Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические предпосылки изучения антонимии в поэзии 11
1.1. Разработка теории антонимии в отечественной и зарубежной лингвистике 11
1.2. Психолингвистический аспект изучения антонимии 42
1.3. Язык поэзии как материал научного исследования 48
1.4. Генетическая взаимосвязь творчества Дж.Г.Байрона и А.С.Пушкина и произведений «Дон Жуан» и «Евгений Онегин»...53
ГЛАВА 2. Антонимы как средство экспликации имплицитной картины мира поэтов 63
2.1. Основные понятия когнитивной лингвистики 63
2.2. Вербализация сопряжённых концептов с помощью системных антонимов 68
2.3. Вербализация сопряжённых концептов с помощью индивидуально-авторских антонимов 107
ГЛАВА 3. Взаимодействие имплицитных картин мира авторов первичного и вторичного поэтических текстов при передаче антонимических противопоставлений языка оригинала в языке перевода 131
3.1. Поэтический перевод как вид вторичного текста 131
3.2. Соотношение типов антонимов в «Дон Жуане» Дж.Г.Байрона и его переводе Т.Гнедич 134
3.3. Соотношение типов антонимов в «Евгении Онегине» А.С.Пушкина и его переводе Ч.Джонстоном 151
Заключение 164
Библиография 167
Список источников фактического материала и их условные обозначения 186
- Разработка теории антонимии в отечественной и зарубежной лингвистике
- Психолингвистический аспект изучения антонимии
- Основные понятия когнитивной лингвистики
- Поэтический перевод как вид вторичного текста
Введение к работе
В настоящее время всё большее внимание лингвистов привлекает проблема выявления системного характера языка, которая базируется на диалекти-ко-материалистическом учении о всеобщей связи явлений действительности, о необходимости изучения каждого предмета и явления во всех его связях и опо-средованиях. Универсальной формой связи между вещами, явлениями и процессами выступают отношения противоположности, которые в языковой системе выражаются противопоставлениями антонимических единиц как лексической, так и грамматической подсистем языка.
В связи с этим одной из наиболее актуальных проблем современной лингвистики является разработка теории антонимии в тесной связи с психолингвистикой и в русле таких приоритетных направлений научных исследований, как когнитивистика и антропоцентрическая парадигма, а также теория перевода.
Следует отметить, что до сих пор антонимия изучалась главным образом на материале различных прозаических стилей и жанров, в то время как особенностям употребления антонимов в языке поэзии, являющимся мощным средством эстетического воздействия, посвящены лишь отдельные статьи, в частности, Л.П. Тимофеева (Тимофеев, 1970), А.Л.Дмитриева (Дмитриев, 1981), С.Ы.Голубева (Голубев, 1980). В основном же на материале поэзии лингвистами исследовалась реализация принципа контраста. К числу таких работ относятся докторская диссертация и монография А.В.Кузнецовой (Кузнецова, 2003), кандидатские диссертации Э.В.Седых (Седых, 1997) и Ю.В.Шинкаренко (Шинкаренко, 2006), статьи И.К.Белодеда (Белодед, 1971), Л.П.Тимофеева (Тимофеев, 1961) и ряда других исследователей. Однако, с одной стороны, в реализации принципа контраста могут участвовать как антонимы, так и неантонимичные единицы, не имеющие общих интегральных сем, служащих основой для сравнения, а, с другой стороны, отношения между антонимами не сводимы к контрасту, что обусловливает необходимость детального изучения особенностей функционирования антонимов в поэтических произведениях. Кроме того, следует учесть, что исследователи антонимии как прозаических, так и поэтических
5 произведений делали акцент на стилистических функциях антонимов, а вопросы об их когнитивном потенциале и антонимах как показателе идиостиля писателей и поэтов до сих пор остаются мало изученными.
Таким образом, актуальность нашего исследования определяется:
потребностью в дальнейшей разработке теории антонимии на материале английского языка применительно к поэтическим текстам;
необходимостью анализа когнитивных возможностей и этнокультурной специфики антонимов;
постоянным интересом лингвистов и литературоведов к изучению особенностей идиостилей выдающихся поэтов Г.Дж.Байрона и А.С.Пушкина, одним из показателей которых являются антонимические оппозиции в произведениях данных поэтов;
недостаточной разработанностью в теории перевода способов адекватной передачи антонимических оппозиций, содержащихся в оригинале поэтических произведений, во вторичных (переводных) поэтических текстах.
