивный концепт как важная составляющая понятийной категории диминутивности. Лингвистические методы исследования эмотивных концептов 32
1.3.1. Концептуальная картина мира 322
1.3.2. Языковая картина мира 45
1.3.3. Лексико-семантическое поле средств выражения эмотивных концептов 54
1.4. Концепты незначительности и экспрессивности 60
Выводы 66
Глава 2. Понятие диминутива как лексико-семантического и морфологического средств выражения значения уменьшительности 68
2.1. Средства выражения категории диминутивности в английском языке в сопоставлении с другими языками 68
2.1.1. На морфологическом уровне (аффиксы-интенсификаторы и аффиксы-диминутивы) 68
2.1.2. На лексико-семантическом уровне (слова-интенсификаторы и слова-диминутивы) 77
2.1.3. На фразеологическом уровне 87
2.2. Функциональная обусловленность использования диминутивов и особенности их эмоционального воздействия на слушателя с точки зрения восприятия речевого акта 93
Выводы 102
Глава 3. Выражение категории диминутивности в художественной литературе (XIX-XX вв.) на английском и русском языках 104
3.1. Особенности использования диминутивных суффиксов 104
3.1.1. Для выражения небольшого размера и незначительной обозначенности признака 104
3.1.2. Для выражения ласки, особой близости, любви к обозначаемому понятию 116
3.1.3. Для выражения пренебрежительности 128
3.2.0собенности использования диминутивных словообразований с выражением диминутивности в семантике слова 132
3.3. Прагматический аспект использования категории
диминутивности 160
Выводы 167
Заключение 169
Список использованной литературы 178
- Эмотивный концепт как важная составляющая понятийной категории диминутивности. Лингвистические методы исследования эмотивных концептов
- Средства выражения категории диминутивности в английском языке в сопоставлении с другими языками
- Функциональная обусловленность использования диминутивов и особенности их эмоционального воздействия на слушателя с точки зрения восприятия речевого акта
- Для выражения небольшого размера и незначительной обозначенности признака
Введение к работе
Сущностью языка является человеческая деятельность — деятельность одного индивида, направленная на передачу его мыслей другому индивиду, и деятельность этого другого, направленная на понимание мыслей первого. Если мы хотим понять природу языка, мы не должны упускать из виду говорящего и слушателя (адресанта и адресата речи). Совершенно очевидно, что произносимое слово обладает первостепенной важностью не только в плане передачи когнитивной информации, но и в плане выражения своего отношения к объекту наименования, которое имеет место в уменьшительно ласкательных или диминутивных суффиксах.
Ряд единиц любого языка имеет характер уже существующих и предназначенных для употребления тех или иных речевых формул, в них никто ничего не может изменить. Формулы речи существуют в языке наряду со свободными выражениями, которые можно определить как соединения языковых единиц, созданные на данный случай по определенному образцу, который возник в подсознании говорящего в результате того, что он слышал огромное количество предложений, имеющих общие черты. Эти формулы речи предписывают в определенных случаях выразить свою симпатию или антипатию при помощи тех или иных диминутивных лексических единиц.
Говорящий использует речевые формулы и свободные выражения, чтобы более ясно и естественно выразить свое отношение к окружающему миру в целом, включая своих реальных и потенциальных слушателей (адресатов речи). Последние воспринимают его речь и выражают свое мнение, продолжая дискуссию, существующую, пока существует язык, в который каждый вступает в тот или иной дискурс, выражая свое во многом субъективное отношение к тем или иным лицам, объектам и феноменам действительности. При этом каждый дает оценку тому или иному референту, используя не только определения (оценочные прилагательные), но и существительные, компонентом лексико-семантического значения которых
является выражение положительной или отрицательной оценки, той или иной эмоции, экспрессивность. Данное отношение говорящего к тому или иному референту помогают выразить обширно представленные в языках синтетического типа уменьшительно-ласкательные суффиксы, представляющие собой лишь один из ряда других способов выражения понятийной категории диминутивности, тесно связанной с коннотативным компонентом лексического значения слова, экспрессивностью, эмотивностью и оценочностью.
