Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Художественный текст как объект лингвистического анализа
1.1. Текст как особая область научного знания
1.2. Текст и культура
1.3. Текст, подтекст, контекст
Глава II. Основные концепты в художественном тексте Ф.Искандера
2.1. Концепт и художественный текст
2.2. Концепт «Бог»
Заключение
Введение к работе
Для современной лингвистики характерно изучение языка в контексте с человеком, его сознанием, мышлением, духовной и практической деятельностью. В этой связи возрастает научный интерес к художественному тексту, который позволяет взглянуть на язык с точки зрения отражения в нем культурных ценностей нации, то есть, выражаясь словами немецкого ученого-философа Г-Г. Гадамера, «это (художественный текст - Т.Т.) взаимное сопряжение уникального звучания и многоголосия, благодаря которому каждое слово становится в центр особой системы координат и целое предстает как ткань, единственная в своем роде... Текст — это текстура, ткань, то есть целое, образуемое определенными нитями, тесно переплетенное особым, лишь данной ткани присущим образом» [Гадамер 1992:144].
В любом художественном тексте заложены данные об отношении художника к своему детищу, к тому материалу, который является основой вербального искусства — языку. По определению А.А. Потебни, «художественное произведение есть синтез трех моментов: внешней формы, внутренней формы и содержания, т.е. видя в нем идеальность и цельность, свойственные искусству, мы замечаем, что и слово есть искусство» [Потебня 1976:190].
Со второй половины XX в. лингвистика текста прошла дискуссионный и сложный путь становления и развития как самостоятельная научная дисциплина. Текст рассматривался с разных методологических позиций, в основе которых — законы организации текста, универсальные категории, роль в языковой системе и в речевой деятельности и другие основополагающие положения.
Несмотря на решение многих вопросов лингвистики текста, до сих пор нет общей теории текста и его общепринятого определения. Однако все пришли к одному мнению: необходимо комплексное, синтетическое рассмотрение природы художественного текста, чтобы во всей полноте осветить его семантические и эстетические функции. Художественный текст как явление сложное становится объектом анализа не только традиционной лингвистики, но и психологии, антропологии, философии, культуры, логики, текстологии. Текст теснейшим образом связан с теорией речевой коммуникации, прагматикой, когнитологией.
Текст как способ индивидуально-авторского восприятия действительности представляет собой сложный многоуровневый процесс, который дает возможность определить механизмы создания и функционирования единиц номинации, а также выявить закономерности внутреннего развития языка в их соотношении с потребностями языкового коллектива. Текст апеллирует к фоновым знаниям индивидуума, его ментальности, чувственности, адекватному восприятию окружающего мира, а также способности экспрессивного реагирования на вербальные знаки и выработке собственной оценочности. Таким образом, и в произведении, и в слове как его первоэлементе заложены потенции к познанию философско-культурного бытия и самого процесса творчества.
С наибольшей очевидностью такая концептуализация мира представлена в произведениях Ф.Искандера, однако данная проблема до сих пор не была предметом специального изучения, тогда как в современной лингвистике текст переосмысливается в реальном процессе культуросозидания в конструкте концепта и образной номинации.
Каждая языковая личность одновременно является и культурной личностью. Поэтому его языковые знаки способны выполнять функцию «языка» культуры, что выражается в способности языка отображать культурно-национальную ментальность его носителей.
Наш выбор произведений Фазиля Искандера не случаен. Тексты произведений Ф.Искандера, в первую очередь, содержат следующие признаки: по содержанию — это философская глубина, дидактичность, истинность, по функции— автосемантичность, образность, метафоричность, которые можно рассматривать как отражение опыта интроспекции носителей соответствующего языка. В этом особая роль принадлежит анализу концептов как наиболее выра зительных типов когнитивной деятельности человека. Между тем до сих пор в лингвокультурологии нет исследований образной номинации (концептов) в художественной системе Ф.Искандера. Сказанное определяет актуальность избранной темы.
Анализ концептов в этом направлении позволит впервые выявить в художественном тексте Ф.Искандера философскую, социальную, историческую и культурную информации. Приступая к созданию своего художественного мира, писатель представляет его в концептуальном виде, при этом в его памяти «заложены» тексты, связанные с основой его произведения. Одновременно автор использует свои языковые особенности, помогающие познанию мира и его описанию.
