Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Этносемантика цвето обозначений как элемент национально-культурной специфики 11
1. Цвет как одна из центральных категорий картины мира 11
1.1. Язык и культура. Языковая картина мира. Лингвоцветовая картина мира 12
1.2 Фразеологическая картина мира как составляющая языковой и лингвоцветовой картин мира 21
1.3 Этнокультурная специфика фразеологических единиц с компонентом цветообозначением 33
2. Обзор исследований лингвоцветовой картины мира в рамках различных лингвистических концепций 39
3. Аспекты интерпретации лингвоцветовой картины мира в лингвистических исследованиях 49
3.1. Концептуальный статус цвета 49
3.2 Цвет - архетип, цвет - миф, цвет - символ, цвет - эталон, цвет - стереотип 61
4. Этапы и источники символизации цвета 68
Выводы к Главе 1 81
ГЛАВА 2 Роль цветообозначений в концептуализации действительности 84
1. Роль цветообозначения «черный» в концептуализации мира 85
2. Роль цветообозначения «белый» в концептуализации мира 107
3. Роль цветообозначения «красный» в концептуализации мира 127
4. Роль цветообозначения «синий» в концептуализации мира 146
5. Роль цветообозначения «зеленый» в концептуализации мира 163
6. Роль цветообозначения «желтый» в концептуализации мира 180
7. Роль цветообозначения «серый» в концептуализации мира 187
Выводы к Главе 2 192
Заключение 199
Литература 206
Приложение 234
- Язык и культура. Языковая картина мира. Лингвоцветовая картина мира
- Обзор исследований лингвоцветовой картины мира в рамках различных лингвистических концепций
- Роль цветообозначения «черный» в концептуализации мира
- Роль цветообозначения «синий» в концептуализации мира
Введение к работе
Обращение к феномену цвета в контексте лингвокультурологической и когнитивной парадигм (Воробьев 1997; Маковский 1996, 1997; Телия 1996; Маслова 1997; Красных 2001, 2002; Степанов 1997; Вежбицкая 1996 и др.) закономерно, поскольку в современном языкознании акцент переносится с исследования языковой системы, со структурных характеристик языка, на анализ концептуальной системы, проблем, связанных с ролью языка в построении картины мира, на выявление когнитивных механизмов осмысления действительности. Благодаря первичности чувственно-образной формы освоения мира и способности цвета модулировать физическое и психо-эмоциональное состояние человека, цвет является константой культуры, древнейшей семиотической системой и важной частью концептуальной картины мира. Выступая элементом мифологических классификаций, ритуала и культа, он аккумулирует в себе значительную информацию, становится для человека не просто объективной характеристикой мира, но категорией морально-нравственной и эстетической, выражающей оценки, нормы, и установки, насыщенной экспрессивно-оценочными коннотациями, выступает в качестве одной из ключевых категорий культуры- Соответственно и цветообозначение приобретает статус сущностной характеристики, соотносится с семиотической, ценностной и философ-ско-мировоззренческой картиной мира национальной культуры, В рамках лингвокультурологической и когнитивной парадигм представляется возможным пересмотреть феномен цвета как своеобразный концепт мировидения, цвето-обозначения как свернутые диахронические культурные тексты, а систему цве-тосимволики как встроенную в лексикон мифологическую систему.
Все это обусловливает актуальность исследования, которое связано, кроме того, с возрастающим интересом лингвистов к фразеологической семантике, взаимодействию лингвистических и экстралингвистических факторов в структуре значения фразеологических единиц, а также к проблеме этнокультурной значимости комплексных знаков языка, их способности отражать спс-
цифику национального восприятия действительности, их особой роли в формировании концептуальной картины мира. Актуальными являются также проблемы определения общего и специфического в языковых картинах мира как близкородственных, так и генетически неродственных, структурно различных языков.
Степень разработанности проблемы. Исследование процесса формирования цветовых понятий и отражение этих перцептивно-когнитивных образов в языке имеет солидные традиции в языкознании. Следует отметить, что, несмотря на огромное количество работ, посвященных изучению цвета в языке, эта проблема остается недостаточно изученной. Проблема исследования проблемы цветообозначений поднималась в классических трудах Г.Конклина, Г.Глисона, Л.Ельмслева, ДжЛайонза, Г.Хейдера, Д.Оливье, Б.Берлина, Дж.Кея, Э.Рош. В отечественном языкознании наиболее глубокими исследованиями являются работы Н.Б.Бахилиной, А.П.Василевича, Р.М.Фрумкиной, Т.И.Вендиной, А.А.Залевской, Ю.Н.Караулова, В.А.Московича, Н.В.Уфимцевой и др. Достаточно значимые труды по проблеме цветообозначений представлены: Р.ВАлимпиевой, ШЛСЖаркынбековой, Т.А.Михайловой, JLB. Полу бич енко, Г.С.Свешниковой, Т.И.Шхвацабая, а также Aitmann, Becker, Bee, ВегІІп/Кау, Bryan, Cencig, Gage, Heisig, Hill, Holter, Lehmann, Rottmann, Wyler, Wanzeck, Mills, Rosch, Kelly/Judd, Bennett и др.