Объектом данного диссертационного исследования является понятийная категория диминутивности, так или иначе представленная во всех языках, и находящая различные формы языкового выражения.
Предмет исследования связан с конкретными нормативными способами выражения данной понятийной категории на морфологическом, лексико-семантическом и фразеологическом уровнях, а также с проблемой адекватного перевода диминутивных словообразований с русского языка на английский и с английского на русский.
Таким образом, данное исследование опирается на следующие концептуальные положения:
Диминутивность представляет собой понятийную категорию.
В данной понятийной категории находят свое выражение концепты незначительности, экспрессивности и оценочности.
Диминутивность не ограничивается морфологическими особенностями лексико-семантической единицы (наличием или отсутствием уменьшительно-ласкательных суффиксов).
Использование понятийной категории диминутивности в речевом акте аргументируется коммуникативной установкой адресанта, тесно связанной с выражением экспрессивно подчеркнутой положительной или отрицательной оценки референта, характерной для тех или иных диминутивных словообразований.
В ходе исследования мы опираемся на следующую рабочую гипотезу: понятийная категория диминутивности оказывается представленной в различных языках на морфологическом, лексико-семантическом и фразеологическом уровне в зависимости от особенностей концептуальной картины мира того или иного языка, определяющих те или иные языковые стандарты диминутивной референции.
Теоретико-методологическая основа исследования определяется, таким образом, в спектре пересечения лексикологии, морфологии, фразеологии, прагматики и переводоведения. Методика исследования заключается в логическом и сопоставительном анализе различных приемов проявления понятийной категории диминутивности в английском, русском и ряде других языков, способов компенсации при опущении данной категории в переводе, а также в выявлении важной роли данной категории, влияющей на обеспечение успешной реализации речевого акта, в прагматике.
Методологической основой исследования послужили:
Идеи о «понятийной категории» (Есперсен О., Бондарко А.В., Пеше М, Сэпир Э. и др.);
Труды, связанные с дифференциацией значения и смысла, денотативного и коннотативного компонентов лексико-семантического значения (Апресян Ю.Д., Арнольд И. В., Арутюнова Н.Д., Васильев Л.М., Гак В. Г., Лакофф Дж., Джонсон М., Стернин И. А., Уфимцева А.А. и др.);
Концепция фразеологического значения, предложенная В. Л.Архангельским и и А.В. Куниным, а также семантика фразеологических оборотов (Архангельский В. Л., Жуков В.П., Кунин А. В., Телия В.Н. и др.);
Учения о языковой и концептуальной картинах мира (Алимурадов О.А., Арутюнова Н.Д., Аскольдов С.А., Болдырев Н. Н., Вежбицкая А., В. фон Гумбольдт, Карасик В. И., Красавский Н.А., Кубрякова Е.С., Лихачев Д. С, Никитин М.В.,
Рахилина Е.В., Селиверстова О.Н., Серебренников Б.А., Слышкин Г. Г., Токарев Г. В. и др.);
Теория речевого акта, связанная с актуализацией в предложении
субъективного, конкретного, контекстуально обусловленного
смысла (Амосова Н.Н., Арутюнова Н.Д., Вежбицкая А., Гордон
Д., Лакофф Дж., Остин Дж., Серль Дж., Формановская Н.И. и
др-);
Проблема адекватного перевода (Бархударов Л.С., Комиссаров
В.Н., Рецкер Я.И., Швейцер А.Д. и др.).
Состояние исследования проблемы. Следует особо подчеркнуть, что данная тема чрезвычайно слабо разработана в академической литературе: нет ни одной монографии, посвященной особенностям функционирования семантической категории диминутивности в английском языке или специфике ее отражения в адекватном переводе на примере английского и русского языков. Категория диминутивности исследовалась отдельными российскими учеными (И.П.Ивановой, Е.С.Кубряковой, Е.Ю.Протасовой, А.М.Родимкиной, И.И.Туранским, А.А.Уфимцевой), но сфера данных исследований ограничивалась, как правило, морфологией и проводилась в рамках одного (английского или русского) языка. Лингвистический анализ в работах зарубежных языковедов (A.Gooch, J.H.Greenberg, M.R.Haas, D. Jurafsky, P.Munro) был значительно шире и включал широкий ряд языков различных народов мира, однако сопоставительный анализ использования категория диминутивности и отражения ее в переводе на примере английского и русского языков ни в одной из работ не был представлен.