Предметом исследования являются системно-семантические антонимические отношения между языковыми единицами в поэтических произведениях.
Объектом исследования выступают фонетические, лексические, морфологические и синтаксические антонимические оппозиции, содержащиеся в оригиналах и переводах произведений Дж.Г.Байрона «Дон Жуан» и А.С.Пушкина «Евгений Онегин».
В качестве фактического материала исследования использовались антонимические оппозиции, представленные единицами разных уровней языка, отобранные методом сплошной выборки из текстов оригиналов и переводов рассматриваемых произведений. Общий объём выборки составляет 1026 примеров.
Основная цель диссертационной работы состоит в выявлении способов репрезентации антонимических отношений в оригинальных и вторичных (переводных) поэтических произведениях.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач.
Осуществить семантическую классификацию антонимов, содержащихся в произведениях «Дон Жуан» Дж.Г.Байрона и «Евгений Онегин» А.С.Пушкина, на основе соотнесённости антонимических оппозиций с сопряжёнными (ассоциативно взаимосвязанными) концептами, средствами вербализации которых они выступают.
Выявить виды антонимов английского языка, содержащихся в произведении «Дон Жуан» Дж.Г.Байрона, и сопоставить их с видами антонимов русского языка в «Евгении Онегине».
Описать национальное своеобразие средств вербализации сопряжённых концептов с помощью антонимических оппозиций, проявляющееся в «Дон Жуане» Дж.Г.Байрона и «Евгении Онегине» А.С.Пушкина.
Установить семантические типы индивидуально-авторских антонимов, характерных для вербализации имплицитных картин мира Дж.Г.Байрона и А.С.Пушкина и служащих признаком их идиостилей.
Провести анализ взаимодействия имплицитных картин мира авторов первичного и вторичного (переводного) поэтических текстов, включающих антонимические оппозиции.
На защиту выносятся следующие положения диссертации.
С семантической точки зрения все антонимы, содержащиеся в произведениях «Дон Жуан» и «Евгений Онегин», сводимы к семантическим группам, соотносимым с сопряжёнными (ассоциативно взаимосвязанными в сознании носителей языка) концептами, принадлежащими к 41 концептосферам, отражающие антропоцентрические характеристики и социальную жизнь человека, а также объективную реальность.
Антонимы английского языка, содержащиеся в «Дон Жуане», представлены системными и индивидуально-авторскими лексическими антонимами, фразеологическими антонимами, грамматическими морфологическими антонимами, к которым относятся оппозиции антонимичных аффиксов (нулевой аффикс / отрицательный аффикс), видо-временных форм и форм залога и наклонения глагола, а также форм числа существительного, антонимичных кван-
7 торных слов, предлогов, послелогов, межчастеречных антонимов, грамматических синтаксических антонимов, к которым относятся синтаксические конструкции, один из элементов которых содержит средство выражения отрицания или модальности, а также синтаксических конструкций с конверсией предикатных предметов. Среди антонимов русского языка, содержащихся в «Евгении Онегине», есть виды антонимов, совпадающие с английскими. Но в «Евгении Онегине» нет антонимических оппозиций форм залога глагола и форм числа существительного, а также оппозиций кванторных слов, послелогов (поскольку их вообще нет в русском языке) и синтаксических антонимов-предложений с конверсией предикатных предметов. Однако среди них есть оппозиция фонем (фонема / нулевая фонема) да-с / да, нет-с / нет, не отмеченная в «Дон Жуане», а также оппозиции коррелирующих префиксов в составе лексических антонимов.
Национальное своеобразие средств вербализации сопряжённых концептов с помощью антонимов проявляется в рассматриваемых произведениях в системах лексических оппозиций, типичных только для одной из лингвокуль-тур и обусловленных как собственно-лингвистическими факторами, так и историей и образом жизни английского и русского народов, а также в более широком использовании в русском языке антонимичных словообразовательных элементов, а в английском языке - морфологических антонимов-членов категориальных оппозиций и синтаксических антонимов.