Создание художественного текста — прежде всего когнитивный процесс, ярко и убедительно демонстрирующий интеграцию индивидуальной мысли в широкие сферы человеческой деятельности, чтение же и оценка литературного текста — еще более сложное интеркогнитивное действие по выявлению его смыслов. В этом смысле произведения Ф.Искандера представляют особую научно-философскую и культурную ценность.
Выбор объекта исследования обусловлен рядом причин. Во-первых, художественный текст представляет собой источник хранения и передачи информации, форму существования культуры, продукт определенной исторической жизни индивида. Художественный текст — это модель автора, уровень его интеллектуальных, морально-нравственных и других качеств. Во-вторых, текст охватывает все основные уровни языка, динамичен в своем проявлении. Он является результатом качественной трансформации знаков языка с позиций их когнитивной и аксиологической выраженности. Концептуальный подход к объектам окружающего мира выявляет образные номинации, которые создают новые представления, характеристики, признаки в описании предмета речи. В-третьих, произведения Ф. Искандера уникальны по своему содержанию; они самобытны по своей идейно-тематической направленности. Цель диссертационного исследования заключается в контекстном изучении единиц вторичной номинации (образной и концептуальной) в их функционировании и взаимодействии в структуре текста. В соответствии с поставленной целью сформулированы следующие задачи:
- выявление лингвокультурологического статуса художественного текста в языке;
- рассмотрение лингвистических и когнитивных особенностей текста;
- раскрытие сущности явления художественного билингвизма как посредника двух языков и двух культур;
- изучение особенности функционирования ключевых концептов Бог — Жизнь - Смерть в художественно-философской кульутре Ф. Искандера;
- определение роли образной (метафорической) номинации как выражение оценки в тексте.
Материалом исследования послужили примеры из произведений Ф. Искандера, извлеченных методом сплошной выборки. Фактический материал составил более полутора тысяч единиц текста.
Методы исследования. Выбор методов лингвистического анализа обусловлен спецификой исследуемого материала. Наряду с описательным и объяснительным методами исследований анализ концептов текста осуществляется с применением элементов семантического, философского, когнитивного анализа, одновременно характеризующих смысловые особенности художественного языкового видения мира.
Методологической базой диссертационной работы, находящейся на стыке интересов ряда филологических дисциплин (лингвокультурологии, лингвистики текста, литературоведения, стилистики, философии), стал комплексный анализ текста. Научная новизна работы заключается в попытке впервые комплексно рассмотреть концептуализацию мира в художественном тексте Ф. Искандера, выявить глубинные подсознательные логико-философские, содержательные и психоаналитические процессы, влияющие на создание образной номинации в тексте. В семантике текстов выявлены различные авторские употребления концептов Бог —Жизнь - Смерть, сфера использования с точки зрения коммуникативной значимости, логико-философского восприятия и национально-языковой специфики, а также особое внимание уделяется созданию образной номинации в тексте.
Теоретическое значение исследования заключается в анализе мало исследованных аспектов художественного текста. Концептуализация мира в тексте Ф. Искандера позволяет глубже изучить систему мышления автора, его философское мировосприятие через свою призму видения мира и носителей языка. А это будет способствовать дальнейшему изучению философско-культурных концептов художественного текста как способа отражения этнического менталитета и личности автора.
Результаты исследования расширяют имеющиеся представления о когнитивном подходе к явлениям номинации, что может быть использовано для теоретического изучения других аспектов языка.
Практическая ценность диссертации состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы при чтении курсов по лингвистике художественного текста, теории перевода, стилистике, лингвокультурологии и философии языка, а также для слушателей курсов института повышения квалификации педагогических кадров, при написании диссертационных, дипломных и курсовых работ, обучении студентов по различным гуманитарным специальностям (журналистика, культурология и др.)
Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 5 публикациях, докладывались и обсуждались на внутривузовских, региональных и всероссийских конференциях. На защиту выносятся следующие положения:
1. Художественный текст можно определить как коммуникативно направленное вербальное произведение, обладающее способом хранения и передачи информации, выступающее как феномен философско-этической культуры народа, продукт определенной исторической эпохи, отражение психической жизни индивида через мировосприятие автора;
2. В типологическом плане текст как языковая категория имеет семиотическую, когнитивную и философскую характеристику, функционирующую в языковой картине мира;
3. Концепты Бог — Жизнь — Смерть являются ключевыми концептами в художественной системе Ф. Искандера, степень их использования зависит от концептуально-системного характера текста, а также от доступа автора в различные ментальные миры и философско-культурные коды;
4. Образная номинация текста находится в отношениях взаимовлияния и взаимообусловленности при экспликации элютивно-функционального текстового пространства;
5. Создание единиц образной номинации основано на уровне психоаналитизма посредством активизации речемыслительнои деятельности индивидуума, где выявляется оценочная направленность текстов с образной номинацией.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.
Текст как особая область научного знания
Постановка проблемы исследования концептуализации мира в структуре художественного текста стала возможной в связи со становлением культурологически ориентированной лингвистики, которая позволяет взглянуть на язык с точки зрения отражения в нем культурных ценностей нации. В любом художественном тексте заложены потенции к познанию философско-культурного бытия и самого процесса творчества.
Ранее в лингвистике текст был только материалом для анализа, он рассматривался как среда, в которой функционируют различные языковые единицы, т.е. текст — словесное речевое произведение, в котором реализуются все языковые единицы (от фонемы до предложения). В середине XX в. текст стал рассматриваться как особая речевая единица, речевое произведение, соответственно этому сформировалась особая научная дисциплина — лингвистика текста, в качестве объекта которой, по утверждению Т.М. Ыиколаевой, выступают «правила построения связного текста и его смысловые категории, выражаемые по этим правилам» [Николаева 1978: 267].
Текст как сложное семантическое образование, в отличие от слова, словосочетания или фразы, имеет ряд психолингвистических особенностей. Художественный текст в последние годы воспринимается как система, отражающая ментальность социокультурной среды, когнитивное явление, которое позволило значительно расширить представление о потенциале познавательных способностей человека, а также о механизмах исследования сфер, так или иначе связанных с деятельностью человеческого мозга. При этом в центре внимания ряда наук оказывается изучение слова в динамике, в процессе функционирования слова в тексте, в том числе и художественном.
Важно отметить, что художественный текст отражает также характер представленности культур в лингводидактике, которая занимается разработкой техники и правил изучения языков и субъективного освоения культуры через языковые тексты. Особенность художественного текста, заключающаяся в том, что он является средством отражения действительности, позволяет отметить, что специфика художественно-образного освоения этой действительности дает возможность рассматривать литературу как одно из средств моделирования социокультурной среды.
Отраженная в литературе действительность становится как бы вторичной. В мире, создаваемом автором, демонстрируется аналог действительности, следовательно ставится вопрос о его богатом познавательном потенциале. При этом особенно ценным является отображение в произведении не только каких-либо исторических событий, но и социально-психологических ситуаций, а также видение создателем текста передаваемой им действительности. Поэтому субъектом познания в художественном тексте выступает прежде всего автор как отправитель, создатель текста. Художественный текст, являясь сложной языковой единицей, аккумулирует в себе разнообразное содержание. Часть этого содержания возникает в результате интенциональнои деятельности автора произведения, выступающего в качестве субъекта высказывания, а также его культурологического, мировоззренческого ориентирования.
Важность культурологических особенностей текстов отмечает Т.М.Дридзе, подчеркивая, что «самый принцип формирования культуры и общественного сознания — от зарождения идей до их общественного утверждения, от их возникновения как единичного события до превращения в каждодневное, обыденное — невозможен вне актов коммуникации, вне текстовой деятельности индивида» [Дридзе 1957: 12]. Если рассматривать текстовую действительность как интеракцию, т.е. взаимодействие автора текста и адресата, то текст выступает как средство межкультурной коммуникации, способствующее познанию иноязычной культуры, носителей соответствующего языка, их менталитета и ценностей. В художественном тексте присутствует подтекст и субъективная информация, сопряженная с речевым намерением автора, и, следовательно, каждый текст имеет социокультурное и коммуникативное содержание [Фурманова 1999: 106]. Таким образом, текст, обладая информативным качеством, все больше привлекает внимание исследователей как продукт языковой деятельности, в которой отражены определенные мыслительные процессы. Языковые средства выступают в тексте в качестве строевых элементов общения, в обеспечении которого большую роль играют личностные смыслы автора [Ладыгин 1999:4].