Актуальность разрабатываемой темы обоснована объективной необходимостью комплексно исследовать выражение категории диминутивности в текстах художественной литературы на английском и русском языках. То, что уменьшительность не является грамматической категорией, означает, что образовать уменьшительное слово возможно
далеко не во всех случаях, хотя все существующие производные образуются достаточно регулярным способом. С другой стороны, диминутивный аффикс не имеет постоянного значения: оно видоизменяется в зависимости от семантики основы. Категория диминутивности в английском языке распространяется на синонимы, в которых интенсивность выражения признака представлена в наименьшей мере на словосочетания со словами, снижающим степень выражения признака и на ряд идиом. Общая семантика диминутивов нормативно определяется как "лицо или вещь меньшего по сравнению с общепринятым размера". Но не все согласны с тем, что это значение способно объяснить их широкую распространенность. По мнению ряда лингвистов, диминутивы в разных языках играют скорее прагматическую роль, например, уменьшая категоричность просьбы, в связи с чем категория диминутивности в английском языке может быть выражена при помощи модальных глаголов и модальных слов. Она выражается не столько на морфологическом, сколько на лексическом и фразеологическом уровнях.
Целевая установка данного исследования - выявить, как представлена и какую роль играет категория диминутивности в художественном дискурсе на примере сопоставления оригинала и перевода различных текстов англоязычной и русскоязычной художественной литературы.
Реализация цели достигается путем решения следующих задач:
определить специфику понятийной категории диминутивности;
описать базовые семантические признаки ядерных элементов данной категории;
3) охарактеризовать концепты эмотивности, незначительности и
экспрессивности как важнейшие составляющие категории диминутивности;
4) продемонстрировать, как данная категория находит свое отражение
на морфологическом, лексико-семантическом и фразеологическом уровнях в
английском и русском языках;
5) обосновать прагматический аспект использования данной
понятийной категории;
6) путем сопоставления различных текстов на английском и русском
языках в парадигме данной понятийной категории выделить доминирующие
аспекты ее выражения.
Цели и задачи настоящей работы определили выбор сопоставительного метода исследования на основе контекстуального и стилистического анализа и когнитивной интерпретации.
Материалом исследования являются различные английские и русские художественные тексты XIX-XX веков, в число которых входят произведения Дж. Барнса, Р. Баха, С. Беккета, Ш.Бронте, Е. Евтушенко и В. Набокова (общим счетом - 10 отдельных произведений, представленные как в оригинале (на английском и русском языках), так и переводе (на английском и русском языках)), приведенные в библиографии.
Научная новизна исследования заключается в выявлении
лингвистических особенностей функционирования категории
диминутивности в английском языке в сопоставлении с русским и русского языка в сопоставлении с английским. Сопоставительный анализ тех или иных форм выражения семантической категории диминутивности поможет определить критерии использования категории диминутивности в данных языках, повысить адекватность перевода художественной литературы, в которой использование диминутива принципиально важно с точки зрения понимания отношения адресата к адресанту или сообщаемой им информации. В этой связи учет категории диминутивности в значительной степени определяет прагматическую направленность речевого акта, специфику нарочито уважительного или пренебрежительного отношения адресата к адресанту, свидетельствуя об определенной степени искренности данного высказывания.
Теоретическая значимость работы связана с расширением толкования понятия диминутивности; обнаружением различных способов
выражения данной понятийной категории не только на морфологическом, но и на лексическом и фразеологическом уровнях; ее востребованностью в прагматике для обеспечения успешной реализации речевого акта; выявлением различных способов компенсации данной категории при переводе.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты диссертации и полученные выводы и обобщения могут быть использованы в сопоставительном языкознании, для коммуникативного синтеза, для практики и теории перевода; в прикладных целях, а именно, на теоретических и практических занятиях по лексикологии, стилистике и переводу художественных и общественно-политических текстов, при разработке спецкурсов, при составлении новых словарей, а также при разработке последующих монографий.