Индивидуально-авторские антонимы так же важны для поэтического произведения, как и системные антонимы. Они являются средствами вербализации имплицитной картины мира поэта и, соответственно, маркерами его идиостиля. Так, признаком идиостиля Дж.Г.Байрона служат индивидуально-авторские антонимы, связанные с узаконением (антонимичные семы «любовь / нелюбовь»), субстанциями человека (антонимичные семы «физическое / духовное»), экзистенциональностыо (антонимичные семы «материальное / идеальное»), оценочностью (антонимичные семы «хорошее / плохое»; «награда / наказание»; «значительность / незначительность»), а также антонимы scarlet / white (антонимичные семы «порок / добродетель») и антонимы, противопоставляю-
!
8 щие величие океана ничтожности озера и созвучные с пренебрежительными высказываниями Дж.Г.Байрона о поэтах Озёрной школы: ocean / sea, ocean / lake (антонимичные семы «значительность / незначительность»), обусловленные этнокультурной спецификой Британии, и marble / mortal (антонимичные семы «неодушевлённость / одушевлённость»), основанные на аллюзии (легенда о Пигмалионе). Для А.С. Пушкина типичны индивидуально-авторские антонимы, связанные с внешностью человека (антонимичные семы «светлый / тёмный»; «румянец / бледность»), его возрастом (антонимичные семы «молодость / зрелость»; «молодость / старость»), межличностными отношениями (антонимичные семы «наличие / отсутствие доброжелательности»; «любовь / ненависть»; «бесконфликтность / конфликтность»), а также «скрытые» оксюмороны (гусь тяжёлый, вальса вихорь шумный, семинарист в жёлтой шале, академик в чепце), которые воспринимаются как оксюмороны только на семантическом уровне при привлечении фоновых энциклопедических знаний (гусь - птица, которая летает, и, следовательно, не может быть тяжёлой (тяжёлое лёгкое), вальс — плавный, спокойный танец (спокойная буря), а семинаристом и академиком не могли быть женщины (образованная необразованность)).
5. Взаимодействие имплицитных картин мира авторов первичного и вторичного поэтических текстов проявляется как в употреблении автором вторичного поэтического текста антонимических оппозиций, семантически и формально эквивалентных оппозициям первичного текста, так и в использовании им оппозиций, эквивалентных антонимам первичного текста только в семантическом плане, а также в передаче смысла антонимических оппозиций первичного текста с помощью семантических противопоставлений без участия антонимов. Своеобразие индивидуально-авторской картины мира автора вторичного поэтического текста заключается в нулевом переводе антонимических оппозиций оригинала и, наоборот, в употреблении в тексте перевода системных и индивидуально-авторских антонимических оппозиций, отсутствующих в первичном тексте.
Методологическая основа исследования. Диссертационная работа выполнена в русле концепции диалектического материализма в соответствии с положениями о всеобщей связи явлений в природе, обществе и сознании, об отношении языка к действительности и мышлению, о единстве и борьбе противоположностей, о единстве формы и содержания, а также частного, конкретного и абстрактного, материального и идеального, индуктивного и дедуктивного методов познания.
Общенаучными предпосылками послужили работы литературоведов и лингвистов, изучающих язык поэтических произведений: В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Ю.М. Лотмана, В.М. Жирмунского, К.Д. Вишневского, К.Э. Штайн, а также работы Н.Ф. Алефиренко, Т.В. Булыгиной, А.Д. Шмелёва, Ю.Д. Апресяна, Ю.С. Степанова, Л.И. Гришаевой, Н.В. Цуриковой, выполненные в русле когнитивной парадигмы исследований.
Частнонаучными основами для данного диссертационного исследования служат работы В.Н. Комиссарова, Л.А. Новикова, Л.А. Введенской, Е.Н. Миллера, Е.И. Дибровой, Н.Ю. Донченко, Н.Б. Боевой-Омелечко, освещающие проблемы лексической и грамматической антонимии, В.П. Белянина, В.Ф. Петренко, А.А. Леонтьева, касающиеся психолингвистического аспекта антонимии, Л.С. Бархударова, М.В. Вербицкой, А.А. Липгарта, связанные с аспектами перевода поэтических произведений.
При анализе фактического материала применялись следующие методы исследования: гипотетико-дедуктивный, индуктивный, лингвистического наблюдения и описания, семного и контекстологического анализа.