Научная новизна работы определяется тем, что впервые проводится комплексное исследование фразеологических единиц с компонентом-цветообозначением на материале пяти родственных и неродственных языков (английском, немецком, французском, русском и татарском) в рамках лингво-культурологической парадигмы в сравнительно-сопоставительном плане. Рассматриваются средства объективации концепта «цвет», выступающего в качестве эталона для этнокультурного сопоставления, выделяется и описывается целостный цветовой код культуры, представленный средствами фразеологии, который наравне с соматическим, пространственным, временным является
ядерным кодом культуры. Предлагаемый подход органично объединяет исследование цветонаименований в диахронно-синхронном взаимодействии, включая древнейшие архетипические, мифологические и символические наслоения с одной стороны, а с другой стороны - современные ассоциации. Наглядно прослеживается взаимовлияние «язык<-*-культура» в сопоставлении категорий культуры и когнитивных механизмов образования производных значений в семантике единиц лингвокультурологического поля «цвет».
Целью настоящей работы является попытка определить роль цветообо-значений в языковой картине мира, а также выявить универсальные и идиоэт-иические особенности фразеологических единиц с цветокомпонентом в английском, немецком, французском, русском и татарском языках.
Поставленная цель исследования определила необходимость решения следующих задач; 1) выделить фразеологические единицы с компонентом-цветообозначением методом сплошной выборки из словарей и литературных источников; 2) определить место цветообозначений в языковой картине мира; 3) обосновать различные аспекты исследования феномена цвета в лингвистической традиции (рассмотреть понятия «концепт», «символ», «миф», «архетип», «стереотип» и т.д.); 4) выделить семантические темы, связанные с обозначением цвета, в частности, исследовать участие фразеологических единиц с компо-нентом-цветообозначением в вербализации различных концептуальных областей; 5) выявить универсальное и идиоэтническое в процессе концептуализации действительности; 6) исследовать структуру и установить количественный состав лингвокультурологического поля «цвет».
Материалом исследования служат фразеологические единицы (далее ФЕ) разных типов (субстантивные, глагольные, адъективные, адвербиальные, коммуникативные - пословицы и поговорки и т.д.), собранные методом сплошной выборки из английских, немецких, французских, русских и татарских фразеологических, паремиологических, этимологических, толковых, исторических и других видов словарей. Анализу было подвергнуто более 2800 единиц,
имеющих в своем составе прилагательное — цветонаименование, в том числе 824 единицы английского языка, 705 немецкого, 583 французского, 465 русского и 228 татарского языков. Анализируются ФЕ с компонентом-цветообозначением независимо от степени семантической слитности их компонентов и способа фразеологизации, временной характеристики, речевой или языковой принадлежности. В качестве дополнительного материала привлекаются также идиоматичные сложные1 и производные слова, содержащие в своем составе цветокомпонент, поскольку описание культурных концептов во многих современных исследованиях строится с опорой на разнотипные строевые единицы языка, а в широком привлечении и сопоставлении материала заложена идея семантического единства культуры народа»
Предметом исследования является семантика фразеологических единиц, репрезентирующих в языке концепт «цвет» в его национальном, идеоэтпиче-ском своеобразии.
Методологическая основа диссертации определяется также характером самого объекта исследования: лексический анализ фразеологических единиц с компоиентом-цветообозначением сопровождается лингвокультурологическими экскурсами в область материальной культуры, обрядовой практики, обычаев, примет, мифов, исторических преданий и легенд, сказок, народных песен; привлекаются данные этнографии, этнологии, психологии, психолингвистики и других смежных дисциплин- В ходе обработки материала применяется комплексная методика: метод фразеологической идентификации, лингвокультуро-логический анализ, компонентный и контекстологический анализ, учитываются этимологические данные и проводятся количественные подсчеты- Процедуры этнолингвистического анализа используются для выявления этнических корней фразеологических единиц по данным сохранившихся текстов, обычаев и ритуалов. Для извлечения из культурного содержания фразеологических единиц
1 Заметим, что в некоторых фразеологических исследованиях к фразеологизмам относятся и идиоматичные сложные и производные слова, состоящие из одного слова, так называемые Einwortphraseohgismen [Dobrovol'skij 1995 : 15; Duhme 1995: 33-93; Fleischer 1997: 249; Szcze_k 2004 :75-85] (Schwarzmarkt, Blaustrumpf) или идиоматичные KONmo3HTbi - idiomatische Komposita [Burger/Buhofer/Sialm 19S2:47].