Апробация данной работы осуществлялась в ходе обсуждения отдельных аспектов диссертации на кафедре общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета. Основные выводы и результаты исследования отражены в докладах на научно-практических конференциях и 5 публикациях автора, общим объемом около 2-х печатных листов.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы (наименований).
Эмотивный концепт как важная составляющая понятийной категории диминутивности. Лингвистические методы исследования эмотивных концептов
Соотношение языковых и неязыковых знаний, концептуальной и лексико-семантической информации представляет собой одну из самых сложных проблем современной лингвистики. Она затрагивает многие кардинальные вопросы взаимосвязи языка и мышления, теории языка, его структуры, организаций, типологии языковых единиц и их значений. К их числу относятся проблемы определения концепта и значения языковой единицы, их соотношения, вопросы формирования значения и смысла с точки зрения системы языка и его функционирования, связь языковых значений с энциклопедическим знанием, а также методы и принципы исследования перечисленных и многих других проблем.
«Концепты, которые управляют нашим мышлением, — пишут Джордж Лакофф и Марк Джонсон, - не просто порождения ума. Они влияют на нашу повседневную деятельность, вплоть до самых тривиальных деталей. Наши концепты структурируют наши ощущения, поведение, наше отношение к другим людям. Тем самым наша концептуальная система играет центральную роль в определении реалий повседневной жизни. Если мы правы, предполагая, что наша концептуальная система в значительной степени метафорична, тогда то, как мы думаем, то, что узнаем из опыта, и то, что мы делаем ежедневно, имеет самое непосредственное отношение к метафоре. Опираясь на собственно языковые факты, мы установили, что большая часть нашей обыденной концептуальной системы по своей природе метафорична» [Лакофф и Джонсон 2004: 26].
Основополагающим принципом когнитивного подхода является мысль о том, что нельзя говорить о языке в отрыве от когнитивной деятельности, памяти, внимания, социальных связей личности и других аспектов опыта (Р. Лэнекер, Дж.Лакофф, А.Вежбицкая, и др.). А.Вежбицкая [Wierzbicka 1991: 16] отмечает, что сама природа естественного языка такова, что он не отличает экстралингвистической реальности от психологической и от социального мира носителей языка. При рассмотрении различных сторон концепта внимание обращается на важность культурной информации, которую он передает.
Е.С.Кубрякова считает, что "понятие концептов отвечает представлению о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессах мышления и которые отражают содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде некоторых "квантов знания" [Кубрякова 1996: 97]. Ю.С.Степанов утверждает, что "концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека, в виде чего культура входит в ментальный мир человека, и, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, "не творец культурных ценностей" - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее" [Степанов 1997:265]. По мнению В.Н. Телия, "концепт - это всегда знание, структурированное во фрейм, а это значит, что он отражает не просто существенный признак объекта, а все те, которые в данном языковом коллективе заполняются знанием о сущности" [Телия 1996: 14].
Одни лингвисты считают концепт значительно более широким, чем лексическое значение (С.А.Аскольдов, В.И.Карасик), другие придерживаются мнения, что концепт соотносится со словом в одном из его значений (Д.С.Лихачев, В.П.Москвин). Мы, вслед за Д.С. Лихачевым и В.А. Масловой, считаем, что значение, концепт и понятие — это разные термины. Так, концепт и понятие — два параллельных термина: они принадлежат разным смысловым понятиям - термин логике и философии, а концепт — математической логике, культурологии, лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, хотя по своей внутренней форме они сходны. Концепт и значение также не находятся во взаимно однозначном соответствии. Концепт являет собой относительно стабильный и устойчивый когнитивный слепок с объективной действительности. Концепт связан с миром более непосредственно, чем значение, слово же своим значением всегда представляет лишь часть концепта, однако получить доступ к концепту лучше всего через средства языка: через слово, предложение, дискурс (текст/совокупность текстов).