Как известно, лингвистика текста как особая филологическая дисциплина сформировалась во второй половине XX в., возникла на стыке ряда наук: политики, риторики, стилистики, герменевтики, семиотики, психолингвистики, теории искусственного интеллекта и др. Ее возникновение было подготовлено тысячелетним опытом интерпретации текста представителями разных школ и научных воззрений. Истоки лингвистики текста многочисленны и многообразны. Среди них античные риторики; образцы и опыты целостного филологического анализа литературных произведений, основанного на единстве лингвистического, литературоведческого и культурологического подходов, которые представлены в классических филологических работах ученых (М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, В.М. Жирмунский, Л.В. Щерба, Б.М. Эйхенбаум, Ю.М. Лотман и др.); теория языка художественной литературы, разработанная академиком В.В. Виноградовым, которая является фундаментом лингвистического анализа текста как прикладной лингвистической дисциплины; учение о сложном синтаксическом целом в лингвистике 1960-1970-х гг.; традиционная стилистика, особенно стилистика образных средств языка; функциональная стилистика, основное внимание в которой уделено изучению функционально-стилистических параметров текста (В.В. Виноградов, М.Н. Кожина, В.В. Одинцов, Э.Т. Ризель, Д.Н. Шмелев и мн.др.); теория актуального членения, напрямую связывающая лексику, грамматику и текст (работы пражских ученых, функциональная грамматика Г.А. Золотовой); теория деривации, выявляющая универсальные законы деривации (порождения) слова, предложения и текста (Е.С. Кубрякова, Л.Н. Мурзин, Е.А. Земская); достижения семантического синтаксиса (Н.Д. Арутюнова, Н. Дейк, Г.А. Золотова, В.Г. Гак, А.В. Новиков и мн. др.), позволившие по-новому взглянуть на семантическую организацию текста, и другие вопросы.
Текст и культура
Любой текст, в том числе и художественный, являясь, с одной стороны, самодостаточным объектом, объектом материальной и духовной культуры, с другой стороны, связан нерасторжимыми узами с личностью его создателя, современем и местом написания, с конкретной ситуацией, вызвавшей то или иное литературно-художественное произведение. По образной характеристике А.Тарковского, художник «знает это или не знает, хочет он этого или нет, но если он художник подлинный, время — «обобщенное время», эпоха наложит свою печать на его книги, не пустить гулять его по свету в одиночку, так и он не отпустит эпоху, накрепко припечатает в своих тетрадях» [Тарковский 1997: 87]. Эта особенность литературно-художественных произведений диктует необходимость при их когнитивном анализе учитывать и экстралингвистические параметры и текста.
Одним из важнейших параметров этого рода является обусловленность содержания текста самой действительностью и отраженность в тексте действительности, времени его написания, национально-культурных представлений, особенностей психологии личности автора произведения, связь его произведения с различными религиозными и философскими представлениями, принадлежность тому или иному литературному направлению, школе в искусстве и др. Именно этот параметр обусловливает такие существенные свойства текста, как его денотативность, референтность, ситуативность. Д.С. Лихачев в книге «Литература — реальность — литература» следующим образом характеризует двойную обусловленность текста реальностью: «В любом литературном явлении так или иначе многообразно и многообразно отражена и преображена реальность: от реальности быта до реальности исторического развития (прошлого и современности), от реальности жизни автора до реальности самой литературы в ее традициях и противопоставлениях: она представляет собой не только развитие общих эстетических и идейных принципов, но движение конкретных тем, мотивов, образов, приемов. Литературное произведение распространяется за пределы текста. Оно воспринимается на фоне реальности и в связи с ней. Город и природа, исторические события и реалии быта - все это входит в произведение, без которых оно не может быть правильно воспринято. Реальность — как бы комментарий к произведению, его объяснение. Наиболее полнокровное и конкретное восприятие нами прошлого происходит через искусство и больше всего через литературу. Но и литература отчетливее всего воспринимается при знании прошлого и действительности. Нет четких границ между литературой и реальностью» [Лихачев 1987: 221]. Итак, можно утверждать, что уникальность литературно-художественного произведения проявляется в характере соотнесенности с реальностью: любой художественный текст — материальный объект реального мира и в то же время содержит в себе отображенный художественными средствами и эстетически освоенный мир реальности. Это значит, что фоновые значения, т.е. весь социальный уклад, все понятия, представления, воззрения социального слоя, знание которых необходимо для того, чтобы произведения данного автора или произведения, относящиеся к данному направлению, могли быть восприняты читателями в полной мере. Категорию глобального вертикального контекста, по И.В. Гюббенет, составляют фоновые знания и внутритекстовой вертикальный контекст. Фоновые знания — внетекстовое понятие, которое призвано обозначить «совокупность сведений, которыми располагает каждый, как тот, кто создает текст, так и тот, для кого текст создается» [Гюббенет 1991: 70].