культурно-значимого смысла эталонизированных или обретших символическую функцию цветообозначений проводится ли нгво культурологический анализ, процедуры которого включают толкование образного или культурно связанного компонента словосочетания; экспликацию его связи с базовой метафорой и с другими фразеологизмами, использующими данную базовую метафору; соотнесение сигнификата словосочетания с категориями культуры - стереотипами, эталонами, символами, мифологемами и т.д. [Опарина 1988]. Основным методом в данной работе является контрастивный (сопоставительный) анализ, поскольку всякое освещение языка с позиции культуры есть сопоставительное изучение этого языка в сравнении с иностранным или родным [Карасик 2001: 4], «анализ того, что, в конечном счете, удивляет в другой языковой культуре» [Манакин2000: 103].
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что она вносит вклад в изучение универсального и идиоэтнического в языке на материале конкретной тематической группы, в системное изучение лексической сферы языка через исследование различных лексико-семантических групп. Данное исследование дает материал для дальнейших теоретических обобщений, выявления глубинных сходств и различий между языками.
Практическая ценность заключается в том, что собранный материал и полученные результаты могут быть применены для разработки проблем лексикологии и лексикографии, в преподавании лексикологии и иностранных языков. Данная диссертация может составлять основу лекционных спецкурсов и спецсеминаров по сопоставительной лексикологии, фразеологии и теории перевода.
На защиту выносятся следующие положения: 1- Будучи ключевыми концептами культуры, цветообозначения во всех языках представляют собой ли нгво культурологические знаки большой смысловой емкости и национальной специфичности. Цвет должен рассматриваться с четырех позиций: 1) с антропологической точки зрения («социальный цвет»), 2) с
этно-культурной точки зрения («культурно-исторический цвет»), 3) с психологической точки зрения («эмоционально-ценностный цвет»), 4) с точки зрения языкового знака («системно-структурный цвет»). Рассмотрение проблемы цвета в данном ракурсе предполагает реконструкцию этапов формирования значений цветолексем, отражение этих этапов в языке в контексте национально-культурных и этнических особенностей.
Семантическая структура значения того или иного цветообозиачения представляет собой многослойную структуру. В основании лингвокультуроло-гического поля находятся архетипические значения цветонаименований, обусловленные первичными ассоциациями и реакциями на цвет важнейших для человека явлений и объектов действительности и естественно физиологически-обусловленные значения, далее располагаются производные от них мифологические значения, и на периферии поля - постоянно обновляющееся и увеличивающееся множество символических значений- По мере удаления от смыслового центра наблюдается увеличение национально-специфичных употреблений цвета. Универсальность значений цветообозначений в анализируемых языках основывается на совпадении глубинных уровней.
Цвет обладает универсальной классификационной функцией и объединяет во всех анализируемых языках обозначения разнообразных объектов и явлений действительности, номинаций человека, социальных и общественных, религиозных и нравственных, эмоциональных и межличностных отношений, обнаруживая четкую логику и относительно строгую систему,
Правомерно говорить о цветовом коде, который соотносится с древнейшими архетипическими представлениями человека, несет информацию о культурных нормах, отражает мировоззренческие установки этноса, характеризуется высокой аксиологичностью, то есть кодирует, описывает, структурирует и оценивает бытие человека, объединяя и заполняя все «ниши» концептуального каркаса «мир*-+человек». Установление и описание элементов цветовой картины мира и цветового кода культуры дает возможность определить структуру
этнической картины мира в сопоставлении с другими этническими моделями мира.
5. Своеобразная система членения мира при помощи цвета позволяет показать участие имен цвета в вербализации различных концептуальных областей, обнаружить перспективы «эволюции» семантического преобразования слов-цветообозначений в сравниваемых языках, то есть с определенной долей вероятности прогнозировать создание новых фразеологизмов с цветокомпонентом.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования изложены в десяти публикациях на четырех научно-практических конференциях: «Проблемы семантики и перевода в свете типологии языков и контрастив-ной лингвистики» (БГУ, 2001), «Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в Вузе» (БГУ, 2001), «Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в Вузе» (БГУ 2002), «Университетская наука — Республике Башкортостан. Научно-практическая конференция, посвященная 95-летию основания Башкирского Государственного Университета» (БГУ 2004).
Структура и объем диссертации определяется целью и задачами нашего исследования и включает введение, две главы, заключение, список использованной литературы и приложение.
Во введении обосновывается актуальность темы исследоваиия? определяются объект и предмет, цели и задачи исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, описывается материал и методы исследования.