Впервые в отечественной лингвистике термин концепт использует С.А. Аскольдов-Алексеев, понимающий его как «мысленное образование, которое знаменует нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода». Высказывая какое-нибудь общее положение о растительном организме, мы в конечном итоге имеем в виду именно их, т.е. все неопределенное множество реальных или хотя бы представимых растений. Не следует, конечно, думать, что концепт есть всегда заместитель реальных предметов, ведь он также может быть и заместителем некоторых сторон предмета или реальных действий, как, например, концепт «справедливость».
В традиционной лингвистике концепт рассматривается как синоним понятия и трактуется как мысль, отражающая в обобщенной форме предметы и явления действительности посредством фиксации их свойств и отношений [БСЭ 1970: 384]. Концепты образуют «своего рода культурный слой, посредничающий между человеком и миром» [Арутюнова 1993: 3].
Отношения между культурными концептами и значениями достаточно сложны, поэтому лингвистика (когнитивная лингвистика, лингвокультурология) уделяет особое внимание изучению соотношения языкового значения и культурного смысла.
Средства выражения категории диминутивности в английском языке в сопоставлении с другими языками
На морфологическом уровне категория диминутивности в английском языке выражена недостаточно, что вызвало, в частности, резкую сатиру со стороны российского юмориста Задорнова. В качестве диминутивных суффиксов у существительных можно выделить -let (book/booklet -книга/брошюра), -kin (lamb/lambkin овца/овечка), -et/ette (nymph/nymphet нимфа/нимфетка, cigar/cigarette (сигара/сигарета) - данный диминутивный суффикс имеет французское происхождение). Уменьшительный суффикс создает слова с указанием на малый размер и одновременно ласкательные, шутливые или презрительные: -kin (lambkin - барашек/овечка), -let (chicklet -цыпочка, starlet - звездочка), -ling (weakling - слаба, underling - мелкий чиновник), -у (daddy - папочка), -ie (lassie - девчушка/ милочка, oldie -старушенция/старушка).
Собственные имена существительные часто имеют диминутив, образованный при помощи суффиксов -у и -ie (напр. Andrew/Andy, Bernard/ Berny, Ernest/Ernie, Nick/Nicky, Gerald/Gerry, Agnes/Aggie, Constance/Conny, Katherine/Kathy, Jacqueline/Jacky, Margery/Margy, Winifred/Winnie..., однако выражение категории диминутивности в именах собственных отнюдь не ограничивается суффиксальным способом словообразования. Усечение имен собственных также следует интерпретировать как отражение категории диминутивности: Benjamin/Ben; Albert, Gilbert, Herbert, Hubert/Bert; Desmond/Des; Geoffrey/Geoff; Geffrey/Geff; Joseph/Joe; Leonard/Len; Elizabeth/Lisa, Liza; Gillian/Gill... To, что усеченные имена собственные следует расценивать как выражение категории диминутивности, можно наглядно подкрепить их использованием; ведь они редко встречаются в официальной обстановке, а их применение, например, в качестве обращения, свидетельствует о желании говорящего либо выразить свою симпатию, либо продемонстрировать пренебрежение к адресату (при выборе интерпретации обращают внимание на контекст, интонацию и экстралингвистические факторы), стремлении эмоционально разрядить обстановку. Кроме того, есть диминутивные образования от имен собственных, которые трудно связать со словообразованием вообще: Richard/Dick; John/Jack; Barbara/Babs; Mary/Mamy, Molly. Список диминутивных имен собственных далеко не исчерпывается представленными примерами и может быть значительно расширен. Это явление прослеживается и в дагестанских языках, например, в рутульском: Ибрагьим/Ибрегьим (полная форма), Ибрим, Ибий (уменьшительные, усеченные формы), в лакском Магіаммад/Магу, Мягія, Мятіу, в аварском Хадижат/ХадижтІ, ХадикІ. Как мы видим, выражение категории диминутивности у английских имен собственных развито широко и представлено богаче, чем у имен нарицательных (у последних усечение, если таковое имеет место, можно также расценивать как выражение категории диминутивности: advertisement/ad (реклама), representative/rep (представитель)...)