Вертикальный контекст, по мнению И.В. Гюббенет, - это принадлежность текста, он создается разного рода историческими ссылками, аллюзиями, цитатами. Понятие вертикального контекста призвано отображать еще один экстралингвистический параметр текста — его связь с культурой, погруженность в культуру [там же: 70].
Долгое время язык и культура рассматривались как автономные семиотические системы, но сейчас активно изучается их взаимодействие, обусловленное их антропологическим характером, соотнесенностью с познавательной (гносеологической и когнитивной) и коммуникативной деятельностью. Характеризуя данное положение, Л.Н. Мурзин указывает на следующий факт: «Культурологи и лингвисты до самого последнего времени обнаруживали мало точек соприкосновения в своих науках. Культурологи видели в культуре феномен, достаточно независимый от языка, а лингвисты считали, что, изучая язык, можно игнорировать его культурологическую сторону как малосущественную. Лишь с развитием антропологии появилась возможность сблизить данные науки, поскольку человек и есть важнейшее связующее звено между языком и культурой» [Мурзин 1994: 160].
Семиотическое родство языка и культуры дает возможность рассматривать их во взаимосвязи, используя общий инструментарий в изучении языка и культуры, позволяет исследовать функционирование текстов в национальном языке, национальной культуре, в социально-общественной жизни. Тем более, если произведение русскоязычного автора. Все это служит основанием для того, чтобы рассматривать культуру в качестве особого семиотического уровня. Еще один аргумент в пользу рассмотрения текста в контексте культуры — это уникальная роль человека в мире вообще и в мире культуры в частности: человек — творец текста и в то же время его объект, предмет; человек — автор-адресант и адресат текста одновременно. Антропоцентричность — существенная черта произведений культуры.
Концепт и художественный текст
Идея концептуализма как идея существования концептов познающего сознания восходит к Пьеру Абеляру, к его учению об универсалиях. По Абеляру, универсалии — слова, способные определять многие предметы; они возникают в процессе абстрагирования от единичных вещей, знания о которых человек получает в процессе чувственного опыта; существуют же они только в человеческом уме (в виде концептов), которые, можно сказать, прямое отношение имеют к художественному тексту. В современном научном знании понятие «концепт» изначально принадлежит культурологии и обозначает некие духовные ценности культуры. Концептуальный анализ дает широкое рассмотрение семантики текста. В центре внимания многих современных лингвистов оказался концепт. По своему содержанию слово шире понятия, свободнее его, динамичнее, оно цветасто по изображению красок и личностно по выражению человеческих отношений к чему-либо. Концепт как обобщенный образ слова во всем многообразии языковых и внеязыковых связей интересен современной лингвистике. Понятие концепта дает возможность рассмотреть с точки зрения лингвистики те идеальные «ментальные сущности», которые создают обобщенный образ слова, модель его сознания. В лингвистике часто за основу толкования этого термина принимается определение польского лингвиста А.Вежбицкой: «Это объект из мира «идеального», имеющий имя и отражающий определенные культурно-обусловленные представления человека о мире «Действительность» [Вежбицкая 1996: 90]. При интерпретации термина «концепт» лингвисты преимущественно ориентируются «на смысл, который существует в человеке и для человека» [там же: 89]. В.А. Лукин в статье «Концепт истины и слово истина в русском языке», опираясь на данные латинско-русского словаря, подытоживает содержание латинского conceptum в виде общего значения, сформулированный (воображаемый) как собирающий, вбирающий в себя (содержание множества форм) и являющийся (их) началом («зародышем»). Действительно, концепт как бы «вбирает» в себя значение нескольких, а скорее, многих лексических единиц [Гак 1998: 63]. Для Сепира концепт — капсула мысли, в конденсированном виде содержащая все возможные эпизоды мира, который стоит ближе к художественным текстам. Пика употребительности в русском языке концепт достигает, когда этот термин начинают употреблять в значении, отличном от «понятия». По Ю.