В первой главе описываются специфика фразеологических единиц с цветокомпонентом и их роль в языковой картине мира, обосновывается собственное понимание этапов, источников и перспектив эволюции семантического преобразования слов-цветообозначений, рассматриваются история, принципы и аспекты изучения колоративных фразеологических единиц в лингвистической традиции-
Во второй главе предпринимается попытка показать участие базовых цветообозначений в качестве ключевого кода культуры в концептуализации действительности, выявить содержание, системные связи и роль лексических единиц, вербализующих концепт цвет, в ментальном пространстве носителей языка. Логический процесс формирования коннотативного компонента фразеологического значения представлен в виде логико-семантических мотивацион-ных моделей, отражающих «звенья» и «иерархию» приобретения цветообозна-чениями определенных значений и ассоциаций. Проводится комплексный анализ (концептуальный, структурно-семантический, количественный и т.д.) с целью выявления закономерных связей в построении различных языковых и культурных моделей при помощи цветолексем* идиоэтнических особенностей и системы универсальных закономерностей.
В заключении подводятся основные выводы по результатам исследования, обобщаются теоретические и практические положения и очерчиваются перспективы дальнейшего изучения цветообозначений.
Приложение содержит схемы и таблицы.
Язык и культура. Языковая картина мира. Лингвоцветовая картина мира
Язык во все времена выступает наиболее яркой идентифицирующей характеристикой этноса, и еще Пифагор для познания нравов любого народа советовал, прежде всего, изучить его язык. Интерес к проблематике «язык: культура: личность», достигший своего апогея в трудах В, фон Гумбольдта, ГЛІтейнталя, К-Фосслера и АА.Потебни, в первой половине 20 века был оттеснен на второй план достижениями структурализма, ограничившегося исследованием языка «в себе и для себя». Однако уже с конца прошлого века в рамках изменения научной парадигмы гуманитарного знания «маятник» начал двигаться в обратную сторону, и на место господствующей системно-структурной парадигмы пришла парадигма антропоцентрическая, когнитивная, вернувшая человека в центр мироздания. На новом витке спирали познания фокус исследовательского внимания закономерно смещается, закрепляясь на стыке областей научного знания- Лингвокультурологическая семантика, лингвокультуроло-гия и когнитивная лингвистика как смена вектора и общего пафоса направления ведущихся в лингвистической семантике исследований (Воробьев, Маковский 1996, 1997; Телия 1996; Маслова 1997, 2001; Снитко 1999; Степанов 1997; Веж-бицкая 1996, 1999, Е.В.Урысон и др,) предоставили в распоряжение лингвистов новые методы и методологические установки, позволяющие открывать «несходное в сходном, культурно-специфическое в том, что ранее представлялось универсальным» [Фрумкина 1999а:5], осуществили поворот от изучения языка ради самого языка к изучению языка ради познания того, кто на нем говорит, поскольку язык, являясь важнейшим способом формирования и существования знаний человека о мире, заключает в себе ключ к дешифровке ментальности нации. Несмотря на кажущуюся разнородность и внешнюю несовместимость проводимых исследований, все они опираются и отталкиваются от общей методологической установки - признания антропоцентричности языка, точнее заложенных в языке практических, теоретических и культурных знаний и опыта, освоенных, осмысленных и прямо или косвенно вербализованных носителями языка, и восстановимых в конечном счете (в результате семантического и концептуального анализа) в виде языковой картины мира- Зафиксированный в языке представителей национальной культуры склад мышления является «своего рода «очками», через которые представители данной культуры смотрят на мир и благодаря которым видят в этом мире только ТО и только ТАК, как и другие носители таких же «очков»» [Корнилов 2000:115]. Понимание того, что язык человечен по своей природе и что с его помощью возможно раскрытие механизмов человеческой когыиции, привело к возникновению терминов «языковой промеэюуточныи мир», «языковая репрезентация мира», «языковая картина мира». В нашем диссертационном исследовании мы будем оперировать понятием «языковая картина мира».