Не следует ограничивать использование категории диминутивности именами существительными, поскольку сема незначительности /недостаточности может быть выражена и в других частях речи. Так, прилагательные образуют диминутивы при помощи суффикса —ish (-оват-) (напр. blue/bluish-голубой/голубоватый). У глаголов есть диминутивный префикс under- (напр. value/undervalue -оценить/недооценить). Впрочем, это вопрос дискуссионный, поскольку категория диминутивности не исчерпывается значением недостаточности, а имеет еще и ярко выраженную коннотацию.
В русском, немецком, голландском языках аналогичных выражений семантической категории диминутивности намного больше, и они, к тому же, несут на себе не только значение малости, но и значение особой симпатии (дети/детишки) или пренебрежительного отношения (вор/воришка).
Обратившись к русскому языку, мы обнаружим широкий арсенал выражения семантической категории диминутивности на морфологическом уровне при помощи различных уменьшительно-ласкательных суффиксов (у существительных женского рода: -ка, -ица, -очка, -ишка, -ушка, -онка, -енка (комнатушка, собачонка, ванночка), у существительных мужского рода: -ок, -ек, -ец, -ишка, -ушка, -ишка (городок, овражек, туманец, дружочек, соловушка, купчишка), у существительных среднего рода: -ышко, -ишко, -очко, -ечко, -це, -ице, -ицо (солнышко, растеньице, письмецо, полотенце, горлышко, ведерочко, словечко, дельце, делишки), у существительных общего рода (бродяжка, злючка), pluralia tantum (чулочки, штанишки).
Данные суффиксы несут на себе как положительную (ванночка, городок, овражек, туманец, дружочек, соловушка, солнышко, растеньице, письмецо, полотенце, горлышко, ведерочко, словечко, дельце, чулочки, штанишки), так и отрицательную (комнатушка, собачонка, купчишка, делишки, бродяжка, злючка) эмоциональную оценку. Использование диминутивных суффиксов в русском языке имеет свои приоритеты в зависимости от лексико-семантической группы того или иного слова: так, наиболее частотны диминутивные словообразования в ЛСГ терминов родства (братец, братишка, сестричка, сестренка, матушка...), названий лиц и названий по возрасту (человечек, человечишка, старичок, старикашка), названий лица по внешнему облику (блондиночка, толстячок), по профессии, роду занятий, социальному положению (актеришка, адвокатишка), по национальности, месту жительства (москвичка, горожаночка), по типу взаимоотношений между людьми (помощничек, дружок, подружка), наименований распространенных предметов быта (чашечка, блюдечко, книжонка). При подборе вариантов перевода представленных выше диминутивных наименований переводчик не сможет обойтись явно недостаточным количеством английских существительных с диминутивными суффиксами. В ряде случаев можно будет остановиться на более разговорных или сленговых переводческих эквивалентах, в других же случаях значение незначительности, эмоции, экспрессию и оценку лица, явления или объекта придется выражать при помощи употребления дополнительного слова, обладающего перечисленными значениями.
Функциональная обусловленность использования диминутивов и особенности их эмоционального воздействия на слушателя с точки зрения восприятия речевого акта
Уменьшительно-ласкательные имена (диминутивы) являются одним Из признаков специального "языка нянь" - того речевого регистра, который взрослые используют для общения с детьми и в детоцентрических ситуациях. Обилие диминутивов в речи маленьких детей обычно объясняют тем, что взрослые, которые говорят с ребенком, злоупотребляют уменьшительно-ласкательными именами. Это свойство можно отнести к особенностям семейного общения, т.к. не в каждой семье принято использовать такой стиль. Существует также мнение, что обилие диминутивов скорее свойственно старшему поколению, в то время как родители, особенно молодые, избегают специального "языка нянь". Однако даже в семьях, где "язык нянь" не поощряется, дети слышат больше диминутивов, чем взрослые [Гаврилова 2002: 23].