С.Степанову, концепт и понятие — термины разных наук: второе употребляется главным образом в логике и философии, тогда как первое, концепт, является термином в одной отрасли логики - в математической логике, в культурологии. По определению автора, концепт есть «как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт — это то, посредством чего обычный человек сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» [Степанов 1998:40]. Концепт — основная ячейка культуры в ментальном мире человека. Он имеет сложную структуру. С одной стороны, к ней принадлежит все, что принадлежит строению понятия, с другой стороны, в структуру концепта входит все то, что и делает его фактом культуры — исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и многое другое. Лексемы «концепт» нет ни в словаре под редакцией А.П. Евгеньевой, ни в словаре СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, ни во многих других словарях и энциклопедиях. В «Современном энциклопедическом словаре» 1977 г. нет статьи «Концепт». Сам термин употребляется всего два раза в толковании других понятий — «концептуализм» и «номинализм». В «Кратком словаре когнитивных терминов» Е.С. Кубряковой, В.З. Демьян-кова, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузиной дается следующее определение концепта: «Концепт — это термин, служащий объединению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [1996: 90-93]. По мнению авторов, самые важные концепты кодируются в языке. Для образования концептуальной системы необходимо предположить существование некоторых исходных, или первичных, концептов, из которых затем развиваются все остальные. Концепты как интерпретаторы смыслов все время поддаются дальнейшему уточнению и модификациям. По определению Л. Фавра (Honneur et Patrie), концепты, «старые слова», «форс-слова» - это слова, которые употребляли наши предки, и будут употреблять потомки, богатые по своему значению, имеющие большой резонанс и эмоциональную силу. Они оставляют след в нашем сознании и в минуту слабости или другую тяжелую минуту побуждают нас к действию или бездействию. Это слова, обладающие огромной энергией, содержащей в себе вечность [цит. по Загрязкиной 2003: 20]. А.П. Бабушкин полагает, что концепт понимается как дискретная, содержательная единица коллективного сознания, отражающая предмет реального или идеального мира и хранимая в национальной памяти носителей языка в вербально-обозначенном виде [Бабушкин 2000: 12]. При исследовании семантики и структуры концепта важным оказывается понятие «концептуальной модели». Моделирование концепта включает определение базовых компонентов его семантики, а также выявление совокупности устойчивых связей между ними. Функциональными свойствами концепта являются: а) постоянство существования, т.е. развитие семантики слова до логиче ского предела в границах конкретной культуры; б) художественная образность; имеется в виду сохранение постоянной связи с производными по однозначному корню; в) в результате сохраняется семантический синкретизм значений корня как семантический инвариант всей словообразовательной модели; г) таким образом продолжается встроенность в систему идеальных ком понентов данной культуры;
Концепт «Бог»
Концепт, представленный в языковой системе словом Бог, является лишь частью абстрактного понятия этого концепта. Он имеет многочисленные синонимы, которые в совокупности раскрывают содержание данного феномена, восприятие, понимание, толкование которого обусловлено, в первую очередь, мировоззренческим фактором.
Для определения семантики лексемы Бог прежде всего следует обратиться к определениям словарей дореволюционных, свободных при формулировке значения от идеологических соображений и толкований типа «Бог... в монотеизме и идеалистической философии — некая высшая сила, верховное существо, стоящее над миром» или: «По религиозным представлениям — верховное существо, правящее миром, или одно из таких существ...» Словарь церковнославянского и русского языка определяет эту лексему как «предвечное и всемогущее, совершеннейшее существо, все создавшее и о всем промышляющее» с добавлением: «Бог всесилен и всемогущ».