Научная новизна работы заключается в выявлении системы сопряжённых концептов, составляющих понятийную основу антонимических оппозиций, и системных и индивидуально-авторских антонимов разных уровней языка, участвующих в вербализации сопряжённых концептов, относящихся к различным концептосферам, в описании национального своеобразия данной вербализации, проявляющегося в антонимических оппозициях, в установлении системы индивидуально-авторских антонимов Дж.Г. Байрона и А.С. Пушкина, в ана-
10 лизе способов передачи антонимических оппозиций, содержащихся в поэтических произведениях, на другой язык.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что она вносит вклад в дальнейшее развитие как общей теории антонимии в целом, так и грамматической антонимии, в частности, а также в разработку проблем когнитивной лингвистики, антропоцентрической парадигмы исследований, теории перевода и лингвопоэтики.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования её результатов в курсах теоретической грамматики, лексикологии, теории перевода, стилистики, риторики, в элективных курсах когнитивной лингвистики, межкультурной коммуникации, филологического анализа текста, при составлении словарей и учебных пособий. Работа также способствует совершенствованию методики семного анализа.
Апробация работы. Основные теоретические положения и практические результаты диссертационного исследования отражены в научных публикациях на X научно-практической конференции вузов Юга России в 2006 году и XII международной научно-практической конференции в 2008 году, а также на международной научной конференции, посвященной памяти доктора филологических наук, профессора Ю.Н. Власовой, в 2009 году.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка литературы, включающего 237 наименований, из них 46 на иностранных языках, списка использованных словарей и источников фактического материала. Общий объём работы составляет 186 страниц.
Разработка теории антонимии в отечественной и зарубежной лингвистике
В лингвистике накоплен значительный теоретический материал в области изучения лексической антонимии. В работах, посвященных либо общетеоретическим вопросам, либо анализу антонимических номинативных единиц отдельных подсистем, выявляется сущность лингвистического аспекта категории противоположности, описываются парадигматические и синтагматические свойства лексических антонимов, определяются методы их изучения, осуществляется структурная и типологическая классификация данных антонимов, раскрывается их стилистический потенциал, рассматриваются вопросы лексикографии.
Лексическая антонимия характеризуется в лингвистических исследованиях как тип семантических отношений, устанавливаемых прежде всего в парадигматическом плане, между лексическими единицами, имеющими противоположные значения (Николаева, 1975, 5; Новиков, 1998, 35). Под антонимично-стью понимается способность номинативной единицы иметь противоположное значение и вступать в антонимические отношения (Миллер, 1985, 18).
Н.Б. Боева-Омелечко отмечает, что антонимия может быть реализована в разных языках, семантических областях, стилях и жанрах, в сфере определённых языковых единиц, в творчестве писателей и поэтов, в связи с чем могут возникнуть словосочетания типа «антонимия в русском языке», «социолингвистическая антонимия» , «антонимия в научном стиле речи», «антонимия в сфере имен прилагательных», «антонимия в творчестве определённого писа Социолингвистическая антонимия - это тип семантических отношений между лексическими единицами, опережающими противоположные явления и процессы в жизни общества (революция - контрреволюция, прогресс — консерватизм, соратник - противник, белые - красные и под.) (Боева-Омелечко, 2005, 41 — 43). теля» и т.д.
Когда речь идёт о противоположности значений каких-либо языковых единиц, то целесообразно употреблять термин «.антотшичностъ» (антонимич-ность существительных, антонимичность словосочетаний и т.д.). При таком употреблении термины «антонимия» и «антонимичность» соотносятся как родо-видовые понятия: антонимия — это свойство языка, а различные типы анто-нимичности — это реализация данного свойства. С формально-структурной точки зрения указанное различие выражается в том, что нормативным для термина «антонимия» является его употребление в качестве главного слова в атрибутивных и обстоятельственных предложных словосочетаниях, а для термина «антонимичность» - употребление в качестве главного слова в беспредложных объектных словосочетаниях (Боева-Омелечко, 2007, 91 - 92).