Общая семантика диминутивов определяется как "лицо или вещь меньшего по сравнению с общепринятым размера" [См. Jurafsky 1996]. Однако не все лингвисты согласны с тем, что это значение способно объяснить их широкую распространенность. По данным В. Дресслера и Мерлини-Барбарези, диминутивы в большинстве языков играют немаловажную прагматическую роль, например, уменьшая категоричность просьбы (ср. русск.: карандашика не найдется?). Е.Ю.Протасова определяет прагматическую роль диминутивов в детоцентрических ситуациях как обозначение "вещей для нас" по сравнению с вещами для всех [См. Протасова 2001: 20]. Можно предположить, что и в речи взрослых диминутивы часто служат для того, чтобы сигнализировать о неформальном общении внутри закрытой группы.
Диминутивы являются менее распространенными и употребительными в быту. Мы чаще говорим рука, нога, голова, чем ручка, ножка, головка. Но «именно эти вторые, не основные обозначения используются в русском языке при метафорическом наименовании технических понятий, - пишет В.Г. Гак, - часто употребляются уменьшительные формы от других терминов: шишечка, валек, барабанчик, рейка. В таких словах терминологическое значение начинает подавлять уменьшительное. Ушко воспринимается теперь главным образом как технический термин, а не уменьшительное от ухо. Очко утратило связи с око, носок с нос. Если в быту более употребительной формой является уменьшительная, то, наоборот, в качестве технического термина используется неуменьшительная форма. (Ср.: клетка и техн. клеть, бутылка и техн. бутыль, чашка и техн. чаша). Стремление дифференцировать специальную терминологию от общебытовой речи в русском языке проявляется в том, что в качестве терминов используются слова, обозначающие предметы, выходящие из употребления. [Гак 1977: 93]
Употреблению экспрессивно окрашенных слов способствует экспрессивно-стилистическое согласование. Выбор выразительного слова объясняется нередко выразительностью соседнего слова или более широкого контекста. В русском и английском языках экспрессивно-стилистическое согласование — один из законов словоупотребления. Оно касается как слов с уменьшительными суффиксами, так и других способов выражения категории диминутивности и эмотивности.
Употребление экспрессивных элементов очень часто зависит от целого, от общего характера персонажей, действий, авторского отношения к ним. Поэтому, чтобы лучше показать расхождение между двумя языками в использовании экспрессивных элементов, систематическую экспрессивно-эмоциональную конкретизацию при переходе от английского языка к русскому, целесообразно рассмотреть какое-либо одно произведение и его перевод.
Английские прилагательные типа little /tiny /small часто употребляются при переводе для передачи значений русских уменьшительных суффиксов. Употребление диминутивов отнюдь не ограничивается общением с детьми. Диминутивы имеют и другие сферы употребления. Так В.Г. Гак говорит о гастрономических диминутивах.
"Гастрономическими" диминутивами, — утверждает В. Г. Гак в своем докладе "Гастрономический" диминутив в русском языке" на национальной олимпиаде по русскому языку в Болгарии в 2000г., — мы называем гипокористические формы слов, обозначающих пищу. Они весьма употребительны в непринужденной речи. ... Диминутивы часто выступают как компонент эмоционально-оценочной рамки высказывания". [Международная конференция "Активные языковые процессы конца XX века": "IV Шмелевские чтения" 2000].
Употребление диминутивов свидетельствует об определенной психологической атмосфере, которая втягивает в свой круг не только предметы самой еды, но и все связанное с нею: помещение, обстановку, посуду и проч., что также обозначается диминутивами. Здесь проявляется экспрессивно-стилистическое согласование. Уменьшительные формы существительных и прилагательных выступают в русском языке как средство выражения модальных значений.