Картина мира описывается в научной литературе как «сложное, многоуровневое образование, в которое, наряду с научным, понятийным знанием, входят и религиозный опыт, виртуальные построения искусства, идеология, а также глубинные пласты мифологического и коллективного бессознательного» [Петренко/Митина 1997:105]. Наиболее адекватным определением термина картина мира представляется его описание как «исходного глобального образа мира, лежащего в основе мировидения человека, репрезентирующего сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющегося результатом всей духовной активности человека» [Постовалова 1988: 21], Картина мира как «ядро мировоззрения» обладает определенной антропоморфичностью, несет в себе черты специфически человеческого способа миропостижения [Постовалова 1988: 44]. В современных научных исследованиях от картины мира принято отличать модель мира. Если картина мира представляет собой «систематизацию членом коллектива личного и коллективного эмпирического опыта, то модель мира является сочетанием взаимосвязанных семиотических воплощений информации, содержащейся в картине мира» [Маковский 1996:16-17]. Модель мира рассматривается как знаковое образование, репрезентирующее глобальный идеальный объект (картину мира) своей структурой, которая в свою очередь репрезентируется в иных знаковых образованиях, в частности, в языке» «Таким образом, модель мира выступает в трех планах: 1) как структура картины мира, понимаемая в таком случае как целостный глобальный образ мира, являющийся результатом всей духовной деятельности человека в ходе всех его контактов с миром и тем самым представляющий собой психический гештальт; 2) как принцип картины мира и 3) как реализация картины мира в конкретных символических (семиотических) системах» [Маковский 1996:15]. Совокупность таких моделей составляет специфический концептуальный каркас, при прохождении через который окружающая действительность в сознаний человека соответствующим образом трансформируется, категоризуется и интерпретируется.
Обычно различают концептуальную и языковую картины мира. Концептуальная картина мира (ККМ) представляется богаче языковой, поскольку в ее формировании функционируют различные типы мышления: под «КММ имеется в виду не только знание, которое выступает как результат мыслительного отражения действительности, но и итог чувственного познания, в снятом виде содержащийся в логическом отображении» [Брутян 2000:56]- Под собственно языковой картиной мира (ЯКМ) принято понимать «представление о действительности, отраженное в языковых знаках и их значениях - языковое членение мира, языковое упорядочение предметов и явлений» заложенную в системных значениях слов информацию о мире» [Попова/Стернин 2001: 68]. Варьируясь в разных языках, ЯКМ представляет собой «информацию, рассеянную по всему концептуальному каркасу и связанную с формированием самих понятий при помощи манипулирования в этом процессе языковыми значениями и их ассоциативными полями, что обогащает языковыми формами и содержанием концептуальную систему, которой пользуются как знанием о мире носители данного языка» [Телия 1988:177], «выработанное многовековым опытом и осуществляемое средствами языковых номинаций изображение всего существующего как целостного и многочастного мира, в своем строении и в осмысляемых языком связях своих частей представляющего, во-первых, человека, его материальную и духовную жизнедеятельность, и, во-вторых, все то, что его окружает» [Шведова 1999:15].
Обзор исследований лингвоцветовой картины мира в рамках различных лингвистических концепций
Воздействие цвета на человека, или «смысловое звучание цветов» издавна привлекало внимание ученых самых разных областей знания, В лингвистике изучение цветонаименований в разных языках имеет давнюю традицию и представлено многими сотнями публикаций. Неослабевающее внимание к такой небольшой и специфической группе слов, какой являются цветонаименоваиия, объясняется, на наш взгляд многими причинами. Во-первых, пристальный интерес к изучению процессов отражения цветовых ощущений в языке обусловливается значимостью цветового зрения для разных наук о человеке [Василевич 1987:3]- Во-вторых, система цветонаименований представляет собой компактную и легко выделимую лексическую группу, что очень выигрышно при отработке различных методических процедур лексического анализа. В-третьих, семантическая группа цвето обозначений необычайно широко варьируется как на уровне отдельных языков, так и на уровне идиолектов, поэтому изучение семантических особенностей цветообозначений помогает наглядно показать особенности соотношения языков различных типов. В-четвертых, выбор цветовых прилагательных в качестве объекта исследования объясняется рядом их качеств - древностью происхождения, активностью функционирования в языке, семантическим «богатством» и их способностью к созданию новых экспрессивно-образных значений [Алимпиева 1986а:3]. Эта тематическая группа особенно перспективна с точки зрения выражения оценочного спектра, отражения влияния культурологических, социально-символических, исторических, природно-географических и др. условий па специфику языковой концептуализации.
Всплеску огромнейшего интереса к цветонаименованиям в разных языках способствовала гипотеза лингвистической относительности Сепира-Уорфа, породившая ряд лингвистических исследований, заключающихся в сравнении двух и более языков с культурологической точки зрения, лингвистические различия, выявленные при таком контрастивном анализе, получают дальнейшую интерпретацию как различия, связанные с особенностями культуры и мышления, а универсалии в построении картин мира объясняются основополагающими чертами человеческой психологии [Кронгауз 2001:107-108]. Вдохновленные этой теорией лингвокультурология, когнитивная лингвистика подарили исследованиям цветовой и подобных ей пластов лексики (временной, пространственной, звуковой, сенсорной и т.д.) «вторую жизнь».