Следует отметить, что в лингвистических исследованиях часто не разграничиваются термины «антонимичный» и «антонимический». Например, наряду с сочетаниями «антонимичная пара» (Введенская, 1982, 8), «антонимичный контекст» (Жукова, 1975, 109) встречаются сочетания «антонимическая пара» (Косовский, 1974, 89), «антонимический контекст» (Новиков, 1973 б, 57) и под. Вместе с тем данные термины неэквивалентны. Термин «антонимический» обладает значением «имеющий отношение к антонимам» (Каплан, 1070, 29), «состоящий из антонимов», «включающий антонимы»: антонимическое противопоставление, антонимическая оппозиция, антонимические отношения. Термин «антонимичный» может быть интерпретирован как «обладающий противоположным значением», «противоположный чему-либо»: антонимичная языковая единица (единица, противоположная по значению другой единице), антонимичный признак (призрак, противопоставленный контрастному признаку) и т.д. Указанное различие обусловлено особенностями семантики суффиксов -ичн и -ск: суффикс -ичн образует прилагательные, которые обозначают характерное свойство лица и предмета, выраженного мотивирующим словом (Ефремова, 1996, 223), а суффикс -ск - прилагательные со значением отношения, свойственности или типической принадлежности тому, что названо мотивирующим словом (Ефремова, 1996, 443), например, аристократичный / аристократический, экономичный / экономический и под. (Боева-Омелечко, 2007, 92).
В работах В.Н.Клюевой, А.А.Реформатского встречаются также термины «антонимика» и «антонимированный», которые равнозначны терминам «антонимичность» и «антонимичный», что можно проиллюстрировать следующей цитатой. «Для появления антонимики необходимо наличие качественного признака в значении слова, который может градировать и доходить до противоположного. В системе существительных антонимика возникает прежде всего у существительных, соотнесённых с антоншшрованными прилагательными: жар — холод, добро — зло и т.д.» (Реформатский, 1967, 96) (курсив наш, -Я.Г.).
В.И.Кононенко также употребляет термин «антонимика», но в значении неэквивалентном термину «антонимичность». Он определяет «антонимику» как реализацию антонимии на различных уровнях языковой системы (лексическая антонимика, синтаксическая антонимика и под.) (Кононенко, 1976, 84).
Проявлением антонимии как свойства языка выступают антонимы — слова с противоположным значением (Комиссаров, 1961, 69, Lexicon A-Z, 1953, 4, Borgmann, 1988,20 и др.).
Узкое понимание лексической антонимии предполагает, что в качестве антонимов рассматриваются только слова, способные к градации, т.е. качественные прилагательные (gradable antonyms) (Максимов, 1958, 16; Lehrer, 1982, 483-484). Дж. Лайонз, выделяя три вида противопоставленности значений: комплементарность, конверсивность и антонимию, подчеркивает, что антонимия в узком смысле - полярная антонимия — обязательно предполагает градацию, т.е. к собственно анонимам он также относит только качественные прилагательные (Lyons, 1977, 279; Lyons, 1995, 128).
Психолингвистический аспект изучения антонимии
Наиболее характерной чертой научных исследований на современном этапе являются интеграция научных дисциплин в области человекознания, развитие междисциплинарных связей (Ананьев, 1996, 49). Лингвистика, вступившая на путь интеграции, не может обходиться без психологии с её экспериментами, без данных биологии в широком плане. Отсюда закономерно появление новых интегративных областей знания, к которым относится, в частности, психолингвистика. Предметом психолингвистики является соотношение личности со структурой и функциями речевой деятельности, с одной стороны, и языком как главной "образующей" мира человека, с другой. Объектом психолингвистики, как и объектом лингвистики, является совокупность речевых событий или речевых ситуаций (Леонтьев, 1997, 19, 16).
Одним из положений психолингвистики является положение о том, что вычленение противоположных сторон в различных явлениях природы, общества и сознания - это неотъемлемое свойство интеллектуальной деятельности людей (Родичева, 1968, 284). Но познание у человека не ограничивается вычленением противоположных сторон, а доходит до осознания их единства, взаимопроникновения. У психологов есть довольно веские основания считать, что формирование любого понятия, выделение свойств разных предметов и сличение их, нахождение общего происходят непременно в полярных противоположностях, представления о которых существуют в сознании в тесной ассоциативной взаимосвязи друг с другом. Так, например, говорить о дискретном и прерывном можно только тогда, когда у нас есть представление о нераздельном и непрерывном (Лосев, 1983, 153). Точно так же представления о белом, большом, лёгком предполагают наличие знаний о чёрном, маленьком, тяжёлом и т.д.