Для выражения небольшого размера и незначительной обозначенности признака
Достаточно редко встречаются диминутивные суффиксы у английских существительных. Отнюдь не к каждому существительному можно присоединить наиболее употребительный из английских диминутивных суффиксов -let/-ette/-et- (leaf - leaflet: лист - листочек), по сравнению, например, с близким к английскому нидерландским языком, где уменьшительный суффикс -je /-pje I je (hond - hondje: собака - собачка I собачонка) присоединяется к нарицательному имени существительному чрезвычайно часто. Употребление диминутивного суффикса связывается с необходимостью указания на незначительность представленного лексемой явления. Незначительность по размеру или количеству по принципу аналогии указывает и на небольшую значимость денотата для говорящего.
One day Mr Saposcat sold himself a fountain-pen, at a discount. A Bird. I shall give it to him on the morning of the examination, he said. He took off the long cardboard lid and showed the pen to his wife. Leave it in its box! He cried, as she made to take it in her hand. It lay almost hidden in the scrolled leaflet containing the instructions for use. [Beckett 1977] - Однажды господин Сапоскат продал сам себе авторучку по сниженной цене. Марки "Птичка". Я подарю ему ручку в день экзамена, сказал он. И, сняв крышку продолговатого картонного футлярчика, показал ручку жене. Не трогай! — воскликнул он, когда она уже собиралась вынуть ручку из футляра. Ручка была завернута в инструкцию для пользования, которая скрывала ее почти целиком. [Беккет 1994]
This precious vessel was now placed on my knee, and I was cordially invited to eat the circlet of delicate pastry upon it. [Bronte: III.J - И вот драгоценная тарелка очутилась у меня на коленях, и Бесси ласково уговаривала меня скушать лежавшее на ней лакомство. [Бронте: III]
One gleam of light lifted into relief a half-submerged mast, on which sat a cormorant, dark and large, with wings flecked with foam; its beak held a gold bracelet set with gems, that I had touched with as brilliant tints as my palette could yield, and as glittering distinctness as my pencil could impart. [Bronte: XIII] -Луч света падал на полузатопленную мачту, на которой сидел баклан, большой и темный, с обрызганными пеной крыльями; в клюве он держал золотой браслет с драгоценными камнями, которым я придала всю ту яркость, какую могла извлечь из своей палитры, и всю ту выпуклость и четкость, на которую был способен мой карандаш. [Бронте: XIII]
My spring is gone, however, but it has left me that French floweret on my hands, which, in some moods, I would fain be rid of [Bronte: XIV] - Моя весна прошла, но она оставила мне этот французский цветочек, от которого в иные минуты мне очень хотелось бы отделаться. [Бронте: XIV.]
Seen now, in broad daylight, she looked tall, fair, and shapely; brown eyes with a benignant light in their irids, and a fine pencilling of long lashes round, relieved the whiteness of her large front; on each of her temples her hair, of a very dark brown, was clustered in round curls, according to the fashion of those times, when neither smooth bands nor long ringlets were in vogue; her dress, also in the mode of the day, was of purple cloth, relieved by a sort of Spanish trimming of black velvet; a gold watch (watches were not so common then as now) shone at her girdle. [Bronte: V] - Теперь, при ярком дневном свете, я увидела, что она высока, стройна и красива; карие глаза с тонкой каймою длинных ресниц, полные ясности и благожелательности, оттеняли белизну высокого крутого лба; тогда не были в моде ни гладкие бандо, ни длинные локоны, и ее очень темные волосы лежали на висках крупными завитками; платье, тоже по моде того времени, было суконное лиловое, с отделкой из черного бархата. На поясе висели золотые часы. [Бронте: V.J
Гораздо более частотным является диминутивный суффикс прилагательных -ish (сходный по значению с русским суффиксом -оват-: красноватый, узковатый...), обозначающий незначительность представленного признака, однако далеко не во всех случаях использования этого суффикса (особенно в случае отсутствия противопоставления «достаточность/недостаточность» представленного признака в пределах данной лексико-семантической группы) обеспечивают категорию диминутивности на практике:
The hue of her dress was black too; but its fashion was so different from her sister s—so much more flowing and becoming—it looked as stylish as the other s looked puritanical. [Bronte: XXI] - На ней также было черное платье, но такого элегантного и кокетливого покроя, что рядом с ним платье ее сестры казалось монашеским. [Бронте : XXI.]