Огромное количество работ посвящено выявлению способов «членения» цветового пространства носителями языков, соотношения слова-цветообозначения и колерного образца, категоризации цвета в ЦКМ и? соответственно, дальнейшего обозначения его универсальных участков как фрагментов ЛЦКМ (Conklin, Gleason, Hjelmslev, Дж.Лайонз, Г.Хёйдер, Д.Оливье, Б.Берлин, Дж.Кей, Э-Рош). В решении этой проблемы выделяются два основных подхода: культурный релятивизм (Э.Сепир, Б.Уорф, Л.Блумфильд) и лингвистический российская универсализм (Б-Берлин, Дж.Кей, Э.Рош). Сторонники первого подхода полагают, что языки выделяют различные цвета абсолютно произвольно, и четкие границы в значениях цветообозначений отсутствуют. Базисные положения сторонников второго подхода сводятся к следующему: 1) цвет представляет собой семантическую универсалию; 2) цвет обладает тремя независимыми признаками (оттенок, яркость, насыщенность); 3) основной единицей является Основной Цветовой Термин (Basic Color Term), который должен отвечать пяти критериям: должен быть монолексемой (однокорневым словом), его значение не должно включаться в зону другого цветового термина, его использование не должно ограничиваться узким классом объектов, т.е. должно употребляться по отношению к различным объектам, он должен быть опознаваемым информантами, и, наконец, он не должен быть недавним заимствованием, К числу работ этого направления в первую очередь относится классическая работа в области исследования цветообозначений американских ученых Б.Берлина и Дж.Кея, посвященная поиску цветовых универсалий [Berlin, Kay 1969]. Она построена на методе опроса информантов, которым предъявляются цветообразцы с заданием дать им соответствующие названия. D результате изучения систем цветообозначений около сотни различных языков, авторы пришли к выводу о существовании универсального набора из 11 основных цветов. Был проверен критерий семантической универсальности основного цветообозначения для народов различных этнических групп на материале 20 языков, и была выявлена иерархия в значимости и развитии цветонаименований. Так, все языки имеют имена для черного и белого, которые раньше всех других цветов вычленяются человеком. Если же в языке существуют три цветообозначения, то третьим является слово для передачи красного цвета, если четыре - то к черно-бело-красной триаде добавляется либо зеленый, либо желтый. Пятая стадия обязательно включает и зеленый и желтый. Шестым термином цвета в языке становится синий, седьмым - коричневый. Далее включаются в язык в разном порядке фиолетовый, розовый, оранжевый, серый и т.д. Таким образом, выделяется семь стадий развития язы ков, на первой стадии находятся языки, имеющие только два слова-цветообозначения, и па седьмом - языки, владеющие дифференцированной системой цветонаимеповапий. Эта иерархия, по мнению авторов, отражает порядок появления новых слов-цветообозначений в языках, а эволюция имен цвета соответствует уровню технического и культурного развития общества [Berlin, Kay 1969:123-134; см, также Bennett: 15]. Поддержку для этой схемы можно найти как в классической литературе, так и в этнологии9.
Роль цветообозначения «черный» в концептуализации мира
Истоки символики черного цвета необходимо искать в психобиологическом опыте первобытных людей, поскольку черный - это отсутствие света, ночь, когда активность человека снижена, и, не имея возможности хорошо ориентироваться в окружающем мире, он становится беззащитным перед стихиями и хищниками. Это отсутствие сознания, сон, подобный смерти; цвет пепелища и распада21. Тьма, которую символизирует этот цвет - это смерть, не-бытие всего живого» а, следовательно, зло, угроза22, поэтому неслучайно, что ФЕ с компонентом черный в своем подавляющем большинстве имеют ярко выраженную негативную окраску. Черный цвет - один из цветов основной триады (черный — белый - красный), и, следовательно, ФЕ с компонентом черный занимают одно из доминантных мест во фразеологическом цветовом корпусе языковой картины мира всех анализируемых языков, поскольку данные цвета прежде других участвуют в формировании мифопоэтической, религиозной и философской картин мира, В основе фразеологизмов с цветообозначением черный лежит противопоставление древних архетипов, олицетворяемых белым и черным цветом - противопоставление жизни и смерти, доброго и злого начала, бытия и небытия, положительного и отрицательного, представляя устойчивый, типичный перенос значений- Подобный перенос отражает древнейшую космологическую структуру традиционной мифологической картины мира, характерной чертой которой является пространственно-временной синкретизм; черный цвет соотнесен с севером, темной стороной неба, где никогда не бывает солнца, отождествлял Землю, где царила вечная ночь, и где обитали злые духи, поэтому во всех языках черный цвет развивает единые архетипические значения на основании псиофизиологического воздействия на человека — земля, тьма, ночь, мрак, бездна (см. также Gage 1997, 1999).