По мнению американского психолога Р.Вудворта, для людей является характерным стиль мышления «или - или» (either - or style of thinking), предполагающий обязательное употребление вместо отрицаемого слова его оппозита (opposite), а не слова с промежуточным нейтральным значением: если человек не хороший, то, значит, он плохой; если не умный, то глупый и т.д. (Woodworth, 1940, 65). Указанный стиль мышления очень характерен для русского национального характера, одной из черт которого является тенденция к крайностям (всё или ничего) (Булыгина, Шмелёв, 1997, 488).
В формировании взаимосвязанных противопоставлений важную роль играет фактор восприятия явлений как противоположных, при котором в языке абсолютизируются реально существующие различия. Так, например, в объективной реальности не существует чётко очерченной границы между состояниями жизни и смерти, но в языке эти состояния представлены так, словно эта граница имеет место (Leech, 1974, 106). В случае действия указанного фактора восприятия в сознании людей возникают «психологические оппозиты» («psychological opposites») (Sapir, 1958, 133).
К таким оппозитам Э.Сапир относит, например, слова warm и cool, значения которых воспринимаются носителями английского языка как предельно противопоставленные, подобно словам superior и inferior, хотя обозначаемые ими температурные явления находятся в весьма близком диапазоне. Другим примером могут служить белый и чёрный цвета, которые воспринимаются как противоположные, в отличие от красного и фиолетового цветов, хотя именно последние обозначают противоположные точки спектра (инфракрасный и ультрафиолетовый) (Косовский, 1974, 89).
Мыслительные противопоставления реализуются средствами языка, т.е. с помощью антонимичных языковых единиц, значения которых в сознании людей отталкиваются, противополагаются, кажутся далёкими (Мельников, 1971, 65). При этом наряду с антонимами, обозначающими объективные противоположности, существуют антонимы, обозначающие или характеризующие вещи, свойства, отношения, объективные различия между которыми субъективно воспринимаются сознанием как противоположные по аналогии с объективными противоположностями и в зависимости от установившихся в обществе норм оценки того или иного факта, свойства и т.п., от конкретных условий жизни человека, многовековых обычаев, традиций, привычек, тех или иных ситуаций, например, красивый - безобразный, истинный - ложный (Миллер, 1985, 20).
Системы антонимических противопоставлений разных языков совпадают не полностью, что может быть обусловлено как географическими, социальными и другими внешними факторами, так и наличием у мозговых систем, обеспечивающих мышление на разных языках, не только общих, но и различных звеньев (Бехтерев, 1988, 159).
В связи с этим Ю.С.Степанов различает антонимию сигнификатных слое, устанавливаемую на основе различных логических противопоставлений, но без отношения к говорящему человеку и ситуации говорения, и денотатную антонимию, которая в значительной степени определяется экстралингвистическими факторами - географической средой, социальной средой, возрастом и профессией говорящего, его положением во времени и пространстве в момент речи. Так, у детей в возрасте 3-4 лет как антонимы отмечаются слова дядя — тётя, рука — нога; для горца антонимом к гора оказывается долина, а для жителя равнинной местности — равнина; для крестьянина являются антонимами сев и жатва; к слову целый антонимом будет для стекольщика разбитый, для портного кроеный или распоротый, для мясника рубленый и т.п. Зачастую подобрать антонимы к денотатным словам, т.е. установить в пределах денотатных групп, очень трудно — и она кажется искусственной — или невозможной. Это свойство денотатной антонимии можно обобщить следующим образом: антонимия денотатных слов устанавливается на основании противопоставления денотатов в данной ситуации по их отношению к говорящему человеку (или, если ситуация достаточно типична, к человеку вообще); таким образом, предметом денотатной антонимии являются предметы внешнего мира, а её критерием — человек (Степанов, 2002, 62).
Основные понятия когнитивной лингвистики
Под когнитивистикой в языкознании понимается область взаимоотношения языка, мышления и сознания. Основной задачей когнитивной лингвистики является исследование (а) механизмов вербализации «продуктов» познавательной деятельности человека и (б) роли языка и речи в познавательных процессах.
Таким образом, с одной стороны, обеспечивается необходимая связь языкознания с другими науками о человеке, культуре и обществе, а с другой — сохраняется тот предмет науки о языке, который, собственно, наряду с методом позволил в своё время выделить данную область знаний из сферы философии, психологии и логики (Алефиренко, 2003, 5).