В словаре Даля: «Бог, Творец, Создатель, Вседержатель, Всевышний, Всемогущий, Предвечный, Сый, Господь; Предвечное существо, создатель Вселенной» [Даль 1953: 67].
В словаре Грота семантика этой лексемы представлена следующим образом: «Единое предвечное и всемогущее существо, творец и вседержатель мира, истинный бог» [цит. Философский словарь 1997].
Интересно отметить, что «Толковый словарь русского языка конца XX века», вышедший в 1998 году, дает дефиницию, весьма отличную от толковых словарей советского периода и близкую к дефинициям словарей XIX века: «Верховная сущность, наделенная высшим разумом, абсолютным совершенством, всемогуществом, сотворившая мир и управляющая им». Для религиозного мировоззрения Бог - творец всего существующего, пребывающее «вне пределов всего существующего», «тот, кто абсолютно трансцендентен» и «пребывает превыше умопостигаемых вершин», т.е. «не может быть объято умом».
Рассмотрение лексемы Бог в понимании В.В. Соловьева, создателя оригинальной русской философской системы, положившего начало школе русского религиозно-философского творчества, особенно интересно. Для Соловьева Бог - это абсолютное, универсум, воплощенная идея, которая является не просто творцом, источником всякого бытия, но и высшим по отношению к бытию как понятие более широкое: «Бог больше личного бытия...», «Бог есть сущий, то есть ему принадлежит бытие, он обладает бытием» [Соловьев 1997].
Аналогично характеризуется концепт в тексте В.Н. Лосского, который также пишет о Боге, как о внешней по отношению к бытию силе и одновременно как о начале всеохватывающем. С одной стороны, он пишет, что бытие — то, что вне Бога, а свойства мира умопостигаемого и чувственного не относятся к природе Божества; с другой стороны, утверждается «действительное всепри-сутствие Божие во всяческом». Однако в богословском дискурсе, когда речь идет о «тварном мире, вызванной «из ничего» Божественной волей» в структуре концепта Бог особо подчеркивается элемент значения «творец».
Значение лексемы Бог у Соловьева шире, чем собственно ортодоксально-религиозное, которое дается, например, в «Полном церковнославянском словаре»: «Творец неба и земли..., существо вечное, независимое, всесовершенное, свободно действующее, самовластно господствующее, всевысочайшее, препро-стое, духовное, неизменное, единое, всеведущее, всемогушее, бесконечное, непостижимое, преблаженное, вина всех вещей и т.п.». Семантика лексемы явно выходит и за пределы дефиниции, которая приведена в Философском энциклопедическом словаре: «Бог — высший предмет религиозной веры, рассматриваемый всегда более или менее как личность, считается сущностью, наделенной «сверхъестественными», т.е. необыкновенными, свойствами и силами; в самом широком смысле — сущность, наделенная всеми совершенствами».
Лексема Бог в «Чтениях о Богочеловечестве» включает в свою семантическую структуру не только сему «всеобщность», «всеохватность», но и сему «единство, цельность», отчасти связанную с ортодоксальным пониманием. Принципиально важно то, что у В. Соловьева сема «непознаваемое» не является частью семантической структуры лексемы Бог. Напротив, философ утверждает, что «содержание божественного начала... дается опытом», что принципиально отличается от ортодоксального православного понимания. Так, В.Н.Лосский пишет, что «Бог — Тот, кто за пределами всяческого», «Тот, кто совершенно не может быть объят умом», нечто более высокое, чем самые высокие понятия человеческого разума: «Все определения — ниже его, они логически последствуют Его бытию в Себе, его сущности. Когда мы говорим: «Бог есть Премудрость, Жизнь, Истина, Любовь», мы говорим о его энергиях, о том, что «после» сущности, о Его проявлениях природных, но по отношению к самому троическому бытию — внешних» [Лосский 1994: 63].
В отличие от такого понимания, для В. Соловьева важными в семантической структуре рассматриваемой лексемы являются семы благо и любовь: «всеобщая универсальная идея есть безусловное благо и безусловная любовь... Безусловная любовь есть именно то безусловное все, та всецелость, которая составляет собственно содержание божественного начала...»; а также сема «нечто безусловное».