В развитии значений ЦО черный можно выделить три семантические доминанты: «ЦВЕТ», «СМЕРТЬ/ РАЗРУШЕНИЕ» и «ЗЛО». Нами было проанализировано 187 единиц с цветокомпонентом черный в английском языке, 154 в немецком, 132 во французском, 135 в русском и 90 в татарском языке. Во всех сравниваемых языках прилагательное черный развивает производные значения, составляющие пространство лингвокультуроло-гического поля «Черный» (см. Таблица 1).
ЦО черный используется в ряде контекстов как определение, называя не собственно черный цвет, а цвет «темный, темнее и интенсивнее обычно свойственного данному предмету» - рус. черные глаза, черные тучи, черное золото «нефть»; англ, Ыаск sky, Ыаск gold «черное золото — нефть, уголь», black diamonds «каменный уголь»; нем. schwarzer Himmel; тат. кара алтын «черное золото - нефть». Сюда можно отнести английские выражения англ. black blizzard букв, «черный буран, черная буря» - «пылевая буря в США», black rain «кислотный дождь» (дождь темного цвета от смога, пыли и т.д). Цветонаименова-ние черный участвует в вербализации значений «бесснежный» (англ. black frost «холода без инея и снега, бесснежные морозы», а в татарском языке тат. кара кыш «черная зима» - это середина зимы, когда дни самые короткие, ср. также: кара квз (букв, «черная осень»): Бер нзрсэ укымыйлар, кара кезгэ хэтле шэкэр аръягында бакчалчрында яшилэр (Ф.Хесни); кара тац «раннее утро»), «тёмный, пасмурный» (рус, черпая ночь; фр. И fait noir сотте dans гт four, сотте dans la gueule d un hup «так темно, что хоть глаз выколи», nuit noire «тёмная, безлунная ночь», froid noir «холод в пасмурную погоду; туманное холодное время»). Использование цветообозначения черный для обозначения целого спектра оттенков темного цвета связано с явлением «радикализации» (radicalization) или «симплификации» [Bennett 1988:31], упрощения, т.е. средством неточного, приблизительного обозначения того или иного цвета. Доминанта «ЦВЕТ» (темный) детерминирует далее «эволюционную» цепочку черный — (характеристика цвета кожи) — «смуглый»: фр, // est tout noir «он весь потемнел, загорел»; (ср.: рус. черномазушка «смугляночка»), а также «грязный»: тат, карага катып йбр)/«быть грязным, неопрятным», рус. черные руки.
Во всех языках сравнения цвет кожи человека выступает концептуальной моделью образования производного значения «принадлежащий темнокожей расе». В английском языке функционирует большое количество выражений, относящихся к данному концепту, ср.: англ. Black Belt «черный пояс, южные районы США, где преобладает негритянское население», black awareness, black college, blackamoor «прозвище людей темнокожей расы, презр. черномазый», black and tan (амер. жарг. «заведение, обслуживающее как белых, так и черных»), , black bird «житель островов Южного моря, которого насильно похитили для работы на плантациях в Австралии; темнокожий раб», Black Code «Черный кодекс» (рабовладельческие законы до отмены рабства — этимологически от кодекс Code Noir, введенного французским губернатором штата Луизиана Бьенвилем в 1823г.), black ivory «черная слоновая кость» (прозвище негров-рабов работорговцами), Black Jew (букв, «черный еврей» - член различных негритянских христианских сект на территории США, проповедующих, что люди темнокожей расы - потомки десяти затерянных израильских племен), Black Muslim (человек темнокожей расы, исповедующий ислам, в США - проповедующий борьбу против доминирующего положения белых), Black Power (движение в поддержку гражданских прав и свобод темнокожего населения Америки), Black Panther (член экстремистской группы, борющейся за права негров), Black Nationalist (амер. сепаратист, член милитаристской группы, выступающей против белого населения США), black is beautiful (лозунг: «черным цветом кожи надо гордиться», возник во времена борьбы негров в США против дискриминации и призывов распрямлять курчавые волосы и осветлять кожу специальными составами), (ср. тж. цельнооформленные слова: англ. blackbirding «похищение жителей островов Южного моря для работы на австралийских плантациях»; blackbaiter «человек, нетерпимо относящийся к людям темнокожей расы»).