Основным понятием когнитивной лингвистики выступает концепт. Лин-гвокогнитивное понимание механизма взаимодействия концепта и слова осложнено смысловой неоднозначностью соответствующих терминов. Термин концепт и его содержание чаще всего соотносятся с латинским conceptus. Это приводит к отождествлению концепта с понятием. На уровень когнитивного осмысления концепта как мыслительной структуры, связанной с отражением в сознании первосущности явлений познаваемого мира, выводит его соотнесение с паронимическим термином conceptum (Алефиренко, 2003, 9).
При таком понимании концепт — это действительно мыслительный образ достаточно широкого структурного диапазона: а) по горизонтальной оси — от обобщённых наглядных образов до логических понятий; б) по оси вертикальной - от поверхностных до глубинных слоев кодирования смысла (с разной
К средствам вербализации относятся лексико-семантические, словообразовательные, грамматические, семантико-функциональные, текстограмматиче-ские и другие средства языка (Гришаева, Цурикова, 2006, 74-75). степенью его эксплицирования).
В таком его употреблении концепт (как элемент языкового сознания) является первичной оперативной единицей когнитивной семантики - семантический эмбрион, или смысловой ген значения языкового знака, напоминающий парен (вещество без структуры), некий первозданный кисель, служащий «строительным материалом» для всех познавательных структур. Будучи элементами сознания, понятие (conceptus) и концепт {conception) служат смысловым и конструктивным ядром любого концептуального пространства [концеп-тосферы), в том числе и языкового сознания. Это выражается в том, что они замыкают на себе всю систему смысловых координат сознания в его парадигматических, синтагматических и этнокультурных связях (Алефиренко, 2003, 9).
Таким образом, концепт - это понятие в совокупности его парадигматических, синтагматических и этнокультурных ассоциаций.
Каждый естественный язык отражает определённый способ восприятия и организации («концептуализации») мира (Маслова, 2001, 64). Концептуализация - это один из важнейших процессов познавательной деятельности человека, заключающийся в осмыслении поступающей к нему информации и приводящей к образованию концепта, концептуальных структур и всей концептуальной системы в мозгу (психике) человека (Краткий словарь когнитивных терминов, 1997, 32).
Каждый язык по-своему членит мир, т.е. имеет свой способ его концептуализации. Отсюда заключаем, что каждый язык имеет особую картину мира, и языковая личность обязана организовывать содержание высказывания в соответствии с этой картиной. И в этом проявляется специфически человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке.
Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует в слове результаты познания. Совокупность этих знаний, запёчатлённых в языковой форме, представляет собой то, что называется «языковой картиной мира». Понятие картина мира (в том числе и языковая) строится на изучении представлений человека о мире. Если мир - это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира - результат переработки информации о среде и человеке. Таким образом, представители когнитивной лингвистики справедливо утверждают, что наша концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, зависит от физического и культурного опыта и непосредственно связано с ним (Маслова, 2001, 64).
Языковая картина мира не стоит в ряду со специальными картинами мира (химической, физической и др.), она им предшествует и формирует их, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку, в котором закрепляется общественно-исторический опыт - как общечеловеческий, так и национальный. Последний и определяет специфические особенности языка на всех его уровнях. В силу специфики языка в сознании его носителей возникает определённая языковая картина мира, сквозь призму которой человек видит мир (Маслова, 2001, 64-65).
Язык включает в себя язык-систему и речь. Соответственно языковое мышление включает в себя языковое мышление и речевое мышление, а языковая ментальность - языковую ментальность и речевую ментальность, или рече-ментальность.
Языковое мышление - это представление, или деление, мира в языке и с помощью языка, иными словами, языковое представление, или отражение, мира.
Языковая ментальность — это способ языкового представления, или деления, мира, т.е. она включает соотношение между миром и его языковым представлением, или образом.