Роль цветообозначения «синий» в концептуализации мира
Издревле синий цвет один из самых символически нагруженных цветов, воздействие его на человека основано на синем цвете неба, с его полной света прозрачностью, и воды, с ее глубиной и дальними просторами- Переживание прозрачности и глубины связано с переживанием трансцендентального, божественного начала — синий цвет как бы опосредует связь между небесным и земным, между Богом и миром. Связь синего цвета с воздухом, ветром и облаками символизирует мечтания, фантазии, потери реальности вплоть до существования в «воздушных замках», становится цветом веры, верности, стремления к таинственному и чудесному. Как цвет морских глубин синий цвет символизирует глубины души, бессознательное, связан со страхом утонуть в бездне. Таким образом, образуется шкала оттенков синего цвета от светлого дневного синего цвета до темного ночного синего цвета, где светлый, голубой цвет неба символизирует мечтания, грезы и фантазии, безграничные дали и бесконечные глубины, а темно-синий цвет моря — сновидения, мистику, бессознательное34. Особое место, которое занимает синий среди других цветов, Swaen характеризует следующим образом: «It is a curious fact that the name of no other primary colour is used in so many transferred and metaphorical senses as that of „blue"; that the phenomenon appears not exclusively in one language or group of languages...» [Swaen :1]. Синий цвет неба — наиболее «спокойный» и в наименьшей степени «материальный» из всех цветов. Ассоциации, возникшие во многих древних культурах в связи с этим цветом — бесконечность, вечность, истина, преданность, вера, чистота, целомудрие, духовная и интеллектуальная жизнь.
В развитии значений ЦО синий можно выделить три семантические доминанты: «ЦВЕТ», «НЕБО» и «ВОДА», поскольку синий цвет ассоциируется с воздухом, небом и водой, важнейшими для человека стихиями. Нами было проанализировано 140 единиц с цветокомпонентом синий в английском языке, 134 в немецком, 76 во французском, 24 в русском и 5 в татарском языке.
Символика синего цвета амбивалентна и противоречива - с одной стороны это символ королевской и верховной судебной власти, божественного начала, высокой награды (нем- der Ыаие Stein, das Ыаие Band), святости, чистоты» надежды, с другой - это цвет темной водной бездны, потустороннего, зловещего, отрицательных явлений и объектов действительности (нем. Karpfen Ыаи, Ыаиег Brief, Ыаиег Тигт), что фиксируется в обрядах, приметах, суевериях, а также в языковых единицах. Так, например, известно» что Иван Грозный панически боялся людей с синими глазами, считая, что такой человек обладает большой магической силой и поэтому может сглазить» а у южных славян синеглазый человек обладал способностью лечить некоторые болезни» в исламском мире» голубой цвет служит защитой от злого взгляда. В английском же языке синий вербализпрует концепт «любимчик»: англ, smb sl the blue eyed boy (буквально: «голубоглазый мальчик» - «любимчик, пай-мальчик, херувимчик»). Во многих культурах синий цвет наделялся магическими свойствами, поскольку был связан с водой, которая считалась в древности местом, где таятся злые» враждебные человеку силы [Rottmann 1964:101-106], издревле осознавалась как стихия, связанная со смертью и с загробным миром. Синий цвет «перенял» эту символику и в течение долгого времени в русском языке сохранял в целом отрицательную коннотацию: черт в русском языке табуистически обозначался как рус. синец, англ. the man with the blue cap (дьявол). Одной из причин широкого употребления цветонаименований, в частности, цветообозначения синий в ФЕ с отрицательным оценочным и эмотивным зарядом, является, видимо, характерная коммуникативная стратегия ослабления» затемнения нежелательной предметно-понятийной направленности лексического значения, т.е. явление эвфе-мизации» желание избежать прямого наименования болезней» пороков, физической и умственной неполноценности, возраста, смерти, отношения полов» не приятных ощущений и физиологических процессов, а также, как в вышеуказанных примерах - потусторонних существ.
Негативный вектор образования производных значений цветокомпонента синий в составе фразеологических единиц связан также, очевидно, с психофизиологическим воздействием синего цвета: этот цвет уменьшает частоту дыхания, успокаивает и снижает давление, ослабляет пульс, при длительном воздействии оказывает тормозящее действие на нервную систему, вплоть до угнетения, ощущения печали и утомления [Бреслав 2000:39-40; также Василевич, Михайлова 2004], поэтому синий цвет вызывает спокойные чувства и грезы, способствует размышлениям, но может создать и тоскливое, меланхолическое настроение, а очень темный индиго-синий цвет вызывает угнетающе действующее беспокойство, грусть, усталость; ср.; англ, blue devils «хандра, меланхолия» (фр. /es diables bleus); to sing (he blues «сетовать, жаловаться на судьбу», feel/ be blue «хандрить, находиться в подавленном состоянии», to look through blue glasses «мрачно, пессимистически смотреть на вещи», have/ get the blues/ to have the Jit of the blues/ to be in the blues «быть в плохом настроении, хандрить, находиться в унынии, меланхолии», give somebody the blues «наводить тоску на кого-либо», to look blue «выглядеть унылым, иметь унылый вид», blue spell «сильная меланхолия», blue study «мрачное раздумье, размышление». От этого значения происходит название жанра джазовой музыки - blues. Также в английском языке цветообозначение синий имеет значение «печальный»: англ. blue day печальный день», blue future «невеселое будущее», blue life «тоскливая жизнь», blue prospects/ affairs.