Поэтический перевод как вид вторичного текста
Сопоставительный анализ поэтических произведений и их переводов на другой язык имеет чрезвычайно важное значение для взаимного обогащения двух культур, так как перевод художественного произведения - это явление интернациональной жизни, столкновение двух культур, в результате которого происходит освоение духовных ценностей другого народа и взаимообогащение обоих культур. При этом речь идёт об особом виде сопоставления. Это тип сопоставления, не связанный с выбором формы, адекватно передающей намерение автора при передаче определённого содержания в акте коммуникации. Это -сопоставление par excellence - сопоставление языковых единиц, сопоставление языковых возможностей выражения общих понятийных категорий, сопоставление грамматических категорий и т.д. Это - сопоставление с более ограниченным в определённом смысле диапазоном выбора, который диктуется не волей создателя речевого произведения, а языковой данностью. При условии общего основания (сопоставляется лишь то, что может быть сопоставлено) разыскиваются соответствия одних форм выражения (фонетических, грамматических, лексических и пр.) другими или устанавливаются различия между ними. В этом случае о сопоставлении можно говорить уже как об осознанном акте (Меднико-ва, 1985,6).
Сопоставлением поэтических текстов занимается лингвопоэтика. В основе метода лингвопоэтического сопоставления лежит сравнение текстов, отмеченных сюжетным и функционально-стилистическим сходством, т.е. сопоставимых как в содержательном плане, так и по качественному составу языковых единиц (Липгарт, 2007, 26). К числу таких текстов относится поэтический перевод произведения, созданного на языке оригинала. При этом перевод является так называемым «вторичным текстом». Обычно к «вторичным текстам» учёные относят пародию, сказ, перифраз, т.е. тексты, в которых слово имеет двоякое направление: и на предмет речи, и на другое слово, на чужую речь (Вербицкая, 1997, 30). А.А.Липгарт считает, что термин «вторичные тексты» можно распространить и на перевод (Липгарт, 2007, 27).
Своеобразие перевода художественного произведения как вида вторичного текста обусловлено тем, что он имеет целью эстетическое воздействие. В силу этого он является совершенно особым видом толкования подлинника - его художественной интерпретацией. В результате такого перевода происходит творческое пересоздание подлинника (Кашковская, 1999, 133). Данный подход соответствует положению, выдвинутому М.В.Вербицкой, которая считает, что эстетика вторичного текста имеет особый характер (Вербицкая, 1997, 30).
Перевод как вид вторичного текста является составной частью большого класса явлений, которые В.В.Виноградов назвал «вариантными формами воплощения того же замысла» (Виноградов, 1963 , 57) и которые характеризуются спецификой когнитивной и эмоциональной сфер. Основой искажения эмоционально-смысловой доминанты текста при переводе служат различия в некоторых аспектах «картин мира» автора и переводчика: т.е. различия в их субъективном отношении к миру (Белянин, 2006, 293).
Кроме того, перевод поэтических произведений представляет большие трудности в связи со строгими формальными требованиями и ограничениями, накладываемыми на поэтический текст, с одной стороны, и выразительными средствами поэзии, с другой (речь идёт о необходимости передачи при переводе ритма, аллитераций и т.д.). Эти ограничения и средства целиком и полностью носят языковой характер и неразрывным образом связаны с системой не только языка вообще, но именно данного конкретного языка со всей присущей ему, и только ему, спецификой. То есть поэзия ещё в большей степени, чем проза, зависит от языка (Бархударов, 1984, 38-41).
Трудности перевода поэтических произведений вызвали к жизни широко распространённое как среди специалистов, так и среди широкой читательской публики мнение, будто перевод поэзии в том же смысле, в каком этот термин применяется к прозе, в принципе неосуществим и что применительно к поэзии следует говорить уже не о переводе в собственном смысле слова, а скорее о вольном переложении, своего рода подражании, в той или иной степени приближающемся к оригиналу (то, что по-немецки называется Nachdichtung). Несмотря на распространённость такой точки зрения, имеются все основания утверждать, что подобный «пессимистический» взгляд на переводимость поэзии является необоснованным и что по всей сущности перевод текстов поэтических в принципе не отличается от перевода текстов прозаических. Говорить о «непереводимости» поэзии, как, кстати, и прозы, можно только имея в виду непереводимость, то есть невозможность (или ненужность) передачи средствами иного языка в рамках данного текста (но необязательно в других случаях!) тех или иных отдельных элементов данного текста. Однако в любом тексте, в том числе и поэтическом, элементы подчинены целому и, стало быть, невозможность (или отсутствие необходимости) найти иноязычный эквивалент какому-либо из элементов исходящего текста в отдельном конкретном случае ни в коей мере не означает невозможности воссоздания всего текста как определённого структурно-семантического единства средствами другого языка.
